Бизнес-кейсы и их решения

[Angel Morena]

Такое умное но страшно словосочетание

В этой теме я хотела бы выяснить:

1. Основные этапы решения бизнес-кейсов

2. Подходы к решению

3. На что в первую очередь обращать внимание.

Есть ли вообще какая-либо теоретическая база по решению бизнес-кейсов и какой курс подготавливает менеджеров к деловой игре?

Кроме того, если у кого-то есть примеры таких деловых задач, была бы рада обсудить их здесь на форуме.

Изменено 7 февраля, 2009 пользователем Angel Morena

[EJIXAH]

Бизнес-кейсы (буквально Деловые Случаи) - это иллюстрации из реальной жизни, где описываются реальные случаи с реальными проблемами и цифрами.

Нужно предложить решение проблемы, произвести нужные калькуляции и так далее.

Очень интересно, кстати, когда педагог знает, чем на самом деле закончилась ситуация. Тогда можно как бы сделать сравнение.

Но это из тех случаев, когда правильный ответ не столь важен, как выбранная методология/подход. Правильного ответа может быть вообще не быть.

Кстати, один и тот же кейс можно рассмотреть совсем иначе, если предмет, например, Маркетинг, и совсем иначе, если, положим, речь о Стратегии или Корпорейт Файнанс...

[Angel Morena]

Вот нашла я на просторах интернета один кейс. Очень зацепило.

Предлагаю дружненько принять решение по кейсу.

[Angel Morena]

Проблема

Клуб, в который по ночной Москве мчался Марк Синицын, находился примерно в 40 минутах езды от его дома. Но Марк преодолел это расстояние в два раза быстрее: он срезал углы, пересекал сплошные, плевал на светофоры и ограничения скорости. Он несся спасать Никиту.

Полчаса назад Марка, исполнительного директора «Ноунэйм Кэпитал Партнерс», разбудил звонок совладельца компании Никиты Воронина.

— Слушай, у меня тут маленькие неприятности… — Голос на том конце провода заплетался. — Ты не мог бы забрать меня из «Хлороформа»?

За четыре года совместной работы Воронин-младший ни разу не звонил Марку ночью. Значит, на этот раз неприятности не такие уж и «маленькие»…

На пороге «Хлороформа» перед Марком вырос здоровенный охранник, но второй секьюрити жестом показал: все в порядке, пропусти. В клубе грохотала музыка, мелькали световые пятна. Поднимаясь на второй этаж, Марк с удивлением обнаружил, что одет в старые джинсы и водолазку жены. Что ж, собираться в темноте у него не получалось даже в армии. Вокруг столика, который Воронин обычно заказывал в этом заведении, собралось человек пятнадцать. На диванчике полулежал Никита — из носа текла кровь, глаза не реагировали на яркие вспышки света.

— Я скорую уже вызвала, — раздался испуганный женский голос.

— Давно? — обернулся Синицын.

— Не знаю... Минут десять назад, наверное, — промямлила девушка в обтягивающих джинсах. — С ним до этого все было в порядке...

— Помоги донести до машины, — обратился Марк к ее спутнику, крепкому и вроде бы даже трезвому парню.

Вдвоем они подхватили бесчувственного Никиту и, спотыкаясь, понесли к выходу. Главное — успеть увезти его до приезда скорой: он и без медицинской помощи оклемается, небось не в первый раз, наркоман несчастный! Уложив Никиту на заднее сиденье машины, Марк осторожно выехал со стоянки. Вопрос «куда ехать», увы, не стоял: оставлять его одного нельзя, значит, воронинская квартира на Сретенке отпадает. «Что ж, — вздохнул Марк, — придется тащить к себе. Наш коттедж в Le Meridien Moscow Country Club — тоже не вариант: соседи-конкуренты разом все пронюхают. Придется приютить его у себя в квартире». Это был единственный приемлемый вариант. Четырнадцатилетний сын Марка учился в летней школе в Галифаксе — значит, детская свободна. «Черт, как все это противно, — поморщился Марк. — Слава богу, хоть сын этого ужаса не увидит».

Семейный бизнес

Четыре года назад отец Никиты Роберт Воронин пригласил Марка, тогда еще начальника департамента по работе с VIP-клиентами крупной инвесткомпании, в новый проект. Возможность встретиться с такой легендой, как Воронин-старший, выдавалась, мягко говоря, нечасто, и Марк решил выжать из предстоящего разговора максимум.

