Кровавая старина

[Rasstrelli]

Кровавая старина: легендарные мечи Азии

Отношение жителей Азии к своему оружию известно во всем мире. Воинственные народы часто наделяли мечи волшебными свойствами: одним приписывали одержимость демонами, другие даровали владельцу покой и ясность ума. Сегодня мы расскажем про самые необычные мечи, созданные азиатским оружейным гением.

 

 

Кровожадные мечи Мурамасы

 

 

Мурамаса — знаменитый японский кузнец и мечник. Он жил в Японии в период Муромати, то есть примерно в XVI веке, и отличился тем, что основал оружейную школу имени себя. Мечи Муромасы (а это был не один, но целая серия клинков) отличались качеством и славились необычайной остротой, что сделало их весьма популярными в воинской среде. Предположительно, Мурамаса — это целая династия оружейников, поскольку историки выделяют несколько мастеров с этим именем. Первым из них стал Сэндзи Мурамаса, о работах которого было известно еще в 1460-х годах.

 

Легенда гласит, что клинок Мурамаса проклят и заражает владельца безумной жаждой крови. Если он долго пылится в ножнах без дела, то меч может даже восстать против своего хозяина и заставить его совершить самоубийство, чтобы после смерти найти себе более подходящего воина. Мурамаса часто противопоставляется другому знаменитому мастеру, Масамунэ, речь о котором пойдет ниже. Реальность, впрочем, скорее всего была не столь ужасна: учитывая отменное качество клинков, владелец дорогого меча ожидаемо одерживал победу в поединке намного чаще, чем и заслужил изделиям семейства оружейников славу магического оружия. Что ж, в феодальной Японии это, пожалуй, был лучший пиар из всех возможных вариантов!

Мечи Масамунэ

 

Часто говорят, что Мурамаса и Масамунэ были современниками, но это банальная историческая неточность. Один из самых известных оружейников Японии жил как минимум на два века раньше, с 1288 по 1328 год, в конце эпохи Камакура. Он работал в провинции Сагами и прославился тем, что создал революционную для XIII века технологию изготовления мечей — Сосю. Японское холодное оружие того периода отличалось хрупкостью, поскольку источником железа выступал песок, богатый рудой, которую очень сложно очистить от примесей. Слоистая ковка, где полоски стали с различным содержанием углерода сваривали вместе и проковывали несколько раз (отчего получалось 128 слоев стали), сделала мечи намного прочнее.

По легенде, мечи Масамунэ придают владельцу спокойствие и хладнокровность, высоко почитаемые японскими воинами и столь необходимые во время реального поединка. Говорят, что мастер даже не подписывал свои работы — подделать их все равно никто не мог.

Семизубый меч

 

Причудливый клинок Нанацусая-но-тати (иначе «меч с семью лепестками») был обнаружен в синтоистском святилище Исоноками-дзингу, что в городе Тэнри, в 1945 году. Его форма указывает на то, что меч этот скорее всего был церемониальным оружием и не использовался в настоящем бою: от лезвия отходят шесть изгибающихся ответвлений, а «седьмым зубом», судя по всему, считается верхняя часть клинка. Надпись на лезвии гласит, что этот меч был подарен китайскому императору властелином Кореи. К сожалению, меч хранился в ужасных условиях, а потому его внешний вид оставляет желать лучшего.

 

По легенде, меч этот был подарен полумифической императрице Дзингу. Как ни странно, но археологи уверены в правдивости этого предания: в нем упоминается и о святилище, и о самом мече, при этом возраст клинка и историческая дата правления Дзингу совпадают.

 

[Rasstrelli]

Меч Гоуцзяня

 

Вот еще более древний, но куда лучше сохранившийся клинок. Его археологи нашли в 1965 году в одной из гробниц на территории Китая. Меч в высшей степени примечательный: за 2500 лет (а именно так ученые оценивают его возраст) лезвие не только не проржавело, но даже не затупилось: один исследователь порезал палец, проведя по нему пальцем. Нержавеющий сплав в составе клинка и ножны, практические не пропускающие воздух вовнутрь, сделали свою работу на отлично и не позволили времени испортить артефакт.

 

Согласно наиболее распространенной версии, владельцем меча был Гоуцзянь, один из правителей царства Юэ. По легенде, он считал этот меч единственным стоящим оружием во всей своей коллекции, а его красота была «создана совместными усилиями Земли и Неба». Что ж, у китайских ванов определенно был хороший вкус.

Меч Победы

 

Этот меч — одна из королевских регалий Тайланда, олицетворяющих военную мощь и власть монарха. Длина клинка составляет 64,5 см, а вес в ножнах — 1,9 кг. Промежуток между клинком и эфесом украшен золотой инкрустацией, изображающей бога Вишну верхом на огромной ездовой птице Гаруде. Легенды гласят, что в 1784 году камбоджийские рыбаки выловили этот меч в озере Тонлесап и преподнесли в дар королю Анг Енгу, который, в свою очередь, решил преподнести меч в дар своему сюзерену королю Таиланда Раме I. Как только меч доставили в Бангкок, с семи разных сторон в город ударило семь ярких молний.

