День Рождения Моей Дочери

[LANA]

- Мам, я надену твои сапоги. Хорошо? Да, вот те, твои новые, можно же? И свитерочек вот этот чудный. Ну и что из того, что зелёный. Только рыжим идёт? Да ладно тебе. Жалко что-ли? И духами можно политься? Да я капельку. Политься – это я так , просто сказала.

Фь-ююююююююю. Торнадо, выпотрошившее шкафы и комод, перевернувшее мой туалетный столик, поцеловавшее розовым блеском зеркало в прихожей, забывшее в очередной раз поставить на зарядку свой телефон и поэтому, выкинув безжалостно предварительно мою СИМ-карту , схватившее мой телефон и поющее во весь голос с самого утра нечто среднее между маршами гитлерюгенд ( что-то типа: « Крис сегодня юбер аллес!») и пародиями на «смысловые галлюцинации»( «уходи, я прикрою…больше, чем жизнь…мам,..ля…денег дай…трудно представить, но мечты нужно оставить…ну, мааам»), не выпускавшее из рук домашнего телефона, обезьянничающее непрестанно в ожидании Ленусика, Олюшки, Генчика, Ромика, Славяна, Гогочки и, конечно же, самого распрекрасного, самого лучшего, самого-самого Тошика ( Антон – воздыхатель моей Крис у меня особых симпатий не вызывает. Я безумно хочу видеть его глаза. А он с неменьшей маниакальностью прячет их под роскошной модной челкой…) наконец-то победно окинув взглядом квартиру, разбомбленную, вывернутую и какую-то даже чужую от этого, хохотнуло в дверях: « Мамусик, я порыла. Пасиб. Позвоню, чего как». Хлоп. Дверь.

Я села на диван в прихожей. Взяла сигарету, разминаю её зачем-то пальцами ( привычка от старых совдеповских сигарет типа «Космос», раскурить которые требовали большого объёма лёгких и вообще спортивной закалки. Табачок-с был сцементирован и впрессован на славу)… Кинула, не хочу курить. Я забралась с ногами на диван, подтянула колени к подбородку, обхватила ноги руками и стала думать. Грустно. Тишина такая вдруг… Всё разворочено. Ненадолго привычный мещанский мирок моей квартиры претерпел некоторое неудобство. Нужно бы встать и всё убрать. Но, боже мой, как неохота. Кому это надо? Мне? Да зарасти оно всё. Крис? Ага, конечно, она вряд ли раньше пяти утра домой приедет. Котам разве что. Они, как сиротиночки, таращат на меня свои глаза и недоуменно спрашивают: «Сдурела, мать? Давай, поднимай с дивана задницу и шевели копытами побыстрей. На нашем любимом кресле валяется россыпь каких-то неудобно даже сказать чего – мяулготок. Тьфу, пропасть. Ну и слова у вас, у людей. То ли дело у нас, у котов: «Мрнаооо! Мяяясооо! Зы, мамочка, кстати, о птичках, нам бы мясца. А?»

- Убью…, - вяло прошелестела я и растянулась на диване. Мне лень было идти в комнату, лень даже снимать тапочки, так что прям в тапочках. Лень было убрать из-под себя отброшенную сигарету – прям так, как сидела, так и на бочок, как неваляшка…

Тихо-то как. Боооже. Я не хочу.

Я вдруг осознала так ясно и так чётко, что я из себя представляю.

Я мысленно всматрелась в свои беспокойные глаза, на утомленное тело, усталое лицо – и удивилась. Странно – мне за 30, самый возраст для расцвета, а у меня уже все позади.

Я устала… Боже, только не это. Как я ненавижу себя такой. Только б не начать жалеть себя.

