Статья-Мемуары

[Stracker]

Вот нашел мемуары на одном из армянских сайтов в самом материале нет ничего необычного, но вот то что он размещен на армянском сайте меня удивило.

Александр ШАШГИАХМЕТОВ (Погиб на посту)

В Январе 1991 года по линии оборонного отдела ЦК комсомола Украины я попал в охваченный огнем межнационального конфликта Нагорный Карабах для работы с частями внутренних войск, прибывших в район чрезвычайного положения НКАО. Мой 'подопечный' полк выполнял задачи по обеспечению безопасности и разведению конфликтующих сторон в Шаумяновском районе Азербайджана, непосредственно граничащем с НКАО. В Степанакерте 14 января и произошла моя первая встреча с Виктором Петровичем Поляничко. В Республиканский оргкомитет, который он возглавлял, я прибыл для доклада и обмена мнениями. До руководителей такого высокого ранга обычно не достучишься, но Виктор Петрович принял меня в своем кабинете минуты через три-четыре после того как я вошел в здание оргкомитета, где размещалась и военная комендатура НКАО. Тогда я еще не знал, что последним буду покидать этот кабинет в трагическом декабре 1991 года - под ракетно-артиллерийским обстрелом, салютовавшим развалу Советского Союза.

Виктор Петрович был в тот день чрезвычайно усталым - сказывалось напряжение предшествующих суток, когда произошло несколько серьезных террористических актов. 10 января на шоссе Шуша-Лачин армянские боевики убили командира разведбатальона 23-й гвардейской мотострелковой дивизии подполковника Ларионова, майора внутренних войск Иванова, водителя сержанта Госка и журналистку Аскерову. 12 января на этой же трассе погиб от рук террористов полковник внутренних войск Григорьев. По всей зоне конфликта продолжались диверсии, обстрелы постов, войсковых КПП и населенных пунктов. Наша беседа была недолгой. Выслушав мой доклад о ситуации в Шаумяновске (а я к тому времени успел не только получить информацию от военных и населения, но даже от сепаратистски настроенных лидеров обеих сторон, в частности, участвовал в переговорах с полевым командиром вооруженного формирования 'Дашнакцутюн' Шагеном Мегряном), Виктор Петрович рассказал мне о том, что руководство АзССР приняло решение слить Шаумяновский район с Касум-Исмаиловским (впоследствии эта административная единица была названа Геранбойским районом). Не умолчал также о цели слияния: снять фактор преобладания в районе армянского населения. Прогнозировал Поляничко и ближайшие последствия: резкий всплеск недовольства и активизация провокационных действий с обеих сторон. Поэтому передо мной была поставлена задача: совместно с военными и комендатурой сделать все возможное, чтобы не допустить обострения обстановки в зоне ответственности.

Нашу беседу прервал звонок по телефону оперативной связи. Виктор Петрович выслушал информацию спокойно и размеренно отчитал собеседника на том конце провода, сказав: 'Что вы делаете? Ведь идет война. Срочно берите бэтээр и с начальником милиции выезжайте на место'. Я вообще не помню ни одного случая, чтобы он сорвался - даже на крик. Тогда же, узнав, что я четыре года 'отпахал' в зоне Чернобыльского взрыва, Поляничко предложил мне перейти из ведения ЦК ЛКСМУ в его 'команду', предупредив, что предстоит большая и серьезная работа. Обаяние его личности было настолько велико, что я предпринял в этом направлении соответствующие шаги и в начале мая 1991 года стал работать под руководством Виктора Петровича в штате ЦК АзССР.

Хорошо помню раннее майское утро, когда мы на 'Волге' без номерных знаков прибыли на аэродром 'Забрат' города Баку. Чуть позже там появился и Поляничко. Летели в Степанакерт молча. Он опять был озабочен. Несколько дней назад начались крупномасштабные операции по разоружению незаконных вооруженных формирований. Прошла операция 'Кольцо', ликвидировавшая мощный опорный пункт боевиков в Ханларском районе. Были задействованы части внутренних войск и Советской Армии, силы КГБ и МВД, интенсивно работали следственно-оперативные группы; к армяно-азербайджанской границе двигались механизированные колонны войск для усиления 5-километровой зоны безопасности. Кабинет Поляничко напоминал кабинет командующего фронтом.

