Самарканд

Американской армии в Венесуэле будет непросто Организация полномасштабной сухопутной операции в Венесуэле станет сложной задачей для командования ВС США в случае принятия подобного решения, сообщает Politico. «Представитель военного ведомства сказал, что любой вариант с отправкой сухопутных подразделений США в Венесуэлу потребовал бы месяцы подготовки для концентрации сил», – информирует издание. Собеседник пояснил, что «это не то же самое, что вы нажали на кнопку и начали». При этом другой источник подчеркнул, что Мексика и Колумбия с «вероятностью в 99%» откажутся участвовать в возможной операции США. «Интервью с шестью сенаторами-республиканцами, служащими и советниками Белого дома высветили крупные сложности с проведением наземной операции, а также общую уверенность в том, что риторики американского президента Дональда Трампа, подкрепленной неожиданной бомбардировкой США этим летом иранских ядерных объектов, может хватить, чтобы убедить президента Венесуэлы Николаса Мадуро покинуть пост», – резюмирует издание. По оценкам Центра стратегических и международных исследований (CSIS), группировка ВМС США, сосредоточенная у берегов Венесуэлы, имеет на вооружении 200 крылатых ракет «Томагавк». Однако, отмечает Politico, опыт прежних американских военных кампаний показывает, что для масштабной атаки на Венесуэлу США потребуется около 50 тыс. человек, в том числе примерно 20 тыс. солдат. Ранее американские СМИ сообщали, что Трамп, не афишируя этого, отдал распоряжение об использовании армии для ударов по латиноамериканским наркокартелям за пределами США. Позднее источники неоднократно указывали, что Вашингтон проводит кампанию давления на Венесуэлу с целью добиться отставки президента Мадуро. На этой неделе Трамп подтвердил, что не отказывается от планов с возможным нанесением ударов по наркоторговцам на суше в Латинской Америке.

Идут аресты сотрудников азербайджанской таможни Еще три сотрудника Государственного таможенного комитета Азербайджана были задержаны в рамках уголовного дела, начатого Главным управлением по борьбе с коррупцией при генпрокуроре. Как сообщает haqqin.az, в отношении сотрудников комитета Заура Гашимова, Фарруха Хагвердиева и Фариза Магеррамова также была избрана мера пресечения по решению суда. Арестован начальник Бакинского Говсанского международного морского торгового порта Рашад Дашдемиров. По информации haqqin.az, Дашдемиров обвиняется в особо крупном ввозе товаров путем контрабанды и уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере. В отношении Дашдемирова и задержанного ранее Фарида Усубова по решению суда избрана мера пресечения в виде ареста сроком на 2 месяца 20 дней. Отмечается, что Рашад Дашдемиров — сын бывшего главы Исполнительной власти Гянджи Расима Дашдемирова. Также сообщается об аресте сотрудников Главного управления таможенного контроля морского транспорта и энергетических ресурсов Государственного таможенного комитета — Гейдара Эйвазова и Тамерлана Ахундзаде. Им предъявлены обвинения по статьям 206.4 (контрабанда, совершенная организованной группой), 213-1.2.2 и 213-1.2.3 (реализация, хранение с целью продажи, вывоз за пределы производственного помещения или импорт товаров, подлежащих маркировке акцизными марками или обязательной маркировке, без такой маркировки, а также повторные наличные операции купли-продажи таких товаров), 308.2 (злоупотребление должностными полномочиями) Уголовного кодекса. *** 13:32 Сотрудники Главного управления по борьбе с коррупцией при генпрокуроре задержали начальника портового поста Главного таможенного управления по морскому транспорту и энергетическим ресурсам Фарида Усубова. В пресс-службе Генпрокуратуры подтвердили haqqin.az данную информацию. Сообщается, что Усубова арестовали. Одно из обвинений связано с незаконной контрабандой сигарет. Ф.Усубов приходится сыном генерал-лейтенанта Джебраила Усубова, который в течение долгих лет занимал должность заместителя начальника Службы специальной государственной охраны.

«Механика хаоса»: как Иран раскачивает Францию изнутри Французские аналитики раскрыли скрытые сети иранского влияния на территории Франции, которые охватывают не только шпионаж, но и манипуляции с общественным мнением, вербовку студентов и даже использование криминальных структур. Как передает Vesti.az, в 86-страничном исследовании,составленном аналитическим центром France 2050 под руководством мэра города Шалон-сюр-Сон Платре, говорится о том, как Иран систематически работает над дестабилизацией Франции, чтобы влиять на ее политику в отношении Израиля и усилить давление на Париж, в частности по вопросам ядерной программы. По словам Платре, Иран развивает свою «механику хаоса», которая сочетает шпионаж, торговлю влиянием и использование криминальных групп. Среди ярких примеров — попытки Ирана нанять местных преступников для преследования израильтян и иранских диссидентов. Этот подход напоминает методы, использовавшиеся СССР в годы Холодной войны, когда операции выполнялись через доверенных лиц, снижая риски для официальных агентов. «Иран использует криминальный мир для выполнения операций, чтобы не подвергать опасности своих агентов», — отмечает один из экспертов, принимавших участие в подготовке доклада. Французская разведка уже зафиксировала несколько случаев, когда преступники, нанятые Ираном, пытались поджигать офисы оппозиционных групп или организовывать убийства диссидентов. К примеру, в 2025 г. были арестованы подозреваемые в попытке убийства иранских активистов во Франции и Германии. Кроме того, Иран активно действует через академические и культурные институты, вербуя студентов и идеологически настроенных интеллектуалов. В частности, в 1980-х гг. Тегеран создал Ассоциацию иранских студентов-мусульман во Франции, которая продолжает работать с молодежными группами, распространяющими идеи антизападного и антиизраильского характера. В докладе отмечается, что Иран также активно использует палестинское дело как идеологический инструмент для объединения радикальных исламистов и крайне левых сил, что способствует его дальнейшему влиянию на общественные движения во Франции. Как отмечают эксперты, это сотрудничество между группами, которые по идеологии являются противниками, стало ярким примером того, как Тегеран манипулирует политическими разногласиями для продвижения своей повестки.

В Азербайджане фиксируются случаи кибервзлома банковских карт граждан различными способами. Информацию распространило Министерство внутренних дел. В ведомстве отмечают, что передача третьим лицам конфиденциальных данных карты может привести к финансовым потерям и даже к возникновению кредитных обязательств. «Если посторонним сообщить CVV/CVC-код, OTP-пароль, логин и пароль для входа в банковские системы или PIN-код карты, злоумышленники могут похитить средства со счета или оформить кредит, даже если на балансе нет денег», — предупреждает МВД. Граждан призывают быть особенно внимательными к подозрительным звонкам и предложениям о «выгодных заработках», страховании, оформлении виз, «усилении безопасности» банковских счетов или подтверждении поступающих платежей. «Ни при каких обстоятельствах не передавайте личные банковские данные неизвестным лицам — угроза реальна», — подчеркивает МВД.

Платить чёрной неблагодарностью за добро? Понять это трудно, даже невозможно. -------------------- Свято место долго пустовать не будет. ИМХО

«Полный абсурд». Политолог Гела Васадзе указал, кто пытается столкнуть Тбилиси и Баку Алла Зейдуллаева Между Баку и Тбилиси возникла некоторая напряженность. Если до этого в медиа обсуждался вопрос азербайджанских водителей, которые по непонятным причинам «застряли» на грузинском таможенном пункте, то в этот раз картина пополняется еще более странным для двух дружественных стран эпизодом – перспектива экспорта азербайджанской нефти и нефтепродуктов в Армению столкнулась с препятствиями. Так, в рамках данного проекта с серьезной экономической выгодой и способностью значительно расширить мирное пространство в регионе в отсутствие прямого железнодорожного сообщения между двумя странами при наличии транзита через Грузию как единственного маршрута, Тбилиси поступил запрос от Баку по тарифу на участок Гардабани – Садахло. Как ранее сообщал Minval Politika, грузинская сторона предоставила тариф в размере 92 долларов США за тонну на участке протяжённостью 111 км, что составляет 0,82 доллара за тонну на километр, что в 40 раз превышает аналогичные тарифы. В этой связи Minval Politika обратился за комментарием к политическому аналитику, автору канала «Новости Кавказа» Геле Васадзе. По его словам, причин, по которым Тбилиси пошел на такой шаг, может быть множество. «Возможно, это просто самодеятельность чиновников среднего звена, которые хотели заработать на этом небольшом участке дороги. Но дело в том, что заработать там практически невозможно. Можно, конечно, посчитать так и закрыть эту главу, но глава не закрыта, если такие тарифы были действительно указаны. Если это так, то тогда наш министр иностранных дел должен был поговорить с послом Азербайджана, выйти на заинтересованные в этом вопросе структуры, узнать подробности того, что происходит», — считает политолог. По его словам, «происходит полный абсурд» «Любую систему характеризуют не ошибки, которые случаются везде, а реакция на эти ошибки. А реакции мы пока не видим, поэтому будем наблюдать. Если последствия будут оперативно устранены, то и осадка не останется. А если нет, то проблема уже системная», — уверен эксперт. Раньше, указал Васадзе, все было иначе: «Когда времена были хорошие, министры, главы районных администраций, начальники таможенных управлений и департаментов могли напрямую связаться друг с другом. То есть была связь не только между главами государств. Сейчас нет оперативного реагирования. Скажу больше — при тех условиях, что были раньше, такой ситуации бы даже не возникло. Люди, занимающиеся вопросами тарифов, должны были созвониться и решить все детали». Также аналитик не исключил вмешательства в этот вопрос третьей стороны. «Допускаю такой сценарий. Версия скверная, но никто не может сказать, что ее не может быть. Если это так, то нас ждут не очень хорошие времена. Это означает, что Москва решила использовать Грузию в качестве инструмента против Азербайджана», — сказал политолог. Говоря о том, что Тбилиси следовало бы руководствоваться интересами грузинского государства, Васадзе отметил: «Мы сейчас имеем дело не с властями, которые представляют Грузию, а с властями, которые представляют менеджмент и бизнес-корпорации». «Интересы бизнес-корпораций не совпадают с интересами государства. Тут также имеет место, в том числе давление со стороны третьего государства. Эти круги руководствуются другой логикой. Поэтому я уверен, что проблема будет решена в кулуарах, а не публично. Вопрос обязательно разрешится, поскольку это важно не только для бизнес-корпораций, но и для государства, а такая ситуация создает очень серьезные риски. И эти риски исходят не из Баку, а из Москвы. Менеджменту стоит задуматься и принять соответствующее решение», — убежден эксперт. Комментируя молчание официального Тбилиси на этот счет, аналитик подчеркнул, что Тбилиси не реагирует публично, «а что происходит в кулуарах, мы не можем знать». «Проблемы между Грузией и Азербайджаном есть, и они уже перешли в публичную сферу, что очень скверно», — добавил он. «Если руководствоваться интересами Грузии, то этот вопрос можно было решить очень красиво – адекватно договориться с Баку. Грузия могла бы сказать, что это своего рода ее вклад в мирный процесс. В таких случаях надо руководствоваться лишь интересами государства. Правда, непонятно, насколько сильно будут давить на Грузию из Москвы, какие будут приводится аргументы и т.д. Но с большей долей вероятности, это давление исходит именно оттуда», — заключил Васадзе.

Президент Франции Эммануэль Макрон пригрозил Китаю пошлинами от Европейского союза (ЕС), если Пекин не примет мер для урегулирования проблемы торгового дефицита. Об этом французский лидер заявил в интервью газете Echos. «Я сказал [Пекину], что если он не отреагируют, то мы, европейцы, будем вынуждены в ближайшие месяцы принять жесткие меры и прекратить сотрудничество по примеру США, например, ввести пошлины на китайские товары», — сказал глава государства. Макрон добавил, что он обсуждал подобный вариант развития событий с главой Еврокомиссии (ЕК) Урсулой фон дер Ляйен. При этом, по словам президента, он верит в возможность мирного урегулирования торговых разногласий с китаем. В октябре президент США Дональд Трамп объявил о введении с 1 ноября 100%-ных пошлин на все товары из Китая в дополнение к уже действующим тарифам и введении экспортного контроля на «критически важное программное обеспечение». Эти меры представлены как ответ на «чрезвычайно агрессивную позицию» Китая в торговле.

