Любимые стихи

[БакиноЧка_Я]

Знаешь, мальчик, у меня, похоже, сорвало крышу...

Я топтала в этом году Сахару и дворцы Иль-Иня...

Я надеялась, что в этих далеких странах я не услышу

Твое, до боли знакомое, русское имя...

Я просто крутила глобус, наугад тыкала пальцем

Я бежала на запад - в надежде вернуть время...

А потом на восток, чтобы догнать и остаться...

/В голове все смешалось - меридианы и параллели/

Стюардессы на дальних рейсах - одинаково так красивы

Улыбаются всем, предлагают дешевый виски..

Я стою за семь тысяч верст, и ищу на табло Киев

И в такие моменты я к тебе особенно близко...

Ты же смотришь потом "В Контакте", комментируешь - "Время не властно"

Остальные - более прямо, по сути - то же...

Я чем больше бегу от тебя - тем больше хочу остаться...

И понимаю, что география тут не поможет..

[БакиноЧка_Я]

Его позвоночник состоит из ее звонков,

таких полуночных, смещенных, собранных из кусков,

намеков и слов неточных, сказанных, между прочим

кем-то из двух отчаянных дураков...

Его позвоночник–боль, каждый звоночек–боль

но он привык, затаился в житье-бытье,

а по ночам он бросает матрас на пол

в оригинале, грассируя, пьет Рембо

душе на десерт оставляя Mireille Mathieu

А потом она отвечает что да, скучает и возвращается в этот дом, со своими ключами, рюкзаком за плечами с потрепанным помелом. Он снова ей все прощает, не замечая что думает не о том... Не вовремя переключает и получает компрессионный пятнадцатый–перелом...

[БакиноЧка_Я]

А она говорит - мой милый, создай мой мир,

чтобы он нас одевал, чтобы он кормил

и чтоб был совсем не населен людьми.

мы с тобой туда убежим,

удерем

и дверь за собой запрем.

а то тут я уже без жил,

сижу, голова, как трюм с умирающим дикарем.

А она говорит - ну ладно трюм, можно кораблем,

Без проблем, давай команды, верти рулем,

За золотым руном

За сибирской стройкой.

Просто вместе мы работаем птицей-тройкой.

А я в одиночку - птицей-говоруном.

Говорит - мой круг уже создали, разве же ты глупей?

Сделай мой мир почище, поголубей,

А если там кто появится - ты убей.

Научи треску солить и супы варить.

И подпрыгивать на бегу..

Потому что я могу только говорить.

А я уже не могу.

А она говорит - я так устала... глаза по шестнадцать тонн

А море лижет меня своим теплым ртом,

А я испереживалась, куда же ты подевался.

А ты вот из кожи в облако переодевался,

хороший мир, создай его, изреки,

а мы проснемся, как водится, по звонку...

А он молчит и медленно гладит ее, прикасаясь к каждому позвонку,

как будто перебирает камушки из реки.

[БакиноЧка_Я]

Здравствуй, Бог. Я его не видела сотню с чем-то тягучих дней.

Я успела сменить загар на белёсую кожу.

Как он, Господи? (Ты же выше, Тебе видней),

К тому же, я обещала больше его не тревожить.

Пока я здесь из первых рядов, как инвалид,

Наслаждаюсь неведеньем, словно изящными танцовщицами,

Спросит ли кто-то, что у него болит?

Будет ли кто-то дышать ему между ключицами?

В то время, как я убеждаю себя, что вот-вот воскресну

И доверяюсь судьбе, как повозке пьяного ямщика,

Падает ли кто-нибудь, словно в бездну,

В шероховатость на его небритых щеках?

Если вы Там решите грешок на него повесить,

(Мало ли, может план по поимке не выполнен в сроки)

Вспомни, что он подарил мне лето две тысячи десять.

Сними с него все повинности и оброки.

Отведи от его столицы снега и метели.

Ты же знаешь, он не из тех, кому всё на блюдце.

Господи, главное - это чтобы его жалели,

А уж полюбить охочие наберутся.

[БакиноЧка_Я]

это как будто кто-то льет на тебя свою боль, вываливает словами всё, что торчит в горле костью, то есть, конечно, было бы легче совсем одной, но люди опять проверяют тебя на прочность

лето не сменит зиму, весна не случится больше,

красивая девочка с мальчиком давно не танцуют танго

она просит: "бог, я хочу быть немного проще"

он просит: "бог, убереги меня с ней от танков"

а война не за горами, последняя битва века, вдарит по фактам бальзамический вкус сомненья, они расстаются, но по издевке сходятся где-то, и одной причины хватает, чтоб помнить имя

никто не придет, не спасет, не спасал ни разу, прокаженная хиросима гниет шестой год в душе, всё, что казалось решением - портит разум. даже мысль о смерти - и та не нужна уже

это как будто ломает ребра, щемит где-то внутри, физически ощущаешь каждый скачок давления; ты издеваешься, бог, ты не вызываешь ноль три

но бог говорит: "запасись, родная, терпением"

бог говорит: "я слежу за тобой, берегу тебя, как могу, не хромай на обе ноги, не вставай, пожалуйста, на колени, знай, что вы встретитесь еще не раз в моем бреду, в самом редком и самом странном людском скоплении"

а потом руки заламываются, пальцы хрустят повторно, сердце пропущено в месиво через электротерку

я пишу: "в нас никто не стрелял, но мы опять проворно увернулись от пуль. хотя знаешь, наш мир не прошел проверку".

