Солнце

[SoUl]

Я всего два раза открывал посты на Литературе. Нет, это не значит, что я писал всего два рассказа в жизни. Их больше, а стаж у меня наверное побольше чем у многих будет. Как вспомню газету "Молодежь Сумгаита" за 1988 год, смех берет самого Решил поделится с любимым рассказом моего любимого писателя, может есть те, кто не читал его. Каждый найдет в одном из сюжетов этого фристайловского рассаза что-то свое. А при соединении этих цветных жизненных элементов получается весьма интересная мозаика. Попробуйте, литерогурманы.

Нодар Думбадзе. Солнце

Посвящаю памяти моего друга Гулды Каладзе. Он первый

показал мне зеленый луч, засиявший на диске заходящего в море

солнца.

В шесть часов утра оно взошло и золотой диадемой увенчало

гору Эрцаху.

-- Здравствуй, Эрцаху!

-- О Творец! Где ты? Истомилась душа в ожидании!

-- Я здесь! -- сказало Солнце.

-- Мороз сдавил меня своими обручами, трещит голова,

дышать уже нечем! Всю ночь я не смыкала глаз! Помоги!

-- Терпенье!

Солнце поднялось выше, диск его засиял, засверкал, и вдруг

с неба хлынул поток света и тепла. Ледяные обручи на челе

Эрцаху заскрипели, потом напряглись и... лопнули. Эрцаху

вздрогнула.

-- Слава тебе, Творец! -- воскликнула Гора, вытирая со лба

холодный пот. Светило улыбнулось. Вокруг его царственного ока

легли мелкие морщинки.

-- Слава тебе! -- повторила Эрцаху и умолкла. Солнце

поднималось все выше. В ущельях, балках, расселинах склонов

Кавкасиони нарастал великий шум. Гремели, грохотали

низвергающиеся с головокружительных высей лавины. Клубы пара и

снежной пыли окутали Эрцаху.

Потом туман рассеялся. Прояснилось. Гора протерла глаза и

украдкой взглянула на Солнце. Оно было уже высоко.

-- Началось! -- проговорила Гора.

-- Что? -- спросило Солнце.

-- Рождение!

-- Чье?

-- Детей и внуков моих -- Кодори, Псоу, Келасури,

Гализги...

-- И все они твои?

-- Мои и моих сестер.

-Да умножится род ваш!-благословило Солнце Гору.

Эрцаху улыбнулась:

-- О нет, Творец! В нашем роду наоборот: детей у нас

великое множество, внуков меньше, правнуков и того меньше и,

наконец, один-единственный потомок -- Море!

Море-огромное, необозримое, необ®ятное-- мирно спало у

подножия Кавкасиони.

-- Море! -- вспомнило Солнце.

...Мальчуган гнал со двора козу на выпас. Обернувшись,

чтобы закрыть калитку, он вдруг увидел Солнце и Эрцаху.

-- Мама! -- крикнул мальчуган.-- Взгляни на гору и солнце!

Мать у очага кипятила молоко. Она взглянула на озаренную

солнцем гору, и тут же молоко убежало.

-- У, чтоб тебе повылазило! -- крикнула в сердцах женщина

вдогонку сыну.

-- Да ты что, баба, ошалела? Ребенок только проснулся, а

ты уже проклинать его!-- отозвался муж.

-- Погляди-ка на Эрцаху,-тихо сказала женщина.

Муж мотыжил во дворе кукурузу. Сощурив глаза, он взглянул

на чудо, давно ставшее привычным.

-- К погоде,-- проговорил он и продолжал работу.

Море все еще сладко дремало, шурша белыми ресницами по

прибрежному песку.

-- Шшррр. Шшррр... Шшррр...

-- Утро доброе! -- приветствовало его Солнце.

-- О, Светило? Доброе утро!

-- Что ты делаешь?

-- Три дня тому назад у меня утонул человек... Исчез...

Все во мне так и кипело, бурлило от волнения! Его не было видно

нигде! Но наконец он все же нашелся. И тогда только улеглось

мое волнение...

