Перейти к содержимому

Микаил Мушфиг


Fireland

Recommended Posts

Микаил Мушфиг

(1908-1939)

Микаил Мирза Кадыр-оглы Исмаилзаде (Мушфиг), автор многих превосходных лирических стихов, поэм и сказок, родился в июне 1908 г. в городе Баку. Его отец Мирза Кадыр, учитель бакинской школы "Саадат" ("Счастье"), писал стихи. Им было написано либретто для оперы видного азербайджанского композитора Муслима Магомаева "Шах-Исмаил".

Микаил Мушфиг в раннем возрасте потерял родителей. Осиротевшего малыша взяли под свою опеку его родные. В 1915 г. Микаил поступил в русско-татарскую школу.

Завершив начальное образование, он в 1920 г. поступает в бакинскую учительскую семинарию. В 1931 г. Мушфиг оканчивает Высший педагогический институт и в течение нескольких лет преподает литературу в бакинских школах.

Глубокий интерес к литературе, особенно к поэзии, проявился у Мушфига еще в ученические годы. Он начал писать с 1926 г. и за короткое время стал одним из признанных азербайджанских поэтов. С 1930 г. по 1935 он издает десять сборников стихов.

Наряду с С.Вургуном, С.Рустамом, Р.Рзой и М.Рагимом, создавшими первые образцы азербайджанской поэзии, плодотворно разрабатывал современную тему и М.Мушфиг. Созидательная деятельность освобожденного народа давала поэту богатый материал для его произведений.

С первых же шагов на литературном поприще М.Мушфиг выступил как революционный романтик, крепкими нитями связанный с современностью и умеющий видеть прекрасное будущее своего народа:

Как прекрасно,

Когда ты народа певец,

Когда, мудрый, ты знаешь все тайны сердец

(Перевод Вас. Федорова)

В отдельных стихах Мушфига встречались нотки грусти, элегические настроения, навеянные воспоминаниями о невзгодах детства. Однако такого рода мотивы не были присущи его творчеству в целом и носили преходящий характер. Вспоминая об этом он писал:

"Ветры" мои подули и ушли,

И это увлечение - прошло.

"Ветры" мои подули и ушли

Вместе с моим прошлым

Поэт обладает большим социальным оптимизмом. Он любит жизнь и людей, восхищается гулом трудовых кипучих будней. О чем бы поэт ни писал, какой бы темы ни касался, он стремился прежде всего воспеть новое, осмыслить и показать сущность и закономерности его развития.

В стихах Мушфига "Лучшее стихотворение", "Клятва", "Новый юноша", "Горы", "Гость", "Пароход и шторм", "Песня школьника", "Революция", "Земля и трактор", "Соревнование" раскрывается светлое жизнелюбие человека.

Поэт не забывает и о ранах прошлого. Порой, хотя и в несколько сентиментальных тонах, вспоминает он горечь былых дней.

Но именно эта горечь, как утверждает поэт, позволяет глубже познать смысл новой жизни и оценить ее по достоинству:

Как раз в то время, когда ножами полосовали ваше сердце,

Когда реки вышли из своего русла и когда запылало в огне ваше сердце,

Когда пороховой дым окутал ваше сердце,

Именно тогда, как воск, расплавились, рухнули горы.

В произведениях на интимно-лирические темы поэт также стремится раскрыть духовный мир нового человека. В этом отношении показательны стихи "Твои глаза", "Чтоб опять был тот сад", "Ветры", "Ночь", "Телеграфные провода", "Тар". И в любовной лирике поэта господствует дух оптимизма:

Это не твои глаза сверкают,

А мои ночи, усеянные звездами.

А, быть может, разливает свет в душе моей

Мое прохладное сияющее утро.

Чувства поэта неразрывно связаны с его временем, с главным содержанием эпохи. По мнению Мушфига, любовь вне труда, любовь, изолированная от общей борьбы, не приносит радости. Сильную сторону творчества Мушфига составляет его умение в обычном, будничном явлении найти истинную поэзию, поднять его до большого художественного обобщения. Интересно в этом смысле стихотворение о таре - национальном музыкальном инструменте. Поэт говорит, что в звуках, срывающихся со струн тара, как и в звуках воспетого в классической поэзии нея (флейты), слышен голос народа, поющего о завоеванной им свободной и радостной жизни. Поэт презрительно отзывается о тех, кому чужды традиции национального искусства. Мечта поэта заключается в том, чтобы тар, который в прошлом выражал боль и страдания народа, теперь звучал новой светлой музыкой, созвучной счастливым дням народа, его мечте, его борьбе:

Звени, тар,

Звени, тар,

Напой нам простую и добрую песню.

Столетья ты людям поешь, а не стар,

И нет твоей песни нежней и чудесней(Перевод Вл. Портнова)

В другом стихотворении поэт воспевает телеграфные провода. Пусть они не поэтичны, на первый взгляд, но ведь это нити, связывающие сердца людей, "посланцы народов", несущие радостные и грустные вести:

Вдоль дороги идут,

Где дорога прямей,

Чтобы путнику было при них веселей,

Потому что надежду приносят сюда

Телеграфные провода,

Телеграфные провода.

(Перевод Вас. Федорова)

Приметы нового, новая техника, ГЭС предстают у М.Мушфига как образы высокой поэзии - дела человеческих рук, обогащающие и украшающие жизнь.

