Серж Саргсян

[Arthur Abraham]

Теперь пройдись по тексту.

Там где написано правуильное имя АндрАник, все в порядке.

Потом с тесктом перемешали свои сказки и сразу видиться отличие.

В этой части лжи имя не додумались написать правильно а написало АндрОник.

Хотя элементарные вещи делайте правильно.

Какая на фиг разница Андраник или же Андроник! Одна фигня и это не как не меняеть самой сут дела!!!

Подумаешь Андроник ...... какой!!!

Чавес, хватит ребятчеством заниматься. имя Андраник пишется через А, а не О. Если там написано Андроник, то это значит какой-то другой, вы его с кем-то путаете;)) Ты же не УРО Чавуш, а Уго Чавес!?;) Хватит глупостями заниматься.

[orujov]

Ай ог-аш. Тебе повесить фото невинно убиенных армянскими скотами детей в Ходжалы. биип, у них что тротил в сосках был запрятан. Или старики со старухами вам скотам своими протезами угрожали...Сгиньте, отродье нечеловеческое, нелюди хаевые. У вас не армия, а сборище полуголодных солдат мародеров. Читай прессу свою, нелюдь. Скоро баб своих за миску похлебки будете всем предлагать.

алибаба переход на личности, 20%

[orujov]

алибаба смените аватар - срок один день.

[Гость vitya]

не трогайте половины армян. айкануш ражал все таки ат нас полавину армян.

Армянин,смешанный с тюрком - вдвойне армянин.

может вы тоже.

Я тоже.

И тюрки и курды.

Получается втройне армянин.

значит так. каждый человек, даже вор хочет быт хорошим человеком. если вы дааже втройной и считаете себя арменином то значит вы не человек. либо А.С.Пушкин, В.Л.Величко, Дюма, и многие-многие несчитали армян достойным народом.

[Рустам Раза]

если вы дааже втройной и считаете себя арменином то значит вы не человек.

Восхитительная мысль!

Ну на каком ещё форуме такое вычитаешь?

Хотелось бы полюбопытствовать,а кто же,коль не человек?

[Гость vitya]

если вы дааже втройной и считаете себя арменином то значит вы не человек.

Восхитительная мысль!

Ну на каком ещё форуме такое вычитаешь?

Хотелось бы полюбопытствовать,а кто же,коль не человек?

нууу. А.С.Пушкин не простой человек,а великий человек.

[Artsiv]

не трогайте половины армян. айкануш ражал все таки ат нас полавину армян.

Армянин,смешанный с тюрком - вдвойне армянин.

может вы тоже.

Я тоже.

И тюрки и курды.

Получается втройне армянин.

значит так. каждый человек, даже вор хочет быт хорошим человеком. если вы дааже втройной и считаете себя арменином то значит вы не человек. либо А.С.Пушкин, В.Л.Величко, Дюма, и многие-многие несчитали армян достойным народом.

Это твои слова, или цитируешь Гебельса?

[alibaba1]

Ты трус, ты раб, ты армянин. А.С.Пушкин. "Тазит"

[alibaba1]

алибаба смените аватар - срок один день.

Сменил. Не меняется.

Изменено 27 ноября, 2009 пользователем alibaba1

[Arthur Abraham]

не трогайте половины армян. айкануш ражал все таки ат нас полавину армян.

Армянин,смешанный с тюрком - вдвойне армянин.

может вы тоже.

Я тоже.

И тюрки и курды.

Получается втройне армянин.

значит так. каждый человек, даже вор хочет быт хорошим человеком. если вы дааже втройной и считаете себя арменином то значит вы не человек. либо А.С.Пушкин, В.Л.Величко, Дюма, и многие-многие несчитали армян достойным народом.

Это твои слова, или цитируешь Гебельса?

Слушай, Арцив джан, с кем ты вообще ведешь диалог?)) С ребенком? Он тебе нужен? Ты взрослый человек, пускай пишет сколько влезет, надо же ребенку потешиться!

[Рустам Раза]

Ты трус, ты раб, ты армянин. А.С.Пушкин. "Тазит"

Мне нравится это стихотворение.

Отец-чеченец назвал сына трусом,рабом и армянином за то,что тот,встретив убийцу своего брата,который был один,изранен и безоружен,не отрубил тому голову,а отпустил.

Отец взбешён,что сын не исполнил долга кровной мести,а сын возразил отцу,что кровник был изранен и безоружен...

Отец посчитал поступок сына трусостью и уподобил его армянину.

Я,как армянин,согласен с оценкой отца,я бы тоже не смог отрубить голову раненому и безоружному,пусть и врагу.

Александр Сергеевич разбирался в традиционных нормах поведения народов Кавказа.

[Erik260]

Ты трус, ты раб, ты армянин. А.С.Пушкин. "Тазит"

Мне нравится это стихотворение.

Отец-чеченец назвал сына трусом,рабом и армянином за то,что тот,встретив убийцу своего брата,который был один,изранен и безоружен,не отрубил тому голову,а отпустил.

Отец взбешён,что сын не исполнил долга кровной мести,а сын возразил отцу,что кровник был изранен и безоружен...

Отец посчитал поступок сына трусостью и уподобил его армянину.

Я,как армянин,согласен с оценкой отца,я бы тоже не смог отрубить голову раненому и безоружному,пусть и врагу.

Александр Сергеевич разбирался в традиционных нормах поведения народов Кавказа.

Я читал , это стихотворение.Там вместо -армянина,должно было стоять слово-христианин. что в принципе равносильно армянину.Видать отец юноши хотел обозвать его - не верным, то бишь христианином.Так как отказался убивать безоружного и раненного. Вот наши азербайджанские друзья, которые любят такие ситуации , и издеваються. Ведь у них это почетно, убить например спящего (нац герой азербайджанский, так зарубил армянина топором- ночью. днем побоялся. Ну, а если человек раненный и безоружный, то по мнению азербайджанцев, сам Аллах велит -убить. Это же -так почетно. Могут даже национальным героем обьявить, и дать премию в виде 4 кг -мяса.

[Рустам Раза]

Я читал , это стихотворение.Там вместо -армянина,должно было стоять слово-христианин. что в принципе равносильно армянину.Видать отец юноши хотел обозвать его - не верным, то бишь христианином.Так как отказался убивать безоружного и раненного.

На Кавказе испокон веков понятия "армянин" и "христианин" были однозначными и подразумевали не только конфессиональную,языковую и культурную принадлежность,но и определённый склад характера и тип поведения.

Потому в стихотворении "Тазит" А.С.Пушкин употребил слово "армянин" не в смысле религиозной и этнической принадлежности,а как определение характерного поведения в конкретной жизненной ситуации.

Тазит проявил милосердие,но Гасуб это принял за трусость,не подобающую поведению горца.

Каждый остался при своём мнении.

Но поведение Тазита,описанное в стихотворении,свидетельствует,что это было милосердие.

[salam]

Ты трус, ты раб, ты армянин. А.С.Пушкин. "Тазит"

Мне нравится это стихотворение.

Отец-чеченец назвал сына трусом,рабом и армянином за то,что тот,встретив убийцу своего брата,который был один,изранен и безоружен,не отрубил тому голову,а отпустил.

Отец взбешён,что сын не исполнил долга кровной мести,а сын возразил отцу,что кровник был изранен и безоружен...

Отец посчитал поступок сына трусостью и уподобил его армянину.

Я,как армянин,согласен с оценкой отца,я бы тоже не смог отрубить голову раненому и безоружному,пусть и врагу.

Александр Сергеевич разбирался в традиционных нормах поведения народов Кавказа.

Я читал , это стихотворение.Там вместо -армянина,должно было стоять слово-христианин. что в принципе равносильно армянину.Видать отец юноши хотел обозвать его - не верным, то бишь христианином.Так как отказался убивать безоружного и раненного. Вот наши азербайджанские друзья, которые любят такие ситуации , и издеваються. Ведь у них это почетно, убить например спящего (нац герой азербайджанский, так зарубил армянина топором- ночью. днем побоялся. Ну, а если человек раненный и безоружный, то по мнению азербайджанцев, сам Аллах велит -убить. Это же -так почетно. Могут даже национальным героем обьявить, и дать премию в виде 4 кг -мяса.

но там написано именно армянин.почему ты армянин трус. раб. синоним армянин отвечай П ушкину

[Гость vitya]

Ты трус, ты раб, ты армянин. А.С.Пушкин. "Тазит"

Мне нравится это стихотворение.

Отец-чеченец назвал сына трусом,рабом и армянином за то,что тот,встретив убийцу своего брата,который был один,изранен и безоружен,не отрубил тому голову,а отпустил.

Отец взбешён,что сын не исполнил долга кровной мести,а сын возразил отцу,что кровник был изранен и безоружен...

Отец посчитал поступок сына трусостью и уподобил его армянину.

Я,как армянин,согласен с оценкой отца,я бы тоже не смог отрубить голову раненому и безоружному,пусть и врагу.

Александр Сергеевич разбирался в традиционных нормах поведения народов Кавказа.

А.С.Пушкин просто мог бы написат грузин или татар или считающийся врогам рассии турк. почему то А.С.Пушкин останавилься на этом.

мне кажется великий поэт рассии А.С.Пушкин что была в душе того и написал от имени кого то.

[Uqo Caves]

Ты трус, ты раб, ты армянин. А.С.Пушкин.

И дикий крик и стон глухой

Промчались в глубине долины.

Недолго продолжался бой,

Бежали робкие армяне!

