Кто есть кто: Абульфаз Алиев (2)

[Oqtay Ataxan]

Уважаемые друзья! В серии «Кто есть кто» на этот раз публикуются выдержки из книги «КОНЕЦ ВТОРОЙ РЕСПУБЛИКИ» (24-Apr-2008) Зардушт Ализаде, в которой из первых рук выявляется истинная суть такого «политика» и политического «лидера», как Абульфаз Алиев, он же «Эльчибей».

Полный текст книги вы можете прочитать здесь: http://www.azeribook.com/politika/zardusht..._respubliki.htm

Зардушт Ализаде

КОНЕЦ ВТОРОЙ РЕСПУБЛИКИ

Конференция должна была состояться 21-го апреля. 18-го на собрании ВИЦ НФА Иса Гамбаров предложил отменить конференцию. Его предложение несколько пассивно, но поддержал и появившийся в ВИЦ НФА Абульфаз Алиев, который считался вроде духовного авторитета националистов. Я резко возразил. Началось обсуждение. Оно длилось, может быть, целый час. Иса упорствовал на принятии предложения Везирова перенести конференцию на лето, в Загульбу. Я понял, что он встречался с Везировым, возможно, не один, а вместе с Абульфазом Алиевым, и обещал изменить решение ВИЦ. Я предложил голосовать. 20 - за конференцию, против - 5.

...

«Всесоюзную конференцию» мы провели в два приема – у меня и в доме Беджана Фарзалиева, преподавателя Аз.ИСИ. Близкий друг Абульфаза Алиева и Рагима Газиева. Маленький, худой, очень смуглый, с глазами навыкате с концентрическими кругами в зрачках, с пышными неухоженными усами, одетый в голубой в полоску узкий костюм, он напоминал мне героев бразильского кино. Беджан был неотесан и глуп, жена же его была умна, хитра и умело рулила им. Дом Беджана находился в нагорной части города, в Ясамале.

...

После успешного завершения нашей работы в Борчалы грузинские коллеги устроили банкет в Тбилиси. Произносились тосты. Сказал тост и Абульфаз Алиев. Я слушал его корявую и бедную содержанием речь и думал о том, как легко люди поддаются магии примитивных лозунгов.

...

Я отступился от кандидатуры Исмаила Шыхлы и предложил обсудить Юсифа Самедоглу. Тут аргументы Исы иссякли. Он не мог ничего сказать против этой кандидатуры. Не старый. Знаменитый, правда, больше из-за своего великого отца. Автор модного и очень актуального романа «День казни». Имеет высокий статус в обществе. Человек либеральных взглядов. Толерантный. Имеет выигрышную внешность. Хотя и не оратор, но по Уставу это и не очень требуется. Знаком со многими деятелями культуры союзных республик. Я утверждал, что его имя, где-то ассоциирующееся с понятием «советская официальная культура», притянет к НФА в общем-то осторожную и не склонную к конфронтации с властями азербайджанскую интеллигенцию. Если же в НФА придет интеллигенция, Фронт станет умеренной и эволюционной организацией, действующей в русле закона, мирными средствами.

Неожиданно Иса предложил обсудить кандидатуру Абульфаза Алиева. Для нас это предложение действительно было неожиданным, ибо с тем миром идей, который был заложен в основу программы НФА, эта кандидатура совершенно не увязывалась. Фронт нами мыслился не как националистическая, а демократическая организация. Фронт должен был объединять и защищать сторонников реформ общества. Абульфаз Алиев сам нуждался в защите. Кроме того, его тюремное прошлое неизбежно стало бы отпугивать людей умеренных, не склонных к конфронтации с властью. К тому же мы недостаточно его знали. Он больше отмалчивался, не высказывал своего мнения, как будто все время чего-то выжидал. Все эти мысли я высказал вслух Кордсовету в присутствии самого Абульфаза Алиева. И тут Лейла Юнусова добавила, что не верит в толерантность Абульфаз бея. Сумеет ли он остаться в рамках той весьма скромной роли, которую отводит Устав НФА персоне председателя? Тут Абульфаз Алиев не выдержал и почти взмолился: «Лейла ханум, если даже вы поставите меня в угол как метлу, я буду там стоять». Все это восприняли как шутку умудренного жизнью диссидента с девчонкой, не имеющей за душой никакого жизненного опыта, кроме академических коридоров. Но эти слова еще больше насторожили меня. «Оказывается, скромный Абульфаз бей готов пойти на все, лишь бы стать председателем! Не такой он скромный, каким он пытается казаться…»