Президент США Дональд Трамп вручил медали Центра Кеннеди ряду известных артистов за выдающийся вклад в развитие исполнительского искусства. Об этом 6 декабря сообщил телеканал PBS News Hour. Награды удостоились группа Kiss, актер Сильвестр Сталлоне и певица Глория Гейнор, автор хита I Will Survive. Лауреатами также стали британский актер Майкл Кроуфорд и кантри-певец Джордж Стрейт. «Мой друг (Сталлоне. — Ред.) — выдающийся человек, один из по-настоящему великих кино-звезд. Таких немного. Раньше их было гораздо больше», — сказал американский лидер, вручая награду Сталлоне. Трамп пожаловался во время вручения, что в современном кино крайне мало актеров, достойных звания «легенды».

Иран высоко ценит отношения с Азербайджаном. Как передает Snn.ir, об этом в преддверии визита главы МИД Ирана Аббаса Арагчи в Баку заявил представитель ведомства Эсмаил Багаи. «Сегодня состоится визит Аббаса Арагчи в Баку. Завтра он проведет переговоры с официальными лицами Азербайджана, в частности с министром иностранных дел. Отношения с Азербайджаном очень важны для Ирана», — сказал он на пресс-конференции.

АНАЛИТИКА Украина между героизмом и цинизмом Акпер Гасанов Утро, киевское метро, станция «Харьковская». Захожу в вагон и вижу лежащего вдоль пассажирского сиденья мужчину. Под головой у него сверток, используемый в качестве подушки. В районе живота — клетчатая сумка с какими-то пожитками. Я проехал восемь станций, и никто в вагоне, который постепенно из полупустого превратился в плотно забитый, не попытался разбудить спящего мужчину. Почему такое произошло? Ответ очевиден и страшен одновременно. Потому что все, ехавшие в этом вагоне, понимали: спящий мужчина, возможно, является тем, кто лишился жилья в результате очередного российского удара по Киеву ракетами и дронами. Соответственно, каждый примеряет его возможное горе на себя и понимает, что завтра и он может лишиться дома. Это — реалии Украины. Такие же, как и большое количество мужчин среднего и старшего возраста, которые передвигаются на протезах. При этом, вопреки ошибочно бытующему в некоторых странах мнению, Киев не является городом, в котором мужчин днем с огнем не сыщешь. Да, их меньше, чем было до войны, и во многих супермаркетах и небольших магазинах работают женщины пенсионного возраста. Тем не менее мужчин, в том числе и молодых, в Киеве достаточно. Они есть в фитнес-залах, кафе и ресторанах. А как же недостаток людей на фронте, о котором так часто и громко говорят многие военные эксперты? Он есть — и это огромная проблема. Но есть и факт коррупции. Спрос на «откос» от участия в войне рождает предложение. И вот, например, можно оформить опекунство над престарелой и недееспособной мамой или бабушкой и получить отсрочку от службы в ВСУ. Ясное дело, что уже вовсю задействованы соответствующие структуры, выдающие такого рода документы. Отсюда — и сказочное обогащение многих работников социальных служб. Можно также оформиться сотрудником энергосферы. Это — критически значимая отрасль, и тем, кто в ней числится, тоже полагается «бронь». Им точно не придет повестка. Таким образом, есть немало примеров того, как «работниками» жизненно важной энергетической инфраструктуры становятся те, кто к ней в реальности никакого отношения не имеет. Тут все просто: зарплату этих людей плюс ее ежемесячный эквивалент получает тот, кто «крышует» эту схему. В итоге в Киеве можно увидеть немало молодых и крепких ребят, не побывавших на войне и оформленных «опекунами» или «электриками». Ну а как иначе, если ближайший друг президента Владимира Зеленского по «Вечернему кварталу» Евгений Кошевой в одном из своих интервью четко и ясно выразил свое отношение к делу защиты Украины с оружием в руках: «Вот я так подумал… У меня никаких навыков нет, ничего… Вот я пошел. В первый же день меня ловит снайпер и стреляет… И чем я помог стране? Ничем. Только тем, что хейтеры будут хайповать на этом и говорить: «Слава богу, он умер!» Нет, я пока не собираюсь». При этом 28 августа 2022 года, то есть, через полгода после начала этой страшной войны, не воевавший и не собирающийся воевать Кошевой был удостоен государственной награды — ордена «За заслуги» III степени. Так что, тут вопрос в том, какие месседжи обществу направляет руководство Украины. Они и влияют на принятие решений. И тут нельзя не указать на данные опроса Sociopolis Research Company, согласно которым 60% респондентов считают, что президент Зеленский лично ответственен за коррупционные действия сооснователя студии «Квартал 95» Тимура Миндича, а также других лиц, причастных к соответствующему антикоррупционному расследованию НАБУ. Фраза про то, что «двушечка ушла в Москву», о которой говорится на рассекреченных пленках участников этой коррупционной схемы, пошла в народ. А там, поясню, имеется в виду, что два миллиона коррупционных долларов ушли из Украины кому-то в Москву. Многие опрошенные мною украинские военнослужащие и рядовые граждане просто кипят от ненависти и жаждут жесткого наказания для тех, кто так цинично предал и обкрадывает страну в момент, когда сборы на помощь той или иной бригаде ВСУ, собираемой всем миром через соцсети, продвигаются очень тяжело. В этой связи приведу самый «свежий» и громкий скандал: вице-чемпионка Украины по прыжкам в воду и участница двух Олимпийских игр София Лыскун приняла российское гражданство. Сама спортсменка объявила об этом в комментарии для российских СМИ. В частности, она заявила, что не смогла тренироваться в Киеве, поэтому уехала в Польшу, а теперь решила сменить гражданство из-за «проблем с тренерами». А ведь совсем недавно на чемпионате Европы-2025 она завоевала две медали: «золото» в смешанных командных соревнованиях и «серебро» в синхронных прыжках с 10-метровой вышки. «Деньги, условия, возможности… Все это ее подкупило. А когда дружок президента и его бизнес-партнер по «Кварталу 95» отправляет «двушечку в Москву», становится понятно, почему и другие соглашаются на подобные вещи. Они считают: если друзьям президента можно, то почему им нельзя?» — написал по этому поводу на своей странице в Facebook экс-депутат Верховной Рады, популярный блогер Борислав Береза. И с ним сложно не согласиться. Вот такая она, Украина, совершенно разная. Она держится на героизме и мужестве своих лучших сынов и дочерей, что сейчас с оружием в руках противостоят планам России по захвату максимально большего куска страны. И она ослабляется трусостью ищущих любые возможности откосить от защиты Родины, а также коррупцией, масштабы которой шокируют, а ее нити ведут на самый верх политического Олимпа страны, в которой нормой стала сцена, увиденная мною ранним утром в киевском метро.

АНАЛИТИКА Иранская ловушка на сверхмалых высотах Бабек Керимов Последние полгода Иран переживает период военного переосмысления, который неизбежно наступает после любой крупной неудачи на поле боя. Июньская война с Израилем стала для Тегерана крайне болезненным примером того, насколько сложно воевать, ориентируясь на старые схемы. Двенадцать дней боев показали, насколько иранское вооружение бессильно перед технологичной мощью Израиля. Именно этот печальный опыт подтолкнул Исламской Республики к попытке изменить сам подход к обороне, а не просто увеличить количество привычных вооружений. Одним из результатов этого пересмотра стала воздушная мина Jaljaleh. На первый взгляд она выглядит как очередное экспериментальное средство, однако вокруг нее уже формируется ощущение, что перед нами не разовая попытка, а новая концепция обороны на сверхмалых высотах. Средство создано для перехвата целей, пролетающих на высоте до 350 м: к ним можно отнести низколетящие фронтовые штурмовики, вертолеты, БПЛА и даже барражирующие боеприпасы. Оно рассчитано на работу в диапазоне, который оказался самым уязвимым не только для Ирана. На высотах до трехсот пятидесяти метров традиционные комплексы противовоздушной обороны теряют эффективность, а противнику это дает возможность обходить радиолокационные поля, маневрировать между складками рельефа и наносить точечные удары. Jaljaleh появляется как вариант, который закрывает эту брешь более дешевым и гибким способом. Для дронов, которые летают на высоте 50–150 метров, подобные мини-ПВО становятся реальной угрозой. Аналогично и вертолёты, вынужденные снижаться для посадки или выполнения боевых задач, рискуют попасть в зону поражения мины. Для Ирана, чья территория включает огромные просторы пустынь и полупустынь, именно такой подход становится практичным. Мину можно разместить в районах, где разворачивать полноценные батареи сложно, опасно или экономически неоправданно. Она работает как скрытое заграждение, которое создает опасный воздушный коридор над той или иной зоной. Если противник решит использовать низкую высоту для обхода систем ПВО, он рискует натолкнуться на плотную сеть таких боеприпасов. Это дает защитникам элемент неожиданности и снижает потребность в дорогих ракетах или сложных технических комплексах. Концепция Jaljaleh не появилась с нуля. Так, в 2024 году Корпус стражей исламской революции продемонстрировал новый тип прыгающих мин. В то время было отмечено, что мина поражает цели на расстоянии около 300 метров и на заключительном этапе движется со скоростью до 2000 метров в секунду. Также Иран уже создавал мины серии YM-J-AHM, предназначенные для срыва высадки десанта и борьбы с низколетящими целями. Новая разработка расширяет их возможности. Потолок вылета достигает трехсот пятидесяти метров, а зона поражения одного суббоеприпаса составляет примерно пятнадцать метров. Иранская сторона не раскрывает конструкцию поражающих элементов. Впрочем, такая закрытость характерна для иранского ВПК, который часто оберегает от чужих глаз даже базовые параметры, чтобы затруднить оценку возможностей и уязвимостей. При этом много вопросов вызывает система распознавания целей. Пока неизвестно, как мина понимает, что перед ней именно вражеский аппарат. В неофициальных источниках упоминаются лазерные сенсоры, которые фиксируют движение и передают сигнал боевому блоку. Остается открытым, насколько такая система может работать без риска случайных срабатываний. А это критически важно, если рассматривать мины как экспортный продукт. В частности, можно предположить, что они могут быть закуплены Россией для устранения угроз со стороны БПЛА как на нулевой отметке фронта, так и вокруг стратегических объектов (НПЗ, ГЭС и т. п.) в глубоком тылу. Размещение мин вокруг стратегических объектов выглядит дешевле и проще, чем строительство полноценного эшелонированного ПВО в каждой зоне риска. Это может укрепить оборону нефтеперерабатывающих заводов, электростанций, логистических узлов и других объектов, которые стали уязвимыми из-за расширившихся возможностей дронов. Однако потенциальный покупатель должен быть уверен, что средство не угрожает собственным воздушным средствам. Ирану придется предложить метод идентификации, иначе потенциальные клиенты не примут такое оружие на вооружение. Сама публикация информации о Jaljaleh в СМИ едва ли была случайной. Иран редко показывает свои разработки на ранней стадии. Демонстрация подобного вооружения может быть связана с попыткой привлечь внимание потенциальных покупателей и сформировать имидж страны, способной предложить недорогие и технологичные решения. В нынешней международной обстановке подобные системы представляют ценность не только для государств, участвующих в конфликтах, но и для стран, которые стараются создать дополнительные оборонительные контуры на случай будущих угроз. Как видим, Иран делает ставку на асимметричные средства, способные влиять на ход конфликта не количеством, а новизной подхода. Но Jaljaleh не является революционным оружием. Эта мина не изменит баланс сил в регионе. Однако она станет элементом, который может укрепить оборонительные возможности Ирана и одновременно открыть для него новые экспортные возможности. В эпоху, когда дроны стали главным инструментом давления, любая разработка, позволяющая усложнить жизнь противнику в воздухе, приобретает особую ценность. Иран делает попытку занять эту нишу, и первые шаги показывают, что эта стратегия может оказаться более продуманной, чем кажется на первый взгляд.

