Мемуары Русского Офицера

[Серый Волк]

http://karabakh-doc.gen.az/

В архиве Отдела изучения военной истории и стратегии Генерального штаба Турецкой республики (Шкаф Первой мировой войны, полка 401, дело 1578. л. 1—24, 1—67) хранится “Очерк положения 2-го Эрзерумского Крепостного артиллерийского полка со дня его формирования и до занятия Эрзерумя турецкими войсками 27 февраля/12 марта 1918 года”, написанный 16/29 апреля 1918 г. взятым в Эрзеруме в плен подполковником царской службы Твердохлебовым, исполнявшим должность начальника артиллерии укрепленной позиции Эрзерума и Деве-Бойну и командира 2-го Эрзерумского Крепостного артиллерийского полка (необходимо заметить, что в этом и других архивах Турции хранятся многочисленные интересные для нашей истории и историографии подлинные документы на русском языке).

“Очерки” подполковника Твердохлебова очень интересный документ и мы сочли необходимой его публикацию, сохраняя стиль и манеру написания.

Очерк

Полежеиия 2-го Эрзерумского Крепостного артиллерийского полка со дня его сформирования и до занятия Эрзерума турецкими войсками 27 февраля/12 марта 1918 года (л. 1—24). В половине декабря 1917 года Кавказская русская армия ушла самовольно с фронта без разрешения и согласия Командующего армией и Главнокомандующего.

Вместе с армией ушел и Эрзерумский крепостной артиллерийский полк. Из Эрзерумской артиллерии остались одни офицеры управления артиллерии укрепленной позиции Эрзерума и Деве-Бойну и около 40 офицеров от ушедшего артиллерийского полка.

Эти офицеры остались по долгу службы при своих пушках, брошенных русскими солдатами. Остальные офицеры ушли. Пушек осталось на укрепленной позиции свыше четырехсот штук. Сил для вывода пушек не было, пушки были таким образом привязаны к позиции, а офицеры по долгу совести и службы были привязаны к пушкам и остались ожидать, когда им Командующий армией прикажет уйти или даст новых солдат.

Одновременно с уходом первого полка вместо него был сформирован из оставшихся офицеров 2-й Эрзерумский крепостной артиллерийский полк.

С уходом с фронта армии — в Эрзеруме составился революционным путем армянский союз, назвавший себя “союзом армян-воинов”. Этот союз дал тогда Командующему армией для нового артиллерийского полка около 400 совершенно необученных армян. Часть этих людей сейчас-же разбежалась, а остальных хватило только для занятия караулов и для охраны батарей позиции.

Несколько ранее ухода с фронта армии, а именно, когда на северном Кавказе началась гражданская война и Закавказье оказалось отрезанным от России, в Тифлисе образовалось временное правительство, назвавшее себя Закавказским Комиссариатом. (л. 1—25) Комиссариат этот объявил, что не представляет из себя отдельного самостоятельного правительства, а только заменяет собой временноцентральную Российскую власть впредь до восстановления порядка и что Закавказье продолжает оставаться частью России.

Декретом от 18 декабря 1917 г. Комиссариат объявил, что вместо ушедшей армии будет сформирована новая армия; в основу формирования клался национальный признак; должны были быть сформированы корпуса — русский, грузинский, армянский, мусульманский и части войск от других, мелких национальностей — греческие, айсорские, осетинские и другие.

До выяснения вопроса к каким из национальных войск должна быть отнесена артиллерия укрепленной позиции Эрзерума и Деве-Бойну—артиллерия эта оставалась смешанной. Командный состав был почти весь русский, а солдаты были армяне. Начальник артиллерии, Командир полка и основной офицерский кадр были русские и потому никто не мог считать эту артиллерию армянской. Приказа о том, что эта артиллерия армянская никто не отдавал; она продолжала носить свое прежнее русское название. Все мы служили в ней, как в Российской артиллерии, содержание получали из Российского казначейства, подчинялись Российским Командующему армией и Главнокомандующему, при полку имели церковь русскую, а не армянскую и русского священника.