У меня тоже были аргументы против кандидатуры Абульфаза Алиева. Человек не имел печатных трудов по общественным проблемам, на заседаниях ВИЦ НФА отмалчивался, всем видом намекая на преследования властей, правда, никогда я не думал, что КГБ столь неэффективна. Преследуют, преследуют, но ничего сделать не могут. Может, не те времена, и не тот Комитет?

...

15-го июля я и Лейла Юнусова зашли к Юсифу Самедоглу домой и предупредили, что будем предлагать его кандидатуру в председатели. Я ему сказал, что уверен в его победе при голосовании, однако боюсь, что он не выдержит психологического нажима сторонников Абульфаза. «Они будут орать, угрожать, залезать на столы. Вы не обращайте на это никакого внимания. Молчите, не снимайте своей кандидатуры и ждите голосования. На голосовании вы выиграете у него».

Юсиф Самедоглу согласился и обещал, что не поддастся на провокации сторонников Абульфаза.

...

Было решено быстро избрать руководящие органы НФА и тем завершить работу. Начали с избрания председателя. Рагим Газиев предложил кандидатуру Абульфаза Алиева. Я – Юсифа Самедоглу. Иса подошел к Юсифу:

- Юсиф бей, обсуждается ваша кандидатура. Будет неэтично, если собрание будете вести вы. Уступите временно место председателя мне.

Деликатный Юсиф Самедоглу немедленно отодвинулся в сторону. Собрание начал вести Иса, причем весьма своеобразно. Он не давал слова сторонникам Юсифа, а только тем, кто хвалил Абульфаза. Он такой патриот! Он такой диссидент! Он сидел в тюрьме за народ! Третий, четвертый. Наконец, я не выдержал и крикнул Исе:

-Иса, что это за ведение собрания? Почему не даешь слово другой стороне?

Чтобы остудить мой гнев, Иса дал слово кому-то из сторонников Юсифа, затем опять пошла серия тостов за Абульфаза.

И тут началось невообразимое. Группа молодых ребят, заподозренных мной в том, что они не являются членами НФА и участвуют на конференции с фальшивыми мандатами, стала скандировать:

- А-буль-фаз! А-буль-фаз!

Обстановка накалялась. Конференция НФА стала походить на сборище футбольных фанатов.

Тут, как я и опасался, не выдержал Юсиф Самедоглу. Он встал и сказал:

- Мы создаем Фронт для объединения народа, а не для того, чтобы расколоть его. Разве пост председателя стоит того, чтобы мы так себя вели? Я снимаю свою кандидатуру.

Иса, будто ждавший этого самоотвода тут же объявил:

- Приступаем к голосованию!

- Что за вакханалия? Почему вы не пресекаете бесчинства? - возмутился я

Тут ко мне подошел правовед Фуад Агаев:

- Один из кандидатов добровольно снял свою кандидатуру. Остался один кандидат. Все по Уставу. Ты не имеешь права возражать.

Голосование прошло так: за – 80, против – 11, воздержались – 20. При голосовании списком членов Правления Иса вместо совместно обговоренной кандидатуры Наримана Зульфугарова зачитал имя Панаха Гусейнова. Возражать в таком составе делегатов не имело смысла. Списком же утвердили Меджлис – парламент НФА, и разошлись.

Я начал убеждаться, что связался с людьми без чести и достоинства. Народу еще предстояло убедиться в этом, но для этого ему придется потерять землю, свободу и надежду жить в демократической стране. Когда я дома рассказал жене о том, что произошло на конференции, она расстроилась:

- Мой заведующий кафедрой говорил, что избрание Абульфаза будет началом конца Народного Фронта.

