Национальные конфликты захватывают все новые регионы

[orujov]

прочел интересную статью, автор Владимир Синица.

синдром "всех под одну гребенку" есть с покон веков, отсюда скорее всего и упоминания армян как доминирующего народа на наних территориях, н не суть. просмотрите статью, как на этот процесс смотрят изнутри в России, одна из точек зрения.

сам заголовок топика взят из статьи - "Bremer Nachrichten", Германия

Все эксперты едины в том, что Россия, как и во времена СССР, должна больше всего опасаться межэтнических конфликтов. Если соответствующий глава Кремля не предотвратит их, то под угрозой окажется территориальная целостность государства. При Владимире Путина ситуация с каждым днем все больше напоминает такой сценарий. Конфликты наряду с прямой конфронтацией в кризисном регионе Северного Кавказа и нынешней крайне глубокой враждой между такими народностями, как осетины и ингуши, набирают силу повсюду. Они, как степной пожар, уже охватили всю Россию.

Газета 'Известия' пишет о кавказском синдроме. Теперь всякое понимание по отношению к национальному меньшинству отсутствует не только среди среднестатистических граждан, но и у представителей властей в регионах. Поэтому рыночный торговец Руслан Хаджиев бежит после десяти лет жизни в Калининграде снова в Дагестан. Всем кавказцам, проживающим в Прибалтике, презираемым русскими как твари, приходится все труднее. Чиновники товары Хаджиева воруют или уничтожают. Сын Аслан был в школе мальчиком для битья. 'Мы козлы отпущения за все недостатки'.

В Республике Карелия на финской границе местный президент Сергей Катанандов постоянно видит провокации со стороны кавказцев. 'Они здесь ничего не боятся'. Поэтому, по его словам, на российской земле необходим внутренний и строгий контроль в каждой посторонней этнической группе.

В последнее время органы правопорядка соревнуются друг с другом в докладах об успехах. Путинские силовые структуры проявляют гиперактивность на пространстве вплоть до Владивостока, где преемница КГБ ФСБ обнаружила в одном из спортзалов компоненты для взрывного устройства. В течение 24 часов по России было обнаружено 97 взрывных устройств. При этом столица, как всегда, занимает лидирующее место. В ночь на вторник были арестованы два чеченца. Они якобы 9 июля убили американского журналиста Пола Хлебникова (Paul Klebnikow). Главный редактор журнала 'Forbes' считался специалистом по кавказской мафии. Помимо этого прокуратуре стало известно имя террориста-смертника, причастного к совершению террористического акта в феврале в метро. На '99,9' процента это был 21-летний кавказец Анзор Ишаев, уроженец Карачаево-Черкессии.

В настоящее время черноволосые женщины появляются на улицах столицы только в сопровождении мужчин. В метро женщины, похожие на 'черных вдов', обращают в бегство пассажиров. Другие ругают 'эти все кавказские банды'. Ничего удивительного, поскольку Москва в сводках милиции представляется городом, заминированным кавказцами. В очередной раз найдена граната, на этот раз - у одного чеченца на улице Мусы Джалиля. 'Из-за травли кавказцев, мы почти не можем заниматься другими делами', - вздыхает один чиновник Министерства внутренних дел.

Их работу охотно берут на себя другие. В ночь на вчерашний день в Останкинском парке загорелись два кафе, арендованные двумя азербайджанцами. И на этот раз незадолго до этого появлялись русские молодые люди. Не забыто совершенное неделю назад нападение на азербайджанцев, армян и таджиков. Из 'мести за террористические акты!' подростки порезали их ножами.

Не в последнюю очередь, по этой причине в независимом московском Центре Карнеги (Carnegie) говорят о большой опасности. 'Националистические силы получают все больший импульс', - фиксирует ученый Мария Липман. Вместо того, чтобы повышать безопасность, действия Путина ведут только к новым катастрофам. В этой спирали насилия происходит не урегулирование национальных конфликтов, а их обострение.

[Григорий+]

'Националистические силы получают все больший импульс', - фиксирует ученый Мария Липман. Вместо того, чтобы повышать безопасность, действия Путина ведут только к новым катастрофам. В этой спирали насилия происходит не урегулирование национальных конфликтов, а их обострение.

