Самарканд

Ловушка Тегерана Может показаться, что Тегеран сдался. Но это — самая опасная ловушка за последние годы. Иран официально заявляет: «Мы прекращаем обогащение урана». Мир вздыхает с облегчением? Не стоит. Это не капитуляция, а гениальный тактический ход, который скрывает горькую правду: ядерная программа не остановлена, она всего лишь перезагружается. Ударные беспилотники и ракеты США и Израиля в июне нанесли серьезный урон, и Тегеран вынужден признать — его главные атомные объекты лежат в руинах. Но вместо того чтобы отказаться от мечты о ядерном статусе, режим использует эту паузу как прикрытие. И пока наивные оптимисты аплодируют «благоразумию Тегерана», Иран в глубоком подполье уже восстанавливает все, что потерял, и делает это с еще большим размахом. Может показаться, что Тегеран сдался. Но это — самая опасная ловушка за последние годы Заявление Ирана о «приостановке» обогащения урана — многоуровневый ход в дипломатической партии, рассчитанный на несколько аудиторий одновременно. Министр иностранных дел Аббас Аракчи выступает в роли своеобразного режиссера этого действа, представляя разные версии одного и того же сценария — для внутренней публики и для западных зрителей. Для своих – это успокоение перед бурей. А иначе нельзя. Внутри страны настроение давно приблизилось к точке кипения. Санкции душат экономику, инфляция бьет по карманам, и народ начинает задавать неудобные вопросы. И что же делает режим? Он делает вид, что так и надо! Мол, наша «непоколебимая решимость» не пострадала, мы просто делаем паузу, чтобы перевести дух. Элиты, конечно, в расколе: одни кричат, что пора завязывать с этим ядерным авантюризмом, другие — что нужно стоять до конца. Аракчи ловко балансирует между ними, пытаясь угодить и тем и другим, но в итоге кто-то, а именно внутриполитические оппоненты нынешнего режима, наверняка останется в проигрыше, что называется, с носом. Заявление Ирана о «приостановке» обогащения урана — многоуровневый ход в дипломатической партии, рассчитанный на несколько аудиторий одновременно Западную аудиторию, которую эти иранские пляски с бубном вокруг атома уже откровенно утомили, Тегеран пытается усыпить. Они надеются, что уставший от этой бесконечной «атомной саги» Запад, который уже готов аплодировать новым американо-израильским ударам, скажет: «О, смотрите-ка, они образумились! Может, и правда не стоит их бомбить?» Своим же немногим союзникам, вроде России и отчасти Китая, Тегеран дарит козырь для их пропагандистских выступлений в ООН. И здесь потрясающее сходство с тактикой ХАМАС. Это одна и та же пьеса, только на разных сценах. Когда их припирают к стенке, они тут же выражают готовность к переговорам, надевают маску миротворцев. Но стоит только убрать пистолет с виска, тут же начинается тот самый цирк с конями в яблоках. С предложенными условиями мира они не согласны. Их «уступчивость» — это лишь тактическая пауза, чтобы перегруппироваться и придумать новый трюк. Элиты, конечно, в расколе: одни кричат, что пора завязывать с этим ядерным авантюризмом, другие — что нужно стоять до конца «Ядерная пауза» Ирана — не мир, а лишь антракт в большом представлении под названием «Большая ближневосточная игра». Тегеран не сдался. Он просто сменил костюм. Более того, заявление о «приостановке» обогащения урана — это не жест доброй воли, а виртуозно разыгранная политическая партия, где Тегеран пытается выступить одновременно и игроком, и судьей. Парадокс в том, что, приостанавливая обогащение урана, Тегеран одновременно демонстрирует и уязвимость, и силу — уязвимость своей ядерной инфраструктуры и силу своей политической воли, способной превратить вынужденную остановку в дипломатическое наступление. Объявленная Ираном «пауза» создает новую конфигурацию на геополитической шахматной доске. И теперь уже Западу предстоит решать: воспринимать ли эту паузу как возможность для диалога с учетом новых реалий или же как передышку перед неизбежным новым витком противостояния. Тегеран свой ход сделал, теперь очередь за Вашингтоном, Брюсселем и Иерусалимом.

