Garlem

Blue Bossa -Dexter Gordon

Шарифов вспоминал: «Как-то вечером мы попали на концерт знаменитого негритянского джаза — «Прекрасная Мери». Предполагалось, что концерт состоится в каком-нибудь зале или кинотеатре. Вместо этого, нас завели в какую-то подворотню, а оттуда в большую комнату с облезлыми обоя-ми. Никакой эстрады не было. Небольшой оркестр, который состоял из пожилых негров, сидел на табуретках. Костюм музыкантов был очень далек от элегантности концертных фраков. Исключительно белые зрители сидели на простых скамейках. Я обратил внимание на солидную пару в первом ряду — пожилую леди в дорогом манто и американца с крупными перстнями нн пальцах. Они с удовольствием слушали музыку, иногда подпевали, или хлопали в такт. Чувствовалось, что здесь они не впервые. Да и другие зрители восторженно приветствовали каждую песенку, заказывали свои любимые.» И далее: «Оркестр был действительно талантливым. Музыканты играли без нот и мы вскоре убедились, что перед нами прекрасные исполнители-импровизаторы. Каждый из них был солистом-виртуозом. Удивительной была и сама обстановка. Вновь входившие зрители запросто подходили к музыкантам, хлопали их по плечу, расспрашивали о делах, а потом садились прямо на пол. Это был вечер чудесных негритянских блюзов, танцев и песен.» От расизма к тому времени на юге в США еще не избавились и Шарифов рассказывал некоторые случаи из недавнего прошлого — все из которых закончились трагически.

Первое впечатление от города было слегка ошеломляющим, как рассказывал Шарифов: «Нью-Орлеан встречает нас теплой погодой и «маленькими заварушками». У въезда в город, на шоссе два перевернутых автомобиля, куча полицейских машин и санитарных карет. Тут же рядом неубранные трупы. Очередная катастрофа. Подъехав к гостинице застали другую толпу, которую разгоняют полицейские, — одних вносят на носилках в санитарную машину, других вталкивают в полицейскую. Поневоле переглядываемся. Ничего не скажешь, — веселый город!». Неподалеку от гостиницы где расселили советских журналистов стояла бронзовая фигура на вздыбленном коне — памятник предводителю Южан в годы Гражданской войны Севера и Юга генералу Ли. На следующее утро журналистов усадили в автобус. Шофер, он же гид, приняв их за французов, расхваливал прелести дороги, которая носила имя генерала Де Голля. «Есть здесь и аллеи Елисейских полей и вообще так много французских имен, что нам иногда казалось, будто мы находимся во Франции,» — вспоминал Шарифов. Когда автобус ехал по центру города, журналист отмечал тянущиеся справа французские кварталы, слева — испанские. Шарифов рассказывал, что сначала Нью-Орлеан был испанским городом, затем его завоевали французы. Он также упоминал, что почти на каждой улице, помимо табличек с названием, висели еще таблички, на которых по-испански было написано название этой улицы во время испанского владычества. Не будем забывать, что шел 1965 год, на юге США. Напомнили об этом и Шарифову и его группе. «В самом центре города разрушенные и обугленные развалины негритянской церкви. Когда мы спросили об этом гида, он стал уверять нас, что церковь сгорела в результате удара молнии. Странно, рядом, к ней впритык «огонь» почему-то не тронул деревянные дома. Объяснение получилось до смешного неуклюжим. Видимо, понял это и сам водитель. Чтобы прервать неприятный разговор, он на полную мощность включил радио.» Из истории американской культуры журналисты знали, что Нью-Орлеан является родиной джаза. Вскоре им предстояло убедиться в этом самим.

