Перейти к содержимому

Пузыри из песка


Recommended Posts

Хотел бы попросить не комментировать в теме, если у кого-то возникнут вопросы, пишите в л.с.    

 

  Пузыри из песка

                                       

1

 

   Створки развернулись с настораживающим треском и лошади пустились вскачь из стартовых кабинок. Животные, выплеснутые тринадцатью рядами, почти сразу же слились в одну быструю, тесную струю. Было странно видеть, как они мчаться так близко друг к другу, но не образуют при этом толкотню. Казалось, стоит одному бедру задеть другое, как вся эта живая масса полетит кувырком, подпрыгивая над сухим грунтом, и животные перемешаются с людьми, передвинутся грани, образуя кубистические картины. Бег скакунов был нарастающим, диким, невероятная мощь в мышцах передавалась даже зрителям, наблюдающим за этим захватывающим зрелищем со своих высоких мест. Жокеи приподнимались в седле, как это того требовало, пригибали головы, тянули поводья, хмурили брови и каждой клеткой своего напряженного тела сливались с теми, кто нес их к победе. Маломощные мужчины со стойким опорно-двигательным аппаратом и крепкими запястьями в минуты скачек были частью чего-то первобытного, непомерного, чистого.  

   Первым бежал Карат, за ним - Трухлявый, следом мчался Лорд, которого нагонял Болид – фаворит сегодняшнего события. Трухлявый, не очень удачное название для скаковой лошади, но именно этим комичным именем хозяин наградил своего великолепного вороного коня, именно это животное в прошлом одержало множество побед, именно Трухлявый покинул ипподром в связи с травмой, именно он вернулся, и именно на него поставил Мика.

   Трухлявый появился так же неожиданно, как и исчез. Он оправлялся от повреждения долго и принудительно, и хотя конь этот некогда был любимчиком большого числа болельщиков быстрой скотины, все же многие уже списали его со счетов, считая его более непригодным к подобным состязаниям. Это было его первое значимое дерби после ухода, и шансы на то, что он первым придет к финишу были минимальны, соответственно коэффициент на его победу был огромен. Никто из тех, кто в прошлом загреб немалое состояние на этом несчастном скакуне, не стал испытывать судьбу и ставить на него крупную сумму. Никто, кроме Мики. И теперь, видя как Трухлявый постепенно уступает Лорду, который, в свою очередь, медленно покоряется Болиду, Мика чувствовал, как сердце его мокрым и твердым комком подходит к горлу.

«Ради всех святых, какого черта я поставил на этого чертового инвалида» - пронеслось у него в уме, но вдруг он сжал свои онемелые руки и нервно заморгал глазами. Дрожь передалась его щекам, скулам и лбу. При всей своей напряженности и отрешенности, он подумал о том, что в предложении, произнесенном про себя, он употребил два слова, которые нельзя произносить вместе – святые и черт, причем второе он проговорил дважды. Это могло разгневать Бога, отогнать от Мики удачу! Он взмолился: «Господи, помилуй, прости, прости, дай Трухлявому сил, чтоб он смог сделать это» - повторяя про себя эту псевдо-молитву, Мика с замиранием наблюдал, как вороной конь, которого можно было сравнить с черной шиной, смазанной глицерином, что блестит под скудными лучами зимнего Солнца, придал жару. Лошади уже подходили к финишу, когда Трухлявый вырвался вперед. Карат отставал от него на полкорпуса. Толпа людей, нависшая над беговой дорожкой, с ужасом наблюдала за происходящим. Неужели все они ошибались?! Неужели все они проиграют?! Неужели Трухлявый придет первым, утрет остальным нос?! Этот травмированный конь, которого сравнивали с пнем, неужели он отомстит всем за то, что о нем забыли раньше времени?! И в эту самую минуту почти каждый, наблюдающий за этим невероятным зрелищем в сердцах ненавидел эту бедную скотину, ненавидел ее за то, что она побеждала. Ледяная ненависть относилась и к жокею, этому мелкому мужичку, который был слишком мал, чтобы вместить в себя весь негатив, слетавший на него с трибун ипподрома.

   До финиша оставалось совсем чуть-чуть, самая малость. Мика не мог сдержать своих эмоций. Руки, сжатые в кулак дрожали в напряжении, глаза независимо ширились, раскрытый рот выдавал зубы, а тело приподнялось на бетонных ногах.

«Спасибо Господи, спасибо Господи!» - повторял он не уставая. Где-то подсознательно, за пределами мольбы Богу, Мика благодарил свою жену – работницу ипподрома, которая вынудила его найти денег и поставить все на лошадь, что шла сейчас первой. Вся жизнь супругов была поставлена на карту, от исхода этого состязания зависело – будет Мика жить либо умрет.

«Спасибо Господи, спасибо Господи» - внутренности Мики были полны признательности, самопожертвования. Еще немного и он бы заплакал, не сдержал бы слез. И за всей этой преждевременной радостью, он не заметил, как Болид, будто рыжий бес, подбирается к его спасательному кругу; вот он обошел Лорда, оставил позади Карат и поравнялся с Трухлявым. Несколько мгновений и Болид вырвался вперед. Финиш пронзила рыжая стрела, за ним – черная. Взрыв криков облетел трибуны ураганом. Зрители вскочили на ноги, переваливались через сиденья. Мика почувствовал горечь во рту, в глазах его потемнело, будто Трухлявый отпечатался в зрачках, голова стала вдвое тяжелее, и он рухнул без сознания. 

 

 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

2

 

   Отделение кардиологии находилось на третьем этаже больницы, что само по себе было бы не таким уж глупым, если бы в здании работал лифт. Но лифт не работал, не работал вот уже несколько месяцев и у руководства, как оно любило выражаться, не было никакой возможности устранить неполадку. Возможности, говоря откровенно, исчислялись деньгами, которые совершенно странным, изворотливым и верным путем шли в карманы больших боссов. Таким образом, ремонт, которого больница неистово жаждала, так и не начинался, хотя государство порой и выделяло средства на это благое дело. Брожение денег было урегулировано до мелочей и не было в этом ухищренном течении места на такие мелочи, как удобства. Надо сказать, что все соответствовало действительности – район, в котором здание было возведено, пропитался убогостью, следовательно, все то, что находилось, в пределах этой территории, было убогим. И нет ничего странного в том, что Колубрида настояла на транспортации супруга именно в эту больницу. Желание это вытекало из их безденежной бедности. И потом, Михаэль сам изначально предпочел данное заведение.

   В палате витали разные тошнотворные ароматы. Пугающий запах лекарственных препаратов вцепился в запах жаренного лука, который, в свою очередь, сплелся с веянием сырости потемневших углов. Складывалось впечатление, что тут скорее забегаловка, нежели больница. Обстановка помещения была так же скудна, как и все вокруг. Михаэль лежал на небольшой железной койке, на которую был водружен матрас. Шторы на окнах скрадывали и без того слабый наружный свет. Стойка для капельницы стояла по левую руку больного. От закрепленного на конце штатива пузырька шел прозрачный шнур, кончающийся иглой, что впивалась в руку лежащего. Зрелище это было довольно противным, мерзким, иной раз не укладывающимся в голове. Вот она - человеческая плоть, плоть, которую проткнула железная игла, и нет возможности избавиться от этого инородного тела.

   Наблюдая за тем, как медленно капает бесцветная жидкость и втекает в вены мужа, Колубрида подавляла в себе желание встать и выдернуть колючку из обессиленной, вялой руки. Она ждала, когда Михаэль, который уже привык, что его называют Микой, придет в себя. Кресло, в котором Колубрида сидела, было на редкость жестким и неумолимо действовало на все тело, именно поэтому, женщина время от времени меняла положение. Порой она вздыхала, жмуря при этом глаза и оголяя зубы. Наконец, когда все позы были испробованы, и сидеть больше не было сил, Колубрида поднялась на ноги и подошла к окну. Она отодвинула шторку. Бледный свет слегка обжег ее уязвимые глаза. Окно это выходило во двор, где прогуливались некоторые пациенты. Взору Колубриды открылась странная картина: на небольшой площадке, с выцветшей лужайкой, беседкой и скамейками развернулась целая драма. Пожилая женщина, по всей видимости, пациентка, пыталась отогнать от себя назойливого мужчину, который так и норовил урвать себе смачный поцелуй. Он пытался подобраться к ней с разных сторон, но попытки его были тщетны, так как она то и дело отталкивала его морщинистыми руками. Пару раз она даже замахнулась, но все же удара не последовало. Колубриду заняло это зрелище, у нее не было никаких предположений по поводу того, кем являются друг другу эти два человека. Оба они казались ей весьма темпераментными, мужчина с его приставаниями и женщина, которая так бойко отстаивала свое благочестие. Но вдруг, когда осада крепости, казалось, потерпела неудачу, женщина с платком накинутым на плечи резким движением схватила мужчину за вырез свитера и пылко врезалась в его рот своими губами. Колубрида невольно улыбнулась. Ей на память пришел случай, похожий на этот, когда Михаэль точно также пытался украсть у нее поцелуй. Она, так же, как и эта пожилая женщина, не подпускала будущего мужа близко, но в конце концов он сам насильно заключил ее в объятия и слияние их длилось бесконечно долго. Внезапно Колубрида почувствовала тошноту, ноги ее стали ватными, она положила руки на подоконник и склонила голову. Слезы выросли в покрасневших глазах и, лопнув, покатились по щекам. Женщина вытерла влагу рукой. Ее одолело непреодолимое желание поцеловать мужа. Колубрида повернулась, ожидая увидеть мужа все еще спящим, но Мика смотрел на нее усталыми глазами.

   - Ты проснулся, - вырвалось у нее, и женщина упала перед мужем на колени. Глаза супругов оказались на одном уровне. – Как ты себя чувствуешь? Позвать доктора? – Колубрида хотела было встать, но Мика остановил ее, положив ладонь ей на руку.

   - Не нужно.

В глазах мужчины, сквозь усталость и страдания, просачивалась тревога. Он смотрел в лицо своей жены, в это смуглое лицо с большими карими глазами, с широкими скулами и толстыми губами и ощущал всю свою ущербность, точно урод глядящий на красавицу с отчаянием. Но Мика не был уродом.

   - Тебе лучше, милый? – Колубрида приложила руку ко лбу мужа, словно у него была повышена температура. Она сделала это машинально, но так ласково, что мужчина отвел взгляд в сторону, дабы скрыть намокшие глаза.

   - Все в порядке, - произнес Мика прерывисто. – Долго я пробыл без сознания? – Он останавливался после каждого слова, боясь разрыдаться.

    - Нет. – Голос Колубриды был таким мелодичным, таким мягким. – Отоспался на славу.

Мужчина улыбнулся. Как же сильно он ее любит.

    - Прости, что тебе пришлось просидеть тут, вряд ли я того стою, - Мика сказал это лишь для того, чтобы еще больше разжалобить жену, чтобы она проявила к нему еще больше нежности, которую он мог бы вдохнуть в себя. Он не боялся казаться ущербным, слабым, рядом с ней он мог позволить себе это. Каждый мужчина, в глубине души порой хочет того, чтобы любимый человек обращался с ним, как с ребенком.

    - Не говори глупостей, милый. – Колубрида потрепала его по вспотевшим волосам.

Эта утонченная мулатка с крутыми бедрами и выглаженными, длинными волосами сводила его с ума. Почувствовав ее прикосновение, Мика вздохнул с легким облегчением. «Все не так плохо, мы справимся» - в сознании мужчины пронеслась данная мысль. Страх в глазах на мгновение утонул под волной надежды, но скалы безнадежности сразу же разбили эту веру.

Мика приподнялся, оглянулся по сторонам, затем остро взглянул на супругу и возбужденно спросил:

   - Сколько времени?

Колубрида насторожилась, но, все же, засучила рукав и взглянула на наручные часы.

Напряжение мужчины исчезло вместе с тем, как он услышал который сейчас час. Еще секунду назад он было точно одержим, как если бы у него было мало времени, самая чуточка времени для того, чтобы что-либо исправить, а сейчас, получив ответ жены, он успокоился.

Колубрида знала, что тревожит Мику, но не решалась начать разговор на эту тему. Она решила, что будет лучше обсудить все дома. Мика тоже еле сдерживал себя, но так же, как и женщина, боялся что-либо сказать. Дикий, подсознательный страх засел в груди больного, это было странное предчувствие того, что пока тема неприкосновенна, сакральна – не может случиться ничего дурного.

Тяжелое молчание растеклось по палате, пока, наконец, Колубрида не выпрямилась.

   - Я пойду за доктором, узнаем, можно ли тебя забрать. – Она уже отошла от койки и подходила к двери, как вдруг Мика окликнул ее.

   - Брида, постой Брида! – Сердце его колотилось бешеной дробью.

   - Что, милый? – мулатка обернулась, пытаясь изобразить улыбку на лице.

Мика смотрел на нее, и чем больше он восхищался ее красотой, ее пульсирующей в каждой жилке жизнью, тем сильнее ему хотелось испариться, превратиться в пыль, чтобы избавить ее от предстоящей угрозы.

   - Что такое, Мика? – голос женщины стал серьезным, она недовольно сдавила губы.

Мика молчал, он не мог произнести ни слова. Невидимая рука с неистовой силой давила ему на грудь, душила его, безжалостно уничтожал в нем всякую жизнь.

   - Мика?! – Колубрида притопнула ногой, будто щелчок каблука мог вывести мужа из этого сна с открытыми глазами. – Что ты хотел сказать?! – Она уже не казалась столь нежной и утонченной. Колубрида была теперь скорее раздражительной и усталой, но это не убивало ее сексуальности, даже более того, оголяло ее истинный темперамент.

    - Что мы теперь будем делать? – И Михаэль заплакал. Безудержные, дикие слезы полились с его глаз соленным потоком и, скатываясь с щек, впитывались в мягкую подушку.

Колубрида смотрела на него и вместо того тепла в огоньках, который еще недавно согревал их обоих, глаза ее наполнились ледяной злобой. Она была девушкой со стальным характером, девушкой с горячей кровью и горным нравом, и не могла видеть мужские слезы, даже если эти слезы принадлежат ее мужу.

    - Прости меня, прости, - хлюпал Мика, хотя ответственность за ситуацию, в которой они теперь оказались, большей степенью лежала на плечах именно этой горячей мулатки.

    - Успокойся, - Колубрида нашла в себе силы и подошла к мужу. – Все будет в порядке, поговорим об этом дома. – Она вновь положила руку ему на лицо.

    - Я не хотел, клянусь…

    - Это я во всем виновата, милый, если бы я не настаивала... – Но Мика не дал ей высказаться.

   - Я все улажу, все улажу.

   - Успокойся, милый. – Колубрида склонилась над мужем и поцеловала его.

Михаэль молча наблюдал за тем, как его жена выходит из палаты. Ему хотелось закричать, сейчас он не мог позволить себе остаться без нее, хотя бы на минуту, но он сдержался.

    Доктор стремительно вошел в комнату и, держа в руках какую-то бумагу, остановился перед пациентом. Это был высокий человек в чистом, опрятном одеянии. Казалось, будто он явился из другой больницы, из другого района, так как здешняя грязь не коснулась его персоны. Он молча стоял у койки, с серьезным видом что-то читая. Лицо этого человека было острым и четким, без каких-либо округлостей. Даже лоб и тот выпячивал квадратом. Наконец, доктор приподнял очки и зрительный прибор утонул в его густых волосах.

   - Как вы себя чувствуете?

   - Все в порядке, доктор.

   - Мне рассказали, что вы были на скачках, - с укором в глазах проговорил высокий мужчина. – Скажите мне, Михаэль, разве вы не понимаете всю серьезность своего положения?

Пациент ничего не ответил. Он лежал, смотря перед собой, и был похож на школьника, которого отчитывает строгий учитель. Суровый взгляд доктора действовал на Мику подавляюще.

    - Разве вы не в курсе того, что вам противопоказаны любые переживания? Любые всплески эмоций?!

   - Я должен был, - попытался оправдаться больной. – Я не могу позволить себе купить новое сердце. – Мика взглянул на высокого мужчину и попытался добить его, вызвав жалость. – Вы сами знаете об этом.

    - Но если вы будете продолжать в том же духе, то новое сердце вам больше не понадобится.

Если бы Михаэль мог объяснить этому непроницаемому должнику Гиппократа, что выхода у него не было, он был бы счастлив, но вряд ли у простого человека хватит смекалки и терпения доказать что-либо тому, кто его лечит. Доктор говорит прямо и открыто. Он говорит о том, что нужно, но никогда не заикается о том, как достичь этих средств. «Нужны лекарства, нужен отдых, нужна операция». А если у человека нет денег на все нужное, то ненужной становится сама жизнь.

    - Вы не понимаете одной простой вещи, - произнес высокий мужчина с умным видом и ткнул пальцем в лист бумаги. – Ваше сердце в любой момент может перестать биться. – Он взял паузу, чтобы пациент смог впитать в себя всю серьезность сказанного. – В любой момент вы можете умереть! И вы приближаете эту секунду своим поведением. Поймите, что вы стоите на учете.

«Вы стоите на учете» - наверно, эти слова предназначались для того, чтобы успокаивать безнадежных пациентов. И вправду, в них таилась огромная сила, потому, что когда Мика первый раз услышал их от доктора, ему даже показалось, что он проживет еще сотню лет. Но теперь, спустя долгие месяцы безмолвия и переживаний, Михаэль знал, что это всего лишь слова, некая медицинская фишка.

   - Не ухудшайте свое положение! – продолжал доктор.

Тут до Михаэля дошло - то, что высокий мужчина пытается ему втолковать, абсолютно ясно, так, как если бы доктор говорил с ним напрямую. От него, от Мики требуется доживать свою короткую жизнь, пока сердце не замрет навеки.

«Господи» в груди будто бы взорвалась бомба. «Надо что-то делать».

   - Доктор, когда я смогу выйти?

   - Вы меня не слушаете? – изумился мужчина в халате и брови его каким-то странными образом искривились.

   - Я все понимаю, но когда я могу выйти?!

   - Сегодня, через пару часов.

«Что и требовалось доказать» - подумал Мика: «Моя жизнь – ничто».

   - Хорошо, позовите мою жену. – Михаэль говорил резко, он сам удивился своему тону.

   - Я тут, милый. – Колубрида вошла в открытую дверь палаты.

Оказывается, она все это время ждала снаружи и слышала весь разговор.

   - Мы можем покинуть это место через пару часов, - сказал Михаэль чувствуя внутри себя невероятную тягу к жизни. Он и сам не понимал, откуда взялась эта внезапная мощь, может быть это был первобытный рефлекс мозга, который почувствовав то, что его списывают со счетов, взорвался в диком возмущении. Мика не имел понятия, но он точно знал, что у него еще есть силы побороться за свою жизнь. 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

3

 

   Пятьдесят тысяч, всего лишь пятерка с четырьмя нулями, с пустым продолжением. Для одних это обычный оклад за месяц, неделю, заработок за день, для других – непомерная, огромная сумма денег. На эти средства можно приобрести автомобиль, можно снять виллу в каком-нибудь богатом районе и жить там некоторое время, чувствуя, как тепло греет кости, можно отправиться в кругосветное путешествие, прихватив с собой любимого человека, можно гулять и пьянствовать, можно поставить и приумножить, и можно облажаться и умереть.

   После того, как Михаэль узнал, что у него серьезные проблемы с сердцем, с одной единственной развязкой – пересадкой, он споткнулся. Эта новость подбила его, как лихая пуля безмятежную утку, и теперь мужчина кружил над пропастью, из последних сил пытаясь не разбиться окончательно. Врач сказал, что ему, Мике в течении нескольких месяцев необходимо пересадить один из самых важных органов, его сердце, этот комочек, который бьется и сжимается, точно умирающая в конвульсиях гусеница. Медицинский служащий сразу же заверил его в том, что ждать чуда не стоит. Все решают деньги, а именно одна седьмая миллиона. Это сообщение повергло Михаэля в шок, у него потемнело в глазах, не хватало воздуха, он уперся руками в стол, чтобы не свалиться и еще долго смотрел на доктора изумленным взглядом. Откуда? Откуда он мог найти такие деньги?! Мика был беден! Сирота, живший на съемной квартире в одной из трущоб города, работающий клерком в мелкой фирме. Бедолага, взявший в жены пылкую иммигрантку с юга! Но доктор, вероятно, привыкший к подобным сценам жестоко отражал взгляд пациента. По большому счету, человеку в белом халате было наплевать на то, что будет с его собеседником, он лишь выполнял свой долг, свою работу, точно машина, в которую заливаешь горючее, и которая едет, пока не выпьет все до капли. Горючим, в данном случае были деньги.

   - Но если у меня нет таких денег? – выдавил из себя тогда Мика, вглядываясь в лицо врача с надеждой. От ответа медика зависело каким он предстанет в следующее мгновение для мужчины напротив, станет ли он похожим на ангела, либо обернется демоном.

   - Тогда вам придется ждать, - ответил доктор, сдавив губы и нарочито сочувственно качнув головой.

Мика мог поклясться, что в то самое мгновение увидел рога, выскочившие изо лба доктора.

«Почему, почему я не перенес инфаркт, почему у меня не отказала почка, не случился инсульт» - то, что для любого другого человека оказалось бы страшным бедствием, почти приговором, для Мики было отдушиной. Он был готов ко всему тому, что перечислил, причем ко всему разу, но только не к тому, что его действительно ожидало.

   - А теперь, прошу меня простить, я должен вас оставить, - и доктор ушел так стремительно, что пациент не успел произнести ни слова. Обычно, в подобных ситуациях больные задают уйму вопросов, порой имеющих отношение к разговору, порой – не имеющих, а иногда и откровенно глупых. Видимо, опасаясь этих самых минут, медик и ускользнул так скоро, как только мог, не дав собеседнику опомниться.

    После этого разговора прошло около месяца и Мика обошел еще две-три клиники, где ему сказали тоже самое. Раз так, то он решил встать на учет и обследоваться в той, где нужно было платить меньше всего. Если бы у него были деньги, то, конечно же, Михаэль остановил свой выбор на более достойном заведении, но в карманах его гулял ветер.

Сумма, названная доктором казалась ему колоссальной, невозможной. На первых порах, подстрекаемый супругой, Михаэль еще пытался как-то обзавестись этими деньгами. Он обошел, обзвонил почти всех своих знакомых и тех, немногочисленных родственников, которые у него имелись, но откуда у бедного человека могут быть богатые друзья, готовые оказать ему столь великую услугу?! И Мика сдал, он решил положиться на судьбу. Будь, что будет. Ему казалось, что болезнь его, каким-то странным, сверхъестественным образом может рассосаться сама собой, эта мнимая, но столь сладкая надежда никогда не оставляла его мыслей. Некоторым людям свойственно надеяться до последнего, так уж устроен их мозг, и в отличие от других, более деятельных и более решительных, которые, дорожа своей жалкой жизнью, готовы пойти на самые тяжкие преступления и грехи, готовы грызть бетон зубами, мечтатели – искренне надеются и верят, что Бог даст им второй шанс: если и не исправит кровяной механизм, то хотя бы положит мешок с деньгами под дверью, для его починки.

   Колубрида лезла из кожи вон, чтобы помочь мужу, но что может сделать женщина, работающая на ипподроме, в чужой стране?! Она всячески пыталась подзаработать, трудясь в качестве официантки в ночную смену, в некоторых клубах, но силы человека не беспредельны и с первыми темными кругами под глазами, сонным взглядом и сморщенной кожей, женщина выбилась из колеи и оставила свою затею. И потом, работай она хоть круглосуточно в нескольких местах подряд, завладеть нужной суммой удастся только через несколько лет, по окончании которых ей самой потребуется схожая операция. «Ты и себя угробишь» - после первого ночного опыта жены, высказался Михаэль, на что черноволосая мулатка лишь улыбнулась. Но, спустя несколько подобных ночей, он уже не улыбалась, а лишь жалобно вздыхала и плюхалась на постель, точно без сознания.

   Кто-то из родственников Колубриды проживающих на юге, как-то раз пообещал, что поможет чете. Это обещание вдохнуло в супругов новую жизнь. Колубрида была уверена, что дядя вышлет ей денег, по крайней мере, так казалось Михаэлю. Она была необычайно весела, не смотря на свой измученный вид. Веселье длилось пару дней, до того момента, когда человек, взявшийся спасать утопающих не исчез с поля зрения, сказав, что планы изменились.

«Какая сволочь» - на всю квартиру орала взбешенная мулатка, ходя из стороны в сторону, похожая на разъяренного быка: «Я всегда ненавидела его, с самого детства!». Михаэль обнял ее и погладил по вспотевшей спине. Он с самого начала был почти уверен в том, что обещанная помощь окажется всего лишь пустышкой. Мика чувствовал это на подсознательном уровне, не переставая надеяться в глубине души на снисхождение. Вот такие противоречивые мысли жили в его душе.

   Таким образом, хоть Колубрида внешне и казалась неумолимой, все же Мика знал, что и она смирилась с безнадежностью сложившейся ситуации и верит теперь уже только в силу молитв, что спадали с ее губ буквально ежечасно.

   Идея о том, что можно заработать на скачках, была почти первой, что пришло Колубриде на ум, когда супруг впервые ошарашил ее своим состоянием. Но на кого ставить?! Она и сама, работая в месте, где проводились эти мероприятия, никогда не знала кто победит, а кто придет последним. Колубрида трудилась кем-то вроде конюха, она ухаживала за лошадьми, к животным мулатка привыкла с самого детства. В местах, где она родилась, кобылы считались главным достатком семейства, и девочка научилась не бояться и обращаться с ними еще в раннем возрасте. Это было главной из причин, по которой ее взяли на работу. Второй причиной была ее экзотическая красота. Правда, для лошади нет никакого значения кормит ли ее красивый человек либо какой-либо урод, все же тому, кто брал Колубриду на работу, глаза требовались именно для этого.

   Так случилось, что в один из серых дней, Колубрида явилась с работы, и супруг застал ее в необычном состоянии. Глаза мулатки горели, тело было словно наэлектризовано, губы были сжаты, словно пытались сдержать слова, которые вот-вот вылетят из горла.

    - Что случилось? – спросил ее Мика.

   - Я знаю, где нам достать деньги, любимый.

Михаэль не сразу нашелся, что ответить. Он мгновенно подумал о том дяде, который не сдержал свое обещание.

   - Он все-таки пошлет? – с недоверием в голосе спросил мужчина.

   - Нет, эта скотина ничего нам не пошлет, - вспылила Колубрида и рот ее сразу же искривила злая ухмылка, будто сознание того, что она может со всем справиться и без помощи человека, который обещал помочь, но обманул, давала ей неоспоримое преимущество над ним.

   - А что тогда? – Михаэль нахмурился.

   - Мы поставим на лошадь, которая придет первая! – Объявила мулатка и сразу же бросилась в объятия мужа. Невероятно, как быстро менялось настроение у этой женщины, может, этим она и отличалась ото всех других. Супруг обнял Колубриду. Радость мулатки передалась и ему.

   - Со мной работает один человек, которому кое-что известно, он знает кто одержит победу на следующей неделе.

   - Но откуда? – недоумевал Михаэль.

   - Я не знаю, у него свои источники. – Отвлеченно проговорила Колубрида. – Он сам будет ставить на эту лошадь. Ты не представляешь на сколько умножается ставка! – В этих словах мулатки было столько желания, столько страсти и силы, что мужчине оставалось только поддаться.

   - Сделаем тебе эту операцию. – Колубрида расстегнула несколько пуговиц рубашки мужчины и ткнула пальцем туда, где предположительно находилось его сердце. – Нужно всего лишь найти пятьдесят тысяч на пару дней, чтобы сделать ставку.

   - Как мы найдем эти деньги? – Михаэль умоляюще смотрел на жену, видя в ее взгляде, что она уже знает ответ на этот вопрос, что она все уже продумала.

   - Этот человек свяжет тебя с людьми, которые дадут тебе в долг!

   - А почему, если он так уверен в победе, у него самого не хватает ума взять в долг и поставить на эту кобылу?

   - Он уже это сделал! – улыбнулась Колубрида.

Вдруг Михаэль почувствовал нарастающую волну ревности внутри себя. Его жена говорила об этом незнакомце с явной симпатией, даже больше, она словно восхищалась человеком, который, по всей видимости, оказывает им безвозмездную услугу.

   - Ей. – Мика с силой схватил супругу за запястье и вгляделся ей в глаза. – Почему он нам помогает?! – В голосе его гремела ревность.

    - Он всего лишь хороший человек и друг, - не без улыбки, проговорила Колубрида. – Я тебя с ним познакомлю и видя, как супруг ее все еще смотрит на нее грозным взглядом, она расхохоталась своим звонким смехом. Ее белоснежные зубы были для Мики точно куски сахара. 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

4

 

   Михаэль лежал на диване кривой спиралью, вытянувшись насколько это было возможно. Он был высоким, поджарым мужчиной и ноги его, которым не хватало места, сползали с боковин. Перед глазами маячила картинка телевизора, но он смотрел сквозь нее, хоть взгляд его и был прикован к экрану. Сегодняшний день - последний, в распоряжении Мики, к концу которого он должен был заплатить свой долг. В противном случае…Он не знал, что могло произойти в противном случае, он мог только предполагать. Возможно, ему отсрочат возврат, или, может быть, потребуют что-то взамен, но что?! У него не было ничего стоящего, кроме, конечно же, его супруги. Мика ударил себя рукой по лбу, чтобы отогнать эту гнусную мысль. Он мгновенно возненавидел себя за то, что подверг женщину, которую любил больше всего остального, опасности. Он ударил себя еще раз, ему хотелось почувствовать боль, что служило бы неким возмездием за возникшую в голове мысль. Даже теперь, когда все, казалось бы, пошло кувырком, Михаэль не терял надежды. Он верил в свою удачу. Как?! Как же Бог сможет оставить его?! Человека, который не совершал в жизни ничего дурного, того, кто помогал другим, когда у него хватало на это смелости. И вправду, Михаэль никогда не был злым, алчным, жестоким. Он просто жил не упиваясь желанием наживы, его не интересовали материальные ценности, хоть он бы и не отказался от пары миллионов, если б предложили. Именно поэтому он все никак не мог поверить, что все происходящее случается именно с ним. За что?!

   Телефон зазвонил с нарастающим, дребезжащим звуком. Мужчина пошарил рукой по полу и, нащупав мобильник, взглянул на номер. Ему была неизвестна эта комбинация цифр, он застыл на несколько мгновений, затем ответил.

   - Михаэль, слушаю!

