Взорванный мир

[=Zaman=]

Андрей ВЕЙМАРН

Взорванный мир

источник - ПОЛИТИКА И ОБЩЕСТВО» ЖИВАЯ ИСТОРИЯ»

Исполнилось 110 лет со дня рождения боснийца Гаврилы Принципа, спровоцировавшего мировую войну Два больных туберкулезом человека, сдвинутых на славянской идее, случайно столкнулись на улице. Один из них выстрелил в другого. Жертвами выстрела стали 20 млн человек. Кем были эти двое?

Первое знакомство

…В выгоревшем на солнце добела боснийском домике, увитом плющом, 25 июля 1894 г. родился мальчик, Гаврило Принцип. В пыльное оконное стекло комнаты, где лежала счастливая роженица, с гудением бились мясистые мухи. От жары осыпались сливы, падавшие на укрывшихся в тенечке кур. Разогнав их, чтобы не путались под ногами, отец новорожденного взял у повитухи сына, поднял его к солнцу и тщательно осмотрел. «Добро, — подумал он, — будет кому передать хозяйство» — и, вернув ребенка в женские руки, побежал к висевшему на стене старинному ружью. Чтобы выстрелить в небо «на счастье».

Гром выстрела вспугнул клевавших груши дроздов. Но этого события в Европе, поглощенной в то время обсуждением перспектив грядущей женитьбы русского цесаревича Николая на принцессе Алисе Гессенской, никто даже не заметил. Между тем часы, отсчитывавшие время начала мировой катастрофы, подобной которой человечество еще не знало, уже пошли.

Отцовских надежд Гаврило не оправдал. Слабое здоровье не позволило ему заниматься крестьянским трудом, и скрепя сердце родители определили мальчика в гимназию. Тяжелая учебная нагрузка привела к тому, что он заболел чахоткой в легочной и костной форме.

Заложник обстоятельств

К этому времени человек, которого историческая память связала с ним воедино — эрцгерцог Франц Фердинанд, — был уже сложившимся политическим деятелем. Родился он 18 декабря 1863 г. в семье младшего брата императора Франца Иосифа. Он был честен, трудолюбив, настойчив, добросовестен, имел трезвую и ясную голову. Еще ребенком зачисленный в армию в соответствии с семейными традициями, он исправно тянул армейскую лямку.

В 1875 г. юный эрцгерцог, весьма стесненный в финансовых обстоятельствах, неожиданно разбогател. К нему перешло наследство вымершего рода итальянских князей д,Эсте. Через 14 лет в судьбе эрцгерцога произошло другое значимое событие. В замке Майерлинг покончил с собой его кузен, кронпринц Рудольф. Наследником престола был объявлен отец Франца Фердинанда, однако фактически Франц Фердинанд уже в 1889 г. стал преемником трона. Эту перемену он сразу почувствовал по изменившемуся отношению к себе императора: эрцгерцог был произведен в генерал-майоры, затем в фельдмаршалы и получил в Вене роскошный дворец Бельведер. Однако баловнем судьбы эрцгерцог не стал. В 30 лет он заболел туберкулезом. В 1898 г. Франц Фердинанд был назначен заместителем главнокомандующего армией, и время от времени император стал направлять его с представительскими миссиями за рубеж.

В Конопиште

Еще до болезни эрцгерцог увидел и полюбил графиню Софию Хотек фон Хотков-унд-Войнин. Она принадлежала к верхушке чешской аристократии, но не была особой королевской крови. Император не давал согласия на этот брак. В итоге старик уступил. 2 июля 1900 г. состоялось бракосочетание; император на свадьбу не приехал, но пожаловал невесте титул княгини Гогенберг.

В Вене княгиню откровенно третировали, поэтому супруги предпочитали жить вне столицы. В качестве постоянной резиденции эрцгерцог облюбовал замок Конопиште в Чехии, который купил у князя Лобковица. Франц Фердинанд проводил большую часть времени, занимаясь разведением садов и охотой.

Политические взгляды эрцгерцога были умеренно консервативными и очень взвешенными. Австро-Венгерская империя (АВИ) была «двойной» монархией — император Австрии был также королем Венгрии; императорский двор и бюрократический аппарат состояли из австрийцев и венгров. Независимое Королевство Сербия было для империи бельмом в глазу; славяне-националисты в АВИ тоже хотели независимости. Рулить таким государством было непросто, поэтому, замышляя радикальные реформы, эрцгерцог собрал вокруг себя команду великолепных советников во главе с графом Черниным и фельдмаршалом Конрадом фон Гетцендорфом. Взойдя на трон, он собирался превратить «двойную» монархию в «тройную», создав в АВИ третье, славянское государственное образование и таким образом утихомирить сербов.

«Млада Босна»

В мае 1914 г. президент США Вудро Вильсон направил в Европу своего специального эмиссара — полковника Эдварда Хауза. Тот докладывал: «Милитаристы совершенно вышли из-под контроля. Достаточно искры, чтобы все взорвалось». Ждать этого долго не пришлось. 28 июня 1914 г. Сербия полыхнула огнем, который зажег уже знакомый нам Гаврило Принцип.

Нахватавшийся по верхам идей Бакунина, Кропоткина и других русских народников, он состоял в тайном террористическом обществе «Млада Босна», целью которого было воссоединение Сербии с Боснией, а средством — индивидуальный террор. Большинство членов организации составляли сербы. Все они с завистью поглядывали на независимую Сербию, переживали за нее в балканских войнах и ездили туда учиться терроризму. Во главе общества стоял глава разведки генштаба Сербии полковник Драгутин Димитриевич. Члены организации знали его под псевдонимом Апис. Как только Апис получил сообщение о намерении эрцгерцога посетить Сараево, он принял решение о покушении, без труда найдя трех подростков-террористов, горевших желанием принять в нем участие, — Неделько Кабриновича, Трифко Грабеца и Гаврилу Принципа. Их бесило, что эрцгерцог умиротворял славян, предлагая им активно участвовать в решениях правительства. Боснийских юнцов в Сербии подучили стрельбе, снабдили деньгами и подвергли интенсивной идейной и психологической обработке. Каждому дали браунинг, гранату и дозу цианистого калия, чтобы покончить с собой во избежание ареста. За месяц до теракта Апис нелегально переправил тинейджеров обратно в Сараево. Там они ждали своего часа в домике Данило Илича, члена местного отделения общества. Следуя инструкциям Аписа, Илич подготовил еще четверых добровольцев, чтобы убить эрцгерцога.

25 июня 1914 г. 50-летний Франц Фердинанд прибыл в Боснию. Здесь проводились маневры, на которых он как генеральный инспектор армии должен был присутствовать. Маневры прошли отлично, 28 июня должна была состояться политическая часть визита: торжественный проезд наследника по Сараеву и посещение органов самоуправления.

Взрыв у моста Цумурья

В тот день эрцгерцог и его беременная супруга встали рано. Графиня разбудила мужа словами, которые стали историческими: «Вставайте, Франц Фердинанд, пора ехать в Сараево». Вскоре их кортеж оказался на набережной реки Милячки. Прогремели залпы приветственного салюта, люди махали руками, выкрикивали здравицы на немецком и сербском языках. В воздухе плыл звон колоколов.

Император Франц Иосиф недолюбливал Фердинанда и выражал неудовольствие, если эрцгерцога принимали слишком пышно. Поэтому по просьбе эрцгерцога расквартированные в городе войска в церемонии не участвовали, и порядок поддерживали всего 120 полицейских. Однако и этого количества хватило, чтобы нейтрализовать доморощенных террористов. Стоявший первым Мохамед Мехмедбашич увидел полицейского слишком близко от себя и прозевал нужный момент. Стоявший вторым Кубрилович бросить бомбу не решился (хотя потом говорил, что «выхватил пистолет и дважды выстрелил, но не попал, потому что его зажало в толпе»). Третий божился, что решил не стрелять из опасения, что попадет в ни в чем не повинную Софи. У четвертого сдали нервы. Кортеж, направлявшийся в ратушу, уже поравнялся с мостом Цумурья, как вдруг Неделько Кабринович бросил бомбу в автомобиль наследника. Она попала на складную крышу, и Франц Фердинанд, не растерявшись, сбросил ее.

