Баллада о моджахеде...

[Ziyadli]

Он уходил, прощаться не желая,

Родную мать не прижимал к груди.

Он уходил, его лишь провожали,

Закат и вечер, и аульские огни.

Он уходил, и не было сомнений,

Хоть по-другому всё могло и быть,

Ему хватило несколько мгновений,

Он Господу доверил жизни нить!

Он уходил, всё этой же тропою

И дед его когда-то уходил.

Всё тот же враг опять пришел с войною,

Который к ним веками приходил.

Вдали заря багрово занималась,

Вступала осень ранняя в права,

Местами время года вновь менялась

И снова блекли летние цвета.

Он вечером добрался до позиций,

Под утро он вступал в свой первый бой,

А ночью братья собрались в землянке,

Вторил Корану долгий волчий вой.

А дальше чередою шли лишенья

Военных будней, горестных утрат.

Израненной стонала вся отчизна,

В боях редел его родной отряд.

Не возвратился Исмаил с разведки,

На мине подорвался Ибрагим,

Амир Хизир нарвался на растяжку,

И пал в бою шутник Салауддин.

Сменялись дни бессонными ночами,

Зима суровая сковала все вокруг.

Холмы могильные, покрытые снегами,

И после боя новые растут.

Как барс отважный, он неутомимо

В боях сражался, страх он презирал.

А смерть пока всё проходила мимо,

Хоть с ней не раз лицом к лицу стоял.

Лишь временами, падая в забытье,

Являлась в снах родная мать ему.

В её глазах читал благословенье,

Вверяя сына Богу одному!

И взгляд прощальный молодой жены,

И те слова, что сказаны в дорогу:

«Иди, и не ругай за слёзы ты,

Так трудно ведь прощаться мне с тобою!

Но разве я смогла бы уважать, тебя,

Коль спрятавшись за мой подол остался,

Иди, вот перестала я рыдать, а это?,

Наверно брызги, нет, это ведь не слезы…

И лишь вернуться я тебя прошу,

Коль путь обратный Богом предрешен,

И знай, коль ты падешь в бою,

Я буду средь твоих небесных жен!»

И вновь бои сменялися боями,

И снег сошел, предгорья обнажив.

Весна свои объятья раскрывала,

И вопреки всему цвели цветы.

В один из ясных дней он пал сраженный,

И пуля эту жизнь оборвала.

И в миг последний, светом озаренный,

Пред ним открылись райские врата!

Струилась кровь из раны на поляну,

Он над собою ясин* прочитал,

Произнося в последний раз шахаду*

Навек в улыбке гордой замолчал!

Нет, он не умер и не лейте слезы,

Он жив, пока живут его враги.

Переступая этой жизни грани,

Жив подвиг, вдохновляя нас в пути!

[Che Guevarra]

Спасибо, брат. Прекрасные стихи. Аллах шяхидляримизи ряхмят элясин.

[Sterling]

Аллах рехмет елесин шехидлере

[She]

Не хотелось бы повторяться... но и промолчать не могу.

Сильное стихотворение!

С уважением, She.

[CTPAHHuK]

Не хотелось бы повторяться... но и промолчать не могу.

Сильное стихотворение!

С уважением, She.    

Мне очень понравились твои стихи - затронули за живое.

С уважением, She.    

Недурно, весьма недурно! Очень понравилось, молодец!    :rolleyes:  

To SHE

Ты всегда на все стихи так мило и благосклонно реагируешь?

Независимо от формы и содержания? Или только на стихи тех, к кому питаешь дружеские чуства?

Или же - настолько разносторонние вкусы?

[Ziyadli]

Strannik, a tebe oni ponravilis?

[Balashka]

Бесподобные стихи.

Аллах шехидлере рехмет елесин!

[She]

2 CTPAHHuK

Ты всегда на все стихи так мило и благосклонно реагируешь?

НЕТ, невсегда. Только на те, которые ОСОБО мне близки по мировоззрению и душевному настроению...

А ты увидел что-то не хорошее в моих ответах?

Независимо от формы и содержания?

Форма и правда для меня не имеет значение. Важно СОДЕРЖАНИЕ!

Или только на стихи тех, к кому питаешь дружеские чуства?

Иногда не хватает времени со всеми постами ознаекомиться. Сперва спешу прочесть тех, которых знаю.

