От Баку до Ирявана: вся правда без купюр

[Мы из Мегри]

По следам изучения истории раннесредневекового Зангезура

 

Н.Велиханлы

Территория, именуемая с XIV века в письменных источниках Зангезуром, в раннем средневековье охватывала в основном правобережные области Кавказской Албании (совр. Азербайджанской Республики) — Сисакан (Сюник) полностью и Утик, Арцах, Пайтакаран частично.

В античных и раннесредневековых источниках (греческих, армянских, грузинских, арабских, персидских и др.) область Зангезур упоминалась как Сюник, Сюни, Сивниети, Сивник, Сисакан, Сисаджан (ас-Сисаджан).

Начиная с XIX века, особенно со второй его половины, сведения о Зангезуре, а вернее о Сюнике стали встречаться в трудах армянских авторов — О.Шахатунянца, А.Седракяна, С.Джалалянца, М.Гюмюшханеци, Г.Алишана, М.Смбатянца, Н.Адонца, написанных, за редким исключением на армянском языке.

В азербайджанской историографии период раннесредневековой истории Зангезура освещен в трудах Зии Буниятова, Фариды Мамедовой, Акифа Мурадвердиева, в коллективной монографии, подготовленной Институтом истории им. А.Бакиханова НАНА, а также в научно-публицистической работе Мусы Уруда. При этом в упомянутых трудах раннесредневековая история Зангезура не являлась непосредственным объектом изучения авторов.

В 1930-1950-е гг. тема Сюника-Сисакана вновь вводится в научный оборот армянскими авторами — А.Абрамяном, Б.Арутюняном, А.Утмазяном, Т.Саакяном. Интересно, что в отличие от труда А.М.Утмазяна, который был ориентирован на армяноязычных читателей, работы других авторов, посвященные проблемам классовой борьбы и народного движения в Зангезуре-Сюнике, были написаны на русском языке.

 

Серьезные изменения, которые произошли в политической жизни Советской Армении в середине 1960-х гг. оказали большое воздействие и на армянскую историографию. По словам российского профессора В.А.Шнирельмана, «с этих пор для армянских историков стало особенно важным доказывать автохтонность армян на территории Малой Азии и Армянского нагорья, удревнять истоки их государственности и демонстрировать, что со второй половины I тыс. до н.э. вплоть до 1915 г. армяне составляли на Армянском плато доминирующее большинство.»

Именно в эти годы история Зангезура-Сюника, в особенности ее древний и средневековый период стала писаться, наряду с армянским, также и на русском, английском и др. языках (при этом преимущество продолжало оставаться за трудами, изданными на армянском языке). В данных работах тема Зангезура либо являлась прямым объектом исследования, либо освещалась в связи с историей Албании-Агвана, которую армянские историки называли «Восточным краем» Армении.

 

В этих трудах, отличавшихся друг от друга названиями и основной темой исследования, значительная часть Кавказской Албании, в том числе Сисакан-Сюник преподносятся как «исконные» армянские земли.

Армянские авторы придерживались тезиса, который в общих чертах был высказан в книге историка Г.М.Григоряна следующим образом: «Восточный край Армении (междуречье Куры и Аракса) с древнейших времен был армянской территорией с армянским населением… Коренными жителями Арцаха, Утика и Сюника испокон веков были и остаются по настоящее время армяне… Не было «сюникского» или «арцахского» языков. Эти «языки» и поныне являются широкомасштабными диалектами общенационального армянского языка».

Отметим также, что Г.М.Григорян, называя «исторической истиной» подобные выводы, воспринимаемые в армянской историографии, как концептуальная основа, считает исследования азербайджанских ученых З.Буниятова, И.Алиева, Д.Ахундова, Ф.Мамедовой о политической истории и исторической географии, языке, культуре Кавказской Албании, в т.ч. и Сюника «антинаучными», пытаясь доказать, что эти авторы «извратили» реальные исторические факты.

 

Так, Г.М.Григорян обвинил З.Буниятова, который «впервые в науке» преподнес Сюник как область Албании, в «извращении исторических фактов», в «голословных заявлениях».

Повторяя мысли предшествующих авторов (Г.Алишана, Т.Акопяна, А.Мнацаканяна, Б.Улубабяна и др.) об Утике, Арцахе и других албанских областях, Г.М.Григорян также пишет, что «Сюник никогда не входил в пределы Кавказской Албании. Он всегда был в составе Армении…», наряду с этим он считает «неверными» взгляды таких известных исследователей, как К.В.Тревер, Й.Маркварт, КАдонц, относительно границ Кавказской Албании. Как и «все армянские авторы», опирающиеся, по словам Г.М.Григоряна, на данные античных и раннесредневековых историков, он тоже утверждает, что правобережная часть реки Куры (междуречье Куры и Араза) со II в. до н.э. пo V в. н.э. под названием «Армянский Агванк» входила в состав Великой Армении. То есть, делается вывод, что вся правобережная Албания, включая Сюник, Утик и Арцах, еще до нашей эры принадлежала Армении.

Следует заметить, что автор XIII в. Степаннос Орбелиан, написавший «по древним памятным записям специально посвященную книгу» о роде Сисакан, особо отмечал трудности, которые он испытал во время создания истории «нашей страны», как он сам называл Сисакан.

По его словам, «предприняв за многие розыски в дальних и близких странах, в монастырях и сундуках, хранилищах древних исторических трудов, однако мы не нашли об этой стране никаких повествований или сведений о прошедших событиях. После этого я открывал и расследовал труды всех армянских историков, какие нашли, из них собрали все правдиво изложенное, а также некоторую часть из произнесенных речей сюникского владетеля Бабика, а также кое-что из старых писем армянских царей и сюникских ишханов, армянских католикосов и сюнийских епископов, хранящихся с древнейших времен в пещере-книгохранилище, святой обители Татевского патриаршества, а также из надписей на церквах из памятных записей книг, найденных в разных местах; число дней и год и время жизни ишханов и епископов, каждых деяний и их высказываний, о строительстве — разорениях, а также об установке и границах, об оказанных почестях нашего святого престола, о щедрых дарах нашей святой церкви, которые собрав записали чернилами и включили в один сборник некоторые сведения, что было возможно и было в наших силах».

Видимо, скудность, даже скорее всего, отсутствие сведений о древней истории Сюника-Сисакана, вынудила Степанноса, занимавшего у себя на родине важный духовный пост митрополита, в основном ограничиться сведениями раннесредневековых армянских историков (Ф.Бузанда, М.Хоренаци, Егише, Гевонда и др.) и повторением написанного ими.

Отсутствие упоминания области Сисакан в «древних памятниках» подтверждает также Н.Адонц, который, кстати, отмечал, что эквивалентность названий Сюник и Сисакан, согласно одному из главных источников Степанноса Орбелиана — Моисею Хоренаци, является весьма «темной» и «нельзя сказать ничего определенного, в каком отношении они [Сюник и Сисакан] находятся между собою и к сакам…»

 

В армянской историографии включение Сюника в состав Армении однозначно опирается на сведения греческого историка Страбона, относящиеся к 189 г. до н.э. Согласно этим сведениям, два армянских правителя — Артаксий (Арташес) и Зариадр (Зарех), «которые посвятили себя территориальным завоеваниям», сумели расширить за счет соседних территорий «Армению, в прежние времена бывшую маленькой страной», захватили, наряду с другими землями, также находившиеся в подчинении мидян Каспиану, Фавнитиду и Басоропеду, «где жили самые разные группы населения, но армян среди них не было».

 

Как видно, среди упомянутых областей отсутствует название Сюника, однако армянские исследователи, прочтя Фавнитиду как «Саунитис», идентифицировали ее с Сюником. Даже американский историк армянского происхождения Роберт Хьюсен признавал «фонетическое несоответствие» этих двух названий и считал это ошибкой переписчика рукописи.

[Мы из Мегри]

Ссылаясь на эту информацию Страбона, В.Шнирельман пишет, что завоевательная политика армянских правителей охватывала левобережье реки Араке, в т.ч. и Сюник (видимо, имея ввиду идентичность Сюника Фавнитиде), подмечая при этом: «хотя детали этой завоевательной политики остаются неизвестными». Упоминая о том, что армянский царь Тигран II (95-55 гг. до н.э.), пользуясь противоречиями между Парфянской и Римской империями, начал наступление с провинции Софена рядом с Евфратом и наряду с другими направлениями, расширил свои территории на восток, В.Шнирельман в то же время признает, что о завоевании Тиграном «Кавказской Албании источники умалчивают».

Кстати, одна информация, относящаяся к периоду упомянутых Страбоном военных походов, привлекает внимание с точки зрения оценки сложных событий, стремительно происходивших в ту эпоху.

Так, греческий автор сообщал, что в I в. до н.э. государство Атропатена, охватывающее южные земли исторического Азербайджана, «нередко опустошалось» «своими могущественными соседями — армянами и парфянами», но при этом «однако они [атропатенцы] оказывают сопротивлением отбирают захваченную у них землю».

«Мощное, хотя и не долговременное государство» Тиграна II, созданное в результате «случайных завоеваний», просуществовало, действительно, недолго: после нападений римлян в 60 гг. до н.э. армянский правитель потерял практически все захваченные земли.

 

Несмотря на это, армянская историография продолжала выдавать Армению, лишенную всех насильно присоединенных земель, в качестве незави-симого государства. В связи с этим В.Шнирельман, упоминая карты, составленные С.Т.Еремяном и включенные в двухтомник «История армянского народа» (1951 г.), пишет: «На них [картах] правобережье Куры с провинциями Гогарена, Сакасена, Арцах, Утик, Сюник и Каспиана (Пайтакаран) были, начиная со II в. до н.э. представлены частями Великой Армении. Иными словами, в состав Армянского государства включались земли, входящие в состав современных Грузии и Азербайджана».

При этом, как известно из истории, борьба между Римом и Парфией за гегемонию на Ближнем Востоке, начавшаяся до нашей эры и длившаяся долгие годы, закончилась во второй половине I в. н.э. установлением политического превосходства парфянских Аршакидов над рядом стран, в т.ч. над Кавказской Албанией, Арменией и Иберией, и приходом к власти в этих странах младшей ветви Аршакидской династии.

 

Албанский автор Моисей Каланкатуйский в сообщении мифологического характера о происхождении Арана — правителя Кавказской Албании, назначенного Аршакидами, указывает на его принадлежность к роду Сисака, потомку Йафета (сына пророка Ноя), считавшегося у многих народов (в т.ч. у народов Кавказа), а также в мусульманских источниках предком и тюрков.

М.Каланкатуйский подчеркивает: «…Некто из рода Сисакан, из потомков Иафета — Аран, который наследовал поля и горы Агвании от реки Ерасха (Аракса) до крепости Гнаракерт». Моисей Хоренаци (V — начало VI вв.) же, на которого ссылался в данной информации М.Каланкатуйский, писал, что Аран происходил из рода Сисака, сына Гехама, внука Гайка — легендарного предка армян.

 

Ссылаясь на эту генеалогию, представленную М.Хоренским, армянская историография утверждала об армянском происхождении рода Сисака, в т.ч. сюникцев. Как видно, М.Каланкатуйский, ссылаясь на сведения М.Хоренского в качестве первоисточника, в то же время предком первого правителя албанских Аршакидов Арана называл не Гайка, а сына Ноя Йафета — древнего прародителя многих народов.

По твердому убеждению К.В.Тревер, «первые цари Албании несомненно являлись представителями местной албанской знати из числа наиболее выдвинувшихся племенных вождей. Об этом говорят и их неармянские и неиранские имена (Оройс, Козис, Зобер) в греческой передаче…»

Поэтому она делала вывод, что «эта легендарная генеалогия была создана в первые века нашей эры, вероятно в тот период, когда в середине, а может быть, и в конце I в. н. э. парфянским Аршакидам в политических целях удалось посадить на престолы ряда стран Закавказья представителей своего рода (в Армении, Атропатене, в стране маскутов и в Албании).»

К.В.Тревер скептически относилась к «исторической значимости» легенды о принадлежности Арана к роду Сисака. По ее мнению, тот факт, что к этой легенде, относящейся к I в. нашей эры, Моисеем Хоренским в V в. была добавлена информация о происхождении Сисака от рода Гайка (т.е. об армянском происхождении), свидетельствует о большой роли области Сюник-Сисакан в политических взаимоотношениях Албании и Армении в тот период. В то же время, по ее мнению, «в целях сближения интересов Армении и Албании Аршакидами и могла быть создана легенда о сложении албанской государственности под прямым воздействием Валаршака, легендарного устроителя армянской земли».

 

Конечно, подобные сведения легендарного характера, хотя и не считаются точными и значимыми фактами с точки зрения исторических реалий (на этом как раз и основаны справедливые сомнения К.Тревер), они, тем не менее, служат легитимизации родословной истории народа, берущей начало с пророка Ноя. Это видно, в частности, из выводов, к которым приходит на основе изучения ряда восточных (арабских, персидских, турецких, китайских и др.) источников основоположник азербайджанской историографии А.Бакиханов, опиравшийся обычно на научные умозаключения. Опираясь на эти источники, он пишет о Иафете, как о первом государе тюрок, современнике первого мифического царя персов Каюмарса, а старшего сына и наследника Йафета — Тюрка называет «царем правосудным и человеколюбимым». В таком случае возможно допустить тюркское происхождение Арана, происходящего из «рода Сисакан, из потомков Иафета».

[Мы из Мегри]

В любом случае, пусть даже и основанное на легенде, назначение Арана из рода Сисакана, т.е. из Сюника, правителем всей Кавказской Албании, свидетельствует, что Сюник был одной из областей этой страны, его население являлось не пришлым армянским, а автохтонным албанским, а также то, что Сюник занимал отличное положение (возможно, объ-яснимое военно-политическим значением) по сравнению с другими провинциями региона.

Н.Адонц, относящий Сюник-Сисакан к одной из областей «Великой Армении», для подтверждения своей мысли ссылался на сведения арабских географов-путешественников IX в. Ибн Хордадбеха и Ибн ал-Факиха. Однако сравнительный анализ данных источников с другими источниками этого периода (ал-Йакуби, ал-Балазури) доказывает, что упомянутый Н.Адонцем топоним «Сисакан» у Ибн Хордадбеха относится совершенно к другому месту, а у Ибн ал-Факиха является результатом ошибочной конъектуры издателя.

 

Так, «сисаджаншах», которого Ибн Хордадбех называет в числе правителей стран, подчинившихся сасанидскому шахиншаху Ардеширу I (224-241), Н.Адонцем ошибочно идентифицируется с Сисаканом-Сюником. На самом же деле, ас-Сисаджан в произведении Ибн Хордадбеха, в средние века относился к Хорасану, а позднее стал называться областью Систан. Ни эта область, ни упомянутый ш этом же тексте и относящийся к Азербайджану Барашан, вопреки утверждению Н.Адонца, не имеют никакой связи с Арменией. Ошибочная же конъектура издателя труда Ибн ал-Факиха — прочтение топонима Савшин-Шакашин-Сакасена как Сисар стала причиной очередной ошибки Н.Адонца и привела к безосновательности его утверждений.

Следует заметить, что в сведениях разноязычных источников, раннесредневековый Сисакан преподносится, наряду с другими соседними странами, как самостоятельная, независимая область, управляемая местным князем. Так, в надписи на стене храма в Нагши-Рустаме, увековечившей победу второго сасанидского правителя Шапура I (241-272), среди покоренных им стран (Атропатена, Армения, Иберия и Албания) упомянута также «Махелония».

 

В пехлевийском варианте надписи (кроме нее на стене храма были выявлены также персидская и греческая надписи) Махелония была указана как Се(а)кан, что дало повод многим исследователям утверждать об упоминании здесь Сюника-Сисакана (мало кто из исследователей читал «Махелонию» как «Мингрелию» или «Маггал», относимую к ингушам). В таком случае Сисакан, будучи подчинен в этот период Сасанидам, мог сохранять лишь внутреннюю независимость.

Н.Адонц пишет также о «сепаративных наклонностях» области Сисакан-Сюник, считая, что это «следует приписать, несомненно, прежде всего, этнической особенности страны». По его словам, «племенная исключительность» Сюника «поддерживалась и обновлялась переселенческими течениями из прилегающих горских стран».

Н.Адонц, указывая на следы, сохранившиеся от этих переселенцев в географических названиях, в частности, подмечая, что связь этнического происхождения названия Баласакан с сакскими племенами «не подлежит сомнению». Ф.Мамедова, исследовавшая данный вопрос, выдвинула мысль о том, что племенную исключительность Сюника составляли «курды, именуемые мэрами».

Итак, как видно, местное население раннесредневекового Сисакана, отличавшегося от других областей региона «сепаративными наклонностями», говорило на языке, не похожем на языки соседей. Сирийский автор VI в. Захарий Ритор в числе пяти верующих народов «северного края», под которым он подразумевает Южный Кавказ, называет «страну Сисакан с собственным языком», указывает, что народ этой страны «верующий; но среди населения есть также язычники».

 

При этом он отделяет Сисакан от Армении, Грузии, которую называет Джурзаном, и от Аррана-Албании, а также особо отмечает, что все они имеют собственные языки, но объединяет их единая вера — христианство. Другой автор того же периода, византийский историк Прокопий Кесарийский также сообщает, что сюникцы, которых он называет «суниты», — «отдельный от перс-арменов (армян, живущих в подвластной Сасанидам Восточной Армении) народ».

Н.Адонц, хотя и признавал Сюник за Арменией, в то же время писал, что «по географическим и этническим условиям Сисакан стоял несколько в стороне от Армении; и эта отчужденность могла иногда производить впечатление совершенно обособленной страны». Причину этой «обособленности» автор вновь видел в наличии разнородных и разноязычных этносов, поселившихся в Сюнике.

Письменные источники и материальная культура тоже подтверждают наличие на всей территории Кавказской Албании, начиная с I в. н.э., доминирующего албанского этноса при «этнической пестроте».

В этом отношении особый интерес вызывает мнение русского историка А.П.Новосельцева о народах, живущих в этот период в Сюнике. Ссылаясь на сирийские, византийские и армянские источники, он также сообщает о различиях между этими народами и слабых связях между ними, указывает, что распространение армянского этноса на северо-восток, в сторону Сюника и затем в Албанию усилилось лишь с последних лет VI столетия (после византийско-сасанидского договора 591 г.). Кстати, в качестве одной из причин распространения армянского этноса в этом регионе Южного Кавказа он указывал именно здешнюю разноплеменность. В то же время Новосельцев утверждал, что в результате распространения армянского этноса в регионе местные племена постепенно подвергались ассимиляции, однако данный процесс не завершился даже в VI-VII вв. Ускорило ассимиляцию лишь политика христианизации, проводимая армянской и албанской церквями.

 

Действительно, как греко-римские, так и другие источники, сообщают о том, что, начиная с первых веков нашей эры и до арабского завоевания, практически во все регионы Южного Кавказа шли переселения различных этносов. Интересно, что живший на рубеже двух эр Страбон писал о кочевых племенах (не упоминая их названий), которые во время военных действий служили в качестве наемников в албанских и иберских войсках, а в мирное время нападали, чтобы совершать грабежи. В других источниках также есть сведения о нашествиях этих племен, чаще упоминаемых под общим названием «гунны», в Албанию и другие области Южного Кавказа.

 

Немало сохранилось свидетельств и о переселении, размещении больших, компактных масс кочевников, их последующем вовлечении в сферу политических, экономических и культурных связей местных государств. В этом отношении интерес представляет сообщение Моисея Каланкатуйского, относящееся к 20-м гг. V в. — о прибытии в Сюник с большим войском братьев Гор и Газан, поселении их тут и принятии ими христианства.

Однако, несмотря на обширную пропаганду албанских священнослужителей, не все расселившиеся в регионе племена приняли христианство. Это подтверждает сообщение Захария Ритора о том, что среди населения Сисакана еще в VI в., наряду с «верующими» (т.е. христианами), были и язычники. Нужно отметить также, что разноплеменность населения Сюника-Сисакана в доарабский период в последующие века еще больше увеличилась за счет расселившихся на всем Южном Кавказе, в том числе, и в Зангезуре мусульман-арабов и тюркоязычных племен, именуемых в источниках «скифскими тюрками», «туркманами».

Несмотря на это, Г.М.Григорян, вслед за другими армянскими исследователями, считавший Сюник «исконной» армянской территорией, называл ошибочным мнение З.Буниятова о том, что арменизация провинций Кавказской Албании Сюника и значительной части Арцаха (арменизация христианского населения этих областей) произошла в начале XII в. Григорян вообще отрицал сам процесс «арменизации», который подтверждали в своих исследованиях и другие ученые (С.Еремян, В.Шнирельман и т.д.).

В.Шнирельман, в частности, пишет об арменизации части албан следующее: «Между тем, те албаны, которые после арабского завоевания и исламизации остались христианами и жили в правобережье р. Куры, были быстро арменизированы, а албанская христианская церковь слилась с армянской».

[Мы из Мегри]

Г.М.Григорян обвинял Ф.Мамедову в предвзятости и фальсификации исторических фактов за то, что она утверждала об албанском, а не армянском населении Сюника и Арцаха. В то же время Ф.Мамедова в своих выводах ссылалась на сообщение автора VII в. Стефана Сюникского о том, что «в его время в Сюнике и Арцахе говорили на сюникском и арцахском языках».

 

Называя правобережные провинции Албании «Восточным краем Армении», «Агванком», Г.М.Григорян отрицал наличие причин для «исламизации и григорианизации албанского христианского населения» и обвинял азербайджанских авторов в безосновательности их доводов. В то же время, в источниках исследуемого периода есть немало фактов относительно принятия ислама и мусульманских имен не только албанами, но и самими армянами. К примеру, армянский историк Асогик сообщал, что во время нападения эмира Гохтана (одной из областей Сюника) мусульманина Абу Дулафа на армянскую провинцию Васпуракан среди убитых на поле боя армянских воинов были принявшие ислам мусульмане. Асогик писал про это со стыдом, добавляя, что об этом «не следует и говорить».

 

Интересно, что убежденный христианин, Асогик именно в этой смене веры видел причину поражения армян: «поэтому-то Бог и предал их в руки иноплеменникам».

Или же другой пример. В 314 г. (926-927) саджидский эмир Юсиф временно назначил вместо себя правителем Дабила Насра. Как писал католикос Иоанн Драсханакерци, на встречу нового эмира вышло более 40 представителей знати, которых он называет «неверными», т.е. отказавшимися от христианства. Как видно, эта часть населения Дабила исповедовала ислам, Следовательно, утверждения о том, что процесса исламизации армян не было, опровергаются историческими фактами.

 

Отметим, что, отрицая вообще наличие арцахского и сюникского языков, Г.М.Григорян называл их «местными диалекталли общенационального армянского языка». Утверждая же, что армяне якобы «не могли вновь арменизироваться», он отрицал также реальный и объективный процесс «григорианизации» и «арменизации». Тем самым, фактически, Г.М.Григорян забывает и отвергает этническую особенность — «племенную исключительность» населения Сюника-Сисакана в античную и раннесредневековую эпоху, о чем писалось в различных источниках (арабских, армянских и др.) и литературе (Н.Адонц, А.Новосельцев и др.).

 

Отдельное и самостоятельное от Армении положение Сюника же он объясняет «громадной военной мощью и политическим весом его среди всех остальных княжеств Армении, конкуренцией высшего духовенства за власть и приоритет». По мнению Г.М.Григоряна, слова Н.Адонца о «племенной исключительности» и «этнической особенности» Сюника следует понимать не как разные языки, а в понимании диалекта армянского языка.

 

Отметим, что З.Буниятов, ссылаясь на «Историю» Киракоса Гандзакеци, автора XIII в., внес ясность в вопрос о процессе «арменизации» и его времени. Как следует из сообщения Киракоса, даже в его время на армянском языке могла говорить только часть албанской знати, которая в результате григорианизации постепенно арменизировалась.

Получается, что не только в начале XII в., но и намного позже среди простых христиан-албан, в т.ч. среди сюникцев еще не завершился процесс арменизации. Поэтому в основе церковных распрей в регионе, которые армянские историки объясняют «центробежными устремлениями отдельных феодальных образований», лежали, по-видимому, не только политико-идеологические причины, но и отличия в родстве, происхождении.

Наличие у населения Сюника-Сисакана своего «особенного», отличного от других, языка подтверждается сведениями армянских авторов V в. Корюна и Моисея Хоренаци, а также Моисея Каланкатуйского относительно создания албанского алфавита.

 

Согласно названным источникам, Meсроп Маштоц (V в.), задумавший создать алфавит для грузин, армян и албанов, с этой целью встретился с албанским царем Асуагеном, а затем с сюникским переводчиком Вениамином, посланным правителем Сюника Васаком. Вениамин, по-видимому, знавший и армянский, и албанский языки, помог Маштоцу создать албанский алфавит, состоящий из 52 фонем. В этом сообщении внимание привлекает тот факт, что правитель Сюника Васак посредством епископа Анания пригласил сюникского переводчика Вениамина для создания албанского алфавита и Вениамин принимал непосредственное участие в этом процессе.

К.В.Тревер, ссылаясь на несколько отличную информацию, содержащуюся в новой редакции трудов Корюна и Моисея Хоренаци, созданной в средние века и получившей название «Псевдо Корюн», преподносит Вениамина в качестве монаха «албанского происхождения» и утверждает, что Месроп Маштоц познакомился с «чуждым албанским языком» через него.

 

Отсутствие в этих сведениях указания на собственный язык сюникцев может быть объяснено тем, что Вениамин, «сюникец», «албанского происхождения», будучи переводчиком у сюникского правителя Васака и отправленным в помощь Маштоцу именно в этом качестве, знал кроме своего родного, также языки многочисленных албанских племен. Упоминание же об «албанском происхождении» Вениамина и о том, что он «сюникец» позволяет говорить об «особенном» сюникском языке, как об одном из языков албанских племен. Наряду с этим можно утверждать, что носители этого языка, имевшие христианское вероисповедание, как и принявшие христианство албанское население Арцаха-Карабаха, называемого «Малым Сюником», арменизировались намного позднее.

 

Безусловно, такого рода различные, противоречивые подходы к событиям и фактам истории Зангезура в эпоху раннего средневековья, вызывают у историков объяснимое желание выяснить, насколько верны те или иные оценки и интерпретации. В этом деле, конечно же, следует основываться на беспристрастные источники и объективных исследователей.

По материалам трудов Музея истории Азербайджана

[Мы из Мегри]

Рустамбековы: из истории одной карабахской бекской фамилии

 

Э.Чингизоглу

Рустамбековы — одна из карабахских бекских фамилий. Носители фамилии были выходцами из карабахского племени (эль) кебирли.

 

Изначально кебирли являлись родом (оймаком) племени джеваншир, которое, в свою очередь, было оймаком карабахского племенного союза отузики. В дальнейшем джеванширы стали во главе данного племенного объединения, составленного из частей и родов различных тюркских племен. Земли, на которых проживали кеберлинцы, охватывали зону современных районов Азербайджана — Агдама, Агджабеди, Бейлагана и Ходжавенда.

Азербайджанский историк XIX столетия Мирза Адигезал-бек в произведении «Карабаг-наме» сообщает: «Коренными платами Карабагского вилайета кроме сельчан являлись джеванширцы, отузикинцы и кебирлинцы. Кебирлинцы со всей преданностью и неописуемой верностью служили покойному хану, обитающему ныне в раю».

Кебирли по своему происхождению восходили к хазарам и состояли из четырех подразделений: гарвандли, улубабалы, кызыл-мухаммедли и арых-мухаммедли. Каждое из подразделений кебирли, в свою очередь, подразделялось на части.

Гарвандли на: этйемезлер, юсифли, софулар, баллылар, меребасанлар, бозаллар, амиралылар, агагусейнлар, деймадагшдгшар, гаджитаптыглар, ханилар; кызыл-мухаммедли на: гаджи-аллахвердилар, карасаггаллы, кезкармалылар, чопуралылар, мехралы; улубабалы на: гаджи-мамедгусейнли, гаджигасанлы, гаджифаталилар, долушлулар, порнеклер, казахлылар.

Названия этих родовых подразделений отразились в ряде ойконимов Карабаха.

В 30-х годах XVIII в. за неповиновение карабахского беглярбека Угypлу-хана Зиядоглу-Каджара Надир-шах Афшар приказал переселить подвластные ему племена джеваншир, отузики и кебирли из Карабаха в область Серахс в Хорасане, где им был отведен участок для постоянного поселения. Возвратиться на свою родину кеберлинцы смогли лишь после гибели Надир-шаха.

 

Мирза Адигезал-бек так описывает эти события: «Весть о гибели шаха распространилась и не сходила с уст народа. Куда бы Панах-Али-бек [основатель Карабахского ханства], находившийся под покровительством Бога, как разгоряченный лев и разъяренный дракон, ни направлял силу своего удара, на кого бы ни обрушивался как ураган, все сметал на своем пути, как щепку, ломая сопротивление врага. Никто не мот противостоять его силе и натиску и превращался в прах. Так проходили его дни до тех пор, пока население Джеваншира, Кебирил, Отузики и илаты Гюрджистана в силу поговорки «любовь к родине исходит из веры», обуреваемые любовью к своей родине, не тронулись из Хорасана обратно и не вернулись к своим родным очагам. [Панах-Али-бек] обеспечил вернувшимся приют, осыпал ох своей милостью, удовлетворив их нужды, заключил их под свое заботливое крылышко».

Основатель карабахского ханства Панахали хан

Одним из кеберлинских беков, которые смогли возвратиться в Карабах после гибели Надир-шаха Афшара, был Рустам-бек — родоначальник семьи, речь о которой пойдет ниже и потомки которого со второй половины XIX столетия стали носить фамилии Рустамбековых, Ширинбековых, Бахадури и Искендербековых.

Сын Рустам-бека — Касим-бек — в период правления Ибрагим-Халил-хана Карабахского (1759-1806 гг.) стал крупным сановником ханства, занимал пост минбаши (тысячника). Касим-бек оставил шестерых сыновей: Гюль-Мамед-бека (Гюль-Мухаммед-бека), Ширин-бека, Казум-бека, Искендер-бека, Мухаммед-бека и Исфандияр-бека [см.: 14].

В статье приводится поколенное описание старшей линии рода — потомков сына Касим-бека, Гюль-Мамед-бека, которые в ходе деятельности Шушинской бекской комиссии были признаны в потомственном бекском происхождении и за которыми закрепилась фамилия Рустамбековы.

III поколение от Рустам-бека

Гюль-Мамед-бек (Гюль-Мухаммед-бек) родился около 1770 г. в городе Шуша в семье карабахского минбаши Касим-бека Кебирли. Гюль-Мамед-бек — один из главных сановников Карабаха периода правления Мехти-Кули-хана (1806-1822 гг.), эшикагаси (церемониймейстер), владел несколькими языками, был известен и как автор стихов. Был крупным землевладельцем и коннозаводчиком Карабаха.

По данным на 1823 г., до упразднения ханской власти, в 8 селах и оймагах, принадлежавших Гюль-Мамед-беку и его родственникам, проживали 258 семей, в том числе 133 семьи, платящих подать, и 115 семей, не платящих. С его имений собиралось 147 червонцев в счет 8,000 червонцев дани, которые карабахские ханы ежегодно выплачивали России. Кроме того, его имение ежегодно приносило доход в 988,25 руб. ханскими деньгами, что составляло 156,89 российских руб. серебром.