 Лермонтов

[Uqo Caves]

Ты трус, ты раб, ты армянин. А.С.Пушкин. "Тазит"

Мне нравится это стихотворение.

Отец-чеченец назвал сына трусом,рабом и армянином за то,что тот,встретив убийцу своего брата,который был один,изранен и безоружен,не отрубил тому голову,а отпустил.

Отец взбешён,что сын не исполнил долга кровной мести,а сын возразил отцу,что кровник был изранен и безоружен...

Отец посчитал поступок сына трусостью и уподобил его армянину.

Я,как армянин,согласен с оценкой отца,я бы тоже не смог отрубить голову раненому и безоружному,пусть и врагу.

Александр Сергеевич разбирался в традиционных нормах поведения народов Кавказа.

Долго ль будешь ты всяким скотам угождать?

Только муха за харч может душу отдать!

Кровью сердца питайся, но будь независим.

Лучше слёзы глотать, чем объедки глодать.

О. Хаййам

[Erik260]

Ты трус, ты раб, ты армянин. А.С.Пушкин.

И дикий крик и стон глухой

Промчались в глубине долины.

Недолго продолжался бой,

Бежали робкие армяне!

Лермонтов

Опять обман и фальсификация. Лермонтов писал о грузинах. Ну, что с Вас взять, древних -ненастоящих Албан тюрского происхождения. Пишите пишите, все равно отправим ВАс назад -в туркестан.

[Uqo Caves]

Ты трус, ты раб, ты армянин. А.С.Пушкин.

И дикий крик и стон глухой

Промчались в глубине долины.

Недолго продолжался бой,

Бежали робкие армяне!

Лермонтов

Пишите пишите, все равно отправим ВАс назад -в туркестан.

Духа не хватит!

[Uqo Caves]

Ты трус, ты раб, ты армянин. А.С.Пушкин.

И дикий крик и стон глухой

Промчались в глубине долины.

Недолго продолжался бой,

Бежали робкие армяне!

Лермонтов

Пишите пишите, все равно отправим ВАс назад -в туркестан.

Духа не хватит!

[Uqo Caves]

А ниже указанного как прикажете понять?

http://javaxk.narod.ru/arxiv.html

1. Первейшим требованием ахалкалакца является гарантия его физической безопасности, сл-но, надо исключить возможность турецкого нашествия.

2. Армения должна решать этот вопрос с Грузией и Россией.

3. Населению должно быть официально, письменно и через печать компетентными на то органами объявлено, что оно может быть спокойно и заниматься своим делом.

4. Ахалкалак принадлежит Армении – такова воля большинства населения. Но если мы вернем Турецкую Армению, то, для улучшения армяно-грузинских отношений, по-моему, Ахалкалак можно подарить грузинам (переселив армян из обожаемого мною края, например, в Алашкерт), имея в виду, что грузинское крестьянство малоземельно и нуждается в колонии (трудно сказать, почему автор приходит к такому непонятному решению. Весь предыдущий и последующий текст, в том числе и начало данного абзаца, ясно указывает как на истинный патриотизм Абеляна, так и на его обоснованную убежденность в принадлежность Джавахка Армении. Возможно, что пером автора движет отчаяние от всего пережитого. Дашнакское руководство Армении, верное своей идеологии, естественно, подобные предложения во внимание не принимало. Мы же напомним, что приведенный текст пишет тяжело больной человек).

5. Однако, так как Турецкой Армении нет, справедливость требует, чтобы грузины без споров уступили Ахалкалак Армении, тем более, что географически это продолжение и часть Ширака.

6. К Ахалкалаку необходимо присоединить а) т.н. пастбища великого князя, расположенные в Горийском уезде, б) леса, спускающиеся к Ахалкалаку, и в) борчалинские пастбища, примыкающие к Ахалкалаку и находящиеся в руках ахалкалакцев. Этого требует и их географическое положение, и то, что эти земли фактически в руках ахалкалакцев и нужны им. Правда, сейчас у населения мало скота, но года за два картина изменится.

7. Если Ахалкалак не будет присоединен к Армении, он, вместе с армянскими селами Цалки, должен получить территориальную автономию наподобие Аджарии под протекторатом Армении. Это в крайнем случае.

8. Если он остается в границах Грузии, то опять же обязательно на правах автономии, по договору с Грузией о том, что две стороны – Армения и Грузия (и, вероятно, Россия – для духоборцев) вместе обеспечивают физическую безопасность населения и его имущества. Жители края, однако, ни за что не согласны остаться в границах Грузии.

9. Ахалкалак может получить автономию под протекторатом этих трех стран. Главное, чтобы навсегда исключить, с одной стороны, возможность вмешательства турок в судьбу ахалкалакцев, с другой стороны, не было провокаций и давления мерзейшего грузинского шовинизма.

10. До восстановления хозяйства надо дать народу право скосить сено на своей земле и использовать его для своих нужд. Сейчас, насколько мне известно, часть этого сена хотят отобрать, сенокосы часто используются тушинцами под пастбища. Сено сейчас главное подспорье экономического сушествования ахалкалакца. В обмен на сено он триобретает у турок скот, берет на зимовку скот тех же турок и получает за это кизяк (кизяк используется в качестве топлива и очень ценится в безлесном Джавахке) и телят и т.д. Короче говоря, сено – это скот, кизяк, хлеб и т.п. За эти годы ахалкалакцы увеличили поголовье своего скота в основном за счет сена.

11. Армения сделает большое дело, если уговорит американцев (этот вопрос поднят) и дальше действовать в Ахалкалаке.

12. В первую и в последнюю очередь дайте ахалкалакцам гарантии жизни, и крестьяне пустыню превратят в рай.

13. Если понадобится решить вопрос Ахалкалака референдумом (хоть в этом и нет необходимости; абсолютное численное преимущество армян заранее кричит о результатах), Армения через своих представителей должна на месте следить, чтобы не запугивали население. Это особенно относится к армянам-католикам; они запуганы больше всех; перед референдумом Армения должна официально заявить им, чтобы не боялись. Край спорный, и это не будет расценено как вмешательство Армении.

14. Забывают связать с ахалкалакским вопросом вопрос цалкских армян. Цалка географически связана с Ахалкалаком, на общем с ним пространстве имеет 13 армянских сел с около 20 000 населения. Естественно, Цалка также должна воссоединиться с Арменией, вместе с Ахалкалаком.

5. Пора наконец понять, что население Ахалкалака не хочет ни подданнства Грузии, какая бы и чья бы власть там ни была, ни автономии под грузинским протекторатом; оно все, вместе с Цалкой, все 70-80 тысяч армян решительно хотят воссоединиться с Арменией. Трехмиллионная Грузия должна уступить Армении, имеющей 6-7 сотен тысяч жителей, ее родное население. Ибо главным остается коренная ликвидация турецкой угрозы, чего требует население.

[Рустам Раза]

Ты трус, ты раб, ты армянин. А.С.Пушкин.

И дикий крик и стон глухой

Промчались в глубине долины.

Недолго продолжался бой,

Бежали робкие армяне!

Лермонтов

Уго,ну ты сказочник!

Вот,прочти поэму М.Лермонтова "Демон",особо обрати внимание на стих XI из первой части...

Там написано,как в оригинале.

А у меня вопрос к азербайджанцам - в творчестве А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова присутствует кавказская тематика,где так или иначе представлены образы армян,грузин,чеченцев,осетин,черкесов,дагестанцев... А про азербайджанцев что-нибудь есть в упоминании?

[Гость vitya]

Ты трус, ты раб, ты армянин. А.С.Пушкин.

И дикий крик и стон глухой

Промчались в глубине долины.

Недолго продолжался бой,

Бежали робкие армяне!

Лермонтов

Уго,ну ты сказочник!

Вот,прочти поэму М.Лермонтова "Демон",особо обрати внимание на стих XI из первой части...

Там написано,как в оригинале.

А у меня вопрос к азербайджанцам - в творчестве А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова присутствует кавказская тематика,где так или иначе представлены образы армян,грузин,чеченцев,осетин,черкесов,дагестанцев... А про азербайджанцев что-нибудь есть в упоминании?

про азербайджанцев многие великие поэты писали правду, если прочтете В.Л.Величко то узнаете и о себе. а друг армян жриновски сказал что армяни всех русских в армении убили и сегодня в армении нето русские.

[Timothy James McVeigh]

Ты трус, ты раб, ты армянин. А.С.Пушкин.

И дикий крик и стон глухой

Промчались в глубине долины.

Недолго продолжался бой,

Бежали робкие армяне!

Лермонтов

Ай-ай, как нехорошо врать Команданте!

У Лермонтова в поэме "Демон" есть строчка "бежали робкие грузины".

Среди филологов Грузии разгорелся спор, как же эту строчку перевести на грузинский.

Лидируют два варианта:

"бежали робкие армяне"

и

"бежали храбрые грузины".

http://vseslavrynda.livejournal.com/22803.html

http://ilibrary.ru/text/1149/p.1

И дикий крик и стон глухой

Промчались в глубине долины.

Недолго продолжался бой,

Бежали робкие грузины!

Затихло все, теснясь толпой,

На трупы всадников порой

Верблюды с ужасом глядели.

И глухо в тишине степной

Их колокольчики звенели.

Разграблен пышный караван,

И над телами христиан

Чертит круги ночная птица!

http://www.melnitsa.net/forum/viewtopic.php?f=9&t=20191

[Циап]

Ты трус, ты раб, ты армянин. А.С.Пушкин.

