«Кабильская улыбка»

[Ледокол]

Слева — Командир ФНО в одном из укрытий среди гражданских, 1957-й. На деревянной дощечке текст из Корана. Справа — Французские солдаты обыскивают подозреваемого, зима 1954/1955. Возможно, солдаты тоже являются этническими арабами, так как относятся к подразделению зуавов

[Ледокол]

К этому моменту повстанцы смогли наладить поставки вооружения из стран социалистического лагеря, поэтому несколько лет проблем с оружием не наблюдалось.

Важно заметить, что отношения боевиков с СССР были очень холодными, поскольку ФНО устроила «враждебное поглощение» алжирской компартии. Алжирские коммунисты стояли на примиренческих позициях, директивы из Москвы предписывали не злить французских трудящихся, для которых арабы были конкурентами на рынке труда и теми, кто резал классово близких работяг из числа «черноногих». Так что оружие боевики ФНО получали из других стран соцлагеря — в частности, из Египта (от Насера — 500 ручных пулемётов Bren и 5 тысяч ружей британского производства), Ирака и Югославии. Остаткам алжирских коммунистов позволили влиться в ФНО, но впоследствии повстанцы относились к коммунистам с недоверием и стремились отправить на самые опасные задания, давая многочисленные возможности геройски погибнуть.

 

За первые 2 года войны повстанцы потеряли 3000 человек, потери французов составили 550 человек. На первый взгляд немного, но жертв среди мирного населения было намного больше. И, что особенно важно, в ФНО большое значение придавали нанесению материального ущерба, стремясь сделать Алжир элементарно невыгодным для Франции.

[Ледокол]

Приведенные мятежниками цифры позволяют не только оценить размах, но и дают представление о погромной логике ФНО: с 1954-го по 1956-й год повстанцы уничтожили 906 ферм (общей площадью 4.5 тысяч га) и 283 школы; украли — 38 тысяч голов скота (сюда включили и овец). Заявленные ФНО цифры явно завышены, но показательно, что мятежники не стеснялись хвастаться подобными поступками, четко встав на путь «чем хуже — тем лучше».

Показательны и рассуждения Франца Фанона, уроженца Мартиники и идеолога ФНО, в его книге «Проклятые земли»: колонизированным народам необходимо полностью отринуть европейскую цивилизацию, построив с нуля собственную культуру, в том числе путём насилия. Ну чисто Украина!

Rock the Casbah*
При генерал-губернаторе Лакосте (1956–1958) численность французских войск резко выросла и на момент его ухода составляла миллион человек. Ещё одна примета военного времени — сроки прохождения службы увеличились в полтора раза, с 19 до 29 месяцев.

[Ледокол]

Военно-административная карта французского Алжира, 1957

[Ледокол]

Военно-административное деление Алжира – версия ФНО

[Ледокол]

В этот же период произошла консолидация ФНО как единой организации, ставшей прототипом правительства независимого Алжира. Тогда же ситуация в Алжире стала предметом постоянных обсуждений в ООН. Эти дебаты доставили Франции головной боли даже больше, чем России — истерики мирового сообщества по поводу военной операции в Чечне. Периоды ноября-декабря с 1955 по 1957 год получили во французской разведке название «ООНовской лихорадки». В это время ФНО увеличивал активность, чтобы получить больше международного внимания при обсуждении Алжирской войны на заседаниях Генеральной Ассамблеи ООН.

В октябре 1956 года правительства Туниса и Марокко выступили в качестве посредников, призвав ФНО и французов к переговорам. Но когда лидеры ФНО (включая Бен Белла) вылетели в Тунис, французы перехватили самолёт и посадили его в Алжире, арестовав всех находившихся на борту. Победа? К сожалению [для французов], нет.