Начиненная гвоздями бомба взорвалась под машиной эскорта, ранив двадцать человек в толпе и офицера из свиты наследника. На набережной началась сутолока. Машины остановились, окутанные пылью и едким дымом; кто-то из раненых громко кричал. На юношу бомбиста бросился один из офицеров свиты, ему почему-то стал мешать очутившийся рядом полицейский. Тем временем Кабринович проглотил яд, но отрава не действовала. Тогда он кинулся в речку, пересохшую от летней жары, где его поймали набежавшие горожане. Принцип, однако, об этом ничего не знал. Услышав взрыв, он решил, что дело сделано, и на радостях зашел в кафе.

Ошибка шофера

Прибыв в ратушу, эрцгерцог спросил у ожидавших: «Как вы думаете, будет еще одно покушение на меня?» Потом осмотрел колонный зал ратуши и распорядился ехать в больницу — навестить пострадавшего офицера. На этот раз поехали быстрее. Рядом с наследником сидели супруга и военный губернатор Боснии генерал Потиорек. На левую подножку машины с обнаженной саблей вскочил граф Гаррах.

Для безопасности было решено изменить маршрут. Автомобиль благополучно добрался до улицы Франца Иосифа, а затем шофер перепутал маршрут. «Стой! Не туда! Поезжай прямо!» — закричали сопровождающие. Машина затормозила и, въехав на тротуар, остановилась как раз на том месте, где стоял Гаврило Принцип. Изумленно глядя на чудом подвезенного к нему эрцгерцога, киллер выхватил из кармана пистолет.

Первая пуля, пробив дверь автомобиля, попала в эрцгерцогиню. Вторая прошила воротник мундира Франца Фердинанда, шейную артерию и застряла в позвоночнике. Последними словами наследника были: «Софи, Софи! Не умирай ради детей!» Графиню привезли в правительственный дворец уже мертвой, Франц Фердинанд в беспамятстве дышал еще пятнадцать минут. Как оказалось, он мог бы выжить, если бы не жесткий воротник: пока его расстегивали, несчастный истек кровью.

После покушения Принцип попытался отравиться, но яд не подействовал и на него. Террорист был схвачен. На убийцу бросился случайный студент, потом сбежались полицейские и офицеры. Принцип отчаянно сопротивлялся, намереваясь застрелиться. В свалке едва не взорвалась бывшая при нем бомба. Принципа били, несколько раз ударили саблей (из-за чего в тюрьме ему пришлось ампутировать руку).

Посмертная слава

Хоронил племянника император Франц Иосиф. Он положил на могилу Софи две белые перчатки, что означало — ее считают не наследницей престола, а придворной дамой. Священник-иезуит Антон Пантигам, который был духовником августейшей четы, прочитал над могилой отходную. А затем пожелал создать музей памяти Франца Фердинанда и Софьи. Власти пошли ему навстречу, но в хаосе начавшейся мировой войны осуществить задуманное не удалось. Зато сегодня на улице, где было совершено преступление, находится музей Гаврилы Принципа — в честь террориста, спровоцировавшего Первую мировую войну.

Через три с половиной месяца в Сараеве начался судебный процесс, который проходил с соблюдением всех юридических норм. В результате шестнадцать террористов были осуждены, девять оправданы, трое приговорены к смертной казни. Апису позднее также вынесли смертный приговор. Принципу и Кабриновичу как несовершеннолетним казнь была заменена 20 годами тюрьмы.

Свой срок Принцип отбывал в тюрьме чешского городка Терезин, где он и умер от туберкулеза в 1918-м. Его похоронили в ничем не обозначенном месте, могилу сровняли с землей. Один из солдат, участвовавших в этой процедуре, запомнил место погребения, и позже по его словам тело отыскали. В 1926 г. останки убийцы с помпой были перезахоронены в Сараеве.

Неизвестно, что сейчас делается с памятью Гаврилы Принципа в Боснии, но прежде там были и памятники ему, и мосты его имени. Напрасно. Так же напрасно, как называть его в энциклопедиях национальным героем югославского народа. Убийц не стоит возвеличивать.

[=Zaman=]

Сергей Борисов

Миниатюра на историческую тему

источник - Журнал "Самиздат"

Принцип Гаврилы

Вещий сон

Епископ Иозеф Ланьи проснулся от собственного крика. Такие кошмары - яркие, отчетливые, сюжетные - его давно не посещали. Может быть, никогда... И что ужасно, он помнил все - каждую мелочь, каждую деталь.

Вот он сидит в кабинете и читает письмо своего ученика, австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда. Странное это было письмо. В верхнем углу вместо герба было изображение лимузина. В машине расположились шестеро: сам Франц-Фердинанд, его жена, водитель и военные - генерал и два офицера. Вокруг автомобиля было множество людей, и какой-то молодой человек пытался протиснуться сквозь толпу.

Написанное эрцгерцогом, однако, было еще поразительнее: "Дорогой Ланьи, хочу вам сообщить, что я и моя дорогая супруга стали жертвами политического покушения". И - дата: "28 июня, 3.15 утра".

Епископ поежился, взглянул на часы и прошептал, отмечая время:

- 3.15 утра 28 июня 1914 года.

Заснуть он уже не смог, а утром рассказал приближенным о своем сне. В 15 часов 30 минут того же дня Иозеф Ланьи получил телеграмму с сообщением об убийстве эрцгерцога.

Сон был вещим.

На задворках империи

Император Франц-Иосиф был стар, дряхл и немощен. Его империя - огромна, разношерстна и строптива. Истоки этой строптивости, как полагали в Вене, находились у южных границ Австро-Венгрии - на Балканах. Там никак не могли успокоиться...

В октябре 1912 года члены Балканской лиги - Болгария, Греция, Черногория и Сербия - напали на Турцию с целью захвата Македонии, бывшей тогда турецкой провинцией. Армии Лиги одержали ряд побед, и уже в мае следующего года, согласно Лондонскому мирному договору, Турция лишилась и Македонии, и большей части прилегающей к ней провинции Фракии. Отторгнутые земли были разделены между странами-победительницами; также было создано государство Албания.

Месяц спустя Болгария, недовольная своей "долей", выступила против Греции и Сербии. Нападение было отражено, после чего Черногория, Румыния и Турция по отдельности объявили Болгарии войну. В августе 1913 года по Бухарестскому соглашению та часть Македонии, на которую претендовала Болгария, была передана Греции и Сербии, а Фракию вернули Турции.

Ситуация была накалена до предела. Все ждали новой провокации, на этот раз со стороны Сербии, за два года более чем в два раза увеличившей свою территорию. Это православное государство вело себя крайне вызывающе, чувствуя поддержку российского царя-батюшки и его министров, которые щедро делились с единоверцами военным и дипломатическим опытом.

В соседней Боснии, входившей в Австро-Венгерскую империю, молодежь тоже училась у россиян, однако в нетерпении своем предпочитала методы врагов режима - эсеров и анархистов. Юные революционеры рассуждали просто: император Франц-Иосиф никогда не откажется от своих владений, посему любые конституционные способы бессмысленны, а значит... Бомба - кардинальное средство, пули - лучшие пилюли, террор - кратчайший путь к автономии и независимости. Потом народ сам решит, оставаться Боснии суверенной или объединиться с Сербией в единое государство - оплот православия на Балканах.

Среди других романтиков-патриотов в силу террора свято верил черноволосый юноша с голубыми глазами - Гаврило Принцип.

Выбор жертвы

Он родился в 1895 году в небольшом селе близ границы Боснии и Далмации. Семья его была достаточно состоятельной, чтобы определить Принципа в университет Белграда. Там Гаврило показал себя способным студентом, особенно отличаясь в изучении сербохорватской литературы. Преподаватели не могли нарадоваться, однако кое-что в поведении явно одаренного юноши их настораживало. Например, он нередко исчезал из университетских аудиторий, а похоже, и из столицы. Не отличавшийся разговорчивостью, Принцип упорно водил дружбу со сверстниками, которые вместо того, чтобы прилежно корпеть над учебниками, увлекались новомодными идеями и открыто излагали свои мысли, в том числе весьма крамольные - с точки зрения австрийских шпионов, которых в Сербии было хоть пруд пруди. И еще: приятной наружности молодой человек не интересовался девушками и совершенно не употреблял алкоголь, что для студента более чем странно.

У Гаврилы Принципа и впрямь были занятия поважнее, чем волочиться за юбками и тосковать над рюмкой сливовицы. Он был революционером и заговорщиком, что предполагало частые отлучки и обязывало держать язык за зубами. И все это во имя мечты - освобождения Боснии от австрийского гнета!