Прошло уже почти два месяца со времени ухода русских войск. За это время пополнения не прибывали, войска других национальностей тоже не пришли в Эрзерум. Дисциплина в полку не создавалась, солдаты продолжали дезертировать, занимались грабежами (л. 1—26) мирного населения и уже стали угрожать офицерам и открыто не повиноваться им.

Начальником гарнизона города Эрзерума был назначен полковник Торком; как я слышал — он болгарский армянин.

Около половины января этого года несколько солдат одной из армянских пехотных частей устроили ночью грабеж дома одного из именитых и весьма уважаемых турецких граждан города Эрзерума и убили этого жителя; фамилии убитого турка я не помню.

Командующий армией Генерал Одишелидзе собрал к себе всех командиров отдельных частей и резко потребовал, чтобы убийцы были бы найдены в трехдневный срок; при этом он сказал офицерам армянам, что такие поступки солдат армян позорят весь армянский народ и что честь армянского народа требует отыскать виновных; вместе с тем он потребовал, чтобы решительно были-бы прекращены всякие бесчинства и насилия, иначе он будет вынужден раздать мусульманскому населению оружие для самозащиты. Полковник Торком обидчиво ответил, что весь армянский народ вовсе не таков, что несколько негодяев грабителей не должны приниматься за весь народ и не могут служить упреком для чести всего народа.

Командиры частей просили Командующего армией ввести дисциплинарный устав, полевой суд и смертную казнь. Командующий армией ответил, что не в его власти сделать последнее, а об установлении дисциплинарного устава он уже возбудил ходатайство.

Нашли убийц или нет — я не знаю.

(л. 1—27) В конце января, если не ошибаюсь — 25 числа, полковник Торком устроил парад войскам гарнизона с торжественным молебном и салютом в 21 пушечный выстрел; он объяснял это необходимостью поддерживать дух гарнизона и показать жителям города силу гарнизона. На параде, в присутствии Командующего армией Генерала Одишелидзе, он прочел по записке на армянском языке какую-то речь, которой мы, конечно, не зная языка, не поняли вовсе.

Оказалось, что в этой речи полковник Торком, как мне говорили, провозгласил автономию Армении, а себя царствующим правителем ее. Командующий армией, узнав это, удалил его вон из Эрзерума. Из этого мы поняли, что власти не допускают и мысли о какой-бы то ни было самостоятельности армян. Не раз я слышал, как армянские руководители получали разъяснения от чинов Штаба Командующего армией о том, что все имущество, которое принято армянами от русской армии во всевозможных складах Эрзерума, его окрестностях и на фронте — вовсе не передано в собственность армянам, а только временно, вследствие отсутствия других войск, сдается им в заведывание и на хранение и сбережение.

Одновременно с этими событиями до нас дошли слухи о том, что в Эрзинджане армяне вырезают мирное население со всевозможными зверствами и затем бегут от наступающих на Эр-зинджан турецких войск. По сведениям Командующего армией и по рассказам прибывающих русских офицеров было вырезано до 800 человек турок, а из армян пострадал при турецкой самообороне только один. Стало известно, что в селении Илидже, вблизи Эрзерума, (л. 1—28) тоже вырезаны безоружные мирные жители.

7 февраля, после полудня, я обратил внимание на то, что по улицам милиция и солдаты забирают и уводят куда-то целыми отрядами мужчин турок. Мне, на мои вопросы, объяснили, что это собирают на работы по расчистке железнодорожного пути, занесенного снегом.

Около трех часов дня мне по телефону один из русских офицеров моего полка — подпоручик Липский — доложил, что в казарме моего полка солдаты армяне схватили шесть человек турок с улицы, загнали их в угол двора, избивают их и, вероятно, кончат убийством. Помочь им он сам не мог, так как солдаты угрожали ему оружием за намерение освободить турок, а бывщий там офицер армянин отказался противодействовать солдатам.