[Ледокол]

Несмотря на создание координационного органа и разделение Алжира на зоны ответственности, движение арабских сепаратистов, в сравнении с французской армией, оставалось рассредоточенным и неорганизованным. Эти особенности организационной структуры повстанцев не позволяли им победить в открытой войне, но одновременно спасали повстанцев от полного и решительного разгрома. В 1957-м Франция и Британия потерпели поражение в короткой войне с Египтом. Конечно, разбил их не Насер, национализировавший Суэцкий канал, а американцы, пригрозившие европейцам санкциями и другими карами, заставив европейцев вывести войска. В контексте Алжирской войны важно, что из-за оставления Египта французские войска не смогли обрубить важнейший канал поставки оружия мятежникам. А через Египет прибывало множество оружия: в октябре 1956-го на полпути к марокканскому побережью французы остановили судно «Атос» (!), на котором нашли 72 миномёта, 40 пулемётов, 74 автоматических ружей, 240 автоматов, 2300 ружей, 2000 снарядов для миномётов и 600 тысяч патронов. На каждый перехваченный корабль обычно приходится по 10 кораблей, успешно доставивших контрабанду к месту назначения, так что объемы поставок можете подсчитать самостоятельно.

[Ледокол]

БОЕВИК ФНО В ПОЛЕВОЙ ФОРМЕ АМЕРИКАНСКОГО ОБРАЗЦА (M1943)

[Ледокол]

Отдельной проблемой для французов стали британские и американские поставки оружия в Тунис, всплывавшего затем у боевиков ФНО. Например, алжирский полевой командир Крим отправился на тот свет в форме американского военнослужащего из тунисских поставок.

В конце 1956 года главой группировки войск в Алжире стал генерал Рауль Салан, ветеран мировых войн, имевший большой опыт в разведке.

Переходный период ознаменовался раскрытием в Алжире военного заговора, лидеры которого хотели упразднить гражданское правительство и ввести военную диктатуру. У руля заговора стояли радикалы из «черноногих», поэтому реального наказания никто из основных участников не понёс — слишком велик был риск получить новых террористов, только уже из местных белых. Тем более что арабский террор набирал обороты — ФНО достаточно окреп, чтобы начать убивать гражданских в городах. Убийства вызвали новый виток насилия в Алжире: «черноногие» отвечали арабам террором, что увеличивало количество добровольцев и сочувствующих ФНО, поскольку под раздачу попадали и мирные арабы, которых били «не по паспорту, а по морде».

[Ледокол]

 

Отрывок из полудокументального фильма «Битва за Алжир» Джилло Понтекорво: теракты арабов против европейцев в Алжире

 

Арабский террор требовал ответа, и этим ответам стала институционализация пыток в армейских частях.

«Продвинутые техники допроса», как это сегодня называют американцы, существовали всегда и использовались на любой войне. Но в Алжире на военных оказывалось значительное давление с требованиями предотвратить будущие теракты. Поэтому армия начала пытать задержанных и вскоре настолько вошла во вкус — пытки превратились в норму. Пытки же приводили прошедших через французские подвалы задержанных арабов в стан ФНО.

[Ледокол]

Генералы Поль Оссарес и Жак Массю широко использовали пытки и внесудебные методы расправы с задержанными в ходе «битвы за Алжир» в 1957 году, когда французы сконцентрировали внимание на борьбе с террористической угрозой в административном центре колонии. Тогда кроме официально убитых боевиков ФНО «исчезли» 3000 арабов, некоторых из них убивали лично генералы (Оссарес признал, что принимал участие в 25 внесудебных расстрелах задержанных). Ещё 20 тысяч арабов прошли через «фильтрационные лагеря» с применением «продвинутых методов допроса».

[Ледокол]

Кадр из французского фильма «Близкие враги», посвящённого войне в Алжире. Показано gégène (сокращение от «génératrice», французского слова, обозначающего электрогенератор) — пытка электрошоком. Один из самых популярных методов пыток в Алжирском конфликте

[Ледокол]

При всей неоднозначности методов французов, 1957 год стал плохим годом для арабских боевиков: мятежники понесли очень большие потери. Участились и случаи дезертирства — мало кого прельщала перспектива попасть на «продвинутый допрос».