Когда под боком харам В 2014 году исламистская вооруженная группировка «Боко харам» похитила 276 девочек из школы в городе Чибуке. Это преступление потрясло тогда мир. К возвращению детей подключились международные организации, личное участие в усилиях по их спасению приняла Мишель Обама, которая тогда была первой леди США. Части девочек удалось бежать, часть была освобождена, но до сих пор пропавшими считаются больше 80 детей. И вот теперь новое массовое похищение. В минувшую пятницу была атакована католическая школа в центральной Нигерии, в городе Папири. 12 учителей и 303 школьницы были похищены нападавшими. Памятуя о судьбе жертв похищения десятилетней давности, родители и близкие выкраденных сейчас испытывают самые тяжелые чувства. «Боко харам» все еще свирепствует Практика похищений в Нигерии чрезвычайно распространена. Amnesty International утверждает, что счет угнанных детей и женщин идет на тысячи. Так, весной 2015 года в рамках операции нигерийской армии на территории, контролируемой боевиками, было освобождено 275 женщин и детей, но никто из них не имел отношения к пропавшим из школы в Чибуке. В 2018 году последовало еще одно нападение, в городе Дапчи, в ходе которого было похищено 110 девочек. Впоследствии большинство из них освободили, но одна погибла. Только на прошлой неделе произошло еще два случая похищения. Больше двух десятков школьниц было похищено из школы-пансионата в штате Кебби, а в штате Квара было совершено нападение на церковь: двух человек убили, 38 угнали в плен. Ситуация с безопасностью школ настолько острая, что президент страны Бола Тинубу отложил визит в Южную Африку на саммит Большой двадцатки. По всей стране приказано временно закрыть десятки государственных школ и колледжей. Нигерийцы требуют у центрального правительства решительных мер, которые защитят их детей. Снова похитили девочек У этой проблемы с некоторых пор появилось новое, международное звучание. В Соединенных Штатах тема похищения детей в Нигерии подавалась как террор в отношении христианского населения. Дональд Трамп даже пригрозил: если это будет продолжаться, США наведут порядок силой. Теперь появился очень весомый повод воплотить эту угрозу. Между тем для похитителей конфессиональный фактор имеет обычно второстепенное значение. Девочек боевики либо используют как секс-рабынь и рабочую силу, либо пытаются выбить из родственников большие суммы выкупа. Поскольку набегам исламистов подвергаются чаще всего северо-восточные штаты Нигерии, где большинство населения мусульмане, то и страдают они ничуть не меньше христиан. Нападение в Дапчи, например, было именно на мусульманскую школу. Нередки случаи похищений и в центральной Нигерии, там это связано с враждой местных племен, борющихся за ресурсы – воду или землю. Часто враждующие группировки являются христианскими. Очевидно, что эти ужасные местные традиции простой военной операцией, даже если в ней будут задействованы элитные подразделения армии Соединенных Штатов, не решить.

США положительно оценили переговоры с Азербайджаном по Газе Соединённые Штаты положительно оценивают переговоры с Азербайджаном и Индонезией о направлении этими странами своих воинских контингентов для формирования международных стабилизационных сил в секторе Газа. Об этом заявил постоянный представитель США при ООН Майк Уолтц. «Многим странам было необходимо одобрение со стороны ООН, чтобы направить своих солдат для стабилизации ситуации в Газе. Переговоры с такими странами, как Азербайджан и Индонезия, а также с другими государствами, прошли достаточно позитивно», — сказал Уолтц, выступая на Форуме новой экономики, организованном агентством Bloomberg в Сингапуре.

Баку становится опорой Вашингтона на Южном Кавказе Алла Зейдуллаева Исторические договоренности, достигнутые в Вашингтоне в августе текущего года, придали существенный импульс отношениям между Азербайджаном и США, динамика которых стала очевидна как на политическом треке, так и экономическом. Надо сказать, что оживление взаимодействия случилось на фоне глобального переформатирования миропорядка, при котором некогда ключевые игроки уступают место другим силам, а интересы одних сменились выгодными позициями других. Таким образом, вышедшие на качественно иной уровень американо-азербайджанские отношения сегодня становятся строительным материалом, значительно укрепляющим заложенный ранее фундамент. Сегодня Вашингтон и Баку решительно настроены на сотрудничество в рамках нового стратегического подхода и более взаимовыгодной кооперации. Стороны укрепляют политический диалог, расширяют экономические связи и стремятся к совершенствованию формата партнерства в области региональной безопасности в целом. Говоря о динамике в отношениях, стоит остановиться на эмпирической составляющей, которая своим богатым наполнением доказывает расширение связей практически по всем фронтам. После эпохального мирного шага, задокументированного в Белом доме, было объявлено о приостановке 907-й поправки в отношении Азербайджана. Данная мера стала следующим шагом в деле сбалансированного и здравого подхода к Баку. Также двусторонние связи подкрепляются взаимными визитами – парламентарии и эксперты во главе с депутатом Милли Меджлиса Азербайджана Самедом Сеидовым отправились в США. В рамках визита состоятся встречи с членами верхней и нижней палат Конгресса США, представителями администрации США, ведущих аналитических центров и организаций. Помимо реалий региона Южного Кавказа и нового этапа в отношениях Вашингтона и Баку, участники мероприятий затронули и мирный процесс между Азербайджаном и Арменией, который обрел реальные очертания благодаря участию американского руководства. Кроме того, стороны говорили о необходимости полной отмены 907-й поправки, инициативах, которые выдвигались в Конгрессе США против Азербайджана. Удачным продолжением позитивной динамики в отношениях стал состоявшийся в Баку первый Форум мозговых