От Баку до Ирявана: вся правда без купюр

[Мы из Мегри]

Депортация азербайджанцев из Армянской ССР (1948-1953 гг.)

 

И.Нифталиев

В Советском Союзе этнические депортации приходятся на период руководства страной И.Сталина. Начавшись накануне Второй мировой войны, этнические депортации приобрели самые трагические масштабы в годы войны и были продолжены после её окончания.

Накануне и в годы войны этнические депортации осуществлялись по двум причинам: депортации, порожденные внешнеполитическими импульсами, и депортации, порожденные импульсами внутренними. К контингентам, затронутым операциями первого вида относились все иностранноподанные, а также советские граждане –представители тех народов, с титульными государствами которых СССР граничил, враждовал или находился в состоянии войны.

Депортации в этом случае призваны были сыграть, так сказать, превентивно-профилактическую роль. Классические примерами тут являлись — поляки, немцы, финны, румыны, иранцы, турки-месхетинцы. К контингентам, затронутым операциями второго вида, относились те народы, у которых, во-первых, не было титульного государства за границей и, во вторых, депортацией которых преследовались внутренние задачи. Лучшими примерами тут могут послужить калмыки, чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкары, крымские татары, т.е. т.н. наказанные народы. Представителей последних выселяли целиком и не только с исторической родины, но и изо всех других районов и городов, а также демобилизовывали из армии.

Такими этно-депортациями была охвачена вся страна, т.е. депортация таких народов носила тотальный характер. Вместе с родиной у таких народов отбиралась национальная автономия, т.е. относительная государственность.

Этнические депортации продолжились и после войны. Примером тому является депортация азербайджанцев из Армянской ССР в 1948-1953 годы. Эту депортацию трудно отождествить с депортацией чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев и других народов в Казахстан и Среднюю Азию, поскольку в данном случае речь шла о вселении в республику, где они вливались в состав титульного этноса, жить им предстояло не в резервациях, называемых спецпоселениями, а в обычных условиях.

И все же это была депортация, поскольку была осуществлена помимо воли и желания большинства переселяемых, поскольку прервала обычный, привычный ритм жизни десятков тысяч людей, вынудив их приспосабливаться к новым условиям, новому укладу жизни, новым занятиям.

Вопрос о переселении азербайджанского населения из Армении в Азербайджан был тесно связан с попытками советского руководства после Второй мировой войны расширить свои границы в южном направлении за счет территорий Турции. В комплексе с решением этой проблемы проводилась активная работа среди армянского землячества в США, странах Европы и Латинской Америки, Ближнего и Среднего Востока с целью репатриации их на «историческую родину».

 

В результате неоднократных обращений первого секретаря ЦК компартии Армении Григория Арутинова (май, июль, октябрь, ноябрь 1945 г.) к Сталину, Совет Народных Комиссаров СССР 21 ноября 1945 г. принял решение «О мероприятиях по вопросу возвращения зарубежных армян в Советскую Армению», приуроченное к 25- летию советизации Армении.

В связи с эти 27 ноября 1945 г. вышло обращение армянского католикоса к религиозным деятелям диаспоры, на которых была «возложена особенно ответственная обязанность своим авторитетом, искусным языком и внушительной речью» содействовать успешному проведению данной акции. Армянский католикос обратился к главам трех великих держав – Советского Союза, США и Англии, прося давить на Турцию, чтобы та вернула Советской Армении «армянские территории».

В свою очередь, возможность проведения массовой репатриации давало руководству Армянской ССР удобный повод рассчитывать на расширение границ республики не только за счет территорий Турции, но и соседнего Азербайджана. Поэтому в ноябре 1945 года в письме И.Сталину первый секретарь ЦК КП Армении Г.Арутинов выступил с предложением вывести из состава Азербайджана Нагорный Карабах и включить его в состав Советской Армении. Первый секретарь ЦК КП Азербайджанской ССР Мир Джафар Багиров в ответ выдвинул встречные требования, в котором предложил в обмен на территорию НКАО присоединить к Азербайджанской ССР районы Армении, в котором проживали азербайджанцы.

После этого армянская сторона сняла вопрос с повестки дня. Когда же в конце 1945 года стало ясно, что мечта о возвращении «земель предков», находившихся во владении Турции, также не осуществимы руководство Армении начало плести новые интриги. Первый секретарь ЦК КП Армении Г.Арутинов стал посылать в Москву жалобы на то, что ему негде размещать и нечем кормить репатриантов, которых пригласили из расчета новых территорий (вместо первоначально предполагаемой репатриации более 300 тыс. армян, в 1946- 1948 гг. в Советскую Армению переселилось лишь 90 тыс. армян).

Видимо тогда и появилась мысль о компенсации несбывшихся надежд армян на расширение «исторической родины» за счет унижения и попрания прав азербайджанского меньшинства в Армении. Так возникла проблема переселения азербайджанского населения из Армении в Азербайджан.

То, что инициатива этой проекта исходила от армянского руководства и была поддержана Москвой, не вызывает сомнения. Однако для того, чтобы представить данную акцию ненасильственной и чисто добровольной, Москва должна была устроить дело так, чтоб инициатива исходила от самих республик, которые предварительно согласовали его между собой.

Пример из архивных документов — проект текста совместного письма первых секретарей ЦК КП Азербайджанской ССР и Армянской ССР М.Д.Багирова и Г.Арутинова от 3 декабря 1947 г. в адрес И.Сталина. Письмо содержит объяснение причин необходимости переселения азербайджанского населения из Армении в Азербайджан.

В нем говорилось: «Обменявшись мнениями по некоторым вопросам, возникшим в результате хозяйственных изменений, происшедших в Азербайджанской и Армянской Республиках за последние годы, обращаемся к Вам со следующим предложением: Выход новых земель из-под орошения при осуществлении Мингечаурской системы и недостача рабочих рук в существующих колхозах, хлопковых районах, а также задача поднятия урожайности хлопка выдвигает вопрос о необходимости увеличения населения в этих районах Азербайджанской ССР. Реальным решением этого вопроса могло бы быть переселение в эти районы азербайджанского населения, проживающего в Армении, в количестве 130 тысяч человек. Переселение азербайджанского населения из Армении в Азербайджан облегчило бы намного условия приема и устройства армян, возвращающихся на родину из зарубежных стран. Освобождаемые в результате переселения азербайджанского населения земли и жилища могли бы быть использованы для расселения прибывающих в Армению крестьян из числа зарубежных армян».

Однако, данный документ не имел исходящего номера и собственных подписей руководителей двух республик, а дата стояла только на армянской копии.

 

Как бы то ни было, уже 23 декабря 1947 г. за подписью И.Сталина вышло постановление Совета Министров СССР «О переселении колхозников и другого азербайджанского населения из Армянской ССР в Кура- Араксинскую низменность Азербайджанской ССР». Согласно этому документу, переселению подлежало 100 тыс. человек, в том числе 10 тыс.человек — в 1948, 40 тыс. человек — в 1949, 50 тыс. человек в 1950 годах.

При этом документ обнаруживал весьма характерное для советской системы лицемерие. В нем указывалось о необходимости переселения на «добровольных началах», но использовалось повелительное наклонение – «переселить». Хотя переселяемым предоставлялись льготы и кредиты, но они, фактически, безвозмездно лишались всего недвижимого имущества, прежде всего, унаследованного от отцов и дедов личного жилья. Так было положено начало депортации азербайджанцев из Армении.

[Мы из Мегри]

Содержание документа, который не имел вступительной части, а сразу начинался с постановления, был подготовлен второпях. Суть такой поспешности в подготовке этого постановления раскрывает его последний 11 пункт. Здесь читаем : «Разрешить Совету Министров Армянской ССР освобождаемые азербайджанским населением постройки и жилые дома в связи переселением их в Кура-Араксинскую низменность Азербайджанской ССР использовать для расселения зарубежных армян, прибывающих в Армянскую ССР».

Интересно, что к моменту издания данного постановления уже первая волна переселенцев стало самовольно пересекать административную границу Азербайджанской ССР и искать себе местожительство в районах, отдаленных от Кура-Араксинской низменности. Подобные факты были зафиксированы начиная с конца декабря 1947 года в районе Кедабека, Газаха, Шамкира, Гянджи, Гейгеля и др.

Для предотвращения подобных неорганизованных фактов переселения азербайджанцев из Армении в телеграмме председателя Совета Министров Азербайджанской ССР Т.Кулиева и первого секретаря ЦК АКП(б) М.Д. Багирова председателям райисполкомов и секретарям райкомов партии Азербайджана от 3 марта 1948 года поручалось не допускать размещение в колхозах районов лиц и семейств самовольно переселившихся из Армении.

Однако, несмотря на принятые меры, согласно справке начальника Переселенческого управления при Совете Министров Азербайджана Н.Д.Аллахвердиева от 1 августа 1951 года за 1948-1951 годы более 1000 хозяйств самовольно-неорганизованно и без переселенческих билетов, оставив общественное имущество, ушли из колхозов Армянской ССР и переехали в отдельные районы Азербайджанской ССР.

Среди подобных переселенцев из Армении были и те, которые официально обращались к местным властям с просьбой расселить их на территории того или иного района. В большинстве случаев подобные обращения получали положительное решение. Однако, поскольку на данных переселенцев не распространялись льготы, предусмотренные постановлением Совета Министров СССР от 23 декабря 1947 года для населения размещенное в районах Кура-Араксинской низменности, то жизненные условия самовольно переселенного населения также были невыносимыми.

В постановлении Совета Министров Азербайджанской ССР от 2 февраля 1948 года председателям райисполкомов Сальянского, Саатлинского, Сабирабадского, Али-Байрамлинского, Пушкинского, Агджабединского и Хиллинского районов поручалось в целях своевременной подготовки к организованному проведению всех работ, связанных с переселением на добровольных началах в 1948 году 10,000 колхозников и других граждан азербайджанцев из Армянской ССР в Кура-Араксинскую низменность Азербайджанской ССР провести в колхозах широкую разъяснительную работу по вопросам порядка, условий и хозяйственно-политического значения переселения.

 

10 марта 1948 г. последовало новое постановление Совета Министров СССР «О мероприятиях по переселению колхозников и другого азербайджанского населения из Армянской ССР в Кура-Араксинскую низменность Азербайджанской ССР». После этого постановления переселение населения стало обретать организованный характер.

При Совете Министров Азербайджанской ССР было создано Переселенческое управление, начальником которого был назначен заместитель министра сельского хозяйства Азербайджанской ССР по кадрам Мамед Джафаров. В Армянской ССР было открыто представительство Совета Министров Азербайджанской ССР, специально занимающееся вопросами переселения. Директор Азторга Мурсал Мамедов был назначен уполномоченным правительства в Армянской ССР. Разрешение всех практических оперативных вопросов по переселению было возложено на заместителя председателя Совета Министров Азербайджанской ССР Азизагу Азизбекова (сын Мешади Азизбекова, расстрелянного в сентябре 1918 года в числе т.н. 26 Бакинских комиссаров).

Вскоре начинается процесс составления списков районов Армянской ССР, из которых должны были переселиться азербайджанцы в 1948 году. Согласно докладной записке представителя Совета Министров Азербайджанской ССР в Армении М.Мамедова председателю Совета Министров Азербайджанской ССР Т.Кулиеву и первому секретарю ЦК КП (б) Азербайджана М.Д.Багирову от 12 апреля 1948 года предстояло переселить азербайджанцев из 53 населенных пунктов Армении.

Окончательное оформление план переселения получил в тексте постановления Совета Министров Азербайджанской ССР от 13 мая 1948 года. Согласно этому постановлению в 1948 году из Спандарянского и Сталинского районов города Еревана, а также из Басаркечарского, Вединского, Арташатского, Ноемберянского, Октемберянского, Зангибасарского и других районов Армении планировалось переселить 2757 хозяйств или 12177 человек.

Только из Еревана в колхозах Абшерона было размещено 105 хозяйств с общей численностью 400 человек. План был составлен так, что уже в 1948 г. не должно было остаться ни одного азербайджанца в Эчмиадзинском, Октямберянском районах, районе им. Берия. При чем, как следует из постановления от 13 мая 1948 года, отсутствие реальных возможностей разместить всех переселенцев районах Кура-Араксинской низменности, вынудило руководство республики поручить председателям Облисполкома НКАО, Бакгорисполкома и Исполкомов районных Советов депутатов трудящихся Маштагинского, Азизбековского районов города Баку, Кедабекского, Ханларского, Шамхорского, Сафаралиевского, Касум-Исмаиловского, Кубинского, Геокчайского, Агджабединского, Бардинского, Сальянского и Акстафинского районов подготовить выявленные пустующие дома для вселения переселенцев.

Ранее на запросы Баку о возможности размещения переселенцев были подготовлены сведения представителями местных органов власти Самухского, Карягинского, Худатского, Сиязанского, Хызинского, Тертерского, Зангеланского, Пушкинского, Имишлинского, Сальянского, Нефтчалинского районов, а также Нахчыванской АССР и НКАО. В основном местные власти представляли дело таким образом, что есть острая потребность в рабочей силе.

В целом документы показывают, что география планируемого расселения переселенцев в Азербайджане охватывала практически все районы республики. По данным Нархозучета и Министерства сельского хозяйства Армянской ССР до начала переселения в 1948 году в Армении проживало 25 тысяч семей или около 110 тысяч человек азербайджанцев. Из них только 9 тыс. семей или 35 тысяч человек проживало в низменных районах, остальные 75 тыс. в высокогорных районах Армянской ССР.

[Мы из Мегри]

Документы показывают, что для азербайджанских переселенцев расставания с родной землей, где жили их деды и прадеды, вылилось в настоящую трагедию.

В секретном докладе министра внутренних дел Армянской ССР генерал-майора Григорьяна от 3 мая 1948 года «О настроениях среди азербайджанского населения Армении в связи с предстоящим его переселением в Азербайджанскую ССР» отмечалось: «Нами были зафиксированы многочисленные факты высказываний азербайджанцев об их нежелании переезжать на новое местожительство, посещение некоторыми из них кладбищ, где они оплакивали могилы родных и молились о том, чтобы их не переселили».

Были обращения и индивидуального характера. Некоторых из них были весьма смелыми по своему содержанию и лишний раз доказывали, что процесс переселения проводился не на добровольной основе.

Так в письме Джавахир Кязым гызы Назаровой от 11 апреля 1948 года к И.Сталину отмечалось : «Наше село существует уже 130 лет. В течение 130 лет мои деды, прадеды родились, жили и умерли здесь. 7 апреля 1948 года всему нашему селу дано распоряжение о том, что мы все азербайджанцы должны переселиться в Азербайджанскую ССР. Несмотря на то, что переселение в обязательном порядке, но ни один житель нашего села, в том числе и я, не хотим переселяться. На чем основывается это распоряжение я не знаю, я понимаю только то, что это противоречит нашей Конституции- основному закону СССР. Поэтому я думаю, советский закон должен охранять и защищать мои права, которые ясно определены нашей конституцией».

[Мы из Мегри]

Были обращения и иного характера. Так 23 апреля 1948 года к И.Сталину обратились жители села Нуведи Мегринского района. Данное село решением Закавказского Центрального Исполнительного Комитета от 18 февраля 1929 года была выведена из состава Зангеланского участка Джебраильского уезда Азербайджанской ССР и передана в состав Армянской ССР. Теперь азербайджанскому населению села предстояло покинуть село. Поэтому авторы обращения просили не переселять их, а отнести село к Зангеланском району Азербайджанской ССР, как это было ранее.

Первые переселенцы из Армянской ССР в Кура-Араксинскую низменность начинают прибывать в июне 1948 года. По сведениям Министерства совхозов Азербайджанской ССР от 19 июня 1948 года, в первых эшелонах прибыли 44 азербайджанской семьи, которые разместились в совхозах Ждановского района.

Документы свидетельствуют, что прибывающие из Армянской ССР эшелоны сутками стояли на железнодорожных станциях, и только давление сверху заставляло лиц, отвечающих на местах за прием переселенцев разгружать эти эшелоны.

Например согласно одной телеграмме, полученной в 1950 году из Карадонлу, в течение трех суток переселенцы не освобождали 11 вагонов. Из  другой телеграммы следует, что в течение пяти дней не выгружались 18 вагонов с переселенцами из Армении, прибывшие в апреле 1951 года в Агджабединский район. В архивных документах указывались многочисленные жалобы переселенцев на тяжелые жилищные и культурно -бытовые условия.

Многочисленные примеры о неблагополучном положении переселенцев приводятся в справках Переселенческого управления республики, направляемых в Совет Министров Азербайджанской ССР. Они показывают, что и в Азербайджанской ССР соотечественников встречали далеко не распростертыми руками.

Переселенцы оказались в крайне тяжелых условиях. Руководители области не уделяли внимания сигналам, а также жалобам переселенцев в связи с их тяжелыми бытовыми условиями. Районные организации не обеспечивали получение переселенцами положенных им пособий и пенсий для фронтовиков, многодетным матерям и инвалидам Отечественной войны. Плохо было поставлено школьное дело и культобслуживание переселенцев.

В результате в 1949 году под предлогом внутреннего переселения 132 хозяйств, 529 человек азербайджанцев были выселены из НКАО в Ханларский район. Таким образом, азербайджанцы были выселены за пределы НКАО, хотя в докладной записке начальника Переселенческого управления в Совет Министров Азербайджанской республики от 27 мая 1949 предлагалось переселить данное население в Мардакертский район НКАО, тем более, что этот район входил в зону Кура- Араксинской низменности. На этом настаивали и сами переселенцы.

И, тем не менее, реализовать намеченное планом в установленные сроки не удалось. Уже 5 июля 1948 года председатель Совета Министров Азербайджанской ССР Т.Кулиев в письме заместителю председателя Совета Министров СССР В.М.Молотову обращается с просьбой дать согласие на размещение части азербайджанского населения, переселяемого в 1948 г. в Кура-Араксинскую низменность, в других районах в связи с отсутствием для них жилых помещений. При этом указывалось, что населению переселяемому из горных мест, тяжело будет привыкнуть к климатическим условиям Кура-Араксинской низменности.

К сожалению реакции не последовало. Итоги переселения 1948 года показали, что разместить в районах Кура-Араксинской низменности даже 10,000 человек было делом нелегким. Большинство переселенцев было размещено в сараях для скотины, некоторые ютились несколькими семьями в маленьких лачугах или же переселялись в другие районы.

В таких условиях план по переселению в 1949 году 40 тысяч человек и обеспечения их жилыми помещениями и приусадебными участками было практически делом нереальным.

[Мы из Мегри]

Поэтому в своем докладе заместителю председателя Совета Министров СССР Г.Маленкову от 13 декабря 1948 года председатель Совета Министров Азербайджанской ССР Т.Кулиев, подводя итоги 1948 года, ввиду отсутствия в Кура-Араксинской низменности необходимых условий:  строений для жилья, планированных земель, водоснабжения, санитарно-профилактических учреждений и др. считал целесообразным установить на 1949 год план переселения из Армянской ССР в Азербайджанскую ССР не более 12000-15000 человек с разрешением частичного переселения из указанного количества переселенцев из горных районов Армянской ССР в горные районы Азербайджанской ССР, распространив на них льготы, предусмотренные постановлением Совета Министров Союза ССР от 23 декабря 1947 года.

Интересно, что с правительством Армянской ССР данный вопрос был улажен и планировалось в 1949 году переселить в Азербайджан 15,845 человек. Однако, как следует из справки начальника Переселенческого управления при Совмине Азербайджанской ССР Н.Д.Аллахвердиева начальнику Главного Переселенческого управления при Совмине СССР С.Д.Черемушкину от 27 августа 1949 года за 7 месяцев 1949 года было переселено из Армянской ССР в Кура-Араксинскую низменность Азербайджанской ССР всего 500 хозяйств или 2000 человек и подготовлены к переселению из Армянской ССР в сентябре месяце 800 хозяйств 3500 человек.

Такой медленный темп переселения и незначительное количество переселенных из Армянской ССР хозяйств объяснялось тем, что из 24 районов и 64 колхозов мест подъема, включенных в план переселения в 1949 году, 20 районов или 57 колхозов являлись горными районами Армянской ССР. Несмотря на проводимую разъяснительную и агитационную работу, население зная о добровольности переселения не изъявляло желания на переселение в Кура- Араксинскую низменность Азербайджанской ССР по климатическим условиям.

Таким образом руководство республики намекало на внесение изменений в план переселения и снижения числа переселенцев. Но 27 сентября 1949 года последовала ответная телеграмма С.Черемушкина в адрес председателя Совета Министров Азербайджанской ССР Т. Кулиеву, в котором предписывалось строго придерживаться планов и сроков, установленных постановлением Совета Министров СССР, и сообщить о выполнении указанных постановлений и о принятых мерах по обеспечению выполнения плана переселения в установленные сроки.

Несмотря на последующие просьбы азербайджанского руководства никаких изменений в план переселения внесено не было. В результате в период за 1948-1949 года в Кура-Араксинскую низменность Азербайджанской ССР было переселено фактически 20,741 человек (4740 семей), т.е. 41,5% плана.

План переселения не был выполнен не только в 1948-1949 годах , но и в 1950 году, в котором предусматривалось переселение 50 тысяч азербайджанцев. Несмотря на директивы из Москвы жизнь сам вносила коррективы в сроки переселения. Поэтому, 6 сентября 1950 года Совет Министров СССР принимает новое Постановление «О переселении в колхозы Кура-Араксинской низменности Азербайджанской ССР в 1951-1955 гг.».