Оргкомитет во главе с ним тогда взял на себя очень многое. Партийному, комсомольскому, советскому активу, хозяйственникам, которых он умело мобилизовал и привлек для работы в зоне конфликта, пришлось решать все вопросы в 'горячих точках' Карабаха: начиная от прямого участия в военных операциях или переговорном процессе и завершая крупными и мелкими хозяйственными делами. На площади перед зданием оргкомитета кипели страсти. Провокаторы практически ежедневно пытались вызвать беспорядки и приходилось их действия 'гасить' соответствующими контракциями. Так называемая 'демократическая общественность' в лице ее лидеров, финансируемых националистами, экстремистами и криминальными кругами, подняла истеричный вой по поводу 'нарушения прав населения', особенно армян, с целью заставить Поляничко свернуть операции. Его начали обвинять, что он использует в Карабахе 'афганский опыт'. Да, Виктор Петрович использовал свой богатый опыт, в том числе и афганский, - зачем же и нужен опыт, если им не пользоваться? По афганскому опыту формировал оргкомитет и оргбюро, стараясь привлечь туда авторитетных представителей враждующих общин, не скомпрометировавших себя насилием и кровью. Процесс примирения, сближения людей, стабилизации социально-политического положения в Карабахе и прилегающих районах Поляничко вел одновременно с локальными чекистско-войсковыми операциями - действовать в той ситуации по-другому - означало дать вооруженным конфликтам перерасти в полномасштабную гражданскую войну. Не допустить такой войны - этой цели была подчинена вся деятельность и работа всего нашего оргкомитета.

Виктор Петрович был очень хорошо информирован и понимал, что ситуация ухудшается. Он со все большим трудом добивался в стенах Кремля принятия необходимых политических, военных и оперативных мер, преодолевая при этом преграды, которые создавали ему лоббирующие элементы и теневые круги; брал на себя политическую ответственность за те или иные решения, а это в хаосе 91-го года значило очень многое. Бывало так, что командиры частей и подразделений от своего прямого командования получали только устный приказ сосредоточиться в том или иной районе, а конкретную задачу поставит Поляничко. И он ставил.

Безусловно, на войне как на войне. В любом вооруженном конфликте - локальном или крупномасштабном - властвует 'человек с ружьем'. И нередки случаи, когда в ходе военных операций, которые проводятся даже с благородными целями, мирные жители притесняются, получают увечья, подвергаются грабежу, а то и гибнут.

Поляничко всегда требовал в ходе операций соблюдать законность, а виновных в нарушении - наказывать. В ходе апрельско-майских операций были такие случаи, и по ним вела следствие Генеральная прокуратура СССР. Мне пришлось знакомиться с имевшимся в комендатуре НКАО списком фактов такого, как принято нынче говорить, беспредела; приходилось слышать жалобы от мирных граждан, разбираться и принимать меры по ликвидации последствий. Впечатление, надо сказать, было не из легких и, помню, в декабре 1991 года при очередном служебном разговоре я коснулся этих моментов. Виктор Петрович сразу ответил, что мы не всесильны, и за действия каждого отдельно взятого подонка отвечать не можем. Его тогда, используя отдельные факты с весомой прибавкой вымысла и лжи, всякое политическое отребье очень хотело заставить отвечать за все: бывшее и небывшее. Ведь он и такие, как он, были у них буквально костью в горле, не давая дорваться до власти, разрушить страну и разжигать войны.