[БакиноЧка_Я]

что за привычка вкладывать душу в word'овские листы?

каждой эмоции - свою строчку, стих - любому подонку..

с маниакальной страстью все записать, запечатлеть на пленку

будто бы если оставить так

- все резко станет пустым

почему так хочется стать чьей-то любовницей молоденькой протеже,

ограбить банк, угнать машину, изрисовать все стены города в порно-граффити

почему я не доверяю своей собственной памяти?

почему хочется жить интересно, просто чтоб было

о чем написать в жж?

почему нужно столько доказательств того, что все это не снится?

что вся жизнь реальна, а ты - не пустое место, не полный ноль

если б меня спросили, в чем измеряется боль,

я бы сказала, не в слезах, не в стопках, не в сигаретах;

моя - в страницах

[БакиноЧка_Я]

эта девочка сводит его с ума, ей всего двадцать три

ему стукнуло тридцать с лишним недавно, но с нею он молодеет.

только вот стоит вспомнить про дом и жену, как внутри

так противно скребутся крысы,

а сам он бледнеет.

у нее еще все впереди, она так беспечна

он ее ревнует к этим ночным пьяным кроссам по городу

умоляет: обещай, обещай же, что со мной будешь вечно

мне без тебя становится так тоскливо

и холодно

он ей клянется в любви, говорит: родная, ты для меня одна

я совершил ошибку, но.. как теперь все исправить?

устало прикрывая глаза, обреченно шепчет: а как же жена?

она ждет ребенка, я не могу ее просто сейчас

оставить.

в конце концов любые отношения "против правил" сходят на нет...

и вот он с женой давно уже не живет, у них совсем взрослые дети.

*он наберет ей однажды по старому номеру, просто сказать "привет"

только она не ответит.

[БакиноЧка_Я]

Она тебя выворачивает, вскрывает, штормит

у тебя не сердце давно, не бьется и не стучит

у тебя там дыра, то есть пусто - и в пустоте динамит

таймер отсчитывает следующий взрыв,

отсчитывает, когда уже будет пора

когда сойдет последний поцелуй со лба

последний раз, когда она тебя позвала

и назвала по имени

и она все еще спрашивает «как дела?»

а ты все думаешь «ждала она или не ждала»?

все одно, будни - как в спину нож

и хочется, чтоб дождь

А ты все носишь на пальцах ее черты

легкие выдохнули, но еще полны

и ты готов с ней хоть до луны

ее запах, как шарм не ушедшей весны

что не унимается, не вынимается

носи с собой, что ж теперь, просто носи

если не хочешь быть глуп и гол

она то ли героин, то ли димедрол

да что ни вечер, в каждой клетке по кубу тоски

что не разбавляется

И не различить теперь, где твои, где ее мечты

не подступиться, знаешь ли

сплошь разводные мосты, замки, охранные посты

а у тебя в душе ни души

все намерения-мысли инстинктивно просты

и весь мир, как дуло беретты,

в которой остался один лишь патрон

но что-то не стреляет, молчит который сезон

и вроде, куда не приди, везде тебе рады

да все вокруг – обезумевшие звукоряды

монохром.

Может, переболеет, переосмыслит, переживет

что ж, надо дальше, видно не тот

но зачем же так ноет, карябает, бьет

нокдаун, нокаут…. ну чем не спорт?

не выигрышный, выходит, джек-пот

в общем, коль не убило сразу

так теперь уже не убьет…

[БакиноЧка_Я]

Какая ты дура, детка. Какая дура.

Не надо дерьмом и кровью писать с натуры.

Не надо мешать любимых

с чернильной грязью.

А ты дорвалась вот, а ты горазда.

А ты прикипела ветошью к шику глянца.

И силишься расстараться и распластаться.

И жаждешь любви подкожно и внутривенно

Не абы какой – не-о-бык-но-вен-ной.

Чтоб двери долой с петель и душа навынос.

Чтоб в хмарь осеннюю пелось:

не нылось – вылось.

Чтоб соль оказалась сахара слаще или

Чтоб черти взяли и волоком в рай тащили.

Чтоб ритм отсчитывать дробью от стона.

Надо?

Ты хочешь ада, детка, с доставкой на дом.

Сгорали ведьмы не сами, а ты туда же.

Ну что ты, детка, пеплом своим докажешь?

Что в этом маленьком теле

тлеют большие страсти?

Что ты не детка?

Не детка-будни, а детка-праздник?

Что это ты по ночам

наготой распаляешь звёзды?

Что это ты отпускаешь на волю ветра

и вёсны?