 

Пхра Сен Хан Чаяси (Phra Saeng Khan Chaiyasi) означает «Мудрость короля» и служит напоминанием о том, что владыка должен мудро править своими подданными. Рама I изготовил для меча великолепные ножны из золота, инкрустированные бриллиантами и другими драгоценными камнями.

[Rasstrelli]

Настоящий долгожитель в мире холодного оружия: как появилась пика

Пика (фр. pique) — холодное колющее оружие, одна из разновидностей длинного копья. Среди древкового оружия пика – настоящий долгожитель: ее использовали аж до первой половины XX века. Ударное оружие кавалерии и пехоты, она пережила многих ровесников из Средневековья. Причина этого кроется в невероятной эффективности такого оружия на поле боя и его универсальности. Но обо всем по порядку.

Зарождение и особенности пики

Впервые пика оружие появилось на вооружении в начале XV века. Грубо говоря, длинное копье было известно еще в глубокой древности, а некоторые историки даже указывают на находки, изготовленные еще до появления Homo Sapiens. Но среди сородичей пику выделяют несколько важных особенностей:

 

Во-первых, пика была значительно длиннее и тяжелее обычных боевых копий. Она предусматривала только двуручный хват, во время которого ее древко зажимали под мышкой — только так можно было удержать наконечник под нужным углом. Разумеется, совершать частые уколы и тем более метать большинство разновидностей пик в неприятеля было очень сложно из-за их массы и формы — разве что в целях элемента внезапности.

Во-вторых, наконечник пики рассчитан на пробой доспехов, а потому имеет узкую граненую форму. В отличие от других копий, особенно восточных, им можно было наносить только колющие удары. Впрочем, честнее будет сказать, что для того, чтобы «наносить» удары чем-то настолько длинным, как мавтританская пика, нужно обладать внушительной физической силой. Обычно ее просто выставляли в сторону противника и старались подгадать момент таким образом, чтобы всадник или его конь самостоятельно налетели на острие.

 

 

Македонская фаланга пикинеров

Изображено построение македонской фаланги. В их руках Сарисса - копье длиной 5-7 м.

 

Незаменимое холодное оружие

Почему же копья, и пика в частности, имели такую популярность и эффективность? Массовая культура любит копья намного меньше, чем мечи и топоры, однако в реальном открытом бою копье было практически незаменимо.

 

Начнем с того, что копье — это как минимум пара (а иногда и шесть) метров древка между вами и противником, при этом с его стороны находится острый наконечник. Такое преимущество в бою не может обеспечить ни одно другое оружие: плотный строй, ощерившийся копьями, становится очень серьезной преградой на пути как пеших, так и конный войск. Изготовить копье очень просто — всего-то нужно найти и обтесать подходящий шест, добавив наконечник и противовес. Даже острая палка, обожженная на огне, могла стать опасным оружием в руках умелого бойца, чего уж говорить про полноценное оружие с наконечником из острой стали, оснащенное крестовиной. Перерубить древко копья не так-то просто — удар как правило придется по касательной, что уменьшит его силу, к тому же многие копья дополнительно оковывали железом ради увеличения прочности.

 

 

Разница между копьем и пикой

Длина классической европейской пики 3,3 метра, а наконечника — всего 12 сантиметров. Вес — порядка 4,5 килограмм. А типичные размеры копья составляют: длина 15—30 см, ширина пера 1,5 см, диаметр втулки 3 см, вес 600/800 г.

 

Выделяют три основные разновидности пик:

1. Шиловидная, или «мавританская» пика была рекордсменом по размерам, ее длина составляла от 4,5 до 7 метров. Увенчанная длинным (до 50 см) четырехгранным наконечником, она представляла собой грозное оружие, способное при благоприятном стечении обстоятельств нанизать рыцаря на острие как шашлык.
2. Европейская пика — это усредненный вариант пики, который дожил до Первой мировой войны. Универсальное оружие пехоты и кавалерии, популярное благодаря соотношению габаритов и эффективности. Несмотря на то, что ее длина обычно была в районе 3,3 метров, наконечник такой пики обычно не превышал 12 см. Пикинеры выстраивались в несколько шеренг, стараясь повысить свою эффективность, отчего со стороны формация напоминала утыканного длинными иглами дикобраза.
3. Абордажная пика, как нетрудно догадаться, применялась моряками во время абордажей, когда корабли сцепляются бортами. Она была короче сухопутного аналога (1−1,8 м), что неудивительно — на шаткой палубе, в давке сражения излишне длинное древко было лишь помехой. Ей кололи, ее швыряли в противников и спихивали в воду абордажные крюки. Благодаря дистанции, которую гарантировала пика, часто она была намного эффективнее привычных ножей и сабель.

