ПРОЩАНИЕ С МЯХЯЛЛЁЙ

[APKTYP]

Все началось с появления во дворе крепкого, коренастого, как пень, кривоногого Яхудара. Никто не знал, откуда он появился, чем занимался и кто его предки. В махалле каждый про каждого знал все. У нас никого не звали полным именем, просто говорили “Мамедали, сын тариста Гулама”. Хотя Гулам покоится на городском кладбище с середины прошлого века. Или говорят “Шальвар Марьям”, имея в виду девицу, которая первой бросила вызов обычаям и стала носить брюки. (Это было давно. Сейчас вся женская половина Баку ходит в брюках, но старушку Марьям по-прежнему кличут именем, которым нарекла ее махалля когда-то, в начале шестидесятых...)

Кривоногий Яхудар возник в середине двора, по-хозяйски оглядел каждый блок, каждую щель и двинулся в сторону кочегарки. Осмотр кончился тем, что из кочегарки исчез бомж Юра, которому вся махалля была обязана отоплением и незаменимыми услугами собирателя пустых банок и бутылок. Вслед за Юрой вынесли котел, печь, трубы и табуретку. Их места в свежевыкрашенном полуподвале заняли изящные пластмассовые столы и стулья, стойка бара, вертлявая девица с импортным именем Эсмеральда и таким же, как Яхудар, непонятным видом и происхождением. Из бывшей кочегарки повалил не дым, а всепроникающий виск Таркана. Запах дешевого “Агдама”, которым были, казалось, навечно пропитаны стены убогого жилища Юры, сменился тошнотворным дурманом донера. Первым всполошился старый Агасалим. Он работал в милиции еще при Багирове (Мирджафаре), Мустафаеве, Ахундове и Гейдаре Алиеве (персеке). От долгой службы в милиции ему достался лишь страх, который он внушал окружающим, да двухкомнатная квартира, окна которой выходили аккурат на кочегарку, отныне именовавшуюся, в соответствии с буйной фантазией кривоногого Яхудара, “Идеал”.

- Убавьте звук! - возроптал как-то в половине первого ночи бывший начальник РОВД, уставившись не без интереса на пышный бюст Эсмеральды.

- Сколько? - в тон ему ответил вынырнувший из-за ее спины Яхудар.

- Уберите звук! Из-за вашей паршивой музыки я не могу заснуть! - продолжал настаивать Агасалим.

- Сколько? - ответствовал хозяин “Идеала”.

- Уберите музыку!

- “Сколько стоит твоя двухкомнатная халупа”, спрашивают вас, - кокетливо перевела слова босса Эсмеральда.

На следующий день бывший милицейский начальник, погрузив в любезно предоставленный Яхударом “рафик” свою больную жену с домашним скарбом, основу которого составляли этажерка времен первых пятилеток и произведения классиков марксизма-ленинизма, покинул махаллю. Как оказалось - навсегда.

Сказывали потом, что старый Агасалим переселился в отчую развалюху где-то в Раманах, а деньги, вырученные от продажи квартиры, положил в банк, рассчитывая безбедно прожить на проценты. Но банк, как прогнозировало все население махалли и как, наверное, догадался уже читатель, прогорел. Его хозяин удрал в Дубай, а в двухкомнатной квартире напротив “Идеала” две блондинки денно и нощно оказывают массажные услуги гостям капитализирующейся столицы Азербайджана. Дабы ни у кого не возникало сомнений относительно услуг обитательниц нового салона, на его дверях Яхудар прилепил вывеску: “Две блондинки”.