   - Здравствуй, Михаэль, это Вулп.

Мика автоматически собрался и присел.

   - Да, привет, Вулп, как ты?

   - Спасибо. – В голосе звонящего чувствовалось напряжение. – Ты не забыл, что сегодня вечером нам надо отдать долг.

   - Послушай… - Михаэль запнулся. – Можешь дать мне еще пару недель?

   - Пару недель? – с ужасом повторил Вулп. – Мне уже звонили и сообщили, чтобы деньги были сегодня.

   - У меня их нет! – резко ответил Мика. Кровь его вдруг вскипела, он бы размозжил голову этому Вулпу, будь второй рядом. – Это твоя чертова лошадь…

   - Но ведь я предупреждал! Я не давал никаких гарантий.

   - Ты сказал, что она выиграет! Ты вбил это в голову моей жене и мне! – орал Мика. – Тебе придется самому расплачиваться за этот долг.

Михаэль помнил, что при последней их встречи, день назад, он готов был убить этого человека. Он набросился на него, когда тот заявился в их квартиру, но Колубрида им помешала.

   - Ты забываешься, Михаэль, деньги брал не я, а ты. Я только свел тебя с этими людьми. – Говорящий перевел дыхание. – Я и сам должен им сто штук! – Как бы в оправдание закончил он.

   - Мне плевать на то, что ты должен!

   - Тебе не будет плевать на это, когда эти ребята заявятся в твой дом!

Тут до Михаэля, наконец, дошло насколько рискованно его положение. До этого самого момента, он считал, что раз у него смертельная болезнь, то все может сойти ему с рук. Не станет же кто-то убивать и без того умирающего!

   - Если не думаешь о себе, то подумай хотя бы о Колубриде! – продолжал Вулп. – Они могут доставить ей неприятности!

Сердце Михаэля сжалось крепче.

   - Эти люди не любят шутить! Сегодня вечером они ждут твоего визита! – не унимался звонящий.

   - Хорошо, чертов сукин сын, я найду эти деньги. – Процедил Михаэль и, отбросив телефон, схватился за голову.

«Что же делать, что же делать?» - вертелось у него в мыслях и внезапно он замер, затем накинулся на телефон и набрал номер. После череды гудков, ему ответили.

    - Овис, Овис, - начал Мика. – Мне нужно с тобой увидеться. Да, сегодня, через час, возле нашей кофейни, хорошо, до встречи.

Михаэль поднялся, побежал в другую комнату и уже через минуту закрывал за собой парадную дверь.

   Когда высокий мужчина в легкой желтой куртке подходил к небольшой забегаловке, на улице было еще светло. По небу разлилась серая краска, что было свойственно данному периоду времени. Солнца видно не было, оно лишь пускало свой преломленный свет сквозь широкие облака, скрадывающие золото этих самых лучей. Воздух был влажным, приятным.

   Оказавшись у входа в здание, Михаэль увидел своего приятеля в окне. Овис сидел за столиком у самой двери и глаза его бегали из стороны в сторону, как у человека с беспокойным характером. Когда Мика подошел к нему, Овис привстал и протянул ему руку.

   - Присаживайся.

   - Спасибо, что пришел. – Михаэль опустился в кресло и взглянул в лицо приятеля. – Как у тебя идут дела?

   - Все в порядке, - ответил Овис и замолчал. Не было ничего удивительного в том, что он не задал встречного вопроса, ему всего на всего не хотелось удручать себя мыслями о горькой судьбе некогда близкого друга.

   - Хорошо, я рад за тебя, - проговорил Мика, и как-то жалко улыбнулся. Он почувствовал себя приниженным, жалким человечком, которому нужно только одно – помощи.

   - Зачем ты меня позвал? – вопрос Овиса прозвучал несколько грубо, он и сам понял это и попытался исправиться. – Что-то случилось?

   Мика ответил не сразу. Он глядел в это каменное лицо, в эти мелкие, черные глазки, которые кричали лишь об одном – не проси у меня помощи, и ему было невероятно сложно говорить. А ведь раньше все было не так, раньше они были близки, они были друзьями, даже больше – братьями. В те самые времена, Мика никогда не видел этого выражения на лице друга, когда находился с ним рядом. Он не замечал этого узкого лба, этих пуговиц, вместо глаз, этих тонких, бумажных губ, впалых щек, жидких волос, он никогда не видел в лице друга того унизительного презрения по отношению к себе. И вот, думая обо всем этом, Михаэлю стало так тяжело, так тоскливо, будто в грудь его кто-то ударил кулаком, и он не может сделать вдоха в полную силу.

   - Что случилось? – Голос Овиса показался Михаэлю таким отвратительным, что он желал бы оказаться глухим, лишь бы не слышать этого сиплого блеяния.

   - Вам что-нибудь принести, господа? – официантка остановилась у их столика и, вынув блокнот с карандашом из переднего кармашка, посмотрела на Мику.

Взгляд этой молодой, светлой девушки был точно глоток свежего воздуха. Она глядела на Михаэля так просто и так искренне, что ему невольно захотелось коснуться ее, но это было бы слишком!

   - Кофе, без сахара, с молоком.

   - А вам? – официантка переметнулась к Овису.

   - Тоже самое, - ответил мужчина с мелкими глазками, и девушка, сделав крутой оборот, пошла в обратную сторону.

   «Тоже самое» ответ приятеля кольнул Михаэля в сердце. «Когда-то они были тем же самым» - подумал он.

   - Так что случилось, говори?

Мика нашел в себе силы и открыл рот:

   - Мне нужны деньги.

Овис обескуражено вздохнул.

   - Мы же уже разговаривали с тобой об этом, Мика. Ты знаешь, что у меня нет таких денег.

   - Нет, не столько, - остановил его Михаэль. – Мне нужно пятьдесят тысяч.

   - В больнице сделали скидку? – улыбаясь, проговорил Овис, а сам в это время придумывал, как бы лучше отказать собеседнику. – Или тебе решили пересадить сердце какого-нибудь старика?

   - Нет, мне нужны эти деньги, чтобы мое сердце не остановилось раньше времени, а вместе с ним и сердце Колубриды. – И, ругая себя за то, что ему приходится вмешивать в беседу супругу, Мика обо всем рассказал. 

Изменено пользователем Эмир Эмиров

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

5

 

   Путь от забегаловки до родного квартала занимал чуть больше часа, при этом нужно было менять два автобуса. Встреча Михаэля со старым другом оказалась почти безрезультатной. Овис упорно утверждал, что денег у него нет, а Мика, утопив свою гордость, хоть как-то пытался разжалобить человека, который когда-то пожертвовал бы ради него жизнью. Мужчина с пуговками вместо глаз, поведал приятелю о том, что он и сам задолжал серьезным людям, что его дела идут совсем плохо и скоро ему вообще придется покинуть страну, дабы спасти свою шкуру, но Михаэль знал, что все это было ложью. Ему было известно, что Овис довольно-таки состоятельный человек, ведь несколько лет назад, он взял в жены пожилую женщину, которая, скоропостижно скончавшись, оставила немалое наследство своему молодому мужу. Многие тогда чесали языками мол «мелкоглазый», как его называли, лихо провернул дельце и остался при этом вне подозрения, но это были всего лишь людские сплетни. Овдовев, Овис открыл свой маленький бизнес, а об остальном Михаэлю было неизвестно. Конечно, он был на свадьбе у приятеля, так же, как и был на похоронах его жены, но после этого они не виделись, не пересекались, не устраивали дружеских вечеринок, встреч, ничего. Между ними появилась явная гниль, зародившаяся после случая, о котором ни один из них не желал вспоминать. Можно было представить себе, что испытывал Мика еще в тот, первый раз, когда ему пришлось просить у Овиса кругленькую сумму, и что он чувствовал сейчас, выдержав второй отказ. Мелкоглазый помог Михаэлю лишь в одном, он достал ему оружие, а точнее – небольшой револьвер компании Smith&Wesson, старый, но пригодный к использованию. Мика молился, чтобы пистолет этот ему не понадобился, но с ним он чувствовал себя увереннее, ему казалось, так он сможет защитить Колубриду, если, не приведи Господь, ему придется им воспользоваться.

   Мика заранее позвонил Колубриде и предупредил ее, что его не будет дома, когда она вернется.

   - И никому не открывай, если не будешь уверенна в том, что это я! – сказал он ей, когда жена его стала возмущаться.

   - Что? Что это значит? – голос Колубриды был напуганным и растерянным.

   - Я объясню все, когда вернусь, – докончил Михаэль, стоя на остановке и дожидаясь своего автобуса.

   Солнце утонуло в сумерках, когда Михаэль сошел со ступенек транспортного средства. Десять минут ходьбы оставалось до места, где он жил. Преодолев пару улочек, он оказался у заброшенного двухэтажного здания, в котором некогда устраивали шумные представления. Это был дом оперы. Мика помнил те времена, когда еще была жива его бабушка. Она пару раз водила его на шоу, за которым он наблюдал с жадным, детским интересом. Стены постройки некогда были обклеены красочными рекламными плакатами; пестрели гирлянды, сверкали огни. Как же давно это было. Беспощадно и безвозвратно рассыпалось время. Теперь, глядя на это жалкое здание, Мика чувствовал лишь грусть, неисчерпаемую печаль, рождающуюся в груди. Этот дом веселья и радости умер, скончался. Выбитые окна, похожие на пустые глазницы, прибитая поперек дверей балка, напоминающая рот, который никогда больше не заговорит, олицетворяя вечное безмолвье, грязные, пыльные стены… Театр умер, точно так же, как умирает человек. Михаэлю стало душно, он остановился и приложил руку к сердцу. Странная боль заискрилась внутри него, ему стало жаль самого себя. «Мое бедное сердце» - с какой-то острой нежностью подумал он.

   В округе не было никого. Мрак постепенно сгущался, но глаза еще могли видеть и Мика, сам не зная почему, вытащил из-за пояса пистолет подаренный Овисом. Он глядел на рукоятку, затем резко вытянул руку, будто намереваясь выстрелить, и прищурил один глаз. Дуло медленно перемещалось, Михаэль держал на мушке невидимых врагов. Он был сосредоточен и спокоен, грудь медленно поднималась и опускалась, словно качаясь на размеренных волнах. Но вдруг, где-то совсем рядом послышался шорох и мужчина с оружием в руке резко обернулся. Рядом с ним лежала поржавевшая железяка.  Наткнувшись на незамеченный предмет, Мика упал на колени. Он поднялся резким толчком, так же быстро, как и свалился и с оцепенением оглянулся по сторонам. Никого не было. Откуда исходил этот шум?! Может, за ним устроили слежку и выжидают удобного момента для нападения? Или, возможно, это всего лишь кошка либо крыса?

   Михаэль стряхнул пыль с брюк и быстрым, нервным шагом пошел в сторону дома. Револьвер оставался у него в руке, которую он спрятал в кармане. Мика был начеку, он отчаянно сдавливал рукоятку так, что она, вместе с его ладонью, намокла. Внутренний голос советовал ему бежать, но он боялся, точно где-то рядом скалилась собака, и стоило ему пуститься наутек, как она кинулась бы следом. Еще немного, самую малость и он оказался бы у входа в дом, где жил. С наступлением темноты, края эти вымирали, и казались такими же заброшенными, как увиденное Микой здание оперы, с одним отличием – стекла и двери были целы. Пройдя пустынную улицу с бараками и мелкими предприятиями по краям, где в пыльных окнах изредка мерцал слабый свет, Мика вошел в жилой квартал. Здесь, прижимаясь друг к другу, высились несуразные здания. Именно тут Мика и жил, в этом рабочем квартале, расцвет которого рухнул вместе с упадком сил местных предприятий. Заброшенный район - бельмо на ясном глазу государства.

   - Эй! – сдавленный голос прозвучал сзади.

Мика вздрогнул, круто обернулся. Сердце столкнулось с кадыком. Рука, сжимавшая оружие попыталась вылезти из кармана, но револьвер за что-то зацепился и кисть, как-то вяло, выползла наружу.

   - Михаэль? – Мужчина в фетровой шляпе, надвинутой на глаза, подошел ближе на несколько шагов и остановился. Мика увидел пистолет в его руке. – Михаэль? – повторил он, приподняв головной убор. Высокий, с длинными руками, одетый в темный плащ, незнакомец казался уверенным и решительным.

   - Кто вы? – Мика с трудом выдавил из себя эти два слова. Ему казалось, что он сейчас же упадет замертво. Никогда он не оказывался в подобной ситуации, и ему было бесконечно страшно. Не то, чтобы он боялся умереть, боялся, что его застрелят либо измордуют, хоть и это было пугающим, но дело было не в том, просто зловещей была сама ситуация, неожиданная и острая. Мика не знал, что предпринять в сложившихся обстоятельствах, что уж там, он даже не мог думать.

   - Ты Михаэль? – незнакомец подошел совсем близко и приподнял руку с пистолетом, указывая на того, от кого требовал ответа.

Первый страх прошел быстро. Голова заработал. «Нет, они не убьют меня, раз я все еще им должен, в этом нет смысла» - этот вывод придал Михаэлю уверенности и он глубоко, но бесшумно вдохнул, затем выпалил:

   - Что тебе надо?!

   - Значит, это ты. – Улыбка незнакомца показалась Мике такой мерзкой, что ему захотелось дать этому длинному в морду.

   - Допустим, - Михаэль кое-как сунул руку в карман – незнакомец не заметил этого - и аккуратно положил пальцы на рукоятку. В этот раз он успеет его выхватить!

   - Хорошо, - произнес незнакомец и мелодично свистнул. Свист оказался знаком. Мика сразу сообразил, но не настолько быстро, чтоб что-либо предпринять, так как позади него уже стоял второй незнакомец, который положил руку ему на плечо. Как только Мика обернулся, хлесткий удар в правую скулу отправил его на землю. Кисть вновь выскользнула из кармана без оружия. Один из незнакомцев скрутил ему руки, приковал их наручниками, а второй запихнул в рот кляп и накинул на голову темный мешочек.

   - Не брыкайся, наш босс хочет с тобой поговорить.

   Подъехал автомобиль, Михаэля закинули на заднее сиденье. Прошло чуть меньше часа, прежде чем водитель заглушил мотор.

   - Выводи его, - послышался голос того самого незнакомца.

Сидеть с руками, заведенными за спину, кляпом во рту и мешком на голове было мучительно. У Мики ныли суставы, спина, он мычал и кряхтел, но не буянил и помнил, что в кармане его куртки все еще лежит заряженный пистолет. Когда дверца автомобиля открылась с глухим щелчком, Михаэлю стало легче. Его вывели из машины, он прошел несколько метров, то идя пряма, то спускаясь, поддерживаемый незнакомцем, после чего мешок был снят с головы. Свет, хоть и слабый, все же жестокий, ранил его глаза. Мика прищурился. Перед ним стоял незнакомый ему человек. Это был мужчина, маленького роста, с короткими ногами, точно карлик, но чуть выше. Лысый, в блестящем костюме, лакированных туфлях и галстуке. Помещение, куда Мику привели с такими мерами предосторожности, оказалось пустой комнатой. Если из палаты, в которой он еще недавно приходил в себя, убрать все предметы и замуровать окна, то она бы точь-в-точь сошла бы за эту комнатку.

Лицо лысого мужчины в костюме было добродушным, с толстыми губами и какими-то искренними, жалостливыми глазами. Чуть приплюснутый нос был словно сделанный из теста. Брови точенные, раздельные. Не хватало только волос. Мужчина стоял, упершись руками в спинку стула. Палец левой руки обхватывал толстый перстень. Вообще у него были короткие пальцы, благодаря чему перстень казался совсем уж широким.

   - И так, мистер Эгенс, перейдем сразу к делу. -  Коротконогий почему-то вытянул губы и оглядел вновь прибывшего с ног до головы. – Меня зовут мистер Бручс, это имя о чем-либо вам говорит?

После того, как кляп был вынут изо рта Михаэля, он ответил:

   - Нет! Но я кажется понимаю, для чего вы меня сюда приволокли.

   - Было бы глупо, если бы вы не понимали, - улыбаясь, заметил Бручс. – Вы должны нам пятьдесят тысяч. – Он ходил по комнате, почесывая лоб, и вдруг застыл. – Хотя нет, пятьдесят две тысячи, если я не ошибаюсь. – Улыбаясь, он глянул в глаза Михаэля. – Данная сумма была бы уместной лишь этой ночью! Но вы, как я понимаю, не собирались платить нам сегодня. Я правильно вас понял, мистер Эгенс?

Михаэль молчал, прежде чем начать говорить, он пытался обдумать каждое слово, чтоб не стать впоследствии заложником своего языка.

   - Таким образом, - продолжал Бручс. – Я вынужден огорчить вас, назвав новую сумму, которую вы будете нам должны. Прибавьте к пятидесяти еще десять тысяч и вы получите точную цифру своего долга! Но и это великодушие продержится только до конца недели! Вам понятно?

   - Но я не брал у вас денег! – взвился Михаэль, он напряг руки и цепь от наручников натянулась.

   - Верно, для вас их брал Вулп. Он оказался не в лучшем положении, чем вы, будьте уверены. Не думайте, что нам ничего неизвестно, мистер Эгенс.

   - Так пусть Вулп и выплачивает вам долг! Вы думаете, что сможете меня запугать? – Михаэль нарочито засмеялся. – Черта с два! Если вы знаете, что Вулп брал деньги для меня, то вы, наверно, в курсе для какой цели они мне были нужны.

   - Я осведомлен и сочувствую вам настолько, насколько это чувство может быть возможным между должником и кредитором, но не больше.

   - А что будет, если я не смогу найти этих денег? Может случится, что я подохну раньше!

   - Тогда за вас придется расплачиваться вашей жене. – Коротконогий мечтательно поднял глаза к верху и вздохнул. – Колубрида, если я не ошибаюсь? Мне нравятся девушки с горячим нравом! – Проговорил он, сверля Мику глазами, так, что у второго вырвалось:

   - Сукин сын!

   - Именно это и случится, если вы не вернете свой долг! Заметьте, мистер Эгенс, я не прошу ничего лишнего, лишь то, что по праву мне причитается, не больше.

   - Хорошо, освободите меня! – Михаэль был оскорблен. В груди его кипело желание завладеть пистолетом, спрятанным в кармане и перестрелять всю шайку. Слова, сказанные этим коротконогим и касающиеся его жены, настолько ранили его самолюбие, гордость и честь, что он забыл обо всем другом, съедаемый желанием прострелить карлику голову.

   - Вас освободят, как только довезут в целости и сохранности до вашего дома, - проговорил Бручс. – До скорой встречи.

Михаэль ослеп, стал немым и был посажен в незнакомый ему автомобиль.

 

 

 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

6

 

   Колубрида сжимала телефон в руке так, будто намеревалась сломать его. Взволнованная и испуганная, она опустилась на диван и вновь набрала номер мужа. Гудки растянулись как резина. Никто не отвечал. Колубрида была сама не своя. Хотя супруг, во время их последнего разговора, запретил ей звонить ему до его прихода, все же она не могла сдержаться. Пальцы сами тянулись к кнопкам. Шел десятый час, но никаких новостей от Мики не было. Поднявшись, мулатка заходила по комнате. Майка ее взмокла, а все тело ломило внутреннее напряжение. Мысли в голове женщины путались. «Что же могло произойти?"! Внезапно она вздрогнула, будто чего-то испугалась, подбежала к окну и стала вглядываться во мрак улицы. Никого! Тишина и покой затаились снаружи, но то была зловещая тишина и пугающий покой. Пытаясь что-то увидеть в туманных переулках, она слышала как стучит ее сердце. Дикая, нарастающая дробь, но не вызывающая никаких восклицаний, как если бы это билось сердце чужого человека.

    Сама того не подозревая, в минуты возбужденного беспокойства, Колубрида казалась еще более привлекательной, чем была. Влажная от пота кожа блестела, глаза, готовые к броску, сверкали, а по всему телу словно скакало электричество. Все это можно было увидеть и почувствовать, а уж устоять перед таким соблазном казалось невозможным. Михаэль часто терял голову в такие мгновения, и чувствовал, как закипает его кровь.

   Стук в дверь заставил мулатку сорваться с места, точно посторонний шорох чуткую собаку. Она сходу сбила задвижку и распахнула дверь. Невольный крик вырвался наружу. Не говоря ни слова, женщина накинулась на мужа и обняла его. Михаэль почувствовал жар горячего тела и ему сразу же полегчало.

   - Прости, я не хотел. – Слова обрывались, тонули в его слезах. Он плакал, но плакал от злости и беспомощности. Плакал потому что не мог всадить пулю в голову тому, кто посмел связать имя его супруги с мерзким воображением.

   - Все в порядке, все хорошо, - проговорила Колубрида и завела его во внутрь, будто это была чужая квартира. – Присаживайся, я принесу тебе воды. – Она усадила его на диван, а сама направилась в кухню.

   Утерев слезы, Мика проверил на месте ли пистолет и откинулся на спинку мебели. Он не знал, сказать ли жене правду либо обмануть. Как огородить ее от неприятностей? Может, перебить всех тех, кто способен ее обидеть? Нет, не вариант. Он не настолько силен. Спрятать ее, спрятать, пока все не уладится? Это, пожалуй, будет самым лучшим вариантом. "Так и сделаю". Михаэль решил проститься с женой. Трудно, больно, но выхода у него не было. Пока все не уладится, пока все не разрешится…

   Медленно, но верно, Мика остывал. Гнев отступал. Видимо, так действовало на него помещение, в котором он находился. Родные стены, родной диван, телевизор, ковер, супруга… Он стал спокойным, но не хладнокровным, скорее уязвимым. Так себя чувствует человек за минуту до того, как уснет глубоким сном.

   - Что произошло, милый? – Колубрида дала супругу стакан с водой и уселась рядом.

   - Все хорошо, теперь у нас нет долгов, - солгал Мика. Он как-то рассеяно отпил воды и отложил стакан.

Во взгляде мулатки появилось негодование. Она взяла его руки в свои.

   - Что они сказали?

   - Я рассказал о ситуации, о том, для чего мне нужны были деньги… - Михаэль запнулся, он никогда не был лгуном, не умел приукрашивать, но того требовало обстоятельство. – Теперь у меня долг на неопределенный срок. – Глупая, совершенно неуместная улыбка появилась на его лице.

   - На неопределенный срок? – переспросила мулатка и, задумавшись, добавила. – Без процентов?

   - Да, я и сам не ожидал такого, но видно нам попался великодушный кредитор.

Колубрида нахмурилась.

   - Тогда что произошло с твоим лицом?

Михаэль прикоснулся к щеке, по которой пришелся удар и почувствовал колкую боль, будто кожу защемило, но не выразил это в эмоциях.

   - Я повздорил с Овисом.

   - С Овисом? – изумилась Колубрида.

   - Да, я повидался с ним, чтобы занять денег, но он отказался. – В мозгу мужчины все перемешалось. – Мы повздорили. – Только и сумел докончить он.

   - Овис ударил тебя?

   - Ты бы видела его физиономию. – Мика усмехнулся. От того, что он и сам представил себе расквашенную морду старого приятеля, что, надо сказать, было весьма приятным, выражение лица Михаэля стало как нельзя реалистичным.

   - А из-за чего вы повздорили? – не унималась супруга.

   - Не важно, - махнул рукой Мика. – Главное, что те, с кем я встретился позже, не оказались такими же ублюдками, как этот любитель старушек.

Колубрида отвела взгляд и задумалась.

   - Я не верю, что они могли простить долг или отложить его на неопределенный срок.

Михаэль смекнул моментально.

   - Я тоже им не верю, - подтвердил он. – Именно поэтому хочу, чтобы ты на некоторое время уехала в другой город.

   - Что? – гаркнула женщина. – Ты в своем уме? Почему?

   - Я не намерен подвергать тебя опасности.

   - Но что они могут мне сделать?

Мика помотал головой с ухмылкой на губах.

   - За деньги люди могут сделать все что угодно.

   - Но я не хочу уезжать, не хочу оставлять тебя одного! Я не сделаю этого. Что ты будешь делать, если я уеду? У тебя скоро операция!

«Операция? – подумал Мика и улыбнулся самому себе. – Какая же она наивная».

   - Возможно, что не так уж и скоро.

   - Но врач сказал, что ты на учете. Может случиться, что сердце найдут завтра.

   - А теперь послушай меня. – Он притянул ее к себе за руки и уставился в глаза. – Я не отрицаю того, что именно завтра мне улыбнется удача, возможно все. Но запомни одно – я никому не позволю обидеть тебя, никому. – Михаэль непроизвольно сжал руки жены, вспоминая слова малорослого. – Именно поэтому я прошу тебя, чтобы ты на некоторое время уехала из города. Ты должна! В противном случае, если кто хоть пальцем посмеет к тебе прикоснуться, то я не выдержу. Понимаешь?!

Колубрида опустила взгляд и кивнула.

   - Но к кому я поеду? – почти шепотом выговорила она.

   - Я дам тебе адрес одного человека, это женщина.

   - Женщина? - удивилась мулатка.

   - Да, я давно ее знаю, но мы не виделись уже больше пяти лет.

   - Кто она такая? – с ревностью выдала Колубрида и вперила в супруга острый взгляд.

Михаэлю стало приятно, он хотел было еще немного потешить себя мыслью о том, что жена ни с кем не намерена его делить, но повторный вопрос мулатки, с еще большей яростью во взгляде, заставил его отступить.

   - Всего лишь старая, бедная учительница.

   - Старая? – недоверчиво повторила Колубрида, словно у них больше не было никаких проблем.

   - Да, она тебе понравится.

   - Так почему же ты не обращался к ней за помощью, раз вы с ней такие хорошие друзья? – меркантильный вопрос показался Михаэлю даже смешным, ведь он знал, что супруга задала его в порыве ревности.

   - Она не в силах мне помочь, только не в финансовых вопросах.

   - Ха.

   - Так ты поедешь? – Мика снова посерьезнел. – Завтра?

   - Да, поеду, но первым делом для того, чтобы узнать кто она такая! – огрызнулась Колубрида.

Михаэль был доволен. У него не было никакого плана в связи с тем, что делать дальше, но он был доволен. Завтра жена его будет в безопасности. Оставалось только предупредить Вулпа, этого сукиного сына, чтобы он не проговорился. 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

7

 

   К восьми часам утра багаж Колубриды, состоящий из двух разных чемоданов, был готов к переносу. Супруг настоял на том, чтоб она ехала поездом. Ему всегда казалось, что этот вид транспорта надежнее всего, а также – экономичнее. Михаэль помогал жене возиться с вещами в приподнятом, возбужденном настроении, так, будто не она одна, а они вмести собирались в какое-нибудь путешествие, тур. Но дело было скорее в том, что он всего на всего хотел скорее избавиться от жены для ее же собственной безопасности. Ему казалось, что расстояние уменьшит риск, которому она подвержена сейчас, находясь рядом с ним, и Михаэль с некой навязчивой паранойей подталкивал жену к выходу. Он уже предупредил женщину, о которой упомянул вчера, о визите и она не была против, наоборот, сообщила, что поможет всем от нее зависящим. Заявление старой знакомой, которую Мика игнорировал уже долгие годы, заставило его задуматься. Она оказалась единственной, кто был готов помочь. Без лишних вопросов, без нравоучений и упреков, которые были бы заслуженными, она просто сказала – да! Это растрогало Михаэля.

Колубрида шумела в бане. Примостившись на краю стола, мужчина задумался. «Почему Клеменса – так звали эту женщину – не отказалась, почему она была такой милой, и забота ее чувствовалась даже через трубку телефона, ведь столько лет прошло! Еще в юношестве, когда Михаэль, уже испробовав горечь жизни, пытался сделать какие-то выводы, он усвоил одно: человек помогает другому-чужому человеку только если ему от него что-то нужно либо в будущем будет какая-нибудь польза. Все! Таким было правило, без оговорок, без увиливаний, точное и хлесткое! Так оно и сопутствовало жизни Михаэля и каждый раз, когда он просил помощи, это правило закреплялось в его мыслях все сильнее. Но как же Клеменса?! Что ей могло быть от него нужно. Старая, понурая женщина, начитавшаяся книг в своей нудной библиотеке. Михаэль трудился складчиком, грузчиком и вообще был разнорабочим там, где Клеменса являлась библиотекарем. Так они и подружились, юноша с сильными руками и пожилая особа с замашками леди. Она носила выпуклые очки в толстой оправе и постоянно запрягала волосы в хвостик. Длинные юбки, свитера, застенчивый взгляд…настоящая недотрога, - думал тогда Мика. Но они подружились. Эта дружба на первый взгляд могла показаться очень странной, если бы не один важный факт, решающий корень недоразумения – оба они были одинокими, жалкими людьми с глубокой, саднящей раной в районе груди. Сближение помогло как ему, так и ей. Стало легче, хоть чуть-чуть, но все же легче. И вопреки пересудам не было между ними ничего такого, что иной святоша назвал бы греховными деяниями. Лишь дружба, легкая и непринужденная, какая может быть только между людьми одинаковой породы, одного подвида. Проработав в библиотеке около года с лишним, Михаэль решил отправиться дальше. Он верил, что невероятные возможности ждут его впереди и не стоит задерживаться в этом сером городишке. Юноша давно бы смылся оттуда, если бы не Клеменса, к которой он привязался. Он все тянул, но выбор был сделан и в один из солнечных дней, Михаэль сказал ей, что уезжает. Женщина не стала его отговаривать – кто она такая, чтоб вмешиваться в судьбу и отравлять будущее мальчика? – по щекам ее покатились слезы. Мика обещал, что как-нибудь вернется, и они еще напьются чая с его любимыми печеньями, которые она ему готовила. Заверив Клеменсу в том, что он будет себя беречь, Мика улыбнулся. Они сошлись в горячем объятье. Они простились. На следующий день его не было в городе. Но Михаэль сдержал обещание. Они виделись еще, через пару лет. То были мимолетные встречи, сухие, тяжелые. Встречи, с которых хочется побыстрее сорваться. Последнее из этих рандеву случилось более пяти лет назад. Тогда Мике даже показалось, что Клеменса питает к нему чувство ненависти, он не знал за что, но иногда, раздумывая обо всем этом, ему казалось, что он все же догадывается.

   И вот теперь, спустя пять с лишним лет, он просит ее о помощи, а она соглашается! Что тут сказать? Клеменса не Овис, она святая!

   Пока Михаэль вдавался в размышления, Колубрида закончила собираться. Она подошла к нему сзади, он ее не заметил, и положила ладонь на спину.