 

 

Укорачивание пики стало происходить с поступлением на вооружение мобильной артиллерии, а ее закат наступил тогда же, когда кавалерия перестала участвовать в боях — вплоть до 1920−30 годов, когда она почти повсеместно исчезла из обихода. Вместо пик стали применяться штыки, которые крепили на мушкетах — в случае необходимости ими можно было довольно эффективно отбиваться в ближнем бою.

Арсенал: чем отличается пика от копья

Если посмотреть на эти два оружия, то можно сделать вывод, что пика и копьё это одно и тоже. Обе имеют металлическую торчащую головку на палке, обе колют и прокалывают. Но на самом деле есть ряд отличий. Давайте перейдём к ним и узнаем чем отличается пика от копья.

Начнём с того, что пика оружие — это разновидность копья. Существенная разница между пикой и копьем заключается в том, что пика — это очень длинное колющее копье, используемое пехотой двумя руками как для нападения на вражеских пехотинцев, так и в качестве контрмеры против атак кавалерии. Она не предназначена для броска, в то время как копье — это длинная палка с острым наконечником, используемая в качестве оружия для броска или укола, или что-либо, используемое для совершения колющего движения.

 

 

Кроме того, разница состоит ещё в том, что пика должна атаковать, пронзать или ранить кого-либо. В то время копье должно проникать или наносить удар, как будто длинным узким предметом, чтобы сделать толчковое движение, которое ловит предмет на кончике длинного «устройства». Также отметим, что копье предназначено для использования на лошади и чаще всего оно длиннее, чем пика.

Если кратко, то, по сути, они имеют стандартные наконечники копий, которые практически идентичны, но отличаются по использованию и длине.  Таким образом, становится ясно, что это очень разное оружие с разными целями, хоть внешний вид их похож.

[Rasstrelli]

Driftwood Club VS 1mm Mild Steel Helmet - Skall Smash!

 

[Rasstrelli]

Forged in Fire: Bonus - What Is a Ngombe Ngulu?

 

[Rasstrelli]

400 Year-Old Dandao Sword - MAN AT ARMS: REFORGED

 

[Rasstrelli]

 

Сегодня мы расскажем вам о самых необычных видов кулачного оружия, которые были распространены в странах Ближнего и Дальнего Востока на протяжении всей истории человечества.

 

Кулачное оружие: 5 самых необычных кастетов и их родственников

Кастет «Рога оленя»

 

Луцзяодао — парные кастеты-ножи в форме двух скрещенных полумесяцев (реже — просто кольца с заостренной гранью, которые многие выделяют в отдельный вид кулачного оружия). Согласно преданиям, Дун Хайчуань, сборщик налогов и по совместительству создатель школы кунг-фу «багуачжан», во время долгих путешествий полагался на это оружие как на лучший способ защиты. Учеников же допускают к луцзяодао только после многих лет тренировки — в руках неумелого бойца оружие может причинить немало вреда своему владельцу.

Коготь тигра Bagh Nakh

 

Поговорим о боевых когтях. Первым в нашем списке идет гость из Индии, который в народе прозвали «коготь тигра». Несмотря на зловещий вид, это оружие для ближнего рукопашного боя в основном использовалось в церемониальных целях. Оно было распространено в регионе Майсур в Индии 1700-х годов, где стало атрибутом адептов культа богини-тигра. Такой кастет состоял из 4−5 заостренных загнутых лопаток, имитирующих тигриную лапу и закрепленных на поперечной перекладине. В бою оружие могло разорвать кожу и мышцы, оставляя длинные кровоточащие порезы, однако для причинения летального урона оно подходило слабо.

Тэкко

«Железный кулак» из Окинавы традиционно изготавливали из дерева и металла. На полумесяце, защищающем пальцы, обычно крепились три затупленных штыря, которым старались попадать по ребрам, ключицам, суставам и прочим уязвимым точкам.

 

 

Тэкко-каги — его близкий родственник, но с более профессиональным уклоном. Это оружие синоби получило большое распространение в массовой культуре, вспомним хотя бы главного антагониста франшизы «Черепашки-ниндзя» Шреддера. Длинные (10−30 см) стальные когти и в самом деле производят сильное впечатление: в первую очередь это оружие устрашения, рассчитанное на эффект неожиданности. Впрочем, боевые характеристики у него тоже неплохие: металлическими полосами, заостренными на концах и расположенными таким образом, чтобы эффективно защищать кисть владельца, довольно тяжело нанести летальные раны. Но вот изуродовать нападающего и заставить его истекать кровью из глубоких порезов — запросто!

 

Сюко

 

Shuko — еще один вид боевых когтей («текаги» или «ручных крючьев»), используемых синоби. В отличие от других видов, здесь острые шипы находятся со внутренней стороны ладони, в то время как кисть защищена от них туго свернутыми стальными полосами и кожаными ремешками.