[Мы из Мегри]

Данным постановлением планировалось переселить в указанные сроки из Армянской ССР 15 тысяч семей колхозников и другого азербайджанского населения.

Таким образом, Москва, продлевая сроки переселенческой компании, стремилась добиться наконец желаемой цифры в 100 тысяч человек, установленной предыдущими постановлениями от 23 декабря 1947 года и 10 марта 1948 года. Однако, согласно справке начальника Переселенческого управления Азербайджана Н.Д.Аллахвердиева от 17 сентября 1952 года за период 1948-1952 годы из Армянской ССР в Азербайджанскую ССР было переселено лишь 38,767 человек.

Официальные документы объясняли это нерадивостью местных руководителей, отдельных министерств и организаций, слабыми темпами строительства домов для переселенцев на новых для них местах. В результате на 1 января 1951 г. половина переселенных семей не были обеспечены жильем. Затянувшаяся адаптация сопровождалась массовыми заболеваниями малярией. В этих условиях начался обратный отток азербайджанского населения в Армению.

Как следует из письма начальника Главного Переселенческого управления СССР С. Черемушкина, только за 1950 год из колхозов и совхозов вселения Азербайджанской ССР выбыло 743 семьи переселенцев, или 22,5 % к числу переселившихся за год. Основной причиной обратничества, как пишет Черемушкин, было плохое хозяйственное устройство переселенцев на новом месте жительства, необеспеченность домами, неудовлетворительное медико-санитарное обслуживание, приводившее к повышенной заболеваемости переселенцев.

Вскоре в руководстве Армянской ССР поднимается шумиха вокруг вопроса о возвращении азербайджанцев. В мае-июне 1951 года Совет Министров Армянской ССР, переселенческое управление, местные райисполкомы одна за другой посылают телеграммы и письма в Совет Министров Азербайджанской ССР, в Главное переселенческое управление при Совете Министров СССР, начав громкую компанию в связи с участившимися случаями возвращения переселенцев.

В связи с поднятой в Армянской ССР шумихой по поводу переселенцев руководство Азербайджанской ССР требует от республиканского переселенческого управления справку об обратниках. По постановлению Совета Министров республики сотрудники Переселенческого управления Азербайджанской ССР во главе с Н.Аллахвердиевым в июне-июле 1951 года отправляются в Армению, где вместе с местными райисполкомами уточняют списки вернувшихся.

Выяснилось, что до 1 июля 1951 года в Армянскую ССР вернулось не 376, а 217 хозяйств (872 человек). В справке Переселенческого управления, представленной в Совет Министров республики указывалось также, что в число возвращенцев в телеграмме С.Карапетяна были включены и те, кто во время переселения находился в заключении или проходил службу в армии.

Однако 7 июня 1951 года правительство республики принимает специальное постановление, предусматривающее осуществление практических мероприятий по возвращению самовольно выбывших из районов планового вселения переселенцев и о закреплении их в районах и колхозах Кура-Араксинской низменности.

После смерти в 1953 году И. Сталина и смены руководства в обеих республиках поток возвращенцев в Армению усиливается. В апреле 1954 года делегация Министерства сельского хозяйства республики во главе с заместителем министра М.Поладовым ездит по районам Армянской ССР, где проживают азербайджанцы, выясняя причины их возвращения. В своей справке он указывает, что основной причиной возвращения переселенцев явилось отсутствие необходимых условий для жизни в Кура-Араксинской низменности, неподходящие климатические условия для азербайджанцев, переселенных из горных районов Армении.

Всего к апрелю 1954 года на места прежнего проживания в Армянской ССР вернулось примерно 1500 хозяйств. В результате, как следует из письма министра сельского хозяйства Азербайджанской ССР от 13 октября 1953 года в ЦК КП Азербайджана и Совет Министров республики в период 1948-1953 годов из Армянской ССР в Кура-Араксинскую низменность Азербайджанской ССР было переселено 11,914 хозяйств (53,000 человек), вместо запланированного 100 тысяч.

Однако здесь не учитывается численность азербайджанцев расселившихся самовольно в других районах республики и обратно вернувшихся в Армению.

Со второй половины 1950-х годов наблюдается устойчивое снижение интенсивности процесса переселения азербайджанцев с территории Армении. Процесс массового исхода азербайджанцев из Армении также совпал с процессом переименования местных тюркских топонимов. Только за период 1945-1950 гг. на территории Армянской ССР на армянский лад было переименовано более 240 тюркских топонимов.

Даже когда переселенческая кампания утратила свой накал, постепенный, медленный исход азербайджанцев, почувствовавших во всей полноте второсортность своего положения в Армении, стал неизбежным и постепенно приобрела форму постоянной тенденции вплоть до распада СССР.

[Мы из Мегри]

Как Эчмиадзинский монастырь терроризировал азербайджанцев Иреванского ханства

 

М.Абдуллаев

Вакф в Азербайджане имеет древнюю историю. Его возникновение связано с арабским Халифатом. Выдающийся ученый Зия Буниятов, называя вакф “собственностью Аллаха”, писал, что люди могли только пользоваться этой собственностью, но не имели на них никаких личных прав. В азербайджанской историографии под вакфом действительно подразумевалось все то имущество, которое дарилось во имя Аллаха.

В вакфную собственность входили принадлежащие религиозным учреждениям, мечетям, медресе, пирам, святилищам, церквям, монастырям земельные и пахотные участки, караван-сараи, бани, нефтяные колодцы и другое имущество.

В Азербайджане вакфные земли и другое вакфное имущество, передавались в распоряжение религиозных учреждений с целью их содержания, благотворительности, богоугодных деяний во имя Аллаха, и освобождались от налогов и повинностей в пользу государственной казны.

В период ханств, вакфами наряду с землями мусульманских религиозных деятелей и религиозных учреждений, считались также земли и имущество христианских церквей и монастырей. Среди подобных вакфов особенно выделялось хозяйство Эчмиадзинского монастыря, который находился на азербайджанской земле, в Чухур-Саадском беглярбекстве.

В результате ошибочных шагов, не учитывающих будущее тюрко-мусульманского населения, армянский католикосат в 1441 году был переселен из города Сис османской области Киликия в Ираван.

Используя благосклонность мусульманских правителей, армянские религиозные деятели всевозможными способами притесняли тюркское население. Доказательством тому является факт, что католикосат не разрешал строить жилища и создавать хозяйства азербайджанским крестьянам даже на расстоянии от монастырских территорий.

В течение более чем 300 лет, захватывая, покупая и получая как вакфные вознаграждения принадлежащие азербайджанским тюркам многочисленные деревни, земельные участки, фруктовые сады и виноградники, каталикосат создал крупное монастырское хозяйство, известное как Учкилсе (Эчмиадзин).

 

По сообщению И.П.Петрушевского уже в XVIII веке Эчмиадзинский монастырь являлся собственником 22 деревень (указаны также 26 деревень), приобретенных посредством купли-продажи или в качестве пожертвований. На самом деле, эти земли являлись вакфами.

Симеон Ираванский, который возглавлял Эчмиадзинский монастырь с 1763 по 1780 годы в своем произведении Джамбр (“папский архив”) приводит факты и сообщения о покупке и присвоении различными способами у тюркско-мусульманского населения многочисленных деревень, пашен и другого имущества с момента появления каталикосата в Ираване и до XVI века.

Указанное произведение очень мало использовалось в историографии, особенно, по истории ханств. Анализ информации, который содержится в материалах этого произведения, показывает, что документ о собственности (габале) на купленные у азербайджанского населения земли, готовился и утверждался в шариатских судах, и на этих документах ставилась печать кази, который сидел в главном городе Чухур-Саадского беглярбекства — Ираване, или шейх-уль-ислама, а также личная печать известных мусульман Иравана.

Рисунок Г.Гагарина

Симеон Ираванский дал полную информацию о селах Аштарак, Батриндж, Нарагавит, Агунатун, Кирешли, Мугини, Мастар, Ошаган, Кюльтепе, Яйчы, Саатлы, Чичекли и др., приобретенных у азербайджанских тюрков Эчмиадзинским монастырем , начиная с середины XV века вплоть до конца XVIII века.

Названия некоторых из перечисленных сел абсолютно не понятны, что без сомнения, связано с попытками армян уже в то время заменить тюркские топонимы. Этот факт не смог скрыть и сам Симеон Ираванский. Деревня Ошаган, которую он представил как армянскую, была окружена с одной стороны Гаракился, (деревня Гаджилар), а с другой каналом Шахверди. Другие границы доходили до Теки и Карпи.

Симеон Ираванский писал, что в ханский период в 1768 году “с божьей помощью мы выгнали муганлинских мусульман и расселили армян в деревне Гашаган”. Некоторые армянские авторы утверждали, что все жители села Валаршабад, которое Симеон Ираванский называет «ядром Эчмиадзинского монастыря», были азербайджанцы, и что здесь не проживал ни один армянин.

В материалах Учкилсе отмечалось, что известное под названием Кешишкенд село, первоначально называемое Айдын-дервиш и расположенное в магале Гырхбулаг, и другое село Челебикенд в разное время были выкуплены у азербайджанцев армянскими каталикосами, как территории с мусульманским населением.

Например, село Aйдын-дервиш, которое являлось мюльком (феодальная собственность на землю, могла быть продана, подарена или передана по наследству) Гюльисмаил Аги, было куплено каталикосом Акопом за 6 денге и 2 тумана. В период ханств, вокруг указанного села с четырех сторон находились тюркско-мусульманские села Армудагаджи, Иланлы, Гурулудере и Гарадаш. На границах азербайджанского села Гарагоюнлу, которое было переименовано в Елкйасан, находились деревни Гоюнлухасар, Алибабат и Имамшерли.

[Мы из Мегри]

Следует отметить, что, начиная с середины XV века, наряду с многочисленными документами, которые подтверждали собственность монастыря Учкилсе на отнятые у азербайджанцев всевозможными способами 26 сел, многочисленные пастбища, каналы, виноградники, мельницы и другое имущество, существовали также фирманы (указы), подписанные сефевидскими шахами (Шах Аббас I, Шах Аббас II, Шах Сулейман, Шах Султан Гусейн и др., а также Надир шах Афшар), также подтверждающие права этого “логова неверных” на вакфные владения. Большинство документов и фирманов, особенно выданные со стороны Сефевидов, были написаны на азербайджанском языке.

 

В 40-ые годы XVIII века, созданный на землях азербайджанского Чухур-Саадского беглярбекства и Ираванского ханства, монастырь Учкилсе как вакфное владение не только сохранил свои прежние права и статус, но и еще более укрепил свои позиции, пользуясь благосклонностью ираванского хана. Записи католикоса Симеона Ираванского, который возглавлял этот монастырь с 1763 по 1780-ые годы, подтверждают это.

Согласно этим материалам Ираванский хан Гусейнали хан в 1760 г. на основании шахских указов, выданных сефевидами и другими правителями, подтвердил неприкосновенность Эчмиадзинского монастыря как вакфного владения.

Xозяйство Эчмиадзинского монастыря в XVIII веке, в ханский период значительно расширилось. Монастырь владел пахотными землями в 190 халваров (375 га, 1 халвар =1.97 га), из которых 103 халвара засевались ежегодно. На этой территории 40 халваров засевались пшеном, 15 халваров просом, 14 халваров рисом, 10 халваров овсом, 3 халвара хлопком, 4 льном, 4,5 перинджем (вид пшена), 5 халваров овощами.

Симеон Ираванский писал: “Св. Престол владеет обширными землями за пределами нашего села, к югу от Черной реки (армяне называли ее Мецамор)… , которая протекает по этой местности и впадает в большую реку Аракс. Сефи-хан второй … и его жена… перед всем народом дают обет о том, что впредь будет действовать следующее правило: Воду эту мы провели и отдали в вакф. Те лица, которые засеют эти земли, орошаемые из наших каналов, будь то местные поселяне или пришельцы из других мест, мусульмане или армяне, освобождаются от уплаты кому бы то ни было десятины со своих посевов, ибо эту воду мы даруем безвозмездно. Так и продолжается до сих пор.”

Рисунок Г.Гагарина

Большой канал, проходя через деревню Али-бейли, пересекал реку Ошаган, которая впадала в реку Карасу и образовывал покрытый плодородной почвой остров, окруженный со всех сторон водой, на земле которого можно было разводить овощи и выращивать рис. Этот остров принадлежал деревне Алибейли, а вода деревне Сефиабад.

Эту землю глава Учкилсе каталикос Аствацатур приобрел в качестве пастбища за 25 туманов у жителей села Али-бейли. Был даже составлен специальный документ на тюркском языке. Однако через два года жи­тели Алибейли потребовали эти земли обратно. Каталикос уведомил мусульманское население деревни, что он передал им 25 туманов, а 15 тыс. динаров потратил на судебные издержки. В случае, если крестьяне вернут 26,5 туманов, они смогут получить обратно свои земли.

Крестьяне, которые не имели средств, просили каталикоса отказаться от части денег. Каталикос списал 14 туманов, а для выплаты 12 туманов при свидетельстве ираванского шейх-уль-ислама получил от жителей села письменное обязательство, содержащее два условия: “Во-первых, вам предоставляется срок на столько-то дней, в продолжении которого вы должны заплатить 12 туманов и получить обратно свою землю; если же не заплатите, земля остается за Престолом. Во-вторых, получив эту землю обратно, вы не имеете права ее продать; если же захотите ее продать, то вы обязаны продать ее мне, и никому другому”.

Естественно, что истинные владельцы этих земель, жители села Али-бейли, оставшиеся без защиты ираванского хана, в течение 18 лет не смогли уплатить 12 туманов и вынуждены были отказаться от своих земель в пользу Эчмиадзинского монастыря, расположенного на азербайджанских землях, владеющего огромными богатствами и не выплатившего в ханскую казну за это ни одного динара. В 1736 году был составлен документ на тюркском языке, по которому земли, являвшиеся собственностью села Али-бейли, были переданы монастырю.

 

В 1747 году, после образования Ираванского ханства, двое из азербайджанцев, сделав Али-бейли своей собственностью, потребовали 1/10 часть налогов с посевов Xатынарх, которые принадлежали монастырю. Каталикос, на основе свидетельства шейх-уль-ислама сумел добиться от Гусейн хана заверенный ханской печатью документ, который подтверждал принадлежность этой земли монастырю и отсутствие права у какого-либо лица оспаривать эту собственность или требовать с этих земель что-либо.

Эчмиадзинский католикосат не разрешал строить жилища и создавать хозяйства крестьянам даже на расстоянии от монастырских территорий. Они злоупотребляли великодушием местных тюрков-мусульман, их терпимым отношением к христианскому населению, а также тем, что и сефевидские шахи, и ираванские ханы, исходя из шариата, не делали никаких религиозных различий в отношении к Эчмиадзинскому монастырскому хозяйству, как к вакфному владению.

В 1766 году несколько жителей-мусульман начали строить дома в своем родном селе Кюльтепе. Глава Эчмиадзина с беспокойством признавался, что это могло создать проблему для армян.

Он следующим образом описал это событие: “Мы отправились туда и заметили, что они поспешно строят дома, а также узнали, что они обещали мюльк со своего села Xаджи-Мирзе, сыну нашего Xусейн-Али-хана. Узнав об этом, мы отправились к Xусейн-Али­хану. Хан приказал немедленно разрушить постройки и разогнать крестьян. Так они и убрались. Затем мы купили шесть дангов мулька этого села у нашего хана Xусейн-Али”.

Обратимся снова к документу. Каталикос Симеон Ираванский, напуганный хозяйственной деятельностью крестьян из племени коланы, которые на основании разрешения Ираванского Гусейнали хана, осваивали пустующие земли недалеко от монастыря, и для предотвращения дальнейшего их здесь укрепления, добился в 1768 году от ираванского хана письменного указа о переселении из этих земель мусульманского населения.

Католикос Симеон так писал об этих событиях: “Много нам стоило хлопот добиться письменного приказа выше­названного хана (Гусейнали хана), в силу которого мы разрушили их логовище и удалили их оттуда, не оставив и следа”.

Надо отметить, что проживающие вокруг монастыря истинные владельцы этих земель азербайджанские крестьяне часто обращались с жалобами к ираванскому хану по поводу враждебного им “христианского гнезда”, требуя восстановления их прав. Между жителями села Кюльтепе, которое было расположено к югу от монастырского хозяйства, и Эчмиадзином были частыми споры из-за воды, посевов и пастбищ. Интересно, что монастырь всячески препятствовал азербайджанским крестьянам в использовании оросительных систем и каналов, принадлежащих ханству.

В обращении жителей села Кюльтепе к правителю Иравана Фарзали хану говорилось: “80 лет мы живем в этом селе и постоянно мы сеяли хлеб на своих полях; теперь же жители Эчмиадзина препятствуют нам”.

Следует заметить, что при хане-азербайджанце, управляющем (ешигагаси) азербайджанце, азербайджанцах-жителях Кюльтепе, заключительное решение принималось вновь в пользу монастыря и утверждалось печатями шейх-уль-ислама и других мусульман.

Например Земли Шехрибанлы, находившиеся около канала села Кюльтепе, а также земли между Турабхасар и Нур Мухаммедхасар, были переданы Эчмиадзину в качестве пастбищ. Земли к западу от вышеназванного канала передавались жителям Кюльтепе в качестве пастбищ и заниматься здесь земледелием им запрещалось. К тому же жители села должны были проложить дорогу к водопою для монастырского скота от верхней части Турабхасара к близлежащему озеру. Тот, кто нарушал этот указ, платил штраф 50 туманов в ханскую казну.

Выявленные в документальных источниках и перечисленные выше факты — часть тех бед, которую обрушили на голову тюркско-мусульманского населения Ираванского ханства армянские религиозные деятели.

По материалам Казахского Национального Университета им. Аль-Фараби

[Мы из Мегри]

Отвлекающий маневр: Как Азербайджан выбил армянских боевиков из Геранбоя в 1992 г.

 

М.Велимамедов

Захват Шуши и Лачина, прорыв Лачинского коридора, обеспечение территориального сообщения Армении с Карабахом в 1992 г. вызвали у армянской стороны чувство эйфории и непобедимости. Все снабжение армянских войск в Нагорном Карабахе уже осуществлялось по дороге Горис – Лачин – Шуша – Ханкенди.

Выдержав самое трудное время, когда почти полгода армянские войска вели боевые действия в Нагорном Карабахе без сухопутных коммуникаций с Арменией, армянское командование было уверено, что самое сложное уже осталось позади. Вооружённые силы Азербайджана рассматривались армянами как деморализованные и небоеспособные.

Одновременно в самом Нагорном Карабахе усугублялся раскол, в частности, разгорелась борьба между руководством Армении, где у власти было Армянское общенациональное движение, и руководством карабахских сепаратистов, где было сильно влияние партии «Дашнакцутюн». Так, уже на июньской сессии «верховного совета нкр» развернулась борьба за пост председателя, который был вакантным с апреля, с момента гибели А. Мкртчяна. Обязанности председателя исполнял Георгий Петросян. Два голосования так и не выявили победителя между Георгием Петросяном и Робертом Кочаряном.

Фракция АРФД выдвинула кандидатом на пост председателя «верховного совета нкр» руководителя армян Шаумяновского района Шагена Мегряна. Но и этот кандидат не прошел. В этой ситуации открыто на арену вышло руководство незаконных военных формирований. Командующий Аркадий Тер-Тадевосян выступил против деятельности АРФД и объявил эту деятельность подрывной. Кроме того, он обвинил лично Георгия Петросяна в том, что тот своей деятельностью мешает работе командования «сил самообороны».

[Мы из Мегри]

За два дня сессии (3–4 июня 1992 г.) председатель «верховного совета нкр» так и не был избран, и исполняющим обязанности председателя остался Георгий Петросян. Но позиции АРФД уже были сильно подорваны, и на политическую арену в Нагорном Карабахе вышла армейская верхушка. Так или иначе, установившуюся после июньской сессии 1992 г. в Нагорном Карабахе политическую ситуацию можно охарактеризовать как ситуацию полного кризиса «власти».

Вспоминает Роберт Кочарян: «После серии блестящих и быстрых побед наступило затишье. Эйфория, охватившая всех на фоне военных успехов, радость от прорыва блокады и соединения с Арменией притупили чувство опасности. Военный успех не был закреплен наступлением на Кельбаджарский район. Более того, мы ничего не сделали для создания рубежа обороны по хребту, разделяющему Лачинский и Кельбаджарский районы, хотя условия для этого в тот момент создались идеальные. Конечно, я наслаждался победой вместе со всеми, но радость не могла заглушить растущую тревогу: я понимал, что Азербайджан не смирится с потерей Карабаха и что все происходящее просто краткая передышка в боевых действиях. Затишье на линии соприкосновения наступило лишь в результате полной деморализации Азербайджана из-за тяжелых военных поражений, вызвавших внутриполитические потрясения. Начало масштабной войны было лишь вопросом времени. Всем казалось, что времени у нас много и Азербайджан еще не скоро придет в себя. Словом, нам так и не удалось вовремя стряхнуть с себя эйфорию победы, за что очень скоро мы заплатили высокую цену.»

В этих условиях в Баку было принято решение о проведении наступательной операции. Для участия в наступлении было принято решение создать ударную (штурмовую) часть, которая должна была играть роль основной ударной силы в готовящемся наступлении.

