Америка без глянца

[Ледокол]

Америка без глянца

Без машины — никуда, а хлеб — сладкий: странности США, о которых молчат гиды

Все мы с детства насмотрелись голливудских фильмов: блестящие небоскребы Нью-Йорка, идеальные улыбки и жизнь, похожая на рекламный ролик. Но когда приезжаешь в Америку сам, быстро понимаешь, что реальность куда сложнее и контрастнее этого глянца. Я бывала в США два раза, каждый раз примерно по месяцу. В первый раз мы заехали в Нью-Йорк, а потом путешествовали по побережью Флориды. Во второй — исследовали Западное побережье. Конечно, за такие поездки не узнать страну изнутри, как те, кто живёт там годами, но впечатлений собралась целая куча. Плюс, я много общалась с нашими соотечественниками, которые давно там осели, и читала местные форумы. И знаете, что я поняла? Очень многое там для не просто удивляет, а реально мешает чувствовать себя комфортно, о своей поездке автор канала "Путешествия с фотокамерой".

 

Проблема не в том, что поесть негде — закусочных, бургерных и кофеен на каждом шагу. Проблема в том, что почти всё вокруг — жареное, жирное или приторно-сладкое. Даже блины могут плавать в масле, а от десертов зубы сводит. Если же хочется нормального ужина с овощами и хорошим мясом, будь готов выложить круглую сумму и отстоять приличную очередь.

Иногда вот такие мега-сладкие блины — единственный вариант завтрака в округе.

Зато почти везде можно найти азиатскую или мексиканскую кухню, а порции тут такие огромные, что их спокойно хватает на двоих.

Это, наверное, было для меня самым неожиданным. Количество бездомных людей поражает, они живут в палатках прямо на тротуарах, среди обычных прохожих. Они редко пристают, чаще ведут себя спокойно, но чувство безопасности как-то сразу испаряется.

 

Зато парки, набережные и музейные кварталы выглядят безупречно — ухоженные и красивые. Если строить маршруты через них, то впечатление от города кардинально меняется.

Не зря Америку называют страной контрастов. Вот ты стоишь у подножия небоскреба, а поворачиваешь за угол и попадаешь в район, где даже полиция чувствует себя не в своей тарелке. Причём разница между районами может быть колоссальной. Не зря же американцы, приезжая в Россию, с удивлением отмечают, что у нас можно спокойно ездить в метро ночью.

Дороги шикарные, парковок много, страна будто создана для автомобилей. А вот без собственной машины ты буквально прикован к нескольким кварталам. Тротуары тут редкость, расстояния огромные, автобусы ходят нечасто. Междугородних автобусов я за всё время так и не встретила. Наверное, они есть, но я ни разу не слышала, чтобы кто-то из американцев ехал из штата в штат на автобусе: только на самолёте или на своей машине.

В больших городах спасают метро, электрички и такси. Без машины жить сложно, но для коротких поездок это решаемо.

 

В Штатах на полках указана цена без учёта налога. На кассе ты всегда платишь на 10–15% больше, и поначалу это постоянно сбивает с толку. В кафе и ресторанах добавляются чаевые. И это не просто «если хотите», а практически обязанность. Минимум 15%. Иногда курьеры прямо требуют их при оплате. В общем, ходишь с постоянным чувством, что за всё платишь дважды.

Зато тут в почёте распродажи и купоны, и итоговый чек можно сильно уменьшить, если следить за акциями.

В России я уже забыла, когда последний раз пользовалась наличными. Даже на рынке или все уже платят картой. В Америке так не получится. В той же прачечной до сих пор нужно закидывать монетки в аппарат. В национальных парках бывает ещё проще: стоит деревянный ящик, куда ты опускаешь купюру за вход, всё работает на честности. Да, карты принимают почти везде, но без наличных всё равно некомфортно. Чаевые, например, не всегда удобно давать картой.

В маленьком городке супермаркет может быть всего один. И он запросто может не работать в выходные. Или закрыться потому, что у владельца день рождения ребёнка. И всё, купить еду больше негде. Проблемы не только с продуктовыми. Как-то раз мы несколько дней ждали, пока откроется шинный магазин после выходных. Других поблизости не было, а ехать на спущенном колесе — не вариант. Хорошо, что хоть гостиница была под боком, и эвакуатор в итоге нашли.

После девяти вечера жизнь в маленьком городке замирает. Магазины и кафе закрыты, на улицах пусто. Для тех, кто привык гулять допоздна (или мучается от джетлага), это становится неожиданностью.