Среди стихов поэта - много сюжетных, где в ярких картинах рисуются деяния советских людей. Стихи эти отличаются глубиной наблюдений, живостью, лаконичностью, образностью языка. Как тонко чувствующий художник, Мушфиг хорошо видит изменения в общественной жизни, быту и духовном мире людей, умеет изображать конфликты, связанные с этими изменениями.

В ряде других произведений, в том числе в стихотворении "Шойля", поэт касается проблем семьи и быта. В названном стихотворении подвергаются критике люди старых, отживших понятий, сопротивляющиеся тем, кто склонен мыслить и жить самостоятельно.

Шойля стремится стать актрисой, но встречает противодействие семьи. Отец хочет выдать ее замуж за одного из своих состоятельных родственников. Тогда она решает уйти из семьи к своему возлюбленному - Энверу. Смелые, решительные, презирающие старые обычаи, Шойля и Энвер доказывают на деле, что всякие попытки преградить путь большому свободному чувству бесплодны.

В творческом наследии М.Мушфига большое место занимают поэмы ("Среди буровых", "Гая", "Мой друг", "Дядя Джаби", "Пастух"). Значительный, хорошо построенный сюжет, драматизм событий, полнота характеров, естественность диалогов - вот что составляет главное достоинство эпических произведений поэта. В лучших из них мы видим широкие картины жизни, убедительное раскрытие внутреннего мира людей.

Поэма "Среди буровых" - одно из первых произведений азербайджанской поэзии, посвященных труду нефтяников. Поэт рисует кипучую жизнь нефтяников, их новаторский труд на одном из нефтяных промыслов Баку. В процессе созидательной творческой деятельности раскрываются характеры героев, духовный мир нового человека. Автор показывает, как труд переделывает сознание людей. Особенно тепло обрисованы молодые энтузиасты труда, нефтяники Гурген и Гюльавдам.

В сатирической поэме с ироническим названием "Мой друг" огонь сатиры направлен против алчных, пустых, лишенных каких бы то ни было принципов и убеждений людей. Разоблачается пошлый и беспринципный обыватель. Возвышенные цели чужды ему. Он постоянно думает только о своем благополучии. "Что попало тебе в руки, тут же сожри" - вот "жизненная философия" этого карьериста и тунеядца. Поэма пронизана тонким юмором, в авторских отступлениях привлекают внимание исполненные большого смысла изящные в своей точности афоризмы.

Борьба со старыми пережитками в новом обществе составляет основную идею поэмы "Гая". В отличие от поэмы "Мой друг" автор пользуется здесь не средствами обличения и сатиры, а поучительными примерами и горячими лирическими отступлениями. Герой этой поэмы, осиротевший в раннем детстве и лишенный родительского присмотра, Гая попадает в круг таких же безнадзорных детей. Ватага ребят, забавляющихся игрой в бабки и гоняющих голубей, увлекает Гаю. Некоторые из них, промышляющие мелкими кражами, тянут мальчика за собой на скользкий путь. Но Гая преодолевает дурные влияния. Решающую роль в правильном воспитании мальчика играет его учитель. Велика роль морального воздействия педагога на детей. Поэт выдвигает мысль о том, что заботливое сердечное отношение к людям помогает уберечь их от дурных поступков. С большим сочувствием изображает поэт полную мытарств мучительную жизнь Гаи и других беспризорных детей. О горестях Гаи он говорит как о собственном горе, вспоминает тяжкие годы своего детства.

Образ маленького беспризорника как бы сливается с образом лирического героя:

О друзья прошлого, бедные бродяги,

Я тоже, подобно вам, несколько лет

Был похож на одинокую лодчонку,

Которая, подвергаясь ударам злых волн,

Беспомощно барахталась в океане.

Я бродил по бездумным дорогам,

Не слыша ни зова отца, ни голоса матери,

Их нежный поцелуй

Не коснулся моей груди;

Мое детское горе никогда не убывало.

Ах, чего только не натерпелась моя одинокая голова?

О камни билась моя горестная голова.

Но однажды утром в руки мне попалась книжка...

Революция подняла меня на своих руках.

Чего же еще глядеть назад?

Лишь Гая остался одним из ожогов на моей груди!

Ведя повествование, поэт связывает в единый крепкий узел все многообразие событий, стремится к созданию живых и действенных образов. Связь с живой действительностью, чувство современности также сильны в поэмах Мушфига, как и в его лирике.

Мушфигу очень близка по духу классическая поэзия Азербайджана, особенно поэзия Физули. Глубокий интерес М.Мушфига к содержанию и особенностям поэзии Физули объясняется тем, что, подобно своему великому предшественнику, стремится выразить большие общественные идеалы. Особое внимание он обращает на лаконическую и поэтически точную передачу мысли, свойственную поэзии классика. В этом смысле творчество Физули для него было поэтической школой. Глубокий лиризм, всестороннее внимание к духовному миру человека, характерные для поэзии Физули - все это развито М.Мушфигом в новом аспекте. В лирических стихах и поэмах М.Мушфиг стремился по-своему преломлять философское содержание и многообразие форм, характерных для творчества М.Физули. С другой стороны, в его творчестве ясно сказывается благородное влияние народной поэзии. Поэт пользуется формами классической и народной поэзии (аруз, хеджа), но часто прибегает и к свободному стиху. Форма, размер стиха всегда диктуется у него избранной темой.