центров Азербайджана и США, организатором которого выступил Центр анализа международных отношений. Участники мероприятия отметили растущий интерес Вашингтона к региону Южного Кавказа. Было отмечено, что в прошлые периоды американо-азербайджанские отношения переживали не лучшие свои времена, но сегодня ситуация в корне изменилась. Помимо налаженного политического диалога, двусторонние отношения возымели успех и в экономическом взаимодействии: в сфере технологий, цифровых технологий, альтернативных источников энергии, логистики, инвестиций. В этой связи особого внимания заслуживает решение о полноправном участии Азербайджана в Консультативной встрече глав государств Центральной Азии по итогам саммита в Ташкенте, поскольку данный эпизод имел место на фоне первой встречи лидеров США и центральноазиатских республик. Таким образом, известный формат С5+1, превратившийся в С6+1, демонстрирует возросший интерес Вашингтона не только к Южному Кавказу, но и отдельно к Азербайджану как к значимому региональному игроку – двигателю меняющегося регионального ландшафта. А если говорить о нашем регионе, то, очевидно, личное стремление президента США Дональда Трампа в том, чтобы отношения вступили в новый практический этап, где особое место занимает организация транспортных коммуникаций с дальнейшими планами по масштабированию торговых, логистических и энергетических связей. В США отчетливо понимают стратегическое значение «Маршрута Трампа» и оказывают всяческое содействие его реализации. Если говорить конкретно об Азербайджане, то Вашингтон в своей политике относительно Южного Кавказа не мог не учесть важнейший фактор, отличающий нашу республику от остальных стран, на которых Вашингтон в последнее время сосредоточил своего внимание, – это профессиональная, мощная и технически оснащенная армия, обладающая успешным боевым опытом. Кроме того, Баку не раз проявлял свои посреднические усилия, что тоже не могло остаться без внимания США. Эти и другие указанные моменты создали атмосферу доверия и привели к идее о создании Стратегической рабочей группы, призванной подготовить Хартию о стратегическом партнерстве между Азербайджаном и США. Данная инициатива станет еще одной вехой в нарастающем сотрудничестве между сторонами. Внимание к Азербайджану создает для него огромные как политические, так и экономические возможности: позволяет возвысить его голос на международной арене, укрепить свой авторитет, привлечь инвестиции, обрести новые связи обеспечить стабильность и усилить безопасность. Стремительно меняющееся обстановка и реалии, связанные с Азербайджаном, способствуют росту имиджа республики и разработке механизмов, который полностью перепишут формат взаимодействия и значительно расширят спектр партнерских связей.

COP30 провалился: в Бразилии вспоминали, как Азербайджан задал планку миру Климатическая конференция COP30 в Бразилии завершила свои сессии. Сейчас ожидается принятие итоговых решений по климатической повестке, от чего зависят дальнейшие инициативы во имя спасения планеты. Но настолько ли они будут явными, как это продемонстрировали в Баку? Уже сегодня экоактивисты отмечают, что последний COP прошёл не так гладко, как в Баку. Тут как нельзя к месту оказалась фраза — «дьявол кроется в деталях», что заставляет скептиков усомниться в намерениях участников. Не стоит напоминать, что проведение COP29 стало для Азербайджана уникальным опытом, который укрепил позиции страны на международной арене и придал новый импульс внутреннему развитию. Саммит оказался не просто политическим событием, а широкомасштабным проектом, который объединил экологическую повестку, экономические интересы и дипломатические достижения. Азербайджан доказал, что может быть глобальным переговорным центром. Самое главное, чего добился Азербайджан, — признание его способности организовать масштабный международный процесс. Страна показала, что может эффективно работать с ООН, крупными государствами, международными финансовыми институтами и экологическими платформами. COP29 стал одним из самых организованных и системных саммитов последних лет, что повысило доверие к Азербайджану как к партнёру в глобальной дипломатии. Самым важным успехом конференции является достижение консенсуса по главному ожиданию развивающихся стран от COP29 — Новой коллективной количественной цели. Решение содержало призыв к тому, чтобы климатическое финансирование развивающихся стран через государственные и частные источники к 2035 году достигло 1,3 триллиона долларов США в год. Наряду с этим было согласовано климатическое финансирование развитыми странами развивающихся стран в связи с климатической деятельностью в размере не менее 300 миллиардов долларов в год к 2035 году. Эта цифра более чем в три раза превышает запланированную в 2009 году цель по климатическому финансированию в размере 100 миллиардов долларов. Ещё одним успехом COP29 являлось полное задействование статьи 6 Парижского соглашения о международных углеродных рынках. Следует подчеркнуть, что за 10 лет в этом вопросе не было достигнуто никаких успехов. Другим историческим событием стало принятие решения о запуске Фонда для возмещения потерь и ущерба, которого с нетерпением ждали развивающиеся страны, в том числе малые островные, наименее развитые и африканские государства. Это соответствует приоритету председательства СОР29, которым президент Ильхам Алиев определил решение проблем малых островных государств, в наибольшей степени страдающих от негативных последствий изменения климата. Следующие решения касались принятия Бакинской дорожной карты адаптации, достижения договорённости о проведении на ежегодной основе на последующих СОР Бакинского диалога высокого уровня по адаптации, запуска Программы технологической имплементации, утверждения Бакинского рабочего плана Платформы для местных общин и коренных народов на 2025–2027 годы и важных вопросов по другим направлениям. Отмеченные важные