 

Ему также до 1823 г. принадлежала откупная билетная статья (согласно этой статье, с каждого вьюка всех товаров, ввозимых в Карабах и вывозимых из Карабаха, взималось по 1 руб. ханскими деньгами), которую он сдавал на откуп за 3,330 руб. ханскими деньгами. После упразднения ханской власти, по предложению генерала Ермолова, он был лишен доходов с данной статьи, но получил вознаграждение. Кроме того Гюль-Мамед-бек получал ежегодно 365 руб. ханскими деньгами от откупщиков монетной статьи, принадлежавшей лично Мехти-Кули-хану.

За службу Гюль-Мамед-бек неоднократно получал от хана в качестве награда драгоценный халат, кинжал с драгоценными камнями, карабахских жеребцов и пр. После вступления Карабахского ханства в Российское подданство в 1806 г. был произведен в чин прапорщика. Участвовал в Русско-иранской войне 1804-1813 гг., командовал конными отрядами. По данным на декабрь 1812 г. имел чин подпоручика. За отличия, оказанные в 1819 г. во время похода в южный Дагестан, получил чин поручика.

 

После упразднения ханской власти он остался в Карабахе и по данным на 1823 г. продолжал состоять в чине поручика. По предложению генерала Ермолова, поручик Гюль-Мамед-бек, «во всех до сего случаях известный пламенным усердием и преданностью», который «служил при войсках наших и готов на всякие услуги», «достоин благоволения императора» был включен как представитель Карабаха в состав делегации от мусульманских провинций Кавказа для участия в торжествах коронация императора Николая I. Однако собранные на Кавказской линии в Екатеринограде кавказские депутаты в связи с началом новой войны с Персией были 30 июля 1826 г. отозваны генералом Ермоловым.

После перехода реки Араз войсками принца Аббас-мирзы в Шуше был поднят мятеж, одним из участников которого стал и поручик Гюль-Мамед-бек. Однако уже в декабре 1826 г. он был помилован генералом Ермоловым. В кампании 1827 г. Гюль-Мамед-бек принял участие в делах против Персии, отличился под Мешкином и в 1828 г. был произведен в чин штабс-капитана. В качестве помощника командира 1-го конно-мусульманского полка и в чине штабс-капитана принимал участие в Русско-турецкой войне 1828-1829 гг.; его «мужество, храбрость и умение командовать конницей во время атак и при преследовании неприятеля» были отмечены командованием и 3 декабря 1828 г. он был пожалован орденом Св. Анны 3-й ст. с бантом.

[Мы из Мегри]

По данным на 1831 г. штабс-капитан Гюль-Мамед-бек исполнял обязанности командующего 1-го конно-мусульманского полка. В дальнейшем Гюль-Мамед-бек был произведен в капитаны. Скончался он между 1839 и 1842 г. (его имени уже нет в списке беков г. Шуша за 1842 г.). У него было четверо сыновей: Рустам-бек, Ага-бек, Гасан-бек и Аббас Куш-бек.

IV поколение от Рустам-бека

Рустам-бек Гюль-Мамед-бек оглу родился около 1807 г. (в списках беков г. Шуша, составленных в 1860 г., ему показано 53 года). В составе карабахской конницы (1-го конно-мусульманского полка) он принял участие в Русско-турецкой войне 1828-1829 гг., за отличие в которой был награжден орденом Св. Анны 3-й ст. с бантом. В дальнейшем состоял султаном (т.е. сотником) во 2-м конно-мусульманском полку, в составе которого принимал участие в делах и походах против горцев в 1832 г. За отличие в этой кампании высочайшим указом 27 июля 1833 г был награжден Золотой саблей с надписью «За храбрость» — одной из самых престижных боевых наград Российской империи.

22 сентября 1833 г. Рустам-бек был произведен сразу в чин поручика. Приказом по иррегулярным войскам 5 сентября 1854 г. был произведен в штабс-капитаны. Приказом по иррегулярным войскам 8 сентября 1856 г. был произведен в капитаны. Капитан Рустам-бек Гюль-Мамед-бек оглу умер в 1883 г. По данным списка беков города Шуши составленного в 1860 г., Рустам-бек имел двух сыновей: Абдулла-бека и Сулейман-бека; у него была также одна дочь Набат-ханум.

 

Ага-бек Гюль-Мамед-бек оглу родился около 1812 г. (в списках беков г. Шуша, составленных в 1860 г., ему показано 48 лет). Ага-бек, также как и его старший брат, в службу вступил в 1-й конно-мусульманский полк, сформированный в годы Русско-турецкой войны 1828— 1829 гг. из жителей Карабахской провинции. Высочайшим указом 16 марта 1830 г. Ага-Бек-Гюль-Мамад-Бек-Оглы был награжден орденом Св. Анны 4-й ст. с надписью «За храбрость», а высочайшим указом 28 июня 1833 г. — орденом Св. Анны 3-й ст. с бантом. По данным списка беков города Шуши, составленного в 1860 г., Ага-бек состоял в чине поручика и имел трех сыновей: Зульфикар-бека, Салим-бека и Махмуд-бека; у него была также одна дочь Балыш-ханум.

Гасан-бек Гюль-Мамед-бек оглу родился около 1815 г. (в списках беков г. Шуша, составленных в 1860 г., ему показано 45 лет). По данным списка беков города Шуши, составленного в 1860 г., Гасан-бек состоял в чине прапорщика и имел двух сыновей: Садых-бека и Исмаил-бека.

 

Аббас-Кули-бек Гюль-Мамед-бек оглу родился около 1818 г. (в списках беков г. Шуша, составленных в 1860 г., ему показано 42 года). Он получил хорошее образование в медресе. Он имел большие земельные участки и недвижимость в городе. Аббас-Кули-бек имел одного сына Шир-Али-бека.

V поколение от Рустам-бека

Абдулла-бек Рустам-бек оглу Рустамбеков родился около 1824 г. (в списках беков г. Шуша, составленных в 1860 г., ему показано 36 лет, имел чин подпоручика). По данным на 1843-1870 гг. служил участковым заседателем земского суда Шушинского уезда. Абдулла-бек имел одну дочь Фатму-ханум.

Сулейман-бек Рустам-бек оглу Рустамбеков родился около 1831 г. (в списках беков г. Шуша, составленных в 1860 г., ему показано 29 лет, имел чин прапорщика). По данным на 1868-1869 гг. в чине поручика являлся полицейским приставом Джеватского уездного полицейского управления Бакинской губернии. По данным на 1871-1872 гг. — младший помощник Джеватского уездного начальника. По данным на 1874-1875 гг. — поручик, младший помощник Зангезурского уездного начальника Елисаветпольской губернии. Сулейман-бек был женат на Наргиз-ханум. У них было 2 детей: сын Рустам-бек и дочь Имми-ханум. Сулейман-бек Рустамбеков умер в 1882 г.

Зульфигар-бек Ага-бек оглу Рустамбеков родился в 1845 г. (в списках беков г. Шуша, составленных в 1860 г., ему показано 15 лет).

Махмуд-бек Ага-бек опту Рустамбеков родился около 1847 г. (в списках беков г. Шуша, составленных в 1860 г., ему показано 13 лет). Участник Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Упоминался в 1879 г. в чине прапорщика милиции и в должности Газахского уездного полицейского пристава. По данным на 1880 г. — в том же чине являлся начальником дистанции Джебраильского уездного полицейского управления. По данным на 1881 г. — полицейский пристав Джебраильского уездного управления.

По данным на 1883-1888 гг. — в звании прапорщика и в должности дело-производителя Шушинского уездного полицейского управления. По данным на 1891 г. — участковый пристав Шушинского уездного управления в селении Каджар. По данным на 1897 г. — в чине прапорщика являлся старшим помощником начальника Джебраильского уездного полицейского управления. Был женат на Дурданэ-беим, дочери Керим-аги Джеваншира. Умер бездетным.

Салим-бек Ага-бек оглу Рустамбеков родился около 1849 г. (в списках беков г. Шуша, составленных в 1860 г., ему показано 11 лет). В 1869 г. поступил на службу в лейб-гвардии Кавказский эскадрон Собственного Его Императорского Величества Конвоя. Прослужив 4 Иода в конвое, в 1873 г. был произведен в прапорщики милиции и награжден золотой медалью для ношения на шее с надписью «За службу в Собственном Конвое Государя Императора Александра Николаевича». В чине прапорщика милиции Салим-бек Рустамбеков, по данным на 1874-1882 гг., являлся приставом Шушинского уезда Елисаветпольской губернии, по данным на 1883-1888 гг. — полицейским приставом Джебраильского уезда, по данным на 1890-1894 гг. — старшим помощником Джебраильского уездного начальника, по данным на 1896 г. — начальником Зангезурского уездного полицейского управления, по данным на 1904 г. — мировым посредником Джебраильского уездного мирового отдела, по данным на 1910 г. — помощником российского пограничного с Персией комиссара.

С 1893 г. Салим-бек Рустамбеков являлся также почетным блюстителем Джебраильского двухклассного казенного сельского училища, а в 1903 п — председателем Зангезурского уездного отделения Елисаветпольского губернского попечительного о тюрьмах комитета. Салим-бек Рустамбеков занимался коннозаводством. Рустамбековы постепенно превратили свою усадьбу Афетли в один из лучших на Кавказе конный завод по разведению скаковых лошадей.

К середине 1906 г. относится возникновение азербайджанской национальной партии «Дифаи», развившей активную деятельность, как в Баку, так и во многих уездах Азербайджана и пользующейся сильной поддержкой среди населения. Самым многочисленным, влиятельным и деятельным было карабахское отделение партии с центром в Шуше. С середины 1907 г. оно получило название «Карабахский меджлис единения». При этом помощником председателя Агдамского отделения партии являлся Салим-бек Рустамбеков. Салим-бек Рустамбеков умер в 1911 г. Он был женат на Фатме Мисирхановой, от которой у него был единственный сын по имени Касым-бек (1879-1937).

Садых-бек Гасан-бек оглу Рустамбеков родился около 1842 г. (в списках беков г. Шуша, составленных в 1860 г., ему показано 18 лет). Садых-бек Рустамбеков был женат на Баяз-ханум Гусейн-Кули-бек гызы. У них был один сын — Бабир-бек и две дочери — Хандани-ханум и Сона-ханум.

Исмаил-бек Гасан-бек оглу Рустамбеков родился около 1848 г. (в списках беков г. Шуша, составленных в i860 г., ему показано 12 лет). Был женат на Сарай-ханум. У них было 3 сына: Гасан-бек, Ханлар-бек, Шахлар-бек.

Шир-Али-бек Аббас Кули-бек оглу Рустамбеков родился около 1845 г. (в списках беков г. Шуша, составленных в 1860 г., ему показано 15 лет). Мешади Шир-Али-бек скончался в 1916 г. и был похоронен в Барде на кладбище Имамзаде. Супругой Мешади Шир-Али-бека являлась Фатма-ханум Абдулла-бек газы Рустамбекова. У них был один сын — Шамиль-бек и две дочери — Бейим-ханум и Махбуб-ханум.

VI поколение от Рустам-бека

Фатма-ханум Абдулла-бек гызы. Была замужем за двоюродным братом своего отца — Шир-Али-беком Аббас-Кули-бек оглу.

Рустам-бек Сулейман-бек оглу Рустамбеков родился около 1877 г. Обучался во Шушинском реальном училище. Рустам-бек Рустамбеков был женат на Фирангиз-ханум Искандер-ага гызы Адыгезаловой. У них было два сына — Мамед-бек и Сулейман-бек.

Касым-бек Салим-бек оглу Рустамбеков (1879 -1937).

Бабир-бек Садык-бек оглу Рустамбеков родился около 1874 г. Окончил реальное училище в Шуше (1892 г.). Бабир-бек имел сына Исфандияр-бека.

Хандани-ханум Садык-бек гызы Рустамбекова родилась около 1876 г.

Сона-ханум Садык-бек гызы Рустамбекова родилась около 1878 г. Сона-ханум в 1912 г. участвовала в финансировании строительства мечети в селе Афетли.

Гасан-бек Исмаил-бек оглу Рустамбеков родился около 18S7 г. Гасан-бек имел сына Гусейнали-бека.

Ханлар-бек Исмаил-бек оглу Рустамбеков родился около 1859 г. Ханлар-бек имел сына Ибрагим-бека.

Шахлар-бек Исмаил-бек оглу Рустамбеков родился около 1861 г.

Шамиль-бек Мешади Шир-Али-бек оглу Рустамбеков родился около 1860 г.

Бейим-ханум Мешади Шир-Али-бек гызы Рустамбекова родилась около 1862 г.

Махбуб-ханум Мешади Шир Али-бек гызы Рустамбекова родилась в 1862 г. Была замужем за Мамед-Гасан-беком Мухаммед-Гасан-бек оглу Эйвазханбековым. У них был один сын — Фаррух-бек Эйвазханбеков.

VII поколение от Рустам-бека

Мамед-бек Рустам-бек оглу Рустамбеков родился в 1904 г. в Шуше. Умер в 1980 г.

Сулейман-бек Рустам-бек оглу Рустамбеков родился в 1910 г. в Шуше. Умер в 1980 г.

Гусейнали-бек Гасан-бек оглу Рустамбеков родился в 1878 г. в Шуше. Обучался в Шушинском реальном училище, затем окончил Эриванскую учительскую семинарию. Дальнейшую свою жизнь посвятил педагогике и журналистике. 19 сентября 1895 г. открыл в Шуше двуклассную школу.

Ибрагим-бек Ханлар-бек оглу Рустамбеков родился в 1881 г. в Шуше. В 1899 г. окончил Шушинское реальное училище.

По материалам “Известий Азербайджанского историко-родословного общества”

[Мы из Мегри]

Как потомок Льва Толстого в конце 1980-х пытался донести правду о Карабахе до Франции

 

У известного французского кинодокументалиста Максима Мардухаева выдающиеся корни. Мардухаев родился 24 февраля 1960 г. в Москве. По материнской линии он праправнук великого русского писателя Льва Толстого и правнук выдающегося театрального режиссера Константина Станиславского и актрисы Марии Лилиной. А его отец Иосиф Мардухаев – горский еврей из Баку.

Когда Максиму исполнилось 13 лет, его мать (уроженка Франции, родилась в Париже) получила разрешение на возвращение в Париж. Спустя три года отец также приехал в Париж, но не смог здесь обосноваться и вернулся в Москву. В Париже Максим, окончив школу и лицей, получил два высших образования по медицине и юриспруденции. Но любовь к творчеству и гены взяли вверх. Он записался на курсы актерского мастерства в одной из наиболее известных парижских академий Cours Florent. Затем отправился в Голливуд, где работал ассистентом режиссера, и вскоре сам стал снимать фильмы.

Мардухаев снимал документальные и короткометражные фильмы. Среди них, «Красная Слобода» — об общине азербайджанских евреев, «Бакинская опера — копия Ла Скалы» — об азербайджанском искусстве, «20 Января» – о борьбе за независимость азербайджанского народа, и фильмы о беженцах Азербайджана, ставших жертвами армянской агрессии — «В конце пути» и «Незабываемый очаг» (другое название — «Карабах, я не покидаю тебя»).

 

Мардухаев вспоминал: «Творчество у меня в крови. Я решил идти по стопам Константина Станиславского, стал изучать творчество, которое имеет мировое значение, благодаря которому созданы самые большие актерские школы, в том числе в Голливуде. Его книга «An Actor’s Work» – настольная книга многих великих режиссеров и актеров, в ней заключена великая философия жизни и души человека, она является путеводителем для многих творческих людей. А когда я снял документальный фильм о влиянии Константина Станиславского на актерское искусство, его высоко оценили такие актеры как Аль Пачино, Роберт де Ниро и Марлон Брандо.»

М.Мардухаев и оскароносная английская актриса Хелен Миррен в Берлине. 2010 г. (Фото — Anita Bugge/WireImage)

Он продолжал: «Я создал «Компанию имени Станиславского» для продюсирования всех видов искусства и музыки, а также кинокомпанию Orient Express Films. Естественно, очень горжусь своим прадедом Львом Николаевичем, который живет во мне как гениальный философ и писатель. Поэтому первым делом, вернувшись в Москву, стал снимать фильмы о повседневной жизни в Советском Союзе. Никто до меня не делал, было очень сложно, потому что не разрешали, всячески препятствовали, и даже отнимали пленки. Но я все равно работал, отсняв несколько документальных и короткометражных художественных фильмов. А в 1991 году я сделал единственный фильм о закулисье жизни Кремля, снял спуск флага СССР…»

 

Он вспоминал, что еще до переезда в Париж, каждое лето он проводил на родине отца – в Баку.

«Баку всегда обладал особой аурой, был многонациональным городом. Помню, как к нам приходили родственники, вместе отмечали различные знаменательные даты и праздники, которые сопровождались музыкой и танцами… А когда жил в Париже, то моим преподавателем по русскому языку была писательница Банин (Умм эль-Бану Мирза гызы Асадуллаева). Она родилась в семье бакинского нефтепромышленника Мирзы Асадуллаева, получила очень хорошее образование, владела несколькими языками. Ее мать, Уммульбану, была дочерью другого нефтяного магната и мецената Мусы Нагиева. После установления Советской власти в Баку её семья отправилась в Турцию, а с 1924 года обосновалась в Париже. Она входила в литературные круги Парижа, занималась переводами, журналистикой, редактировало на радио передачи на французском языке, была известной среди писателей-эмигрантов, оставила после себя большое литературное наследие. Она была очень эмоциональной и требовательной, особое внимание уделяла русскому языку. Потом мы подружились и очень душевно общались. Вот такой человек был одним из первых моих учителей…,» рассказывал он.

 

Максима Мардухаева всегда тянуло в Азербайджан и болью в его сердце отозвалось начавшаяся война в Карабахе, сепаратизм армян, Ходжалинский геноцид. Мардухаев стал первым зарубежным режиссером, запечатлевшим события в ходе агрессии Армении против Азербайджана.

 

Фото — М.Багирова

Он вспоминал: «В 1988-89 годах я был в Шуше, Ханкенди, то есть в самые тяжелые времена. В то время в Карабахе не было ни одного зарубежного журналиста. Я был первым, кто снимал начало войны, рискуя жизнью. Но когда я привез отснятый материал во Францию и показал ряду телеканалов, все выражали восхищение, но потом отказывались показывать в эфире. Позже я узнал, что его блокировало армянское лобби«.

 

«В конце 1980-х начали происходить страшные события в Азербайджане — в Карабахе бесчинствовали армянские банды и сепаратисты, что переросло в открытую агрессию. В то время в Карабахе не было ни одного иностранного журналиста, а на французских телеканалах показывали одну картинку – общие планы гор со звуками выстрелов, и предоставлялась недостоверная информация… я не верил, когда азербайджанцев представляли в негативном свете. Решил поехать в Азербайджан, чтобы рассказать затем правду о происходящих событиях. Я стал первым зарубежным журналистом, снявшим кадры, запечатлевшие начало армянской агрессии…,» рассказывал режиссер.

Мардухаев отснял 12 часов материала и решил вернуться в Париж. Тогда до Франции можно было добраться только через Москву. Это было советское время, и чтобы отснятый материал не конфисковали, все кассеты Мардухаев спрятал в рукаве куртки. Однако, при последнем досмотре его задержали.

 

Он вспоминал: «У меня была зимняя дутая куртка, и в ее рукавах не были видны небольшие пластмассовые кассеты, а рамочный металлодетектор их не фиксировал. Однако, не знаю почему, меня задержали, и сотрудники службы безопасности аэропорта повели меня на личный досмотр. В комнате, куда меня привели, находился человек, которого задержали с большими железными коробками, где находились киноленты – он направлялся на фестиваль во Францию. Его уже досмотрели, он собирался выйти и сесть в самолет. Когда я зашел в комнату, и стал осторожно снимать куртку, чтобы повесить ее, неожиданно из рукава выпала одна кассета.

 

Сотрудники службы безопасности заметили это, и пришлось все кассеты выложить на стол. Они стали спрашивать, что это за материал, который я решил тайком вывезти из СССР?! Я ответил, что являюсь гражданином Франции и журналистом, и они не имеют права проводить дознание без представителя посольства. И когда сотрудники службы безопасности вышли из комнаты, чтобы принять решение по моему вопросу, я познакомился с тем находившимся в комнате человеком – он оказался армянином. Я попросил его спрятать мои кассеты в этих железных коробках, сказав, что этот крайне важный материал очень ждут в Париже, и назвал адрес, по которому нужно доставить кассеты. Естественно, я не сказал, что материал отснят в Карабахе, и представился ему французским журналистом. Тот человек согласился, и кассеты быстро перекочевали в железные коробки. Он вышел из комнаты, и отправился на посадку. Самолет вылетел в Париж. Представьте удивление сотрудников службы безопасности, когда они вернулись и увидели, что кассет больше нет. Им пришлось меня отпустить, и следующим рейсом я вылетел в Париж«.

Кассеты долетели до Парижа, где Мардухаеву удалось их получить. Потом он отправился с отснятым материалом на один из известных французских общественных телеканалов. Но и тут возникли проблемы.

Мардухаев вспоминал: «Собрался весь руководящий состав телеканала, вплоть до генерального директора. Первые реальные кадры с Карабахской войны! Просмотрев материал, они стали переглядываться, и по их реакции я понял: они явно недовольны. Они удалились на совещание и, вернувшись через десять минут, сказали, что я осветил события только с одной стороны, мол, это азербайджанская пропаганда, и отказались показать материал в эфире. «Какая пропаганда? Я же французский журналист! Я профессионально и честно снял происходящие события!» — сказал я. Как выяснилось, в информационном отделе телеканала было два армянина, которые и забраковали этот материал…»

 

Тогда Мардухаев решил обратиться к менее известному, частному телеканалу, который, на удивление, сразу же согласился выкупить все пленки. Более того, они сразу же предложили подписать хороший контракт с поминутной оплатой 12-часового материала.

 

«Я был счастлив, что правда о событиях в Карабахе станет достоянием общественности Франции и всей Европы. Ежедневно связывался с телекомпанией и мне обещали, что обязательно позовут меня на монтаж в качестве режиссера. Каково же было мое удивление, когда через некоторое время мне сообщили, что мой сенсационный фильм готов и выйдет в эфир. «Как готов? Я же не принимал участия в монтаже. Как вы могли монтировать без меня?!» – сокрушался я. И представьте себе, что дали в эфир только 3 минуты из 12-часового материала, и только нейтральные планы, а следом сразу же показали часовой репортаж, подготовленный армянской стороной! Я был в гневе. Я тогда был молод, и не мог подумать, что такое возможно. Как оказалось, они решили выкупить материал и затем уничтожить его, чтобы правда о событиях в Карабахе не стала достоянием мировой общественности. Я не находил себе места, был разъярен — все мои труды, фактически пропали. Но я ничего не мог сделать, так как по контракту этот материал уже принадлежал французской телекомпании, в которой, как я выяснил, тоже работали армяне,» с горечью вспоминал он.

Однако, Мардухаев не опустил руки, и позднее снял несколько фильмов о беженцах и вынужденных переселенцах из Карабаха.

«Мой первый фильм — «В конце пути», повествует о 20 тысячах беженцах из Карабаха, которые нашли прибежище в заброшенных товарных вагонах в Имишли, в железнодорожном тупике. В течение месяца я жил в этом вагонном городе и своими глазами видел боль и страдания этих людей, как они выживали в ужасных условиях со своими семьями. Я ел вместе с детьми, играл, радовался и горевал с ними. Я решил не просто снять их на камеру и уйти, а стать одним из них. Мы очень привязались друг к другу, и очень тяжело было расставаться. Таким образом, я также стал первым зарубежным режиссером документального фильма о реалиях Карабаха. Мое профессиональное кредо — возвращаться к событиям и людям, образ жизни которых со временем меняется… Этому был посвящен мой второй фильм «Незабываемый очаг», который я снял спустя пятнадцать лет. Я отыскал своих персонажей – детей из этого вагонного городка, которые уже выросли, чего-то добились в жизни. Видели бы вы радость этих встреч. Несмотря на их тяжелое детство, они излучали добро…,» вспоминал Мардухаев.

 

Режиссер рассказывал, что до Карабахской войны во Франции многие не знали, где находится Азербайджан. Естественно, что негативное мнение об Азербайджане складывалось посредством не соответствующей правде информации, распространяемой СМИ, телеканалами, и естественно, усилиями сильной армянской диаспоры. И это несмотря на то, что Азербайджан делал большую работу во Франции в культурной, образовательной и гуманитарной сферах.

«Никто во Франции не знал про Ходжалинский геноцид, про оккупацию азербайджанских земель, а те, кто сочувствовали Азербайджану и знали правду, предпочитали отмалчиваться,» говорил он.

По материалам АМИ Тренд

[Мы из Мегри]

Жилые дома и мечети старой Шуши в графике Э.Авалова 

 

Оригинальные и своеобразные рисунки и акварели Эльтурана Авалова сразу были замечены в художественной среде и привлекли внимание любителей и ценителей азербайджанского искусства.

Его персональные выставки проводились во многих городах мира, в том числе в Баку (1985, 1994, 2005 годах), в Москве (1986 г.), в Турции (1999 г.). В 2003 году Э. Авалов был удостоен звания профессора.

Авалов является автором книг под названием — «Архитектура города Шуши» (1977 г.), «Эльтуран» (1986 г.), «Глазами архитектора» (1978 г.). В 1991 году был удостоен звания «Заслуженный деятель Искусств Азербайджанской Республики».

В данном материале — достопримечательности г.Шуша, в частности жилые дома известных шушинцев, мечети и тд. Однажды художник признался, что часто рисовал Шушу по собственным воспоминаниям.

ГАЛЕРЕЯ:

Гянджинские врата

Верхняя мечеть Говхар Аги (позднее краеведческий музей)

Вид верхней мечети Говхар Аги

Дом Мехмандаровых

Башня Кара беюк ханум

Галерея Туршсу

Вид на баню

Балкон дома в квартале Джулфалар

Дом Бюль-бюля

Дом Узеира Гаджибекова

Дом Хана Шушинского

Дом ханской дочери Натаван

Дом Зохраббековых

Дом Мехмандаровых

Дом купца Мешади Таги

Каравансарай Мешади Шукюра

Нижняя мечеть

Медресе Молла Панаха Вагифа

Нижняя мечеть Говхар Аги

Мечеть квартала Мамайи

Мечеть квартала Саатлы

Шейтанбазар

Шейтанбазар

Шейтанбазар

Мавзолей Молла Панаха Вагифа

[Мы из Мегри]

Первая Карабахская война глазами журналистки Татьяны Чаладзе в 1992-93 гг.

 

За годы армяно-азербайджанской войны, слово “Карабах” стало нарицательным символом крови, горя, смерти. С Карабахом журналистка Татьяна Чаладзе была знакома не понаслышке.

Чаладзе родилась в Калининской области. Она некоторое время была редактором газеты “Балтийское время” — органа Народного фронта Латвии, а также независимой газеты “Латвияс Лайке”. Журналистский интерес привел ее в 1992 году в Азербайджан, который уже был полностью втянут в войну с Арменией.

По линии Министерства обороны республики Т.Чаладзе отправилась в зону боевых действий. По возвращении в Ригу весь шестнадцатиполосный специальный выпуск “Балтийского времени” был посвящен полностью Азербайджану и карабахской проблеме. Запечатленные фотообъективом мгновенья войны, героизм азербайджана, на смерть борющихся против армянских оккупантов – эти фотографии были распространены ею в Прибалтике.

Читайте также: “С нами Аллах и два пулемета…” – воспоминания Т.Чаладзе о карабахской войне 1990-х

Чаладзе неоднократно возвращалась в Азербайджан. Она собирала материалы, писала фронтовые очерки. Чаладзе в последние годы жизни являлась корреспондентом газеты “Бакинский рабочий”.

Скончалась журналистка в 2017 году, за три года до того, как Азербайджан освободил свои территории от армянской оккупации во время второй Карабахской войны.

В данном материале — фотографии Т.Чаладзе, сделанные во время первой Карабахской войны в 1992-93 гг.

ГАЛЕРЕЯ:

 

 

[Мы из Мегри]

Азербайджанские саперы на фронте

Акиф Исмаилов

Военные фельдшеры

Газах

Город Газах на границе Азербайджана и Армении

Капитан Нагиев

Капитан Ширинов

Командир М.Гаджиев

Командир ракетного дивизиона Насим Гулиев

Крестьянин на границе Азербайджана и Армении

Майон Магомед Мамедов

Полковник Курбан Курбанов

Полковник С.Шабанов

Полковник Теймуров

Представители Красного Креста

Сардар Гамидов — глава ИВ Тертерского района Азербайджана

Связисты

Тертерский батальон

Хирург военного госпиталя Андрей Панкратьев

 

[Мы из Мегри]

Воспоминания последнего директора исчезнувшего Музея хлеба в Агдаме

 

Впервые Музей хлеба открылся в немецком городе Ульм в 1955 году. Второй такой музей открылся в Азербайджане, в Агдаме. Идея создания музея принадлежит работавшему в 1982 г. Первым секретарем районного комитета партии Садыгу Муртузаеву. В 1983 г. музей принял своих первых посетителей.

Агдамский Музей хлеба был первым таковым в Советском Союзе — в Ленинграде Музей хлеба был организован лишь в 1988 г.

Музей жил очень насыщенной жизнью. Сюда привозили школьников со всей республики, проводились тематические конференции, различные мероприятия. Музей нравился всем без исключения.

В советское время журнал «Вокруг Света» писал о музее: «На фасаде здания, сверху донизу, ажурные переплетения орнамента и два мозаичных панно — колосья пшеницы и солнце. Внутри цветные витражи, потолок из светлых и темных деревянных квадратиков, приглушенное освещение… Ощущаешь некоторую торжественность…»

Директор музея в то время, Ниязи Гулиев (1987-1988), рассказывал журналу: «Взгляните (показывает журналисту витриру, где под стеклом хранятся обугленные зерна пшеницы). Они намного старше египетских пирамид… Их нашли при раскопках в местечке Чалагантепе близ Агдама. А подарил их музею ученый-селекционер, создавший не один сорт твердой пшеницы для республики, академик Имам Дашдемирович Мустафаев.»

Гулиев вспоминал, как однажды в музей пришел восьмидесятисемилетний Исмаил Мамедов из села Агамалы, и принес кир-кире (ручные каменные жернова) XVII века. «Пусть люди смотрят и понимают, как доставался тогда хлеб«, — сказал старожил».

Шел 1988 год, и тогда еще никто не подозревал с чем Азербайджану придется столкнуться через пару лет. Музею хлеба в Агдаме оставалось «жить» совсем недолго…

Воспоминания Хафиза Алиева, последнего директора Музея хлеба

 

Хафиз Алиев (третий слева) Хафиз Алиев (первый слева)

Последним директором агдамского Музея хлеба был Хафиз Алиев. До начала работы в музее, он преподавал историю в профтехшколе №130 в селе Хындырыстан Агдамского района. В ноябре 1987 г. Алиев начал работать научным сотрудником в музее, а с августа 1988 г. стал директором музея.

«С первого же дня открытия, музей вызвал большой интерес, и всегда привлекал к себе внимание. Сюда приезжали со всего Советского Союза, и даже пытались перенять наш опыт, чтобы открыть похожие музеи в своих республиках«, — рассказывал Х.Алиев в интервью AzerHistory.

