Готическая литература (Черная романтика)

[Tacho]

Привет. Я сам большой любитель мистики и тому подобному! Короче говоря, советую почитать мною постированные расказы.

[Tacho]

НОЧЬ, ДЛИННОЮ В ЖИЗНЬ

Яркие огни фар ударили прямо в глаза, заставив меня, сощурится, и сбросить скорость. Козел! Что же он так светит! Урод!

Ночное небо уже давно украсили россыпи звезд. Все-таки вдалеке от города ночь совсем другая. Звезды, кажутся, ближе и ярче, словно стоишь на высоком холме.

Впереди показалась довольно крутая горка, я перешел на третью, и в сердцах посетовал на свою новенькую шестерку. Нет, машина конечно нормальная, но в том-то и дело что - нормальная, не хорошая, не замечательная, не отличная, а просто нормальная. Да и хрен бы с ней, с этой машиной! Как же меня все достало! Я зло ударил по рулю, и вдавил педаль газа.

Не люблю жаловаться на судьбу, но порой хочется все бросить и уехать далеко-далеко и забыть про все проблемы. Из темноты снова показалась машина с ядовитыми ярко желтыми фарами. Да, чтоб тебя! Не снижая скорости, я сместился вправо, будто летчик идущий на таран и, напрягшись, стиснул зубы.

Миг и яркий свет ослепил меня, и мир окутала тьма. Я зажмурился, а когда открыл глаза, вокруг опять была все та же ночь, все также светили звезды, и слегка постукивал движок.

Господи, зачем же я это сделал! Совсем нервы ни к черту. Я вытер рукавом выступивший на лбу пот и снизил скорость. Вот, до чего могут довести проблемы на работе и скандал с женой. Но ведь раньше такого не было!

Странная штука жизнь. Вроде ни с кем не ссоришься, радуешься каждому новому дню, а случись что и нервы уже на пределе, злишься на весь мир, будто тебе каждый встречный в душу наплевал. Ну почему же я все-таки выехал на встречную? А с другой стороны, обошлось и ладно.

Знаю, знаю многие пытаются вместо скандала и нервотрепки также как я - просто сесть за руль и поколесив по кольцевой до утра, уставшим и измотанным с рассветом вернуться домой. Ведь, от проблем легче скрыться, чем решить их сразу. Да и скандалить я особо не люблю. Как бы спокоен ты не был и чтобы не говорил, все равно тебя не поймут - а потому, я как и все сажусь за баранку и ...

Хотя почему как все? Многие просто уходят раз и навсегда, или вымещают злость на близких, иногда даже физически или еще ...нет, пожалуй, это не для меня.

Но почему же я все-таки сорвался?

На часах было уже половина четвертого. Я поймал какое-то тихое умиротворяющее радио, играющее блюзы и развернувшись, поехал обратно в Москву. Не люблю я эти блюзы, да и спокойная музыка человеку за рулем, а еще ночью, что веревка с петлей для самоубийцы, один шанс из тысячи, что не разобьешься. Однако я после такого скандала даже от снотворного не засну. А вот успокоиться мне сейчас просто необходимо. Не знаю кого как, а меня любая тихая музыка расслабляет, а заодно позволяет забыть о проблемах; ну хотя бы на время.

И все-таки стоило подстраховаться, да и поговорить с кем-нибудь, сейчас было просто необходимо. Изливать душу первому встречному я, конечно, не собирался, а от хорошей беседы не отказался бы.

Вот только голосующий человек на кольцевой, в половину четвертого утра - это не просто случайность, а скорее, пример очевидного и невероятного.

Вглядевшись в темноту, я увидел одиноко стоящую у обочины женщину. Действительно наваждение какое-то. За что я люблю ночь, так это за ту удивительную тайну, что скрыта во тьме. Сколько удивительного, мы замечаем ночью, щурясь и не веря своим глазам, а днем проходим мимо, принимая все таким, как оно есть. Изюминка ночной искусницы в том, что она, раскрашивая весь мир в одинаковые темные тона, делая его одной большой загадкой. Мы любуемся и боимся ее...

Я остановился в нескольких метрах от голосующей - опять тормоза барахлят. Но, к моему удивлению, женщина даже не взглянула в мою сторону, продолжая всматриваться в темноту. Ну, чего стоишь? Не видишь, что остановился? Или решила поиздеваться! А может, боится? Так ведь она даже не обернулась. Вновь начиная злится, я на всякий случай посигналил, но эффект оказался равен нулю. Что ж за ночь такая?! Уж если не везет, так во всем.

Не став предпринимать других попыток, я плюнул и поехал дальше.

На небе поблескивали звезды. Все-таки, какая красота. Я оглядел ночную высь пытаясь обнаружить большую медведицу, наверное, единственное созвездие, которое я мог найти среди множества звезд. Сколько раз хотел выучить все эти замечательные названия ночных светил и все только в мечтах.

Ух, ты, падающая звезда! Оставив за собой длинный росчерк, звезда исчезла, оставив о себе лишь секундное воспоминание, от которого у меня даже захватило дух. Загадав желания, я перевел взгляд на дорогу и резко нажал на тормоз.

На дороге, вытянув правую руку, стоял человек. Нет, все-таки мне сегодня везло. Вполне мог задавить беднягу.

Я только и успел облегченно выдохнуть, а человек уже подошел к машине и наклонившись, произнес:

- Не подбросишь?

-- Куда? - произнес я дежурный вопрос.

-- Да тут недалеко, пару километров - он улыбнулся и в ожидании моего ответа уставился на меня.

-- Ну, если недалеко, пятьдесят, - ответил я, хотя на самом-то деле готов был подвести и бесплатно.

-- Идет, - согласился он и не успел я опомниться, как он уже сидел рядом со мной.

Свежий ветер приятно обдувал мое усталое лицо. Я приоткрыл окошко и закурил. Хотя почему-то, даже не почувствовал привычного бодрящего вкуса. Вообще-то я и курил не так часто. Для удовольствия, а не из-за привычки.

Попутчик пристально вглядываясь во тьму, внезапно, произнес:

-- Чудная ночь. Так бы и наслаждался этой красотой.

-- Если бы не работа, - закончил за него я.

-- Верно, - согласился попутчик, - а как догадался.

Да уж догадаться было действительно непросто. Средних лет мужчина с длинными прямыми волосами и гладко выбритым лицом, в черных брюках, длинном плаще, сожалеющий о недостатке свободного времени.

-- А ты чего ночью разъезжаешь? - спросил попутчик, переходя без лишних слов на "ты".

-- Решил проветрится, -не желая переводить разговор на личную тему коротко ответил я.

-- Проветрится? Ну-ну, бывает.

-- Бывает!? - я усмехнулся. Забавно, но именно такого ответа я и не ожидал услышать. Любой другой давно бы засыпал меня вопросами, а этот просто согласился и все.

Минуту мы молчали. Я докурил сигарету и тут попутчик, спросил:

- Интересно, а почему ночь не может длиться вечность?

-- Потому, что люди не могут все время спасть, - в шутку ответил я.