Катастрофа стоимостью 148 млрд долларов Специальный генеральный инспектор по восстановлению Афганистана (SIGAR) в своем финальном отчете подвел черту под самой дорогой и, возможно, самой провальной зарубежной миссией в истории США. Два десятилетия усилий и астрономическая сумма в 148 миллиардов долларов — больше, чем весь послевоенный План Маршалла для Европы — и в итоге тонны списанного оружия в руках Талибана. В течение 17 лет SIGAR отслеживал каждый доллар, выделенный на безопасность, развитие и гуманитарную помощь Афганистану. Еще в 2012 году управление заметило признаки того, что усилия правительства и армии США не оправдывают ожиданий. По данным инспектора, в жерновах растрат, мошенничества и злоупотреблений исчезло от 26 до 29 миллиардов долларов. Главным «вредителем» инспектор Джин Алоиз назвал безудержную коррупцию, которая действовала как ржавчина, разъедая изнутри армию и правительство, которые США пытались создать в Афганистане. «Многие знали, что это не работает. Эта война не работает. В наших квартальных отчетах мы сообщали о том, что число округов, перешедших под контроль Талибана, растет», — заявил Алоиз журналистам. «Миссия обещала принести стабильность и демократию в Афганистан, но в конечном итоге не добилась ни того, ни другого», – говорится в его отчете. Большая часть средств была потрачена правительством США на антинаркотические операции. Однако в отчете SIGAR за 2018 год указано, что, несмотря на выделение 7,3 миллиарда долларов на борьбу с наркотиками, страна по-прежнему остается «крупнейшим поставщиком опиума в мире», а процветающая коррупция в наркоиндустрии «сделала усилия США по стабилизации обстановки в стране сложными, если не невозможными». В 2015 году SIGAR обнаружил, что электростанция USAID стоимостью 355 млн долларов работала с производительностью всего менее 1% от своей мощности. В следующем году ведомство выяснило, что кредиты на сумму 85 млн долларов, предназначенные для строительства гостиницы и апартаментов напротив посольства США в Кабуле, не были возвращены, и результатом их стали лишь заброшенные пустые корпуса. А в 2018 году было установлено, что самолеты G-222, 20 единиц которых были закуплены для ВВС Афганистана за 486 млн долларов, не соответствовали операционным требованиям. Некоторые из них остались пылиться в ангарах; другие были списаны. Усилия SIGAR не ограничивались бухгалтерией. Расследования показали, что некачественная работа подрядчиков несла смертельную угрозу. В 2012 году двое американских солдат погибли от взрыва бомбы, спрятанной в водопропускной трубе. Причина? Строительная компания из Афганистана не установила необходимые защитные решетки, оставив смертельный лаз для террористов. Когда американские войска покинули страну в августе 2021 года, они оставили после себя афганским силам оборудование на сумму 7,1 млрд долларов. Итог предсказуем: все это, включая тысячи бронемашин и сотни тысяч единиц оружия, мгновенно перешло в руки Талибана, став ядром их нового аппарата безопасности. (israelinfo.co.il)

Между медведем и быком: какой сценарий выбирает Азербайджан? Хазар Ахундов Накануне в ходе торгов на межконтинентальной бирже ICE London стоимость январского фьючерса по экспорту нефти марки Brent выросла на 1,73%, достигнув $63,46 за баррель. Этот небольшой, казалось бы, рост эксперты объясняют реакцией рынка на подтвержденные в минувшее воскресенье планы стран-членов организации ОПЕК+ не увеличивать добычу нефти в первом квартале 2026 года и готовности удерживать квоты на уровне декабря текущего года. В последний период на нефтяном рынке преобладали «медвежьи» тренды: эталонная марка Brent и американская нефть WTI уже четвертый месяц подряд находятся под серьезным прессингом, более того, это стало самым продолжительным падением с 2023 года, связанным с ожиданиями увеличения мирового предложения углеводородного сырья. С начала весны текущего года ведущие нефтяные биржи мира находились под ощутимым давлением стагнации мировой экономики и тарифных войн США с Китаем и ЕС. Снижение спроса и иные экономические факторы ощутимо усиливали «медвежьи» тренды на рынке нефти, лишь на короткий период прерванных индо-пакистанским конфликтом в мае и 12-дневной ирано-израильской войной в июне, однако высокая волатильность рынка возвращала цены в прежнее русло. Так или иначе, с начала текущего года ключевой экономический фактор, влияющий на нефтяные цены, связан с политикой восьми ведущих стран-участниц соглашения ОПЕК+, неоднократно обсуждавших возможности поэтапного наращивания добычи нефти, объясняя это тем, что увеличение поставок способствует удовлетворению растущего спроса. Согласно данным агентства Bloomberg, рассматривался вариант повышения добычи на 411 тысяч баррелей в сутки, что втрое больше первоначальных планов и было эквивалентно примерно 1% от текущего объема добычи ОПЕК+. Инициатором роста добычи выступала Саудовская Аравия, которая понесла наибольшие потери при введении ограничений ОПЕК+ на добычу и рассчитывала вернуть утерянное. Участники картеля впервые объявили о конкретных планах в конце первого квартала 2025 года, и уже в апреле-мае наблюдался ощутимый спад цен на нефть, отбросив рынок к минимумам позапрошлого года. На этом фоне в августе-ноябре на нефтяном рынке также наблюдалась высокая волатильность с длительным периодом понижательного эффекта на цены. Однако, влияние на ценовые параметры оказывали еще несколько не входящих в соглашение ОПЕК+ государств — Бразилия, Гайана, Иран, Канада, США. В этой связи картель даже повысил прогноз роста предложения жидких углеводородов (ЖУВ) из стран, не входящих в договор ОПЕК+, на 2025 год до 920 тысяч баррелей в сутки (б/с). Наибольший потенциал роста сохраняется у США: при высоких ценах добыча сланцевой нефти в США может прибавить до 300–400 тысяч б/с в первой половине 2026 года. Канада в 2026 году также может стать одним из ключевых игроков на нефтяном рынке вне ОПЕК+ благодаря расширению нефтепровода Trans Mountain, который увеличил экспортные мощности страны почти втрое — с 300 000 до 890 000 баррелей в сутки. На этом фоне не исключалось, что к началу будущего года цены на нефть могли просесть на куда большие величины, чем на то рассчитывали участники картеля. В частности, по оценкам Министерства энергетики США, в случае сохранения нынешних рыночных трендов котировки Brent могут снизиться до $54 за баррель в первом квартале 2026 года из-за роста мировых запасов нефти. В этой связи 2 ноября восемь стран альянса ОПЕК+ (Саудовская Аравия, Россия, Ирак, ОАЭ, Кувейт, Казахстан, Алжир и Оман) озвучили планы приостановить увеличение добычи нефти в I квартале 2026 года и только незначительно поднять ее в декабре. При этом Казахстан, Ирак и Оман должны в декабре добычу не нарастить, а сократить, чтобы компенсировать свои превышения по квоте за 2023 год. На четвертый квартал 2025 года «восьмерка» запланировала скромный рост добычи в 137 тысяч б/с, при этом страны отметили, что в зависимости от рыночных условий могут постепенно вернуться, частично или полностью, к прежним сокращениям. И вот, окончательно вопрос по квотам на добычу был подтвержден в минувшее воскресенье, в ходе 40-го заседания министров стран-членов ОПЕК+, прошедшего в онлайн-формате. Министр энергетики Азербайджана Пярвиз Шахбазов также принял участие в состоявшемся в виртуальном формате заседании, выразив поддержку решению о сохранении стабильного уровня ежедневной добычи сырой нефти до конца 2026 года и механизму оценки максимальной устойчивой производственных мощностей. В ходе заседания были обсуждены ситуация на мировом нефтяном рынке, уровни добычи и выполнение компенсаций, а также утвержден механизм оценки Максимальной устойчивой производственной мощности (MSC), разработанный секретариатом ОПЕК, который будет использоваться в качестве эталонного показателя для определения базового уровня добычи нефти на 2027 год в странах, подписавших декларацию о сотрудничестве. Стороны договорились провести 41-е заседание министров ОПЕК+ 7 июня будущего года. Реакция мирового рынка на заседание картеля, где было подтверждено намерение сохранить объемы добычи на оговоренном в начале ноября уровне, стал рост цен на январские фьючерсы по нефти марки Brent: цены выросли почти на два процента, достигнув $63,46 за баррель. В числе прочего, «заморозка» квот по добыче в первом квартале будущего года предоставит ОПЕК+ немного времени, пока организация оценивает возросшие геополитические риски для поставок и возможную реакцию картеля на эти процессы. Причем подобные риски ощутимо возросли в последние дни: согласно данным агентства Reuters, проявлением нестабильности стала атака на два танкера, перевозивших российскую нефть у побережья Черного моря. Энергетический рынок среагировал и на остановку экспорта нефти Каспийским трубопроводным консорциумом (КТК), акционерами которого являются российские, казахстанские и американские компании: здесь уместно подчеркнуть, что КТК обеспечивает транспортировку свыше 1% мировой нефти. Напомним, что в минувшую субботу в результате атаки украинских морских дронов (безэкипажный катер) было выведено из строя швартовое оборудование КТК в Черном море, и терминал приостановил работу. Нефтяной рынок реагирует и на обострение напряженности между США и Венесуэлой: в минувшую субботу президент США Дональд Трамп заявил, что «воздушное пространство над и вокруг Венесуэлы» следует считать закрытым, что добавило неопределенности, учитывая роль страны как крупного производителя нефти. Переход конфликта в Венесуэле в горячую фазу, а также возобновление атак на танкеры в Черном море и терминал в Новороссийске может ощутимо подогреть динамику глобальных нефтяных цен, что сегодня не входит в планы США или Евросоюза. Целью Вашингтона, недавно введшего санкции в отношении «Роснефти» и «Лукойла», максимально ограничить теневой российский импорт нефти в Китай и Индию, используя таможенные тарифы, а также убедить Турцию отказаться от таких закупок. В складывающихся сегодня противоречивых обстоятельствах трудно строить догадки, кто победит в схватке «медведя и быка» и какими будут мировые цены на нефть в ближайшие полгода. Что касается Азербайджана, то наша страна однозначно поддерживает политику ОПЕК+, направленную на сдерживание глобального рынка нефти от угрозы сползания на ценовое дно. Здесь следует принять во внимание, что в Азербайджане в силу естественных факторов выработки запасов основного блока месторождений Азери–Чираг–Гюнешли (АЧГ), разработка которого ведется с конца 1990-х годов, наметилась устойчивая тенденция снижения добычи нефти. Для сравнения, в 2010 году добыча нефти на АЧГ, конденсата с месторождения «Шахдениз» и жидких углеводородов с ряда других участков достигла исторического максимума — 50,83 млн тонн. А в текущем году добыча нефти с газовым конденсатом в Азербайджане прогнозируется на уровне 28,5 млн т, что на 2,1% ниже фактического показателя прошлого года. Согласно прогнозам, в 2026 году нефтедобыча составит 27,6 млн тонн, что на 3,2% ниже прогнозного показателя текущего года, а в 2027 году добыча нефти сократится до 27,1 млн тонн, в 2028 году — до 26,6 млн тонн. Согласно данным картеля, квота Азербайджана на добычу нефти в рамках соглашения ОПЕК+ на 2025 год составляет 551 тысяч б/с, однако в реальности среднесуточная добыча нефти в октябре текущего года составила 461 тысяч, то есть фактическая добыча в октябре была ниже квоты на 90 тыс. б/с. Естественно, что недополученный объем нефти оказывает негативное влияние, снижая экспортные показатели нашей страны. На этом фоне усилия ОПЕК+ на сдерживание добычи нефти в той или иной степени влияют на удержание мировых цен на приемлемом уровне, что сегодня крайне важно и для Азербайджана. Теряя на объемах добычи, страна хоть отчасти могла бы компенсировать за счет стабильных цен. Так или иначе, текущие цены несколько ниже заложенной в госбюджете Азербайджана на 2025 год нефтяной цены на уровне $70 за баррель, поэтому в рамках консервативного сценария и с учетом глобальных рисков правительство намерено снизить в будущем году планку «цены отсечения» при расчете нефтяных доходов. В опубликованных прогнозных данных по проекту Государственного бюджета Азербайджана на 2026 год этот параметр снижен до $65.