Основное предназначение сюко, впрочем, не боевое — в первую очередь их использовали для того, чтобы сильнее цепляться за поверхность во время карабканья по деревьям и стенам. Даже после многолетних тренировок человек не может висеть на ветках и стволах слишком долго, и крюки в какой-то степени решали эту проблему во время засад и разведывательных миссий.

 

Боевое применение сюко сегодня передается в школе рукопашного боя «тогакуре-рю». В основном они используются так же, как и остальные когти — для внезапных атак, когда боец старается располосовать лицо и шею противника. Из-за формы крючьев раны, нанесенные сюко, долго не заживают и оставляют уродливые шрамы на всю жизнь.

 

Хевсурские перстни

 

В качестве десерта — сатитени, хевсурские боевые кольца, которые носили на большом пальце. В основном их использовали во время шугули — дуэли между хевсурскими мужчинами, где главной целью было не убить или травмировать, а доказать противнику свое боевое искусство. Подобное оружие не является эксклюзивом и получило широкое распространение по всему Кавказу. Назначение кольца определяет его ударное ребро. Всего существует три основных разновидности: сацеми (для нанесения толчковых ударов), мчрели (для нанесения режущих ударов) и мнацрави (для царапающих и колющих ударов).

Иногда хевсуры использовали вспомогательное кольцо «сачике», которое или приваривалось к основному, или надевалось отдельно. С внутренней стороны обычно наносили сырцовый воск или приматывали прокладку из материи, предохранявшие палец от травм.

 

 

[Rasstrelli]

Секира, валашка и другие самые грозные боевые топоры прошлого

Топор — орудие войны и мира: им можно одинаково хорошо рубить как дрова, так и головы! Сегодня мы расскажем о том, какие топоры завоевали себе славу и были наиболее популярны у воинов всех времен и народов.

 

Боевой топор бывает самым разным: одноручным и двуручным, с одним и даже с двумя лезвиями. При сравнительно легкой боевой части (не тяжелее 0,5-0,8 кг) и длинном (от 50 см) топорище, это оружие обладает впечатляющей пробивной силой — все дело в малой площади соприкосновения режущей кромки с поверхностью, в результате чего вся энергия удара концентрируется в одной точке.

 

Топоры часто использовали против тяжелобронированной пехоты и кавалерии: узкое лезвие отлично вклинивается в сочленения доспехов и при удачном попадании может прорубить все слои защиты, оставив на теле длинный кровоточащий надрез.

Боевые модификации топоров широко использовались во всем мире начиная с древнейших времен: даже до эпохи металла люди вытесывали топорища из камня – это при том, что кварцевый стес по остроте не уступает скальпелю! Эволюция топора многообразна, и сегодня мы рассмотрим пятерку самых впечатляющих боевых топоров всех времен и народов:

Секира

Бродэкс - скандинавская боевая секира

 

Отличительная черта секиры – лезвие в форме полумесяца, длина которого может достигать 30-35 см. Увесистый кусок заточенного металла на длинном древке делал размашистые удары невероятно эффективными: зачастую это был единственный способ хоть как-то пробить тяжелый доспех. Широкое лезвие секиры могло выступать в качестве импровизированного гарпуна, стаскивающего наездника с седла. Боевая часть плотно вбивалась в проушину и закреплялась там с помощью клепок или гвоздей. Грубо говоря, секира – это общее название для целого ряда подвидов боевых топоров, о некоторых из которых мы расскажем ниже.

 

Самый яростный спор, который сопровождает секиру с того момента, как это грозное оружие полюбилось Голливуду – это, конечно, вопрос о существовании двулезвийных секир. Безусловно, на экране это чудо-оружие выглядит весьма эффектно и, вкупе с нелепым шлемом, украшенным парой острых рогов, завершает облик брутального скандинава. На практике же лезвие-«бабочка» слишком массивное, что создает при ударе очень большую инерцию. Часто на задней стороне боевой части топора располагался острый шип; впрочем, известны и греческие секиры-лабрисы с двумя широкими лезвиями – оружие по большей части церемониальное, но все же худо-бедно пригодное и для настоящего боя.

Валашка

Валашка - и посох, и боевое оружие

 

Национальный топорик горцев, населявших Карпаты. Узкий клинообразный набалдашник, сильно выступавший вперед, обух которого часто представлял собой кованую морду животного или просто был украшен резным орнаментом. Валашка, благодаря длинной рукояти – это и посох, и колун, и боевой топор. Такой инструмент был практически незаменим в горах и являлся статусным знаком половозрелого женатого мужчины, главы семьи.

Название топора происходит от Валахии – исторической области на юге современной Румынии, вотчины легендарного Влада III Цепеша. В Центральную Европу он перекочевал в XIV-XVII веках и стал неизменным пастушеским атрибутом. Начиная с XVII века, валашка обрела популярность на воле народных восстаний и получила статус полноправного боевого оружия.