Одним из тех, кого называют зачинателями азербайджанской поэзии, был М. Мушфиг. Его стихи, даже самые лиричные и задушевные, были проникнуты ощущением нового времени, всего того, что воспринималось молодым поколением писателей как вызов старому, уходящему миру с его ветхозаветными законами, как утверждение новой жизни, в которой, они верили, человек будет по-настоящему счастлив. "Это было временем больших строек, перемен, происходящих в городе и на селе, изменения уклада жизни и сознания людей, живущих ожиданиями лучшей доли, ради которой они готовы были трудиться и творить особенно самоотверженно"

М.Мушфиг именно так воспринимал эту новую действительность, вдохновенно и искренне пытаясь своим пером способствовать переделке и обновлению жизни.

Жизнь-работа и сраженье,

Жизнь-свобода, счастье, труд.

Если так, то в чем же дело?

Нам нельзя терять минут.

Разве можно в нашем мире преждевременно стареть?

("Что это значит?")

Так писал поэт, который прожил короткую жизнь и, верный своему кредо "жизнь-труд", за двенадцать лет литературного творчества оставил потомкам десять поэтических сборников: "Ветры", "Звуки дня", "Бои", "Стихи", "Гая" и др. Он осознавал свою миссию поэта как выразителя высоких стремлений народа, своего времени и того, что происходило в мире.

Общее с миром у нас естество, разве не так, мой стих?

Ты-его разум и сердце его, разве не так, мой стих?

Солнце дневное и звезды ночей принадлежат тебе.

Все хорошеет-и ты хорошей, нашей под стать судьбе!

("Мой стих")

Но это упоение "хорошим" не было безоглядным, поверхностным, как-то можно было видеть в стихах некоторых его коллег-рифмоплетов, которые легко зарифмовывали такие слова, как "трактор", "хлопок", "колхоз", возведя эти понятия в законный образный ряд поэзии. Разумеется, и М.Мушфиг не избежал всеобщего поветрия, воздав должное расхожим темам и мотивам, всему тому, что считалось важным тогда для всех без исключения членов общества. Поэтому он, считая себя таким же тружеником, как и те его современники, что трудились, не покладая рук, не отрывался от "общей почвы".

Но его лирика была песнью, исторгнутой из глубин пламенного сердца, выражением страсти благородной души, стихами, несущими в себе и размышления о бренности жизни, и печаль, и даже предчувствие.

Вехи живого-рожденье и смерть, жизнь переходит в смерть,

Как тяжело на такое смотреть, как тяжело смотреть.

Завтра в печальную эту игру вместе войдем, мой стих,

Но ты похоронен, когда я умру, будешь в сердцах живых!

("Мой стих")

Эти стихи были написаны за год до того (в 1936 году), когда по клеветническому доносу он был арестован. Эти стихи были выражением его предчувствия, но одновременно и уверенности поэта в том, что он останется в памяти "в сердцах живых" навечно.

М.Мушфик не мыслил свою жизнь без поэзии. В одной из своих статей он говорил об этом так: "Самые несчастливые минуты моей жизни-это минуты, проходившие без стихов". Можно сказать, что таких минут в жизни Мушфика было значительно меньше, чем тех, что были отданы творчеству, вдохновенному поэтическому поиску, которым он был поглощен без остатка. И ради которого он не находил покоя, ездил по стране в поисках новых и новых тем, встречался со своими современниками-людьми разных возрастов, биографий, устремлений, учился видеть ростки нового в меняющемся укладе жизни, в сознании и представлениях людей.

30-е годы для азербайджанской поэзии, да и всей литературы, были годами развития эпической традиции. В прозе ощущалось тяготение к роману и повести, в поэзии-к лиро-эпической поэме, представляющей в виде историй, сюжетных зарисовок и целых полотен жизнь отдельных людей, их судьбы и трагедии, их радости и устремления.

И лирик М.Мушфик также обратился к этой традиции в стремлении масштабно и ярче представить своего героя, условия и время, в которых реализовал тот свою мечту, раскрывал свою человеческую суть. Так возникает поэма-зарисовка "Песнь о Тертергэсе", повествовавшая о власти человека-созидателя над природой, о покорении бурного Тертерчая, бывшего грозой для населения и приносящего беды, о подвиге человека, заставившего реку осветить мрак Карабахских гор электрическим светом...

Но в наметившемся "диалоге" между природой Карабаха и поэтом возникают и иные мотивы: упреки, горечь воспоминаний о пережитом, призыв... Так, обращаясь к реке, поэт вопрошает:

Давай по совести, река,

Речь поведем издалека,

Припомни всё сначала ты!

Горело некогда селенье,

А ты была не в отдаленье,

Вблизи его журчала ты.

Так почему же в час беды

Струе огня струей воды,

Вскипев, не отвечала ты?

Бежала, чтобы не вернуться,

Боялась даже обернуться!

От страха одичала ты.

Отчизна-мать, поведай мне,

Поведай мне, по чьей вине,

Горя в огне, кричала ты?

Чей это путь? Дашнакский путь...

В ущелье каждом-кровь и жуть,

Кровь из людей текла и скал.

Крича "от моря и до моря",

Дашнак принес немало горя,

Дурную славу он снискал.

... Здесь ни садовнику, ни саду

Когда-то не было пощады,

Гуляла смерть, свинец плясал.

Кто плакал средь кромешной тьмы,

А кто беде рукоплескал.

В те 30-е годы, когда официальная пропаганда делала все, чтобы приглушить правду об имевшихся в недалеком прошлом конфликтах на национальной почве и, наоборот, усилить значение "классового антагонизма", напоминание о пролитой крови во имя мифической дашнакской Армении "от моря и до моря" было проявлением гражданского мужества, а строки, которые вели этот разговор, можно было расценить как вызов, который в обращении к поэту бросают "карабахские горы" властям и недругам азербайджанского народа.