Весной 1914 года было объявлено, что в Сараево вскоре приедет специальный посланник императора - наследный эрцгерцог Франц-Фердинанд из дома Габсбургов. С супругой, естественно, герцогиней Хотек, в бульварных изданиях именуемой не иначе как Прекрасная София. Будучи генеральным инспектором вооруженных сил, Франц-Фердинанд должен был присутствовать на военных учениях в горах около Сараева и убедиться, что дух солдат в боснийских гарнизонах как никогда высок, дисциплина превосходна, а желание умереть за императора переполняет всех и каждого.

Помимо этого, у кронпринца имелись личные причины для визита в столицу Боснии. 14 лет назад, решив наперекор родне связать судьбу с дочерью обедневшего чешского дворянина, он дал клятву:

- Моя супруга, - чеканил он, стоя навытяжку перед императором, - не будет претендовать на королевский титул, а наши дети - на престол. Я обещаю!

Франц-Иосиф уронил на грудь голову и долго молчал, прежде чем с его уст сорвался тихий ответ:

- Я огорчен твоим своеволием, но - хорошо, женись, коли ты упорствуешь в своем упрямстве.

Император замолчал, но не пошевелился, и это означало, что наследнику еще рано покидать кабинет. Прошла минута, друга, и наконец прозвучало:

- Зря...

Полученное высочайшее дозволение отнюдь не означало, что ослушник прощен и ситуация в скором времени разрешится сама собой. Нет, на официальных приемах София Хотек не могла сидеть рядом с эрцгерцогом, а во время торжественных процессий ей полагалось идти сзади него. В будничной жизни положение ее было и вовсе тягостным - отверженной.

В провинциальной Боснии все должно было быть по-другому. Прекрасная София всегда будет подле супруга, а когда муж отправится на маневры, она посетит школы и детские дома, дабы показать, что ей не чужды родительский интерес и материнское сострадание. Об этих визитах, несомненно, будет проинформирована Вена, после чего столичная знать устыдится былого презрения и примет Софию Хотек в свой круг.

Так мечталось Францу-Фердинанду и во исполнение этой мечты он даже отмахнулся от предупреждения сербского премьер-министра Николы Пашича. Тот через сербского посланника в Вене Иована Иовановича поделился с наследником престола агентурными данными о том, что в Боснии готовится покушение на жизнь эрцгерцога. В разговорах с супругой Франц-Фердинанд ни словом не обмолвился об этом предупреждении, а обеспокоенным приближенным сказал:

- Я давно стал фаталистом. За последние 12 лет я пережил три покушения, и этого достаточно, чтобы разувериться в могуществе полиции и уверовать во всесилие Господа. Как Он пожелает - так и будет. Пусть пресса сообщит, что изменений в сроках визита и программе ожидать не следует.

Тут же во всех газетах появились исполненные патриотического пафоса статьи. Они не прошли мимо Гаврилы Принципа и его сторонников по движению "Молодая Босния", 18-летних Неделко Кабриновича и Трифко Грабеца, готовивших покушение на боснийского губернатора Оскара Потиорека.

- Убийство кронпринца вызовет больший резонанс, нежели смерть от руки патриотов какого-то генерала, - задумчиво молвил Грабец.

- Согласен, - наклонил голову Кабринович.

- Решено, отныне наша мишень - Франц-Фердинанд, - воскликнул Принцип.

Как только решение было принято, настал черед практических вопросов. Как пробраться в Боснию? Где раздобыть оружие? Положительно, своими силами тут не справиться.

- Нам поможет "Черная рука"! - сказали юные заговорщики едва ли не хором.

Старшие товарищи

Тайное сербское общество "Единство или смерть", называемое также "Черная рука", всем иным способам борьбы с австрийцами предпочитало вооруженную. Его члены были сплочены единой целью и носили за отворотами пиджаков специальные значки, подтверждающие их принадлежность к сообществу террористов. На значке был изображен череп со скрещенными костями - не в память о пиратах минувшего века, а как символ жертвенности Иисуса Христа, добровольно взошедшего на Голгофу, воскресшего и вознесшегося. Возглавлял заговорщиков полковник Драгутин Димитриевич, начальник департамента разведки сербского генерального штаба. Членам "Черной руки" он был известен под псевдонимом Полковник Апис.

Предложение молодых людей (не без понятных трудностей и объяснимых проволочек добившихся аудиенции у полковника) покончить с Францем-Фердинандом пришлось Апису по душе.

- Так что вы хотите от нас? - спросил он. - Оружия?

- Уже нет. Мы получили револьверы и бомбы от нашего соотечественника Милана Цыгановича. Он же научил нас обращаться с ним. А еще у нас есть ампулы с цианистым калием. После убийства мы раскусим их, поэтому вам нечего опасаться, что мы выдадим секреты "Черной руки".

Драгутин Димитриевич одобрительно наклонил голову, блеснув плешью в свете настольной лампы.

- Так что же вам нужно?

Гаврило Принцип был краток:

- Где мы - и где Босния!

Полковник Апис снова кивнул:

- Хорошо, мы обеспечим вам переход границы.

Подготовка заняла несколько недель. За это время Принцип, по наущению Аписа, переправил с верным человеком письмо публицисту и писателю из Сараева Даниле Иличу. В письме, наряду с восхвалением Илича как выдающегося прозаика и пламенного революционера, содержалась убедительная просьба возглавить заговор. Польщенный писатель по призванию и террорист по убеждению тут же ответил согласием, заверив, что у него есть несколько верных человек, которые обеспечат прикрытие непосредственным исполнителям.

Почему Димитриевич хотел, чтобы подготовкой покушения руководил Данило Илич? Восторженный юноша Гаврила Принцип не знал, что Илич и Апис давно вынашивали план грандиозного террористического акта, который потрясет основы империи. Как и члены "Молодой Боснии", они намечали на роль жертвы генерала Потиорека, но кандидатура Франца-Фердинанда оттеснила его на второй план. Дело было за малым - найти людей, готовых пожертвовать жизнью во имя светлого будущего. С этим возникли проблемы. День визита кронпринца приближался, а роли смертников оставались вакантными. Тут-то как нельзя кстати в кабинете Драгутина Димитриевича и появился Гаврило Принцип. Разумеется, глава "Черной руки" не мог упустить такую возможность, а так как он презирал дилетантизм, чреватый провалом операции, то аккуратно подвел Принципа к мысли, что руководить заговором должен опытный человек. По счастью, бомбометатель не только не стал упрямиться, но с воодушевлением принял это предложение.

Границу с Боснией молодые люди - Принцип, Кабринович и Грабец - перешли без выстрелов и вообще каких бы то ни было проблем. Данило Илич встретил террористов в Сараеве. Совместными усилиями они отшлифовали план действий. Оставалось ждать...

Покушение N1

Ночь на 28 июня 1914 года эрцгерцог со свитой провели в отеле "Босния" в городе Илидце, расположенном в 50 километрах от Сараева. На следующий день Франц-Фердинанд должен был присутствовать на обеде в его честь, устраиваемом в городской ратуше, после чего совершить ознакомительную поездку по городу.

Ранним, но уже жарким солнечным утром поезд эрцгерцога остановился у перрона очищенного от пассажиров вокзала столицы Боснии. Здесь высоким гостям предстояло пересесть в автомобили. Пока все шло точно по расписанию - часы губернатора Оскара Потиорека показывали 9.45.

Кронпринц с супругой сели в открытый экипаж, из которого, как уверил их Потиорек, они смогут увидеть неподдельную любовь на лицах встречавших их горожан (многим из них за бурные проявления восторга было хорошо заплачено).

"Да и себя показать полезно", - подумал эрцгерцог, выглядевший весьма внушительно в своей сине-черной генеральской форме и шлеме с зеленым плюмажем. Герцогиня же была просто великолепна в светлом шелковом платье с красным поясом и белоснежной шляпке.

Заурчали моторы, и кортеж из шести машин выкатил на улицу Аппель Ки, в окнах домов по сторонам которой красовались портреты эрцгерцога. Вскоре автомобили уже ехали по набережной реки Милячка.

Было 10 часов утра.

Когда процессия медленно проезжала через мост, из толпы на обочине выскочил молодой человек (это был Неделко Кабринович), и в автомобиль венценосной четы полетела граната.

- Бомба! - истошно закричал шофер.

Эрцгерцог оглянулся, поднял руку, то ли заслоняясь, то ли пытаясь отбить бомбу, как теннисный мяч. Но граната не долетела до людей - она упала на сложенную брезентовую крышу автомобиля и скатилась на дорогу, как раз под колеса следующей машины. Там и взорвалась.