Прекрасный джаз и ужасный расизм: Нью-Орлеан середины 1960-х глазами бакинца Заслуженный журналист Азербайджана Азад Шарифов (1930-2009) за свою карьеру успел поработать в газете «Молодежь Азербайджана», «Физкультурник Азербайджана». Шарифов также работал в Москве в ЦК ВЛКСМ в секторе печати, затем заместителем главного редактора журнала «Вокруг света». Был корреспондентом газеты «Известия» по Турции, Ирану и Афганистану. В 1969 году А.Шарифов стал заведующим отделом культуры ЦК КП Азербайджана. Он также занимал должность директора «Азеринформ». В 1965 г. Шарифов в числе группы из 26-ти советских журналистов, полетел в США, где посетил несколько американских городов. Позднее он опубликовал свои впечатления о поездке в книге. В США он провел три недели. Принимая во внимание, что это были 1960-е гг., Шарифов так описывал чего он ждал от поездки: «Мы просто хотели понять страну, где созданы чудеса технической мысли и чьи парни, не переставая жевать резинку, расстреливают из автоматов вьетнамских детей, женщин и стариков. Мы хотели понять страну, давшую человечеству Марка Твена, Хемингуэя, Драйзера, Чарли Чаплина. Мы хотели увидеть и услышать Америку, представитель которой спокойно, одним движением руки послал огненный смерч на Хиросиму. Мы пересекали океан с надеждой понять, как живет и о чем думает простой американский народ…» Помимо Нью-Йорка и Вашингтона, Шарифов побывал и на юге — в столице штата Луизиана, в городе Нью-Орлеане. По словам журналиста, их группа была первой из СССР, которой удалось прорваться в южные штаты Америки.

OTYKEN - KHAN BLUES

Ummet Ozcan X Otyken Altay

OTYKEN - GENESIS

OTYKEN - BELIEF (Official Music Video)

«Otyken» — музыкальная группа коренных народов Сибири, которая смешивает элементы современной поп-музыки с местной народной музыкой, используя традиционные инструменты, тексты песен и языки.

«Заводной апельсин» https://rezka.ag/films/fiction/3235-zavodnoy-apelsin-1971.html

В чём феномен этого, несомненно, культового фильма? Секрет очень прост: Энтони Бёрджесс явил подросткам того времени простую и понятную им формулу: сленг, на котором говорят герои картины, вперемешку с русскими словечками, пренебрежительность к устаревшим моральным ценностям, беспорядочный секс и, конечно же, насилие. Всё это укладывается в известную формулу — секс, наркотики, рок-н-ролл. Фильм вызвал большой резонанс не только у критиков, но и у широких зрительских масс, выставив на обсуждение множество табуированных вопросов: насилие над личностью, влияние медиа на подсознание масс и многие другие. Это тончайшая кружевная работа режиссёра, операторов, музыкантов, дизайнеров и многих других талантливых людей, принявших своеобразный контркультурный вызов. Алекс (Малкольм МакДауэлл) — главарь банды, наводящей ужас по ночам на простых обывателей, а днём — обычный подросток со специфическими увлечениями, который больше всего любит классическую музыку. Малкольм МакДауэлл в роли Алекса. Источник: YouTube Тема насилия, несомненно, преобладает и является ключевой. Режиссёр гротескно обыгрывает её, наделяя возвышенную музыку Бетховена и кинематографические изображения жестокими