ФРАНЦУЗСКАЯ ПРОПАГАНДА, НАЦЕЛЕННАЯ НА МОРАЛЬНО НЕСТОЙКИХ БОЙЦОВ ФНО: «ВСЕ ГОВОРЯТ – СДАВАЙСЯ, МЯТЕЖНИК»

Хотя Лакост был сторонником военного решения алжирской проблемы, он старался проводить реформы. Лакост принял решение заполнить арабскими алжирцами половину мест на алжирской же госслужбе. Его план встретил ожесточённое сопротивление со стороны «черноногих», но уже в 1956 году в колонии работали 6,8 тысячи чиновников-арабов, численность которых через год выросла еще на 40%.

Хотя подход французской армии был не всегда эффективным, случались у французов и истории успеха. Особенно ярко выделяется пример майора Жана Пуже, чей батальон кроме охоты на партизан помогал местным жителям (поддерживал в порядке важную инфраструктуру, отправлял медиков к животноводам), создав базу лояльных туземцев: местные начали охотно выдавать партизан. Здесь пригодились гражданские навыки специалистов SAS. В частности, в деревне Айн Мелах создали ополчение численностью 30 человек, ассистировавших Пуже в ловле партизан. Это, условно говоря, «хороший» подход к ведению войны, «битва за сердца и умы».

[Ледокол]

Был и «плохой» подход, не менее эффективный. Французский полковник Давид Галюль на подконтрольных территориях пытался уничтожить подпольные ячейки сопротивления. Упор он сделал на комплекс оперативно-розыскных мероприятий, собирая разведданные (широко использовались пытки, чего Галюль совершенно не стеснялся, сравнивая себя с пилотом, бомбящим города противника), устраивая ночные засады и применяя нестандартные методы контрпартизанской борьбы. От классических точечных операций, милых сердцам большинства французских командиров, тактика Галюля отличалась как «Лексус» от «Лады».

Галюль делал акцент на эффективности, предельно конкретизируя цель, что снижало уровень беспредела до нуля. Местные жители, видя беспристрастную эффективность французов в сочетании с беспощадностью к обнаруженным мятежниками, начали сдавать Галюлю партизан пачками.

[Ледокол]

Трейлер французского фильма «Близкие враги», посвящённого войне в Алжире. Отлично передана атмосфера контрпартизанской войны во второй половине 1950-х

Почему же на практике не победил ни «хороший», ни «плохой» подходов, хотя оба подхода показали отличные результаты? Причины неочевидны, но мы попробуем разобраться.

 

Во-первых, абсолютно любая армия — это строго регламентированная структура, максимально обезличенная и формализованная. Галюль и Пуже были выдающимися экспериментаторами, но новаторские методики не могли получить распространения по причине косности командно-административного устройства французской армии. Постоянная ротация кадров приводила к тому, что командиров со временем переводили на новые места службы, а прибывшие офицеры были незнакомы с обстановкой и, разбираясь в ситуации, набивали те же самые шишки. Для арабских старейшин война стала очень личной, лояльность старейшин зависела от отношений с конкретными командирами на местах — что в условиях постоянной ротации офицеров вызывало кризис доверия. Выиграть войну можно было «феодальными» методами, передав местным командирам полную автономию в решении локальных вопросов, сохраняя и развивая сложившиеся с местным населением связи.