- Ничего, я буду настаивать на проверке документов делегатов и добьюсь отмены результатов конференции.

На следующее утро выяснилось, что все документы учредительной конференции НФА украдены. Пропали. Никто из ответственных за оргвопросы «не знают», где они. Все кивали друг на друга. Так прятали и прячут концы в воду фальсификаторы всех выборов в Азербайджане. Что в советское время, что потом…

Для организации опорных групп НФА я весной 1989-го года дважды выезжал в Исмаиллинский район вместе со своим соседом Расидом, доцентом АЗИИ. ...

Расид следил за моей деятельностью, и когда узнал, что у нас состоится учредительная конференция, попросил у меня для себя мандат участника. Я отказал ему, объяснив, что мандаты даются избранным районным конференциями делегатам. Он согласился с моим доводом, хотя я почувствовал, что внутренне он обиделся. Спустя два дня после конференции, встретив меня во дворе, он с обидой мне сказал: «Как же так получается. Я всей душой болею за Фронт, езжу по районам на своей машине по делам Фронта, но вы мне мандат не даете. А вот абсолютно чуждый Фронту Муса Гейдаров, доцент АЗИИ, сегодня мне рассказал, как 15-го июля он сидел в чайхане с ордубадскими ребятами, как к ним пришел некий их земляк и предложил пойти на учредительную конференцию НФА с тем, чтобы выбрать Абульфаза председателем, раздал им 25 мандатов, и все они стали «делегатами». Так вот, этот Муса Гейдаров хвалился еще тем, что выступил на конференции в поддержку своего земляка, и вместе со своей чайханской командой провел того в председатели».

Мне нечего было ответить соседу, он был прав, меня ловко обвели вокруг пальца мошенники. Этот Муса Гейдаров в 1992-ом году стал одним из «девяносто одного интеллигента», которые написали письмо Гейдару Алиеву с просьбой прийти к власти и «спасти» Азербайджан. К слову, в отличие от многих подписантов, награду в виде хлебной должности или депутатского мандата он не получил.

Что мы получили после учредительной конференции? Получили повод апеллировать к факту легитимизации руководящих структур НФА, хотя лично я сам в этом сомневался. Но это были мои личные проблемы, вытекающие из моего печального «многомудрия». Публика не знала того, что знал я, и была воодушевлена без меры. По радио «Свобода» Этибар Мамедов и Мехди Мехдиев, сообщили о конференции и прошедших выборах руководителей. Председатель – Абульфаз Алиев, 15 членов Правления – Лейла Юнусова, Тофик Гасымов, Сабит Багиров, Наджаф Наджафов, Юсиф Самедоглу, Хикмет Гаджизаде, Иса Гамбаров, Неймат Панахов, Рагим Газиев, Этибар Мамедов, Сульхеддин Акперов, Алякрам Гумматов, Джанбахыш Умидов, Панах Гусейнов и Зардушт Ализаде. Остальные члены ВИЦ целиком вошли в Меджлис НФА, плюс несколько новых активистов из провинции. Пять человек стали членами КРК (контрольно-ревизионная комиссия), в том числе Агаджавад Саламов, Мамедгасан Гамбаров и Беджан Фарзалиев.

...

На следующий день состоялось очередное заседание Правления во дворе у Джанбахыша. После обсуждения нескольких вопросов слово взял Рагим Газиев:

- Вчера мои люди были на заседании одной опорной группы НФА, где член правления Зардушт Ализаде выступал против председателя НФА. Моим студентом сделана диктофонная запись, которую я дал прослушать членам правления. В то время как НФА ведет неравную борьбу с партократами, подрыв единства наших рядов является ударом в спину…

Я понял. И вопрос, и запись – дело рук этой шайки. Лучший ответ им – правда.

- Да, я высказал рядовым членам Фронта то, что думаю о фальсификации на конференции. Ленин говорил о том, что защита партией своих мерзавцев приведет ее к поражению. Если мы хотим спасти нацию, только нравственная чистота позволит нам выполнить свой долг. Я не являюсь сторонником культа. Я не буду творить из Абульфаза Алиева культ, тем более, что считаю его случайным, недостойным человеком на этом посту.