   - Я готова, только нужно еще заехать на работу. – Мулатка прикусила нижнюю губу. – Так я обо всем договорилась по телефону, но нужно еще кое-что сделать.

   - Что?

   - Кое-какие бумаги, это не важно, но необходимо, – парировала она.

   - Хорошо, я вызову такси. – Михаэль не желал вдаваться в подробности. Думая о Клеменсе, он и не заметил, как настроение его погасло, и вместо рвения внутри появилась пустота. Он хотел было звонить в службу заказа, как, увидев телефон, вдруг вспомнил, что ему нужно поговорить с Вулпом. Колубрида ехала прямиком туда, где могла повстречать этого ублюдка и он, конечно же, все ей выложит. Нужно было предотвратить эту катастрофу, которая могла поставить крест на поездке супруги в безопасное место.

   - Я сейчас, дорогая. – Коротким прикосновением Михаэль чмокнул жену в губы и пошел в туалет.

   - Хорошо, - ответила мулатка и принялась что-то перепроверять в чемоданах. Она нарыла какую-то ненужную вещицу и отложила ее в сторону. Затем с аккуратностью вернула все на место и склеила молнию.

Тем временем Мика уже растолковывал Вулпу суть дела.

   - Послушай, я снова тебе говорю, если Колубрида что-либо спросит, подтверди, что мне продлили срок на неопределенное время, пока у меня не появятся деньги, понял? – Он говорил почти шепотом и придерживал микрофон рукой, ведь в небольшом, закрытом помещении образовывалось эхо, выходящее за пределы туалета.

   - Я не могу! – противился Вулп. – Я же сказал, что не смогу.

   - Что? – прошипел Мика.

   - Я не буду с ней говорить! Понимаешь?! Не смогу!

   - В смысле?

   - Меня нет в городе! Я уехал!

Михаэль не желал больше ничего спрашивать, ему было абсолютно наплевать на обстоятельства, вынудившие его собеседника покинуть город, но он должен был задать этот вопрос:

   - Точно?!

   - Да, точно! Черт побери, ты что совсем уже там спятил?! – Недовольно пробубнил Вулп и продолжил, будто заведенный. – Меня, так же, как и тебя посадили на счетчик! Я должен им кучу денег, которую не в состоянии вернуть. Они убьют меня, если я этого не сделаю, вот я и решил смыться. Все же лучше, чем лежать на дне какого-нибудь озера.

   - Никто тебя не убьет.

Вулп расхохотался. Смех его был таким громким, что Мика невольно отвел трубку от

   - ... ты ошибаешься. Они способны на все. Вот уж забавно. Спрашивается, откуда я найду им денег, если только недавно брал у них в долг, чтоб приумножить?

Михаэль прослушал начало, но все же понял весь смысл сказанного Вулпом.

   - Не знаю, на мне та же шкура.

   - Ладно, бывай, желаю тебе удачи.

   - Постой, - Мика остановил собеседника. – Если она тебе позвонит, скажи то, что я тебе велел.

   - Не волнуйся, не позвонит.

   - С чего ты так уверен?

   - К вечеру этого номера не будет.

   - Хорошо, -  выговорил Мика. – И тебе удачи.

После разговора с Вулпом и слов, которые второй наговорил, внутри Михаэля вновь вспыхнули тревога и опасения. Он стремительно сделал второй звонок и через полчаса они уже сидели в салоне желтого автомобиля с шашками.

   Колубрида простилась с мужем и удалилась, выглядывая из окна длинного, пассажирского поезда, которому было суждено прорезать сотни миль, чтобы доставить ее туда, куда направил ее Мика. В последний раз он помахал ей, затем отошел от рельсовой ямы и присел на скамейку. И что же теперь? Михаэль с таким рвением добивался того, чтобы супруга поскорее оказалась вдали от него, словно был потерянным в пустыне человеком, которому нужен был лишь один стакан воды. А что после этого стакана? Мимолетное успокоение и новые муки? Впрочем, на сегодня Мика добился, чего хотел. Каков был план? Что дальше? Ему еще предстояло решить, что делать. Но одно он знал точно! Спиртного будет много!

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

8

 

   В шестом часу Михаэль поднимался на второй этаж здания, в котором жил. Обе руки были заняты пакетами. Внутри них позвякивали и дребезжали бутылки с алкоголем – необходимые атрибуты сегодняшнего вечера. Мужчина намерен был опустошить их все, и будь что будет. Ему всего-навсего хотелось забыться, уйти от горьких мыслей, утопить их в водке, стереть из памяти все, что мешало ему вздохнуть полной грудью, почувствовать себя другим человеком. Даже не человеком, а чем-то легким, витающим над землей, вроде бумаги на ветру.

   После того, как Мика проводил жену, он решил прогуляться и поразмыслить. Некоторое время он просто бесцельно ходил. В окрестностях вокзала, находившегося в восточной части города было полно народу. Погода стояла пасмурная, небо хмурилось. Окунаясь в толпу людей, выныривая из нее, проходя мимо незнакомых лиц, Мика страстно ощущал желание не возвращаться домой. Ему было спокойно. Но затем, так же внезапно, как дневной дождь затапливает солнечный день, поменялось и его настроение. Он решил отправиться в порт. Михаэлю казалось, что там ему полегчает. Из порта он пошел в парк, парк сменился площадью, площадь – кабаком.

   Мужчина шел домой уже порядком подвыпившим, но он не шатался и был полон решимости. Через полчаса к нему должен был заскочить его приятель – такой же бедный и невезучий парень, как и он сам. Звали этого человека Калид. Это был мужчина, переехавший откуда-то с Востока. Он десятки раз повторял Михаэлю название своей страны, но второй никак не мог запомнить этого диковинного слова. Калид злился, он был вне себя от ярости, когда Мика вновь и вновь неправильно называл его родину.

   - Черт бы тебя побрал, - возмущался он с перекошенной рожей. – Неужели ты не можешь запомнить? Глупец! – То было его любимым словом. Казалось, оно настолько ему нравилось, что не будь никого поблизости, он стал бы называть так собственное отражение в зеркале.

   - Глупец! – повторял он. – Как ты можешь быть таким глупцом!

Михаэля забавляло поведение друга, ему нравился его характер, нравилось выражение его лица – детское, не смотря на запущенную щетину.

   Как-то раз кто-то поведал Мике, что имя его друга в переводе будет означать – вечный. Михаэль долго смеялся, а затем, при первой же встрече с восточным приятелем выпалил:

   - Мне известны твои планы, мерзавец.

Калид настороженно взглянул на друга. По выражению можно было подумать, что он и впрямь что-то задумал.

   - Что ты несешь, глупец?

Михаэлю хотелось ржать, но он сглотнул веселье, подступающее к глотке, и продолжил:

   - Ты, видимо, считал, что никто не догадается о твоих мерзких делишках? – Мика повел подбородком. – Гм?

   - Кончай с этими глупостями! – Калид глупо улыбнулся, он был уверен, что друг шутит, но где-то внутри все же почувствовал тревогу.

   - Не пудри мне мозги! – Резко выкрикнул Мика и встал прям перед ним, словно друг намеревался убежать, а он преградил ему путь. – Тебя возьмут с потрохами.

   - Я сломаю тебе позвоночник, глупец! – сказал Калид, но было видно, что он явно занервничал, хоть для этого и не было причин.

   - Ты приехал в нашу страну с одной только целью! – Мика прищурил глаза. – Ты хочешь всех нас пережить!

   - Что? – в полном отчаяние выдал Калид.

   - Не отнекивайся! Мне известно, что Калид переводится как "вечный". Ты хочешь жить вечно и завоевать нашу территорию! Признавайся, свинина.

   - Глупец! – вскричал Калид с явным облегчением, будто подозреваемый, которого оправдали. – Вечный значит Халед, а не Калид.

   - Ты и есть Халед. – И они пустились в безобидную рукопашную.

Именно этот человек должен был составить Михаэлю компанию сегодняшним вечером. Но Мика не стал его дожидаться, а сразу же выпил бару бутылок пива, которые предназначались в качестве закуски к главному напитку. Холодненькое приятно разлилось по его телу. Михаэль лег на диван с бутылкой в руке и глядел перед собой. Он не был счастлив, но был спокоен. Проблемы его никуда не делись, они все так же стояли непроходимой стеной, но теперь Мика думал о них не с тревогой в груди, а как-то хладнокровно, без эмоций. Ему не было весело, не было грустно, он лишь существовал. Сердце его сжималось лишь тогда, когда он думал о Колубриде. Она все еще была в дороге. Поезд доберется до места лишь к восьми часам. Клеменса пообещала, что встретит его супругу. Он знал, что так и будет. Было бы хорошо, если б встреча эта случилась скорее. В пылу этих размышлений, Мика услышал звонок своего мобильного.

   - Привет, милая, как ты? – проговорил он скороговоркой.

   - Ты выпил? – Колубрида была способна раскусить мужа по одному только слову. Она всегда говорила, что его пьяный и трезвый голос сильно отличались друг от друга, но Мика ничего такого не замечал. И потом, он одолел всего лишь пару бутылок. То, что он опустошил в себя в кабаке уже давно выветрилось.  

   - Нет, трезв, как алмаз! – попытался обмануть жену мужчина. – Где ты?

   - Только сообщили, что поезд задержится до девяти, возможно, десяти часов. Я позвонила поэтому. Клеменса тоже в курсе.

   - Поэтому? А я думал, ты звонишь потому, что скучаешь, - с деланной обидой в голосе произнес мужчина.

   - Безумно!

   - Что?

   - Безумно скучаю! Ты ведь знаешь, что мне противно. Но ты сам вынудил меня пойти на это.

   - Я знаю, милая, - сказал Михаэль приободрившись. – Так надо, поверь мне. Все будет замечательно.

Тут в дверь постучали.

   - Что это? – Колубрида услышала стук.

   - Калид, наверно, он.

   - Так значит, трезв как алмаз?

   - Да, видимо, ему что-то требуется. – Послышался второй стук. – Я сейчас открою ему, погоди.

   - Милый, милый…

   - А?

   - Я позвоню, когда буду на месте.

   - Хорошо.

   - Только пообещай мне, что не будешь делать глупостей. – Супруга говорила крайне серьезно.

   - Обещаю, люблю.

Михаэль открыл дверь, когда Калид уже вовсю по ней барабанил.

   - Глупец! – с ходу высказался гость. – Ты что оглох? Я уже час как стучу.

   - Ничего с тобой не случится, у тебя впереди еще целая вечность! – сострил Мика и закрыл за другом дверь.

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

9

 

   В небольшом парке на окраине города, где в пруду плавали сонные утки, а ветер играл в листве деревьев, было безлюдно. Мужчина в плотной замшевой куртке, серых брюках и лакированных сапожках сидел на скамейке, вытянув руки по спинке. Лицо его, в противовес позе, в которой он развалился, выражало некое беспокойство. Зрачки глаз с узким вырезом бросались из стороны в сторону, пытаясь что-то углядеть в появляющихся изредка прохожих. Взмокшие губы подрагивали, а темные волосы, зачесанные наверх, то и дело пускали одну прядь на глаза, так что ему приходилось сдувать ее и приглаживать рукой. Рядом с ним, на скамейке лежал вздутый портфель. Видимо, очень ценный, так как край его он задвинул себе за спину, чтоб, не приведи Господи, его никто не стащил. Порой, когда сзади раздавался какой-то шорох, мужчина резко оборачивался, и лицо его делалось таким глупым, будто он проглотил какую-нибудь гадость. Брови подскакивали вверх, рот приоткрывался, а во взгляде появлялся ужас. Но затем, он вновь принимал привычное положение, правда, спуская руки и кладя правую ладонь на портфель. Так он просидел около сорока минут, вздрагивая при каждом шуме, раздавшемся неподалеку. В голове этого человека теснились тревожные мысли. «Что будет, если меня поймают? Нет! Меня не поймают» - отвечал себе он сам, пытаясь приободриться. И в разгаре своих размышлений, он вдруг услышал хриплый голос:

   - Эй, приятель.

Сидящий вздрогнул, схватился за портфель и резко подпрыгнул.

   - Хей эй, что с тобой? – человек с глазами на выкате, засаленными волосами и морщинистой рожей приподнял руки. – Ты чего?

   - Кто вы такой? – вопросил мужчина с портфелем, готовый в любую секунду сорваться с места и убежать.

   - Кха-ха-ха… - незнакомец загремел басистым, прокуренным голосом, а когда успокоился продолжил: - Я всего лишь хотел попросить сигарет. – Он сделал шаг вперед, качнулся и уперся руками в спинку скамейки, чтоб не упасть.

   - Я не курю, - отозвался мужчина с портфелем и отступил. – Сигарет нет.

   - Хорошо, приятель. – Незнакомец был пьян. Он выпрямился, попытался продемонстрировать что-то руками, грустно улыбнулся, но не был намерен уходить.

   - Я же сказал, сигарет нет! – осмелев, почти выкрикнул мужчина с портфелем. Теперь уже он знал, что бояться того, кто с ним заговорил, нет причин. К тому же, незнакомец еле держался на ногах. У трезвого даже промелькнуло в голове: «А не врезать бы этому мерзавцу по физиономии» - но он не собирался марать руки.

   - Достоп..почтенн..ый, - еле выговорил незнакомец. – Я же прошу только одну штучку. – Он звонко рыгнул, повертел шеей с утробным хрипом «Ааа», и прищурился на собеседника.

   - Сигарет нет! – огрызнулся мужчина с портфелем. – Вали отсюда, пока не нарвался. – Он оглядел пьяницу с ног до головы – высокий, худой, с дрожащими руками и подкошенными ногами – да, такого легко сбить с ног.

   - Но приятель, - незнакомец покачал пальцем, выражая тем самым свое несогласие. – Ты должен угостить меня сигареткой.

   - А ну-ка иди сюда. – Мужчина переложил портфель в левую руку, обошел скамейку и готов был уже пнуть надоедливого пьяницу, но второй поднял руки вверх с криками «Эй, эй, эй».

   - Вали отсюда!

   - Я вызову служ…! – он притормозил, ударил себя по голове и проговорил без запинки. – Служителей закона!

   - Пошел нахрен! – с яростью прорычал трезвый и ударил второго каблуком по ягодице.

Незнакомец даже не вскричал. Он выкрикнул только «Гореть тебе в даду» - и заковылял прочь, через каждые десять метров оборачиваясь назад, пока окончательно не скрылся из виду.

Человек с портфелем сплюнул, и хотел было вновь присесть, но вдруг замер. Ему было противно касаться там, куда только что клал руки этот мерзкий тип, и он подыскал себе другую скамейку. Довольный и радостный, мужчина присел на новое место. Как мало надо человеку для счастья. Он положил портфель рядом, приподнял ворот куртки и глубоко вздохнул, но вдруг плеча его коснулась чья-то рука. Еще до того, как обернуться, в уме мужчины вихрем пронеслась мысль «Я убью этого подонка», но вскочив с места, он окаменел.

   - Надеюсь, я во время, Вулп…

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

10

 

 

   - Послушай, послушай. – Калид взглянул на друга стеклянными глазами и приподнял руку, дабы привлечь внимание к своей речи. – Не пойму, с какой стати я должен брить свою грудь? – Он икнул. – Только потому, что она так сказала?

   - Нет дружише, всего навсего так ты больше похож на человека, а не на обезьяну.

 Калид, сам не зная почему, рассмеялся. Смех его был прерывистым и набегал приступами, в промежутках которых он молчал.

   - Ты и смеешься как животное! – выпалил Михаэль, чем привел друга в небывалый восторг.

   - Что не так с моим смехом? – наконец, поинтересовался Калид, готовый вновь взорваться.

   - Он у тебя глупый! Хотя, видно подстраивается под тебя.

   - Глупец! – вырвалось у Калида. – Какого черта он у меня глупый?

   - Заткнись!

   - Какого черта он глупый? Отвечай?

Михаэль заявил, что не знает и тема разговора резко ушла в другую сторону.

   - Что собираешься делать?

   - Думаю, - ответил Мика, наклоняя горлышко бутылки к стакану. На стол пролилось несколько капель, и он почему-то вытер их рукою, а затем ладонь потер о брюки. – Главное, что Колубрида в безопасности.

Мика успел рассказать другу о вечере, насыщенном событиям. Калид был в замешательстве.

   - Что ты несешь? – возмутился он. – Они с тебя шкуру спустят, ты не понимаешь?

   - Понимаю, - сказал Мика.

Он залпом опрокинул в себя содержимое стакана и запил водку холодным чаем.

Наблюдая за ним, Калид сморщился. Он никогда не понимал, как можно пить этот горючий напиток с чаем. Ему было противно.

   - Глупец! – прокричал он. – Что ты творишь?

   - Не учи меня жизни детка, - как-то высокомерно проговорил Михаэль. У Калида скривилась рожа, он впервые слышал подобное высказывание от собеседника. Но слова эти были такими глупыми и такими неуместными, что они вместе расхохотались от души.

   - Аха-ха-ха, ты у меня договоришься, - вопил Калид с лицом полным удивления.

   - А чего ты ржешь? – Мика нахмурился. – Видно понравилось, что я сказал?

   - Глупец! – Калид швырнул в него куском колбасы, но друг увернулся.

   - Не сори, я не собираюсь нанимать тебя на должность служанки.

В комнате витал дух алкоголя. Калид, хоть и был под мухой, все же на протяжении всего вечера пытался выяснить у друга, что тот собирается делать. Михаэль же, в свою очередь, всячески избегал этой темы и, раз за разом, ловко выворачивался, отделываясь поверхностными ответами. Но где-то ближе к полуночи, когда их тела поглотили все спиртосодержащие напитки на столе, настроение у обоих резко поменялось. Прошло несколько часов после того, как Михаэль говорил с женой и до этого самого момента, он будто бы и забыл про нее. Но теперь на него напала какая-то странная тоска, от которой нет спасения, и хочется плакать без каких-либо связанных между собой мыслей. Калид чувствовал ту же боль. Странно, но видимо эта особенность, свойственная им обоим, их и сближала. Возможно, именно поэтому этим двум с виду абсолютно разным людям было приятно пить в обществе друг друга, потому что касаемо этого процесса они были совершенно одинаковыми. Это, надо сказать, редкость. Когда два человека, выпивая, примеряют одну шкуру на двоих.

   - А теперь скажи мне, что будешь делать? – в глазах Калида появились красные прожилки. Он уткнулся лбом в кулак и ждал ответа.

   - Попытаюсь раздобыть деньги, - недолго думая, ответил Михаэль. Увиливать дальше не было смысла, да ему и не хотелось. Только не теперь, когда внутри все растекалось.

   - Где будешь искать?

Михаэль зажмурился, тряхнул головой и сжал кулаки.

   - Хорошо! Я сейчас. – Он вскочил на ноги. – Жди.

Через полминуты Мика вернулся, держа одну руку за спиной.

   - Что ты делаешь? – Калид выпрямился.

   - А вот что, глупец, я вырежу твое восточное сердечко! – Дуло пистолета, что Михаэль выхватил из-за спины, прижалось ко лбу гостя.

   - Черт. – Калид вздрогнул, истерично отмахнулся, и чуть было не упал вместе со стулом.

Хозяин дома взорвался неудержимым смехом.

   - Именно поэтому тебе и пытаются побрить грудь, - с гоготом вставил Мика.

   - Глупец! Чертов глупец! – нервно издал Калид. – На кой черт тебе пушка?

Михаэль все еще смеялся. Челюсть его уже болела, но вспоминая лицо друга, его поднятые вверх зрачки, он вновь заряжался хохотом.

   - Ничего! Ты у меня свое получишь! – Калид хотел было выхватить револьвер из рук Мики, но второй предвидел это и резко отскочил в сторону.

   - Это не игрушка, детка, - заявил Михаэль, чем привел друга буквально в бешенство.

   - Да пошел ты!

   - Хорошо, хорошо, успокойся. – Мика подошел к Калиду и протянул ему оружие. – Можешь подержать, если хочется.

   - Дай сюда, - Калид резко вырвал револьвер. В то время как он рассматривал пистолет, лицо его в разных местах разрезали морщины. Насмотревшись, он поднял глаза. – Для чего тебе эта штуковина? И откуда ты ее добыл?

   - Для защиты, - признался Мика и не солгал. – Купил у одного чернышника. – Тут он слукавил.

   - Ясно, - вздохнул Калид. – А я уже подумал, что ты собираешься на ограбление.

   - Что? – Странные мысли мгновенно пронеслись в голове Мики. «Ограбление? Как же это мне самому не пришло в голову» Он готов был идти прямо сейчас. Только бы Калид ничего не заметил. Удивительно, как резко пьяный человек может решиться на нечто подобное.

   - Полагал, ты задумал неладное, - повторил Калид.

   - Ты что, - заулыбался Мика. – В своем вообще уме?

Но друг, хоть и был пьян, но уловил в глазах собеседника ту недобрую искру, которая вдруг появилась.

   - Послушай, только не говори, что ты намерен кого-то ограбить!

   - Отвали. – Михаэль вытянул пистолет из рук Калида. – Я что по-твоему Джон Диллинджер?

   - Нет, не думаю, - признался Калид. – Тебя, в отличие от него, поймают сразу же. И четвертуют, - добавил он.

   - Брось. Это не плохая идея, но не для меня.

   - Надеюсь на это!

Как оказалось, у Мики была припрятана еще одна бутылка водки, которую он достал через несколько минут после демонстрации пистолета. Друзья, не медля, истребили этот снотворный напиток. Калид хотел спать, но ему нужно было возвращаться в дом подруги. Та, что пыталась заставить его побрить грудь, звонила уже десятки раз и он не мог позволить себе не появиться у нее ночью. Михаэль же сквозь пленку алкогольной слизи думал о том, что путь, который случайно показал ему друг, был не таким уж и безнадежным. Он все пытался построить в голове план действий. Сейчас, когда хмель кипела внутри, мужчина чувствовал себя неуязвимым и полагал, что сможет ограбить любой, даже самый охраняемый банк. В глубине души, он желал, чтобы Калид поскорее убрался и когда восточный мужчина заявил, что ему пора уходить, Михаэль чуть было не подпрыгнул от радости, но с кислой миной выразил сожаление по этому поводу.

   - Только не вздумай делать глупостей, - проговорил напоследок друг. – Не вздумай.

   - Ты достал меня уже!

   - Глупец! Пообещай мне!

   - Хорошо, - сдался Мика, но в силу своей суеверности, сказал себе в уме: «Это ложь». – Я ничего не сделаю, просто завалюсь спать. 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

11

 

   Порой даже самые честные и открытее люди идут на преступление. Жизнь может обернуться вокруг человека таким плотным саваном, что остается только выхватить клинок и разрезать удушающее полотно, чтобы освободиться - не задохнуться. Но, как правило, бесхитростный человек не способен в душе своей ухватиться за нить злого умысла, дабы дойти до клубка ему нужна посторонняя помощь, нужен указатель, который его направит. Так произошло и с Михаэлем. Калид, сам того не подозревая, стал его указателем. Если б только знал этот мужчина, рожденный востоком, к чему могут привести его внезапные подозрения, он никогда бы не открыл рта. Но он не знал, он и не мог этого предвидеть. И теперь, оставив друга наедине с самим собой,  Калид оставил его с двумя Михаэлями: одному пистолет нужен был для защиты, другому – для нападения. Конечно, не будь Мика пьян, он, поразмыслив, не стал бы ввязываться в столь гнусное дельце, как ограбление. Тот, кто не в силах подумать о преступлении, не в силах его совершить, но у спирта есть одно чрезвычайное свойство – он лишает человека принципов.

   Каким-то странным и совершенно неожиданным образом оказалось, что где-то в закромах у Михаэля спрятана бутылочка вермута, которую он хранил вот уже несколько лет. Они с супругой частенько спорили насчет этого напитка. Колубрида утверждала, что по истечении определенного срока, вермут теряет свои положительные свойства, которые заменяются чем-то опасным. Она думала, что от него можно отравиться. Мика же напротив, заявлял, что со временем вермут становится только лучше.

   - Это же то же самое, что и вино! – улыбаясь, говорил он. – А чем дольше вино пролежало тем оно вкуснее, к тому же дороже!

   - Так чего ж ты его не попробуешь? – с ехидством спрашивала мулатка.

   - Для этого нужен особый случай! – отвечал Мика. – Не для того он хранился, чтоб быть испитым в ходе спора.

   - Как знаешь, - сдавалась Колубрида, и больше к этому разговору некоторое время не возвращались.

Но то были времена, когда Михаэль еще был здоров, или, по крайней мере, он думал так. С того самого дня, как он узнал о своей болезни, отрезок памяти, связанный с бутылкой вермута, странным образом был выскоблен из его головы. Но сегодня к нему пришло просветление, и Мика достал из тайника свою реликвию. Он не стал церемониться. Напиток был высушен в три захода. К черту былые мысли о приготовлении к этому удивительному событию, к черту нудная дегустация и слова восхищения. На это у него не было времени. Необходимо было утопить барахтающиеся ручонки страха, добить последнюю надежду этого живучего утопленника, что Мика и сделал. Теперь можно идти на дело. Он знал, что в двух кварталах от его обители горят огни круглосуточного мини-маркета. Он даже был уверен, что в этом скромном местечке найдутся пятьдесят тысяч, которые он задолжал, возможно, и все триста, которых хватило бы и на операцию. Чувство собственного превосходства овладело им и, заткнув револьвер за пояс, Мика, верно чтоб вскипятить свою и без того разгорячившуюся кровь, разбил пустую бутылку вермута о пол. Восторг охватил его, когда осколки скользнули в разные стороны. Пошатнувшись, он подошел к двери, обернулся напоследок и вышел.

   Студеный воздух влетел в его ноздри свежим порывом. Он встрепенулся. Ощущение, как при падении, длилось мгновение. Но это не очистило его рассудок, наоборот, он взбодрился, поставил шаг и будто заведенный пошел к маркету. Пока он преодолевал расстояние, ему казалось, что деньги уже в кармане, но стоило Михаэлю подойти к светящейся вывеске, как в нем дрогнула первая искра сомнения. В округе никого не было. Через стеклянную дверь, выходящую прямо к кассе, он мог разглядеть продавца. Им была молодая девушка, на вид чуть старше двадцати, с короткой стрижкой. Она ритмично качала головой, в то время как надетые наушники впивались в ее слух быстрой музыкой.

Мика наблюдал за ней пару минут, затем проверил на месте ли револьвер, переложил его в карман, сплюнул и пошел к двери. Как только он вошел внутрь зазвучали дверные колокольчики. Девушка сняла наушники и поздоровалась. Мелодия этих незатейливых устройств была такой мягкой и теплой, а улыбка девушки, вероятно, работающей тут в ночное время от безысходности, такой доброй и ласковой, что у Михаэля скрутило больное сердце. Все произошло мгновенно. Мужчина уже не желал совершать того, ради чего проделал весь путь. Перемена была поразительной! Если бы он был уверен в том, что напротив него стоит какое-нибудь ничтожество, безнравственное, гнусное существо, то он непременно бы свершил задуманное, но кто ему улыбнулся? Девушка, которая работает ночь напролет ради того, чтоб ее больная мать, маленькие братья и сестра не голодали? Именно такой Михаэль сейчас представлял себе эту девушку. Неожиданно глаза мужчины взмокли.

   - Я могу вам чем-нибудь помочь? – поинтересовалась удивленная девушка.

«Помочь мне? Когда все те, от кого я ждал помощи - отказались. Как же так» - и Михаэль разрыдался. Он оперся о стоящий позади холодильник и плакал. Волна нежности к этому невинному существу затопила его. Он готов был пасть на колени, чтоб умолять ее о прощении.

   - Барри, Барри. – В голосе девушки звучала тревога.

До Мики дошло не сразу, чего она хочет.

«Я Михаэль, не Барри» - хотел было сказать он, но вдруг услышал злобный мужской голос:

   - Что такое? – Открылась скрипучая дверь. – Что случилось?! – почти враждебно спросил мужчина, показавшийся в дверях противоположной стороны маркета. На нем был колпак, фартук, испачканный кровью, а в руках он держал топорик.

   - Сюда, Барри, сюда, - уже вопила незнакомка.

Мика перебежал взглядом от нее к этому мяснику с суровым, приплюснутым лицом и тут всем своим естеством осознал, что пора делать ноги.

   - Ей, приятель, чего тебе надо? – Барри уже надвигался на него, сжимая в руках свое орудие.

Михаэль метнулся в сторону, и тут будто кто-то дал ему подножку. Он споткнулся о лежащий на полу ящик и полетел вниз. Шмякнувшись о пол, он автоматически оглянулся и в эту самую секунду увидел, как пистолет его проехал по полу в сторону кассы. Продавщица вскричала. Барри надвигался. Михаэль резко подпрыгнул, нагнулся, чтобы взять револьвер и когда ладонь его коснулась рукоятки, кулак мясника врезался ему в щеку. Не будь Мика пьян, он вряд ли бы сумел с достоинством вынести этот удар, но, чуть было не свалившись, он каким-то сверхъестественным движеньем ушел от броска Барри и выстрелил в потолок.

   - Стоять! – Мика держал мясника на мушке. – Заткнись, - он перевел дуло на девушку, которая орала во все горло. – Замолчи! – Она умолкла, проглотив свой голос и прижав руки ко рту.

   - Брось приятель, - проговорил Барри с виноватой миной.

   - Какого черта?! – в бешенстве провопил Михаэль. – Выкинь свой чертов топор!

Рукоятка выскользнула из рук мясника.

   - Открывай кассу! – приказал Мика. Теперь в отместку за причиненные ему увечья, он готов был пойти на ограбление. Продавщица уже не казалась ему такой милой и девственной, какой была несколько минут назад.

   - Ты оглохла? – Он ткнул дулом ей в лицо.

Девушка с маниакальной стремительностью, когда все вываливается из рук, подобрала уроненные ключи, кое-как сунула их в замочную скважину и касса открылась с металлическим щелчком. Она глянула вопросительным, боязливым взглядом на грабителя, словно спрашивая: «Что дальше, что дальше?». Слезы смешались с тушью и потекли грязной рекой по щекам.

   - Считай! – прорычал Мика.

Продавщица дрожащими руками пересчитала купюры.

   - Сколько, ну? – Михаэль периодически поглядывал на Барри, в глазах которого видел замысел. Разум грабителя был чист, он точно отрезвел от удара по лицу.

   - Тысяча триста сорок девять, - промолвила девушка, держа деньги в руках.

   - Это все?!

   - Да.