образами, от которых главный герой ранее получал извращённое удовольствие, а после эксперимента и его превращают в беспомощное существо без права выбора. Искусство становится таким же инструментом насилия, как и любое другое оружие, где форма «ненасилия» мало чем отличается от «обыкновенного насилия». Автор фильма вскрыл актуальный вопрос того времени — каково влияние жестокости в средствах медиа на социум. Стэнли Кубрик не без иронии срывает маски с иллюзорных и лицемерных отношений между людьми в современном обществе. В фильме нет положительных героев, все лишь прикрываются моральными принципами и «благими намерениями»: полицейские, политики и даже обыватели (родители Алекса) готовы врать сами себе ради личного комфорта или набора политических очков. Главный герой, или, вернее, антигерой, попадает в тюрьму после неудачного ограбления и убийства пожилой богатой дамы. Его подставляют собственные подельники, оставляя в отместку на растерзание полицейским. Они же сводят с ним счёты позже, но уже в полицейской форме, став «нормальными» членами общества, припрятав под мундиром животные инстинкты. Во всех жертвах из прошлого просыпаются эти инстинкты по отношению к Алексу, который, казалось бы, только обрёл свободу, но стал ручным и беспомощным: «Когда человек перестаёт делать выбор, он перестаёт быть человеком». Его выдавили на периферию общества, унизили и «перевоспитали». Где же тогда проходит граница безумия, за которой начинается абсолютный хаос? Многие ответы кроются в случае из реальной жизни Бёрджесса. В 1944 году, когда он служил в армии на Гибралтаре, четверо американских солдат-дезертиров избили и ограбили его жену, оставшуюся в Лондоне. Она была беременна и потеряла ребёнка. Бёрджесс, автор антиутопии «Заводной апельсин», считал, что последовавшее физическое и психическое нездоровье супруги стало результатом этого нападения. Кадр из фильма «Заводной апельсин». Источник: YouTube Детали фильма не менее интересны. Прототипом банды послужили английские тедди-бойс (стиляги 1950-х), одежда которых походила на костюмы эдвардианских времён. Во время поездки в Россию Бёрджесс оказался под большим впечатлением от уличных шаек Ленинграда. Так в тексте появилась смесь русских слов с английским кокни — сленговым языком британского рабочего класса. Например, груди именуются groodies, руки — rookers, человек сокращенно veck, glazzies — глаза. Скульптуры в молочном баре выполнил известный авангардный художник Аллен Джонсон. Этот фильм своими стилистическими визуальными приёмами в дальнейшем вдохновил на творчество многие музыкальные группы, в их числе — Exploited, Sepultura, Би-2. После выхода ленты в прокат начались массовые беспорядки, которые связывают с влиянием картины на неокрепшие молодые умы. Из-за обилия секса и насилия кинолента была запрещена в Великобритании вплоть до 1999 года, но тем не менее номинирована на премию «Оскар» с возрастным рейтингом X. В журнале Time было напечатано: «Ни один фильм за последнее десятилетие не содержит такого изысканного и пугающего пророчества будущей роли культурных объектов — живописи, архитектуры, скульптуры, музыки — в нашем обществе».