Он вспоминал, что в конце 1980-х к Музею хлеба большой интерес проявляли приезжие гости из Японии, США, Турции, Германии, Израиля, Италии, Испании, Австрии, Афганистана.

«Когда я стал директором музея, он был в очень хорошем состоянии. Не было и дня чтобы музей не посещали туристы«, — рассказывал Алиев. «Работа по пополнению музея новыми экспонатами проводилась постоянно«.

В комплекс музея входил и караван-сарай. В советское время караван-сарай на территории т.н. «Мельничного двора» («Dəyirman həyəti») был приспособлен для жилья и передан местным жителям. В 1987 г. мельница была полностью приведена в рабочее состояние, и в штатное расписание музея включили необычную штатную единицу – мельника. Целью работы этого сотрудника было сохранение мельницы в рабочем состоянии для того, чтобы иметь возможность представлять гостям готовую продукцию.

Хафиз Алиев отмечал, что наиболее яркие его воспоминания о времени работы в Музее хлеба связаны со старой мельницей: «День, когда была восстановлена и начала работать старая мельница, которая долгие годы служила людям, всегда живет в моей памяти, как самая яркая страница…»

Кафе «Сюнбюль» при Агдамском музее хлеба

Начавшаяся Карабахская война между Арменией и Азербайджаном не обошла стороной Музей хлеба в Агдаме.

Слово Хафизу Алиеву: «Эвакуация исторических памятников и музейных экспонатов должна была проводиться по приказу Министерства культуры. Во время первой Карабахской войны в Азербайджане был хаос. Именно поэтому не были эвакуированы не только экспонаты Музея хлеба, но и других музеев…»

 

Он вспоминал: «Первый ракетный снаряд попал в Музей хлеба в мае 1992 г., но больших разрушений не было. Нам удалось обезвредить этот снаряд с помощью военнослужащих.»

В начале августа 1992 года город Агдам был подвергнут мощному ракетному и артиллерийскому обстрелу со стороны сел бывшего Аскеранского района, в результате – одна из ракет попала в Музей хлеба. Именно этот снаряд положил конец существованию музея.

«В результате административное здание Музея хлеба полностью сгорело, а вместе с ним и экспонаты,» — рассказал Хафиз Алиев.

Некоторые экспонаты из музея удалось вывезти до захвата Агдама армянами. Среди них был и опалённый войной хлеб блокадного Ленинграда, который привезла женщина-хлебопёк Галина Канаева, пережившая блокаду. В 2020 году в результате второй Карабахской войны Азербайджан освободил свои территории оккупированные армянами, включая город Агдам.

Музей хлеба в Агдаме (годы оккупации) Музей хлеба в Агдаме (годы оккупации) Президент Азербайджана Ильхам Алиев и Хафиз Алиев (слева) в освобожденном Агдамском районе. 2021 г.

[Мы из Мегри]

Кварталы и площади старой Шуши в графике Эльтурана Авалова

 

В советское время, оригинальные и своеобразные рисунки и акварели Эльтурана Авалова сразу были замечены в художественной среде и привлекли внимание любителей и ценителей азербайджанского искусства.

Его персональные выставки проводились во многих городах мира, в том числе в Баку (1985, 1994, 2005), в Москве (1986 г.), в Турции (1999 г.).

Э.Авалов изображал как города (Баку, Шуша), так и делал иллюстрации к литературным произведениям азербайджанских, русских и европейских классиков.

В данном материале — его иллюстрации кварталов в г. Шуше (Карабах). Как-то раз, художник признался, что часто рисовал Шушу по собственным воспоминаниям.

ГАЛЕРЕЯ:

Квартал Чель-гала

Квартал Сеидли

Квартал Сеидли

Квартал Мирджанлы

Квартал Чухур мехелле

Площадь Чухур мехелле

Площадь в квартале Чель-гала

Улица в квартале Чель-гала

Квартал Гаджи Юсифа

Квартал Гаджи Юсифа

Квартал Гаджи Юсифа

Квартал Гаджи Юсифа

Квартал Джулфалар

Квартал Кочарли. Особняк Джафаргулу хана

Квартал Мамайи

Квартал Мамайи

Квартал Мирджанлы

Квартал Мардинли

Нижние кварталы в Шуше

Песчаная площадь

[Мы из Мегри]

Азербайджанский Зангезур 1950х-1960х гг.

 

В данной подборке — фото азербайджанской провинции Зангезур, принадлежавшей с 1920-х годов искусственно созданной Армении.

Фотографии были сделаны Всеволодом Тарасевичем (1919-1998) и Борисом Вдовенко (1909-1995).

Тарасевич — классик советского фотоискусства, был одним из первых фотографов, ставших снимать на цветную пленку в 1954-1955 годах. Борис Вдовенко был советским фотожурналистом, военным фотокорреспондентом, добровольцем, прошедшим Великую Отечественную войну.

Зангезур 1950х-1960х гг.:

Поселок горняков в Зангезуре, фото коца 1950-х годов

Селения в Зангезуре. Фото Бориса Вдовенко 1961 года

Селения в Зангезуре. Фото Бориса Вдовенко 1961 года

Окрестности города Герюсы. Фото Бориса Вдовенко 1961 года

Виды Зангезура. Фото Бориса Вдовенко 1961 года

Виды Зангезура. Фото Бориса Вдовенко 1961 года

Окрестности города Герюсы. Фото Бориса Вдовенко 1961 года

Окрестности города Герюсы. Фото Бориса Вдовенко 1961 года

Окрестности города Герюсы. Фото Бориса Вдовенко 1961 года

Вид пещер в горах Зангезура. Фото Бориса Вдовенко 1961 года

Вид пещер в горах Зангезура. Фото Бориса Вдовенко 1961 года

 

 

[Мы из Мегри]

Окрестности города Герюсы. Фото Бориса Вдовенко 1961 года

Окрестности города Герюсы. Фото Бориса Вдовенко 1961 года

Окрестности города Герюсы. Фото Бориса Вдовенко 1961 года

Вид на Герюсы. Фото 1966 года

Окрестности Герюсы. Фото Всеволода Тарасевича 1967 года

Окрестности Герюсы. Фото Всеволода Тарасевича 1967 года

Окрестности Герюсы. Фото Всеволода Тарасевича 1967 года

Окрестности Герюсы. Фото Всеволода Тарасевича 1967 года

Окрестности Герюсы. Фото Всеволода Тарасевича 1967 года

[Мы из Мегри]

Азербайджанский Агдам до армянской оккупации

 

Был в Азербайджане красивый город Агдам. Про него знали даже в России и других бывших союзных республиках.

После карабахской войны между Арменией и Азербайджаном, от него остались лишь руины.

Этот чудесный город, шумный и красивый, в котором бурлила жизнь и в котором проживало 50 тысяч жителей, к началу XXI в. превратился в город-призрак.

Читайте также: Город, которого нет: эпитафия Агдаму

АГДАМ ДО АРМЯНСКОЙ ОККУПАЦИИ:

[Мы из Мегри]

Раздел земель: Об установлении азербайджано-грузинской границы (1920–1922 гг.)

 

С.Мустафаева

После распада Российской империи и прихода в октябре 1917 г. большевиков к власти, на Южном Кавказе были образованы несколько независимых республик. Рубежи новых государственных образований не были определены, поэтому главной проблемой, которую необходимо было решить, являлся вопрос об установлении границ между республиками.

Азербайджанская Республика получила территории, не соответствующие ее этническому составу, так как границы между вновь образованными республиками фактически устанавливались «методом захвата», а учитывая факт наличия в Грузии и Армении национальных военных кадров и малочисленность их в Азербайджане, ставший реальностью вследствие проводимой царским правительством политики «недоверия» по отношению к мусульманским народам, становится ясно, на чьей стороне была реальная сила.

Сложившиеся условия ставили мусульманское население Закавказья, в большинстве своем азербайджанцев, в невыгодное положение. Территориальные притязания некоторых Закавказских республик привели к конфликтам и даже войнам.

 

Для урегулирования пограничных конфликтов между Закавказскими республиками созывались совещания, конференции. Однако, несмотря на все это, пограничные споры не были окончательно разрешены и остались в наследство уже Закавказским советским республикам. Территориальные конфликты с первых дней их образования разгорелись с новой силой, не помогла и идея «братства» между советскими республиками Закавказья. Взаимоотношения между республиками носили противоречивый характер.

До советизации между Азербайджаном и Грузией существовали следующие спорные территории:

— Закатальский округ; населен был «лезгинами и азербайджанскими тюрками и немногими грузинами, принявшими мусульманство (то есть ингилойцами)».

— Сигнахский уезд, «западная часть которого исключительно грузинская, восточная же степная населена азербайджанцами».

 

— Караязская степь, «к востоку от Тифлиса, находящаяся в Тифлисском уезде и заселенная азербайджанцами».

— Борчала, «заселенная на севере грузинами (4,000), на юге армянами (38,000), средняя же часть его вплоть до гра- ницы Ахалцыхского уезда – азербайджанскими тюрками (34,000)».

— Ахалцыхский уезд; населен был 10,000 православными грузинами, 23,000 армянами и 52,000 мусульманами.

— Юго- западная часть Кавказа – Батумская и Карсская области; «район заселен почти исключительно мусульманами-тюрками, курдами, лазами и грузинами, принявшими мусульманство (225 тыс.), армянами, составляющими почти исключитель- но городское население (11 тыс.), грузин же не более 9,000 и русских 26 тыс.». Закатальский округ находился под администрацией Азербайджанской Республики. Сигах и Караязы находились под властью Грузии. Территория Борчалы в декабре 1918 г. была поделена между Грузией и Арменией.

С целью привлечь на свою сторону независимую еще Грузию, а впоследствии установить здесь большевистский режим, Россия идет весной 1920 г. на сближение с ней и принимает все предъявленные условия. В результате 7 мая 1920 г. в Москве между РСФСР и Грузинской Демократической Республикой был подписан мирный договор.

По этому договору была установлена государственная граница между Грузией и Россией: от Черного моря по реке Псоу до горы Ахахча, через гору Ахахча и гору Агапет и по северной границе бывших губерний Черноморской, Кутаисской и Тифлисской до Закатальского округа и по восточной границе этого округа до границы с Арменией.

 

Кроме того, согласно статье «Россия обязуется признать безусловно входящими в состав грузинского государства, кроме отходящих к Грузии в силу пункта 1 статьи III настоящего договора частей Черноморской губернии, нижеследующие губернии и области бывшей Российской империи: Тифлисскую, Кутаисскую и Батумскую со всеми уездами и округами, составляющими означенные губернии и области, а также округа Закатальский и Сухумский».

12 мая 1920 г. подписывается дополнительное соглашение к данному договору между РСФСР и Грузией, I статья которого гласит: «Вопрос о спорных местностях на границе между Грузией и Азербайджаном и в Закатальском округе передается на разрешение смешанной комиссии, образуемой из представителей правительств Азербайджана и Грузии в равном количестве под председательством представителя РСФСР. Все решения этой комиссии будут признаваться для себя обязательными правительствами Азербайджана и Грузии».

Таким образом, Азербайджанская ССР отстояла свои права на Закатальский округ, опираясь на фактор культурной и религиозной близости местного населения к азербайджанцам. При посредничестве Москвы 12 июня 1920 г. на станции Акстафа между Азербайджанской Социалистической Советской Республикой и Грузинской Демократической Республикой был заключен договор о мире и дружбе.

 

Согласно II статье: «Границей между АССР и ГДР является линия: административная граница между Борчалинским и Казахским уездами, начиная от Армянской зоны, идущая через гору Поверчаш, далее через гору Вартиш по административной границе в северо-восточном направлении до родников, что находится в двух верстах юго-восточнее горы Кизил-Кая, оттуда по условной линии по восточному скату хребта гор Тарс и Баба-Кяр через середину Красного моста, далее по старой границе, идущей по реке Храм и Куре, затем по середине Пойлинского моста, оттуда в северо-восточном направлении по старой административной границе до хребта Яилагджих, далее на юго-восток по старой админи- стративной границе до южной оконечности отрога горы Палан-Тюкен, затем на северо-восток по административной линии до границы Закатальского округа».

По III статье «Зоны перед Красным и Пойлинским мостами, а также левый берег реки Куры на территории Азербайджана признаются в течение одного года cо дня подписания настоящего договора нейтральными…».

В IV статье указывалось, что в «…нейтральных зонах не могут быть возводимы никакие укрепления и не могут быть введены войсковые части; администрация и управление остаются азербайджанские».

Согласно V статье: «Красный мост со стороны Грузинской территории охраняется грузинской стражей, а со стороны Азербайджанской азербайджанской стражей, причем Грузии предоставляется право свободного пользования мостом для сообщения с горами Тарс и Баба-Кяр».

VI статья касалась Закатальского округа: «Вопрос о Закатальском округе передается на разрешение арбитражной комиссии, предусмотренной заключенным между Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой и Грузинской Демократической Республикой от 12 мая 1920 г. дополнительным соглашением. До разрешения указанного вопроса в арбитражной комиссии ни одна из договаривающихся сторон не вправе вводить в Закатальский округ согласно пункту второму московского дополнительного соглашения от 12 мая 1920 г. новые войсковые части».

Ради справки необходимо отметить, что вопрос о принадлежности Закатальского округа (более 90 % населения мусульмане) был решен еще в первые месяцы существования независимых государств на Южном Кавказе. Согласно желанию населения Закатальского округа, выраженному в телеграмме Местного Национального комитета от 28 июня 1918 г., постановлением правительства Азербайджана 30 июня 1918 г. округ был присоединен к Азербайджану. В 1919 г. округ был преобразован в Закатальское губернаторство. Взамен вопрос о Борчалы остался открытым.

 

В июне 1920 г. грузинское правительство через своих офицеров и войсковые части, заранее проникших в пределы Закатал, вновь попыталось присоединить эти земли к Грузии. Грузинские офицеры разбрасывали прокламации от имени Грузинского командования с призывом к отторжению Закатальского округа от Советского Азербайджана и присоединению к Грузии. В нарушение Акстафинского договора в нейтральную зону (у Красного моста) были введены грузинские войска. Нарушив условия договора, накануне своего падения, меньшевистское правительство Грузии 21 февраля 1921 г. приняло Конституцию, где имелась статья о предоставлении автономного статуса Аджарии, Абхазии и так называемому «Саингило», то есть Закатальскому округу.

Согласно постановлению конференции, проходившей в Тифлисе в июне 1921 г., по урегулированию внутренних границ Закавказских республик относительно спорной территории Борчалинского уезда, решено было на определенной части Борчалинского уезда провести опрос среди населения, для того чтобы выяснить, желают ли они присоединиться к ССР Грузии или к ССР Армении. Таким образом, несмотря на то что средняя часть Борчалинского уезда была сплошь заселена азербайджанцами, вопрос о присоединении к Азербайджану каких-либо территорий даже не был поставлен на рассмотрение.

 

После советизации в феврале 1921 г. Грузии территориальные споры между Азербайджаном и Грузией в дальнейшем решались на конференциях и заседаниях комиссий. Однако первоначально решался вопрос о фактическом пользовании землей той или другой стороной, а не устанавливалась государственная граница.

В постановлении конференции по урегулированию внутренних границ Закавказских республик относительно пограничной линии между Азербайджаном и Грузией, подписанном Ф.Махарадзе и Н.Наримановым в г. Тифлисе 5 июля 1921 г., отмечалось, что «По вопросу о Закатальском округе конференция постановляет: Социалистическая Советская Республика Грузия отказывается от всяких претензий на Закатальский округ в пределах государственных границ, о чем Ревком Грузии издает соответствующую декларацию.»

[Мы из Мегри]

Таким образом, после советизации Грузия надеялась реализовать свои планы относительно Закатальского округа, но опять безрезультатно. После вышеуказанного постановления этот вопрос был решен окончательно – Закатальский округ остался в составе Азербайджана. Декларация об отказе Грузии от претензий на Закатальский округ была принята 28 июля 1921 года.

 

Из протоколов двух заседаний 27 и 28 июля 1921 г. в Акстафе Особой Смешанной комиссии, органа, созданного для урегулирования внутренних пограничных линий между Грузией и Азербайджаном, видно, что были разногласия относительно постановления от 5 июля 1921 года.

Грузинские представители считали, что комиссия должна обследовать весь Караязский регион и точно выяснить на месте фактическое владение Казахского уезда и отвести им территории фактического владения. Азербайджанский представитель заявлял, что это не дело Смешанной комиссии, обязанности которой явствуют из примечания, что комиссии подлежит установить только границы в пределах, указанных во втором пункте постановления. Из документов комиссии явствует, что эти разногласия продолжались и в последующих заседаниях.

На заседании комиссии, проходящей 8 октября 1921 г. в г. Казахе, за исходные данные о фактическом пользовании тем или иным участком комиссия решила принять данные довоенного времени, времени нормальных экономических взаимоотношений, с теми поправками, которые комиссия найдет нужным принять на месте.

 

Член азербайджанской делегации М. Шихлинский подписал протокол со следующими оговорками: 1) точное разграничение произвести по признакам фактического владения 1913 г.; 2) в основу точного разграничения, то есть восстановления, существовавшего до 1918 г., положить лишь признаки фактического владения, а не разные документы, ибо комиссия устанавливает не права собственности той или другой стороны, а просто удовлетворяет насущную потребность граждан в отношении земель и других угодий.

После обследования района, начиная от Красного моста на реке Храм до Арам-Дара включительно, Смешанная комиссия по вопросу об установлении линии разграничения между АССР и ССРГ в конечном итоге приняла, согласно протоколу от 8 ноября 1921 г., линию разграничения земель. Таким образом, согласно данному протоколу территория от Пойлинского моста до ст. Беюк-Кясик включительно отошла к Азербайджану.

Однако в дни пребывания Председателя Исполнительного комитета Азербайджана М.Гаджиева в Тифлисе между ним и председателем Революционного комитета Грузии Б. Мдивани по вопросу об установлении внутренних границ между Азербайджаном и Грузией 15 ноября 1921 г. подписывается новое соглашение, в котором была представлена пограничная линия между этими государствами.

Из доклада председателя азербайджанской делегации по установлению границ между АССР и ССРГ А. Аббасова видно, что данное соглашение было признано недействительным, и поэтому было принято решение продолжить работу Смешанной комиссии.

Осенью 1921 г. возник спор между Азербайджаном и Грузией из-за Караязского леса. В 1921 г. подписывается специальное соглашение о предоставлении Караязского леса в распоряжение казахских крестьян, но грузинская сторона не опубликовала текст этого соглашения и начала рубку леса. Азербайджанское правительство неоднократно заявляло о незаконности проводимых как представителями отдельных грузинских учреждений, так и войсковыми частями РСФСР лесных заготовок в Караязском районе. Грузинское правительство в свою очередь считало этот вопрос открытым до окончания работ Смешанной комиссии.

Председателем азербайджанской делегации в Тифлисе была получена справка из протокола заседания Пленума Кавказского бюро от 8 декабря 1921 г. о принадлежности Караязских лесов АССР. Им было возбуждено ходатайство: либо прекратить дальнейшую работу по заготовке дров грузинской стороной, либо перенести эту работу за 17 канаву в сторону Тифлиса. Результат этого ходатайства вошел в протокол от 9 января 1922 г., по этому протоколу представители Грузии соглашались прекратить заготовку дров в Караязском лесу не раньше 1 марта 1922 г.

25 декабря 1921 г. Смешанной комиссией были обследованы степи: Чатминская, части Ширакской и Эльдарской до урочища Кесаман. Результаты обследования этого региона вошли в акт от 27 декабря и протокол от того же числа. Проведение линии разграничения между Азербайджаном и Грузией в части Эльдарской степи, как тесно связанное с разрешением политического вопроса, было оставлено открытым.

 

Явное беспокойство чувствуется в записке председателя азербайджанской делегации А. Аббасова, представленной им в народный комиссариат иностранных дел Азербайджанской республики от 21 января 1922 г., в которой в частности затрагивался вопрос о Чатминской степи – «Степь находится в смешанном пользовании. Большинство южных мусульманских ятагов разорены и никем не заняты. В северо-восточной от Каджаристба части степи ятаги в пользовании грузин-скотоводов. В западной и северной части несколько ятагов в пользовании грузин-скотоводов, остальные азербайджанцев.»

М.Шихлинский высказал свое мнение 5 февраля 1922 г., находя, что эта степь должна остаться за азербайджанскими скотоводами. По настоянию грузинской делегации, не имеющих весомых аргументаций, комиссия разделила Чатминскую степь на две половины, с предоставлением северо-восточной части Грузии, а юго-восточную часть Азербайджану.

М.Шихлинский не был согласен с этим на основании того, что «вся Чатминская степь целиком входит в пределы Казахского уезда Гянджинской губернии (и до 1914 г. находилась в руках азербайджанских скотоводов)…», что устанавливаемая комиссией искусственная линия разграничения по равнинной местности не может служить естественной границею...». Он предлагал бы установить в отношении Чатминской степи следующую линию разграничения; «от вершины горы Аладжиги провести в северо-восточном направлении линию к реке Иоре, отсюда линия должна идти по реке Иоре до горы Дали- Даг и далее по границе Елисаветпольской губернии».

15 февраля А. Аббасовым и М. Шихлинским был сделан подробный доклад о работах комиссии. Председатель азербайджанской делегации А.Аббасов считал необходимым обратить внимание наркомата иностранных дел на скорое разрешение следующих, не терпящих отлагательства вопросов, в противном случае работа комиссии потеряет всякое свое значение как для АССР вообще, так и для населения Казахского уезда в частности:

— Снять охрану Пойлинского моста.

— Запретить грузинской стороне вести заготовку дров в Караязском лесу после 1 марта.

— Предложить через АЗЦИК Казахскому уездному исполнительному комитету принять в свое фактическое ведение и владение отошедшие к территории Казахского уезда районы.

— Командировать землемера для установления межевых знаков по линии достигнутого соглашения.

Необходимо, чтобы о достигнутом соглашении было бы обнародовано как Азербайджанским правительством, так и Грузинским правительством, для всеобщего сведения.

Интерес представляет ходатайство народного комиссара иностранных дел Грузии в Народный комиссариат иностранных дел АССР от 27 февраля 1922 г.: «…По последнему постановлению о границе между Советскими Республиками Азербайджан и Грузия, к Азербайджану отошла часть Караязского района, где расположен целый ряд памятников грузинской культуры… Нарком просвещения Грузии ходатайствует, чтобы этот район, весь усеянный руинами, был присоединен к территории Грузии».

 

В постановлениях конференций и в документах комиссий, созданных для урегулирования границ между Азербайджаном и Грузией, говорится об установлении границ фактического владения. Однако параллельно во всех переписках, документах о перемещении тех или иных территорий, согласно работе комиссии, говорится как об изменениях государственной границы. Следовательно, территориальные вопросы к 1922 г. были решены следующим образом: Закатальский округ остался в составе Азербайджана; Сигнах, Борчалинская область, часть Караязской степи и Ахалцых были переданы Грузии.

Согласно объяснительной записке от 24 октября 1922 г. к карте Государственных границ АССР, граница с Грузией была следующей:

«а) Государственная граница АССР с ССРГ на протяжении между горой Мочхал и г. Эйляр-оуги (граница Эльдарской степи) совпадает с бывшей административной границей, отделяющей Закатальский округ и северо-западную часть Елисаветпольской губернии от Сигнахского уезда Тифлисской губернии. Начало свое берет от г. Мочхал, спускаясь в юго-западном направлении вниз по течению реки Мазым-чай – пересекает дорогу Логодехи-Белоканы и, пройдя немного по той же реке, у развалин кр. Мацлис-Цихе, перебрасывается в западном направлении на реку Абжит, по которой следует далее и по рекам Таран-Кобу и Алазани до места впадения реки Джеганлы-арх в Алазань, откуда направляется на город Архилос-Коло-2449 по хребту Каш, пересекая гор. Зильча-Касматка-2800, выходит на реку Алазань у З. Бина-Заган. Далее следует вниз по течению р. Алазани до встречи с каналом Егуч-арх, следует по этому каналу до встречи его с дорогой у р. Иоры, пересекает дорогу и р. Иору и, направляясь далее на юго-запад – упирается в хребет Палан-Тюкян. По последнему далее следует до г. Эйляр (грани- ца Эльдарской степи);

б) Государственная граница между АССР и ССРГ на протяжении между гор. Эйляр-оуги и Красным мостом на р. Храм установлена и указана в протоколе Особой Смешанной комиссии от 28 января 1922 г.».

В этой объяснительной записке к карте государственных границ Азербайджана делается ссылка на протокол Особой Смешанной комиссии. Все это говорит о том, что линия разграничения территорий между Азербайджаном и Грузией, установленная Особой Смешанной комиссией, была принята как государственная граница между этими республиками.

22 августа 1922 г. распоряжением Закавказского Чрезвычайного комитета в течение 24 часов упразднялись пограничные заставы; в указанный срок объявлялись вполне свободными все внутренние границы; внешними границами должны были считаться границы Турции и Персии. Это распоряжение должно было смягчить пограничные споры между южно-кавказскими республиками. Однако, несмотря на вышеуказанное решение, пограничные споры продолжали существовать.

 

Таким образом, территориальные вопросы между Азербайджаном и Грузией решались на конференциях и созданных ими комиссиях из представителей обеих республик, естественно, не без участия России. В результате работы комиссии, созданной для урегулирования границ между Азербайджаном и Грузией, к началу 1922 г. была установлена государственная граница между этими республиками. В декабре 1922 г. был образован СССР, и территориальные вопросы стали решаться непосредственно из Москвы.

По материалам «Вестей Волгоградского государственного университета»

[Мы из Мегри]

Кельбаджар, 1993: Эвакуация мирных жителей ценой жизни солдат

 

М.Велимамедов

В феврале 1993 года после захвата армянскими войсками дороги Тертер-Кяльбяджар основные события начали развиваться вокруг блокированного противником Кяльбяджарского района Азербайджана. В соседнем Лачинском районе на удалении более 60 км в отрыве от границы с Кельбаджарским районом вела оборонительные бои 701-я мотострелковая бригада (МСБр).

701-я бригада находилась на северной части Лачинского района, на так называемом Лачинском коридоре, на рубежах, где её в октябре 1992 г. застало прекращение активных боевых действий в районе Лачинского коридора. Штаб бригады располагался в н/п Кюрдгаджи Лачинского района.

До 13 февраля 1993 г. снабжение Кельбаджарского района, северной части Лачинского района и 701-й бригады осуществлялось по дороге Тертер —Кельбаджар. Восточная часть административной границы Кельбаджарского района примыкала к Агдеринскому району, и дорога вся контролировалась азербайджанскими войсками.

5 февраля 1993 г. армяне перешли в наступление в Агдеринском районе. В первый же день им удалось захватить несколько населенных пунктов. Перебросив подкрепления в Агдеринский район, азербайджанским войскам удалось отбить большую часть потерянных позиций. Однако, проведя перегруппировку, армянские войска продолжили наступление и смогли к 15 февраля 1993 г. заново захватить все те же села, а также выйти к Сарсангскому водохранилищу и, переправившись через реку Тертер в районе села Вагуас, перекрыть дорогу Тертер —Кельбаджар.

 

Продолжая наступление, к 25 февраля 1993 г. армянские войска заново захватили большую часть Агдеринского района, отодвинув фронт к самому г. Агдере и заблокировав Кельбаджар.

Захватив Сарсангское водохранилище и перекрыв дороги, ведущие в Кельбаджарский и Лачинский районы, армяне полностью блокировали 701-ю МСБр в Лачинском районе, которая оказалась зажатой справа Вооруженными силами Армении, с фронта и левого фланга армянскими войсками в Карабахе, с тыла — цепью Муровдагского горного хребта.

701-я МСБр  занимала оборону на севере Лачинского района: слева выс. Делидаг — село Алхаслы; справа села Феррадж-Тахтабаши; с передним краем обороны село Алхаслы — выс. Гочаз — село Тигик-1 — село Фарадж, сосредоточив свои основные усилия в направлении населенных пунктов Лачин — Кюрдгаджи.

 

3-й батальон бригады численностью 473 человека, вооруженный стрелковым оружием, выведенный из прямого подчинения бригады, был переформирован в пограничный отряд, нёсший службу на государственной границе Азербайджана с Арменией, на участке Кельбаджарского района. Переформированный в пограничный отряд, он был растянут на 110 км. с заставами Гарагая, Союдлю, Кюрдюрду, Октябрь, Айрум, Йеллидже, Дикюрд, Зейлик, Агдуздаг, Тахта.

1-й МСБ 701-й МСБр численностью 130 человек занял оборону на господствующих высотах у н/п Чарекдар, на границе Агдеринского и Кельбаджарского районов, взяв под контроль дорогу Агдере — Кельбаджар.

С 15 февраля 1993 г., ввиду захвата армянами основного наземного маршрута, пролегающего вдоль Сарсангского водохранилища, руководство Минобороны Азербайджана вынуждено было обеспечивать 701-ю бригаду посредством вертолетов. Снабжение через высокогорные перевалы Муровдагского хребта, труднопроходимые зимой и ранней весной, было практически невозможным и вертолеты стали единственным средством перевозок всего необходимого.

В этих условиях основная тяжесть по снабжению Кельбаджарского района (примерно 50 тыс. жителей), жителей северной части Лачинского района и 701-й МСБр легла на пилотов вертолетов. Для снабжения жителей района и бригады была выделена группа из 10 транспортных вертолетов Ми-8. В разгар боевых действий транспортные вертолеты гражданской авиации совершали ежедневно до семи вылетов в Кельбаджарский район, доставляя личный состав для защиты и спасения мирного населения от наступающего противника, необходимые припасы, вывозили женщин и детей, спасая их от смерти и пленения, а также эвакуировали раненых солдат.

 

В середине марта 1993 г. в Кельбаджарском районе из местного населения был спешно собран отряд добровольцев, который стал 6-м батальоном. Времени для обучения не было, поэтому отряды самообороны данного батальона сразу разместили на позициях у н/п Нарештар, Мерджимек, Аггая и Агдабан, граничащих с Агдеринским районом.

В начале марта 1993 г. командир 701-й МСБр вертолётом прибыл в Баку и доложил министру обороны генерал-майору Дадашу Рзаеву, что нужны срочные меры по обороне Кельбаджарского района. Он сообщил при этом, что Кельбаджар уже сейчас теоретически проигран. Единственный выход из этого положения — это приказ на вывод 701 МСБр из Лачинского района в Кельбаджарский район. В ответ министр обороны приказал командиру бригады не паниковать, что армянские войска никогда не пойдут на Кельбаджар, расположенный за пределами Нагорного Карабаха, из-за страха вызова международного скандала.

По просьбе комбрига в Кельбаджарский район министр обороны отправил оперативную группу из пяти офицеров для изучения обстановки. Также 22 марта 1993 г. минобороны подписало приказ о формировании в Кельбаджарском районе Отдельного горнострелкового полка из местного населения. Командиром полка назначили начальника полиции района полковника полиции Низами Мамедова.

 

Захват Кельбаджарского района — это был просчет, допущенный руководством Азербайджана во главе с президентом Абульфазом Эльчибеем. Ради справедливости надо отметить, что в своем интервью телеканалу АНС в апреле 2000 года Абульфаз Эльчибей признал, что несёт ответственность за оккупацию Кельбаджарского района и принес свои извинения его жителям.