 

Так, было начато формирование 123-го мотострелкового полка. Со второй половины мая 1992 г. в Евлахе было начато формирование этого подразделения в составе трех мотострелковых и одного танкового батальона. Для подготовки формировавшегося 123-го мотострелкового полка были привлечены российские военные специалисты. Сам полк формировался из подготовленных добровольцев нового призыва и на основе хорошо проявивших себя в боях отрядов из неприфронтовых районов – Евлах, Гянджа, Барда. 6 июня 1992 г. приказом министра обороны был официально создан 123-й полк, которому предстояло сыграть роль основной ударной силы в готовящемся наступлении.

В конце мая 1992-го и в начале июня 1992 г. министр обороны Рагим Газиев выезжал в Москву, где проводил переговоры с министром обороны России Павлом Грачёвым о начале передачи вооружения в соответствии с протоколом от 29 апреля 1992 г. После этих переговоров процесс передачи Азербайджану вооружения российских войск пошел более активно.

Начало передачи вооружения и техники позволило решить вопрос с пополнением бронетехникой, вооружением и боеприпасами подразделений на линии фронта. Было установлено единое командование всеми подразделениями на линии фронта, чтобы все они действовали по ранее согласованным планам. Проводилось ускоренное обучение вновь прибывшего пополнения личного состава. Итогом интенсивного курса боевой подготовки, поступления вооружения и военной техники стало увеличение числа боеготовых подразделений Азербайджанской Армии.

[Мы из Мегри]

Решались вопросы тылового обеспечения и снабжения. Фактически г. Евлах превратился в основную базу, откуда шло управление всеми аспектами подготовки наступления. В аэропорту Евлаха была увеличена дальность взлётно-посадочной полосы до 3 км, что позволило перебазировать угнанный Вагифом Гурбановым Су-25 в Евлах, откуда он должен был начать совершать вылеты. Для обеспечения авиаподдержки со склада авиационных боеприпасов в Зазаллы было приобретено большое количество авиабоеприпасов.

1–2 июня 1992 г. министр обороны Азербайджана Рагим Газиев находился в Москве, где провёл переговоры с министром обороны России Павлом Грачевым на предмет оказания помощи. После этих переговоров Павел Грачёв в присутствии Рагима Газиева отдал указание командиру 104-й воздушно-десантной дивизии в Гяндже генерал-майору Валерию Щербаку оказать помощь азербайджанским войскам.

Группа российских офицеров во главе с начальником оперативного отдела 104-й ВДД подполковником Владимиром Селивановым начала работу в штабе «Военного единства» в Евлахе. Также было решено, что самоходно-артиллерийские дивизионы 104-й ВДД будут оказывать артиллерийскую поддержку наступающим азербайджанским войскам.

В начале июня 1992 г. азербайджанским командованием была получена информация о том, что армянские отряды концентрируются в Геранбойском районе (бывший Шаумяновский район) и армянское командование готовит наступление на села Сарысу и Чайкенд с целью захватить эти села и перерезать важную Муровдагскую (Ханлар – Тоганлы) дорогу.

В случае успеха армянским отрядам удалось бы отрезать Кельбаджарский район от остальной территории Азербайджана, а Гянджа находилась бы под угрозой постоянного удара. С учётом этой информации было принято решение провести наступательную операцию в бывшем Шаумяновском районе.

 

Группой азербайджанских и российских офицеров под руководством начальника оперативного отдела 104-й ВДД подполковника Владимира Селиванова и заместителя начальника генштаба Вооруженных сил Азербайджана подполковника Шикара Шикарова была разработана операция, которая состояла из двух этапов: Шаумянской наступательной операции и Агдеринской операции.

Целью Шаумянской наступательной операции было разгромить группировку противника в бывшем Шаумяновском районе и вернуть всю территорию района под контроль азербайджанских войск. Целью Агдеринской операции было освобождение г. Агдере, а также взять под контроль важную дорогу Тертер – Кельбаджар.

[Мы из Мегри]

С целью введения противника в заблуждение было решено в рамках Шаумянской наступательной операции нанести отвлекающий удар на Агдамском направлении для того, чтобы создать у армянского командования впечатление, что азербайджанские войска собираются взять Аскеран и выйти к Ходжалы, и тем самым заставить их перебросить свои основные силы к Аскерану. После введения в заблуждение армянских войск должен был быть нанесён основной удар на Шаумяновском направлении.

В начале июня значительные силы Азербайджанской Армии были переброшены к линии фронта и скрытно сосредоточились в исходных районах. К середине 1992 г. в ряды Азербайджанской Армии было призвано почти 40,000 человек. Из них в зоне боевых действий летом 1992 г. находилось около 21,000 солдат и офицеров. Кроме них в боевых действиях также активное участие принимали отряды ОМОН, а также до 7 тыс. добровольцев и отрядов самообороны из числа местных жителей.

Первоначально операция планировалась на 10 июня 1992 г. Но из-за того, что произошла задержка с получением двигателя для Су-25 с Тбилисского авиазавода, наступление было перенесено на два дня, пока штурмовик не будет готов для боевых вылетов. В ночь с 11 на 12 июня 1992 г. в Геранбое было проведено совещание с командирами подразделений, которые должны были наступать на Шаумяновском направлении. Рано утром 12 июня было проведено совещание с командирами подразделений, которые должны были наступать на Агдамском направлении. На этом совещании был отдан приказ начать наступление во второй половине 12 июня 1992 г.

12 июня 1992 г. во второй половине дня подразделениями Азербайджанской Армии в Агдамском районе после артподготовки было начато наступление на Аскеранский район и в направлении с. Сырхавенд Агдеринского района. Было нанесено два охватывающих удара – к северу от Аскерана в направлении сел Ханабад – Фарух и к югу от Аскерана в направлении сел Нахичеваник – Кятук.

В наступлении участвовали: 708-я ОТБР под командованием Эльхана Оруджева, 1-й МСБ 123-го полка под командованием Хосрова Ахмедова, территориальные отряды под командованием Ягуба Рзаева, Аллахверди Багирова, Адалята Зейналова, Асифа Магеррамова, Ширина Мирзоева и «генерала Аршада», батальон полиции под командованием Фаика Бахшалиева, полк внутренних войск под командованием Сабира Шабанова при поддержке с воздуха Су-25 под управлением Вагифа Гурбанова и четырех вертолетов Ми-24.

К утру азербайджанским отрядам удалось прорвать линию обороны армян и освободить н/п Агбулак, Дехрез, Пирджамал, Аранзамин, Нахичеваник и взять высоту Пиркая. Армянским войскам удалось остановить азербайджанские войска лишь у села Кятук. На севере Аскеранского района наступление азербайджанских войск наткнулось на сильную и хорошо организованную оборону противника. Понеся потери, азербайджанские войска были вынуждены отступить от сел Фарух и Ханабад.

 

В боях у н/п Нахичеваник погиб командир Агдамского батальона Аллахверди Багиров. Удар на Сырхавенд оказался удачным, азербайджанским войскам удалось освободить села Сырхавенд, Казанчы, Маниклы, Баш и Орта Гюнейпая.

Попавшись на отвлекающий удар Азербайджанской Армии, армянское командование начало переброску основных сил и резервов к Аскерану и Сырхавенду. Утром 13 июня 1992 г. был нанесён основной удар по армянской группировке в Геранбойском районе.

В наступлении в Геранбойском районе принимали участие 1-й Геранбойский батальон под командованием Магомеда Гасанова, 2-й Геранбойский батальон под командованием Расима Акперова, Гянджинский батальон под командованием Мехмана Алекперова, Ханларский батальон самообороны под командованием Салеха Ильясова, танковый батальон 123-го полка под командованием Назима Байрамова.

Армянская группировка в Геранбойском районе (территория бывшего Шаумяновского района) состояла из следующих сил: отряды самообороны сел численностью около 400 человек, отряды из Армении численностью около 350 человек, подразделение Особого полка под командованием В.Карапетяна численностью примерно 100 человек, отряды ополчения численностью около 500 человек. Общая численность армянских войск на данном направлении составляла примерно 1500 человек.

Удар азербайджанских войск был нанесен с трех направлений: Гюрзалылар; Хархапут; Башкенд. Противник не успел разместиться на оборонительных рубежах и был разбит ударами на всю глубину обороны. 13 и 14 июня была полностью разгромлена армянская группировка в бывшем Шаумяновском районе и освобождено 12 населённых пунктов, включая Ашагы Агджакенд (быв. Шаумяновск), Юхары Агджакенд, Гюлистан, Армянские Борисы, Карачинар, Манашид, Шафак, Бузлук, Эркеч, Русские Борисы, Хархапут, Баллыгая, Башкенд, Башгышлаг.

Под сильными ударами азербайджанских войск армянские войска и армянское население в панике начали убегать в Агдеринский район. Преследуя отступавшего противника в ночь с 14 на 15 июня, танковый батальон 123-го полка, атакуя со стороны с. Тапкарагоюнлу Геранбойского района, освободил село Талыш Агдеринского района, через которое шла дорога из Геранбойского района в Агдеринский район.

В это время батальоны «Гуртулуш» под командованием Шахина Тагиева и «Мешя» под командованием Аламашяха Мамедова выбили армян из села Чайлы, атаковав его со стороны Маргушевана (Ленинавана). Цели Шаумяновской наступательной операции были достигнуты полностью. Наступательная инициатива перешла к Азербайджанской Армии. Всю вторую половину 1992 г. армянские войска только оборонялись и наносили контрудары.

13 июня 1992 г. Азербайджанская Армия понесла невосполнимую потерю. У местечка Торпагтепе Тертерского района в ходе артиллерийского боя погиб заместитель начальника генштаба подполковник Шикар Шикаров.

Освободив полностью Геранбойский район, азербайджанское командование решило продолжить успешное наступление в Агдеринском направлении.

По материалам сайта Armiya.Az

[Мы из Мегри]

Как Ираван превращали в Ереван, а Иреванское ханство — в моноэтничную Армению

 

Нурани

«Непредсказуемое прошлое» в СССР, как и в других тоталитарных государствах, с годами стало притчей во языках. Честно говоря, можно понять и объяснить, почему переписывали и корректировали события прошлого, обстоятельства свержения царизма, захвата большевиками власти, наконец, оккупации и аннексии независимых государствр возникших на месте распавшейся Российской империи.

Но переделывалась и история куда более древняя. Прежде всего на Южном Кавказе., где вдруг потребовалось превратить азербайджанский город Иреван в новоявленную армянскую столицу.

Строго говоря, цель тут была более чем понятна. Переселять армян из Ирана и Турции на земли Эриванского ханства начала еще Российская империя, создавая таким образом «христианский форпост» на границе с Ираном и Османской империей. Но для этого мало было просто организовать кампанию по переселению — надо было еще и объявить исконно азербайджанские и грузинские земли «исконно армянскими».

Начавшись в годы существования Российской империи, во время существования СССР этот процесс достиг размеров гротеска. В который, однако, предписывалось верить. И «арменизация» чужих земель шла чаще всего при помощи откровенных фальсификаций.

Особенности национальной истории

Армянскую историю изучать нелегко. Она большая, сложная, временами неизвестная и часто противоречивая, так как часто искажена армянскими же историками, переусердствовавшими в «удревнении» истории своего народа. Существует богатая хроника для изучения, однако тексты и традиции не рассматривались так детально и критически независимыми учеными, как это делалось в отношении многих других старых народов.

Армянская история изучалась и писалась почти полностью армянами, — отмечал, напомним, известный американский исследователь Поль Хенце в своей статье «Истоки армянского насилия: где они берут начало?» писал: «Люди, пишущие свою историю сами, склонны прославлять свое прошлое и избегать объективного рассмотрения противоречивых ее черт. Армяне подвержены этому более чем большинство народов, а во второй половине XX века эта тенденция особенно усилилась«.

 

И, честно говоря, неудивительно, что уже потом, с началом карабахского конфликта, на страницы армянских и «центральных», то есть московских, газет выплеснется огромное количество разного рода «исторических исследований», авторы которых убеждали легковерную аудиторию, какие земли, где жили азербайджанцы, турки, грузины, будто бы являются «исконно армянскими». В ход шло все, от фальшивок до воспоминаний путешественников.

Впрочем, насколько «исторические выкладки» — основание для территориальных претензий, в особенности если речь при этом идет о событиях, случившихся, по уверению очередных «историков-фантастов», до новой эры.

В самом деле, исторические карты, свидетельствующие о былом величии, существуют в исторической памяти многих народов, будь то Великое княжество Литовское или империя Габсбургов. Но «Великая Армения» — случай уникальный. Прежде всего потому, что представляет она собой не просто историческую теорию, пусть и весьма сомнительную, но и руководство к действию. Точнее, план по захвату земель соседних народов. И «доказательства» существования этой самой «Великой Армении» получали при помощи откровенных фальсификаций.

[Мы из Мегри]

Наибольшую известность приобрела история, когда в 1971 году в ереванском «Историко-филологическом журнале» было опубликовано возмущенное письмо Бориса Пиотровского, академика, директора Государственного Эрмитажа.

Академик писал: «В своем выступлении 24 марта с/г на заседании президиума Академии наук Армянской ССР я указал на то, что в изданиях академии и в ряде журналов были напечатаны статьи о древнем иероглифическом письме Армении, в которых авторы арабское письмо выдавали за хайасские иероглифы XIX-XVII вв. до нашей эры. Тогда я посчитал ограничиться лишь устным сообщением, но письма, направленные С.Айвазяном в разные инстанции, в том числе и в президиум Академии наук Арм.ССР, показали, что он считает мое выступление на президиуме неверным. Поэтому я и прошу вас опубликовать мои замечания«.

По словам Пиотровского, в ряде статей С.Айвазян сообщал об открытом им иероглифическом письме XIX в. до нашей эры и без затруднений дает перевод этих надписей, сравнивая знаки на скалах Мецамора со знаками, сохранившимися в армянских рукописях, в свое время изданных Н.Эмином («Исследования и статьи Н.О.Эмина», М.1896). В «Известиях академии наук» Арм.ССР («Науки о Земле». XVII.6.Ереван, 1964), были опубликованы бронзовые «личный доверительный знак» и монеты с хайасскими иероглифами, «предшествующими знакам древне армянского (гикосского) иероглифического алфавита».

Далее в статье Б.Мкртчяна, напечатанной на английском языке (The Mystery of Metsamor) в чехословацком журнале «New Orient»(1967), кроме прорисовок «хайасских монет XIX в. до н.э.», помещены также и фотографии. Когда эти монеты были переданы на определение в отдел нумизматики Исторического музея Армении, то было получено следующее заключение: «Медные монеты, изображенные в журнале, совершенно неправильно представлены как денежные единицы XIX века до нашей эры. На самом деле это монеты (со стертыми надписями) XII-XIII вв. нашей эры, выпущенные атабеками Азербайджана из династии Ильдегизидов (1133-1225 гг.н.э.). Таковые имели массовое распространение в средневековой Армении и сопредельных бластях Закавказья«.

После этого заключения института нумизматики Пиотровский отмечал, что прорисовки, опубликованные С.Айвазяном и перепечатанные в статье Мкртчяна, «фантастически ничего общего не имеют с реальностью. Нужно лишь удивляться тому, как решился автор публиковать заведомо подложные прорисовки«.

И тут же отмечает, что не лучше обстоят дела и с «хайасскими надписями» (XVII век до н.э.) на камнях и скалах Мецамора. Так, в процитированной выше статье приведен «мецаморский петроглиф», снабженный переводом текста: «Далее дом огня (богатое помещение). Дважды благословен Акоп, которому принадлежит родниковая земля навечно«. В действительности, по заключению арабистов Института истории АН Арм.ССР, камень представляет собою надгробие с арабской надписью (неточно скопированной): «Али… Касимхан«. Конечно, эта надпись читается не слева направо, как полагал С.Айвазян, а наоборот, справа налево».

 

По утверждению Пиотровского, за «хайасские иероглифы» С.Айвазян принял написанные куфическим письмом имена: Мухаммед, Хасан, Али, причем из тамгообразных знаков, куфических надписей и петроглифов он составил целую надпись, читая ее слева направо.

Когда кончается «восточная сказка»

Но, пожалуй, наиболее остро историю армянских фальсификаций можно проследить на примере Еревана. Точнее, Иревана, который в годы советской власти спешно переформатировали в армянскую столицу.

Британский журналист Том де Ваал в своей книге «Черный сад» писал: «В 1905 году журналист Луиджи Виллари был очарован небольшим кавказским городом с двадцативосьмитысячным населением: «Сводчатые пассажи, впитавшие в себя аромат всех тайн Востока, где расположились занавешенные темной тканью лавчонки, толпы татар, облаченных в длинные синие туники, мелькающие здесь и там зеленые тюрбаны мулл, — все было очень привлекательным. В маленькой открытой комнатке без дверей я увидел учителя, преподающего дюжине мальчиков основы религии. Он нараспев монотонно бубнил свой урок, раскачиваясь вперед и назад. В другой комнате цирюльник сбривал очередной своей жертве остатки волос. На каждом шагу встречались лотки с чаем и кофе, но тех диковинных вкусных восточных сладостей, которые я отведал в Константинополе и Сараево, найти мне не удалось. Огромные нескладные верблюды отдыхали в темных галереях и крошечных двориках. Миновав зловонный базар, вы неожиданно выходите к прекрасной мечети, называемой Гек Джами. Этим городом был Ереван. В то время его смешанное население составляли армяне и мусульмане, городским головой был русский, а атмосфера его была напоена духом Ближнего Востока. В течение нескольких веков Ереван был форпостом Персидской империи, но ко времени его посещения Виллари город на протяжении уже почти восьмидесяти лет находился в российском владении».

[Мы из Мегри]

Как признавал де Ваал, Ереван стал столицей Армении чуть ли не по ошибке: «Многие армяне считают Ван своей столицей, — писал другой путешественник, Уильям Элрой Куртис, побывавший в Ереване спустя пять лет после Виллари в 1910 году«.

О том, как Ираван превращали в Ереван, а Иреванское ханство — в моноэтничную Армению, рассказывали не только азербайджанские, но и грузинские ученые. В частности, профессор Сухумского университета Гурам Мархулия.

Он писал: «Армянская этническая и топонимическая реформы не в состоянии скрыть историческую правду, армянские «этимологи», коренным образом изменив азербайджанскую и грузинскую топонимику исторических грузинских и азербайджанских областей, предлагают свое, в основном, лирическое толкование. Армянские легенды возводят основание Еревана к Ною, выводя название города из восклицания: «Ереванц!» (Она появилась!), якобы сделанного Ноем, когда из-под воды показалась вершина Арарата. Это считается примером т.н. народной этимологии, таким образом, согласно армянским преданиям конца XIX века, Ереван — это первый послепотопный, а значит, самый древний город на планете, к тому же Ной был армянином, своим восклицанием «Ереванц» — Ной случайно выдал свою национальную принадлежность. Так армяне ковали себе историю и культуру, выдав ее затем за летопись «древней великой Армении».»

«Искусственно удревнить историю возникновения города Еревана армянским делателям истории не удавалось до 1950 года. В 1950 г. армянские-советские археологи на холме Арин-Берд нашли каменную плиту, согласно клинописной надписи город Эребуни основан урартским царем Аргишти I,» — продолжает он в своей статье. «Расшифровали надпись, говорящую о сооружении урартской крепости Эребуни в 782 г. до н.э., вся Армения ликовала, мол нашли все-таки, что моментально стало основанием для властей Армянской ССР отпраздновать 2750-летие Еревана в 1968 г. Хотя в надписи упоминаются три клинописных знака «РБН» (в древности гласных букв не было), это незамедлительно было расшифровано как «Эребуни». К тому же не было в древней надписи и четкого указания географического расположения города «РБН». Однако совершенно непонятно, какое отношение к Урарту имеет Армения? Армяне к этому времени еще были в поисках своей исторической родины, и они еще не обитали на Кавказе».

 

Об этой странной истории писал исследователь Виктор Шнирельман: «Никакой прямой связи между археологическим открытием и состоявшимися позднее празднествами (в Советской Армении) не было. Действительно, ведь пышный общенародный праздник организовали не археологи, а власти Армении, затратившие на это огромные средства. Да и какое отношение имеет столица Армении Ереван к урартской крепости, связь которой с армянами еще требует доказательств? Ответ на поставленные вопросы не представляет секрета для того, кто знает новейшую историю Армении. Искать его надо в событиях 1965 г., всколыхнувших, как мы увидим ниже, всю Армению и давших мощный импульс подъему армянского национализма».»

«То есть, если бы не было случайной и неправильно расшифрованной археологической находки, то армяне так и не узнали бы о том, что их «родному» Еревану, оказывается, почти 2800 лет», — иронизировал ученый.

Шнирельман писал: «В действительности, согласно историческим фактам, Иреван был основан в начале XVI века как опорная крепость Сефевидской (тюрко-азербайджанской) империи на границе с Османской империей. Чтобы остановить продвижение османов на восток, шах Исмаил I Сефеви в 1515 году приказал построить на реке Зенги крепость. Строительство было поручено везирю Реван-гули хану. Отсюда и название крепости — Реван-кала. В дальнейшем Реван-кала стала городом Реваном, далее Иреваном. По мнению некоторых востоковедов, топоним «Ираван» состоит из соединения тюркского слова «ир», в средние века обозначающего «волнообразные вершины гор; склоны гор, направленные к солнцу», и персидского «ван», которое переводится как «местность». Затем в период ослабления Сефевидской империи образовалось свыше 20 независимых азербайджанских ханств, одним из которых и стало Иреванское, просуществовавшее вплоть до вторжения в регион Российской империи и захвата Иревана в начале XIX века.