[Ледокол]

Существовал нездоровый разрыв внутри армии между подавляющим большинством (призывники) и элитным меньшинством (десантники и Иностранный легион). На первых легла тяжесть повседневного патрулирования и жизни оккупационной (по сути) армии, а на долю вторых — «большая» война с зачистками и рейдами. Но только участие в боевых действиях могло привести амбициозного офицера к повышению и социальному успеху. Раз партизанская война не имела фронта, а поставленные цели оказались расплывчатыми, то командиры на местах имели стимул вести себя как можно жёстче в ответ на вылазки партизан. Во всех карательных акциях французской армии львиную долю убитых в ходе рейдов официально именовали «нерегулярным ополчением» боевиков, притом что изъятых запасов оружия не хватало на столь значительное число трупов. Зачистка, вне зависимости от реальной пользы, в официальных рапортах и сводках преподносилась как похвальная и полезная инициатива, не говоря уже о материальных поощрениях командиров и солдат. На войну в Алжир ехали с целью заработать на машину или дом, а продолжение боевых действий сулило участникам отличную карьеру. Реальное замирение Алжира не входило в интересы солдат и офицеров французской армии. Как отмечал генерал Франсуа Куле, «война стала смыслом их существования, и они боялись, что она когда-нибудь закончится».

[Ледокол]

«Мы хотим, чтобы народ Алжира стал более свободным, более братским, более равным – что значит, более французским» — министр армии Макс Лежен, 15 марта 1956

[Ледокол]

«Мы хотим, чтобы народ Алжира стал более свободным, более братским, более равным – что значит, более французским» — министр армии Макс Лежен, 15 марта 1956

[Ледокол]

Согласно воспоминаниям бывшего сержанта Пьера Люллиетта (Pierre Leulliette), уже в 1955 году солдаты патронами расплачивались в борделях Константины с арабскими сутенёрами. Армия должна была не только выполнять боевые задачи, но и несла ответственность за открытие и содержание школ, больниц и прочей гражданской инфраструктуры. В 1959 году 1293 армейских учителя работали в 944 школах, а бесплатную медицинскую помощь населению страны оказывали 700 военных врачей и 1300 санитаров. В теории звучит неплохо, поскольку это означало понимание командованием специфики умиротворения региона путём колонизаторского просвещения. Но на практике это означало множество проблем — армия, как очень специфический институт, не может управлять гражданским населением на постоянной основе, поскольку на все вызовы военные реагировали (и всегда будут реагировать) с применением чрезмерной силы. Ведь кто такой солдат, если отбросить пропагандистскую мишуру? Человек, обученный убивать. А офицер? Профессиональный убийца, командир убийц. По уму, французам нужно было увеличить штат сотрудников «Section administrative spécialisée» раз в десять (на пике, в 1958 году, там служили 680 офицеров, которых защищали 20 тысяч туземных охранников), но Париж пошел по самому простому пути, доверив гражданские функции армейцам.

Отдадим французам должное — воевали они крайне умело и с чисто военной точки зрения побеждали. Но война с мятежниками, увы, это не только чисто военные победы.

[Ледокол]

Вхождение в огонь

В мае 1957 года в метрополии пало правительство Ги Молле. Официальной причиной считался экономический кризис, неофициальной — продолжающаяся война в Алжире, окончания которой требовал французский электорат. То было самое долгое правление кабинета в истории послевоенной Франции (т. н. «Четвёртая Республика») — целых 16 (sic!) месяцев Ги Молль с министрами находился у власти. Но для течения войны в Алжире падение кабинета не стало проблемой, поскольку ключевым компонентом каждого нового правительства были крайне правые, требовавшие продолжения банкета.

Тем временем французская армия в Алжире вошла в «операционный ритм» и приготовилась к мобильной войне нового типа, когда необходимо перебросить группу войск в конкретный район за короткое время. Авиапарк французской армии увеличился в несколько раз, стало возможным высаживать 2 полных батальона всего за 5 минут. Статистика потребления авиатоплива во французских войсках отражает эту динамику: если в 1954 году было израсходовано 4 миллиона галлонов топлива, то уже через два года эта цифра увеличилась до 8 миллионов. Алжир стал площадкой, где протестировали современный подход к масштабной аэромобильной войне: переброска войск, эвакуация, преследование партизан с воздуха и пр. В одном только 1959 году французский военный авиатранспорт в Алжире налетал 29,4 тысяч часов, во время которых французы провели 1150 десантов, 5000 эвакуаций и 7.5 тысяч миссий по переброске груза и пассажиров.

