Французское наследие в Алжире: и дольше века длился ад

[Ледокол]

Французское наследие в Алжире: и дольше века длился ад

Артем Кирпиченок публицист, историк, специально для Caliber.Az

 

В мире есть страна, где 8-9 мая 1945 года - это дни траура. Речь идет об Алжире. Именно тогда, когда весь мир праздновал победу над нацизмом, французские войска и колонисты устроили резню коренного населения Алжира. По данным алжирских историков, число жертв майских событий достигло 45 тысяч человек. Все эти люди были убиты потому, что требовали свободы и независимости.

«С тех пор, как французы впервые оккупировали Алжир, и до настоящего времени эта несчастная страна была ареной непрекращающихся актов кровопролития, мародерства и насилия», - писал посетивший эту жемчужину Средиземноморья в 1857 году Фридрих Энгельс.

История французского владычества в Алжире, продолжавшегося более ста лет, считается одним из самых трагических и кровавых эпизодов европейского присутствия в Африке. По мнению президента Алжира Абдельмаджида Теббуна, за время своего правления французы уничтожили в его стране около 5 миллионов человек. Алжирская ассоциация защиты прав человека в своем отчете за 2017 год полагает, что число жертв вдвое больше и достигает 10 миллионов.

Наибольшее число погибших пришлось на середину XIX столетия, когда шло завоевание Алжира Францией и на 1940-1960-е годы, когда алжирцы вели освободительную войну. Мировоззрение французов той эпохи основывалось на расистских теориях, согласно которым неевропейцы не считались полноценными людьми. На них не распространялись законы и обычаи ведения войны, их собственность не охранялась государством и рассматривалась как потенциальная добыча европейских колонистов. Вот что писал один французский государственный деятель эпохи завоевания Алжира: «Все население, которое не принимает наши условия, должно быть уничтожено. Все должно быть захвачено и разграблено, вне зависимости от возраста или пола. Трава больше не должна расти там, где ступала нога французской армии».

Алжир в своей многовековой истории знал власть многих завоевателей: римлян, византийцев, арабов, османов. Но если раньше пришельцы просто меняли старую элиту на новую, то в эпоху колонизации XIX-XX века речь шла уже об истреблении или изгнании покоренного населения. Французы видели Алжир как французский департамент, а все его мусульманское прошлое должно было быть уничтожено. Маршал Бертран Клозель говорил: «Нам нужно в Алжире создать Новую Америку, истребив коренное население, подобно индейцам в Новом свете, чтобы европейская раса преобладала численно, а колония превратилась в постоянное поселение».

[Ледокол]

На место алжирцев французы привозили каторжников, а также эмигрантов из Средиземноморья: корсиканцев, итальянцев, испанцев. Именно они составили «французское» население Алжира, так называемых «черноногих». Они получали различные привилегии и отобранную у коренного населения землю. Но даже нашествие европейских мигрантов не могло изменить демографический баланс. Мусульманское население продолжало оставаться большинством, и французы в союзе с «черноногими» чувствовали, что свою власть они могут удержать только путем террора и геноцида, которые, с одной стороны, сократят численность неевропейского населения, а с другой, запугают его и заставят подчиниться.

Ситуация повторилась в середине XX века, когда французы уничтожали целые деревни, помогавшие Алжирской национально-освободительной армии, брали и казнили заложников, массово применили пытки.  «Мы, французы, стали соучастниками геноцида. Под предлогом установления мира мы убили более миллиона населения Алжира во время вооруженных рейдов. Мы сжигали целые деревни вместе с их жителями, вырезали население, вынимая еще не родившихся детей из утроб матерей, пытали до смерти. Целые племена страдали от холода и голода, умирали от эпидемий в концлагерях. В этих лагерях погибло около полумиллиона алжирцев», - писала Симона де Бовуар, жена великого французско философа Жан Поль Сартра.  Только 17 октября 1961 года во время знаменитого «Парижского погрома» в самом сердце французской столицы было убито 1500 мирных алжирских демонстрантов. Еще около 800 человек пропали без вести.

История французского геноцида в Алжире достаточно хорошо задокументирована. Претензии алжирских властей поддерживают и другие страны. В 2011 году нынешний президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган выступил с речью, в которой обвинил Францию в уничтожении жителей Алжира. «В Алжире с 1945 года, по разным оценкам, 15% населения было вырезано французами. Это геноцид. Алжирцев массово сжигали в печах. Они были безжалостно замучены», - сказал Эрдоган. 

Не менее четко о преступлениях Франции сказал и президент Азербайджана Ильхам Алиев, выступая на 31-м Саммите Лиги арабских государств в Алжире: «Мир никогда не должен забыть насилие, массовую жестокость, совершенные Францией против алжирского народа. На протяжении более ста лет Франция вела ужасную войну против алжирского народа. Эта война привела к гибели полутора миллионов алжирцев. Вспоминая сегодня эту трагедию, мы должны приложить все усилия для предотвращения таких трагедий в будущем».

К сожалению, юридическая оценка французским преступлениям пока не дана, а власти в Париже не склонны к покаянию. В апреле 2015 года занимавший пост президента Франции Франсуа Олланд заявил в телевизионном интервью, что его страна не имела намерений истребить алжирцев, французская армия не совершала военных преступлений и он не намерен извиняться перед народом Алжира. До сих пор во французской прессе можно прочитать утверждения, что «Франция освободила алжирцев от турецкого гнета, и несла в эту страну культуру и цивилизацию».