И ничего не просишь взамен, ничего кроме

Вот этой любви самой, самой-самой огромной,

Что так легко поместится в ком сердечного склепа

Гвоздиком ржавым, вбитым в цветное небо

[Суфий]

?NSAN

Qalxanda, f?r?hind?n

Toy-bayram edir insan.

En?nd? q?m saz?n?

?al?b inl?dir insan.

Gah a??b g?l? d?n?r;

Gah yan?b k?l? d?n?r.

Gah sakit g?l? d?n?r,-

Bilmirs?n n?dir insan.

Dinc?lm?yir bir an da,

Yay da?da, q?? aranda,

H?yat? anlayanda

H?yatdan gedir insan.

H?seyn Arif.

[Гайде]

В небе солнце радостно сияет,

Да и люди радостны не меньше,

Ведь сегодня каждый поздравляет

Самых лучших и прекрасных женщин!

В этот светлый хотелось мне бы

Вам сказать и выразить так много!

Вы как звёзды,что горят на небе

Высоки и хороши!

Пусть для вас судьбы ложится карта,

Предвещая только лишь удачу,

Пусть исполнит день Восьмого марта

Все мечты,все планы и задачи!

Пусть весенний праздник будет ярким

От мимоз и солнечного света,

И для вас сегодня-все подарки,

Все стихи и нежные букеты!

[Гайде]

В этот день 8 Марта

Я желаю всем добра,

И цветов охапку,

И весеннего тепла

Много радости,здоровья

Быть красивыми всегда,

Чтоб счастливая улыбка

Не сходила бы с лица!

 

P.S. Заранее всех женщин поздравляю с наступающим праздником 8 марта!

         Желаю всем огромного женского счастья!

[БакиноЧка_Я]

Почему там где ты столько "праздничных" приторных дур...?

Ты же знаешь закон простых истин...он сложен увы...

В вечных поисках страсти...и нежной любви "от кутюр"...

Не ведись на доверчивых платная женщина...что фальшиво нежны.

Будет больно...

Когда-то ты верил что мы как одно

И так сильно похожи...навязчивой линией скул...

А теперь мне смешно от того что в знакомом кино

Ты блестящий ценитель пустых

и "красивых" фигур...

Я тебя не могу презирать...не хватает обид...

ты красиво любил..как не любит никто из мужчин...

А на месте где больше нет сердца так сильно болит...

Подари его "дурам" своим...

просто так...

без причин...

[БакиноЧка_Я]

Вот сижу и спрашиваю себя про него - почему сейчас, с тысяча первого взгляда?

Просто с ним кроме него самого мне ничего не надо.

Не надо тащить, теребить, вдохновлять -

на то, что он делает, приятно смотреть.

Его не надо ни от чего спасать и совершенно не за что пожалеть.

Смысла нет обижаться и ревновать - всё равно что солнце просить светить лишь в моё окно.

Лучше уж каждой встречи,сгорать и ждать - и не надо грустить, что бОльшего не дано.

Не надо доказывать своего участья ссориться, чтобы мучительно долго мириться ....

Господи, какое же это счастье - просто в него влюбиться.

[БакиноЧка_Я]

дама бубён играет в лапту, лёгкая, как волан.

пару прекраснейших ботильон ей в подарок несёт капелан

и плевать он хотел, что азартные игры приходом воспрещены -

никому нет дороги в капелановы мысли, уж тем более - в капелановы сны

дама червей поет сайкобилли, мутит шугейз и деткантри,

смотрит роуд мувиз, читает уэлша, именует себя Кассандрой

водит гротескные автомобили с истощенными компаньонами

реже - корчится в стиле диско

но никто ей не дарит прекрасные ботильоны, не ишачит на пыльных приисках,

и не вкладывает всё в акции

чтобы позже купить ей и честь, и совесть, и прекрасную репутацию

дама трефовая живёт, как знает. у нее три работы и король неверный

который меняет ее на допинги и увиливает за стервами.

но однажды эксперты привозят в морг его

нет ни следа насилия -работа невиданной чистоты

что поделать, прощение треф стоит дорого,

дороже, чем можешь себе позволить ты

а даму пик давненько не видели в области

она грозит ночным мачо: задержится на всю жизнь

чтоб они от отчаянья стригли волосы и сбегали за стрёмные рубежи

сей же час дама пик отъезжает за ними,

поднимает со дна их, приводит в чувство

и они выбивают тату с ее именем.

и творят в ее честь чудеса искусства

вот такое вот счастье у карточных девочек.

черные вдовы, слепые матери,

роскошные пассии, бывалые держиморды

в следующий раз посмотри внимательнее,

кого ты вытаскиваешь из колоды

И он для себя решил, что она навсегда улетела

На далёкую и забытую Богом чужую планету.

И она не вернётся, как бы он ни хотел, и как бы она ни хотела,-

Между ними примерно сто лет со скоростью света.

И только глубокой ночью, когда их тела уже спали,

Их души тайком, не тревожа тех, кто спит рядом,

Друг другу навстречу, чтобы просто увидеться, улетали,

Чтобы просто поговорить, касаясь друг друга взглядом.