-- Возможно, - как-то слишком задумчиво ответил он.

-- Если не секрет, где работаешь?

-- Да это скорее и не работа.

-- И все-таки?

-- Скажем так: я помогаю людям выбирать правильный путь.

-- А тем, кто выбрал не правильно? - не задумываясь, ляпнул я.

-- Тем даю право подумать и выбрать заново.

-- Интересно, - я вновь закурил. - И где же находится твоя организация?

Я не считаю себя психологом, но одно знаю точно: если человек прямо не говорит о своей работе, то просто хочет, чтобы его расспросили поподробнее.

- Наша организация, - попутчик улыбнулся. - Она далеко, очень далеко.

- Так куда же ты едешь, разве не на работу? - удивился я.

-- Встреча с клиентом, - коротко ответил он.

-- В половину четвертого? Ну, у вас и клиенты. Неужели до утра подождать не может?

- Он то может, а вот ОНИ - нет. Возьмут и перехватят, - объяснил попутчик.

Тем самым, заинтриговав меня еще больше. И с утроенным интересом я продолжил выпытывать у собеседника сферу его работы.

-- ОНИ - это конкуренты?

-- Что-то вроде, - согласился он.

Чувствуя, что оппонент не колится, я решил действовать слегка по-другому.

-- А помимо выбора чем ты еще занимаешься?

-- Ну, - попутчик задумался, - к примеру, могу угадать что-нибудь.

-- Что? - оживился я.

-- Прошлое. Да вот хотя бы, почему ты сейчас здесь.

-- Давай, - быстро согласился я.

-- Хорошо, - сосредоточившись начал он. - Сегодня с утра ты как обычно пошел на работу, и поначалу все было замечательно; у тебя было хорошее настроение, ты как никогда радовался весне. Знаешь, ты удивительный человек умеешь видеть прекрасное во всем, а это редкий дар...

-- Ну, спасибо, - принял я похвалу.

-- Пока все правильно? - поинтересовался собеседник.

-- Да, вроде да, - сам не замечая, как начинаю верить во всю эту ерунду с предсказанием, ответил я. Хотя, пока, он ничего особенного и не угадал.

-- Так вот, - удовлетворенный моим ответом продолжил он. - Но на работе что-то пошло не так, как говорится, не заладилось. Вначале забарахлил принтер, и ты никак не мог распечатать очень важные документы

- Ну, не такие уж и важные, - как бы промежду прочим вставил я.

-- Хорошо, так вот, ты долго ругался но, в конце концов, у тебя так ничего и не получилось. Потом, ты пошел на обед и совершенно случайно, пролив кофе, испачкал свою любимую рубашку. Скольких ты обматерил, пока пробовал отчистить пятно салфетками?

-- Хм, почти всех, - улыбнувшись, признался я. Сам не замечая, что попутчик с удивительной точностью описывает весь мой сегодняшний день.

-- Продолжим, во второй половине дня тебя вызвал начальник и отругав за проявленную инициативу, объявил, что временно, ты должен перейти на другую должность, которая гораздо ниже, чем ты занимал. Тебя, конечно, это сильно разозлило, ведь ты считаешь себя хорошим работником, к тому же поползли разные слухи: мол, тебя увольняют и все в таком духе...

А это мне действительно было неприятно вспоминать. И ведь самое противное, что на мое прежнее место оказывается, уже подыскали другого человека. Какого-то прыщавого рыжего пацана, который и с людьми то толком говорить не умеет.

- А еще, что же еще? А, ну да. Твоя любимая команда проиграла. Но это мелочи...

- Ничего себе мелочи, такой матч, а они по полю пешком ходили! Да за что им вообще такие деньги платят, я бы на их месте со стыда бы сгорел.

- Возможно, - согласился попутчик. - Тут ты плюнул на все и поехал домой. А по дороге, встретил своего давнего приятеля, который как бы промежду прочим рассказал тебе, что видел твою жену на другом конце Москвы. Но ты то точно знал, что она в тот день была у мамы.

-- Все они одинаковые. Небось, у любовника была, - совсем уж мрачно буркнул я.

-- Не торопись, - остановил меня предсказатель. - Я же знаю, что ты так не думаешь, просто обычная фраза обиженного мужчины.

-- Тогда, почему, она меня обманула?

-- Всегда найдется причина, - произнес попутчик. - Ты ведь ничего не стал объяснять жене, и прямо с порога начал скандалить. Наорал на жену, дочку и не дождавшись объяснений, хлопнул двери.

-- Э, вот тут ты ошибся, приятель, - щелкнув пальцами, пропищал я словно в телеигре, - ответ неверный. Я попросил ее сказать правду.

-- После того как со злости запустил в сервант папкой и обматерил жену?! Смело.

- Это как-то само получилось, - что поделаешь, мне действительно было стыдно.

- А теперь хочешь узнать, правду? - поинтересовался он.

-- Ну...- я весь напрягся и почувствовал, как холодеют руки.

-- Твоя жена ждет ребенка и ездила в тайне от тебя в больницу, потому и сказала, что была у мамы. Сам понимаешь, женщина ничего не расскажет, пока не будет уверена на все сто. А когда ты пришел, хотела сделать тебе сюрприз, даже стол накрыла. Правда, в комнату, ты так и не заглянул.

Я удивлено посмотрел на попутчика - не зная, стоит ли воспринимать его слова всерьез, или это обычный розыгрыш.

-- Да, уж если хочешь знать, то и директор очень сожалел о вашем разговоре и вечером подписал приказ о твоем повышение.

После этих слов я окончательно потерял дар речи. И только продолжал удивленно хлопать глазами, глядя на предсказателя.

-- Тебе лучше следить за дорогой, - напомнил мне попутчик.

Я посмотрел вперед и увидел на противоположной стороне дымящеюся машину.

Не долго думая, я схватив огнетушитель, кинулся на спасение. Никогда в жизни я не видел такой жуткой аварии. Капот смят в лепешку, а салон объят пламенем. Даже сквозь стекла нельзя было рассмотреть, жив ли еще водитель.

Я кое- как сорвал пломбу на ручке болона и начал тушить. Ну разве можно так ездить?! Ужас! Бедняга!

- Обычное дело, - словно прочитав мои мысли, произнес попутчик у меня за спиной.

-- Да что ты заладил! Обычное! Обычное! Помоги лучше, может, он еще жив.

Разбив стекло, я попытался дотронуться до раскаленной двери, но вдруг понял, что водителя уже не спасти. Обгорелое тело лежало лицом вниз, и сквозь коричневую корку гари было видно кровавое месиво.

-- Пойдем, - произнес попутчик и не дожидаясь ответа, направился обратно к машине.

-- Да ты что, сдурел! - обессилено закричал я ему вслед.

На мгновение, он обернулся, ответив.

-- Тебя уже не спасти! Пора, нас ждут! Настал черед делать выбор!

Огнетушитель выпал из моих рук и, не веря своим глазам, я взглянул на номер горящей машины.

-- Пойдем! - теперь уже совсем тихо поторопил меня попутчик.