Бердыш

Бердыш отличает широкое, лунообразное лезвие с острым верхом

 

От прочих секир бердыш отличает очень широкое лезвие, имеющее форму вытянутого полумесяца. На нижнем конце длинного древка (т.н. ратовища) был закреплен железный наконечник (подток) – им оружие упирали в землю на параде и во время осады. На Руси бердыш в XV веке играл ту же роль, что и западноевропейская алебарда. Длинное древко позволяло держать большую дистанцию между противниками, а удар острого лезвия-полумесяца был воистину страшным. В отличие от многих других топоров, бердыш был эффективен не только как рубящее оружие: острым концом можно было колоть, а широкое лезвие неплохо отражало удары, так что умелому владельцу бердыша щит был без надобности.

 

Применялся бердыш и в конном бою. Бердыши конных стрельцов и драгун обладали меньшими размерами в сравнении с пехотными образцами, а на древке такого бердыша было по два железных кольца, чтобы оружие можно было подвесить на ремень.

Полэкс

Полэкс с защитными лангетами и обухом в форме молотка оружие на все случаи жизни

 

Полэкс появился в Европе примерно в XV-XVI веках и предназначался для пешего боя. Согласно разрозненным историческим источником, существовало множество вариантов этого оружия. Отличительной особенностью всегда оставался длинный шип на вершине и часто на нижнем конце оружия, а вот форма боевой части разнилась: тут и тяжелое лезвие топора, и молот с шипом-противовесом, и многое другое.

 

На древке полэкса можно заметить металлические плоски. Это так называемые лангеты, обеспечивающие древку дополнительную защиту от перерубания. Иногда можно встретить и рондели – специальные диски, защищающие кисти рук. Полэкс – оружие не только боевое, но и турнирное, а потому дополнительная защита, даже снижающая боевую эффективность, выглядит оправданной.  Стоит отметить, что, в отличие от алебарды, навершие полэкса не было цельнокованным, а его части крепились друг к другу с помощью болтов или штивтов.

Бородовидный топор

"Борода" придавала топору дополнительные режущие свойства

 

 

«Классический», «дедушкин» топор пришел к нам с севера Европы. Само название скорее всего имеет скандинавское происхождение: норвежское слово Skeggox состоит из двух слов: skegg (борода) и ox (топор) – теперь вы можете при случае щегольнуть своими знаниями старонорвежского! Характерной особенностью топора являются прямая верхняя грань боевой части и оттянутое книзу лезвие. Такая форма придавала оружию не только рубящие, но и режущие свойства; к тому же, «борода» позволяла брать оружие двойным хватом, при котором одна рука была защищена самим лезвием. Кроме того, выемка уменьшала вес топора – а, учитывая недлинную рукоятку, бойцы с этим оружием делали ставку не на силу, а на скорость.

 

Такой топор, как и его многочисленные сородичи – это инструмент как для бытовых работ, так и для боя. Для норвежцев, чьи легкие челны не позволяли брать с собой избыток поклажи (ведь надо еще оставить место для награбленного добра!), подобная универсальность играла весьма важную роль.

[Rasstrelli]

Почему на средневековых Пиренеях что всадники (хинеты), что пехота (те же альмогавары) активно применяли метательные дротики, но не луки?

 

Ну, по этому поводу можно высказать целый ряд соображений. Понятно, что умами владеет образ степного лука, но...

 

 

 

Начнём с того, что и для хинетов, и для тех же альмагаваров дальний бой не был в принципе главным в тактике — так что у пехоты отношение к дротикам не особо сильно изменилась со времён примера римских легионеров, и лёгкая конница тоже всё-таки больше полагалась на копьё, а метнуть дротик — что называется, дополнительная опция.

Даже не касаясь особо вопроса о том, что изготовление эффективных по хоть какой-то броне и при том удобных в седле луков — задача непростая (а дротик прост предельно и при том достаточно эффективен), я бы заметил: вряд ли на Пиренеях могла сложиться традиция конных лучников, хорошо понятная нам. Всё-таки мы говорим о местности, где почти повсюду горы: вовсе не бескрайние степи. Не те условия, когда удобно и логично долго вокруг друг друга скакать, ведя перестрелку.

Скорее речь будет идти если не вовсе о засаде, то хотя бы о быстром сближении на пересечённой местности, где не так велики "плоские" открытые пространства. Как раз идея запустить в противника два-три тяжёлых предмета, сразу вдарив максимально сильно, в таких условиях более чем логична.

Плюс, я полагаю, тут велик был эффект традиций. Если мы посмотрим на войны Раннего Средневековья, то там повсюду увидим широкое применение подобных метательных снарядов — но до конца Средних веков доживают они в основном у иберийцев и ирландских кернов, ага (последние уже совсем голытьба, что с них взять).