Иран как поздний СССР: сходства и различия Михаил Шерешевский В 2025 году Иран пережил серию катастроф, и некоторые из них продолжаются. Страна сталкивается с одной катастрофой за другой. Даже неудачи в войне с Израилем не смогли сплотить общество вокруг государства. Тем не менее режим исламской республики сохраняет власть. В последние месяцы на первый план вышла экологическая катастрофа. Усилилось опустынивание. Озеро Урмия, некогда крупнейшее на Ближнем Востоке, исчезло. После засушливого лета сотни населённых пунктов испытывали нехватку воды, что стало причиной её регулярных отключений. Нехватка воды в крупных городах привела к тому, что президент Ирана Масуд Пезешкиан начал публично обсуждать возможность переселения части жителей Тегерана и переноса столицы в другое место. Совершенно непонятно, куда в таком случае должны были бы отправиться миллионы столичных жителей и кто обеспечит их базовые потребности, включая рабочие места. Масштабы инфраструктурных и экологических проблем в Иране поражают: к водному кризису добавляется энергетический — власти время от времени обесточивают целые городские районы, несмотря на то что страна обладает вторыми в мире запасами газа и крупными запасами нефти. А в последние дни к этому прибавилось загрязнение воздуха в столице, которое, по сообщениям властей, достигло опасных значений. Хашем Амини, руководитель государственной компании, управляющей водными ресурсами, отметил, что приблизительно 50% жителей Ирана могут в ближайшее время столкнуться с нехваткой питьевой воды. Менее чем за 30 лет объём возобновляемых источников пресной воды упал со 132 до 90 миллиардов кубометров. По подсчётам агентства Fars, по состоянию на 8 ноября 19 водохранилищ страны — около 10% от всех действующих — практически пусты: их запасы воды составляют менее 5%. Впрочем, в последние дни в Иране прошли обильные дожди, что помогло несколько улучшить ситуацию. У этих катастроф три основные причины — климатические изменения, санкции и некомпетентное управление экономикой и природными ресурсами Ирана. Страна находится под западными санкциями, которые отрезали её от международных инвесторов, новейших технологий и возможности наращивать валютные резервы. Поэтому режим сделал ставку на развитие собственными силами, начал активно строить фабрики и развивать аграрные компании. Например, ещё недавно Иран покупал около половины продовольствия за рубежом, а теперь решил обеспечивать себя самостоятельно. Это привело к строительству сотен плотин, росту использования речной воды и подземных запасов для расширения производства влаголюбивых культур, включая рис. Сегодня 80–85% всей воды потребляет аграрный сектор Ирана, и эта нагрузка оказалась неподъёмной. Запасы воды стремительно истощаются в стране, которая и раньше сталкивалась с проблемами опустынивания. К этому добавились коррупция и некомпетентность лиц, принимающих экономические решения. Результаты оказались катастрофическими. Из-за санкций, с одной стороны, и неспособности развивать собственные высокие технологии — с другой, возникли серьёзные проблемы с энергетикой. Около 70–80% энергии в Иране производят газовые станции, значительную часть генерации обеспечивает гидроэнергетика. Однако из-за неэффективного использования газа возникли перебои с его поставками, а засуха остановила работу ряда ГЭС. В результате к отключениям воды добавились отключения электричества. В свою очередь, перебои с электричеством приводили к остановке сотен фабрик, школ, государственных учреждений и целых районов в некоторых городах. В погружённых во тьму регионах вспыхнули протесты. К старым лозунгам добавился новый — «Жизнь, вода, электричество!». Иран переживает беспрецедентную экономическую катастрофу. Инфляция на уровне 40–50% превратила в бедных более двух третей населения. Переход к частичной, временной и неполной занятости в приватизированных секторах экономики вызывает массовое недовольство и забастовки, поскольку означает разрушение социального контракта, лежавшего в основании системы исламской республики и обеспечивавшего в прошлом относительную стабильность положения рабочего класса. Ежедневно то одни, то другие фабрики бастуют, требуя увеличить заработную плату и улучшить условия трудового контракта. Причём большинство забастовок носят нелегальный характер: они организуются собраниями трудовых коллективов и секретными инициативными группами, а не встроенными в систему официальными профсоюзами. Эти протесты потенциально крайне опасны для правительства, поскольку становятся неуправляемыми. Именно такие стихийные забастовки осенью 1978 года парализовали экономику и стали одной из причин падения шахского режима. В 2025 году этнические конфликты проявляли себя меньше, однако они никуда не исчезли. Около половины населения Ирана составляют национальные меньшинства. При этом десятки миллионов азербайджанцев не совсем корректно называть меньшинством — это один из краеугольных элементов иранского общества. Наряду с ними в стране проживают более 10 миллионов курдов, а также миллионы белуджей и арабов. Многие представители этих групп недовольны отсутствием образования на национальных языках и полноценного местного самоуправления. Также широко распространено разочарование финансированием по остаточному принципу: ключевые ресурсы уходят в персоязычные регионы. Всё это неоднократно превращало этнические территории в очаги протестов и бунтов. Неудачная война В 2025 году страна пережила неудачную 12-дневную войну с Израилем. В ходе израильских бомбёжек в июне было уничтожено почти всё военно-политическое руководство страны (штаб ВВС, руководство Корпуса стражей исламской революции), разрушена система ПВО в западном и центральном Иране, а также разбиты ключевые объекты иранской ядерной инфраструктуры. ВВС Израиля фактически получили контроль над иранским небом, обеспечив себе возможность наносить удары в любой момент и в любой точке. Это привело к частичной потере суверенитета. Израильские военные стали контролировать перемещение беженцев, указывая, какие районы являются безопасными для гражданского населения, а какие нет, и куда следует эвакуироваться жителям столицы. Лишь вмешательство президента США Дональда Трампа, пожелавшего получить лавры миротворца, остановило войну. Однако перед этим американцы нанесли удары по нескольким ключевым иранским объектам, фактически присоединившись к израильским бомбардировкам. ПВО страны оказалась неэффективной. Ни один самолёт израильских ВВС не был сбит; иранским военным удалось уничтожить лишь два беспилотника. Ответные ракетные удары Ирана разрушили десятки зданий в Израиле и привели к гибели нескольких десятков израильских гражданских лиц, более тысячи получили ранения. Однако нет свидетельств, что эти удары нанесли Израилю значительный военный или инфраструктурный ущерб (за исключением повреждения одного из двух израильских НПЗ). Рейтинги премьер-министра Израиля Беньямина Нетаньяху после 12-дневной войны выросли на несколько процентов, что может стимулировать его к новым атакам. Правительство Израиля ожидает «отмашки» от Трампа. Сам Трамп надеется добиться от Ирана отказа от обогащения урана и попыток создания ядерного оружия. Но если он придёт к выводу, что Тегеран тянет время, рассчитывая дождаться окончания его президентского срока, он, вероятно, вновь даст Израилю «зелёный свет» на продолжение бомбардировок. Во время войны с Израилем не произошло сплочения иранцев вокруг системы исламской республики. Результаты социологического исследования, проведённого нидерландской группой GAMAAN, не должны удивлять. Эти учёные изучают отношение иранцев к социальным и политическим проблемам, используя анонимные онлайн-опросы. Последний опрос был проведён в сентябре на тему «Отношение иранцев к 12-дневной войне». Оказалось, что сторонников смены власти «как главного условия перемен в Иране» — 41,3%. За коренную трансформацию и переход от Исламской Республики к иным формам правления выступили 21,2%. За постепенные реформы высказались 12,5%, и лишь 11,8% поддержали сохранение принципов Исламской Республики Иран во главе с духовным лидером Али Хаменеи и КСИР. Ещё 13,2% не выбрали ни один из предложенных вариантов. Выяснилось, что после войны с Израилем доля сторонников свержения режима выросла на 6%. Что касается эмоций, которые испытывали граждане Ирана в ходе войны, то 42% ощутили гнев по отношению к Исламской Республике, тогда как 33% — прежде всего гнев по отношению к Израилю. Пожалуй, наиболее показательна другая цифра: 63% иранцев считают, что 12-дневная война была конфликтом между Израилем и Исламской Республикой, а не конфликтом Израиля с иранским народом. И только треть граждан восприняла войну как национально-патриотическую. Можно видеть, что сплочения вокруг флага не произошло: израильские удары не привели к массовому желанию встать на сторону исламской республики. Почему? Возможно, потому, что значительная часть иранцев воспринимает режим как фактически оккупационное правление. Иран — единственная страна, где население публично выражало радость по поводу поражений национальной футбольной сборной (её обвиняли в проявлении лояльности режиму). В конце концов, если правительство не способно решить даже проблему снабжения столицы водой, на какое отношение к себе оно рассчитывало? Как в позднем СССР 48% иранцев, по данным социологического опроса, плохо относятся к Израилю, и лишь 39% — хорошо. Тем не менее эти цифры удивляют: израильское правительство на Ближнем Востоке в целом воспринимается куда более негативно. Возможно, часть иранского общества испытывает «аллергию» на всё, что связано с правлением духовного лидера Али Хаменеи, включая его антиизраильскую пропаганду. Это ощущение хорошо знакомо многим жителям позднего СССР, значительная часть которых воспринимала со знаком минус любые сообщения официальных СМИ. В те годы жители Советского Союза сталкивались со схожими проблемами: экономика переставала работать, людям становилось трудно приобретать необходимые товары, росло число забастовок, страну раздирали этнические и региональные конфликты. Многие начинали симпатизировать главному противнику СССР — американцам, и не верили ничему, что говорили государственные СМИ. Это — прямое указание на хрупкость системы и потерю легитимности. Возможно, иранская система тоже переживает свои последние дни? СССР рухнул, однако Исламская Республика Иран держится. Вероятно, причина в том, что управление страной устроено более децентрализованно, чем в советской системе. Различные структуры, связанные с Корпусом стражей исламской революции (КСИР), действуют автономно, наводя ужас на население, ликвидируя или арестовывая критиков режима. Каждый в Иране знает, что человек может просто исчезнуть. Именно КСИР — вторая, около стотысячная, иранская армия, изначально созданная из исламистских ополчений, — обеспечивает власть верховного лидера. КСИР является подлинным центром власти, контролируя не только силовые структуры, но и значительную часть экономики, промышленности и министерств. Именно эта структура несёт основную ответственность за бедственное положение иранского общества, его экономики и инфраструктуры. Её верхушка — долларовые миллионеры, владеющие ключевыми государственными и частными компаниями, — намертво вцепилась во власть и не желает терять свои привилегии. Иранское общество — будь то многонациональный рабочий класс, средние слои, мелкий бизнес, студенчество, различные этноконфессиональные общины и регионы — пока не способно противопоставить что-либо этой свирепой решимости. Ливийский сценарий в Иране? Существует ещё одно важное отличие Ирана от СССР. Советский Союз обладал крупным арсеналом ядерного оружия, что тогда считалось абсолютной гарантией от внешнего нападения. Иран, несмотря на многолетние попытки создать ядерное оружие, так и не достиг результата, подвергся санкциям, разрушившим его экономику и экосистему, а также испытал на себе мощь израильских и американских бомбардировок. Сегодня Исламская Республика стоит перед наиболее страшным для её руководства сценарием — ливийским образца 2011 года. Тогда внутреннее восстание против режима Муаммара Каддафи было поддержано ударами авиации НАТО по правительственным войскам. Именно сочетание внутреннего восстания и внешней военной поддержки привело к падению Каддафи. Руководство Израиля не скрывает желания ликвидировать власть верховного лидера и КСИР, то есть разрушить иранскую политическую систему. Иранские же политологи называют это «будущей попыткой фрагментировать Иран». Если израильские военные начнут целенаправленно разрушать командные центры силовиков, узлы политического управления и попытаются отрезать столицу от провинций, это может привести к краху системы. Если вспыхнет масштабное внутреннее восстание, Израиль сможет вновь попытаться установить господство в воздухе и оказать ему поддержку. Следовательно, главной целью иранского руководства сейчас является предотвращение такого восстания. А чтобы минимизировать риск внешних ударов, власти имитируют переговорный процесс по ядерным вопросам с президентом США — главным покровителем Израиля.