[Ледокол]

Последнее утверждение не выдерживает никакой критики, особенно учитывая нежелание европейцев давать образование туземцам. В итоге, к моменту получения независимости в Алжире 98% населения не имело образования. На 9 миллионов человек приходилось только 200 врачей (включая студентов первых курсов университета), 20 юристов и 2 (!) ветеринара. Арабский исследователь Самир Халафаллах подчеркивает, что ответственность за произошедшее лежит на всей французской культуре, которая почти целый век оправдывала покорение других народов и воспевала это как культурную миссию. В этом сходились все - от роялистов до республиканцев, от Алексиса де Токвиля до Виктора Гюго. Последний, в частности, писал: «Наше новое наступление, осуществляемое в Алжире, - это радостное событие, которое имеет огромное значение, это цивилизация, которая сметает варварство, это просвещенные люди, идущие навстречу народу, погрязшему во тьме...»

Похоже, что путь французов к покаянию будет долгим. Нынешний президент страны Эммануэль Маркон продолжает придерживаться линии своих предшественников. Около года назад он повторил: «Я не вижу необходимости просить прощения. Дело не в этом, поскольку этот жест может разорвать все связи. Самое плохое было бы сказать, что мы извиняемся и затем идем каждый своим путем. Была война. Извиняясь или не извиняясь, ничего уже не исправишь». Еще раньше, в 2021 году, Макрон посетовал, что алжирцы «строят свою историю на ненависти к Франции», что привело к кризису в отношениях между Парижем и Алжиром.

Помимо признания факта геноцида, Алжир и Франция имеют много нерешенных вопросов, унаследованных из колониального прошлого. Одной из наиболее скандальных тем, являются человеческие черепа, которые хранятся в парижском Музее человека. С XIX века французы регулярно пополняли коллекцию этого собрания отрезанными головами своих врагов, преимущественно из Азии и Африки. Сегодня многие государства требуют от Парижа вернуть останки жертв колонизаторов, которые у себя на родине почитаются как национальные герои. В июле 2020 года алжирские исследователи идентифицировали 24 черепа, принадлежащих лидерам алжирского сопротивления и обезглавленных в XIX веке. Французские власти настаивают, что коллекция из 18 тысяч черепов является частью национального культурного наследия и не подлежит выдаче. 

Другим историческим наследием Алжира, удерживаемым Францией, являются сотни тысяч документов эпохи Османской империи (1518-1830 гг) и периода французской оккупации (1830-1962 гг). C момента обретения независимости алжирцы требуют возвращения архивов, но каждый раз Париж отвечает, что они «подпадают под законы о секретности» и что в них содержатся документы под грифом «Секреты национальной безопасности».

В Алжире французы также провели в период с 1960 по 1966 годы 17 ядерных испытаний, что привело к гибели 42 тысяч человек и вызвало устойчивое радиоактивное загрязнение, которое продолжает убивать людей и по сей день.  Правительство в Алжире требует от Парижа передачи точной карты захоронения ядерных отходов для защиты населения от радиации, но Франция до сих тянет время и не передает точную информацию.

Все эти проблемы, связанные с колониальным прошлым, не только обесценивают риторику Парижа, апеллирующую к «международному праву» и «правам человека». Нежелание французских властей признать свои преступления вызывает понятное недоверие у партнеров Франции в Азии и Африке, опасающихся рецидивов колониализма, и заставляет их искать новых союзников на международной арене.

[Ледокол]

Геноцид мусульман Алжира. Франция повторила нацизм

 

[Ледокол]

Как это делалось в Алжире. «Неудобная правда» Самита Алиева

 

[Ледокол]

Как это делалось в Алжире-2. «Неудобная правда» Самита Алиева

 

[Ледокол]

Французские художества в Западной и Центральной Африке

Самит Алиев Caliber.Az

 

Да, дорогие ребята и уважаемые товарищи взрослые, ну и, конечно, салю, мэ шер пти вуазан, это если что на французском, «здравствуйте, мои дорогие соседушки». По глазам вижу, вам очень хочется побольше узнать о нехорошем поведении французских колонизаторов на территории Африки. Извольте, это я с радостью.

Так вот, в Западной Африке есть такой народ — сенуфо, и проживает он на территориях современных Кот-д’Ивуара, Мали и Буркина-Фасо. Это, кстати, из серии «есть над чем подумать», вы обратили внимание, что народ один, а живет в трех разных государствах? Это и есть колониализм, его излюбленная манера нарезать территорию, населенную другими народами, исключительно по своему усмотрению. Любили они это дело, в особенности в Африке отметились: один и тот же народ, живущий в трех разных государствах. Одной из причин такой произвольной нарезки является то, что колонизатор получает возможность для дальнейших манипуляций, в особенности если колонизатора попросят на выход с вещами. Колонизаторы никогда не хотят уходить, в особенности они не любят уходить навсегда, они используют любую возможность для того, чтобы вернуться и продолжить эксплуатацию природных ресурсов, населения или использовать выгоды геополитического положения бывшей колонии. Очень часто они хотят всего сразу: как ресурсы, так и геополитические выгоды, а потому даже уходя оставляют растяжки, капканы и мины-ловушки. В этом у колонизаторов огромный опыт, опыт, который нужно изучать и активно применять против них же на практике. Разумеется, по мере возможностей. Причем сегодня зачастую французские войска находятся на территориях своих бывших колоний под благовидным предлогом «защиты иностранных граждан». Но это, как вы и сами прекрасно понимаете, всего лишь предлог, например, в 2002-м году в ходе гражданской войны в Кот-д’Ивуаре французские войска, не стесняясь, поддержали одну из сторон и даже сбивали военные самолеты правительства. А в 2011-м году там же, в Кот-д’Ивуаре, французские войска провели операцию «Ликорн» по свержению тогдашнего президента Лорана Гбагбо. В операции приняло участие более 4-х тысяч французских солдат и была задействована авиация ВВС Франции. Если это не прямое вмешательство в дела другого государства, то я просто не знаю, что называется прямым вмешательством в дела другого государства. 