Сказать о деле не успев,

На все лады уже воспел

Восходов золото поэт.

Свое сказать ты должен слово,

О том, что сердцу стало ново,

Не те мы горы-то, поэт!

Заставь, поэт, оркестра медь

Над всей планетою греметь,

Довольно шепота, поэт!

Бери заряды аммонала,

Чтоб тьма, что край наш обнимала,

Была расколота, поэт!

Чтоб тот, кто наш не ценит хлеб,

Не видит нас, хотя не слеп,

Оглох от грохота, поэт!

Любопытно, что "Песнь о Тертергэсе" М.Мушфик создал в период, когда только велись изыскательские работы в связи с предполагаемым строительством ГЭС на Тертерчае, которое начало осуществляться лишь в 70-е годы... Что это было: предвидение? Желание увидеть всю карабахскую землю освещенной морем электрических огней?.. Возможно, и так. Но, возможно, это было связано с желанием "осветить память" народа, сказать правду о недругах, о тех, кто "наш не ценит хлеб"?!

В 30-е годы появляются и другие поэмы-"Трагедия в горах", "Сеххар", "Разбитый саз". Разумеется, они не затушевывали "классовую тему": без нее поэмы могли бы показаться тогдашней критике просто "неполноценными". Однако поднимая эту тему, тему противостояния своих героев миру уходящему и его представителям, М.Мушфик сосредотачивает внимание читателя на драматизме момента, напряженной схватке, в процессе которой оказываются жертвы с обеих сторон. Он не сглаживает углов и противоречий, а рисует жизнь во всей ее реальности, в ее суровых тонах и красках.

Бросается в пропасть Гюльпери, верная своей любви и не сломленная врагами, схватившими ее и привезшими в свой стан в горах ("Трагедия в горах"). Погибает от чахотки Серии, не вынеся долгого расставания со своим возлюбленным Думаном, которого недруги и власти упрятали в Сибирь ("Разбитый саз").

Такая же трагическая участь ждала и Сехар, но добрые люди помогли ей, вывели на дорогу жизни, дали ей крылья, чтобы смогла она взлететь к своей мечте. Сехар-летчица, обретшая смысл жизни в полете, в устремленности вперед, в утверждении "дерзновенности дня", которому и сам поэт слагает целый гимн, приводимый в начале и в финале поэмы.

Я твой приветствую приход, дерзаний день!

Ты озарил мой небосвод, дерзаний день.

Тебе подвластно все: людские души,

Синь неба, моря гладь, просторы суши.

Гимн в честь тебя душа поет, дерзаний день.

В твоих лучах земля цветет, дерзаний день.

Глаза души ты наделяешь зоркостью.

Словам поэта жизнь дает дерзаний день.

("Сехар")

Поэт был полон сил и творческого порыва в те дни, которые называл "днями дерзаний", когда, выступая перед собравшимися на Ш пленуме Союза писателей Азербайджана (19 марта 1937 года) со стихами, созданными в форме рубай, стремился искренне передать свое ощущение времени, свои настроения и мечты.

Высокий я избрал себе маршрут-

Подъем, с борьбою сопряженный, крут.

Мне хорошо среди людей хороших,

Что ценят человека, ценят труд!

Я молод, знаю-счастье предо мной,

Как месяц, что не стал еще луной,

Я только распускаю парус белый-

Не вей же, черный ветер, над волной!

("Листки раздумий ")

Очевидцы говорят, что участники пленума долго и бурно аплодировали стихам, состоящим из 45 четверостиший, которые он прочитал собравшимся. Однако, возможно, что среди аплодировавших был и тот, кто уже собрал компромат на М.Мушфика, чтобы сорвать "белый парус" поэта в атмосфере взметнувшегося "черного ветра" - террора и репрессий 1937 года... Эти стихи из цикла "Листки раздумий" были опубликованы в "Литературной газете" от 18 апреля 1937 года, а уже в следующих номерах той же газеты начиналась компания клеветы и обвинений поэта как "врага народа". 8 января 1938 года, после непродолжительного заседания суда, М.Мушфику был вынесен смертный приговор, который вскоре и был приведен в исполнение (12 марта 1939 года).

Поэт Ярослав Смеляков в предисловии к изданному в Москве сборнику стихов М.Мушфика отмечал: "Переводить стихи Мушфика на русский язык-дело нелегкое, и не потому, что стихи его сложны и непонятны-как раз этих недостатков у Мушфика нет,-а потому, что в основу каждого его стихотворения положен большой жизненный материал, потому что на нем отблеск целой исторической эпохи. Образы поэзии Мушфика красочны, мысли глубоки и афористичны. Это качество может быть присуще только большому поэту, и я с благодарностью склоняюсь перед прекрасным советским поэтом Микаилом Мушфигом".

Будучи по своему настрою глубоко лиричным и искренним во всех, даже в сюжетно развернутых стихах-поэмах, в которых обязательно присутствует и его лирический герой, М.Мушфик в своей любовной лирике остается неповторимым и своеобразным. И хотя его многому научила народная поэзия и лирика Физули, которым он не переставал восхищаться, но в выражении любовной темы он стремился идти собственным путем, не соблазнившись расхожими приемами и клише традиционной любовной лирики.