Согласно списку И. Шопена, составленному в момент присоединения армянской области к России, территория ханства состояла из следующих областей-Махалов: Ведибасар, Зенгибасар, Гернибасар, Басаркечар, Дерелаязь, Гекча, Зангезур, Гырхбулаг, Абаран, Саадлы, Сеидли, Деречичек, Дерекенд, Талын, Сердарабад. Сразу же после Туркменчайского договора Николай I, император всея Руси, своим Указом от 21 марта 1828 года образовал на территории Иреванского и Нахичеванского ханств «Армянскую область», в состав которого вошел и город Иреван, в котором на тот период проживали 7331 азербайджанцев и 2369 армян».

Как указывает Мархулия, «в конце XIX века Иреванская губерния занимала на Кавказе третье место по количеству населения азербайджанцев после Бакинской и Елисаветпольской (Гянджинской) губерний. По данным проведенной первой в Российской империи переписи населения, в 1897 году в Иреванской губернии жили 313178 азербайджанцев. Дальнейшие события начала XX века показали, что такая ситуация и послужила причиной продолжения трагедий в истории азербайджанского народа».

[Мы из Мегри]

Он писал: «В годы после событий 1905-1907 гг. процессы массовых репрессий против азербайджанцев были продолжены в скрытой форме, о чем свидетельствуют статистические данные. Эти данные за 1916 год показывают, что количество населения 5 уездов Иреванской губернии на 1916 год по сравнению с 1831 годом увеличилось в 40 раз, т.е. от 14300 до 570000 человек, но в то же время увеличение азербайджанцев составило только 4.6 раза, достигнув 246600 человек. Или другой пример: если в 1886-1897 годах абсолютное увеличение населения составляло 40000 человек, то в 1905-1916 годах эта цифра была равна 17000, хотя в 1905 году население было на 61000 человек больше, чем в 1886 году. Эти вопиющие цифры говорят о шовинистической политике, проводимой армянскими националистами во время правления царской России, они свидетельствуют о конкретной реализации плана по изгнанию азербайджанцев и создании «Армении без турков», как армяне называют азербайджанцев».

«Пользуясь ситуацией в России после первой мировой войны, февральской и октябрьской революций 1917 года, армяне стали добиваться реализации своих планов под знаменем большевизма. Бакинская коммуна под лозунгом борьбы с контрреволюционными элементами с марта 1918 года приступила к осуществлению преступного плана, преследующего цель ликвидации азербайджанцев по всей Эриванской губернии. Совершенные армянами в те дни преступления навсегда запечатлелись в памяти азербайджанского народа. Лишь в силу своей национальной принадлежности были уничтожены тысячи мирных азербайджанцев. Армяне поджигали дома, предавали огню живых людей. Ими были разрушены национальные архитектурные сокровища, школы, больницы, мечети и другие сооружения, превращена в руины,» — напоминал Мархулия.

Создание Азербайджанской Демократической Республики (АДР) 28 мая 1918 года также не обошлось без жертв — потери части территории, о чем свидетельствует письмо председателя Совета Министров Ф.Х.Хойского министру иностранных дел М.Г.Гаджинскому, в котором говорится: «С армянами мы покончили все споры, они примут ультиматум и покончат с войной. Мы уступили им Иревань.»

Но, увы, предотвратить войну таким способом не удалось.

Мархулия писал: «В 1918-1920 гг. во время массовых истреблений из 575000 азербайджанцев, живших на территории сегодняшней Армении, 565000 было убито и выдворено. Эти данные подтверждаются и армянскими источниками: После дашнаков к 1920 году в Советской Армении тюркское (азербайджанское) население составляло немногим больше 10000 человек. В 1922 г. после возвращения 60000 беженцев азербайджанцы составляли здесь 72596 человек. В годы советской власти армяне продолжили уже ставшую традиционной методику постоянного выживания азербайджанцев с территории Армянской ССР, попыток расширения своей территории за счет соседей. В этих действиях армяне, живущие в Армении и за рубежом, проявляли общую согласованность действий, что свидетельствовало о наличии глобальной стратегии для достижения бредовой идеи о «Великой Армении».

Армянская диаспора, воспользовавшись случаем проведения Тегеранской конференции (1943 г.) обратилась к министру иностранных дел СССР В. Молотову с просьбой разрешения переселения в СССР армян, живущих в Иране. Согласие Иосифа Сталина по этому вопросу фактически заложило основу процессам массовой депортации из Армении азербайджанцев в 1948-1953 года.

В 1945 году руководство Армении подняло вопрос о присоединении Карабаха, обосновывая это экономической связанностью с Арменией, но в тот период эти попытки не достигли цели. Тогда была избрана другая тактика. Сразу же после войны в 1941-1945 годах началось переселение армян из-за рубежа в Армению. Так, в 1946 году из Сирии, Греции, Ливана, Ирана, Болгарии и Румынии было переселено 50900 человек, а в 1947 году из Палестины, Сирии, Франции, США, Греции, Египта, Ирака и Ливана 35400 человек. В 1947 году секретарь ЦК КП Армении Г. Арутюнов, обращаясь в Москву с жалобой на трудности размещения переселяемых армян, предложил циничную идею переселения азербайджанцев, проживающих в Армении, в хлопководческие районы Азербайджана, якобы для обеспечения производительности труда.

Согласно данным, в 1948 году в Азербайджан было переселено 2357 семей (11046 человек), в 1949 году — 2368 семей (10595 человек), в 1950 году — 14361 человек. Из 8110 семей, переселенных в 1948-1950 годах, всего было обеспечено жильем только лишь 4878 семей. В общем, за 1948-1952 года было переселено более 100000 человек. Переселенные люди, в основном прожившие в горной местности и необеспеченные жильем, тяжело переносили знойный климат низменной местности, и среди них имелись многочисленные жертвы. Даже в таких условиях неоднократные обращения переселенных азербайджанцев и руководства Азербайджана в Москву о разрешении расселения в горной местности, в том числе и в Карабахе, было категорически отвергнуто центральными органами. Вот еще одна сторона добровольного переселения во имя развития хлопководства — бесчеловечность к судьбам людей и жертвы тысячи человеческих жизней».

Именно таким образом, за счет депортаций, Армения и превратилась в моноэтничную республику, подчеркивал Мархулия.

«Как утверждают армянские делатели истории, бывший Ираван — средневековая азербайджанская крепость, а ныне Ереван, является «двенадцатой столицей Армении», 10 октября 2010 года армянские мудрецы отметили 2792-летие Еревана. Несмотря на столь преклонный возраст, «старцем» его все же не назовем, так как в действительности самый древний армянский город не имеет даже 100-летней истории,» иронично отмечал ученый.

Из архивов газеты ЭХО

[Мы из Мегри]

Как это было: Депортация азербайджанцев из Армении в 1988 г.

 

И.Нифталиев

Продумывая в 1985 году перспективу перемен в СССР, архитекторы реформ и не подозревали, какое большое значение в истории перестройки займет национальный вопрос.

Политика М.Горбачева во многих отношениях придала импульс этнонациональным процессам, направление которых было запрограмированно более ранними противоречиями. Эти противоречия имели исторические корни и проистекали как из этнических, так и из иных, социальных и политических факторов.

Декабрьские события в Алма-Ате в 1986 году, были предвестником надвигающейся бури. Их можно считать первой горбачевской провокацией на поприще «национальных и этнических конфликтов». Москва тогда порицала казахов за «тенденцию к национальной замкнутости, настроения национального чванства» и за «отдельные националистические проявления».

Позже подобные обвинения последуют и в адрес азербайджанцев. Вслед за событиями в Казахстане в Институте этнографии АН СССР был создан Центр по изучению межнациональных проблем и межнациональных отношений. Осенью 1987 года он подготовил для ЦК КПСС специальную записку по национальному вопросу, в которой назвал 19 « горячих точек» на территории страны. Среди них фигурировала и Нагорно-Карабахская Автономная Область.

Образование в 1923 году в составе Азербайджанской ССР территориальной автономии для армянского населения Нагорного Карабаха, при существовании отдельной Армянской республики, неизменно сохраняло угрозу сепаратизма и конфликтный потенциал в отношениях между двумя народами. Существование двух этнически идентичных армянских национальных образований в рамках одного государства, т.е. Советского Союза, да ещё по соседству, было аналогично мине замедленного действия, которая обязательно должна была взорваться.

В пост-сталинский период можно выделить несколько наиболее острых фаз развития конфликта вокруг НКАО. Первая фаза относится к периоду «хрущевской оттепели» и была связана с решениями ХХ съезда ЦК КПСС по устранению тяжелых последствий культа личности Сталина, которые поставили на повестку дня в Армении идею территориальных притязаний к соседним южнокавказским республикам и Турции.

Вторая фаза обострения ситуации относится к событиям, связанным с проведением в Армении в 1965 году годовщины т.н. «геноцида армян», якобы имевшего место в годы Первой мировой войны на территории Османской империи. Начиная с 1965 года, когда советские власти санкционировали в Армянской ССР официальное культивирование антитурецких (в т.ч. антиазербайджанских) настроений, для чего проводились организуемые коммунистическим руководством мероприятия «в память жертв геноцида», семена ненависти к азербайджанцам упали на уже удобренную почву.

 

С этого времени процесс морально-психологического выдавливания азербайджанцев, проживавших на своих исторических землях в пределах советской Армении, приобрел более интенсивный характер.

До 80-х годов, не считая отдельных единичных случаев роста всплеска напряженности, в основном инициированных из Армении и выраженных в сборе подписей и обращений армянской интеллигенции в адрес союзного руководства, а также столкновений на бытовом уровне, имевших место между армянами и азербайджанцами в Нагорном Карабахе, советским властям удавалось, держа руку на пульсе, не давать выход информации об этих фактах за пределы границ автономии, а также на страницы союзной печати.

В ходе последней фазы конфликта, начавшейся во второй половине 80-х годов ХХ века, армяно-азербайджанский территориальный конфликт впервые вырвался на страницы союзной и республиканской прессы, выйдя тем самым из латентного состояния и став объектом широкого обсуждения.

Впервые, начиная с 1920-х годов, не в закрытых кабинетах или в ходе застолий, а открыто на официальном уровне было выдвинуто требование изменить административно-территориальное устройство советского государства, являвшееся одной из главных истин, на которых держался «нерушимый союз».

Одновременно, впервые руководство Армении, наряду с политической поддержкой сепаратистского движения в Нагорном Карабахе, предприняло конкретные юридические шаги по соединению НКАО с Арменией. Новый этап конфликта в Нагорном Карабахе стал разгораться практически с момента прихода к власти в руководстве СССР М.Горбачева.

Более того, в кремлевских верхах были хорошо информированы о настроениях в Армении и Нагорном Карабахе, хорошо знали, что там происходит и что готовится, ибо там особо не скрывали своих намерений и планов, тщательно встраивая в демократическую риторику перестройки радикально-сепаратистские требования.

Об этом свидетельствуют мысли, высказанные М.Горбачевым в своих мемуарах. Горбачев отмечал: «За три года (имеется в виду период 1985-1987 годов — И.Н.) ЦК получил 500 писем о ситуации в Нагорном Карабахе. Перестройка привела в движение большие внутренние силы, начали вскрываться застарелые нарывы. Возрождаются национальные чувства, а вместе с ними и национальный экстремизм».

Ф.Д.Бобков, занимавший в те годы должность первого заместителя председателя КГБ, так писал о назревавшем конфликте: «Уже два года мы били тревогу о грядущем конфликте между Арменией и Азербайджаном… В Армению была послана бригада, которая подтвердила: в Закавказье зреют межнациональные конфликты и надо принимать срочные меры. Вопрос был поставлен на обсуждение в секретариате ЦК КПСС. Однако все выводы и предложения бригады из решений убрали и сгладили остроту вопроса. Никто не хотел открыто признавать наличие конфликтов на национальной почве, что в некоторых республиках назревают социальные потрясения… ЦК КПСС пресекал любые попытки раскрыть истину».

Таким образом, в Москве считали, что очередная армянская возня вокруг идеи передачи Нагорного Карабаха Армении будет заглушена традиционными методами профилактического воздействия местных партийных и правоохранительных органов. Партийное руководство Азербайджанской ССР также было в курсе событий, происходивших вокруг Нагорного Карабаха, и ещё задолго до начала последней кровавой фазы конфликта систематически ставило об этом в известность Москву.

 

Вот как вспоминает об этом бывший председатель областного отделения КГБ НКАО полковник Г.Септа: «О фактах активизации националистических проявлений регулярно докладывалось руководству, сообщалось по инстанциям. Фиксировались и случаи приезда эмиссаров из Еревана, оживление группировок, находившихся в поле зрения службы. Докладывалось, писалось начальству, неоднократно обсуждались возникающие проблемы с Кеворковым (в 1973-1988 гг. первый секретарь областного комитета партии НКАО — И.Н.). Москвичи смотрели на все это сквозь пальцы, мол, у нас тут и не такое разворачивается. Бакинское руководство ни разу не проявило должного беспокойства: ни в случае с целенаправленным распространением книги «Очаг» З.Балаяна, фактически ставшей призывом к «миацуму» (присоединение области к Армении), ни позже, когда сепаратисты ловко прикрылись лозунгами большей демократии, гласности. К февралю все было ясно. Не было бы Сумгайыта, полыхнуло бы где-нибудь в другом месте«.

Между тем, в конце 1987 года произошло событие, которое по настоящему окрылило армянских националистов и придало их действиям уверенность — 21 октября 1987 года из состава Политбюро ЦК КПСС был выведен заместитель Председателя Совета Министров СССР Гейдар Алиев.

По воспоминаниям помощника Генерального секретаря И.Болдина, когда Алиева отправили на пенсию, на Пленуме ЦК М.С.Горбачев тепло отозвался о нем и его работе, но при публикации стенограммы эти слова выбросил.

[Мы из Мегри]

Как установил автор книги «Черный сад» Томас де Ваал, самое непосредственное отношение к отставке Гейдара Алиева имели армянские националисты. Он писал: «Они задумали кампанию, по дискредитации азербайджанского патриарха Гейдара Алиева, который, как им представлялось, мог стать главным противником идеи отделения Карабаха и заблокировать весь процесс. Карабахским активистам удалось даже заручиться молчаливой поддержкой руководителя компартии Армении Карена Демирчяна, который, говорят, был очень рад закату политической карьеры своего оппонента в высшем партийном руководстве СССР. Вспоминая об этом бывший первый секретарь ЦК КП Армении К.С.Демирчян в 1990 году отмечал: «Нам удалось сделать самое главное — сместить Алиева до начала (карабахского) движения. Это было очень важно».

Однако, нельзя однозначно утверждать, что отстранение Алиева стало решающим фактором давшим толчок новому армянскому движения за Нагорный Карабах. Тем более, что подобные действия с их стороны наблюдались и ранее.

Отсутствие определенной реакции высших органов КПСС и советского государства на сигналы, поступающие по различным каналам, уже само по себе провоцировало армянскую сторону на более настойчивое, энергичное выдвижение территориальных требований.

По некоторым данным в течение 1987 года в Нагорном Карабахе было собрано 75 тысяч подписей под петицией о передаче автономии Армении. Влиятельные армяне активно лоббировали карабахский вопрос за границей. Историк Сергей Микоян, сын старого партийного функционера Анастаса Микояна, писатель и журналист Зорий Балаян в интервью газетам армянской диаспоры в США открыто пропагандировали идею присоединения Нагорного Карабаха. А в ноябре 1987 года подал голос и Абель Аганбегян, один из ведущих экономических советников Горбачева.

Взгляды Аганбегяна были изложены в газете французских коммунистов «Юманите», распространявшейся, в том числе и в Советском Союзе. Именно из этих откровений академика азербайджанцы впервые и узнали о ведущейся против них армянской кампании. Горбачев ни прямо, ни косвенно не опроверг своего советника. Поэтому, армяне посчитали, что столь смелое заявление экономического советника генерального секретаря партии не носит случайный характер и скорее всего было заранее согласовано с ним.

 

Заявление Аганбегяна мгновенно стало центральной темой для зарубежных армянских газет и журналов, для радиостанции «Айб» в Париже, а также армянских редакций радио «Свобода», «Голос Америки» и другие. Оживились многие организации зарубежной армянской диаспоры. Таким образом, крапленая Карабахская карта вошла в игру.

Требование о передаче НКАО Армении идеологически базировалось, во- первых, на мифической армянской исконности Карабаха, и, во–вторых, на праве нации на самоопределение, однобоко раздутом и вырванном из системы конституционных принципов советского государства, включавших также уважение территориальной целостности республик.

Вообще, вся пропагандистская риторика сепаратистского движения старательно встраивалась в контексты идеологических процессов перестройки. А именно, критическое переосмысление истории СССР использовалось для распространения надуманных утверждений о том, что якобы Сталин в 1921 году «отдал» Карабах Азербайджану. Идеи демонтажа командно-административной системы в СССР, активно обсуждавшиеся в обществе, переносились на национально-государственное устройство Советского Союза и использовались для обоснования пересмотра территориально-правового статуса НКАО.

Критика социально- экономических проблем советского общества, в свою очередь, служила благоприятным фоном для раздувания настоящей истерии вокруг социально- экономических и национально-культурных проблем автономной области, которая на самом деле находилась в относительно лучшем состоянии по сравнению с другими горными районами Азербайджанской ССР.

Пропагандистская деятельность армян подкреплялась активной политической и организаторской работой. Под руководством эмиссаров из Армении создавались организационные основы сепаратистского движения, легализовавшиеся позднее в НКАО под названиями «Крунк» и «Карабах».

На улице же стоял 1988 год, который стал поворотным в истории перестройки Михаила Горбачева. Страна стояла у порога самых кровавых после Великой Отечественной войны испытаний. Разница состояла лишь в том, что теперь война шла внутри страны, между ее гражданами. События, начавшиеся в Нагорном Карабахе, не только обострили ситуацию в сфере межнациональных отношений, но и положили начало закату политики перестройки Горбачева, а вместе с ней и Советского Союза в целом.

Сумгайытская провокация

Начиная с конца 1987 года, азербайджанское население Армении подвергалось мощному морально-психологическому давлению, угрозам, имели место факты физической расправы над лицами азербайджанской национальности. Как неизбежное следствие – первые сотни беженцев–азербайджанцев из Кафанского и Мегринского районов Армении появились в сопредельных районах Азербайджана уже в январе 1988 года. В феврале масштабы вынужденного перемещения людей значительно возросли.

К 18 февраля 1988 г., т.е. к моменту, когда в Азербайджане распространились первые сообщения (пока еще неофициально) о территориальных притязаниях и антиазербайджанских событиях в Армении, число азербайджанцев, вынужденных покинуть соседнюю республику в результате нагнетания атмосферы, страха и насильственных действий, уже перевалило за четыре тысячи человек.

Вот как вспоминает эти события в одном из своих интервью бывший секретарь Бакинского городского комитета партии Фуад Мусаев: «В те дни я был в отпуске… Когда 12 февраля начались митинги в НКАО, мы все оказались в растерянности, нам это казалось чем -то необычным, непонятным, ведь до того момента в СССР практически не было каких -то там забастовок, акций протеста. 19 февраля, из ЦК КП Азербайджана поступило указание срочно отозвать всех ответственных партийных и государственных деятелей из отпусков. Я сразу же вернулся в Баку. Даже не заехав домой, я прямиком направился в горком. Работники горкома рассказали мне, что на днях в Баку прибыли несколько автобусов с беженцами из Кафанского района Армении. Люди были в ужасном состоянии, избитые, покалеченные.

Беженцы появились в студенческих городках, где стали рассказывать студентам о том, что с ними произошло в Армении. Я был уверен, что в этом деле запахло провокацией. Почему они, вместо того, чтобы обратиться за помощью к руководству города, республики, ездили в студенческие общежития? Их специально направили в Баку с единственной целью – накалять обстановку. Во избежание провокаций я принял решение закрыть для въезда город. Уже утром 21 февраля я распорядился выселить беженцев из Кафана за пределы Баку, которые ночевали в поселке Мехтиабад. Конечно, беженцы из Кафана немного повозмущались, но их все равно усадили в автобусы и отправили на территорию Абшеронского района».

Прибывающие из соседней республики беженцы рассказывали о творившихся над ними бесчинствах, тяжелой, угнетающей атмосфере, вынуждавшей их оставлять родную землю, могилы предков, нажитое.

Колхозник Гумбат Аббасов так описывал пережитое : «В нашем селе Арташат Масисского района подожгли три дома. С 19 февраля нас не пускают на базары, выращенное нашим трудом пропадает. Вы не найдете ни одной азербайджанской фамилии в записях больниц, поликлиник, медпунктов Армении. Нам отказали в медицинском обслуживании. Нам не продают хлеба и продуктов. Не допускают в городской транспорт. Начались массовые беспричинные увольнения азербайджанцев. Нам наплевали в лицо в прямом смысле слова и кричали :«Турки, вон, вон с армянской земли».

Эмоциональная атмосфера в Баку ещё более стала накаляться, когда стали поступать сообщения из Ханкенди (в то время Степанакерт) об обращении депутатов областного совета с ходатайством о присоединении к Армении.