И они наслаждались моментом и без умолку говорили

О том, как здорово было им вместе, и как больно они ошибались,

Как прощали друг друга и как страстно друг друга любили,

И как нежно встречались, и болезненно расставались...

И каждое утро душа будила её отдохнувшее тело,

И мимо скользили ветром осень, зима, весна и лето...

Ей уже не вернуться, как бы он ни хотел, и как бы она ни хотела,-

Между ними примерно сто лет со скоростью света...

[БакиноЧка_Я]

Хорошо, давай договоримся так - останусь здесь, пока ветер не переменится.

Но тогда уж за ветер не будем считать сквозняк или в макушку дыхание, от которого волосы мягко шевелятся, а сердце наоборот - замирает в прыжке, в неестественной, но выразительной позе.

И на красном боку - засечки, как звёздочки на флажке.

Но об этом, конечно, лучше было бы в прозе.

Да, проще в прозе.

Мне бы только вспомнить, как в гостиницах трубы за стенкой шумят и ещё раз запах вот этот вдохнуть бы.

Но у времени уже на зубах скрипят наши лакомые и ломкие судьбы.

И похоже, простое мне совсем объяснить не дано:

даже то, почему обед до сих пор не подан, даже то, почему при взгляде на буквы н.о. я вспоминаю Лондон.

Воля нам лишь приснилась, покой показался, до конца надёжного ничего в этом мире нет.

Жизнь для нас почему-то сложна, но понятна ежу.

Может, в самом начале что-то важное проглядели ...

И ты знаешь - я, наверное, так и не расскажу, как всё было на самом деле.

Хорошо, давай договоримся так - останусь здесь, пока ветер не переменится.

Но тогда уж за ветер не будем считать сквозняк или в макушку дыхание, от которого волосы мягко шевелятся, а сердце наоборот - замирает в прыжке, в неестественной, но выразительной позе.

И на красном боку - засечки, как звёздочки на флажке.

Но об этом, конечно, лучше было бы в прозе.

Да, проще в прозе.

Мне бы только вспомнить, как в гостиницах трубы за стенкой шумят и ещё раз запах вот этот вдохнуть бы.

Но у времени уже на зубах скрипят наши лакомые и ломкие судьбы.

И похоже, простое мне совсем объяснить не дано:

даже то, почему обед до сих пор не подан, даже то, почему при взгляде на буквы н.о. я вспоминаю Лондон.

Воля нам лишь приснилась, покой показался, до конца надёжного ничего в этом мире нет.

Жизнь для нас почему-то сложна, но понятна ежу.

Может, в самом начале что-то важное проглядели ...

И ты знаешь - я, наверное, так и не расскажу, как всё было на самом деле.

[БакиноЧка_Я]

Вещи всегда так точно находят свои места,

ориентиры заложены в них изначально.

Координаты записаны кем-то, и всё неспроста,

всё по порядку - а выглядит будто случайно, нечаянно ...

Платье - опавшей шкуркой на белом полу,

проездной - в тоненькой книжечке Рю Мураками, -

вальс - у Наташи Ростовой на первом балу,

коклюш - у двух бомжей на станции под языками.

Слово - ночью в подушке застрявшим пером,

мороженое - вафельной тряпочкой в блюдце, всё, что осталось, .....

голова - на пне с петушиными грЕбнями под топором.

Сердце ... а где, кстати, сердце, давно что-то пОд руку не попадалось.

В тёмном углу у плинтуса - пух тополей.

Голоса - в желудке у кошки шуршащими шариками.

Галстук - у пионера, что первым зашёл в мавзолей, ...

Сердце ... Куда делось сердце .... да ладно, найдётся, не маленькое.

Жаль я не вещь - и места всё не подберу, чтобы приладиться, встроиться до волоска, до микрона, чтобы остаться на счастье тебе - никому на беду, -

будто бы жил тут всегда под охраной немого закона, -

будто приехал из суетного пункта А в пункт Эпсилон, что так мил и нездешне прекрасен на звук.

Тихо тут, еле колышется ветром седая трава.

И только сердце - а, блин, да вот же оно! - тук-тук, тук-тук.

[БакиноЧка_Я]

У Неё на запястьях – карты Его крестовых:

Тёмно-синие тропы, точки побед над Ней же,

У Него – за седьмым ребром еженощно стонет

Роковая нежность,

Ядовитых холодных змей по чужим постелям

Всё раскладывает, под веки – бессонниц тени.

Он прикидывает в уме: вот уже неделю

От Неё вестей нет.

Бросит взгляд на

у стенки спящую

Варю(?), Маню(?)…

(А Она вот – готов поклясться – не спит же где-то!)

На ладонях Его – маршруты Её скитаний

И Её портреты -

На сетчатке обоих глаз – не анфас, так профиль.

Чтоб увидеть, довольно малости - веки смежить…

Он шагает на кухню. Варит безвкусный кофе,

Сыр безвкусный режет.

Остаётся какой-то час на «собраться в кучу»…

И некстати (ну да, некстати… Ведь ждал же, ждал же!)

Телефон жужжит.

Входящее.

«Mio mucho,

через час на нашем».