И дикий крик и стон глухой

Промчались в глубине долины.

Недолго продолжался бой,

Бежали робкие армяне!

Лермонтов

Уго,ну ты сказочник!

Вот,прочти поэму М.Лермонтова "Демон",особо обрати внимание на стих XI из первой части...

Там написано,как в оригинале.

А у меня вопрос к азербайджанцам - в творчестве А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова присутствует кавказская тематика,где так или иначе представлены образы армян,грузин,чеченцев,осетин,черкесов,дагестанцев... А про азербайджанцев что-нибудь есть в упоминании?

про азербайджанцев многие великие поэты писали правду, если прочтете В.Л.Величко то узнаете и о себе. а друг армян жриновски сказал что армяни всех русских в армении убили и сегодня в армении нето русские.

Ну раз многие писали про азербайджанцев, назови хоть одного времён Пушкина и Лермонтова. Я читал Величко и узнал об армянах. Но не узнал об азербайджанцах. Кто такие азербайджанцы? Ни Пушкин, ни Лермонтов ни Величко о них не пишут. Кто о них что либо писал вообще в то время?

[Uqo Caves]

Командир Отдельного кавказского корпуса, Его сиятельство граф Иван

Федорович Паскевич-Эриванский уже с раннего утра сидел за письменным столом

в своей резиденции в Тифлисе. Отгремели военные баталии и пышные

чествования по случаю его побед, а дел в его канцелярии накопилось немало.

Сейчас он пригласил к себе своего секретаря Петра Максимовича Устимовича,

чтобы вместе с ним разобраться в ворохе противоречивых донесений, которые

он имел в связи с переселением из Персии сорока тысяч армян в пределы

границ Российской Империи. Дело это было важнейшее. За ним пристально

следил не только Карл Васильевич Нессельроде, вице-канцлер, министр

иностранных дел. Сам Государь выказывал живейшее участие в этом

многотрудном предприятии, которое поручено было непосредственно

осуществлять полковнику Лазареву.

Но, кажется, не все концы сходились с концами, как доносил усерднейший

Лазарь Якимович. Граф немного поморщился. Разумеется, он знал, сколько у

того возникло трудностей и с ассигнованиями на переселенцев, пришлось даже

у тифлисских армян занять, и с тем, что не все дотошно рассчитали с

переселением. Неожиданный приток нового народа в Эриванскую и Нахичеванскую

области произвел в них недостаток хлеба. Пришлось часть переселенцев срочно

направлять в Карабахское ханство, где, предполагалось, есть запасы

изобильные и надежные. Лазарев действовал в отношении своих соплеменников с

попечительством заботливого отца, однако имелись известия, что не всегда он

придерживался строго завета, данного ему Паскевичем: никого к переселению

не принуждать. При этой мысли Иван Федорович вздохнул и наконец обратил

свой взор на почтительно стоявшего Устимовича.

- И что же, Петр Максимович, изложено в том письме от Лазарева на имя

Аббаса Мирзы? - спросил он, иронически приподняв брови.

- Полковнику Лазареву пришлось извиниться перед наследным принцем

насчет духовенства, приехавшего из Эчмиадзинского монастыря в область

Салмасскую. Епископ Стефан и архимандрит Николай еще до заключения мира и

советами, и угрозами вынуждали тамошних армян к переселению. И Лазарев

буквально написал Аббасу Мирзе, что "война изобретает все средства ко вреду

своего неприятеля".

- Своеобразное извинение... - усмехнулся Паскевич. - Дерзок полковник!

Ловко примазался к нашей победе. Но дело сделано! - Он слегка хлопнул

ладонью по столу. - Надо отдать должное Лазарю Якимовичу, что сейчас,

осенью, мы обо всем этом переселении говорим в прошедшем времени.

- Да уж, Ваше сиятельство, - вставил Устимович, -полковник постарался,

стремительно, за три месяца, с марта по июнь завершил начатое. А у нас

надежда одна - лишь бы на пользу государства Российского.

- Надеюсь, - Паскевич впервые улыбнулся. - Наш умнейший и милейший

Александр Сергеевич Грибоедов в донесении своем графу Нессельроде этим

летом писал, что цветущей промышленностью своей и торговыми оборотами

армяне приносили в год дохода Персии сто тысяч туманов, более полутора

миллиона рублей ассигнациями! Вот почему за них так держался шах Аббас! Да

и стеснения их в Персии были незначительны. К чему только приведет это

переселе ние?.. Нет здесь лишней земли...

Паскевич помолчал. Взглянул в окно на аллею чинар вокруг своей

резиденции, потом на портрет Государя Императора Николая I, украшавший его

большой и обустроенный с комфортом кабинет. Опытный чиновник, Устимович

догадался, что Его сиятельство терзает все же легкое сомнение по поводу

переселенческой кампании. Тем более что перед ним на письменном столе лежал

некий документ, но что это был за документ оттуда, где стоял Петр

Максимович, разглядеть было невозможно, хотя он имел зоркий глаз.

- Я хотел тебе одну записку показать... - прервал затянувшееся

молчание граф. Очень на него было не похоже теперешнее его поведение. В

делах Паскевич был скор и решителен по-военному. - После сражения под

Карсом у меня в лагере под Ахалкалаками наездом побывал Грибоедов. Мы много

о чем беседовали... Он мне обещал запиской некоторые свои размышления

направить сразу по приезде в Тифлис, да заболел лихорадкою, а потом

озаботился женитьбою.Впрочем, ты это знаешь... Теперь вот, имею... -

Паскевич поджал упрямый рот и осторожно постучал крупными пальцами по тому

документу, который столь долго интриговал Петра Максимовича. - Ты здесь

присядь, прочитай внимательно. Затем обсудим.

Петр Максимович бережно взял из рук Паскевича протянутые бумаги.

Только вчера вечером он получил из Тавриза от горячо любимого им Александра

Сергеевича письмецо, где тот, в частности, просил его поздравить от лица

всего персидского посольства и от четы Грибоедовых графа Паскевича с

награждением и получением Андреевской ленты. С этой мыслью, собственно, и

шел нынче утром в канцелярию Устимович. Но начальник своим настроением

переменил планы Петра Максимовича. Устимович устроился в кресле в глубине

по-англицки мрачного кабинета начальника поближе к окну и углубился в

чтение присланной Грибоедовым "Записки".

"Записка о переселении армян из Персии в наши области"

Вашему сиятельству угодно было узнать досто вернее чрез меня о

способах, которые были приняты к переселению армян из Адербейджана, и о

нынешнем их водворении в наших областях.

Вот истина по сему предмету, как она мне известна: полк[овник]

Л[азарев] почитал себя главным побудителем этой эмиграции, о чем, как Вам

известно, он изъяснялся довольно гласно, но неосновательно, потому что

армяне никакого понятия не имели о нем, будучи единственно движимы

доверенностью к России и желанием быть под ее законами. Трактат давал им на

сие полное право. Деятельными орудиями при переселении были: кн[язь]

Аргуминский, Гамазов, а другие подчиненные офицеры действовали уже под их

влиянием. Полк[овник] Л[азарев] помышлял только о сочинении прокламаций,

довольно неуместных, между прочим, о формировании регулярного армянского

ополчения, полагая даже включить в круг своих замыслов хотя благонамеренно,

но необдуманно, и самый Карабах и прочие области, имеющие свое начальство и

где особенной власти от давно учрежденных не могло не быть допущено.

Кн[язь] Аргутинский представлял ему несколько раз о его поведении, как это

все хвастливо, ветренно и бесполезно. Все прочие дела полк[овника]

Л[азарева] были такого же рода и не стоят того, чтобы о них

распространяться. Должно только прибавить, что он человек пустой, но не

безнравственный, не способен утаивать казенных денег и делать вред

умышленно.

При раздаче денежного пособия выходцам из Урмии произошло много

беспорядков, но не злоупотреблений; бедным недодано, богатым передано. Это

произошло от поспешности, с которой сия провинция оставлена была нашими

войсками. Второпях действовали без разбора, и потому деньги мало послужили

в помощь, ибо дурно были розданы. Это, впрочем, единственный случай, мне

известный.

Так было при переселении; но при помещении их у нас на новых местах

все сделано бессмысленно, нерадиво и непростительно. Для заведования ими

учрежден комитет, который ничего не ведал и тем более достоин осуждения,

что от В[ашего] с[иятельства] имел самое точное и подробное наставление,

как ему в сем случае поступать:

1) Армяне большей частью поселены на землях помещичьих мусульманских.

Летом это еще можно было допустить. Хозяева, мусульмане, большей частью

находились на кочевьях и мало имели случаев сообщаться с иноверными

пришельцами (выделено нами - Г.Г.).

2) Не заготовлено ни леса и не отведено иных мест для прочного

водворения переселенцев. Все сие в свое время было упущено. Поправить

ошибку на нынешний год поздно. Переселенцы находятся сами в тесноте и

теснят мусульман, которые все ропщут основательно. В[ашему] с[сиятельству]

известно, что вообще всех здешних жителей в сложности должно почитать

переселенцами, ибо все они были выселены сардарем в военное время и

находятся в самом скудном положении.

3) Денежное казенное пособие роздано без всякого толку; раздавали по

рублю, по два, как нищим, без верных сведений, сколько нуждающихся и кому

что нужно. 25 рублей, выданные единовременно, вдесятеро важнее той же

суммы, отпущенной дробно в разные времена. Не принято никакой общей меры,

как, например: покупки хлеба для содержания целого общества, также для

посева на будущий год и пр.