Захват армянами Кельбаджарского района, находящегося за пределами Карабаха, исключался. Правительство считало, что из-за дипломатических издержек армянское командование не пойдёт на захват района, находящегося за пределами Нагорного Карабаха. Поэтому Министерством обороны было принято неправильное решение по обороне района. Вследствие всего этого захват противником Кельбаджарского района был предрешен заранее.

 

Если во второй половине марта 1993 г. ещё делались какие-то попытки по созданию обороны района со стороны Карабаха, то по организации обороны района вдоль государственной границы с Арменией Министерством обороны никаких шагов не предпринималось. Сама возможность захвата Кельбаджарского района со стороны Армении не допускалась в принципе. Не допускалась возможность наступления армянских войск на район (даже после начала наступления противника руководство Азербайджана в течение 2—3 дней считало это очередной провокацией).

Вот как вспоминал эти события начальник штаба 701-й МСБр полковник-лейтенант Айдын Шириев: «Захват Кельбаджарского района произошел из-за того, что его защиту никому не поручали. 701-й бригаде перед самым наступлением противника добавили к северо-западной части Лачинского района защищать еще 1/3 территории Кельбаджарского района, а 2/3 территории Кельбаджарского района вообще ни за кем не закрепили. При таком гибельном просчете руководство минобороны Азербайджана с началом оккупации Кельбаджарского района противником должно было сразу уже после первого боя 26 марта 1993г. вывести 701-ю бригаду из Лачинского района для обороны Кельбаджарского района, как им предлагал за 40 дней ранее письменно и устно полковник Ганизаде. Прогнозы комбрига сочли преувеличенными: ваша позиция нам ясна, не впадайте в панику, армяне на международный скандал никогда не пойдут, Кельбаджар — это не Нагорный Карабах».

В начале марта 1993 г. закрепившись на захваченных позициях в Агдеринском районе, армяне сосредоточили основные силы в направлении Кельбаджарского района. Для захвата Кельбаджара и северной части Лачинского района армянским командованием была собрана многочисленная группировка войск, в том числе были переброшены войска с других участков фронта.

Закончив перегруппировку и формирование ударных группировок, 26 марта 1993 г. с 9.00 после сильной артиллерийской подготовки противник при огневой поддержке танков, БМП и пяти боевых вертолетов с воздуха перешел в наступление с 1-го, 2-го и 3-го направлений вдоль автомагистрали Агдере — Кельбаджар в направлении Гетаван — Черекдар. В момент начала наступления противника, в Кельбаджарском районе находился только 1-й МСБ численностью 130 человек, и добровольцы, названные 6 МСБ.

Пограничный батальон привлечь к общевойсковым боям было невозможно (числился — 3 МСБ). 1-й МСБ, оказывая помощь 703-й бригаде, в феврале 1993г. вёл боевые действия по обороне агдеринского района. После окончания боев в агдеринском районе, он по приказу комбрига занял оборону у н/п Чарекдар и оборонял въезд в Кельбаджар по шоссейной дороге, ведущей из агдеринского района. Остальные силы 701-й МСБр оставались на боевых позициях в лачинском районе.

 

С 7:00 26 марта 1993 г., при поддержке танков, БМП, артиллерии, 2-я группировка противника атаковала позиции 1-го батальона у н/п Черекдар. В течение дня они три раза атаковали позиции батальона. Понеся потери в бронетехнике и живой силе, они были отброшены. 27 марта 1993 г. 2-я группировка противника с применением звена боевых вертолетов Ми-24 опять атаковала позиции 1-го батальона и, понеся большие потери в живой силе и технике, в том числе 2 вертолёта Ми-24, которые сбили азербайджанские зенитчики, была вновь отброшена.

В этот же день 1-я группировка противника атаковала н/п Агдабан. Добровольцы, оборонявшие Агдабан под натиском превосходящих сил противника, не удержали позиции. Захватив н/п Агдабан, противник выявил слабое место в обороне. Обойдя 701-ю бригаду с левого фланга, он углубился в линию обороны с целью захватить жизненно важный дорожный узел Кельбаджар-Агдере-Лачин-Кельбаджар.

 

 

[Мы из Мегри]

28 марта утром нп Чарекдар был вновь атакован и с земли, и с воздуха. Звено боевых вертолетов Ми-24 уничтожило зенитный расчёт. 1-й МСБ продолжал прочно удерживать занимаемые позиции. Бои велись в упор с 10 метров. В это время противник, атаковав с господствующих высот, захватил н/п Баглыпея. Отряд самообороны, державший оборону у н/п Баглыпея, понеся потери, отступил. 1-й МСБ у н/п Черекдар и добровольцы, оборонявшие Аггая, Нерештар, Мерджимек, продолжали удерживать свои позиции.

С учетом захвата н/п Баглыпея, комбриг принял решение в первую очередь отбить этот населенный пункт. 28 марта во второй половине дня бронегруппа 701-й бригады под командованием полковника Ганизаде начала контратаку в направлении нп Баглыпея. Контратаковав противника, они вернули позиции у н/п Баглыпея.

 

Наспех занятые бронегруппой позиции оказались уязвимыми и утром следующего дня противник, атаковав, вновь захватил нп Баглыпея. Погибло и было ранено несколько солдат, утрачена одна единица бронетехники. Комбриг отвёл бронегруппу к туннелю, отправив для поддержки 1-го батальона в нп Чаредар один танк и передав приказ командиру батальона выходить из окружения в направлении туннеля. Из Лачина был вызван начальник разведки 701-й МСБр.

Бронегруппа закрепилась на важной развилке дорог Кельбаджар-Агдере; Лачин-Кельбаджар, перед туннелем. Туннель (автодорожный туннель пробитый под горным массивом) находился на дороге Кельбаджар-Лачин. Захват туннеля приводил к перекрытию коммуникаций между Кельбаджарским и Лачинским районами.

1-я группировка противника к концу дня 28 марта 1993 г., продолжая углубляться по открытому левому флангу азербайджанских войск, вышла в тыл 1-го батальона, оставив его у себя в тылу. 29 марта 1993 г. примерно 12:00 к туннелю прибыл командир 1-го армейского корпуса генерал-майор Наджмеддин Садыков. В этот день количество сил, оборонявших Кельбаджар от туннеля до Муровдага на 50-км фронте, насчитывало 2 танка, 3 БМП и 30 солдат. 1-й МСБ ещё находился в тылу противника.

Доложив обстановку генералу Н.Садыкову, комбриг указал, что они стоят прямо на дороге перед наступающим противником и впереди никого нет, а также, что начальник разведки бригады старший лейтенант Р.Искендеров находится на выс.Чичаглы и наблюдает за противником. В случае, если противник пойдёт в вперёд, то он укажет, куда выдвигаться для встречного боя с противником.

 

29 марта 1993 г. к 16:00 1-й МСБ, всего около 60 солдат, вышел к туннелю, потеряв танк, посланный им на помощь. 1-й МСБ (60 чел.), бронегруппа и вновь сформированный отряд из новоприбывшего подкрепления (которое перебрасывалось в кельбаджарский район вертолётами через Муровдагский хребет) во главе с комбригом контратаковали противника в направлении туннель-Черекдар; туннель-Баглыпея; туннель-Ванк.

В ходе боя комбриг полковник А.Ганизаде был отозван из боя. Его заменил начальник штаба бригады полковник-лейтенант Айдын Шириев, прибывший из Лачина. К вечеру из боя вернулась только бронегруппа с 20 солдатами. 1-й МСБ и группа новоприбывших солдат остались в тылу наступающих сил противника и несколько суток без связи совершали маневр по выходу к своим. К утру 30 марта 1993 г. вертолеты перебросили еще группу солдат. Комбриг разместил их на господствующей высоте Чичаглы, взяв под контроль туннель.

30 марта 1993 г. генерал-майор Н.Садыков по связи убедил министра обороны о необходимости полного вывода 701-й бригады из Лачинского района в Кельбаджар. Решение о выводе 701 бригады из Лачинского в Кельбаджарский район было принято 30 марта. А пока Кельбаджар от оккупации обороняли только необстрелянные солдаты, присылаемые вертолётами из других районов, а также 1 МСБ и бронегруппа 701-й МСБр.

29 марта 1993 г. в район прибыли государственный секретарь Панах Гусейнов и глава Тертерского района Сардар Гамидов. Изучив ситуацию на месте, Панах Гусейнов доложил президенту Абульфазу Эльчибею, что удержать район уже не удастся, надо провести эвакуацию местного населения и ввести чрезвычайное положение в стране.

29 марта 1993 г. президентом Азербайджана было отдано распоряжение «Об эвакуации населения Кельбаджарского района». К этому времени тракторами были расчищены снежные дороги высокогорного перевала Омар. С началом эвакуации населения на всех дорожных коммуникациях, тактически важных развилка образовались заторы от транспорта эвакуирующихся. Это усложнило маневр обороняющихся подразделений и затруднило планировавшуюся наземную переброску сил для обороны.

В период с 28 марта по 4 апреля 1993 г. эвакуация большого числа жителей Кельбаджарского района была осуществлена силами транспортных вертолетов армейской и гражданской авиации. Пока 701-я МСБР под командованием полковника А.Ганизаде вела тяжелые оборонительные бои в Кельбаджарском районе, вертолеты безостановочно эвакуировали жителей.

Несмотря на то, что транспортный вертолёт Ми-8 может перевозить максимум 24 человека, иногда на одном вертолете эвакуировалось до 70 человек. Для того, чтобы можно было брать больше людей, вертолеты заправлялись минимумом горючего. Всего в операции по эвакуации жителей Кяльбяджарского района было задействовано 13-14 вертолетов Ми-8. В ходе сложнейшей операции силами транспортных вертолетов было эвакуировано более 5 тыс.

 

человек из труднодоступных местностей Кельбаджарского района. За семь дней операции налет каждого из экипажей вертолетов составил от 70 до 100 часов. Полёты проводились в сложных погодных условиях, а с 1-го апреля — непосредственно под огнём противника.

Основная часть населения Кельбаджарского района вышла через высокогорный перевал, который смогли расчистить. Выход из района нескольких десятков тысяч жителей образовал затор в одну сторону на перевалах, которые и так обладали невысокой пропускной способностью, что также не позволяло использовать его для переброски подкрепления.

30 марта 1993 г. к 11:00 обстановка в Кельбаджарском районе стала критической. К государственной границе из Армении в направлении Неркин-Шорджа-Кельбаджар и в направлении Зод-Демирчидам выдвинулись подразделения Вооружённых сил Армении, которые заняли исходные позиции у государственной границы. После артиллерийской подготовки они с использованием бронетехники и живой силы вытеснили азербайджанские пограничные отряды и заняли позиции на государственной границе.

У Азербайджанской армии не было резервов для переброски ни на госграницу, ни для боёв с противником, наступающим со стороны оккупированного Карабаха. Добровольцы обеспечивали эвакуацию мирного населения. К формированию полка приступить не успели. 1-й батальон 701-й МСБр, в очередной раз брошенный в бой, остался в окружении до конца всех боёв. Основные силы 701-й МСБр всё ещё находилась на севере Лачинского района.

 

Для боёв с противником правительство начало проводить мобилизацию людей в столице, перебрасывая их вертолетами группами в Кельбаджарский район. Группы по 50—80 человек, доставляемые в Кельбаджарский район, сразу отправлялись в бой. Это были солдаты, не умеющие обращаться с оружием, не знающие друг друга в лицо, без командиров, без оружия, без радиостанций. Оружие находилось в ящиках и не было закреплено за ними. Уровень подготовки прибывавших в ходе боевых действий подкреплений, собранных в спешке, был нулевой.

Обстановка не позволяла на месте обучать прибывающих и проводить с ними боевое слаживание. Подкрепление прибывало несформированное, без командного состава. Комбриг выбирал и назначал командиров взводов и отделений под миномётно-артиллерийским огнём противника. Вновь назначенные командиры не имели военных знаний. Эти подразделения под натиском противника несли большие потери, от 80 до 100%. Командир 701-й МСБр полковник А.Ганизаде лично руководил ими в бою, организовывал оборону и вынужден был лично возглавлять все атаки необученных подразделений, так как поставить боевую задачу им было невозможно.

30 марта 1993 г. в 13.00 75 новобранцев, прибывших на вертолетах, были доставлены к мосту Гамышлы. Для раздачи оружия, обучения стрельбе, назначения командиров и создания вооруженного отряда — из-за неимения времени — отводилось 15 минут. Все это происходило при беспрерывном наступлении противника и под шквальным артиллерийско-минометным обстрелом.

30 марта 1993 г. непрерывно ухудшающаяся обстановка достигла кризисной точки. На маршруте Лачин-Кюрдгаджи-Туннель-Омар сам туннель подвергался артиллерийскому обстрелу противника, в результате чего маршрут Лачин-Туннель-перевал Омар был блокирован.

 

Экипажи танка и БМП 1-го батальона, продолжавшие держать под контролем важный участок автомагистрали Агдере-Кельбаджар, проходящий мимо населенного пункта Черекдар, сковывающие маневр противника, были частично уничтожены и находились в тылу противника.

В ночь с 30 на 31 марта 1993 г. подразделения 701-й МСБр, защищавшие северную часть Лачинского района, начали отход по снежным перевалам, через высокогорные хребты Мыхтокян — Зульфугарлы. Из-за отсутствия техники отход осуществлялся в основном пешим порядком. Также необходимо было обеспечить безопасную эвакуацию с северо-запада Лачинского района, мирных жителей. Материальные средства, боеприпасы, вооружение, которые невозможно было эвакуировать, уничтожались.

5-я группировка противника, заметив отход 701 МСБр с северной части Лачинского района в Кельбаджарский район, начала с использованием боевых вертолетов преследование отходящих сил бригады с целью сковать их маневр. В течение нескольких суток подразделения 701-й МСБр, отбивая атаки противника, с севера Лачинского района отходили в Кельбаджарский район.

Подразделения 701-й МСБр находились в непосредственном соприкосновении с противником в Лачинском районе, и, следовательно, вывод их из боя и отход в Кельбаджарский район осуществлялся под огневым воздействием противника, что затрудняло передвижение, занятие выгодных рубежей и подготовку обороны.

 

Кроме того, к 31 марта 1993 г. в Кельбаджарском районе уже создалось тяжелое положение, грозящее окружением находящихся на его территории подразделений и подразделения бригады, входя в фактически занятый противником район, осуществляли прорыв и выход из окружения.

31 марта в 8 утра у туннеля группа вновь прибывших солдат, оборонявших туннель, передвигаясь к туннелю для занятия более выгодных позиций, вступила в неравный бой, попав под перекрёстный огонь. Все солдаты погибли. Туннель перешёл в руки противника. 31 марта 1993г. противник перешел в атаку в направлении н/п Нерештар-Аггая, Мерджимек. Отряд местной самообороны отступил и впоследствии был привлечен к эвакуации мирного населения.

31 марта в 16:00 к туннелю с вертолетной площадки было доставлено еще 120 новобранцев. Они были разделены на 2 группы и размещены в обороне на высоте Буздух, у н.п. Багырлы и Багырсаглы. 1 апреля 1993 г. из Лачина прибыл 4-й батальон ст. лейтенанта Махира Гулиева (100 человек). Они были размещены на выс. Чичаглы, контролирующей мост Гамышлы.

 

С 29 марта по 31 марта 1993 г. азербайджанские войска ежедневно контратаковали противника, наступающего на туннель. С 30 по 31 марта 1993 г. контратаковали противника, наступающего на мост Гамышлы. В контратаках хоть и гибли почти все солдаты, но благодаря им противник почти на день останавливал своё продвижение. Эти меры позволяли продолжать эвакуацию мирного населения. Почти все погибшие солдаты оставались лежать там, где их настигла смерть и выносить их не было возможности. Все, кто шли в бой прямо на противника, знали, на что идут.

Армянские подразделения, сконцентрированные на армяно-азербайджанской границе, видели, что захват Кельбаджарского района со стороны Карабаха не удаётся и обороняющиеся ведут бои до последнего солдата. Армянское командование, получив сведения, что основные силы 701-й бригады начали выдвигаться из Лачинского района в Кельбаджарский район, решило нарушить государственную границу и нанести удар со стороны Варденисского района Армении.

31 марта 1993 г. Вооруженные силы Армении, без объявления войны, перешли в наступление со стороны Вардениского района Армении и захватили азербайджанские пограничные заставы «Гарагая», «Союдлю», «Кюрдюрду» «Октябрь», «Айрум», «Дикюрд». Обрушив на пограничников артиллерийский огонь, противник атаковал их мотострелковыми батальонами при поддержке танков и БМП.

 

В первой половине дня на армяно-азербайджанской границе четыре основные пограничные заставы перешли под контроль ВС Армении. Пограничники, неся большие потери, отступили, заняв оборону на подступах к районному центру Кельбаджар. Четыре заставы – «Зейлик», «Агдуздаг», «Йеллиджа» и «Тахта» были захвачены подразделениями противника. Потери пограничников составили 29 человек погибшими. Из-за большого удаления друг от друга заставы не могли помогать друг другу ни огнём, ни силами, ни средствами.

[Мы из Мегри]

1 апреля 6-я группировка противника захватила все важные пункты на государственной границе и перешла в наступление для занятия тактически важных высот в направлении Неркин-Шорджа-Кельбаджар-Гылынджлы, Зод-Сейидляр-Яншаг. Цель была одна – перекрыть пути маневрирования 701-й МСБр, расчленить и уничтожить ее.

1 апреля подразделения 701-й бригады, двигавшиеся на помощь с севера Лачина, столкнувшись с противником у н/п Алмалы, остановили его продвижение в направлении н/п Зульфугарлы. Артиллерийский дивизион бригады, заняв огневые позиции, обрушил огонь по скоплению живой силы противника в районе туннеля. После окончания боеприпасов орудия, которые невозможно было буксировать, были выведены из строя и сброшены в пропасть. Остальные были выведены через перевал Омар и 3 апреля заняли боевые позиции на Зейлигёль.

 

Бардинский батальон выдвинулся в направлении границы для поддержки погранотряда. В боях понеся большие потери они отошли в направлении н/п Гамышлы.

Фронт обороны в Кельбаджаре не существовал, были лишь очаги сопротивления на важных узлах дорог, которые стояли насмерть, так как за их спинами из Кельбаджара уходили женщины, дети и старики. При отсутствии в Кельбаджаре сил удержать район от оккупации было невозможно, но можно было удерживать район ещё неделю, если бы не мирное население, которое надо было оборонять, нарушая из-за этого все правила ведения боя.

1 апреля 1993 г. в 14:00 4-й батальон 701-й МСБр в составе 100 человек, совершивший отход из Лачина, достиг узла дорог Кельбаджар-Зод-Омар-Агдере. Необходимо было любой ценой удержать этот дорожный узел с мостом «Гамышлы» до подхода идущих на помощь из Лачина остальных сил бригады, также по нему шла эвакуация населения.

Противник с боями рвался в направлении Туннель-Гамышлы, Зод-Гамышлы и Гылынджлы-Гамышлы. Высоту Чичаглы три раза захватывал противник и но азербайджанцам каждый раз удавалось возвращать ее обратно.

Днем 2 апреля 1993 г. одна из разведывательно-диверсионных групп противника в тылу 701-й бригады, на северо-западных склонах устроила засаду на маршруте райцентр Кельбаджар-Гамышлы-Туннель, отрезав оборонявших мост Гамышлы комбрига А.Ганизаде и солдат. Сил для их нейтрализации не было. Армяне, выйдя на фланг, захватили господствующую над мостом высоту Чичекли, атаковали защищавших мост 15 человек и 1 танк БМП. Защитники моста защищали свои позиции до последнего солдата.

 

2 апреля 1993 г., используя превосходство в живой силе и технике, противник окружил группу солдат под командованием полковника А.Ганизаде, оборонявших высоту Чичаглы и мост Гамышлы. Противник, встретив упорное сопротивление обороняющихся, выдвинул им ультиматум с предложением до 15:00 прекратить сопротивление, сложить оружие и сдаться в плен. В 15:00 завязался бой, в результате которого с командиром бригады полковником А.Ганизаде осталось около 20 человек.

Противник предпринимал неоднократные попытки захватить их в плен. Командир бригады попытался вывести отряд из окружения. Они были вынуждены броситься в горную реку Левчай под шквальным огнём противника. Из реки живым выбрался только командир. Он вплавь прорвался из окружения и, находясь в тылу врага, через сутки, пройдя пешком почти 25 км по горам, смог дойти до н/п Яншак, где встретил двух бойцов Бардинского батальона. Втроем они смогли выйти на перевал Омар.

Начальник штаба 701-й МСБр полковник-лейтенант Айдын Шириев 2 апреля по приказу генерал-майора Н.Садыкова спешил на выручку командиру бригады, пытаясь найти его живым или мёртвым. Столкнувшись с противником, он завязал бой с ним, в ходе которого из 25 солдат потеряв 20 человек убитыми и сам получив тяжёлое ранение, был вынесен из боя своими солдатами.

 

2 апреля 1993 г. президентом Азербайджана Абульфазом Эльчибеем было объявлено чрезвычайное положение в стране.

6-я группировка армянских сил, нарушившая госграницу Азербайджана, и подразделения 1-й, 2-й, 3-й и 4-й группировки от оборонительных районов Карабаха, с боями двигались на встречу друг к другу и 4 апреля перекрыли дорогу Кельбаджар-Гянджа, окружив малочисленные группы обороняющихся. 3 апреля 1993 г. противник вышел на перевал Омар и занял дорогу Кельбаджар-Гянджа. В результате этих боев линия соприкосновения отошла по гряде гор Муровдагского хребта.

4 апреля 1993 г., Кельбаджарский район был полностью оккупирован Арменией. 5 апреля 1993 г. последние огневые точки оборонявшихся, зажатые в районном центре Кельбаджар, были подавлены.

2-й батальон численностью около 150 солдат и находящийся при нем оперативный отдел штаба 701-й МСБр, двигавшиеся из глубокого окружения из Лачинского района, только 5 апреля вошли в занятый противником Кельбаджар. С боями двигаясь в направлении горной цепи Муровдаг в Дашкесанский район Азербайджана, они были вынуждены предавать погибших солдат земле прямо в ходе боёв. 5 апреля 1993г. вывод 701-й МСБр из Лачинского района в Кельбаджарский район, был закончен.

Личный состав пограничных застав «Зяйлик» и «Йеллиджа» на границе с Арменией только 7-го апреля оставил заставы и начал прорываться из окружения в Дашкесанский район.

Оставшийся в Кельбаджарском районе 1-й батальон с личным составом в 20 человек в течение 15 дней выходил из окружения, двигаясь в направлении Чарекдар-Гетаван-Агдаря по захваченным противником территориям.

5 апреля перед МО Азербайджана встала задача отбить у армянских войск перевал Омар, т.к. противник стал подтягивать на него реактивные системы залпового огня БМ-21 «Град», из которых было возможно нанесение ударов по Гяндже. Кроме того, нахождение перевала Омар под контролем противника создавало условия для наступления противника в направлении Гянджи.

Вечером 5 апреля 1993 г. 100 солдат 701-й бригады, вышедших из окружения, были построены и комбриг предложил выйти из строя добровольцам. Все до единого сделали шаг вперёд и в полночь они во главе с полковником А.Ганизаде выдвинулись к перевалу Омар. Во время боя за перевал Омар 26 солдат погибли и около 10 человек было ранено. К 3.00 ночи перевал был отбит у армян. Таким образом был возвращён контроль над стратегически важным перевалом Омар. Противник, неоднократно применяя артиллерию, пытался выбить обороняющихся с целью вернуть перевал под свой контроль, но безуспешно. 7 апреля к перевалу Омар стали доставлять подкрепление из солдат 709-й ОМСБр.

Причины быстрой оккупации огромной территории Азербайджана — Кельбаджарского района и северной части Лачинского района в 1993 году долгое время вызывали много вопросов. Впоследствии руководство Азербайджана объясняло поражение в Кельбаджаре следующими причинами: нехватка офицеров среднего звена, слабая боевая подготовка войск.

По происшествии времени можно констатировать, что основной причиной оккупации Кельбаджарского района был  просчет, допущенный руководством Азербайджана. Оно напрочь исключало возможность наступления армянских войск с территории Армении на Кельбаджарский район, находящийся за пределами Карабаха, т. к. считало, что в случае захвата армянами Кельбаджарского района они станут в глазах мирового сообщества агрессорами и во избежание дипломатических проблем они никогда не станут переносить боевые действия за пределы Нагорного Карабаха.

 

Как показали дальнейшие события, такая оценка была глубоко ошибочной. Из-за данного политического просчета руководства Азербайджана Министерством обороны было принято неправильное решение по обороне. После перекрытия дороги Кельбаджар-Агдере никаких действенных мер по созданию обороны района не было предпринято.

Лишь в конце марта 1993 года, после неоднократных обращений командира 701-й бригады, в район была отправлена оперативная группа Минобороны в составе 5 офицеров и принято решение о создании горно-стрелкового полка в Кельбаджаре. Приказ о создании горно-стрелкового полка так и остался на бумаге, времени на его создание противник не предоставил.

Войскового прикрытия государственной границы Кельбаджарского района с Арменией у Азербайджана не существовало. Пограничные заставы не могли вести общевойсковой бой вследствие отсутствия у них боевых порядков, в результате их удалённости друг от друга на расстоянии 10 км на протяжённости 110-километровой границ.

Для прикрытия государственной границы необходимо было разместить минимум 2 бригады. Был отдан запоздалый приказ вывести остатки 701-й бригады с севера Лачинского района для обороны Кельбаджара. Бригада только в начале апреля с боями вошла в захваченный Кельбаджарский район и совершала прорыв из окружения в Дашкесанский район.

Вследствие этих причин захват противником Кельбаджарского района был предрешен заранее. Отрезанная от основных сил азербайджанской армии, 701-я бригада вела оборонительные бои на немыслимо огромной территории, между горных цепей Гарабах яйласы, Мыхтокян и Муровдагским хребтом. Оборонительные бои велись в двух разных направлениях и разных районах, на удалении более 60-80 км друг от друга и в окружении, что существенно снизило ее боевые возможности.

 

Несмотря на это, бригада и приданные ей подразделения, ведя бои на нескольких направлениях с превосходящими силами противника, сохранила управление, маневренность и боевую способность, обеспечила эвакуацию мирного населения из Лачинского и Кельбаджарского районов и сумела совершить прорыв из окружения, а после выхода из окружения возвратить перевал Омар.

Захват Кельбаджарского района стал переломным моментом в истории Первой Карабахской войны. Он имел важные военно-политические последствия. Захват показал, что противник приступил к оккупации территорий Азербайджана, расположенных за территорией Нагорного Карабаха.

Офицеры и солдаты Азербайджанской Армии, ведя неравные бои с противником, в разы превышающих их по численности, сознательно стояли насмерть, спасая женщин, детей и стариков, эвакуирующихся из зоны боёв. Они спасли жизни более 50 тысяч населения ценой своих жизней. Несколько сотен азербайджанских солдат погибло в этих боях в течение 10 суток.

По материалам сайта Armiya.Az

[Мы из Мегри]

Роль интеллигентов Иревана в становлении научной среды Азербайджана (XIX- нач. XX вв.)

 

Зульфия Джалилова

Материальные и духовные требования, возникшие в результате социально-общественного развития жизни Азербайджана в середине XIX века привели к тому, что в сфере интересов образованных людей страны произошли заметные перемены и возникли новые тенденции.

Говоря об интеллигенции, живущей и творящей в Иреване, нужно отметить общий культурный уровень проживающего там народа, а также, хотя бы вскользь, коснуться положения с наукой и культурой, народным просвещением и школьным образованием.

Также, как в Северном и Южном Азербайджане, в Иреване народное просвещение и школьное образование прошли свой, своеобразный, путь развития.

 

Появление новых учебных заведений светского типа (школ, гимназии и семинарий) в изучаемый период на территории Иревана, привело к формированию интеллигенции нового типа, способствовало также духовному обновлению старой интеллигенции, внесло вклад в формирование современного типа интеллигенции. Изучение научной среды передовой западной интеллигенции наряду с новым подходом к традиционным в Азербайджане областям науки, также создало условия для оживления и развития точных наук.

Несмотря на возникновение новых тенденций в сфере науки в указываемый период, положение науки и развитие академических знаний в Азербайджане все еще было достаточно слабым. Новое поколение азербайджанской интеллигенции продолжило борьбу, начатую М.Ф.Ахундовым по расширению положительного влияния европейской науки на азербайджанскую науку.

В последней четверти XIX века общественная и социальная мысль азербайджанской интеллигенции обогатилась новыми идеями и темами. Исследуя причины социально-экономического отставания Азербайджана, большинство интеллигентов видело их причины в медленном развитии науки и культуры, малом количестве светских учебных заведений, деспотизме и религиозном фанатизме.

 

Эта тема особенно горячо стала обсуждаться интеллигенцией в конце девяностых годов XIX века. В этих обсуждениях особую роль сыграли хорошо известный в культурных кругах Иревана Фиридун бек Кочарли и выпускник иреванской семинарии для учителей Гашим бек Везиров.

 

ФИРИДУН БЕК КОЧАРЛИ

Фиридун-бек Кочарли (1863—1920)

Выдающийся мыслитель и ученый Фиридун бек Кочарли объяснял медленное развитие науки и просвещения в Азербайджане различными причинами. Автор показывал, что одной из основных причин является невежество мусульманского духовенства, распущенность, невыполнение своих основных обязанностей, обязательное для населения выполнение Гражданских законов ислама.

Выпускник иреванской учительской семинарии Гашим бек Везиров периодически затрагивал эту проблему в своих статьях. Воззрения М.Ф.Ахундова повлияли на иреванскую интеллигенцию, так же как на остальных азербайджанских интеллигентов, внеся существенные изменения в философские взгляды.

Ф.Кочарли выступал, как один из представителей иреванской интеллигенции, являющейся носителем взглядов, сформированных под влиянием этой философии. Отвечая требованиям нового времени, не оставаясь безразличным к чаяниям народа, помимо художественных переводов Кочарли занимался также научными переводами. Он перевёл на родной язык труд гениального греческого философа Сократа и напечатал его в 1891 году в Бахчисарае. На то время это был важный шаг в развитии философии. Помимо того, что перевод трудов одного из античных философов на родной язык внес вклад в расширении философского мировоззрения интеллигенции, это также можно расценивать как важный шаг в развитии азербайджанской философии.

Преподавая в иреванской гимназии, Кочарли боролся за формирование нового современного мировоззрения, уводя иреванское культурное общество от устаревших традиций. Распространению нового мировоззрения в основном противились невежественные религиозные служители. Приехав в Иреван и ознакомившись с царящей тут атмосферой, Кочарли активно боролся с ней, и отдельно отмечал это в своих статьях.

ИСА СУЛТАН ШАХТАХТИНСКИЙ

Иса Султан Шахтахтинский (1851—1894)

Говоря о заслугах иреванской интеллигенции в светских науках, в первую очередь нужно отметить Иса Султана Шахтахтинского. Родившийся в 1851 году в Иреване в знатной семье, он получил образование в пансионате Кипиани в Тифлисе. В 1871 году он окончил Реальную гимназию. И.Шахтахтинский, получивший образование в Петербургском Сельскохозяйственном Институте, прослушал также лекции в Лондоне и Париже по социальной экономики, а в Цюрихе по природоведению. Проявлявший особый интерес к естественным наукам И.Шахтахтинский выбрал эту сферу для исследований. В 1875 году он успешно защитил диссертацию на тему «Роль лесов в развитии природы и общества». Эта работа автора стала важным шагом в продвижении вперед азербайджанской науки того периода.