О, если бы то лето повторилось,

И божья милость

Послала мне счастливую удачу,

Чтоб ваша дача

Была бы снова по соседству с нашей,

Чтоб в полной чаще

Моей души кипело вдохновенье

От каждой встречи

С тобой, моя любовь, чтоб каждый вечер

Я новое писал стихотворенье.

Скажи, мое желание нежней

Твоих кудрей?

И по сердцу ль тебе оно?

И мне ль дано?..

О, если б вовсе не было разлуки,

Чтоб наши руки

Друг друга вновь нечаянно касались,

И мы смущались,

И все-таки сидеть старались рядом.

Чтоб робким взглядом

Ты заставляла сердце мое биться

Смятенной птицей,

Впервые ощутившей высоту

И быстроту.

("Если бы то лето повторилось...")

Новизна поэзии М.Мушфика вырастала из нескольких слагаемых: огромного таланта, одержимости творчеством, стремления идти в ногу с жизнью, быть вместе со своими современниками, быть понятыми ими, чувства сопричастности времени, эпохе.

Земле цвести, как мы велим в мечтах,

И нашим песням не смолкать в веках.

Великий мир, как малого ребенка,

Мы вынянчим на собственных руках.

В этих, во многом программных стихах (цикл "Листки раздумий") содержится его философское кредо и понимание жизни: дать благо людям, сберечь их землю, "вынянчить мир".

В предисловии к русскому изданию стихов поэта Г.Гусейноглу- исследователь творчества М.Мушфика, заметил следующее:

Мушфик в "Листках раздумий" сравнивал себя с месяцем, что не стал еще луной, имея в виду недостигнутые рубежи творчества. Но сегодня, за далью лет мы видим, сколь многого он достиг, сколь чисто и ярко сияние его музы, и, судя по силе свечения, мы можем сказать, что Мушфик-это полнолуние в необъятном небе нашей поэзии".

Мушфиг стремился к обогащению поэтического стиля, смело вводил в поэзию новые темы, находя для них яркое образное выражение. Лучшие стихи его всегда наглядны, красочны, конкретны, богаты средствами поэтической выразительности. Язык поэзии Мушфига - живой, народный. Особенно близки по своему складу к народной поэзии его стихотворные сказки "Шенгюль, Шюнгюль, Менгюль", "Крестьянин и змея", написанные для детей. М.Мушфик думал о будущем, о детях, которым предстояло продолжить дела старших поколений. Он обращался к ним непосредственно в стихах (поэма "Гая" и др.). В них многое идет от народных шуток, пословиц и прибауток.

Высокая поэтичность и благородная простота присущи также переводам М. Мушфига. Он переводил на родной язык образцы мировой поэзии, учась сам и оставляя новым поколениям все те богатства и мудрость, которые содержали в себе произведения таких классиков, как Лермонтов, Шевченко и другие. В его превосходных переводах на азербайджанский язык опубликованы "Цыганы" и "Полтава" А.С.Пушкина, рубаи О.Хайяма, отрывки из "Шах-намэ" Фирдоуси, стихи Е.Чаренца, "Кулацкий бунт" А.Безыменского и много других произведений. Несомненно, велика роль переводов и в художественно-эстетическом развитии самого М.Мушфига. В формировании его мировоззрения, в обогащении его языка, в усовершенствовании поэтического мастерства чувствуется сильное и благородное воздействие тех литературных произведений, которые он переводил на азербайджанский язык.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ты не пришла

Я ждал тебя тоскуя и томясь

Померкнул свет дневной - ты не пришла

Огонь надежды навсегда угас

Уж сад окутан млой - ты не пришла

Как саз певца, перо в руке моей

Я буду ждать тебя в тиши ночей

И всеж не сброшу я с души цепей

Я пел тебе одной - ты не пришла

Я ждал тебя до темноты небес

Мрак обступил меня как темный лес

И призрак счастья навсегда исчез

О что ж на голос мой ты не пришла

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Я вспомнил

Листая прожитые дни,

Я голос, твой любимый вспомнил.

Я руки робкие твои

В тоске невыразимой вспомнил.

Но страстью я испепелен,

Мой дух тобою ослеплен.

Волос твоих лучистый сон,

Тот праздник, мной хранимый, вспомнил.

И необычный день и час,

Когда в тебе проснулся барс, -

Взметнулся пламень и погас, -

Тебя неумолимой вспомнил.

1929

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ты и я

Ты улыбаешься слегка,

А я слезами истомлен.

Должно быть так у родника

Ликует утренний бутон.

Вздыхаю, а тебе смешно,

Так ветру весело с огнем.

Всему отцвесть в свой срок дано,

Но ты прекрасней с каждым днем.

К тебе прикован на беду,

Всем сердцем, всей своей тоской, -

Подсолнух в выжженом саду

Следит за солнцем день-деньской.

Я успокоюсь, ты грустна

И даже слезы на щеке,

Как будто плещется весна

В рожденном ею ручейке.

И, видя чистый тот родник,

Моя теряется душа,

Не может вымолвить язык,

Как ты чиста и хороша.

Шипами ранены цветы,

Печально соловьи свистят.

От мысли, что разлюбишь ты,

Мои стихи кровоточат.

http://www.azerifolk.com/literature/Mikail_Mushfiq/ya.asp

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Спасибо за тему, Файр.

Вот мое любимое...

Йеня о баг олайды

Йеня йыгышараг сиз о бага кёчяйдиниз

Биз де мурадымызча фялякдян кам алайдыг

Сизе гоншу олайдыг

Йеня о баг олайды

Сени тез-тез гёрейдим

Гялямя сёз верейдим

Хер гюн бир йени нягмя,

Хяр гюн бир йени илхам

Язайдым сехер- ахшам

Арзуя бах, севгилим

Телляринден инчями,

Сёйля, уряйинчями?