   - Не лги мне! – Тяжело дыша, Мика был похож на разъяренного быка. Он и вправду был зол!

   - Больше ничего нет, клянусь.

   - Ты лжешь! – Михаэль подошел к ней вплотную. Она всхлипнула и отступила. – Ты лжешь! Где остальные деньги! – Он говорил так, будто был уверен в том, что тут припрятано несметное количество золотых слитков.

   - Она говорит правду, - вступился мясник. Его неприятная физиономия вспотела от напряжения, а колпак накренился, видимо еще в ту секунду, когда он пытался наброситься на Мику. Таким образом, человек этот и без того отвратительный, выглядел абсолютно омерзительно. 

   - У вас должны быть деньги!

   - Босс забрал всю выручку в обед, но и там не было и половины того, что есть сейчас.

   - Не заговаривай мне зубы! – Михаэль отошел от кассы и обошел мясника. Не было смысла становиться грабителем ради какой-то тысячи. Он соображал мгновенно. Надо было смываться. Мика далеко зашел, но грабежа еще не было и потом, на него напали. Без каких-либо причин он подвергся избиению и имел полное право припугнуть этих ублюдков.

   - Стой тут! И не приведи Господь, если вы кому-либо сообщите о том, что тут произошло! В противном случае за это, - он указал в место, куда пришелся удар толстяка. Лицо его теперь уже с двух сторон было поджато синяками. – Я оторву тебе голову! – Необходимо было подчеркнуть то, что мясник напал первым.

   - Пожалуйста, пожалуйста, - зарыдала продавщица. Видимо, человек в фартуке приходился ей отцом, которого она звала по имени.

   - Стоило бы прострелить вам бошки! – исторг на последок Мика и пустился наутек. Он не был пьян, лишь легкая тошнота засела внутри, но тело его словно не успевало за разумом, и Михаэль мчался кривым бегом деревянного солдатика.

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

12

 

   Мика ощутил слабую боль в левой руке еще до того, как открыл глаза. Прошлой ночью он вырубился и проспал до самого утра. Не дойдя до спальни, мужчина повалился на диван. Ближе к рассвету он наткнулся пальцем на осколок разбитой бутылки вермута, который втиснулся ему в кожу. Мика ничего не почувствовал так как спал алкогольным сном. Он пролежал так около часа. Тоже самое происходит и в воде, когда выходя на песок вдруг замечаешь, что из пятки сочится кровь. Когда Михаэль, наконец, разжал веки и перевернулся с живота на спину, слабый свет, бивший в окно, вынудил его зажмуриться. Мужчина вяло поднял руку и увидел небольшую стекляшку в пальце. «Неужели я не чувствовал инородного предмета в теле» - подумал он и жмурясь, точно съел лимон, вытянул осколок. Еще минуту назад боль была ноющей, теперь же подушечка пальца остро пульсировала. Неприятное, противное ощущение. Он вытер руку о куртку, которую так и не снял с ночи и толчком поднялся на ноги. Голова его поплыла, будто он все еще был пьян. Обычно похмелье его никогда не мучило, хоть он и пил не так уж часто, но сейчас Михаэль был подавлен. Потирая запястьем глаза, он пошел в кухню, выпил стакан воды, затем еще. Горло нуждалось в орошении. Пожар был побежден. Мика снова налил себе воды. Все-таки нет ничего лучше этой жизненной влаги. Сняв с себя куртку, он умылся и вернулся к дивану, чтобы прилечь. Воспоминания о вчерашнем уже томились у двери в его сознание, но он всячески пытался сдержать их. И только когда прилег - явственно увидел все то, чем он занимался ночью. Он будто был сторонним зрителем, который с каждой секундой все больше ненавидел героя действия. По мере того, как Мика вспоминал детали, в груди его пустело, словно оттуда выкачали весь воздух. Он презирал себя, но вместе с тем, он испытывал отвращение и к своему другу Калиду, который оставил его в таком состоянии, к тому, кто мог предотвратить весь этот ужас.

   Жизнь человека состоит из множества сожалений. Некоторые из них связанны с тем, что он наделал, остальные с тем – чего не сделал. Мучимые совестью, люди часто пытаются исправить то, что впоследствии считают неправильным ходом. Порой у них выходит сгладить кочки, порой ситуация меняется в худшую сторону, не редко все остается так как есть. Но бесспорно одно - существо, способное мыслить и испытывающее горечь за совершенный поступок не может прогнать либо заглушить тот мерзкий, внутренний голос, который, надрываясь, сверлит хуже бура одной простой фразой: «Ты изменил самому себе!»

   Стук в дверь был тихим и даже приятным. Никогда еще Михаэль не слышал такого гладкого соприкосновения костяшек с деревом. Обычно, когда в дверь барабанили, и он заранее не знал кто это, на него находила странная паника, возникало некое предчувствие, что стук сулит проблемы. Но сейчас, услышав звук влетающий через дверь внутрь квартиры, Мика не испытал никаких волнений. Мужчина поднялся с места, направился в коридор, по привычке глянул в глазок и открыл. Перед ним появился молодой, невысокий, худощавый парень. Он был в очках, красной кепке, плотной куртке, такого же цвета, и клетчатых штанах, которые спадали на белые кроссовки. В руках у парня была небольшая коробка. Хозяин квартиры сразу же понял, что человек этот работает курьером почтовой службы. Так же скоро Михаэль узнал бы разносчика пиццы, сантехника либо рекламного агента.

   - Здравствуйте, - поздоровался парень и, шмыгнув носом, посмотрел вглубь квартиры. – Вы Михаэль Эгенс?

   - Да, а в чем дело?

   - Вам посылка. – Парень пихнул коробку Михаэлю. – Распишитесь. – Он протянул ему бланк и ручку.

   - От кого это? – поинтересовался Мика, держа посылку под мышкой.

   - Там все написано, - заявил посыльный. По всей видимости, ему абсолютно не хотелось распинаться перед незнакомцем. Он сделал свою работу, нужно было убираться.

   - Хорошо. – Михаэль взял у него ручку и расписался. – Когда к вам поступила заявка?

   - Там написано, - повторил парень в кепке и, разделив бланк пополам, отдал одну копию получателю. – До свидания.

   - Пока, - изрек Мика, слегка недоумевая.

Парень обернулся и побежал вскачь по лестнице. Видно он прыгал через ступеньки, такой шел звук. Михаэль закрыл дверь и, хмурясь, направился в кухню. Стоя у стола он начал рассматривать посылку. Ничего необычного, официальная упаковка компании. Тогда он глянул в бумажку, которую оставил курьер. В графе «от кого» он прочел «Vis Scir», заявка поступила сегодня утром. «Что еще за Вис Скир» - подумал Мика, отложив бланк. Но тут до него дошло, что это мог быть только один человек – тот, кому он должен был пятьдесят тысяч или шестьдесят... Мужчина уперся руками в стол и задумался. Он не решался обнажать содержимое. Некое опасение зародилось у него в груди, точно внутри посылки его ждала ядовитая змея, которая, стоит ему раскромсать упаковку, сразу же ужалит. Но, поразмыслив, Михаэль понял, что это глупо. Не станет же кредитор убивать его раньше того, как он выплатит долг. Разорвав обертку, Мика открыл картонную коробку и обнаружил внутри железную шкатулку, похожую на ту, в которой продаются воздушные, шотландские печенья. К верху был приклеен стикер со словом «Привет». Мужчина вынул шкатулку и открыл крышку. Взяв в руки набухший пакет, он разорвал его, и на стол упала стопка фотографий. Мика поднял ту, что лежала сверху. На фотографии была запечатлена привлекательная женщина в темных очках. Волосы ее трепал ветер, она смотрела куда-то в сторону, точно не знала, что ее щелкают. На следующей - женщина садилась в автомобиль. На другой – она шла под ручку с высоким мужчиной в синем пальто и шарфом, обмотанном вокруг шеи. Мика положил снимки на стол и выпил воды. «Что, черт возьми, это такое?» - задал он самому себе вопрос и снова взял фотографии. Просматривая их, Михаэль сделал вывод, что эти двое являются любовниками. На последнем снимке они лежали в постели, и хотя фотография эта явно была сделана через оконное стекло, все же можно было разглядеть, что это те самые люди. Не долго думая, Мика заглянул в шкатулку. Оказалось, что за обычной бумагой, там был спрятан еще один желтый пакет. Мужчина разорвал и его. На этот раз вместе с несколькими фотографиями в руках у Мики оказался конверт. Первым делом, он просмотрел снимки. Абсолютно другой мужчина и женщина были запечатлены по отдельности. Михаэль открыл конверт и, найдя в нем письмо, стал судорожно читать.

 

   «Здравствуйте Михаэль. Надеюсь, вы соблюли порядок и просмотрели снимки по отдельности. Женщина, которую вы увидели первой – Луиза Пекатриче - преуспевающий рекламный агент. Мужчина, с которым они так страстно целуются в парке – Гарри Витиозум – чиновник, помешанный на своей внешности. Ей – сорок два, ему  - пятьдесят, и да, они любовники. Вторая женщина, из следующего конверта – Жанна Фидели – она является супругой Гарри. А мужчина, с этой добродушной улыбкой, этот несчастный! – Чарли Ванна. Он супруг Луизы. Возможно, вы уже догадались, что Чарли и Жанна не имеют понятия друг о друге, но это не мешает им быть родственниками по несчастью, так как Луиза и Гарри вовсю крутят свой страстный роман на стороне. Обе семьи являются достаточно состоятельными и, насколько я понимаю, способны выплатить кругленькую сумму ради того, чтоб их секрет не выплыл наружу, ведь Луиза считается примерной женой и отличной матерью, а Гарри - влиятельный человек, семьянин, который может лишиться всего из-за своей похоти. Наверно, вы спрашиваете себя, зачем вам об этом знать? Почему я вам это отправил и кто я такой? Не утруждайте себя домыслами. Я отвечу прямо. Я человек, желающий сделать наш мир чище, а так как у меня нет возможности покидать свою обитель, то я отсылаю собранную мной информацию, не спрашивайте, как я добыл ее, неизвестным людям, которые способны что-то исправить. Вы можете оставить этих негодяев ни с чем, можете сломать их, но так же вы вправе потребовать у них денег! Именно так они должны расплачиваться за свои деяния! И будьте уверены, они выплатят вам столько, сколько вы скажете, но и после не найдут успокоения, зная, что их тайна раскрыта!

Так вот, дорогой мой Михаэль, вы сами должны решить, что вам делать. И поверьте, в любом случае, вы не совершите ничего дурного, ведь грешников необходимо наказывать, а иначе к чему это высокопарное слово «справедливость»?»

 

   На следующей странице послания были адреса, места работы и расписания всех четверых. Мика спрятал фотографии обратно в шкатулку, сварил себе кофе, после чего в волнительном возбуждении перечитал письмо еще несколько раз.

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

13

 

   Не секрет, что все неизвестное, все странное и таинственное в любом человеке вызывает подозрения. Подсознание срабатывает мгновенно. Мысли о том, что за дверью таится опасность становятся навязчивыми. Начинается война между любопытством и страхом!

   Будь Колубрида рядом, Михаэль непременно рассказал бы все супруге на одном дыхание, но, увы. Женщина находилась далеко, и Мика посчитал, что говорить об этом по телефону – не самая лучшая идея. Пообщавшись с женой о ее самочувствие, о том, как поживает Клеменса и об его собственном здоровье, мужчина снова взялся рассматривать фотографии и перечитывать письмо. В одно мгновение ему вдруг захотелось выбросить все это к черту, он даже сунул все обратно в коробку и уже шел к двери, но остановился и повернул обратно. Михаэль метался из стороны в сторону. Он залез в интернет, вписал в поисковик имя отправителя, но не получил никакой информации по этому поводу. Видимо, такого имени не существовало.

   На свете много жен и мужей изменяют друг другу, это естественно. Михаэль относился к подобным вещам с презрением, но то было не его делом. Почему же тогда незнакомец отправил свою посылку именно ему, и почему он выбрал именно тех людей, что были на фотографиях. Мика не переставал думать о том, что в этом деле замешаны кредиторы. «Возможно, - рассуждал он. – Они хотят сделать из меня козла отпущения». Но поразмыслив, делал выводы, что будь у них эдакая информация, они бы сами вышибли из порочных супругов немалое состояние, без его помощи, так было бы вернее. Размышления Михаэля прервал звонок. Номера не было. Мужчина ответил.

   - Здравствуйте, мистер Эгенс, говорит Бручс.

«Сукин сын» - подумал Мика, но сказал лишь:

   - Да, слушаю вас.

   - Как вы себя чувствуете? – поинтересовался звонящий без какой-либо иронии. – Сердечко не пошаливает?

Удивительно, как некоторые люди издеваются над другими совершенно серьезным тоном.

   - Нет, - сухо сказал Мика. – Но я понимаю, почему вас это беспокоит.

   - Должен признаться, да! Но у вас же есть доверенное лицо, которое способно выплатить долг, коли с вами что-либо случится.

Михаэль сжал зубы от злости.

   - Со мной ничего не случится, будьте уверены.

   - Я на это надеюсь. – Бручс покряхтел. – И так, перейдем к делу. Я звоню вам, чтобы сообщить, что у вас в запасе несколько дней. Вы уже предприняли какие-либо шаги?

   - Как раз сейчас вы отвлекаете меня от копирования денежных купюр! – съязвил Мика, на что звонящий рассмеялся.

   - Мне нравится ваше чувство юмора!

   - Я сам в восторге.

   - Хорошо, выходит, у вас все идет по плану, и в воскресенье я получу свои вложения обратно.

   - С процентами!

   - А как же иначе.

   - Возможно, я даже преподнесу вам кое-какой презент.

   - И что же?

   - Утку с печальными глазами.

Бручс завелся неподдельным смехом. Он смеялся долго и откровенно. Михаэль в это время готов был его придушить. Он не был убийцей, но звонящий снова коснулся своим гнусным языком запретной темы.

   - Вы мне нравитесь, мистер Эгенс. Скажу больше, я без ума от вашего юмора, но бизнес есть бизнес, так что в условленный срок я жду вашего визита.

   - Непременно!

Швырнув телефон в сторону, точно трубка каким-то мистическим образом оказалась головой Бручса, Михаэль подошел к посылке. Он взял первую фотографию, с женщиной в темных очках и поднес ее к глазам.

   - Шлюха! – вырвалось у него.

Затем он дошел до снимка, где любовники лежали в постели. Сейчас Мика видел в этих двоих лишь омерзительных, коварных предателей, в то время, как два других человека из следующего конверта казались ему ангелами. Даже в чертах лица Луизы и Гарри не было ничего достойного. Михаэль был уверен, что Иуда выглядел так же! Жанна и Чарли напротив, казались ему мучениками, несущими бремя неизвестной тяжести на своих плечах. Чем дольше Мика вглядывался в фотографии, тем сильнее ненавидел любовников и все больше чувствовал жалость к их спутникам, пока, наконец, не решил, что он должен вознести справедливость, он должен положить конец этой грязной комедии, он обязан просветить бедолаг, он должен наказать лжецов, он должен получить свои деньги!

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

14

 

   В городе, на центральной площади, вымощенной серым булыжником, зажглись первые фонари. От идущего рядом канала веяло влажной прохладой. Вода урчала и легонько плескалась о бетонные берега. По поверхности, на которой отражался теплый свет цокольных лампочек, бежала слабая рябь. Блеск вселялся в воду, превращая ее в золото. Сумерки опускались постепенно и неизбежно. Рождающуюся в небе луну заслоняли громоздкие высотки. Вывески, рекламные щиты, сверкающие окна гипнотизировали взгляд, и город казался одним большим калейдоскопом с искрящимися и играющими отблесками. Несомненно, тут кипела жизнь. В любое время года, в любое время суток, город не знал затишья. Заоблачные миллионеры на своих шикарных автомобилях переплетались с обычными косматыми бомжами в засаленных пиджаках и рваных накидках, чьи пальцы ног прорывались сквозь изношенные башмаки на волю. Тут все были чужими и все являлись друг другу приятелями, так как их приютила одна большая берлога. Мало кто интересовался друг другом, каждый был у себя на уме. Стоило прожить здесь хотя бы годик, как у человека менялся взгляд, походка, жесты, мимика. Некогда живые и горящие глаза превращались в бесчувственные стекляшки, шаг делался стремительным и прямым, а выражение – холодным, с одним единственным воплем «Не смейте меня трогать!».

   Калид был невозможно мнимым и боязливым молодым человеком. Мужчина этот верил в знаки, предзнаменования, он мог совершить какую-нибудь жуткую глупость, только ради того, чтоб не разгневать судьбу и считал, что нет зрелища печальнее, чем валяющаяся на дороге кукла с опаленными волосами.

   Услышав историю друга, он с ходу высказал свои подозрения на этот счет. Поначалу Мика, раз уж жены не было рядом, не собирался никому ничего рассказывать, но поразмыслив несколько часов к ряду, осознал, что ему понадобится помощь. Из лиц мужского пола, он доверял лишь Калиду. Именно поэтому Мика вызвал его к себе, заставив второго отпроситься с работы.

   - Что стряслось? – поинтересовался Калид, когда друг позвонил ему.

   - Ничего особенного, - ответил Михаэль. – Мне необходимо кое-что с тобой обсудить.

   - Это касается вчерашнего?

   - Ага, - неуверенно протянул Мика и сказал еще кучу слов, после которых Калиду ничего не оставалось, как прийти к другу в гости.

    - Ты в своем уме? – завопил Калид, сидя на диване и слушая невероятную историю.

Мика в это время оставил его и пошел в кухню.

    - На! – предупреждающе крикнул он, вернувшись с картонной коробкой в руках, которая через мгновение полетела в гостя.

Калид вздрогнул, но все же машинально вытянул руки.

    - Теперь решай, спятил я или нет!

Восточный мужчина долго рассматривал содержимое, пока, наконец, не поднял на друга глаза полные ужаса и выражающие желание побыстрее убраться отсюда и забыть все как можно скорее.

   - Не трусь! – решительно произнес Михаэль. – Ты будешь только наблюдать и прикроешь меня в случае чего.

Невероятные усилия понадобились ему, чтобы уговорить друга стать соучастником предстоящего дела. Какими только Мика не пользовался доводами и заверениями. В конце концов, ему пришлось привести самый веский аргумент!

   - Если я не добуду денег, то, вероятно, мы с тобой больше не увидимся!

Не было в этом предложении ни одного страшного слова, но на Калида, сказанное другом, подействовало таким смертельным ядом, что он, преодолев свои страхи, утвердительно качнул головой. 

   Теперь оба они стояли через дорогу от входа многоэтажного здания, в котором, ссылаясь на инструкцию незнакомца, должна была работать Луиза. Мика был одет как обычно, кроме кепки, которую он приобрел по дороге, ради маскировки. Мужчина опустил козырек на глаза и, пытаясь утихомирить бешеный ритм сердца, ждал. Калид же, в свою очередь, что называется, был в образе. В своем наряде он мог сойти за кого угодно; гангстера тридцатых годов, частного детектива, писателя-консерватора, блуждающего по ярким улицам в поисках вдохновения и даже на маститого кинорежиссера. На нем была фетровая шляпа, костюм в полоску, жилет, блестящие туфли, и, конечно же, кожаный плащ, ссуженный поясом. Не хватало лишь цветка в петлице.

   - Имбирь! – выпалил Мика, как только друг появился перед ним в своем одеянии.

   - Что? – удивился Калид, по всей видимости, он не знал значения этого слова.

Михаэль рассмеялся.

   - Ты – вылитый имбирь! – нужно было разрядить атмосферу.

   - Глупец! – занервничал Калид. – Что это значит?

   - Это ты, имбирь.

   - Пошел ты к черту. – Но после потехи друга, мужчина в шляпе не упускал возможности поглядеть на свое отражение в магазинных витринах.

   Люди выходили из здания потоками. К примеру, в пять вечера наружу вырвался первый сель, далее, в пять тридцать – второй, за ним, в шесть – третий. И хотя незнакомец, в своем письме, указал, что Луиза, как правило, покидает офис в семь вечера, все же Мика, да и Калид, которому он дал одну из фотографий, выискивали в каждом потоке похожую на их объект женщину. Не редко в дверях показывалась одиночная птица, но и на нее друзья обращали внимание. К семи часам напряжение их было на пределе. По лицу Калида струился пот. Он то и дело вытягивал из переднего кармана платок и тер им свое смуглое лицо.

   Первым, кто вышел из здания, оказался пожилой мужчина, с клочковатой белой бородой и в очках. В руке он держал трость, на которую опирался. Очутившись на воле, он с жадностью оглянулся по сторонам и глубоко вдохнул, будто воздух, пропитанный выхлопными газами, был много слаще того, что витал внутри здания. Жалкое зрелище! Сразу после него наружу повалила толпа людей. Среди них была и Луиза. Заметив ее, Мика дал знак другу и оба они напряглись, точно готовые к нападению хищники. Женщина обошла здание. Она оставила свой автомобиль не на внутренней, а на внешней стоянке, прилегающей к высотке с задней стороны. Незнакомец указал и это. Красный жук моргнул оранжевыми глазами, когда палец ее коснулся кнопки на пульте.

   У Михаэля не было точного плана. Они с другом решили действовать по обстоятельствам, ведь в их намерениях не было ничего криминального. Можно было просто подойти к этой платная женщинае, сказать ей, что им все известно, показать доказательства и потребовать свои дивиденды за молчание.

   - Ей, мадам, - прокричал Мика, когда рука Луизы уже тянулась к дверной ручке. Женщина испуганно обернулась.

   - Прошу прощения, - Михаэль поднял ладони, видимо, пытаясь показать, что он не грабитель. Калид шел за ним, с опаской озираясь по сторонам. Если вид Мики заставил сердце женщины подскочить к горлу, то когда она увидела Калида, у нее онемели пятки. Несмотря на всю свою элегантность, он выглядел зловеще.

   - Что вам надо? – От страха Луиза сунула руку в сумку и начала шарить внутри пальцами в поисках газового баллончика.

   - Мне нужно обсудить с вами кое-какое дельце.

Возможно, женщина не пережила бы такой стресс, не будь у Мики этой кепки, скрывающей глаза. Он встал у багажника ее машины. Луиза, не сумев найти своего оружия, почти в судорогах, решила, что сейчас самое время что-то предпринять. Она резким движением открыла дверь, впрыгнула в салон, закрылась в автомобиле, так, что кусочек ее одежды остался снаружи, и завела двигатель. Михаэль постучал по багажнику. Калид не решался подойти ближе. Он стоял и наблюдал за происходящим с отвислой челюстью.

   - Открывай! – Мужчина врезал по железному листу кулаком и изнутри поднялся глухой звук «бом». В следующую секунду автомобиль взвизгнув, словно поросенок, понесся прочь, оставляя за собой следы покрышек.

   - Я знаю о чертовом Гарри! – прокричал ей вслед Мика, но было уже поздно.

Калид подошел к другу с улыбкой на лице. Возможная опасность миновала, он почувствовал облегчение, и именно поэтому взял в руки шляпу и с наигранным почтением произнес:

   - Ей, мадам, у меня к вам дельце. – Мужчина расхохотался. – Глупец! – Он был счастлив. Ощущая невероятную легкость во всем теле.

   - А что мне, по-твоему, надо было говорить? – Михаэля раздражало поведение друга в то время, как они потерпели неудачу.

   - Глупец! – неугомонно издал Калид. – Наверно, тебе показалось, что ты в Париже.

   - Теперь нам придется доить второго, этого Гарри, - абсолютно серьезно проговорил Мика.

   - Как? – вырвалось у друга.

   - А что прикажешь делать? – Михаэль обернулся по сторонам. – Раз ее мы не поймали, то оставим на следующий раз. Но сегодня я обязан получить хоть что-то. Так что навестим Гарри.

   - Но как ты его найдешь? – взволнованно спросил Калид.

   - Так же, как и эту. – Мика указал на черные следы от колес.

Калид смотрел вниз. Он был трусом по натуре и не мог самолично прыгнуть из одного пекла в другое.

   - Ты со мной?  

Калид молчал.

   - Помни, я могу и сам сделать это, - заверил его Мика, втайне надеясь, что друг его не оставит. – Просто так мне спокойнее.

   - Хорошо, чертов глупец! Идем вместе. 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

15

 

   Когда на взволнованную душу человека внезапно наплывает облегчение, и он растворяется в безмятежном чувстве, как льдинка в теплой воде, то нет ничего страшнее новых, неожиданных тревог, которые могут возникнуть сразу же, из ниоткуда. И если сердце, бьющееся внутри, принадлежит трусу, оно способно треснуть, не выдержав столь страшной перемены. Так лопается тонкий стакан, стоит опустить его из холодной воды в горячую.

   Калид чувствовал себя именно тем стаканом, который вот-вот должен был лопнуть. Он уже собирался идти домой, прежде чем Мика заставил его принять участие в новоиспеченном дельце. Всю дорогу, пока они добирались от центра города к западной его части, Калид винил себя за то, что согласился. Но что же он мог теперь сделать? Повернуть назад? Признаться другу в том, что от страха у него подкашиваются ноги и текут сопли? Нет, он не мог пасть так низко. Он раболепный, но не настолько! По большому счету, Калид знал, что затея Михаэля не стоит стольких переживаний. Что, в конце концов, могло произойти? Но сам факт той возможности, того одного сотого процента, что он мог пострадать, не оставлял мужчину в покое. В подобные моменты он становился пессимистом и предсказывал самые невозможные вещи, то, чего в принципе произойти не могло.

   - Мы хлебнем сегодня свинца, - почти шепотом произнес Калид, когда они с другом еще заполняли собой автобус.

   - Брось, - Мика улыбнулся, но улыбка вышла какой-то напряженной, как и все, что он делал.

   - Глупец! Говорю тебе, нас убьют.

Михаэль чувствовал, что друг вгоняет в него колебания. Калид просто напросто действовал ему на нервы. А когда человек, который боится и со всей присущей ему эмоциональностью распинается о своих опасениях, тут, хочешь не хочешь, начнешь сомневаться в выигрыше.

   - Ты можешь вернуться, если хочешь! – не выдержав, процедил Мика. – В противном случае, если и дальше продолжишь варить мой мозг, то я скорее сам заплачу этому Гарри, чтобы он нас не трогал, нежели потребую у него денег.

   - Вернуться? – Как сладка была эта идея. Калид ненавидел себя за то, что не мог согласиться. – Тогда мне придется сегодня же писать речь к твоим похоронам. – Помедлив секунду, он добавил. – Ты же глупец!

   Богатый и тихий район, в котором жил Гарри, был расположен на самом затылке города и благоухал своей скромной роскошью в огнях ночного освещения. Одно из тех мест, где ничуть не опасаешься за свою жизнь, разгуливая по улицам далеко за полночь в одних трусах и с банкой пива. Но, конечно же, никто не впадал в подобное безумство. Тут жили мирные, приветливые и успешные люди. Утром они отправлялись на работу на своих дорогих автомобилях, ближе к вечеру – возвращались в лоно семьи, ужинали, утрамбовывали пищу, разгуливая вдоль бассейнов и куря сигары, читали классиков перед походом в кровать и мерно похрапывали, настигнутые безмятежными сновидениями. Бывало, обитатели здешних мест устраивали вечеринки, праздновали какое-нибудь радостное событие, напивались, танцевали, но все это происходило в рамках приличия. Так уж повелось, что люди тут питали глубокое уважение друг к другу и ставили на первое место мнение соседей, нежели собственные желания и прихоти. У занятых семьянинов и благочестивых жен-домохозяек рождались славные детишки, похожие на родителей. То ли здешний воздух, то ли нечто иное, более специфическое, действовало на любовников в момент зачатия, но их отпрыски казались точной копией их самих. В одном лице были скоплены черты и отца и матери. Незнакомцев не было, только гости либо редкие проезжие, так как дорога отсюда вела лишь в одно место, не очень популярное. Все знали друг друга в лицо. И никто бы не удивился, если в один прекрасный день, территорию эту обвели бы высоким забором с колючей проволокой и поставили бы охрану по периметру, дабы сохранить чистый пруд в загаженном похотью городе нетронутым. Пока же, люди думали, что в этом нет нужды, так как считали, что ничто и не угрожает их дому, точно все зло, чувствуя здешнюю святую кротость, чураясь, обходило ее стороной. Но это было ошибкой! В недрах снежного сугроба уже чернела гниль, которую успели вынюхать, и Калид с Микой, точно мухи, летели на это дерьмо.

   Автобус шумно остановился, и люди повалили наружу. Дальше не ехал ни один транспорт, кроме такси.

   - Пошли. – Мика подозвал друга, который смотрел по сторонам, точно оказался на другой планете.

Они подошли к легковому автомобилю с желтыми шашками, и сели внутрь. Таксист обернулся, осклабился и спросил:

   - Куда едем?

Михаэль указал маршрут. Они двинулись с места. Ехать пришлось несколько минут, в течение которых друзья не проронили ни слова. Говорил лишь водитель, причем, говорил без умолку. Он успел рассказать им о том, откуда он, как жил, где успел поработать, в каких странах побывал и еще кое-что из своей личной жизни. Мика лишь изредка покачивал головой и мычал в знак согласия, и это приводило таксиста в прекрасное расположение духа. Он оживлялся и даже оборачивался назад, чтобы придать своей истории эмоций, с участием глаз. Калид глядел в окно. Он был не в себе. Ему хотелось, чтобы машина сломалась, чтоб их сбили, что угодно, хоть землетрясение, лишь бы не делать того, что надумал его друг. Порой человек, в силу своей стыдливости, не способен отказаться, даже если уверен, что согласие обернется для него смертным приговором. В любом случае, было поздно что-то менять, и Калиду оставалось лишь надеяться на благополучие.

   - Приехали, - проговорил радостный таксист, давя на тормоз. – Куда дальше?

Мика потребовал у друга листок и показал водителю точный адрес.

   - Я не знаю где это, - признался обескураженный мужчина.

   - Хорошо.

Тихий район был окутан таинственной дремотой, хотя до полуночи оставалось еще несколько часов. Повсюду росли деревья. Дома были окружены благоухающим газоном, кустиками, цветами. Не было здесь громоздких особняков, не было заборов, ворот, лишь изредка попадались живые изгороди, вносящие во все свою прелесть. Мика еще в машине заметил, что на каждом перекрестке стоят указатели в виде столбов. На почтовых ящиках можно было прочесть номер здания. Выходит, им удастся найти нужное место без посторонней помощи, не привлекая постороннего внимания.