 

Но вернемся к сенуфо. Во второй половине 70-х годов 19-го века французы осадили Сикасо, город, который был столицей государства сенуфо, и вот что сообщает участник осады: «После осады мы начали штурм, и правитель секуфе кончает жизнь самоубийством. Нам отдали приказ грабить. Всех захватывают или убивают, после чего полковник приступает к дележу добычи. Сначала он сам отмечал в записной книжке, что получил тот или иной солдат или офицер, но потом отказался и заявил: «Мне это надоело, сами между собой поделите». Делили со спорами и дракой. Затем снова в путь. Каждый француз получил по женщине на выбор, обратно мы шли переходами по 40 километров вместе с пленными. Детей, которых нельзя было использовать в качестве носильщиков, и всех тех, кто выбился из сил, прикончили штыками и ударами прикладов».

А вот выдержка из письма другого французского офицера о действиях европейских цивилизаторов в области Сегẏ. Область Сегẏ находится на территории современного Мали. Цитирую: «Экспедиции были очень удачны, и мы понесли весьма малые потери. Но, черт возьми, какая война! Всякий мужчина, взятый в плен, немедленно обезглавливается; женщин и детей раздают солдатам вспомогательных частей».

 

В 1898-м году капитаны Поль Вуле и Шарль-Поль-Луи Шануан возглавляли экспедиционную группу, которая исследовала Чад и Нигер. К кадровому вопросу французы подошли обстоятельно, главный, Вуле, раньше служил в Буркина-Фасо, где успел отличиться садистскими наклонностями. И если уж называть вещи своими именами, это был полный отморозок даже на фоне остальных французских военных. Помните фильм Копполы «Апокалипсис сегодня»? Так вот, прототипом полковника Куртца является именно Поль Вуле, и я совершенно не шучу, дело в том, что фильм «Апокалипсис сегодня» является переосмыслением книги Джозефа Конрада. Книга называется «Сердце тьмы» и была написана в 1902-м году. Только в книге окончательно спятивший Куртц не полковник, а агент по сбору слоновой кости, так вот прототипом Куртца для Конрада послужил именно тот самый Вуле.  

Под стать ему был и его заместитель Шануан. Сын генерала и военного министра Жюля Шануана, а это сильно развязывало экспедиции руки. Кстати, экспедиция не получила никаких четких указаний, об этом говорит письмо министра колоний Франции, адресованное Вуле: «Я не претендую на то, что могу дать вам какие-либо инструкции по поводу того, каким путем следовать или как вести себя в отношении местных вождей и племен». Вуле получил полную свободу применять те методы, которыми стал известен, в общем, кадры решают всё. 

 

Caliber.Az

[Ледокол]

Макрон: Франция сознательно не предотвратила геноцид тутси в Руанде

 

Франция могла предотвратить геноцид против представителей народности тутси в 1994 году в Руанде, однако «не захотела» этого делать.

Как передает ТАСС, это заявление, по информации Agence France-Presse, содержится в видеообращении президента Эмманюэля Макрона, которое будет опубликовано в воскресенье к 30-й годовщине начала массовых убийств в этой африканской стране.

«Глава государства, в частности, напомнит, что, когда началась фаза тотального истребления тутси, международное сообщество располагало средствами, чтобы знать и действовать, благодаря своим знаниям о геноцидах, о которых нам рассказали выжившие армяне и жертвы Холокоста. А у Франции, которая могла бы остановить геноцид вместе со своими западными и африканскими союзниками, не было желания сделать это», - заявили в Елисейском дворце.

[Ледокол]

Бижар: мясник Алжира, герой Франции

Артем Кирпиченок публицист, историк, специально для Caliber.Az

 

Во французском городе Туль власти планируют установить памятник военному преступнику Марселю Бижару. Уроженец города Туль Марсель Бижар является одной из самых титулованных фигур в истории французской армии. Он стал кавалером большинства французских орденов и входил в правительство Жискара д’Эстена. Еще при жизни Бижара в честь ветерана было названо шоссе, а в соседней с Тулем деревне проходят в его честь ежегодные ралли. Однако мэр города Альд Арман и «Фонд генерала Бижара» посчитали, что он заслуживает еще и монумента. Памятник генералу должен был быть установлен между мемориалами в память погибших во время Франко-прусской войны и жертв двух мировых войн. 

И действительно, Марсель Бижар — это крупная фигура французской военной истории. Он родился в Туле в 1916 году в рабочей семье, которая была уверена, что французы — это величайшая нация в мире. Свою военную карьеру Бижар начал в 1938 году, принимал участие во Второй мировой войне. В 1946 году, уже в офицерском чине, он направился в Индокитай. Впрочем, военная карьера во Вьетнаме у Марселя Бижара закончилась капитуляцией после битвы при Дьенбьенфу. Лишь в сентябре 1954 года он вернулся из плена домой во Францию. 

Следующим местом службы Бижара был Алжир, где он отличился в боях с повстанцами и, в частности, участвовал в захвате одного из лидеров Народного фронта освобождения Алжира Ларби Бен М'Хиди. 

