Рыбалка...

[Эмир Эмиров]

Э. с другом шли к морю, чтобы понаблюдать за местными рыбаками, подышать свежим воздухом, покурить сигаретки, в общем, развеяться и отдохнуть как надо. День был, на редкость, рыбный. В кой-то веке, ветер оставил эти края и казалось, что сам Посейдон с Зефиром сидели в Марианской чайхане, позволив, на некоторое время, рыбакам спокойно порыбачить. Место, к которому Э. с другом держали путь называлось, в жаргоне рыбаков «Канализашкой» так, как именно здесь, с берега в море, врезалась широкая труба, из которой в воду смывались экскременты всего района. Но, несмотря на это, сам факт наличия, а точнее говоря, плавания неподалеку какашек, ничуть не смущал некоторых рыбаков. Наоборот, многие из них, занимались любимым делом именно в этом месте, так как всем было известно, что рыба, под названием кефаль, любит полакомиться именно этими яствами. Ее так и называли: «Рыба гастроном, что питается дерьмом»!

Надо ли говорить, что место, где труба впадала в море, было изрешечено сияющими поплавками; чей красочнее, тот считался круче и профессиональнее. Но, что ни говори, не все из здешних рыболовов могли позволить себе такую, как они любили выражаться, мерзость. Некоторые из них не подходили к этой трубе ближе, чем на восемь с половиной метра, боясь, что пойманная ими рыба, в тяжелые времена, могла отведать чуточку этих трубоизлияний. Они считались чистюлями и единственным, что сближало их с грязнулями был канализационный запах, которым благоухал весь берег.

Э. с другом уже почти добрались до трубы, когда услышали лай знакомой всем собачонки. Она бежала на них, с намерениями медведя и видом пуделя.

- Достун гялирь, - улыбнулся Э. и кивнул в сторону бегущей зверушки.

- Бирь гунь буну суда бохачам, - ответил друг, после чего они оба звонко рассмеялись.

Собака тем временем уже подбежала к ногам Э., и пыталась укусить его за большой палец, до тех пор, пока он пяткой не оттолкнул ее в сторону. Она заскулила и убежала, не забыв напоследок обернуться и сказать своим обиженным взглядом одно единственное слово: «ИЗВЕРГИ»

- Гяль бура, - Э. подозвал друга к месту, где стоял мужчина с приличной плешью на макушке.

Мужчина этот, которому было, что-то около сорока пяти, держал удочку в вытянутой руке, и прищурив глаза, смотрел на красненький поплавок. Увидев это зрелище, Э. лучезарно засиял, не понимая, зачем надо вытягивать руку, если можно размотать леску, что было бы намного удобнее, в данном случае.

- Салам, - друзья хором поздоровались с гением.

- Алейкиме Салам. – Он даже и не посмотрел в их сторону.

Он, не отрывая глаз, наблюдал за поплавком, видимо, боясь упустить тот самый момент, когда рыба потянет червячка.

- Бирь щей вар дайы? – Э. пытался завести непринужденную беседу.

- Йох. Хярдянь… - не успел он ответить, как поплавок окунулся в воду и через мгновение снова поднялся.

- Вырды! – закричали друзья, на что мужчина лишь снисходительном усмехнулся, мол «Я-то знаю, с чем играю».

Специалист по рыбам стоял все так же неподвижно, в то время, как поплавок успел скрыться и появиться уже несколько раз и ребятам стало ясно, почему «йох» и почему «хярдянь». Наконец, когда рыба клюнула в пятый раз, он подсек с такой силой, как если бы хотел вытащить из воды Титаник. Крючки оказались нагими и рыбак всезнающе покачал головой.

- Бычки! – пояснил он и принялся нацеплять новую наживку, которой являлся скатанный хлеб.

Грузил со всеми причиндалами плюхнулся в воду, и рыбак вновь уставился на поплавок.

Э. с Ф. шептались друг с другом, не скрывая «заговорческой» улыбки на лице. Они знали, что чудо-рыбак доставит им еще не мало радости и веселья своим инновационным методом рыбалки.

- Хансы олькеди ки, миллети анчаг денизля доланыр? – проговорил рыбак, не отрывая глаз от поплавка, как если бы говорил сам с собой.

Друзья переглянулись.

- Билмирсизь? – рыбак наконец-таки соизволил сфотографировать их своими глазками, но сразу же отвел объектив в сторону моря.

- Хансы олькя ня? – переспросил Э.

- Денизля доланныр, - повторил рыбак. – Дяниз олмассайды, хансы миллет гырыларды?

Э. с другом явно не понимали к чему этот экзамен, но все же попытались что-то предположить.

- Италия, - выдал Ф. С какого-то перепуга, в голову ему сразу пришла Сицилия.

Услышав это, рыбак лишь хмыкнул и стянул уголки губ, с видом престарелого Бернарда Шоу.

Следом последовало еще несколько ответов, но рыбак своей реакцией все так же давал понять, что они совершенно не соответствуют истине.

- Яхшы, хансы? - ребята начинали нервничать.

- Ф… - начал было рыбак, но сразу же запнулся. Поплавок вновь залез в воду и моментально всплыл. Гроза всех рыб, был теперь предельно сосредоточен. Казалось, что вот-вот и он скончается от переживаний.

Ныряние поплавка продолжилось, но рыболов так и не поднял удочки, ожидая, наверно, что рыба придет и поймает саму себя.

- Выран кими ния дартмырсыз ки? – Ф. вернул рыбака в реальность, видя, как он безнадежно дожидается клева, в то время, как и морскому ежу было понятно, что на крючках уже ничего не осталось.

Услышав это, мужчина посмотрел на него с такой злостью и обидой в глазах, что Ф. решил больше не затрагивать эту щекотливую тему и начал почти шепотом обсуждать с другом поведение рыболова.

Прошло около получаса, когда к ребятам подошел человек, которому с виду было столько же, сколько и их неудачному экзаменатору. Не успев, что называется, отдышаться, он сразу же начал в шутку попрекать рыболова за то, что он ловит рыбу, которая питается всякой дрянью. Рыболов тем временем даже и не смотрел в его сторон. Он был подкуплен происходящим. У него клевало и он, не желая вновь попасться на старую песенку, подсек и начал наматывать леску на барабан. Поплавок уже почти доплыл до берега, когда рыбак увидел что-то блестящее. Это была рыба, и он мгновенно вытащил ее из воды.

- Кефаль! – радостно воскликнул он, несмотря на то, что была она не больше десяти сантиметров в длину. Теперь-то он был исполнен гордыней и гонором. Это все отражалось на его самодовольном и ехидном лице, которое, озираясь по сторонам, искало тех, кто, так же как и он, видит это чудо.

- Отход! – добавил недавно подошедший мужчина и широко улыбнулся.

- Эльшад! – изрек рыболов, бросив томный взгляд на мятежника. – Йене мазгими хараб елямя! Дадлы балыгды.

- Хяифь ки, йемяли дегиль. – Эльшад указал пальцем на канализационную трубу.

- Атовун чоряини йемиремь ки! – парировал рыболов и принялся извлекать крючок изо рта рыбы.

Ничего не ответив, Эльшад лишь улыбнулся, вспомнив о том, что его отец жаловался ему на острую диарею, перед тем, как он вышел, подышать морским воздухом.