 

Выручают круглосуточные аптеки и заправки, в них всегда можно купить воду, перекус и самые необходимые вещи.

В огромных супермаркетах полки ломятся от еды, всё яркое и красочное, а взять иногда нечего. Удивительно, но нормального хлеба не сыщешь, с молочкой тоже проблемы. Всё какое-то мягкое, сладкое, сыр тянется как резина. Уже через неделю начинаешь скучать по обычному чёрному хлебу.

[Ледокол]

Америка без глянца



Страна скуки и ненастоящих улыбок
Филипп – москвич, переехавший в США в подростковом возрасте вместе с родителями. В СССР тогда наступил ельцинский коллапс экономики, а в Америке ещё всё было прекрасно. Отец Филиппа – инженер-электрик – перевёз семью в город Вест-Хартфорд, где смог неплохо устроиться.

Я думал, что еду в США только на лето, и не подозревал, что там останусь. Ехал с любопытством – было интересно узнать, насколько жизнь в Америке похожа на голливудские фильмы. Приехал, присмотрелся и понял, что вообще не похожа,

– говорит Филипп.

Первое, что бросается в глаза человеку, впервые оказавшемуся в США, – открытость и жизнерадостность американцев, обилие улыбок на их лицах. Но, по словам Филиппа, не нужно верить, что вам искренне рады. Большинство американцев улыбаются просто потому, что у них так заведено. Это своего рода корпоративная культура, появившаяся ещё во времена Дикого Запада: «Давай будем вежливыми и улыбнёмся на всякий случай. А то могут и кольт достать».

На лицах многих американцев заученные улыбки-клише. Они улыбаются, но их глаза могут быть холодны. И очень часто бывает, что человек тебе на протяжении долгого периода улыбался, а потом ты узнаёшь, что всё это время он чуть ли не втыкал тебе нож в спину.

Город Хартфорд – столица штата Коннектикут – запомнился Филиппу как индустриальный центр, в котором не было ни намёка на голливудскую сказку. А в Вест-Хартфорде вообще ничего не происходило. Там не только подросткам, но и взрослым провести досуг было негде. Чтобы попасть в торговый центр или на спортплощадку, надо было ехать на машине, а пешком – только в несколько магазинов.

У семьи Косовых был домик с газоном. Филипп постригал травку, ухаживал за маленьким братом и кошкой. Ходил в школу. Поначалу сошёлся с такими же, как он, подростками из семей, покинувших СССР, а через год – с американскими сверстниками. И почти всем было скучновато в маленьком городке.

Американские тинейджеры отличались от русских:

Если у наших ребят было правило никогда своих не сдавать, то американцы занимались «информированием». Сидим на уроке за одной партой с соседом из Киева, он у меня списывает во время контрольной. Один чёрный парень это увидел и показал на нас учительнице.

Как школьники из гетто над учителями издевались
В каждом классе их школы была группа малолетней шпаны из 4–5 человек, в основном представителей нацменьшинств – афроамериканцев и пуэрториканцев. Они категорически не хотели учиться – могли прямо на уроке по аудитории бегать или играть в футбол, а учителя старались их не замечать либо делать минимум замечаний из политкорректности.

Они же меньшинство, поэтому плевали на то, что им скажут. Учитель мог вызвать секьюрити, те выводили хулиганов из класса, но вскоре они возвращались с улыбками: прекрасно знали, что ничего им не сделают, ведь в колледж или университет они не собирались. Прямо на уроке могли наплевать в аквариум с рыбками, накидать в него мусор, вытащить кислородные трубки. Потом взять степлер, раздробить в нём мел, высыпать на лысину пожилому учителю. Он мог злиться, кричать, но это мало кого останавливало, они просто, смеясь, убегали из класса.

– вспоминает Филипп.

Школьная шпана доставала не только учителей. Кто-то из них мог принести на занятия водный пистолет и поливать из него одноклассников. А один американец – Кевин Каказка, поляк по происхождению – прямо на уроке ходил между рядами, задирал учительницу и учеников и незаметно украл у Филиппа часы – тот снял их и положил на парту, чтобы не мешали на уроке быстропечатания. На следующий день поляк предложил русскому выкупить украденные часы за 20 долларов.

Естественно, между нами началась перепалка, а когда я попытался отнять часы, то дошло до драки. Я всегда отвечал на обиды. Но старался делать это не на уроке, а на перемене. Драки обычно разнимали учителя и всегда пугали арестом: «Будете драться – вас заберут в полицию. Она не станет разбираться, кто прав, а кто виноват. А после ареста вы не поступите в университет».