решения COP29 были официально оформлены ООН под названием Baku Climate Unity Pact (BACU Pact) (BAKU PACT). Кроме того, в рамках Программы действий председательства COP29 было объявлено о 14 глобальных инициативах, охватывающих связь между климатической деятельностью и целями устойчивого развития, которые получили широкую поддержку. Одну из этих инициатив — призыв о перемирии в период СОР — поддержали более 130 стран. Среди других инициатив можно отметить Бакинскую инициативу по климатическому финансированию, инвестициям и торговле, Бакинскую инициативу по человеческому развитию для климатической устойчивости, Глобальное обещание по энергохранению и энергосетям, Декларацию по зелёной цифровой деятельности, Декларацию о многосекторальных путях действий для устойчивых и здоровых городов, Водную декларацию во имя климатической деятельности, Бакинский диалог и др. В соответствии с установленными тематическими днями COP29 Председательство COP29 совместно с соответствующими государственными структурами Азербайджана и более чем 250 иностранными партнёрами организовало более 100 мероприятий. Кроме того, в рамках Саммита лидеров было проведено 35 мероприятий высокого уровня, а также ещё 35 мероприятий, связанных с Повесткой действий Председательства COP29. В указанных мероприятиях приняли участие представители 196 государств, а также более 150 межгосударственных организаций и структур ООН, до 2 тысяч НПО. COP29 остался в памяти его участников как одно из лучших мероприятий высокого уровня, на котором они когда-либо участвовали. «Все участники, с которыми лично я смог общаться и провести неофициальный опрос мнений, с восхищением вспоминали уровень подготовки и организации COP29», — заявил председатель Общественного совета при Министерстве экологии и природных ресурсов Амин Мамедов, который только вернулся в Баку из Бразилии и поделился с Minval впечатлениями от участия в последней климатической конференции в бразильской Белене. По его словам, COP30, который прошёл с 10 по 21 ноября 2025 года, запомнился многими нюансами, связанными с организационными и инфраструктурными вопросами. В первые же дни, прямо в начале конференции, участники — десятки тысяч активистов, а также делегации из разных стран, включая официальные делегации в составе министров и руководителей государственных организаций, — столкнулись с проблемой доступа на место проведения конференции. Многие местные жители, а также активисты — борцы за сохранение амазонских лесов — смогли организовать несколько крупных акций, которые помешали участникам конференции войти на площадку COP30. Несмотря на наличие представителей правоохранительных органов и армии, правительство и местная власть не смогли вовремя предотвратить эти акции. С точки зрения организационных вопросов не были предусмотрены альтернативные входы и выходы на место проведения мероприятия. Участники конференции столкнулись с трудностями местного климата. Внутри многих помещений, учитывая сильную жару и высокую влажность воздуха, работали крупные кондиционеры — системы охлаждения, что создавали сильный шум, мешающий проведению сессий и обсуждений. Шум двигателей систем охлаждения не давал нормально расслышать выступающих, даже несмотря на наличие микрофона. «Везде в павильонах было очень шумно, а также система кондиционирования не работала на нужном уровне, чтобы охватить все зоны. А также было очень душно, что и повлияло на проведение сессий. Многие участники сессий были вынуждены раньше времени покинуть помещения. Вдобавок привлечённые волонтёры не имели должного уровня подготовки. В основном это касалось знания иностранных языков. В то время как во время COP29 все волонтёры отлично владели английским языком, а также были информированы и направляли всех участников по их просьбам и вопросам, давая очень полезную информацию, большинство волонтёров COP30 знали лишь свой португальский язык. Все участники, с которыми лично я смог общаться и провести неофициальный опрос мнений, с восхищением вспоминали уровень подготовки и организации COP29», — сказал экоактивист. Мамедов также отметил последний инцидент, связанный с пожаром на площадке COP30. Известно, что 20 ноября в одном из павильонов, где обсуждались вопросы, связанные со здравоохранением, произошёл пожар. Службы, которые дежурили на месте, старались потушить огонь огнетушителями. Несмотря на это, чуть больше 10 человек получили отравления продуктами горения. Очень много проблем возникло в связи с логистическими вопросами, говорит Мамедов. Хотя транспорт работал исправно, но во время обильных дождей не работал по графику. Надо сказать, что в течение 10 дней примерно три раза выпали сильные тропические осадки. «Что касается переговоров по достижению новых достижений, связанных с будущим выделением финансирования, переговоры ещё продолжаются, и мы ждём результатов. Но COP29 запомнился ещё и тем, что если во время COP28 был достигнут определённый результат — развитые страны договорились выделять 100 млрд долларов в год. В то время на площадке COP29 эта сумма была увеличена втрое и достигла 300 млрд долларов. Этот объём финансирования на самом деле является очень хорошим показателем продвижения переговоров, и ожидается, что в Бразилии власти и президент COP30 смогут добиться ещё больших результатов, но это будет ясно только к концу этой недели», — заключил экоактивист.

Киберполиция разоблачила 20 пользователей нелегальных сайтов Xbet и Mostbet Киберполиция выявила пользователей, заходивших на незаконные сайты Pinup, Mostbet, Xbet, Chcplay, Fastloto и другие. Установлены 20 человек, включая Захида Абдуллаева, Рагиба Керимова, Рамина Гусейнова, Нигата Исрафилова, Гульмамеда Азимова и Ильгара Гусейнова. В отношении всех приняты меры. МВД напоминает: ответственность несут не только организаторы, но и игроки, а передача данных банковских карт «для вывода выигрыша» может привести к кибермошенничеству и потере средств.