   - Хотите, я поспрашиваю у людей? – спросил таксист. Это был добрый мужичок, чье нутро было пропитано верной услужливостью. Видимо, жизнь еще не успела либо просто не смогла сломать этого человека и превратить его в подобие недовольной, хмурой жабы.

   - Нет, спасибо, приятель, - ответил Мика. – Я вспомнил, где это находится.

   - Это далеко? Я могу довести вас.

   - Нет, нам с другом стоит прогуляться.

Таксисту не хотелось их отпускать.

   - Что-нибудь еще?

   - Нет, приятель, дальше мы сами.

Расплатившись, Мика вылез из автомобиля и ему пришлось дернуть друга за руку, чтобы тот последовал за ним, так как Калид будто бы заледенел на месте.

   - Так, тридцать семь, тридцать семь. – Михаэль повторял про себя адрес Гарри.

Калид молча плелся за ним, точно мертвая собачонка на поводке. В руках он держал портфель с необходимыми уликами.

   Найти нужный дом оказалось легче, чем Мика думал. Это было двухэтажное здание, с прилегающим к ней гаражом с задней стороны. Белая веранда выпирала носом. Впереди из лужайки росла беседка со столом и скамейками. Уютная берлога счастливого семейства!

   - Так, что дальше? – погруженный в раздумья, спросил Мика у самого себя.

Калид недоверчиво нахмурился.

   - Хочешь сказать, что у тебя нет плана?

   - Есть, - ответил Мика. – Сходи-ка в этот чудесный дом и вымани его наружу.

Глаза Калида чуть не выползли из орбит. В своем неистовом напряжении он даже не понял, что друг пошутил.

   - Глупец! – на грани истерики выпалил восточный мужчина. – Ты в своем уме?!

   - Успокойся, - улыбнулся Михаэль.

Нужно было разрядить атмосферу. Он подумал о том, что Калид может погубить все дело, но вслух сказал другое:

   - Послушай, еще не поздно делать ноги. Ты можешь уйти. Это, по большому счету, тебя не касается. – Он задумался, почесал щеку и продолжил: Хотя, говоря по правде, я не понимаю, чего ты так всклокочен. Мы же не банк решили ограбить!

   - Разве ты не понимаешь, что это преступление?

   - Какое еще преступление? – вскипел Мика. – Ты несешь чушь!

Тут, держась за руки, мимо них прошла пожилая пара. Мужчина окинул друзей подозрительным взглядом, но все же поздоровался и повел свою спутницу дальше.

   - Ты видел, как они на нас смотрели? – Калид трясся от волнения.

   - Не бойся ты так, прекрати!

   - Я не боюсь, просто… - Калид резко заткнулся, лицо его вытянулось.

   - Что? – Мика оглянулся и увидел на веранде Гарри. В руках мужчина вертел ключи от своего автомобиля.

   - Дай мне бумаги, - Михаэль выхватил у друга папку и пошел в обход. Он решил действовать в одиночку. – Жди тут.

Калид повиновался. Гарри подошел к гаражу, нажал на кнопку и жалюзийная дверь медленно пошла вверх. Лицо мужчины выражало страсть и нетерпение. Увидев эти светящиеся глазки и блестящую, хитрую улыбку, можно было понять, что человек готовится к чему-то сладострастному. Вероятно, это способен был распознать каждый, кроме его собственной жены. Мика выжидал момент, он знал, что ему делать. Когда Гарри сел в автомобиль и осторожно выехал, на внутреннюю дорожку, ведущую к главной, Михаэль решил, что пора действовать и вдруг возник перед бампером машины. Яркий свет фар осветил его с ног до головы. Гарри резко затормозил.

   - Ей, - прокричал мужчина, опустив боковое окно и высунув лицо наружу. – Что вы делаете?

   - Простите, простите, тут потерялась моя собачка, - не обращая внимания на водителя, проговорил Мика. – Вы не видели тут…

   - Что? – Гарри выключил фары. – Какая собачка? Что вам надо?

Тогда Мика подошел к двери и выхватил из-за пазухи одну из фотографий. Гарри вздрогнул от испуга, ему показалось, что незнакомец полез за оружием, но когда он не обнаружил в руках второго ничего металлического, то облегченно вздохнул.

   - Вот эта собачка, вы ее не видели? – Мика протянул водителю фотографию больших размеров.

Первая мысль, пришедшая в голову Гарри, после того, как он увидел снимок, была абсолютно сумасбродной. «Надо бежать» - подумал он, и хотел было нажать на газ, как вдруг испуганно поднял на незнакомца глаза.

   - Кто вы?

   - Тот, кто знает, что вы изменяете своей жене!

Человек, которого Мика видел перед собой, уже не был таким самодовольным, счастливым и важным. Он не казался высоким чиновником, а был скорее похож на струсившее животное, готовое на любую глупость, чтобы спасти свою шкуру.

   - Вот еще. – Михаэль протянул ему остальные снимки. Гарри послушно взял фотографии и начал их просматривать. Неизвестно, что крутилось в голове у этого бедолаги, но он будто бы потерял дар речи.

   - Что вы хотите? – заглушив мотор, наконец, пролепетал чиновник. Голос его дрожал, он говорил шепотом, боясь, что кто-то может подслушать их разговор. Удивительно, как человек, до сих пор уверенный в своей великолепной смекалке и безнаказанности, может превратиться в трусливое и подозрительное существо.

   - Двенадцать тысяч! – ответил Мика и огляделся по сторонам. В самом начале своего путешествия, он хотел потребовать не больше пяти, но поведение его жертвы дало понять, что можно сорвать и больше.

   - Что будет дальше? – Гарри уже готов был вручить незнакомцу эти деньги, лишь бы все это поскорее закончилось.

   - Я навсегда забуду о вашем существовании и отдам вам все, что у меня на вас имеется.

   - Какие гарантии? – Хоть Гарри и говорил прерывающимся от волнения голосом, он все же был человеком образованным и не мог не задать этого вопроса.

   - Они вам не потребуются. – Мика выдумал это спонтанно. – Я никогда не возвращаюсь на одно место дважды, так безопаснее, видите ли.

Ответ незнакомца прозвучал довольно убедительно, во всяком случае для Гарри.

   - Хорошо, я выпишу вам чек.

   - Нет, мне нужны наличные. – Сообщил Михаэль и понял, что нужно вставить что-нибудь острое. – Либо вы хотите, чтобы я сам пошел к вам домой и забрал эти деньги?

   - Нет, прошу вас! – Гарри боялся. Он боялся остаться ни с чем. – Я вернусь через пару минут.

   - И помните, - заявил Мика, придержав дверь, когда мужчина хотел открыть ее. – Это не ограбление, а обмен информацией. Если вы не вернетесь, то все полетит к чертям!

   - Хорошо.

Гарри скрылся так поспешно, что оставил ключ в зажигании. Калид стоял позади друга, спрятавшись за широким кустом и свистнул.

   - Не показывайся, - предупредил Мика.

Не известно, каким образом владельцу пустого автомобиля удалось, не вызывая подозрений, добыть нужную сумму денег из своей тихой берлоги, но уже через минуту он вновь появился, держа руку в кармане своей куртки.

   - Вот, - проговорил Гарри протягивая незнакомцу пакет.

Мика проверил, там лежали деньги, но он не стал пересчитывать, полагая, что чиновник просто не мог его обмануть.

   - Держи, - Михаэль протянул ему, все что у него имелось. – А теперь кати дальше. – Обернувшись, он пошел в сторону укрытия Калида. Восточный мужчина вынырнул из убежища, и они побрели туда, где их высадил говорливый таксист.

   - Ну как, сколько? – вопросил Калид. Он все еще был напряжен, 

   - Двенадцать! – ответил Мика, стараясь идти как можно быстрее.

   - Сколько? - Калид чуть было не взвизгнул от радости. – Глупец!

   - Одна тысяча твоя, - заворачивая за угол, заверил Михаэль, чем привел друга в восторг.

   Гарри загнал автомобиль обратно в гараж, закурил сигарету, поплевывая, сделал обход дома и вернулся назад к жене. 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

16

 

Проникая в дом, Колубрида надеялась на то, что хозяйка уже спит. Мулатка, затаив дыхание, открыла входную дверь и, оказавшись внутри, осторожно, почти на носочках, пошла в комнату, которую Клеменса любезно предложила ей еще в первый день их знакомства. Это было двухэтажное, старинное здание с красной черепицей на голове, двумя спальнями, всегда чистыми окнами, большим залом с камином, и пыльным чердаком. Растительность в саду была запущенна. Клеменса считала, что кустарники, трава, деревья - такие же живые существа, как и люди, что им больно, и даже когда ходила по лужайке, старалась ставить шаг как можно легче. Эта пожилая женщина в толстых очках была до безумного суеверной, беспокойной, странной, нелюдимой, словно боязливый ребенок накрепко заперся в этом создании и не желал покидать своего убежища. Она была наивной, хоть и не глупой. Она прочла бессметное количество книг, ощущала все, что творилось на страницах, прожигала жизнь своих любимых героев за ночь, грезила об авторах и была счастлива в определенные моменты. Клеменса была обидчивой, гордой, кроткой. Она была бесконечно одинокой. Вот почему, когда Мика, тот самый Мика, который причинил ей дикую боль своим прощаньем, позвонил и попросил ее об услуги, ей не удалось отказать ему. Гостья сразу же понравилась хозяйке, несмотря на то, что Клеменса ревновала Михаэля к мулатке. Пожилая женщина всячески пыталась задушить в себе это ядовитое чувство. Но что, в конце концов, между ними было? Почему она решила, что этот молодой парень был обязан стать виновником ее расцвета? Разве Михаэль ей что-либо обещал? Нет! Но та пустота, которую он оставил после себя, выжала из нее немало слез. Столько надежд, столько бессмысленных мечтаний, столько явственных знаков судьбы и все впустую. Природа любит гармонию! А гармония не может быть уродливой.  

    По залу, который Колубриде нужно было пересечь, чтобы дойти до лестницы, ведущей на второй этаж, всегда был рассеян слабый свет высокого торшера. Клеменса каждый вечер включала его. Ей казалось, что свет способен защитить любой дом оттого, что может произойти в ночное время. Это было одной из тех привычек, которая вселяет в человека спокойствие. Когда мулатка уже коснулась рукой перил, и хотела было проскользнуть на второй этаж, ей вдруг показалось, что в зале кто-то есть. Странное чувство, когда не видишь, не слышишь, но вдыхаешь невидимый дух. Колубрида обернулась. Ей стало не по себе. Рядом с камином стояло широкое кресло старой обделки. Спинка была не очень высокой, не было видно ничьего затылка, но женщина, уверенная в том, что в нем кто-то сидит, подошла ближе. Предчувствие мулатки не подвело ее. Клеменса спала с раскрытой книгой на животе. Голова пожилой женщины склонялась к плечу, тело было смято. Видимо, она уснула тут до того, как погас камин. Теперь же в помещении было холодно и Клеменса, не желая просыпаться, сжалась в комок, чтобы хоть как-то сохранить тепло. Торшер стоял сбоку от кресла. Колубрида замерла и смотрела на хозяйку дома, будто под гипнозом. Ей стало невероятно грустно, точно она была повинной в горестях этой несчастной. Свет, проходящий сквозь ткань абажура, падал на лицо спящей желтыми пятнами, отчего ее кожа, которая в другое время была белой и гладкой, казалась дряхлой и засаленной. Клеменса была одета в длинную, шерстяную юбку, вязаный свитер, и утепленные тапочки. Волосы, угрюмо собранные в хвост, порой отскакивали от общего потока кривыми пружинами, а сомкнутые глаза, за толстыми стеклами, походили на только-только затянувшиеся ранки на коже. Грусть в сердце мулатки незаметно переросла в брезгливость. «Она рассчитывала, что Михаэль способен в нее влюбиться» - подумала Колубрида и усмехнулась. Чувство собственного превосходства непроизвольно овладело этой женщиной. Колубрида знала, что ей нужно уходить, но она не могла отвернуться и пойти к лестнице. Глаза Клеменсы разомкнулись неожиданно. Ничто не предвещало пробуждения, ни шума, ни вздоха, ни кашля, ничего не произошло. Спящая лишь открыла глаза, словно и не спала вовсе. Колубрида даже вздрогнула. Наблюдая за тем, как человек просыпается, всегда ощущаешь некое необъяснимое волнение.

   - Ах, это вы, - проговорила Клеменса своим тонким голосом и слегка растерянно собралась в кресле. – Простите.

   - Ничего страшного, - ответила мулатка. – Я только зашла и подумала, что вас стоит разбудить. Тут холодно.

   - Да, я задремала совсем неожиданно. – Пожилая женщина улыбнулась. – Хотя порой я и остаюсь тут на ночь.

Колубрида ничего не сказала, лишь ответила улыбкой.

   - Ну как, вам удалось развеяться?

   - Да, я была в соборе, гуляла по парку, площади моряков, даже успела побывать в здешнем музее. – Уходя, Колубрида заявила, что ей нужен свежий воздух и одиночество, хотя в действительности ее всего-навсего смущала компания Клеменсы. 

   - Это замечательно. – Клеменса взяла за края книгу, взглянула на номер страницы, и захлопнула ее. – Не хотите поговорить со мной? – неожиданно спросила она, чем удивила ту, что стояла напротив.

Колубриду не прельщала эта идея. Ей хотелось поскорее подняться в свою спальню и улечься на кровать, но разве она могла отказать той, чья доброта могла послужить любому примером?

   - Да, конечно, - вежливо согласилась мулатка. Она села рядом, на пуфике.

   - Не мучайте себя, давайте вместе подвинем сюда вон то кресло.

   - Нет, не нужно, - отказалась Колубрида. – Мне и так удобно. О чем вы хотели бы со мной поговорить? – Даже ей самой этот вопрос, после того, как был озвучен, показался слегка грубым.

   - Если вы пожелаете, я могу рассказать вам о том, каким Михаэль был в то время, когда жил в нашем городе.

   - О, - Колубрида сделала вид, будто ей несомненно интересно. Может быть, мулатке и было бы интересно выслушать рассказ о том, чем занимался ее супруг еще до знакомства с ней, но только не из уст этой женщины.

   - Наверно, вы знаете, что он работал в библиотеке, - мечтательно промолвила пожилая женщина и поправила очки.

   - Да, он мне рассказывал, - с наимилейшим выражением лица ответила Колубрида.

Клеменса, которая всегда была застенчивой и кроткой, никогда бы не начала этот разговор, если бы не тот внутренний позыв, неистово желающий выбраться наружу.

Пожилая женщина ощущала душевную тошноту, а слова ее вытекали теперь рвотой. Она рассказывала своей прилежной слушательнице все до мельчайших подробностей, все, что помнила и это освобождало ее, усмиряло боль, роящуюся внутри. Так бывает, когда передаешь часть чего-то украденного законному хозяину этой вещицы, облегчение приходит мгновенно. Колубрида, хоть и пыталась улыбаться, все же кипела внутри. Не ненависть овладевала ею, это была злость, которая исчезает так же скоро, как и появляется.

   - Вы, наверно, считаете, что я совсем выжила из ума, - с новоприобретенным кокетством выдала Клеменса, рассказав слушательнице о кое-какой подробности. 

   - Разве я могла так подумать? – проговорила мулатка, с добрым блеском в глазах, а сама подумала: «Ты явно свихнулась».

    - Когда он позвонил мне, я удивилась…

Мелодия, родившаяся в телефоне, оборвала начатое предложение Клеменсы.

   - Простите, - с натугой произнесла Колубрида, пытаясь вытянуть мобильный из кармана. Она была одета в обтягивающие джинсы, которые обхватывали плотной кожей ее крутые бедра.

   - Да, дорогой. – Ответила мулатка в трубку, смотря при этом на хозяйку дома, с затаенным желанием увидеть ее реакцию.

   - Милая, милая, - чуть ли не задыхаясь от радости, кричал Мика. – Что ты там делаешь? Как ты? С тобой все нормально?

   - Все в порядке, - ответила Колубрида, не понимая, что творится с ее мужем. Голос Михаэля не был пьяным, мулатка всегда определяла пьян ее супруг или нет, даже на расстоянии, одного слова было достаточно.

   - У нас все будет хорошо, милая, - возбужденно верещал мужчина. – Все будет замечательно.

   - Что с тобой происходит? – тон мулатки сделался каменным. – Что-то случилось?

   - Нет, нет, - все так же радостно кричал Михаэль. – Все будет в порядке, я люблю тебя.

Ему не хотелось рассказывать жене о том, что он провернул. В голове его вертелся кое-какой план, весьма безнадежный, но столь легкие деньги, которые ему удалось заработать, вскружили мужчине голову. Он вновь чувствовал себя неуязвимым.

   - Расскажи, что происходит?! – Колубрида даже встала с пуфика и отошла в сторону.

   - Все в порядке, любимая. – Было слышно, как у Михаэля что-то спросили и он отвел телефон от уха. – Да, все будет хорошо, - вновь появился он. – Я тебя люблю. А теперь мне надо бежать, милая, до завтра.

   - Постой! Скажи, что случилось?

   - Нет, ничего, до завтра, любимая. – И после нескольких щелчков, вероятно, в действительности являющихся поцелуями, Мика дал отбой.

Колубрида была в бешенстве. Щеки ее налились краской, загорелись. Она хотела было перезвонить мужу и сказать ему пару ласковых, но тут заметила сияющее лицо Клеменсы.

   - Что-то случилось? – поинтересовалась пожилая женщина. Как же ее улыбка была похожа на хищный оскал!

   - Нет, нет, - переборов свой гнев, с легкостью ответила мулатка. – Все в порядке.

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 3 weeks later...

17

 

   Михаэль стоял на краю платформы, держа руки в карманах, и заглядывал в зияющую черноту туннеля. Оттуда веяло теплым ветерком. Запах ни с чем несравнимый и неистребимый застрял где-то в носоглотке. Мике никогда не приходилось думать, что именно рождает этот приторный аромат, вероятно, подобная незаинтересованность свойственна почти всем, кто вынужден спускаться в подземелье, чтобы убить расстояние. Обычно, когда человек что-то учуял, ему становится любопытно, что источает данное зловонье или благоухание, будь то цветы, парфюм либо дерьмо. В метро же, подобного разбора не существует. Есть только запах метро, и неважно исходит ли он от электричек, от рельсов, от стен, либо от самих людей, снующих по сторонам, или, может быть, все перемешивается и рождает данный смрад. Подобная неизвестность наблюдается и в больницах. Эти места похожи еще и тем, что находясь в них, по любому поводу, чувствуешь подсознательную тревогу, которая, непременно, появляется благодаря подобным специфическим ароматам.

   Михаэль услышал стук колес и еще больше наклонился к яме. Приятный, успокаивающий, гипнотизирующий звук, такой непоколебимый, такой однообразный, но, вместе с тем, такой загадочный. Этот перебой усыплял бдительность и вообще подводил ко сну. Несколько раз Мике приходилось дремать рядом с местом, где проходили грузовые поезда, и стук колес служил ему колыбелью, снотворным. 

   Темная дыра осветилась несколькими огоньками. Голова электрички надвигалась решительно и яростно. Завороженный зрелищем, Михаэль замер и в следующую секунду бок железного змея оказался в нескольких сантиметрах от его лица, обдавая щеку ветром. У Мики перехватило дыхание, сердце колотилось, как замкнутый поршень, но он не сходил с места. Наконец, не остановившись, электричка пронеслась мимо застывшего мужчины, и огоньки задних фар скрылись в следующей норе. Что это было? Ради чего я рисковал? – рой мыслей кружил над головой Мики, но не вторгался в центр его сознания. Мужчина не до конца осознавал смысл происходящего, он был не в себе. Тело постепенно тяжелело, сердце успокоилось, глаза почему-то взмокли, а по спине пробежал внутренний холодок. Вдруг он подвернул лодыжку, когда хотел было отступить назад и плашмя полетел вниз, прямо на рельсы. Он не ушибся, не поранился. Поднявшись на ноги, Мика попытался стряхнуть с одежды черную пыль, но только размазал пятна ладонями. Он подпрыгнул, чтобы ухватиться за край выступа – яма была на удивление глубокой – но пальцы не держали тела. Он никак не мог подтянуться, чтобы опереться уже на локти. И тут снова послышался стук колес. Сердце заиграло внутри груди бешеным ритмом. Михаэль сделал еще несколько попыток взобраться наверх, но ничего не получилось. Тогда он решил, что ляжет под поезд. А вдруг там будет торчать какая-нибудь железяка? Нет смерти страшнее! Вдруг какой-нибудь крюк подцепит тело, и оно понесется вперед, постепенно лишаясь кусочков мяса?! Ну уж нет! И снова он замер, увидев мигающие огоньки. Голова змея вновь надвигалась на него со страшной скоростью, на этот раз, чтобы поглотить эту беспомощную тушу. Мика не двигался, он стоял, он окаменел. Все внутри него остановилось, кроме сердца, которое пыталось выбраться наружу через глотку, чтобы спастись. Змей был совсем рядом. Мика зажмурился. Он почувствовал его вонючее дыхание. Еще мгновение и произошел взрыв. Змей растворился в человеке. Мика подпрыгнул на кровати и открыл глаза. «Сон, всего лишь сон, - успокаивал он себя, глотая ртом воздух, точно рыба. – Всего лишь сон, все в порядке, все нормально»

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 3 weeks later...

18

 

   Стук в дверь застал Михаэля врасплох. Мужчина никого не ждал в это время и был поглощен мучительными мыслями. Безудержный восторг внутри него внезапно менялся на безысходную грусть, которая, в свою очередь, тянула за собой мрачные сожаления. Эта чехарда настроений терзала его сознание, душила его. Да еще и странный сон, который он помнил в мельчайших подробностях. С каких это пор, отключаясь, человек не теряет чувства обоняния? Но у Мики в носу до сих пор стоял запах подземелья, его до сих пор щекотала изжога. Он никак не мог точно растолковать свое сновидение, лишь одно казалось ему очевидным. «Это предзнаменование!» – прошептал он, глядя в потолок. Но предзнаменование чего? Как-то, очень давно, Михаэль услышал от одного, довольно-таки не глупого человека, что сны стоит понимать наоборот! К примеру, если ты видишь сновидение, в котором кто-то заболел, то этот человек будет здоров, и так же наизнанку. Но, разве все люди, которых видишь во сне во здравии – заболевают? Мика не доходил до этого в своих суждениях. Он радовался и воодушевлялся каждый раз, когда вспоминал теорию того самого человека, это было выгодным, но мрачнел и волновался, думая иначе. Еще ночью, перед тем, как прийти домой, Мика вместе с Калидом, вдохновенные легкостью провернутого дельца, придумали новый план обогатиться. Они решили нанести еще один визит женщине, которая вчера оставила их с носом и умчалась на своем маленьком авто. Вероятней всего, Гарри расскажет ей о том, что с ним стряслось, но что с того? Мика обещал этому похотливому типу забыть о его существовании, но не Луизе же он давал слово? Они выжмут и из нее кругленькую сумму, а уж тогда решат, что делать дальше. Михаэль знал, что незнакомец вновь даст о себе знать, он был уверен в просьбе о взаимной услуге, это пугало мужчину, но разве у него был выбор? Смог бы Мика что-либо исправить, отказавшись?!

   Завидев у лестницы курьера, хозяин квартиры чуть не подпрыгнул от радости. У порога стоял мальчишка, не тот, что приходил в прошлый раз, но форма на нем была такая же. Это был пышный, невысокий парень с короткими руками и выпирающим животом. Даже сквозь кепку, было ясно, что у него коротко остриженные волосы. Глазки мигали, щеки казались вздутыми, и он то и дело облизывал губы.

   - Вы Михаэль …

   - Да, - перебил его мужчина. – Это я. Где подписаться? – он был взбудоражен.

   - Тут, - ответил мальчишка и вдавил своим толстым пальцем в бумагу.

   - Давай. – Михаэль взял у парня ручку и начертил свои инициалы. – Не известно от кого?

   - Там все написано.

«Такой же ответ, как и в прошлый раз» - подумал Мика и, не учитывая, что это всего лишь правило компании, он, приняв во внимание именно данный признак, утвердил в уме, что посылка пришла ему от того же самого человека. Логика безумцев! Ведь имя отправителя было написано на бланке. Мужчина прочел его «Vis Scir». Дрожь разбежалась внутри него в разные стороны, точно рябь потревоженной камнем воды. 

   - Хорошо, - Михаэль отобрал у курьера коробку. – Пока.

Мальчишка ушел не сразу, он почему-то дождался, когда получатель закроет дверь, и только тогда осторожными шажками спустился вниз по лестнице.

   Мика разорвал обертку с жадностью, будто внутри остывала пицца, а сам он неделю сидел без еды. Он добрался до сердцевины. На этот раз там был лишь один конверт. Мужчина отложил его в сторону и развернул лист бумаги. Письмо начиналось со слов приветствия:

 

 

   Здравствуйте, Михаэль. Так как я не могу справиться о вашем самочувствии с глазу на глаз, предположу, что вы в полном порядке. Не знаю, согласились ли вы на мое предложение, либо отказались, меня это мало интересует. Нет, я не лгу. Обещаю вам, что не буду интересоваться вашими действиями. Я предлагаю вам выбор, вы – решаете. Не важно, что вы сделаете, важно то, что я исполнил свой долг. Я понимаю, на первый взгляд, все это кажется диким, сложным, подозрительным, но уверяю вас, в этом нет ничего выходящего за рамки человеческого понимания.  Возможно, вы уже поняли. Для меня нет большего интереса в жизни. Я свято верю в то, что каждый человек способен что-либо исправить, поменять к лучшему. Именно поэтому я дарую вам следующую информацию.

    Пятнадцать лет назад, в одну из тех суровых зим, когда дороги покрывает гладкий налет опасного льда, молодой мужчина решил влить в себя горючего, чтобы поборот холод и вообще расслабиться. После этого он сел в свой автомобиль, вдавил педаль газа в пол, куда-то помчался и столкнулся с фургоном, идущим встречным путем. Двое человек, мужчина и женщина, муж и жена, погибли. Полугодовалого ребенка достали из-под сиденья. Волею Господней он остался жив! Вы когда-нибудь слышали о подобном? Да, это чудо! И так, нашему убийце каким-то образом удалось уладить проблемы с законом, у него были деньги, которые и решили исход дела, но этот молодой мужчина не смог унять своего внутреннего терзания и усыновил ребенка, которого сделал сиротой. Вы скажете – достойный поступок? Я отвечу – черта с два! Разве это сопоставимо? Ни в коем случае. Он совершил двойное убийство, он был пьян! Он избежал наказания…

   Не буду долее вам надоедать. В конверте фотографии этого человека, его приемного сына, снимки его покойных родителей, фотографии с места аварии и все, что вам нужно. Там так же имеются кое-какие справки, свидетельствующие о том, что мистер Диленгам не приходится настоящим отцом Гекстеру.

   Опять-таки, выбор остается за вами. Вы можете открыть ребенку тайну, которую он должен знать. Это несомненно! Хочу добавить, что мистер Диленгам – человек не бедный, говоря откровенно, он очень богат и дорожит своим сыном больше всего на свете. У вас в руках много козырей. Игра ваша.

   И кстати. Вы наверное мучаетесь вопросом о том, кто я? Читали Джека Лондона? Сердца трех? Там был такой миловидный китаец, И-Пын. Он обладал странной профессией – «Торговец секретами». Считайте меня таким же И-Пынем, только с той лишь разницей, что я не занимаюсь торговлей…

 

Михаэль отложил письмо и раскрыл пакет. Рассматривая снимки, он кусал губы. Он не испытывал ненависти к человеку, которого увидел на фотографии первым. Мистер Диленгам был мужчиной не молодым, но и не старым, что-то около пятидесяти. Седые волосы и побелевшая бородка источали некое благородство. Взгляд этого мужчины казался спокойным и усталым. Нет, Мика не видел в Диленгаме того пьяного ублюдка, о котором говорил незнакомец. И потом, седовласый сделал то, что должен был. Или, говоря иначе, он сделал единственное, что мог сделать! Или он должен был убить себя взамен на отнятые им жизни? Но кто бы выиграл в подобной ситуации? Никто! Михаэль убрал первый снимок и принялся за другие. И даже, когда мужчина пересмотрел все фотографии несколько раз, чувство злости не родилось в его груди. Он не стал бы вымогать деньги у этого человека, но незнакомец упомянул о несметных богатствах мистера Диленгама, именно поэтому Мика решил, что может себе позволить воспользоваться помощью этого мужчины.

   - Где ты, Калид? – Михаэль говорил без особого энтузиазма.

   - На работе.

   - Есть новое дельце.

Калид хотел было сразу отказаться, но та тысяча, которую друг вчера вручил ему, затуманила его разум.

   - Опасное?

   - Сущие пустяки.

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 weeks later...

19

 

   И так, друзья были готовы к наступлению. На них сидела та же одежда, что и прошлой ночью. Михаэль твердо решил, что на дело им лучше идти именно в этом виде. Видимо, он думал, что глупый костюм Калида привлекает удачу. Город, в который они должны были попасть, находился западнее. Пять с лишним часов на автобусе. Но Калида вовремя осенило, он вспомнил, как его знакомый недавно был в этом месте.

   - Скоростной поезд, - проговорил восточный мужчина, с некоторым подозрением к самому себе. – Кажется, это вдвое быстрее.

   - Ты уверен? – насторожился Мика. Поезд?! В уме сразу же всплыли фрагменты из ночного сновидения.

   - Да, немного дороже, но мы ведь можем себе это позволить.

   - А это безопасно? – Михаэль все еще не мог поверить в подобное совпадение.

   - Глупец! – взвился Калид. – Это самый безопасный вид транспорта! – заявил он, хотя не знал наверняка.

   - Я думаю, что все-таки лучше на автобусе.

   - Я не поеду никуда на автобусе!

   - Почему? – удивился Мика.

   - Мне не охота тащиться туда пять часов, или даже все десять! Отправимся поездом. Это удобнее, быстрее, приятнее и… - Калид не нашелся, что еще вставить, дабы придать своему выбору весомости.

   - И дороже! – отозвался Михаэль.

   - Мне не жалко денег, на которые можно заработать еще!

Высказывание оказалось таким, на которое трудно что-либо ответить. Мика понимал, что Калид прав, но предчувствие, предзнаменование…

   - Не понимаю, что с тобой такое? – продолжал Калид. – Тебе что, нравится возиться?