Расцвет бизнес-империи Роберта Воронина пришелся на 1990-е годы. Тогда принадлежавший ему производственный кооператив постепенно превратился в крупную компанию, которая торговала металлом и лесом. На рынке говорили о его невероятном чутье на деньги: благодаря ему он залезал в самые, казалось бы, неперспективные ниши, — и они тут же оказывались прибыльными. Ему приписывали тесные связи с политиками и криминальными авторитетами 90-х. В 2000 году Воронин с семьей перебрался в Калифорнию и избавился от большей части российского бизнеса, и тогда американские журналисты заговорили о «русской мафии». Обустроившись в США, Роберт начал вкладывать деньги в непривлекательные и рискованные, с точки зрения других инвесторов, проекты — например, приобрел несколько кораблей для перевозки руды и угля. Его называли контрабандистом и поговаривали о нарушениях эмбарго, но никто так и не смог ничего доказать. Роберт, как и раньше, снимал сливки с рынка. Он по-прежнему владел несколькими российскими предприятиями, а обширную систему заграничной собственности контролировал через цепочку холдинговых компаний, время от времени перемещая по карте мира, словно пешки по шахматной доске, контрольные и миноритарные пакеты.

Привлекал его и инвестбанкинг — в этой области он сделал едва ли не самое рискованное вложение, задумав приобщить к финансам сына Никиту. Чтобы молодой выпускник Уортонской школы занялся бизнесом, Роберт купил для него в Москве небольшую инвестиционную фирму.

Встреча Марка с Робертом превзошла ожидания обоих. Синицын показал, что у него есть то, чем не обладают именитые финансисты: свежий взгляд, энергия и, главное, vision — представление о том, какой должна стать будущая компания. Ему даже удалось убедить Роберта сделать его не просто исполнительным директором, но и совладельцем компании — пусть даже речь шла всего о 5% акций. Контракт Синицына и договор, в соответствии с которым он получал право собственности, составляли и согласовывали две недели.

Чутье не подвело Роберта и на этот раз: под руководством Синицына «Ноунэйм» стремительно пошла вверх и уже через два года вошла в рейтинги российских инвесткомпаний. Пока, правда, ее называли «наиболее динамично развивающейся», но Марк был уверен: через несколько лет о ней заговорят как об «одной из крупнейших». Синицын сумел переманить в новую компанию топ-менеджеров из крупных организаций и даже госструктур. И, что важно, эти люди пришли не только за деньгами — они поверили в идеи Марка.

Все четыре года компанией руководил Воронин-младший — но только формально. На деле же он изо всех сил пытался забыть, что такое РТС, ММВБ и Dow Jones. И хотя Марк с симпатией относился к семье Ворониных — ведь Роберт дал ему шанс применить интеллект, интуицию и хватку, — к Никите он «привыкал» долго и трудно. В отличие от сдержанного отца, Воронин-младший был патологически болтлив. Однажды во время переговоров он со свойственной ему непосредственностью заявил: «А мы вот тут собираемся купить 3Floors Finance». Собеседники вежливо улыбнулись. Марк последовал их примеру, хотя его так и подмывало пнуть болтуна под столом ногой — как в водевилях, только гораздо больнее. Информации о грядущей продаже 3Floors Finance на рынке не было. Эту сделку Марк готовил весь месяц, в атмосфере строжайшей секретности проворачивая комбинации поистине алгебраической сложности. А после необдуманного выступления Никиты акции 3Floors Finance мгновенно взлетели в цене и Синицину пришлось отказаться от своих планов.

Марк постоянно убеждал себя, что к Воронину-младшему нужно относиться как к малому ребенку, — даже если этому ребенку уже 27 лет. Труднее было убедить в этом сотрудников компании, особенно коммерческого директора Михаила, которого Никита решил уволить пару месяцев назад. Когда Михаил принес заявление об увольнении, Синицин вышел из себя и кинулся было звонить Никите — требовать, чтобы тот прекратил этот детский спектакль. Но вместо этого пришлось долго рассказывать зарвавшемуся юнцу, какую прибыль приносит компании Михаил, и ставить в пример Роберта — уж он-то не стал бы разбрасываться сотрудниками из-за пустяковой ссоры.

Что ж... Когда-то мать Марка приносила из универсама банки отвратительной морской капусты — ее приходилось покупать в нагрузку к сосискам. Вот и Никиту нужно было воспринимать как «нагрузку» к возможностям, которые давала Синицыну работа у Роберта.

Тяжелый разговор

Долгая бессонная ночь переходила в мутное утро. Устроившись на кухне, Марк допивал шестую чашку кофе и беседовал с женой Леной.