[Ледокол]

Также французы творчески поделили всю страну на три зоны:

Зона боевых действий — местность, на которой действовал режим военной операции.

Умиротворённая зона — большая часть населённых пунктов и плодородных земель, где была сосредоточена большая часть населения (как европейского, так и арабского).

Запретная зона — малонаселённые удалённые районы, своего рода буфер между двумя вышеупомянутыми зонами.

ЛЕГИОНЕРЫ И ПЛЕННЫЕ БОЕВИКИ. НА ЗЕМЛЕ КОНФИСКОВАННОЕ ОРУЖИЕ

Данное деление создало сектора ответственности армейских подразделений, усложнившие деятельность ФНО. Население запретных зон депортировалось в подконтрольные армии лагеря или населённые пункты, что ограничивало возможности боевиков по набору добровольцев и сбору дани. Но рост население лагерей вызвал и рост нагрузки на французские санитарные службы: если по состоянию на 1957 год в лагерях находилось 500 тысяч перемещённых арабов, то через два года их было уже 2 миллиона. Условия в этих лагерях были мрачными, добавляя аргументов противникам войны.

[Ледокол]

ЗАБРОШЕННАЯ БЕРБЕРСКАЯ ДЕРЕВНЯ, ЖИТЕЛЕЙ КОТОРОЙ НЕДАВНО ДЕПОРТИРОВАЛИ

[Ледокол]

ФРАНЦУЗСКИЙ ПАРАШЮТИСТ ПРОВОЖАЕТ БЕРБЕРСКУЮ ЖЕНЩИНУ К МЕСТУ СБОРА ПЕРЕСЕЛЯЕМОГО НАСЕЛЕНИЯ

[Ледокол]

БОЕВИКИ ФНО. У НЕКОТОРЫХ БОЙЦОВ ВИНТОВКИ МОДЕЛИ ЛЕБЕЛЯ ОБР. 1886 Г.

[Ледокол]

Французские военные имели право стрелять в любого местного, замеченного на территории запретной зоны. Несмотря на моральную сторону вопроса с выселением арабов в лагеря, французская армия решила важную тактическую задачу «отделения зёрен от плевел в колосьях», расчистив театр военных действий от мирных жителей и развязав себе руки.

Возросшее значение авиации отражало новый подход французского командования. Он заключался в политике изоляции Алжира, чтобы перекрыть каналы поставок вооружения и возможности для эвакуации боевиков, поскольку от половины до трети бойцов ФНО базировались на территории Туниса и Марокко.

На марокканской границе французы построили систему заграждений длиной в 804 километра. На границе с Тунисом возвели «линию Мориса» (в честь тогдашнего министра обороны Франции Мориса Буржес-Монури) — от самого моря и до Сахары. Широкие минные поля (всего 1.2 миллиона мин) и ограда высотой в 2.5 метра с подведённым током мощностью 5000 вольт. Сам по себе забор не служил полноценной защитой от боевиков, но смысл был в использовании сооружения как средства активной войны: на протяжении 180 километров границы радар был напрямую подключен к артиллерии, что позволяло начинать мгновенные артобстрелы заранее пристрелянных районов.

[Ледокол]

Приграничные сражения (особенно на линии Мориса) отличались крайним ожесточением. Например, в боях мая 1958 года крупная группировка боевиков (820 человек) пыталась прорваться в Тунис и встретилась с легионерами под командованием полковника Пьера Жанпьера, ранее отличившегося в умиротворении столицы Алжира в 1957-м голу. В ходе тяжелых боёв были уничтожены или взяты в плен ¾ прорвавшихся боевиков, но погиб и сам Жанпьер.