Ошибка рахбара, или Кадры решают все Изгибы революции В статье «Корни Исламской революции, или Упущенный шанс последнего шаха» шла речь о кризисе управленческого аппарата Ирана, что привело к победе исламистов, причем кризис не всегда тождественен непрофессионализму управленческих кадров и порою сопряжен с их нежеланием защищать существующий строй или правителя. Примеры Ирана 1979-го или Афганистана 1992 и 2022 гг. в данном случае весьма показательны. В этом смысле представляет интерес почти полувековой опыт Исламской Республики. В жесточайших условиях санкций, внутренних потрясений и тяжелой войны она выстояла, но слишком дорогой ценой людских потерь и, вероятно, надлома части общества, о чем шла речь в прошлом материале. Плюс кадровая политика обоих рахбаров не стала ли миной замедленного действия под уже давшим трещины фундаментом теократии? Просчеты здесь мне видятся очевидными: массовые казни, эмиграция, избыточные военные потери, исключение части образованных женщин из общественной и интеллектуальной жизни, преследование инакомыслящих — все это слагаемые нынешнего иранского кризиса. Итак, казни. Они – спутник любой революции и нередко инициированы толпой. Как пример: в рамках российской революции к таковым можно отнести расправу над командующим Балтийским флотом вице-адмиралом А.И. Непениным и Верховным главнокомандующим Русской армией генерал-лейтенантом Н.Н. Духониным. В реалиях же Ирана начало организованному террору положили казни высокопоставленных военных Р. Наджи, Н. Нассири, М. Рахими, М. Хосроудада. На суд эти расправы мало походили, скорее – на фарс. Чего стоят строки из приговора: «Распространение порчи на Земле». Генерал-лейтенант Рахими Мехди — одна из первых жертв революции; на суде, надо сказать, он держался твердо и принял смерть с достоинством Неистовым борцом с «порчей» стал судья-вешатель, председатель Исламского революционного суда Садек Хальхали. Непримечательный с виду человек, карьера которого свидетельствует: есть те, кого революция выносит на гребне волны – например, глава судебной системы Ирана аятолла Мохаммад Бехешти, чья гибель стала, вероятно, самой большой, наряду со смертью упомянутого в статье «Иран, власть, общество: на пути реформ или конфронтации?» аятоллы Махмуда Талегани, утратой для Исламской Республики; а есть те, кто выходит на поверхность в ее кровавой пене. Хальхали — из вторых. Нередко его жертвами становились интеллектуалы, скажем, экс-премьер-министр Амир Аббас Ховейда. Таков маркер революции, когда подчас невежды и фанатики отправляют на смерть интеллектуалов, что становится прологом к военным поражениям, экономическим неурядицам, оттоку немалой части образованных граждан за рубеж. С. Хальхали что-то с явным энтузиазмом подписывает Фигура Хальхали во власти — одна из фундаментальных, на мой взгляд, кадровых ошибок Хомейни, на что обращали внимание его соратники — тот же Бехешти, убравший вешателя из судебной системы. Но в 1981 г. Бехешти погиб, и Хальхали отчасти вернул свои позиции. Не сказать, что Хомейни открыто одобрял действия вешателя, однако в 1980-м у него случился инфаркт, и это не позволяло аятолле в полной мере влиять на кадровую политику. Неудивительно, что либеральная часть шиитской политической элиты во главе с пришедшим к власти в 1997-м реформатором Мохаммадом Хатами дистанцировалась от судьи-вешателя, несмотря на склонность того продолжить политическую деятельность. Время Хальхали ушло, хотя, как чудовищный ребенок революции, он и не был ею пожран. Да, о расстрелянных. Речь не об их нравственном облике, в особенности руководства САВАК, а об их компетенции. Разжаловав генералов и, если были на то правовые основания, вынеся справедливый приговор, их профессионализм следовало использовать для подготовки офицеров, в том числе КСИР, что снизило бы масштаб потерь в ходе войны с Ираком. Тот же Хосроудад обладал бесценным опытом, возглавляя при шахе спецназ ВВС. Но произошло обратное. Процитирую военного историка В. Яременко, иллюстрирующего масштаб репрессий против офицерского корпуса: Ведь почти 80% профессионалов были или казнены, или бежали за границу. И всё это явилось результатом так называемой «новой военной политики». До войны с Ираком были выполнены два ее основных пункта. Во-первых, были проведены массовые чистки в армии и на флоте. К примеру, уже 15 февраля 1979 года были казнены четыре генерала. А к 28 февраля Хомейни лично распорядился привлекать к трибуналу всех тех военнослужащих, кто был близок к шаху и в какой-то мере выступил против «революционного» движения. В течение двух месяцев были расстреляны еще 27 генералов. А вскоре репрессии коснулись и младшего офицерского состава. По официальным данным, за первые восемь месяцев после революции были казнены 250 офицеров. Однако есть основания полагать, что за этот период расправились с гораздо большим числом офицеров. Многие из них были так изувечены, что трудно было идентифицировать личность, многих после скорого суда повесили прямо на деревьях в удаленных рощах и оазисах. Надо сказать, что армия сама подставила свою шею под революционный топор. В ходе революционных событий – пишет ведущий российский иранист В.И. Сажин – иранская армия оставалась практически нейтральной. Шахские вооруженные силы не спасли трон, но и не выступили на стороне революционных масс как единая организованная сила. В этот период революционной смуты «великая шахиншахская армия» практически развалилась. Однако было бы неверным связывать репрессии только с радикальными исламистами. На начальном этапе революции оплотом антишахских выступлений стал Тегеранский государственный университет. Левые: нереализованный потенциал Немалая часть преподавателей и студентов придерживалась не столько исламистских, сколько леворадикальных, хотя и в религиозном обрамлении, идей, являясь членами или сторонниками Организации моджахедов иранского народа (ОМИН), активно боровшейся сначала с шахом и его правительством, потом, после победы революции, с режимом Хомейни. Парадокс состоит в том, что на первых порах моджахеды не то что поддержали революцию – они ее во многом осуществили, представляя собой ее вооруженный и сплоченный авангард. И разрыв лидеров ОМИН с Хомейни произошел далеко не сразу. Но когда, после импичмента первому президенту Абольхасану Банисадру, лояльно относившемуся к ОМИН и, видимо, стремившемуся к диалогу с организацией, он все-таки свершился, то готовая на жертвы идейная часть молодежи выступила против Исламской Республики. Аятолла Хомейни и А. Банисадр – альянс, который мог направить историю Ирана по иному пути В качестве примера приведу трагическую судьбу Акбара Гударзи, возглавлявшего даже более радикально настроенную, нежели ОМИН, группировку «Форкан». Вероятно, именно ее бойцы, а не, вопреки расхожему мнению, оминовцы, причем уже после ареста Гударзи, совершили покушение на Али Хаменеи. И если бы Гударзи направил свои организаторский талант и жертвенность не на разрушение, а на созидание, да еще под руководством Бехешти, то, возможно, о нынешнем кризисе говорить бы не пришлось. Да, в контексте послезнания представить на одной стороне Бехешти и Гударзи почти нереально, но повторю сказанное в предыдущей статье: политика представляет собой искусство возможного, что большевики продемонстрировали со всей очевидностью. Еще столпа католической церкви кардинала Армана Ришелье как здесь не вспомнить, субсидировавшего шведского короля-протестанта Густава II Адольфа. И это на фоне продемонстрированного всего за полстолетия до союза двух выдающихся деятелей Варфоломеевской ночью градуса ненависти между католиками и протестантами. В феврале 1979-го, после возвращения Хомейни, возможны были позже казавшиеся немыслимыми политические комбинации, которые могли бы избавить Иран от сползания в трясину революционного террора, во всяком случае, снизить его масштабы, положить предел религиозному фанатизму и не дать повод Саддаму Хусейну начать войну. Но, переиграв соперников и добившись тактических успехов, не сделал ли Хомейни, сам того не ведая, первый шаг к поражению в Двенадцатидневной войне и расколу общества, продемонстрированному в ходе массовых протестов 2022 г.? ОМИН же почти полвека назад попытался развернуть иранскую историю в иную сторону, начав, по сути, гражданскую войну, многих из правящей элиты Исламской Республики отправив в мир иной, причем не самых худших, с точки зрения профессионализма, ее представителей: помимо Бехешти, также президента Мохаммеда Раджаи и премьер-министра Мохаммеда Бахонара. М. Бахонар и М. Раджаи Напомню, что американское посольство захватывалось иранцами два раза. Первый раз в октябре именно леворадикальными моджахедами, а второй, 4 ноября, сторонниками Хомейни. Преемником Раджаи стал – кстати, с подачи Хальхали – консерватор Хаменеи, хотя изначально Хомейни считал необходимым – в этом, на мой взгляд, он был прав, – чтобы кресло президента занимало светское лицо. Но импичмент Банисадру и гибель Раджаи заставили его изменить точку зрения, сделав шаг в сторону укрепления теократии. Был ли шаг опрометчивым? Покажет история. Но пока, думаю, скорее да, чем нет. При Хаменеи в 1980-е деятельность революционных судов активизировалась. Гендерный фактор Еще один аспект, на мой взгляд, кризиса управленческих кадров и ключ к пониманию нынешних проблем страны – гендерный. Он выразился во внутренней эмиграции части женщин в Исламской Республике, особенно после расстрела первой и единственной женщины-министра в шахском правительстве Фаррухру Парсы. Ф. Парса Репрессии по гендерному признаку – безусловно, мрачная страница истории Исламской Республики. Перегнули тут палку оба рахбара. Обязательность ношения хиджаба вызвала отторжение у части иранок. Те же, кто считал хиджаб непременным атрибутом своего дресс-кода, его носили без принуждения. А теперь, условно говоря, внучки вышедших на демонстрацию 8 марта 1979 г. с непокрытой головой и модно одетых женщин, позже униженных властью, публично бросают платок в костер. Немалая часть женщин, включая ученых, покинула страну «по причине, – пишет в своей, посвященной эмиграции, диссертации Мехди Афзали, – гендерной дискриминации, например, ношение абайи (традиционное для мусульманок длинное платье – И.Х.), ограничение образования и т.д.». Вынужденная эмиграция Следующая причина кризиса мне видится в эмиграции. Около 8700 иранцев, — пишет о современном положении дела в Исламской Республике М. Афзали, — были зарегистрированы в качестве беженцев в Турции, что ставит Иран на третье место по количеству беженцев в этой стране после Сирии и Ирака. В Германии количество беженцев увеличилось до 1,06 млн. чел., более половины из которых составляют сирийцы. Иранцы с 41 200 беженцами занимают четвертое место по количеству беженцев в Германии после Ирака (136 000 чел.) и Афганистана (126 000 чел.). При этом, как отмечает М. Афзали, значительный процент эмигрантов составляет интеллектуальная элита: Более 7000 профессоров покинули высшие учебные заведения, более 5000 врачей и стоматологов уехали из Ирана. Да, эмиграция научной элиты из испытавших революционные потрясения государств – в контексте российской истории можно вспомнить создателя «Ильи Муромца» И.И. Сикорского, перебравшегося в США, – стран третьего мира всегда была. Однако для державы, претендующей на статус ведущей в регионе, цифра слишком высока. В статье «Иран: феникс из пепла» речь шла о восстановлении в Исламской Республике производственной базы и научного потенциала, но проблема могла стоять менее остро, если бы не конфронтация с ОМИН, значительную часть бойцов которой составляли вчерашние студенты, причем лучшего столичного университета, которые в будущем пополнили бы ряды интеллектуальной элиты страны. Другая часть студентов, не участвовавших в революции, но стремившихся к учебе, также оказалась вне интеллектуальной жизни в Исламской Республике: Поскольку в данный период (речь о революционном периоде – И.Х.), – пишет М. Афзали, – из-за ирано-иракской войны экономическая, социальная и политическая структура Ирана претерпела радикальные изменения, многие студенты, которые эмигрировали на первом этапе с намерением вернуться в Иран, так и не вернулись и оставались в западных странах, составив огромную группу высококвалифицированных мигрантов в западных странах. КСИР, война и своя игра Разумеется, рассуждая о постигшем Исламскую Республику кризисе, нельзя обойти вниманием Ирано-иракскую войну, обернувшуюся существенными демографическими потерями. Наиболее яркой в данном случае стала гибель физика Мусатфы Чамрана, ушедшего добровольцем на фронт. Полагаю, Хомейни не следовало его отпускать, поскольку ученые в Исламской Республике в тот период – да и сегодня тоже – были на вес золота. М. Чамран на фронте С именем Чамрана, на мой взгляд, связан еще один источник кризиса управленческих структур Ирана: непрофессионализм высшего комсостава КСИР на первых порах и специфика инкорпорирования кадров в него. Некоторое время, не будучи профессиональным военным, Чамран возглавлял КСИР. Сменил его Мохсен Резайи – экономист по образованию. Да и теолог Хаменеи также командовал корпусом стражей. КСИР комплектовался, – пишет В.И. Сажин, – на основе строгих «исламских» принципов, как правило, из фанатичных представителей городских низов по рекомендации мулл. То есть далеко не всегда в основе комплектования лежал принцип профессионализма. И ополчение «Басидж»: именно ему предназначалась роль «человеческих волн», представлявших собой тактику ведения «священной исламской войны». Эта тактика, по словам В.И. Сажина, «отвергала общепринятые нормы, а главным источником победы считались фанатично преданные исламу «истинные мусульмане», готовые к «шахадату» – гибели за веру». Не лучшим образом сказалось на боевой подготовке КСИР и изгнание из его рядов, как отмечает В. Яременко, моджахедов: Так, на рубеже 1979–1980 гг., вскоре после захвата американского посольства, из его рядов были изгнаны левые и моджахеды, характеризовавшиеся до этого как наиболее «мужественные и благонадежные» бойцы. Словом, порожденные некомпетентностью командиров КСИР и «Басидж» избыточные потери в их рядах также сказались на качестве управленческого аппарата Исламской Республики, поскольку именно из упомянутых структур инкорпорировались кадры, в том числе в госорганы и политическую элиту. Плюс довлеющий над профессионализмом принцип благонадежности, по крайней мере при Хомейни, также отрицательным образом влиял на кадровый состав КСИР. Еще важная деталь: Хомейни инициировал создание КСИР, поскольку не доверял военным. Однако он, видимо, не предусмотрел, что со временем корпус станет своего рода государством в государстве. Это, по оценке ряда экспертов, представляет опасность для лидеров теократии: Еще в 2005 г., – пишет востоковед А. Лукоянов, – когда Ахмадинежад в первый раз выиграл президентские выборы, многие исследователи говорили об усилении в иранском обществе роли и влияния КСИР. Он рассматривался ими как самостоятельная структура, претендующая на власть и угрожающая тем самым авторитету и самой политической власти духовного сословия из окружения аятоллы Али Хаменеи. В мае 2011 г. в западных СМИ со ссылкой на разведывательные источники появились публикации о том, что офицеры КСИР якобы готовили государственный переворот с целью свержения аятоллы Хаменеи и восстановления светского режима. В КСИР начинали свою карьеру спикер парламента Мохаммед Багер Галибаф и бывший министр нефтяной промышленности Ирана Ростам Гасеми. И, уходя в мир большой политики, они сохраняли прежние связи среди сослуживцев. Да, они их не использовали, а как поведут себя другие выходцы из рядов КСИР, ныне строящие свою политическую карьеру, особенно если, с их точки зрения, власть слишком увлечется либерализацией общественно-политической жизни? Примечательно, что главным соперником Масуда Пезешкиана на президентских выборах 2024 г. был также ветеран КСИР Саид Джалили, а не главным – упомянутый экс-страж Галибаф. Садек Готбзаде, или Реквием по мечте И, наконец, стоит вспомнить о трагической судьбе недолго возглавлявшего в Исламской Республике Министерство иностранных дел Садека Гобазаде, которого Хомейни называл сыном, но санкционировал его расстрел. Аятолла Хомейни и С. Готбазае, незадолго до расстрела назвавший революцию кошмаром И он, и Банисадр, не обладая столь важной в период революции харизмой, вряд ли составили бы конкуренцию рахбару во власти. Но они могли сыграть роль моста между ним и светской частью общества, равно как и между ним и Западом, но стали жертвами интриг консервативной части духовенства, что имело для страны печальные последствия, как и смерть упомянутых выше аятолл Бехешти и Талегани. И как итог: в 1980-е Хомейни расправился с оппозицией, укрепив теократию. Консерваторы победили. На исходе 1990-х либералы во главе с Хатами взяли частично реванш. Именно частично, ибо не подвергали сомнению незыблемость теократии как формы правления. Да и верховная власть в Иране принадлежит не президенту, а рахбару, который, впрочем, должен считаться с настроениями общества и интересами политических группировок. Нынешней же либеральной элите во главе с Пезешкианом, на мой взгляд, не хватает критической массы способных управленцев и необходимой общественной поддержки для вывода страны из кризиса, не только военно-экономического, но и социального. Впрочем, надеюсь, Иран преодолеет все трудности и избежит потрясений. Когда статья была готова к публикации, я прочитал размещенные в телеграм-канале известного журналиста Аббаса Джумы слова Пезешкиана: Согласно проведенному нами опросу населения на уровне провинций, люди недовольны нашим правительством, министрами и госуправленцами.