Трясясь, я почувствовал, как холодеют мои ноги, перед глазами побежали разноцветные круги.

-- Я не верю тебе! Это наваждение! - ответил я и повернувшись к нему спиной, продолжил тушить машину.

- Надо тушить машину! Надо тушить машину...

Почему я тогда остался? Не знаю, наверное, из-за страха, а может из-за тех слов, что сказал мне попутчик о жене и о начальнике. А еще, может оттого, что услышал в ответ.

- Ты сделал свой выбор. - И растворяющиеся в ночи шаги заставили меня обернуться и увидеть уходящую в небеса скобленую фигуру.

Теперь я знаю, что тогда, я был не готов к смерти. Трудно с начало поверить в свое счастье, а потом в одночасье лишится всего. Для этого нужно время.

Прошел год, может быть больше. А я все мерею своими шинами бесконечное кольцо. Здорово с одной стороны, когда можешь ездить вечно, даже не смотря на дорогу - все равно не разобьешься второй раз.

Вот, только очень обидно, что я не могу попасть в город. Повидать близких. Интересно, как там моя Лена? Кто у меня мальчик или девочка? Как дочурка? Наверное уже во второй класс пошла.

А еще, я вспоминаю тот злополучный день, и на глаза наворачиваются слезы. Ведь все могло быть по-другому, совсем по-другому. Только, я к сожалению, не знаю как. Иногда, правда, смеюсь, вспоминая как будучи уже призраком, я сигналил женщине. Было бы интересно, если бы она меня увидела. Наверное я просто схожу с ума.

Сигареты давно кончались и от этой мысли, дико хочется курить. А с другой стороны зачем, все равно ведь не почувствую аромата. Так что осталось только ждать. Когда мне вновь выпадет шанс сделать выбор. И попутчик будет голосовать, а я его подвезу. По крайне мере, я на это очень надеюсь.

Интересно, а как там на небесах ... Правда эта мысль меня заботит сейчас меньше всего. Потому, что впереди в тысячный раз появляется машина, и я кричу во все горло.

Эй, чтоб тебя, что же ты так светишь! Выключи свои чертовы фары!

[Tacho]

СТРАХ

Больше всего на свете Вадим боялся умереть. Нет, он боялся не самой смерти, которую считал вполне реальной и неизбежной. Его страшила ее непредсказуемость.

Часто ему снился образ девушки в черных одеждах, надменной и своенравной. В руках у нее была черная книга, с толстыми, пожелтевшими страницами. Когда она бралась листать ее, один из пальцев медленно полз по аккуратным, ровным буквам, изредка поглаживая некоторые имена. На одном из них, палец замирал. Потом она закрывала книгу. Чтобы на следующий день открыть вновь.

Вадим знал много случаев, когда его знакомые умирали, совершенно неожиданно. Они строили планы на жизнь, встречались с девушками, работали день и ночь, заботясь о карьере, и даже не задумывались, что привычный ход вещей может быть легко нарушен. Достаточно было лишь одного шаловливого пальчика, чтобы оборвать паутину жизни, которую те долго и упорно плели с самого рождения.

Вадим боялся, что однажды, когда он будет делать что-то особо важно и значительное, когда многое будет зависить только от него, прекрасной девушке по имени Смерть приглянется его имя.

Он опасался встретить смерть, когда шел с особо важными бумагами на совет директоров. Руки Вадима дрожали в тот момент, когда его попросили похранить ключ от сейфа, в котором находился компромат, способный кардинально изменить ситуацию в верхах правительства. Прятать пришлось в одном, только ему известном месте, и он боялся не дожить до того момента, когда нужно будет решить исход дела, за которое было пролито много чужой крови. Уходя из дома, ему бывало страшно, что стоит ему умереть, и все имущество, нажитое им в течении жизни может достаться государству.

Наконец, настал момент, когда он устал боятся. Ему надоело засыпая ворочаться в боку на бок уговаривая Прекрасную Девушку дать ему возможность пожить еще, и довести как можно больше дел до конца. Ему надоело жить в страхе, что однажды она может не согласится.

Решение пришло само, и уже с раннего утра следующего дня Вадим приступил к его исполнению. Он назначил на свой пост заместителя, оформив все бумаги на должном уровне, и передал все дела ему. Потом расстался со своей девушкой. Квартиру Вадим смог продать вместе с мебелью, переведя все деньги на свой счет в банке, где он хранил все свои сбережения. Покупатели на машину, гараж и дачу тоже нашлись достаточно быстро.

Наконец, настал момент, когда все, принадлежащее Вадиму было продано. Он больше не был никому ничего должен, и абсолютно ничего не связывало его с этим миром.

Он шел по тратуару и улыбался солнцу первый раз в своей жизни. Он уже решил, что именно в этот день он доведет все до конца. Путь его лежал в банк, в котором он, ослепительно улыбнувшись служащей попросил перечислить все деньги на пластиковую карту, которая будет через пару часов переоформлена на человека, которому он доверял свое богатство. Доверял зная, что тот сумеет грамотно распорядится такими деньгами. Он вышел из банка смееясь, держа в руке карту, на которой лежало все его состояние. Ради этой карты он работал почти всю свою сознательную жизнь. Теперь он заслужил достойный отдых, а карта найдет достойного владельца, который не спустит деньги на ветер. В двух кварталах от банка жил счастливчик, которому скоро предстояло обагатиться на солидную сумму. А потом, потом можно умереть ... но уже самому. Обмануть Ее, от чьего изящного пальчика веяло холодом. Уйти легко и беззаботно, зная, что все что можно было сделать - сделано.

Переходя дорогу, Вадим улыбался, и радовался собственным мыслям. Он не видел, как большой грузовик вывернул из угла. Он не знал, что водитель автомобился здорового перебрал в центральной пивной. Возможно, Вадим и слышал скрип тормозов, и рычание мотора, но поделать уже ничего не мог. Он упал, подмятый трехтонным груженым железным монстром, его кости захрустели под беспощадными колесами.

Остановив грузовик водитель выскочил из кабины и бросился к бесформенной массе, бывшей когда-то Вадимом. Улица была пуста, и водитель справедливо решив, что все равно он уже не поможет, а садится в тюрьму неохото, поспешил обратно за руль. Под его ногой что-то хрустнуло, но он не обратил на это внимания, спеша скрыться с места происшествия.

А где-то вдалеке послышался звук захлопнувшейся книги. А потом, - чуть глухой стук предмета, который кладут на полку. Чтобы завтра достать вновь.

[Tacho]

Дом

Интересно, что думают люди, когда видят нищего… Презрение, брезгливость, возможно жалость. Я сижу на теплом асфальте, рядом с большим, современным жилым домом. Мои волосы сбиты в комья, должно быть, они еще грязнее, чем та улица, где я прошу подаяния. Свитер, который я ношу давно выцвел и облез настолько, что нитки, торчат в разные стороны, делая меня похожим на ежа. Брюки порваны на коленках - результат моей сегодняшней потасовки с местными бомжами, устроенной за право порыться в помойке первым. Грязные руки жадно хватают каждую монетку, которую жители дома, выходя или входя в подъезд, морщась, кидают мне в железную чашку.