Виктор Петрович никогда зря не рисковал своими товарищами и подчиненными. В мае 1991 года, помню, создалась сложная ситуация в Мартунинской комендатуре, которую начали блокировать экстремистски настроенные толпы - в ответ на проведение операций по проверке паспортного режима. Тогда, чтобы локализовать очаг напряженности и стабилизировать обстановку, мне пришлось несколько 'засветиться' - причем без согласования. Вечером, уже организовав под охраной наших военнослужащих отправку через территорию, заселенную азербайджанцами, группы пожилых армян, я прибыл в Агдамскую комендатуру. На крылечке вместе с комендантом сидел Виктор Петрович и тихо вел беседу. Пришлось доложить, как было дело, на что он спокойно сказал: 'Не торопись, еще успеешь обвариться в этих делах'. Правда, на следующий день я получил команду несколько дней есть, пить, отдыхать и не выходить из здания оргкомитета, не светиться зря... В тот вечер, а было это воскресенье, Поляничко на прямую связь вызывал маршал Язов, и Виктору Петровичу, прервав отдых, пришлось ночью возвращаться в Степанакерт для оперативного решения новых вопросов. Мы организовали бронегруппу и, пустив его машину пустой, самого отправили в бэтээре - вероятность покушения была очень высока.

9 мая утром он собрал нас, всю свою 'команду' на совещание и спокойным голосом устроил небольшой разнос по поводу соблюдения режима личной безопасности и секретности. Затем так же спокойно и немногословно поздравил с Днем Победы, каждому вручил часы и добавил, что известное 'приложение' для празднования и расслабления мы можем получить вечером. А на следующий день террористы предприняли попытку покушения на него. Дело в том, что дни 8-9 мая руководители незаконных вооруженных формирований выбрали для начала широкомасштабных провокаций. Эта информация была получена мной еще в марте-апреле, когда пришлось помотаться по всему Карабаху, и тогда же служебной запиской ушла в ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС. Виктор Петрович выслушал меня тогда молча, ничего не ответил и, лишь помрачнев, начал по правительственной связи разыскивать генерала Ачалова, который должен был находиться в районе г. Гянджи (Кировабада).

8 мая поступили сигналы о том, что в здании оргкомитета заложены радиоуправляемые фугасы. Обыскали все закоулки. Саперы ВВ использовали специальную собаку. Основательно поработали специалисты по антитеррору из КГБ. Ничего не нашли. А поздно вечером 10 мая со стороны памятника Шаумяну, что на центральной площади, по зданию оргкомитета был произведен выстрел из гранатомета. Предположительно, террористов было двое и скрылись они на мотоцикле с коляской. В это время в кабинете Поляничко проходило совещание командования войсковой группировки, представителей руководства различных силовых структур. Вел совещание Виктор Петрович. Спасла всех только случайность. Гранатометный выстрел пришелся чуть выше окна. Поляничко получил контузию. Но уже через полчаса, отказавшись отлеживаться и замазав царапины йодом, он снова приступил к работе и продолжил совещание в другом кабинете. Всю ночь чекисты, войсковые наряды и оперативники МВД прочесывали город. Ребята из группы антитеррора КГБ уже были готовы ночью взять террористов, но что-то сорвалось. Было возбуждено уголовное дело, которое так, наверное, и лежит в Степанакерте.

В июне и июле 91-го Поляничко серьезно был загружен работой по всей республике. Тем не менее еженедельно на сутки-двое он прилетал в Степанакерт и привозил с собой десятки чиновников, вплоть до заместителей министров и министров, от которых зависело решение тех или иных вопросов. Проводилось, как правило, большое совещание, в котором участвовали все члены оргкомитета, офицеры комендатуры, коменданты районов, командиры воинских частей и соединений, руководители разного ранга. Приглашались туда также руководители армянской общины НКАО. Но в нашей работе участвовали прежде всего начальники милиции и военкомы из числа армян. Политические и хозяйственные лидеры области, руководители районов практически не появлялись, опасаясь, что теневые силы, движущие конфликтом - вплоть до руководителей Армении, пришедших к власти как раз благодаря карабахскому конфликту,- обвинят их в предательстве 'интересов нации'. Хотя проблемы, которые решались на этих совещаниях, касались главным образом именно их вопросов, но верхушка НКАО предпочитала переложить все на плечи военных комендантов районов, используя режим чрезвычайного положения. Особо нигде не афишировалось, но факт, что в состав оргкомитета по НКАО на паритетной основе входили и армянские руководители. Сделано это было главным образом с целью примирения и гашения конфликтов. Лишь в конце июля-начале августа в армянской общине начало расти сильное недовольство тем, что 'лидеры' сталкивают народ в бездну, и некоторые руководители стали прибывать на совещания, потому что их заставили сами же армяне, простые люди, которые хотели мира и покоя. На одном из таких совещаний Виктор Петрович сказал Вилену Кочаряну - руководителю Аскеранского района: 'Я говорил вам, что вы в конце концов вынуждены будете прийти к нам. Народ вас заставит'. Видно было, что Виктор Петрович постепенно и уверенно идет к поставленной цели. Августовские события 1991 года, естественно, развернули процесс примирения в негативную плоскость.