— Послушай, — прикрыв глаза, тихо говорила Лена, — я долго молчала, но сейчас я просто хочу знать: что ты будешь делать, когда Никита в следующий раз провалит тебе контракт с этими…

— 3Floors Finance? — устало подсказал Марк.

— Ну да. В прошлый раз твой психоаналитик поднял цены в два раза, а нам пришлось собственного сына отправить в Канаду — у тебя же на него не хватает времени. А что будет, когда Никита опять попытается уволить коммерческого директора? В тот раз ты, помнится, звонил и жаловался его отцу. Поверь, это выглядело неприлично. Родители моих студентов так себя не ведут.

— Да брось ты, Лен, — вздохнул Марк.

— Не брошу! — Лена все больше входила в раж. — А помнишь, месяц назад он предлагал продать тебе копии каких-то якобы суперсекретных документов. Ты еще говорил, что это все подозрительно. А сейчас даже я вижу, что мальчик-то не просто пьян. И еще я вижу, что у тебя бегают глаза и трясутся руки. А? Что скажешь?

Марк ничего не успел сказать. Во-первых, потому, что знал: спорить с преподавателем МГУ, особенно если это твоя жена, опасно. А во-вторых, потому, что в этот момент из детской выполз оживший Воронин-младший. Он был слегка смущен и, чтобы сгладить неловкость, завел с Еленой разговор на близкую ей тему. Что-то об экспозиции в центре Жоржа Помпиду, а может, просто об искусстве. Синицин погрузился в свои мысли, и до него доносились лишь обрывки фраз: «Кабаковы давно не могут показать миру ничего нового», «…Китч, как и кэмп, уже не шокирует европейцев», «…Это понимают только люди со свободным умом» и так далее в том же духе.

Марк смотрел на изрядно помятого руководителя «Ноунэйма» и думал, что представления людей о деятельности их компании слишком сильно расходятся с действительностью. Хотя о чем тут говорить… Большинство обывателей считает, будто бизнес в России делают люди в костюмах-тройках — они обсуждают дела за столом переговоров, попивая минералку. Наверное, потому, что именно так об этом пишут журналисты, рисуя очередную историю успеха. Каждый раз, когда Марк брал в руки журнал с биографией какого-нибудь бизнесмена, ему казалось, что этот текст могли бы прочесть бодрыми голосами ведущие «Пионерской зорьки» — заменив слова «Артек» на «MBA», фразы «стал тимуровцем» на «основал благотворительный фонд»... Будто бы бизнес, как и вся жизнь, не состоит из компромиссов. При этом та же пресса, что рисует на первых полосах образы рафинированных карьеристов, на последних — представляет их в роли пресыщенных буржуев. Однажды Марк попал в поле зрения светских журналистов. Кто-то из них сфотографировал, как он распивает виски в компании модной певицы. Этот снимок сильно задел Елену, хотя она и знала, что певица — жена коммерческого директора их компании, а Синицын еще не стал тайным алкоголиком.

Твердое решение

На следующий день Марк неожиданно понял: он больше не хочет работать на Ворониных. И дело даже не в очередной выходке Никиты — просто он смертельно устал от политики двойных стандартов и бесчисленных условностей, принятых в компании. Ему 35 лет — казалось бы, самый расцвет. Но не тут-то было: силы — и моральные, и физические — на исходе.

А что если выйти из бизнеса? Но Роберт наверняка воспримет это как предательство. Может, сочинить для него благовидный предлог? Но какой? И не легче ли рассказать все как есть? В конце концов, старик вложил в этот бизнес уйму денег и имеет право знать правду. По привычке, незаметно перенятой у Роберта, Марк катал по столу мобильный телефон. И вот наконец собрался с духом и набрал номер Воронина-старшего...

Разговор занял почти час. Марк рассказал обо всем: не утаил ни причин неудавшегося слияния с 3Floors Finance, ни историю с клубом «Хлороформ». Роберт слушал и время от времени задавал уточняющие вопросы.

— Ты твердо решил уйти из «Ноунэйма»? — спросил он напоследок.

— Да, — незамедлительно ответил Марк. И тут же понял, насколько точно выражение «гора с плеч свалилась».

Под занавес

— Мы все понимаем, что Никита за четыре года никак себя не проявил. Назвать его эффективным управляющим у меня не повернется язык, — печально и даже как-то отстраненно говорил Роберт, усиленно подчеркивая американский акцент. — На эту компанию я возлагал большие надежды, как, впрочем, и на российский инвестбанкинг… Но я дал своему сыну слишком много свободы. А всякое неэффективное кадровое решение должно быть исправлено — и чем скорее, тем лучше.