22-23 февраля 1988 года перед зданием ЦК Компартии Азербайджана состоялись первые многолюдные, пока еще стихийные митинги. Лишь 24 февраля 1988 года пресса в форме сообщения ТАСС наконец-то, обнародовала официальную позицию ЦК КПСС о событиях в НКАО, в котором излагалось постановление Политбюро ЦК КПСС. В нем территориальные притязания и сепаратистские требования официально были сочтены как необоснованные и неправомерные, и не были поддержаны центром. Однако о беженцах, так же, как и о причастности Армении к событиям в НКАО, не сообщалось.

В отличие от четких оценок, содержащихся в постановлении Политбюро, изрядный элемент двусмысленности в позицию Кремля внесло прозвучавшее в эти же дни обращение М.Горбачева к азербайджанскому и армянскому народам. В обращении Горбачева эти оценки смягчались увещеваниями быть терпимыми и терпеливыми, дождаться рассмотрения в скором времени всего комплекса национальных проблем в СССР.

Проводимая центром подобная тупиковая стратегия соблюдения некоего баланса вины обеих республик только подливала масло в огонь. В Азербайджане между тем назревал эмоционально-политический кризис. События в Нагорном Карабахе, открытая антиазербайджанская пропаганда создали крайне напряженную ситуацию в армяно- азербайджанских отношениях по всему периметру непосредственного взаимодействия армянского и азербайджанского населения, как Армении, так и Азербайджана, и особенно Нагорного Карабаха.

Требования об отделении автономной области от Азербайджана, громко озвучиваемые на митингах и демонстрациях в Ханкенди и Ереване, создавали атмосферу раскаленных эмоций, порождали неприязнь, вражду между двумя общинами Нагорного Карабаха.

Первый случай массового противостояния азербайджанцев и армян с угрозой перерасти в кровавое побоище произошел 22-24 февраля 1988 года на дороге Ханкенди-Агдам. Обстановка в соседнем с НКАО Агдамском районе бурлила, так как население было взбудоражено рассказами беженцев  о событиях в Ханкенди, их жалобами на армянские бесчинства и оскорбления в адрес азербайджанцев.

Кульминацией стало сообщение об убийстве двух азербайджанцев – первых жертв карабахского конфликта – в Аскеранском районе. Возмущение людей усилиями районного актива вместе с представителями органов власти в Баку удалось обуздать. На состоявшемся в Агдаме митинге было решено не разжигать страстей, чтобы гибель двух азербайджанцев не привела к ещё большему кровопролитию. Однако события стали развиваться по иному сценарию.

[Мы из Мегри]

Вскоре слухи о жестокостях армян неожиданно получили официальное подтверждение, тиражированное центральным телевидением. Нарастающий поток беженцев из Армении, помноженный на возмущенное состояние азербайджанского общества превращало армянское население республики в заложников карабахского конфликта. В принципе, на это и рассчитывали армянские националисты, сидевшие в Ереване и Ханкенди, которые хотели бы пролития армянской крови для того, чтобы затем устроить пропагандистское шоу вокруг этого.

Убийство армян дало бы этим лицам повод для доказательства того, что в Азербайджане нарушаются права армянского населения и два народа несовместимы для дальнейшего общежития.

Также излюбленной тактикой армян было искать столкновений с властями, называя это в своей пропаганде «притеснением». Именно данной тактики придерживались также те, кто организовал Сумгайытскую провокацию, одним из руководителей которой был ранее трижды судимый армянин Э.Григорян. Безусловно, что масло в огонь подливали также находившиеся в это время в городе беженцы, в основном из Кафанского района Армении, своими рассказами о погромах, учиненных армянами в районах, где жили, главным образом, азербайджанцы. Возможно, это и стало той самой искрой, которая вызвала 28-29 февраля вспышку массовых беспорядков и насилия в Сумгайыте.

Жертвами Сумгайытской провокации стали армяне и азербайджанцы. Хотя сумгайытские события были осуждены жителями, общественностью, официальными властями Азербайджана и к уголовной ответственности было привлечено 96 человек, однако это не успокоило армянских экстремистов. Они посчитали, что событиям в Сумгайыте не была дана политическая и правовая оценка. Армянской стороне это требовалось для обоснования очередного мифа о «геноциде», чтобы как ярлык навесить его на республику.

В своей книге Ф.Бобков приводит признание одной сумгайытской армянки, которая откровенно говорит: «Вы думаете, эти интеллигенты там, в Ереване, думают о нас, армянах. Они думают о земле. И Карабах им нужен только для этой цели».

Подобное признание во время встречи с Бобковым прозвучало также из уст заместителя Председателя Совета министров Армении Киракосяна. Долго объясняя, почему следовало решить карабахскую проблему в пользу армян, он привел в качестве важного аргумента следующее: «Нам очень нужна земля».

«Кровораздел» Сумгайыта багровым рубцом перечеркнул моральную репутацию перестройки – несколько западных газет поместили рисунок, изображавший Горбачёва с кровавым родимым пятном на лбу. Подобно боксеру, оказавшемуся в нокдауне, но устоявшему на ногах, он пытался сделать вид, что ничего непоправимого не произошло, призывал сохранять хладнокровие, предостерегал от расправ, предложил направить обращение к обоим народам.

За сумгайытскими событиями он усматривал направленный лично против него заговор антиперестроечных сил и местной мафии, «проверку Горбачёва». Если на самом деле это и было так, то эту проверку его политика национального умиротворения явно не прошла.

Депортация набирает темпы

Сумгайытские события усугубили конфликт, обострили межнациональное противостояние, втягивая в свою орбиту все большее число людей с обеих сторон. Максимально используя произошедшую беду, ревнители «геноцида» пытались опорочить Азербайджан, добивались в стране и мире моральной и общественной поддержки, пытаясь получить таким образом политический перевес в борьбе за Карабах. Сепаратисты достигли главной своей цели — конфликт стал приобретать необратимый и непримиримый характер, окончательно вступив в кровавую фазу.

После Сумгайыта произошло резкое обострение конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Развернулась также антиазербайджанская пропагандистская кампания во всесоюзном и международном масштабе с использованием умело смоделированного образа азербайджанской нации.

Тем самым достигалась немаловажная, можно сказать, стратегическая цель – армянская сторона, спровоцировавшая взрывоопасный процесс межнациональной конфронтации, в постсумгайытской ситуации предстала как жертва конфронтации, Азербайджан же, благодаря этим усилиям, начиная с данного момента стал восприниматься не иначе как агрессивная, реакционная, непримиримая сторона межнационального конфликта.

Сумгайытские события дали повод армянским националистам для начала планомерного выживания азербайджанцев со своих земель в Армении. Уже через несколько дней после событий в Сумгайыте, 2 марта 1988 года была зафиксирована новая волна азербайджанских беженцев из Армении: в Зангеланском и соседних с ним районах Азербайджана появилось много азербайджанских семей, изгнанных из сельских районов Армении.

Оказавшись перед лицом острого политического кризиса армяно- азербайджанских отношений, союзные власти лихорадочно искали выход из создавшегося положения. В Кремле рассчитывали обуздать разгул сепаратистских страстей бюджетными вливаниями, сменой правящих фигур, объясняя все происходящее действиями отдельных безответственных лиц.

Вслед за визитами в Армению и Азербайджан, в т.ч. в НКАО, Г.П. Разумовского и П.Н.Демичева (первый — секретарь ЦК КПСС, второй — первый заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР) был снят с должности Б.С. Кеворков, возглавлявший партийную организацию НКАО 14 лет кряду и не скрывавший, что окончательно потерял контроль над ситуацией в области.

Затем появилось постановление от 24 марта 1988 года ЦК КПСС и Совета министров СССР «О мерах по ускорению социально-экономического развития Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР в 1988-1995 годах». На реализацию постановления выделялась огромная по тем временам сумма — 500 млн рублей. Однако развертывание в автономной области соответствующих работ по реализации данного постановления натолкнулось на сопротивление областных органов власти, к руководству которыми, с благословения Москвы, пришли новые люди, тесно связанные с сепаратистским движением.

И в Армении, и в НКАО постановление было принято в штыки, поскольку там ожидали, прежде всего, политического решения вопроса. Таким образом, идеологов карабахского движения не интересовало решение насущных реальных проблем повседневной жизни армянского населения НКАО.

Одновременно новые власти НКАО вели дело к демонстративному свертыванию хозяйственных, производственных связей с Баку, с другими городами и районами Азербайджана, отказывались сотрудничать с вышестоящими инстанциями республики.

Параллельно с этим, по нарастающей происходило выдавливание азербайджанцев из мест их проживания в НКАО. Производились массовые увольнения азербайджанцев, работавших в учреждениях и на предприятиях в Ханкенди, изгонялись студенты-азербайджанцы из учебных заведений со смешанным составом учащихся, выселялись из своих квартир и домов жители-азербайджанцы областного центра. Так борьба за свободное самоопределение области неизбежно обернулась дискриминацией азербайджанского населения, этнической чисткой в НКАО.

Происходил массовый разрыв армяно-азербайджанских межнациональных связей и отношений, складывавшихся и развивавшихся десятилетиями. Чем больше автономная область дистанцировалось от республики, тем меньшим авторитетом среди населения пользовались руководители Азербайджана.

Надо признать, что с первых лет “перестройки” руководство Азербайджана во главе с К.Багировым не воспринимало серьезно происходящие в стране процессы и исходящие “сверху” призывы об ускорении, демократизации, гласности рассматривало в основном как очередную кампанию, как новую по форме политическую уловку.

Характерными чертами поведения высшего партийного и советского руководства республики были инертность и консерватизм. Будучи питомцами командно-административной системы, большинство партийных и советских чиновников не способны были к самостоятельным, нетрадиционным действиям. Скорее, они были политическими организаторами директивного толка и действовали в соответствии со своим талантом и опытом. В результате, когда начались события в Нагорном Карабахе руководство Азербайджана в этот ответственный момент заняло нерешительную позицию, воспринимая  каждое протестное выступление в Азербайджане как подрыв дружбы народов.

В условиях накаления ситуации и возобновления массовых митингов в республиках, центральные власти вновь попытались как-то реагировать на происходящее в Армении и Азербайджане.

Так, в мае 1988 года происходит смена руководства в обеих республиках. Представление партийным активам республик новых первых секретарей послужило Москве поводом направить в них своих представителей. В Баку был отправлен Е.Лигачев, а в Ереван А.Яковлев.

Вопреки ожиданиям Кремля, смена руководителей конфликтующих республик не произвела ожидаемого эффекта, не остановила стремительного развития политического кризиса. Однако, в отличие от нового азербайджанского руководства, новый армянский лидер С.Арутюнян быстро уловил доминирующие националистические настроения. 28 мая 1988 года, спустя неделю после вступления в должность, Арутюнян позволил впервые за последние почти семьдесят лет вывесить в Ереване запрещенный флаг первой Армянской Республики.

При его молчаливом согласии карабахское движение продолжало приобретать новые организационные формы. Вслед за «Крунком» был сформирован Комитет «Карабах», во главе которого встал будущий президент Армении Л.Тер- Петросян. С самого начала конфликта официальное руководство Армении шло на поводу у сепаратистов, прикрывая их преступления перед Москвой.

[Мы из Мегри]

Тем временем, азербайджанское население Армении продолжало подвергаться силовому давлению и массовому насилию. Так, в первых числах мая 1988 года в селе Ширазлы Араратского района Армянской ССР было разрушено армянами 16 домов, сожжены два дома и одна автомашина. 210 семей (880 человек) из этого села в течение 4 месяцев жили под открытым небом на берегу реки Аракс в приграничной зоне.

Начальник районного отделения внутренних дел, председатель районного Исполнительного Комитета, заместитель председателя КГБ Спитакского района Армении, прибыв в село Сарал того же района, собрали жителей– азербайджанцев и объявили им, что в течение двух часов они должны покинуть село. Такое же предложение было сделано и жителям села Гурсалы. Однако жители этих сел отказались выполнять требования. Через два часа оба села были оцеплены 500 грузовиками и легковыми автомашинами. После нескольких выстрелов в воздух начался обстрел села. Подоспевшим из Кировокана частям погранвойск СССР кое-как удалось разогнать нападавших.

С 19 по 25 июня 1988 года в Армении находилась группа ответственных партийных и советских работников из Азербайджана.

В справке, подготовленной по итогам поездки и направленной для сведения в ЦК КПСС говорилось: «Демонстрируя свое неудовлетворение отрицательным решением сессии Верховного Совета Азербайджанской ССР от 17 июня с.г. по вопросу передачи НКАО из состава Азербайджанской ССР в Армянскую ССР, группы хулиганствующих элементов армянской национальности предприняли ряд противоправных действий против азербайджанской части населения Армении. Так 17 июня с.г. ими учинен погром и массовое избиение жителей поселков Масис, Саят-Нова, Даштаван, Зангиляр, Сарванляр и др. Разгромлены 18 квартир, сожжены 7 частных домов азербайджанцев, 11 человек тяжело ранены, лица многих из них изуродованы.

В десятках домов и квартир разбиты стекла, двери, поломаны заборы, гаражи, автомобили, разрушены надворные постройки. Более 8 тысяч жителей бросили дома. Особой жестокостью отличались действия «молодчиков», прибывших на автобусах в сопровождении грузовых машин и самосвалов, груженных арматурой, камнями, палками и другими орудиями избиения. Произошедшему во многом способствовали публикации в местной печати, передачи республиканского телевидения и радио, многочисленные подстрекательские речи на митингах и сборищах в г.Ереване и других населенных пунктах Армянской ССР. Обращает на себя внимание безнаказанность хулиганских проявлений, бездействие местных советских и правоохранительных органов, которыми не предупреждается совершение фактов насилия.

Аналогичный погром имел место также 11 мая с.г. в селе Ширазлы Араратского района, где повсеместно проживают армяне и азербайджанцы. Тогда были разгромлены 57 домов азербайджанцев, в том числе один полностью и два дома частично были сожжены. Жители азербайджанской национальности села Ширазлы и других разгромленных сел нашли защиту у пограничников. Более 45 дней существует лагерь этих беженцев, живущих практически под открытым небом. Здесь немало и детей. Положение усугубляется тем, что многих азербайджанцев увольняют с работы, снимают с постоянного паспортного учета, систематически шантажируют угрозой физической расправы. Все это усиливает тревогу, нагнетает страх, сказывается на моральном состоянии людей. Подобные факты наблюдаются и во многих других районах, особенно Амасисском, Варданисском, Ехенадзорском и Азизбековском. Все это привело к тому, что многие азербайджанские семьи покинули Армению, находятся в настоящее время в Азербайджанской ССР и других регионах».

Несмотря на эти официальные заявления, новому руководству Азербайджана, как и прежнему, не хватило тактической гибкости, мудрости при решении Карабахской проблемы и проблемы беженцев из Армении.

А тем временем, продолжавшийся поток в республику беженцев из Армении держал ситуацию на грани социального взрыва. Решив размещать беженцев за пределами Карабаха, новый руководитель партийной организации Азербайджана А. Везиров в этом вопросе пошел на поводу у Кремля. Постоянное заискивание Везирова перед Москвой и его непродуманные шаги вызывали недовольство и среди некоторых высших руководителей республики, которые считали своим долгом говорить об этом открыто.

Вновь обратимся к интервью Фуада Мусаева: «Первый конфликт с Везировым у меня произошел тогда, когда я отбыл в Москву для участия в сессии Верховного Совета СССР, я ведь также являлся еще и народным депутатом. В Москве я вдруг узнаю о том, что армяне Карабаха обратились к Горбачеву по поводу размещения в области азербайджанцев – беженцев из Армении. Армяне в области тогда сильно испугались, ведь в Карабах мы отправляли изгнанных из Армении беженцев, в одночасье лишившихся всего. Однако в ЦК нашлись люди, которые стали вставлять мне палки в колеса. Например, я запретил прибывать на железнодорожный вокзал Баку поездам из Армении, а ведь они шли забитые беженцами. Все поезда, шедшие из Армении в Баку, тормозились в Нахчыване.

И тут из Москвы звонит член Политбюро ЦК КПСС Владимир Долгих, который высказывает свое возмущение тогдашнему второму секретарю ЦК КП Азербайджана Василию Коновалову. Последний звонит мне и возмущается, почему я не пропускаю в Баку поезда с беженцами из Армении, мол, в Москве по этому поводу уже недовольны. Но я твердо стоял на своем. Нам удалось отправить 10 тысяч беженцев из Армении в Нагорный Карабах, часть из них разместили в Ходжалы, другую часть – в общежитиях, в свободные дома.

Я до сих пор считаю, что политика заселения Нагорного Карабаха беженцами из Армении была абсолютно правильной. Армяне Карабаха этого как раз и боялись. В Домостроительном комбинате-1 нами уже разрабатывался проект застройки Нагорного Карабаха коттеджами, в которые планировалось поселить беженцев из Армении. Планировалось, что в месяц будут возводиться 100 коттеджей. В это время в Баку во главе большой делегации приезжает зампред Совмина ССР Борис Щербина и собирает всех на совещание в ЦК. Так вот, Щербина, побывавший до этого в Армении, начал рассказывать нам о том, как плохо обстоят дела с проживающими там азербайджанцами. Он разложил перед собой данные о пустующих в Баку домах, которые мы строили тогда почти стахановскими темпами.

Не долго думая, Щербина предложил поселить проживающих в Армении азербайджанцев в эти дома. Мол, азербайджанцев из Армении вышибают, а мы можем предоставить им самолеты и поезда, перевезти в Баку и поселить в пустующие дома. Тут уж я не выдержал, вскочи в со своего места, грубо прервал Щербину: «Да что вы такое говорите! Нам необходимо размещать изгоняемых из Армении азербайджанцев в Нагорном Карабахе, армяне этого как огня боятся. Ведь НКАО – это азербайджанская территория, где хотим, там и размещаем беженцев из Армении. Вы что, приехали нас учить, как и где размещать беженцев? Дома в Баку строятся для очередников, которые по 25 лет ждут своего жилья. Зачем в эти дома селить беженцев? Вместо того чтобы волевым решением прекратить насильственное изгнание азербайджанцев из Армении, вы предлагаете нам идти у армян на поводу?»

Щербина удивленно взглянул на Везирова, мол, кто это такой. А Везиров, небрежно так: «а, первый секретарь Бакинского горкома». Спустя некоторое время Везиров вызвал меня к себе в кабинет . Я зашел в кабинет, и в это время ему звонок из Москвы. Оказывается, звонил сам Горбачев, который интересовался у Везирова, когда мы вывезем беженцев из Армении с территории Нагорного Карабаха. Везиров начал докладывать, что он уже отправил туда ответственных сотрудников для решения этого вопроса.И тут я опять не выдержал: «Что вы делаете? Вы понимаете, что льете воду на мельницу сепаратистов? Почему вы не говорите Горбачеву, что Карабах – это наша территория, и мы вольны расселять там, кого захотим? Почему Горбачев не препятствует насильственному изгнанию азербайджанцев из Армении, а препятствует нам решать этот вопрос своими силами?»

[Мы из Мегри]

Вы понимаете, еще в июне 1988 года мы могли окончательно решить вопрос Нагорного Карабаха, поселив там изгоняемых из Армении азербайджанцев. И все, можно было ставить точку в этом деле. Армяне сами бы убежали из Карабаха. Тем не менее, Везиров поступил так, как требовал от него Горбачев. Все, после этого мы стали терять Карабах».

Безусловно, в позиции руководителя самой крупной партийной организации республики была своя логика. Он предлагал бросить все силы на строительство поселков, городищ на свободных землях Карабаха, природно-климатические условия которого были близки к прохладным горным местам Армении, откуда были большинство переселенцев.

К тому же они прекрасно владели армянским языком, что тоже было немаловажно. В пользу его суждений говорит и следующий довод: размещение многотысячных азербайджанских поселений в карабахской зоне отрезвляюще подействовало бы на Москву и Ереван, потакавших экстремистам.

Попытка Горбачева ответить армянам

15 июня 1988 года Верховный Совет Армении, принял резолюцию, которая формально одобрила идею присоединения Нагорного Карабаха к Армении.

Вслед за этим 17 июня Верховный Совет Азербайджана принял контррезолюцию, в которой вновь подтверждалось, что Нагорный Карабах является частью Азербайджана. Тогда 12 июля областной Совет в Степанакерте одобрил постановление еще более жесткое, чем то, которое было принято в феврале: он проголосовал за односторонний выход области из состава Азербайджана и за переименование Нагорного Карабаха в «Арцахскую Армянскую Автономную Область».

Логика развития событий и нежелание обидеть какую-либо из конфликтующих сторон неумолимо подвели Кремль к тому, чего он старался избежать: вынесение обсуждения нагорно-карабахской проблемы на высокий союзный уровень — на заседание Президиума Верховного Совета СССР. 18 июля 1988 года в Кремле состоялось специальное заседание Президиума Верховного Совета СССР, посвященное обсуждению ситуации, возникшей в результате решения Верховного Совета Армянской ССР от 15 июня 1988 года о включении в одностороннем порядке в свой состав НКАО.

По сути дела, на обсуждение глав союзных республик, видных общественных и политических деятелей, представлявших в составе Президиума Верховного Совета народы и регионы всего Советского Союза, был вынесен вопрос о выходе из конфликтной ситуации, возникшей между Азербайджаном и Арменией. В соответствии с положениями существующей Конституции СССР Президиум Верховного Совета СССР не мог принять решение, допускающее изменение границ Азербайджана без его добровольного согласия. Поэтому накануне заседания его участникам был роздан заранее подготовленный проект постановления Президиума Верховного Совета, согласно которому подтверждался статус НКАО в составе Азербайджанской ССР.