Совещания, которые проводил Виктор Петрович, проходили по-военному: за короткий срок обсуждались политические, военные, социально-экономические проблемы района конфликта и ставились четкие конкретные задачи по их разрешению. Поляничко не препятствовал присутствию на таких мероприятиях представителей так называемых 'демократов', чтобы те 'слушали и мотали на ус'. Виктор Петрович касался всего, начиная от вопросов политической стратегии и завершая проблемами и бедами конкретных людей, невзирая при этом на национальность. Многое он старался делать гласно и открыто. Естественно, были и вопросы закрытого, секретного характера, которые решались в узком кругу. Хотя при технических возможностях систем прослушивания и снятия информации предотвратить утечку данных из резиденции оргкомитета и военной комендатуры было невозможно.

Последний раз Виктор Петрович провел большой 'сбор' в Степанакерте 15 августа. Он еще больше был озабочен. Экстремисты начали торпедировать примиренческий процесс между армянами и азербайджанцами. 10 августа, в центре Степанакерта, на ул. Кирова от рук террориста погиб заведующий орготделом Нагорно-Карабахского обкома партии Валерий Григорян, организовавший встречу представителей интеллигенции армянской общины с руководством Азербайджана. Григорян занимал примиренческие позиции, понимая, что народ скатывается в пропасть войны, и нашел в себе мужество сделать такой шаг. В Маракертском районе НКАО армянские боевики, прикрываясь женщинами и детьми, произвели захват почти двух взводов военнослужащих ВВ, бэтээра, оружия и двух автомашин. На севере Азербайджана взорвались склады боеприпасов ЗакВО. С территории Армении ушли жители последнего азербайджанского поселка Нювади, что на территории Мегринского района, поскольку прервалось железнодорожное сообщание с Нахичеванью, а подразделения седьмой гвардейской армии не могли гарантировать безопасность перегона и поселка Нювади. Поляничко констатировал, что с территории Армении депортированы все азербайджанские населенные пункты, а на территории Азербайджана остаются около 40 чисто армянских поселений и г.Степанакерт. НКАО живет на дотации республики, не отдавая ничего в бюджет. Население некогда цветущей области благодаря армянским националистам и их московскому лобби доведено до предела, до психоза и истерии. Кто хотел роста напряженности - этого добился. Когда здравомыслящие армяне начинают делать шаги к миру и согласию - это гасится силой. Армянские правители идут на объявление так называемой 'партизанской войны'. Так оценивал ситуацию Поляничко на последнем том крупном совещании. Начался новый виток напряженности по всей территории НКАО, в прилегающих районах и на азербайджано-армянской границе. Как бы в подтверждение этого вечером в 150 метрах от здания обкома партии террористами была брошена граната в машину оргкомитета. Пострадало 2 человека. Одиночка-террорист, видимо, надеялся, что в машине может быть Поляничко или кто-либо из ответственных работников. В те дни Виктор Петрович, поставив конкретные задачи военным и нам, обратился с просьбой в этой ситуации не падать духом.