За седьмым вдруг на полувдохе совсем затихнет,

Растечется по венам сладким густым бальзамом…

И на небе решат, мол, управы, поди, на них нет.

- Разбирайтесь сами.

[БакиноЧка_Я]

он говорит: ухожу навсегда, ухожу в никуда, мне странно тебя любить.

он говорит, что я дикая, тикаю в сердце взрывчаткой, и боязно с этим жить.

всё бы со мной хорошо и красиво, и ладно, да только оно не так, как у всех,

хочет он то, что понятно, разгадано: слёзы, где грустно, а там, где весело - смех.

много покорных, податливых женщин, ракушек открытых. а я, другая, одна.

им бы - тепло у камина, спящий мужчина, детская люлька. а мне бы - моя война.

мне бы с одной полосы на другую, по разным по странам бежать, не дыша, в костёр.

он же меня сторонится, как старый мулла - танцовщицы, вошедшей в его шатёр.

всё потому, что я знаю его, как себя. и я вижу его насквозь.

как ни метался бы, штопая сердце, он никогда не забудет меня всерьёз,

то, что безмерно любим, часто бросаем из страха нечаянно потерять.

после, прозрев, будто нищие просим любви у чужих, но не в силах её принять.

[БакиноЧка_Я]

..мне, конечно, плевать на его вранье,

на смс, как бы случайно прочитанные до корки,

мне плевать на ту, чьи пальцы пронзают иголки,

когда он берет в свою руку ее.

мне плевать, кто для него любовь, кто - шестерка,

мне плевать, с кем он в постели нежен,

или насколько их ласки грубы.

только вот во рту почему-то остался привкус железный

от закушенной в злости губы.

мне плевать на что похожа его любовь: лед или пожар

одни только крайности, или та самая середина..

это так глупо - ревновать до смерти такого кретина,

который к тому же никогда мне не принадлежал.

мне плевать на их безграничное сладкое счастье,

и на родственность душ.

мне плевать, но выдают расцарапанные запястья

и потекшая черная тушь.

мне плевать, рисует она или на рояле играет,

и плевать, насколько мы с нею разные

любит ли она ром или вино? белое или красное?

мне все равно, как часто он обо мне вспоминает.

и плевать, как он ее называет:

любимая, милая, дорогая, родная?

и чей сын может быть будет носить его отчество.

только вот на полу стоит полу-пустая

бутылка виски, убитая в одиночестве.

[БакиноЧка_Я]

эта девочка, знаешь...

мне такой не встречалось раньше

она слишком особой породы и редкого сорта

как сольная партия верхнего меццо-сопрано

она абсолютно лишила меня покоя

и заполнила всю мою жизнь без остатка

а ещё у неё очень тонкие нежные руки

и они – эти руки – играют на мне такое

что я ради неё

буду вечно скитаться голодным бродячим псом..

где-то в окрестностях дальнего аэропорта

и в любую погоду

прикладывать уши к земле – не идет ли её самолёт на посадку

чтобы сразу же кинуться к трапу лизать ее ноги

я по ней очень сильно скучаю – впрочем, ты понимаешь

эта девочка, знаешь...

недавно купила мне милого грустного зайца

такого худого... и, похоже, совсем бездомного

из-под свитера – явно с чужого плеча –

выпирают ключицы

я люблю целовать её ранним утром – ещё очень сонную

и если однажды она

вдруг уйдет от меня сгоряча

бросив на столик в прихожей ключи

я знаю точно – время меня не вылечит

будет незачем жить, и уже ничего не исправишь

эта девочка, знаешь...

за таких дерутся на шпагах и стреляются на рассвете

таким пишут письма – по два ежедневно в почтовом ящике

и, молясь, ждут ответа – ну, что тут добавишь…

эта девочка, знаешь...

она – моё настоящее.

[БакиноЧка_Я]

запах каждой частицы города

проникает навязчиво в горло так.

проникает навязчиво в сердце так -

в города не верится.

по ночам ветряными мельницами

кто-то гонит к тебе сны мои

и они становятся цвета радуги,

цвета жёлтого, апельсинового.

самолёты ревут турбинами,

поезда кричат проводницами,

мне с тобой никогда не увидеться -

вот такой вот сон нынче выдался.

и стеклом по стеклу режется,

и стеком по стеклу слышится -

выше нет

неба этого.

вышито

небо светами.

фиолетовыми

чернилами

написать тебе, как же стыла я,и простыла вот, в хрипоту простыла.

и проплакала.

и ты знаешь, такими лампами,

маленькими такими лампами

эдиссона

выдрессирована

реакция на любой свет.

[БакиноЧка_Я]

Выключатель зимы

Я ловлю тебя ртом и глазами, ветер, мой морозный, прокуренный и сквозной. Заходи в мою душу, побудешь третьим, молчаливым судьёй между ним и мной. Заходи в мою комнату чайных ложек, нерассказанных страхов, прекрасных книг.

Заходи в мои мысли, и боже, боже, унеси наконец-то меня от них.