[Uqo Caves]

Ну раз многие писали про азербайджанцев, назови хоть одного времён Пушкина и Лермонтова. Я читал Величко и узнал об армянах. Но не узнал об азербайджанцах. Кто такие азербайджанцы? Ни Пушкин, ни Лермонтов ни Величко о них не пишут. Кто о них что либо писал вообще в то время?

ДОН

Блеща средь полей широких,

Вон он льется!.. Здравствуй, Дон!

От сынов твоих далеких

Я привез тебе поклон.

Как прославленного брата,

Реки знают тихий Дон;

От Аракса и Евфрата

Я привез тебе поклон.

Отдохнув от злой погони,

Чуя родину свою,

Пьют уже донские кони

Арпачайскую струю1.

Приготовь же, Дон заветный,

Для наездников лихих

Сок кипучий, искрометный

Виноградников твоих.

Изменено 29 ноября, 2009 пользователем Uqo Caves

[Uqo Caves]

Лев Толстой: русский классик на пути к Исламу

Лишь единицы писателей становятся признанными классиками уже при жизни и известны всему миру – таковым был русский писатель, граф Лев Николаевич Толстой (1828 - 1910 гг.). Уже к концу XIX века его имя было известно не только в самой России, где он стал любимейшим автором, не только на Западе, но и на Востоке. Огромную роль в этом сыграли его активная переписка с известными духовными лидерами восточного мира (индусом Махатмой Ганди, египтянином Мухаммедом Абдо и др.), а также популяризация его идей в мусульманской прессе как на арабском, так и на тюркских языках.

И творчеством Толстого, и его яркой общественной деятельностью интересовались миллионы — от государственных деятелей до самых простых людей. Люди на Востоке хотели знать как можно больше об этом неординарном человеке, желали поближе познакомиться с его идеями и произведениями, о которых так много писала пресса. Образованная часть восточной интеллигенции взялась за переводы работ Толстого (сначала с европейских языков, а позже непосредственно с русского оригинала). Причём сразу переводилась как художественная проза, так и публицистика – в двух этих формах литературы великий писатель выступал одновременно и как богоискатель, духовный мыслитель.

Каковы же были этапы религиозных исканий Толстого, что его вдохновляло и к какому итогу он пришёл в конце жизни? Можем ли мы говорить о точке в конце его пути, или он оставил поклонникам своего гения многозначительное многоточие? Наконец, каково было его понимание Ислама? – На эти вопросы мы постараемся ответить в этой статье. И подчёркнём, что в современной России вопрос о том, стал ли великий писатель мусульманином – актуален и горячо обсуждается! Немаловажен он и для всего исламского мира – ибо наследие Толстого давно уже стало достоянием мировой классики, и до сих пор он – один из самых читаемых и оттого влиятельных писателей мира.

В наши дни в России бытуют две крайности: на многих исламских сайтах цитируют фразу из частного письма Толстого «прошу считать меня магометанином» и причисляют его к правоверным, а на сайтах литературных и музейных… вообще об этом не упоминают, будто Толстой Ислама не замечал! Молчат об этом и официальные школьно-институтские учебники. При этом не забывают упомянуть, что в центре внимания писателя были его попытки постичь личность и учение Иисуса Христа (мир ему!), переложить Евангелие для современников. Все знают, что в 1901 году его отлучили от Православной церкви. Также никто не скрывает, что возникшее ещё при его жизни всероссийское движение «толстовства», почти разгромленное в годы советского атеизма, ныне возрождается и относится религиоведами к одной из форм протестантизма.

ИСТОЧНИК

[Uqo Caves]

"Баку! Баку!" - он процедил сквозь зубы,

И дрогнула слегка густая бровь.

А у меня по жилам, как сквозь трубы,

Бьет огненная нефтяная кровь!

Да, я, бакинец, на твоем пути!

Да, я - наследник Двадцати Шести!

Ты помнишь все, конечно, старый дьявол!

Так пристальней, пожалуйста, гляди!

...Мы разошлись - налево и направо.

Клокочет ярость у меня в груди.

Он дал врагу достойную отповедь, сын свободного Азербайджана.

- Мы с моим давним другом Самедом не раз говорили о Есенине, вспоминали

его стихи, "Балладу о двадцати шести", - рассказывал мне Сулейман Рустам. -

Она привлекала нас органическим соединением лиризма и высокого пафоса,

задушевности и мужественной сдержанности. Не без влияния "Баллады..." и я

обдумывал свое стихотворение о двадцати шести. Мне хотелось как бы развить

поэтическую мысль Есенина о бессмертии дела, за которое боролись и погибли

комиссары, и я писал:

Вы цветы посадили для нас -

и в саду мы живем.

Вы зарю угадали -

сегодня нам солнце блестит.

Вы вчера поздоровались за руку

с завтрашним днем,

Вы вчера разложили костер -

он сегодня горит.

...Священна память о героях революции, интернационалистах-ленинцах. Она

- нескудеющий источник вдохновения новых и новых поколений писателей

братских республик. К героической песне о двадцати шести, начатой Есениным и

Маяковским, Демьяном Бедным и Асеевым, прибавляться и прибавляться свежим

поэтическим строкам...

Ленинский район Баку, окраина рабочего поселка имени Разина... С

возвышенности открываются вид на лес нефтяных вышек, вид на новый обширный

парк, на жилые кварталы.

- Здесь, на горе Разина, - говорит первый секретарь райкома партии

Шакир Керимович Керимов, - задолго до Октября проводились массовки, собрания

рабочих нефтяных промыслов. В середине двадцатых годов неподалеку

закладывались рабочие поселки. Основание одного из них - имени Степана

Разина - совпало с первомайским праздником 1925 года. Сюда на народное

гулянье приехали Сергей Миронович Киров, другие руководители республики.

Вместе с ними - Сергей Есенин. Эта местность тогда была пустая,

заболоченная... Так что никаких природных красот поэт тут не увидел. Но зато

он ощутил радость людей свободного труда, пришедших на свой рабочий

интернациональный праздник...

- Это так, - подтверждает стоящий рядом поэт Наби Хазри. - И можно с

уверенностью сказать, что настроение у Есенина было хорошее: в этот день

"Бакинский рабочий" начал публикацию его поэмы "Анна Снегина". Из

воспоминаний современников известно, как радушно встречали Есенина

нефтяники, рабочие местных заводов. Поэт переходил от группы к группе,

беседовал с людьми... И за всем этим наблюдал Киров - он тепло относился к

поэту, высоко ценил его талант... О празднике Есенин написал стихотворение,

и уже, заметьте, 5 мая оно появилось в том же "Бакинском рабочем". Помните?

Я видел праздник, праздник мая -

И поражен.

Готов был сгибнуть, обнимая

Всех дев и жен.

Когда перечитываю эти строки, - продолжает Наби Хазри, - я вижу лицо Есенина

- светлое, улыбчивое, доброе. И в стихи перешла его улыбка:

Стихи! стихи! Не очень лефте!

Простей! Простей!

Мы пили за здоровье нефти

И за гостей.

Хорошо как сказано: "за здоровье нефти".

- Прекрасно! - соглашается Шакир Керимович и добавляет: - Вот о чем еще

я думаю: один такой день, проведенный в среде рабочих, для поэта был важнее

недель, потраченных на возню, как он писал, с московской "пустозвонной

братией". Верно?

Мы с Наби Хазри киваем в знак согласия.

[Uqo Caves]

Очарованье вечера, что снами

Сберег до солнца. Золото лучей

В лазури зимней. Слившись с небесами,

С зарей, с огнем - восторг все горячей.

И вдруг напев в кадильном фимиаме,

И пламя бьет из восковых свечей.

А воск, в гробу застыв, живых очей

Залил навек угаснувшее пламя.

Так - солнце, юг; благоуханье роз,

И кипарисы, и узор магнолий.

Очарованье вечера. - И боли

В груди нет прежней... А на утро пес

У ног завоет. Вынесут с постели...

Ах, где ты, где? Жива ли в самом деле?

Сергей Есенин

Заметив, что я закончил чтение, Мария Антоновна говорит:

- Это лист, как вы понимаете, из архива Петра Ивановича. Мой муж очень

дорожил им и берег его особо тщательно. История тут такая... Кстати, -

прерывает начатую фразу моя собеседница, - вы хорошо знаете литературное

творчество Чагина?

- Наверно, не очень, - осторожно отвечаю я. - Известны мне его статьи -

воспоминания о Ленине, о Кирове... Еще - о Есенине. Всеволоде Иванове,

Сейфуллиной... Несколько небольших заметок на литературные темы. Вот,

пожалуй, и все, если не считать его выступлений как журналиста - редактора

"Бакинского рабочего" и "Красной газеты"...

- А вы знаете, что он с юношеских лет писал стихи?

- Нет, этого я не знаю.

- Так вот, - продолжает Мария Антоновна. - В архиве Петра Ивановича

хранится большое число его стихотворений. Некоторые из них были в свое время

опубликованы под псевдонимом "Ник. Алексеев". Сам он весьма скромно оценивал

свои стихотворные опыты, почти никогда не говорил о них. В кругу близких

людей он любил читать стихи своих кумиров: Пушкина, Лермонтова, Тютчева...

- Есенина, - вставляю я.