Иран завербовал десятки израильтян — от маргиналов до религиозных семей После скоротечной войны между Израилем и Ираном, в стране внезапно открылся другой, внутренний фронт — гораздо более неожиданный и неприятный. Стало ясно, что Иран через цифровые каналы связи, соцсети, мессенджеры и криптовалютные платформы завербовал десятки, если не сотни израильтян. И самое тревожное заключается в том, что речь идёт вовсе не о представителях арабского сектора, как можно было бы предположить по старым стереотипам, а именно о евреях — молодёжи, социально уязвимых слоях, одиноких людях, рабочих, обедневших семьях, в отдельных случаях даже о религиозных гражданах и резервистах ЦАХАЛа. Это стало принципиальным переломом: впервые в современной истории Израиля государство, официально враждебное и открыто заявляющее о желании уничтожить еврейское государство, оказалось способно сформировать сеть мелких, но многочисленных агентов внутри Израиля. Линии вербовки и типология завербованных Последние месяцы лишь подтвердили масштаб явления. Один за другим стали появляться случаи, которые ещё недавно казались невозможными. В Кирьят-Яме была задержана супружеская пара, где мужчина фотографировал секретные объекты, а его гражданская жена, резервистка ВВС, передавала иранским кураторам сведения об авиабазах. Молодой житель Беэр-Шевы, двадцатилетний Рафаэль Реувени, выполнял задания по созданию тайников, переносил SIM-карты, фотографировал общественные объекты и получал за это криптовалютные переводы. В Тель-Авиве арестовали молодого мужчину, у которого в доме нашли 18 SIM-карт — следствие считает, что он поддерживал связь с иранскими операторами и передавал им фото объектов под видом невинных съёмок. В Тверии арестовали Йосефа Эйн-Эли, который сначала за десять тысяч шекелей снимал гостиницы на юге страны, а затем получил прямые инструкции следить за министром Итамаром Бен-Гвиром, поджигать автомобили, даже бросить гранату в указанный дом. Его кураторы требовали создать собственную шпионскую сеть, но до этого он не дошёл — был задержан. Особенно показательно дело двух молодых жителей Тверии — Йони Сегаля и Нехорая Мизрахи. Они вступили в переписку с иранскими агентами, которые представились как «левые капланисты» и дали пару простых поручений: написать на бумаге «Биби диктатор» и сжечь листок перед камерой. Это выглядело как политический флешмоб, и никто бы не заподозрил за этим враждебную разведку. Однако вскоре задания стали куда серьёзнее: изучение торговых центров, анализ охраны, расположение камер, схема входов в больницу «Ихилов». А затем – предложение поехать в Иран, пройти подготовку и совершить убийство высокопоставленного лица в Израиле. За выполненные задачи им переводили криптовалюту и обещали крупные суммы. Ирану удалось довести этих людей до состояния, когда они сознательно вступили в диалог о политическом убийстве — и это уже не очередная молодежная шалость, а разрушение иммунитета государства на базовом уровне. За последнюю неделю были арестованы ещё шесть человек, включая мужчину, задержанного прямо в аэропорту Бен-Гурион после возвращения из-за границы. Общий массив этих историй складывается в единую картину: Иран выстраивает не отдельные шпионские группы, а широкую распределённую сеть, состоящую из десятков «мелких исполнителей». Каждый из них делает что-то небольшое — сфотографировать здание, оставить пакет в тайнике, купить телефон на чужое имя, пройтись по торговому центру и записать движение охраны. Но в сумме это формирует инфраструктуру, позволяющую вести разведку, собирать информацию и даже готовить диверсии. Контраст: внешние успехи Моссада На фоне всего этого особенно бросается в глаза контраст между внутренними проблемами и внешними успехами израильских спецслужб. Моссад в ноябре представил результаты масштабной международной операции, в ходе которой были нейтрализованы ячейки ХАМАСа в Германии и Австрии: изъяты тайники с оружием, задержаны активисты сети, установлены связи между европейскими группами и политбюро ХАМАСа через Катар и Турцию. Израильская разведка в Европе действует чётко, системно и глубоко. Однако внутри самой страны ей приходится тратить время и ресурсы на борьбу с десятками случаев бытового, хаотичного, иногда почти абсурдного шпионажа со стороны собственных граждан. И это — тревожный сигнал: Израиль оказался уязвим для вербовки изнутри именно там, где ожидал меньше всего. Неутешительные выводы В совокупности все эти случаи показывают, что Ирану удалось создать принципиально новую модель воздействия на Израиль — дешёвую, цифровую, распределённую сеть, основанную не на идеологии, а на уязвимости. Людям платят копейки: сотни долларов в криптовалюте, иногда несколько тысяч шекелей, и этого достаточно, чтобы втянуть молодых израильтян в задания, которые внешне выглядят пустяковыми — сфотографировать гостиницу, записать входы в торговый центр, оставить пакет в тайнике. Но именно эта «микроразведка» и представляет главную угрозу, потому что создаёт инфраструктуру для более серьёзных операций, практически без затрат для Ирана. В отличие от классического шпионажа, здесь не нужны идеологически мотивированные агенты: достаточно людей, которые ищут лёгкий заработок или ощущают социальный прессинг. Опыт последних месяцев показывает, что