“Процесс пошел!” - вскричала однажды рано утром моя супруга, кивнув в сторону вереницы грузовиков, выстроившейся на нашей узкой улице. Нога бывшего милиционера Агасалима оказалась убедительно легкой. Его гешефт, несмотря на удручающие итоги, имел, оказывается, необычайную притягательную силу. Вслед за ним решили поменять центр города на пригородные села и хрущевки в микрорайонах, воздвигнутых в славные краснознаменные годы, и остальные обитатели двора. Сперва опустели первые этажи, затем вторые. Третьи этажи, населенные лицами, которых пресса обычно наделяет приставкой “экс-”, держали круговую оборону: перейдя с икры с маслом на дагестанский сыр и шемахинский шор, они предпочитали голодную смерть бесславному забвению в микрорайоне.

Мы и не заметили, как старая добрая махалля мало-помалу преобразилась. Это уже был не двор, в тенистых уголках которого коротали время нардисты, оглядываясь на резвящуюся вокруг детвору. Малышей и нардистов вытеснили иномарки новоселов. Как оказалось, все они - новые азербайджанцы. И все из тех же краев, что и крутой Яхудар, и все такие же коренастые, бровастые и кривоногие. И хваткие. Наш дом, некогда считавшийся престижным, но изрядно потускневший в последние годы, ожил под напором невесть откуда свалившегося строительного бума: земляки Яхудара, только-только выбравшиеся из глинобитных лачуг, предпочитали жить в квартирах с евроремонтом, среди испанского кафеля и итальянского метлаха. Строительные машины заполонили улицу, а строительный мусор - все уголки двора...

Однажды чей-то “КАМаз” попытался проникнуть через ажурные арочные ворота и на сутки застрял в проеме. Вот тогда-то во дворе появилась новая фигура - тощий, издерганный реформами Дашгын, которого все дружно стали называть “Гачгыном”.

“Гачгын” присвоил себе должность разводящего. Он занимает свой пост с девяти утра и покидает его с последними посетителями “Идеала”. Все это время он умудряется рассовывать по закоулкам двора и тротуарам бесчисленное множество машин, избавляя махаллю от пробок, а нас - от нервных стрессов. Однако даже изобретательный и на редкость выносливый “Гачгын” стал ошибаться и давать сбои после того, как окна первых этажей были превращены в двери, а квартиры - в салоны красоты и кафе-бары. Индивидуальные подходы к ним вытеснили сразу несколько машин, а с ними и пешеходов, которые ныне пробираются на центральные улицы, словно альпинисты в горах, лавируя среди скопища автомобилей. Один из старожилов третьего этажа имел наивность поинтересоваться: “Имеется ли разрешение на изменение фасада архитектурного дома?” Ответом ему была ехидная ухмылка Яхудара и справка за подписью главного архитектора Баку: “Разрешаю”. Несчастный старожил не вынес этого удара судьбы и умчался в неизвестном направлении вместе со своими домашними.

Его трехкомнатную квартиру заняла многодетная семья одного из родичей Яхудара, осваивающих махаллю с таким же упорством и неистовством, с каким захватывали Аляску старатели времен “золотой лихорадки”. Впрочем, мой сосед, известный историк, сравнивает их с авантюристами из Европы, когда-то обживавшими Америку. Недавно он пошутил: “Кончится вся эта история тем, что весь город захватят люди Яхудара, а нас, бывших горожан, загонят, как некогда индейцев, в резервации”. Это горькое предсказание получило подтверждение в очередном бизнес-проекте “Гачгына”: он предлагает знакомым купить за бесценок “шикарную библиотеку” - это означает, что профессор вскоре последует за бывшими обитателями махалли...

Между тем на улице объявился конкурент “Гачгына”, тоже специализирующийся по городской проблеме номер один - парковке машин: “Гачгын-2”. Перестрелки - неизбежной спутницы жестокой капиталистической конкуренции - удалось избежать только благодаря изворотливому уму Яхудара. Он разделил сферы влияния между конкурирующими фирмами - теперь “Гачгын” занимается парковкой на улице, а “Гачгын-2” отвечает за двор, плата за въезд в который, согласно установленной им таксе, колеблется от одного до пяти “мамедов” - в зависимости от времени. Находчивый “Гачгын”, однако, восполнил потери иным способом: он обзавелся мобильным телефоном, посредством которого переговаривается с клиентами, сообщая им о свободных местах по всему периметру махалли плюс ближайшие улицы. Само собой, это привело к удорожанию нового вида городских услуг. Успешный бизнес “Гачгынов” привлек внимание участкового, наведывающегося к ним раз в неделю с точностью метронома. Недавно он подал Яхудару свежую идею:

- Если снести двухэтажный старый особняк, прилепившийся к горделивому архитектурному сооружению, то освободится обширная площадь, где можно устроить автостоянку.