Знаешь, что я могу, что осталось в силе? Это будет не снег – тополиный пух. Я нашла выключатель зимы и пыли, раздраженных соседей и злых старух. И отныне ничто месяца и числа, я вольна, я меняю и я творю.

Все, что я говорю, не имеет смысла, но важнее: я все-таки говорю.

Вот смотри: я все время учусь отваге в этом мире, похожем на вечный тир, и теперь я могу под любой присягой утверждать: это очень нечестный мир. Ибо ты научился быть безупречным, ты умеешь любому сказать «держись»,

чтоб потом обнаружить – ничто не вечно, и твердить этот чертов урок всю жизнь.

И куда б ты ни шел, о тебе ведь вспомнят и швырнут в эту истину, как в асфальт. Привыкаешь к теплу полусветлых комнат – просыпайся на улице мордой в сталь. Не останется запаха, цвета, звука, и не ходят часы, и уходит год.

А когда ты кого-то берешь за руку, то вообще не рождался бы, идиот.

И поэтому – будь для меня не ставшим, это будет попроще и без потерь. Слышишь, время? и что? ну и что же дальше? ну и что ты отнимешь у нас теперь? Сердце бьется на паузы и на такты. Не смотри на меня, не смеши, не зли

и останься ненайденным артефактом где-то в спутанных травах чужой земли.

Это все остается со мной навеки, что бы там ни решили на небесах. Это наши с тобой города и реки. Это утро в метро, города в снегах. Это имя твое на пустом конверте. Эти рваные клочья гадальных карт.

Я нашла выключатель зимы и смерти.

Распахнула все двери.

И грянул март.

[БакиноЧка_Я]

я стану рубашкой. рубашкой. camisa blanca.

шесть пуговиц. отворот. воротник и планка.

и белый холодный хлопок к горячей коже.

я стану рубашкой. а впрочем - я стану ложем

широким ложем, атласными простынями,

подушкой... здесь так легко отсыпаться днями,

тугим бинтом одеяла к твоим запястьям,

и тишиной, полумраком. нет. стану частью

холодного моря, шумящего под ногами,

ракушками, стеблями, водами, берегами,

я стану дном, водолазами, якорями...

а впрочем... я стану тем, что мы потеряли:

я стану прошлым - стану немного старше,

чуть остраненней и холодней, и даже

надену очки, стану чопорнее и злее...

а впрочем... кажется, я теперь все сумею,

и если уж выбирать - то camisa blanca

холодный хлопок. девочка иностранка.

да, полы заправить в джинсы, а нежность - спрятать.

я буду миром. твоим. извини. так надо.

[БакиноЧка_Я]

И не зализывать. Да и не раны.

Ты тоже кому-то межстрочной любовью.

А я убеждаюсь: не так уж и странно

С колен подниматься.

Клянусь, что отмою

Твои имена с моих влажных предплечий,

Твои окончания с влажных ладоней.Не стану восьмой или как?- бесконечной,

И если лоб хмуришь - спорим, не понял?

И не зализывать чертовы раны.

Мы сможем с другими,

другими- не сможем.

Ты так ненавидел мои эпиграммы,

Что с радостью резко сорвал меня с кожей.

И я не кляну.

Я скучаю безбожно.

Пакетиком чая, гадая - мне сбыться?

Ты так торопился уйти, что возможно

Оставил себя.

Обещаю забыться.

В последнее время, остаточно тлея,

Тебя рассовав по дырявым карманам,

Я очень стараюсь казаться сильнее

И не зализывать.

Да и не раны.

[БакиноЧка_Я]

А давай, как будто это не мы, не нам умирать друг без друга медленно, по кускам вырезая вросшее прошлое – часть его…

А давай, как будто не было ничего.

Просыпаешься утром, смотришь на телефон, на холсте окна лимонное солнце – фон, по нему узор зеленой резной листвы… Это лето такое, девочка, это вы – опьяненные юностью, легкостью, всем и вся, пара радостных рыжих шустрых смешных лисят, и седьмое небо дышит над головой…

А давай, как будто не было ничего.

Просыпаешься утром, носом – в тепло плеча, натянуть одеяло, прижаться к руке, молчать, слушать, как из предсердия лавой идет душа, как по дому бродят шорохи, не спеша, дождевой колокольчик, вздрагивая, звенит… Это осень такая, девочка, осенИ ее молча крестом и нежностью вековой…

А давай, как будто не было ничего.

Просыпаешься утром и видишь, что снег – внутри. Каждый чувствует холод, просто не говорит. За окном посмертной маской висит туман. Познакомься, девочка, это твоя зима. Научись ей улыбаться, в ее горсти – все, что ты пока не можешь произнести. Дождь замерз в снежинки, явственней слышен звон…

А давай, как будто не было ничего.

Просыпаешься поздней ночью – ноль три ноль пять, потому что и не думала засыпать. За окном наклеен темный цветущий сад. В телефоне замурованы голоса. Омут страшен, не опознан и незнаком. Кто с крючка сорвался, кто кому был крючком? Крик внутри тебя царапает, как блесна. Это все весна такая, девочка.

Все.

Весна.