Военные, как я не раз отмечал, в принципе обычно консервативные люди, очень склонные держаться за проверенные и привычные решения. Гораздо сложнее в военном деле что-то поменять, чем законсервировать. А Реконкиста — довольно замкнутый в себе конфликт, в который не так уж часто вмешивался кто-то со стороны (хотя это происходило, конечно: причём не только в плане рыцарей, даже швейцарская пехота под конец поучаствовала). В этих условиях не возникало особой нужды выдумывать какую-то новую тактику — противник ведь тоже к этому не стремится, всё давно привычно и вроде бы работает. Напоминает чем-то причины, по которым весьма такое себе развитие военной мысли наблюдалось к ацтеков, о чём я не раз говорил: а ради кого стараться? Тех, с кем сражаться надо, побеждаем и так.

Перемены наступают тогда, когда заканчиваются победы. В случае хинетов, как я отмечал вчера — это буквально первое же поражение в конце XV века от армии, составленной из французской тяжёлой конницы и швейцарской строевой пехоты.

Однако до 1490-х годов иберийцам никто такого вызова не бросал. Вот и воевали по старинке, как деды завещали.

[Rasstrelli]

Ситуация с конными аркебузирами неоднородна.

Сабир, понятное дело — специалист по наполеоновской Франции, так что глядит прежде всего на французскую историю естественным образом. Скажем, такие малоизвестные в культуре персонажи, как французские королевские мушкетёры (собственно говоря, да: конные мушкетёры) — детище 1620-х годов, и хотя даже у французов конные стрелки с длинноствольным оружием встречались и раньше (ещё при Франциске I), в целом для Франции это действительно характерно уже в XVII веке. Как и, скажем, для Англии.

Однако в XVI веке конные аркебузиры крайне характерны для Испании и Италии. Причём буквально с самого начала века — у итальянцев какие-то опыты на эту тему упоминаются даже в конце XV столетия. Однако если говорить о широком применении — то например, уже при Равенне в 1512 году лёгкая конница Испании и Папы (числом от 1500 до 2000) состояла во многом из конных аркебузиров. А в остальном — из классических средневековых хинетов, что как раз подводит нас к вопросу "а почему так вышло именно у испанцев и итальянцев".

Здесь нужно понимать, что если чуть позднее из рейтар действительно пытались сделать ударную силу (что оказалось идеей в целом тупиковой), то аркебузиров на конях в таком качестве не рассматривали. Это что в начале XVI века, что в его конце (скажем, когда испанцы в 1580 прибирали к рукам Португалию), что позже была вспомогательная кавалерия.

Даже несмотря на то, что в терциях первой половины шестнахи было где-то по 500 стрелков (на 3000 общего состава) — далеко не как в Тридцатилетнюю войну (когда стрелков в терции уже больше половины), всадники всё равно никак не могли обеспечить сравнимую с пехотой плотность огня. Хотя, скажем, при Сезии в 1524 они уже сыграли большую роль в победе над французами (как знать: быть может, и Баярда убил как раз конный стрелок) — но такой уж была ситуация, ведь там речь шла о преследовании стратегически отступающей армии.

Естественно, главным козырем конных аркебузиров была возможность быстро доехать до выгодной огневой позиции и при случае быстро её покинуть — что и компенсировало такую себе мощь залпа. Отчасти помогло развитию появление колесцового замка, хотя всадники массово применяли и простой фитильный. И да: уже в начале XVI века мы видим как стрельбу прямо с коня, так и условную "драгунскую" тактику — доехали до места, спешились, встали стрелковым строем.

В любом случае мы говорим о вспомогательной коннице, которая решающую роль играть может только в очень специфических ситуациях типа той же Сезии (отступающий противник пытается форсировать реку, основные наши силы его пока не догнали, ввязываться с толпой рыцарей в ближний бой — смЭрть).

И вполне очевидно, что как о "малой войне", так и о сражении как совокупности сложных манёвров на обширной местности (а не просто "собрались все в поле с вдарили") пока больше мыслили именно испанцы и итальянцы. Если читали мои циклы об Итальянских войнах — то видели это почти в любом сражении первой трети XVI века. Франция, имеющая развитые традиции рыцарства и огромный ресурс для создания подразделений тяжёлых всадников, при поддержке строевой пехоты (прежде всего швейцарцев) пока вполне успешно воевала "по-старому" — как можете заметить из тех же циклов, только ближе к 1530-м у французов уже появится большое число хотя бы пеших аркебузиров, а ранее не было и этого. Зато всё было просто прекрасно с артиллерией.

Испанцы и итальянцы, конечно, привыкли к другому. Те и другие обладали на начало XVI века просто колоссальным боевым опытом — пожалуй, значительно большим, чем французы в массе своей, однако опыт был очень специфический. Постоянные войны в Италии между собой — обычно дела небольших армий, а испанцы собаку съели как раз на "малой войне" в горах Гранады.