-- Кто же он?

-- Не знаю.. Никто его не искал... Мои волны вынесли его

на берег... Потом пришли два человека и унесли его куда-то.

-- Куда?

-- Не знаю... Ведь я не могу следовать, как ты, за людьми!

-- улыбнулось Море.

-- Началось! -- сказало вдруг Солнце.

-- Что? -- спросило Море, широко раскрыв веки.

-- Люди пришли.

Люди шли к морю в одиночку и группами. Раздевались.

Бегали. Кувыркались. Гонялись друг за другом. Обнимались. Ели.

Пили. Собирали пестрые камушки, ракушки. Жгли щепки и хворост.

Или же просто стояли у берега и швыряли в море камни. Потом,

когда Солнце начинало припекать, люди укрывались под раскрытыми

зонтами, в сооруженных наспех из простынь палатках. И тогда

Солнце не видело их.

-- Пока меня нет, они неделями смотрят в небо, ждут не

дождутся моего появления... А стоит мне показаться, как они

начинают прятаться от меня под своими зонтами, шалашами,

палатками... Почему они , поступают так странно? -- сказало

Солнце.

-- А в чем ином поступают они не странно? -- спросило

Море.

Солнце поднялось высоко-высоко. И люди с этой высоты

казались Солнцу мелкими, еле различимыми существами...

Со двора обнесенной каменной оградой дачи выбежал старик,

неуклюже затрусил по дороге. Добравшись до другой дачи, он,

словно подкошенный, опустился на лежащий у ворот валун и

крикнул:

-- Приди ко мне, человек, сын мой при смерти!

Вышел со двора человек и утешил пришедшего:

-- Не бойся!

-- Как же мне не бояться, если он умирает?

Тогда тот, подавший надежду человек побежал куда-то и

привел с собой много других людей. Трое из них направились к

больному.

-- Профессора пришли! -- сказал кто-то.

-- Неужели?!

Молчание и надежда воцарились в доме.

-- На что жалуетесь? -- спросил больного первый врач и сам

же устыдился своего вопроса: больной уже был не в силах

говорить...

-И давно он так? -- спросил у молодой испуганной женщины

второй врач и сам же устыдился своего вопроса: больной страдал

уже немало лет...

-- Воздуха!-- простонал больной.

Распахнули окна.

-- Закройте заднюю дверь! На сквозняке он

простудится!-сказал третий врач. Сказал, опасаясь, как бы потом

люди не упрекнули его в молчании. И поняв это, он тоже

устыдился своих слов.

-- Откройте окна, двери, разломайте стены... Дайте мне

воздуха!.. Дышать дайте!..-Опершись на плечи молодой жены и

верного друга, больной метался, рвался, бился, просил лишь

одного -- воздуха.

Отец отозвал в сторону первого врача.

-- Скажите, ради бога, что с ним?

-- Положение, конечно, тяжелое, но если вовремя принять

меры...-- солгал врач.

-- А как вы думаете, доктор? -- обратился отец к другому.

-- Мм... Если срочно доставить его в Москву...-- солгал и

другой.

-- Да что за болезнь такая? Как она называется? -- спросил

отец третьего.

-- Это -- смерть! -- вырвалось у него.

-- Как? Как вы сказали? -- переспросил изумленный отец.

-- Смерть! -- повторил врач.

-- А... А лекарства? Ведь...

-- Единственное лекарство от этой болезни -- смерть.

. Врач надел шапку и вышел. Остальные последовали за ним.

-- Ну, что? Что они сказали? -- бросилась к отцу молодая

женщина.

-- Сказали, что все будет хорошо! -- солгал отец.

-- Что там происходит?-спросило Море у Солнца.

-- Умирает человек.

-- Как умирает? А что делают врачи?

-Врачи ушли!-пожало плечами Солнце.

-- Побудь с ним ты!

-- Но мне нельзя останавливаться!

-- Побудь с ним! -- повторило Море.

-- Чем я ему помогу? Ведь его покинули даже люди!