Корни Исламской революции, или Упущенный шанс последнего шаха Последние минуты шаха на иранской земле – история, которая могла бы и не случиться Парадоксы революции Одной из тем, которая, думается, в скором времени станет мейнстримом для специализирующихся на новейшей истории Ирана исследователей, будет кризис управленческого аппарата. Он привел к крушению тщательно и, казалось, успешно — см.: «Реальная политика под религиозным покровом» — выстраиваемой Тегераном на Ближнем Востоке оси сопротивления и внутренним потрясениям 2009 и 2022 гг., к поражению в Двенадцатидневной войне с Израилем. Последняя войдет в анналы мировой военной истории одномоментным уничтожением высшего комсостава и научной элиты ведущей региональной державы. Важно: речь идет о системном кризисе управленческих структур, так как отдельные их представители в любом государстве проблему видят и пытаются достучаться до верхов. А поскольку в рассуждениях о той или иной стране меня всегда интересуют аналогии происходящих в ней событий с российскими, то в качестве примера приведу две фамилии: П.Н. Дурново, предупреждавшего Николая II об опасности вступления империи в мировую войну, и С.В. Зубатова – сторонника развития профсоюзного движения в рабочей среде. Оба голоса не были приняты во внимание в должной мере, что обернулось для династии катастрофой. В отношении Исламской Республики предположу, что истоки не только ее научно-экономического подъема в тяжелейших условиях войны и санкций — об этом см.: «Указующий перс» и «Феникс из пепла», — но и нынешних проблем следует искать в революции, не в последнюю очередь порожденной кризисом управленческого аппарата, равно как личностными качествами монарха, подвергавшегося, по словам ираниста В. П. Кириченко, критике из-за коррупции и некомпетентности подобранных им и расставленных на ключевые посты чиновников. Проблема, в сущности, лежала глубже, и, на мой взгляд, ее достаточно точно определил военный историк В. Яременко: Насаждаемая шахом доктрина монархизма, якобы имманентно присущего иранскому народу, оказалась явно не к месту. Народ ее не понял. Да и не хотел понимать, так как перестал верить коррумпированным властям, превратившим страну в «рай для богатых» и «американский плацдарм». Здесь и констатация кризиса управленческого аппарата, и самой идеи светской монархии. Да и сам ее носитель в сравнительно стабильные годы развития страны чувствовал себя уверенно на троне, но в предшествующие революции недели напомнил мне А. Козырева, в 1993 г. поразившего Р. Никсона просьбой сформулировать национальную идею для России. Шах, когда страну заштормило, то и дело обращался за советом к американскому послу У. Салливану. В свою очередь, Р. Хомейни недальновидно ответил отказом на предложение С. Хусейна заключить мир в 1982 г., что обернулось для обеих стран большой кровью и экономической разрухой. Если не ошибаюсь, военный эксперт В. Г. Ширяев как-то справедливо заметил, что отчасти разочарование иранцев в идеалах Исламской революции наступило именно в результате изнурительной войны с Ираком, которую Хомейни вовремя не закончил. Дальше пошло по нарастающей: вспыхивавшие время от времени протесты свидетельствовали об углублении пропасти между теократической властью и всё более секуляризирующимся обществом. Говоря же о движущих механизмах произошедших в 1979-м событий, вновь, как и в прошлом материале, следует обратиться к диалектике, ибо революционная ситуация в Иране стала складываться не тогда, когда в нем все катилось в тартарары, а при поступательном развитии. Необычность этой революции – отмечают иранисты Н.А. Филин, Э.Б. Боев, А.С. Ходунов – заключается в том, что она произошла не в период затяжного кризиса, как многие знаменитые революции ХХ в., а экономического бума, длившегося два десятилетия. В подтверждении своих слов исследователи приводят следующие цифры: ВВП на душу населения рос исключительно быстрыми темпами, увеличившись за 1956–1976 гг. в 4,2 раза – с 2,5 до 10,7 тыс. долл. по паритету покупательной способности (2-е место в мире после Ливии среди стран с населением свыше 1 млн чел.). Учитывая, что и само население Ирана в тот период быстро росло, общий объем ВВП увеличивался еще более быстрыми темпами. Другое дело, что правительство шаха не уделяло должного внимания диспропорции в развитии регионов и столицы, где фешенебельные кварталы контрастировали с бедными. В сущности, это проблема любого капиталистического общества, стремительными темпами превращающегося из аграрно-индустриального, а то и вовсе аграрного, в индустриальное. То же наше Отечество на закате имперского периода можно вспомнить: быстрые темпы индустриализации с мыслящими в категориях вчерашнего дня элитами и во многом отсталыми формами ведения сельского хозяйства, да еще при господстве помещичьего землевладения. И если бы фотографы, иллюстрируя на страницах глянцевых журналов жизнь при шахе, снимали почаще не только иранок в мини-бикини и модных парней в клеш, но и реалии глубинки, то картина выглядела бы более объективной, в том числе и в плане понимания движущих механизмов нарастающих революционных процессов. При этом фактором нестабильности в Иране стал и демографический бум, особенно в городах, сопряженный с увеличением числа молодежи, а вместе с ней — ростом безработицы. Люди моложе 20 лет, — пишет В. Яременко, — составляли тогда больше половины населения страны. Не только избыток энергии и бунтарский дух позвали молодых на баррикады. Были и вполне определенные причины. Главное — это тревога за будущее. Образование, получавшееся в местных вузах, не всегда соответствовало уровню современных знаний. Еще одна проблема – скажу точнее: ее важная грань – заключалась в следующем: незадолго до революции в Иране начался рост инфляции. Правительство реагировало неэффективными мерами: на фоне существенных военных расходов – только в 1977–1978 финансовом году армия, по словам В. Яременко, получила 10 млрд долларов – снижались темпы жилищного строительства – заметьте: в условиях роста рождаемости, когда решение социальных вопросов, особенно в сфере образования и трудоустройства, должно было выйти на первый план. Но этого не произошло, во всяком случае в должной мере. В общем, население в городах увеличивалось, жилья не хватало, зарплаты сокращались, на предприятиях начались увольнения рабочих, в условном вчера рост, простите за тавтологию, зарплат которых опережал темпы инфляции и, соответственно, привыкших жить хорошо. Всё это напоминает поздний СССР, где на закате брежневской эпохи и благодаря, как и в Иране, экспорту нефти, также росло благосостояние граждан, но неумелая последующая политика М.С. Горбачёва обернулась введением карточной системы. В Иране происходило нечто схожее, но в нем, в отличие от СССР, была сильна оппозиция, а из-за границы не А. И. Солженицын бубнил, а гремел Хомейни, имевший широкую поддержку на родине; впрочем, широкую, но не всеобъемлющую, о чем речь пойдет ниже. Но при этом указанные проблемы были вполне решаемы, а шах мог вывести себя из-под удара нарастающей критики. В числе возможных шагов — создание благоприятного в общественных кругах имиджа. Шах и консерваторы: упущенный шанс Думается, для этого следовало, во-первых, опереться на консервативную интеллигенцию. Не на маргиналов, которые всегда брюзжат против всего, а на здоровую часть интеллигенции, способную создать шаху положительный имидж в общественных, в том числе и религиозных, кругах. Речь о писателях и публицистах, пользовавшихся уважением в социуме, таких как Джалал Але-Ахмад. Я бы сравнил его с почвенником Ф.М. Достоевским, ибо главная цель Але-Ахмада, к слову, проявлявшего немалый интерес к творчеству Федора Михайловича, заключалась, по словам ираниста А.Н. Котова, в следующем: возродить традиционные культурные ценности, пойти по пути Японии и Индии, куда он предлагает посылать иранскую молодежь для получения образования. Он предлагает найти равновесие между «восточничеством» (шаргзадеги) и «западничеством» (гарбзадеги). Джалал Але-Ахмад Японское экономическое чудо при сохранении населением национально-культурной идентичности пришлось на пик творчества иранского писателя. Соответственно, неудивительно, что страну Восходящего солнца он рассматривал в качестве примера. Замечу также, что у Достоевского сложились дружеские отношения с Александром III в бытность того наследником. Да и в целом у предпоследнего императора был неплохой имидж в обществе при всей неоднозначности проводимой им политики. И этот образ создала отчасти именно консервативная интеллигенция. Мне думается, шанс на конструктивный диалог у шаха с Але-Ахмадом был. Но монарху следовало проявить известный такт. Готовность и слушать, и в чем-то идти на компромисс. Здесь уже речь не только об Але-Ахмаде, а о перспективах выстраивания шахом диалога с интеллигенцией в целом. Однако вместо этого монарх выбрал авторитарный стиль правления, избыточность которого критиковал даже Дж. Картер. При этом не сказать, что шах выступал против самобытного пути в развитии Ирана: Мухаммед Реза Пехлеви, получивший, по словам философа Т.Т. Папуашвили, прекрасное образование на Западе, был воспитан на идеях евроцентризма и стремился превратить Иран в страну, где передовые западные технологии совмещались бы с иранской культурой и традициями. И здесь опять проведу аналогии с Россией: европейски образованный Николай I также выступал за самобытный путь развития империи, поручив графу С.С. Уварову сформулировать соответствующую концепцию. Но при этом к представлявшим консервативную интеллектуальную элиту славянофилам относился с недоверием. Шах и левые: несостоявшийся диалог Перспективы же диалога шаха с левыми выглядели сложнее, учитывая марксистские взгляды, пожалуй, самого популярного интеллектуала в соответствующем стане, социолога Али Шариати, так же, как и Але-Ахмад, стремившегося в своих работах объединить Запад и Восток, только стоявшего на более радикальных позициях и выступавшего за создание в Иране бесклассового общества. Шариати обладал авторитетом в студенческой среде, часть которой выражала недовольство американизацией системы высшего образования. При этом у мыслителя были натянутые отношения с улемами, поскольку он «подчеркивал, – отмечает В.П. Кириченко, – что возвращение к истинному исламу будет происходить не под руководством духовенства, а под предводительством прогрессивной интеллигенции». Властитель студенческих дум Али Шариати Да, политическая программа Шариати не выглядела приемлемой для шаха, но, во всяком случае, последний мог бы не преследовать признанного за рубежом – прежде всего во Франции – философа и не создавать ему ореол мученика, вынуждая к эмиграции, где он внезапно скончался. Скоропостижная смерть Шариати породила в Иране толки о причастности к ней САВАК, не прибавив популярности династии. Кроме того, кризис управленческого аппарата шаха выразился в недальновидных методах борьбы с мятежным аятоллой Хомейни. В январе 1978 г., – пишут Н.А. Филин, Э.Б. Боев, А.С. Ходунов, – с подачи шахского двора в газете «Эттелаат» была опубликована статья, очерняющая Хомейни. Там говорилось, что он в молодости был английским агентом, а сейчас ведет порочный образ жизни и в тайном союзе с коммунистами старается разрушить достижения «Белой революции», а иранская монархия прославлялась как прогрессивная. Подобного рода плоская пропаганда вызвала в обществе обратный эффект, спровоцировав протесты студентов медресе священного для шиитов города Кум. В контексте послезнания может показаться изначальная обреченность монарха в противостоянии с Хомейни, достаточно взглянуть на кадры триумфальной его встречи в тегеранском аэропорту. Однако в 1960-е исход конфронтации шаха и аятоллы не выглядел предрешенным, поскольку в среде шиитского духовенства – термин, разумеется, условный при отсутствии в исламе соответствующего института – далеко не все поддерживали Хомейни. Аятолла, запретивший Хомейни заниматься политикой Как бы это странно сейчас ни звучало, но шах мог опереться и на некоторых аятолл, и прежде всего на известного и уважаемого в стране теолога, великого аятоллу Мохаммада Хосейна Боруджерди. В отличие от Хомейни, – пишет Н. А. Филин, – общепризнанный лидер иранских шиитов аятолла Мохаммад Хосейн Боруджерди, которого поддерживали многие представители высшего духовенства, выступал против какого-либо вмешательства духовенства в политику и терпимо относился к шаху. Мохаммад Хосейн Боруджерди – человек, которого слушался Хомейни Не то что терпимо – отношения между ними носили дружеский характер. Запретив Хомейни заниматься политикой, Боруджерди предвидел, чем это обернется для Ирана? Так или иначе, но будущий рахбар соблюдал запрет до смерти учителя в 1961 г. Остается гадать, как повернулась бы история Ирана, проживи Боруджерди дольше. Революция, скорее всего, свершилась бы, но, возможно, радикально настроенные исламисты не пришли бы к власти, не начались бы репрессии против армейского командования, не стал бы неистовствовать судья-вешатель Хальхали Садек – увы, любая революция порождает подобного рода персонажей – соответственно, Хусейн не решился бы на вторжение в Иран. Шах и Национальный фронт: несостоявшееся рукопожатие Еще одной ошибкой и свидетельством кризиса управленческого аппарата шаха стало непонимание важности налаживания диалога с оппозицией в лице Национального фронта, объединившего в своих рядах уже упоминавшихся в прежних моих статьях столь ярких личностей, как аятолла Махмуд Талегани, Шапур Бахтияр, Мехди Базарган. И если опора на консервативную интеллигенцию могла быть выражена в развитии самобытного пути Ирана, предусматривающего заимствование научно-технических достижений Запада, создание на их базе собственной научной школы при сохранении национально-культурной идентичности, то диалог с Национальным фронтом стал бы своего рода мостом между шахом и частью светской и шиитской оппозиции. Да, он был бы непрост, внутри самого Национального фронта хватало трений, но консолидация шаха и оппозиции подготовила бы почву для провозглашения в будущем конституционной монархии, могла спасти династию и позволила бы стране избежать потрясений, выпавших на ее долю. Национальный фронт – цвет иранской политической интеллигенции Однако шах слишком полагался на САВАК, рассчитывая жесткими мерами подавить оппозиционное против него движение. Эффект от этих недальновидных действий получился обратный. Впрочем, как тут не отметить и недальновидность руководителей Национального фронта, не разглядевших авторитарный стиль руководства Хомейни и выбранный им непримиримый курс на построение теократического государства. В целом Пехлеви, с одной стороны, действовал нерешительно и непоследовательно, с другой – САВАК, по сути, от его имени, проявляло избыточную жестокость, взяв курс на силовое подавление недовольства шахом. Всё это предопределило крушение монархии, несмотря на прошедшие в декабре 1978-го в ряде иранских городов демонстрации сторонников шаха, собравших, по оценкам специалистов, сотни тысяч людей. Видимо, рост в части общества радикальных настроений, в которых сочеталась гремучая смесь марксизма и шиизма, пугал другую ее часть. Послесловие Разумеется, говоря о падении монархии в Иране, следует принимать во внимание не только кризис элит, но и личный фактор: тяжелую болезнь Мохаммеда Резы, что мешало ему в полной мере оценить реалии обстановки как внутри страны, так и за ее пределами. Однако фундаментальная проблема шаха заключалась в том, что он не был политиком в полном смысле этого слова. И здесь вновь предлагаю обратиться к российской истории. Политиком был Л.Д. Троцкий, в условиях Гражданской войны кнутом и пряником привлекший в Красную Армию классово чуждый ей элемент – офицерский корпус, под именем военспецов даровавший большевикам победу. В.И. Ленин также пример подлинного политика, вопреки позиции окружения, настоявшего на заключении похабного Брестского мира, переходе к НЭПу. Да и Апрельские тезисы — это именно документ, вышедший из-под пера политика. И.В. Сталин, сотворивший невозможное – путь, пройденный ведущими капиталистическими странами за столетие, СССР «пробежал» за две с половиной пятилетки и встретил войну с мощнейшей индустриальной базой, позволившей сокрушить фашизм, выстоять в условиях ельцинизма и на нерастраченном потенциале которой мы живем и по сей день. Я специально привел все эти примеры, дабы показать: названные деятели пребывали в несравненно более жестких условиях, нежели последний шах. Но в нужный момент они находили компромиссы с политическими противниками, ради стратегической победы шли на тактическое поражение и привлекали в число союзников тех, кто по соображениям идеологии никак не мог им быть. Шах, если не считать последние месяцы правления, неохотно шел путем компромиссов ни с политической оппозицией, ни с придерживающейся отличавшейся от его взглядов интеллигенцией.