В воздухе заметались отчаянные крики. Несколько человек у дороги были посечены осколками; два офицера в изувеченном автомобиле истекали кровью: у одного была располосована рука, у другого - пробита голова.

- Вы поймали его? - грозно спросил эрцгерцог подскочившего к нему генерала Потиорека.

Вместо ответа губернатор поднял руку. Франц-Фердинанд взглянул в указанном направлении и увидел, как трое дюжих полицейских вытаскивают из воды юношу, сиганувшего с моста в реку. Юноша извивался и пытался дотянуться до воротника своего пиджака, чтобы раскусить ампулу с ядом. Один из полицейских ударил его по голове эфесом сабли. Террорист всхлипнул и затих.

- Кажется, я ранена, - сказала Прекрасная София.

Побледневшая герцогиня с ужасом взирала на свою испачканную красным перчатку.

- Что с тобой? - встревоженно наклонился к ней кронпринц.

- Здесь...

На шее женщины сочилась кровью узкая алая полоска.

- Не волнуйся, любимая, это всего лишь царапина.

- Да, конечно, - пробормотала герцогиня. - Это пустяки. Занимайся своими делами.

Франц-Фердинанд снова повернулся к губернатору.

- Что с офицерами?

- Ранения серьезные, Ваше Высочество.

- В госпиталь!

- Я уже распорядился. По счастью, он недалеко - за углом.

Пять минут спустя автомобили кортежа были у госпиталя. Офицеров, раны которых оказались скорее страшными, нежели серьезными, передали в руки суетящихся докторов. Один из врачей осмотрел Прекрасную Софию. Царапина действительно оказалась пустяковой - кровь успела свернуться.

- Может быть, ты вернешься в поезд? - спросил Франц-Фердинанд голосом, в котором явственно звучала тревога..

- Может, на обоим лучше вернуться? - вопросом на вопрос ответила София Хотек.

Эрцгерцог выпрямился и свысока взглянул на губернатора Потиорека:

- Ну что, генерал, еще бомбометания будут?

Уже вполне овладевший собой и понимавший, что дни его пребывания в губернаторской должности сочтены, генерал позволил себе дерзость:

- Вы полагаете, Ваше Высочество, тут все улицы полны убийц?

- Тогда вперед! - отрывисто бросил Франц-Фердинанд. - Ты со мной, дорогая?

- С тобой, - прошептала герцогиня.

- Давайте без формальностей! - снова обратился к Потиореку кронпринц. - В ратушу мы не поедем. Что намечалось на послеобеденное время? Посещение собора? Вот туда и отправимся. Сейчас!

Франц-Фердинанд занял свое место в автомобиле. Супруга села рядом. Потиорек и офицер из свиты эрцгерцога разместились напротив. Еще один офицер встал на подножку, на всякий случай закрывая своим телом наследника престола.

Между тем генерал Потиорек подошел к своему автомобилю и сообщил шоферу об изменении маршрута. Приказ довели до сведения водителей других машин. Лишь шофер автомобиля, в котором находились эрцгерцог с супругой, остался в неведении относительно того, что ехать в ратушу ему надо кружным путем по главным улицам. Оскар Потиорек совершенно справедливо полагал, что так безопаснее.

Покушение N2

Из-за этой накладки автомобиль эрцгерцога у моста Латейнер свернул с набережной Аннеля на узкую улицу Франца-Иосифа.

- Не туда, не туда! - закричал генерал Потиорек. - Стой!

Губернатор мог бы не надрываться, потому что автомобиль кронпринца уже остановился из-за запрудившей улочку толпы, в которой было поровну пришедших поглазеть на эрцгерцога и посетителей популярного гастрономического магазина "Мориц Шиллер деликатессен".

Отчаянно сигналя, шофер стал подавать машину назад. И тут прозвучали выстрелы.

Гаврило Принцип и Трифко Грабец были недовольны тем, что им досталась "точка" в стороне от маршрута кортежа, но приказы не обсуждаются! Они уже знали, что брошенная у моста бомба "пощадила" кронпринца, а их друг Неделко Кабринович арестован. Что ж, такова участь революционера...

Молодые люди обменялись понимающими взглядами: пора ретироваться. Так предписывалось планом. Они уже стали выбираться из толпы, когда автомобиль эрцгерцога вдруг появился на улице Франца-Иосифа и остановился в нескольких метрах от них.

Принцип выхватил пистолет, снял его с предохранителя и двинулся к машине. Стоявший рядом полицейский попытался остановить его, но Трифко Грабец изо всех сил ударил полицейского ногой по колену. Тот вскрикнул и упал.

Прежде чем его скрутили (ни Принцип, ни Грабец тоже не успели воспользоваться ядом), убийца сделал несколько выстрелов. Первая же пуля пробила шею эрцгерцога, задев яремную вену, и застряла в позвоночнике. Вторая пуля попала в живот Прекрасной Софии.

Вначале герцогиня даже не поняла, что ранена. Она рванулась к мужу, из шеи которого хлестала кровь. Тут силы оставили ее, и она сползла к ногам кронпринца.

- София, не умирай, останься жить для наших детей, - прохрипел Франц-Фердинанд и потерял сознание - на несколько секунд позже, чем лишилась чувств его жена.

В поднявшейся суматохе только водитель сохранил хладнокровие. Каким-то чудом он развернул автомобиль и, отчаянно сигналя, помчался к резиденции губернатора.

Там врачи и констатировали смерть супругов. Пребывание эрцгерцога Франца-Фердинанда в Сараеве длилось ровно 65 минут.

Утром следующего дня тела кронпринца и Софии Хотек в сопровождении усиленного военного эскорта отвезли на станцию, откуда траурный поезд направился в Вену.

Двери войны

Всю ответственность за убийство наследника австро-венгерское правительство возложило на Сербию. Император Франц-Иосиф писал своему союзнику немецкому кайзеру Вильгельму: "Я намерен устранить Сербию с политической арены, поскольку именно в ней корень зла. Но я не агрессор, я всего лишь жажду справедливости. Поэтому Сербии будет предъявлен ультиматум..."

Император лукавил, ибо прекрасно понимал, что предъявленный 23 июля ультиматум из 10 пунктов не будет выполнен. Вена потребовала, помимо официальных объяснений и извинений, в течение 48 часов распустить патриотические организации, враждебно относящиеся к Австро-Венгрии, арестовать сербских чиновников, уличенных в заговоре, и допустить австрийских представителей к расследованию убийства эрцгерцога... Последний пункт противоречил сербской конституции, и, как компромисс, Сербия предложила рассмотреть дело в Международном суде в Гааге. Австро-Венгрия этот вариант отклонила.

Заручившись поддержкой России, Сербия начала мобилизацию. Через пять дней, 28 июля, империя Габсбургов объявила Сербии войну. Когда Николай II тоже распорядился приступить к мобилизации, Германия - союзник Австро-Венгрии - объявила войну России. Франция и Британия - союзники России - объявили войну Германии. В концу августа вся Европа была в огне.

Гаврило Принцип и его единомышленники все это время находились в тюрьме в ожидании начала судебного процесса. Он начался 12 октября 1914 года в окружном суде Сараева. Всего на скамье подсудимых было 25 человек, причем те участники заговора, которые находились в Сербии, экстрадированы в Боснию не были.

Когда Принципа спросили, считает ли он себя виновным в совершенном преступлении, прозвучал такой ответ:

- Я не преступник, хотя и убийца. Но я убил злодея, и это все меняет, все оправдывает. А войны желали все... Я же хотел сделать доброе дело. Это мой жизненный принцип. - Он взял пазу, покраснел и добавил: - За смерть Софии Хотек я прошу прощения у ее близких.

Юноша был бледен и производил впечатление тяжело больного - душой и телом - человека. Но голос его был тверд.

23 октября 1914 года суд завершил свою работу. Гаврило Принцип, Неделко Кабринович и Трифко Грабец были признаны виновными в убийстве и государственной измене и получили по 20 лет каторги. Отправить их на виселицу на законном основании не представлялось возможным - ни одному из них не исполнилось 20 лет.

Восемь других террористов получили меньшие сроки, другие обвиняемые были оправданы за недостаточностью улик. А вот Даниле Иличу и еще четверым были вынесены смертные приговоры, два из которых после апелляции были заменены тюремным заключением.