Я тотчас собрал ближайших к моей квартире трех русских офицеров и отправился освобождать схваченных турок. Вблизи казармы меня встретили докладывавший мне по телефону офицер и представитель Эрзерумского городского управления г. Ставровский, искавший своего знакомого турка тоже схваченного армянами на улице.

Они сообщили, что солдаты оружием препятствуют им войти во двор казармы. Пошли дальше. Когда мы подходили к казарме — из ворот ее выбежало около двенадцати человек перепуганных турок, разбежавшихся в испуге во все стороны. Одного из них нам удалось задержать, но без переводчика мы не могли опросить его. Во двор казармы я вошел беспрепятственно. Потребовал от солдат указать мне где находятся схваченные на (л. 1—29) улице жители. Мне доложили, что никого из жителей в казарме нет. Начав обыск помещений, я сейчас-же обнаружил более семидесяти человек турок, запертых в бане при казарме и страшно перепуганных. Немедленно произвел краткое расследование, арестовал шесть человек солдат, на которых указали почти все, как на руководителей, а всех задержанных турок сейчас-же отпустил.

Тут-же узнал, что рядом с казармой, на одной из крыш был недавно в этот день убит ружейным выстрелом из казармы неизвестным солдатом армянином наций, больной, мирный житель безо всякой причины.

К сожалению протокол обо всем этом с именами освобожденных мною жителей пропал вместе со всеми другими бумагами управления артиллерии при взятии Эрзерума 27 февраля турецкими войсками. Кто был там тогда схвачен из жителей -можно установить путем опроса населения, так как я и теперь ежедневно встречаю на улицах города освобожденных мною людей, которые неизменно приносят мне при встречах свою признательность и благодарность за спасение жизни. Знает их и переводчик Али-бей Пепенов, служивший письмоводителем при г.Ставровском, так как он тогда составил списки их цля протокола.

Расследование указало на причастность к этому делу прикомандированного от пехоты к артиллерийскому полку офицера армянина прапорщика Карагадаева, который по показаниям освобожденных турок руководил обыском их и забрал себе некоторые отнятые солдатами вещи.

(л. 1—30) Карагадаев был также тогда арестован и посажен на гауптвахту до суда над ним.

Вечером все было доложено Командующему армией в присутствии Комиссара области г. Глотова и помощника его г. Ставровского.

В течение этого дня в городе было совершено армянами нес только одиночных убийств и устроен пожар одногого из базаров Воооще в этот период оступали из разных мест города и его окрестностей сведения сб одиночных убийствах армянами безоружных мирных жителей турок. Вблизи укрепления Тафта по моему приказанию, был арестован и сдан коменданту города армянин солдат, убивший турка.

Жителя турки говорили, что из отправленных на работы турок многие не возвращаются вовсе, а куда-то пропадают Об этом городские старшины докладывали Командующему армией.

На следующий день после освобождения мной схваченных армянами жителей мы, старшие артиллеристы, начальник артиллерии, я и заведующий мобилизационной частью управления артиллерии — подали Командующему армией рапорт с просьбой разрешить всем артиллеристам укрепленной позиции Эрзерума уйти из Эрзерума, так как в боевом отношении мы здесь не могли принести никакой пользы и не были нужны; противодействовать зверствам армян были бессильны, а прикрывать своим именем бесчияства армян вовсе не хотели ни одной минуты.

От Командующего армией мы узнали, что Командующий турецкой армии генерал Вехиб-паша известил его радиотелеграммой о своем распоряжении войскам занять Эрзинджан и двигаться вперед (л. 1—31) по территории, занятой русскими по праву войны, до встречи с русскими войсками, так как армяне зверствуют и вырезают в этих областях мирное турецкое население.

На это движение Закавказский Комиссариат предложил Турции заключить мир. По радиотелеграфу был получен ответ Командующего турецкой армии, что он и его армия с большой радостью приняли предложение мира, но что решение этого вопроса зависит от Турецкого правительства, которому он и представил предложение Закавказского Комиссариата.