Под «Девятую симфонию» Бетховена главный герой фильма Алекс погружается в мир грёз с насилием, убийствами и прочими жуткими сценами.

Blue Canary_-_Izumi Yukimura (1983)

Blue Canary - Triste canarino - Блю канари - Грустная канарейка - Enzo Amadori & Marisa Fiornaliso

Улыбнись и вспомни все хорошее... Лицедеи Blue Canary

Dinah Shore - "Blue Canary" (1953)

Это старая песенка английских шахтёров про грустного кенара которого в клеточке брали шахтёры спускаясь в шахту с целью выявления выброса газа. Пока кенар живой - работать людям не опасно, но если кенар погиб - спасайся кто может. Это практика которая была в те времена. Голубых канареек не существует. Слово BLUE переводится не только как голубой, но и как унылый, грустный. Содержание песенки о том что как кенар не старается петь и перепрыгивать с места на место всё равно его любимая никогда его не услышит. УНЫЛЫЙ КЕНАР!

Sinzig mal anders Feb 2023

Coat of arms sinzig in rhineland-palatinate vector image

Patrick Hernandez - Born to Be Alive - Official Video (Clip Officiel)

Taco - Puttin' On The Ritz (ZDF Silvester-Tanzparty, 31.12.1983)

В сентябре 1886 г. вождю апачей пришлось все-таки капитулировать, на этот (четвертый) раз — окончательно. Все же невозможно было уходить от преследования годами. Джеронимо и его людей не отправили в резервации, как до этого, а содержали в различных фортах как военнопленных (форт Пикенс, форт Силл и др. во Флориде). Так закончилась трехсотлетняя история индейских войн. Свободных индейцев, ведущих свой традиционный образ жизни вне резерваций, в США не осталось. К концу жизни Джеронимо число чирикауа-апачей снизилось до около 300 человек (когда легендарный воин родился, было в несколько раз больше). Многих детей коренных американцев насильно забрали в Пенсильванию и пытались ассимилировать. Лишь некоторым индейцам позволили в 1913 г. отправиться в резервацию Нью-Мексико. Там, а также во Флориде, немногочисленные потомки чирикауа-апачей живут до сих пор. Потомки Джеронимо все еще получали в начале XXI века «письма ненависти» от жителей Аризоны, в которых те писали, что вождь апачей убил их прадедов. Военнопленный Джеронимо Источник: kinonews.ru Умер Джеронимо от пневмонии в 1909 г. в форте Силл (Флорида). Будучи военнопленным, он стал чем-то вроде американской достопримечательности, живого памятника эпохи индейских войн. Он продавал свои фото с автографом, подписанные луки и стрелы, а в 1905 г. был приглашен президентом Т. Рузвельтом на инаугурацию. «Я хотел показать людям хороший спектакль», — сказал Рузвельт. Джеронимо напрасно надеялся, что президент позволит после этого ему вернуться в родные места. Единственное, что разрешил ему Рузвельт — это рассказать свою историю журналисту С. М. Баррету. Книга воспоминаний Джеронимо была опубликована в 1906 году. Он сожалел, что не продолжил сражаться до последнего патрона, а сдался, надеясь спокойно умереть на родине. Апачи, 1886 г. Источник: kinonews.ru Апачи, постепенно «растворяющиеся» в американском населении, неоднозначно оценивали деятельность Джеронимо — одни его чтили, другие проклинали за то, что втягивал других людей в свою безнадежную борьбу, и те погибали без всякого смысла. Многих апачей продержали как военнопленных вместе с Джеронимо, хотя они и не участвовали в его кампаниях, а просто принадлежали к тому же племени. Несмотря на это, непримиримость, храбрость и твердость убеждений Джеронимо до сих пор вдохновляют индейцев и их былых врагов — новых американцев.

Джеронимо с самого начала отказался подчиняться США и отдавать им свободу. Когда нужно было, он вступал в бой, когда не мог — уходил от преследования. Однако начиная с 1877 г. несколько раз приходилось сдаваться американским войскам и Джеронимо. Правда, всегда ненадолго. К тому времени он стал духовным лидером своего народа. Когда Джеронимо сбегал из резервации Сан-Карлос, за ним шли мужчины, подростки и женщины. Апач Кансей вспоминал: «Мы жили то на одном месте, то на другом, — всегда меняли места. Иногда мы шли, куда глаза глядят, подобно койотам». Покидая безопасные горы и ущелья, Джеронимо совершал набеги на белые селения, добывая продовольствие и лошадей. Люди Джеронимо, 1886 Источник: Pinterest В начале 1880-х гг. ведомые Джеронимо чирикауа-апачи остались последним племенем, не признавшим власть США. В 1885 г. Джеронимо сбежал еще раз, а с ним еще 38 человек (включая 12 женщин и 6 детей). Последний индеец. Побег в Аризону Теперь Джеронимо и его маленькая группа апачей стали последними индейцами США, которых не загнали в резервации. Они бежали в родную Аризону, чтобы хотя бы еще какое-то время побыть дома, которым для них были просторы этого штата. Почти год 5 тыс. солдат и офицеров США, около 3 тыс. мексиканцев и 1 тыс. добровольцев преследовали горстку апачей, но ни одного так и не сумели найти. Все время погони, длившейся почти год, со страниц газет не сходили подробности этой кампании и ужасов, якобы творимых страшным Джеронимо и его «бандой убийц». Апачи и правда убивали опасных для них белых в этом походе, но в слухи об умерщвлении младенцев даже тогда сложно было поверить. Джеронимо Источник: kinonews.ru

Джеронимо Источник: Pinterest Удивительно, но иногда присланные для этого каратели сочувствовали апачам. Генерал Джордж Крук (адъютантом которого был офицер, исследовавший историю индейцев) считал, что дикие племена можно интегрировать в американское общество, предложив им образование. Он писал о своих противниках: «Они — дети невежества. Я не хочу, чтобы это поняли как оправдание их преступлений, но я хочу сказать кое-что, чтобы остановить поток оскорблений, которым почти везде подвергался весь народ апачей. Жадность, алчность и всемогущий доллар — вот причины девяти десятых всех наших проблем с индейцами». Несмотря на понимание источника бед, генерал Крук выполнял приказы, а это не заканчивалось для апачей ничем хорошим. Генерал Крук Источник: Wikimedia Commons