- О, есенинские стихи он мог читать часами. И души не чаял в самом

поэте. Помните в письме Есенина из Баку: "Внимание ко мне здесь очень

большое. Чагин меня встретил, как брата. Живу у него. Отношение

изумительное". И поэт относился к Чагину исключительно тепло. Это видно и по

его письмам, и по тому посвящению, с которым вышла в 1925 году книга

"Персидские мотивы": "С любовью и дружбой Петру Ивановичу Чагину". Они были

искренними и верными друзьями, эти "рыцари пера" - так они иногда полушутя

себя называли. Посмотрите на эти надписи...

На обратной стороне совместной фотографии Есенина и Чагина читаю:

"М. А. Примите душевный дар двух рыцарей пера - верного скандального

Сергея и бурного Петра.

Баку, 1 октября 1924".

[Uqo Caves]

Начальная строка стихотворения родилась легко, как бы сама собой:

Прощай, Баку! Тебя я не увижу.

Он уезжал из "города ветров" в конце мая, когда солнце становится

жарким, над промыслами появляется сероватая дымка, а с моря все больше и

больше начинает тянуть запахом водорослей и рыбы.

Ему полюбился этот рабочий, ни днем, ни ночью не отдыхающий город с

узкими пыльными улочками, домами под плоскими крышами, с людьми самых разных

национальностей, людьми, чьим тяжелейшим трудом добывается так нужная

молодой советской стране нефть - "черная кровь земли". По сути дела именно в

Баку он по-настоящему ощутил силу рабочего класса, именно здесь смог

сказать:

Через каменное и стальное

Вижу мощь я родной стороны.

День был безветренный, ясный, и Есенин, присев на край еще не

покрашенной после холодных месяцев скамейки, смотрел на солнечные блики -

они вспыхивали то здесь, то там на спокойном, лениво вздыхавшем у деревянных

причалов море.

Прощай, Баку! Тебя я не увижу.

Он вслух повторил строку и задумался: почему же "не увижу"? Разве не

повлечет его, как уже бывало, сюда, на задымленный берег Каспия - Хазара, к

добрым и чутким друзьям, в заваленные гранками и рукописями прокуренные

комнаты "Бакинского рабочего", в мастерскую скульптора Эрьзи, в деревенскую

тишину Мардакян, где по вечерам не умолкали бесхитростные песни местных,

похожих на рязанских, воробьев? Повлечет, конечно, повлечет, и он снова

приедет под это палящее солнце и будет вдыхать терпкий запах нефти и моря,

удивляться розам, на редкость пышным и крупным - больше кулака... Но в

глубине груди звучала какая-то грустная нота, скрашивая собой сердечную

волну, которая непринужденно выплескивалась в первые слова рождающегося

стихотворения...

Невдалеке от прибрежных камней маячили редкие рыбацкие лодки, на

горизонте медленно двигался черный силуэт судна. Эта картина Есенину

напомнила Батум, зеленую набережную, пароходы, уходящие туда, на Босфор, в

Константинополь... Вспомнились рассказы батумских старожилов о том, как их

деды и отцы стреляли в диких кабанов прямо из окон своих домов: дремучий лес

подходил к самому городу.

Перед мысленным взором Есенина возникли живописные пейзажи Грузии: ее

кремнистые дороги, петляющие по склонам гор; развалины старой крепости,

возвышающейся над городом; тихая Коджорская улица в старом Тифлисе, где

русского друга навещали грузинские писатели... Что сейчас делает Тициан

Табидзе, воплощение доброты и душевной щедрости, поэт божьей милостью? Как

подробно знает он старый Тифлис, как тонко перед гостем раскрывал он душу

своего города! А здесь - Петр Чагин. Молодой еще, но уже второй секретарь

ЦК, редактор крупной газеты, ближайший соратник Кирова... Удивительные люди!

Есенин улыбнулся. Ах, Чагин, Чагин! С какой хозяйской основательностью

показывал он в прошлом году промыслы, знакомил с нефтяниками, говорил о

новом быте рабочих. Как тут было не вдохновиться на стихи! Пусть их кое-кто

поругивает, но стихи получились. Есть там строки и о Петре Ивановиче:

Дни, как ручьи, бегут

В туманную реку.

Мелькают города,

Как буквы по бумаге.

Недавно был в Москве,

А нынче вот в Баку.

В стихию промыслов

Нас посвящает Чагин.

"Смотри, - он говорит, -

Не лучше ли церквей

Вот эти вышки

Черных нефть-фонтанов.

Довольно с нас мистических туманов.

Воспой, поэт,

Что крепче и живей".

Он прав, партийный руководитель, друг... В этом рабочем городе,

овеянном славой двадцати шести комиссаров, Есенин на многое стал смотреть

по-другому, испытал новые чувства. "...Хочу я стальною видеть бедную, нищую

Русь" - это написано в Баку после того, что увидено, прочувствовано,

передумано на апшеронской земле, в Закавказье. В Азербайджане, в Грузии он

много работал. Только в "Бакинском рабочем" напечатал, наверно, около

пятидесяти произведений. Но пора ехать домой, на родину...

Прощай, Баку! Тебя я не увижу.

Теперь в душе печаль, теперь в душе испуг.

И сердце под рукой теперь больней и ближе,

И чувствую сильней простое слово: друг.

...Стихотворение дописывалось вечером в гостинице. Перед глазами

открывались бездонная голубизна над Девичьей башней, отливающие золотом

песчаные поля вдоль кромки моря, оживали игривые "барашки" весеннего Хазара,

пропитанные нефтью невысокие холмы бакинского пригорода с певучим названием

Балаханы - там совсем недавно вместе с рабочими и руководителями республики

Есенин отмечал первомайский праздник. Это была незабываемая маевка...

Прощай, Баку! Синь тюркская, прощай!

Хладеет кровь, ослабевают силы.

Но донесу, как счастье, до могилы

И волны Каспия, и балаханский май.

Там, среди холмов Балахан, заросших низким кустарником и чахлой травой,

в жилище певца Джаббара Карягды-оглы, где собирались искушенные в поэзии

люди, на шумном базаре - везде он встречался с народными песнями. С песнями,

не только бередящими душу, но и заставлявшими ее встрепенуться, обрести

крылья. Они звучали чаще всего на языке неродном для Есенина, но он все

равно понимал их сокровенный смысл. Понимал сердцем и радовался тому, что

есть тайна слияния музыки и слова, и эта тайна непостижима.

Прощай, Баку! Прощай, как песнь простая!

В последний раз я друга обниму...

Оттуда, с севера, через море и реки, горы и долины, его звала к себе

Русь, Россия. Звала земля, уже сделавшая первые шаги по новому,

неизведанному пути - пути Ленина.

И на этот материнский зов он не мог не откликнуться.

Столько писателей из братских республик и стран социалистического

содружества Азербайджан еще никогда не видел. 1 октября 1975 года более ста

двадцати поэтов и прозаиков, публицистов и драматургов, литературоведов и

критиков сошли с двух воздушных кораблей на апшеронскую землю и очутились в

дружеских объятиях встречающих. Мелодии народных инструментов слились со

словами взаимных приветствий, бесчисленные букеты осенних цветов - с яркими

красками национальных костюмов девушек и юношей...

Дни советской литературы в Азербайджане... Они широким половодьем

разлились по всей республике. Живое общение нефтяников и хлопкоробов,

машиностроителей и хлеборобов, химиков и виноградарей, строителей,

овощеводов и животноводов с мастерами художественного слова обогатили,

остались в памяти и тех и других. И всюду, где шла речь о благотворном

влиянии русской советской литературы на писателей Азербайджана, звучали

имена Горького, Блока, Маяковского, Есенина...

С той поры, когда Есенин простился с Баку, минуло более полувека. До

неузнаваемости изменилась земля Апшерона, ее столица. Новь республики

счастливо соединила в себе "каменное и стальное" с живым и зеленым.

Действительность еще раз подтвердила неодолимость силы, о которой писал

Есенин: "...Встали в ряд и крестьянин и пролетариат". Людям, как хлеб и

воздух, стали необходимы книга, песня, поэтическое слово.

Той осенью немало было волнующих встреч труда и искусства. Об одной

скажу особо.

...Памятный уголок в Мардакянах. Гранитная стена с развернутой

бронзовой книгой. На ее страницах горельеф Сергея Есенина и заключительная

строфа его стихотворения, созданного перед отъездом из Баку в мае 1925 года:

Прощай, Баку! Прощай, как песнь простая!

В последний раз я друга обниму...

Чтоб голова его, как роза золотая,

Кивала нежно мне в сиреневом дыму.

3 октября 1975 года. В этот день Есенину исполнилось бы 80 лет.

Участники Дней литературы, тысячи бакинцев, жителей Мардакян и окрестных сел

заполнили улицы, площадку перед мемориалом. Это был подлинный праздник

братства, поэзии, праздник, который потом продолжался в саду, неподалеку от

дачи, где когда-то жил Есенин и где открыта комната-музей. И все, что тогда

говорилось, показало: в том прощальном стихотворении поэт мысленно обнимал

своего друга и вместе с ним - рабочий город не в последний раз. Любовь

оказалась взаимной и - неподвластной времени.

Вот к Есенину обращается Николай Тихонов:

Ты сказал в тени бакинских башен:

"Смычка есть рабочих и крестьян -

Дайте смычку всех поэтов наших,

Стиховой народов океан!"

И свершилось:

пред тобой поэты

Самых разных голосов и сил

Принесли тебе свои приветы,

Встали рядом - как ты и просил...

Не уйти тебе в закат янтарный

И твоим напевам не стихать.

Ты живешь - и люди благодарны

Правде сердца твоего стиха!