А давай, как будто не было ничего, и смеется лето – солнечно, лучево, достает до дна, вода – как зеленый дым…

А давай, как будто там, глубоко – не мы

[БакиноЧка_Я]

Девочка стала взрослей, смотри (не говори, что хуже):

Совсем перестала бояться зверей, одного из них кличет мужем.

Стала бокалы не бить (почти)- протерла- и бац!- на полку.

Девочка бросила плакать днем, ночью и втихомолку.

Девочка хочет родить детей- не одного, так двойню.

Хочет собаку, работу, с ней общего ничего нет

У той, бледнолицей, которой вы скорую вызывали.

Которая в поисках головы обшарила все трамваи.

У той, у которой клинки в крови, ладони в пахучем дегте.

Ну с той, что хотела все по любви, а вляпалась в грязь по локти.

Которая лиской твоей была, весной мышковала в поле.

Которая шкуру свою сняла (согрейся!), не чуя боли.

Которая пела твоим друзьям, что жизнь не таких ломает,

И письма которой летели в спам (ты кликал не разбирая).

Которая взглядом могла убить (тебя-то вон воскресила),

Могла алкоголика перепить, чем очень тебя бесила.

Теперь ты глядишь и не узнаешь- шагает чужое счастье.

И ром она пьет, и вокруг всем врет- ты вычислил в одночасье.

И рядом с ней этот, который был, меж вами и вами в мае.

Ну тот, про которого ты говорил, жена, мол, рога ломает.

Она наливает тебе попить- «а, может быть, лучше чаю?»

И хочется этого пристрелить, и ей прошептать- «скучаю..»

Смотри: у нее на душей покой. А раньше был ты- занозой..

И воздухом. Помнишь ее такой? Тогда пропади оно все…

Изменено 9 марта, 2011 пользователем БакиноЧка_Я

[БакиноЧка_Я]

...Ты медленно пьешь, осторожно, тонко…

И греешь зачем-то в руках коньяк. А я бы давно опустилась шелком тебе на колени… А я… а я… а я закипаю тобой на вдохе… Худею по правилам /ну почти…/ - немного стихов, много-много кофе и эти безжалостные гудки пунктиром по венам… И до рассвета спускается ночь, словно вдоль спины, пока не услышу твое «привет»… И не вспомню, как мало нам ждать зимы. ............................................Все царства, что я возводила – мимо! Поди теперь вспомни - зачем они?

Мой стиль изменился, как детский почерк, как сорванный голос, как дерзкий смех. И я так хочу целоваться громче - при зрителях, близких, врагах… при всех!

...И, может быть, это шальные нервы и ревность ко всем, кто был просто «до». Но я всего-навсего буду первой, рискнувшей в тебе раствориться льдом,кто будет любить все твои цунами и каждую дюну твоих пустынь…

А ты мне прости десять тысяч «-маний», смешное желанье учить латынь, мечту - воскресить племена этрусков, стать кровью в предсердии января!..

[БакиноЧка_Я]

Ты никогда не поймешь, почему не он в пятом действии выстрелил.

Любовь, возникшая из убийства, предотвращает убийство

только в каком-то из его вариантов. А в остальных

жизнь продолжается/смерть продолжается стихотеченьем больным.

И вот ты сидишь на обрыве, сжимая виски, как тяжелый камень,

чтобы выстроить церковь. Они расправились с двойниками

твоими чужими руками. (От места акцентов зависит суть –

думай, дыши: после точки финала герою уже не вдохнуть.)

Копия уничтожена – это тоже смертельная рана.

Твой одноразовый мальчик глушит коньяк со своим тираном,

как будто в стакане – кровь твоя. Твой предсмертный (посмертный?) стон.

Девочка, умница, может быть, прав теперь именно он?

[БакиноЧка_Я]

И однажды ты начинаешь смотреть на прохожих его глазами,

подведенными знанием сути на край обрыва. Сдавать экзамен

на проницательность [на проницаемость вещи лучами глаз].

Однажды такое случается в первый раз.

А потом, как под горку – перенимая жесты, улыбки, позы,

ты начинаешь летать, но взамен становишься неопознанным

объектом. Обманом зрения. Симулякром с табличкой UFO.

Фигурой, в себя вмещающей чей-то фон.

И ты кажешься каждому некой, какой-то и безусловно прочей.

А соседский мальчишка, чей кладезь возможностей все еще непорочен,

смотрит в зеркало, губы кривя, и твердит, что однажды станет, как ты.

Продолжением нескончаемой пустоты.

[БакиноЧка_Я]

как ты засыпаешь там в позе младенца в чужой утробе?

и как ты смотришь на те же стены, на тот же дом?

о чем ты думаешь, пока я здесь пишу особым

почерком тебе письма и даже дышу с трудом.

даже дышу с перерывами на покурить и на отдышаться

и снова пишу тебе письма. хороший, совсем чужой.

ты же не дал мне ни слова сказать тебе, ни единого шанса.

объясниться... а впрочем, не важно. все хорошо.

как ты там теперь один потребляешь время,

как это время кожу твою когтит,

еще недавно мы были с тобою целым,

теперь один ты... теперь ты совсем один.