Я могу сидеть так очень долго, ведь самое интересное, это наблюдать. .. Вот мимо проходит женщина, ведя за руку ребенка. Мальчик, заметив меня, скромно примостившегося у кромки тротуара, жалобно просит у матери монетку, чтобы подать мне. Как трогательно. Женщина приостанавливается, засовывает руку в карман облезлых джинс, шарит там рукой, потом картинно разводит руками, трепет мальчонку по голове, и тащит упирающегося сына к подъезду.

Мимо меня проходит хорошо одетый молодой человек. В руках он сжимает черный дипломат. Даже не взглянув на меня, он медленно подходит к двери, не торопясь открывает ее, и исчезает в недрах дома. У него свои заботы, и я для него лишь декорация, которая не будет значить ничего до тех пор, пока не появится возможность извлечь из нее какую-то выгоду. Что ж, я его понимаю.

Вечереет. Солнце медленно скрывается за горизонтом, и я начинаю замерзать. Хорошо, что сейчас лето.

Дверь подъезда открывается, и моему взору предстает новый образ. Парень, одетый в черную кожаную куртку. Его глаза горят ненавистью. Похоже, что он поссорился с подружкой или с родителями. Заприметив меня, он медленно, вразвалочку подходит и садится рядом. Прямо на асфальт. Он начинает говорить, и я чувствую запах перегара. Ему нужны мои деньги. Безо всякого сожаления я отдаю ему те гроши, что сумел собрать за день. Довольный, парень уходит. Я понимаю, что того, что он у меня забрал, ему вряд ли хватить даже на пачку плохих сигарет. Ему нужно было убедиться в собственной силе, а я был тем, кто как нельзя кстати подошел на эту роль.

Я смотрю на дом. Красивый, высокий, современный. Свет горит в окнах, и я даже могу различить силуэты. Люди заняты своими делами. На первом этаже, я вижу семью, которая спокойно ужинает на кухне. Тремя окнами левее, дети смотрят телевизор, а родители что-то бурно обсуждают в соседней комнате. Как это необычно, - иметь семью…

Самое смешное, что для всех этих людей, я - ничего не значу. Если я сейчас подохну здесь, ни один из жителей дома даже не поперхнется своей пищей. Единственное, чем они будут наверняка озабочены, это трупом, который будет портить пейзаж и без того серого и убогого двора.

Уже совсем стемнело… и мне холодно. Я встаю, рывком скидываю грязный парик. Снимаю свитер, и грязные брюки, превращаясь из бомжа в приличного человека в костюме и галстуке. Тряпочкой стираю грим с рук и лица. Достаю из кармана небольшой пульт, и отхожу вглубь двора. Мгновение я прощаюсь с домом. Потом нажимаю на единственную кнопку на пульте и сажусь в машину. Завожу двигатель и выруливаю на автостраду.

Слышен взрыв. Огонь, потрескивая на летнем ветру, медленно пожирает дом…

Я всего лишь делаю свою работу. Возможно, только лишь с большим удовольствием, чем остальные.

[Tacho]

ДЕВОЧКА ИЗ ЗЕРКАЛА

Душно. Воздух давит. Мне трудно дышать. Я задыхаюсь..

Я стою на крыше и смотрю вниз..А потом прыгаю..И за те несколько секунд за которые моя смерть всё быстрее приближается ко мне, я вдруг понимаю, что не хочу умирать, я хочу жить, но через мгновенье меня уже не будет. Мне страшно от этого. Хочется кричать..

..Она кричит и просыпается..Опять этот сон..Уже во второй раз! Наверное, когда он приснится мне в третий раз, он осуществится..Хотя, если подумать, зачем ждать третьего раза..Зачем жить и не знать, для чего живёшь? Так хочется тишины и покоя. Пустоты и вечности. Всё равно всем на меня плевать. Есть я или нет..Какая разница?......Она подошла к окну и дотронулась пальцами до стекла..Какое оно холодное..Открыла окно..Посмотрела вниз..Улица. Дома. Люди. Люди, с душами, такими же холодными, как это стекло..И почему никому нет до меня никакого дела? Никого не волнует моя судьба..А что, если сейчас вылезти в окно и крикнуть.. "Люди! Прощайте! Я ухожу. Я больше не могу жить.." Интересно, что они сделают?.. Наверное, кто-нибудь побежит вызывать "скорую", кто-то " милицию", какие-нибудь старушки начнут охать и падать в обморок. А кто-то поднимет вверх голову и будет просто смотреть. И ждать - хватит ли мне духу, чтобы прыгнуть..........

..А знаешь, может посмотреть на это с другой стороны? Может не нужно думать о смерти как о чём-то ужасном? Может перестать её бояться? К чему все эти переживания, депрессии..Для чего? Может просто забыть обо всём и начать игру со смертью..Не бояться её..Не пытаться умереть, но и не беречь свою жизнь. Пусть со мной будет то, что должно быть....Она начала смеяться....Слышишь! Я не боюсь тебя! Я бросаю тебе вызов!

Она встала на стул, шагнула на подоконник и села, повернувшись лицом к улице и людям, спешащим куда-то и совершенно не замечающим её. ..Как красиво! Десятый этаж..Эй! Люди! До свидания!....Она смеялась..Какая-то женщина, проходящая под окном остановилась и подняла голову. "Да ты что, деточка! Упадёшь же! Слезай оттуда немедленно!" ................А она смеялась..Я хочу покончить с собой! Слышите?!....Под её окном столпились люди. Кто-то кричал и просил вызвать "скорую помощь". Бабушки из её подъезда что-то причитали и крестились. А она смеялась. Потому что знала, что не прыгнет..Да ладно! Чего вы все испугались? Я же пошутила! Она развернулась в комнату и спрыгнула на пол. Выглянула на улицу и помахала рукой..Эй! Ничего страшного! Это просто шутка! ....Она улыбнулась и закрыла окно..

Сумасшедшая! Ненормальная! Больная! ..послышались выкрики из толпы

Она подошла к зеркалу..Здорово я их провела? А они поверили! Глупые люди.

Звонок в дверь..

- Кто там?

- Девушка, откройте! Мы из психиатрической больницы. Что у вас случилось? Разрешите нам войти. Мы хотим вам помочь..

Она засмеялась.

- Думаете, мне нужен психиатр?! Думаете, я сумасшедшая?!

- Девушка, мы только хотим с вами поговорить..

- Пошли вон! Я вас не пущу!

Через несколько минут посмотрела в "глазок" ...Они ушли. Наконец-то. Интересно, кому пришло в голову вызвать мне врачей из психушки?.. Теперь несколько дней придётся провести дома и никуда не выходить..

..Она сидела на окне каждый день. Читала книжку, пила чай или просто смотрела на людей. Прохожие что-то ей кричали, но она не замечала этого. Она забыла обо всём. Она перестала бояться. Начала новую жизнь. Полную шуток и игр. На улицу она выходила только поздним вечером, чтобы никто не мог узнать её и снова обозвать сумасшедшей..