Председатель нервно курил и ничего не говорил. Он и в будущем будет избегать спора со мной, напуская на меня свою «группу поддержки», которая все больше и больше наполнялась его земляками. Члены Правления погалдели, пошумели. Мне посоветовали не выносить сор из избы. Я этого им не обещал. Так и разошлись.

...

Была также встреча членов комиссии с жителями Шуши в зале клуба. Я забрался на балкон и стал пламенно говорить об НФА и его целях. Ко мне подошел Рагим Газиев, прошептал: «Абульфаз бей просил тебя не говорить об НФА». Я ответил: «А кто он такой, чтобы мне указывать? Что хочу, то и буду делать». Мне было ясно, что председатель хочет монополизировать имидж единственного выразителя идей Фронта.

...

Отношения внутри Правления НФА тем временем все больше накалялись. Этибар Мамедов все больше превращал митинги НФА в инструмент разжигания ненависти к армянам и руководству республики, часто давал слово людям, которые произносили провокационные речи, игнорировал решения Правления. 9-го сентября на заседании Правления у меня дома я внес предложение об исключении Этибара Мамедова из Правления. Он был испуган и бледен, ничего не мог противопоставить длинному перечню его грубых нарушений против НФА и его целей. После тягостного обсуждения преобладающей стала точка зрения Исы Гамбарова: «В ситуации противостояния с властью было бы рискованно нарушить единство наших рядов». За исключение Этибара Мамедова проголосовали лишь я, Тофиг Гасымов и Лейла Юнусова. Большинство выступило за сохранение Этибара Мамедова членом Правления.

Моя жена, активистка НФА, слушала всю эту напряженную дискуссию из соседней комнаты. Мы перешли к обсуждению других вопросов. Через некоторое время она внесла в гостиную чай и халву, каждому по небольшому блюдечку. Халва была съедена, и Абульфаз Алиев решил похвалить мою супругу:

- Ниял ханум, халва была чудесной. Кстати, в связи с чем вы угостили нас халвой?

- Сегодня поминки Народного Фронта – ответила жена.

Абульфаз смутился и замолчал. По народному обычаю, халву выставляют на стол на поминках.

На следующем заседании в рабочем кабинете у Юсифа Самедоглу Иса предложил, чтобы НФА на сессии Верховного Совета Азербайджана представлял Абульфаз Алиев. Я открыто заявил, что на первом телевизионном «явлении НФА народу» я не хотел бы, чтобы организацию представлял человек, избранный путем фальсификации. И вообще, какое имеет отношение Абульфаз Алиев к целям и задачам НФА? Он вообще не читал и не знаком ни с Программой, ни с Уставом НФА. Иса предложил поставить вопрос на голосование. Голоса разделились поровну. Продолжили обсуждение. Переголосовали. Вновь равное число голосов. Сульхаддин Акперов, сидевший рядом со мной, прошептал:

- Я не могу голосовать против Абульфаза, иначе не смогу вернуться в Нахичевань. Предложи тайное голосование, и ты выиграешь.

Я предложил провести голосование тайно. Тут Тофиг, который открыто голосовал против предложения Исы, разразился тирадой:

- Мы создали Фронт, чтобы быть честными, открытыми и искренними. Я против тайного голосования, ибо оно – признак тайных интриг.

Я с изумлением смотрел на Тофига. После вакханалии насилия и подтасовок на учредительной конференции, после всего того, что творит группировка «Варлыг» на митингах, открыто попирая наши принципы, о какой открытости могла быть речь? Тофиг потопил мое, вернее, Сульхаддина предложение, и опять результат был ничейный. Тут Хикмет предложил:

- Пусть НФА представит Иса.

Что ж, придется выбирать меньшее из зол. Так и решили, что НФА будет представлять член Правления Иса Гамбаров, а по вопросу Карабаха выступит Этибар Мамедов. Также решили, что, в ответ на просьбу ЦК представить список членов НФА, которые будут допущены на сессию ВС Азербайджана, послать туда список всех членов Правления плюс председатель.