Йеня о баг олайды

Йеня сизе гяляйдик

Данышайдыг, гюляйдик

Уркяк бахышларынла

рухуму диндирейдин, мени севиндирейдин

Гизли сёхбет ачайдыг рухун эхтиячындан

гардашындан, бачындан,

чекинерек чох заман

сёхбяти дейишейдин

менимле яйишейдин

йене бир вурайды гялбимиз гизли гизли

сен ей есмер бенизли

Йеня о баг олайды,

Йеня о гумлу сахил

сулар отейди дил-дил

сачын кими гыврылан далгалара далайдым

далыб илхам алайдым

Яндамыны хевесле гучагларкен далгалар

гелбимде гасыргалар фыртыналар чошайды

гысганчлыглар догайды

мени хирсим богайды

гачыб алайдым сени далгаларын алинден

япышайдым белинден

хеялымыз узейди севда денизлеринде

лепелер узеринде

илхамымын йелкени зеррин, сачын олайды

сулар хырчын олайды

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Könlümün dedikleri

Menim könlüm deyir ki,

Hele bunlar nedir ki...

Böyük günler, şanlı günler, şen günler,

Yoluna düşen günler

Hele qarşımızadadır!

Hele bunlar nedir ki...

Menim könlüm deyir ki,

Heyat ondan küsenleri incider.

Möhkem dezah, şirin emek, inci ter

Hele qarşımızadır!

Babam derdi: "Keçen güne gün çatmaz!"

Menim könlüm bu sözlere heç yatmaz.

O düşünüb deyir ki,

Hele bunlar nedir ki...

Ay işığı, dolu ürek, yaşıl bağ,

Qızğın güneş, serin çeşme, qarlı dağ

Hele qarşımızadır!

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

ANA

Ana dedim, üreyimde yanar odlar saçıldı,

Ana dedim, bir ürperiş hasil oldu canımda.

Ana dedim, qarşımda bir gözel sehne açıldı,

Ana dedim, feqet onu görmez oldum yanımda.

Ana, Ana !.. Bu kelmenin vurğunuyam ezelden,

Onu gözel anlatamaz düşündüyüm satırlar.

Ana olmaz bize her bir “yavrum” deyen gözelden,

Çünki onun xilqetinde ayrıca bir füsun var.

Başqa alem yaşamadım böyle gözal biçimde,

Onu kimse gözelliyin cilvesinde yaratmış.

Ana, ana... çiçekli bir fidandır ki, içimde,

Ta ezelden kök salaraq, üreyimde boy atmış.

O fidanı bezi vaqıt istiyorum çekerek,

Qoparayım üreyimden, feqet onda varlığım.

Sızıldarken, sanki bir ses qopub ince ve titrek,

Bir lisanla söylüyor ki: - Mene deyme yazığım!

Çünki seni men besledim, men böyütdüm, oxşadım,

Söylediyin sözler ki, var beşiyinin üstünde,

Oxuduğum türkülerin kölgesidir, övladım!

Mene mexsus vereqler var her kitabda, her dinde.

Ne doğru söz, yazıqlar ki, görmemişem onu men,

Diyorlar ki, Müşfiq, xeste bir tifildin, ananı,

Baban kimi soyuq eller qucağına çekerken,

Yalnız acı feğanların titredirdi her yanı.

İndi mene her kes:- Anan, baban varmı ?-söylese,

Diyorom ki, - Qapılmadan bir xülyaya, bir hisse-

Olan olmuş, keçen keçmiş, indi meni yaşadan,

Bir müqeddes, bir semimi, emelim var tapdığım.

İnandığım bir qible var, o da her gün, her zaman,

Yorulmayan qollarımla, düşünerek yapdığım.

Bir alemdir, bir alem ki, semaları qıpqızıl,

Yüksekleri, alçaqları, fezaları qıpqızıl.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Спасибо Брю и Фатя.

Хочу кое - что написать о его смерти. После того как Мушфига расстреляли, решили выбросить его тело в море. В тот день море было не спокойное. Шёл дождь и дул ветер. Когда они выбрасывали тело, лодка не устояла сильным порывам ветра и перевернулась. Так погибли все, кто находились в лодке.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Senin gözlerin

Ne gözel süzülür qara gözlerin,

Eceba, onları süzmek vaxtımı?

Duruşun menalı, baxışın derin,

Men bu derinlikde buldum baxtımı.

Senin gözlerinmi genclik bağında,

Yoxsa nergizlerin sayrışıb oynar?

Yoxsa çıxılmayan eşqin dağında

Ömrümün dirilik çeşmesi qaynar?

O qara gözlerin deyil parlayan,

Ulduzlar içinde gecelerimdir

Belke de ruhuma aydınlıq yayan

Bir serin, ziyalı, yaz seherimdir.

Qoy desin dünyanın el aşıqları

Bu şövqü kim menim ruhuma yaydı,

Donardım, gözünün şen işıqları

Qelbimin camında qırılmasaydı.

Qara qış üstüme töker qarını

Nergiz gözlerinden meni ayırsan.

Menim ümidimin qapılarını

Neçin gah açırsan, gah q.yırsan?

Senin gözlerinmi genclik bağında,

Yoxsa nergizlerin sayrışıb oynar?