Писатель Илич, так и не написавший своей лучшей книги, был казнен в феврале 1915 года, ни разу не обмолвившись о своих контактах с руководителем "Черной руки" Драгутином Димитриевичем. И все же в 1917 году Полковник Апис был расстрелян. Ему вменялась в вину подготовка покушения на принца-регента Сербии Александра, известного своими пораженческими настроениями! Будучи арестован, в письменных показаниях военному трибуналу Димитриевич взял на себя ответственность за организацию заговора против эрцгерцога Франца-Фердинанда и его супруги, герцогини Хотек.

О смерти своего шефа Неделко Кабриновичу и Трифко Грабецу узнать было не суждено - они умерли в тюрьме в 1916 году. Кабринович - от туберкулеза, Грабец - от голода. Что касается Гаврилы Принципа, он пережил Драгутина Димитриевича лишь на год, тоже скошенный туберкулезом.

А через несколько лет в Праге вышла книга известного остроумца Ярослава Гашека, которая начиналась с такого диалога:

"- Убили, значит, Фердинанда-то нашего, - сказала Швейку его служанка.

- Какого Фердинанда, пани Мюллерова?"

Того самого, господин Швейк, того самого. Чья смерть открыла двери войне, которую впоследствии назовут Первой мировой

[=Zaman=]

Во что стрелял Гаврила Принцип?

Утром 28 июня эрцгерцог и его супруга Софи прибыли в Сараево. В сопровождении почетного караула они поехали по извилистым улицам города. Здесь обнаружилась одна странность. Несмотря на огромные толпы народа, собравшиеся кто для приветствия, кто любопытства ради, уровень безопасности явно не соответствовал важности момента.

По пути следования кортежа было расставлено весьма незначительное количество австрийских солдат.

В чем причина столь очевидной беспечности? Военные власти хорошо знали, что престарелый император Франц-Иосиф крайне болезненно реагировал на все случаи, когда эрцгерцога принимали "излишне помпезно", поскольку недолюбливал своего племянника. Последний прогневал монарха женитьбой на Софи Хотек, простой графине. Тем самым он нарушил законы о престолонаследии, неумолимые по части "сердечных дел". Император объявил детей от этого брака морганатическими, в силу чего они не могли в будущем претендовать на австрийский престол.

В толпе находилось всего около 120 полицейских. Однако их хватило, чтобы нейтрализовать нескольких террористов. Один боевик увидел рядом с собой полицейского и побоялся рисковать своей жизнью. Второго зажало в толпе, и он оказался не в состоянии высвободиться к нужному моменту. Третий не решился стрелять из опасения, что попадет в Софи.

Четвертому просто-напросто отказали нервы. Наконец, Кабринович метнул бомбу, но, по всей видимости, плохо прицелился, ибо она взорвалась под машиной эскорта, ранив армейского офицера. Согласно другой версии, она попала на складной верх автомобиля с эрцгерцогом, а тот не растерялся и сбросил ее вниз. Видя неудачу, Кабринович проглотил яд, который почему-то не подействовал, и тогда террорист кинулся в речку, практически высохшую от летней жары, где и был схвачен.

Как всегда вмешался Его Величество Случай. Услышав взрыв, Гаврила Принцип решил, что террористический акт удался, и направился в кафе, чтобы отпраздновать это событие. Однако Франц-Фердинанд благополучно добрался до ратуши, где его встретил не на шутку перепуганный мэр. Эрцгерцог был не робкого десятка. Выступив с кратким приветственным словом, он пожелал навестить в больнице полковника, пострадавшего от осколков бомбы Кабриновича. Разумеется, вся свита отправилась вместе с ним.

По пути к больнице машина, в которой находился эрцгерцог, повернула не там, где надо, и совершенно случайно поравнялась с кафе, из которого как раз в этот роковой момент выходил Принцип.

Увидев живого и невредимого Франца-Фердинанда, террорист быстро подбежал к автомобилю и произвел два прицельных выстрела из револьвера. Одна пуля попала эрцгерцогу в область шеи, пробив яремную вену, и застряла в позвоночнике. Софи привстала и, получив вторую пулю, которая ее смертельно ранила, упала на колени мужа. Тот, находясь в состоянии аффекта, обхватил ее голову руками и закричал: "Соферл, Соферл, пожалуйста, не умирай - живи ради детей!". Софи скончалась через пятнадцать минут после Франца-Фердинанда. На Принципа яд тоже не подействовал, и его схватили на месте преступления.

Реакция империи Габсбургов была вполне естественной. Австро-Венгрия сейчас же предъявила ультиматум Сербии и потребовала права произвести следствие в Белграде, послав туда своих юристов. Глава сербского правительства Никола Пашич слезно просил защиты у русского Государя. Николай II оказался перед сложным выбором и, в конце концов, он решил поддержать братский православный народ.

К сожалению, царь не ведал, что убийство эрцгерцога было задумано и организовано руководителем разведки Генштаба Сербии (в 1913-1915 годах) полковником Драгутином Дмитриевичем, прозванным за свою физическую силу Аписом, то есть быком. Кто скрыл от Государя истинные причины убийства - военный агент Артамонов, посланник Гартвиг или министр иностранных дел Сазонов, - это, видимо, навсегда останется тайной.

Под давлением Берлина, решившего выжать из убийства максимум возможного, Франц-Иосиф объявил войну Сербии. Принесенные сербской стороной извинения вполне могли удовлетворить австрийцев, по крайней мере на тот момент, но союзники твердо вознамерились разгромить Сербию и уже ни на что не обращали внимания. В ответ на демонстрацию силы Россия начала всеобщую мобилизацию - этого от нее, собственно говоря, и ожидали. Германия потребовала прекратить мобилизацию и, не получив ответа, 1 августа 1914 года объявила войну.

Следом за Россией оружие расчехлили Великобритания, Франция и ряд других стран. Грянула первая мировая война - война, приведшая к крушению четырех империй: Российской, Германской, Австро-Венгерской и Османской. К концу 1918 года эта война унесла жизни почти 20 миллионов человек.

Кому мешал Франц-Фердинанд?

В общественном сознании того времени утвердилась мысль (или, что скорее всего, ее утвердили), будто Франц-Фердинанд возглавлял военную и антиславянскую партию в Австрии, настоявшую на аннексии провинций. Именно эта мысль была внушена исполнителям покушения. Вряд ли 19-летние юнцы знали, что эрцгерцог склонялся к идее триализма, то есть предоставления автономии южным славянам, и искал на этой почве общий язык с Николаем II, имея целью восстановить союз трех императоров. Гордый немец, глубокий консерватор и хранитель многовековых основ монархии Габсбургов - он неожиданно проявил революционную по сути инициативу.

Будучи мудрым политиком, Франц-Фердинанд предвидел, что славянские народы, являющиеся гражданами его империи, несомненно приведут ее, рано или поздно, к развалу, расчленят на лоскутки. Чтобы предупредить это, он стал настаивать в Вене на равных правах для славян, наравне с австрийцами и венграми, рассчитывая тем окончательно привязать поляков, чехов, словаков, галичан, хорватов и сербов к габсбургскому трону.

Франц-Фердинанд показал себя отменным геополитиком. Он не терпел русских, но говорил: "Я никогда не поведу войну против России.

Я пожертвую всем, чтобы этого избежать, потому что война между Австрией и Россией закончилась бы или свержением Романовых, или свержением Габсбургов, или, может быть, свержением обеих династий... Война с Россией означала бы наш конец. Если мы предпримем что-нибудь против Сербии, Россия встанет на ее сторону, и тогда мы должны будем воевать с русскими".

Предупреждая рвавшегося в бой начальника австрийского Генштаба Конрада фон Гётцендорфа, эрцгерцог прямо указывал на тех, кому выгодна война: "Войны с Россией надо избегать, потому что Франция к ней подстрекает, особенно французские масоны и антимонархисты, которые стремятся вызвать революцию, чтобы свергнуть монархов с их тронов".

Так оно и произошло. Организаторы покушения хорошо знали, кого они решили ликвидировать, какие последствия вызовет это убийство.

Кстати, еще в 1912 году в одном из западных изданий появилось предсказание некоего масонского деятеля: "Эрцгерцог осужден и умрет на пути к трону".

Статс-секретарь Великобритании сэр Эдуард Грей оказался прав, когда пессимистически заметил: "Миру, вероятно, никогда не будет сказано все о подлинной стороне убийства эрцгерцога Франца- Фердинанда.

Судя по всему, мы никогда не будем иметь ни одного человека, который знал бы все, что надо было бы знать".