Однако я полагаю, что к идее именно конных аркебузиров испанцы и итальянцы почти одновременно (в самом начале шестнахи) пришли несколько разным путём. Несмотря на эту схожесть предпосылок ("думаем в сторону манёвра и малой войны").

С испанской стороны явно играет роль крайне развитая "школа" хинетов, которые были когда-то скопированы у противников-мусульман. В горах Гранады принцип "бей врага его же оружием" работал отлично: лёгкий всадник (в минимальной броне или вовсе без оной) там успешно перемещался по сложной местности, кидался в противника дротиками и был эффективен.

Но битва при Семинаре 1495 года, первое серьёзное столкновение с Францией, явно показала: против тяжелобронированных жандармов и швейцарской пехоты хинеты не работают. Совсем. Как раз из этого опыта взялись все реформы Великого Капитана, которые уже после его смерти приведут к созданию в 1530-е настоящих терций. Однако понятно, что и хинеты не испарились: есть много людей, опытных в манёвренных конных действиях, да ещё обладающих отличной координацией (всё же да, метательные дротики были важным оружием хинета). В рыцарей-то их особо не переучишь, по крайней мере быстро.

А вот начать насыщать эти подразделения огнестрелом, как оно делается в то же время и с пехотой — идея.

Ситуация у итальянцев была несколько иной. Во-первых, они всё-таки обладали куда большим количеством тяжёлой кавалерии, чем испанцы (особенно — чем испанцы на ТВД Итальянских войн, куда им кавалерию эту доставлять только морем). Во-вторых, для них задача противостоять жандармам и швиссам в генеральном сражении всё-таки не была основной (хотя бы потому, что местные крайне редко могли сами, без Испании, собрать для этого достаточно большую армию).

Полагаю, что идея опробовать ездящих стрелков у них оказалась подогрета больше обилием, даже переизбытком всех ресурсов, кроме людских. Людей у той же Венеции не очень много. Но денег — как грязи: в избытке потому и аркебуз, и лошадей. Почему бы тогда нашим многочисленным лёгким всадникам ещё и ружья не раздать? Или, наоборот — чего бы нашим аркебузирам не начать ездить к позиции для стрельбы верхом?

 

 

 

 

XVII век — время, когда новый облик войны уже в целом оформился. Двигался он уже примерно по одинаковым рельсам "всё меньше пик, всё больше стволов", с небольшими расхождениями по части взгляда на ударную конницу (где она явно тяжелее, где явно легче). Все примерно поняли, как теперь воевать: различались детали и, конечно, возможности. Так что, хотя разнообразие ещё велико (далеко не восемнаха, где все воюют вообще почти одинаково уже), оно всё-таки падает.

XVI век был гораздо более экспериментальным: вот тогда все учились с нуля, ни один подход пока не показал себя идеальным или же, напротив, не работающим совсем. Так что и с конными стрелками было по-разному.

[Rasstrelli]

 

Ещё до завершения Наполеоновских войн французская Императорская Гвардия заслужила среди современников бессмертную славу. В легенду вошли мужество и преданность гвардейцев, проявленные ими на полях сражений начала XIX века. Само выражение «Старая Гвардия» стало для нас нарицательным и отождествляется с отвагой, честью и беззаветной верностью долгу. История этого элитного корпуса подобна огненной вспышке: хоть длилась она недолго, но своей яркостью она поражает воображение.

Наполеоновскую Гвардию обычно ассоциируют с бравыми гренадерами в высоких медвежьих шапках, гордо наступающих стройными рядами под шквалом ядер и картечи. Но Гвардия была весьма пёстрым соединением: кроме французских подразделений были в её составе и польские уланы, и экзотические восточные мамелюки, и голландские гренадеры. В период её расцвета все рода войск, составлявшие тогда французскую армию, были в ней представлены. Однако едва ли не самым удивительным было то, что не только армия, но и флот также имел в рядах Гвардии своих представителей. Декретом от 27 сентября 1803 года был создан батальон моряков в составе тогда ещё Консульской Гвардии.

Но каким же целям должно было служить это подразделение?
Всё дело во вновь начавшейся войне с Великобританией. В мае 1803 года Англия разорвала подписанный в прошлом году Амьенский мир и начала военные действия против Франции. Наполеон же всегда был сторонником решительных мер: он стал готовиться к высадке в Англии, чтобы одним мощным ударом сокрушить противника. Само собой морская составляющая операции была ключом к успеху. Перебросить через Ла-Манш предстояло около 150 тысяч человек, что уже является непростой задачей. Не говоря уже о постоянной угрозе в виде британского флота.