Странно было видеть этого смуглого мужчину в подобном расположении духа. Еще вчера у него тряслись коленки, но теперь он будто бы возмужал, вырос, превратился в бандита! Стоило Калиду ощутить запах легких денег, как он избавился от своего страха, исцелился. Эта перемена в друге не взволновала Михаэля, он всего лишь выдавил из себя улыбку.

   - Ладно, поедем на твоем поезде.

Калид сразу же приободрился. Он поправил воротник своей верхней одежды, помотал шеей, вскинул плечи, наклонил шляпу, глубоко вздохнул и, глянув на друга, произнес:

   - Я готов!

   - Можем идти!

Транспорт и вправду оказался очень удобным, быстрым, проворным. Хоть Мика и был настороже всю дорогу, все же, после того, как они сошли, он признал правоту друга. Оставив вокзал, вместе с металлическим змеем позади, Михаэль забыл и про сон, который до этой секунды казался ему вещим. Мужчина мгновенно повеселел. Теперь-то он отнесется к делу со всей требующей того хладнокровностью.

   - Давай получим свои деньги и обратно!

Такси стояло неподалеку. Друзья уселись в автомобиль. Как и в первый раз, Михаэль дал водителю листочек с адресом, и машина тронулась с места. Ехать пришлось не долго. Сумерки осторожно заволакивали небо, но было еще довольно светло. Выйдя из автомобиля, друзья стали рассматривать округу.

   - Вот этот дом! – произнес Мика. – Точно, это он.

   - Откуда ты знаешь? – нахмурился Калид.

   - Просто знаю, это должен быть он, - ответил Мика. – Если сомневаешься, то можешь у кого-нибудь спросить.

   - Как его зовут?

   - Мистер Диленгам.

   - Хорошо, я сейчас.

Через пару минут Калид вернулся. Он радостно улыбался и с хитрецой поглядывал на своего друга. Это могло означать все что угодно.

   - Не то? – спросил Мика, рассмотрев во взгляде Калида издевку.

   - Тот, и знаешь кто он такой?

   - О чем ты? – удивился мужчина.

   - Ну, Диленгам, знаешь кто он?

   - Нет, - честно признался Мика, ведь в письме таких подробностей не имелось, там было сказано лишь то, что Диленгам очень богатый человек.

   - Художник! – Калид захихикал. – Представляешь.

Услышав это, Михаэль почувствовал к человеку, которого они собирались обчистить, еще большую симпатию, уважение. Люди, занимающиеся подобным ремеслом, всегда казались Мике недосягаемыми, высокими личностями, знающими ответы на все вопросы. Чего скрывать, он и сам порой мечтал стать человеком искусства. Как же было бы здорово!

   - Ты представляешь? – Калида почему-то эта новость забавляла. – Он художник.

   - Это плохо! – надвинув брови заявил Мика.

   - Почему?

   - А потому что он и без помощи полиции сумеет составить наши фотороботы!

Калид рассмеялся, и по смеху этому было понятно, что восточный мужчина нервничает. Нет, трус вряд ли способен победить свои чувства!

   - Хорошо, что будем делать?

   - Ждать, - ответил Мика. – Идти к нему в дом – нельзя. Нужно поговорить с ним на улице.

   - Сколько ты собираешься с него содрать?

   - Пока не знаю, - честно признался Михаэль. По правде говоря, у него вообще не было ни малейшего желания мучить того, кого он считал довольно-таки благородным человеком. Но, с другой стороны, заплатив, художник только превознесет свое благородство, ведь деньги его пойдут на спасение жизни! Подобного рода мысли и поставили окончательную точку в сомнениях Михаэля.

   - Не меньше, чем у любовников! – предупредил друга Калид.

   - Нужно больше, - ответил Мика, но друг начинал его уже раздражать.

   - Здорово. – Калид жадно потер руки.

Дом, у которого они караулили, возвышался в три этажа. Он был весь построен из белого камня. Стеклянный, выпуклый эркер казался чем-то лишним, точно отросток фасада, но стоило не отводить от него взгляда дольше нескольких секунд, как мнение менялось, и дом уже невозможно было себе представить без этой опухоли. Мика разглядывал сооружение с трепетным интересом. То и понятно, ведь это был дом художника. Надо же, художника!

   - Ей. – Калид отвлек друга от созерцания. – Смотри, это не наш паренек?

К дому подходил мальчишка, похожий на того, что был на фотографии. Мика взглянул на снимок и сверил лица. Да, это Гекстер.

   - Ничего не делай, нам нужен не он! – произнес Михаэль, видя напряжение друга.

   - Может… - Калид хотел было что-то предложить, но осекся. И что же можно было предложить в данной ситуации?! Подойти к парню? Спросить где его отец? Потребовать денег у него?! Восточный мужчина становился неуправляемым!

   - Жди. – Мика тронул друга за руку. – Что с тобой?

   - Ничего, ничего, все в порядке, - скороговоркой ответил Калид. – Что нам делать?

   - Послушай, успокойся, - тихо произнес Михаэль.

   - Я спокоен! – съязвил Калид, метнув на друга яростный взгляд.

Мика ожидал услышать от него коронное слово «глупец», но прогадал!

Когда мальчишка подходил к лестничной площадке, навстречу ему вышел пожилой, солидный мужчина, одетый в белые брюки и серый свитер, из-под которого выглядывал воротник рубашки. Седые волосы, белая бородка, размеренные движения – это был мистер Диленгам, это был художник. 

   - Вот он! – изрек Калид и напрягся еще больше.

   - Вижу. – Мика выжидал.

   - Что делать?

   - Подождем!

Рядом, на площадке стоял раритетный, двухместный, спортивный автомобиль. Истинное счастье для ценителей! Художник что-то сказал сыну, обнял его и побрел к машине. Калид даже и не заметил этого объятия между не родными отцом и сыном, точно хищник, для которого сентиментальная чушь не представляет ничего существенного, его больше встревожил тот факт, что Диленгам может ускользнуть. Мика же, напротив, побелел от сердечного чувствоизлияния. Он замер и ощущал невероятную тягу ко сну.

   - Уходит! – голос Калида показался другу гадким. Восточный мужчина уже хотел было ринуться на художника, но второй, подойдя к машине, вдруг свернул в другую сторону и пошел пешком вдоль улицы.

   - Не делай глупостей! – пригрозил другу Мика. – Тебе лучше остаться тут!

   - Нет. – Калид насупился, друг его обидел. Он бы остался стоять на месте, как в первый раз, но ему чертовски хотелось самому принять участие в кульминации. Снова некое, необъяснимое возбуждение взяло верх над страхом. Или, может быть, Калида на это подстрекало именно чувство страха, точно ему нравилось бояться до умопомрачения, рисковать, просто он не знал об этом до вчерашнего вечера.

   - Не спорь, стой тут! – повторил Мика и схватил его за запястье. – Ты слышишь, что я говорю?

   - Я хочу его прищучить!

Михаэль удивился. Он всегда имел влияние на друга, но сейчас тот превратился во что-то незнакомое, неизведанное.

   - Ты будешь стоять тут и ждать меня, ты понял! – Мика потряс его за лацкан. – Ты меня понял? Успокойся!

Во взгляде Калида сквозило безумие, но вдруг он будто опомнился.

   - Хорошо, я жду тебя тут, - даже голос Калида изменился на обычный.

   - Я сейчас.

   - Хорошо, - повторил Калид и обиженно добавил: - Глупец.

Мика понял, что все в порядке и быстрым шагом пошел за художником, который скрылся за первым поворотом. 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

20

 

   Мистер Диленгам, вероятно, просто вышел подышать свежим воздухом. Рядом с его домом широко раскинулся городской парк. Художник прошел вдоль тропинки, ведущей вглубь, и присел на одну из нескольких скамеек под старым, поросшим мхом дубом. Он казался расслабленным, безмятежным, счастливым. Откинувшись на спинку, мужчина поднял взгляд и увидел желтые, сухие листья. Одежда дерева показалась ему такой хрупкой, что нелепая мысль сразу же пришла в голову. «Стоит мне подуть, как листва разлетится, рассыплется по парку». Подобные странности – неотъемлемый атрибут людей с необычным складом ума. Невозможное, немыслимое казалось ему простым и достижимым. Что может быть прекрасней?! Диленгам частенько бывал тут, раскидывая вдохновению свои крепкие сети. Он встречал тут музу, подзывал ее, подманивал, улыбался ей, кланялся и ловил, после чего они любезно и мирно беседовали обо всем на свете. Затем она уходила и на прощанье дарила ему свой незабываемый поцелуй. Но встреча случалась не всегда. Порой он просиживал тут очень долго и поникший, но не разбитый, брел домой, зная, что свидание все равно состоится! Мистер Диленгам был человеком простым, жизнь научила его относиться ко всему с улыбкой, но не иронической, а доброй. Он мог помочь, мог выслушать, мог понять, мог простить, он мог оценить…

   Михаэль некоторое время стоял, не решаясь подойти. Какая-то невидимая стена стояла между ним и этим человеком. Преграда, которую не разрушишь кувалдой, не свалишь силой, но преодолеешь тогда, когда отбросишь мысли о своей ничтожности перед чем-то великим. Наконец, Мика решился и сел рядом с художником. У него вспотели руки, он потер ладони о брюки. Мистер Диленгам кивнул незнакомцу, улыбнувшись. Мика ответил.

   - Прекрасная погода, для прогулки. – Голос художника лился мелодией. Тревога, пожиравшая Мику изнутри, стала терпимей.

   - Да, удивительный парк.

   - Никогда не видел вас тут раньше. – В этих словах не было ни малейшего намека на упрек, скорее художник выражал радость за то, что незнакомец смог увидеть это чудесное место.

   - Я тут проездом, - сухо ответил Мика и сразу же пожурил себя за свою грубость.

   - Понимаю, - сказал художник. Он не стал расспрашивать незнакомца о деталях его пребывания, зная, что его это не касается. Не было в нем подозрительности. Он доверял людям.

   - Деревья совсем пожелтели.

   - О да! В это время года они особенно прекрасны. – Художник взглянул на Мику с напускной хитрецой в глазах. – Вы тоже любитель зимы?

   - Мне нравится прохлада, с самого детства я не переношу жару.

   - Удивительно, таких как мы с вами очень немного, - заявил художник, который, видимо, тоже предпочитал зною холод. – Но зима в этом году не такая лютая, не знаю даже радоваться этому или нет.

   - Я думаю – да, - ответил Мика и улыбнулся. Мужчина, у которого за пазухой имелись доказательства, обличающие его собеседника в преступлении, точно позабыл о том, зачем он здесь. Ему сейчас хотелось всего на всего говорить с этим человеком и только.

   - Я с вами согласен, - поддержал художник. – А иначе нам пришлось бы заворачиваться в одежду, как капуста. – Он рассмеялся. Не было в его заявлении ничего смешного, но смех был таким чистым и настоящим, что Мика поддался ему и в ту самую минуту, когда он отвел взгляд в сторону, рядом прошел Калид. Восточный мужчина поздоровался, подмигнул другу и, пройдя дальше, присел в нескольких метрах. Внезапно, Михаэль ощутил боль в сердце. Нужно было действовать, он знал это, но как?! Людей, похожих на Диленгама, которых Мика знал, можно было сосчитать по пальцам. Как же он мог позволить себе убить себя в глазах художника?! Мысли взлетели вихрем. Думай, думай! Михаэль сжимал руки, кусал губы, в то время как Калид исподтишка поглядывал в их сторону. Если он и потребует у Диленгама денег, то не для себя, только не для себя. Он скажет, что его послал босс, какой-то вымышленный персонаж, который всегда получает то, чего хочет. Конечно! Таким образом, Михаэль всего лишь исполнял чужую волю, отталкивал от себя вину!

   - Вам плохо? – вдруг спросил Диленгам, заметив, как незнакомец побледнел и оброс капельками пота на лбу. Как художник, он мог уловить любые изменения, любую мелочь.

   - Нет, нет, - отрицал Мика, словно в бреду. Но он и вправду был не в себе. Тупая боль появилась в районе груди. Сердце, которое вот уже несколько дней его не беспокоило, решило, наконец, сказать свое слово!

   - Вы побледнели, может, вам что-нибудь нужно? – в глазах художника появилось волнение. – Позвонить в больницу?

   - Нет, нет. – Мика улыбался через боль. – У меня должно быть лекарство. – Он полез во внутренний карман своей куртки. Михаэль знал, что Колубрида, эта славная, чуткая женщина, разложила в каждую его куртку по несколько таблеток, которые прописал врач при резких приступах боли. Он отговаривал ее от этого, но она был уверенна, что это необходимо.

   - Вам помочь? – художник хотел было сам полезть за лекарством, но незнакомец отстранил его руку.

   - Сейчас. – Мика, дрожащими руками, вынул таблетку и, пихнув ее в рот, протолкнул слюной внутрь. Несколько секунд и боль утихла. Мужчина задышал ровно. Такое чувство, которое бывает после резкого пробуждения ото сна, охватило им. Он весь взмок. Легкая тошнота завладела горлом. Позабыв обо всем, Михаэль распахнул свою куртку и в этот самый момент конверт с информацией лицевой стороной упал на настил тропинки. Обеспокоенный художник потянулся, чтобы вернуть вещицу незнакомцу и вдруг замер. На бумаге рукой было выведено его имя. Он подобрал конверт, взглянул на Мику, который точно уснул. Первое, что попалось в руки Диленгаму, когда он раскрыл конверт, была фотография его сына. Мужчина снова посмотрел на незнакомца, в глазах зародилась тревога, он привстал. Михаэль отключился, лекарство, которое он принял, усыпило его. Художник, не понимая в чем дело, мгновенно выстроил в уме ужасные догадки, связанные с намерением похитить его сына и хотел было позвонить в полицию, но тут рядом с ним появился Калид.

   - Не стоит этого делать, если не хотите погубить самого себя. – Восточный мужчина отобрал конверт у оторопелого Диленгама и приказал ему сесть на место.

 

   Мика открыл глаза уже в такси.  Калид сидел рядом с ним на заднем сиденье и самодовольно улыбался.

   - Что случилось? – обеспокоенно спросил Михаэль. Глаза его расширились, как клякса.

   - Ничего! – ответил Калид и похлопал его по плечу. – Просто мы теперь богаче на двадцать тысяч.

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 weeks later...

21

 

   Мика отказался ехать в больницу. Боли в груди не было, лишь легкая тошнота и слабость во всем теле, но это объяснялось тем, что он только что очнулся и принял сильнодействующее лекарство. Меньше всего ему сейчас хотелось провести остаток дня глядя в потолок на больничной койке. Калид всем своим видом пытался показать, что ему небезразлично состояние друга, и настаивал на том, чтоб второй проверился – средства у них были - но восточный мужчина явно переигрывал и Михаэль чувствовал это. На самом деле, все мысли Калида были заняты деньгами, которые им удалось заработать. Он был навеселе, был возбужден и эмоционален, сама ситуация, в которой они оказались, захватывала его. Ему казалось, что он, наконец-то, сбросил с себя ту боязливую маску, которую носил всю жизнь и стал самим собой, тем, кем должен был стать! Бывает так, что некоторые люди, многим обделенные и во многом лишенные права голоса, внезапно обретают власть, самую незначительную и хрупкую, но все же власть, и тогда уже мало кто из них способен не поддаться искушению и не превратиться в существо, что было ненавистно им же самим всю жизнь. Выбор есть всегда, но чем слабее человек, тем чудовищнее его поступки.

   Мика видел во взгляде Калида то, чего в нем никогда не было. Там, в глубине глаз восточного мужчины, зародилась корысть, всплыла жестокость, и появилось тщеславие. В то время, как Калид смотрел в окно, улыбался и что-то бормотал себе под нос, Михаэль был уверен, что друг его размышляет над тем, как бы прибрать все деньги себе.

   - Ты уверен, что тебе не стоит ехать в больницу?

   - Нет, - ответил Мика и отвернулся. Ему было не по себе. – Нам нужно на вокзал.

   - Хорошо, - отозвался Калид. – Мы туда и едем.

Таксист смотрел вперед, был молчалив, и ни на что не обращал внимания, словно глухой. 

   - Что ты ему сказал? – не выдержав, поинтересовался Мика.

Калид посмотрел на друга удивленно:

   - Кому? Таксисту?

   - Нет, другому, - ответил Мика.

   - А, ты про это, - улыбнулся Калид и потер переносицу. – Все по плану, ничего лишнего.

   - Что про меня?

   - В смысле?

   - Он не спросил кто я такой? – Мика секунду колебался, потом добавил, до того, как успел ответить друг. – Что со мной случилось?

   - Нет, он сам себя не помнил от испуга.

Михаэлю необходимо было знать, не вызвался ли Диленгам помочь ему, когда он потерял сознание. И теперь, когда Калид ответил, мужчине стало больно и обидно. Но чего же он хотел? Неужели он мог подумать, что человек, которого они ограбили на двадцать тысяч, мог проявить к ним сострадание?!

   - Кажется, тебе понравился этот тип, - усмехнулся восточный мужчина.

   - Во всяком случае, он не сделал ничего плохого.

   - Ты правда так думаешь?

Ответить на этот вопрос было сложно. Художник действительно совершил ужасное преступление, но ведь это случилось непреднамеренно. Он не желал смерти тем людям, но разве это могло оправдать его?

   - Наверно. – Мика задумался. – Нет, он не такая мразь, как те двое.

   - Не знаю, по мне так убийца и есть убийца, - декламировал Калид и, осознав, что сказал лишнее, глянул на таксиста. Водитель все так же играл в глухого.

   - Возможно, - произнес Михаэль. Ему не хотелось углубляться в эту тему. Он теперь размышлял над тем, было бы Диленгаму наплевать на него, если б он не стал вторгаться в его жизнь. Удивительно, но то, что художник не проявил никакого интереса к «умирающему» принизило Мику. Он чувствовал себя пустышкой, никому ненужным бомжем, который может пролежать замертво несколько дней к ряду и никто не заметит того, что еще один человек ушел из жизни.

   - Как думаешь, когда нам поручат новое дело? – вдруг поинтересовался Калид.

«Новое дело? Нам? Черта с два!» - произнес про себя Мика, но ответил другое:

   - Не знаю, надо будет сегодня отдать часть долга. – Ему хотелось напомнить другу, что деньги его и они ему жизненно необходимы.

   - Будешь отдавать по частям?

   - Да, не хочу, чтоб ко мне домой кто-нибудь заявился.

   - Хорошо, можем сделать это завтра же, если ты в форме.

У Михаэля с души упал камень. «Что за чушь?» - подумал он. – «Чего я боюсь? Того, что этот сопляк не отдаст мне денег?»

   - Я в порядке, но это не твое дело, тебе не стоит вмешиваться в него, - грубо проговорил он.

Калид замер, поглядел по сторонам, будто оказался в такси совершенно случайно, затем опустил взгляд. Вся спесь мгновенно сползла с него. Точно мистер Хайд вновь переродился в доктора Джекила. Наконец, Калид посмотрел в глаза друга искренне и преданно и произнес:

   - Брось, я пойду с тобой!

   - Это плохая идея! – ответил Мика. – Тебе не нужно туда соваться. – Он тоже почувствовал былую связь.

   - Ты что думаешь, что я разрешу тебе одному отправиться в логово врага? – Калид потрепал друга по волосам. – Глупец!

Взгляд Мики затуманился, слезы выросли в глазах. Он весь обмяк, точно салфетка, которую окунули в воду. «Господи, что же происходит?! Не схожу ли я с ума?» Калид снова был тем самым другом, слабым и наивным, которому Мика мог доверить свою жизнь.

   - Я отвезу тебя домой, затем решим, что делать дальше.

В порыве нежности, Михаэль был готов задушить Калида в объятиях. Мужчина понял одно – если он не хочет потерять друга, то ему больше не следует впутывать его в свои проблемы.

   - Хорошо, посмотрим.

   - Ладно, - еле слышно проговорил Калид. – Глупец, - добавил он.

Михаэль поглядел в окно. Мимо них проскальзывали дома, фонари, деревья, белые полосы. Резкая грусть овладела им. Томящая и широкая. Как же ему не хватало сейчас Колубриды, как же далеко она была, и как же сильно он ее любил.

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

22

 

   Когда Клеменса выразила желание завести с Колубридой задушевную беседу, возмущению второй не было предела, но разве мулатка могла отказать той, что ее приютила?! Не успела молодая женщина войти в комнату, что была любезно предоставлена ей хозяйкой дома, как Клеменса поймала ее у двери и пригласила на чашку чая. «Какого черта? – выругалась про себя Колубрида, улыбаясь при этом во все зубы. – «Еще секунду и я была бы в безопасности!». Все то время, пока мулатка гостила у Клеменсы, она пыталась избегать общества этой старухи. Днем хозяйки не было дома, а к вечеру Колубрида уходила якобы на прогулку и возвращалась ближе к полуночи. Таким образом столкновения двух женщин были сведены к минимуму. Мулатка не могла толком разобраться в том, что именно ей не нравится в Клеменсе. То, что старух влюблена в ее мужа, она поняла в первый же день их знакомства, когда рассказала об истории, в которую Мика ввязался. Но сей факт трогал Колубриду в последнюю очередь. Было в Клеменсе нечто такое, что отталкивало гостью, заставляло ее трепетать, и даже морщиться от неприязни. Можно было назвать это патологической несовместимостью характеров, но проблема сидела глубже; мулатка ненавидела Клеменсу ненавистью человека, боящегося змей либо крыс. Она молила о скорейшем окончании этой жестокой пытки.

   В камине хрустели головешки, от которых веяло приятным, древесным запахом. Клеменса решила устроить чаепитие в самом подходящем, казалось бы, для этого месте. Но, не смотря на весь уют, который хозяйка дома желала внести в их посиделки, Колубрида чувствовала себя отвратительно. Кресла, разделенные столиком, были придвинуты к пасти, в которой желтело пламя. Теплота огня касалась кожаной обивки. Рядом, мягким светом горел торшер. Не будь Клеменсы рядом, в комнате действительно приятно было бы находиться. Удивительно, как функционирующий камин способен оживить любое, даже самое мертвое помещение, вдохнуть нежной таинственности в обыденность. Но, сколь не убеждай себя в обратном, одна лишь физиономия неприятного тебе собеседника, способна убить все приятное.

   - Рада, что мы можешь посидеть и поговорить с тобой, как два хороших друга. – Клеменса правой ладонью погладила рукав левой руки, точно была чем-то смущена.

Колубрида улыбнулась, якобы соглашаясь.

   - Ты, наверно, заметила, что ко мне мало кто наведывается, и вообще я редко нахожу общий язык с людьми. – Пожилая женщина по-хитрому стянула губы. – Лишь с книгами.

   - Порой, хорошая книга лучше всякого человека, - заключила мулатка. Говоря это, она и не думала об иронии, но предложение прозвучало иронично.

   - Не могу не согласиться, - поддержала Клеменса. – Чтение отвлекает от любых, даже самых гнетущих мыслей. В них нет обмана. В любой момент ты можешь раскрыть замысел, перелистав страницы, и заглянув вперед. – Пожилая женщина вздохнула. – Жаль, что тоже самое нельзя проделать с человеком.

Колубрида понимала, куда клонит собеседница. Все дело в Мике! Мулатку вдруг накрыла волна уважение к своему супругу, ведь он заставил страдать эту старуху. Так бывает, когда человек, насоливший твоему врагу, автоматически вызывает восхищение.

   - Я считаю, что и человека можно прочесть как книгу, если хорошенько вглядеться и не терять самообладания.

   - Вы ошибаетесь, дорогая моя, – как-то по-матерински произнесла Клеменса, словно говорила это своей дочери. – Человека можно прочесть только тогда, когда он сам этого хочет, либо не способен скрыть своих замыслов. Но бывают такие люди, которые способны манипулировать другими и не вызывать при этом никаких подозрений.

   - Возможно, - согласилась Колубрида только потому, что ей не хотелось продолжать этот бессмысленный спор. Мулатка заметила, что Клеменса говорит более уверенно, чем обычно, и вообще старуха держалась иначе, точно человек, только-только наделенный неограниченной властью.

   - Вы со мной согласны?

   - Да, наверно вы правы.

Клеменса ничего не ответила, лишь улыбнулась.
   - Вряд ли я могу похвастаться женской мудростью, не имея такого жизненного опыта, как у вас, - сказав это, Колубрида пристально глядела на хозяйку дома, пытаясь определить, какую реакцию вызовут у второй ее слова. Каждая женщина могла расценить заявление мулатки по-разному. Возраст – тема щепетильная, даже когда разговор происходит между представительницами слабого пола.

   - Я вам бесконечно благодарна, - слегка помедлив, проговорила Клеменса, в напускном смущении. Некоторые люди способны скрыть свои эмоции, не показать виду, но чтобы заменить их другими им нужно несколько мгновений.

   - Я восхищаюсь вами! – Колубрида точно смеялась над собеседницей. Мулатке внезапно захотелось польстить ей.

   - О, - удивилась Клеменса. – Почему же?

   - Вы сильная, красивая, умная женщина, разве этого не достаточно?

   - Вы ошибаетесь, моя дорогая. – Клеменса наигранно засмеялась. – Но, все же спасибо вам.

   - Это я должна вас благодарить.

   - Какая ваша любимая книга? – вдруг спросила хозяйка дома.

   - Моя? – Мулатка пришла в замешательство.

   - Да, ваш любимый роман.

   - Не знаю, что и ответить. – Колубрида не питала страсти к чтению. За всю свою жизнь она осилила лишь несколько произведений и то не потому, что ей этого хотелось, а потому, что это было в некоторой степени необходимым.

   - Вы читали «Ночь нежна» Фицджеральда?

Мулатка сделала вид, будто задумалась. На самом же деле она даже не знала об этом произведении, но ей не хотелось показаться глупой.

   - Не помню, - улыбаясь, произнесла она. – Что-то знакомое, но не помню.

   - Поверьте, если бы вы прочли этот роман, то никогда бы уже не забыли о нем. – Казалось, Клеменса раскусила собеседницу. – Это замечательная книга, с тонкой психологией и жизнью.

   - Поверю вам на слово, - отшутилась мулатка. – Вы ведь знаток. – Она указала на старушку пальцем.

   - Мужчина, зная наперед о том, что будет несчастлив, все-таки делает роковой шаг. Он терпит, но, в конце концов, природа вещей берет свое. – Клеменса задумалась, затем вперила в мулатку острый взгляд и спросила. – Знаете, чему нас учит данный роман? 

Колубрида растерялась, но все же ответила:

   - Тому, что нельзя делать роковых шагов? – на лице ее висела виноватая улыбка.

   - Скорее тому, что у каждого терпения есть свой предел! – сообщила Клеменса почти зловеще. – Измены, предательства и ложь в конце концов приводят к гибели. Вы понимаете?

Колубрида внезапно почувствовала тошноту. Ей стало дурно и душно. Она попыталась сделать глубокий вдох и в груди ее будто разлетелись тысячи осколков.

   - Что с вами? – спросила Клеменса пристав с кресла. – Вам плохо?

   - Нет, все в порядке, - еле выговорила мулатка.

   - Вам нужно прилечь. – Клеменса помогла гостье встать на ноги. – Может вызвать доктора?

   - Не нужно.

   - Тогда я помогу вам добраться до постели и принесу аспирина.

   - Хорошо, спасибо, - промямлила мулатка, чтоб не вырвать.

Ее мутило. Пару раз в своей жизни она напивалась до такого состояния и почему-то на память ей пришли именно эти моменты, когда, доходя до кровати, она валилась с ног и пыталась поскорее уснуть, дабы ее не вывернуло.

   - Вы уверены, что вам не нужен доктор? – поинтересовалась Клеменса, протягивая мулатке воду и лекарство.

   - Нет, спасибо, наверно, я просто переутомилась. – Колубрида запила таблетку жидкостью и вновь положила голову на подушку.

   - Хорошо, не буду вам мешать, отдыхайте. – Клеменса почти вышла, но остановилась у двери. – Если что, я буду рядом, не стесняйтесь.

   - Спасибо вам. 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 weeks later...

23

 

   Немало усилий пришлось приложить Михаэлю, чтобы уговорить друга оставить его одного. Калид не хотел уходить, но Мика пообещал ему, что не будет ничего предпринимать без его ведома, и оставит свои дела на завтра.

   - Только не вздумай соваться к этим отморозкам в одиночку! – пригрозил напоследок восточный мужчина. – Завтра мы пойдем туда вместе.

   - Я сейчас просто не в состоянии, - отмахнулся Михаэль. – Хочу выспаться.

   - Хорошо, это верное решение. – Калид замер в дверях. – Ты уверен, что с тобой все в порядке?

   - Все просто замечательно! – съязвил Мика. – Надеюсь, на днях нам подкинут новое дельце.

   - Прекрасно! – У Калида загорелись глаза. – Жил бы так всю жизнь! – заключил он, потирая руки.

«Да что же, черт возьми, с тобой происходит» - подумал Мика. – «Ты, видно, совсем спятил!»

   До полуночи оставалось пару часов. Ночь была темная и холодная. Двигаясь, тучи впитывали в себя свет звезд и Луны, которая лишь иногда моргала желтизной в редкие прорехи. Михаэль лежал на диване и думал. Мужчина обманул друга, ведь именно этой ночью он собирался встретиться с мистером Бручсом. Животное, оставленное голодным на долгое время много опаснее того, которое хоть изредка подкармливаешь! Покопавшись в телефоне, Мика обнаружил номер. Он не стал звонить сразу. Его словно загипнотизировали цифры. Мужчина смотрел на экран, точно истукан. Во время этого созерцания начался дождь. Окна квартиры превратились в музыкальный инструмент. Михаэль отложил телефон, так и не нажав кнопку вызова. Ему вдруг чего-то захотелось, но он сам не мог понять чего именно желает. Выспаться? Нет! Поговорить с Колубридой? Не совсем! Что же это такое?! Мика зажмурился. Во рту появился какой-то необычный вкус. Солененький, колючий. Конечно! Это был вкус икры. Михаэлю до боли захотелось отведать этих взрывающихся шариков. И каким бы странными это не могло показаться на первый взгляд, все же в этом не было ничего удивительного! Человеческий мозг, загруженный мыслями, работающий на грани, способен пустить некий салют в небо для кратковременного отвлечения! Слюна начала выделятся вдвое обильнее. Всем своим нутром Мика вожделел сейчас это кушанье. Он должен отведать его, чего бы ему это не стоило. Названия кафе, баров, ресторанов, где можно было заказать икры, забегали в мыслях мужчины торопливыми шагами. «Кальмария! Точно, - подумал Мика. – Не может быть, чтоб там меня не угостили, ведь само название говорит за себя!» Он схватил телефон, и сразу же позвонил.