И все же, мы попытаемся разобраться в этом деле. История повторяется. Мир вновь пытаются столкнуть в пропасть войны, чтобы установить "новый порядок". Быть может, стоит вслушаться в далекое эхо ушедшей эпохи, ставшее вдруг таким громким и явственным? Быть может, стоит внять голосам людей, своими благими пожеланиями вымостившими дорогу в ад передела мира? Право, безопасность России стоит того.

"Молодая Босния"

Все непосредственные участники покушения входили в подпольную организацию "Млада Босна" ("Молодая Босния"), которая, по странному стечению обстоятельств, не оставила после себя никаких письменных документов.

Организация возникла в 1912 году, вскоре после аннексии Боснии и Герцеговины монархией Габсбургов. Ее костяк составляли "мелкобуржуазные революционеры" социалистического толка, которые придерживались тактики индивидуального террора. Своей целью они считали освобождение страны от гнета австрийской империи и создание независимого государства путем воссоединения Сербии с провинциями. Помимо собственно сербов, в состав тайного общества входили хорваты, словенцы и отуреченные сербы, называющие себя мусульманами.

В течение 1910-1914 годов "Млада Босна" и ряд аналогичных ей организаций осуществили целую серию покушений: на генерал-губернатора Боснии и Герцеговины генерала Мариана Варешанина, министра финансов Австро-Венгрии графа Леона Билинского, королевского комиссара Славко Цувая и его преемника Ивана Шкерлеца.

За организацию убийства Франца- Фердинанда взялись члены организации - Данило Илич, Гаврила Принцип и несколько их единомышленников. Само покушение было намечено на 28 июня - годовщину разгрома Сербии турками на Косовом Поле в 1389 году.

Несмотря на большие цели, молодые террористы были пешками в чужой игре. За их спинами угадывалась мощная фигура человека, которого они знали только под псевдонимом "Апис". Также они знали, что возглавляемая "Аписом" тайная организация "Черная рука" дотянется, если потребуется, до любого из них, и дотянувшись, покарает без жалости и капли милосердия.

"Черная рука"

Вековая борьба за освобождение от турецкого ига закончилась в 1912 году победой славянских народов на подступах к Чаталадже - последней оборонной линии Истамбула. После этого сербы одержали победу над своими недавними союзниками болгарами и отняли у них Македонию. В Белграде эти успехи многим вскружили головы, и тогда созрела мечта о великом славянском государстве под эгидой сербов.

Но не все сербы разделяли эти идеи. Так, например, возникло течение, готовое ладить с Веной, и эти сторонники дружбы с Австрией одержали верх, когда в Белграде королем стал Александр Обренович с супругой Драгой. Но сторонники Великой Сербии с этим не примирились и устроили кровавый переворот, умертвив короля и королеву, а на престол возвели Петра из рода Карагеоргиевичей, чей предок "Черный Георгий" был известным героем в борьбе с поработителями-турками. Кровь и насилие, которыми сопровождался переворот, стали зловещим предзнаменованием будущего. И, действительно, тайное руководство политикой Белграда сосредоточилось в руках офицеров-заговорщиков, входивших в консперативную организацию "Объединение или смерть" ("Уедненье или смрт"), которая в глубоком подполье называлось еще проще - "Черная рука".

"Черная рука" ("Црна рука") возникла в 1911 году и базировалась в Сербии. Ее лидерами являлись полковник Драгутин Дмитриевич, майоры Велимир Вемич и Воцлав (Войя) Танкосич. Именно они организовали дворцовый переворот 29 мая 1903 года, зверски убив короля Александра и королеву Драгу. Надо сказать, что в проскрипционных списках этого тайного союза значились также болгарский царь Фердинанд, король Греции Константин, черногорский монарх Николай и... австрийский престолонаследник Франц-Фердинанд.

По своей тактике индивидуального террора "Черная рука" мало чем отличалась от "Молодой Боснии", но расходилась с последней в программных положениях. Националисты из "Черной руки" придерживались великодержавных планов. Задуманное государство южных славян, по их мнению, должно было стать "Великой Сербией".

Интересная деталь: во главе союза находилась Верховная Центральная управа, состоявшая из одиннадцати человек. Только они подписывались своими подлинными именами, все остальные члены организации имели лишь порядковый номер и слепо подчинялись приказам своего руководства.

Печать организации включала в себя изображение черепа и костей, кинжала, бомбы и сосуда с ядом, то есть практически все атрибуты террора. При вступлении в союз в письменном виде давалась клятва, которая подписывалась кровью. Неисполнение ее каралось смертью.

Когда стали известны планы Франца- Фердинанда, люди "Черной Руки" с ужасом поняли, что славянские народы Австро-Венгрии предпочтут стабильность и автономию подчинению сербам. Все они коренным образом отличались от сербов, проживших пять веков под владычеством турок, и по культуре и благополучию считавших себя гораздо выше этих претендентов на власть с Востока.

Апис и его друзья сразу почувствовали смертельную опасность свои планам и решили действовать немедленно, с целью устранения Франца-Фердинанда, как своего лютого врага и опасного конкурента, чье присутствие на Видовдан было лучшим доказательством его намерений привлечь на свою сторону всех многочисленных славян, населявших Австро-Венгрию. Таким образом, планы сербских националистов и масонов совпали.

Нет абсолютно никаких документальных подтверждений, но можно предполагать, что и само сербское правительство во главе с Николой Пашичем приняло решение ничего не ведать, но и не противодействовать... Хотя, по утверждению историка Роберта Эрганга, "несколько членов сербского кабинета, включая премьер-министра, знали о заговоре, и будь у них намерение помешать покушению, они бы легко с этим справились".

Так судьба человечества оказалась в 1914 году в руках одного человека - полковника сербской армии, начальника разведки Генштаба, но, главное, вождя "Черной руки" Аписа-Дмитриевича.

Подготовка к покушению

Как только Дмитриевич получил сообщение о намерении эрцгерцога посетить Сараево, он принял решение о покушении. С этой целью Апис подобрал трех студентов - Неделько Кабриновича, Трифко Грабеца и Гаврилу Принципа, которые прямо-таки горели желанием принять участие в "большом деле".

Апис представил юнцов членам "Черной руки" и заставил повторить клятву тайного общества: "Солнцем, греющим меня, землей, питающей меня, Господом, кровью моих предков, своей жизнью и честью я клянусь верности делу, сербской национальной идее и готовности отдать жизнь за него".

Под опекой Дмитриевича террористы прошли специальную подготовку, которая проходила на Баньице - учебном военном поле под Белградом, недалеко от военного министерства и русского посольства. Боевиков учили стрелять из револьверов по подвижным и неподвижным целям, прорыву через линию охраны. По некоторым данным, которые, правда, уже невозможно проверить, боевиков обучали и метанию бомб.

Когда юнцов натренировали на убийство, каждому выдали по пистолету и гранате, а чуть позже - еще шесть бомб, четыре браунинга и дозу якобы цианистого калия для того, чтобы покончить с собой во избежание ареста.

Затем Апис тайно отправил террористов в городок Ужице, поближе к границе с Боснией. В ночь с 1 на 2 июня они с помощью пограничной стражи беспрепятственно проникли на сопредельную территорию, где их с нетерпением ожидали Данило Иличи и Радо Малобабич - доверенное лицо Аписа для связи с русским посольством. Некоторое время боевики отсиживались в домике Илича, который был известен как редактор социалистической газеты "Звоно" ("Колокол") и переводчик Максима Горького на сербский язык. Следуя инструкциям "черного полковника", он принял еще четверых террористов, вызвавшихся убить эрцгерцога.

Все эти события подробно описаны в книге бывшего сербского министра Слободана Ивановича, напечатанной уже после Первой мировой войны. По выходу в свет эта книга была конфискована, а ее автор немедленно уволен с министерского поста.

Русский след

И здесь возникает трагический вопрос: а был ли осведомлен о планах заговорщиков русский военный агент полковник Артамонов, вхожий ежедневно в сербское военное министерство? Он должен был доложить о полученной информации посланнику Гартвигу или советнику посольства Штрандтману. В свою очередь, получив "горячие" данные, они обязаны были незамедлительно довести их до министра иностранных дел Сазонова.

На бумаге сохранялся еще вековой давности Священный Союз, заключенный в 1815 году в Вене монархиями Европы: Австрией, Пруссией, Баварией, Саксонией, Россией и реставрированной бурбонами Францией.

Сей договор предписывал сторонам приходить с военной помощью друг к другу, если монархический строй где-либо окажется под угрозой.

Император Николай I счел этот договор обязательным и в 1848 году послал свои войска на подавление Венгерского восстания, грозившего свергнуть династию Габсбургов. Летом 1914 года подготовка террористического акта в Сараево требовала от России вмешательства, то есть обуздания сербских националистов. Этого не произошло: то ли секретный доклад о планах "Черной руки" застрял в одном из русских - военном или дипломатическом - представительств в Белграде, то ли был положен под сукно в Петербурге. Или его не было в помине. Хотя, конечно, в это трудно поверить.

Итак, первым по цепочке проходит военный атташе в Белграде полковник Виктор Алексеевич Артамонов. Обвинения в его адрес звучали не только в Вене и Берлине. В 20-х годах поддержка Россией Сербии трактовалась некоторыми советскими историками, как "разжигание сербского национализма". Так, например, историк-марксист М.Н. Покровский называл убийство в Сараево провокацией русского Генштаба, что, в частности, нашло отражение в седьмом томе Малой Советской Энциклопедии 1930 года. Эту версию затем развивал нацистский историк Г. Юберсбергер.

Однако, уже после Первой мировой войны Артамонов трижды опровергал свое участие в заговоре в различных органах печати. Опубликованные уже в годы Советской власти документы из архивов царского времени также не подтвердили участия русских представителей в этом деле. Наоборот, из рапортов и телеграмм полковника Артамонова генералу Н.А. Монкевичу явственно просматривалось негативное отношение к этой тайной организации.

В телеграмме от 17 января 1912 года Артамонов сообщал: "Не скрою, что "Черная рука" через одного офицера сделала попытку войти в сношения со мной. Конечно, я немедленно и решительно отклонил приглашение переговорить с членами тайной организации, чтобы не дать им возможности примешивать при агитации имя России".

Между тем, заместителем Артамонова являлся небезызвестный А.И. Верховский, будущий военный министр в масонском правительстве Керенского, а затем красный комбриг. Один из его знакомых - археолог Тридвар Буржинский - утверждал в своих мемуарах, изданных за границей, что, по словам Верховского, покушение организовал именно полковник Артамонов. Не исключено, что если Верховский и говорил об этом, то в порядке "прогибания" перед новыми властями. Ведь в вопросе о Сараевском убийстве историческая школа пресловутого Покровского шла на прямые фальсификации. Так, например, утверждалось, что никто иной, как полковник Дмитриевич якобы разоблачил роль русских военных агентов в этом заговоре. На самом же деле Апис в своем рапорте от 10 апреля 1917 года описал лишь совместную работу с Артамоновым по организации агентурной сети в Австро-Венгрии. При этом Дмитриевич специально отметил, что о покушении Артамонов ничего не знал.

Зато уже упоминавшийся министр Иванович в своей книг уверяет, что Артамонов-то как раз и был осведомлен о контактах полковника Дмитриевича с террористами. Этой же точки зрения придерживался Валентин Пикуль в романе "Честь имею". По его мнению, "едва грянул сигнальный выстрел "Авроры", как чиновники министерства иностранных дел в Петербурге моментально изъяли из архивов секретные депеши Гартвига к Сазонову."

Гораздо больший интерес у исследователей вызывает другая ниточка, тоже ведущая от "Черной руки", но в другую сторону. Некоторые эксперты считают, что инициатива Сараевского убийства принадлежала не Дмитриевичу-Апису, а некоему штатскому по имени Люба Иованович Чупа - министру в кабинете Николы Пашича. Вступив в годы учебы в Брюсселе (крупный масонский центр) в масонскую ложу, он играл в создании общества "Объединение или смерть" гораздо большую роль, чем предполагалось ранее. Не исключено, что именно Чупа координировал действия группы "Молодая Босния". Дело в том, что еще до появления последней в Боснии возникло тайное студенческое общество "Свобода", во главе с Богданом Жераичем (в июне 1910 года он неудачно покушался на губернатора Варешанина и тут же застрелился). Так вот, две другие, наиболее колоритные фигуры в этом кружке - Данило Илич и Владимир Гачинович. Первый служил близкой связью молодых боснийских террористов, в его доме квартирует Принцип перед покушением на Франца Фердинанда... Второй - поддерживал постоянную связь с Чупой, высоко его ценил и называл "Мадзини молодой Сербии".

Однако Чупа остался в тени, а вот на Гачиновиче сходятся многие связи. Во-первых, он являлся членом боснийского кружка Илича-Принципа. Во-вторых, он одновременно состоит в двух сербских организациях - "Народная оборона" (1908-1910 годы) и "Черная рука". И, в-третьих, аккурат через него осуществлялся контакт с российскими революционерами. В Швейцарии Гачинович сходится с эсером Натансоном, а через него - с Луначарским и Мартовым. Но особенно близок этот серб с Лейбой Троцким, знакомство с которым, по всей вероятности, состоялось еще в начале Балканских войн, когда будущий красный главком подвизался в Сербии в качестве журналиста. Позднее Гачинович сходится в Швейцарии с Карлом Радеком, ставшим одним из лидеров большевистской партии и идеологом III Интернационала.

О принадлежности организаторов и исполнителей Сараевского убийства к "вольным каменщикам" более чем красноречиво свидетельствует стенограмма допроса убийц. Вот несколько выдержек из нее:

Габринович: Казимирович - масон, даже в некотором роде один из их глав. Немедленно после этого (то есть после того, как были найдены убийцы, готовые совершить преступление - Е.П.) он уехал за границу. Он путешествовал повсюду - в России, Франции, был в Будапеште. Каждый раз, как я спрашивал Цигановича, в каком положении наши проекты, он отвечал: "Это будет, когда он (Казимирович) приедет". В это время Циганович мне также рассказывал, что масоны уже два года как приговорили наследника престола к смерти, но не находили людей для исполнения их приговора. Позже, когда он вручил мне браунинг и патроны, он сказал мне: "Этот человек возвратился вчера вечером из Будапешта". Я знал, что он совершил это путешествие по поводу нашего дела и что за границей он имел конференции с некоторыми кругами.

Председатель: Что за выдумки вы рассказываете?

Габринович: Это истинная правда, во сто раз более истинная, чем ваши документы "Народной Одбраны" ("Народной обороны". - Авт.).

Исследователь Сараевского убийства доктор Вихтль добавляет от себя: "Во всяком случае, имеет большое значение, что убийц не выпускали из Сербии и не давали им оружия до тех пор, пока Казимирович не возвратился из своего путешествия по ложам Будапешта, Киева, Парижа и Лондона; кроме того, при вступлении войск в Сербию были найдены документы, пролившие свет на это дело".

Далее во время процесса доктор Премузич задал Габриновичу вопрос - читал ли он книги Розика?

Габринович: Я читал его трактат о масонстве.

Премузич: Эти книги раздавались в Белграде?

Габринович: Я набирал их, работая в типографии.

Премузич: Скажите, верите ли вы в Бога или во что-либо?

Габринович: Нет!

Премузич: Вы масон?

Габринович: (смущается и минуту молчит, затем поворачивается к Премузичу и кричит). Почему вы спрашиваете меня об этом? Я не могу ответить вам на это!

Премузич: А Танкосич (правая рука Аписа-Дмитриевича - Е.П.) масон?

Габринович: (снова молчит, затем отвечает). Почему вы спрашиваете меня об этом? (помолчал) Да, и Циганович тоже.

Председатель: Отсюда следует, что вы тоже масон, ибо масон никогда не признается никому, кроме масона, что он принадлежит к секте.

Габринович: Пожалуйста, не спрашивайте меня об этом. Я больше ничего не скажу."

Вот еще выдержка из стенограммы процесса:

Председатель: Скажите еще что-либо относительно мотивов. Знали ли вы до того, как решиться на покушение, что Танкосич и Циганович были масонами? Имел ли влияние на вашу резолюцию тот факт, что вы и они масоны?

Габринович: Да!

Председатель: Получили ли вы от них поручение выполнить покушение?

Габринович: Я ни от кого не получил поручения выполнить это покушение. Масонство имеет отношение к покушению лишь в том, что оно укрепило меня в моем намерении. Масонство допускает убийство. Циганович говорил мне, что масоны уже более чем год тому назад приговорили к смерти эрцгерцога Франца-Фердинанда!

Председатель: Сказал ли он вам это до того или после того, как вы высказали ему ваше желание совершить это покушение?