 

Можно сказать, что Иса Султан Шахтахтинский стал одним из первых исследователей, положивших начало азербайджанской дендрологии (научных работ в сфере ботаники). Принимая во внимание тему и значение работы, можно отметить, что наряду с Г.Зардаби, Шахтахтинский также положил начало науке об охране природы в Азербайджане. Он стал одним из первых, кто исследовал проблемы экологии в азербайджанской науке в XIX веке.

Научная деятельность Шахтахтинского не ограничивалась только естественными науками, она также охватывала такие сферы, как политика и история. Таким образом, Шахтахтинский в 1875 году, после возвращения из Европы в Тифлис, работал руководителем отдела политики в газете «Тифлисский вестник». В эти годы на основе полученных знаний и опыта он издал ряд политических и исторических статей.

 

ФИРУЗ БЕК ОРДУБАДСКИЙ

Фируз бек Ордубадский

Среди иреванских интеллигентов стоит отметить Фируза Ордубадского. Сын Мирзы Мехти хана Фируз бек родился 17 сентября 1887 года в городе Ордубад. Он получил начальное образование в Ордубаде, а затем продолжил его в Иреванской гимназии.

 

Окончив иреванскую гимназию в 1906 году, Фируз бек поступил на медицинский факультет Киевского университета. Как писали современники, будучи очень талантливым и знающим Фируз бек выделялся среди студентов. В 1914 году, когда началась Первая Мировая Война, Фируз бек отправился на фронт в качестве врача, и вскоре был назначен на должность начальника санитарного поезда. На тот момент ему было 27 лет.

Фируз бек остался верен клятве Гиппократа во время самых ожесточенных боев Первой Мировой Войны, которую он прошёл военным врачом. Согласно историческим документам, Фируз бек в 1918-1920 годах сражался в рядах Национальной Азербайджанской армии против армянских дашнаков. Также была обнаружена информация, что Фируз бек в 1925 году обучал в школах девочек на медицинских сестер.

Однако, после гибели Наримана Нариманова, он столкнулся с преследованиями, и был привлечен к следствию. Армянские чекисты обвинили его в национализме, также как и Джамшида Нахчыванского. Стоит отметить, что Джамшид хан Нахчиванский являлся наследником Эхсан хана, а Физуз бек являлся по материнской линии наследником брата Эхсан хана, Шейхали бека — наиба Ордубада.

Армянские следователи обвинили их обоих в участии в контрреволюционной организации «Азербайджанский национальный центр», и выдвинули обвинение Фируз беку по статьям 72-73 Уголовного кодекса Азербайджанской ССР. До ареста в 1930 году он работал заместителем председателя Госплана Азербайджанской ССР. Под пытками Фируз бек подписал протокол с ложными обвинениями. Он был еще раз допрошен 25 февраля 1938 года в Четвертом отделении Государственного управления безопасности НКВД Азербайджанской ССР и обвинён в национализме.

Служивший в свое время военным врачом в Российской армии, грамотный, дисциплинированный специалист Фируз бек подвергался невыносимым пыткам. В это же время в Москве пытали Джамшид Хана Нахчыванского.

 

Третий допрос состоялся 5 марта 1938 года. Выдвигающий немыслимые обвинения следователь старался представить Фируз бека членом эсерской организации для того, чтобы ещё более усугубить ситуацию. Также как и многих другие безвинно осужденные специалисты и военные Фируз бек был реабилитирован указом Военной Коллегии Верховного Суда от 23 мая 1956 года. Несмотря на то, что Фируз беку Ордубадскому пришлось жить при трех политических строях, он всегда старался применять свои знания и врачебный опыт на пользу людям.

 

АХМЕД РАДЖАБЛИ

Еще один иреванский интеллигент — Ахмед Раджабли. Он родился в городе Иреване 14 февраля 1898 года. Он был одним из тех студентов, которые были отправлены в соответствии с решением парламента Азербайджанской Народной Республики за счет государства на обучение за границу. Закончивший Иреванскую мужскую гимназию в 1916 году, он в том же году поступил в Петровско-Разумовскую Академию Москвы на факультет медицины. Однако, по финансовым причинам был вынужден бросить учебу.

В соответствии с историческим решением парламента Азербайджанской Республики от 1 сентября 1919 года он был отправлен на учебу в Италию, и в 1923 году окончил в Перудже Высший Королевский Экспериментальный Институт Сельского Хозяйства по специальности генетика и селекция.

Вернувшись в 1925 году в Азербайджан, он был назначен агрономом Закатальского района. Ему было также поручено создание сельскохозяйственного техникума и подготовка кадров по сельскому хозяйству. Он занимался интродукцией и селекцией многих видов растений; впервые организовал выращивание арахиса, табака, кенафа, картофеля и других культур; вывел новые сорта пшеницы, а также яблок, айвы, абрикосов, оливок и персиков; организовывал сельскохозяйственные мероприятия.

В 1936 г. он был назначен заведующим кафедрой азербайджанского сельскохозяйственного института, и в тоже время был советником в Республиканской Народной Комиссии по сельскому хозяйству. Принимая во внимание большие научные заслуги в 1935 году, ему было присвоено звание профессора. Он является автором более 40 научных трудов, в том числе монографии «Фруктовые растения Азербайджана».

 

В 1937 году Раджабли подвергся репрессиям, и был сослан на Колыму (Магаданская область Россия), а в 1950 году в Казахстан. В 1955 году он был реабилитирован. В 1958 году был избран академиком и членом правления Сельскохозяйственной Академии Азербайджанской ССР.

Таким образом, в Иреване,  наряду с традиционными сферами науки развивались и фундаментальные дисциплины, отвечающие требованиям времени. В создании и развитии этой сферы, наряду с культурной атмосферой того периода большую роль сыграли открывшиеся в то время в Иреване школы нового типа, а также работавшие там просветители, педагоги, интеллигенция.

По материалам Музея Истории Азербайджана

[Мы из Мегри]

По историческим документам: АДР подавляет мятеж в Карабахе (1920 г.)

 

И.Нифталиев

В марте 1920 года бандитские формирования карабахских армян, подкрепленные регулярными воинскими частями Армении и артиллерией, воспользовавшись тем, что в Карабахском районе для поддержания внутреннего порядка были расположены незначительные азербайджанских воинские части, неожиданно и очевидно по заранее намеченному плану совершили одновременно нападения на азербайджанские войсковые части, расположенные в Шуше, Ханкенди, Аскеране, Ходжалах, Тертере и других пунктах, предварительно прервав телеграфное и телефонное сообщения.

События в Карабахе вскоре стали предметом обсуждения на заседании Парламента Азербайджанской Республики 1 апреля 1920 года. В своем выступление Министр Внутренних дел Азербайджанской Республики Мустафа Векилов, который недавно вернулся из Карабаха, подробно остановился на событиях, которые предшествовали вооруженному мятежу армян в Шуше.

В частности, он отмечал:

«20 марта в Шуше двумя правительственными чиновниками, приставами-армянами, были введены в город около двадцати пяти вооруженных армян. К 22 марта число этих  вооруженных лиц было доведено до двухсот человек. Такое же количество вооруженных лиц присоединилось к этому отряду из городских армян. В 3 часа ночи 22 марта этими вооруженными лицами было совершено нападение на наших аскеров. Хотя наши аскеры (солдаты) совершенно не ожидали этого нападения и жители г.Шуши были заняты празднованием Новруз-Байрама, все же это вероломное нападение было отражено нашими доблестными аскерами.

23 марта Шуша была совершенно очищена от вооруженных банд. В это же самое время из соседних армянских селений было совершено нападение на наших аскеров в Ханкендах. Это нападение с большим уроном для армян было отражено. Одновременно было совершено нападение на Аскеран. Так как в Аскеране находился немногочисленный отряд наших аскеров, то армянам удалось занять город. Из имеющихся у нас данных выясняется, что это восстание, руководимое какой-то внешней силой готовилось уже несколько месяцев и по сигналу пушечного выстрела из одной деревни около Шуши совершено было нападение на наших аскеров. Кроме вышеназванных пунктов армяне совершили нападение на Карягино, Зангезур и Тертер, но это наступление также с большим уроном для армян было отражено нашими аскерами.

Из всех совершенных армянами нападений только нападение на Аскеран имело успех. Остальные, как я указал выше, успеха не имели и отражены с большим уроном для армян.  Такое вероломно изменническое нападение на наших аскеров вызвало сильное волнение среди населения. Со всех концов стекаются партизанские отряды. Для установления в Карабахе нормальной жизни, нарушенной безответственными бандами, правительством приняты срочные меры и оно уверено, что в скором времени в Карабахе установится порядок, и жизнь войдет в свою нормальную колею».

Надо сказать, что выступление М.Векилова вызвало неоднозначную реакцию со стороны членов социалистической фракции Парламента. Один из её лидеров Алигейдар Караев обвинил правительство в том, что оно, несмотря на его предупреждения, оказалось не готовым к подобному развитию событий. А.Караев пытался доказать, что события в Карабахе надо рассматривать более шире и это часть коварного плана, подготовленного против Анатолии (имеется ввиду национально-освободительное движение во главе с Мустафа Кемалем — И.Н.) и Азербайджана.

 

По его мнению события были спровоцированы силами, которые ранее поддерживали армию Деникина: «Посмотрите куда бегут остатки армии Деникина. Вы тогда поймете, какую опасность для Азербайджана представляет добровольческая армия, направляющаяся в Энзели. Сегодня деникинские силы скапливаются в Армении».

Из выступления А.Караева можно было сделать вывод, что за событиями в Карабахе стояли англичане, которые поддерживали армию Деникина и Армению. Исходя из этого посыла, А.Караев делал вывод, что азербайджанское правительство не в силах устоять перед этой угрозой и единственным выходом из ситуации является обращение за помощью к Советской России.

Таким образом, один из лидеров социалистов в парламенте пытался использовать события в Карабахе для того, чтобы проложить путь Красной Армии Советской России в Азербайджан. Тем более, что в этот же период между внешнеполитическими ведомствами Азербайджана и России шла переписка, в котором нарком иностранных дел Советской России Г.Чичерин обвинял правительство Азербайджана в том, что оно всячески уклоняется от совместных действий против армии Деникина и даже пытается приютить отступающие её части на своей территории.

После А.Караева слово взял лидер фракции партии «Мусават» М.Э.Расулзаде. Он отметил, что правительство столкнулось с врагами, поднявшими мятеж не только в Карабахе, но и в Баку, столице Азербайджана.

Расулзаде отметил, что между этими силами нет никакой разницы: «…Здесь говорят, что для того, что разбить врага в Карабахе сюда надо призвать войска Советской России. Кто это говорит? Представитель азербайджанского народа или член учредительного собрания России? …Это ли является патриотизмом? …Я здесь слышу слова не члена Азербайджанского парламента, а агента России…. Сегодня настоящим патриотизмом является взяться за оружие и направиться в Карабах. Другой задачи нет».

Эти слова Расулзаде были встречены бурными аплодисментами большинства членов Парламента. Выступивший вслед за М.Э.Расулзаде лидер фракции партии «Иттихади Ислам» Карабек Карабеков в начале своего выступления сделал небольшой экскурс в историю армяно-азербайджанских отношений, напомнив депутатам о событиях марта 1918 года, о преступных деяниях армян в Нахчыване, Зангезуре, Карсе, Турции.

Карабеков считал, что время для мятежа армяне выбрали не случайно: «Они видят, что с Севера над нами нависла серьезная угроза. Поэтому они поднимают мятеж внутри страны».

В то же время К.Карабеков, как и А.Караев, рассматривал события в Карабахе в более широком геополитическом ракурсе, связывая их с событиями в Турции, мусульманском мире, с Антантой. В качестве выхода из сложившей ситуации Карабеков предлагал связать деятельность правительства с движением в Анатолии и установить дружеские отношения с Советской Россией. Карабеков пытался убедить членов парламента, что красные войска России не нарушат границ Азербайджана, поскольку якобы большевики высоко ценят флаг независимости, поднятый трудящимися Азербайджана.

Последние слова К.Карабекова вызвали реакцию со стороны М.Э.Расулзаде, который бросил с места реплику: «Хотелось бы услышать эти слова не от тебя, а из уст Чичерина».

 

Таким образом, социалисты и иттихадисты выступали за тесный союз Азербайджана с Советской Россией и наивно рассматривали данные отношения как возможность совместного решения восточного вопроса, в смысле освобождения мусульман от империалистической политики западных держав.

На вопрос члена социалистической фракции Аслан бека Сафикюрдского каково настроение азербайджанских аскеров в Карабахе, министр внутренних дел М.Векилов сказал следующее: «Я сегодня возвратился из мест, подвергшихся нападению армянских банд и лично был свидетелем того энтузиазма, которым охвачены наши аскеры. Они с подъемом, бодро и храбро идут в бой. Увидев такой энтузиазм, как среди войск, так и населения, которое идет на защиту своей родины, как один человек, я с уверенностью заявляю, что с помощью наших доблестных аскеров и всего народа мы сумеем в самом скором времени очистить нашу территорию от врага».

В результате принятых правительством мер, азербайджанским вооруженным силам, дислоцированным в Карабахе во главе с генералом Габиб беком Селимовым, в начале апреля удалось подавить основные опорные точки мятежников в Шуше и Аскеране и восстановить власть Карабахского генерал-губернатора в регионе.

В письме от 9 апреля 1920 года министру иностранных дел Армении Амо Оганджаняну дипломатический представитель Армении в Азербайджане Мартирос Арутюнян дал подробный отчет о встрече с министром иностранных дел Азербайджанской Республики Ф.Х.Хойским, в ходе которой были обсуждены последние события в Карабахе. Как следует из отчета армянского представителя, Ф.Х.Хойский однозначно отметил, что последние события в Карабахе были заранее запрограммированы армянской стороной.

В ходе беседы Хойский привел следующие доводы, доказывающие данную версию событий: «Доказательством организованности нападения армян являлся факт нахождения орудий в отдельных селах. Кроме этого, правительство Армении проводило в этом районе систематическую и организованную деятельность. У убитых в Аскеране вооруженных армян были обнаружены документы за подписями членов армянского правительства. Из этих документов выяснялось, что правительство Армении назначило в эти районы чиновников. Генерал Мехмандаров, весьма беспристрастный человек; он в своем докладе показывает, что в Карабахе появился батальон армянской регулярной армии. Все это доказывает, что все эти действия исходят от Армении».

Получив ощутимый удар, армянские сепаратисты и власти Армении стали вынашивать новые планы по отторжению Зангезура и Карабаха от Азербайджана. Об этом свидетельствует активная переписка, которая велась в апреле 1920 года между премьер-министром Армении А.Хатисовым и министром иностранных дел А.Оганджаняном.

Так, уже в телеграмме А.Оганджаняну от 5 апреля 1920 года А.Хатисов, остро переживая поражение под Аскераном, рассматривает план нового наступления отрядов генерала И.Казарова на Шушу и С.Амазаспа на Джеваншир. Для реализации данного плана А.Хатисов считал необходимым приобрести у грузинского правительства «ружья Лебеля и добиться, какими угодно путями трехлинейные патроны». Одновременно, А.Хатисов сообщал, что согласен с предложением полномочного представителя Армении в Грузии М.Туманова о посылке в Советскую Россию делегатов из Карабаха.

Таким образом, правительство Армении пыталось использовать наступление Красной Армии большевистской России на Южный Кавказ в конфликте с Азербайджаном. А.Хатисов был уверен, что приближение большевиков к границам Азербайджана устрашит последнюю и заставит перебросить значительные силы к северным границам.

 

Подобной же тактике придерживались армяне Нагорного Карабаха, которые участвуя в мятеже против правительства Азербайджана в марте 1920 года, координировали свои действия с расположенными на Северном Кавказе частями Красной Армии. Об этом свидетельствует доклад Карабахской делегации землячества Тифлиса председателю Совета народных комиссаров РСФСР В.И.Ленину от 9 июня 1920 года, то есть уже после советизации Азербайджана в апреле того же года.

 

Интересно, что в апреле 1920 года в Тифлисе по инициативе министра иностранных дел Грузии Е.Гегечкори была созвана очередная конференция с участием трех республик Южного Кавказа для решения территориальных проблем. Однако, как видно из содержания телеграммы А.Хатисова от 7 апреля 1920 г., ещё накануне конференции армянская сторона рассматривала её созыв как очередную возможность для получения кратковременной передышки накануне возобновления нового военного наступления на азербайджанские территории.

Армения пыталась использовать Грузию для получения военных припасов. В телеграмме А.Хатисов вновь подчеркивал, что в карабахском вопросе Армении «помочь могут главным образом грузины и наша мощь». Видимо понимая, что Грузия имеет с Азербайджаном военный пакт, А.Хатисов, чтобы склонить грузинское правительство на свою сторону, предлагал «идти на территориальные уступки, ибо грузины только так и понимают дружбу с нами».

 

В телеграмме А.Хатисов коснулся также поведения английской миссии во главе с Оливером Уодропом, который, начиная с конца 1919 года, посылал в Лондон телеграммы, в которых разоблачал агрессивные действия вооруженных сил Армении в Карабахе и Зангезуре. А.Хатисов обвинял О.Уордропа в мусульманофильстве и предлагал А.Оганджаняну убедить его в том, что наступает не Армения, а Азербайджан.

В телеграмме от 9 апреля А.Хатисов ставит Оганджаняна в известность о решении правительства в связи с последними событиями в Карабахе и Зангезуре. По предложению А.Хатисова Совет министров Республики Армения принял решение для прекращения военных столкновений пойти на переговоры с Азербайджаном на конференции в Тифлисе и оказать давление на азербайджанское правительство через союзников и, прежде всего, О.Уордропа. В то же время было решено для нанесения ущерба Азербайджану, не объявляя войны, оказать помощь Карабаху и Зангезуру военными припасами, патронами.

 

Начавшая свою работу 9 апреля 1920 года в Тифлисе с участием представителей республик Азербайджана, Армении и Грузии мирная конференция, 11 апреля приняла постановление немедленно прекратить все кровавые столкновения, происходящие в Газахе, Нахчыване, Ордубаде и Карабахе, и принять самые решительные меры, чтобы была исключена всякая возможность столкновения между армянским и мусульманским населением в пределах соответствующих республик.

Несмотря на то, что правительство Азербайджанской Республики ещё в ходе конференции посылала правительству Армении телеграммы об имеющих место фактах нападения и сожжения армянскими вооруженными силами мусульманских селений Газахского уезда, в телеграмме от 16 апреля А.Хатисов убеждал А.Оганджаняна в том, что крупные военные столкновения между сторонами прекратились.

В то же время А.Хатисов призывал А.Оганджаняна опровергать нашедшие отражение в заявление министра иностранных дел Великобритании лорда Керзона факты о зверствах армянских отрядов. Как отмечал А.Хатисов, оказались неверными также слухи о резне, всех или половины армян Шуши.

 

Таким образом, после тяжелого поражения в начале апреля 1920 года под Аскераном и Шушой армянское правительство старалась маневрировать, совмещая дипломатические шаги с военными.

Несмотря на договоренности о прекращении военных действий, нападения армянских вооруженных сил на приграничные с Арменией азербайджанские села Карабаха, Зангезура и Газаха продолжались. Это вынуждало правительство Азербайджана постоянно держать значительные военные силы на западных рубежах страны за счет значительного ослабления обороны северных границ, где ожидалась агрессия со стороны Красной Армии Советской России.

Таким образом, накануне советизации Азербайджана, несмотря на все дипломатические и политические усилия азербайджанского правительства, конфликт с Арменией вокруг Карабаха и Зангезура не нашел своего мирного разрешения.

[Мы из Мегри]

Современный армянский фашизм: резня в азербайджанском селе Гарадаглы

 

Арье Гут, эксперт в области международных отношений

Холокост — это страшная и невыносимая для памяти еврейского народа трагедия. Это — боль, страдания, унижения, оскорбления, зверство, варварство, массовое уничтожение еврейского народа со стороны озверевшего и оголтелого фашистского режима.

Представители еврейского народа, который пережил самую страшную трагедию в своей истории как Холокост, всегда сопереживал и сопереживает трагедиям других народов, переживших подобные удары судьбы.

 

Одной из неисследованных глубинных страниц истории Азербайджана являются события кровавой резни и актов геноцида, в деревнях и регионах, где проживали азербайджанцы, в ходе армяно-азербайджанского нагорно-карабахского конфликта. Во время этих событий армянские оккупанты уничтожали многочисленные исторические памятники, а также осуществляли этнические чистки против азербайджанцев.

В современной истории события, подобные трагедии Гарадаглы, происходили в разных частях света, и международное сообщество хорошо их понимает и осознает.

Например, в июле 1995 года этнические сербские националисты массово убили более 10 тысяч боснийцев города Сребреница в возрасте от 17 до 70 лет, люди поголовно уничтожали и создавали массовые захоронения. Массовые убийства были увековечены против боснийцев в 13 населенных пунктах Боснии в этот период. Более 200 тысяч невинных людей были убиты, тысячи раненых и 2 миллиона стали беженцами в результате этих событий.

28 ноября 1985 года известный армянский террорист, лидер армянской террористической организации ASALA (Армянская секретная армия за освобождение Армении) Монте Мелконян был приговорен к 6 годам лишения свободы во Франции. Он освободился из тюрьмы в 1990 году, после чего немедленно отправился в Армению и для продолжения террористической деятельности был отправлен в Нагорный Карабах.

 

Необходимо отметить, что профессиональный террорист Мелконян, являвшийся одним из лидеров террористической армянской организации АСАЛА, совершил десятки терактов, приведших к гибели турецких дипломатов в разных странах мира. Мелконян в течение многих лет воевал в различных «горячих точках», в частности против Израиля в Ливане, в долине Бекаа и был неуловим для израильских спецслужб.

 

Во время оккупации Ходжавандского района Азербайджанской Республики он был командиром армянской террористической группы. Именно в этот период началась горячая фаза армяно-азербайджанского нагорно-карабахского конфликта и в регион боевых действий стали проникать международные армянские террористические группы, отличавшиеся невиданной жестокостью к мирному населению.

В феврале 1992 года под руководством Монте Мелконяна вооруженные силы Армении и специально обученные террористические подразделения «Арабо» и «Арамо» (подготовленные в Сирии и Ливане) одновременно атаковали со всех сторон село Гарадаглы Ходжавендского района Азербайджанской Республики.

Расследования показывают, что солдаты и офицеры 366-го российского полка, как в известной Ходжалинской кровавой резне, также принимали участие в оккупации Гарадаглы. Армянские войска наемников Арамо, Арабо и Аво (Монте-Мелконян), опираясь на огневую поддержку 366-го мотострелкового полка СНГ, дислоцированного в Ханкенди, захватили стратегически важное село Гарадаглы 17 февраля 1992 года и учинили там геноцид против мирного азербайджанского населения.

Армянами были захвачены в плен, жестоко убиты и заживо сожжены около 145 человек (15 женщин и 13 детей) азербайджанских жителей Гарадаглы.

Спустя всего каких-то девять дней армянские террористические отряды «Арабо» совершили геноцид против мирного населения Ходжалы, в котором принимали участие известный армянский террорист Монте Мелконян, Серж Саргсян, Сейран Оганян и другие армянские головорезы.

Эти преступники убили 613 человек, среди них много женщин, детей, стариков и гражданского населения, свыше 1000 человек стали инвалидами на всю оставшуюся жизнь. Единственная вина этих людей состояла в том, что они были азербайджанцами, и армянские террористы никого не пожалели — ни детей, ни женщин.

Отряды «Арабо» и «Арамо» забрали все оружие, захваченное в тот день — семьдесят восемь винтовок и тысячи боеприпасов, они также опустошили деревенский склад, чтобы вытащить тонны упакованной пшеницы для продажи. После разграбления они сожгли деревню. В течение двух дней в Гарадаглы и вокруг него были убиты в общей сложности 53 азербайджанца, по сравнению с тремя убитыми по армянской стороне…

Начальник районной школы Нобил Зейналов, военный офицер Ханали Гусейнов и боец подразделения добровольной обороны Алтай Гасанов охраняли первый блок. Бои были очень тяжелыми. Женщины села перевозили боеприпасы и пищу бойцам под интенсивным огнем, оказывали первую помощь раненым и помогали им вернуться в строй. Продолжая героически сопротивляться под огнем, бойцы первого блокпоста не сдавали свои позиции до самого конца. Ожесточенная битва продолжалась пять дней.

 

В последний день боеприпасы защитников Гарадаглы должны были закончиться. Несмотря на их призыв о помощи, никакой помощи так и не поступило. Почувствовав, что жители села Гарадаглы отстреливаются последними пулями, армянские террористы приблизились к штаб-квартире и начали кричать по-русски в мегафоны: «Выходите, бросайте оружие».

 

Таким образом, деревня Гарадаглы была оккупирована, несмотря на героическое сопротивление своих жителей.

Свидетельство Ильгара Гусейнова (освобожден из армянского плена):

15 февраля 1992 года, с 6 часов ночи со всех четырех сторон, армянские террористические подразделения атаковали нашу деревню. В деревне было 118 человек, из которых 11 — женщины, остальные — мужчины. Началось сражение. У нас не было военной техники, но мы достойно отбивались.

С нашей стороны было убито 8 человек, несмотря ни на что, мы продолжали сражаться, используя свои небольшие возможности. 16 февраля армяне вновь начали атаковать деревню. Они напали при помощи военной техники, и мы не смогли выдержать. С их стороны большинство бойцов были наемниками.

 

Их командиром был Манвел, по некоторым сведениям, армянин, приехавший из Франции. Когда мы достигли места под названием «Бейликбаджи», из наших расстреляли еще 32 человек. Армяне не успокоились и отрезали головы убитым, а затем собрали их головы в сумки. Тела убитых людей были сброшены в силосные ямы.

Показания Тевона Тагиева (освобожден из армянского плена):

В конце 1991 года село Гарадаглы было окружено армянами, которые жили в окрестных деревнях. Транспортное сообщение села было отрезано. Начиная с января 1992 года, с помощью вертолетов, мы начали вывозить детей и женщин из деревни. Нападения не прекращались. В феврале вертолеты перестали летать, и контакты Гарадаглы с внешним миром были полностью отрезаны.

С 14 по 17 февраля нападения армян не прекращались. Мы смогли защитить деревню до 17 февраля. Со стороны не было никакой помощи. Наконец, пули закончились, и армянские вооруженные силы оккупировали деревню. Они собрали тела армян, которые погибли во время нападения перед колхозом, и сняли их. Одна женщина-журналист готовила программу. Она «рассказала» всему миру, что это люди, которые были убиты азербайджанцами во время нападения на армянскую деревню.

 

177 жителей деревни были собраны в два грузовика — молодые люди и взрослые отдельно — и их привезли в Ханкенди. В месте под названием «Бейликбагы», которое находится в 2 км от деревни, они остановили машин на расстоянии приблизительно 50-60 метров. В «Бейликбагы» играли и танцевали армянские женщины и дети. Они остановили нашу машину рядом с ними и приказали спуститься с грузовика. Молодые люди не хотели спускаться с грузовика, поэтому по ним они открыли огонь и убили нескольких. Люди вынуждены были спуститься. На глазах играющих и танцующих армянских женщин и детей молодые люди из Гарадаглы были выстроены в ряд и расстреляны.

Мой сын Тельман вытащил гранату, закричал и двинулся к армянам. Граната взорвалась, Тельман убил себя и 10 армян вместе с собой. В «Бейликбагы» армяне убили 33 жителей Гарадаглы. Затем они бросили тела в силосную яму и закопали. В 5 км от Ханкенди они вытащили всех людей из грузовика и сняли с нас всю теплую одежду. Они пешком привели нас в Ханкенди. По пути гражданские армяне бросали в нас камни и плевали нам в лицо.

Все эти жестокости, бесчеловечные поступки совершили армянские террористы, которые на весь мир кричат о том, что они бедный и несчастный народ, переживший «геноцид».

И все это происходило в конце ХХ века, на глазах у всего мирового сообщества.

По материалам The Jerusalem Post

[Мы из Мегри]

Армянский фактор в истории отношений Азербайджана и Северного Кавказа

 

С. Алиева

Азербайджан, занимающий стратегически выгодное географическое местоположение на Южном Кавказе, имеющий выход к Каспийскому морю, в прошлом имея также выход на Северный Кавказ через район Дербента, исторически представлял собой регион развитого ремесленного производства, нефтедобычи, торговли.

Все эти факторы предопределили развитие и укрепление политических, торгово-экономических, культурных связей народов Азербайджана с Северным Кавказом.

В конце XVIII – начале XIX века, по мере завоевания и последующей колонизации Россией Северного и Южного Кавказа мусульманские народы региона притеснялись, их земли заселялись представителями христианских народностей, в том числе армянами. Еще в 1725–1727 годы Российская империя аннексировала уцмийство Кайтагское, владения Табасарана, Аварское ханство, Акуша-Дарго и другие союзы и сельские общества Дагестана.

 

По Стамбульскому договору от 12 июня 1724 года к России отходило западное и южное побережье Каспийского моря с городами и провинциями Дербент, Баку, Сальян, Гилян, Мазандеран, Астрабад. С другой стороны, Османская империя продолжала контролировать азербайджанские города Шамаху, Нуху (Шеки), Гянджу, Тебриз, а также Западный Кавказ (позднее — Грузия, Армения).

Противники российской экспансии в регионе укрылись в горах современного Дагестана. Среди отказавшихся признать российскую власть были султан Утемышский, уцмий Кайтагский, Сурхай хан Казикумухский, к которым примкнул также сальянский султан Гасан бек.

По данным А.Бакиханова, шамхал Тарковский Адиль Гирей, возмущенный действиями российских войск и строительством крепости Святого Креста, в которой были размещены армянские поселенцы и донские казаки, осадил эту российскую крепость. Но войска шамхала потерпели поражение. В ответ Россия упразднила титул шамхала, а управление его владениями перешло к русскому командованию. После ухода российских войск с завоеванных территорий новым шамхалом стал сын Адиля Гирея Хасбулат.

Российский автор конца XIX – начала XX века В.Л.Величко сообщает: «История говорит, например, что дагестанцы искони презирали армян и даже грузин, бывших во времена грузинского царства данниками и объектом набегов лезгин».

 

В это время Россия запланировала снарядить экспедицию под командованием генерала В.Зубова с целью установить власть над Дагестаном, проникнуть на территорию современной Грузии и поддержать армян на Южном Кавказе. Пока Зубов находился в Тифлисе, командир передового отряда Савельев прибыл во владения Шейх-Али хана Дербентского и предложил ему заключить союз против иранского шаха. Тот не ответил и встретил войска В.Зубова пушечными залпами. Однако 1 мая 1796 года Дербент был сдан. Русские войска заняли также Губу, Баку, Шамаху, Сальян, Джеват и Гянджу.

По итогам русско-иранской войны 1826– 1828 годов северная часть Азербайджана была аннексирована Российской империей. Российская администрация приступила к переселению на вновь завоеванные земли многочисленных групп христианского населения немцев, армян и русских. Такая же политика проводилась и на Северном Кавказе по мере укрепления здесь Российской империи (XVIII – XIX вв.).