Средний коридор и региональная логистика: что стоит за заторами на границе с Грузией? На протяжении последних месяцев на азербайджано-грузинской границе наблюдаются устойчивые задержки грузовых автомобилей, что приводит к нарушению логистических цепочек и значительным издержкам для перевозчиков. Наиболее выраженные заторы фиксируются на пограничном пункте «Красный мост» и грузовых терминалах Грузии, где транспортные средства из Азербайджана простаивали от нескольких дней до нескольких недель. Задержки сопровождались отсутствием официальных разъяснений со стороны грузинских таможенных органов, несогласованностью процедур, избирательным усилением контроля по отдельным товарным позициям и общей перегруженностью инфраструктуры. Это создало ситуацию неопределенности и осложнило планирование поставок, негативно влияя на ритмичность транзитных операций. Азербайджанская сторона длительное время воздерживалась от публичных заявлений, стремясь урегулировать ситуацию в рабочем порядке и избежать придания ей политического характера. Однако по мере того как задержки приобрели системный и затяжной характер, ведущие азербайджанские СМИ начали активно освещать происходящее, что свидетельствует о признании проблемы как критически важной для транзитного сектора и общей логистической устойчивости. Рост внимания к вопросу отражает обеспокоенность тем, что текущая динамика может нанести ущерб конкурентоспособности международных транспортных коридоров, проходящих через Азербайджан. Проблемы на границе проявляются на фоне того, что транзитные грузопотоки, перемещаемые через территорию Азербайджана, распределяются между автомобильным и железнодорожным транспортом неравномерно. Совокупный объем транзита по автодорогам превышает объемы железнодорожных перевозок. Такая структура обусловлена тем, что основной транзитный трафик формируется на коротких и средних маршрутах Иран–Россия, Турция–Грузия–Азербайджан, Грузия–Иран и Россия–Турция, где автодорожная инфраструктура обеспечивает более высокую гибкость и скорость доставки, а железнодорожные линии либо не обеспечивают прямого соединения, либо уступают по оперативности при работе с малотоннажными и сборными грузами. В результате значительная часть товаров широкого потребления, агропродукции и комплектующих проходит через Азербайджан преимущественно автомобильным транспортом. Статистические данные подтверждают эту тенденцию. В 2024 году общий объем перевозок по международным транспортным коридорам через Азербайджан составил 33 258 тыс. тонн, при этом доля транзитных грузов достигла 56,6 %. При распределении по видам транспорта 46,0 % грузов перевозились железной дорогой, 30,3 % — автомобильным транспортом и 23,7 % — морским путем. При учете внутренних перевозок доля автодорожного сегмента еще выше: за январь–сентябрь 2024 года 59,2 % всех грузов перемещалось по автодорогам, тогда как железнодорожные перевозки составили лишь 8 %. За январь–октябрь 2025 года автодорогами было перевезено около 122 млн тонн грузов, тогда как железнодорожным транспортом — примерно 14 млн тонн. Несмотря на это, железнодорожный сектор сохраняет ключевую роль в крупных международных перевозках — по итогам 2024 года ADY перевезла 18,5 млн тонн грузов, включая 7,3 млн тонн транзита. В экспертной среде обсуждается ряд возможных причин задержек на грузинской стороне. Среди них выделяются усиленный контроль отдельных товарных групп, административные сбои, перегруженность пунктов пропуска и попытки перераспределения логистических потоков в пользу национальных грузинских терминалов и посреднических структур. Параллельно обсуждается версия о возможной обеспокоенности Грузии перспективой реализации альтернативных транспортных маршрутов через территорию Армении, которые потенциально могут изменить региональный баланс транзитных потоков и ослабить роль Грузии как ключевого звена сухопутных коридоров Восток–Запад. Хотя эта версия не имеет официального подтверждения, ее распространенность в экспертной среде указывает на наличие таких ожиданий. Устойчивая нестабильность на азербайджано-грузинской границе создает риски для функционирования стратегически важных маршрутов в рамках коридора Восток–Запад, снижает предсказуемость доставки, увеличивает логистические издержки и может негативно отражаться на региональной конкурентоспособности. Активизация обсуждения ситуации в азербайджанском медиапространстве подчеркивает необходимость согласованного межгосударственного решения и синхронизации таможенно-логистических процедур во избежание дальнейшего ухудшения ситуации. Вместе с тем эта ситуация актуализирует необходимость поиска альтернативных маршрутов, среди которых Зангезурский коридор рассматривается как один из наиболее перспективных проектов, органично вписывающийся как в систему Среднего коридора, так и в концепцию МТК «Север–Юг». Это также сигнал Еревану — использовать текущий контекст для демонстрации своего возрастающего транзитного потенциала, разумеется, во взаимодействии с соседними странами. При этом нельзя трактовать происходящее так, будто Азербайджан отказывается от грузинского маршрута. Это абсолютно не так. Но и в Тбилиси должны понимать: зачастую выбор маршрутов осуществляют не государства, а перевозчики и логистические компании, которые ориентируются на эффективность и безопасность. И если у них появится реальная альтернатива, они вправе отдать предпочтение другому пути.