Израиль столкнулся с угрозой, которая прорастает внутри самого общества — через бедность, цифровую неграмотность, одиночество, политическую поляризацию и отсутствие базовых навыков безопасности. Большинство задержанных — не фанатики, не исламисты и не сторонники Ирана; это социально разрозненные, растерянные, иногда просто легкомысленные граждане, которым никто не объяснил, что анонимный собеседник в Телеграме с предложением «подзаработать» — это не игра. Это говорит о том, что Израиль впервые получает удар не по периметру, а по социальной ткани внутри страны, иранская разведка целенаправленно использует трещины в обществе как инструмент влияния. Проблема, которую не хотят замечать И самое тревожное — отсутствие политической реакции. Ни правительство, ни парламент пока не сформулировали правовую оценку этого явления, не предложили изменений в законодательстве, не инициировали обсуждения о том, как суды должны трактовать такие преступления, в чём состоит их уникальная природа и как защитить граждан от цифровой вербовки. Благодарности ШАБАКу звучат, но нет понимания, что это не серия отдельных инцидентов, а симптом глубинной проблемы. В правительстве и парламенте — тишина. Министры благодарят ШАБАК за раскрытые дела, депутаты осуждают шпионаж в соцсетях, но на более высоком уровне эта тема так и не стала предметом обсуждения. Нет анализа, почему именно сейчас сотни израильтян оказались уязвимы для вербовки. Нет ответа, что это говорит о состоянии общества, образования, цифровой грамотности, политической поляризации, социальной периферии, доверия к государству. Нет юридического определения нового типа угрозы, нет понимания, как суды должны рассматривать подобные дела, где сплетены глупость, бедность, политическое разочарование и прямой контакт с вражеской разведкой. Это молчание, возможно, самое тревожное во всей этой истории. Спецслужбы делают свою работу, но государство пока не решается вслух признать, что война проникла не только через границы, но и в умы собственных граждан. И что игнорирование этого процесса может однажды оказаться дороже, чем любой внешний конфликт. Урий Бенбарух

162 километра, которые никто не строит В начале ноября 2025 года состоялось событие в развитии международного транспортного коридора (МТК) «Север–Юг»: по его восточному маршруту из России транзитом через Центральную Азию в Иран прибыл первый регулярный грузовой состав. Он начал свой путь в 900 километрах к северу от Москвы, проследовал через Россию, Казахстан и Туркменистан и прибыл в Иран, где через пограничный пункт Инче-Борун достиг сухого порта «Априн» недалеко от Тегерана. В отличие от пилотных рейсов предыдущих лет, данный маршрут задуман как регулярный — с прогнозируемой частотой отправлений. Как отметил заместитель генерального директора по эксплуатации и торговле, председатель транзитного комитета «Иранских железных дорог» Мортеза Джафари: «В среднем теперь один контейнерный поезд из России будет прибывать в Иран примерно раз в десять дней, а в будущем планируется увеличить их количество». Безусловно, восточный маршрут МТК «Север–Юг» имеет большое значение как для России, так и Ирана. Однако гораздо более дешёвым и эффективным является западный маршрут, связывающий железнодорожные системы России и Ирана по кратчайшему расстоянию через Азербайджан. Для его полноценного запуска необходимо проложить всего 162 километра железной дороги между административным центром провинции Гилян — городом Решт — и городом Астара на ирано-азербайджанской границе. Железная дорога Решт–Астара должна пройти по равнинной местности, без препятствий в виде гор или крупных рек. Технически её строительство не должно вызывать затруднений. Тем не менее фактически этот участок МТК «Север–Юг» до сих пор не начал строиться. Соглашение о финансировании и строительстве проекта «Решт–Астара» было подписано 17 мая 2023 года. Россия рассматривает 162-километровую железную дорогу как ключевое звено МТК «Север–Юг» — торгового маршрута, соединяющего Индийский океан с Балтийским морем, который, по мнению ряда экспертов, может составить конкуренцию даже Суэцкому каналу. Однако после этого в течение более чем двух лет не было заметных продвижений в реализации проекта. Лишь недавно стало известно, что власти Ирана внесли коррективы в план строительства железнодорожной магистрали Решт–Астара — формально с целью ускорения работ. Глава Центра международных отношений Министерства дорог и городского строительства Ирана Амин Тарфа сообщил, что под строительство уже выкуплена половина необходимых земельных участков, и контракт на возведение линии между иранской и российской компаниями может быть подписан в самое ближайшее время. «В настоящее время ведётся координация в сфере железнодорожного, автодорожного и инфраструктурного строительства, а также рассматривается вопрос о заключении контракта между иранской и российской компаниями, выступающими подрядчиками по строительству железной дороги Решт–Астара. Ожидается, что контракт будет подписан в ближайшее время, и проект вступит в фазу реализации», — заявил Амин Тарфа. Строительство начнётся после того, как иранская сторона завершит выкуп земельных участков под железнодорожную линию. По заверению властей Ирана, это должно произойти к марту 2026 года, хотя