   - Слушаю, кто говорит? – По голосу, что донесся из трубки, Мика моментально представил себе образ человека, кому этот голос принадлежит; сдержанный, воспитанный, в очках и почему-то высокий. То было игрой воображения!

   - Я хотел бы побеседовать с мистером Бручсом! – сообщил звонящий.

   - По какому вопросу? – спросил незнакомец все так же спокойно.

   - Скажите ему, что звонит Михаэль, он знает в чем дело.

   - Хорошо, минутку. – Прошло некоторое время, прежде чем телефон вновь ожил.

   - Приветствую вас, мой дорогой друг! – Голос говорящего, как всегда, показался Мике мерзким. – У вас для меня хорошие новости?

   - Нет! Просто решил узнать, как вы поживаете в столь позднее время.

Бручс рассмеялся, поддался кашлю, захрипел и продолжил:

   - Все в порядке, в прочем, как и всегда. Надеюсь, у вас дела не хуже?

   - Нет, и у меня все идет по плану.

   - Замечательно, так что же вы, все-таки, хотели?

   - Я готов заплатить вам кое-какую сумму, сегодня, - проговорил Мика с неким непонятным самому себе гонором, будто человек, дающий в долг своему врагу.

   - И сколько же вы можете мне предложить? – осведомился Бручс размеренным голосом, будто ему не было дела до этих денег, и если бы сумма оказалась не внушительной, он бы отказался.

   - Достаточно. Будьте спокойны.

   - Хорошо, через час за вами…

Мика не позволил собеседнику довести предложение до конца.

   - Нет! Я буду в ресторане «Кальмария» через полчаса! Затем закажу себе самое дорогое блюдо, что у них найдется, вдоволь напичкаю себя этой стряпней, и уже после этого буду готов говорить с вами! – горделиво выпалил Мика.

   - Теперь вы нравитесь мне еще больше!

Михаэль удивился. Неужели его собеседника ничуть не волнует тот факт, что должник растратит деньги, которые мог бы вернуть, на какое-то там экзотическое блюдо?  

   - Что? – вырвалось из уст звонящего.

   - Я считаю, что человек, хоть иногда, должен себя баловать! Без этих счастливых моментов наша жизнь вряд ли могла бы называться жизнью. Вы – не исключение.  – Бручс перевел дыхание. - Закажите еще и вина, я прибуду через час.

   - Я…я…хорошо.

   - Замечательно.

Разговор на этом закончился. Михаэль, слегка ошеломленный, встал с дивана, подошел к окну, глянул во двор и вызвал такси. 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

24

 

   Из рассыпанных по залу динамиков лился приятный слуху чил-аут. Освещение было слабым, расслабляющим, таким образом, у посетителей отдыхали не только уши, но и глаза. В аквариумах, что были неотъемлемым атрибутом этого уютного местечка, бурлила вода, плавали экзотические рыбы, сверкал, источая синеву, мягкий свет. Морская тематика таилась в каждом уголке помещения.

   Войдя внутрь, Мика будто очутился в другом, незнакомом мире, где царило спокойствие и гармония. Звуки, обитающие тут; разговоры, соприкосновения приборов друг с другом, шаги, довольные возгласы, и те казались чем-то особенным, целым.

   - Где бы вы хотели присесть? – официант, с услужливой улыбкой, отвлек Михаэля от разглядывания рыбок в стеклянном резервуаре.

   - Можно рядом с аквариумом? – робко поинтересовался Мика.

   - Конечно, у нас у каждого столика плавают эти замечательные существа. – Мужчина в униформе не терял своего очарование. 

«Как же так? - подумал Мика. – Он ведь знает, что я тут впервые, но все так же мило улыбается». Мужчине, с больным сердцем, казалось, что официант, узнав о его родословной, должен был фыркнуть, задрать нос и уйти восвояси, вынудив этого бедняка без всяких объяснений испариться. Таким было представление Михаэля о дорогих заведениях, типа этого. Но он ошибался! Ошибался жестоко.

   - Спасибо.

   - За что, сэр? – лицо официанта выражало понимание. Он прикоснулся к плечу собеседника, абсолютно по-дружески.

Михаэлю стало спокойнее от этого прикосновения.

   - Я бы посоветовал вам вон тот столик! – официант указал гостю на место, у стены. – Лучше и не сыщешь. – И он не соврал. Место действительно было одним из самых удобных, во всех смыслах этого слова.

   - Спасибо, - выдавил Мика и направился к своему престолу.

Конечно, официант сразу же догадался, что Михаэль – пролетная птица. Куда уж этому бедолаге до тех богачей, что отмечались тут каждый ужин. И, работник данного ресторана, мог себе позволить пообщаться с этим неряшливым гостем иным образом, выместить, что называется, на нем весь негатив набранный за день, и ему за это ничего бы не было. Но, чтобы понять ход мыслей официанта, достаточно знать лишь то, что он и сам не был богат и трудился тут, выпрямив палкой спину, ради каких-то там чаевых. Мика не знал этого! Ему казалось, что официанты тут загребают целую кучу денег, и поэтому их лица всегда счастливы и светятся, особенно, когда они видят потенциальную добычу. Но он снова ошибался. Рыбак, а особенно, рыбак с чистым сердцем, никогда не станет бить своего товарища снастями, когда сам стоит на выступе, что лишь чуть выше.

К столу было придвинуто два мягких кресла. Видимо, место было на двоих. Мика ощутил легкую горечь в груди, ведь он мог бы сейчас сидеть тут с Колубридой. Как жаль, что она не видит этого волшебства. Кресло оказалось на редкость воздушным, и это было странным, ведь обычно, в забегаловках, в которых Мика мог себе позволить перекусить, сиденья упирались камнем в пятую точку.

   - И так, сэр, - к столику подошел тот же самый официант, такой же приветливый, такой же милый. – Что будете заказывать? – Мужчина протянул клиенту меню.

Мика взял бархатную книжку и начал бегать взглядом по неизвестным названиям. Официант не отходил от него, уверенный в том, что гостю понадобится помощь. Пытаясь уцепиться глазами за какое-нибудь название больше минуты, Михаэль, наконец, в смущении поднял глаза.

   - Вам нужна помощь, сэр?

   - Да, если это вас не затруднит.

   - Нет, что вы. – Улыбнулся официант. – Не знаете, что выбрать?

   - Не совсем уверен.

   - Хорошо, чего бы вы хотели? – официант чуть согнул спину и наклонился к клиенту.

   - Мне хотелось бы икры, черной икры. И раков, больших раков с золотистой корочкой.

Официант кивнул головой, будто был машинкой, вычисляющей по отдельным словам желания посетителей, и спросил:

   - А икру вы желаете в качестве закуски, либо…

   - Да, да, в качестве закуски, - вставил Михаэль.

   - Хорошо, кажется, я понял, что может вам понравится.

   - Аха, - Мика вылупил глаза, точно ожидал какого-то чуда.

   - Я принесу вам омара, запеченного в сливочном масле, с пармезаном и помидорами черри. А так же яйца, фаршированные черной икрой, со сладким перцем и базиликом.

Мика чуть не подавился слюной, слушая официанта.

   - Что вы будете пить, сэр?

   - Я оставлю это на ваше усмотрение, - в нетерпении проговорил Мика, желая поскорее отведать названной стряпни.

   - Хорошо, я вас не подведу! – официант учтиво поклонился и побрел вглубь ресторана.

Аквариум светился перед глазами, в нише стены. Ожидая, Михаэль наблюдал за жизнью, что размеренно текла в этом стеклянном ящичке. Цветные, пятнистые рыбки осторожно, несуетливо нарезали свой бесконечный путь из стороны в сторону. На дне дремали ракушки. Водоросли тянулись во всю длину, словно пытаясь выбраться из плена. Время шло незаметно, все мысли Михаэля потонули в этой, кишащей жизнью, воде и он даже не заметил, как пролетело около получаса.

   Официант опустил поднос, положил блюдо перед гостем, откупорил вино и налил жидкость в бокал. Ароматы смешались, Мика был вне себя от радости.

   - Приятного аппетита, сэр.

   - Благодарю вас!

Игнорирую все правила этикета и скромности, Михаэль набросился на кушанье с таким рвением, что уже через несколько минут в тарелках было пусто! Он залпом выпил бокал вина и точно размяк. Волна блаженства прошла сквозь него, вымывая из организма весь негатив. Как же здорово жить, когда у тебя есть деньги, чтобы позволить себе икру с дорогим вином! Михаэль налил себе еще пьянящего напитка, но на этот раз пил уже не залпом, а порциями. Пряная влага обретала над ним силу. Возможно, Мика пьянел еще и от того вдохновения, что разрывало его на части. Ему казалось, что прямо сейчас он способен сделать что-нибудь такое, что приведет всех в восторг, и о чем будут помнить еще долгое время. Он откинул голову и от блаженства прикрыл глаза.

   - Я, почему-то, был уверен, что найду вас именно в таком состоянии, - улыбаясь, заявил Бручс, похлопав Мику по плечу. Мужчина с больным сердцем вздрогнул. Мика и не заметил, как задремал и теперь, внезапно очнувшись, видел перед собой того, с кем у него была назначена встреча.

   - Идите, господа, - Бручс дал указания своим людям и присел за столик. – Ну как? Я смотрю, вино вам понравилось? – Он стал разглядывать бутылку, опустошенную наполовину. 

   - Да, замечательный напиток, - собравшись, проговорил Мика. Он не был настроен враждебно, видимо, алкоголь смягчил этого мужчину. И потом, этот маленький, лысый тип в данную минуту не вызывал в Михаэле агрессии.

   - Рад, что вам понравилось. – Бручс жестом подозвал официанта и через неполную минуту столику был предоставлен второй бокал. – Вы не против?

   -  Нет, валяйте.

Бручс улыбнулся, но не выразил удивления. Валяйте? Разве они были друзьями?

   - Я кое-что вам принес, - проговорил вдруг Мика, суя руку в карман.

   - Погодите, - Бручс остановил его легким движением. – Для начала я хотел бы отведать этого напитка. Дела подождут

Михаэль усмехнулся.

   - Подождут? Вам, может и на руку тянучка, но мне не хочется прибавлять к своему долго еще пару процентов.

   - Не беспокойтесь, - отозвался Бручс. – Этого не будет.

   - Ох, вы меня обнадежили, - произнес Мика с напускным облегчением и потянулся к бутылке. – Пожалуй, я выпью еще.

Отхлебывая, Бручс прикрывал глаза, затем хмурил взгляд и глядел куда-то вглубь стены напротив. Было понятно, что он думает. Мика смотрел на него и чувствовал странное сближение, точно между ними витал дух товарищества. Приятное молчание, разбавленное виноградным нектаром, волшебным образом действовало на обоих мужчин. В такие мгновения слова оказываются лишними! В этом тумане рождается ощущение, что нет никого ближе человека, сидящего напротив.

   - Я уже говорил вам, - мягко и тихо начал Бручс, переведя взгляд на собеседника. – Что отношусь к вам с симпатией.

Михаэль ничего не ответил. Что он мог сказать на это?

   - Именно поэтому, я хочу кое о чем вам рассказать, - продолжал мужчина с приплюснутым носом. – Но для начала я задам вам вопрос. Вы готовы это услышать?

Мика кивнул.

   - Хорошо, - Бручс сделал очередной глоток. – Вы доверяете своей жене?

   - Что? – Человек с больным сердцем вспыхнул.

   - Прошу вас, нет необходимости горячиться. – Бручс произнес эти слова необычайно ласково.

   - К чему вы спрашиваете? – дыхание Михаэля стало учащенным, он словно попал мыслями в капкан и не знал, как себя вести в данной ситуации. В груди его инстинктивно родилась злоба, но ее, в тоже время, сдерживало другое, более сильное чувство, чувство душевной близости.

   - Я буду с вами откровенен. – Бручс и Мика встретились глазами. – Никто не ставил на Трухлявого никаких денег! По крайней мере, не ту сумму, которую я вам одолжил.

Михаэль нахмурился, в глазах его появилась тревога и удивление.

   - Что это значит?

   - Вулп присвоил себе то, что вы заняли у меня. Скачки были всего лишь прикрытием.

   - Но что было бы, если б моя лошадь пришла первой? – Удивительно, как иногда в масштабных потрясениях человека интересуют совершенно незначительные вопросы.

  -  Этого я не знаю, вероятно, он был уверен в том, что ваш конь не победит.

  - Но он ведь занял и для себя! – почти что выкрикнул Мика. – Для чего?

   - Видимо, этот ублюдок решил, что может обокрасть меня со всех сторон. – Бручс усмехнулся и налил себе еще вина. – Оказывается, у него на меня есть старая обида.

   - Но ведь этого не может быть…

   - Скажите мне, ведь ваша супруга работает там же, где и Вулп, не так ли?

   - Да, но…

Бручс вновь не позволил Мике высказаться:

   - Тогда, она должна быть в курсе всего этого.

   - Нет, она работает в конюшне и не имеет никакого отношения к администрации, либо чему-то там еще.

   - Где она сейчас?

   - Я послал ее к родственникам, - солгал Мика. – Послушайте, - он вперил в собеседника острый взгляд. – Я уверен, что моя жена никак не причастна ко всему этому.

   - Я вам верю, - ответил Бручс, понимающе. – Можете ответить мне еще на один вопрос?

   - Да, спрашивайте.

   - Вы считаете меня плохим человеком?

   - Я не знаю, какой вы человек.

   - Имеете ли вы права считать меня плохим человеком только потому, что я стремлюсь получить лишь то, что причитается мне по праву? Я ведь помог вам, помог в то время, когда все отказали. Я делаю добро людям, даю им денег, так с чего же я стал вдруг плохим?

   - Делаете добро? – усмехнулся Мика. – Зато потом заставляете их плакать кровью за то, что они к вам обратились.

   - По-вашему, я должен просто так, безвозмездно одаривать каждого купюрами? Вы так считаете?

   - Вы не должны топить тех, кто и так безнадежен!

   - Но что еще я могу сделать? Это простая банковская система! 

   - Нет, банки не столь жестоки!

   - Ха, где же ваши банки сейчас? Где они были до этого?

Мика не нашелся, что ответить, ведь ответа не было! Говоря откровенно, Бручс и вправду помогал людям, хоть помощь эта в большинстве случаев, в конечном счете, и выходила боком.

   - Вот, держите! – Михаэль достал сверток с деньгами и положил его перед собеседником. – Остальное я скоро достану.

Бручс глянул на пакет, затем на Мику и, мотая головой, добродушно улыбнулся.

   - Кажется, вы меня не поняли, мистер Эгенс. – Он выпрямил спину, и лицо его превратилось в холодный мрамор. – Я человек принципов! Обманывая вас и меня одновременно, Вулп, сам того не подозревая, сделал из нас товарищей по горю. А я не могу взять денег у товарища, который был ничтожно предан моим врагом. Неважно выиграли вы или проиграли на тех скачках, результат оказался бы одинаковым. Вы не смогли бы вернуть мне долг в любом случае. Вы меня понимаете?

   - Послушайте, они мне не нужны, возьмите, это ваше! – чуть ли не взмолился Мика. Он почувствовал невероятный толчок где-то внутри. Это бились наружу слезы.

   - Кому-кому, а вам... – Бручс положил руки на стол, это говорило о том, что он сейчас встанет. – Я найду мерзавца Вулпа, обещаю, так что не переживайте.

   - Я не знаю, что мне делать, - Михаэль вновь спрятал конверт.

   - Поговорите с женой, возможно, она сможет вам помочь. – Бручс встал и похлопал Мику по плечу. – И вот еще что, - он подмигнул собеседнику. – Я взял на себя смелость оплатить ваш счет в этом прекрасном заведении. 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 4 weeks later...

25

 

Как только Бручс оставил Михаэля одного, тревожные мысли осадили его голову, точно гиены беспомощную жертву. Странное чувство, когда, кажется, что можешь выстроить логическую цепочку, но в действительности ты не способен на это. Когда не хочется думать, но некий механизм не прекращает работать, хоть и работает впустую. В такие моменты легче построить карточный домик дрожащими руками, нежели родить в сознании что-нибудь путное.  Происходит бесполезный износ, вследствие которого сокращается жизнь, и дабы избежать этого состояния, Мика заказал еще выпивки. На этот раз он выбрал питье покрепче. Водка оказалась идеальным решением. И, не смотря на легкое удивление, мол, как можно портить послевкусие, такой грубой горечью, официант все же принес клиенту то, что требовалось. Это был уже другой мужчина, такой же услужливый, но в нем присутствовала некая чопорность, высокомерие, спрятанное глубоко внутри. Люди подобного характера черпают свое достоинство из того, что им порой приходиться обслуживать сильных мира сего. Мелочная философия, но она существует!

   - Что-нибудь еще, сэр? – поинтересовался человек в форме. Как ни поставь, все-таки выражение его лица поддалось схваткам недоумения. 

   - Нет, спасибо! – ответил Мика, слегка расстроенный произошедшей переменой.

 Водка, резервуары для питья, а так же графин с персиковым соком стояли на столе. Учтиво поклонившись, официант удалился. Наконец-то! Михаэль остался наедине с холодной, прозрачной бутылкой, обхваченной налетом инея. Рюмка вместила в себя сто грамм. Мика налил сока в бокал и поставил сосуды рядом. Как гармонично смотрелись эти два цвета, белый и темно-желтый. Пальцы коснулись холодного стекла, рывок и мужчина запрокинул содержимое себе в глотку. Следом полился сок, дабы смягчить ожог. Не делая интервалов, с каким-то судорожным рвением, Михаэль налил еще сто грамм. И вторая доза, бросившись в горло, разлилась по желудку. Мужчина запил соком и откинулся в кресле. Где-то в районе затылка образовался свинец, плотный и тяжелый. Голову клонило набок. Плечи словно онемели, он их не чувствовал. Лишь приятная тяжесть в затылке и кончиках ног, точнее – больших пальцев ног. Мика пребывал в этом состоянии около десяти минут, после чего встряхнул голову и продолжил попойку. Шторм мыслей в голове превратился в тихий бриз, а затем и штиль. Тревога растаяла в жидкости.

   - Не желаете ли чего-нибудь, сэр? – голос официанта, что стоял сбоку, показался Михаэлю бесконечно мелодичным.

   - Нет, - протянул мужчина с больным сердцем, затем вдруг резко собрался и сказал. – Хотя, принесите счет и вызовите мне такси.

   - Сию минуту, сэр, - проговорил официант, видимо, довольный тем, что этот пьяница скоро покинет их приличное заведение.

   - И еще, позовите того мужчину, что обслуживал мой столик ранее. – Микой овладело желание дать первому официанту чаевые. Казалось бы, что подобная щедрость неуместна в его положении, но он был пьян, а как известно пьяный человек часто впадает из крайности в крайность.

   - Прошу прощения, сэр, но его тут больше нет.

Слова официанта подействовали на Михаэля самым жутким образом. Его больше нет?! Как такое могло случиться?!

   - Что с ним? – чуть ли не прокричал мужчина.

Официант слегка опешил, но все же ответил:

   - С ним все в порядке, просто он сдал смену.

Михаэль выдохнул с облегчением.

   - Хорошо, хорошо, все в нормально, вызовите мне такси, прошу вас.

   - Сию минуту, - повторил официант и сорвался с места.

Выпив еще пару рюмок, Михаэль расплатился по счету и направился к выходу. Ему казалось, что он идет ровно и строго, но, на самом деле, он чуть ли не качался, чем привлек внимание остальных посетителей. Дойдя до двери, Мика остолбенел. Он не заметил мужчину, что открыл перед ним дверь и подумал, что дверь открылась сама собой. Недоумение длилось несколько мгновений, и Мика вышел. Такси стояло прямо перед выходом. Водитель заметил своего клиента, вероятно, официант предупредил, что тот будет под мухой, и буквально завалил его в автомобиль.

   - Вижу, что настроение – высший класс, - улыбаясь, проговорил пожилой мужчина, эдакий весельчак с сединой в волосах.

   - Да, - промямлил Мика и назвал свой адрес.

   - Понятно. А что отмечали?

И в эту самую секунду мужчине с больным сердцем захотелось приукрасить свою жизнь юмором, попроказничать. Он встрепенулся.

   - Рождение ребенка, милейший малыш.

   - Надо же, - таксист усмехнулся, мол, жизнь прелестная штука и хлопнул ладонью по рулю. – А почему один?

    - Один рожал, один и отмечаю! Что тут непонятного. – Серьезно настолько, насколько это было возможно, проговорил пассажир. Все его тело, находились под действием крепкого спиртного напитка, но та область в головном мозгу, что отвечала за речь и стремление шутить, казалось, отрезвела.

   - Что, извиняюсь? – удивленно переспросил таксист и оглянулся назад.

   - Говорю, как рожал один, так и отмечаю! – План удался, Михаэль чувствовал возбуждение.

Водитель замялся, поразмыслил, затем продолжил:

   - Что вы имеете ввиду?

   - О чем это вы?

   - Как понять, что вы рожали один? – Он выдавил из себя смешок. – Можно подумать, что у ребенка нет матери.

   - Почему же? Я и есть его мать, и отец, и все остальное!

   - То есть вы взяли его из детского дома? – с легкой надеждой в голосе спросил водитель.

   - Нет. – Михаэль сделал необходимую паузу, точно самый настоящий актер. – Вы разве никогда не слышали, что мужчины, в настоящее время, способны рожать?

   - Что? – Таксиста всего аж передернуло, он мгновенно коснулся носком педали тормоза, словно увидел впереди препятствие, но тут же взял себя в руки.

   - Говорю вам, что я рожал сам! – с вызовом бросил Мика.

   - Как вы можете родить? – занервничал водитель. – Каким образом?

   - Ясное дело, - усмехнулся пассажир. – Кесарево сечение! Вы не слышали о таком?

   - Что? – У пожилого мужчины, казалось, прибавилось несколько лишних морщины и седых волос, от последнего заявления клиента.  

    - У нас свободная страна, - только и добавил Михаэль, сдерживая смех у самого кадыка.

Водитель точно замкнулся в себе. Он молчал, будто опасался, что болезнь пассажира может передаться ему воздушно капельным путем, и старался дышать только через нос, и вообще не открывать рта. Причуда, граничащая с сумасшествием. 

   Когда автомобиль с желтыми шашками остановился у намеченного дома, мужчине с больным сердцем стало невероятно грустно. Он пожалел, что начал свою глупую игру с человеком, что сидел за рулем, но не стал извиняться, а лишь расплатился и пошел к себе в квартиру. Дотронувшись до купюр, водитель достал из бардачка антибактериальный крем, и помазал им руки.

   Завалившись на диван, Михаэль набрал номер супруги. Колубрида не ответила. Мужчина взглянул на часы. Было довольно поздно, но он снова позвонил. Он чувствовал невероятную потребность поговорить с ней, хотя еще час назад пытался выкинуть мысли о ней у себя из головы. Гудки терялись, ответа не было, но Мика не сдавался. Наконец, после пятой или шестой попытки, в трубку пробился шорох.

   - Который час? – сонный голос точно материализовался и сжал мужчине горло. Мулатка словно была рядом и спросонья задала ему вопрос.

   - Извини, что так поздно, милая, - начал было Мика, испытывая безропотную любовь к супруге, как вдруг замолчал. – Где ты сейчас?

   - В постели, - тихонько проговорила Колубрида.

Ответ показался Михаэлю ужасным. Он сжал свободную руку в кулак и нахмурился. Приступ ревности овладел им.

   - В какой еще постели?

   - У Клеменсы, - ответила мулатка. Она была удивлена. – Что за вопрос?

И что дальше? Михаэль не знал. Он еле сдерживал себя. Открой он сейчас рот, то наружу вылезли бы самые ужасные слова, которые только мог родить мозг человека.

   - Что случилось, милый? – Колубрида уже не казалась сонной. Еще бы!

   - Ничего! – прорычал Мика.

   - Ты выпил? Ты опять выпил?

   - Это не твое дело! Мне сегодня сообщили, что твой Вулп надул нас всех! Никаких ставок и возможного выигрыша не было! – Он свирепо прохрипел в трубку. – Ты что-нибудь знаешь об этом?!

   - Что? – чуть ли не провизжала мулатка. – Что ты несешь чертов мерзавец? – Ее охватила жгучая ярость. Мика уже испытывал на себе подобные вспышки жены. Мулатка действительно была в бешенстве, и это его радовало, давало понять, что она тут не причем.

    - Вулп всех надул, - проговорил Мика, более спокойно. – Деньги, что я занял у Бручса, он не делал никаких ставок. Разве такое возможно? – Это прозвучало обескуражено.

   - Но ведь у нас же есть билет, купон. Он ведь выдал нам его.

   - Подделка! – сымпровизировал Мика. Он сам даже и не подумал об этом, казалось бы, столь значительном факте, когда Бручс шокировал его в ресторане.

   - Я приеду к тебе, утром, прямо сейчас сообщу Клеменсе, - заявила мулатка, и Мика услышал посторонний шум в трубке.

Клеменса, услышав громкий разговор, вошла в комнату. Вероятно, она до сих пор не могла уснуть.

   - Что там такое?

   - Здравствуй, Михаэль.

Мика вздрогнул, будто его внезапно напугали.

   - Здравствуй, Клеменса.

   - Что случилось?

Пожилая женщина рассказала Мике о том, что Колубриде нездоровиться и выразила недовольство по поводу столь позднего звонка, точно была наставницей их обоих. После минуты разговора, Михаэль попросил передать трубку жене.

   - Прошу тебя, - взмолился он, как только Колубрида издала звук. – Оставайся у Клеменсы, я сам скоро приеду за тобой. Еще пару дней и все.

   - Нет, завтра же, я буду дома.

   - Послушай, успокойся и дай мне еще пару дней. – Он не мог не сказать ей следующее: - Бручс больше не требует с меня денег, но мне нужно кое-что уладить.

   - Не просит?

   - Нет, я все расскажу тебе через пару дней.

Колубрида колебалась. Она поглядела на Клеменсу, и ей хотелось сказать, что она завтра же покинет этот чертов дом, но произнесла она следующее:

   - Два дня, не больше.

   - Хорошо, - облегченно согласился Мика. – Я люблю тебя, люблю больше жизни, ты не представляешь себе, как сильно я люблю тебя. – Он готов был убиться, дабы доказать ей свою любовь.

   - Два дня!

Разговор закончился, Мика развалился на диване и заулыбался. Улыбка эта была счастливой. Он был уверен, что жена его не имеет понятия о махинациях Вулпа. Супруга была готова прямо сейчас пуститься в путь, чтоб быть вместе со своим больным мужем. Будь все иначе, она вряд ли сделала бы это.… Но разве могло было быть иначе?! Мика резко вскочил с дивана и пошел искать сигареты. 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

26

 

   Михаэль намеревался проснуться спозаранку, но явно переоценил свои возможности. Он уснул в стельку пьяным, усталым, разбитым, а это означало, что будильник с утра будет реветь понапрасну. Но, как известно, на каждый экскалибур в камне, найдется свой король. Именно Калиду суждено было стать тем, кто вытащит Мику из глубокого сна. Сначала восточный мужчина стучал мягко и рывками, точно хотел сказать этим, что за дверью свои. Затем он открыл в себе дар барабанщика и начал вовсю дубасить по дереву кулаками. Калид нервничал, так как Мика не отвечал и на звонки. Восточный мужчина опасался того, что друг мог скрыть от него новые обстоятельства. В голове его роилось два варианта: либо Мика решил избавиться от друга, и не хотел связывать его с новым делом, либо с ним что-то случилось. Причем, Калид склонялся скорее к первому варианту. Он яростно дергал ручку, выкрикивал имя, стучал, но в квартире было глухо. Калид решил было, что Мика, получив новое задание, давно свалил, но в этот момент услышал, как кто-то дернул задвижку.

  - Что такое? – Нервно выкрикнул Михаэль, смотря на друга заспанными, красными, зловещими глазами. Он выглядел несколько нелепо, но в тоже время невероятно враждебно. Калид, явно не ожидающий подобной сценки, слегка опешил.

   - Просто… хотел тебя проведать, - точно оправдываясь, проговорил восточный мужчина.

Мика несколько секунд молчал, затем сделал глубокий вдох и пустил друга внутрь.

   - Никто еще не наведывался? – проходя в кухню, поинтересовался Калид.

   - Нет, - ответил Мика и свернул в ванную комнату. – Мне надо умыться.

Когда он вернулся, то застал Калида за беспомощными попытками зажечь газовую печь.

   - Черт возьми, - выругался восточный мужчина. – Это была последняя спичка.

   - Отойди. - Мика достал зажигалку, привел в действие печь и поставил на железный глазок чайник.

   - Тебе не помешало бы влить в себя кофе, - заявил Калид, присаживаясь.

   - Знаю.

   - Ну что, когда отправляемся в путь?

   - Ты о чем? 

   - Ты же хотел устроить визит своему кредитору, - Калид тер пальцем темное пятно на желтой скатерти.

   - А. – Мика махнул рукой и присел. – Он звонил вчера, я встречусь с ним в конце недели.

   - Что сказал?

   - Ничего особенного, только это.

   - Странно как-то, - пожаловался Калид. – А новое дельце?

   - Нет, никто не приходил. – Мика знал, что нужно под каким-нибудь предлогом заставить Калида оставить его в покое. – Не думаю, что сегодня кто-либо заявится.

   - Почему ты так решил?

   - К этому времени все уже случается. – Сходу выдумал Михаэль.  

   - Нельзя ждать от человека безупречной пунктуальности! – сказал Калид, даже не задумавшись. Глаза его бегали из стороны в сторону. – И потом, может следующее задание окажется более серьезным, и поэтому нашему другу нужно время, чтобы подготовиться. – Он говорил так, будто состоял в приятельских отношениях с незнакомцем, подписывающимся именем «Vis Scir».

Мика ничего не ответил. Он смотрел на друг с неким разочарованием. Казалось, ему хочется что-то спросить, но мужчина молчал. Наконец, достаточно изучив лицо Калида, хозяин дома произнес:

   - Скажи, с чего у тебя такой интерес ко всему этому? 

На лице Калида застыло удивление. Он ответил не сразу, а лишь после того, как взглядом передал собеседнику все свое негодование.