Выступает Валентин Катаев:

- Есенин любил Баку. Он мне всегда говорил, что нужно непременно

каждому поэту съездить в Баку, потому что его окрестности чрезвычайно

поэтичны...

Встает Жужа Раб - гостья из Венгрии:

- Полвека назад теплоту бакинцев ощутил Сергей Есенин...

Баку и Мардакяны стали местами последнего крутого подъема его

творческих сил... И оставленные им песни звучат с тех пор не утихая.

Азербайджан его помнит, считает своим "ласкового уруса".

Продолжает Алиага Кюрчайлы - поэт земли Низами, переводчик есенинских

стихов на азербайджанский язык:

- Есенин для меня - учитель в поэзии. Как и мои земляки, я рад, что он

жил в нашем городе, встречался с Кировым и Фрунзе, выступал перед рабочими

нефтепромыслов.

Здесь о тебе сказали "наш",

В тебе увидели родного.

Как много выразило чувств

Одно-единственное слово!

Бакинцев приветствует Егор Исаев:

- Всем сердцем мне хочется сказать вам спасибо за Есенина, спасибо за

любовь к нему, за память о нем. У каждого великого поэта всегда есть своя

особая пора и место в творчестве. У Пушкина - это болдинская осень, у

Есенина - бакинская весна... Я счастлив побывать в бакинской весне Сергея

Есенина.

День был безветренный, ясный, и люди открывали души солнцу и поэзии. И

вместе с людьми слушали, не шелохнувшись, розы, такие же золотые, как и те,

любимицы Есенина...

А когда стемнело, в Бакинской филармонии состоялся поэтический вечер.

Среди других есенинских произведений читалось и "Прощай, Баку!..". Сотни

бакинцев и их гостей внимали этим стихам, в которых нет изощренных

выражений, небывалых рифм, изысканных эпитетов, эффектных ритмических

переходов. Но в стихах этих живет очарование красотой жизни и печаль от

сознания ее быстротечности, неотвратимости расставания с ней... Сердце

поэта, презрев время, как бы говорило с сердцами заполнивших зал, и эта

беседа была искренней и светлой.

А совсем неподалеку от здания филармонии мириады огней отражались в

море, и оно лениво вздыхало - величавое и спокойное.

И на берегу, где когда-то, присев на край еще не покрашенной скамейки,

Есенин повторял первые строки прощального стихотворения, мне вспомнился

неторопливый голос Сулеймана Рустама:

- "Прощай, Баку!.." - сказал ты, Есенин. Но мы, произнося эти слова, не

прощаемся с тобой. Нет, никогда - не прощай, навсегда - здравствуй, дорогой

друг, наш Сергей Есенин!..

"ТАМ ЗА СТЕПЬЮ ГУЛ..."

[Циап]

Ну так что !? Кто нибудь в состоянии привести хоть одного автора времён Пушкина кто бы хоть что то написал об азербайджанцах и упоминул их в своих произведениях. Складывается впечатление, что не было в то время азербайджанцев. Были чеченцы, лезгины, аварцы, турки, татары, персы, армяне. А где азербайджанцы? Я перечитал всего Величко, он много пишет об армянах, что говорит о их существовании в его время. Где азербайджанцы? Величка ведь правду не будет скрывать.

[Uqo Caves]

Ну так что !? Кто нибудь в состоянии привести хоть одного автора времён Пушкина кто бы хоть что то написал об азербайджанцах и упоминул их в своих произведениях. Складывается впечатление, что не было в то время азербайджанцев. Были чеченцы, лезгины, аварцы, турки, татары, персы, армяне. А где азербайджанцы? Я перечитал всего Величко, он много пишет об армянах, что говорит о их существовании в его время. Где азербайджанцы? Величка ведь правду не будет скрывать.

Читай стихи Пушкина в моих постах,где упоминается Арпачай!!

[Uqo Caves]

Азербайджанская сказка М.Ю. Лермонтова «Ашик-Кериб»

в контексте мусульманской эзотерической традиции

(Для незнающих редактирую, "Ашиг Гариб" - Южно-Азербайджанский эпос, в этом эпосе события произходят в г Тебризе (Иранский Азербайджан), но в переводах пишется турецкая или тюркская сказка "Ашук Кариб", есть еще караимская или крымчаская версия этого обще-тюркского эпоса.

«Лермонтов, человек, несомненно, филологически весьма одаренный, обладавший незаурядным чутьем языка, мыслит себя на стыке разнородных языковых потоков и культурных традиций»[1]. Эта фраза как нельзя лучше характеризует не только личность М.Ю. Лермонтова, но и особенность художественной структуры его текстов, когда необходим более тщательный филологический анализ таких текстов как «Демон» (1838): в чем связь между авторским жанровым определением «восточная повесть» и центральной идеей образа демона? В христианстве демон (дьявол, сатана, падший ангел) — занял позицию абсолютного противопоставления Богу. В контексте дуалистического мировосприятия это означало, что мир людей (их душ) есть некая арена борьбы абсолютного добра и абсолютного зла. Романтический (более человечный) образ демона и вся демоническая традиция романтизма имеют философские соответствия с его мусульманским понятием, которое в разные периоды влияния на Европу и Россию могло укрепиться в европейском сознании.

Деабсолютизация демона (шайтана, иблиса) в исламе опирается все на тот же принцип таухида — абсолютного единства Бога и его абсолютном величии: в сотворенной им вселенной нет ничего, что не являлось бы проявлением его воли и замысла. Демон, по мусульманским представлениям, вредит людям, искушает их, но есть ключевой нюанс: он делает это в соответствие со своей судьбой (мактуб, «предписанное»), помогая сформировать мировой порядок, изначально задуманный Богом для испытания человека.

В поэтике мусульманского мистицизма одна из основных тем — проблема взаимоотношения полностью зависимой от божественной воли личности и абсолютно независимого Аллаха. На протяжении классического периода арабо-мусульманской литературы, о сатане с жалостью писали Сана’и, Аттар, Газали, Сармад, Шах Абд-ал-Латиф, Икбал. Что же касается известного мистика Халладжа, то он вообще говорил о нем как об истинном верующем. В этом видится одна из граней романтического трагизма Лермонтова, обостряющего основную антитезу его творчества: «антитезу между мечтой о человеческом счастье и несчастьем в реальной действительности, между великой красотой жизни, земли, человека, творческого деяния, возвышенной любви, единения людей и безобразием «лика» современного ему мира, которое Лермонтов, предвосхищая в этом отношении Достоевского, так глубоко постиг»[2].

Мусульманские мотивы творчества М.Ю. Лермонтова следует поместить в комплекс так называемых философско-символических, имеющих особую «структурно-содержательную градацию»[3]: с одной стороны, обобщенно-мировоззренческий смысл задан самим опорным понятием (странничество, восток, судьба, книга); философско-символическая репрезентативность других, которые выступает как конкретные элементы поэтики или поэтического иносказания, выявляется лишь в процессе их многоаспектного анализа: это общие для всего творчества Лермонтова мотивы земли и неба, сна, игры и пути (См., например, в связи с этим: «Жалобы турка», «Испанцы», «Кинжал», «Спор», «Измаил-Бей», «Выхожу один я на дорогу», «Небо и звезды», «Мой дом», «Аул Бастунджи», «Хаджи Абрек», «Две невольницы», «Дары Терека», «Три пальмы», «Валерик»).

Рассмотрим мусульманские компоненты в турецкой сказке «Ашик-Кериб», лермонтовская запись русского перевода которой датируется 1837 годом. В основу этого произведения легла традиционная для Средней Азии, Ближнего Востока и Закавказья композиционная схема, включающая мотивы обещания вечной любви, его нарушения вследствие трагического стечения обстоятельств, странствия, волшебства, возвращения, переодевания и узнавания. К образцам реализации этой схемы можно отнести: рассказ о возвращении Одиссея, русские былины о Добрыне и Алеше, ряд новелл «Декамерона» Боккаччо, нарративные структуры в рассказах Мопассана «Возвращение», М. Прево («De sire»), П. Феваля («La chanson de Poirier»), частично — мотив соединения влюбленных, преодолевающих все опасности на пути друг к другу представлен в корпусе так называемых «персидских любовных историй»[4] в «Тысяче и одной ночи».

Решающим моментом в начале анализа лермонтовского текста является вырабтка позиции – точки зрения интерпретатора. Если эта сказка – просто малозначительная для творчества М.Ю. Лермонтова этнографическая запись, некий черновой набросок будущего сюжета, то необходимо рассматривать ее в качестве инварианта международной композиционной схемы, не имеющей прямого отношения к философии ислама: услышанная, возможно, осенью 1837 года от М.Ф. Ахундова, у которого Лермонтов брал уроки «татарского» (азербайджанского) языка, в русской литературе эта сказка функционирует как одно из стилизованных «под Восток» произведений, со свойственной им «восточной» стилистикой и восточными именами и понятиями: ага (господин), ана (мать), сааз (балалайка), гёрурсез (узнаете), восклицаниями «о всемогущий аллах!» и т.п. С такой точки зрения восточные элементы действительно не создают самостоятельную систему элементов, через которую осуществляется выход в символическое и философское пространство.

С другой стороны, есть вполне обоснованная возможность допустить самостоятельную ценность текста для Лермонтова, и, таким образом, причастность его к осмыслению художественного мира сказки, ее образно-символической системы, то осуществленная проекция данного текста на традицию поэтики персидской и тюркской суфийской литературы заставляет по-новому оценить некоторые текстовые данности. В частности, это касается:

1. имени главного героя — Ашик-Кериба.