В отличие от многих французских парашютистов, Бижар не принимал участия в мятеже десантников в Алжире в 1961 году и в конечном итоге дослужился до корпусного генерала. Лишь в конце 1970-х годов Марсель Бижар оставил службу и стал депутатом парламента, одновременно сочиняя книги и занимаясь общественной деятельностью. Отставной генерал очень беспокоился о своей посмертной репутации и написал пять своих автобиографий. В 2010 году он скончался. Генерал Бижар и по сей день остается вторым самым титулованным французским генералом после генерала Рауля Салана во французской армии прошлого столетия. 

Проблема заключается в том, что репутация Бижара не настолько незапятнанна, как утверждают его почитатели. Во время знаменитой «битвы за Алжир» в 1957 году Марсель Бижар, «центурион республики», получил репутацию безжалостного мясника. Его солдаты совершали пытки, убийства и изнасилования, а сам генерал считается изобретателем казни, получившей название «креветки Бижара», когда алжирским повстанцам заливали ноги бетоном и сбрасывали с вертолетов в Средиземное море. Адвокаты Бижара утверждают, что эти преступления не получили документального подтверждения, но о пытках и убийствах рассказывают многочисленные свидетели, например, сослуживец Марселя Бижара — генерал Жак Масю. В 2000 году алжирская писательница и общественный деятель Луизетт Игилахриз написала в своей книге, что Марсель Бижар и Жак Масю лично пытали и насиловали ее, что вызвало скандал и бурю возмущения как во Франции, так и в Алжире. 

 

Марсель Бижар также являлся «теоретиком» применения пыток. Он написал «Руководство по борьбе с партизанами», которое вышло в 1957 году в Алжире и в котором оправдывалось и пропагандировалось применение пыток. Бижар обучал искусству палача молодых офицеров в лагере «Жанна д’Арк» в Филипвиле (современная Скикда на территории Алжира), в центре подготовки подрывной войны, получившем название «школа Бижара», потому что он им руководил. До сих пор в Алжире имя Бижара является синонимом террора. Многие родственники и потомки пропавших без вести во время «битвы за Алжир» свидетельствуют о том, что их родственников похищали, содержали под стражей, пытали те, кого они называют «де Бижарами», «красные береты», солдаты 3-й бригады во главе с Марселем Бижаром... «Теоретические наработки» лагеря «Жанны д’Арк» позднее были использованы секретными службами Чили, Аргентины, шахского Ирана и других одиозных режимов. 

Сам Бижар позднее, в 2000 году, заметил, что применение пыток во время алжирской войны было «необходимым злом». При этом отставной военный продолжал отрицать свое личное участие в этих преступлениях. В интервью изданию «Фигаро» от 23 ноября 2000 г. Марсель Бижар изложил свою точку зрения на применение полевого электрического генератора с ручным приводом, используемого для того, чтобы заставить алжирских повстанцев говорить из-за боли, причиняемой электрическим током: «Масю примерил его на себя. Это не убило и не покалечило его. Это правда, что пытка вызывает шок и, следовательно, может помочь развязать языки». Таким образом, Бижар не проявил ни малейшего раскаяния, а на обвинения Луизетт Игилахриз бывший генерал отреагировал словами: «Я еще могу кусаться». 

Помимо этого, Марсель Бижар был известен как убежденный исламофоб. В 2006 году он выпустил книгу «Прощай, моя Франция», где, в частности, можно прочитать следующие строки: «С моей точки зрения, Турция — это важный козырь исламизма. Турция — это частично европейская страна, которая желает поскорее интегрироваться в политическую конструкцию, которая связывает 25 государств Старого Света.

 

Турция — это троянский конь фундаментализма, чтобы держать Европу под ударом, чтобы занести над нашим континентом дамоклов меч — настолько эффективный, что европейцы предпочтут ассимиляцию, медленную и лукавую, битве, на которую они уже не способны. Наступают моменты, когда следует прекратить играть с огнем. И, говоря шире, следует принять все срочные меры, чтобы остановить рак исламизма, разъедающий мир».

Проблемы с увековечиванием памяти Бижара возникли еще раньше, во время его похорон. Сам генерал хотел, чтобы его прах был развеян над Дьенбьенфу, но власти Вьетнама отказались удовлетворить эту просьбу. После этого правительство решило захоронить Бежара в парижском Доме инвалидов, рядом с могилой Наполеона и виднейших французских полководцев, но здесь возмутилась левая пресса. Газета «Либерасьен» назвала усопшего «беспринципным авантюристом», который использовал отвратительные методы. В течение двух лет его прах хранился в крематории Нанси в ожидании, когда ему найдут место вечного упокоения. В итоге Марсель Бижар был похоронен на Мемориале воинов Индокитая во Фрежюсе. 

Мэр города Альд Арман, бывший член Социалистической партии, утверждает, что Туль должен увековечить память своих достойных сынов, и памятник Бижару хотят видеть многие горожане. Для создания статуи был приглашен скульптор Борис Лежён, известный своими консервативными и роялистскими симпатиями. Именно он был автором «Мемориала террора» в Орлеане, памятника канонизированным монахиням, казненным в дни Великой французской революции, и памятника Жанне д’Арк в Петербурге. Между тем далеко не все французы и жители Туля разделяют политические пристрастия мэра. Так, в 2018 году на первом голосовании в городском совете идея установки памятника Бижару была отклонена. Петицию против увековечивания памяти военного преступника подписало большое количество политиков и общественных деятелей Франции, включая главу компартии Фабьена Русселя.