Немудрено, что ученый Мария Липман говорит такие вещи, евреям России просто жить будет трудно без русского фашизма. У меня такое ощущение, что если кто-то вслух произносит в России слово еврей, то его сразу записывают в антисемиты.

[усташ]

'Националистические силы получают все больший импульс', - фиксирует ученый Мария Липман. Вместо того, чтобы повышать безопасность, действия Путина ведут только к новым катастрофам. В этой спирали насилия происходит не урегулирование национальных конфликтов, а их обострение.

Немудрено, что ученый Мария Липман говорит такие вещи, евреям России просто жить будет трудно без русского фашизма. У меня такое ощущение, что если кто-то вслух произносит в России слово еврей, то его сразу записывают в антисемиты.

-Карамзин охарактеризовал Россию одним словом-ВОРУЮТ,а нынешняя Россия имеет вид Германии пивных бунтов и там и тут фашизм подпитывается симитами..........при очередном нюрнберге всех забитых иубитых ВЦ и ВЦ припишут к евреям и отхолокостят в этот раз Матушку Русь.

-Лехаем!

Изменено 22 ноября, 2008 пользователем orujov

[orujov]

усташ, грубое наршение правил. бан 2 дня.

[Timurcin]

такой конфликт не возможна !

[akmal Azimov]

Таджики против пантюркизма.

Подробности на WWW.SNG-MOSKVA.RU

[Zabir]

Господа, ребята, уймитесь в конце концов. Уже несколько раз обсуждали эту тему.Национальная рознь- самый дешевый способ,для того чтобы отличиться. Когда Жирику нужны голоса или его начинают забывать, он использует этот метод. Булат Окуджава : -Чтобы известным стать , ненадобно горенья, а надо обосрать известное творенье. Среди любой нации есть дураки и идиоты, но к счастью их очень мало. В той же России когда начали выгонять грузин, на их защиту стали большинство россиян, в том числе очень много известных в России личностей. Закроем эту тему. Ориов, с большинством ваших суждений на разные темы я солидаризуюсь, но в данном контексте вы даете осечку.

[orujov]

кит забир, не все что поет окуджава стоит выносить на форум. устное предупреждение.

[Rasstrelli]

Союз Азербайджан-Турция-Пакистан: во имя укрепления мира, стабильности и развития 

В пакистанской газете Pakistan Observer опубликована статья Мухаммад Хана, посвящённая отношениям между Баку, Анкарой и Исламабадом. Предлагаем вниманию читателей Caliber.Az выдержки из данного материала. 

 

«Пакистан, Азербайджан и Турция находятся в процессе укрепления связей на трех уровнях: стратегическом, политическом и экономическом. Кроме того, идет процесс расширения контактов между людьми и дипломатических отношений между тремя братскими мусульманскими государствами. И Турция, и Азербайджан поддержали Пакистан в кашмирском споре, объявив индийскую оккупацию большей части территории Джамму и Кашмира незаконной и противоречащей международному праву.

 

Существуют два основных аспекта этих трехсторонних связей: а) двусторонние отношения, которые сохраняются между Анкарой и Исламабадом, а также между Баку и Исламабадом уже несколько десятилетий, и б) трехсторонние отношения, которые существуют уже более десяти лет. Трехсторонние связи еще более укрепились во время длительной борьбы Азербайджана против армянской оккупации Карабахского региона.

Действительно, Баку и Исламабад, имеющие культурную и религиозную общность, поддерживают хорошие отношения в политической, экономической и военной сферах. Они были установлены после восстановления Азербайджаном независимости в 1991 году. Пакистан одним из первых, наряду с Турцией, признал Азербайджан, оказал ему помощь в размере 1 млн. долларов и обучил специалистов в различных областях. Исламабад также признал Ходжалинский геноцид, учиненный армянами. Пакистан поддержал Азербайджан во время Первой и Второй Карабахских войн.

 

Со своей стороны, Баку искренне поддерживает позицию Исламабада по кашмирскому вопросу. Действительно, между проблемой Кашмира и Карабаха есть поразительные сходства: а) незаконная оккупация и агрессия против местного населения, б) явное нарушение международного права, в) невыполнение резолюций ООН, г) вынужденное переселение, д) изменения в демографии оккупированных территорий, е) осквернение религиозных объектов, разрушение исторических зданий и культурного наследия со стороны Армении и Индии.