Или же - настолько разносторонние вкусы?

А ты думаешь мои мысли только О ЛЮБВИ могут быть?!

А теперь, вопрос на засыпку.

Скажи, я тебя так сильно раздражаю?

[music]

Но разве я смогла бы уважать, тебя,

Коль спрятавшись за мой подол остался,

Иди, вот перестала я рыдать, а это?,

Наверно брызги, нет, это ведь не слезы…

________________________________________

очень понравилось

[Ziyadli]

Druzya

Они сидели друг пред другом

В молчании были чувства их.

И путь, вчера их вместе ведший,

Сегодня расходился их.

Отброшены слова пустые,

И оправданьям места нет. Одни

Путем Джихада уходили

Другие с беженцами шли.

«Зачем, когда вопрос о вере,

О чести, о земле отцов,

Вы покидаете нас братья,

Ведь вместе путь не так тяжел».

Ахмед взывал к их дружбе с детства,

С Корана суры приводил,

Джихад - обязанность муслима.

Молчали все, он говорил: -

«Хасан, Бислан – друзья вы сердца,

И видит Бог как вас люблю.

Мне стыдно видит ваше бегство,

И вас никак я не пойму.

И звать вас трусами не стану,

За вами не было того,

И вместе был наш путь к иману,

Но это вам не помогло.

Вас уговоривать не стану,

Хозяин каждый сам себе.

Забудьте только мою дружбу,

Разочарован я в душе».

Вот так они и расстались,

Салам лишь тихий промелькнул,

Ахмед, Ислам ушли с бойцами,

И не смолкал раскатов гул.

Хасан, Бислан - сидели молча,

И боль в груди нещадно жмет.

И первые часы, минуты

Война свой начала отсчет

Они ушли туда где поступь,

Войны ещё не подступил.

И всюду плач детей и женщин,

Вновь час страданий наступил.

А вести из Чечни летели,

Одна тревожнее другой,

И слово каждое ловили,

Но про друзей нет ничего.

Что стало с ними, может пали

В бою их милые друзья?

А может живы? И подступала

К глазам незваная слеза.

to be continued...

[Ziyadli]

Часть 2

В Чечне зима вовсю в разгаре,

Дрожит в раскатах вся земля.

И доблестных сынов Ислама

Уносит сотнями война.

Вот так летели дни и ночи,

Сменилась и весной зима.

Не затихает гул сражений,

И нет им краю и конца.

Однажды встретился им парень,

Весь исхудавший и хромой,

Из боевых отрядов, видно,

Блуждал по лицам взгляд немой.

Друзья с расспросами о братьях: -

«Ахмед, Ислам, не знаешь их?

Встречал их может в джамаатах,

Ребята лет так двадцати..

Друзей подробно описали,

Пытался вспомнить парень тот...

«Конечно, мы же их встречали,

Ислам, Ахмед, я вспомнил, вот..

Мы прорывались из Шатоя,

Без сна и отдыха мы шли,

Нам группа встретилась однажды,

В той группе были и они.

Я может их бы не запомнил,

Но что я видел, не забыть.

Ислам лежал уже в предсмертьи,

Все раны начали гноить.

Мы видели его мученья,

Но он держался как мукъмин.

Ахмед, как будто в иступленьи,

Как мать, все время был над ним.

Он всю, почти, свою одежду,

На перевязки разорвал,

И сняв с себя бушлат последний,

От стужи друга закрывал.

Ахмед и сам был где-то ранен,

И маскхалат был весь в крови.

Самозабвенно, дни и ночи

Пытался друга лишь спасти.

Мы вместе были лишь неделю,

Потом отряды разошлись,

Быть может, выжили, не знаю,

В горах мы больше не сошлись.

Хотя Ислам навряд ли выжил,

Уж были раны тяжелы.

Ахмед «амиром» был в той группе,

Могу помочь его найти.

Когда отряды расходились,

Мы связь держали как могли,

Мы шли, и был Ахмед в эфире,

Они куда то на запад шли.

Я «позывной» его запомнил,

В эфире звался он «лукъман»,

Но целый год прошел с тех пор ведь,

Быть может, он «шахидом» стал».

И жуткой болью отдавались,

Его слова в сердцах парней.

Себя простить и не старались,

Что предали своих друзей.