Все последующие несколько дней были заняты решением проблемы освобождения военнослужащих и возвращения захваченной техники и оружия. Возглавлял эту работу генерал-лейтенант Валерий Петрович Стариков из ГУКВВ. Всякого рода 'демократические' депутаты типа Шабада и Смирнова из российского парламента, а также из Моссовета (уже московским депутатам, видно, в столице дел не хватало) полезли в Карабах. 17 августа они прибыли в оргкомитет. Мы их связали с Баку, и они по телефону пытались уговорить Поляничко обменять захваченных военнослужащих на 15 террористов, арестованных в ходе операций и замешанных в очень тяжелых преступлениях. Виктор Петрович не пошел на эту грязную сделку. Арестованные террористы 'кололись' и охотно давали показания, которых так боялись экстремистские лидеры. Благодаря оперативно-войсковым мероприятиям демонстрации силы и занятию твердой позиции к 20 августа все захваченные солдаты и офицеры, оружие и техника были возвращены без всяких условий.

За несколькими стволами летали даже в Ереван и возвратили 2 лишних с перепугу. Безусловно, экстремистские лидеры были напуганы начавшимися 19 августа событиями в Москве. Со стороны армянских вооруженных формирований переговоры вел сам Вазген Саркисян - министр обороны Армении (подтверждая тем самым факт прямого вмешательства во внутренние дела другой республики).

К августовским событиям в Москве Виктор Петрович отнесся, зная 'тайны' кремлевской возни, очень сдержанно, сказав представителям средств массовой информации, что народ Азербайджана уже долгое время живет в условиях чрезвычайного положения, а для Армении оно не помешало бы, ибо это позволит локализовать азербайджано-армянский конфликт. Умные законы народ республики будет выполнять, глупые нет, и еще отметил, что введение ЧП в Москве помогло решить проблему освобождения захваченных военнослужащих без выстрелов и крови.

Поставгустовский период в НКАО - это тема отдельного рассказа. Виктор Петрович уже не мог решительно и твердо гасить карабахский конфликт. Ситуация постепенно шла к большой войне. На Поляничко полетели многочисленные 'стрелы' со стороны националистического Народного фронта Азербайджана, который впоследствии полностью дискредитировал себя, обанкротился и в конечном итоге довел ситуацию в республике до критической точки. 'Государственник' Поляничко стал опасен и неугоден. 'Демократам' были нужны войны, нищета, разруха. Попытки Ельцина и Назарбаева, а также разного рода указы 'номинального президента СССР' Горбачева - никакого эффекта в деле гашения конфликта не имели, а на фоне развала великой Державы еще больше способствовали ухудшению обстановки. Совместная комиссия РСФСР и Казахстана, не получив сколь-нибудь серьезных полномочий, много сделать не смогла. Экстремисты 'торпедировали' все начинания наблюдательной комиссии и руководителей Азербайджана. Последней точкой стал обстрел 20 ноября вертолета внутренних войск в районе села Каракенд Мартунинского района НКАО, в результате которого вертолет был подбит - летевшие на нем в Мартуни члены наблюдательной комиссии, руководители республиканского уровня, военный комендант НКАО, чекисты и экипаж погибли. Кстати, армянские представители этим вертолетом лететь отказались наотрез, несмотря на то, что в Мартуни уже несколько суток продолжалась перестрелка и их нахождение там было необходимо для локализации конфликта.

В те дни из представителей оргкомитета в Степанакерте находился я один. Со мной вместе координировали работу в области 2 ответственных сотрудника МВД СССР из центрального аппарата. Поэтому через час после получения информации о гибели вертолета и объявления тревоги по правительственной связи на меня вышел Поляничко. Я кратко доложил ему, что случилось. Несколько секунд помолчав, он сказал: 'Я выезжаю к вам. Подготовь охрану и бронегруппу сопровождения'. В этом вертолете сгорели его товарищи и соратники: народные депутаты СССР Вели Мамедов и Вагиф Джафаров, прокурор Игорь Плавский, начальник УКГБ НКАО генерал-майор Тофик Исмаилов, генеральный прокурор республики Исмет Гаибов, зампредсовмина Зульфи Гаджиев и другие товарищи: военные, сотрудники МВД, члены наблюдательной комиссии (всего 23 человека). Все они продолжали дело, которое вел Поляничко,- дело миротворчества. Рано утром 21 ноября он прибыл на место происшествия со следственной группой и войсковой группой сопровождения. Мы с военным прокурором Лазутиным были уже на месте. Пока шел осмотр, извлечение останков, Виктор Петрович не вступал в обсуждение случившегося, не давал никаких указаний и оценок, лишь иногда тихо переговаривался с прибывавшими офицерами и генералами - видимо, о том, что ждет республику после этой трагедии. Уже в первые часы осмотра было ясно, что вертолет сбили: в обшивке имелись пулевые пробоины. Когда надо было удалить тяжелый двигатель и другие части разбитого вертолета, Виктор Петрович не был сторонним наблюдателем, а вместе со всеми растаскивал детали в стороны. Лишь после того как основной этап осмотра места падения был окончен, он спокойно предложил заместителю министра внутренних дел СССР генерал-лейтенанту Турбину, первому замкомандующего ВВ МВД СССР генерал-лейтенанту Пономареву, другим руководителям и следственной группе проехать в г.Агдам, где без суеты, основательно обсудить все вопросы. Поляничко понимал, что после этой трагедии в условиях развала СССР 'кнопка' войны между Арменией и Азербайджаном включена окончательно. Конфликт, который он и его товарищи пытались погасить, перерастал в открытую межнациональную войну с большими жертвами.