Благодаря глубоким политическим отношениям, а также общим проблемам, Пакистан и Азербайджан могут и дальше укреплять связи на всех уровнях: двустороннем, на уровне ОЭС, ОИК и на нынешнем этапе трехсторонних отношений.

Пакистан и Турцию связывают очень тесные исторические отношения. Эти связи продолжают укрепляться с каждым днем. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган еще больше укрепил их. В мае 2023 г. он в третий раз был избран на президентских выборах в Турции. Его победа была очень хорошо воспринята пакистанской общественностью и правительством. Турецкий лидер всегда демонстрировал обеспокоенность в связи с ситуацией в оккупированном Индией Джамму и Кашмире.

 

Однажды он сказал: «Наши братья и сестры в оккупированном Джамму и Кашмире страдают из-за эскалации напряженности вдоль линии контроля, и это больше нельзя игнорировать». Турция всегда поддерживала позицию Пакистана по кашмирскому спору. Этот вопрос должен быть решен в соответствии с пожеланиями народа Кашмира согласно резолюциям ООН. После распада Советского Союза и Турция, и Пакистан быстро признали Азербайджан как новое независимое государство. В период с 2016 по 2019 годы Турция обошла США и стала четвертым по величине импортером оружия в Пакистан. Анкара, столкнувшись с ограничениями на поставку военных систем с Запада, обращается к Исламабаду за совместными разработками.

В 2021 году Пакистан, Турция и Азербайджан подписали Бакинскую декларацию на церемонии, состоявшейся в Милли Меджлисе. В совместной декларации подчеркивается необходимость укрепления сотрудничества между тремя странами. В ней также отмечается роль Баку, Анкары и Исламабада в укреплении мира, стабильности и развития на региональном и глобальном уровнях», - написал Мухаммад Хан.

Перевод: Фарах Мамедли

[Самарканд]

Азербайджан, Пакистан и Индонезия: оглядываясь на противника и дипломатию

Январь 2026 года станет моментом истины для ближневосточного урегулирования. На израненное побережье Газы высадятся не классические миротворцы прошлой эпохи, а принципиально новый, невиданный доселе контингент — Международные силы стабилизации. Их прибытие знаменует собой радикальный разрыв с тридцатью годами бесплодного переговорного процесса, окончательный крах иллюзий о возможности политического решения без силового принуждения. За отчаянным жестом международного сообщества скрывается фундаментальный вопрос, который будет висеть в пыльном воздухе Газы подобно дамоклову мечу: способен ли внешний военный контингент, рожденный волей Совбеза ООН и политической необходимостью Вашингтона, стать гарантом долгосрочного мира? Или же под давлением невыполнимого мандата и враждебного ландшафта он неминуемо выродится в новую, на этот раз интернациональную форму оккупации, лишь на время заморозив, но не разрешив вековой конфликт?

 

Принципиальное отличие новых сил от классических миротворцев ООН заключается не в составе или вооружении, а в самой философии их мандата, который с момента разработки задумывался как антитеза традиционной модели «голубых касок». Если последние по определению являются продуктом компромисса между враждующими сторонами и существуют в условиях хотя бы минимального согласия этих сторон на их присутствие, то Международные силы стабилизации в Газе рождены не согласием, но его тотальным отсутствием.

Ключевые задачи, возложенные на контингент, выходят далеко за рамки наблюдения или поддержания шаткого перемирия. Речь идет о полномасштабной операции по физическому переформатированию реальности на земле. Солдаты должны не только обеспечивать безопасность границ, что само по себе подразумевает потенциальные боестолкновения с любыми группами, пытающимися эти границы пересечь, но и осуществлять защиту гражданского населения и гуманитарных операций в условиях, где грань между мирным жителем и боевиком намеренно размыта.