Она любила кошек. И когда видела их во дворе, начинала с ними разговаривать. Она рассказывала им истории из своей жизни, посвящала в свои мечты. Люди не понимали, к кому она обращается, смотрели на неё с недоумением и испугом и проходили мимо. А она молча садилась на лавку, брала на руки соседскую кошку и начинала свой рассказ..

Знаешь, мне почему-то кажется, что скоро меня не станет. Я думаю, что скоро умру. Это правда. Но ты можешь мне не верить. Все считают меня ненормальной. Наверное, так оно и есть. Твоя хозяйка ещё не знает, что вечерами я с тобой гуляю. Не говори ей, ладно? А то она больше не разрешит мне с тобой видеться..А я не смогу без вас жить. Кроме тебя и той девочки в зеркале у меня никого нет..Но знаешь, в последнее время она стала какая-то чужая..Постоянно говорит мне, что я делаю что-то не так. Спрашивает, зачем я изменилась..Я ведь стала другой, а она осталась прежней..Она всё ещё хочет покончить с собой! Представляешь? Я не знаю, что с ней делать..

Я правда так больше не могу! Я сама её убью, если ей так надоело жить! Мне страшно! Сделай что-нибудь!...Но плюшевая кошка только смотрела на неё своими красивыми пластмассовыми глазами.

Эй! Ты устала?....Она стучала по зеркалу..Скажи мне, ты устала? Ты больше не хочешь жить? Я могу осуществить твою мечту!...Она заплакала...Я сейчас....Так. Ванная. Где-то здесь лежит бритва.. Вот она! Нашла!...... Смотри, что я тебе принесла! Дай мне свою руку и я вмиг решу все твои проблемы!..Она подходит вплотную к зеркалу, поднимает левую руку и проводит лезвием по её отражению..Видишь..Вот и всё..Это совсем не больно.

Ну как, ты уже умерла?........Послушай, а где же кровь? ..Она кричит..Ведь я перерезала твои вены! А в венах кровь! Почему же ты не умираешь?! Почему не оставляешь меня?!

Она зажимает в руке бритву и стучит её по зеркалу..Я не хочу больше тебя видеть! Оставь меня!..Она отходит к стене, берёт вазу и бросает её в своё отражение. Зеркало разбивается. Осколки со звоном падают на пол..Получай! Теперь ты больше меня не найдёшь! Теперь я буду одна!

Однообразные дни.. Окно. Улица. Дома. Люди. Вечерами она больше не сидит на улице. Соседская кошка теперь гуляет только со своей хозяйкой. Девочки в зеркале больше нет. ЕЁ тоже уже нет.

..Эй! Ну прости!.. Она стучит по деревяжке, на которой когда-то было зеркало..Ну вернись! Мне так скучно одной..Ты меня прощаешь?! Ну скажи! А хочешь..хочешь, я приду к тебе? А? Ну, пожалуйста! Можно? Можно! Я знаю! Подожди минутку, я сейчас! Подожди.. Она бежит в ванную, хватает бритву и возвращается. ..Я иду!..Зажимает бритву в правой руке.. Уже скоро.. С силой проводит лезвием по венам..Кровь..Она берёт в руки свою плюшевую кошку.............Радость. Смех. Кружится голова..Мы идём!..Провал. Пустота. Вечность.

Всё именно так, как она хотела.. ОНА или ДЕВОЧКА ИЗ ЗЕРКАЛА..

[Tacho]

Бегство от демонов

Его предвестником был холодный ветер, закруживший мусор на опустевших улочках древнего города.

Он вошел в этот город через Северные ворота.

Точнее, появился прямо в них из зыбкого марева Небытия. Он выглядел светловолосым юношей с карими глазами, одетым в серебристое трико. В глазах его блестели искорки веселья.

Он выглядел совсем как человек, и все же был демоном.

Неторопливо он начал свой путь по брусчатой мостовой.

Дома, мимо которых он проходил, оглашались ужасными, дикими криками. Обитатели верхних этажей выпадали из окон прямо к его ногам, обагряя кровью мостовую. Это вызывало у демона усмешку.

Открывались двери - из них выходили люди: мужчины, женщины, старики и дети. В их глазах был такой же безумный блеск. Они срывали с себя одежды, словно забыв, как те снимаются.

Одни сплетали свои прекрасные и безобразные тела в клубки, содрогающиеся от извращенной страсти. Эта страсть превращалась в столь же яростную ненависть - тогда они убивали друг друга, душа и перегрызая горла, выдавливая глаза, разрывая на куски.

Другие следовали за демоном в омерзительном танце, в ритме собственных завываний и звериных криков удовольствия...

Ад шел по земле.

Под сводами Храма, под сенью величественной колоннады, люди в синих одеждах возносили молитвы Небесам, призывая Защитника в мир. Пятеро из них стояли по углам начертанной на мраморном полу пентаграммы, их взоры неотрывно были прикованы к расположенному в центре зала трону из грубого камня. Трон был пуст.

Зыбкое марево над ним вдруг уплотнилось, принимая смутный облик человека. Под ликующие возгласы и благодарственные молитвы из Небытия возник рыцарь в черных доспехах из блестящего металла с опущенным забралом шлема. Несколько мгновений он восседал на троне, с легким скрипом поворачивая голову из стороны в сторону, словно оценивая обстановку. Затем встал и сошел вниз. Вытащив из ножен сверкающий меч, он поднял его над головой. На мече голубым огнем вспыхнули магические руны.

- Итак, мистер Смит...

Доктор - человек неопределенного возраста, среднего роста, немного полноватый, с лысиной на затылке и добродушным лицом - неторопливо протер очки, прежде чем вновь обратить взор, полный понимания и сочувствия, на своего пациента.

- Итак, мистер Смит, в ваших снах вы играете роль героя, сражающегося с демонами в некоем сказочном городе.

- Да, - кивнул молодой человек в деловом костюме, ерзающий на кушетке. Ему было как-то неловко.

- Не волнуйтесь, стесняться здесь совершенно нечего. Уверяю вас, это одна из самых безобидных историй, которые я слышал.

- Да? - голос пациента немного повеселел.

- Да, мы непременно во всем разберемся... Скажите, а вообще вы человек религиозный?

- Ну, праздную Рождество, как все... А так - не очень.

- Понятно. А ваши родители?

- Я с ними давно не виделся. Они живут в Миннесоте.

- Я имею в виду обстановку, в которой вы росли. Вы ходили в церковь, изучали Библию, вас пугал образ Сатаны и его воинства?

- Нет, - фыркнул Смит. - Ничего такого не припомню.

- Ладно, оставим эту тему. Расскажите мне о своей работе.

- Да что рассказывать? Цифры, отчеты, ведомости, сводки... Сплошная рутина.

- Ваша работа вам кажется бессмысленной? Бесполезной?

- Ну, - протянул пациент. - Не совсем. Все-таки мне платят за нее деньги. Я бы не хотел оказаться на улице.

- Однако когда вы приехали в Нью-Йорк, то мечтали о большем?