Воздух в переговорной «Ноунэйм Кэпитал Партнерс», казалось, был наэлектризован. Марк напряженно следил за выражениями лиц обоих Ворониных, пытаясь угадать их настроение. У Роберта за внешним спокойствием явно скрывались недовольство и раздражение. Никита удивленно моргал и озирался по сторонам.

— Поэтому, — продолжал Воронин-старший, — я принял решение продать «Ноунэйм» любому крупному инвестору. Его поисками и оформлением документов займется Марк. Сделка пройдет в два этапа: сначала ты, Никита, официально продашь свою долю Марку. А потом ты, Марк, закроешь дела и продашь все сто процентов «Ноунейма». И, конечно, заберешь свою долю. Это ведь оговорено в трудовом контракте? В любом случае, юристы все проверят.

— А как насчет… — встрепенулся Никита.

— Ты возвращаешься в США, — оборвал его отец. — Там и продолжим разговор!

Марк подумал, что для всех троих ситуация, как ни странно, разрешилась наилучшим образом. Никите больше не придется вращаться среди неприятных ему финансистов; Роберт оставит наконец бесплодные попытки приобщить сына к бизнесу. Ну а Марк… Для него теперь все только начинается. Он получит свою долю от продажи компании, бонусы и «золотой парашют», который поможет ему приземлиться в совете директоров Банка Его Мечты, — во всяком случае, Марк очень на это надеется.

До «золотого парашюта», впрочем, надо было еще дожить. После того как Воронины продали свою долю Марку и уехали из России, чтобы «бросить усилия на развитие инновационных проектов в США и странах Евросоюза» (так было сказано в пресс-релизе), Марк полтора месяца работал без выходных. Закрыв наконец все текущие проекты, он собрал топ-менеджеров компании и объявил им о грядущей продаже «Ноунейма».

— Сам я вряд ли останусь здесь, — честно ответил Марк на вопрос коммерческого директора. — На месте новых владельцев я бы первым делом сменил руководство. Это логично.

Выйдя из переговорки, Синицын с гордостью подумал, что сделал все как надо. Он поступил честно по отношению к людям, с которыми четыре года проработал бок о бок. Он был доволен собой.

Через несколько дней пять ключевых сотрудников сообщили о намерении покинуть компанию и перейти на работу в иностранные банки.

— А ты что собираешься делать? — спросил Марк коммерческого директора, столкнувшись с ним у входа в офис.

— Сначала схожу в отпуск, отдохну, — улыбнулся Михаил. — Ну а потом буду ждать твоих предложений.

Марк приосанился. «Кажется, теперь я похож на крутого парня», —посмеялся он про себя.

Крах

— Что пишет пресса? — Марк уселся на заднее сиденье машины и взял в руки газеты — их каждое утро покупал водитель.

Неожиданно на первой полосе он увидел свою фотографию и крупный заголовок: «Ноунэйм» поспешно распродается». В статье со слов «источников, близких к руководству компании», говорилось, что после ухода влиятельной семьи Ворониных Марк Синицын не справился с управлением и от него бегут ключевые сотрудники. Марк не поверил своим глазам: такого просто не может быть, что за ерунда… Схватил другую газету, развернул — и ему в глаза бросился заголовок: «Синицын не удержал «Ноунейм». У Марка перехватило дыхание. Теперь все будут думать, что компания создавалась и развивалась исключительно усилиями Ворониных. Газетчики, ссылаясь на анонимные источники, писали, что «известный своими криминальными связями» Роберт Воронин — родной отец бывшего акционера компании Никиты. «Без анонимных источников можно было обойтись: этого никто никогда не скрывал», — удивился Марк. Дальше журналисты разбирали крупнейшие сделки «Ноунэйма», причем так, будто за каждой стоял лично Воронин-старший. Несколько аналитиков характеризовали компанию как «очень закрытую», а стиль руководства — как «гормональный менеджмент». «Говорят, один из топ-менеджеров был уволен и тут же принят обратно с повышением зарплаты», — ответил «особо осведомленный» участник рынка на вопрос об управленческих качествах Синицына.

Все это было похоже на абсурдный анекдот — только совсем не смешной. Из-за парочки чокнутых журналистов, которых по недосмотру взяли в столь авторитетные издания, он в одночасье потерял репутацию. «Вот она, слава», — горько усмехнулся оклеветанный Марк.

За несколько часов информацию о продаже компании из-за ухода Ворониных подхватили крупнейшие новостные агентства. Шумиха вокруг Марка нарастала. По всемирной сети расползлись фотоколлажи, изображающие его у разбитого корыта с рюмкой виски в руке; какие-то шутники пририсовали его лицо к «Любительнице абсента» Пикассо и устроили конкурс на лучшую подпись к рисунку.