В начале ХХ века в Российской империи обострились политические и социально-экономические противоречия. В этот период на Кавказе возникают и распространяются социал-демократические ячейки. Социал-демократические кружки появились, в частности, в Дербенте и Петровске, преобразуясь с 1904 года в организации.

В связи с начавшимися армяно-азербайджанскими столкновениями и осознанием причастности к ним армянской левацкой партии «Дашнакцутюн» и российских властей, в Баку была создана партия «Кавказского всемусульманского комитета обороны – Дифаи». Ее отделения в середине октября 1906 года возникли в Тифлисской, Бакинской и Елисаветпольской губерниях, а также во Владикавказе и в Дагестане, где активисты этой партии вели агитацию среди местного азербайджанского населения.

 

В программе партии отмечалось, что «храбрые и любящие свой народ молодые люди тысячами собрались вместе из Северного Кавказа, Дагестана и Закавказья, поклялись на священном Коране и образовали партию «Дифаи». Мусульмане Кавказа, вошедшие в ряды этой партии, объявили об «освобождении мусульман Кавказа от грозящей гибели» путем просвещения и силы.

Когда в период мартовских кровавых событий армяне истребляли мирное азербайджанское население, «…беззащитные азербайджанцы, следует из речи председателя Совета министров Азербайджанской республики Ф.Х.Хойского в парламенте, спасались от поголовной резни бегством… в горы Дагестана…».

По данным азербайджанского правительства, в Баку и Шамахе было убито свыше 50 тысяч азербайджанцев. В Губинском уезде дашнакско-большевистскими отрядами было уничтожено около 200 мусульманских селений, в которых жили тысячи азербайджанцев и представителей северокавказских горских народностей.

Для защиты мусульманского населения Баку в Азербайджан стали прибывать представители горцев Северного Кавказа. Имам Нажмутдин Гоцинский, князья Тарковские и Каплановы собрали в конце марта в Хасавюрте съезд представителей сельских обществ для обсуждения вопроса о походе на Баку на помощь единоверцам.

 

Имам Нажмутдин в своем выступлении заявил, что в Дагестане он «покончил с большевиками, чтото же надо было сделать с ними и в Хасавюрте», но сейчас ему некогда, так как его зовут в Баку на спасение мусульман: «А когда покончим там с врагами Бога и шариата, вернемся сюда».

По пути в Азербайджан к отрядам Гоцинского присоединились южные кумыки, табасаранцы и лезгины. Мюриды Нажмутдина выступили на помощь азербайджанцам с севера. По ходу продвижения дагестанских отрядов в сторону Баку, в Губе, Хачмазе и Девечи к ним примыкали местные отряды. Силы Нажмутдина заняли позиции у станции Хырдалан в 10 км от Баку, где к ним присоединились части Мусульманского корпуса, которые ранее были вынуждены отойти за пределы города. Два полка дагестанских бойцов численностью около полутора тысячи человек и 1000 добровольцев возглавляли полковники М.Джафаров (будущий губернатор Чечни и командир Дагестанского конного полка) и Д.Мусаев. Общее командование осуществлял русский генерал Лазарев.

 

7 апреля в ставку командования дагестанских сил прибыла делегация во главе с А.Джапаридзе, который обратился к дагестанцам с просьбой о признании большевистской власти в Баку. Эта миссия успеха не имела.

По сообщению комитета революционной обороны Баку от 7 апреля 1918 года, в 12 часов дня того же дня дагестанские силы обстреляли из орудий броневик исполнительного комитета, а конные и пехотные отряды Нажмутдина Гоцинского начали наступление в направлении Баладжар и Баку. 7-8 апреля у станции Хырдалан произошли ожесточенные бои между отрядами Гоцинского и большевиками. 10 апреля 1918 года дагестанские силы вынуждены были отступить к Дербенту.

В ночь на 20 апреля вблизи Петровска высадился большевистский десант и вскоре же захватил город. Спустя сюда подошли корабли с десантом из Астрахани. Взятие Петровска оправдывалось необходимостью возобновить доставку хлеба из Астрахани и восстановить сообщение с Северным Кавказом.

Гоцинский бросил на Петровск под знаменем джихада десятки тысяч горцев, вооруженных одними саблями и кинжалами. Их встретили пулеметным огнем, залпами корабельной и полевой артиллерии. В результате горцы, потеряв свыше ста человек убитыми, отступили в горы, оставив также Темир хан-Шуру. Большевики требовали разоружения «дагестанских полков и милиции Гоцинского с выдачей оружия…».

В это время в связи с поражением Центральных держав в первой мировой войне и выходом Османской империи из войны в ноябре 1918 года турецкие войска должны были срочно покинуть территорию Дагестана и Закавказья.

 

В связи с этими событиями председатель Совета министров Горской республики Пшемахо Коцев на союзном совещании Горского правительства сказал: «Когда союзники пришли на Кавказ, то возникли опасения, что настал конец самостоятельности Грузии, Азербайджана и нашей. Тем не менее, мы предстали перед союзниками. Оказалось, что союзники информированы некоторыми русскими офицерами и армянскими деятелями крайне односторонне, вследствие чего настроены враждебно к нам, в особенности к нам, горцам, за Петровск. Дело было представлено так, будто не турки нам помогали очистить нашу территорию от сил, мешавших нашей самостоятельности, а мы, мол, помогали туркам в их борьбе против союзников. Мы долго не могли в этом разуверить англичан и сделали это лишь при содействии Грузии и Азербайджана, представители коих постарались более правильно информировать союзников».

 

Национальное движение на Кавказе и деятельность эмигрантских организаций привлекали внимание Антанты. Так, французская печать приветствовала соглашение между представителями демократических правительств Азербайджана, Грузии и Северного Кавказа о совместном выступлении против советской России.

В то же время из Стамбула поступило официальное обращение к Нуру-паше и Халил-паше оставить пределы Дагестанской области. Халил-паша просил разрешение сформировать дагестанские военные части и пройти с ними через Баку в Зангезур на помощь азербайджанцам, страдающим от бесчинств армянских дашнаков.

В Стамбуле был создан Комитет независимости Кавказа – союз политических организаций Северного Кавказа, Азербайджана и Грузии. В августе 1922 года в Грузии был создан «Паритетный комитет независимости Грузии» для курирования организации вооруженной борьбы за независимость в Грузии, Азербайджане и Дагестане. Военный центр Паритетного комитета наладил тесные связи с лидерами национального движения за независимость на Северном Кавказе князем Чолокаевым и А.Мутушевым.

 

С изменением политической обстановки в регионе после гражданской войны в Турции и переворота в Азербайджане значительно ослабла поддержка национально-демократических сил Кавказа со стороны Турции, и в результате все попытки свергнуть власть русских большевиков на Северном Кавказе оказались безуспешными.

История взаимоотношений Азербайджана и Горской Республики в 1918–1924 годы знает неоднократные проекты слияния этих двух государств. При этом инициатива, как правило, исходила от представителей Северного Кавказа. Вышеприведенные материалы свидетельствуют о тесных связях, взаимном сотрудничестве и стремлении к единению мусульманских народов Кавказа.

В неблагоприятной военно-политической обстановке правительство Азербайджана по возможности защищало свои государственные интересы, но в то же время и правительство, и различные слои населения страны всячески поддерживали дагестанцев в их стремлении отделиться от России и восстановить независимость.

 

В последствии, Азербайджан, несмотря на проблемы, связанные с оккупацией части территории страны соседней Арменией и наличием массы беженцев, продолжал играть традиционную роль важного источника социально-экономического благополучия для соседнего Дагестана.

По материалам журнала IRS Наследие

[Мы из Мегри]

Как застраивался город Ханкенди в советское время

 

О.Буланова

Обычно деревня или поселение превращается в город исключительно естественным путем: благодаря росту населения, расширения территории за счет постройки новых кварталов и т.п.

С Ханкенди (Степанакерт с 1923 по 1991 год) все было не так. Поэтому опыт градостроительства Ханкенди заслуживает отдельного глубокого изучения, т.к. это один из редчайших случаев, когда из небольшого поселения, не имеющего ни стратегического, ни политического, ни экономического значения, искусственным путем решили сделать город и преуспели в этом.

Ханкенди всегда находился на отшибе, в глубинке; в древности рядом не проходили торговые пути, хотя доисторические могильники эпохи поздней бронзы и раннего железа – по результатам раскопок XIX века немецкого археолога Эмиля Д.Рёслера и азербайджанских ученых ХХ века – имели место.

Армянские «ученые» пытались доказать, что это якобы древние армянские артефакты, а поселение — не что иное как древний армянский город Вараракн, в котором правил очередной армянский царь, мифический от начала и до конца, как и сама принадлежность могильников поздней бронзы к армянам — по причине отсутствия такого этноса в те доисторические времена.

Однако все это не помешало им объявить могильники поселением, да еще и с постоялым двором. Все это вызвало справедливую иронию настоящих ученых: какой может быть постоянный двор в горной деревне, в которую шла только одна коротенькая, в несколько километров дорога — из Шуши. И то, начиная лишь с XVIII века. В итоге армянская идея объявить древние могильники перекрестком цивилизаций провалилась.

Ханкенди – и это видно по переводу его названия («Ханская деревня») – являлся дачным поселком карабахских ханов, возникшем в конце XVIII века по распоряжению Ибрагима Халил-хана (1732-1806) и располагавшемся недалеко от столицы ханства – Панахабада (город Шуша). Помимо дачных построек, в Ханкенди располагались также и ханские конюшни, где содержались знаменитые на весь мир карабахские скакуны.

Ханкенди был небольшим селом, практически утратившим свое дачное значение к середине XIX века – после присоединения в 1805 году Карабахского ханства к Российской империи, а в 1822 году – упразднения ханства и преобразования его в российскую провинцию. Противостояние Закавказья официальной политике России из-за насильственного заселения исконно мусульманских земель армянами-христианами после Туркманчайского мирного договора 1828 года вынудило России размещать в Закавказье для подавления мятежей воинские гарнизоны. Один такой гарнизон стоял и в Ханкенди – вместе со штабом Кавказской кавалерийской дивизии и ее казармами.

 

Ханкенди, в котором подавляющая часть населения к началу XIX века являлась тюрками-азербайджанцами, стало потихонечку заселяться Россией как армянами, так и русскими, в том числе казаками – в селе разместили 1-й Сужено-Владикавказский Терский казачий войсковой полк.

Были построены православная полковая и армянская церкви, двухклассная школа, здание Офицерского собрания, лазарет, жилые дома, трактиры, торговые лавки, аптеки и т.п. Жилые дома были основательными, каменными, часто двухэтажными. К началу ХХ века население Ханкенди составляло более 3 тысяч человек.

 

В 1912 году бакинским Саруханово-Куринским Акционерным Обществом была начата прокладка узкоколейной железной дороги Евлах-Шуша. В числе промежуточных станций были Бегум Саров, Аскеран и Ханкенди. Директор Евлах-Шушинской железной дороги Мирза Михайлович Саруханов возлагал на проект большие надежды.

Из-за Первой мировой войны работы в 1914 году были приостановлены. Когда война закончилась, строительство линии было продолжено, но, к сожалению, завершено было лишь к 1942 году и по совершенно другой трассе: через Барду и Агдам. До Шуши дорога не дошла, конечной станцией стал Ханкенди, тогда уже Степанакерт.

К моменту же советизации Азербайджана в 1920 году Ханкенди был захолустным провинциальным селом, «крестьянским районом» – по определению газеты «Бакинский рабочий». И именно это село было выбрано для создания новой столицы нового образования – Нагорно-Карабахской автономной области, которая организовалась в 1923 году.

Почему был выбран именно Ханкенди? А ничего другого не оставалось: не азербайджанскую же Шушу надо было сделать столицей армянской автономии?! В Азербайджане интеллигенция шутила: «армянская столица в ханских конюшнях». Хотя до «столицы» селу в 1923 году было далеко.

1940-е годы. Здание Облисполкома и детская площадка Карабахского винного треста

Но эту столицу упорно создавали и, в основном, за счет искусственного притока армянского населения. Так, в 1886 году по данным Закавказского статистического комитета, «по Ханкенды отмечен 71 дым и 279 жителей, из которых 276 русских, 2 армянина и 1 татарин» (так в Российской империи называли азербайджанцев). В 1908 году население Ханкенди состояло исключительно из русских числом в 282 человека. В 1915 году в Ханкенди проживало уже 1550 человек, в основном азербайджанцев.

А вот в 1926 году армян в Ханкенди было уже 85% – от общего числа в 3200 человек. Дальше прирост шел в среднем по 10 тысяч за 20 лет. Т.е. понятно, что естественным путем люди с такой скоростью размножаться не умеют (учитывая естественную убыль населения), и такая статистика возможна только при искусственном притоке населения. Согласно Всесоюзной переписи населения СССР 1989 года, в Степанакерте проживали 56,705 человек. Из них азербайджанцев – около 12%.

Прибывающее в 1920-х годах в село население необходимо было где-то размещать, и село ускоренными темпами стало превращаться в город. Первый генеральный план развития Ханкенди – в 1926 году – был сделан Александром Таманяном, тем самым, который, по сути, построил позже Иреван.

 

Вторая половина 1920-х годов в Азербайджане характерна разработкой и строительством новых населенных пунктов, новых рабочих районов в Баку, поисками новых путей в архитектуре. Азербайджанские наработки 20-х были высоко оценены даже зарубежными архитекторами. Однако для составления генерального плана был приглашен армянин, более того, армянин со стороны. А пригласил Таманяна из Армении Левон Мирзоян, бывший в 1926 году Первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана.

В принципе, Таманян был человеком талантливым. Академик архитектуры (с 1914 года), председатель Совета Академии художеств Российской империи (с 1917 года), строивший в царское время усадьбы и особняки в Москве, Петербурге, Царском селе и т.д., однако совершенно не знакомый ни с традициями азербайджанского зодчества, ни с приемами карабахского градостроительства.

Более того, он и с зодчеством-то на территории Армении познакомился лишь в 1923 году в возрасте 46 лет, когда переехал из России, где родился и жил, в Иреван. В итоге таманяновский генеральный план развития Ханкенди полностью диссонировал с культурой градостроительства Карабаха.

 

Как бы там ни было, но генеральный план был составлен и начал претворяться в жизнь. В конце 1920-х – начале 1930-х годов в Ханкенди были построены несколько значимых зданий: четырехэтажное здание Областного исполнительного комитета, трехэтажная гостиница «Карабах», несколько двухэтажных административных зданий и зданий общественного назначения.

В городе была сформирована центральная площадь – перед исполкомом. Это было типичное ландшафтное решение для тех лет: круглый бассейн в центре, вокруг которого полукругами были высажены деревья и кустарники, разбиты аллеи. Кроме этого, к 1927 году город был полностью электрифицирован. В городе начала кипеть жизнь.

Так, в 1927 году там была проведена Сельскохозяйственная выставка. На выставке были представлены усовершенствованные сельскохозяйственные орудия и машины, крупный и рогатый скот, открыты четыре павильона (тогда их называли киосками): сельскохозяйственных плакатов, диаграмм и сравнительных таблиц развития различных отраслей сельского хозяйства в НКАО; по молочному хозяйству, павильон-сеновал и павильон-агрономический справочник, где были выставлены образцы различных почв, лесных и плодовых деревьев, лекарственных и красящих трав, употребляющихся в крестьянском быту.

Второй генеральный план Ханкенди был составлен  в 1938 году А.П.Слободяником, очень талантливым архитектором, автором нескольких книг по архитектуре. Одним из трудов Слободяника был генеральный план центра Саратова. За эту работу архитектор получил первую премию на Международной выставке в Париже. Премию дали за выдержанный единый стиль (сталинский ампир) и планировку, выполненную особым образом с учетом розы ветров: улицы постоянно проветривались и такое решение было найдено впервые. Ведь город строился для населения, которое будет работать на нефтеперерабатывающем заводе.

Согласно плану Слободяника, Ханкенди обогатился многими красивыми и нужными зданиями. Так, в 1944 году (во время Великой Отечественной войны!) было сдано две огромные трехэтажные школы-десятилетки, чуть позже – другие учебные заведения. Среди построек того периода особо выделяется Драматический театр им. Горького, построенный в 1952 году по проекту Ю.Ибрагимова и И.Вартанесова. Театр как труппа появился на 20 лет раньше – в 1932 году. В будущем, в 1989 году, этот театр переименуют: вместо имени известного на весь мир писателя театр станет носить имя В.Папазяна, актера, на заре своей карьеры игравшего в армянских театрах Стамбула.

 

Генеральный план Слободяника подразумевал также расширение и благоустройство центральной площади перед зданием облисполкома. Кстати, панорама с этой площадью и новопостроенными зданиями попала даже в подарочное издание «15 лет Азербайджанской Социалистической Советской Республике», увидевшее свет в 1935 году. Кроме Ханкенди, в книге были представлены лишь панорамы Баку.

Это говорит о том, какое большое значение придавали в столице Азербайджана развитию этого города и, не скупясь, вкладывали в него средства. И не средства самой НКАО, а всего Азербайджана. Создавалась городская социальная и коммунальная инфраструктура, открывались предприятия, дававшие сотни рабочих мест.

Однако армянские источники преподносят все совершенно по-другому. В 1944 году в Ханкенди прибыл некто А.Ширинян, архитектор, подвизавшийся в Баку на проектах по благоустройству уже готовых кварталов на Баилове и прочей мелочевке. И вот этот человек, уровень которого – проект фонтана перед железнодорожным вокзалом в Баку, становится начальником Управления по делам строительства и архитектуры при облисполкоме НКАО. По сути, главным архитектором области – аж до 1974 года.

Внук Шириняна со слов деда пишет: «Степанакерт в ту пору был небольшим одноэтажным городом, которому дали статус столицы Нагорного Карабаха. Все, что успела сделать Советская власть до войны – это построить две школы, несколько двухэтажных административных зданий и городскую гостиницу».

1989 год. Памятник Ленину и площадь им. Ленина. Фото Цагарели

Зачем отнюдь не маленькая гостиница и две огромных уже упомянутых школы в «небольшом одноэтажном городе», а также П-образное четырехэтажное здание Облисполкома, об этом биограф и внук Шириняна предпочел не задумываться. Зато мы узнаем, какие великие проекты были осуществлены главным архитектором НКАО. Город обогатился десятком бюстов различных армянских деятелей, фамилии которых ни о чем не скажут даже образованному человеку.

Автор всех постаментов – товарищ Ширинян. Появился памятник Сталину и трибуна для парадов, по трем граням которой были выложены буквы «С Т А Л И Н». Творения эти, как нетрудно догадаться, долго не прожили. Зато до XXI века дожили бюст и памятник Степану Шаумяну, открытый в 1957 году. В том же году, кстати, был установлен и памятник Ленину (скульпторы С.Кулиев и М.Миркасимов).

Среди других проектов главного архитектора НКАО в Ханкенди – доска передовиков перед Драмтеатром, водоразборная будка, переделка школьного спортзала, надстройка двух жилых домов, проект сквера и летней эстрады кинотеатра и другие столь же значимые сооружения. Особое внимание вызывает трехэтажный жилой дом – практически точная копия усадьбы графов Уваровых в Карачарово (Муромский район).

Однако несмотря ни на что город продолжал застраиваться. Появлялись библиотеки и музеи, больницы и поликлиники, детские сады, учебные заведения – совхоз-техникум педагогическое и музыкальное училище (1960 год), педагогический институт (который был, в общем-то, не нужен в такой небольшой области, но власти республики пошли навстречу пожеланиям карабахской интеллигенции, открыли его в 1969 году как филиал Бакинского пединститута и даже разрешили преподавание на армянском языке), кинотеатры «Россия» и «Октябрь», республиканский стадион (имени, конечно, Шаумяна, хотя в проекте было дать ему имя Сталина, т.к. проектировался он во второй половине 1950-х), здание обкома партии (1960 год, архитекторы Г.Меджидов и И.Вартанесов) и новое здание облисполкома (1972 год, архитектор Н.Кенгерли).

В 1967 году в Ханкенди появился монумент, который армяне позже назвали «Мы и наши горы» и сделали символом Нагорного Карабаха. Интересно, что автор монумента скульптор С.Багдасарян изначально, в начале 1960-х, задумывал просто композицию из двух голов, на которую его вдохновил парижский Нотр Дам, и эти головы символизировали Квазимодо и Эсмеральду, т.е. не имели никакого отношения к Карабаху.

Позже концепция была пересмотрена, и в 1967 году Карабах увидел данное произведение армянского монументального «искусства». Которое опять же поначалу не являлось каким-то символом армянства Карабаха, а посвящалось двум долгожителям-старикам (согласно сообщению газеты «Правда»). Власти Азербайджанской ССР сопротивлялись установке этого монумента, однако сделать ничего не удалось, и монумент был построен – за счет средств, выделенных из бюджета республики.

В 1968 году появляется третий генеральный план развития Ханкенди. Не было забыто и промышленное строительство. Одно из первых предприятий в Ханкенди – асфальтобетонный завод, открытый  на заре советской власти. Дальше появляются швейная, обувная, ковровая, мебельная фабрики, шелковый комбинат, комбинат стройматериалов, электротехнический завод, молочный комбинат, винзавод, заводы конденсаторов электронной промышленности, сельхозмашиностроения и др. Город превращается крупный центр легкой и пищевой промышленности Азербайджана. Его предприятия выпускают более половины всей промышленной продукции НКАО.

Достраивается даже железная дорога, задуманная в начале ХХ века. В 1967 году участок от Барды до Агдама был перешит на широкую колею и движение на участке от Агдама до Степанакерта было прекращено. Однако в 1978 году после перешивки на широкую колею этого участка движение снова появляется. Появляется и здание железнодорожного вокзала. (После мятежа карабахских сепаратистов и Первой Карабахской войны железнодорожное движение было прекращено и в здании вокзала разместили казарму.)

Весьма характерен тот факт, что строительство большинства промышленных предприятий, учреждений в сфере культуры и образования, а также реконструкция шушинской армянской церкви, поврежденной в 1918 году, было произведено в период с 1969 по 1982 год, когда Первым секретарем ЦК КП Азербайджанской ССР был Гейдар Алиев, который неустанно пекся о максимально широком промышленном строительстве в Азербайджане, в результате которого республика была единственной в Советском Союзе, существовавшая без дотаций и содержавшая саму себя. И неустанно вкладывала деньги в развитие НКАО в целом и Ханкенди в частности. Итогом было практически полное обеспечение населения жильем, высокой зарплатой и социальной поддержкой.

 

Г.Алиев рассказывал журналисту Андрею Караулову в одном из интервью в 1980-х годах: «…Железная дорога до центра области, прекрасный вокзал в Степанакерте, новый аэропорт – мы организовали регулярные рейсы между Степанакертом, Баку и Ереваном. …Построили два крупных водохранилища с электростанцией, оросительными каналами, что значительно улучшило водоснабжение двух районов. Производство винограда выросло с 50-60 тысяч тонн в начале 1970-х до 120-130 тысяч тонн в 1980-м. Почти в два раза увеличилось производство в животноводстве. Для небольшой области с населением в 170,000 человек это немало. …Все разговоры о каких-либо ограничениях совершенно беспочвенны».

В 1975 году в Баку приехала известная писательница Мариэтта Шагинян. Она побывала в Гяндже, в Карабахе, провела встречи с представителями армянской интеллигенции, многие из которых выражали националистические взгляды. В приватном разговоре с Гейдаром Алиевым она заявила, что армяне в Азербайджане живут превосходно и «катаются как сыр в масле».

По информации ТАСС в 1980-х годах, «Сегодня уровень промышленного производства в автономной области возрос в 600 раз, и ныне за один день производится продукции в два раза больше, чем за весь 1923 год. Изделия Нагорного Карабаха отправляются во все концы Советского Союза и в 15 зарубежных адресов».

Однако все эти объективные обстоятельства не помешали армянскому населению превратить цветущий Ханкенди в горячую точку на карте. Теперь название «Степанакерт» ассоциируется исключительно с войной, смертью и боевиками. А одним из наиболее активных сепаратистов в 1988 году был тезка и внук архитектора А.Таманяна.

[Мы из Мегри]

Шуша в 1988 г. глазами советского диссидента 

 

В сентябре 1988 г. Карабах посетил Виктор Владимирович Сокирко (1939-2018), известный в советское время правозащитник и диссидент, неоднократно подвергавшийся со стороны советской власти репрессиям.

До кровавых событий в Карабахе и особенно до трагедии в Ходжалы Сокирко придерживался проармянских взглядов и публично высказывал свою позицию. Однако потом Сокирко, терзаемый муками совести, пересмотрел свои взгляды и из ярого армянофила превратился в ярого армянофоба, стал на позицию Азербайджана.

В мае 1992 г. он написал открытое письмо-обращение к российской армянофильской интеллигенции по случаю падения азербайджанской Шуши и Лачина, а также Ходжалинских событий, под названием «Будь я проклят», в котором взял на себя как бывшего сторонника армян часть вины за кровавые события.

Путешествие Виктора Сокирко 1988 г. по Карабаху, Шуше, Агдаму, Ханкенди (тогда Степанакерт) и другим районам, а также Гяндже нашло отражение в сотнях слайдов. Они несомненно имеют огромную историческую ценность – уже хотя бы потому, что карабахские города, эти древние очаги азербайджанской культуры, в то время были еще живы…

ШУША (1988 г.):

Другие фото Азербайджана снятые В.Сокирко можно посмотреть тут.

[Мы из Мегри]

Территориальные потери Нахчыванского края Азербайджана в 1920-е годы

 

Фахреддин Сафарли

К концу XIX века в разных странах были созданы армянские националистические организации радикального толка, которые стали выдвигать требования о создании в Малой Азии и на Южном Кавказе армянского государства.

Особое место в территориальных притязаниях армянских националистов занимали такие исконно азербайджанские земли, как Нахчыван, Шарур-Даралагезский округ, Зангезур и нагорная часть Карабаха. В первые десятилетия XX века армянские группировки еще более активизировали свою деятельность, открыто выдвинув лозунг «великая Армения от моря до моря».

 

В 1918 году, пользуясь развалом Российской империи и благоприятной международной обстановкой, они провозгласили «Араратскую Республику», однако новое государство не имело практически территории и тем более столицы. 29 мая 1918 года Азербайджанский национальный совет, накануне провозгласивший Азербайджанскую Демократическую Республику, принял решение передать новым соседям город Иреван с прилегающей территорией — земли прежнего азербайджанского Иреванского ханства.

Этот необычный шаг мотивировался надеждой положить конец армянским территориальным притязаниям к Азербайджану. В результате Армянский национальный совет получил в свое распоряжение территорию в 9,5 тыс. кв. км и объявил Иреван столицей. Созданное правительство, в котором господствовали члены ультранационалистической партии «Дашнакцутюн», немедленно объявило о новых территориальных притязаниях и принялось претворять их в жизнь — армянские вооруженные отряды оккупировали азербайджанский Зангезурский уезд.

Даже после советизации Азербайджана в мае 1920 года красная Россия продолжала поддерживать идеологически «чуждую» Армению, и в соответствии с временным соглашением между сторонами от 10 августа 1920 года Шарур-Даралагезский уезд, еще ранее считавшийся почему-то «спорным», был на безусловной основе передан в состав Армении. Советизация Армении в ноябре 1920 года нисколько не умерила ее аннексионистские аппетиты, которые разгорелись с новой силой, поощряемые большевистским Кремлем.

Как и при АДР, исконно азербайджанские земли — Нахчыванский, Зангезурский уезды и нагорная часть Карабаха были без всякого основания объявлены «спорными» территориями. Решительные протесты Н.Нариманова и ряда других видных азербайджанских общественных и политических деятелей ни к чему не привели.

Важную роль в осуществлении армянских притязаний на азербайджанские земли сыграла Закфедерация – созданный 12 марта 1922 года Закавказский Федеративный Союз Советских Социалистических Республик, а с 13 декабря того же года – Закавказская Советская Федеративная Социалистическая Республика.

 

Постановлением ЦИК ЗСФСР от 18 февраля 1929 года 10 сел Нахчыванской АССР – Гурдгулаг, Хачик, Хорадиз Шарурского участка, Огбин, Агхач, Алмалы, Итгыран, Султанбек Шахбузского участка Нахчыванского уезда и село Горчеван Ордубадского уезда, а также часть земель села Килит, т.е. в общей сложности 657 кв. км территории Азербайджана было передано в состав Армянской ССР. Этот акт представляет собой грубое нарушение условий Московского и Карсского договоров 1921 года, служащих правовой гарантией территориальной целостности НАССР.

Так, Карсский договор конкретно оговаривает границы и государственную принадлежность края. В первой статье документа, посвященном территориальным вопросам, указывается: «Правительство Великого Национального Собрания Турции и Правительства Социалистических Советских Республик Азербайджана, Армении и Грузии признают аннулированными и потерявшими силу все договоры, заключенные между правительствами, осуществлявшими ранее суверенитет над территорий договаривающихся сторон, и касающиеся означенных территорий, а также договоры, заключенные с третьими государствами и касающиеся Закавказских Республик.

 

Признается, что Русско-Турецкий договор, подписанный в Москве 16 марта 1921 года (1337 года), изьемлется из действия этой статьи». Кроме того, в ст. 5 договора «Турецкое Правительство и Советские Правительства Азербайджана и Армении соглашаются, что Нахичеванская область в границах, указанных в приложении 3 настоящего договора, образует автономную территорию под покровительством Азербайджана».

Границы Нахчыванского края указываются в Дополнении №3 к договору: «Территория Нахичевани. Деревня Урмия, отсюда по прямой линии станция Араждаян (оставляя ее Социалистической Советской Республике Армении), затем по прямой линии к горе Даш-Гурун западной (3142) — линия водораздела горы Даш-Гурун восточной (4108) проходит через реку Джагаганам-Дараци к югу Ровней (Булак), следует по линии водоразделов горы Багарсик (6607) или 6587 и отсюда следует по административной границе прежнего Эриванского округа и Шарур-Дара-Лажез через высоту 6629 к горе Кемурлу-Даг (6839 или 6930) и отсюда к высотам 3080 Саят-Даг (7868) — деревня Курт-Кула, Кьюрт-Кулаг — гора Гамесур-Даг (8160) — высота 8022 Куки-Даг (10282) и восточная административная граница прежнего Нахичеванского округа».

После 1930 года, когда в Армении, как и других союзных республиках, стали создавать административные районы вместо прежних уездов, села Гургулаг и Хачик оказались в составе Кешишкендского (с 3 января 1935 г. Микоянского, с 6 декабря 1957 г. – Ехегнадзорского) района, села Агхач, Алмалы, Итгыран, Султанбек, Хорадиз – в составе Сойланского (с 12 октября 1956 г. Азизбековский, с 1991 г. – Вайкский) района, село Горчеван (Карчиван) и часть земель села Килит – в составе Мегринского района.

Не довольствуясь одной аннексией территорий, армянские лидеры проводили политику арменизации названий населенных пунктов. Отметим, что переименования прежних названия начались еще после захвата Россией Иреванского ханства в 1828 году: в 1837 году царское правительство переименовало населенный пункт Кевер в Нор-Баязит, а в 1840 г. Гюмри – в Александрополь. При советском же режиме переименования населенных пунктов и в целом топонимов были возведены в ранг государственной политики, приняли систематический и целенаправленный характер.