По нашей просьбе Командующий армией переговорил по телеграфу с Председателем Комиссариата г. Гегечкори и Главнокомандующим генералом Лебединским. В ответ ими было сообщено, что для установления порядка среди армян высылаются в Эрзерум доктор Завриев и Антраник; что армянскому национальному совету поставлены ультимативные требования прекратить немедленно творящиеся безобразия и у него есть силы для исполнения этого требования; что окончательные указания будут даны по получении окончательного ответа от турецкого правительства о мире, а до тех пор нам оставаться в Эрзеруме. В заключение ими было сказано: “Приносим Вам и всем офицерам глубокую признательность за ваш общий подвиг; мы остаемся в полном убеждении, что Вы и все Ваши сотрудники сделаете еще одно героическое усилие и останетесь на ваших постах, что особенно важно теперь, когда России угрожают новые бедствия”.

После этого Командующий армией письменно отдал приказ оставаться всем на своим постах, (л. 1—32) как часовым, что у него слишком много власти и что он, пользуясь своей властью, не даст ни одному из нас погибнуть понапрасну.

Таким образом мы опять остались в Эрзеруме по требованию русских властей и для пользы России. В это время стало известно, что Турецкое правительство согласилось вести с Закавказским Комиссариатом переговоры о мире; местом переговоров назначен Трапезунд, а начало переговоров назначено на 17 февраля.

На словах Командующий армией разъяснил нам, что мы должны оставаться в Эрзеруме до заключения мира, а потом, в зависимости от условий мира, должны будем либо эвакуировать из Эрзерума всю нашу артиллерию со всеми запасами, либо сдать ее на месте турецким войскам, если по условиям мира это нужно будет сделать; в случае же если мир не состоится — мы должны будем взорвать и уничтожить все пушки и уйти из Эрзерума, так как никаких боев под Эрзерумом Командующий армией давать не собирается; о необходимости же сделать это мы будем извещены им за семь дней, при первых признаках наступления регулярных турецких войск.

Вообще же, до окончательного решения так или иначе вопроса о нашем нахождении в Эрзеруме, мы должны будем отбиваться от могущего быть налета на Эрзерум со стороны курдов, так как еще при заключении перемирия Турецкое правительство объявило, что курды ему не повинуются и оно не может принудить их повиноваться.

(л. 1—33) С этой целью еще в конце января, по распоряжению Командующего армией были высланы на этапы по линии Эрзерум—Эрзинджан орудия, чтобы отгонять курдов, начавших нападать на этапы для добычи себе пропитания из складов. Таких орудий было выслано несколько — по одному, по два на этап, при офицерах. Орудия эти отступили вместе с отступившими от Эрзинджана войсками, состоявшими из армян преимущественно.

Около 10 февраля, с той же целью отбивать нападение курдских шаек, было приказано Командующим армией выставить на Беюк-Киремитли, над Трапезундскими воротами и на Сурб-Нишан (Абдуррахман-Гази) по две пушки. В последствии число этих пушек было увеличено добавлением еще нескольких пушек в разных местах городской ограды и предполагалось выставить пушки в промежуток между Карсскими и Харпутскими воротами, на случай появления курдов со стороны Палан-Тёкена.

Все эти пушки ставились только против курдов, ставились. совершенно открыто и бороться с регулярными войсками, снабженными артиллерией, конечно не могли бы, так как естественно были бы сбиты противником после двух-трех выстрелов; отбивать же налеты курдов они могли с успехом при таком расположении и при той прислуге, которую мы имели.

В половине февраля были вынуты изо всех орудий на дальних участках позиции замки и обтюрирующие части и свезены в склад внутри главной ограды; с ближних участков из орудий (л, 1—34) были вынуты обтюраторы и на очереди была работа по удалению замков; с Палан-Тёкена также было приказано доставить замки и обтюраторы; эти работы выполнить не успели. Оставались с обтюраторами только те полевые пушки, которые были предназначены для отбития нападения курдов. Наступление регулярных турецких войск не ожидалось вскорости.