2. образа всадника на белом коне — Хадерилиаза.

3. мотивов судьбы и чудесного прозрения.

Имя «Ашик-Кериб» восходит к двум арабским словам, имеющим непосредственное отношение к теме диссертации: «ашик» означает «влюбленный», второе именование любого дервиша, а «кериб» — «чужестранец», «гарип», каким именовал себя Афанасий Никитин в мусульманской Индии. Получившееся таким образом сочетание отнюдь не сводится к невнятному «влюбленный чужестранец»: согласно приемам суфийской поэтики имя центрального персонажа «турецкой сказки» является лишь способом введения в символический подтекст произведения. Подтверждением этой теории служат еще некоторые текстовые данности, например, именование Ашик-Кериба «безумным» в сопряжении с «винным кодом»: «что ты спишь под виноградником, — запела она, — вставай, безумный, твоя газель идет мимо»[5].

Любовь Ашик-Кериба и Магуль-Мегери разворачивается в соответствие с нарративной стратегией суфийской поэтики. Интересно отметить, что композиционные схемы подобного рода в западной литературоведческой традиции воспринимались как «примитивные», поскольку «здесь нет описания любовного томления, нет акцента на сознательном усилии воображения, оживляющем образ возлюбленной в мыслях влюбленного»[6]. Такого рода взгляд на данное произведение, действительно, может увидеть любовную линию слишком упрощенной: Ашик-Кериб из-за гордости отправляется в дальние края, чтобы заработать денег на свадьбу со своей возлюбленной Магуль-Мегери; их любовь дана в тексте как данность, и до самого конца не составляет динамики. На прощание они условливаются, что если в назначенный срок Ашик не вернется, она выйдет за другого. Разбогатев на чужбине, Ашик забывает о своем слове, и только напоминание Магуль-Мегери об этом при помощи золотого блюда и чудесная помощь всадника на белом коне помогают ему воссоединиться с любимой. При этом понятно, что не только факт, но даже время этого события были очевидны заранее.

Большая часть так называемых «народных» сюжетов мусульманского мира, независимо от времени и места их возникновения в Средние века получают обязательные религиозно-философской коды. Это может выражаться эксплицитно изложением некоторого сюжета особой стилистикой, а может имплицитно входить в структуру опорных текстовых данностей, которые своим взаиморасположением и интенсивностью сигнализируют для владеющих этими кодами о присутствии здесь «скрытого текста» и о его смысловом наполнении.

Так, известные на средневековом Востоке и в Азии плутовские персонажи типа Ходжи Насреддина или Алдар-Косе, с одной стороны служат выразителями народной смекалки, мудрости и социального протеста, а с другой стороны, они манифестируют образы дервишей, мистических практиков, философия которых не позволяла им выражать религиозные истины непосредственно, без их сказочной, притчевой и т.п. трансформации.

Отбросив нравоучительный уровень смыслов, попытаемся взглянуть на символический подтекст любовной линии, опираясь на такие мотивы, как путь, странник, чаша (блюдо), герой-поэт (или музыкант). То, что такой уровень существует, свидетельствует, кроме всего прочего, тот факт, что большая часть нарратива приходится не на развитие любовного чувства или описание жизни на чужбине, а на мистическое перемещение Ашика и пространное описание его возвращения (диалоги с матерью, Куршуд-Беком и т.д.). В одном из вариантов получается следующее: человек пускается в путь (рождается в этот мир), расставаясь с единой мировой душой (ср. у Руми «Песнь свирели»), мир для него — лишь путь, исполненный препятствий и испытаний. Самое трудное испытание из всех — это умение однажды вспомнить о том, что есть мир, для чего начат путь, о том, где начало и конец пути. Разумеется, в пути человек не оставлен в полном одиночестве (в этом смысле абсолютное одиночество героев Лермонтова прочитывается как ожидание разрушения этого одиночества некоей неведомой силой): «Высший судия» расставляет на пути знаки, способствующие припоминанию (золотое блюдо), посылает пророков и наделяет прозрением бытия поэтов (музыкантов). То, что человек действительно вспомнил («вернулся душой») требует дополнительных испытаний и чудес (прозрение матери Ашика).

Каким образом имя «Ашик-Кериб» и сюжетная линия текста создают возможность выхода в символический подтекст? Прежде всего, наличествует любовь, связанная с ситуацией разлуки: это один из главных моментов почти любого суфийского текста. Далее, любовь трактуется как «судьба»: мотивы фатализма объясняют не только сюжетный конфликт (вынужденная разлука), но и его счастливое разрешение. Любовь объявляется основной движущей силой сюжета — ради нее совершается всякий поступок персонажей, и, следовательно, вообще основной движущей силой жизни.

Ашик-Кериб уходит в мир «чужих» и является там «гарипом» до тех пор, пока не наступает предрешенный момент реализации обещания («завета»): так всякий человек, в соответствие с концепцией человека в исламе, является «гарипом» в этой жизни, «гарипство» во многом обуславливает человеческое поведение: ожидание возвращения, которое произойдет не просто так, а с «почестями», соответствующими тому, кто сохранил «завет» (код «праведника» в христианстве, иудаизме и исламе). В сюжете сказанному соответствует чудесное перемещение Ашик-Кериба в пространстве: «Утренний намаз творил я в Арзиньянской долине, полуденный намаз в городе Арзруме»; пред захождением солнца творил намаз в городе Карсе, а вечерний намаз в Тифлизе»[7], а также исцеление слепоты (естественный выход в подтекст — «духовной слепоты») своей матери. Это сверхъестественное поведение персонажа объясняется чудесной встречей с таинственным всадником на белом коне, «Хадерилиязом».

Введение в текст имени этого загадочного персонажа, имеющего большое значение для мусульманского мистицизма, в связи с мотивом мистического перемещения в пространстве является еще одним ключом к скрытой мусульманской структуре сказки. Ашик-Кериб заявляет: «Аллах дал мне крылья, и я прилетел сюда; дай бог, чтобы я стал жертвою белого коня, он скакал быстро как плясун по канату, с горы в ущелья, из ущелья на гору: Маулям (создатель) дал Ашику крылья, и он прилетел на свадьбу Магуль-Мегери». Дважды повторенное «Аллах дал мне крылья» проецирует текст сказки на традицию так называемых суфийских радений, во время которых одно из ожидаемых ощущений будет ни что иное, как совершение подобия «духовного миграджа» пророка Мухаммада, во время которого он за одну ночь на некоем верховом животном переместился из Мекки в Иерусалим, а оттуда — на небо. В корпусе хадисов есть достоверное высказывание Мухаммада о том, что каждый искренний мусульманин способен совершить «миградж» во время намаза. Один из характерных «восточных» трансформаций этой идеи в образ совершается в мотиве «летающего намазлыка» (рус. «ковра-самолета») — коврика, на котором летали персонажи «Тысячи и одной ночи». Если совершение намаза приравнивается к «духовному путешествию», то естественно, что «с горы в ущелья, из ущелья на гору» следует трактовать в психологическом ключе как динамику состояний «удаления — приближения» или «опьянение — отрезвление», а мотив «плясуна на канате» следует читать в проекции на аналогичный образ известный русскому романтизму под именем «Аль-Сирата», тончайшего моста над пропастью, через который попытается пройти всякий человек, желающий попасть в рай.

В этой фразе остается не вполне понятной фраза, похожая на псевдовосточную идиому «дай бог, чтобы я стал жертвою белого коня». На первый взгляд, она может представлять собой реализацию общего мироощущения большинства рефлектирующих лермонтовских персонажей, уделом которых становится смерть или безумие, свидетельствующее о слабости, шаткости жизненного положения и абсолютизированного одиночества. Однако, по-видимому, здесь имеет место нечто противоположное: стать жертвой белого коня значит испытать насильственную, но благую трансформацию (сравнимую с трансформацией лирического героя «Пророка» А.С. Пушкина), в результате которой через новый взгляд формируется новое ощущение бытия.

Каким образом «Хадерилияз» связан с мотивами судьбы и прозрения помогают понять коранические аяты, считающиеся одними из самых загадочных, но, вместе с тем, самых популярных (Коран, 18: 65—82). Здесь говорится о том, что пророк Муса (Моисей) встретил некоего человека, который призвал его не задавать никаких вопросов, что бы тот ни делал. Однако Муса трижды не смог удержаться, когда человек, которому народная традиция присвоила имя Хызр (Хадыр), часто смешивая с пророком Ильясом (Илией), продырявил лодку, убил юношу, и бесплатно починил готовую обрушиться стену. Смысл этого коранического отрывка тесно связан с идеями предопределения и прозрения бытия: Хызр (который, не будучи пророком, обладал «всеведеньем пророка»), заранее знал, что внешне бессмысленно жестокие поступки на самом деле вносили справедливость в ход событий: юнец, чьи родители были благочестивы, должен был оказаться жестоким тираном; стена, принадлежавшвя двум сиротам, скрывала под собой клад, который они извлекут, достигнув зрелости; а слегка продырявленная лодка осталась у бедного рыбака, так как царь не отобрал ее в силу сиюминутной непригодности.