   - Что ты несешь? Это ведь тебе нужны деньги, а не мне! Ты вляпался в эту задницу, а я лишь пытаюсь тебе помочь. – И вправду слова восточного мужчины прозвучали как нельзя кстати. Со стороны так оно и выглядело и каждый беспристрастный свидетель углядел бы в данной ситуации бесконечную наглость Михаэля, его неблагодарность и чернь души. Вердикт был бы однозначным! Но Мика думал иначе. Мужчина с больным сердцем воочию видел и чувствовал те изменения, которые случились с его приятелем и это его беспокоило. Он теперь уже не чувствовал той легкости и уверенности, которую испытывал находясь рядом с другом. Между ними витал тот дух отчужденности, который обычно висит лезвием над незнакомцами. Казалось, Калид не замечал этого, либо был настолько поглощен своей манией, что не мог больше ни о чем думать.

   - Я знаю это, - как бы оправдываясь, произнес Мика. – Но с тобой что-то не то. Ты стал каким-то нервным. Разве сам этого не замечаешь?

Калид почесал затылок, отвел взгляд в сторону, затем ответил:

   - Замечаю, а что, ты думаешь, что мы играем в игрушки? Как я могу быть спокойным, когда мы с тобой вытворяем немыслимые вещи. То, о чем раньше не могли и подумать?

«О чем это он» - подумал про себя Михаэль.

   - Но я ведь пытаюсь тебе помочь! – Восточный мужчина стукнул кулаком по столу.

   - Осторожней, - холодно проговорил Мика. – Ты не поможешь мне, если сломаешь стол или свои кости.

   - Извини. – Обида блестела в глазах мужчины. – Я могу сейчас же оставить тебя в покое, если ты этого хочешь.

Наконец-то! Михаэль вел друга именно к этой двери. Он даже удивился, как легко второй сдался.

   - Тебе лучше пойти домой и отдохнуть, - совершенно серьезно выдал Мика. – Я тоже намерен проспать весь сегодняшний день.

Ничего не ответив, Калид поднялся.

   - Хорошо. – Он гордо вскинул голову, обернулся и пошел к выходу. – Надеюсь, ты поумнеешь после отдыха.

   - Желаю тебе того же.

Мика закрыл за другом дверь, оперся спиной о стену и облегченно вздохнул. Подозрительная мысль мелькнула в его голове, потому что он вдруг резким рывком направился к окну, желая увидеть Калида, выходящего из подъезда. Безумие свершилось. Еще минута и Михаэль был уверен, что друг затаился где-то на лестницы, ожидая появления курьера. Мужчина с больным сердцем невольно засмеялся. Смех этот был таким естественным и легким, точно отдушина, но в тоже время грустным и безнадежным. Неужели Калид до такой степени увяз во всем этом?! Как такое могло случиться? Михаэль спрашивал себя, но не мог найти решения. Он все глядел в окно в надежде, что друг все же выйдет, но увы… Внезапно им охватила тревога. А что если курьер и вправду появится в то время, когда Калид будет его ждать? Мика задумался. Видимо, ему суждено было провести первую половину дня наблюдая в окно за происходящим снаружи. Злоба наполнила грудь, он хотел было спуститься вниз и надрать другу задницу, но что-то его останавливало. Хорошо! Пусть будет так. Я буду ждать. Игра, в которую он невольно был впутан, заинтересовала его. Сигареты лежали в другой комнате. Мика сделал небольшую, но резвую пробежку, открыл окно и закурил

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

27

 

Прошло около часа, и к этому времени Михаэль уже успел выпить пару чашек чая, выкурить три сигареты и обругать друга последними словами, какие только имелись в его арсенале. Мужчина почему-то был уверен, что в те короткие перерывы, когда он готовил себе горячий напиток, курьер никак не мог появиться. Он несколько раз намеревался оставить эту затею, но некое шестое чувство заставляло его держать позиции, точно рыбака, который изнывает оттого, что нет клева, но все же надежда на то, что вот-вот крючок его зацепит огромную рыбу, не оставляет его жилок. И потом, друг его, в конце концов, не сдавался. Или, может, Калид исчез в ту самую минуту, когда Мика химичил над чашкою?! Наконец, мужчина снова выругался, и решил было уже идти к дивану, как вдруг увидел парящую к дому красную кепку. Курьер, оседлавший скрипучий велосипед, подъезжал к подъезду. «Это точно ко мне!». Михаэль сорвался, побежал в коридор, надел обувь и захлопнул дверь. Какого же было его удивление, когда он никого не обнаружил в подъезде. Мика вышел на улицу и огляделся. Калида не было и там.

   - Ей, ты ко мне? – он остановил молодого парня в униформе, который направлялся к лестнице.

Курьер притормозил, приподнял козырек кепки и нахмурился.

   - Что?

   - Кому ты несешь эту посылку?

Парень прочел имя адресата.

   - Это я! – заявил Мика. – Можешь передать, где подписаться?

   - Я не могу отдать вам это! – запротестовал курьер, машинально пряча пакет за спиной.

   - Что? Что ты имеешь ввиду? – Мика был взволнован.

   - Я должен доставить ее по адресу.

Михаэль несколько секунд оставался безмолвным, как и его собеседник, после чего протер лицо ладонью и произнес:

   - Хорошо! Пойдем, будь моим гостем.

Поднимаясь по лестнице, курьер уже не испытывал сомнений по поводу адресата. По мере того, как они преодолевали ступени, подозрения отваливались. В конечном счете, для чего нужен был весь этот сыр бор?!

   Михаэль дернул ручку и вошел в квартиру.

   - Ты доволен? – он уставился на курьера выпученными глазами.

   - Вы Михаэ…

   - Да! – перебил парня Мика. – Собственной персоны, давай уже свою коробку.

Парень протянул хозяину квартиры посылку, показал, где подписаться и удалился. Михаэль пошел в зал, положил пакет на стол и принялся потрошить содержимое. Первым делом он достал конверт, под которым лежал еще один пакет. На конверте красными буквами было написано «Мужайтесь, Михаэль». Мужчина не совсем понял смысл данного послания, и вынул из обертки письмо.

 

«Здравствуйте, дорогой человек. Возможно, я не в праве вас так называть, но все же я осмелюсь, так как за все время переписки с вами, вы стали для меня воистину дорогим. Несомненно, сегодняшняя информация шокирует вас, но, чем ужаснее правда, тем правильнее выход. Как вы считаете, какое чувство в человеке способно одержать победу, ненависть либо любовь? Вы скажете любовь, быть может, вы и правы, но что если ненависть рождена любовью, что тогда?! Помните, как было в том случае, в моем первом послании? Из четырех человек двое были счастливы и жили своей похотью, в то время, как двое других тонули в море лжи, но не знали об этом. И что же лучше, жить с пленкой на глаза, либо прозреть и получить удар в спину, шрам от которого останется на всю жизнь? Однозначно второе! Без гармонии не существовало бы мира».

 

Михаэль отвел взгляд в сторону и задумался. Засосало под ложечкой. Обычно, он читал письма от незнакомца взахлеб, не делая перерывов, но сейчас некое необъяснимое чувство тревоги заставило его сделать паузу. Ужасно захотелось курить. Мика положил было письмо, но вдруг нахмурился и продолжил читать.

 

«Господь дал каждой твари по паре! Это так в буквальном смысле! Какое точное выражение. У каждого человек должна быть своя и только своя половинка. Мужчина и женщина, муж и жена, супруги должны слиться в одно целое, если они и вправду хотят быть вместе. Эта связь нерушима, неделима. Ведь не устанете же вы, в конце концов, от своей руки? Либо, вы думаете, что можно вот так запросто отрезать ее и пришить себе новую?! Нет! Это чушь, вздор, бред! Так и человек, соединившись однажды, уже не имеет право на отторжение! А если он, все-таки, осмелился на столь омерзительный поступок, то грош цена подобному существу, он должен страдать за свою темную натуру. Имея власть, я бы лично обрек каждую изменницу и изменника на немыслимые муки! Но, как бы там ни был, я на это не способен! Лишь в немногих случаях я могу указать человеку на правильный путь, могу открыть ему глаза, а дальше он сам должен решить, что ему делать».

 

Странно, незнакомец до сих пор не назвал ни одного имени, не указал ни на один объект. Ничего, лишь долгая нотация. К этому моменту Мика уже ощущал некую злобу, точно предчувствовал, что ему придется гневаться, но не знал на что именно. Бывает так, когда чувства человека опережают события!

 

«И так, какую бы горечь и скорбь я не чувствовал из-за того, что мне придется сделать, все же, я не имею права поступить иначе» - У Михаэля сжалось сердце. – «Вы близки мне, близки по духу, у вас ясный ум, ваши мысли чисти, и я уважаю вас, как человек с самым большим, хоть и шатким сердцем. Вот почему я хочу стать вашим ангелом хранителем! И помните, все в ваших руках, вы сами должны решить, как вам быть дальше, что предпринять, как жить. Больше я не напишу ни слова, вы все найдете во втором пакете. Только прошу вас, нет-нет, умоляю, присядьте перед тем, как вскроете его!»  - Мика еще раз перечитал последнее предложение и опустил письмо на стол. Достав конверт из недр пакета, он разорвал его. Первая же фотография вынудила мужчину согнуться, чтобы не упасть. Вторая, третья, четвертая… Где-то в кругу затылка образовался лед, распространяющийся постепенно во все части головы, и ниже, в шею, в грудь. Дойдя до середины, Михаэль дрогнул, и фотографии разлетелись по полу. Жаль он не послушал совета незнакомца и не присел, ведь теперь он не мог устоять на ногах и как-то вальяжно, мокро опустился животом на стол, точно намереваясь обнять столешницу. Неужели мистер Бручс был прав?! Но как?! Как такое возможно! Колубрида! Слезы, горькие слезы выбрались из под век и полетели вниз. Михаэль плакал, он не мог остановиться. Рев был судорожным, мучительным. Смешно было смотреть на эту картину – лежащий на столе мужчина, изнывающий и трясущийся от горя. Но ничто не имело для него сейчас ценности, ему хотелось раствориться, исчезнуть, умереть. Колубрида?! Почему?! Как?! В онемелом мозгу кусались заторможенные мысли. Ощущение вязкости, точно он по горло в болоте, сковали мужчину. Он готов был отключиться, уснуть, но в кармане вдруг завибрировал и загудел телефон. Невероятно, но человеку порой нужна самая малость, чтобы взять себя в руки. Звонок, точно это был самый важный звонок в жизни, привел Михаэля в чувства. Он поднялся и достал телефон. Звонил Калид.

   - У тебя все хорошо? – начал восточный мужчина обиженным голосом. Ситуация до абсурда смешная и нелепая. Обиженный звонит сам, причем голосом своим пытается показать, что он обижен, но все же звонит.

   Мика встрепенулся, посопел и ответил:

   - Все нормально.

   - Нет никаких известий? – поинтересовался Калид, как бы между прочим. – Никакой посылки не поступало? – Теперь было ясно, что заставило его позвонить. Видимо, горящая внутри жажда была сильней любой обиды.

   - Нет, я же сказал, что сегодня этого не будет, - взорвался было Мика, но тут же, с новорожденным хладнокровием, прикусил себе язык и произнес: - Приезжай! Кое-что есть!

   - Хорошо! Еду. – Калида не смутило даже то, что первым делом друг сказал, что ничего нет. Он был точно собакой, которую поманили свежей, только-только обглоданной костью.    

Разговор завершился. Мика подобрал все фотографии, заново пересмотрел их с бесконечной болью в сердце, затем аккуратно сложил и, обмотав газетой, положил в шкаф. В тишине он сидел на диване, не шевелясь и почти не моргая. Дыхание его то учащалось, то вновь делалось беззвучным. Он думал, нет, он пытался думать. Желание отомстить поглотило его с потрохами. Подобная ненависть, слепая, мертвая, присуща разве что только тому, кто попробовал вкус измены. Как могла она стать такой именно сейчас? Сейчас, когда жизнь Михаэля весела на волоске, когда он сделал все, чтобы они были вместе, чтобы они были счастливы. Где же любовь? Куда же делось то тепло в ее глазах? Как же нежность рук, пальцев, поцелуев? Разве могла она променять все эти чувства и заменить их другими, могла ли? И для чего? Почему? Почему она просто не ушла, не сказала «прощай», и не стала свободной? Тут мужчина невольно вспомнил высказывания незнакомца про руку, про преданность, про наказание! Мика обтер рукою лицо. Вдруг в сознании его произошел скачек и он решил было, что все это фикция, клевета, ведь Колубрида еще вчера была такой близкой, ведь она настаивала на том, чтоб приехать, чтоб быть с ним вместе, но что же тогда означают эти фотографии?! Тоже фикция? Подделка? Безделушка? Нет! «Калид» - произнес Мика вслух. Для чего он позвал его? Хочет ли он, чтобы друг узнал о его позоре? Как он сможет сказать ему, что женщина, которая была для него святой, оказалось проституткой, платная женщинаой? Как же честь Колубриды, за которую он готов был раствориться в огне? Боль пронзила его с новой силой, точно маятник с лезвием, который опускался все ниже и ниже. Честь?! Ха-ха, он заставил себя наплевать на это лживое слово!

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 2 weeks later...

28

 

   Бледные лучи полуденного Солнца вяло бились в небольшое окно гостевой комнаты. Тюль, водопадом спадающий с поперечного карниза, скрадывал и без того болезненный свет дня. Колубрида спала, укрывшись теплым, шерстяным одеялом. Волосы мулатки сжатыми лентами падали на бархатную подушку, они казались взмокшими. Она вспотела, но все же не оголяла плоти. Подобное, наблюдается у людей, страдающих жаром, когда тело изнывает в пламени, в то время как сознание окружено льдами. Вглядевшись в лицо мулатки, можно было увидеть лужицы пота в таких местах, как губной желобок, глазные впадины и верхушка лба, там, где начинаются волосы. Клеменса пару раз заходила в комнату к своей гостье и, убеждаясь в том, что вторая спит, так же бесшумно покидала ее покои. 

   Не было никакого резкого шума, никакого внешнего воздействия, ничего, Колубрида просто открыла глаза, так же естественно, как раскрываются созревшие почки на деревьях. И, точно сон был ее доброй защитой, стоило мулатке проснуться, как ей стало невероятно тошно. Казалось, ее сейчас же вывернет наизнанку. Внутри, в глотке, будто что-то росло, и рвалось наружу. Она попыталась повернуться на бок, но ей стало еще хуже. У нее было такое невероятное ощущение, будто ей вырезали часть головного мозга, так как она не могла собраться с мыслями, как если бы все еще была в бреду. Лицо мулатки пылало, как и все тело. Бордовые пятна проглядывались сквозь темную кожу щек. Веки горели, было больно открывать глаза. Колубрида решила еще немного отлежаться. Поглядев вбок, она заметила стакан с водой и потянулась к нему рукой. Горячие пальцы сжали прохладное стекло, мулатка подняла сосуд, но вдруг кисть ее задрожала и стакан упал на тумбу ребром, покатился и разбился о пол. Вода покрыла деревянные половицы, стекло разлетелось в стороны. Звук столкновения был не такими уж и громким, но, не смотря на это, через несколько секунд в комнату вошла Клеменса. Она словно почувствовала гибель стакана так, как некоторые люди чувствуют боль близких им людей.

   - Ох, - открыв дверь, вздрогнула Клеменса и прижала руки к груди, как это делают испуганные женщины. Она на секунду застыла, затем, направляясь к кровати гостьи, с изумлением спросила: - Что случилось? Вы не поранились?

   - Нет, - ответила Колубрида, приподнимая голову. Голос ее звучал необычайно хрипло, она сама удивилась подобной перемене.

   - Вам плохо? – Клеменса подошла к ней, нахмурилась и прикоснулась внешней стороной ладони ко лбу мулатки. – У вас температура.

   - Все в порядке, - от прикосновения Колубриде стало неприятно, даже больно.

   - Ничего не в порядке, у вас жар! – По лицу Клеменсы вдруг проскользнул червь беспокойства. Нечто подобное происходит в театре, когда один из актеров, задумавшись, забывает какие на его лице должны присутствовать эмоции, но очнувшись, изображает то, что должен. 

   - Дайте мне воды, - прохрипела Колубрида. Зрение ее подводило, перед глазами все плыло.

   - Хорошо, я сейчас. – Клеменса второпях поправила подушку гостьи и вышла. Вернулась она через пару минут, держа в руках поднос.

   - Секунду. – Старушка приподняла голову мулатки, положила ей на губы таблетку и дала выпить воды.

Колубрида не стала спрашивать, что это за лекарство. Ей было не до этого. Лишь бы перестало мутить! Она выпила пол стакана и снова откинулась.

   - Через пару минут вам полегчает, - заверила гостью хозяйка.

Мулатка попыталась улыбнуться:

   - Спасибо, не знаю, что со мной случилось.

   - Возможно, вы отравились, или простыли. Такое бывает. Ничего страшного, - добавила Клеменса, пытаясь подбодрить гостью.

   - Надеюсь, что так. – Тошнота постепенно делалась терпимее. Безжалостное головокружение сменилось легким покачиванием. Мулатке стало легче дышать.

   - Вам лучше? – Клеменса не отходила от кровати.

   - Да, спасибо, - произнесла мулатка в полусонном состоянии.

   - Хорошо, сейчас я тут приберусь. – Клеменса указала на осколки разбитого стакана.

Колубрида ничего не ответила, лишь губы ее слегка дернулись.

Хозяйка вышла из гостевой, а когда вернулась с метелкой и совком, то застала Колубриду спящей. 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 3 weeks later...

29

 

 

   Когда Калид явился к другу и стал задавать ему сотню вопросов, Мика подумал: «Какого черта я позвал этого придурка?! Нужно от него избавиться». Но было уже поздно. По возбуждению в глазах восточного мужчины, можно было понять, что он готов на все. Михаэль не сообщил другу всех подробностей. Он не показал ему посылки, фотографий, письма. Он лишь сказал, что им нужно в другой город и Калид с радостью принял это предложение.

   - Что мы будем там делать? Кого обчистим на этот раз?

   - Нужно повидаться с одной женщиной, она нам все расскажет, - ответил Мика, обуваясь.

   - Что она натворила? – Калид похотливо улыбнулся, и эта ухмылка привела Михаэля в бешенство.

   - Узнаешь все на месте.

   - Но почему? Когда пришел курьер? – последовал очередной вопрос.

   - Около часа назад. – Михаэль хотел было открыть дверь, но вдруг обернулся и схватил Калида за ворот куртки. – Послушай, слушай внимательно. Не задавай глупых вопросов, я сказал, что все станет известно на месте. – В глазах его пылал гнев.

Калид опешил от подобного напора. Восточный мужчина никогда не видел друга в похожем состоянии.

   - Хорошо, - только и вымолвил он, точно струсил.

   - Вот и прекрасно, я сам еще толком ничего не знаю.

Спускаясь по лестнице, Мика размышлял над тем, стоит ли ему сообщать о случившемся мистеру Бручсу. Он и так впутал в свои личные проблемы постороннего человека, надо ли делать это заново?! Но Бручс был тем, кто должен был знать, ведь он непосредственно имел отношение к этому делу. Но что бы он сделал? Нет, я должен быть первым, - подумал Мика. Он вынужден был признаться самому себе в том, что позвонил Калиду только потому, что вместе с той непомерной ненавистью и злобой, ощущал и сковывающий страх. Его пугало не то, что он мог натворить в приступе гнева, а нечто другое, необъяснимое. С того самого момента, как он встретил свою будущую жену, стоило случиться какому-нибудь горю, как Михаэль всегда успокаивал себя мыслью о том, что у него есть эта необыкновенная девушка, и она поможет ему, успокоит, пригреет, точно мать, но только не теперь. Не сейчас, когда Колубрида сама была причиной его недомогания. Он будто лишился своего ангела хранителя, словно та нить, что держала его над всем остальным, была безжалостно оборвана. Некоторое время он ощущал себя безнадежно, жалко, но потом жалость к самому себе менялась на ненависть к ней, и так без конца!

   Решено было ехать скорым поездом. Мика знал точный адрес Клеменсы и по его расчетам, они должны были прибыть на место после захода. Прекрасно! Ночь лучшее время для расплаты! Калид сделал еще несколько попыток вынюхать у друга, в чем собственно состоит их задания, но нарывался лишь на отвлеченные ответы, что и вначале. В конце концов, он заткнулся, хотя по его бегающим глазкам, трущимся друг об дружку пальцам и непоседливости, можно было определить, что внутри он горит. Мика понимал, что сморозил глупость, взяв его с собой, но было поздно что-то менять. С другой стороны, нельзя было и умалчивать обо всем. Но как он мог рассказать Калиду, что они держат путь в другой город лишь потому что жена Мики – платная женщинаа!

   - Послушай, я скажу тебе, куда мы направляемся.

Калид ничего не произнес в ответ. До того, как друг заговорил с ним, он смотрел в окно, а теперь вяло обернулся, словно его это абсолютно не интересовало.

   - Помнишь, я говорил тебе о Клеменсе?

   - О ком? – Восточный мужчина сдвинул брови.

   - Женщина, моя старая подруга. – Мика прикусил губу, перевел взгляд, вновь вперил глаза в собеседника. – Так, у которой гостит Колубрида!

   - Да, помню, - ответил Калид. – И что?

   - Мне необходимо ее навестить.

Калид почесал затылок. В действительности он не понимал для чего друг начал с ним этот разговор про какую-то там старую знакомую, ему и в мысли не могло прийти, что Клеменса может быть связана с их новым делом.

   - Для чего нам туда ехать? – недоумевающее спросил он.

   - Мне нужно кое-что у нее выяснить, - ответствовал мужчина с больным сердцем и облегченно вздохнул. Дело сделано, Калид знает, куда они направляются, продолжать разговор об этом не было смысла. Но разве это могло удовлетворить восточного мужчину? Наоборот, в голове его появилось еще больше вопросов.

   - Слушай, - серьезно начал он. – Скажи как есть! Я согласился ехать с тобой только потому, что ты мой друг, но ты что-то скрываешь, и мне это не нравится!

   - Я не могу тебе рассказать, - произнес Михаэль, и вдруг в голове его родилась блестящая мысль: - Таковы условия! Он велел держать все в секрете, до прибытия. И кстати, он, теперь уже, знает и о тебе.

Калид приободрился. Он считал незнакомца, что давал им подачки, кем-то вроде сверхъестественного существа, несомненно, незнакомец был его кумиром, человеком, которому восточный мужчина мечтал пожать руку. Было непонятно, за какие именно заслуги Калид питал к этому человеку столь глубокое уважение, видимо, он сам выстроил в своем сознание определенные контуры, в желании его присутствовал безудержный азарт.

   - Ты говоришь правду? – сияя, спросил Калид. – Тогда почему ты не показал мне письма?

«Удивительно, - подумал Мика. – Как легко он проглотил наживку»

   - Есть смысл тебя обманывать? Я же сказал, что все это часть плана! – Михаэль приподнял руку, закрыл глаза, и надавил пальцами на веки. – Мне самому все это крайне неприятно.

   - Глупец! – весело взвизгнул Калид. – Это же замечательно! Видимо, так оно и надо, раз такой план!

Мика покачал головой в знак согласия. На время проблема решена!

   - Что он обо мне писал? Интересовался мною? – не унимался друг.

   - Обещаю, как только мы вернемся, я вручу тебе письмо. Про тебя там много чего!

Калид ощутил волну блаженства. Какое счастье!

   - Хорошо. – Калид слегка нагнулся и по-приятельски тронул коленку друга. – Спасибо, старина!

Михаэль вздохнул. Подобное уже переходило всякие границы. Как можно быть таким болваном.

   Во время этой глупой сцены, Мика на некоторое время забылся. Тревожные мысли, ненависть, презрение стали прозрачны и недействительны. Но вот, голоса утихли, и Михаэль снова мысленно окунулся в котел с кипящей кровью.

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

30

 

   Прошло несколько лет с того момента, когда Михаэль последний раз был в городе, где жила его престарелая подруга, но, как ни странно, мужчине не изменила память. Он знал где живет Клеменса, знал, как добраться до ее дома. Калид же, напротив, впервые оказался в этой местности, но сей факт его ничуть не смущал. Восточный мужчина, после состоявшегося разговора в поезде, стал более молчаливым и каким-то непривычно серьезным. Вероятно, известие о том, что незнакомец расположен к нему благосклонно, вынудили Калида быть более сдержанным и солидным. По крайней мере, таковым он хотел казаться!  А как же иначе?! Возможно ли такое, чтоб приближенное к незнакомцу лицо не умело себя вести?! Ясно было только одно – человек, столь кардинально изменившийся за какую-то неделю, не способен будет противостоять тому процессу, что уже вовсю бурлит в жилках. И хотя Калид был другом, Михаэля внутреннее состояние первого занимало сейчас в последнюю очередь. Чем ближе вагон их подбирался к намеченному вокзалу, тем сильнее Мика желал удавить Колубриду своими руками. Лишь пару раз, переводя взгляд, Михаэль замечал, как Калид что-то бубнит себе под нос, улыбается, хмурится и проделывает еще уйму фишек со своим выражением. «Безмозглый» - ругался он про себя и отводил глаза в сторону.

   Автобус доставил друзей на так называемую «Улицу парламентеров», которая вмещала в себя множество старинных построек, причем, каждая из них продолжала функционировать, пусть в некоторых случаях и не по первому назначению. Заброшенных зданий тут не было, не то что в родном захолустье! Библиотека, в которой Мика некогда работал, стояла на самом отшибе, дальше шел парк. Нельзя было придумать более удачного местоположения для подобного заведения. Безмолвное уединение, где не было ни дорог, ни сигналов. Около пятнадцати минут занимала ходьба от конечной остановки до библиотеки, и все это время Мика нагнетал свое внутреннее состояние. Он намеренно раздувал и без того сильнейший душевный жар, чтобы исключить даже случайные мысли об осечке. Походка его было твердой, но не очень-то быстрой. Казалось, он желает растянуть приготовление перед броском. Калид плелся за ним, весь довольный, но с напускной скромностью. Улица, по которой они шли, была наполнена светом. На пути им не попалось ни одного фонаря с разбитой, либо выкрученной лампочкой. Все чинно! Тут не было высоток, лишь трех либо четырехэтажные здания. Тротуар, вымощенный серым булыжником, то сужался, то расширялся, поднимался и спускался, застилая неровности.

   - Послушай. – Калид тронул друга за руку.

Михаэль обернулся, так как шел все время впереди и вперил в восточного мужчину хмурый взгляд.

   - Что? Осталось немного, до библиотеки, а оттуда через парк.

   - Хорошо, но я хотел у тебя кое-что спросить. – Калид замялся. – Не подумай только, что я спятил, просто стало интересно.

   - Выкладывай.

   - А что, если он прикажет нам убить? Ты бы смог убить?

   - Послушай, Калид, с каких это пор ты стал убийцей? – Михаэль подвел лицо в плотную к собеседнику. – Ты вообще что ли не понимаешь, что ты несешь?

   - Но, если вдруг ему потребуется чья-то смерть?

   - Кому ему? Плевать я хотел на… - Но тут Мика вспомнил, что у него был план и остановился, затем докончил: - Никаких смертей и убийств, не неси чепуху. Не вижу причин меняться! Но ты изменился, ты стал невыносимым ублюдком. Что с тобой?!

Тирада друга точно привела восточного мужчину в привычное состояние, так как выражение его лица сделалось каким-то обычным, родным.  

   - Знаешь что мы сейчас делаем?

   - Действуем по его плану? – почти горестно произнес Калид.

   - Мы кое-что с тобой выясняем. И все, понимаешь? Не пудри себе мозг! Успокойся и будь уже самим собой, черт бы тебя побрал!

Калид еще больше стушевался. Он даже опустил голову и притупил взгляд.

   - Все, пойдем, - почти что приказал Мика и шевельнулся. Именно этого он и хотел! Хотел почувствовать власть, силу! Покорность друга придала ему уверенности. Он раскромсает Колубриду, и пусть только попробуют его удержать! 

   Здание в три этажа, обведенное решетчатым забором, и было библиотекой. В нескольких окнах горел свет. Мика остановился у таблички, где надпись рассказывала краткую историю данного заведения. Пожалуй, с этим местом его связывают скорее хорошие воспоминания! Это точно, тут было даже слишком замечательно. Настолько его затопили воспоминание, что злостные намерения на некоторое время куда-то исчезли. В целом, Михаэль чувствовал себя превосходно. Никаких физический недомоганий, что, конечно же, было странным, учитывая его сердечную нестабильность! Но после последнего приступа в парке, ничто телесное его не мучило, как если бы то скопление гнева, что хранилось у него внутри, не вредило, а помогало его сосудистой системе!

   - Здесь ты работал? – Калид разглядывал здание. Библиотека была квадратной, без конуса-шапочки, в качестве крыши. Высота уступала длине. Небольшая лужайка, несколько деревьев во внутреннем дворе, вот и все. Дальше брал свое начало парк, вглубь которого уходила извилистая дорожка. Было видно, что свет внутри парка превращается в мелкую точку и исчезает.  

   - Да, - ответил Мика и, стряхнув с себя блестку воспоминаний, глянул в сторону. – Осталось немного, надо пройти парк.

   - Ну хорошо, пошли.

В парке было и вправду сумрачно, но не настолько, чтобы не видеть собственных ног. Где-то вдали ухала сова и еще какой-то странный звук, не поддающийся определению. Приятная свежесть витала в воздухе. Деревья дышали, это чувствовалось! Ощущалось и то, что вокруг полно жизни! Тут ее было больше, чем в каком-нибудь торговом центре, в самой давке, в центре, в гуще… Такая ободряющая прохлада, гладящая друзей и снаружи и внутри, которой они давно уже не испытывали, и от этого мысли становились четче, голова работала лучше, быстрее, преданнее.

   - Долго еще? – спросил Калид. Его не интересовал ответ, он просто хотел поговорить с другом, потому что считал, что сейчас это необходимо. Он не мог понять чем именно вызвана данная потребность, но все же задал вопрос.

   - Нет, десять-пятнадцать минут.

   - Не хочешь присесть, отдохнуть?

Иногда им на пути попадались скамейки. Калид указал на одну из них, предлагая другу передышку.

   - Нет, я не устал, - отозвался Мика.

   - Хорошо. – Калид оставил свою затею. В конце концов, они направляются к знакомой, там и побеседуют. 

пускай там будет белый, белый песок, это финал сын, больше не сон...

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Join the conversation

You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.

Гость
Ответить в тему...

×   Вы вставили отформатированное содержимое.   Удалить форматирование

  Only 75 emoji are allowed.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Your previous content has been restored.   Clear editor

×   You cannot paste images directly. Upload or insert images from URL.

Загрузка...
×
×
  • Создать...