 

«Как мы можем планировать установить памятник десантнику Марселю Бижару в Туле и, таким образом, прославить практику пыток в колониях?», — задаются вопросом историки Фабрис Рицепути и Ален Русио в статье, опубликованной недавно французским веб-сайтом «histoirecoloniale.net». Историки считают, что мероприятие в Туле проходит в то время, когда в Марселе и в Париже наконец-то убрали из общественных мест мемориальные доски в честь Марселя Бижара, палача алжирского народа в эпоху колониального завоевания. Но, отвечая на вопрос о позиции муниципалитета, мэр Альд Арман продолжает утверждать, что городской совет проголосовал за возведение статуи и что он не отменит это решение. Церемония запланирована на июнь и состоится без лишней помпезности.

По мнению экспертов, культ Марселя Бижара и других персонажей эпохи колониальных войн демонстрирует стремление Парижа вернуться к практике недавнего прошлого, активно навязывая свою волю государствам за пределами Европы. Даже французские авторы признают, что во Вьетнаме и в Алжире до сих пор живут семьи, которые помнят, какие страдания командир парашютистов причинил их семьям, и до сих пор оплакивают своих близких, убитых и покалеченных Бижаром. Это имя звучит как синоним отвратительных преступных действий, совершенных французской армией вопреки международному праву. Но для нынешних французских властей Бижар и ему подобные стали героями.

[Ледокол]

Как это делалось в Новом Свете-3. «Неудобная правда» Самита Алиева

 

[Rasstrelli]

Французская Гвиана: Париж сильно нагадил, но как от него избавиться?

Опыт «черного континента» по демонтажу колониальной зависимости от Парижа стал заразительным для Южной Америки – Французская Гвиана еще не требует полной независимости от Франции, однако настаивает на предоставлении департаменту Пятой республики статуса автономии, чего так опасался Макрон и строго предупреждал гвианцев этого не делать. Теперь стоит ожидать ответной и весьма жесткой реакции на «сепаратизм» Кайенны со стороны метрополии. Но есть ли у нее соответствующие ресурсы, включая репутационные, после фиаско в Африке?

 

Франция в борьбе за прихват заморских территорий, то есть с активной колониальной политикой, в свое время несколько припозднилась – ее опередили Великобритания, Португалия и Испания. Тем не менее, войдя во вкус, Франция стала второй колониальной империей после Великобритании, и отхватила себе территории Африки, Азии, Южной Америки, Карибского бассейна и островов в Тихом океане. Старт с быстрым «расцветом» французского колониализма пришелся на XVII век.

 

Но к концу 50-х годов прошлого столетия, в результате мирового антиколониального движения, почти все колонии Франции стали независимыми государствами – разумеется, не без кровопролития и больших человеческих потерь. Однако не все колонии в то время сумели с концами отчалить от Франции – соответствующий процесс имеет место и в настоящее время: пример – ряд государств Африки, неоколоний Пятой республики, из которых она выжимала и продолжает выжимать природные ресурсы и валюту. Часть государств «черного континента» такому положению дел положила конец: Парижу пришлось уйти без торжественной церемонии прощания, причем, вместе со своими вооруженными силами.

Но у Франции, все же, остались так называемые «заморские департаменты» или «заморские территории». И таковыми до сих пор остаются Гваделупа и Мартиника (острова в Карибском бассейне), Реюньон и Майотта (острова в Индийском океане); Гвиана в Южной Америке, и еще десяток островов в Тихом океане.

 

И тут «вдруг» взбрыкнулась и сделала решительный шаг к обретению независимого статуса Французская Гвиана, отошедшая Парижу в 1946 году – по историческим меркам, совсем недавно, менее века назад. Что за такая страна – не страна, и чем руководствовался Париж, пристегнув ее к себе в качестве заморского департамента, а, по сути – бесправной провинции?

Это малонаселенный край – всего 300 тыс. человек, однако располагающий обширной территорией в 83 534 км², то есть двух Швейцарий или одной Чехии «с хвостиком», либо Ирландии, если б последняя была даже чуть большей площади. Но 92% Французской Гвианы покрыто лесами с редчайшей и ценной древесиной: красной, розовой, тиковой, мускатной и т.д. В стране много золота, серебра; не бедна она на алмазы, уран, платину, нефть. В свое время разный сброд, в том числе – беглые преступники, в поисках легкой добычи сосредоточились в Гвиане. Уровень преступности здесь высок и сегодня, что неудивительно: результат нищеты и бесправия коренного населения, высокий уровень безработицы в его среде, поскольку предпочтение при найме на работу отдается французам, которыми Пятая республика решила сильно разбавить коренных жителей: сейчас французов в ней – более половины населения.

Тем не менее, это не помешало Гвиане быть известной, более всего, международным космодромом Куру, с которого регулярно осуществляются пуски Европейского космического агентства. Чем не жемчужина французской колониальной империи!

И вот эта «жемчужина», не без оглядки на антиколониальное движение вообще, а пример соседнего Суринама (бывшая колония Нидерландов) – в частности, решила сбросить с себя французские оковы – для начала, законодательным закреплением статуса автономной республики. Президент Макрон, на фоне «фиаско подряд» в Африке, в прошлом месяце побывал в Гвиане, которая в апреле намеревалась утвердить проект закона об автономии (что она и сделала) со строгим предупреждением: никаких посягательств на конституцию Франции, никакой автономии; законодательное доминирование Пятой республики должно остаться в силе, и вопрос этот обсуждению не подлежит.

