Мусульманское искусство в Эрмитаже

[Neva]

«Во дворцах и шатрах. Исламский мир от Китая до Европы» в Эрмитаже

В Государственном Эрмитаже вчера открылись сразу три выставки, приуроченные к 100-летию со дня рождения Бориса Пиотровского, археолога и востоковеда, директора музея в 1964-1990 годах. Мемориальная экспозиция в Пикетном зале посвящена его деятельности: для полноты впечатления не хватает только следственного дела на будущего академика, арестованного в 1935 году в «кировском потоке». В Арапском зале – «Сокровища сарматов» из Азовского музея. А в Николаевском зале раскинулась выставка «Во дворцах и шатрах. Исламский мир от Китая до Европы», обреченная, по мнению специалистов, стать хитом сезона.

У этой выставки – особый статус. И потому, что в ксенофобскую эпоху она опровергает общераспространенные пошлости относительно культуры Ислама. И потому, что директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, один из крупнейших специалистов в этой области, относится к ней почти что с нежностью.

Это чувствовалось и в его речи на вернисаже, длившейся гораздо дольше, чем принято, дольше даже, чем речь на открытии экспозиции, посвященной его отцу. И в написанном им предисловии к каталогу, где проскальзывают не свойственные его академическому стилю ноты: он пишет, например, что монголы, завоевав в XIII в. восток мусульманского мира и учинив на первых порах тотальный погром, в итоге «не устояли против разлагающего влияния высокой культуры».

Против «разлагающего влияния» исламского искусства устоять действительно трудно. У выставки, что в музейной практике – редкость, очень чувственная аура. Она плавно продолжает прошлогоднюю монументальную экспозицию, посвященную Александру Македонскому.

Территория, в средние века стремительно завоеванная мусульманами, покрыла весь ареал культуры эллинизма, родившейся благодаря Александру на стыке античности и Востока. Завоевание – самый действенный инструмент синтеза культур: победители учились у побежденных, за воинами шли купцы и ремесленники, эксцессы разрушения сменялись длительным и гармоничным сожительством традиций.

Только исламский мир превзошел империю Искандера по разнообразию культур, с которыми творчески взаимодействовал: от Китая до Иберийского полуострова, от Северной Африки до Греции. Форма альгамбрских ваз восходила к античным пифосам.

Али-Кули ибн Мухаммед в XVII в. копировал гравюру голландских мастеров Марка и Эгидия Саделеров, на которой изображен характерный пейзаж североевропейской провинции. В гуаши Мухаммеда-Али, изображающей обезьяну, гарцующую на спине медведя, возможно, это дрессированные животные, а не сказочные персонажи, сквозят волшебство и пантеизм китайского искусства.

Синтетизм исламской культуры логичен и уникален. Ислам мыслил себя преемником Иудаизма и Христианства: Иисус (Иса) – чтимый Кораном пророк. На иранских футлярах для зеркал XVIII в. – Святое семейство и Благовещение, скомпонованные человеком, знакомым с ренессансной традицией. На коробке из папье-маше можно увидеть даже стадо свиней и пастуха в европейском платье.

В мусульманском мире сложилась живописная школа, для которой не существует внятно артикулируемых аналогий. С чем сравнить, например, огромные портреты Фатх-Али-шаха, написанные в начале XIX в. персидским мастером Михр-Али?

С картинами Пиросмани, что ли? Но Михр-Али отнюдь не наивен, он только кажется «примитивом». С жесткой графичностью испанских портретов XVI века? Ну да, наверное, в испанской живописи восточное влияние тогда было еще живо. Но на самом-то деле, как это ни смешно, Михр-Али вдохновлялся парадными портретами Наполеона.

Исламская культура, как она представлена в Эрмитаже, прежде всего культура сибаритская, нюансированная, изысканно «ленивая». Мусульмане «умели жить». В распоряжении паломников, совершавших хадж в Мекку и Медину в XVI веке, был путеводитель «Футух ал-харамейн» с изысканными иллюстрациями, выполненными гуашью и золотом.