- Конечно, - вздохнул молодой человек. - Юношеские мечты, знаете ли. Хотелось стать великим, богатым, знаменитым...

- Вы тогда ставили на первый план личный успех?

- Нет. Хотелось быть нужным людям. Чтобы все меня любили и уважали. Смешно даже! - снова усмехнулся пациент.

- Напротив, возможно, именно в этом мы найдем разгадку... Скажите, какие у вас отношения с коллегами?

- Нормальные.

- Дружеские?

- Да нет, не сказал бы. Мы общаемся только по работе, и мне этого более чем достаточно.

- А как с начальством? Оно ценит вас?

- Можно и так сказать. Примерно, как ветошь, которой можно при необходимости заткнуть пробоину в днище корабля.

- Весьма образное сравнение! А вы не пробовали заниматься искусством?

- Пробовал. Не напоминайте. Это сплошная мафия.

- Ладно. Эти ваши демоны... Насколько я понял, они выглядят как обычные люди. Никаких рогов, хвостов или копыт?

- Нет.

- Тогда откуда же вы знаете, что они - демоны?

- Там это как-то чувствуется... Понимаете, во сне я заранее знаю - как сражаться, с кем. А вы мне дайте сейчас этот меч - я ничего с ним толком и сделать не смогу!

- Понятно. Но я хочу вас спросить несколько о другом. Ваши демоны не напоминают никого из ваших знакомых, родственников или коллег?

- Нет, - подумав, сказал Смит. - Я бы заметил.

- Может быть, кинозвезды, певцы, политики?...

- Нет. Не думаю.

- Таким образом, вы сражаетесь не с кем-то лично, а со Злом вообще. Вы спасаете свой народ от врагов. Кроме вас, это некому сделать. Вы нужны там! Вас любят и уважают. Даже, по-видимому, боготворят. Налицо сверхкомпенсация вашей скучной и размеренной жизни без явного смысла и цели, фантастическая реализация во сне подавленных желаний и устремлений.

- Да, - тихо сказал молодой человек. - Наверное.

- Так в чем тогда проблема? Что вам не нравится?

- Видите ли, - вновь заерзал на кушетке пациент. - Мне это все уже надоело. И страшно как-то становится. С каждым разом эти кошмары все реальнее. Я боюсь, что скоро перестану понимать, на каком я свете. Я боюсь этих чертовых демонов - вдруг однажды не я их уничтожу, а они меня. И как-нибудь я просто не проснусь...

- Понимаю вас, - сочувственно покивал головой доктор. - А кстати, в ваших снах дается какое-либо рациональное объяснение ситуации? Что говорят, например, люди в синем - жрецы, которые вас вызывают?

- Да, - вздохнул Смит. - Они говорят, что когда-то я был их правителем, но потом умер. Им удается возвращать меня из царства мертвых, но ненадолго. Каждый раз они умоляют меня остаться...

- И этого вы тоже боитесь?

- Да.

- Понятно. Итак, теперь, когда мы установили причину вашего расстройства сна и определили ваше собственное желание от него избавиться, никаких препятствий на пути к исцелению я не вижу.

- Правда?

- Разумеется! Мы встретимся с вами через неделю, а пока я выпишу вам вот эти таблетки...

Месяц спустя в квартире мистера Смита раздавался женский смех, в котором ясно слышалась нотка облегчения. Право же, когда мужчина с таким серьезным видом говорит: "Я должен признаться тебе кое в чем, дорогая", то логичней ожидать гораздо худших вещей, нежели какая-то нелепая история с кошмарами.

- Ну, ты даешь! - отсмеявшись, сказала подружка.

- Тебе смешно? - шутливо обиделся Смит.

- Ладно, не сердись! Но теперь-то все прошло?

- Да. Уже давно не вижу этих демонов. Даже вспоминать о них не хочу. Сплю, как убитый.

- Ах ты мой герой-победитель! Сегодня я тебе спать не дам. А ну, доставай свой меч, где он там у тебя?...

Под сводами Храма, под сенью величественной колоннады, люди в синем лежали навзничь по углам начертанной на мраморном полу пентаграммы. Они залили ее своей кровью. Холодный ветер гулял здесь, как хозяин. Факелы не горели. Из распахнутых врат Храма сюда доходил неровный багровый отсвет, слышались крики людей...

Раздались шаги. Демон вошел в зал и осмотрелся. На лице его гуляла безумная ухмылка. Он подошел к пустующему трону и сел в него. Больше не было смысла скрывать свой истинный облик.

Он стал пониже ростом, располнел, куда-то делись длинные светлые волосы, лицо стало заметно старше...

Демон устроился поудобнее и стал неторопливо протирать очки.

[The Watcher]

Погоди копи-пэйстить)) Лучше ссылку дай, откуда ты это берешь все...

И нам всем проще станет))

[Tacho]

почему проще? я же лучшие выбираю! а там много ненужного

[Tacho]

НИКОГДА

Я люблю тебя.

Сколько ангелов может уместиться на острие иглы?

Я люблю задавать вопросы. Дурная привычка. Я порождаю целые резервации несчастных вопросов. Они ущербны, они проклинают меня, у них нет надежды. Они бездетны: у них никогда не будет ответов. Я адресую их повыше в небо. Там так холодно, я знаю:

Сколько смертей умещается на острие меча?

Я смотрю. Я вижу. Я вглядываюсь в лица людей, уношу с собой слепки чужих образов. Я смотрю на сомкнутые руки мужчины и женщины, на обыденную истину, которая принимает очень четкую форму в теплой полости меж двух переплетенных ладоней. Я задаю вопросы. Я никогда не смогу понять, почему четыре миллиарда девятьсот девяносто девять миллионов девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять человек являются для меня незнакомцами, близкими друзьями, кумирами, врагами, вождями, шутами, вещами, просто двуногой плотью и лишь один, вдруг, - смыслом. Почему этот единственный- ты. Почему в глазах одного человека мы видим пронзаемую розами вселенную в то время, как все другие люди - не более чем детали сумбурного космического интерьера. Почему ты? Я видела более чистые глаза, более красивые тела, более совершенные пальцы, более изысканные губы. Я никогда не пойму, почему тебя нет со мной и -снова "никогда" - не будет. Никогда. Икогда. Когда. Огда. Гда. Да. А. Я достаю "да" из "никогда". Мои голодные вопросы дерутся за этот скудный ответ, и я устала разнимать их.

Больно ли солнечным лучам падать на мир? В мире так много острых предметов.

Я люблю тебя. Я никогда не увижу тебя. Черный, страшный голубь топчется у моих ног, запрокидывает трясущуюся голову в эротическом танце, метет хвостом землю. В его утробной трели без конца повторяется : "никогда, никогда, никогданакогданикогда"... Юродивый демон, я видела, как он ел несвежие звезды!