Добро пожаловать в реальную Америку

Филипп Косов поступил в 1998 году в университет Хай-Пойнта в Северной Каролине учиться на айтишника. Параллельно работал продавцом автомобилей в автосалоне «Хонда», у него появилась своя машина – жизнь стала поярче: можно было съездить на дискотеку, в ночной клуб.

Америка нулевых – это Россия 1990-х
По словам Филиппа, в 2000 году перспективы работы в сфере компьютерных технологий были шикарные. Всех выпускников вузов по его специальности нанимали в компании со стартовой зарплатой 40–60 тысяч долларов в год. Ещё до окончания университета студентов начинали обзванивать рекрутеры – предлагали работу. Это продолжалось до 2000-го. Филипп считает тот год наивысшей точкой развития США. А в 2001 году как отрезало. Он окончил университет в 2002-м:

Всё покатилось вниз. Очень много бизнеса вместе со штаб-квартирами корпораций ушло в Индию и Китай, которым ещё и дали карт-бланш работать на американском рынке. Эти страны пошли вверх, а Америка вниз – к своему финансовому упадку. По странному совпадению это началось после того, как 11 сентября в результате теракта рухнули башни-близнецы Всемирного торгового центра. Я подавал заявки, ходил на интервью, но уже предлагали лишь такие вакансии, которые мне были самому не нужны – те же самые продажи, но только в сфере айти. Сидишь в темноватом офисе и названиваешь людям, уговаривая их что-то купить, – лучше уж продавать машины.

Чем Филипп и продолжил заниматься.

Как и многие другие, он рассчитывал, что со временем ситуация выправится. Решил ещё поучиться – на два года поехал в Англию в университет Бристоля, осваивал специальность «экономика, финансы, менеджмент». Но когда в 25 лет Филипп вернулся в Штаты, там разразился ещё больший кризис. Сломался последний двигатель американской экономики – рынок недвижимости, в которую многие американцы побежали вкладывать деньги после краха финансового рынка в 2001 году.

Рынок недвижимости рос до 2005-го. Люди, которые покупали дома в ипотеку за миллион, думали, что через два года продадут их за полтора и на этом разбогатеют. Но через два года они вдруг обнаруживали, что их дом стал стоить на 600–700 тысяч долларов меньше, чем они были должны банку. Люди начали разоряться, в экономике пошла цепная реакция. Позакрывалось много компаний, и с работой стало ещё хуже. Те, кто в 1999 –2000 годах сидел на очень хороших должностях и зарплатах, теперь еле сводили концы с концами. Это был самый большой спад в экономике США после Великой депрессии 1930-х. Он длился до 2016 года и даже официально назывался Великой рецессией,

– рассказывает Филипп Косов.

Интересно, что в России этот американский кризис деликатно обходили молчанием. Хотя уровень жизни в Штатах очень сильно упал. По словам Филиппа, он был уже далеко не таким, как в 1970–1990-е годы и абсолютно не таким, как в 1950–1960-е, когда в семье работал, как правило, один человек – мужчина, и его зарплаты хватало на то, чтобы обеспечивать близких, иметь машину и хороший дом. Тогда жить в пригороде на своём участке земли в своём, пусть даже ипотечном доме и ездить на работу в город стало традиционным американским укладом.

2000-е годы сломали этот уклад. В Америке, в больших городах, появились палаточные города бездомных, появились коворкинги и коливинги. Первые – это пространства в относительно дешёвых бывших индустриальных зданиях, куда люди могут прийти поработать со своим ноутбуком. А вторые – такие же пространства, предназначенные для жилья, представляющие собой американский вариант коммуналок.

По сути, коливинг – это небольшая казарма или барак с простым «дизайнерским» ремонтом, с двухъярусными кроватями, в него набивается человек по 10 постояльцев, причём нередко разного пола. Он может быть совмещён с коворкингом – так уходит на жизнь меньше денег, даже не нужно тратиться на машину.

По этому поводу в Интернете есть мем: один из коливингов XXI века сравнили с жилищем рабов Джорджа Вашингтона XVII века (основатель США был рабовладельцем – ред.). Сходство помещений поразительное.



Коливинг XXI века в сравнении с жилищем рабов XVII века. Скрин с сайта safereactor.cc

Или ещё одна американская экономная фишка: коллеги по работе теперь нередко покупают машину в складчину на четверых или пятерых и устраивают развозки – все вместе ездят на ней в офис и обратно.