-- Люди!.. Люди очень часто и легко покидают друг друга...

Но ты можешь спасти его! Побудь с ним!

-- Не могу... Единственное, что в моих силах,-- вернуться

к нему завтра в это же время...

Солнце покинуло комнату, перешагнуло через перила балкона

и удалилось.

-- Уходишь? -- спросило Море.

-- Ухожу,-ответило, не оборачиваясь, Солнце.

-- Любовь -- это лишь чувство близости, ставшее привычкой,

и только! -- изрек юноша и прикрыл пуп лежавшей навзничь

девушки теплым белым камушком.

-- Вы так думаете? -- спросила девушка, не открывая глаз,

и грациозным движением красивой руки сбросила камушек.

-- Достаточно! Есть пять калорий! Теперь ложитесь вверх

спиной! -- хриплым голосом об®явил репродуктор. Девушка

перевернулась.

-- Это не я думаю, а так оно и есть! -- Юноша дрожащей

рукой погладил девушку по спине-от шеи до обворожительных

округлостей.

Девушка быстро присела, из-под обведенных черной тушью

ресниц метнула в юношу взгляд голубых глаз.

-- Ого, какой вы быстрый!

Юноша вздрогнул, увидев ее упругую загоревшую грудь и

коричневые соски.

-- Я-а? -- проговорил он глупо.

-- Да, вы! -- повторила девушка и взглянула на Солнце.

Не устояв перед соблазном, Солнце сжало горячими своими

руками плечи и бедра девушки. Та вскочила -- возбужденная,

взбудораженная. Тогда Солнце обхватило ее грудь. Девушка

задрожала.

-- Пусти ее! -- крикнуло Море.

Солнце улыбнулось.

-- Отпусти ее ко мне! -- попросило Море.

-- Бери! -- Солнце слегка подтолкнуло девушку. Она

бросилась в море. Сотни алчных, горящих глаз провожали ее.

-- Ах, вот это жизнь! -- простонала, млея от удовольствия,

девушка.

-- Вот это жизнь! -- подтвердило Солнце.

-- Вот здесь, батюшка, раздевайтесь здесь! Тут народу

меньше...

Милиционер опустился на песок и указательным пальцем

смахнул выступивший на лбу пот. Молодой священник огляделся,

снял с головы фиолетовую скуфью, бросил ее на песок, потом снял

с шеи тяжелый серебряный крест, положил его рядом со скуфьей и

прикрыл их белой рясой.

-- Остались бы на Синопском пляже, людей там было не

больше! -- проговорил священник то ли обиженно, то ли с

иронией.

-- Море без людей в такое время не бывает! -- ответил

милиционер. Он начал раздеваться, в душе проклиная начальство.

"Вот не было заботы, так подай! Ухаживай тут за попом!.."

Милиционер вошел в воду.

-- Теплая? -- спросил священник.

-- Кипяток! Спускайся, батюшка!-Милиционер приготовился

нырнуть.

-- Слышь, поди-ка сюда, ради бога! -- позвал его

священник.-- Убери их отсюда, неловко как-то...-

И он искоса взглянул на лежавшие рядом рясу, милицейскую

фуражку и револьвер.

Милиционер нехотя вылез из воды. Подумав немного, он

прикрыл фуражку брюками, а револьвер -. гимнастеркой. -- Так

сойдет?

-- Зачем ты его тащил с собой? -- спросил священник,

вступая в воду.

-- А что же мне делать, батюшка? У тебя крест, у меня

револьвер. Мой крест -- оружие!

-- Крест сатаны! -- перекрестился священник и быстро с

головой окунулся в воду. Спустя минуту он вынырнул, щурясь от

удовольствия.

-- Вот это жизнь!

С золотым крестиком на груди, чернобородый, со опадающими

на плечи мокрыми, длинными волосами, он напоминал сбежавшего из

дому хиппи. Милиционер же -- стройный, аккуратно подстриженный,

свежевыбритый -- выглядел вполне респектабельно.

-- Смотри-ка, батюшка, какие девушки строят тебе глазки!