Yoxsa çıxılmayan eşqin dağında

Ömrümün dirilik çeşmesi qaynar?

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Йеня о баг олайды

Йеня йыгышараг сиз о бага кёчяйдиниз

О, если б снова та же дача,

О, если б тот же сад,

Что год тому назад!

Вам перебраться б снова,

А по соседству там

Устроиться б и нам!

И нарастал во мне бы

Ликующий прибой

От частых встреч с тобой,

И вечером, и утром

Писать бы и писать-

Какая благодать!

Мне кажется: твой волос

Не тоньше той мечты.

А ты? Что скажешь ты?

О, если б та же дача,

О, если бы опять

В гостях у вас бывать!

И твой такой правдивый, такой пугливый взгляд

Ловить я был бы рад.

Вели бы осторожно

Беседу мы в тиши

О таинствах души,

И, вспугнутая братом,

Иль зоркою сестрой,

Меняла б ты настрой.

Но и таясь, два сердца б,

Как прежде, бились в лад.

О, если б тот же сад!…

На горе бессердечным

Особая у нас

Весна на это раз!

Куда ни глянь, приметы

Прилежного труда

Отрадней, чем всегда.

Раздумья стали глубже,

Мечты еще светлей

Сегодня у людей,

И требованья выше,

И гордость возросла,

И сдвигам нет числа,

И путь ровней и чище…

Особая у нас

Весна на этот раз!

О, если б та же дача,

И рыхлый берег тот,

И гул каспийских вод!

Кудрявились бы волны,

Как волосы твои,

Я млел бы в забытьи,

И вдруг тебя увлек бы

Седой обманщик-вал,

И я б возревновал,

И яростнее шторма

Во мне поднялся б гнев,

И я, рассвирепев,

Вступил бы в схватку с морем

И отнял бы тебя,

И обнял бы, любя!…

И вновь раздумьям нашим

Скользить бы по волнам,

А следом бы и нам,

Как парус, расправляя

Волос волнистых прядь,

Взлетать бы и нырять!

Блистательна поэма

Каспийской синевы,

Взгляните же и вы!

Попробуем взобраться

На скалы в Бузовнах

И охватить размах!

Как маки, звезды в небе,

А на земле- огни

Ночной росе сродни,

Обрызгана округа

Их россыпью густой…

Любуйтесь красотой!

Как славно жарким летом

Найти прохладный кров

У этих берегов!

Как славно с самой близкой,

Родной тебе душой

Послушать мир большой!

Как славно на рассвете

Вдруг ощутить наш дух

Во всем, что есть вокруг!

Увидеть отраженье

Возлюбленной. И где?

В предутренней воде!

Как славно к этой синей

Поэзии прильнуть

И, впитывая суть,

Взлетать волнам подобно

И падать им под стать ,

Иль подаваться вспять!

Орлицами морскими

Взмывают волны ввысь,

Они- как наша жизнь!

О, если б та же дача,

О, если б тот же сад

И серебристый пшат!

Какое это счастье-

Все лето быть вдвоем

На берегу морском!

Как полные бокалы,

Вскипали б наши дни,

Бодрили б нас они!

Протягивая гребень

Сквозь влажную листву,

(во сне иль наяву?)

Причесывала б ночью

Тебя сама луна…

Ты краше, иль она?

Вдвоем, ладонь в ладони,

Вдвоем, глаза в глаза…

Какая бирюза!

Словам моим прийтись бы,

Как серьгам золотым,

Под стать ушам твоим!

Друзьям моим отныне

Согласья больше знать

И счастья больше знать,

Все дальше и все выше

Их вымпелам нестись-

Так призывает жизнь!

Заоблачные кручи

Первопроходцев ждут,

Прекрасен их маршрут!

Кто из сегодня в завтра

Стремится, только тот,

Действительно живет.

Пусть человек, что в прошлом

Бежал во цвете лет

От суеты сует,

В отечестве свободном

Постигнет путь иной,

Обнимет шар земной!

О, если б та же дача,

О, если б тот же сад,

Что год тому назад!

Вам перебраться снова,

А по соседству там

Устроиться б и нам!

И нарастал во мне бы

Ликующий прибой

От частых встреч с тобой.

И вечером и утром

Писать бы и писать-

Какая благодать!

Мне кажется: твой волос

Не тоньше той мечты?

А ты? Что скажешь ты?

Перевод Владимира Кафарова

Изменено пользователем Samir
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Sevgi vardır ki, dodaqlarda açar güllerini,

Sevgi vardır ki, biraz qar kimi, ruzgar kimidir.

Sevgi vardır oxudur qelbi de bülbüllerini,

Böyle bir sevgi menim ruhumu oxşar kimidir.

Sevgi vardır ki, uzaqdan bize parlaq görünür,

Ona yaxlaşmayalım çünki o zülmetle dolu.

Sevgi vardır ki, düşer yerlere daim sürünür,

Öyle bir sevgi de m,n dürlü xeyaletle dolu.

Sevgi vardır ki, bahardan bize güller getirir,

İçe zeqqum ve zeher, qoxlama, qelbin qanayar.

Sevgi vardır üzüxoş, daxili bir qorxulu yar.

Sevgi vardır bize çox dadlı emeller getirir,

Feqet hepsinde qaranlıq geceler kölgesi var.

Sevgilerde qarışıq bilmeceler kölgesi var.

http://www.mushfig.com

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

а вот это стихотворение я обожаю.

HEYAT SEVGİSİ

Ah, men günden-güne bu gözelleşen,

İşıqlı dünyadan nece el çekim?