Но гвианцы поступили по-своему: парламентарии, мэры и представители территориальных советов проголосовали за представительство шести коренных народов в законодательном собрании; создание высшей ассамблеи коренных народов, выносящей вердикт по всем насущным проблемам, включая определение нового статуса земель коренных народов Гвианы с запретом их продажи или отчуждения в иной форме. Словом, планирование землепользования, решение вопросов сельскохозяйственных, транспортных, что важно – эксплуатации природных ресурсов, и т.д., гвианцы оставили за собой.

Что это означает для Парижа? В первую очередь, очередной провал хищнической политики в отношении своих колоний и неоколоний (заморских департаментов, – кстати, Гвиана находится в 7 тыс. км от Франции), хотя высший законодательный орган вряд ли утвердит закон об автономии: 90% земель ее «департамента» принадлежит правительству Франции. Она и получает почти всю прибыль от эксплуатации гвианских недр. А в случае предоставления Гвиане автономного статуса в том виде, в котором желают местные жители, богатствами своего края будут распоряжаться они сами, что нанесет большой ущерб французскому бюджету, привыкшему к жизни на широкую ногу за счет грабежа колоний. В настоящее время французскому бизнесу принадлежит 80% всех производственных мощностей, энергообъектов, жилой и курортной недвижимости Гвианы.

Гвианцы, однако, настаивают именно на изменении конституции Франции не без их участия, и создают специальную комиссию по переговорам с Парижем. Последний же может, поскольку Гвиана является французским «департаментом», то есть провинцией страны, принять меры, вплоть до военно-репрессивного характера под предлогом защиты конституции и подрыва государственности Пятой республики. По Основному закону, метрополия имеет право вводить в Гвиане военное или чрезвычайное положение без согласования с властями «департамента».

То есть экономически – и не только – Гвиана полностью захвачена Францией, которую население департамента обвиняет в геноциде и истреблении коренных жителей – в классике французского и иного колониализма. И это в XXI веке! В дни, когда Париж выступает в защиту «униженных, оскорбленных, угнетаемых», включая жителей Армении – новой потенциальной колонии Франции, на прихват которой, а через нее – и соседних с ней стран, претендует не только Париж, но и другие «цивилизованные» столицы.

Похоже на то, что французы будут действовать, в отношении Гвианы, жестко. С одной стороны, Париж сильно ослаблен выдворением из части африканских колоний с серьезными финансовыми и репутационными потерями, и должен бы воздержаться от репрессий. С другой стороны, серия фиаско в Африке – это уже «чересчур», а Гвиане показать, «где раки зимуют», гораздо легче, чем, например, Нигеру и Габону – население здесь наполовину французское, поддержка извне отсутствует.

Однако гвианцы полны решимости полностью избавиться от французского колониализма, значит, поддержку искать они будут. Найдут ли? То, что принято считать «международным сообществом», помогать в освобождении Гвианы от колонизации, вряд ли станет, поскольку оно само, в немалом сегменте, ориентировано на постнеоколониализм.

Таким образом, надо думать, что гвианцам предстоит долгая, неравная и кровопролитная борьба против Франции с априори несоразмерными силами. Однако факт остается фактом: тенденция избавления от французского колониализма, хищничества, игнорирования прав человека, народов и народностей, уже стала практикой.

И парадокс в том, что на фоне нового витка борьбы против колониализма, иные на него напрашиваются с большими и долгосрочными потерями для самих себя.

Ирина Джорбенадзе

[Ледокол]

Провалы Макрона 

Матанат Насибова Политический обозреватель Caliber.Az

 

Макроновская Франция в очередной раз пожинает плоды своей провальной политики в отношении заморских территорий, в частности в Новой Каледонии, где с 13 мая не прекращаются беспорядки, вызванные законопроектом, который предусматривает предоставление права участвовать в региональных выборах лицам, проживающим на территории архипелага более 10 лет. Так, французская Le Monde пишет, что беспорядки в Новой Каледонии самые сильные с 1980-х годов, а BBC News сообщает, что представительство центральных французских властей объявило, что силы правопорядка разблокировали дорогу между аэропортом и столицей этой тихоокеанской заморской территории Франции. Однако местное население не собирается сдаваться на милость французских жандармов.

 

Почему же Франция мертвой хваткой вцепилась в Новую Каледонию? Ответ очевиден: контроль над этой территорией представляет большую стратегическую важность для Парижа. Во-первых, потому, что это позволяет сохранять Франции свое геополитическое и военное влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Во-вторых, Новая Каледония занимает четвертое место в мире по добыче никеля, потребность в котором, по прогнозам специалистов, будет лишь увеличиваться. Так что Франции, что называется, есть за что бороться в этом регионе. Этим объясняется то, что Эммануэль Макрон идет на любые авантюры, чтобы удержать контроль над стратегически и экономически важным регионом. Еще в июле минувшего года, выступая на центральной площади столицы Новой Каледонии, он призвал жителей заморской территории забыть об отделении от метрополии и пообещал им реформу Конституции. «Я надеюсь, что пересмотр Конституции Пятой Республики может произойти в начале 2024 года, это будет пересмотр части Конституции, посвященной Новой Каледонии», — пообещал тогда Макрон, но слов своих не сдержал. Известно также, что все три референдума о выходе Новой Каледонии из состава Французской Республики, предусмотренных Нумейским соглашением, не увенчались успехом для сторонников независимости, а Париж, поддерживающий сепаратистские элементы в других странах, не позволил Новой Каледонии реализовать право на самоопределение.