 

Первое официальное переименование было осуществлено указом Верховного совета Армянской ССР от 3 января 1935 года, когда село Итгыран было переименовано в Гюлистан (1, с. 396), Султанбек – в Барцруни (1, с. 400), Гурдгулаг – в Болораберд. Указом от 12 ноября 1946 года село Алмалы переименовали в Хндзорут, а с 3 июля 1968 года село Хорадиз стало именоваться Орадис. Всего же Верховный совет Армянской СССР в различные годы принял 17 указов о переименованиях, в соответствии с которыми азербайджанские названия в общей сложности 521 населенного пункта заменены армянскими.

Примечательно в этом свете, что сразу после российской аннексии региона, когда указом императора Николая I от 21 марта 1828 года на месте бывших азербайджанских Иреванского и Нахчыванского ханств была образована так называемая «Армянская область», из 1111 населенных пунктов на данной территории только 14 были армянскими. «Топонимическому геноциду» подверглось порядка 15 тыс. азербайджанских географических названий на территориях бывших Иреванского, Нахчыванского и Карабахского ханств, сохранившихся в литературе, официальных документах и на картах XIX-XX веков.

Отметим, что при таких переименованиях использовалось несколько способов. Одни названия изменялись, отбрасывая те, которые связаны с историческим прошлым (например, Баяндур – Вагадур), другие – путем простого перевода названия на армянский язык (Дашгала – Караберд). Некоторые названия просто подвергались своего рода идеологической чистке, необязательно даже арменизируясь (Гара-Гышлак – Достлук), другие видоизменялись на армянский лад (Дараббас – Дарбас), а отдельные подвергались частичной арменизации (Верин-Загалы, Неркин-Зейве) – здесь на армянский переводили приставки названий типа «большой», «верхний», «нижний».

 

После 18 февраля 1929 года, когда указанные земли были присоединены к Армении, проводилась целенаправленная политика ползучего вытеснения коренного азербайджанского населения. Вследствие угроз и других форм давления многие покинули свои дома и переселились в Азербайджан или другие союзные республики. Оставшиеся же были изгнаны насильственным путем уже во время депортации азербайджанцев 1988-1989 гг.

Среди значимых документальных доказательств азербайджанской принадлежности перечисленных сел необходимо упомянуть «Подробную опись Иреванской области», составленную властями Османской империи в 1590 году. Из документа явствует, что вышеупомянутые села Султанбек, Агхач, Огбин, Итгыран, Алмалы входили в состав участка Мевазийи-Хатун Нахчыванского уезда. После присоединения края в 1724 году к Османскому государству в соответствии с новым административно-территориальным делением эти населенные пункты вошли в состав Нахчыванского санджака.

В 1727 году после переписи населения была составлена новая опись, согласно которой селения Итгыран, Огбин, Алмалы, Агхач, Султанбек входили в состав участка Мевазийи-Хатун, Карчиван — Азад-Джиранского, Хачик и Хорадиз – Даралагезского участка. Жители этих сел возделывали пшеницы, ржи, занимались пчеловодством и плодоводством, выплачивая соответствующие подати. После 1747 года перечисленные села входили в состав Нахчыванского ханства, которое в 1828 году было присоединено к Российской империи.

 

Судя по записям российских чиновников, как и другим российским источникам XIX века, села Итгыран, Огбин, Султанбек входили в состав участка Мевазийи-Хатун, Хачик и Агхач – Даралагезского, Карчиван и Килит – Ордубадского участка. В селе Итгыран жила 31 семья в составе 157 человек, в селе Огбин – 12 семей в составе 37 человек, а в селе Султанбек было размещено 27 семьи переселенцев-армян в составе 66 мужчин и 60 женщин.

Кроме того, в период российской аннексии в селе Агхач жили 6 семей мусульман в составе 23 мужчин и 14 женщин, а в селе Килит – 57 мужчин и 47 женщин в составе 28 семей.

После распада Российской империи в 1918 году указанные населенные пункты, находясь в составе Азербайджанской Демократической Республики, а затем Араз-Тюркской республики, были без всякого основания отнесены державами, в собственных интересах покровительствующими армянским экстремистам, к так называемым «спорным территориям».

Именно так эти села показаны на картах, составленных в указанный период, а особенно после советизации. Так, на «Карте Нахкрая», составленной в 1924 году землемером 2-го класса Н.Рыбаковым, перечисленные села показаны в составе Нахчыванской АССР, но как часть «спорных с Армянской ССР территорий».

В дальнейшем армянские лидеры, поощряемые этими приобретениями, предприняли новые шаги по отторжению новых азербайджанских территорий. В ряде случаев решения о передаче азербайджанских земель Армении принимались на союзном уровне.

 

По материалам журнала IRS Наследие

[Мы из Мегри]

Они держали оборону Агдама и Физули: «Шубанинский спецназ» в 92-93 гг.

 

М.Велимамедов

Углубление политического кризиса в руководстве Советского Союза и государственный переворот, произошедший в августе 1991 года, в корне изменили ситуацию. Москва потеряла контроль над регионами. В конце августа вооруженные силы в Нагорном Kapaбaxe пришли в неуправляемое состояние, и Азербайджан оказался полностью втянутым в войну с Арменией.

Во вновь создавшейся ситуации, Азербайджан не был готов к военному противостоянию. Фактически отсутствовали военные силы. Немногочисленный контингент Министерства Внутренних Дел и структур Национальной Безопасности были не в состоянии проводить широкомасштабные боевые действия. В период с сентября 1991-го года по январь 1992-го года были созданы некоторые структуры, включая Совет Обороны, Министерство обороны и Генеральный Штаб.

В 1992 году решением руководства Министерства обороны Азербайджана было создано шесть рейдовых отрядов (в/ч 771-776).

За основу был взят опыт Афганской войны. Как планировалось, рейдовые отряды должны были представлять собой усиленные роты. Формой тактических действий должны были стать рейдовые действия по территории противника с целью последовательного захвата и уничтожения (вывода из строя) ранее назначенных или выявленных объектов противника, дезорганизации управления его войсками и работы тыла, нарушения коммуникаций, а также для выхода в новый район и овладения им.

 

Основу 776-го рейдового отряда составили ветераны Афганской войны. Первым командиром отряда был назначен Хагани Рустамов. С конца марта, закончив комплектование, отряд начал заниматься боевой подготовкой. Первоначальная штатная численность отряда была 120 человек. В состав входили три группы, минометный взвод, отделение обеспечения.

9 мая 1992 г. отряду поступил приказ срочно передислоцироваться в с. Туршсу. Несмотря на то, что отряд ещё не был боеготовым, на основании приказа он выдвинулся в шушинский район. До 15 мая 1992 г. отряд занимал оборону у с. Туршсу. 15 мая 1992 г. в бою у села Зарыслы погибли командир отряда Хагани Рустамов и еще три бойца. После гибели командира отряд был выведен в Лачин, после чего вернулся в пункт постоянной дислокации.

29 мая 1992 г. 776-й рейдовый отряд был объединен с 775-м рейдовым отрядом. На базе двух отрядов был создан отдельный разведывательный батальон (в/ч 776), командиром батальона был назначен командир 775-го рейдового отряда Эльдар Агаев. Этот день считается днем образования 776-го отдельного разведывательного батальона.

 

Эльдар Агаев в 1992 г. поступил на службу в Вооруженные силы Азербайджана. В Карабахской войне Эльдар Агаев был одним из самых легендарных командиров. Его позывной «Колдун» был известен почти на всех участках фронта.

 

После создания отдельного разведывательного батальона его штатная численность составила 460 человек. В состав батальона входили три роты, минометный взвод, взвод обеспечения. Пунктом постоянной дислокации батальона был пос. Шубаны, где ранее размещалось подразделение РЭБ СА. В начале июня 1992 г. в батальон прибыла первая группа призывников. Но основной костяк батальона составляли бывшие бойцы 775-го и 776-го. Обучением новобранцев занимались офицеры батальона, имевшие боевой опыт.

В конце июня батальон получил приказ выдвинуться в Физулинский район для участия в операции по взятию Красного Базара. Для участия в операции было выделено 100 человек из батальона, это были бойцы из первого состава 776-го.

Так как призывники не были достаточно подготовлены, их для участия в операции не привлекали. Прибывшие в Физулинский район бойцы 776-го ОРБ использовались для проведения разведки. После неудачного наступления 28 июня 1992 г. на пос. Красный Базар подразделения батальона были выведены в пункт постоянной дислокации, где батальон продолжил формирование и боевую подготовку.

11 октября 1992 г. батальон в полном составе был срочно переброшен в Губадлинский район, где после контрнаступления армян сложилась тяжелая обстановка. Прибыв в этот же день в Губадлинский район, батальон с ходу вступил в бой на границе Губадлинского и Лачинского районов и в ходе тяжелых боев, длившихся несколько дней, смог занять с. Гюлабрид. После этого батальон был переброшен на линию Арпагядик — Фараджан, где в ходе боев смог занять эти села. До конца октября 776-й ОРБ участвовал в боевых действиях в Губадлинском районе и на юге Лачинского района.

 

В ноябре 1992 г. батальон был выведен в пункт постоянной дислокации. С конца декабря 1992 г. по май 1993 г. батальон уже не использовался как единое подразделение. Бойцы батальона действовали малыми группами на разных участках фронта. Задачами были ведение разведки, проведение диверсионных актов в тылу противника, выполнение засадных операций и т. д.

Летом 1993 г. батальон был переброшен в Агдамский район, где участвовал в обороне Агдама. После оккупации Агдама батальон был переброшен в Физулинский район, где участвовал в обороне Физули. Во время боев в Агдаме и Физули подразделения батальона использовались как для проведения разведывательных мероприятий, так иногда и как строевая часть для затыкания дыр в линии фронта.

После окончания боев в сентябре 1993 г. батальон был выведен в пункт постоянной дислокации пос. Шубаны. На базе батальона был создан 776-й отряд разведывательный особого назначения (776-й ОРОН) со штатом 903 человека. Отряд состоял из четырех разведывательных рот, одной роты связи, одной роты тылового обеспечения и одного комендантского взвода. У командира отряда было четыре заместителя, в штабе отряда был оперативный отдел разведки. Разведроты состояли из трех разведвзводов и одного минометного взвода. Разведвзводы были обеспечены всем необходимым вооружением и снаряжением, в минометных взводах было по три миномета. Каждый взвод имел также по одной автомашине «ЗИЛ-131».

 

Основной костяк отряда составляли уже опытные бойцы, имевшие боевой опыт. Для доукомплектования подразделения до штатной численности в состав отряда были переданы призывники, которых отбирало командование. Ежедневно в отряде проходила боевая подготовка, которая длилась иногда по 16 часов. В основе были физическая, огневая и тактическая подготовки.

Тогда начальником разведуправления МО был полковник Эльдар Гасанов. Он организовал приезд группы офицеров-инструкторов ГРУ МО России, которые в течение месяца проводили обучение и тренинги для бойцов 776-й ОРОН. К концу 1993 г. 776-й отряд был готов для выполнения боевых задач.

 

В конце октября 1993 г. армянские войска перешли в наступление на юго-западном участке фронта. Захватив пос. Горадиз, они отрезали Зангиланский район от остальной территории Азербайджана. Связь с Зангиланским районом и командованием полка была потеряна. 2 ноября 1993 г. министр обороны Мамедрафи Мамедов вызвал к себе начальника отдела разведывательного управления МО полковник-лейтенанта Зейдуллу Зейдуллаева и поставил перед ним задачу: взяв с собой группу бойцов из 776-го ОРОН, вылететь в Зангиланский район, установить связь с полковником Фирудином Шабановым, выяснить обстановку.

В этот же день полковник-лейтенант З. Зейдуллаев с двумя группами бойцов 776-го ОРОН (в каждой группе было по восемь бойцов, командиром был офицер 776-го ОРОН старший лейтенант Маариф Нуриев), на вертолетах — два Ми-8 и два Ми-24 — вылетели из Баку в Зангиланский район. Приземлившись на территории Бейлаганского района и обсудив планы, они, далее пролетев через территорию Ирана, приземлились около н/п Минджеван Зангиланского района, на местности около реки Аракс. Оставив трех бойцов для охраны вертолетов, одна группа под командованием З.Зейдуллаева выдвинулась в направлении н/п Минджеван, а другая группа под командованием М.Нуриева выдвинулась в направлении н/п Зангелан.

[Мы из Мегри]

Подойдя к н/п Минджеван, который еще был под контролем азербайджанских войск, группа Зейдуллаева смогла найти командира полка полковника Фирудина Шабанова и, узнав у него обстановку в районе, передала ему указания министра обороны. В это время другая группа под командованием М.Нуриева двигалась вдоль дороги Минджеван — Зангилан. В составе группы были командир, заместитель командира, разведчик, снайпер, пулеметчик, связист (рация Р-159), гранатометчик, сапер, авианаводчик. Подойдя к райцентру Зангилан, группа обнаружила, что город под контролем противника и вокруг города расположены армянские войска.

 

Установив координаты расположения войск противника, группа вернулась к временной базе около реки Аракс. Через реку на территорию Ирана шел поток беженцев из Зангиланского района и отступающих войск. Обсудив с экипажами вертолетов разведданные и определив координаты целей для нанесения авиаударов, группа снова выдвинулась к Зангилану.

На основании переданных координат и при организации передового авиационного наведения со стороны группы М. Нуриева боевые вертолеты нанесли удары по позициям противника около райцентра Зангилан. Огнем с земли противник повредил один вертолет Ми-8. После работы по целям вертолеты улетели к реке Араз на границу с Ираном.

 

Группа Маарифа Нуриева продолжила разведку наблюдением за противником.  Встретившись в условленном месте с полковник-лейтенантом З.Зейдуллаевым, командир группы М.Нуриев доложил ему о выполнении поставленной задачи. Сев затем в вертолеты, группа, пролетев над руслом реки Араз, прилетела в Бейлаган, где передала пленного армянского офицера сотрудникам МНБ.

В конце января 1994 г. перед отрядом была поставлена новая боевая задача. Он должен был выдвинуться на Физулинское направление, малыми группами просочиться в тыл армянских войск, нанести удары с тыла по армянским войскам и создать условия для перехода азербайджанских войск в широкомасштабное наступление на Физулинском направлении.

Для того, чтобы ввести противника в заблуждение, 776-й отряд должен был сначала, не маскируясь, выдвинуться в Барду и оттуда в Тертер, чтобы армянское командование подумало, что удар планируется нанести на Тертерском направлении, а потом скрытно передислоцироваться на Физулинское направление и уже там нанести удар.

 

27 января 1994 г. отряд в полном составе выдвинулся в Барду, а оттуда прибыл в Тертер. При этом никаких мер по маскировке или скрытности перемещения не принималось, так как надо было, чтобы противник знал о перемещении войск в Тертерском направлении и подумал, что удар будет наноситься здесь.

 

Ночью 28 января 1994 г. отряд скрытно вышел из Тертера и начал движение в сторону Физули. Совершив быстрый марш-бросок в ночное время, отряд прибыл на Физулинское направление.

Как только 776-й отряд прибыл в Физулинский район, командиру отряда Эльдару Агаеву поступил приказ срочно передислоцироваться обратно в Тертер. Как стало известно, армянские войска 28—29 января 1994 г., перейдя в наступление, смогли серьезно потеснить азербайджанские войска, и на Тертерском направлении сложилась критическая ситуация.

Совершив обратный марш-бросок 29 января 1994 г., 776-й отряд вернулся в Тертер. Вечером 29 января 1994 г. начальником Генштаба перед отрядом была поставлена боевая задача занять линию высота Агдара — урочище Шорбулак — хребет Гедяк-Бурун. Целью атаки было, нанеся удар на этом участке фронта и захватив эти позиции, оттянуть на себя силы противника, наступавшие на Тертер, и тем самым ослабить давление на Тертер.

 

30 января 1994 г., перейдя в наступление, подразделения 776-го отряда смогли занять первую линию обороны противника, но далее наткнулись на сильное сопротивление. С рассветом начали активно бить минометы противника. Кроме того, контрбатарейным огнем противника была подавлена артиллерийская поддержка наступавших подразделений 776-го отряда. Единственной огневой поддержкой наступавшего отряда оказались минометные взводы и один танк.

 

Бой продолжался уже несколько часов, но стало ясно, что, лишившись артиллерийской поддержки, дальнейшее продолжение наступления приведет лишь к гибели отряда. После неоднократных просьб начальника связи отряда Рашида Алиева, «Батя» (так бойцы называли Эльдара Агаева) отдал приказ начать планомерный отход на исходные позиции. Под сильным огнем противника отряд начал отходить и смог к вечеру вернуться на исходные позиции.

Прибыв в штаб в Тертере, Эльдар Агаев сообщил командиру оперативного направления Эльбрусу Оруджеву, что он под свою личную ответственность приостановил наступление и отошел на исходные позиции. В ходе этого боя отряд потерял 17 бойцов погибшими и 42 ранеными.

В феврале 1994 г. 776-м отрядом была проведена крупная наступательная операция на севере Агдеринского района. Часть отряда прошла в тыл противника, после чего ударом с двух направлений, создав угрозу окружения, отряд смог в ходе боя в течение суток занять н/п Тонашен 1 — Тонашен 2 — Тонашен 3. Все атаки противника с целью повторного захвата сел были отбиты.

 

После этой успешной операции отряд был выведен в тыл и использовался для проведения диверсионно-разведывательных операций в тылу противника на центральном участке фронта.

В апреле — мае 1994 г. 776-й отряд принимал активное участие в обороне Тертера. В ходе ожесточенных боев бойцы отряда выполнили все поставленные задачи. В конце апреля отряд был брошен на направление Капанлы — Кармирван, где противник пытался прорвать линию обороны азербайджанских войск, пытаясь тем самым обойти Тертер с юга.

При этом отряд использовался как строевая часть, так и проводил диверсионно-разведывательные операции в тылу противника. Так, при проведении засадных действий в тылу противника двумя бойцами отряда, Салехом Шукюровым и Нариманом Ибрагимовым, были захвачены в плен трое военнослужащих противника, которые были доставлены в расположение отряда. Окончание войны застало 776-й ОРОН на Тертерском направлении.

В Карабахской войне бойцы «шестерки» (по конечной цифре в номере части) воевали всем на зависть. Неофициально их часто в приватных беседах именовали «агаевцы» и «шубанинцы» и расширенно «шубанинский спецназ». Бойцы 776-го после окончания войны вставали на защиту государственного устройства и безопасности страны, с честью выполнив все поставленные задачи.

 

Восемнадцать бойцов 776-го отряда удостоены звания «Национальный герой Азербайджана»: Фаиг Амиров (посмертно), Эльдар Халилов (посмертно), Фамиль Искендеров (посмертно), Ариф Гадымалиев (посмертно), Эмин Гулиев (посмертно), Новруз Гурбанов (посмертно), Самир Зульфугаров (посмертно), Эльшад Мамедов (посмертно), Рашад Мирабов (посмертно), Ялчин Насиров (посмертно), Заур Сарыев (посмертно), Явер Шахбазов (посмертно), Эльдар Меджидов (посмертно), Бахтияр Аллахвердиев, Интигам Атакишиев, Фариз Гахраманов, Фариз Мадатов, Эльдар Агаев.

По материалам сайта Armiya.Az

[Мы из Мегри]

Нахчыван в период ханства (1747 — 1828)

 

Муса Кулиев

Во времена правления династии Сефевидов (1501- 1736) Азербайджан в административном плане делился на вилайеты (беглярбекства): Ширванский с центром в Шамахе; Карабахский (всё междуречье рек Куры и Араза) с центром в Гяндже; Тебризский, охватывавший большую часть Южного Азербайджана, в том числе на первых порах и Нахчыванский край, который позднее, с ХVIII в. входил в состав Чухур-Саадского вилайета. Ардебильский же округ Азербайджана входил в состав личных доменов шаха.

 

В 1747 г. после убийства Надир шаха Афшара держава распалась. Вслед за этим в Азербайджане возникли до 20 независимых ханств; очень скоро образовалось Нахчыванское ханство, когда глава племени кенгерли Гейдаргулу хан изгнал иранского наиба и провозгласил себя ханом. Оказавшись во главе вконец разоренной области, он вынужден был опереться на поддержку более сильного соседа — карабахского Панах хана.

По свидетельству французского путешественника Шардена, в этот период город Нахчыван представлял собой «если не пепелище, то нечто близкое к этому».

Следует отметить, что тюркское племя кенгерли, к которому принадлежит род ханов Нахчывана, уходит корнями вглубь веков. Серьёзным исследованием на эту тему является монография Фархада Нагдалиева, основанная на архивных документах.

 

Нахчыванское ханство охватывало территорию от Зангезурских гор до реки Араз. Оно весьма подробно описано русским военным историком Григорьевым: «Въ конце прошедшого столетия (до 1790 года) Нахчыванская провинция была независимымь Ханствомь, которое состояло из Округовь Нахчыванского, Отдубатского, Мегри и Копана».

Нахчыванское ханство делилось на магалы: Хок, Алинджа, Даралагёз, Ордубад, Акулис, Даста и Билав, управлявшиеся мирзабеками. В ханстве было два города: Нахчыван — админстративный и торговый центр — и Ордубад. Функцию полиции в городах выполняли дарги.

В Нахчыванском ханстве преобладало натуральное хозяйство. Основными сферами производства были животноводство и земледелие. Существовало 5 форм земельной собственности: 1) государственные (казенные) земли; 2) земли, принадлежащие ханским семьям, — халиса; 3) земли, принадлежавшие частным лицам на правах собственности; 4) земли, принадлежавшие религиозным общинам, — вакуфы; 5) земли, принадлежавшие сельским общинам. Поселяне делились на раятов, ранджбаров и элатов.

 

Гейдаргулу хан предпринял ряд мер по укреплению ханства, развитию торговли и ремесла. Его визирь, умелый политик и государственный деятель Калбалы хан установил твердую власть, опираясь на кенгерлинскую конницу. Во внешней политике, играя на противоречиях между хойским, иреванским, карабахским ханами, царем Картли-Кахети Ираклием, он длительное время сумел сохранить государство в неприкосновенности. Заметим, что когда войска Ага Мухаммед шаха вторглись в Грузию, Калбалы хан был в его лагере.

Преемник Гейдаргулу хана (1763-64), Гаджи хан Кенгерли принял приглашение правителя Шираза Керим хана Зенда, но был схвачен в Ширазе. В 1770 году с помощью того же Керим хана на престол взошел Рагим хан, а его сменил Велигулу хан.

 

В начале 80-х годов ХVIII в. с помощью иреванского Гусейнгулу хана, карабахского Ибрагим хана и царя Картли-Кахети Ираклия II в Нахчыванском ханстве на престол поднялся Аббасгулу хан Кенгерли. Однако Ираклий II, воспользовавшись отъездом Аббасгулу хана в Тифлис, под видом укрепления его власти сам начал укрепляться в Нахчыване.

По сведениям русского историка-хрониста Буткова, Аббасгулу хан, несмотря на покровительство карабахского Ибрагим хана, вынужден был отказаться от власти в пользу двоюродного брата Джафаргулу. В 1785 году Аббасгулу имел шанс вернуться на ханский престол, но обман Ахмед хана Хойского сорвал его планы.

В 1787 году ханом Нахчывана провозгласил себя брат Джафаргулу хана Калбалы, находившийся у власти с перерывами вплоть до 1823 года. С его именем связана дальнейшая история ханства, в частности сближение с Россией. Его называли «наиковарнейшим» и в то же время «одним из благоразумнейших ханов Персии».

[Мы из Мегри]

В 1792 году карабахский Ибрагимхалил хан вступив в союз с аварским ханом Умма ханом и атаковал Нахчыван. Однако Калбалы хан благодаря помощи хойского и иреванского ханов сумел одержать верх. В этой битве погибло много дагестанцев, и место сражения долгое время называлось «Лезгигырылан» (место гибели лезгин).

Однако опасность со стороны Ага Мухаммед шаха Каджара, который в 1795 году захватил власть в Персии, подчинил южные ханства Азербайджана и вторгся на Южный Кавказ, опять побудила Калбалы хана сблизится с Ибрагимхалил ханом. Он отправил к шаху Аббасгулу хана, чем вызвал его гнев.

 

В 1796 году во время похода российских войск под командованием В.Зубова на Южный Кавказ Калбалы хан стал хлопотать о принятии Нахчыванского ханства в состав России. Узнав об этом, Ага Мухаммед шах предпринял второй поход в Азербайджан; Калбалы хан был схвачен и ослеплен в Ардебиле.

Вот что сообщает об этих событиях уже упоминавшийся Григорьев: «После сего происшествия Нахичеванское ханство утратило свою независимость, и вместе съ нею два округа: Мигри и Капань, которые тогда же отошли къ Карабагу».

 

На ханский престол вновь взошел Аббасгулу хан. После убийства Ага Мухаммед шаха в 1797 году в Шуше к власти в Персии пришел Фатали шах, который выпустил Калбалы хана на свободу с условиям жить в Иреване. Лишь в 1804 г. Калбалы хан вернулся к власти.

В 1806 году, в разгар первой русско-иранской войны (1804- 1813) Калбалы хан стал склоняться в сторону России. Вскоре он был обманным путем схвачен родственником иреванского Гусейнгулу хана и доставлен в Тегеран. В это время третий сын Калбалы хана Шихали бек воевал в Карабахе в составе российской армии.

В 1808 году отряд российской армии, где был Шихали бек, вторгся из Карабаха в пределы Нахчыванского ханства и в местечке Карабаба разбил силы наследника персидского престола Аббаса Мирзы. При этом нахчыванцы не стали противодействовать российским войскам, в первых рядах которых находился Шихали бек. К концу войны персидское правительство было вынуждено освободить Калбалы хана, который в 1812 году вернулся на ханский престол в Нахчыване.

 

В соответствии с Гюлистанским договором 1813 года Нахчыванское и Иреванское ханствa стали вассалами Персии. В 1820 году Калбалы xана отправили в Мекку. Вместо себя он назначил своего старшего сына Назарали хана. По возвращении из Мекки, в 1823 г. Калбалы хан был отравлен в Тебризе по приказу шаха и скоропостижно скончался. Это вызвало дестабилизацию в Нахчыване; на престол взошли вначале Керим хан, а затем Гусейн Мирза.

В июне 1827 года, когда шла вторая русско-иранская война (1826-1828), русские войска оккупировали Нахчыван. 7 июля был захвачен исторический замок Аббасабад. Российское правительство назначило правителем Нахчывана Эхсан хана. Согласно Туркменчайскому договору Нахчыванское и Иреванское ханства отошли к России, а уже 21 марта 1828 года указом Николая I Иреванское ханство было упразднено, а на его территории образована «Армянская область».

 

Что касается Нахчыванского ханства, то оно не просто дольше других сохраняло свою самостоятельность, вдобавок здесь были сохранены собственные военные силы, наделенные статусом иррегуларных войск (подобно, скажем, казачьим войскам). Правитель ханства Эхсан хан получил «казачий» чин походного атамана войска кенгерли, что соответствовало званию генерал-майора. Во время поездки Николая I на Кавказ в конце 30-х годов Эхсан хан приветствовал его во главе своего войска.

 

Вот что писал по этому поводу граф А.Х.Бенкендорф, который вел путевые записки от имени Николая I: «Я (т.е.Николай) увидел перед собой выстроенную к бою бесподобную конницу Кенгерли в однообразном одеянии и на чудесных лошадях. Начальник ее Эхсан хан, подскакав ко мне, отрапортовал по русски, как бы офицер наших регулярных войск… Я сделал смотр конницы Кенгерли, которая сопровождала меня оттуда до Эривани…».

По материалам журнала IRS Наследие

[Мы из Мегри]

На защите Карабахского ханства: история Аскеранской крепости

 

И.Нифталиев

Возможно, ни в одном из азербайджанских ханств, образованных в середине XVIII века не было построено столько крепостей, сколько их было построено в Карабахском ханстве. Особенности географического положения ханства, которое граничило с южными ханствами Азербайджана, некоторые их которых претендовали на политическое наследство Надир шаха Афшара, сложные отношения с рядом крупных ханств северного Азербайджана, вынуждали основателя ханства Панахали хана и его наследника Ибрагим Халил хана заботится о безопасности своих территорий.

 

Уже в период Панахали хана (1748-1763) были построены крепости Баят (1748), Шахбулаг (1751) и, наконец, в 1751-1756 годы Шушинская крепость. Каждая крепость строилась с таким расчетом, чтобы могла выдержать длительную осаду противника. Поэтому выбиралось место с соответствующим рельефом, с обязательным наличием водных источников. Крепости обычно имели цитадели, защищающие внутреннюю часть города, а также крепостные ворота для прямого сообщения с соседними ханствами.

Крепость Аскеран, воздвигнутая в 25 км от Шуши на берегу Гаргарчая, служила преградой от возможных нашествий с равнины. Как видно из названия, крепость строилась исключительно с военной целью. Она располагалась по обоим берегам реки. Высота стен крепости достигала 8 м, а их толщина — 2 м. Помимо этого в русле реки стояли еще две боевые башни.

Берега Гаргарчая были настолько обрывистыми, что обойти крепость Аскеран было невозможно. Некоторые историки связывают строительство Аскеранской крепости с именем Панахали хана, другие — Мехрали бека, третьи — Ибрагим Халил хана (1763-1806). Исследования доказывают факт сооружения этой крепости Ибрагим Халил ханом по завещанию Панахали хана в 1783-1784 гг.

 

Автор книги «История Карабаха» Мир Мехди Хазани об этом пишет: «Одним из выдающихся творений Ибрагим Халил хана являются также две крепости на горе Аскеран. Потому что народы Ширвана, Шеки и Дагестана враждовали с Панахали ханом. Остерегаясь их, он завещал, что если ему самому не удастся, то сын Ибрагим Халил должен построить крепость между этими двумя горами, чтобы во время войн … элаты могли в этих горах и ущельях найти пристанище, а если в крепости Аскеран разместить воинов и стрелков, то противник никак не сможет обойти ее«.

Автор другого труда о Карабахском ханстве, Рзагулу бек Мирза Джамал оглу также описывает историю основания Аскеранской крепости: «Эти крепости располагались в 18 км от Шушинской крепости, где между двумя горами проходила река Гаргар. Остерегаясь враждебности народов Ширванской, Шекинской и Дагестанской провинций, покойный Панахали хан завещал, что если ему самому не удастся, то его сын Ибрагим Халил должен построить крепость между этими двумя горами, чтобы во время нашествия врагов пешие войска располагались здесь. Расстояние оттуда до крепости Шуши составляло 8 верст. Враг не смог бы там пройти. Эти крепости окружают стойкие горы. Леса, камни, утесы и широкие степи. Во время вражеского нашествия элаты и другое население найдут там пристанище. А если в крепостях разместить стрелков, то враг не сможет там пройти, увести скот и разграбить имущество населения. По этому завещанию покойный Ибрагим Халил хан обе крепости: одну с восточной стороны, другую же — с западной, выложил камнями на извести, огородил мощными башнями и стеной«.

Факт строительства Аскеранской крепости при Карабахских ханах подтверждает также армянский священник Яков Захарянц, который писал об этом в 1853 году.

 

В своей славной истории Аскеранская крепость испытала на себе крупные военные действия, которые велись за территорию ханства. В 1794 году новый претендент на сефевидское наследство Ага Мухаммед хан Каджар потребовал у Карабахского хана Ибрагим Халил хана подчиниться и в знак верности направить ему в качестве заложника своего сына.