изначально, во время подписания соглашения, начало строительства предполагалось ещё в 2023 году. Ожидается, что строительные работы займут 46 месяцев с момента их старта. Почему же реализация проекта железной дороги «Решт–Астара» продвигается столь медленно? Ведь запуск этого участка однозначно отвечает интересам не только Азербайджана, но и России, и самого Ирана. В прошлые годы задержки реализации можно было объяснять влиянием армянского лобби, традиционно не заинтересованного в крупных транзитных проектах, приносящих выгоду Азербайджану. Однако сегодня Армения фактически отказалась от прежней политики блокирования коммуникаций и, напротив, стремится сама в сотрудничестве с Азербайджаном и Турцией включиться в международные транзитные цепочки. Тем не менее темпы реализации проекта «Решт–Астара» не ускорились. Это тем более странно с учётом того, что на других важных участках МТК «Север–Юг» на территории Ирана сегодня буквально кипит работа. Прежде всего следует отметить развитие порта Чабахар на юге страны и строительство железной дороги к нему. 4 ноября 2025 года заместитель министра дорог и городского развития и исполнительный директор Иранской железнодорожной компании Джаббар Али Закери на встрече с послом Индии в Иране Рудрой Гауравом Шрестхой заявил, что строительство железнодорожной линии Чабахар–Захедан на юго-востоке Ирана в рамках международного транспортного коридора «Север–Юг» будет завершено в течение ближайших шести месяцев. По словам Закери, развитие международного транспортного коридора «Север–Юг» является одним из основных приоритетов Иранской железнодорожной компании. Иран рассчитывает, что благодаря тесному сотрудничеству стран-участниц работа в этом направлении будет идти более оперативно. «Цель Ирана — упростить процесс транспортировки торговых грузов между Индией и Россией через Иран. Развитие Чабахара может сыграть эффективную роль в расширении международного транспортного коридора «Север–Юг» и увеличении доли Ирана в региональном транзите. Иран стремится к скорейшему созданию необходимой инфраструктуры для реализации этой цели», — заявил Джаббар Али Закери. Закери отметил, что грузоперевозки между индийским портом Мумбаи и иранским портом Чабахар, а также последующее совместное сотрудничество России и Индии могут значительно увеличить транзит грузов по международному транспортному коридору «Север–Юг». По его словам, порт Чабахар не может полноценно функционировать без железной дороги. Иранский чиновник пообещал, что строительство железной дороги Чабахар–Захедан будет завершено в течение следующих шести месяцев, а сама линия будет готова к эксплуатации в течение последующих трёх месяцев. Также на встрече было отмечено, что порт Чабахар и железная дорога играют важную роль в налаживании железнодорожного сообщения между Афганистаном и Индией. Это направление позволит значительно сократить время и расстояние грузоперевозок между двумя странами. Между тем кратчайший маршрут между Индией и Афганистаном можно было бы без проблем организовать через территорию Пакистана, однако сегодня Индия фактически заинтересована в сохранении напряжённости между Афганистаном и Пакистаном. Посол Индии в Иране Рудра Гаурав Шрест выразил удовлетворение развитием железнодорожного сотрудничества между Индией и Ираном и отметил эффективную роль Иранской железнодорожной компании в развитии регионального транзита. Общая протяжённость железной дороги Чабахар–Захедан составляет 634 километра. Строительство линии началось в 2010 году и было ускорено в 2014 году в связи со сменой компании-подрядчика. Реализация проекта получила дальнейший импульс после подписания в мае 2015 года меморандума о взаимопонимании (MoU) между Индией и Ираном о развитии порта Чабахар, а затем — после заключения 13 мая 2024 года долгосрочного контракта между Индией и Ираном на развитие терминала Шахида Бехешти в порту Чабахар. Таким образом, строительство 634-километровой железной дороги Чабахар–Захедан завершится уже через шесть месяцев, тогда как прокладка гораздо более простой и дешёвой 162-километровой железнодорожной ветки Решт–Астара через шесть месяцев в лучшем случае только начнётся. Если вообще начнётся… Ведь теоретически могут найтись «принципиальные» владельцы земли, которые наотрез откажутся её продавать, что даст очередной повод ещё больше затянуть начало строительства. И даже если удастся без особых проблем выкупить участки под железную дорогу, на её завершение «планируется» целых 46 месяцев. Хотя линия почти в четыре раза короче, чем железная дорога Чабахар–Захедан. Кроме того, в отличие от Чабахар–Захедан, проходящей через чрезвычайно сложную горно-пустынную местность, железная дорога Решт–Астара должна быть проложена по обжитой и хозяйственно освоенной равнине, «ровной как стол». К тому же грузы, прибывающие из Индии в Чабахар, но предназначенные для России и Европы, должны двигаться дальше, и возможностей «восточного маршрута» МТК «Север–Юг» в перспективе явно будет недостаточно. Тем более что железная дорога, «объезжающая» Каспий с восточной стороны через Туркменистан и Казахстан, значительно длиннее, чем маршрут через Решт, Астару и Азербайджан. Соответственно, грузы будут находиться в пути дольше, а их доставка обойдётся дороже. Сегодня искусственное торможение