Айлинка

Какой бабушкой я себя вижу)) Этот дом достался мне от моего отца. Как только заходишь, взгляд встречает портрет папы — он кажется живым, и я каждый раз здороваюсь с ним мысленно. Папа любил повторять: «Пока нас помнят, мы живы». Я верю, что он жив через нашу память, и надеюсь, что мои внуки тоже будут помнить меня, так же как я помню его. Когда звучит азан, мы останавливаемся и молча слушаем, каждый со своими мыслями и желаниями. Я научила детей молиться своими словами, обращаться к Всевышнему так, как подсказывает сердце. Они слушают азан, и на их лицах появляется удивление, тихая радость — словно в этот момент они понимают, что дом — это не только стены, а место, где живёт любовь и спокойствие. У каждого ребёнка своя комнатка, своя кроватка. Каждый вечер я аккуратно поправляю одеяльца, целую их в лобик и молюсь, чтобы они росли счастливыми, здоровыми и наполненными радостью. Рядом всегда белый котёнок — тихо шуршит лапками по ковру, забирается на колени и делает дом ещё уютнее. Весной во дворе распускаются крокусы, как маленькие светлые огоньки, а в гостиной стоит старое пианино. Я сажусь за него и играю тихие мелодии, а дети учат языки с музыкой: я играю ноты, они поют буквы, разучивают стишки в форме песен. Так обучение превращается в игру, и каждый звук, каждая мелодия словно соединяет нас с домом и с миром. Иногда мы выходим на Аллею Шехидов — идём молча, с уважением к тем, кто защищал родину. Даже с колыбели дети впитывают чувство патриотизма, уважения к своей истории и к своей земле. По ночам я сажусь в гамак и читаю стихи, а белый котёнок свернулся рядом, словно слушает вместе со мной. Эти тихие часы — мои минуты спокойствия, уюта и гармонии. Наш дом всегда полон жизнью. Вечером соседи заглядывают к нам: мы жарим пирожки, обжариваем каштаны, варим компот, соленья и варенья. Вместе смеёмся, делимся историями, и кажется, что эти простые радости делают дом ещё теплее. Особое место в сердце дома занимают мои родные — с невесткой и зятем у нас особые дипломатические отношения. Мы любим друг друга, как половинки одной семьи. Здесь каждый чувствует себя нужным и любимым, и это чувство переполняет стены дома. Но самое главное для меня — чтобы дети и внуки любили приезжать в бабушкин дом. Это безмерное счастье — видеть их радость, слышать их смех, чувствовать их любовь. Вот она — моя счастливая женская доля: хранить дом, передавать любовь и тепло, и радоваться каждому мгновению вместе с ними. В мягком свете, среди ароматов старых деревьев, цветущих крокусов, тихой музыки пианино, мурлыканья белого котёнка и смеха гостей, дом становится нашим оазисом тишины, радости, памяти и единства. Здесь переплетаются любовь к детям, к родным, к земле и к жизни — и кажется, что такого места больше нет нигде в мире.

Я на вредной работе я не доживу!))(c) Я не могу представить себя в 90.

Сегодня день рождения Муслима Магомаева. Я снова вспоминаю тот день, когда нас пустили в зал филармонии, где он лежал в гробу. Тишина была почти осязаемой. Я видела Тамару Синявскую — она плакала тихо, сдержанно, и мне самой стало ясно, что я будто потеряла родного человека. С детства я всегда играла его песни. В их мелодиях была моя юность, беззаботные дни детства, и что-то из судьбы, что потом стало частью меня. «О море, море», «Мама», «Ана»… каждая песня хранила память о том, кем я была и кем становилась. В целом мире я один, я самим собой судим — эти слова из «Элегии» всегда звучали особенно близко. Бабушка и тётя впитали в меня любовь к музыке. Бабушка жила рядом с филармонией, и мы каждый раз ходили на концерты, слушали, затаив дыхание, и я чувствовала, как музыка проникает в самую душу. Губернаторский сад, тенистые аллеи, скамейки — каждый раз, проходя мимо, я останавливаюсь и вспоминаю эти прогулки, детский восторг и запахи родного Баку. В молодости Магомаев дружил с моим отцом, и эта связь делала его ещё ближе моему сердцу. А незадолго до смерти отца мне приснился Муслим. Он был в том возрасте, в котором умер мой отец правда папа ушел раньше в 62а Муслим Магометович в 66... Он смотрел так грустно… с той тихой, спокойной печалью, которая словно знала всё, что должно было случиться. Я проснулась с ощущением странного, но глубокого понимания — будто он был рядом, чтобы поддержать и дать силы. Сейчас я часто хожу к его памятнику на бульваре Стоит лишь нажать кнопку, и он поёт — его голос разливается вокруг, нежно и живо. Я дослушиваю песню до конца, а потом включаю «О море, море» и сажусь на скамейку рядом, позволяя себе раствориться в музыке, в памяти о детстве, о юности, о каждом мгновении, которое он сделал ярче своим голосом. Жаль, что такие люди уходят так рано. Но пока звучат его песни, пока его образ живёт в каждом взгляде, в каждом воспоминании — он здесь со мной, в Баку, в тенистых аллеях, в шелесте листьев и в каждом аккорде моей души.