Священник обернулся. В нескольких шагах от них группа

обнаженных девчат весело переговаривалась, вызывающе поглядывая

.на молодого священника.

-- За монаха, что ли, принимают меня!

Милиционер рассмеялся.

-- Девки, как куропатки! Нам бы их сейчас, а, батюшка?

-- Мм-м... Не отказался бы! -- улыбнулся священник.

"Отличный парень, сукин сын! Приспичило же дураку идти в

милиционеры!" -- подумал он и бросился в воду.

"Отличный парень, сукин сын! Приспичило же дураку идти в

священники!" -- подумал милиционер и последовал за ним.

-- А семья-то у тебя есть, батюшка? Жена, дети? -- спросил

он, подплывая к священнику.

-- Пока нет.

-- Ты что, святой дух?

-- Святой дух один на свете! -- ответил священник и лег на

спину.

-- А говорили -- три?! -- усмехнулся милиционер.

-- Как это три?! -- Священник быстро перевернулся в воде.

-- А так! Отец, сын и дух святой! -- гордо отпарировал

милиционер.

-- Это так -- триединое божество, трое в одном лице,

парень!

-- Так не бывает, батюшка!

-- Бывает! Видишь солнце? Оно ведь тоже триедино: диск,

нимб и свет. Понял? Три неразделимые части одного целого!

Понял?

-- Конечно! -- улыбнулся милиционер.

Священник вылез из воды и лег на раскаленный песок.

-- Как тебя звать, батюшка? -- спросил вдруг милиционер.

-- Нодар.-- Священник взял камушек, поиграл им на ладони,

потом размахнулся и бросил его в море.

Милиционер прыснул.

-- Ты чего? -- спросил священник.

-- Я думал, ты Онуфрий, или Лука, или еще кто в таком же

роде... Калистрат, что ли! А ты, оказывается, Нодар! -- И он

закатился смехом.

Глядя на хохочущего милиционера, священник заулыбался.

Потом встал и хлопнул его по плечу:

-- Ладно, одевайся!

-- Побудем еще, батюшка!

-- С удовольствием бы, да скоро начало конференции...--

Священник стал одеваться. Из-за поворота выехала черная

"Волга".-- Вот видишь, уже и машина подошла!

-- Еще немного, батюшка!

-- Да говорю тебе, с удовольствием остался бы здесь хоть

до утра, но мне выступать на конференции!.. Пошли!

Облаченный в рясу, с огромным крестом на груди, священник

рядом с милиционером, уже надевшим форму, почему-то напоминал

арестанта.

-- Вот печет, черт бы его взял! -- проворчал милиционер.

-- Это ты про солнце?

-- Не про луну же!

-- Перекрестись сейчас же! Перекрестись и попроси у бога

прощения! -- приказал священник.

Милиционер удивленно взглянул на него. "За кого он меня

принимает?"-- подумал он, поправляя фуражку. Священник понял

свою оплошность и примирительно произнес:

-- Негоже роптать на светило... Ведь оно -- вечный образ

солнечной ночи!

-- Это еще что за чертовщина -- солнечная ночь?

Священник обмер.

-- О господи! Прости его, грешного, ибо по глупости своей

не ведает слов своих!

-- Нет, серьезно, батюшка, что такое солнечная ночь?

-- Бог!

-- Как же это -- и солнце и ночь?

-- Да. Есть солнце. И свет его настолько ярок, что в

глазах человеческих темнеет от него. Потому -- ночь.

Милиционер недоверчиво улыбнулся.

-- Взгляни на солнце! -- приказал священник.

Милиционер поднял голову и с минуту смотрел на сияющий

диск солнца. Не выдержав, он зажмурился.

-- Ну? Смотри, смотри!

-- Не могу, батюшка!

-- А ты заставь себя!

Милиционер повиновался. Лучи солнца раскаленными лезвиями

вонзились в зрачки его глаз, но милиционер терпел.

-- Ну, какого оно цвета?-спросил священник.

-- Медного.

