Чилаут

**Sterling** · 22 мая, 2004

Испания, 2003

режиссер Дуня Айясо, Феликс Сабросо

в ролях Пепин Ньето, Кандела Пенья, Лолес Леон, Рубен Очандиано

98 мин

(закадровый перевод)

Сперва Аитор, модный кинорежиссер, съел таблетку, затем понюхал кокаину, потом залакировался виски — и только уже потом увидел на сцене затрапезного кабаре одутловатого Хусто Сантоса с его глупым лицом и невидящими круглыми глазами. Увидел — и дал главную роль в новом фильме. Вечер накануне подписания контракта он провел за семейным ужином у Сантосов, который закончил лицом в паэлье: умер от передозировки. Сантосы решают скрыть факт смерти режиссера, пока Хусто не подпишет контракт и не получит чек на 200 тысяч евро, и прячут труп в ванной со льдом. Но мать Хусто, бывшая танцовщица варьете и его соседка по лестничной клетке, которой смерть как надо познакомиться с режиссером, не вовремя сует к ним свой нос.

Как ни приятно, но в какой-то момент начинаешь паниковать: отчего так долго на экране Амитабх Баччан? Не перепутал ли механик коробки и не зарядил ли вместо третьей части «Чилаута» индийский боевик «Дон»? Дальнейшее мало проясняет ситуацию: «Дон» идет по телевизору, но смотрит его незнакомая индийская семья, возникновение которой посреди испанского фильма не мотивировано. В дверь звонят. В квартиру индусов залетает мамаша Сантос: «Прошу прощения, понимаю — час поздний, но мне необходимо воспользоваться вашим балконом!» Мамаша вылезает на балкон, оттуда открывается хороший обзор на окно сына. Так, ясно: индусы — соседи из дома напротив. Режиссер и сын с женой нюхают кокаин, хохочут, но невестка, заметив мамашу на балконе, задергивает шторы. Мамаша негодующе сверкает очами под бумажной луной; из-за кадра заходится в диско-руладе индийская вамп Хелен, которая на телеэкране соблазняет Баччана. Влетев обратно в квартиру, мамаша объявляет: «Повезло вам, что ваш сын — голубой! У вас никогда не будет невестки!» «Я как раз собирался вам признаться!» — говорит родителям молодой индус.

Поклонники «Женщин на грани нервного срыва» и «Кики» узнают манеру плести сюжет мгновенно: так сочинял истории богемы Альмодовар, впутывая в набитые наркотиками, экзотическими геями и нарядными 50-летними тетками интриги телезнаменитостей, соседей и душераздирающие песни. «Чилаут» кажется экранизацией сценария Альмодовара, который тот сочинил, да почему-то не снял в 1980-е. От наваждения избавиться трудно еще и оттого, что в титрах присутствует имя его брата, продюсера Августина; за кадром — ножницы альмодоваровского монтажера Хосе Сальседо, который один умеет так перейти со среднего плана на крупный, что актеру не потребуется ничего изображать, чтобы зритель понял: у героя в эту секунду разбилось сердце; в кадре, в роли мамаши, — Лолес Леон, артистичная коммутаторша из «Женщин на грани» и исполнительница незабываемых песни и танца с инвалидной коляской в «Свяжи меня!». И все ж, напиши этот сценарий Альмодовар, он и впрямь отказался бы от него: единственная страсть, которая движет героями «Чилаута», — жажда денег и славы, а все фильмы Альмодовара, снимавшего «для сердца, ума и гениталий», — о любви и сексе. Там, где он заставил бы нас пополам со смехом проливать слезы, здесь выходит Масянино «Хе!». Будем считать забавный, но необязательный «Чилаут» аперитивом перед грядущим пиром: выходящее в июне альмодоваровское «Дурное воспитание» обещает стать главным событием не только европейского киногода, но и всей блестящей карьеры дона Педро.

Афиша.Ру