Впервые без «голубых касок»

Правовой основой для столь жестких полномочий служит отсылка к Главе VII Устава ООН, которая позволяет применять силу для поддержания или восстановления международного мира и безопасности. На практике эта формулировка предоставляет командирам на поле боя право не просто отвечать на угрозы, но активно выявлять и уничтожать их, вести контртеррористические операции, штурмовать укрепленные объекты и вступать в боестолкновения по собственному усмотрению исходя из оперативной обстановки.

Подбор стран для международного контингента в Газе напоминает сборку сложного геополитического пазла, где каждая часть подгоняется не столько по логической совместимости, сколько под давлением внешней необходимости и сиюминутных политических расчетов. Ядро этой уникальной силы формируется не вокруг традиционных западных держав, а вокруг специфического набора мусульманских стран, каждая из которых несет в себе собственные, подчас противоречивые мотивы и условия.

 

Пакистан, обладающий одной из крупнейших и наиболее закаленных в боях армий в исламском мире, рассматривается Вашингтоном как краеугольный камень всей операции, способный придать ей вес и легитимность в глазах местного населения. Однако Исламабад выдвигает свои требования, превращая участие в своего рода политический торг: настаивает на железных гарантиях создания независимого палестинского государства и предельно четко дает понять, что его войска не горят желанием ввязываться в прямые боестолкновения ни с ХАМАС, ни с Армией обороны Израиля.

Индонезия, в свою очередь, демонстрирует схожую осторожность, прикрытую риторикой солидарности с палестинцами. Готовая в теории предоставить значительный воинский контингент, Джакарта выжидает и ставит свои условия, требуя не только формального одобрения со стороны ключевых арабских столиц, но и, что парадоксальнее, молчаливого согласия самого Израиля. При этом она, как и Пакистан, стремится дистанцироваться от ХАМАС, подчеркивая свою лояльность Палестинской администрации, что лишь добавляет слоев сложности к и без того запутанной политической карте миссии.

Азербайджан в этой схеме представляет собой наиболее управляемую и предсказуемую величину, чье участие продиктовано прагматичным внешнеполитическим курсом и тесными, в том числе оборонными, связями с Израилем. В итоге формирующийся контингент рискует превратиться не в сплоченную боевую единицу, а в собрание национальных представительств, скованных собственными инструкциями и политическими ограничениями, где солдаты на земле будут оглядываться не только на возможного противника, но и на дипломатические игры своих столиц.

 

Отсутствие начатых программ тренировок для такого специфического сценария означает, что солдаты из Азербайджана, Индонезии и Пакистана будут вынуждены учиться непосредственно на поле боя, отрабатывая тактику контрпартизанских действий ценой собственных жизней и жизней мирных жителей.

Масштабное логистическое и финансовое обеспечение также остается гипотетическим, поскольку никто не может точно просчитать, во что обойдется содержание десятков тысяч солдат на полностью разрушенной территории, лишенной базовой инфраструктуры.

Политическая уязвимость миссии усугубляется фигурой умолчания вокруг так называемого Совета по Миру, который должен осуществлять переходное управление. Его неясная структура, размытые полномочия и непрозрачные механизмы взаимодействия с военным контингентом создают вакуум власти, в котором неизбежно возродятся старые и появятся новые центры влияния.

А ведь силовой компонент без четкого политического управления обречен на маргинализацию, превращая солдат в мишень для всех сторон конфликта.

Наконец, региональное сопротивление является не просто осложняющим фактором, а системным противоречием. ХАМАС, как главный объект применения силы, с самого начала отвергает условия резолюции, особенно требование о разоружении, что автоматически означает, что контингент будет восприниматься не как миротворец, а как вражеская оккупационная армия.

 

Этот эксперимент обнажает главный парадокс современной геополитики: можно ли навязать стабильность, не принимая на себя бремя полноценной оккупации.

Исторический опыт подобных операций — от Боснии до Косово — свидетельствует, что даже самые решительные интервенции могут заморозить, но не разрешить глубинные конфликты. Если международные силы уйдут из Газы, оставив после себя политический вакуум, это станет окончательным приговором всей концепции гуманитарного вмешательства. Газа-2026 — это не просто локальная операция по стабилизации, это тест на прочность всего послевоенного миропорядка, где солдаты с неясным мандатом оказались заложниками противоречий, которые они не в силах разрешить.