Через несколько дней он позвонил мне, поинтересовался обстановкой и моим мнением насчет гибели вертолета. Открыто сказать, что вертолет подбили с целью срыва каких бы то ни было переговоров, я не мог, так как явно велось прослушивание или съем информации. Ответил намеком. Виктор Петрович сообщил, что он высказал свое мнение в 'Бакинском рабочем' (статья называлась 'Трагедия у черного дерева'). Он попросил меня, (не приказал, а именно попросил) держаться в зоне конфликта, насколько это возможно, делать все, что будет в моих силах, и, естественно, отслеживать ситуацию. Во второй половине декабря я прибыл к нему в аппарат президента со всеми собранными материалами, сводками, прогнозами развития обстановки, предложениями. Чтобы не 'плавать' при докладе, я зачитывал ему составленные документы и видел, как все озабоченнее становится его лицо. Знаю, что после этого он беседовал с Муталибовым. Затем Муталибов обсуждал складывающуюся тревожную ситуацию с командиром 4-й армии генерал-лейтенантом Соколовым В.С. и комдивами, чьи части непосредственно находились в зоне конфликта. Виктор Петрович снова направил меня для выполнения задания в зону боевых действий, и через неделю я предоставил ему еще более конкретную информацию и другие материалы. Безусловно, Муталибов и другие руководители Азербайджана, видевшие Поляничко, принимали во внимание его предложения, но, судя по их дальнейшим действиям, больше занимались внутриполитическими интригами. К власти рвался националистический Народный фронт Азербайдажана. Срабатывала политическая конъюнктура. Думаю, что если бы Виктор Петрович продолжал еще какой-то период заниматься карабахской проблемой, он не допустил бы трагедии Ходжалы, разоружения 366-го мотострелкового полка в Степанакерте, разоружения других более мелких частей, разграбления крупных армейских складов. У него хватило бы сил, опыта и мудрости противодействовать такому развитию событий. К тому же командиры частей и соединений готовы были - даже в ситуации, которая сложилась после развала СССР - работать вместе с Поляничко.

Февраль и март 1992 года Виктор Петрович два месяца провалялся на больничной койке. Мы часто звонили ему. Дважды мне приходилось выезжать в зону боевых действий по его просьбе. Армянские войска и новоиспеченная азербайджанская армия схлестнулись в бойне. Вооруженные силы бывшего СССР уходили из Азербайджана, оставляя много техники и боеприпасов обеим воюющим сторонам. Поляничко все это очень тяжело переживал. Он устал, тяжело болел, но не сдавался. В апреле приехал из Москвы в Баку на несколько дней. Разговор получился очень деловой, на тему: чем заниматься дальше? Мне было предложено несколько вариантов хозяйственной работы. Виктор Петрович, обладавший политическим чутьем, скорее всего, знал, как будут развиваться события, и вовремя выводил нас из-под возможного удара.