В тот миг, когда друзья страдали,

От ран, от тягостей войны,

В тот миг, когда в них так нуждались,

Они так были далеки.

И слезы по щекам бежали,

Их прятать не было нужды,

То не они, сердца рыдали,

Все было в запахе войны.

«Я чувства ваши понимаю»,

Раздумья парень их прервал,

Терять друзей так больно, знаю,

Ведь сам я стольких потерял.

Да я и сам после ранений,

Теперь в себя уж прихожу,

Ещё я отдохну неделю,

И снова в горы ухожу.

Друзья теперь не колебались: -

«Тогда и мы с тобой пойдем,

И если жить они остались,

То мы своих друзей найдем.

И коль в живых их не застанем,

Не суждено их встретить вновь,

Мы путь Джихада не оставим,

И отомстим мы за их кровь».

[Ziyadli]

Часть 3

Они ушли, и вспоминали,

Ахмеда пламенную речь,

И как слова его взывали,

Как дружбу он просил сберечь.

Как год назад они смотрели,

Ахмеду и Исламу вслед.

Они в безвестность уходили

И дня того в сердцах их след.

Не раз в ночи они им снились,

Во взглядах был их лишь укор.

Как холодно тогда простились,

И как блуждал в сомненьях взор.

Теперь настал и их черед.

В отряды влившись боевые,

В бою друг друга прикрывая

И каждый лез из них вперед.

Так год прошел в боях жестоких,

И в поисках своих друзей,

Они расспрашивали многих,

Но не было о них вестей.

Один и тот же на вопросы,

Был у бойцов для них ответ: -

«С «лукъмана» голосом знакомы,

Но год его в эфире нет.

Бесстрашный, молодой амир,

И звали, кажется, Ахмедом,

Его наиб Ислам, и он,

В отваге спорил с командиром.

Мы знали тех лихих ребят,

Они теперь навряд ли живы,

Понес потери их отряд,

И выжили лишь единицы».

И скорбь их сковывала тело,

Надежда гасла в их груди.

Друзья в отчаянии и в горе: -

"Могилы нам бы их найти".

Вот так и шли, дни скорбных будней,

Побед и горестных утрат,

Однажды как-то ночью летней,

Им братьев встретился отряд.

Они с заданья возвращались,

Из боя вышли без потерь,

Приветствиями обменялись,

И сели отдохнуть теперь.

Бислан спросил за разговором: -

"Братья, кто у вас амир?"

"Вон тот, с амиром вашим рядом,

Вот он и есть наш командир".

Лишь лунным светом отливался,

Был мрачный лес вокруг густой,

И в полумраке выделялся,

Из группы парень молодой.

Бислан сказал: «Салам вам братья,

Покой, Всевышнего блага,

Немного времени займу я,

И просьба у меня одна.

Скажите, может вы встречали,

Друзей моих – Ислам, Ахмед,

Мы года два назад расстались,

Война наш разделила след.

Я слышал, что уже, возможно,

Ислама нет в живых давно,

И может жив Ахмед, наверно,

Мне отыскать хотя б его»..

С надеждой всматриваясь в лица,

Он вдруг свой взгляд остановил,

Улыбка на губах амира,

Бислан лицо не различил.

Шагнув к нему из полумрака,

И бледный свет лицо открыл,

«О Свят Аллах» - сказал он только,

Пред ним его друг сердца был.

И крепко обняли друг друга,

Для слов им не хватало сил,

Вокруг все в изумлении братья,

Никто с вопросом не спешил.

«Са ваш, Бислан, ты среди братьев,

Аллах услышал мой дуа,

А где Хасан, он здесь, с тобою?…

Аллаха милость велика!»

«А где Ислам, что с братом стало?»

Он жив, Всевышнему Хвала,

Потрепан лишь в боях немало,

Благоволила нам судьба».

Мы подождем его немного,

Остался он отряд прикрыть,

Вон куст дрожит совсем не равно,

Наш брат Ислам, кому ж там быть.

Из темноты шагнул в поляну,

И взгляд его друзей поймал,

«О братья, вы? Хвала Аллаху»

И автомат из рук упал.

Они обнявшись так стояли,

Впитала чувства их земля,

Вся боль утрат и радость встречи,

Вселенной сила в них была.

Четыре друга, из той жизни,

Не этой, той, что не была,

Чрез все невзгоды и лишенья,

Их вновь свела уже война.