Таким образом, при помощи собирательного образа коранического мудреца внимание русских читателей акцентируется на идее «двойного бытия» (явного и скрытого) и непостижимой мудрости мироустройства, в котором все, что сначала может казаться злом для человека, на самом деле является величайшим благом: вероломство Куршуд-Бека, вынужденное «гарипство» Ашик-Кериба и слепота матери обернулись безусловным торжеством справедливости «всемогущего аллаха», реализованного через его чудесного посланника и счастливым сочетанием обстоятельств. Знаково в этом случае то, что признание этого озвучено первым врагом влюбленных Куршуд-Беком. Он остановил своего брата, который в финале бросился на них «с кинжалом, намереваясь заколоть обоих» со словами: «Успокойся и знай: что написано у человека на лбу при его рождении, того он не минует»[8].

Кроме того, образ Хызра здесь применен в соответствии с той ролью, которую он играет в образной системе мусульманского мистицизма — мудрого шейха, наставника на суфийском пути познания Бога и бытия. Диалог Мусы и Хызра в Коране напоминает традицию суфийских бесед шейха и мурида в момент посвящения (инициации): «Муса сказал ему: «Могу ль я за тобой пойти, чтобы меня ты научил хоть части из того, чему научен ты об истинном пути?». Но тот ответил: «Ты не сможешь сохранять терпение со мной, и как тебе быть терпеливым в тех (вещах), смысл которых для тебя неясен?». Муса сказал: «Если Аллаху так угодно, меня найдешь ты терпеливым; я не ослушаюсь тебя ни в чем». Сказал он: «Если ты последуешь за мной, не задавай мне никаких вопросов, пока я (к сути твоего вопроса) не вернусь» (Коран, 18: 66—70).

В заключение необходимо отметить, что значение этого произведения для исследования мусульманского текста русской литературы велико в том плане, что здесь многие мотивы творчества М.Ю. Лермонтова эксплицитно связываются, с одной стороны, с мусульманской философией: неотвратимость судьбы, прозрение бытия, странничество, демоническая тема, любовь, а с другой стороны, с самой семиосферой русской культуры, со времен Средневековья содержащей большое количество мусульманских кодов.

[Uqo Caves]

Ну так что !? Кто нибудь в состоянии привести хоть одного автора времён Пушкина кто бы хоть что то написал об азербайджанцах и упоминул их в своих произведениях. Складывается впечатление, что не было в то время азербайджанцев. Были чеченцы, лезгины, аварцы, турки, татары, персы, армяне. А где азербайджанцы? Я перечитал всего Величко, он много пишет об армянах, что говорит о их существовании в его время. Где азербайджанцы? Величка ведь правду не будет скрывать.

Сердечно поздравляю вас, всех граждан города Баку с этим знаменательным событием, открытием в Баку памятника великому русскому поэту и прозаику Александру Сергеевичу Пушкину, и хочу выразить уверенность в том, что это событие будет служить дальнейшему развитию связей между независимым Азербайджаном и Российской Федерацией, между азербайджанским и русским народами.

Пушкин является одним из гениальных представителей не только России, русского народа, но и всего человечества. Неслучайно, творчество Пушкина, большое количество произведений, написанных им за короткий жизненный путь, с любовью читаются, изучаются многими народами мира, эти произведения дают людям духовную пищу.

Пушкин - это родной для Азербайджана человек, так как еще в ХIХ веке творчество Пушкина изучалось и переводилось в Азербайджане азербайджанскими просветителями, учеными, поэтами. Неслучайно, великий азербайджанский прозаик, поэт, философ Мирза Фатали Ахундов обогащался произведениями Пушкина и в связи с его безвременной кончиной написал одно из своих самых ценных произведений - "На смерть Пушкина".

Когда в 1880 году в Москве возводился памятник Пушкину, азербайджанский поэт Сеид Азим Ширвани посвятил этому событию свое большое стихотворение.

Еще в ХIХ веке Мирза Казимбек, Фирудин бек Кочарли перевели произведения Пушкина на азербайджанский язык и довели их до читателей.

Личные связи родителей Пушкина с выдающейся личностью Азербайджана Аббасгулу Ага Бакихановым также свидетельствуют об интересе, уважении и любви передовых людей Азербайджана к Пушкину. Говорят даже, что Аббасгулу Ага Бакиханов во время своего знаменитого путешествия в Эрзурум встретился с Пушкиным. Это отдельные моменты прошедшей истории. Однако все это вместе с тем свидетельствует о том, с какой безграничной любовью читали в Азербайджане великого русского поэта и прозаика Пушкина.

В Баку, Шамахе, Нахчыване были проведены специальные церемонии по случаю 100-летия со дня рождения Пушкина. В Нахчыване, - я знаю это с детских лет, - еще в то время, в 1899 году одну из самых протяженных улиц, то есть широкий проспект, который проходит, можно сказать, через весь Нахчыван, назвали именем Пушкина. Судьбе было угодно, чтобы я родился в Нахчыване именно на этой улице. В детстве мы называли ее улицей Пушкина, однако почему-то, - возможно, наши ученые знают это лучше, - ее называли не улицей, а Пушкинским ручьем. На Пушкинском ручье прошло мое детство. Но в детстве я не знал, кто такой Пушкин. Просто, было известно, что он жил в сердце всего населения Нахчывана, в ряде случаев стихийно. Однако во время учебы в школе, ознакомившись с произведениями, стихами Пушкина, я понял, почему один из самых широких проспектов такого небольшого города, как Нахчыван, назвали именем Пушкина.

В ХХ веке творчество Пушкина было широко распространено в Азербайджане. Здесь уже было сказано, что наши великие поэты неоднократно переводили на азербайджанский язык, можно сказать, большинство произведений Пушкина, во всяком случае, все его известные произведения, и те, кто знакомится в наших школах с творчеством Пушкина по учебникам литературы, воспринимают Пушкина как самобытного поэта и прозаика.

Оперы и другие сценические произведения Пушкина, постоянно входили и сегодня входят в репертуар азербайджанского театра, в частности, Театра оперы и балета.

Еще раз повторяю, что Пушкин - это не чуждое Азербайджану понятие. Однако сегодня, то есть когда Азербайджан стал независимым государством, изучение, усвоение творчества Пушкина служит и будет служить дальнейшему развитию связей между Россией и независимым Азербайджаном во всех областях.

Многие азербайджанские ученые создали фундаментальные научные труды, защитили диссертации, посвященные творчеству Пушкина, получили ученые степени. Все это наглядно свидетельствует о том, насколько известным и дорогим человеком был Пушкин в Азербайджане. Неслучайно, одна из широких улиц в центре Баку носит имя Пушкина. Правда, мне известно, что в Нахчыване его имя присвоили улице в 1899 году. Я хорошо знаю улицу Пушкина с тех пор, как узнал Баку. Думаю, что и все бакинцы… Никто не задумывается над тем, когда это имя присвоено. Это воспринимается вполне естественно. И это свидетельствует об отношении азербайджанского народа к Пушкину.

Мы празднуем десятую годовщину государственной независимости Азербайджана. Возведение в эти праздничные дни в прекрасном уголке в центре Баку памятника Пушкину свидетельствует о том, что Азербайджан, став независимым государством, обретя национальную свободу, в то же время проявляет свое уважение и почтение ко всем народам, в частности к народам, с которыми был тесно связан в прошлом.

Своим творчеством Пушкин сыграл на сегодняшний день большую роль в развитии связей между русским и азербайджанским народами. Однако, я считаю, что творчество Пушкина, Пушкин нужны нам и сегодня. Нужны потому, что в числе великих личностей, исторических личностей России Пушкин является такой личностью, которая своим великим творчеством оказывает воздействие на все народы, независимо от принадлежности к той или иной общественно-политической системе, независимо от их национально-духовных ценностей. Учитывая все это, мы приняли инициативу посольства России. Во время официального визита Президента России уважаемого Владимира Путина в Азербайджан в январе этого года мы обсудили этот вопрос и сочли очень важным возведение памятника Пушкину в центре Баку, в одном из прекрасных уголков города. Сегодня этот памятник воздвигнут. Это действительно достойное произведение скульптуры. Думаю, что выдающийся русский скульптор создал его с чувством безграничной любви к Пушкину, его творчеству.

Считаю, что памятник Пушкину здесь, в излюбленном месте отдыха граждан Баку и всего Азербайджана всегда будет напоминать, свидетельствовать о необходимости российско-азербайджанских связей, связей между азербайджанским и русским народами, и необходимости их постоянного развития. В связи с этим считаю, что сегодняшняя церемония - это событие чрезвычайно знаменательное для общественно-политической жизни Азербайджана и, в частности, в период празднования десятой годовщины независимости Азербайджана.

Я уже сказал, что в 1837 году Мирза Фатали Ахундов написал большую поэму "На смерть Пушкина". Это редкий случай. Мы знаем произведения, посвященные смерти Пушкина. Однако, как мне известно, самое видное место среди них занимает стихотворение Лермонтова, посвященное смерти Пушкина, и поэма "На смерть Пушкина" Мирзы Фатали Ахундова.

Мирза Фатали Ахундов сам перевел ее на русский язык, в то время она была распространена и получила высокую оценку. Прочитавшие эту поэму, думаю, проследили за тем, какую высокую оценку дает Мирза Фатали Ахундов творчеству Пушкина, так как там использованы настолько содержательные выражения, что они восхищают человека. Там есть прекрасные слова. Я же хочу прочитать сегодня мои самые любимые строки:

Чертог поэзии украсил Ломоносов,

Но только Пушкин в нем

господствует один.

Страну волшебных слов завоевал Державин,

Но только Пушкин в ней

державный властелин.

Пусть Николай царит от Волги до Китая,

Но покорил весь мир лишь Пушкин-исполин