-- Погляди еще!

После минуты нестерпимой боли милиционер закрыл глаза

рукой. Закрыл и вскрикнул:

-- Потемнело! Батюшка, солнце потемнело!

Священник молча направился к машине...

-- Слышишь? -- спросило Море.

-- Слышу! -- ответило Солнце.

-- Это правда?

-- Глупости! Разве Человек может постигнуть меня?

-- Ты же его сотворило! -- улыбнулось Море.

-- Неправда! В сотворении его я не принимало никакого

участия! Он существовал до моего пришествия, и не я-он сам

нарек себя Человеком! Я и не ведаю, кто он, когда и откуда он

появился!

-- Дельфин, Дельфин! Я Чайка! Справа от вас большой косяк!

-- передали радиограмму с вертолета на сейнер.

-- Я Дельфин! Вас понял! -- ответили с сейнера. И тотчас

же в воду стала опускаться огромная сеть. На лазурной морской

глади запрыгали белые поплавки.

-- Уходите подальше, за вами гонятся люди! -- предупредило

Море рыбий караван. Косяк круто изменил направление.

-- Дельфин! Косяк уходит влево! Берите курс против солнца!

Курс против солнца! -- предупредили с вертолета рыболовов.

Сейнер развернулся, стал против солнца и полным ходом

пошел наперерез отступавшему косяку.

-- Опускайтесь ниже! Глубже! -- звало Море, но было уже

поздно. Косяк оказался в сетке.

-- Поздравляем! -- передали с вертолета.

-- Спасибо! -- ответили с сейнера.

-- Конец! -- испустило стон Море.

Подняли сеть, и море окрасилось кровью раздавленной

собственной тяжестью рыбы. Над палубой, крича, закружились

голодные чайки. К берегу заспешили любители рыбы.

Солнце золотой рукой извлекло из сети пригоршню рыбы и

сверкающими серебряными монетами рассыпало ее по палубе.

-- И так каждый божий день! -- пожаловалось Солнце Морю,

окуная в воду окровавленную руку.

-- И так каждый божий день! -- вздохнуло Море.

В промежутке времени с часу до четырех люди на берегу моря

исчезли, словно земля их проглотила. Потом они вновь вылезли из

своих нор и стали заниматься тем же, чем занимались с шести

утра до часу.

Солнце возлежало на легких белых облаках и искоса

поглядывало на мир.

К вечеру, когда Солнце совсем уже собралось было на покой,

Море тихо сказало:

-- Человек, которого ты покинуло утром, умер...

-- Как, кончился? Исчез? -помрачнело Солнце.

-- Нет. Люди не исчезают и не кончаются.

-- Что же осталось от него? -- Несчастный отец и

несчастная жена.

-- И больше ничего?

-- Остался эскиз незаконченной фигуры. Маленький,

.незаконченный эскиз...

-- Чья фигура?

-- Не знаю. Она без головы...

-- Как она выглядит?

-- У фигуры стройный стан, длинные, вскинутые вверх,

красивые руки. Поет она, танцует, плывет, готовится к полету

или хочет кого-то обнять, не знаю... Может быть, спешит к

кому-то или от кого-то бежит, не знаю...

-- Что это за фигура?

-- Об этом никто не знает. Свой замысел Человек унес с

собой.

-- Люди сами .не ведают, чего хотят,-- сказало Солнце.

-- Не говори этого!-возразило Море.

-- О чем он просил перед смертью? -- спросило Солнце.

-- О воздухе! -- ответило Море.

-- И что же?

-- Дали.

-- И что же?

-- Не хватило!

-- Не хватило воздуха? -- удивилось Солнце.

-- Не хватило!-вздохнуло Море.

Солнце молча скрылось за облаком.

Море слегка взволновалось.

Перед тем как отойти ко сну, Солнце еще раз взглянуло на

Землю. Но оно стояло слишком низко, чтобы в толпе ожидавших

заката людей различить мужчин и женщин. Люди, похожие друг на

друга, лежали на песке, и от их горячих тел поднималось легкое

дрожащее марево.