Турецкие войска считались деморализованными и неспособными к большому переходу и наступлению раньше лета.

12 февраля на вокзале толпа вооруженных с ног до головы армянских солдат расстреляла девять или двенадцать безоружных жителей турок. Случайно бывшие на вокзале два русских офицера сделали попытку воспрепятствовать этому зверству, но озверевшая толпа ответила им угрозой расправиться и с ними таким же способом. Задержать никого не удалось.

13 февраля Командующий армией ввел в Эрзеруме осадное положение и полевой суд по старому, дореволюционному уставу, т. е. с применением смертной казни. Он назначил полковника Мореля комендантом Эрзерумской крепости и председателем трибунала из армян, сам же в этот день уехал. Вместе с ним уехал и начальник артиллерии укрепленной позиции генерал-майор Герасимов, чтобы подготовить базу на случай эвакуации артиллерии. Я остался исполнять обязанности начальника артиллерии позиции.

Штаб у полковника Мореля был в большинстве из русских офицеров. Начальником штаба был Генерального штаба капитан Шнеур. (л. 1—35). Полковник Морель сразу же по отъезде Командующего армией взял другой тон. Он заявил, что гарнизон Эрзерума будет держаться в нем и защищать его до последней возможности, что никого из офицеров и всех способных носить оружие мужчин он не выпустит.

В первый же день по отъезде Командующего армией, когда я на совете у полковника Мореля сказал, что среди офицеров есть желающие уйти — отрядный Эрзерумский интендант чиновник Согомонян, армянин, позволил себе заявить публично и шумно, что он как член трибунала, не выпустит ни одного русского офицера и сам расстреляет каждого, кто попытается уйти; что в Гасан-Кале и Кепри-Кёе выставлены сильные заставы, которые будут всех не имеющих записок от него и пытающихся уйти — задерживать и возвращать в трибунал.

Я увидел, что мы попали в западню, из которой трудно будет выбраться. Стало видно, что осадное положение и полевой суд направляются больше против русских офицеров, чем против зверствующих армян.

Насилия в городе не прекращались. Русские офицеры неизменно оставались защитниками безоружных и беззащитных мирных жителей турок. Были случаи, что подчиненные мне офицеры силой освобождали хватаемых на улицах и ограбляемых турок. Заведующий лабораторией чиновник Караев однажды стрелял по убегавшему от него армянину солдату, грабившему турка на улице среди дня (л. 1—36). Обещания казнить негодяев, убивающих безоружных жителей, не исполнялись. Назначенный полевой суд не действовал — боялся угроз армянских солдат. Ни один виновный армянин не был повешен, как это было обещано армянами до введения полевого суда. А между тем на введении полевого суда настаивали все время главным образом и усиленно сами же армяне.

Турки жители определенно говорили, что никогда армяне не казнят армянина. Мы видели тоже, что оправдывается в этом деле русская пословица: “Ворон ворону глаз не выклюнет”. Здоровые, способные носить оружие армяне уезжали сопровождать свои бегущие семьи.

Арестованный прапорщик Карагадаев был выпущен без моего ведома и согласия. На мой вопрос почему он выпущен — полковник Морель ответил, что было произведено дознание и по дознанию он оказался невиновен; между тем на этом дознании не был опрошен никто из нас; не опрашивали и других офицеров, хотя мы были главными свидетелями этого дела. Независимо от этого я все же приказал производить свое дознание в полку и поручил это полковнику Александрову. Возбудил ходатайство об откомандировании прапорщика Карагадаева обратно в пехоту.

Арестованный мною убийца на Тафте тоже не привлекался к суду; по крайней мере мне ничего об его привлечении к суду известно не было.

Полковник Морель стал опасаться восстания мусульманского населения города Эрзерума.