Из выступления на заседании представителей Азербайджана, было видно, что стратегия поведения азербайджанской делегации в этом трудном диалоге состояла в том, чтобы сосредоточить внимание Кремля на нынешней кризисной ситуации в Нагорном Карабахе и вокруг него, показать готовность азербайджанской стороны решать социально-экономические, культурные проблемы автономной области, способствовать выходу из кризисной ситуации, не втягиваться в бесплодные дискуссии, которые навязывались армянской стороной.

Однако, выступивший следом Горбачев вместо того, чтобы поддержать вполне конституционные предложения азербайджанских представителей попытался пуститься в рассуждения, в основе которой лежала идея компромисса –переподчинить НКАО представителю Москвы, который должен был сидеть в Степанакерте и контролировать реализацию спускаемых сверху решений.

Это означало, что формально оставаясь в составе Азербайджанской ССР, НКАО напрямую подчинялась Москве. Горбачев настоятельно предлагал вновь обдумать это предложение вместе с представителями Армении, которая таким образом получала на официальном уровне право в дальнейшем открыто вмешиваться в дела НКАО. Однако выступления ораторов от Армении и НКАО в большинстве своем были настолько неадекватны общей тональности заседания Президиума Верховного Совета, что Генсек ЦК КПСС часто вступал с ними в довольно острую полемику, порой проявляя большую осведомленность по вопросам истории армяно-азербайджанских отношений.

Безусловно, идея о поднятии статуса НКАО до уровня автономной республики не исходила из Азербайджана. Это была идея Москвы и обсуждалась уже тогда, когда конфликт только набирал темпы. Об этом пишет в своих воспоминаниях и сам Горбачев, приписывая эту идею министру иностранных дел СССР Г.Шеварнадзе. Подобное предложение было выдвинуто также секретарем ЦК КПСС по идеологии А.Яковлевым в январе 1988 года.

Однако Горбачеву хотелось бы, чтобы эта инициатива исходила именно от Азербайджана. Фактически подобная постановка решения вопроса Горбачевым поставило азербайджанское руководство в патовое положение, приписывая им идею, которую они и не выдвигали. Теперь надо было ждать реакцию с армянской стороны.

В ответ на голос из зала, что на митинге в Степанакерте эта идея была отвергнута, Горбачев решил оказать давление на армянских представителей : « Предлагалось ликвидировать область вообще. Более того. Известно, что азербайджанцев в Армении живет не менее, чем армян в Нагорном Карабахе. Так что же, будем и там создавать автономную область?».

Обращаясь к Амбарцумяну, Горбачев прямо спросил его : «Здесь часто упор делается на то, как меняется демография, состав населения. Это подается как важный аргумент и даже как результат определенной политики. Скажите, в начале века сколько в Ереване составляло азербайджанское население?». Армянский академик растерялся и не мог назвать точную цифру. Тогда Горбачев уточнил : «Вы обязаны знать. Я вам напомню – 43 процента азербайджанцев было в Ереване в начале века. Сейчас какой процент азербайджанцев?».

Подобная осведомленность генерального секретаря вынудило Амбарцумяна признать, что в настоящий момент в столице Армении остался всего 1 процент азербайджанцев. Далее Горбачев резко выступил против оценки Секретаря правления Союза писателей СССР, депутата Верховного Совета СССР В.А.Петросяна на события в Сумгаите, как попытку геноцида.

Тому же Петросяну Горбачев напомнил, что если решать проблему Нагорного Карабах только путем передачи территории с компактным армянским населением соседней республике, т.е изменений границ, как предлагал армянский представитель, то придется рассмотреть тогда вопрос об 500 тысяч азербайджанцах живущих в Грузии, о таджиках живущих в Узбекистане и наоборот и т.д.

[Мы из Мегри]

Казалось, вот, наконец, центральное руководство проявило принципиальность и конфликту будет положен конец. Однако заключительная речь Горбачева, которая должна была подвести черту работе заседания и принятые итоговые решения вновь показали, что Москва до конца не определилась в своей позиции.

Обсуждая выступление М.С.Горбачева, необходимо отметить, что логика построения его речи, ход многословных рассуждений, а также расставленные акценты и высказывавшиеся оценки, экскурсы в прошлое были настолько расплывчаты, многоплановы, нередко двусмысленны, что могли быть истолкованы как угодно.

Общим итогом состоявшегося обсуждения стало Постановление Президиума Верховного Совета СССР «О решениях Верховных Советов Армянской ССР и Азербайджанской ССР по вопросу о Нагорном Карабахе», в котором отмечалось, что Президиум Верховного Совета СССР, рассмотрев просьбу Верховного Совета Армянской ССР от 15 июня 1988 года о переходе Нагорно-Карабахской автономной области в состав Армянской ССР, считал невозможным изменение границ и установленного на конституционной основе национально-территориального деления Азербайджанской ССР и Армянской ССР.

Далее в постановление отмечалось, что Президиум Верховного Совета СССР считает целесообразным направить в Нагорный Карабах своих представителей, которые будут действовать в тесном сотрудничестве с представителями Азербайджанской ССР и Армянской ССР по обеспечению безусловного выполнения принятых решений.

Постановление завершалось общими, ни к чему не обязывающими призывами о восстановлении «добрых, братских отношений между азербайджанским и армянским населением, и безнадежно, запоздалой рекомендацией о том, чтобы «возникающие вопросы межнациональных отношений следует решать своевременно, с максимальным учетом как интересов каждой нации и народности, так и всего нашего социалистического Отечества».

Подтверждение конституционного статуса НКАО в составе Азербайджанской ССР в решении Президиум Верховного Совета СССР сопровождалось двусмысленными оговорками, которые позволяли армянской стороне конфликта относиться к пребыванию Нагорного Карабаха в составе Азербайджана как к досадной формальности, не считаясь с которой можно с удвоенной энергией добиваться фактического переподчинения области властям Армянской ССР.

Таким образом, вопреки усилиям, предпринимавшимся союзным центром, армяно-азербайджанский конфликт продолжал углубляться. Все сильнее разгорался пожар межобщинной вражды между армянским и азербайджанским населением Нагорного Карабаха, в критическом положении продолжало оставаться также азербайджанское население Армении.

Завершающий этап депортации азербайджанцев из Армении

К ноябрю 1988 года общественно-политическое напряжение в Азербайджане достигло того предела, когда любая очередная политическая провокация с армянской стороны могла вызвать обвальные последствия.

17 ноября в Баку начался многодневный митинговый марафон, быстро распространившийся на всю республику. Люди вновь и вновь требовали твердых гарантий безопасности для азербайджанского населения Армении. Впервые зазвучали требования о предоставлении автономии азербайджанскому населению Армении. Остро ставился вопрос о скорейшем восстановлении правопорядка в НКАО, некоторые видели выход вообще в ликвидации административной автономии области.

В этих условиях властям пришлось идти на крайнюю меру – было решено вводить особое положение, установить в столице и некоторых других местах комендантский час. Это был серьезный политический шаг, означавший признание кризиса власти, оказавшейся и в самом деле неспособной вести публичный диалог с народом, контролировать сложную социально- политическую ситуацию в республике и вынужденной прибегнуть к экстраординарным мерам.

Решение о введении в Баку комендантского часа не вызвало у населения агрессивного протеста. Более того, к военнослужащим, выполнявшим соответствующие функции, проявлялось уважительное отношение. Но было видно, что к концу 1988 года политические, идеологические, моральные ресурсы власти достигли грани истощения. Корни кризиса, охватившего республику, были настолько глубоки, что введение режима особого положения, комендантского часа на значительной части территории Азербайджана отнюдь не привело к автоматическому прекращению забастовок и митингов.

Между тем, к сложнейшим нерешенным межнациональным, политическим, национальным, социально-экономическим проблемам, с которыми уже не справлялась центральная и республиканская власть, прибавлялись все новые. На первый план среди них выдвинулась проблема беженцев.

Конец ноября — декабрь 1988 года в сложнейшей многовековой истории армяно-азербайджанских отношений занял особое место как заключительный этап полного и теперь окончательного изгнания азербайджанского этноса из Армении. Начинавшийся в феврале с массовых выступлений в Армении и Нагорном Карабахе под лозунгами «воссоединения», 1988 год завершался тотальной этнической чисткой азербайджанского населения Армении. Был претворен в жизнь вожделенный лозунг «Армения для армян».

Непосредственной причиной исхода азербайджанцев стали массовые беспорядки в Гугаркском, Горисском, Степанаванском, Калининском, Варденисском и ряде других районов Армении, где имели место погромы и поджоги жилищ, насилие, кровопролития, десятки убитых.

Только за три дня, с 27 по 29 ноября 1988 года в Гугарке, Спитаке и Степанаване было убито 33 азербайджанца, а всего – более 100 человек. В селе Гезалдара Гугаркского района Армении был убит 21 азербайджанец. Всего в Гугарке погибло 70 азербайджанцев. Всего армянами за этот период были убиты 188 азербайджанцев.

В высылке азербайджанцев принимали активное участие многие государственные функционеры Армении.

В сообщении Азеринформа от 3 декабря 1988 года отмечалось: «В ночь с 1 на 2 декабря вывезено 3800 человек из Масисского района, 400 человек – Спитакского, 450 чел. – Араратского, 150 чел. – Калининского, 482 – Кироваканского, 614 – Степанаванского. Как сообщили в Совете Министров Азербайджанской ССР, на 2 декабря число беженцев превысило 78 тысяч человек. Основная часть их сейчас находится в Нахичеванской АССР, Кировабаде, Кельбаджарском, Апшеронском, Зангеланском, Мир- Баширском, Шамхорском, Ханларском, Таузском районах».

По многочисленным просьбам азербайджанских беженцев, которые хотели знать о судьбе своих родных и близких, не успевших выехать из Армении, туда направлялись группы офицеров с уполномоченными ЦК КП Азербайджана и представителями граждан, ранее проживавших в Гугарском, Иджеванском, Красносельском, Варденисском и Кафанском районах Армении.

В связи с напряженной обстановкой в Армянской ССР и Азербайджанской ССР, Совет Министров СССР 2 декабря 1988 года образовал правительственную комиссию для оказания помощи беженцам, оказавшимся в трудном положении, обеспечения их продовольствием, жильем, медицинским, другими видами социально-бытового обслуживания, а также трудоустройства. Комиссию возглавил заместитель Председателя Совета Министров СССР Б.Е.Щербина, в ее состав входили Председатели Советов Министров Армянской ССР, Азербайджанской ССР и Грузинской ССР Ф.Т.Саркисян, Г.Н.Сеидов, О.Е.Черкезия, представители ряда союзных министерств и ведомств.

6 декабря 1988 г. было принято новое постановление Совета Министров СССР «О недопустимых действиях отдельных должностных лиц местных органов Азербайджанской ССР и Армянской ССР, вынуждающих граждан покидать постоянные места проживания».

Документ этот ни по уровню, ни по осмыслению событий, ни по предлагаемым рекомендациям не соответствовал реальной ситуации, складывающейся в республиках. Содержание постановления было ярким свидетельством того, что даже в своих благих намерениях центральная власть неизменно следовала принципу уравнения ответственности сторон конфликта во всех критических ситуациях, вне зависимости от того, кто инициировал конфликт, откуда появились первые потоки беженцев.

Постановление обошло факт полной депортации азербайджанцев из Армении. Не учитывалась также реальная топография конфликта, его временная и пространственная динамика.

Кроме того, со стороны властей не учитывался тот факт, что, во-первых, количество азербайджанцев, бежавших из Армении, тогда многократно превышало число армян, выехавших из Азербайджана. Во-вторых, азербайджанцы оставляли земли – территорию исторического обитания: пастбища, пахотные земли, луга и т.п., принадлежавшие их отцам, дедам, прадедам. В то время как армяне, выехавшие из Сумгайыта и ряда других промышленных центров Азербайджана, покидали главным образом квартиры в панельных домах.

Поспешность, с которой разрабатывалось и реализовывалось это постановление, говорила о том, что в Москве и не думают о восстановлении этнического статус-кво в республиках.

По данным Госкомстата Азербайджанской ССР, к началу февраля 1990 г. из Армении в Азербайджан бежали 186 тыс. азербайджанцев, а также 11 тыс. курдов и 3,5 тыс. русских. В середине 1990 г. Госкомстат Азербайджана зарегистрировал в республике 233 тыс. беженцев из Армении и Узбекистана (турки-месхетинцы).

Итоги 1988 года показали, что независимо от намерений советского руководства, двусмысленный характер его политических и организаторских усилий все больше провоцировал ожесточенную полемику между конфликтующими сторонами, вызывая рост недоверия к центральным властям с обеих сторон. Уже к концу 1988 г. стало очевидным, что линия, проводившаяся ЦК КПСС в карабахском вопросе, не только не дала положительных результатов, но и обернулась серьезными политическими просчетами и потерями.

В итоге автономная область полностью вышла из-под контроля не только Баку, но и Москвы. Вслед за депортацией азербайджанцев из Армении межобщинные столкновения приобрели тенденцию целенаправленного изгнания всего азербайджанского населения из НКАО.

[Мы из Мегри]

Агдам, 1992: Нефтечалинская рота, которая билась до последнего патрона

 

М.Велимамедов

В сентябре 1992 года, во время карабахского конфликта, в ожесточенном бою у села Сырхавенд Агдамского района Азербайджана погибла целая рота 123-го полка. Вот как это произошло…

Шла карабахская война. В начале сентября 1992 г. после успешного летнего наступления, азербайджанские войска освободили Геранбойский район и большую часть Агдеринского района (согласно Решению № 327 Милли Меджлиса, принятому 13 октября 1992 года, Агдеринский район был упразднен и поселок Агдере и 28 сёл данного района были переданы в подчинение Тертерскому району), взяв под контроль дорогу Тертер – Кельбаджар.

Несмотря на успешные наступательные операции на северном участке фронта, подразделениям 2-го армейского корпуса так и не удалось взять под контроль стратегически важное село Сырхавенд и одноименную высоту, а также прилегающие н/п Кичан, Казанчи, Маникли, Орта Гюнейпая и Баш Гюнейпая.

В случае освобождения вышеуказанных сел удалось бы взять под контроль единственную дорогу, которая вела из центральной части Нагорного Карабаха в Агдеринский район, и единственный мост через реку Хачинчай. Взяв мост и блокировав движение по дороге, азербайджанские войска полностью расчленили бы армянские силы, лишив их возможности перебрасывать подкрепление в Агдеринский район.

[Мы из Мегри]

Первая попытка взять Сырхавенд была предпринята 12-16 июня, но окончилась неудачно. Понеся большие потери, азербайджанские войска были вынуждены отступить. Поэтому командованием 708-й ОТБР была разработана новая операция с целью освобождения Сырхавенда.

Т.к. сил у 708-й ОТБР для проведения данной операции не было, командование бригады обратилось в штаб 2-го АК с просьбой выделить подкрепления. В ответ в Агдамский район была переброшена рота 3 МСБ 123 МСП.

Данная рота была сформирована из жителей Нефтчалинского района, поэтому ее также называли Нефтчалинская рота. Она прибыла в расположение 3 МСБ 123 МСП на ст. Мингячевир в начале сентября и еще находилась в стадии формирования. На момент проведения операции в ее штате было всего 44 военнослужащих, большую часть из которых составляли ветераны войны в Афганистане. Получив приказ командования, данная рота прибыла в Агдамский район и поступила в оперативное подчинение командира 708-й ОТБР.

 

Утром 15 сентября 1992 г. началась операция по освобождению Сырхавенда. Основной ударной силой должны были стать Нефтчалинская рота и местный батальон под командованием Аршада Надирова (более известного как «генерал Аршад»).

По плану, данные подразделения должны были обойти Сырхавенд с севера и с юга, после чего соединиться в н/п Кичан к западу от Сырхавенда. Тем самым армянские войска в Сырхавенде были бы отрезаны от основных сил.

Операция началась успешно. Прорвав оборону армянских войск, Нефтчалинская рота обошла Сырхавенд с севера и вошла в н/п Кичан, в котором разгорелся ожесточенный бой с армянскими войсками. Батальон под командованием А.Надирова подошел к Кичану с юга. Параллельно шел бой за сам Сырхавенд.

Батальон под командованием А.Надирова, столкнувшись с сильным сопротивлением противника, не смог прорваться в н/п Кичан. Т.к. у наступавших подразделений начали заканчиваться боеприпасы, было решено, что местный батальон, который знал местность лучше, отойдет за боеприпасами. Бойцы батальона отошли от Кичана и растянулись по цепочке вдоль дороги и на высотах, чтобы обеспечить доставку боеприпасов.

А Нефтчалинская рота продолжала вести бой в Кичане. Но доставка боеприпасов сильно запаздывала. Подтянув резервы, армянские войска перешли в контрнаступление и отбросили батальон под командованием А.Надирова на исходные позиции. Нефтчалинская рота оказалась в окружении в н/п Кичан.

Попав в окружение, Нефтчалинская рота оказала ожесточенное сопротивление и стояла до последнего солдата. На предложение противника сдаться последовал категорический отказ.

Ведя бой в окружении, бойцы Нефтчалинской роты решили, что раз пришло время умирать, значит надо взять с собой как можно больше врагов…

Бойцы Нефтчалинской роты уничтожили столько врагов, что противник даже не отдал их трупы. Погибли и многие бойцы батальона «генерала Аршада», которые стояли на охране дороги. Так и не сумев решить поставленную задачу, азербайджанские войска отошли на исходные позиции.

 

По материалам сайта Armiya.Az

[Мы из Мегри]

Кровавое лето 1993-го: Азербайджан в битве за Агдам

 

М.Велимамедов

Захват в начале апреля 1993 г. Кельбаджарского района армянскими войсками ознаменовал собой новый этап карабахской войны между Арменией и Азербайджаном. Стало ясно, что армянские войска перешли к захвату прилегающих к Нагорному Карабаху районов. Это преследовало как военные цели —  сократить линию фронта, так и политические цели — получить дополнительные аргументы для переговоров на своих условиях.

Армянское командование изначально ставило своей целью в ходе летней кампании 1993 г. захватить прилегающие к Нагорному Карабаху районы.

Подготовку к летней наступательной кампании армянское командование начало после захвата Кельбаджара. С этой целью шли перегруппировка войск, переброска в Нагорный Карабах подготовленных резервов из Армении и их концентрация в исходных районах.

Сама подготовка к наступательной операции велась под аккомпанемент дипломатических переговоров. Со слов Панаха Гусейнова (премьер-министр Азербайджана с 28 апреля 1993 г.) 15 мая 1993 г. в посольстве Армении в Москве он и посол Азербайджана Х.Гаджизаде провели переговоры с руководством Армении, в ходе которых достигли соглашения о полном разрешении Карабахского конфликта.

21 или 22 мая 1993 г. премьер-министры Азербайджана и Армении Панах Гусейнов и Грант Багратион подписали некое «Большое мирное соглашение», по которому армянские войска должны были быть выведены из Карабаха.

В то время как правительство НФА в Баку жило в предвкушении скорого добровольного освобождения армянскими войсками Кельбаджарского района, а само руководство сепаратистов в Нагорном Карабахе возвращать Кельбаджар не собиралось и уже разрабатывало планы захвата Агдама. Скорее всего, армянское командование использовало переговоры о мирном соглашении для передислокации войск и подготовки летнего наступления 1993 г.

В Агдамском районе им противостояли части 708-й ОТБР под командованием полковника Талыба Мамедова. Также в районе дислоцировались подразделения полиции и ВВ.

 

Но надо отметить, что 1—2 июня 1993 г. для участия в операции в Гяндже с Агдамского направления были сняты подразделения ВВ и часть боевой техники и артиллерии, которые были переброшены под Гянджу для борьбы с лояльными Сурету Гусейнову войсками (так, из Агдамского района были сняты и переброшены в Гянджу 12 гаубиц Д-30 и восемь РСЗО Б-21 «Град»). Таким образом огневая мощь азербайджанской группировки в Агдамском районе была значительно ослаблена.

[Мы из Мегри]

12 июня 1993 г. армянские вооруженные формирования начали массированное наступление в направлении райцентров Агдам и Агдере. В операции было задействовано более 6000 военнослужащих, до 75 единиц техники, поддержанных огнем гаубичной и реактивной артиллерии, боевыми вертолетами Ми-24. В качестве ближайшей задачи ставилось расчленение боевых порядков азербайджанских частей с последующим окружением Агдама, уничтожением сосредоточенных в нем сил, штабов, склада боеприпасов, базы ремонта бронетехники и военного госпиталя.

В наступлении на Агдере участвовали войска Шаумяновского и Мардакертского районов, в наступлении на Агдам войска Мардакертского, Аскеранского и Мартунинского районов. Удар в Агдамском районе наносился в трех местах, с юга в направлении сел Марзили — Юсифджанлы, в центре в направлении сел Ахмедавар — Шелли и с севера в направлении сел Алимадатли — Галайчылар.