проекта «Решт–Астара» не имеет никаких рациональных объяснений, кроме политических. Индия пока, к сожалению, не готова отказаться от конфронтации с Пакистаном и недовольна всесторонней поддержкой Пакистана со стороны Азербайджана и Турции. Получается, власти Индии прямо или косвенно пытаются препятствовать проектам, которые идут на пользу Азербайджану и Турции, в итоге нанося ущерб и своим собственным интересам. Ведь в конечном счёте железная дорога «Решт–Астара» нужна и Индии — для максимально быстрого транзита её грузов по МТК «Север–Юг». Сейчас Индия как никогда заинтересована в надёжной логистической связи с Россией и в кратчайшем маршруте поставок своих товаров в Европу. И то, и другое обеспечивает именно линия «Решт–Астара», без которой грузовые поезда ещё долгие годы будут вынуждены делать значительный крюк вокруг Каспия. Индии необходимо комплексное развитие коридора «Север–Юг», поэтому она столь активно «подгоняет» иранскую сторону в строительстве железной дороги Чабахар–Захедан. Но парадоксально, что одновременно фактически саботируется и затягивается реализация не менее важной железной дороги «Решт–Астара». Владимир Цхведиани, Грузия, специально для Caliber.Az

Вечный заложник чужих геополитических игр 15 ноября 1976 года сирийские войска были введены в ливанскую столицу Бейрут в составе Арабских сил сдерживания. Началась сирийская военная интервенция, которая продолжалась почти 30 лет. Есть сила грубая – та, что ломает ворота тараном. А есть сила хитрая – та, что входит в них с улыбкой «старшего брата» и мандатом «миротворца». Именно эту силу и явил миру Дамаск 15 ноября 1976 года. Сирийские солдаты, ступившие в тот день на бейрутскую землю, не были завоевателями в классическом смысле этого слова. Они были менеджерами хаоса. Технократами от оккупации, пришедшими на тридцатилетнюю работу по тотальному администрированию чужой войны. И платить им зарплату предстояло самим ливанцам – их свободой, их суверенитетом, их кровью. Ливан 1976 года был не страной, а анатомическим театром, где гражданская война вскрыла все внутренние противоречия. Но к середине того рокового года кровавый хаос обрел свою собственную, железную логику. Коалиция палестинских организаций и левомусульманских милиций, набравшая силу, методично выдавливала правохристианские фракции к краю пропасти. Казалось, еще один рывок – и христианский лагерь, этот столп ливанской государственности, будет сброшен в небытие. И тут вступает ирония истории, горькая и беспощадная. Самые ярые защитники ливанского суверенитета, оказавшись прижатыми к стене, сами впустили в страну того, кто на три десятилетия этого суверенитета их лишит. Отчаянный призыв христианского руководства в Дамаск был не дипломатической нотой – это был крик утопающего, хватающегося за руку тонущего. Ибо Сирия Хафеза Асада была не спасательным кругом, а хищником, который терпеливо ждал своего часа в мутной воде. Асад – этот мастер ближневосточного покера – получил идеальную карту на руку. Он не просто «откликнулся на просьбу». Он цинично воспользовался чужим отчаянием как легальным пропуском для собственной империи. Ливан он с холодной страстью стратега рассматривал не как соседа, а как «историческую провинцию», зону своего жизненно важного влияния. И теперь хаос давал ему безупречный предлог навести там «порядок». Асад – этот мастер ближневосточного покера – получил идеальную карту на руку И здесь картина раскололась, как сам Бейрут, на черное и белое. Правохристианские кварталы встретили сирийцев не как оккупантов, а как легионеров-спасителей. Но по другую сторону баррикад этот же шаг был встречен свинцом и проклятиями. Для левых милиций и палестинских боевиков, уже предвкушавших победу, сирийцы были не миротворцами, а предателями и жандармами. Так один и тот же исторический момент стал для разных сторон и спасением, и порабощением, и надеждой, и предательством. Уход сирийцев в 2005 году стал не доброй волей Дамаска, а итогом «Кедровой революции» – взрыва народного гнева после убийства экс-премьера Рафика Харири, в котором обвинили Сирию. Под давлением гигантских уличных протестов и жесткой международной изоляции сирийский режим был вынужден убрать свои войска, завершив почти 30-летнюю оккупацию. Тень Дамаска оказалась короче, чем тень Тегерана, и гораздо длиннее, чем тень самого Ливана Но главное – и самое трагическое для Ливана – сирийское доминирование в Ливане с 1976 по 2005 год предоставило проиранской «Хезболле» не просто укрытие, а стратегический плацдарм для роста. Сирийская «крыша» стала идеальным инкубатором для реализации иранского проекта по созданию в Ливане лояльной Тегерану мощной военно-политической структуры. Проще говоря, сирийская интервенция не просто оставила наследство – она создала действующий механизм блокировки Ливана, где квазигосударство в государстве продолжает держать страну в заложниках у внешних интересов. Сирийская интервенция не просто закончилась – она оставила после себя не наследство, а действующий механизм самоуничтожения. Ливан так и не смог подняться с колен – он остался вечным заложником в чужих геополитических играх, где его территория стала полем боя, а суверенитет – разменной монетой. Тень Дамаска оказалась короче, чем тень Тегерана, и гораздо длиннее, чем тень самого Ливана.