Сасаниды VI-VII вв. наливали воду в бронзовые сосуды акваманиле в форме лошадей или зебу. Бухарские военачальники щеголяли в замшевых штанах, расшитых цветочными мотивами, которые сделали бы честь любому актуальному дизайнеру наших дней. Индусы времен Великих Моголов пили из резных нефритовых чаш, сирийские мамлюки – из кубков с нарисованными на них лаконичными рыбками.

Апогей этого сибаритства – раскинутая в центре Николаевского зала палатка из шелка и бархата, размером 10 на 2 с лишним метров. Ее преподнес в январе 1893 года эмир бухарский в дар Александру III. Честно говоря, это и не палатка вовсе, а настоящий дом, состоявший из 15 «комнат»: цветение ярких орнаментов – отдохновение для глаз, успокоение для истрепанных в походах нервов полководцев.

Можно только покачать головой и вздохнуть: да, не те нынче завоеватели, что прежде. Трудно представить, например, американского генерала в Ираке или российского в Чечне, который бы проникался негой Ислама, обживая такой вот шатер. И арабский подросток в Париже или Берлине мечтает о кока-коле и дискотеках, а вовсе не о синтезе культур. Глобализм в ХХ в. стал каким-то неправильным, в отличие от глобализма, представленного на выставке в Эрмитаже.

Михаил Трофименков

«Коммерсант»

Изменено 19 февраля, 2008 пользователем Neva

[Dedushka35]

Нева, еще одну статью по поводу этой экспозиции прочел в "Городе". Это интервью с Пиотровским. Он, как и свой отец, личность масштабный. Видимо, академик Орбели(ян) увидев этот масштаб, выдал свою дочь за старшего Пиотровского.

Только одна неувязочка, как он посмел( )разоблачить "хаясских иероглифов"?

Хочу найти анонс юбилея, проводимой Орбели на должном уровне, 800 лет от рождения Низами Гянджяви, в 1941-м, в Эрмитаже, в блокадном Ленинграде. Тогда все станет на свое место.

Статья:

Западно-восточная мудрость

Михаил Пиотровский об исламе, хиджабе и азане

В четверг в Эрмитаже открылась самая большая выставка 2008 года -- "Во дворцах и шатрах. Исламский мир от Китая до Европы". С Михаилом Пиотровским, директором Эрмитажа и специалистом по исламской культуре, мы говорили о влиянии религии на современный мир.

-- Существует ли исламский фактор?

-- Это ярлык, он не имеет отношения к исламу, пряча противостояние бедных и богатых. Марксисты хорошо объяснили, как подобные ярлыки прикрывают классовые и политические конфликты, которые в итоге становятся религиозными. Северный Кавказ долгое время был дальней периферией мусульманского мира, с мягким исламом суфистского, мистического толка. Острые конфликты быстро сделали этот регион религиозным.

Исламский фактор -- часть общего процесса усиления роли религии по всему миру. Американские консерваторы согласны поддерживать Израиль, но с обязательным условием обращения его в христианство перед концом света. В Европе -- католическая церковь, в России -- православная претендуют на участие во всех сферах жизни общества, прежде всего политической.

Ислам делает это ярче, заметнее. Он используется как знамя для бедных стран, которые чувствуют себя на обочине цивилизации. Перебрав все, они вернулись к традиционным ценностям, а это ислам.

-- Обывательское сознание приравнивает исламских фундаменталистов к террористам. Это так?

-- Разумеется, не так. Исламские фундаменталисты -- небольшая часть исламского общества. Они считают, что требуется возвращение к истинным ценностям, не принимают ничего нового. Это может быть мирная жизнь, отшельничество, попытка создания государства. Терроризм -- одна из универсальных форм политической борьбы, которую применяют слабые против сильных.

-- Требование смерти за роман, за карикатуру -- это фундаментализм, или политика, или дикость?

-- Все, что угодно. Юридическая сторона -- Салмана Рушди хотели казнить не за роман, за вероотступничество, которое карается смертью. Он из мусульманской семьи, сочинил книгу, в которой описал Пророка терминами европейских антимусульманских востоковедов. Требование казни неприемлемо в европейском обществе, но в нем есть некоторая логика. Но главное, политическая сторона -- Рушди высказался о Хомейни, который, будучи лидером революции, в итоге ее пожирает.