Протягиваю руку, подбираю телефон с пола: « Котёнок, ты где? Едите гамбургеры? Много не ешь – от них толстеют…» Смех в трубке заставил меня вздрогнуть. Боже, я становлюсь занудой. Говорить девочке в пятнадцать лет, что от гамбургеров толстеют? Какое лицемерие и в высшей степени занудство! И это смею говорить я. Я, в пятнадцать лет уже знающая, что такое сигарета и как горчит пиво, выбривавшая по «панковской» моде 80-х виски и вешающая на куртку сотни английских булавок (ну модно, модно это. Ты, мама, ничего не понимаешь. Да и какая тебе разница. А папа разрешает. Вот и не учи меня). Боже, я становлюсь занудой. Я старая зануда. Как я смею такое говорить своей дочери. Я, которая, захлёбываясь от обиды на маму, в детстве давала себе клятву, что когда я вырасту, выйду замуж и у меня появится ребёночек ( девочка, конечно), то я буду баловать её. Разрешать всё-всё. Буду любить и буду самой лучшей мамой на свете. Буду петь колыбельные и разрешать брать в постель кукол (мне мама, почему-то, этого не разрешала)… Крис, прости ты меня. Сдурела, видать, мамка твоя. Ты сильная. Я постаралась. Были бы кости, а мясо нарастёт. Ладно…

Мысли в голове моей вяло перетекали одна в другую. Но почему мне так гадко? Почему?

Тишина? Может, всё дело в ней? Мр-мр… Это коты, устав ждать мясо и разумно решив, что от меня на ближайший час проку мало, кроме как использовать меня в качестве подстилки. Обе семикилограммовые тушки завалились бессовестно на меня. «Оххххххх…»- только и смогла выдохнуть я. Избавиться от них – себе дороже. Буду ждать, пока сами уйдут. Ай! Ну, когти-то молочные зачем мне в живот запускать? Больно же!! Мр-мр… Хорошо вам? Ладно, лежите уж…

Тихо-то как. Безумно хочу курить, но сигареты на кухне. Та, которая подо мной, сломалась… Ладно. Буду так. Боже, ну почему же так противно? Что мне на этот раз мешает? Я, женщина, вырастившая дочь. Дочь, которая уже взрослая (в России рано взрослеют). Женщина, которой за 30. Молодая, в принципе, женщина. Только уже не лютик – не собираю песочные домики, не выкладываю им фундамент ракушками и не считаю волны, через которые прыгаю.

Кто же я? Зачем я? Для чего я?

Я категорически не способна долго и упорно биться головой об стену, чтобы в итоге ее прошибить. Я подхожу, примеряюсь, налегаю пару раз плечом – и если не получается, иду искать другую. Может, я и права. Только мне от этого как-то не особо чтоб хорошо.

Я ругаю себя постоянно – за то, что я делаю, не делаю или когда-либо сделаю. Я улыбаюсь – то ехидно, то мягко. Шучу или говорю всякие глупости. Во-во. Самое время поговорить сама с собой. Уж чего-чего, а это я люблю. Не хочу, и этого не хочу. Тишина раздирает виски. Давит изнутри на глаза, не даёт вздохнуть. Ах, это не тишина – это Заюшка развалилась на груди. Одним прыжком вскакиваю с дивана. Коты обиженно фыркнув, укладываются на тёплое, нагретое моим телом место и закрывают тут же глаза.

Двигаться! Двигаться! Жить! Фак, мдя, чёртова кукла! Устроила здесь бахчисарайский фонтан, слёз ещё не хватало. Скидываю тапки – они, взметнувшись в воздухе, улетают в разные углы квартиры. Так, что бы послушать? Блюз? Нет уж… Не сегодня. О, вот это подойдёт. Вставляю в челюсть лазерки AC/DC… Отлично! А бодрит-то как! Волна захлёстывает меня. Прикуриваю сигарету, верчусь в невообразимом танце… Двигаться! Двигаться! Не спать! Не жалеть себя! Жить! Ещё громче, смерть соседям или в 19 квартире сегодня дискотека!!! Лаааанка, какая ты дууура!! Ура!!

Подвернув сломанную в молодости лодыжку, ойкаю и падаю на колени. Боже, как мне плохо!! Я плачу. Я всё-таки плачу. Уже не сдерживаюсь. Я схожу с ума. Боль начинает ползти вверх, лодыжка мгновенно опухла. Я плачу, я не знаю почему. От боли? Да нет, я равнодушна к боли. Но мне же больно, чёрт возьми. Я хочу разозлиться на себя. Злость моя мне всегда помогала. Но я не могу. Как мне жалко себя. Я, как дура - тащила все эти 15 лет одеяло на себя, я строила это дурацкое гнездо, которое, в конце концов, всё-таки сожрало меня. Я ненавижу себя! Я, мечтавшая быть свободной и независимой, так НЕСВОБОДНА и так ЗАВИСИМА…. Боже, дай мне сил не видеть всего этого. Дай моим мозгам не вскипеть. Дай мне сил доползти до кухни и взять с холодильника лёд. Я смеюсь. Как глупо – свобода и лёд. Всё в кучу. Да, а это мысль!! Боже, заморозь меня, вытрави из меня всё, что так душит. То, что жжёт меня. Убери, избавь, не оставь, помоги…