Когда список составили и послали в ЦК, выяснилось, что в него не включили Сульхаддина Акперова, вместо него фигурировало имя Беджана Фарзалиева. Эти мелкие пакости и ползучая анархия были излюбленной тактикой национал-большевиков, как я стал их называть в своем кругу. Я вмешался в дело и добился, чтобы Сульхаддина внесли в список.

...

В начале сентября ко мне пришел Алякрам Гумматов, член Правления от Ленкоранского отделения НФА. Он сообщил, что в доме Беджана Фарзалиева систематически собираются сторонники Абульфаза Алиева и планируют акции против меня. Его пригласили туда только из-за того, что были наслышаны о его приязненных отношениях с ленкоранским богачом Шаммадом, который слыл человеком Гейдара Алиева. Ему предложили примкнуть к фракции противников Зардушта Ализаде. Целью фракции было удаление противника Абульфаза Алиева из НФА. Алякрам отказался и превратился после этого во врага трайба. Я отреагировал на его предупреждение со смехом, сообщив, что в руководящих органах НФА у меня твердое большинство.

...

Надо отметить, что в пору митингов внутри НФА, неформальной организации, образовались в свою очередь неформальные группы. Первая была – «Отряд охраны». Вторая была своеобразный «летучий эскадрон» экзальтированных женщин, поклонниц Абульфаза Алиева, которые атаковали любого, на кого он укажет, непосредственно, или же через своих людей. Этот же феномен «черных колготок» повторился и в Грузии, когда увядшие грузинские женщины защищали обожаемого Звиада Гамсахурдиа от любой критики.

«Отряд охраны» был сформирован Председателем де-факто, без санкции Правления. Я несколько раз выносил на обсуждение Правления вопрос о роспуске отряда и запрета на его деятельность, такой отряд Уставом НФА не предусматривался. Отряд состоял из десятка-два молодых мужчин явно криминальной наружности. Иса и его команда категорически возражали против роспуска этого отряда. Отряд возглавлял Мамед Ализаде, земляк и доверенное лицо Абульфаза Алиева.

- Ну, зачем нужен НФА этот отряд? – спрашивал я.

- Защищать порядок на митинге – отвечал Иса.

- На митингах бывает от тридцати до сорока тысяч человек, люди сюда приходят с предприятий и вузов организованно, ведомые своими опорными группами. Если даже представить, что кто-то спровоцирует беспорядки на площади, что сможет сделать группа в десять – двадцать человек?

Но доводы Исы в пользу некой мифической опасности для лидеров НФА убеждали большинство Правления, вернее, уже никто не хотел идти на обострение отношений с этой группой нахрапистых людей, подчиненных непосредственно Председателю.

....

...

И на конференции, где присутствовал Абульфаз бей, было сделано все, чтобы руководство университетского НФА, которому решением Правления дали статус районного отделения, было сформировано из сторонников радикального националистического крыла. Тогда я впервые увидел Али Керимова, рослого студента - юриста, комсомольского активиста и хорошего оратора.

...

На следующий день на Правлении я спросил Председателя, на каком основании он отменил решения Правления. Абульфаз молчал. Я стал упрекать его в нарушении Устава, в своеволии и нанесении ущерба нашей деятельности. Вмешался Иса:

- Абульфаз бею звонил Поляничко, и он обещал ему пропустить состав с топливом.

- Поляничко звонил и мне, и я отказал ему. А Абульфаз бей пусть обещает то, что входит в его компетенцию по Уставу НФА.

И тут Абульфаз бей заговорил:

- Устав НФА - мусор.

- Вы называете Устав организации, которую возглавляете, мусором. Как же вы будете называть Конституцию республики, если возглавите ее? - спросил я.

Смысла спорить с этими людьми я уже не видел. Не сдержать данное слово, распространить поклеп на оппонента - вот их методы. Я начал настаивать на ускорении созыва съезда. Но меня в этом уже не поддерживало большинство Правления, которое начало откровенно бояться физической расправы со стороны националистического крыла НФА.

...