(л. 1—37) 17 февраля прибыл в Эрзерум Андраник. С ним приехал помощник генерал-комиссара завоеванных областей доктор Завриев.

Так как мы никогда не интересовались историей армян и их внутренней политической жизнью, то никто из нас и не знал, что Андраник турецкоподданный, считается турецким правительством за разбойника и приговорен к смертной казни. Все это я узнал только из разговора с Командующим турецкой армией 7 марта.

Андраник приехал в форме русского генерал-майора, с боевыми орденами св. Владимира 4-й степени, Станислава 2-й степени и солдатским Георгиевским крестом 2-й степени. Вместе с ним прибыл в Эрзерум начальник его штаба Генерального штаба русской службы полковник Зинкевич.

Накануне приезда Андраника от него из Гасан-Кале была получена полковником Морелем и опубликована телеграмма, гласившая, что по приказанию Антраника в Кёпри-Кёе выставлены пулеметы, которые будут расстреливать всех трусов, бегущих из Эрзерума.

Приехавши Андраник вступил в должность Коменданта крепости; полковник Морель стал подчиняться ему, а мы все по-прежнему остались в подчинении у полковника Мореля.

В день приезда Андраника мне один из моих офицеров донес, что на одном из боевых участков вверенной мне артиллерии, а именно в селении Тапа-Кёй, армяне вырезали поголовно все безоружное мирное население без различия пола и (л. 1—38) возраста. Об этом я сказал Андранику сейчас же, при первом же знакомстве с ним. Он, в моем присутствии, отдал распоряжение послать в Тапа-Кёй, двадцать всадников и добыть хотя-бы одного виновного. Было ли это исполнено и что из этого вышло — я до сих пор не знаю.

Появился опять полковник Торком. Через день или два после Андраника прибыл в Эрзерум полковник артиллерии Долуханов, армянин. Сначала мне было объявлено им, что он назначается инспектором артиллерии и будет моим начальником. После моего заявления о том, что я сам имею права начальника дивизии и не нахожу возможным учреждения надо мной опекунов, иначе мне надо будет уйти немедленно — был отдан приказ, что полковнику Долуханову поручается постановка артиллерийского дела крепости Эрзерум.

Он занял порученную ему роль и распоряжения мне уже отдавал не от себя, а от имени Андраника.

Командир батальона моего полка, армянин штаб-капитан Джанполадянц, пытался тоже вмешиваться в дела моего управления артиллерией; так, узнав, что предполагается орудия по возможности эвакуировать, а электроосветительные двигатели и прожектора попорчены — он заявил, что не позволит вывезти ни одного орудия; останутся русские офицеры или нет, говорил он, армяне все равно останутся и орудия им будут нужны.

Стало очевидно, что армяне, прикрываясь желанием служить на пользу России, хотят захватить в свои руки всю распорядительную власть, а русским (л. 1—39) офицерам предоставить исполнительную черную работу.

Становилось видно и чувствовалось, что дело явно клонится не ко благу России, а к созданию самостоятельности армян руками русских офицеров; но этого всеми силами старались не показывать открыто, так как при таком положении вопроса все русские офицеры артиллеристы, или большинство их, ушли бы немедленно, а своих у них нет.

Ухода артиллеристов армяне боялись невообразимо. Так, н.а-пример, мне известно было от временно командовавшего 7 Кавказским горным дивизионом капитана Плата — такой случай: 7 февраля предполагалось отправить в Сарыкамыш из Эрзерума горную артиллерию. Армянские руководители, узнав это, 5 февраля в панике схватили и арестовали командира парка горного дивизиона; по приказанию Командующего армией офицер этот был освобожден; после этого его хватали еще три раза, угрожая залить кровью весь Эрзерум, если горная артиллерия попытается уйти из Эрзерума. Кровь предполагалась, конечно, русских офицеров. Каждый раз арестованного выпускали по распоряжению русских штабных офицеров. Отправление горной артиллерии Командующий армией отменил.