В нулевые годы Америка стала отчасти напоминать Россию 1990-х. Выпускники университетов не могли найти работу по специальности, поэтому шли трудиться продавцами в какие-нибудь обувные в магазины или готовить еду в забегаловках за 6–7 долларов в час.

Гамбургеры и наркотики
Для американцев потеря работы или снижение зарплаты могут быть чуть ли не жизненной трагедией. Потому что на этом завязаны ипотека, страховки здоровья семьи, страховки на машины, платежи за квартиру, дом, коммунальные услуги. Многие на своей работе просто помешаны, поэтому, как только возникает малейшая угроза её потерять, сразу паникуют. Во многих профессиональных сферах процветают доносы, вечные жалобы, работники закладывают друг друга начальству. Корпоративное американское общество работает по принципу: клюй ближнего, гадь на нижнего и лезь наверх, пока тебя самого не заклевали и не обгадили. Американцы в целом скуповаты – постоянно считают деньги и свой бюджет. И американская мечта №1– это тоже деньги: сколько их на счету и с какой скоростью они поступают. Чем короче срок, чем больше на банковском счету, тем ближе к американской мечте,

– продолжает свой рассказ Филипп Косов.

Его всегда удивляло, что зацикленность на деньгах не мешает американцам считать себя религиозными людьми. Вроде бы стяжательство и накопительство идут вразрез с христианством. Но в Америке большинство населения протестанты, у которых своеобразный взгляд на этот вопрос. Они считают: если Бог не дал тебе шанс разбогатеть, значит, ты недостаточно набожен либо мало работал.

По словам Филиппа, американцы трудятся, не щадя себя, и неизвестно, хорошо это или плохо, потому что интенсивной работой они сильно изнашивают свой организм, и многие в 45–55 лет начинают хронически болеть.

Их любимое времяпрепровождение – повкалывав на работе с утра до вечера 12 часов за смену, приехать домой, залезть в кресло-раскладушку, вытянуть ноги, открыть банку пива, разогреть гамбургер и, надев кепку любимой команды, сидеть смотреть по телевизору спорт – бейсбол, баскетбол или американский футбол. Во время рекламы переключиться на другую игру, потом на третью. Вот образ жизни абсолютного большинства американцев. Какой там Илон Маск, какие базы на Луне, освоение Марса! Им мало что интересно. Главное – с приятелем вот так проводить время дома либо в спортбаре.

И ещё за последние десятилетия США стали стремительно погружаться в наркоманию – это обязательно надо учитывать, имея дело с американцами.

Филипп говорит, что если в 1990-е годы найденный в унитазе школьного туалета использованный шприц был редкостью, то потом несколько фармацевтических компаний-гигантов продавили в США использование в качестве повседневных лекарств сильнодействующих искусственных опиоидов. Например, их стали выписывать при спортивных, производственных и бытовых травмах вместо обычных обезболивающих. Уже несколько таблеток могли вызывать привыкание.

И народ подсел на синтетические опиоиды, особенно молодёжь. Некоторые штаты, например Флорида, приняли очень либеральные законы: докторам разрешили выписывать рецепты пациентам, живущим за пределами штата. И во Флориду началось паломничество за легальными наркотиками со всей Америки.

Но таблетки стоили денег, а когда они заканчивались, люди переходили на другие, уже нелегальные наркотики, наводнившие США. Если в 1990-е многие курили и выращивали для себя травку – это было чуть ли не семейным делом, – то в 2000-е американцы начали подсаживаться на тяжёлые наркотики, в сравнении с которыми травка – баловство. И теперь фильмы про зомби стали правдой – в городах США появились улицы, а где-то даже районы, по которым бродят скрюченные, гниющие, дёргающиеся наркоманы,

– продолжает Филипп свой рассказ.

Он знает, о чём говорит. Вернувшись после учёбы из Англии и поработав немного в Калифорнии, он переехал в Остин – столицу Техаса, штата, где ещё сохранялась нормальная экономика, и устроился там на работу в полицию. Поначалу патрулировал злачные места города, а потом возглавил подразделение, охранявшее пять больниц в Остине и его окрестностях. Вот там он с головой окунулся в реальную, а не сказочную голливудскую Америку.

[Ледокол]

 

[Ледокол]

 

[Ледокол]

 

[Ледокол]

 

[Ледокол]

 

[Ледокол]

 

[Ледокол]

 

[Ледокол]