В течение следующей недели шла подготовка к проведению Меджлиса. Удалось даже обсудить на Правлении повестку дня Меджлиса. Как ни странно, к обсуждению активно подключился Фазаил Агамалиев, близкий человек Абульфаза Алиева. Было решено, что Меджлис должен заработать как активный и авторитетный орган, определяющий стратегические направления деятельности НФА. По проекту повестки, которую готовило Правление, на заседании Меджлиса должны были быть обсуждены три вопроса:

... В назначенное время, наряду с членами Меджлиса, в зал вошли Панах Гусейнов и большая группа фанатов Абульфаза Алиева. По Уставу НФА, рядовые фронтисты имели право присутствовать на заседаниях выборных органов, если это позволял размер помещения. Зал «Азнефтемаша» был большим, сторонников Абульфаз бея набилось много, они галдели, не давая начать сессию, кричали, что «Абульфаз бей приглашает всех в здание штаба НФА!». В начале этого шабаша я твердо сказал, что «здесь около сотни человек, и если Абульфаз хочет участвовать в работе Меджлиса, то он может прийти сюда, а не приглашать к себе». Однако сторонники председателя не унимались и не давали начать работу. Ко мне подошли несколько членов Меджлиса, лидеры районных отделений и предложили выкинуть горлопанов из зала. Опять насилие! «Повивальная бабка истории…» Я ответил, что не допущу насилия в рядах НФА, и предложил всем поехать в штаб-квартиру НФА. Меня за этот шаг многие впоследствии упрекали, но я считал, что моей миссией в движении было отстоять до конца шанс для диалога и компромисса.

Из членов Совета аксакалов НФА для участия в работе Меджлиса прибыли народный поэт Азербайджана Бахтияр Вагабзаде и народный писатель Исмаил Шыхлы.

Понаблюдав за вакханалией сторонников Абульфаза Алиева, Бахтияр Вагабзаде покинул Меджлис. Но Исмаил Шыхлы все же поехал вместе со всеми в штаб-квартиру НФА. В маленьком зале Института усовершенствования учителей, где впоследствии разместилась редакция газеты «Азадлыг», орган НФА, не всем членам Меджлиса нашлось место, тем более что зал был уже наполовину заполнен рядовыми фронтистами - сторонниками председателя, которые не были намерены уступать места членам Меджлиса. Минут 20 стоял галдеж, препирательства за места, вопросы типа «а кто ты такой». Я наблюдал, как члены Меджлиса из числа работников Академии, учредителей Фронта, потихонечку покидали Меджлис. Ушел и Исмаил Шыхлы, который бросил в сердцах : «Я пришел во Фронт для защиты достоинства своей Родины, а не для того, чтобы оскорбляли мое личное достоинство». Я просил его остаться, однако писатель-фронтовик не пожелал оставаться в таком Фронте.

Наконец, кое-как удалось утихомирить зал. Председательствовал Рагим Газиев. Повестка дня, тщательно подготовленная Правлением, была отброшена в сторону. Слово было предоставлено…

Меджлис шел два дня, 28-29 октября. В первый день выступили шесть человек. Все они были родом из Нахичевани. Каждый из них разоблачал Лейлу Юнусову, как агента армян, и меня, как агента КГБ, ЦК КПА и врага великого Абульфаза Алиева. Я с интересом слушал выступления. Передо мной проходила галерея лиц, типов, характеров, которые мне были знакомы из художественной литературы, посвященной эпохе сталинизма. Некоторые речи были яркие, не без элементов и приемов ораторского искусства. Вот слово предоставляется Фарамазу Аллахвердиеву, студенту пятого курса Института народного хозяйства. Блестящий, прирожденный оратор, Фарамаз Аллахвердиев в своей речи использует прием диалогичности, сам задает себе вопросы, и сам же отвечает на них. «Меня могут спросить, Фарамаз, было ведь такое, что ты отзывался с похвалой в адрес Зардушта Ализаде? Спросят, и я отвечу искренне: да, было. Тогда могут меня спросить: ты что, Фарамаз, неужели был настолько слеп, что не видел затаившегося врага? И я отвечу: нет, я не был слеп. Я все видел. Но мне надо было усыпить бдительность врага, принудить его раскрыться. И я добился этого. Теперь все видят, кто он! Пособник власти, агент армян, враг Абульфаза, всего Народного Фронта, всего азербайджанского народа»! Голос его звенел, четко произносимые слова летели в зал, как гранаты, вызывая одобрение, смех, восторг.