Bu yerle çarpışan, göyle elleşen,

Dostdan, aşinadan neçe el çekim?

Dönme bir şebneme yaz seherinde,

Könül, güneş kimi parla yerinde!

Göylerin laciverd eteklerinde,

Geden bu qovğadan neçe el çekim?

Baxınız, dan yeri sökülmüş kimi,

Dostlar bir cebheye tökülmüş kimi.

Uzaqdan-uzaqa xam gülüş kimi,

Ağaran sehradan nece el çekim?

Tebiet varlıdır, tebiet xesis,

İşlederken onu, sen ey mühendis.

Men de qart daşlara verdiyim bu hiss,

Bu ince me'nadan nece el çekim?

Bir yanda terlanlar, dumandı dağlar,

Bir yanda keklikler, ayna bulaqlar.

Bir yanda bülbüller, çiçekli bağlar,

Men bu tamaşadan nece el çekim?

Heyat dedikleri bu keşmekeşden,

Qelbimde, qanımda yanan ateşden.

Geceden, gündüzden, aydan, güneşden,

Bu engin fezadan nece el çekim?

Qarşımda dalğalı derin bir ümman,

Ümmanı sarsıdan bir acı tufan.

Beyaz köpükleri bir çiçek y.n,

Şairden, xülyadan nece el çekim?

Ulduzlar fikrimin çıraqbanıdır,

Bulud xeyalımın karıvanıdır.

Sema ki, hissimin aşiyanıdır,

Böyle bir semadan nece el çekim?

Mehriban sevgilim qarşımda durdu,

Yene şairliyim başıma vurdu.

Menden mecnun könül maraqla sordu,

Bu saçı leyladan nece el çekim!

Xezan acısına edib tehemmül,

Gülün kölgesinde ötende bülbül.

— — Heyat, heyat! — deye çırpınır könül,

Könülden, sevdadan nece el çekim?

Sen aldın aşını yeni hisslerden,

Ey cavan qelemim, düşme beharden.

A dostlar, söyleyin, men bu hünerden,

Bu teb'i valadan nece el çekim?

1935

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Самир, большое спасибо за сайт. Знаешь, сколько искала я этот адресс?

я нашел в яндексе )

правда информации там почти нет, а на запрос "Гусейн Джавид" вообще только адреса фирм находит :(

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

OXU TAR

Oxu tar, oxu tar

Sesinden en letif şerler dinleyim.

Oxu tar bir qadar

Neğmeni su kimi alişan ruhuma çileyim

Oxu tar!

Seni kim unudar,

Ey geniş kutlenin acisi, şerbeti

Alovlu seneti

Çarparaq çargahin divardan divara

Yolçunu yolundan eylemiş avara.

Çalxanmiş dereler, tepeler,

Ses vermiş sesine lepeler

Oxu tar fikrimde oyansin

Baharin, Seyidin qezeli,

Oxu tar ruhlansin

Şirvanin, Gencenin mehriban gözeli!

Damağdan düşenler,

Üreyi şişenler,

İlk bahar seyrine çıxmayan

Özünü dağlarin döşüne yıxmayan

Sinesi daglilar.

Vefasız bir eşqin daginig zülfüne bağlilar

Dexilin olmuşlar

Qapinda teselli bulmuşlar

Zilin var, vesetin, bemin var,

Sesinde quşlarin deminden ayrılan

Bir özge demin var,

Seni de avara eylemiş

Dağınıq telli bir zerefşan

Onunçun segahin danişir

Perişan, perişan.

......

Oxu tar! Alovlu izlerin

Eceba neçe şux dilberin

Yasemen üzünü pul kimi qızartmış?

O sari simlerin lisani

Salmazmi heyrete insani?

Oxu tar! Men sende

İstenen havani çala da bilerem.

Men senden bu günün zövgünü ala da bilerem

Sen bu gün silahsan elimde,

İstesem çevire bilerem,

Qelblerde gizlenen keçmişi

Bir yeni neğmenin elile devire bilerem.

Oxu tar, oxu tar

Sesinden en letif şerler dinleyim.

Oxu tar bir qadar

Neğmeni su kimi alişan ruhuma çileyim

Oxu tar!

Seni kim unudar,

Ey geniş kutlenin acisi, şerbeti

Alovlu seneti.

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

  • 1 month later...

Был арестован по доносу Сулеймана Рустама... Умер молодым.. Очень молодым...

Пой тар, пой тар

Столетья проходят, а ты все не стар

И в песне твоей утоление жажды

Есть у кого это стихотворение на азербайджанском, товарищи?

Изменено пользователем Che Guevarra
Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

сэн мэним, бир рэhмдил сэййадынам, гэл гойнума

гэh опюм, гэл охшайым, ей назэнин, аhу сэни

аглайан мэн, сызлайан мэн, билмэзэм амма нечин

hэп сыгар агушуна гаh о сэни, гаh бу сэни

Ешг сэhрасында сэргэрдан гэзэн бир тэшнэйэм

Севгилим, ичсэм нолур шэhди-зюлали-бусэни?

:gizildish:

Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Join the conversation

You can post now and register later. If you have an account, sign in now to post with your account.

Гость
Ответить в тему...

×   Вы вставили отформатированное содержимое.   Удалить форматирование

  Only 75 emoji are allowed.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Your previous content has been restored.   Clear editor

×   You cannot paste images directly. Upload or insert images from URL.

Загрузка...
×
×
  • Создать...