— Шеф, я буду скандалить, — ворвавшись в кабинет Синицына, с порога заявил PR-директор «Ноунейма». — Это чистой воды слив. Я обычно работаю с ведущими журналистами, а эти статейки писали, похоже, какие-то стажеры!

— Постой, — остановил его Марк. — Не тараторь. О чем ты собираешься спорить? Информация о продаже компании соответствует действительности. Об уходе людей — тоже.

— Но вы же видите, — не унимался пиарщик, — как здесь расставлены акценты!

— А ты знаешь, как их переставить?

— Ну... Надо с ними договориться.

Марк вздохнул и отправил мастера пропаганды (как он назвал своих пиарщиков) придумывать другие варианты.

«Да, для полноты картины не хватает только подкупа журналистов. — покачал он головой. — Хотя... Может, с ними действительно можно договориться в прямом смысле этого слова? Но что им говорить? Рассказать, что продажа компании была запланирована еще полтора месяца назад? Звучит как нелепое оправдание. Тогда уж, может, выложить им и причину продажи? Выступить с открытым письмом, рассказать, как соблюдается кодекс корпоративного управления в «Ноунэйме». Но от этого будет только хуже: в такой ситуации не стоит напоминать о себе людям, которые давно отложили утренние газеты и забыли о моем существовании». Марк подумал, что теперь, что ни делай, ему будет очень трудно избавиться от репутации управленца, доведшего компанию до краха и распродажи…

Как поступить Марку?

[Luciano mellim Pavarotti]

Если кейс всё еще актуальный..хотя по дате последнего отзыва, точнее его отсутствию, этого не скажешь...могу поделиться соображениями..В данном случае вижу 2 варианта развития событий: 1) Сделать встречное предложение бывшему патрону, такое которое могло бы его заинтересовать в свете последних событий; 2) Обратиться к ближайшим конкурентам которые в курсе подчерка Марка и его работы....Думаю море деятельности для обоих вариантов...Перебить "заказ" который выпоняли журналисты считаю мало или даже бесперспективным занятием... В любом из этих случаев ему в лучшем случае временно нужно будет отказаться от своих прежних мечт и продолжить деятельность в инвестиционной сфере...

Изменено 26 мая, 2010 пользователем Luciano mellim Pavarotti

[A...]

Тема конечно не актуальна уже,ну да ладно.Не смогла пройти мимо -)

Сделка пройдет в два этапа: сначала ты, Никита, официально продашь свою долю Марку. А потом ты, Марк, закроешь дела и продашь все сто процентов «Ноунейма». И, конечно, заберешь свою долю.

Это фраза дает мне право подумать ,что Никите принадлежали все 95 % акций Ноунейма ,ведь у Марка было 5 %.

Раз Воронин старший предложил Марку выкупить у Никиты его долю ,значит у Марка на тот момент были средства для этого.

Далее ,учитывая что у Ноунейма "бизнес" проблем не было,а была одна банальная проблема-Никита ,то Марк должен был понимать,что ликвидация этой "проблемы" дает шанс компании .

Кейс явно нацелен не на рассмотрении проблемы развития и провала Ноунейма ,а решения вопроса "неправильной интерпретации развала Ноунейма в СМИ" ,т.е Марка в этой ситуации волновало одно : ставился под удар его профессионализм и надо было с этим что то делать,то есть доказать всем обратное.

С чего я взяла ? из его размышлений:

Может, с ними действительно можно договориться в прямом смысле этого слова? Но что им говорить? Рассказать, что продажа компании была запланирована еще полтора месяца назад? Звучит как нелепое оправдание. Тогда уж, может, выложить им и причину продажи? Выступить с открытым письмом, рассказать, как соблюдается кодекс корпоративного управления в «Ноунэйме». Но от этого будет только хуже: в такой ситуации не стоит напоминать о себе людям, которые давно отложили утренние газеты и забыли о моем существовании». Марк подумал, что теперь, что ни делай, ему будет очень трудно избавиться от репутации управленца, доведшего компанию до краха и распродажи…

А раз так ,то на месте Марка я бы выкупив все 100% акции компаниии не стала бы продавать ее ,а продолжила бы свою кАмпанию развития компании,тем более что компания входила в число динамично развивающихся ,т.е перспективы у компании были.Хочу сказать ,что только таким образом Марк смог бы доказать всем и вся ,что он все тот же Марк-со свежим взглядом на все и свойственным ему vision -ом.

Потом Воронину старшему и продала бы этот бизнес.