и я здесь одна вопреки представлениям многих

о быте, семье, налаженном соц. вопросе...

я выбрала домик, поставила у дороги

у меня здесь вечно самая поздняя осень

и на всех картинах - ты. засыпающий в позе младенца...

отпивающий из бокала... смотрящий в глаза мне.

я рисую тебя и закрашиваю область сердца

чтобы никто не догадался об этом твоем изъяне.

[БакиноЧка_Я]

Он нежно режет мои слова на тоненькие полоски, я тихо падаю на асфальт с простреленным вмиг плечом.

Он снова лечит меня огнём, вином и горячим воском и улыбается, делая вид, будто бы ни при чём.

Я так давно не встречалась с ним, лучше бы не встречалась — стала же вроде бы забывать и не включать TV.

Господи, только ты дай мне сил не уходить к началу, не умирать, когда он вот так смотрит и говорит.

А он читает мои стихи в салоне из мягкой кожи, в квартирах, разных, как инь и ян, мы медленно курим Kent.

И всякий скажет, что я и он отчаянно непохожи, но я-то знаю, что снюсь ему уже миллиарды лет.

Рисуя трещины на стекле в рождественские плюс сорок, сжимая слабые кулаки, пытаюсь пробить насквозь.

И всё, что прожито до него, - ненужный и душный морок, и каждый, прожитый вместо него, - всего лишь случайный гость.

Остаться б просто зверьком ручным, такой вот смешной и глупой, улыбка, как в восемнадцать лет, и шарф его на плечах.

А я стою напротив него, молчу и кусаю губы, дышу, стараясь не зарыдать, и думаю «вот сейчас».

[БакиноЧка_Я]

утро на океане начинается где-то в пять сорок пять.

здесь выключается освещение, синяя ночь сменяется молоком.

я в тысячный раз придумываю поводы подойти к тебе и обнять,

а в итоге по волосам провожу рукой,

ныряю, чтобы воду вспарывая, скользить

куда-то в сторону южного мадагаскара, дар-эс-салама...

знаешь, не хочется отсюда ничего увозить,

кроме совершенно бесценного хлама:

фоток, где ты смеешься в мой объектив,

кадров, припрятанных на сетчатке, где ты скучаешь,

нежности, не умещающейся в груди,

бусиков для меня и имбирного чая...

ну, конечно же, чай достается тебе - как стихи,

утра на мокром песке и горячие откровения о саднящем,

без тебя эти утра - ты знаешь? - не были бы тихи,

пронзительны, невозможны и настоящи.

знаешь, все что хочу удержать внутри -

огромную океанову нежность эту....

снова ныряю. ни с кем не хочется говорить,

и бог тихонько поворачивает планету,

чтоб аккуратно проснуться в лихой москве,

в осени 2010, в богатстве планов...

от горчащего воспоминания,

как я руки прятала в рукаве,

чтоб не обнять тебя по дороге к дар-эс-саламу.

[БакиноЧка_Я]

вычитывать в твоем имени рокот морской? банально.

писать о том, что я будто скучаю? так это пошло.

я складываю буковками - десять по двендацатибальной -

мое желание разного, но возможного.

например, увидеть тебя в кафе в Амстердаме первого,

утащить от всех, сплестись наконец ладонями.

пить кофе, обжигаться, курить... - знаешь, это нервы...

- смешная, ну что ты.... ну все же итак все поняли.

или не так. дождаться тебя в Аруше, с огромными тяжеленными чемоданами.

и вечером, убежав, наконец то слушать, как ты смеешься точными попаданиями

в мое самое солнечное сплетение. в мое самое трепетное желание.

стать для тебя наконец-то тенью, греть тебя... а лучше, конечно, плавить

на простынях отеля - девченкой дерзкою - кутать тебя в поцелуи, футболку стаскивать,

быть с тобой правильной, нежной, упрямой, резкой, рядом с тобой от губ твоих тихо таять.

знаешь.... мне с тобой слишком многого хочется....

если честно, даже страшно представить сколько....

но первого бог отсмеется над нами и нам позволит все...

скажем, взять тебя в рот ананасно-лимонной долькой.

[БакиноЧка_Я]

Им про небо не надо, они про него не услышат,

Потому, что давно на цепи - ни порвать, ни сорваться...

Стужа пачкает едким "не спать" колесницы без дышла,

Да ледышки в сердца раздаёт неоплатным авансом...Им, как пить, не везёт с рулевым, слеп и груб он,

Но, пока что их радует то, что он тоже не вечен...

И они надувают насмешливо щёки и губы,

И на долю из тысяч секунд им становится легче...Им совсем не в дугу зимовать в этом трепетном "худо",

Просто знают, что так, мол и быть и забИли на дышло...

Каждый третий из них убежать норовил бы отсюда,

Если б только из этих побегов хоть что-нибудь вышло...В их системах очистки души кем-то злым, сорван клапан,

Чтобы глохли в безликой войне, что придумали сами...

И не смели срываться на крик, "открываться" и плакать!Кто-то лечит таких, как они, но он, видимо, занят...