[Tacho]

ПАМЯТЬ

Лошадиный череп улыбался желтыми зубами, вспоминая свою жизнь. Силу и упругость мышц, похороненных рядом, и власть кавалериста. Его испуг перед выстрелами. Его неподвижное тело, лежавшее на крупе лошади. Теплую, запекшуюся кровь человека, стекающую по потному от долгого бега боку. Череп вспоминал ночь, зарево пожара – слева, и темный лес – справа. Его глазницы видели густой кустарник и болотистую местность, в которую влетел всадник на полном скаку. Страх и паника человека передавалась острыми шпорами лошади. Резкая боль от укусов стали бросала тушу вперед. Поваленное черное дерево – как непреодолимая преграда – жило впереди. Легкий деревянный стук, и лошадь завалилась на бок, стеная от боли сломанных ног.

Человек выполз из-под умирающей лошади, волоча ногу и прижимая ладонь к кровоточащему боку. Жизнь сочилась сквозь пальцы и размазывалась по широким листьям растений.

Он не смог отползти далеко от лошади. Ее теплое и мокрое тело согревало воздух на несколько сантиметров вокруг. Боль человека прорвала плотину, и лес упал в черную яму без звука и запаха.

Он очнулся от сырости. Серое утро концентрировалось в тумане, стелящемся по груди лежащего солдата, скрывая дымным цветом болотную траву и, выступающие повсюду, угловатые корни. Туман спустился и открыл кончики темно-зеленых листьев, протыкающих гладь тумана.

Где-то раздавались крики, но человек все лежал. Только его глаза с расширенными зрачками смотрели в серое месиво над собой, называемое небом. Глаза человека смотрели, но тело было неподвижно. Глаза лошади вспоминали то, чего не видел умерший мозг.

Мозг человека лихорадочно работал, но везде натыкался на боль, черную тушу лошади рядом и лай собак, идущих по крови…

Земля гулко ответила шагам преследователя. Нож подкрался к горлу человека и резко дернулся в сторону, вызвав поток крови, сразу же смешавшейся с грязью и потом на белой ноздреватой коже…

Череп все вспомнил, улыбнулся желтыми зубами и… рассыпался в прах.

[Tacho]

Капля

Дул холодный, северный ветер. Он заглянул в ее глаза.

- Ты будешь меня ждать?

- Буду, - тихо прошептала она, - буду, - теперь уже чуть громче.

- Точно? -последовал второй вопрос.

- Да, - кивнула она, - точно.

- Постарайся не забыть, все то время, что мы были вместе, все эти волшебные минуты.

Просто помни их, и я буду жить. Я вернусь. Скоро. Девушка опустила голову.

- Не плачь, - улыбнулся он, - не стоит.

- Когда? - спросила она, - когда ты вернешься?

- Важно не когда, важно как, детка.

Скоро будет дождь. Дождь долгий, противный. Потом землю покроет снег.

Такой белый-белый. И наблюдая, как тает снежинка у тебя на руке, как капелька дождя, оставляя мокрый след, скатывается по твоей щеке, вспоминай обо мне.

- Хорошо, - она снова кивнула.

К перрону, свистя, подошел поезд.

- Это твой, - тихонько сказала она.

- Да, - кивнул он.

- Не уходи, не надо, - шептала она ему.

- Я должен.

- Постой, возьми это, - она сняла со своего пальца серебряное кольцо, - возьми, и тоже помни меня.

- Мы еще встретимся, - сказал он, - до боли сжав ее руку, - главное уметь ждать.

Он рывком вспрыгнул на ступеньку, и исчез внутри вагона.

Перед тем, как войти в свое купе он вытащил из кармана маленький кожаный мешочек.

Слегка подкинул его, пытаясь определить вес, потом развязал тесемку, и положил туда кольцо. Серебряное. Сколько же их там, - подумал он, заглядывая внутрь, - сотня не меньше. Мешочек исчез в кармане.

А за окном стояла она. И по щеке ее скатывалась капля. Капля, от которой остается соленый привкус. Она верила.

[Tacho]

ДИКОЕ ОКНО

Всегда, когда я открываю эту дверь, я жмурюсь от солнца.

Слишком много его здесь - неестественно много, не хорошо

Дикое место. В диких местах, наверное, происходят дикие вещи. Мое окно смотрит в одно из таких мест, но оно пока притаилось и молчит. И ничего не происходит за этим молчащим окном. Пока. Я могла бы повесить тяжелые гардины на неестественной формы проем и забыть об этом. Забыть о том, что за моим окном прекрасная декорация для жестокого представления. Забыть о Звере, который готовится к прыжку, не для того, чтобы убить, но для того, чтобы изменить.

Это страх метаморфозы бесповоротной, окончательной и ужасной, конечно ужасной - прерывает слепо благодушное течение моих сновидений неожиданными падениями в длинные, очень темные ямы, со стенами стеклянными но неуязвимыми для меня в моем неожиданном, стремительном и смертельном, но бесконечном движении вниз.

И тогда я просыпаюсь и сознаю, что падение кончено, но не вознесением из. А тем, чем должно было кончиться - тем, что я на. На дне. На дне моего подсознания, на дне восприятия реальности, где все измерения взбесились и агонизируют в телах друг друга, не находя ни выхода ни избавления.

И свет бьет мне в глаза, даже если ночь, даже если его нет. Я сознаю, очень четко, что чем чаще я просыпаюсь от этих снов, тем ближе я к истине и тем неотвратимее метаморфоза, которой боюсь, потому что истины нет.

Однажды тут все встанет на свои места, потому что здесь мироздание терпит боль. И потому что оно не терпит искажений себя. Только меня уже не будет, потому что для меня уже не будет ТАК. И ТОГДА для меня тоже не будет, потому что мое ТАК - у окна похожего на пасть того Зверя, который однажды поглотит меня, но не убьет. И ТОГДА мое только в ожидании его. Свершившееся ожидание - смерть момента. Наше время истекает с исполнением наших желаний и осуществлением страхов.

Я жалею Зверя, жалею бесплотность его, жалею его предсказуемость. Жалею его за то, что запах его есть только в моем воображении - но и это запах моего страха. И когда не будет меня, Зверь утратит свой запах. Может быть оттого он медлит, позволяя мне прожить еще один томительно-завораживающий день - оттого, что принюхивается к спазмам моего подсознания и пытается осознать себя?

А еще оттого, что мирозданию некуда спешить, даже если оно терпит боль. Оно, мироздание, понимает, что боль есть событие. Удаляя боль, мы лишаем себя ее. Оно мудро.

Я ненавижу мое окно. В нем слишком много всего. Измерений. Когда много измерений - кружится голова. Дикое место - это место, где совершаются дикости. И главная дикость - упорядочение. Она еще впереди. Впрочем после нее не будет ничего. Ни окна ни дикого места ни меня. И зверя тоже не будет.

Моя беда в том что я завишу от мироздания, от его измерений и его Зверей. Но оно этого не знает, как не знает обо мне ничего - даже что я есть.

Здесь становится все опаснее. Наверное мне стоит уехать. Уехать далеко, в комнату без окон, чтобы слушать звуки чужого дыхания в прекрасных чужих постелях, нисколько не похожих на дно узких глубоких ям со стеклянными стенами. Чтобы опускать ноги в розовые тапочки с пошлыми гипюровыми бантами и целовать кого-нибудь на прощание. Того, кто вернется, потому что всегда возвращается.