Сегодня день рождения моей дочери. Я сделала всё, что могла. Я, наверное, не совсем эталонная мама. Я поставила главным пунктом в воспитании Крис волю к победе, самостоятельность, способность постоять за себя. Только как же я её этому учила? Я, сидящая на полу, прислонившись спиной к стене, прикусившая нижнюю губу, жалеющая себя, плачущая, с безобразно потёкшей тушью, с обломанным ногтем (зацепилась, видно, за что-то, тоже ведь больно, а я и не заметила, как я его сломала)…

Какое счастье, что я одна. Какое счастье, что меня никто сейчас не видит. Какое счастье.

Потихоньку восстанавливается способность думать. Хлюпаю носом. Вытираю кулаками грязные подтёки со щёк. Тишина. Хорошо-то как. Так, а о чём это я? О себе, вроде…

Делаю осторожные шаги по скользкой поверхности и думаю, что согласна – и будущее на самом деле уже существует в настоящем. Точно также, как и прошлое – которое никуда не уходит, не растворяется в пыль, не оседает туманом – но присутствует, всеми своими порами, - в твоих. Как придушенная лекарствами амеба, дремлет – до поры до времени, пока не почувствует себя в благоприятной среде и не начнет распускаться бутоном по желудку- памяти, больно и безнаказанно укалывая.

Я понимаю, что то, что сейчас делаю – опасно и чревато, хотя я просто говорю, смотрю, смеюсь и прикасаюсь рукой. Ничего предосудительного, казалось бы – но постепенно я не только завязываю узел, но сама себя загоняю обратно в замкнутый круг между привязанностью - своей и ответственностью – чужой. Боги, боги – сколько времени потребуется потом, чтобы опять из него выбраться. Зачем? – бессмысленно и беспощадно? Мое настоящее идет сейчас слева и крепко держит меня за руку. Мое прошлое наблюдает чуть поодаль, потихоньку делая шаги навстречу – и мы оба знаем, что встреча эта неизбежна, хотя мое настоящее отказывается в это верить. Мое будущее внимательно смотрит нашим сжатым ладоням в спину и размышляет – пора ли уже меня догонять.

- Сойди с ума, сойди с ума – ему тяжело, зачем ты на нем стоишь? – бормочет мне мое безвременное ничто, которое меня ничтожит.

– Не хочу, - отвечаю я упрямо, - не хочу, потому что тогда ты точно исчезнешь. Мое ничто, уже меня изничтожившее, пожимает плечами и укоризненно качает головой.

Временами мне кажется, что вряд ли оно когда-нибудь понимает, что со мной происходит. Впрочем, постепенно, кажется, оно тоже привязывается.

Я всё же люблю себя. Сижу, пью кофе, поглаживаю туго перебинтованную лодыжку, щурюсь от сигаретного дыма, сладко выедающего глаза… Улыбаюсь. Буря в стакане воды – это в моём стиле. Вспомниаю себя трёхчасовой давности и улыбаюсь. Моё маленькое белокурое торнадо всё же позвонило, чмокнуло сладко в трубку: «Мам, ты там не скучаешь? Я люблю тебя, мам!»

Хорошо-то как. Я люблю себя. Я люблю тебя, Крис.

[umnitsa]

Лана, очень нежно, но одновременно и сильно, пронизывающая искренность, без фальши самобичевания...

спасибо, Лан, за минуты и мысли, возникшие при прочтении...

У сильных мам -мудрые, благодарные дети. я верю и надеюсь.

Вся Я. (это подпись ;)

[7_tЪ]

сняли маску, да? легче дышится и пишется тоже...согласны?

уважаю я это дело.

сильно!!!

[Mishenok]

Лана такой искренности может позволить себе только сильная женщина. Минуты слабости с кем не бывает. Ты хорошая мамь. Слышала бы как Крис отзывается о тебе, когда мы иногда общаемся.

Люби себя всегда.

[Benson]

КЛАСС. Я кайфанул...

[OstrovMechty]

очень чувственно