Я вижу, как встала и направилась к выходу член Меджлиса, сотрудник Института архитектуры и искусства Академии, кандидат искусствоведения, музыковед Санубар Багирова. Не обращая внимание на происходящее, я бросился за ней, настиг в коридоре. Спрашиваю о причине ухода. Она смущенно отвечала, что дольше здесь оставаться не может:

- Рядом сидит какой-то немытый, небритый, хамоватый мужчина, от которого несет чесноком. Он несколько раз намерено ударил меня локтем. Я спросила его, не мешаю ли ему, а он заржал и еще раз больно ткнул меня локтем в бок. Ну не буду же я драться с ним или же стоять на проходе…

- До свидания, милая Санубар. Спасибо тебе, что пришла и досидела хотя бы до этого времени.

Санубар смущенно улыбнулась и ушла. Я вернулся на свое место. Меня и Лейлу Юнусову теперь разоблачал Рамиз Тагиев, председатель Джульфинског

Изменено 4 октября, 2009 пользователем Oqtay Ataxan

[Oqtay Ataxan]

Я, откровенно говоря, поражен пассивности и аполитичности посетителей раздела "политика". Вас больше интересует внешняя политика, чем та, которая творится у вас под носом. Или вы просто боитесь и опасаетесь связываться такими ложными и пагубными для страны и народа мифами, как Абульфаз Алиев и Иса Гамбар?...

[Гость vitya]

Я, откровенно говоря, поражен пассивности и аполитичности посетителей раздела "политика". Вас больше интересует внешняя политика, чем та, которая творится у вас под носом. Или вы просто боитесь и опасаетесь связываться такими ложными и пагубными для страны и народа мифами, как Абульфаз Алиев и Иса Гамбар?...

конечно, мне жаль исгендера хамидова.но востольным вы не правы. эти истории мы прошли в место. нев кокой слухом я не обрашаюс. я сам анализирую проходящих дней для себя. у меня вывод токой как и прежде. об этом я к вам обьрашался несколко раз. но вы сного свое гоните. народ вам не доверяет, и не любит. вы просто демагог, и хвастун. кто к вам будет обьрашатся стонит вашем ослом. видно не кто не хочет быт ослом,хот как крикните.

[Oqtay Ataxan]

Я, откровенно говоря, поражен пассивности и аполитичности посетителей раздела "политика". Вас больше интересует внешняя политика, чем та, которая творится у вас под носом. Или вы просто боитесь и опасаетесь связываться такими ложными и пагубными для страны и народа мифами, как Абульфаз Алиев и Иса Гамбар?...

конечно, мне жаль исгендера хамидова.но востольным вы не правы. эти истории мы прошли в место. нев кокой слухом я не обрашаюс. я сам анализирую проходящих дней для себя. у меня вывод токой как и прежде. об этом я к вам обьрашался несколко раз. но вы сного свое гоните. народ вам не доверяет, и не любит. вы просто демагог, и хвастун. кто к вам будет обьрашатся стонит вашем ослом. видно не кто не хочет быт ослом,хот как крикните.

К ослам животным я отношусь очень уважительно, как и к любому животному, а вот к ослам-людям, которых, к сожалению, немало среди человечества и особенно среди нашей нации, уважительно относиться к ним я никак не могу, ибо их характерная черта, которая их делает таковыми, и есть их безмозглость, неимоверная тупость, инеспособность на самостоятельное размышление. А потому, когда Октай Атахан здесь или там говорит истины, которые людям хорошо бы знать, вот эти самые люди-ослы, будучи таковыми, начинают на всю округу свой рев, пытаясь заглушать и мой голос, и помешать другим спокойно всё выслушать и обдумать. Вот в чём беда и этих ослов и вообще всего нашего общества и человечества в целом!