Однако, когда Ибрагим Халил хан отверг это предложение, Каджар направил на ханство 8-тысячное войска. В кровопролитном сражении у крепости Аскеран Каджар потерпел поражение. На следующий, 1795 год, когда войска Ага Мухаммед хана Каджара вновь начали наступление в направлении Карабахского ханства, то наряду с Шушинской крепостью, мощное сопротивление им оказали также ханские войска, расположившиеся в Аскеранской крепости. И вновь войска Каджара, потерпев поражение, оставили территорию ханства.

 

Во всех походах Каджара на Карабах в качестве проводника своим отрядом участвовал армянин Абрам Бекназарянц. В 1886 году в Петербурге другим армянином, Бархударяном были изданы воспоминания Бекназарянца под названием «Тайны Карабаха», описывающие походы Каджара на Карабахское ханство.

Одно из крупных сражений при Аскеранской крепости произошло в ходе первой русско-иранской войны (1804-1813), после заключения между Карабахским ханством и Российской империей 14 мая 1805 года Курекчайского договора. По этому договору ханство переходило под покровительство России, Шушинский и Карабахский Ибрагим Халил хан и его наследники на вечные времена признавались единственными законными владетелями ханства.

Заключение этого договора вызвало недовольство при дворе Каджаров, которые летом 1805 года направили свои войска на Карабах. Накануне, каджарский шах Фатали шах направил письмо Карабахскому Ибрагим Халил хану, в котором обещал передать Гарадаг и все налоги, поступающие в шахскую казну из Гарадага хану и его наследникам, если тот уступит ему обе башни Аскерана.

 

Таким образом, шах хотел перекрыть в дальнейшем пути движения русских в Шушу. Но Ибрагим Халил хан остался верен договору с русскими и отверг предложения шаха. Поэтому, вскоре 5-тысячное войско наследного принца Аббаса Мирзы, перейдя реку Араз по Худаферинскому мосту, вступило на территорию ханства.

Аббас Мирза занял крепость Агоглан и расположил свой штаб в селение Чанахчы. Далее его войска подошли к крепости Аскеран. Русские войска численностью около 400 человек во главе с полковником Карягином и полковником-лейтенантом Котляревским укрепились в крепости Шахбулаг.

Затем у крепости Аскеран произошло кровопролитное сражение, продолжавшееся десять дней. В ходе него Котляревски и Карягин были ранены, а русские войска, потерпев поражение и потеряв половину своих войск, отступили. После того, как каджары осадили крепость Шахбулаг, остаток русских войск, покинув её, благодаря армянскому проводнику сотнику Ване, отступило к Гяндже.

 

После убийства в 1806 году в Шуше карабахского Ибрагим Халил хана русское командование опасалось народного выступления. Поэтому на всех дорогах от Тифлиса до Гянджи были выставлены сторожевые посты. На территорию Карабахского ханства были введены дополнительные силы во главе с генералом П.Небольсином. Генерал расположился свои лагерем в Аскеранской крепости в ожидании наступления каджарской армии.

 

15 июля 1806 года в местечке Хонашен произошло сражение между русскими и каджарскими войсками. В бою на стороне русской армии участвовали также части карабахского хана во главе с сыном покойного Ибрагим Халил хана Мехтигулу ханом. Продолжавшийся около семи часов бой завершился поражением армии Аббас Мирзы, которая покинула Карабах.

Важным этапом в истории Аскеранской крепости был период Азербайджанской Демократической Республики. В этот время крепость Аскеран была важнейшим центром дислокации азербайджанской армии, которая защищала территорию Карабаха от военной агрессии Армянской республики. Защитникам крепости не раз приходилось вступать в бой с крупными силами армянской армии.

В ночь с 22 на 23 марта 1920 г. армяне устроили очередную провокацию в Карабахе, совершив вооруженное нападение на военные части национальной армии. Как отмечала газета «Азербайджан» в своем номере от 25 марта 1920 года, «в Аскеране армянские вооруженные силы напали на спящий отряд аскеров численностью в 50 человек, захватили отряд в плен и взяли аскеранские позиции«.

 

23 марта 1920 года в связи с событиями в Карабахе гянджинский губернатор Х. Рафибеков в своей телеграмме в министерство внутренних дел сообщал: «Джеванширский уездный начальник и агдамский пристав телеграфируют: «Армяне напали на Аскеран. Загородили дорогу в г.Шушу. Бои идут сильно пока в Аскеране«.

В тот же день сообщение о нападение армян на Аскеран было передано заместителем военного министра А.Шихлинским главе правительства Н.Усуббекову: «Аскеран занят армянами полностью. По сведениям, армянами заняты все высоты нагорной полосы уезда. Наши партизаны заняли позиции между Аскераном и Агдамом. Идет перестрелка». Шихлинский отмечал, что организовал помощь и обещал, что «или сложим голову, или отстоим Аскеран«.

25 марта министр внутренних дел АДР М.Векилов направил телеграмму в штаб армии о срочной отправке войск и артиллерии, предупреждая при этом, что «если мы поздно возьмем Аскеран, то будет совершенно бесполезно«.

 

Командование операцией по освобождению Аскерана и других занятых армянами районов Карабаха осуществлял генерал Габиб бек Салимов. В результате кровопролитных боев к 8 апреля азербайджанская армия сумела восстановить контроль над Аскераном.

Таким образом, крепость Аскеран, как и другие крепости Карабаха, своей героической историей вписали яркую страницу в историю азербайджанского народа.

 

Исторические документы лишний раз доказывают, что история карабахских крепостей — это неотъемлемая часть истории азербайджанского Карабахского ханства. И в этой истории армяне всегда упоминались лишь в роли лазутчиков, проводников, которые своим действиями прокладывали путь захвату азербайджанских земель со стороны соседних государств.

[Мы из Мегри]

Как азербайджанский город Ираван (Эривань) стал столицей Армении

 

Начиная с XVI в. и до 1736 г. Эривань была центром Чухурсадского беглярбекства Сефевидского государства, после чего наряду с другими землями Азербайджана вошла в состав единой административно-территориальной единицы, созданной при Надир шахе Афшаре.

После смерти Надир шаха и распада его империи Эривань стала центром Эриванского ханства, которым правили в основном представители династии Каджаров. После завоевания ханства русскими войсками в 1827 г. его территория вошла в состав Армянской области, созданной указом Николая I от 21 марта 1828 г.

 

По данным первой камеральной переписи, проведенной в Армянской области в 1829-1832 г., в Эривани проживало 9700 человек, из которых 7331 – мусульмане, т.е. азербайджанцы (75,6%), и 2369 – армяне (24,4%).

Эривань, общий вид. По рисунку художника Ж.Шардена, сделанному в 1673 г.

В последующие годы численность азербайджанского населения поддерживалась прежде всего за счет традиционно высокого естественного прироста, а стремительный рост численности армян происходил в основном за счет их переселения на протяжении XIX и начала ХХ в. В результате, по итогам Всероссийской переписи населения 1897 г., численность армян и мусульман в Эривани уравнялась, составив соответственно 12523 (43,2%) и 12359 (42,6%) человек.

Однако до 1918 г. Эривань так и не стала ни духовным, ни политическим центром для закавказских армян. Как писал историк Фируз Каземзаде, судьба армянского народа решалась не в Эривани. Какая-либо политическая деятельность в городе отсутствовала, и он оставался «захолустьем» закавказской политики.

1796. Эривань. Гравюра

Роль же «центра» для армян выполнял Тифлис, где к началу XХ в. они составляли примерно 30% населения и где была сосредоточена основная часть их политической и интеллектуальной элиты. Именно там в 1890 г. была создана партия «Дашнакцутюн», а в октябре 1917 г. «родился» Армянский Национальный Совет, ставший зачатком будущего армянского правительства.

Неслучайно, что после объявления в мае 1918 г. Грузией и Азербайджаном своей независимости, армянская фракция Закавказского Сейма осталась в сложном положении, поскольку не могла определиться с выбором места для политического центра – столицы республики. Как писал грузинский историк Гурам Мархулия, многие дашнакские лидеры считали Тифлис армянским и не стремились его оставлять.

 

С целью решения вопроса об определении взаимных границ руководители азербайджанской и армянской фракций проводили в Батуме переговоры, по итогам которых была достигнута договоренность, что Азербайджан не будет возражать против объявления Эривани столицей Армении, а в ответ на этот жест доброй воли Армения откажется от претензий на часть Елисаветпольской губернии, т.е. на нагорную часть Карабаха.

 

Макет Эриванской крепости в 1827 г.

Премьер-министр АДР Фатали хан Хойский озвучил в правительстве АДР результаты переговоров двух Национальных Советов, и мнения разделились. Четверо считали уступку Эривани армянам неизбежным злом, но за решение вопроса в пользу армян 29 мая 1918 г. проголосовали 16 делегатов из 28 членов Национального Совета. В свою новую столицу правительство Армении переехало из Тифлиса 19 июня.

Позже о причинах уступки Эривани Армении упоминает и Ф.Х.Хойский в депеше от 31 июля руководителю азербайджанской делегации на переговорах в Стамбуле М.Э.Расулзаде: «Посылаю вам просимые карты по одному экземпляру с очерчением границ Азербайджана, которые вам надо всемерно отстаивать; если армяне заявят претензии на Карабах, то тогда откажитесь уступать им Эривань».

Согласно 6-му пункту Батумского договора от 4 июня 1918 г. с Турцией Армения брала на себя обязательства обеспечивать безопасность и свободное развитие мусульман, проживающих на ее территории, создаст условия для получения образования на родном языке и отправления религиозных обрядов.

 

В статье газеты «Азербайджан» от 25 сентября выражалась надежда, что «теперь, когда армянам уступлен с болью в сердце центр старинного мусульманского ханства – Эривань, дашнакцаканам надлежит, как это им ни трудно, забыть вражду к мусульманам Закавказья, постараться установить с ними добрососедские отношения».

 

Однако политика этнических чисток, проводимая Арменией в 1918-1920 гг. с целью вытеснения азербайджанцев со своих родных земель, имела поистине трагические последствия для азербайджанского населения Эривани.

1827. Взятие штурмом крепости Эривань. К. Беггров с оригинала В. И. Мошкова

Газета «Азербайджан» 29 июня 1919 г. это описывала так: «Положение мусульман в Армянской республике трагично. Раньше большинство лучших домов и садов в Эривани принадлежало мусульманам. Мусульмане настолько беззащитны и вне закона в Эривани, что среди бела дня, не говоря уже о ночи, даже в мусульманской части города с них снимают одежду, если она более или менее цела. Точно так же отбираются деньги и ценности. К двум-трем уцелевшим купцам и торговцам ежеминутно предъявляют требование о выдаче денег. В случае отказа их на месте же расстреливают. Положение мусульманской интеллигенции еще хуже, чем купцов. Ни один интеллигент мусульманин не допущен армянским правительством на какую-либо должность. Не избегают грабежа и насилия и частные дома мусульман, откуда армянские молодцы, вооруженные до зубов, уносят «лишние» вещи. Масса зажиточных семей разорены и нищенствуют. Армяне, захватившие дома мусульман, приютившихся в мечети, только по получению крупных сумм возвращают эти дома их владельцам».

 

И далее: «Армянское правительство сознательно и нарочно поселило армян-беженцев из Турции в мусульманских кварталах и домах. Еще до захода солнца мусульманин спешит домой и наглухо запирает окна и двери. Все это происходит и поныне в столице Армении Эривани. Невзгоды, пытки и мучения, перенесенные мусульманами Эривани, не поддаются описанию. Многие не выдерживают и сходят с ума, другие раньше времени состарились».

1827. Взятие Эривани русскими войсками в 1827 году. Художник Франц Рубо. 1827. План крепости Эривань

А в рапорте исполняющего дела временного генерал-губернатора о положение дел в Нахчыванском крае Карабахскому генерал-губернатору в октябре 1919 г. отмечалось, что «Гаскель (полковник У.Гаскель был назначен Верховным комиссаром Антанты в Армении) и другие американские представители, посетившие Эривань во время разгара уничтожения мусульман, не узнали его, и в Эриване мусульманские представители армянскими властями не были допущены к Гаскелю для открытия и сообщения ему всего горя перенесенного мучений и страданий».

 

После советизации Армении в ноябре 1920 г. численность азербайджанского населения Эривани продолжала стремительно уменьшаться, что было результатом политики выживания со стороны армянских властей. Об этом свидетельствуют результаты Всесоюзных переписей, периодически проводившихся в СССР.

 

Так, если по итогам первой такой переписи 1926 г. в Эривани проживало 5216 азербайджанцев (7,8% из общего числа населения города), то, по переписи 1979 г., осталось всего 2341 (0,2 %) азербайджанцев. И, наконец, в результате массовой депортации 1988-1991 гг. из Эривани (Еревана) был изгнан последний азербайджанец…

По материалам И.Нифталиева

[Мы из Мегри]

Нахчыван и нахчыванские топонимы в исторических источниках

 

А.Багиров

Известно, что на протяжении веков в результате нападений извне территория Нахчывана превратилась в поле боя, были разрушены памятники материальной культуры, города и села, богатство региона подвергалось разграблению, эти события оказали негативное влияние и на топонимическую систему данной территории.

По этой причине часть топонимов потерялась в закоулках истории, часть сохранилась в древних арабских, персидских, греческих, грузинских источниках, в путевых заметках, относящихся к древним и средним векам, в трудах по истории и географии, научных и художественных источниках, еще какая-то часть подверглась фономорфологическим изменениям или была намеренно изменена в результате различных общественно-политических событий.

Часть источников была переведена на иностранные языки и спрятана в архивах других стран, в написании большинства топонимов были допущены серьезные орфографические ошибки.

После обретения Азербайджаном независимости, была проведена большая работа в области защиты, пропаганды и исследования азербайджанского языка, в результате дружественных и культурных связей с народами мира, был получен доступ к архивам, выявлены многие источники, изданы книги и монографии, созданы благоприятные условия для изучения культурного наследия прошлого.

 

В трудах античных греческих и римских авторов – Флавия (I век до н. э.), Птолемея (II век н. э.), Плутарха, (II век), албанского историка Моисея Каланкатуйского (VII век) и других среди названий древних городов множество раз упоминается город Нахчыван.

Источники подтверждают, что первые сообщения о существовании города Нахчыван еще до нашей эры и о его названии принадлежат еврейскому ученому Иосифу Флавию (I век до н. э.) и греческому географу Клавдию Птолемею (II век н. э.). В труде Птолемея «География» написано, что одним из 7 известных городов мира является Наксуана и указано географическое положение этого города.

В арабских и персидских источниках, начиная с VII века нашей эры, нашли отражение интересные сведения о Нахчыванских палеотопонимах, городах и деревнях, дорогах, плодовых садах.

 

Из исследований, проведенных азербайджанскими учеными, становится ясно, что в арабских и персидских источниках название города Нахчыван пишется как Нахджуан, Нэшэва, Нэшэви, Нахджеван, в трудах живших в разное время аль-Табари (IX век), аль-Балазури (IX век), аль-Ягуби (IX век), Ибн Хордабех (X век), Ибн аль-Фагих аль- Хамадани (X век), аль-Истахри (X век), Ибн Рустэ (X век), аль-Мугаддаси (X век), аль- Масуди (X век), Абу-Дулаф (X век), аль-Истахри (X век), аль-Бируни (XI век), аль-Идриси (XII век), Ягут Хамави (XIII век), Фезлуллах Рашидаддин (XIII век), Хамдуллах Казвини (XIV век) и других исследователей даются ценные сведения о Нахчыване, социально-экономической жизни, природе, культуре, путях, о сферах занятости населения, хозяйственной жизни и т. д., среди этих материалов можно встретить и ценные факты, связанные с Нахчыванскими топонимами.

Арабский путешественник и географ Ягут Хамави (1178-1229), живший в XIII веке, в труде под названием «Муджам ал-Булдан» («Словарь стран») дает сведения о социально- экономической жизни Азербайджана, его хозяйстве, быте, упоминает города Тебриз, Марага, Хой, Салмас, Урмия, Ардебиль, Маранд, Сераб и другие, а также названия деревень.

Он пишет, что Нахчыван являлась центром Арранской области Басфурджан: «Басфурджан – это область в Арране. Ее столица – Нэшэва, также называемая Нахчыван. Нэшэва – город в Азербайджане… В народе город известен также под именем Нахджуан, иногда называют его также Нагджуан».

Автор приводит название города Нахчыван в фонетических вариантах Нэшэва > Нахджуван > Накджуван > Нахчав. Название реки Араз приводится как Ар-Расс, а также указано, что она протекает по территории Азербайджана.

 

Средневековый географ Хамдуллах Казвини (1280-1349) в труде «Нузхат ал-кулуб» («Сказка сердец») дает подробные и убедительные сведения об Азербайджане. Автор пишет, что в составе Азербайджана 9 туманов (провинций) и 27 городов.

Х.Казвини пишет, что город Нахчыван был основан персидским полководцем Бахрамом Чубином, большинство зданий здесь построено из обожженного кирпича, что Нахчыван еще называют «Нэгши- Джахан» – «Украшение мира», что города Нахчыван, Анджан, Ордубад, Азад, Маку являются центрами окружающих их провинций, на территории возделываются в основном пшеница, хлопок, виноград и фрукты, что здесь есть разрушенные крепости Аленджик (Алинджа), Сурмели, Тагмар и Фагнан, а река Араз протекает по территории Азербайджана.

Автор отмечает, что «Ордубад – это край садов. Здесь возделывают пшеницу, виноград и хлопок. Город обеспечивается водой, стекающей с гор Кабан (Гафан), излишки воды стекают в Араз. Автор сообщает, что в городе Азад возделывают злаковые культуры, хлопок и виноград, также приводит ценные сведения об азербайджанских городах Маку и Анджан, о путях, горах, море и озерах.»

В труде автора XIII века Фазлуллаха Рашидаддина (1247-1318) под названием «Джами ат-таварих» множество раз упоминаются такие географические объекты, как река Араз и Нагчуван.

Азербайджанский ученый Абдуррашид аль-Бакуви, живший во второй половине XIV- начале XV веков, в труде под названием «Обзор «Памятников» и чудеса могучих правителей» приводит названия Азербайджан, Маранд, Тебриз, Ардебиль, Марага, Урмия, гора Савалан, река Араз.

 

Название Нахчыван автор приводит как «Наксуван»: «Это прекрасный город в Азербайджане со стеной и крепостью. Город возведен посреди долины на возвышении. С этого места видно реку Араз. Этот город богат садами, лесами, фруктами и хлебом. Воздух здесь чистый, а вода сладкая. Там есть известные постройки, медресе и молельни. Жители города искусны в росписи, а также в резьбе по дереву, из которого они делают посуду и различные вещи. Эти товары вывозятся в разные страны».

Внимание историков, географов, путешественников, миссионеров и дипломатов, приезжавших в Нахчыван из разных стран мира, всегда привлекало выгодное географическое положение города, который играл роль моста между Европой и странами Востока, одна из ветвей древнего Шелкового пути также проходила через долину Араза; в дневниках этих людей нашли отражение богатые материалы об исторических памятниках Азербайджана, в том числе и Нахчывана, местной природе, экономике и культуре, они сообщали о разрушенных и потерянных памятниках, городах и деревнях, образе жизни людей, их хозяйственной жизни, плодовых садах, культуре земледелия, реках, путях и мостах.

Хотя эти материалы в основном носили социально-экономический и культурно-политический характер, в источниках также широк круг употребления историко- географических названий, имеющих ономастическую сущность.

 

Например, Вильгельм де Рубук (1215-1270), французский богослов, в 1253-1254 гг. посланный Людовиком IX к монгольскому хану Мангуну, начал свое путешествие из Константинополя по Черному морю, возвращаясь обратно по Волге (в декабре 1254 года) он посещает Дербент, Шемаху, Муган и Нахчыван в верховьях Араза (в конце декабря).

Автор в своем произведении под названием «Путешествие в страны Востока» пишет, что Нахчыван (Наксуа) до монгольского завоевания «прежде была столицей какого-то большого шахства, очень большой и красивый город».

[Мы из Мегри]

Испанский путешественник и дипломат Руи Гонсалес де Клавихо руководил посольством, направленным во дворец Теймуридов королем Кастилии Энрико III В 1403-1406 гг., он путешествовал по Средиземному морю, через Константинополь-Трабзон- Эрзурум, прибыл в Азербайджан и Иран, в 8 сентября 1404 г. достиг Самарканда и проводя   переговоры, тем же путем вернулся на родину. Клавихо в своем «Дневнике» дает интересные сведения об экономической и политической жизни Азербайджана, о международных торговых связях, отдельных городах и Каспийском море.

 

Путешественник, будучи в Нахчыване, посетил крепость Алинджа и описал ее таким образом: «Крепость Алинджа была на высокой горе. Она окружена стенами и башнями. В крепости множество виноградников, садов и огородов, много воды и пастбищ. Крепость возвышается на самой вершине горы».

Жан Шарден (1643-1713) – известный французский путешественник XVII века. В 1672-1673 гг. Ж.Шарден путешествовал по Закавказью, 12 апреля 1673 года он прибыл в Нахчыван.

 

В своем труде «Путешествие из Парижа в Исфахан» он пишет, что «Нахчыван – на 80 процентов разрушенный город, но это величественная и необычная куча руин. Шах Аббас I приказал разобрать крепость и все укрепления, город разрушил, а население переселил в другие места. Но город потихоньку заселяется и восстанавливается. В Нахчыване есть пять караван-сараев, бани, базарные площади, большие гостиницы, где подают табак и кофе и около двух тысяч домов».

В своих путевых заметках Ж.Шарден больше опирался на сведения сопровождающего его армянского проводника, поэтому по всем вопросам он придерживался проармянской позиции, подробно не изучал административное деление региона, повторяет мнения армянских авторов об этимологии названия Нахчыван, высказывает ошибочные суждения, что город греческими историками назывался Артагзат или Ардасшад.

Ж.Шарден в своих путевых заметках приводит сведения об Азербайджане, Садараке, Норашене, реке Араз, Арпачай, Нахчыванчай, о мосте через реку Нахчыванчай, о Джульфе и других подобных топонимах, гидронимах и дромонимах. Ж.Шарден пишет, что «шах Аббас разрушил Джульфу, все ее укрепления и ограды. Он, чтобы лишить турков жизненно необходимых им припасов, приказал разрушить Джульфу и Нахчыван, чтобы предотвратить ежегодные нападения врагов на Иран, он принял решение превратить в пустыню всю территорию между Эрзурумом и Нахчываном».

В трудах автора высказаны ценные идеи об этимологии слов Азербайджан, Тебриз, Маранд, Черное море и других географических названий.

 

Немецкий этнограф и историк Ган Карт, с 1888 г. несколько раз путешествовавший по Южному Кавказу с целью этнографических и археологических исследований, в 1909 г, в 40- м выпуске «Сборника материалов по описанию территорий и племен Кавказа» издает статью «Из опыта пояснений к географическим названиям Кавказа», где он попытался раскрыть значение 1991 географического названия.

Автор, комментируя географические названия, связанные с Нахчываном, выступает с проармянской позиции, в пояснениях к нашим национальным названиям допускает серьезные искажения. По его субъективному мнению, топоним Эйлис происходит от слияния армянских слов айги (сад) и лис (весь сад).

В статье это название также упоминается во взаимосвязи с вымышленной легендой об Адаме и Еве. Как будто бы изгнанные из рая Адам и Ева приходят в Эйлис и ночуют здесь. Затем Адам, думавший, что мир всегда погружен во мрак, утром просыпается и видит, что стало светло, он громко кричит: айг луйс (утро, свет).

Как видно, такие сомнительные толкования связаны с тем, что автор не имел представления о местных условиях, этническом составе населения, ареале распространения племен и племенных союзов, с тем, что он не мог правильно анализировать пути возникновения и формирования исследуемых им топонимов. Такие вымышленные толкования автора характерны и для названий Араз и Нахчыван.

Французский путешественник и торговец Жан Батист Тавернье в 1830-70 гг. XVII века несколько раз путешествовал по странам Востока, девять раз был в Азербайджане и Иране, а в 1664 г. приехал в Нахчыван. Ученый-исследователь С.М.Онуллахи изучил написанное путешественником о Нахчыване и издал об этом статью.

На основе этого источника можно сказать, что за время пребывания в Нахчыване Ж.Б.Тавернье побывал на реке Араз, в Садараке, в городе Карабаглар, крепости Карабаглар, в караван-сарае этого города, в Джульфе, в крепости Алинджа, в Ордубаде, Эйлисе, городе Веге, в деревне Эльдениз, в крепости Факанд и в Асадабаде, он записывал все, что увидел и услышал о Нахчыванской крепости, мечетях, переправах через реки и тому подобном.

Путешественник пишет, что «от Иревана до Тебриза караван идет 10 дней, а Нахчыван располагается как раз посередине этого пути. Нахчыван – один из самых древних городов мира. Этот город возведен в 3 лье от горы, к которой причалил ковчег Ноя. Нахчыван был очень большим городом. Но османский султан Мурад разрушил его».

Одно из интересных сообщений Ж.Б.Тавернье состоит в том, что он упоминает в Нахчыванском регионе гору Агдаг в качестве горы, к которой причалил ковчег Ноя. Можно предположить, что, говоря Агдаг (Белая гора), автор имеет в виду вершину Капыджык, которая всегда покрыта снегом и туманом.

 

В путевых заметках автора также привлекают внимание сведения о том, что «7 октября 1606 г. шах Аббас находился в Нахчыванской деревне Эльдениз». Эта деревня связана с именем Шамсаддина Эльдениза, основателя государства в период правления Атабеков, в то время она являлась одной из обжитых деревень, а шах Аббас приехал туда с определенной целью.

Необходимо заметить, что в источниках, относящихся к более ранним и поздним периодам, название деревни Эльдениз не встречается, а географическое положение ее точно не известно.

Маловероятно, что такая большая и благоустроенная деревня. находящаяся на полпути между Нахчываном и Ордубадом, могла быть полностью разрушена и уничтожена. Могло быть так, что Эльдениз – это прежнее название одной из деревень, которое потом было изменено. Название города Веге, которое приводит автор, также не встречается более ни в одном другом источнике. Территория, где был расположен данный город, также неизвестна. Предположительно, топоним произошел от слова «Веге», означавшего по-арабски «случай, приключение, событие, война, битва», топоним сформировался в связи с когда-то произошедшим на территории происшествием или событием.

Путешественник, посетивший Нахчыван, также среди других древних памятников упоминает и о здании мечети, которое в то время лежало в развалинах, он пишет, что «среди нахчыванских развалин можно увидеть и остатки большой мечети, которая в свое время была самой высокой и прекрасной из мечетей Азии. Говорят, что мечеть была построена по приказу Теймура, покорив Иран, он основал ее в память о могиле пророка Ноя.»

 

О величественности и красоте этой мечети упоминается и в других источниках: «когда- то долгое время внимание путешественников в Нахчыване привлекал не мавзолей Момине Хатун, а именно мечеть Джума, входившая с ним в один архитектурный комплекс».

Возведение мечети Джума, бывшей одним из видных памятников эпохи, было закончено в 1186 году. Дополнительные сведения о мечети можно найти и в других источниках. Остатки мечети сохранились до начала XX века и были окончательно разрушены в первые годы Советской власти. Название мечети Джума (пятница) связано с религиозными представлениями. По религиозным правилам, Джума называлась такая мечеть, которая находилась в крупном населенном пункте, и где по пятницам совершал намаз священнослужитель, обладающий высоким духовным званием. Также и эта мечеть в городе Нахчыван была названа в соответствии с выполняемой ею функцией.

Ж.Б.Тавернье в путевых заметках также упоминает названия города Карабаглар, крепости Карабаглар и караван-сарая Карабаглар. Он пишет, что караван-сарай Карабаглар построен на берегу маленькой речки из собранных там камней.

Еще одним из источников, дающих богатую информацию о нахчыванских топонимах, являются «Путевые заметки» известного турецкого путешественника и географа Эвлии Челеби (1611-1682 или 1685), который побывал здесь в XVII веке. Э.Челеби, начиная с 1640 года примерно 50 лет своей жизни провел в путешествиях, побывал в странах Ближнего Востока, Африки, Европы, на Северном Кавказ и в Закавказье, в 1640-44, 1646-48 и 1655-56 гг. он был в Азербайджане, он сообщает о многих городах и селах Азербайджана, особенно о городах Нахчыван, Ордубад, Тебриз, Садарак, Карабаглар, Хой.

 

Э.Челеби в труде «Путевые заметки» говорит о системе административного управления страны, называемой им Нахшиван, Нэгшиджахан, о ее социально-экономической жизни, материальной культуре, сельском хозяйстве, 18-ти сортах вкусного, сочного граната, об айве «величиной с голову человека», о злаковых и овощных растениях, приводит интересные сведения о лавках, гостиницах, банях в городах, упоминает Садарак, обитель Ахмедбека, реку Араз, деревню Карабаглар, мечети Джанаби Ахмед паша, Фархад паша, Чигал оглу, Хадим Джафар паша.

Сообщая о хозяйственной жизни Нахчывана, путешественник пишет, что здесь возделываются 7 сортов хлопка — баяз, хас, заги, минлайи, заферани, лали, 26 сортов груши, таких, как «Малача», «Аббаси», «Ордубади» и т. д.

 

Э.Челеби, пишет о городе Карабаглар: «Город очень древний. В настоящее время он представляет собой отдельный султанат в Нахчыванском крае. Наши служащие насчитали в городе около 40 минаретов. По словам хозяина гостиницы, в городе почти 10 тысяч домов с садами, 70 михрабов, мечеть с сорока минаретами».

Русский востоковед, историк, этнограф, дипломат Н.В.Ханыков в 1845-1859 гг. служил в Иране и на Кавказе по дипломатической части, в 1854-1857 гг. был главным консулом в Тебризе. Он является автором трудов, посвященных истории и этнографии Средней Азии, Ирана, Кавказа. Он первым написал исследовательскую работу о Хагани Ширвани. В его трудах многократно упоминаются такие топонимы, как Нахчыван, Араз, Алинджачай, Бадамлы, Вайхыр, Гиланчай, Дамирчилар, Джульфа и др.

 

Сведения, сообщенные русским геодезистом, генерал-лейтенантом Иосифом Ивановичем Ходзко (1800-1881) также очень ценны с точки зрения ономастической информации. И.И.Ходзко был первым организатором топографического исследования Кавказского хребта и геодезических измерений в Закавказье.

Во множестве его трудов даны интересные сведения о топонимах, оронимах и гидронимах, связанных с Нахчываном, таких, как Иландаг, Гызылвендж, Гарабабачай, Джайир, Нахчыванчай, Алинджачай, Гилончай, Урумусчай, Ванендчай, Нуведи, Ордубадчай, Девебойну, Гасанкала, Мигри (Мехри – А.Б.), Шарур, Шахтахты, Гывраг, Тарудаг, Гюлистан, Джерчиван, Дерешам, Биченек, Нэгши-Наргиз, Тумбул, Асебгаф (Эсхаби-Кеф – А.Б.) и т. д.

В упомянутых нами источниках дано много ценных сведений об общественной, экономической, социально-культурной жизни Нахчывана, а также о множестве историко-географических названий этой территории.

По материалам журнала «Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук»