Встреча.

[Roxie Hart]

Хорошо стало на бульваре после частичной его реконструкции : скамейки в порядке, аллеи все ровно выложены асфальтом, цветники разбиты, фонтаны – глаз радуется. Так бы и сидела здесь эта пожилая женщина – на одной из скамеек многочисленных, устремив взгляд в море…

Тяжёлый сегодня день был. Вся эта волокита, связанная с квартирой, уже порядком всем надоела. Но другого выхода не было, не оформляли пенсию без прописки. Недавно переехала она к дочери после смерти сына. Хоть и хорошая невестка, но всё равно она ей чужой человек. Да и своя мать у той болеет. Понимать же надо. А начальник ЖЭКа оказался очень порядочным человеком. Сколько упрашивала она его секретаршу пропустить к нему, та - ни в какую. И судя по всему, так громко она возмущалась, что начальник сам вышел в приёмную. И ведь принял. Без очереди. И со справками не тянул. Всё, что было нужно – всё подписал. Думала, позже освободиться. Но хорошо всё сложилось. И вот теперь можно посидеть на бульваре. Она уж и притулилась на краешке: народу много, скамеек не хватает.

А сидеть тут хорошо. Особенно для сердца в таком воздухе. 84 уже…

Странный какой…В который раз уже весь бульвар обходит. И не молодой. Молодец, держит форму.

Мужчина тем временем, не найдя пустой скамейке, присел ближнюю, где сидела одинокая старушка. Наверное, сейчас ни один из них и не вспомнит, как завязался разговор. Да и длился – то он совсем ничего, пока…

Что – то в голосе этой женщины заставляло ворошить память. Он слышал уже этот голос! Но где и когда? А женщина тем временем всё рассказывала о своих походах в многочисленные инстанции. О ком это она? А, о каком – то начальнике ЖЭКа.

- Он оказался на редкость добрым и чутким человеком! – тут голос её дрогнул, и она замолчала.

«Не может быть.…Так не бывает. Столько лет прошло!»

А женщина, овладев собой, вновь стала что-то захватывающе рассказывать.

- Простите, - прервал он её, - вы меня не узнали?

- Нет…Не припоминаю…Может, учились у меня в школе? – неуверенно произнесла женщина.

- Нет. Я не учился у Вас. Но убеждён, что не ошибаюсь: мы с вами очень давно знакомы, лет, наверное, шестьдесят…

Женщина внимательно посмотрела на него. Да, кажется, этого человека она видит не впервые. Особенно знакомым был его взгляд…Вдруг она вспомнила. Такие же печальные глаза были у мальчика той незабываемой летней ночью 1943 года.

- Гусейн?! – вскрикнула она.

- Гусейн, - спокойно ответил мужчина. И, почувствовав, что она хочет что-то спросить, продолжил сам. – В ту самую ночь я не вернулся домой, пошёл к бабушке и навсегда остался там…А потом…потом всё было обыкновенно: я учился, служил в армии, снова учился, работал. Сейчас на пенсии.

- А твоя мать, Гусейн? – пытливо спросила женщина.

- Она скончалась девять лет назад.

- Ты с ней общался?

Гусейн отрицательно покачал головой.

- Нет. Никогда.

Да, та ночь…страшная ночь… - задумалась женщина.

…Лето 1943 года. Здесь, в тылу, было относительно спокойно. Только ночами город погружался в кромешную тьму. Окна наглухо задёргивались чёрными шторами, уличные фонари не горели.

В то время она училась на курсах медсестёр. Однажды пришло сообщение, что в Баку прибывает с фронта эшелон раненых. Медсестёр разделили на две группы : одна из них должна была встретить эшелон на станции, другая – подготовить госпиталь к приёму. Она попала в группу встречающих.

Из сумерек медленно выплыл длинный состав, на подножках вагонов стояли медсёстры и военврачи. Тяжело дрогнув, состав с красными крестами остановился.

- Сестра, подойдите сюда!

Обернувшись, она заметила женщину в военной форме и пилотке. Военврач ввела её в вагон и , указав на раненого , сказала :

- Посидите с ним, пока я не приду. Его надо немедленно госпитализировать, нужна срочная операция…Не беспокойте его разговорами.

Военврач ушла. Она осталась в пустом вагоне – всех раненых уже вынесли. Тусклая лампочка едва светила под потолком. Раненый лежал на нижней полке и, казалось, дремал. Лицо его было сильно исхудавшим и бледным.

Она нагнулась, взяла его за руку. Раненый открыл глаза, большие, печальные, чёрные. Спросил, едва слышно :

- Где мы?

- В Баку, не волнуйтесь.

Он помолчал, потом, собравшись с силами, проговорил:

- Сестра…послушайте. У меня здесь дом, жена, сын. Если можно…найдите их.

Он назвал улицу, номер дома, имя жены. Звали её Эльмирой.

Что же делать? Ждать военврача? Но раненый, без сомнения, угасал… И девушка побежала по гулким безлюдным улицам затемнённого города.

Наконец, она нашла этот дом. Как же теперь объяснить этим несчастным людям, что человек, которого они ждут, здесь, что он тяжело ранен, и, возможно, умрёт, так и не дожив до утра?

Двор был тесный и тёмный. Все окна распахнуты настежь. Кое – где угадывался слабый свет. Отыскав нужную дверь, она постучалась.

- Кто там?

- Откройте, у меня важные вести.

Дверь открылась, и женский голос торопливо бросил:

- Заходите скорее! Светомаскировка…

Она вошла в большую комнату, разделённую надвое занавеской. Перед ней в длинной ночной рубашке стояла миловидная женщина с круглым белым лицом и чёрными, распущенными по плечам волосами. Она зевнула, прикрыв рот ладонью, и равнодушно спросила:

- Что случилось?

- Вы – Эльмира Гасанова?

- Да, я.

- Скорее собирайтесь. С эшелоном раненых прибыл Ваш муж. Он дал мне адрес. Просил найти…Сейчас дорога каждая минута, не теряйте времени, собирайтесь, я Вас отведу.

Она хотела, было, прибавить, что положение тяжёлое, но запнулась…

Эльмира, слегка побледнев, изумлённо раскрыла глаза, будто хотела сказать: «Приехал? С фронта? Не может быть? Этого не бывает!» В недоумении пожав плечами, она обернулась к занавеске?

- Муслим, ты слышишь? Он вернулся. Раненый…

Из – за занавески быстро вышел Муслим, крепкий мужчина средних лет.

Ей сначала показалось, что это брат Эльмиры. И потому она повторила свой рассказ. На этот раз она уже не скрывала, что состояние раненого тяжёлое, что он хочет видеть жену.

Потом она почувствовала неладное и безотчётно пустила в ход довод,после которого Эльмира должна была бросить всё и бежать к умирающему.

Но ничего подобного не произошло. Напротив, её признание лишь окончательно подтвердило правильность догадки.

- Вы понимаете, он в тяжёлом состоянии, он…

Муслим повысил голос:

- Понимаем, понимаем. Конечно, понимаем. Зачем Вы пришли, испугали женщину? Она не может пойти. Сейчас ночь, и вообще… Оставьте нас в покое.

Позади раздался шорох, она обернулась. В углу комнаты торопливо одевался мальчик лет восьми – девяти.

- Ребёнка разбудили! – зло посмотрела на неё Эльмира. Потом, притягивая к себе мальчика, направившегося к двери, ласково спросила:

- Куда ты, сынок?

Мальчик вырвался:

- На кухню, пить хочу.

Когда мальчик вышел за дверь, девушка снова обернулась к Эльмире и сказала упавшим голосом:

- Что же я скажу Вашему мужу?

Эльмира вздохнула:

- Откуда я знаю? Ну, сама подумай, с чем я к нему пойду? И потом – он всё равно умрёт. Я так и думала, что больше не увижу его. А жить – то надо!

Медсестра посмотрела на молодую женщину с беспредельным изумлением. С таким она ещё в своей жизни не встречалась. Здесь нельзя было даже возмутиться! Всё равно ничего не поймут! Она вышла, хлопнув дверью, и неожиданно для самой себя заплакала.

В слезах она бежала к вокзалу. Что же всё – таки сказать ему? Вдруг за спиной она услышала детский голос:

- Подождите, тётя! Подождите меня!

Кто – то шлёпал босыми ногами по асфальту, торопливо догоняя её. Она оглянулась. При свете луны увидела, что за ней бежит мальчик. Узнала его – это был тот мальчик, который вышел из комнаты напиться. Он подбежал и ухватился за руку медсестры.

- Ты что? – спросила девушка?

Мальчик произнёс, задыхаясь:

- Тот раненый – мой отец…мой настоящий отец! Пожалуйста, отведите меня к нему…Не беспокойтесь, тётя, я ничего ему не скажу.

…На перроне было пустынно. Пока она оправдывалась перед начальником эшелона и военврачом, мальчик проскользнул в вагон. Когда хирург и военврач поднялись к раненому, Гусейн сидел на краешке полки, держа отца за руку. Лицо бойца было как будто озарено светом, на губах его застыла улыбка.

[fatima]

очень понравилась манера изложения...

мысли текли размеренно, точно также как жизнь и воспоминания пожилого человека...

запахло Каспием...

Roxie Hart

[Roxie Hart]

Спасиб, Фатима. Большое спасибо.

[Maestro]

просто замечательный сюжет...

спасибо большое за такой трогательный рассказ!