Но иногда я думаю, что это и будет метаморфозой, которой боюсь, потому что изменившись я перестану существовать как Я.

А может быть, и боюсь я всего лишь этого, именно этого - забыть. То место и это окно, и понять, что зверь никогда не придет? И больше не чувствовать запаха и не лететь мимо прозрачных прекрасных стен в бездну своей постели?

Не знаю... В любом случае, это ничего не решит - уезжать. Это можно осознавать или нет, но...

Пока отгородиться от него нельзя и забыть невозможно. Потому что это ОКНО В МОЕЙ ГОЛОВЕ

[Tacho]

Незажившие раны оставляют рубцы,

Кто-то уходит и обрубает концы,

Черные дыры не исчезнут навек,

Самоубийца забыл, что он лишь человек.

Мы убиваем себя медленно и беспощадно, вдыхая данное нам мгновение жизни через дым. Мы растягиваем убийство на годы и радуемся за неоценимую возможность сократить свою жизнь.

Мы курим.

Я люблю убивать себя не спеша. Голос мой стал хриплым, скрипучим, он угасает. Ведь он там не нужен. Я обнимаю тебя и чувствую своим телом, как неровно поднимается и опускается твоя грудь. Твое дыхание срывается, и ты никак не можешь унять очередной приступ кашля. Ты тоже куришь. Мы сократили свой сон до минимума, заменив его словоблудием, разбавленным сигаретами и кофе. Снова подъезд. Оставленная пачка Virginia Slims, пара слов, брошенных на ветер. Я тяну свою легкую ладонь к открытой пачке и сталкиваюсь с твоими пальцами. Мои глаза ловят твои – ты мило мне улыбаешься. И я присоединяюсь к твоей очаровательной улыбке – растягиваю свои губы, обнажая желтые зубы. Затягиваемся, наш слух обостряется и теперь можно различить неслышимые шорохи. Где-то там, по ту сторону, к нам неутомимо, как наша страсть к дыму, приближается ритуальная смерть.

[Tacho]

Это была обычная студенческая вечеринка на квартире. Я сидел на кухне, казалось состоящей из табачного дыма и вел неторопливую беседу с друзьями. Беседу ни о чем. Знаете, бывает, когда компания действительно хорошая не надо никаких особенных тем.

Мы вспоминали безвозвратно ушедших от нас друзей, великих, в нашем понимании, музыкантов, поэтов, писателей. И лишь Артур, угрюмый паренек с "ФизМата"; факультета в основном молчал, лишь изредка поддакивая. А потом вдруг взял да сказал, так неожиданно и не совсем в тему: "Знаете, а я не боюсь смерти".

Эта фраза звонким молоточком ударила мне по мозгам, заставляя моментально очнуться от размышлений, в которые я был погружен.

-Ты уверен? - с усмешкой спросил паренек, сидевший на старой табуретке, рядом со мной, - ведь умирать… несколько неприятно.

-Плевать, я могу умереть в любую минуту. Стоит мне захотеть, по-настоящему захотеть и я вскрою себе вены, - уверенно, слишком уверенно сказал Артур.

-Парень, откуда такая убежденность? – поинтересовался Вадим, учащийся со мной в одной группе.

-Понимаешь, - несколько небрежно начал Артур, - я повидал в этой жизни все, и она мне уже не в кайф. Веришь, нет, но частенько, переходя дорогу я закрываю глаза в надежде на то, что меня собьет машина, а куря на балконе люблю садиться на перила, и раскачиваться… вдруг повезет и я сорвусь.

-Погоди, но что тебе мешает и вправду взять да вскрыть себе вены? Боже, да ведь есть уйма всевозможных способов свести счеты с жизнью.

-Все дело в том, что это будет самоубийство… а я не хочу без лишней надобности накладывать на себя руки. Это грех. Все должно быть естественно.

Я почувствовал необходимость срочно выйти на свежий воздух. Дымная завеса стала давить на меня, дурманить мозги. Резко вскочив, я что-то пробормотал в оправдание столь резкому уходу и бросился к двери.

На улице было прохладно, и моросил дождик. Я достал из кармана ключи, отпер дверь машины и уселся в относительно удобное кресло. Черт подери, какое счастье, что я, обрекая себя на безалкогольный вечер, приехал сюда на машине. Иначе пришлось бы мокнуть. Я сидел, слушал легкую музыку и ждал. Вот уже стемнело, и темные силуэты стали выползать из подъезда - формируясь в небольшую толпу. Вечеринка окончилась.

Артур вышел одним из последних и пошел по дороге, в прямо противоположную сторону удаляющейся пьяной и весело галдящей молодежи, мимо моей машины.

-Эй, - приоткрыв дверь окликнул его я, - садись, я тебя подброшу до дома, если ты расскажешь мне, где живешь.

Артур чуть напрягся, но потом, увидев мое лицо, расслабился, видимо вспомнил. Он не преминул воспользоваться приглашением, и вот уже мы ехали по дороге, и капли дождя звонко стучали по лобовому стеклу.

-Скажи, - чуть прибавляя скорости спросил его я, - а правда, что ты не боишься смерти.

-Да, - паренек уверенно кивнул.

-И ты совершенно не боишься умереть? И даже иногда желаешь этого? – продолжал спрашивать я.

-Да, точно, - Артур кивнул так же уверенно.

Моя правая рука поползла под сидение, нащупывая там холодную рукоятку пистолета. Теперь я четко понял, чего я хочу. Держа левой рукой руль я приставил пистолет к его груди.

-Радуйся, - сказал я, - я помогу тебе. Сейчас ты получишь то, о чем ты так долго мечтал. Я подарю тебе смерть.

Артур затрясся. Жутко коверкая слова он сумел лишь выговорить одну фразу:

"Не надо…", а потом… потом заплакал.

-Что с тобой, - удивился я, - ты плачешь от радости?

-Нет, пожалуйста, не убивай меня. Убери … убери пистолет, - всхлипнул Артур.

-Как? Ты уже не хочешь умирать? Что с тобой? Ты так быстро меняешь решение?

-Да, я понял, я ошибся, пожалуйста, не стреляй, - парень уже дрожал всем телом.

-Ошибся? Ты желал смерти, а теперь так просто отрекаешься от нее?

Ты звал ее, ну что ж, изволь теперь ее попробовать , - мой палец стал поглаживать курок. Я вел машину довольно быстро и вряд ли кто-то мог что-либо заметить.

-Нет, нет, нет… пожалуйста нет, - Закричал Артур, - а потом я выстрелил. Тело дернулось, а потом обмякло, повиснув на ремне безопасности.

Черт, завтра придется основательно помыть машину, очистить ее от следов крови… хотя, черт подери, зачем…? Я вдавил педаль газа в пол, двигатель взревел, набирая обороты. Хорошо, что движение здесь достаточно оживленное, и резко крутанув руль влево я выехал на встречную полосу.