Габринович: Мы и раньше говорили о масонстве, но он ничего не сказал о смертном приговоре, пока мы не условились вполне относительно покушения".

Вот еще выдержка, извлеченная из допроса Гаврилы Принципа.

Председатель: Говорили ли вы о масонстве с Цигановичем?

Принцип (дерзко): Почему вы спрашиваете меня об этом?

Председатель: Я вас спрашиваю, потому что хочу знать. Говорили вы с ним или нет?

Принцип: Да, Циганович говорил мне, что он масон.

Председатель: Когда он вам говорил это?

Принцип: Он мне сказал это, когда я спросил его относительно средств для выполнения покушения. И он прибавил, что поговорит с неким лицом и получит от него необходимые средства. В другой раз он рассказал мне, что наследник престола был приговорен к смерти в масонской ложе.

Председатель: А вы тоже масон?

Принцип: Зачем этот вопрос? Я не буду на него отвечать. (Помолчав). Нет.

Председатель: А Габринович масон?

Принцип: Я не знаю. Может быть. Однажды он мне сказал, что намерен вступить в ложу".

Уже упоминавшийся доктор Вихтль пишет: "28 июня 1914 года эрцгерцог Франц-Фердинанд, наследник престола, был убит в Сараево сербами-масонами, которых поддерживало мощное тайное общество "Народна Одбрана"; майор Танкосич, снабдивший убийц оружием, был масоном, равно как и Циганович, лично вручивший им браунинги и бомбы. Важно и то, что заседания белградской ложи происходили в доме, где помещалось названное тайное общество.

Сами убийцы сознались, что Циганович был масоном. Необходимые для организации покушения деньги были доставлены масоном, д-ром Казимировичем, который совершил с этой целью в апреле 1914 г. путешествие во Францию и Англию. Подлинность этих фактов установлена. Наконец, во время Сараевского процесса несколькими свидетельскими показаниями было доказано, что убийство наследника престола было предрешено масонством еще в 1912 году, но выполнение задержалось за отсутствием подходящих исполнителей. Либеральная пресса всего мира обошла этот процесс полным молчанием".

Перед надвигающейся тьмой

Те, кто непосредственно шли на риск, понесли кару. По сараевскому процессу были осуждены шестнадцать человек. Трое, в том числе Илич, - казнены. Остальные были приговорены к различным срокам тюремного заключения - вплоть до пожизненного. Гаврила Принцип, Неделько Кабринович и Трифко Грабец получили, как несовершеннолетние, двадцать лет и отбывали наказание в имперской тюрьме Терезиенштадта (Австрия). До освобождения никто не дожил. Последним умер от туберкулеза Принцип. Трупы сербских террористов тайно зарыли на тюремном кладбище, а могилы сравняли с землей...

А остальные заговорщики? Танкосич погиб на войне в 1915 году. Апис-Дмитриевич провоевал с немцами все четыре года, пока с остатками сербской армии не был приперт к морю на Салоникском фронте. И в этот момент его по приказу сербского правительства неожиданно арестовали. То ли королевич Александр боялся "черного полковника", то ли Никола Пашич посчитал нужным полностью освободиться от свидетеля террористических актов, совершенных с его ведома... Липовый процесс не заставил себя ждать, и 26 июня 1917 года полковник Дмитриевич решением военно-полевого суда был расстрелян. Так сербы устранили главного свидетеля и одного из инициаторов трагедии, приведшей к ужасающим последствиям.

При загадочных обстоятельствах ушел из жизни Владимир Гачинович. В августе 1917 года он внезапно занемог. Швейцарские врачи оперировали его дважды, но так ничего и не обнаружили. 11 августа Гачинович скончался. Троцкий посвятил ему некролог. Имело ли место отравление - это остается загадкой. Интересно, что еще в 1916 году Гачиновичу угрожал его прежний соратник Голубич, а предводитель далматских студентов Черина специально приезжал в Женеву с целью убить Гачиновича, которого он считал "виноватым во всем". В чем же? Казалось бы, убийство удалось, его виновники были не выданы, а арестованы на месте. Чем же так навредил Гачинович, что его хотели лишить жизни? И оправдывался он как-то странно: "Я сказал только Троцкому..." Что сказал? Вероятно, речь шла о готовящемся покушении и о каких-то связанных с ним обстоятельствах, которые до сих пор остаются в тайне. Те, кто владел информацией, давно исчезли.

Очевидно, именно эту тайну пытался приоткрыть на московском процессе в 1937 году Карл Радек, когда неожиданно для всех заявил: "Я хотел бы также рассказать о... тайне войны... Одна часть этой тайны была в руках молодого сербского националиста Принципа, который предпочел умереть в тюрьме, но не открыть ее... Я не могу скрыть эту тайну и унести ее с собой в могилу. Если бы я скрыл эту правду, ушел с ней из жизни, как Зиновьев и Мрачковский... то в момент смерти я слышал бы проклятия людей, которые погибнут в будущей войне и которым я своей информацией дал бы в руки орудие против надвигающейся войны".

Радеку тогда не дали договорить. Что он хотел сказать - осталось тайной. Но, похоже, Троцкий, Зиновьев и Радек знали о готовящемся покушении, знали, какие последствия оно может вызвать, но предпочли молчание, возможно, считая, что война породить ту самую перманентную революцию - эту idee fixe, о которой не уставали говорить Троцкий со товарищи. Во всяком случае, друг Троцкого - Гачинович - не только находился в постоянном контакте с Иличем и Принципом, но и непосредственно руководил ими.

Вместе с масонами плодами войны воспользовались и революционеры. Не странно ли, что и те и другие имеют отношение к убийству в Сараево? Нет, не странно, ибо так было во многих других случаях. Не исключено, что уже тогда, накануне Первой мировой войны, было заключено негласное соглашение о разделе сфер влияния в будущем - своего рода пакт Молотова-Риббентропа. Может быть, именно эта тайна хранится с такой тщательностью? А лидер далматских студентов Черина мстил тогда Гачиновичу за превращение югославского освободительного движения в орудие масонов и международных авантюристов - на что, возможно, и намекал Карл Радек.

Евгений Павлов,

директор исследовательского фонда

"Национальный разведывательный центр"

© "Спецназ России"

[=Zaman=]

Первая Мировая. Дело Принципа - документальный фильм

 

[=Zaman=]

 

[Веро]

В 23.02.2024 в 08:30, =Zaman= сказал:

что нового обнаружили в лунном грунте ?

[=Zaman=]

23 часа назад, Веро сказал:

что нового обнаружили в лунном грунте ?

Кучу минералов и металлов. Ничего интересного.)

Изменено 26 февраля пользователем =Zaman=

[=Zaman=]

США хотят высадиться на Луну раньше Китая из опасений милитаризации космоса

Соединенные Штаты рассчитывают осуществить высадку астронавтов на Луну раньше Китая из опасений милитаризации космического пространства. С таким заявлением выступил в среду на слушаниях в комитете по ассигнованиям Палаты представителей Конгресса США директор Национального управления США по аэронавтике и исследованию космического пространства (NASA) Билл Нельсон, передает ТАСС.

На вопрос о соперничестве США с Китаем в вопросе освоения Луны Нельсон отметил, что американская лунная программа Artemis, предполагающая высадку астронавтов на южном полюсе естественного спутника Земли, носит цель «понять, как [человек] может существовать в этой неблагоприятной среде, чтобы в дальнейшем отправиться на Марс». При этом он подчеркнул, что «Китай добился выдающихся успехов, особенно в последние 10 лет», но о них «крайне мало известно».

 

«Мы считаем, что во многом их так называемая мирная космическая программа носит военный характер. И я считаю, что мы соревнуемся», – заявил Нельсон, отметив, что Китай открыто заявляет о планах осуществить высадку тайконавтов на Луну к 2030 году. «Но эти [сроки] постоянно сдвигаются. На нас возложена задача оказаться там первыми и предпринять исследовательские усилия в мирных целях», – продолжил глава американского космического ведомства.

По утверждению Нельсона, его опасения заключаются в том, что «Китай доберется туда первым и внезапно скажет:

«Теперь эта территория моя, а вы держитесь подальше». При этом он выразил мнение о том, что не считает это «мирным использованием» космического пространства. «Разумеется, нужно избегать пересечений. Но нельзя заявлять о том, что вся эта территория внезапно стала твоей», – утверждал Нельсон, упомянув при этом ситуацию вокруг островов Наньша (Спратли) в Южно-Китайском море.