Уже в ходе первых трех суток армянским войскам удалось добиться значительных успехов на северном и южном участках Агдамского фронта. С южного направления, со стороны Ходжавенда, были захвачены села Марзили, Новрузлу, Юсифджанлы и Киямадинли, с северного направления, со стороны Агдеринского района, были захвачены высоты Карамандаг и Галайчи, села Галайчылар, Алиагалы, Алимадатли, Кюрдляр и Моллалар. Все атаки на центральном участке фронта были отбиты.

Несмотря на первоначальные успехи армянских войск, азербайджанские войска оказали упорное сопротивление, удержав основные позиции и нанеся противнику значительные потери. Отбив атаку противника, азербайджанские войска перешли в контрнаступление и отбили на севере района села Кюрдлар, Моллалар и Алимадатли, а на юге были отбиты все захваченные армянами села Марзили, Новрузлу, Юсифджанлы и Киямадинли.

К 18 июня азербайджанские войска отбросили противника на исходные позиции практически по всему периметру Агдамского района. Одновременно армянскими войсками были предприняты несколько неудачных атак на г. Агдере. Им удалось захватить села Дамирли, Неркин Оратаг, Джанятаг и Гюльятаг, но решить основную задачу — захватить Агдере — им не удалось. Несмотря на нанесение противником фронтальных ударов на большую глубину в целях рассечения группировки азербайджанских войск на части, азербайджанским войскам удалось удержать целостность линии обороны.

Не добившись успеха в районе Агдама, армянское командование перенесло усилия на Агдеринское операционное направление. Основные бои во второй половине июня 1993 г. происходили на севере Агдамского района и на Агдеринском направлении.

Не сумев в ходе первых же атак захватить Агдере и Агдам, а также фронтальными атаками расчленить оборону азербайджанских войск, армянские войска изменили тактику и решили провести операцию охвата Агдере двумя фланговыми ударам в обход с севера Агдере в направлении Акоп — Камари и в обход с юга Агдере в направлении Паправенд — Бойахмедли.

 

 

[Мы из Мегри]

20 июня 1993 г. армянские войска перешли в новое наступление на Агдеринском направлении, одновременно были нанесены отвлекающие удары на центральном участке Агдамского направления с целью сковать силы азербайджанских войск на центральном и южном участках Агдамского района. Главный удар был нанесен на стыке Агдамского и Агдеринского районов в районе сел Паправенд и Байахмедли. Основные бои развернулись на севере Агдамского района, где армянские войска предприняли несколько сильных наступлений.

Взяв важные высоты и прорвав фронт около с. Галайчылар, они продолжили наступление и уже к 25 июня 1993 г. захватили села Кюрдлар, Моллалар, Паправенд, Бойахмедли, Карапиримли, Софулу и таким образом перерезали дорогу Агдам — Агдере. Взяв эти села, противник смог выйти к г. Агдере с незащищенного южного направления и обойти город с юга. Одновременно армянскими войсками был нанесен сильный удар в направлении села Акоп-Камари, в обход Агдере с севера.

24 июня 1993 г. армянским войскам удалось захватить село Акоп-Камари и продвинуться в направлении села Джераберт. Тем самым была создана угроза глубокого охвата Агдере с севера и с юга. Азербайджанское командование приняло решение оставить Агдере и занять оборону по Правобережному Тертерскому каналу.

26 июня 1993 г. армянскими войсками был захвачен г. Агдере. После захвата Агдере азербайджанские войска заняли оборону по линии Правобережного Тертерского канала.  С конца июня 1993 г. линия фронта в Агдеринском районе стабилизировалась на линии Мадагиз — Левонарх и вдоль Правобережного Тертерского канала.

Захватив Агдере и укрепившись на севере Агдамского района, армянское командование вновь перегруппировало свои силы.

К началу июля 1993 г. армянское командование сосредоточило на Агдамском направлении большие силы: четыре пехотных полка (до 6000 военнослужащих), два танковых батальона (60 танков), пять артиллерийских дивизионов (120 стволов артсистем), часть 1-го десантно-штурмового полка.

После захвата Агдере и сел на севере Агдамского района линия фронта в районе Агдама приняла форму выступа, вклинивающегося в позиции противника. Армянское командование решило отказаться от прямого лобового штурма города, а провести глубокий охват агдамского выступа ударными группировками с обеих флангов, нанося удары под основание агдамского выступа с севера и с юга по сходящимся направлениям в целях окружения и уничтожения азербайджанских войск в районе Агдама.

 

С целью отвлечения внимания азербайджанского командования от Агдамского направления 2 июля 1993 г. армянские войска начали наступление на Физулинском и Джебраильском направлениях. В ходе двух дней боев им удалось вклиниться в позиции азербайджанских войск, но потом они были отброшены контрударом на исходные позиции.

3 июля 1993 г., задействовав имеющиеся силы, армянские войска начали мощное наступление с целью окружения Агдама. Удар был нанесен с севера Агдамского района в направлении сел Кызыл Кенгерли, Максудлу и с юга в направлении Муганлы, Сайбалы, Новрузлу. Цель — нанесением ударов по сходящимся направлениям с севера и с юга выйти к с. Гейтепе, перерезать дорогу Агдам — Барда и окружить азербайджанские войска.

После очень тяжелых боев армянским войскам удалось захватить с севера села Кызыл Кенгерли, Салахлы Кенгерли, Максудлу, с юга были захвачены села Муганлы, Шыхбабалы, Сайбалы, Багбанлар, Исмаилбейли, Новрузлу, Марзили, Юсифджанлы.

[Мы из Мегри]

4 июля 1993 г. армянские войска сумели дойти до южных окраин города, одновременно обойдя Агдам с юга и создав угрозу перекрытия дороги Агдам — Барда. При этом они неоднократно входили в пределы городской черты с юга, но были выбиты после уличных боев. Армянские войска даже поспешили объявить о захвате города, но частям Азербайджанской Армии удалось отбить штурм армян.

Весь день 4 июля 1993 г. вокруг Агдама шли ожесточенные бои. Вечной славой покрыли себя многие солдаты Азербайджанской Армии, которые до последнего вели бои на своих позициях.

Одновременно с тяжелыми оборонительными боями за Агдам азербайджанское командование начало переброску к городу частей 709-й ОМСБР, (командир полковник-лейтенант Эльдар Алиев), которая начала сосредотачиваться к северу от города у села Хыдырлы и к югу от города у села Мурадбейли — вдоль железнодорожной насыпи — с целью нанесения контрудара по наступающим группировкам противника.

К Агдаму были переброшены три батальона 709-й ОМСБР: 1-й МСБ под командованием Достали Гаджиева, 3-й батальон под командованием Таджира Адыгёзалова, 4-й батальон под командованием Бахадура Зейналова, танковая рота под командованием Алтая Байрамова. По приказу Министерства обороны 709-я ОМСБР была направлена в Агдам в оперативное подчинение командованию 708-й ОТБР. Части 709-й ОМСБР сразу по прибытии, минуя занятие района сосредоточения, взяли контроль над селом Хыдырлы и высоту Еддихырман.

5 июля 1993 г. вместе с подошедшими частями 709-й МСБР части 708-й ОТБР и иные приданные силы сумели отбить атаку армянских сил и перешли в контрнаступление. В ходе контрнаступления 5—7 июля 1993 г. азербайджанским войскам удалось освободить села Кызыл Кенгерли, Максудлу к северу от города и села Муганлы, Шыхбабалы, Сайбалы, Багбанлар, Новрузлу к югу от города. Наступавшие армянские войска, понеся серьезные потери, были вынуждены отступить на исходные позиции к югу от города.

Надо отметить, что отражение атаки армянских войск на Агдам 3—4 июля и успешное контрнаступление 5—7 июля 1993 г. сыграли с азербайджанскими войсками злую шутку, так как у многих появилась уверенность, что армянским войскам нанесен серьезный ущерб и они не будут в состоянии в ближайшее время провести новое массированное наступление.

Для укрепления обороны Агдама с 12 июня 1993 г. в район перебрасывались резервы: так были переброшены 776-й ОРБ, 777-й БСПН, 888-й МСБ, подразделение морской пехоты и ряд других подразделений. Для усиления позиций 709-й ОМСБР из Агдеринского района к с. Тарнюот был переброшен 2-й МСБ 709-й ОМСБР под командованием Мурада Гурбанова. С южного направления стык Агдамского и Агджабединского районов был усилен батальоном 704-й МСБР, перед которым была поставлена задача отбить возможную атаку противника в Агджабединском направлении.

Все эти подразделения принимали участие в оборонительных боях в Агдамском районе. Таким образом, азербайджанское командование направляло для обороны Агдама все наличные боеготовые подразделения.

После 8 июля 1993 г. на Агдамском направлении наступило затишье, активных боевых действий не велось. 12 июля 1993 г. в регион с инспекцией и оценкой ситуации приехала комиссия Минской группы ОБСЕ во главе с Марио Рафаелли. Осмотрев сам город и прилегающие села, комиссия во главе с Марио Рафаелли уехала.

[Мы из Мегри]

15—16 июля 1993 г., после отъезда комиссии Минской группы ОБСЕ и очередной перегруппировки сил, подтянув подкрепления, армянские войска снова перешли в наступление, нанося основной удар с захваченных на севере Агдамского района позиций. В ходе наступления армянам удалось захватить села Кызыл Кенгерли, Максудлу, Шахбулаг, Тарноют, а также важные высоты Чабандаг, Еддихырман, Боздаг. Азербайджанским войскам удалось удержать основные позиции вблизи города, но все важные высоты вокруг города были уже в руках армянских войск.

Таким образом, противник сжимал клещи и сужал азербайджанским войскам оперативный простор. На тот момент Агдам уже представлял из себя котел, наверху которого сидели армяне. Не отбросив армян за высоты, окаймляющие город, об обороне Агдама говорить было нечего. Фактически его судьба уже была предрешена.

Спасти положение могло только контрнаступление, но сил на такую операцию уже не было. Какой-то план контратаки с целью исправления положения вокруг города готовился, но далее разговоров и планирования дело не пошло. Фактически судьба города уже была предрешена.

21 июля армянские войска после сильной артподготовки начали новое наступление на Агдам, нанося удар с трёх направлений: с северного участка со стороны с. Шахбулаг, с центрального участка со стороны Аскеранского района, с южного участка со стороны Мартунинского района.

В первый день наступления противнику удалось захватить Муганлы и Сайбалы к югу от города. 22 июля 1993 г., продолжая наступление с трёх направлений, противнику удалось также захватить село Гияслы к северу от города, села Хыдырлы, Гасымлы и Шелли к западу от города и села Сарыджалы, Мурадбейли, Новрузлу и Юсифджанлы к югу от города. Фактически создалась угроза окружения города.

23 июля 1993 г. азербайджанские войска начали покидать город. Примерно в 17.00 23 июля 1993 г. Агдам и прилегающие села были захвачены противником. Части Азербайджанской Армии отступили в направлении сел Гейтепе — Эйвазханбейли и Зангишалы — Афатли. После 43 дней ожесточенных боев армянским войскам удалось оккупировать Агдам и села около города.

После захвата Агдама армяне основную силу своего летнего наступления перенесли на юго-западное направление. В Агдамском направлении ими в конце июля 1993 г. была проведена локальная наступательная операция, в ходе которой были захвачены села Гейтепе, Эйвазханбейли, Косалар, Каракашлы, Ширванлы, Шишпапахлар и Конзавод, а линия фронта была отодвинута от Агдама еще на 6 км на восток. С конца июля 1993 г. линия фронта в Агдамском районе стабилизировалась на линии Гюллюджа — Джавахирли — Чеменли — Зангишалы — Афатли.

После оккупации Агдама азербайджанским командованием несколько раз рассматривалась возможность проведения контр-наступательной операции с целью освобождения города. Но предпринятая в конце июля операция результатов не дала, а в ходе контрудара армянских войск азербайджанские войска были отброшены от Агдама еще на 6 км.

Вот как описывает обстановку на Агдамском направлении в августе командир батальона Герай Асадов: «В августе 1993 г. мой батальон в составе 701-й бригады находился на Муровдаге. Я обратился к командующему фронтом генералу З. Рзаеву с предложением начать атаку со стороны Муровдага на Кельбаджар. Такая атака привела бы к тому, что армянам пришлось бы перебросить часть своих войск из Агдама и Физули на Кельбаджарское направление. Но командующий фронтом З. Рзаев сказал, что мы пока не можем наступать на Кельбаджарском направлении. 15 августа 1993 г. мой батальон был переброшен на Агдамское направление для укрепления обороны на линии Чеменли — Сарыджалы. Прибыв на Агдамское направление, я обнаружил, что войска, занимающие оборону, находятся в неудовлетворительном состоянии: инженерное оборудование местности не проводилось, в подразделениях имелся большой недокомплект, дисциплина и моральное состояние войск были на низком уровне, командиры батальонов 708-й бригады приказы командира бригады исполняли ненадлежащим образом. Принятыми мерами удалось укрепить оборону на Агдамском направлении».

В результате нападения армянской армии город Агдам вместе с прилегающими 80 деревнями на территории в 882 квадратных километра были оккупированы. 128,000 из 153,000 жителей Агдамского района вынуждены были покинуть родные края и стать беженцами.

Во время войны погибло 5897 жителей Агдамского района. В боях за территориальную целостность родной страны 16 уроженцев Агдамского района удостоены почетного звания Национальный герой Азербайджана, из них 15 — посмертно.

По материалам сайта Armiya.Az

[Мы из Мегри]

Они держали оборону Агдама и Физули: «Шубанинский спецназ» в 92-93 гг.

 

М.Велимамедов

Углубление политического кризиса в руководстве Советского Союза и государственный переворот, произошедший в августе 1991 года, в корне изменили ситуацию. Москва потеряла контроль над регионами. В конце августа вооруженные силы в Нагорном Kapaбaxe пришли в неуправляемое состояние, и Азербайджан оказался полностью втянутым в войну с Арменией.

Во вновь создавшейся ситуации, Азербайджан не был готов к военному противостоянию. Фактически отсутствовали военные силы. Немногочисленный контингент Министерства Внутренних Дел и структур Национальной Безопасности были не в состоянии проводить широкомасштабные боевые действия. В период с сентября 1991-го года по январь 1992-го года были созданы некоторые структуры, включая Совет Обороны, Министерство обороны и Генеральный Штаб.

В 1992 году решением руководства Министерства обороны Азербайджана было создано шесть рейдовых отрядов (в/ч 771-776).

За основу был взят опыт Афганской войны. Как планировалось, рейдовые отряды должны были представлять собой усиленные роты. Формой тактических действий должны были стать рейдовые действия по территории противника с целью последовательного захвата и уничтожения (вывода из строя) ранее назначенных или выявленных объектов противника, дезорганизации управления его войсками и работы тыла, нарушения коммуникаций, а также для выхода в новый район и овладения им.

Основу 776-го рейдового отряда составили ветераны Афганской войны. Первым командиром отряда был назначен Хагани Рустамов. С конца марта, закончив комплектование, отряд начал заниматься боевой подготовкой. Первоначальная штатная численность отряда была 120 человек. В состав входили три группы, минометный взвод, отделение обеспечения.

9 мая 1992 г. отряду поступил приказ срочно передислоцироваться в с. Туршсу. Несмотря на то, что отряд ещё не был боеготовым, на основании приказа он выдвинулся в шушинский район. До 15 мая 1992 г. отряд занимал оборону у с. Туршсу. 15 мая 1992 г. в бою у села Зарыслы погибли командир отряда Хагани Рустамов и еще три бойца. После гибели командира отряд был выведен в Лачин, после чего вернулся в пункт постоянной дислокации.

29 мая 1992 г. 776-й рейдовый отряд был объединен с 775-м рейдовым отрядом. На базе двух отрядов был создан отдельный разведывательный батальон (в/ч 776), командиром батальона был назначен командир 775-го рейдового отряда Эльдар Агаев. Этот день считается днем образования 776-го отдельного разведывательного батальона.

 

Эльдар Агаев в 1992 г. поступил на службу в Вооруженные силы Азербайджана. В Карабахской войне Эльдар Агаев был одним из самых легендарных командиров. Его позывной «Колдун» был известен почти на всех участках фронта.

После создания отдельного разведывательного батальона его штатная численность составила 460 человек. В состав батальона входили три роты, минометный взвод, взвод обеспечения. Пунктом постоянной дислокации батальона был пос. Шубаны, где ранее размещалось подразделение РЭБ СА. В начале июня 1992 г. в батальон прибыла первая группа призывников. Но основной костяк батальона составляли бывшие бойцы 775-го и 776-го. Обучением новобранцев занимались офицеры батальона, имевшие боевой опыт.

[Мы из Мегри]

В конце июня батальон получил приказ выдвинуться в Физулинский район для участия в операции по взятию Красного Базара. Для участия в операции было выделено 100 человек из батальона, это были бойцы из первого состава 776-го.

Так как призывники не были достаточно подготовлены, их для участия в операции не привлекали. Прибывшие в Физулинский район бойцы 776-го ОРБ использовались для проведения разведки. После неудачного наступления 28 июня 1992 г. на пос. Красный Базар подразделения батальона были выведены в пункт постоянной дислокации, где батальон продолжил формирование и боевую подготовку.

11 октября 1992 г. батальон в полном составе был срочно переброшен в Губадлинский район, где после контрнаступления армян сложилась тяжелая обстановка. Прибыв в этот же день в Губадлинский район, батальон с ходу вступил в бой на границе Губадлинского и Лачинского районов и в ходе тяжелых боев, длившихся несколько дней, смог занять с. Гюлабрид. После этого батальон был переброшен на линию Арпагядик — Фараджан, где в ходе боев смог занять эти села. До конца октября 776-й ОРБ участвовал в боевых действиях в Губадлинском районе и на юге Лачинского района.

В ноябре 1992 г. батальон был выведен в пункт постоянной дислокации. С конца декабря 1992 г. по май 1993 г. батальон уже не использовался как единое подразделение. Бойцы батальона действовали малыми группами на разных участках фронта. Задачами были ведение разведки, проведение диверсионных актов в тылу противника, выполнение засадных операций и т. д.

Летом 1993 г. батальон был переброшен в Агдамский район, где участвовал в обороне Агдама. После оккупации Агдама батальон был переброшен в Физулинский район, где участвовал в обороне Физули. Во время боев в Агдаме и Физули подразделения батальона использовались как для проведения разведывательных мероприятий, так иногда и как строевая часть для затыкания дыр в линии фронта.

После окончания боев в сентябре 1993 г. батальон был выведен в пункт постоянной дислокации пос. Шубаны. На базе батальона был создан 776-й отряд разведывательный особого назначения (776-й ОРОН) со штатом 903 человека. Отряд состоял из четырех разведывательных рот, одной роты связи, одной роты тылового обеспечения и одного комендантского взвода. У командира отряда было четыре заместителя, в штабе отряда был оперативный отдел разведки. Разведроты состояли из трех разведвзводов и одного минометного взвода. Разведвзводы были обеспечены всем необходимым вооружением и снаряжением, в минометных взводах было по три миномета. Каждый взвод имел также по одной автомашине «ЗИЛ-131».

 

Основной костяк отряда составляли уже опытные бойцы, имевшие боевой опыт. Для доукомплектования подразделения до штатной численности в состав отряда были переданы призывники, которых отбирало командование. Ежедневно в отряде проходила боевая подготовка, которая длилась иногда по 16 часов. В основе были физическая, огневая и тактическая подготовки.

Тогда начальником разведуправления МО был полковник Эльдар Гасанов. Он организовал приезд группы офицеров-инструкторов ГРУ МО России, которые в течение месяца проводили обучение и тренинги для бойцов 776-й ОРОН. К концу 1993 г. 776-й отряд был готов для выполнения боевых задач.

[Мы из Мегри]

В конце октября 1993 г. армянские войска перешли в наступление на юго-западном участке фронта. Захватив пос. Горадиз, они отрезали Зангиланский район от остальной территории Азербайджана. Связь с Зангиланским районом и командованием полка была потеряна. 2 ноября 1993 г. министр обороны Мамедрафи Мамедов вызвал к себе начальника отдела разведывательного управления МО полковник-лейтенанта Зейдуллу Зейдуллаева и поставил перед ним задачу: взяв с собой группу бойцов из 776-го ОРОН, вылететь в Зангиланский район, установить связь с полковником Фирудином Шабановым, выяснить обстановку.

В этот же день полковник-лейтенант З. Зейдуллаев с двумя группами бойцов 776-го ОРОН (в каждой группе было по восемь бойцов, командиром был офицер 776-го ОРОН старший лейтенант Маариф Нуриев), на вертолетах — два Ми-8 и два Ми-24 — вылетели из Баку в Зангиланский район. Приземлившись на территории Бейлаганского района и обсудив планы, они, далее пролетев через территорию Ирана, приземлились около н/п Минджеван Зангиланского района, на местности около реки Аракс. Оставив трех бойцов для охраны вертолетов, одна группа под командованием З.Зейдуллаева выдвинулась в направлении н/п Минджеван, а другая группа под командованием М.Нуриева выдвинулась в направлении н/п Зангелан.

Подойдя к н/п Минджеван, который еще был под контролем азербайджанских войск, группа Зейдуллаева смогла найти командира полка полковника Фирудина Шабанова и, узнав у него обстановку в районе, передала ему указания министра обороны. В это время другая группа под командованием М.Нуриева двигалась вдоль дороги Минджеван — Зангилан. В составе группы были командир, заместитель командира, разведчик, снайпер, пулеметчик, связист (рация Р-159), гранатометчик, сапер, авианаводчик. Подойдя к райцентру Зангилан, группа обнаружила, что город под контролем противника и вокруг города расположены армянские войска.