Тогда Солнце протянуло длинную золотую руку, коснулось

лежавшего на берегу бревна и спросило у Моря:

-- Ты сейчас его вынесло, или я до сих пор не замечало

его?

За последние пять лет бревно это так примелькалось Морю,

что вообще уже не привлекало его внимания. Сейчас Море

взглянуло на него и рассмеялось:

-- Это не бревно, Солнце, это Человек!

-- Спроси его, что он здесь делает?

-- Не стоит... На каждый мой вопрос он отвечает

просьбой... Нет предела его желаниям...

-- А что он просит?

-- Когда-то просил у меня хорошей погоды. Потом дров.

Затем он выпрашивал рыбу, песок, соль... Просил землю... И вот

уже тридцать три года он просит возвратить ему сына. Где я его

возьму?!

-- Раз ты отняло у Человека сына, ты же и должно вернуть

его!

-- Не я! Сына у него отнял другой, а взвалил вину на меня!

-- Скажи ему -- я желаю с ним говорить.

-- Человек! -- Море влажной рукой тронуло его голую

ногу.-- С тобой хочет говорить Солнце!

Человек промолчал.

-- Ты слышишь меня, Человек? Я Солнце, и я желаю говорить

с тобой!

-- Говори, я слушаю тебя! -- ответил Человек, искоса

взглянув на Светило.

-- Тебе понятен мой язык?

-- Понятен язык и твой и Моря.

-- Почему же ты не отвечаешь ему?

-- Все, что хотелось сказать, я сказал ему в дни своей

молодости... Теперь я прошу его лишь об одном-вернуть мне сына!

-- Ты просишь о невозможном!

-- Я не прошу милостыни, я требую своего!

-- Ты горд. Человек! -- сказало Солнце.

-- Да! Горд и могуч! -- ответил Человек.

-- На что же ты способен?

-- А ты?

-- На все! Я могу осушить море, выжечь степь, превратить в

пустыню лес, погасишь жизнь...

-- А еще? -- улыбнулся Человек.

-- Еще! На, гляди!

И Солнце вдруг обернулось красным обожженным горшком,

потом опрокинутым кувшином, затем грибом, потом оно

превратилось в зайца, потом в волка, пожиравшего того зайца;

потом в слона, тигра, льва, одно мгновение Солнце красовалось в

облике царской короны и наконец снова стало Солнцем.

-- Я вскоре уйду, и мир поглотит тьма. Знай, Человек, тьма

-- это тоже я! Я это все! -- сказало Солнце и устало прилегло

на краю небосвода.

Человек улыбнулся.

-- Чему ты улыбаешься? -- спросило Солнце.

-- Все -- это я! -- ответил он.

-- Да? А чем ты это докажешь?

-- Стоит мне захотеть, и ты исчезнешь, Солнце! Ты

существуешь во мне. Одно мое движение, и тебя не станет. Вот!

-- Человек закрыл рукой глаза.-- Все! Тебя уже нет1

-- Ты нагл, Человек! -- воскликнуло Солнце.

-- Да! -- согласился Человек.-- Но я сказал не все. Я могу

размельчить, разделить, раздробить тебя! Вот! -- Человек

указательными пальцами оттянул веки. И Солнце вдруг

почувствовало, как в глазах Человека оно раскололось на

мельчайшие сверкающие осколки. И у Солнца сперло дыхание.

-- Отпусти меня, Человек! -- взмолилось Солнце.

Человек отвел руки от глаз.

Солнце вздохнуло полной грудью.

-- А что я тебе говорил? Вселенная -- это Человек, и ты

служишь ему. Ты сейчас уходишь от меня, уходишь к моему

брату-Человеку, а завтра вернешься сюда, чтобы служить мне.

-- А если я не вернусь? -- спросило Солнце, и в голосе его

не было уверенности.

-- Вернешься! Ровно в шесть утра ты придешь сюда и весь

день будешь служить мне!

-- Ты слышишь? -- обратилось оскорбленное Солнце к Морю.