По сути, нынешние волнения в Нумее лишний раз подтверждают, что политика Франции в отношении своих «заморских территорий», а по сути, колоний, остается дискриминационной. Поразительно, но, теряя влияние в Новой Каледонии и Африке, Париж параллельно пытается вмешаться во внутренние дела других государств, в частности Азербайджана. Поддерживая армянский сепаратизм, Франция при этом обвиняет Азербайджан в событиях в Новой Каледонии. Напомним, 16 мая министр внутренних дел Франции Жеральд Дарманен в интервью телеканалу France 2 выступил с утверждением, что, мол, в ситуацию в Новой Каледонии вмешивается Азербайджан, поддерживая политические движения, выступающие за ее независимость от Франции.

«Это не фантазии. К сожалению, некоторые сепаратисты договорились с Азербайджаном», — сказал Дарманен, но не уточнил, о каком именно вмешательстве идет речь.

К слову, это не первое обвинение в адрес Азербайджана со стороны французского политика. Как сообщало ранее издание La Tribune, недавно он выступил перед законодательной комиссией Национального собрания, где осудил подписание Милли Меджлисом Азербайджана меморандума о сотрудничестве с конгрессом Новой Каледонии, назвав действия Баку «крайне губительным вмешательством».

В Баку, в свою очередь, в ответ на необоснованный выпад Парижа посоветовали «направить внимание на провальную политику своей страны в отношении заморских территорий, которая и стала причиной таких протестов». Понятно, что у Парижа нет никаких доказательств причастности Баку к беспорядкам в Новой Каледонии, и всё, чем может апеллировать Франция, — всего лишь голословные обвинения, не подкрепленные какой-либо фактологией. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понимать, что главной причиной очередных беспорядков в Новой Каледонии является неоколониальная политика Парижа, с которой не хочет мириться коренное население архипелага.

С другой стороны, наша страна никогда и не скрывала, что является противником колониализма, подтверждением чего является создание Бакинской инициативной группы в Баку 6 июля 2023 года участниками конференции «На пути к полной ликвидации колониализма», в которую вошли активисты из различных французских территорий, стремящихся к независимости. Понятно, что появление азербайджанского флага на демонстрациях в Новой Каледонии стало неприятным сюрпризом для французских властей, хотя этому тоже есть логичное объяснение.

Учитывая, что инициативная группа выразила солидарность с канакским народом и осудила недавние избирательные реформы в Новой Каледонии, появление азербайджанского флага на акциях протеста сторонников независимости в Новой Каледонии в знак благодарности нашей стране было закономерным. Это во-первых.

Во-вторых, Франция, которая сейчас обвиняет Баку якобы в «поддержке сепаратизма» в Новой Каледонии, неоднократно сама выдвигала необоснованные требования к Азербайджану об обеспечении «права армян Карабаха на самоопределение» и по сей день продолжает вооружать Ереван, подталкивая его к новой войне в регионе. На фоне откровенно враждебной политики Парижа впору задаться вопросом: какой реакции Франция ожидала от Азербайджана? Очевидно, что после серьезного провала французской неоколониальной политики в Африке Париж пытается протолкнуть свои интересы в нашем регионе, с тем чтобы как-то поднять свой изрядно пошатнувшийся имидж на международной арене. Азербайджан в свою очередь, в противовес политике Франции, своей взвешенной политикой дает понять Пятой республике, что не станет молчаливо наблюдать за разрастанием неоколониализма не только в странах Африки, но и провокационными шагами Парижа в нашем регионе.

Напоследок следует отметить, что неоколониальная политика Франции обречена на провал после череды последних событий, начиная с вывода французских войск из Мали, Нигера и Буркина-Фасо и заканчивая нынешними протестами в Новой Каледонии, последствия которых наверняка сулят Парижу очередные политические потрясения, после которых Пятой республике будет вовсе не до вмешательства в дела стран Южного Кавказа.

 

Caliber.Az

[Ледокол]

Май 1945 года: «кровавое воскресенье» Алжира

 

Чем занимались французские войска в Северной Африке в дни Великой Победы?

В день подписания французским генералом Жаном де Латтром де Тассиньи 8 мая 1945 года в Карлсхорсте Акта о безоговорочной капитуляции нацистской Германии его вооружённые соплеменники устроили кровавую бойню в так называемом «французском» Алжире, де-юре являвшемся до 1962 г. интегральной частью Пятой республики (не заморской территорией, как другие ее колонии Франции, а обычным её департаментом).

 

 

Вдохновленные победой над нацистской Германией, арабы и берберы, составлявшие около 85% населения Алжира, требовали как минимум автономии этой обширной североафриканской страны, традиционно являвшейся объектом колониальных устремлений Парижа. Борьба за независимость не прекращалась и в период Второй мировой войны, в ходе которой лишь подавляющее меньшинство французских военнослужащих во главе с Шарлем до Голлем встали под знамёна Антигитлеровской коалиции: не менее 20 тыс. алжирских арабов и берберов были убиты лояльными вишистскому режиму карательными отрядами. После высадки в ноябре 1942 г. в Алжире американцев местные вишисты объединилась с голлистской «Свободной Францией» во «Французскую освободительную армию», в составе которой служило и немало местных арабов и берберов (более 20%).

 

 

Территория современного Алжира, богатого нефтью и другими природными ресурсами, оставалась ближайшей к метрополии и старейшей французской колонией с середины 1830-х годов. Командные должности во всех сферах Алжира с того периода занимали французы, труд которых оплачивался в колонии минимум вдвое выше, чем алжирцев. В годы войны здесь находился один из крупнейших плацдармов созданной и возглавляемой генералом де Голлем «Сражающейся Францией» (с 1942 г. – «Свободная Франция»). А до войны и оккупации гитлеровцами метрополии в 1940 г. алжирцы-вынужденные эмигранты обеспечивали своим колониальным трудом, по данным французских и алжирских источников, не меньше четверти ВВП самой Франции (соответствующий показатель в 1950-х – начале 1960-х гг. был ненамного меньше, достигая 20%). 