Установив координаты расположения войск противника, группа вернулась к временной базе около реки Аракс. Через реку на территорию Ирана шел поток беженцев из Зангиланского района и отступающих войск. Обсудив с экипажами вертолетов разведданные и определив координаты целей для нанесения авиаударов, группа снова выдвинулась к Зангилану.

На основании переданных координат и при организации передового авиационного наведения со стороны группы М. Нуриева боевые вертолеты нанесли удары по позициям противника около райцентра Зангилан. Огнем с земли противник повредил один вертолет Ми-8. После работы по целям вертолеты улетели к реке Араз на границу с Ираном.

 

Группа Маарифа Нуриева продолжила разведку наблюдением за противником.  Встретившись в условленном месте с полковник-лейтенантом З.Зейдуллаевым, командир группы М.Нуриев доложил ему о выполнении поставленной задачи. Сев затем в вертолеты, группа, пролетев над руслом реки Араз, прилетела в Бейлаган, где передала пленного армянского офицера сотрудникам МНБ.

В конце января 1994 г. перед отрядом была поставлена новая боевая задача. Он должен был выдвинуться на Физулинское направление, малыми группами просочиться в тыл армянских войск, нанести удары с тыла по армянским войскам и создать условия для перехода азербайджанских войск в широкомасштабное наступление на Физулинском направлении.

Для того, чтобы ввести противника в заблуждение, 776-й отряд должен был сначала, не маскируясь, выдвинуться в Барду и оттуда в Тертер, чтобы армянское командование подумало, что удар планируется нанести на Тертерском направлении, а потом скрытно передислоцироваться на Физулинское направление и уже там нанести удар.

27 января 1994 г. отряд в полном составе выдвинулся в Барду, а оттуда прибыл в Тертер. При этом никаких мер по маскировке или скрытности перемещения не принималось, так как надо было, чтобы противник знал о перемещении войск в Тертерском направлении и подумал, что удар будет наноситься здесь.

[Мы из Мегри]

Ночью 28 января 1994 г. отряд скрытно вышел из Тертера и начал движение в сторону Физули. Совершив быстрый марш-бросок в ночное время, отряд прибыл на Физулинское направление.

Как только 776-й отряд прибыл в Физулинский район, командиру отряда Эльдару Агаеву поступил приказ срочно передислоцироваться обратно в Тертер. Как стало известно, армянские войска 28—29 января 1994 г., перейдя в наступление, смогли серьезно потеснить азербайджанские войска, и на Тертерском направлении сложилась критическая ситуация.

Совершив обратный марш-бросок 29 января 1994 г., 776-й отряд вернулся в Тертер. Вечером 29 января 1994 г. начальником Генштаба перед отрядом была поставлена боевая задача занять линию высота Агдара — урочище Шорбулак — хребет Гедяк-Бурун. Целью атаки было, нанеся удар на этом участке фронта и захватив эти позиции, оттянуть на себя силы противника, наступавшие на Тертер, и тем самым ослабить давление на Тертер.

30 января 1994 г., перейдя в наступление, подразделения 776-го отряда смогли занять первую линию обороны противника, но далее наткнулись на сильное сопротивление. С рассветом начали активно бить минометы противника. Кроме того, контрбатарейным огнем противника была подавлена артиллерийская поддержка наступавших подразделений 776-го отряда. Единственной огневой поддержкой наступавшего отряда оказались минометные взводы и один танк.

Бой продолжался уже несколько часов, но стало ясно, что, лишившись артиллерийской поддержки, дальнейшее продолжение наступления приведет лишь к гибели отряда. После неоднократных просьб начальника связи отряда Рашида Алиева, «Батя» (так бойцы называли Эльдара Агаева) отдал приказ начать планомерный отход на исходные позиции. Под сильным огнем противника отряд начал отходить и смог к вечеру вернуться на исходные позиции.

Прибыв в штаб в Тертере, Эльдар Агаев сообщил командиру оперативного направления Эльбрусу Оруджеву, что он под свою личную ответственность приостановил наступление и отошел на исходные позиции. В ходе этого боя отряд потерял 17 бойцов погибшими и 42 ранеными.

В феврале 1994 г. 776-м отрядом была проведена крупная наступательная операция на севере Агдеринского района. Часть отряда прошла в тыл противника, после чего ударом с двух направлений, создав угрозу окружения, отряд смог в ходе боя в течение суток занять н/п Тонашен 1 — Тонашен 2 — Тонашен 3. Все атаки противника с целью повторного захвата сел были отбиты.

После этой успешной операции отряд был выведен в тыл и использовался для проведения диверсионно-разведывательных операций в тылу противника на центральном участке фронта.

В апреле — мае 1994 г. 776-й отряд принимал активное участие в обороне Тертера. В ходе ожесточенных боев бойцы отряда выполнили все поставленные задачи. В конце апреля отряд был брошен на направление Капанлы — Кармирван, где противник пытался прорвать линию обороны азербайджанских войск, пытаясь тем самым обойти Тертер с юга.

При этом отряд использовался как строевая часть, так и проводил диверсионно-разведывательные операции в тылу противника. Так, при проведении засадных действий в тылу противника двумя бойцами отряда, Салехом Шукюровым и Нариманом Ибрагимовым, были захвачены в плен трое военнослужащих противника, которые были доставлены в расположение отряда. Окончание войны застало 776-й ОРОН на Тертерском направлении.

В Карабахской войне бойцы «шестерки» (по конечной цифре в номере части) воевали всем на зависть. Неофициально их часто в приватных беседах именовали «агаевцы» и «шубанинцы» и расширенно «шубанинский спецназ». Бойцы 776-го после окончания войны вставали на защиту государственного устройства и безопасности страны, с честью выполнив все поставленные задачи.

Восемнадцать бойцов 776-го отряда удостоены звания «Национальный герой Азербайджана»: Фаиг Амиров (посмертно), Эльдар Халилов (посмертно), Фамиль Искендеров (посмертно), Ариф Гадымалиев (посмертно), Эмин Гулиев (посмертно), Новруз Гурбанов (посмертно), Самир Зульфугаров (посмертно), Эльшад Мамедов (посмертно), Рашад Мирабов (посмертно), Ялчин Насиров (посмертно), Заур Сарыев (посмертно), Явер Шахбазов (посмертно), Эльдар Меджидов (посмертно), Бахтияр Аллахвердиев, Интигам Атакишиев, Фариз Гахраманов, Фариз Мадатов, Эльдар Агаев.

По материалам сайта Armiya.Az

[Мы из Мегри]

Кельбаджар, 1993: Эвакуация мирных жителей ценой жизни солдат

https://azerhistory.com/?p=34913

 

М.Велимамедов

В феврале 1993 года после захвата армянскими войсками дороги Тертер-Кяльбяджар основные события начали развиваться вокруг блокированного противником Кяльбяджарского района Азербайджана. В соседнем Лачинском районе на удалении более 60 км в отрыве от границы с Кельбаджарским районом вела оборонительные бои 701-я мотострелковая бригада (МСБр).

701-я бригада находилась на северной части Лачинского района, на так называемом Лачинском коридоре, на рубежах, где её в октябре 1992 г. застало прекращение активных боевых действий в районе Лачинского коридора. Штаб бригады располагался в н/п Кюрдгаджи Лачинского района.

До 13 февраля 1993 г. снабжение Кельбаджарского района, северной части Лачинского района и 701-й бригады осуществлялось по дороге Тертер —Кельбаджар. Восточная часть административной границы Кельбаджарского района примыкала к Агдеринскому району, и дорога вся контролировалась азербайджанскими войсками.

5 февраля 1993 г. армяне перешли в наступление в Агдеринском районе. В первый же день им удалось захватить несколько населенных пунктов. Перебросив подкрепления в Агдеринский район, азербайджанским войскам удалось отбить большую часть потерянных позиций. Однако, проведя перегруппировку, армянские войска продолжили наступление и смогли к 15 февраля 1993 г. заново захватить все те же села, а также выйти к Сарсангскому водохранилищу и, переправившись через реку Тертер в районе села Вагуас, перекрыть дорогу Тертер —Кельбаджар.

Продолжая наступление, к 25 февраля 1993 г. армянские войска заново захватили большую часть Агдеринского района, отодвинув фронт к самому г. Агдере и заблокировав Кельбаджар.

Захватив Сарсангское водохранилище и перекрыв дороги, ведущие в Кельбаджарский и Лачинский районы, армяне полностью блокировали 701-ю МСБр в Лачинском районе, которая оказалась зажатой справа Вооруженными силами Армении, с фронта и левого фланга армянскими войсками в Карабахе, с тыла — цепью Муровдагского горного хребта.

701-я МСБр  занимала оборону на севере Лачинского района: слева выс. Делидаг — село Алхаслы; справа села Феррадж-Тахтабаши; с передним краем обороны село Алхаслы — выс. Гочаз — село Тигик-1 — село Фарадж, сосредоточив свои основные усилия в направлении населенных пунктов Лачин — Кюрдгаджи.

 

3-й батальон бригады численностью 473 человека, вооруженный стрелковым оружием, выведенный из прямого подчинения бригады, был переформирован в пограничный отряд, нёсший службу на государственной границе Азербайджана с Арменией, на участке Кельбаджарского района. Переформированный в пограничный отряд, он был растянут на 110 км. с заставами Гарагая, Союдлю, Кюрдюрду, Октябрь, Айрум, Йеллидже, Дикюрд, Зейлик, Агдуздаг, Тахта.

1-й МСБ 701-й МСБр численностью 130 человек занял оборону на господствующих высотах у н/п Чарекдар, на границе Агдеринского и Кельбаджарского районов, взяв под контроль дорогу Агдере — Кельбаджар.

С 15 февраля 1993 г., ввиду захвата армянами основного наземного маршрута, пролегающего вдоль Сарсангского водохранилища, руководство Минобороны Азербайджана вынуждено было обеспечивать 701-ю бригаду посредством вертолетов. Снабжение через высокогорные перевалы Муровдагского хребта, труднопроходимые зимой и ранней весной, было практически невозможным и вертолеты стали единственным средством перевозок всего необходимого.

В этих условиях основная тяжесть по снабжению Кельбаджарского района (примерно 50 тыс. жителей), жителей северной части Лачинского района и 701-й МСБр легла на пилотов вертолетов. Для снабжения жителей района и бригады была выделена группа из 10 транспортных вертолетов Ми-8. В разгар боевых действий транспортные вертолеты гражданской авиации совершали ежедневно до семи вылетов в Кельбаджарский район, доставляя личный состав для защиты и спасения мирного населения от наступающего противника, необходимые припасы, вывозили женщин и детей, спасая их от смерти и пленения, а также эвакуировали раненых солдат.

В середине марта 1993 г. в Кельбаджарском районе из местного населения был спешно собран отряд добровольцев, который стал 6-м батальоном. Времени для обучения не было, поэтому отряды самообороны данного батальона сразу разместили на позициях у н/п Нарештар, Мерджимек, Аггая и Агдабан, граничащих с Агдеринским районом.

В начале марта 1993 г. командир 701-й МСБр вертолётом прибыл в Баку и доложил министру обороны генерал-майору Дадашу Рзаеву, что нужны срочные меры по обороне Кельбаджарского района. Он сообщил при этом, что Кельбаджар уже сейчас теоретически проигран. Единственный выход из этого положения — это приказ на вывод 701 МСБр из Лачинского района в Кельбаджарский район. В ответ министр обороны приказал командиру бригады не паниковать, что армянские войска никогда не пойдут на Кельбаджар, расположенный за пределами Нагорного Карабаха, из-за страха вызова международного скандала.

По просьбе комбрига в Кельбаджарский район министр обороны отправил оперативную группу из пяти офицеров для изучения обстановки. Также 22 марта 1993 г. минобороны подписало приказ о формировании в Кельбаджарском районе Отдельного горнострелкового полка из местного населения. Командиром полка назначили начальника полиции района полковника полиции Низами Мамедова.

Захват Кельбаджарского района — это был просчет, допущенный руководством Азербайджана во главе с президентом Абульфазом Эльчибеем. Ради справедливости надо отметить, что в своем интервью телеканалу АНС в апреле 2000 года Абульфаз Эльчибей признал, что несёт ответственность за оккупацию Кельбаджарского района и принес свои извинения его жителям.

Захват армянами Кельбаджарского района, находящегося за пределами Карабаха, исключался. Правительство считало, что из-за дипломатических издержек армянское командование не пойдёт на захват района, находящегося за пределами Нагорного Карабаха. Поэтому Министерством обороны было принято неправильное решение по обороне района. Вследствие всего этого захват противником Кельбаджарского района был предрешен заранее.

 

Если во второй половине марта 1993 г. ещё делались какие-то попытки по созданию обороны района со стороны Карабаха, то по организации обороны района вдоль государственной границы с Арменией Министерством обороны никаких шагов не предпринималось. Сама возможность захвата Кельбаджарского района со стороны Армении не допускалась в принципе. Не допускалась возможность наступления армянских войск на район (даже после начала наступления противника руководство Азербайджана в течение 2—3 дней считало это очередной провокацией).

Вот как вспоминал эти события начальник штаба 701-й МСБр полковник-лейтенант Айдын Шириев: «Захват Кельбаджарского района произошел из-за того, что его защиту никому не поручали. 701-й бригаде перед самым наступлением противника добавили к северо-западной части Лачинского района защищать еще 1/3 территории Кельбаджарского района, а 2/3 территории Кельбаджарского района вообще ни за кем не закрепили. При таком гибельном просчете руководство минобороны Азербайджана с началом оккупации Кельбаджарского района противником должно было сразу уже после первого боя 26 марта 1993г. вывести 701-ю бригаду из Лачинского района для обороны Кельбаджарского района, как им предлагал за 40 дней ранее письменно и устно полковник Ганизаде. Прогнозы комбрига сочли преувеличенными: ваша позиция нам ясна, не впадайте в панику, армяне на международный скандал никогда не пойдут, Кельбаджар — это не Нагорный Карабах».

В начале марта 1993 г. закрепившись на захваченных позициях в Агдеринском районе, армяне сосредоточили основные силы в направлении Кельбаджарского района. Для захвата Кельбаджара и северной части Лачинского района армянским командованием была собрана многочисленная группировка войск, в том числе были переброшены войска с других участков фронта.

[Мы из Мегри]

Закончив перегруппировку и формирование ударных группировок, 26 марта 1993 г. с 9.00 после сильной артиллерийской подготовки противник при огневой поддержке танков, БМП и пяти боевых вертолетов с воздуха перешел в наступление с 1-го, 2-го и 3-го направлений вдоль автомагистрали Агдере — Кельбаджар в направлении Гетаван — Черекдар. В момент начала наступления противника, в Кельбаджарском районе находился только 1-й МСБ численностью 130 человек, и добровольцы, названные 6 МСБ.

Пограничный батальон привлечь к общевойсковым боям было невозможно (числился — 3 МСБ). 1-й МСБ, оказывая помощь 703-й бригаде, в феврале 1993г. вёл боевые действия по обороне агдеринского района. После окончания боев в агдеринском районе, он по приказу комбрига занял оборону у н/п Чарекдар и оборонял въезд в Кельбаджар по шоссейной дороге, ведущей из агдеринского района. Остальные силы 701-й МСБр оставались на боевых позициях в лачинском районе.

С 7:00 26 марта 1993 г., при поддержке танков, БМП, артиллерии, 2-я группировка противника атаковала позиции 1-го батальона у н/п Черекдар. В течение дня они три раза атаковали позиции батальона. Понеся потери в бронетехнике и живой силе, они были отброшены. 27 марта 1993 г. 2-я группировка противника с применением звена боевых вертолетов Ми-24 опять атаковала позиции 1-го батальона и, понеся большие потери в живой силе и технике, в том числе 2 вертолёта Ми-24, которые сбили азербайджанские зенитчики, была вновь отброшена.

В этот же день 1-я группировка противника атаковала н/п Агдабан. Добровольцы, оборонявшие Агдабан под натиском превосходящих сил противника, не удержали позиции. Захватив н/п Агдабан, противник выявил слабое место в обороне. Обойдя 701-ю бригаду с левого фланга, он углубился в линию обороны с целью захватить жизненно важный дорожный узел Кельбаджар-Агдере-Лачин-Кельбаджар.

 

28 марта утром нп Чарекдар был вновь атакован и с земли, и с воздуха. Звено боевых вертолетов Ми-24 уничтожило зенитный расчёт. 1-й МСБ продолжал прочно удерживать занимаемые позиции. Бои велись в упор с 10 метров. В это время противник, атаковав с господствующих высот, захватил н/п Баглыпея. Отряд самообороны, державший оборону у н/п Баглыпея, понеся потери, отступил. 1-й МСБ у н/п Черекдар и добровольцы, оборонявшие Аггая, Нерештар, Мерджимек, продолжали удерживать свои позиции.

С учетом захвата н/п Баглыпея, комбриг принял решение в первую очередь отбить этот населенный пункт. 28 марта во второй половине дня бронегруппа 701-й бригады под командованием полковника Ганизаде начала контратаку в направлении нп Баглыпея. Контратаковав противника, они вернули позиции у н/п Баглыпея.

Наспех занятые бронегруппой позиции оказались уязвимыми и утром следующего дня противник, атаковав, вновь захватил нп Баглыпея. Погибло и было ранено несколько солдат, утрачена одна единица бронетехники. Комбриг отвёл бронегруппу к туннелю, отправив для поддержки 1-го батальона в нп Чаредар один танк и передав приказ командиру батальона выходить из окружения в направлении туннеля. Из Лачина был вызван начальник разведки 701-й МСБр.

Бронегруппа закрепилась на важной развилке дорог Кельбаджар-Агдере; Лачин-Кельбаджар, перед туннелем. Туннель (автодорожный туннель пробитый под горным массивом) находился на дороге Кельбаджар-Лачин. Захват туннеля приводил к перекрытию коммуникаций между Кельбаджарским и Лачинским районами.

1-я группировка противника к концу дня 28 марта 1993 г., продолжая углубляться по открытому левому флангу азербайджанских войск, вышла в тыл 1-го батальона, оставив его у себя в тылу. 29 марта 1993 г. примерно 12:00 к туннелю прибыл командир 1-го армейского корпуса генерал-майор Наджмеддин Садыков. В этот день количество сил, оборонявших Кельбаджар от туннеля до Муровдага на 50-км фронте, насчитывало 2 танка, 3 БМП и 30 солдат. 1-й МСБ ещё находился в тылу противника.

Доложив обстановку генералу Н.Садыкову, комбриг указал, что они стоят прямо на дороге перед наступающим противником и впереди никого нет, а также, что начальник разведки бригады старший лейтенант Р.Искендеров находится на выс.Чичаглы и наблюдает за противником. В случае, если противник пойдёт в вперёд, то он укажет, куда выдвигаться для встречного боя с противником.

29 марта 1993 г. к 16:00 1-й МСБ, всего около 60 солдат, вышел к туннелю, потеряв танк, посланный им на помощь. 1-й МСБ (60 чел.), бронегруппа и вновь сформированный отряд из новоприбывшего подкрепления (которое перебрасывалось в кельбаджарский район вертолётами через Муровдагский хребет) во главе с комбригом контратаковали противника в направлении туннель-Черекдар; туннель-Баглыпея; туннель-Ванк.

В ходе боя комбриг полковник А.Ганизаде был отозван из боя. Его заменил начальник штаба бригады полковник-лейтенант Айдын Шириев, прибывший из Лачина. К вечеру из боя вернулась только бронегруппа с 20 солдатами. 1-й МСБ и группа новоприбывших солдат остались в тылу наступающих сил противника и несколько суток без связи совершали маневр по выходу к своим. К утру 30 марта 1993 г. вертолеты перебросили еще группу солдат. Комбриг разместил их на господствующей высоте Чичаглы, взяв под контроль туннель.

30 марта 1993 г. генерал-майор Н.Садыков по связи убедил министра обороны о необходимости полного вывода 701-й бригады из Лачинского района в Кельбаджар. Решение о выводе 701 бригады из Лачинского в Кельбаджарский район было принято 30 марта. А пока Кельбаджар от оккупации обороняли только необстрелянные солдаты, присылаемые вертолётами из других районов, а также 1 МСБ и бронегруппа 701-й МСБр.

29 марта 1993 г. в район прибыли государственный секретарь Панах Гусейнов и глава Тертерского района Сардар Гамидов. Изучив ситуацию на месте, Панах Гусейнов доложил президенту Абульфазу Эльчибею, что удержать район уже не удастся, надо провести эвакуацию местного населения и ввести чрезвычайное положение в стране.

29 марта 1993 г. президентом Азербайджана было отдано распоряжение «Об эвакуации населения Кельбаджарского района». К этому времени тракторами были расчищены снежные дороги высокогорного перевала Омар. С началом эвакуации населения на всех дорожных коммуникациях, тактически важных развилка образовались заторы от транспорта эвакуирующихся. Это усложнило маневр обороняющихся подразделений и затруднило планировавшуюся наземную переброску сил для обороны.

В период с 28 марта по 4 апреля 1993 г. эвакуация большого числа жителей Кельбаджарского района была осуществлена силами транспортных вертолетов армейской и гражданской авиации. Пока 701-я МСБР под командованием полковника А.Ганизаде вела тяжелые оборонительные бои в Кельбаджарском районе, вертолеты безостановочно эвакуировали жителей.