Война с мексиканцами Столкновения с мексиканцами происходили настолько регулярными, что их череду можно было бы назвать вялотекущей войной. Индейцы хорошо знали свои земли и умели сражаться, так что так просто их было не достать, особенно если они хотели спрятаться. Мексиканцы в 1837 г. объявили за головы апачей награду — в пересчете на доллары правительство давали за убитого ребенка 25 $, а за взрослого мужчину 100 $. Но набеги индейцы не прекратили. Участие в них принимал и молодой Гояхле, в те годы прозванный Джеронимо. По легенде, мексиканцы, атакуемые воинственный индейцем, в страхе выкрикивали имя святого Иеронима. Так Гояхле стал Джеронимо. Некоторые мексиканцы пытались умиротворить апачей иначе. Около 1850 г. жители города Ханос (Чиуауа) пригласили индейцев торговать и обещали им безопасность. Апачи пришли. Пока Джеронимо и другие воины были в Ханосе, отряд мексиканской армии из соседнего штата напал на их лагерь — около 25 женщин и детей убили, еще несколько десятков увели в рабство. Подвыпившие воины в благодушном расположении духа возвращались домой, когда их встретили плачущие женщины с ужасными рассказами о произошедшем. В числе погибших оказалась вся семья Джеронимо: мать, жена и все дети. Этот момент в его судьбе считается поворотным. На всю жизнь Джеронимо возненавидел мексиканцев до конца жизни (позже эта ярость распространится и на белых). Как потом рассказывал воин, бог Уссен сказал ему, что убережет его в бою. Апачи, кадр из х/ф «Джеронимо…» (1993) Источник: kinoteatr.ru «Жизнь утратила смысл. Мое сердце жаждало мести», — рассказывал Джеронимо. Он обратился к вождям апачей, и те согласились, что нужно наказать врагов, напавших на индейцев в месте, где сами гарантировали им безопасность. Джеронимо стал военным лидером племени — с тех пор он всегда шел в авангарде и рисковал собой не меньше остальных. Он возглавил отряд из 200 воинов и напал на солдат. Апачи безжалостно убили множество мексиканцев. Вражда, убийства и провокации продолжались до тех пор, пока большая часть земель апачей не отошла по итогам американо-мексиканской войны 1846−48 гг. к США. Через несколько лет США начали их осваивать. Против США: борьба без надежды Сначала пришли землемеры, первопроходцы, а за ними потянулись белые золотоискатели, а в их среде — немало авантюристов и откровенных преступников, презиравших закон. Вождь Кочис и другие апачи впустили их, не зная, что бледнолицые будут вести себя на индейской земле как жестокие завоеватели: они могли оскорбить, ограбить или убить индейца безнаказанно. Постепенно обстановка накалилась. В 1861 г. белые стали угрожать самому Кочису, пострадали его родственники. Вождь приказал Джеронимо дать отпор. Апачи под его командованием ответили белым на их обиды жестоко: они убивали их без разбора пола и возраста. На защиту гражданских пришли солдаты. Военные столкновения в 1860−70-е гг. почти не прекращались, вспыхивая то тут, то там в Аризоне и Нью-Мексико. Индеец апач Источник: Pinterest Жестокость проявляли обе стороны. При нападениях на индейцев американские солдаты без колебаний убивали, остальных же принуждали к отправке в резервации. Апачи отвечали тем же: атаковали ранчо и форты, уводили лошадей, мулов, заложников, убивали солдат и гражданских. Несмотря на храбрость, знание местности и ловкость, индейцы были обречены. Некоторые из них поняли это очень быстро и начали сотрудничать с белыми: слишком многочисленными и хорошо вооруженными, чтобы надеяться их победить. Из-за войны правительство США в 1872 г. решило загнать всех местных индейцев в резервации, чтобы не мешали, в основном в засушливый и безлесный Сан-Карлос. Кого-то удавалось убедить переехать туда, других приходилось заставлять.