-- Слышит! -- ответил вместо Моря Человек.

Дремавшее Море слышало все. Но ему было лень отвечать. И

Море прикинулось спящим.

Солнце взбесилось. Назло Человеку оно готово было сейчас

же Вернуться обратно, но Время. -- великий, неумолимый

властелин всего и вся -- брало свое. Солнце уже наполовину

скрылось в воде...

И тогда, спеша высказать свое, Светило воскликнуло:

-- Человек! Всему на свете определено свое место! Корова

знает, что она должна жить и пастись на земле; дельфину

известно, что для жизни ему дано море, а для пищи -- рыба;

птице ведено летать в воздухе и спать на деревьях,

пресмыкающимся -- ползать на животе и жить в норах... И лишь ты

один рыщешь, бродишь, скитаешься, не находя себе места, не зная

покоя! Угомонись, Человек! Живи или на суше, или в воде, или в

воздухе! Что ты за существо, Человек? Откуда ты взялся?! Чего

желаешь?! К чему стремишься?!

Человек не слышал этих слов Солнца, ибо оно почти уже

скрылось за горизонтом.

В последний раз краешком глаза окинуло Светило опустевший

берег. Рядом с Человеком стояло его маленькое подобие --

Человечек.

-- С кем ты разговаривал, дед?-- спросил Человечек.

-- Сам с собой, внучек! -- ответил Человек.

-- Гляди, дед! Солнце светится зеленым светом!

-- "Да будут счастливы узревшие зеленый луч солнца!.."--

так гласит народная молва!-- сказал Человек и ласково погладил

Человечка по голове.

Там, где только что скрылось Солнце, еще несколько

мгновений мерцало зеленое сияние. Но, кроме ребенка, никто из

людей его не заметил...

На другой день ровно в шесть часов утра Солнце взошло и

золотой диадемой увенчало гору Эрцаху.

[Veter]

Очень мудрый и поучительный рассказ, как впрочем все что написано Нодаром Думбадзе.

Кстати, он часто в своей литературе обращается к Солнцу, которое обрастает многими смыслами и олицетворяет для него Жизнь

[-7]

Очень сильно.

Единственное с чем я не соглашусь, это то, что человек имеет хоть какую-то власть над природой.

Я уже сто раз говорил и сто раз повторю, что все подобные мысли ничто иное как больная мания величия человеческой сущности.

Человек не есть центр вселенной и не являеюся точкой, вокруг которой вращаются звёзды.

Человек- это пустяк, не оставляющий сколько-нибудь важного следа на свете, после своего ухода.

Что впрочем не означает ничтожности его существования.

[SoUl]

Мем, я кстати пришел к мысли запостить "Солнце" после прочтения твоего последнего рассказа. Тут смысл таков, что для самого себя человек - центр. Закрою глаза и нет солнца. Открою - и оно есть. Помнишь наш разговор там, не дойдя до "Чинара" о том, что завтра не наступит? Оно наступит, но не для того, для кого завтра не наступит.

Ветер, да, а в честь Думбадзе в центре Тбилиси еще при жизни писателя был построен парк "Мзиури" - Солнечный. Я был там, такое спокойное место, симпатишное, у меня там знакомых близких дом рядом. Неисе, это уже другая история))

[-7]

Тут смысл таков, что для самого себя человек - центр. Закрою глаза и нет солнца. Открою - и оно есть.

------------------------------------------------------------------------

Соул, как говорил барон Мюнхгаузен:

"Мы искренни в своих заблуждениях.."

[SoUl]

Но после того как ты станешь мертвецом, тебе не будет разницы, есть солнце или нет

[SoUl]

Сейчас самое время появится местному Птибурдукову с фразой: "Солнце есть, и в этом наверное сермяжная правда"

[SoUl]

Вообще что-то схожее в этом с хуруфитством есть, btw

[-7]

И вообще, что не говори, вешай тут почаще такие рассказы.

Пользы – океан, вреда – ни на грамм.

А правдорубы - идут на фиг...