 

 

Вовлечение алжирцев в военные события как на родине, так и в Европе, где они сражались в составе деголлевских войск в Италии, южной Франции и южной Германии способствовало росту их национально-политического, антиколониального самосознания. Уже в мае 1943 года «Партия Алжирского народа» (ПАН), подпольно созданная в 1937 г. с участием местных коммунистов, объявила, вопреки репрессиям колониальных властей, о выходе из подполья, тотчас же обнародовав «Манифест алжирской нации». Главными требованиями документа провозглашались упразднение колониального статуса Алжира; социально-экономическое и политическое равноправие алжирцев; разработка и принятие независимой от Франции Конституции; освобождение политзаключенных; сокращение, а в ближайшие годы и полное удаление из страны колониальных сил. 

 

 

В ответ в июне 1943 года деголлевский губернатор страны генерал Ж. Катру заявил, что он лично «и Франция никогда не допустит независимости Алжира, ибо их единство изначальное». Это мнение поддержал Шарль де Голль, заявлявший как и другие лидеры политических партий Франции вплоть до начала 1960-х годов: «Алжир – это Франция!»

 

 

Однако 8 мая 1945 года, в связи с капитуляцией Германии, в Алжире началось антиколониальное восстание, вскоре охватившее почти половину территории страны. Уже в тот день из Парижа был дан подтверждённый 9 мая приказ открыть огонь на поражение. Уже за 2 дня погибло из пропало без вести не менее 250 чел., включая почти 100 французов.

 

 

 

По имеющейся информации, ПАН обратилась к СССР с просьбой поддержать антиколониальное восстание, но в тот период в планы Москвы конфронтация с де Голлем и его сторонниками явно не входила. Тем более это относилось к африканским владениям Франции, власти которой направили на подавление повстанцев до 12 тыс. военных и разнообразную военную технику, в том числе трофейную германскую и итальянскую. Многие районы Алжира, особенно восточные, подверглись массированным бомбардировкам и «зачисткам» от нефранцузского населения: в 2011-м этот «опыт» широко использовался французскими интервентами в соседней Ливии в процессе свержения режима Муаммара Каддафи…

 

 

16-19 мая 1945 года последние отряды повстанцев капитулировали, но дальнейшая судьба большинства их бойцов и поныне неизвестна. В конце мая считаные повстанческие группы, прекратив сопротивление, смогли перейти в бывшую итальянскую Ливию…

 

 

По свидетельствам французских и местных СМИ, трупов было настолько много, что их зачастую бросали в колодцы, сбрасывали в море, в горные овраги, канализационные стоки. Французские же военные суды в мае-июле 1945 г. вынесли жестокие приговоры 1307 алжирцам: 99 были приговорены к смертной казни, 64 – к пожизненной каторге, 329 – к каторжным работам, 300 – к длительному тюремному заключению.

 

 

Согласно официальным данным Парижа, число жертв восстания составило среди европейцев 88 убитых и 150 раненых, в то время как среди алжирцев – 1200 и 1500 алжирцев соответственно. Но известный французский адвокат и историк Жак Верже утверждал, что минимальная оценка погибших алжирцев – 10-11 тысяч. По данным же американского консульства в Алжире, было убито до 17 тыс. жителей этой страны. Официальные данные нынешнего независимого Алжира определяют число местных арабов и берберов, погибших и пропавших без вести в мае-июне 1945 г. примерно в 45 тысяч человек.

 

 

Алжир добился независимости в 1962 г. в ходе повсеместной в стране антиколониальной войны 1954-62 годов (1). Военно-техническую помощь повстанцам со второй половины 1950-х годов оказывал Советский Союз, все соцстраны Восточной Европы, а также «насеровский» Египет, с конца 1950-х гг. получивший независимость Тунис. Имеются данные о помощи повстанцам с середины 1950-х и со стороны тогдашней монархической Ливии, власти которой стремились избавиться от обширного соседства страны с колониями Франции. (2) 

 

 

Как видим, подписав в силу известных обстоятельств капитуляцию нацистской Германии в составе антигитлеровского блока, верная стародавним колониальным традициям Франция была преисполнена решимости сохранить и приумножить своё господство в Африке, а также в Индокитае. Уже осенью 1945 г. началась колониальная война Парижа во Вьетнаме, объявившем независимость в сентябре того же года. Символично, что командовал тамошними французским войсками в 1949-51 гг. упомянутый в начале нашего противостояния де Латтр де Тассиньи, подписавший капитуляцию Германии. Впрочем, как и в 1962-м в Алжире, война во Вьетнаме уже в 1954 году закончилась разгромом французских интервентов, а уже сегодня мы видим их поспешное бегство из Сахеля, где десятилетиями уже, казалось бы, в постколониальный период французы чувствовали себя более чем вольготно…

 

 

Примечание

 

 

(1) Франции удалось до 1966 г. включительно сохранить экстерриториальным «свой» регион Регган почти в 1800 тыс. кв. км в центральноалжирской Сахаре: здесь добывался (поныне добывается) уран и находился ракетно-ядерный полигон Франции.
(2) Помимо границы с (до 1962 года с «французским») Алжиром, с Ливией до середины 1960 г. соприкасалась «Французская Экваториальная Африка», с юго-запада – «Французская Западная Африка», на северо-западе – «французский» до 1956 г. Тунис.