Иногда французы переносили боевые действия на территорию соседних стран, как это случилось 8 февраля 1958 года: французские бомбардировщики разбомбили тунисскую деревню, в которой укрывались боевики ФНО. Подобные эпизоды не были исключением из правил, французы получили разрешение своего МИДа на преследование боевиков в близлежащих странах.

ПОЛКОВНИК ЖАНПЬЕР

Одна из самых активных фаз пограничной войны протекала в период с января по июль 1958-го. Бои того периода отличались крайней ожесточённостью — с 27 января по 11 февраля того года 285 боевиков были уничтожены в районе Гельмы, а 29 марта через линию Мориса пытался прорваться огромный (450 человек) отряд. В последнем случае ФНО относительно повезло — погибли «всего» 120 человек.

[Ледокол]

Высокой эффективности французы добились на марокканской границе. Весной 1958-го французское командование заявило, что ни один из отрядов ФНО не может пробиться через марокканскую границу без риска рассеяния или полного уничтожения.

До конца 1956-го правительство в Рабате было главным другом ФНО, предоставляя боевикам оружие, базы и многое другое. Отношения Марокко с ФНО начали портиться, когда королевство переполнили беженцы из Алжира (90 тысяч человек на востоке страны), ставшие источником волнений. Масла в огонь подливали и амбиции ФНО, претендовавшего на всю территорию французского Алжира, включая территории в Сахаре, считавшиеся перспективными из-за возможной добычи полезных ископаемых. Постепенно напряжение между Марокко и ФНО вылилось в открытое вооружённое противостояние в 1957–1958 годах по вопросу о присяге некоторых марокканских племён (и, соответственно, претензиями ФНО на немалый кусок Сахары). Конфликт с присягой не нарушил планов Марокко по стратегически важному для королевства обеспечению ухода основных сил французов из Северной Африки, но привел к сворачиванию сотрудничества с ФНО, из-за чего марокканская граница и утихла.

[Ледокол]

Французские парашютисты после боя на холмистой местности. Перед ними сложено конфискованное оружие боевиков. Зима 1958-го, восток Алжира. На этом фото французов очень легко спутать с русскими десантниками в Афганистане 1980-х гг.

[Ледокол]

Разведывательный автомобиль французской армии в пустыне, 1958

[Ледокол]

Охрана границ Алжира требовала серьёзных ресурсов: пограничную службу постоянно несли 80 тысяч французских солдат (поровну разделённых между западной и восточной границами), а ремонт пограничных укреплений серьезно нагружал специалистов по военной логистике. Например, только в марте-апреле 1961 года команда снабжения на одном из участков западной границы накатала-налетала 40 тысяч километров, чиня оружие находившихся там подразделений. При этом само себе строительство заграждений составляло лишь 0.55% общего бюджета армии и 0.23% всех военных трат Франции в тот период.

Караваны просят огня
Всего потери боевиков в пограничных схватках этого периода составили 6 тысяч человек и 4300 единиц оружия, что вынудило мятежников отказаться от масштабных прорывов границы. Теперь ФНО приходилось довольствоваться меньшими ресурсами, ситуация 1956 года вспоминалась как время изобилия. В долгосрочной перспективе жесткий контроль над границей серьезно подорвал ресурсную базу ФНО.

Оружейный голод и потери также привели обострению конкуренция ФНО с «Движением за демократию в Алжире» (MNA), враждебной группировкой, отколовшейся от ФНО незадолго до начала восстания. За период 1956–1957 в межфракционных столкновениях погибли 550 алжирцев. Любопытно, что конфликт выплеснулся за пределы Алжира прямо во Франции, где за тот же период в террористических атаках были убиты 4000 человек (а ещё 2200 получили ранения) из алжирской диаспоры.