Кошки на голову быстро сядут.)

В Кыргызстане завершилось голосование на досрочных парламентских выборах Избирательные участки на территории Кыргызстана на досрочных выборах депутатов в парламент закрылись в 20:00 (18:00 по бакинскому времени), сообщается в воскресенье на сайте ЦИК республики. Явка избирателей составила 34,31,% или 1 млн 473 тыс. 264 человека, сообщает ЦИК Кыргызстана. Всего количество избирателей — 4 млн 294 тыс. 243. По данным Центризбиркома, для участия в выборах были зарегистрированы 460 кандидатов — 271 мужчина и 189 женщин. Изначально о намерении баллотироваться заявляли 589 граждан, однако более 100 претендентов выбыли из гонки на этапе регистрации, позднее часть по решению ЦИК, часть — в связи с отказом кандидатов участвовать в выборах. Парламентские выборы прошли по новому закону. Вместо существовавшей в стране смешанной системы, когда часть депутатов избиралась по партийным спискам, а часть — по одномандатным округам, в июне 2025 года в Кыргызстане была введена мажоритарная система из 30 многомандатных округов, от каждого из которых будет избираться по три депутата (всего в парламенте 90 депутатов), одним из них должна быть женщина. Результаты голосования были подведены с помощью автоматизированных урн и контрольном пересчете бюллетеней вручную. Официальные итоги выборов будут объявлены до 14 декабря. Для мониторинга голосования ЦИК Кыргызстана аккредитовала 788 международных избирателей из 58 стран.

В Азербайджане махнули на баранов Спад в азербайджанском животноводстве приобретает все более очевидный характер, и данные, опубликованные Госкомитетом по статистике, лишь подтверждают глубину этой проблемы. Согласно ежемесячному отчету структуры, по сравнению с октябрем прошлого года поголовье крупного рогатого скота в стране сократилось на 50,5 тысячи голов, а мелкого — на 242 тысячи. При этом эксперты допускают, что реальные масштабы снижения могут быть еще значительнее, поскольку официальная статистика фиксирует лишь общий тренд, не отражая локальных потерь и скрытого падежа животных. На 1 октября 2025 года в Азербайджане насчитывалось 2 миллиона 438,8 тысячи голов крупного рогатого скота и 6 миллионов 763,7 тысячи голов мелкого. Одновременно Госкомитет сообщил о росте цен на мясо: в сентябре 2025 года по сравнению с предыдущим месяцем мясо и мясные продукты подорожали на 2,3 процента, а по сравнению с сентябрем 2024 года — на 8,5 процента. Экономисты связывают подорожание не только с ростом цен на топливо, корма и ветеринарные препараты. Существенную роль сыграли массовое распространение в ряде регионов ящура и временное закрытие рынков скота, что нарушило традиционные цепочки продаж и привело к дополнительным расходам. Прогнозы экспертов остаются неблагоприятными: в ближайшие месяцы ожидается усиление падежа животных, а рыночные цены, по мнению аналитиков, продолжат расти. Потребительский рынок уже реагирует. Говядина с костями продается по 18–20 манатов за килограмм, без костей - в зависимости от части туши - по 22–27 манатов, а баранина подорожала как минимум на 1–2 маната. Продавцы поясняют, что вынуждены закупать животных напрямую в селах, поскольку многие рынки закрыты. Это увеличивает транспортные затраты и снижает маржу. Один из торговцев рассказал haqqin.az, что его прибыль сокращается из года в год, а покупательная способность населения падает, поэтому рост цен не соответствует росту издержек животноводов. При этом только транспортные расходы за последний год выросли почти вдвое. Фермеры, беседовавшие с haqqin.az, подтверждают ухудшение ситуации. Закрытие рынков вынуждает их самостоятельно искать покупателей, что особенно сложно в условиях падения спроса. «На моих животных не было спроса, я не смог продать ни скот, ни молоко. Лекарства и корм покупаю в долг», - поделился фермер из Шемахи Наби Ахмедов. По его словам, животноводство перестало быть рентабельной отраслью: расходы значительно превышают доходы, риски не застрахованы, а число фермеров, готовых продолжать деятельность, стремительно сокращается. По оценкам участников рынка, цена на местную говядину может вырасти до 25 манатов за килограмм. Эксперт Акиф Насирли считает, что основной причиной сокращения поголовья является рост себестоимости содержания животных. Аналогичная картина, по его словам, наблюдается в птицеводческих и рыбоводческих хозяйствах. Ситуацию усугубило закрытие рынков из-за ящура. «В стране существуют 33 рынка скота, но работает лишь несколько, - отмечает эксперт. - У большинства фермеров нет физического доступа к этим площадкам. Подорожали перевозка и убой скота. Особенно тяжело хозяйствам, которые занимаются откормом. Если ситуация сохранится, ущерб будет только расти». По словам Насирли, для восстановления животноводства предстоит решить ряд системных проблем. Обсуждается возвращение пастбищных земель в активный оборот, но этот процесс требует длительного времени и значительных административных усилий. Экономист Ровшан Агаев считает, что ущерб, нанесенный ящуром за последние два месяца, явно недооценивается. «К сожалению, в стране нет структуры, которая подсчитывала бы убытки, нет механизма компенсации и нет ответственных за то, что болезнь фактически достигла уровня эпидемии, - утверждает Агаев. - При этом негативный эффект выходит далеко за рамки прямых потерь: заболевшие животные неделями не дают молока, фермеры теряют доходы, а дефицит мяса ведет к росту цен и напрямую отражается на потребителях». Гибель животных снижает производственный потенциал отрасли и в среднесрочной перспективе дополнительно сократит и без того падающий объем производства. Причины стремительного распространения ящура лежат на поверхности. Прежде всего, это низкий охват вакцинацией, когда вместо необходимых 90–95 процентов реально прививается лишь 40–50 процентов поголовья, что создает высокие риски эпидемического распространения. Вакцинация должна проводиться дважды в год, однако достоверно неизвестно, насколько соблюдается это требование. Возникают также вопросы о качестве применяемых препаратов, сроках их хранения и контроле на границе. Непонятно, проходят ли необходимый карантин импортируемые животные, соответствует ли используемая вакцина международным стандартам и кто отвечает за мониторинг выполнения ветеринарных процедур? «Совокупность этих факторов формирует глубокий структурный кризис в животноводстве, последствия которого становятся заметными уже сегодня, и при отсутствии оперативных мер они будут усиливаться в ближайшие годы», - считает эксперт.

Как задели интересы Турции? Как уже сообщалось ранее, подписание соглашения о разграничении морских пространств между Кипром и Ливаном стало неожиданностью не только для дипломатических кругов региона, но и для официальной Анкары, где этот документ восприняли как прямой вызов интересам Турции в зоне Восточного Средиземноморья. Анкара ссылается на фундаментальный в кипрском вопросе принцип двухсуверенности, согласно которому киприоты являются равноправным и самостоятельным компонентом острова, имеющим на своей территории собственную юрисдикцию. Для Турции эта проблема выходит далеко за рамки распределения формальных полномочий. Новое соглашение, обновляющее договоренности 2007 года, замороженные почти 20 лет назад, трактуется Анкарой как очередная попытка «греко-кипрской администрации» закрепить юридический доминион в регионе, исключив Турцию и Турецкую Республику Северного Кипра из любых будущих энергетических и морских проектов. По сути, Анкара, возвращаясь к дипломатической линии, проверенной в период активных «газовых» споров 2018–2021 годов, призывает страны региона и международных партнеров не поддерживать «односторонние действия», игнорирующие права турок-киприотов. Турция напоминает, что аналогичные соглашения греко-кипрской стороны с Египтом в 2003 году и Израилем - в 2010-м стали прецедентами системного вытеснения как Турции, так и ТРСК из архитектуры энергетического сотрудничества в Восточном Средиземноморье. Особое раздражение Анкары вызывает политический контекст самого факта подписания договора. Президент Кипра Никос Христодулидис и министр транспорта Ливана Фаиз Рассамани подписали этот документ в Бейруте в присутствии президента Ливана Жозефа Ауна. Начальная точка морской границы была переопределена с учетом координат, согласованных три года назад между Ливаном и Израилем при посредничестве США. Одновременно стороны подписали меморандум о взаимопонимании относительно строительства подводной линии электропередачи — шаг, который Анкара воспринимает как формирование новой энергетической оси без участия Турции. Публикации в ряде региональных СМИ указывают, что Христодулидис сумел убедить Ливан ратифицировать соглашение, опираясь на пакет финансовой помощи Евросоюза на сумму около одного миллиарда евро. Турция отреагировала собственным предложением немедленно выделить Бейруту 500 миллионов евро и пообещала дополнительную поддержку в ходе апрельского саммита ЕС. Тем самым Анкара дает понять, что видит в Ливане один из ключевых узлов своей региональной стратегии и намерена соперничать с Евросоюзом за влияние на Бейрут. Дополнительную остроту ситуации придает процесс масштабного энергетического передела в Восточном Средиземноморье. Ливан видит в соглашении шанс выйти из экономического кризиса за счет возможного освоения морских ресурсов. Руководство этой страны подчеркивает, что договор «не направлен против третьих сторон». Однако реальные геополитические расклады говорят об обратном: любое укрепление Кипра в вопросах морской юрисдикции автоматически усиливает позиции Греции в ее газовых переговорах и ослабляет шансы Турции продвинуть собственную концепцию «Голубой Родины» — стратегию морской экспансии, на которую опирается вся восточно-средиземноморская политика Анкары. Президент Эрдоган, выстраивающий в последние годы жесткую линию по кипрскому досье, воспринял соглашение, подписанное в Бейруте, как часть «широкой антикризисной коалиции против Турции», формируемой Евросоюзом и его партнерами. Отсюда прямой и жесткий сигнал из Анкары: страны региона не должны сотрудничать с инициативами, ущемляющими интересы турок-киприотов. Это означает, что Турция, вероятно, будет усиливать военно-морское присутствие в регионе, активизировать участие в проектах ТРСК и принимать дипломатические меры для блокирования любых соглашений, укрепляющих позиции официальной Никосии. В конечном счете новое кипро-ливанское соглашение становится лишь одним из элементов более широкого противостояния между ЕС и Турцией за политическое и энергетическое влияние в Восточном Средиземноморье. И хотя президент Ливана Жозеф Аун настаивает, что договор направлен исключительно на укрепление экономики его страны, Анкара ясно дала понять: Турция намерена защищать интересы турко-кипрского народа всеми доступными политическими и дипломатическими средствами. Из чего следует, что регион получает очередной источник напряженности на стыке энергетики, морского права и большой геополитики, где каждое новое соглашение способно изменить расстановку сил на долгие годы вперед.