- Под автостоянку не подойдет. А вот “высотку” построить можно... - И воображение Яхудара, набравшегося в последние годы строительного опыта, дорисовало будущий суперпроект: в подвале - сауны с массажными кабинетами и салонами красоты, на первом этаже супермаркет, а дальше квартиры - только для иностранцев.

- На этом он не остановится. Года через два придет конец и нашему дому... - заключил известный историк с четвертого этажа. В качестве подтверждения своего прогноза он привел бесчисленное множество домов в городе Баку, неожиданно покосившихся, а то и вовсе разрушенных вследствие взрыва бытового газа, на месте которых ныне высятся пустующие небоскребы.

Надо полагать, ему же принадлежала идея направить депутацию от старых жильцов к новому Хозяину махалли. Несчастные явились на переговоры с самозваным Хозяином с идеей, которая казалась им спасительной: депутация просила предоставить им квартиры в планируемом небоскребе, в результате чего облегчилась бы задача Яхудара по сносу их собственного дома.

Яхудар выслушал жильцов, едва заметно улыбаясь, и, глядя щелками своих вечно прикрытых глаз куда-то в сторону, молвил: “Инициатива ваша, деньги - наши”.

Однако экс-министр с пятого этажа уперся, заявив, что он родился в этом доме и уйдет в последний путь отсюда же.

Сегодня ночью к нему постучался Яхудар.

- Сколько? - прогремел его голос в притихшем дворе, который когда-то назывался махаллей...

-------------------------

и смешно и грустно......

[Simurg]

ничего, бывает...

[Lambo]

Аллах керимди...олур да...

Я вспомнил свой старый двор... так хорошо было в нем...

[Zmeya]

new azeries, hah? sovsem etu jizn' ne znayu

[Masail_Muallim]

Кусающий кормящую руку лижет пинающий сапог.

Бывшие министры и историки, заселявшие некогда мяхялля, были сильно недовольны страной, в которой они жили, поэтому они совместно с такими же бывшими из Молдавии, Армений, Грузии, Казахстана и так далее разрушили её. В результате они получили то, что хотели - кривоногого Яхудара (Романа, Грачика, Гиви, Даулета) и банкира, удравшего в Дубай.

Их время ушло, точнее они сами его ушли. Их будущее - быть прислужниками кривоногих Яхударов, не умеющих читать и писать.

Сменится поколение, сын Яхудара отучится в Америке и вернется, а сын того самого бывшего станет его водителем. Или будет мыть его машину.

Люди - кузнецы своего счастья и своего уетимства.

[cyBERliner]

Chitaya post ya vosproizvodil eti stseni pered glazami vplot' do Kamazov i Gachginov. A na schet rezervatsii ona vizhu uzhe nachalas'. Kstatte tozhe samoe u nas vo dvore davno nachalos'.

Ne sudite menya za moi slova: no inogda ya tak nenavizhu azerbaydzhantsev (takix kotorie doveli etot narod do takogo sostoyanya) kotorim den'di stali svyashenee vsego. Inogda govoryu da chto za etu stranu ubivatsya ona uzhe ne prinadlezhit nam, a im etim "Gaskontsam", Yaxudaram i prochim ublyudkam.A mi mozhet sozdadim gde nibud' v Grenlandii noviy AZERBAYCAN.

:-(

[Пацан]

В России нас тоже так воспринимают, как этого Яхудара.