Карикатуры на Пророка караются смертью в мусульманском праве. Мне представляется, что скромная датская газета устроила провокацию. Вспоминаются средневековые мученики из Кордовы, которые сначала приняли ислам, но позже раскаялись и пожелали умереть. Они "крыли" Пророка на рынках специально, чтобы принять смертные муки. От них долго отмахивались, потом казнили.

В карикатурах не было ничего криминального, там концентрировались основные европейские уколы в адрес Мохаммеда -- малограмотный пастушок с повышенной чувственностью. Мне представляется, что стилистика датских карикатур напоминает аналогичные антисемитские опусы, французские и немецкие середины 1930-х годов. Сейчас Европа замещает одного врага на другого: Но остались стереотипы европейского антисемитизма, который стал неприличен, -- "понаехали, не хотят жить по-нашему". Горючий материал всегда есть, достаточно зажечь спичку.

-- Но разве не справедливы требования жителей Оксфорда запретить трансляцию через мегафоны азана -- призыва на молитву в мечеть?

-- В свое время христианам в средневековом мусульманском городе запрещали бить в колокола. Точно так же в современных европейских странах могут существовать аналогичные ограничения. Азан -- не реклама ислама, а призыв на молитву, его можно эсэмэсками разослать.

К сожалению, история ХХ века придала жуткий смысл понятию гетто. Изначально это место, где компактно проживающие единоверцы сохраняют свою целостность и могут лучше себя защитить. Задача светского государства -- установить четкие рамки, где все обязаны следовать обычаям страны проживания, а где могут демонстрировать свою веру и обычаи.

-- Совместимы ли законы шариата и светское государство?

-- Совместимы. Существуют понятия "шариат" -- юридическое право и "адат" -- родовое право, регулирующие отношения в семье. В светском мусульманском государстве шариатские законы могут выполнять роль адата как национальной традиции семейных отношений. У меня нет готовых рецептов для мусульманских районов России, но что-то из шариата может быть использовано.

-- В Турции идут споры, надо ли запрещать хиджаб в светских вузах. Нарушает ли это светскость государства?

-- Покрытая голова -- символ благочестивой женщины, как в исламе, так и в христианстве. Светское государство должно запрещать закрывать лицо, по которому человека идентифицируют. Пресловутые "маски-шоу" -- некорректный способ действий. Если представители государственной власти закрывают лицо, значит, им есть что скрывать.

Хиджаб не является признаком ислама, как обрезание. Или как кипа у иудеев, или как нагрудный крест у христиан. В данном случае платок -- символ протеста против насильственной европеизации Турции. Защищают символ, значение которого сильно преувеличивают обе стороны.

Кстати

На неделе директора крупных петербургских музеев обсуждали, как им отражать очередную атаку на свои права. В январе из Москвы пришла инструкция по изменению штатного расписания для введения отраслевой системы оплаты труда. Музеям предписано ликвидировать научных сотрудников как класс и как следствие прекратить научные исследования, для которых давно придуманы не имеющие мировых аналогов ведомственные НИИ. Музеям отведена роль складов, сотрудникам -- кладовщиков.

Директор Эрмитажа подготовил для своего музея альтернативный вариант штатного расписания для обсуждения на рабочей группе (на нее приходят представители ведомств) Совета по культуре при президенте. Главное -- завязать дискуссию по проблеме.

| Вадим Шувалов |

http://www.gorod-spb.ru/story.php?st=10245

Изменено 21 февраля, 2008 пользователем Dedushka35

[Dedushka35]

Был на этой выставке в Эрмитаже.....организовано на должном уровне, мои дети купили кучу безделушек, стилизованный под экспонаты, выставленные там. Но, все можно было организовать намного разнообразнее, даже с теми экспонатами, которые есть в наличии музея. Впрочем, для Петербурга, в основном христианского города и это неплохо.

Кстати, на плакатах-анонсах написано было, выставка посвящается 100 летию со дня рождения старшего Пиотровского, видного специалиста по мусульманскому востоку.