Тогда-то и возникла идея подразделения в составе Гвардии, состоящего из моряков. Батальон делился на пять экипажей (рот). Система званий также была позаимствована из военно-морского флота: командовал батальоном капитан I ранга, командование экипажами осуществляли пять капитанов II ранга, либо это мог быть офицер в чине капитан-лейтенанта. Общая численность батальона по штату составляла 737 человек, из которых 32 являлись офицерами. Особых изменений эта структура не претерпевала в течение нескольких лет. Разве что летом 1804 года Консульская Гвардия была преобразована в Императорскую, вслед за провозглашением Наполеона императором 18 мая. Основной задачей батальона должно было стать обеспечение безопасности Наполеона во время морской фазы операции, переправы императора со своим штабом через Ла-Манш, а также содействие переправе всей Гвардии. Также батальону предписывались охрана императора при посещении портов и обслуживание судов, на которых он бы находился.

Однако в 1805 году политическая ситуация резко поменялась. Пока Наполеон готовился к десанту в Англию, в Европе сложилась Третья антифранцузская коалиция в составе Австрии, России, Неаполя и Швеции. Собрав значительные силы, коалиция двинулась в наступление, пока французская армия была стянута к побережью канала. Но несмотря на то, что война теперь совершенно точно предстояла сухопутная, батальон моряков Гвардии было решено сохранить.

Следует отметить, что большая часть из них была временно оставлена в Булони в составе сил, прикрывающих побережье Франции. Но один экипаж всё же принял участие в компаниях 1805-1807 годов. Теперь гвардейским морякам предстояло действовать вдали от моря в качестве инженерной части. Под командованием капитана II ранга Рокбера, гвардейские моряки участвовали в окружении австрийской армии Макка под Ульмом, действовали в составе речной флотилии на Дунае и, наконец, участвовали в сражении при Аустерлице 2 декабря 1805 года. В Прусскую кампанию 1806 года один экипаж также следовал за императором и в составе Гвардии входил в поверженный Берлин. Наконец, в 1807 году моряки последовали за армией в Восточную Пруссию, где наводили переправы для наступающих войск. Более всего в эту кампанию они отличились во время осады Данцига, где действовали уже в полном составе.

Самым трагичным эпизодом боевого пути гвардейских моряков стала катастрофа под Байленом в Испании, когда летом 1808 года две французские дивизии были принуждены капитулировать перед окружившими их испанскими войсками. В составе этого отряда были и моряки Гвардии. Сдача одного из гвардейских подразделений стала тяжёлым ударом для престижа армии и для императора. Весной 1809 года часть была восстановлена только в виде одного экипажа. Полноценно батальон был восстановлен лишь в 1810 году, когда была несколько переработана старая структура подразделения и общая численность увеличена до 1136 человек. Отныне роты моряков должны были распределяться по главным морским базам Франции и входить в экипажи кораблей.

Тяжким испытанием стала для чинов батальона кампания в России, куда две роты моряков также отправились в составе Императорской Гвардии. В 1812 году они исполняли свою привычные функции в качестве инженерных войск, занимаясь обеспечением переправ. Самый знаменитый эпизод с их участием произошёл уже при отступлении из России, на месте жутких событий на Березине. Положение Великой Армии к концу ноября 1812 года стало критическим: сзади её преследует Кутузов, с севера идут войска Витгенштейна, а впереди незамёрзшая река Березина, на другом берегу которой уже приготовились войска Чичагова. При этом все единственная переправа через Березину разрушена, а понтонный парк давно брошен.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Казалось, что выхода из ситуации нет. Но и тут нашлось место мужеству и героизму: на помощь пришли понтонёры (инженерные войска) под командованием генерала Жан-Батиста Эбле, куда входили и остатки моряков Гвардии. Всю ночь с 25 на 26 ноября 1812 года в их лагере кипела работа: рубили деревья, окрестные дома разбирались на стройматериалы, ковались скобы и т. д. Утром 26 ноября началось сооружение мостов. К этому времени уже свирепствовал мороз. В нечеловеческих условиях, стоя подчас по плечи в ледяной воде, солдаты генерала Эбле наводили переправы, чтобы их товарищи получили шанс на спасение. Почти все эти героические воины погибли. Сам генерал Эбле в скором времени умер от переохлаждения и истощения. Но переправы были построены. Большая часть отправившихся в поход моряков не пережили эту кампанию.

Батальон моряков Гвардии продолжал стойко исполнять долг и в течение последних кампаний Наполеона. Особенно отличились они уже при обороне Франции в сражении при Арси-сюр-Об, когда своей мужественной обороной против превосходящей вражеской кавалерии позволили отступить другим гвардейским частям. После первого отречения императора некоторые моряки последовали за своим любимым полководцем в ссылку на остров Эльба. Затем они вместе с ним вернулись, чтобы принять участие в его последней кампании. После поражения при Ватерлоо и новой реставрации королевской власти гвардейские моряки были расформированы полностью, разделив судьбу всей Императорской Гвардии.