Уже в России Поляничко со всеми нами, своей 'командой', поддерживал постоянную связь. Несколько месяцев он сам находился в неопределенном положении, о чем не стеснялся сказать нам. Наверное, для него, человека Присяги нелегко шло вхождение в российскую жизнь 92-го года. После произошедших трагических изменений он со своими товарищами практически с нуля стал организовывать небольшое производственное предприятие, при этом не забывая политику, писал статьи и книгу. К коммерческой деятельности, которая начала бурно развиваться в так называемый 'переходный период вхождения в рыночную экономику', он относился с некоторым презрением, считая ее временным явлением. В последний раз я встретился с ним в октябре 1992 года в Москве у знаменитого Дома на набережной. Его установка, больше похожая на совет, была такая: нужно потерпеть месяцев восемь - и все мы вернемся к серьезному делу. Все прошедшие годы опасной и напряженной работы основательно вымотали его. Наверное, можно было бы отдыхать, копаться на даче, писать мемуары, но Поляничко был патриотом своей Родины, государственником по природе и по призванию. Он не мог быть спокоен, видя, что Отчизна катится в пропасть. И летом 1993 года он сделал решительный шаг, приняв назначение на пост вице-премьера России, главы Временной администрации Северной Осетии и Ингушетии. Безусловно, его приход на эту высокую государственную должность означал поворот ситуации в зоне осетино-ингушского конфликта, да и на всем Северном Кавказе.

Так называемое 'демократическое крыло' в окружении Ельцина и в Верховном Совете РФ (Старовойтова, Боннэр, Шабад и прочие) затряслось в негодовании. Им поддакивал Филатов, бывший в то время руководителем аппарата президента, а также разного рода желтые представители средств массовой информации типа Емельяненко, Нуйкина, Оскоцкого. Но премьер-министр Виктор Степанович Черномырдин, знавший Поляничко еще по работе на Южном Урале и желавший тогда конструктивно изменить положение на Кавказе, сделал действительно смелый шаг, приняв решение о назначении Поляничко на столь ответственные должности. К сожалению, судьба отпустила тому всего лишь месяц. Виктор Петрович погиб на посту, исполняя свои государственные обязанности, свой долг перед Родиной. Последним его движением была попытка вытащить из машины и укрыть от пуль раненого водителя.

Эти разрозненные заметки - дань моей памяти замечательному русскому, советскому человеку Виктору Петровичу Поляничко. Уже не тайна, кому была нужна его смерть, - это те же лица, которым была нужна смерть СССР и сегодня нужна смерть России.

http://www.artsakh.by.ru/var.htm

[cyBERliner]

A потом когда спорят с армянами они говорят дайте линк не азербайджанский, беле jерде гётуруб бу линки эле бир jерлерине сохасан.

А интересно кто же всё таки его убил- какие силы. Как то во время новостей по НТВ говорили про силы которых подозревают в убийстве и в то числе и назвали Боз Гурд- ов.Я тогда недоумевал а нашим то чё до него? У кого какие соображения по поводу?

[Wizard]

Поляничко был убит потому, что был назначен разбираться с ситуацией на Северном Кавказе. А это было смертельно опасно из-за ситуации на самом Северном Кавказе. И прошлое Поляничко сыграло в его смерти только одну роль. Из-за этого прошлого опыта его посчитали пригодным для работы по урегулированию этнических конфликтов на Северном Кавказе.

Он был просто самым высокопоставленным российским чиновником убитым на Северном Кавказе. Но не единственным. Более того, среди убитых и похищенных было несколько аппаратчиков и военных по реальному объёму своих полномочий на момент убийства (или похищения) не многим уступавших Поляничко.

Я помню Поляничко в Баку. До Баку он некоторое время провёл в Афганистане и всегда когда он выступал в Баку (по любому вопросу) его заносило в его печальное афганское прошлое. Он был уверен, что если бы Кремль слушался его советов, то выиграл бы войну в Афганистане.

Моё мнение о Поляничко - типичный партаппаратчик эпохи упадка СССР. Словом, деятельный дурак и невежда, опасный своей активностью. Его советы и самодеятельность (особенно в августе 91 г.) ускорили падение Муталлибова.

Изменено 23 декабря, 2002 пользователем Wizard