[Ледокол]

Для продолжения минимальной борьбы с французами ФНО требовалось организовать поставки 7–8 тонн оружия в месяц (300–400 единиц + боеприпасы). Для снабжения всех 28 тысяч находящихся в Алжире боевиков были нужны намного большие объемы поставок (19 тысяч единиц оружия и 163 тонны боеприпасов). И после этого Великого Вооружения все равно потребовались бы поставки в объёме 27 тонн в месяц для поддержания полной боеготовности всех боевиков (680 единиц оружия + 22 тонны амуниции, что-то всегда тратится-теряется при боестолкновениях). Как вы понимаете, в условиях пограничной блокады и охоты французов на конвои (по определению — лёгкая добыча для авиации и мобильных подразделений) с поставками у алжирцев возникли большие проблемы. В 1959 году поставки оружия ФНО покрывали лишь ¼ потребностей боевиков. Например, в декабре 1958 года на территории «вилайета 1» (Орес) у более чем 600 активных боевиков (кто участвовал в больших боевых акциях) не нашлось огнестрельного оружия [прим. ред. возможен вариант, что французы просто убили мирных жителей, объявив их затем хитрыми безоружными боевиками].

[Ледокол]

Посол Франции в Ереване – педофил?

Сегодня, 6 февраля, одно из нигерийских (?! - ред.) изданий опубликовало информацию, в которой отрицается, что посол Франции в Ереване Оливье Декотиньи является педофилом. Enews.com.ng предлагает своим читателям «узнать правду» о дипломате.

«Узнайте правду о жизни французского дипломата и развейте ошибочные истории. Оливье Декотиньи, уважаемый французский профессиональный дипломат, с 2015 по 2016 год работал дипломатом в Вашингтонском институте. Его обширная дипломатическая карьера включает в себя важную должность второго советника в посольстве Франции в Иране с 2012 по 2015 год, когда он эффективно справлялся с ядерным портфелем и курировал региональную политику в отношении Ирана. До командировки в Иран Декотиньи внес большой вклад в работу Министерства иностранных дел Франции в Париже, сосредоточившись на военно-политических вопросах, в частности, на операциях НАТО и ЕС в Ливии, на Балканах и Кавказе. Характер также вдохновил его активно помогать в первых операциях по оказанию помощи на Гаити после землетрясения 2010 года», — пишет нигерийский портал.

Нигерийский сайт активно пытается «реабилитировать» посла Франции

Но откуда вообще взялись утверждения о том, что Декотиньи является педофилом? Haqqin.az выяснил в интернет-источниках, что эта «новость» впервые была распространена от имени французского журналиста армянского происхождения Лео Николяна. В своем аккаунте в Х Николян опубликовал фотографии посла, предположительно, занимающегося сексом с подростком. «ПЕДОФИЛ-ПРЕСТУПНИК — посол Франции в Армении Оливье Декотиньи нарушает закон, занимаясь сексом с несовершеннолетними и подростками».

Других утверждений о том, что французский дипломат является педофилом, никто не выдвигал. Тем не менее нигерийский сайт активно пытается его «реабилитировать»: «Нет достоверных доказательств того, что Оливье Декотиньи причастен к какой-либо незаконной деятельности, особенно к педофилии. Несмотря на необоснованные заявления в Интернете, нет сообщений о том, что у Декотиньи были какие-либо проблемы с детьми».

Далее интернет-ресурс отмечает, что на протяжении всей своей дипломатической карьеры у Декотиньи чистая репутация, без каких-либо крупных скандалов или проблем.

Сайт пишет, что посол «привлек к себе внимание» своей недавней деятельностью, связанной с карабахским вопросом. На мероприятии, организованном в Париже, он заявил, что Франция продолжит оказывать помощь армянам, переехавшим из Карабаха. «Кроме того, дипломат подчеркнул, что будет участвовать в мероприятии, посвященном Дню армянской армии, подчеркнув важность способности Армении сохранить свой суверенитет. Его онлайн-статья подтвердила приверженность Франции военному сотрудничеству с Арменией и укреплению стратегических связей между двумя странами», — отмечает сайт.