Этот случай впоследствии заставил меня войти в соглашение с вр. командовавшим 7 горным дивизионом. Предвидя возможность физических насилий над нашими русскими офицерами артиллеристами по отъезде из Эрзерума Командующего армией, мы условились взаимно выручать силой друг друга, если армяне осмелятся поднять руки на нас или на наших офицеров с целью принудить (л. 1—40) служить армянским интересам. Естественно, что соглашение это было секретное. Реальной силой в наших руках были пушки, пулеметы и русские офицеры.

Тогда же, по моему совету, вр. командовавший дивизионом сгруппировал своих офицеров ближе к своей и к нашим квартирам. Сам же я еще с самого начала формирования полка стал сосредоточивать все в полку ближе к управлению артиллерии, находившемуся в мусульманской части города с самого дня вступления русских войск в Эрзерум.

С прибытием Андраника в Эрзерум в штабе полковника Мореля значительно усилилась боязнь восстания жителей города. Эта боязнь ежедневно усиливалась. Дня через три после приезда Андраника я получил приказание от полковника Мореля назначить опытных офицеров для стрельбы по мусульманской части города с форта Меджидийе в том случае, если при аресте вожаков предполагаемого восстания — действительно вспыхнет восстание. Нам же всем было приказано выселиться из мусульманской части города в армянскую.

Мы, русские офицеры, прожившие в Эрзеруме бок о бок с мусульманским его населением почти два года и знавшие отлично его, не верили в возможность восстания и открыто высмеивали армянскую трусость.

Офицеры артиллерии, конечно, открыто заявили, что стрелять по городу они отказываются, так как служат не для расстреливания из орудий мирных жителей, женщин и детей, а для честного боя с неприятелем; при существовавшем же положении нам очень (л. 1—41) легко было ожидать, что армяне от страха, или по другим соображениям увидят вооруженное восстание там, где его вовсе нет и потребуют открытия огня.

Из мусульманской части города мы не выселились во-первых потому, что невозможно было физически выселиться в назначенный короткий срок, во-вторых потому, что выселение наше развязывало бы руки армянам в смысле свободы для резни в этой части города по Эрзинджанскому образцу и в-третьих потому, что с выселением в армянскую часть города мы окончательно были бы в руках армян, верить которым уже не позволяли факты, Так же отказались и офицеры горной артиллерии, не входившей в состав артиллерии укрепленной позиции. В конце концов дело было предоставлено самим армянам. Нечего и говорить, что арест воображаемых вожаков восстания прошел безо всякого восстания.

Распоряжение полковника Мореля о возможной стрельбе из орудий по городу вызвало возбуждение офицеров и побудило меня устроить общее собрание подчиненных мне офицеров артиллерии.

Общее собрание офицеров состоялось в два приема, с перерывом между ними в один день. На первом заседании присутствовали офицеры артиллерии укрепленной позиции Эрзерума и Деве-Бойну, офицеры артиллеристы всех прочих частей гарнизона, два офицера англичанина, бывшие в это время в течение нескольких дней в Эрзеруме, затем полковник Морель, полковник Зинкевич, полковник Долуханов, полковник Торком, Антра-ник и доктор Завриев. (л. 1—42) Англичане были приглашены, как люди свободные от армянских влияний и могущие по отъезде своем через несколько дней осведомить тыл штаба фронта и иностранные военные миссии о настроении общества офицеров артиллерии и отношении их к армянским кровавым замыслам..

Особенно потому, что в моем распоряжении не было ни почты, ни телеграфа и я не мог быть уверенным, что мои депеши будут переданы по назначению. Вернее, я был совершенно уверен, что мои депеши переданы не будут.

На заседании я обстоятельно изложил обстановку и причины, поведшие к нахождению в Эрзеруме русских артиллерийских офицеров, подробно осведомил собрание обо всех армянских бесчинствах и зверствах известных мне из личных наблюдений, иэ докладов и рассказов других лиц и из рассказов Командующего армией генерала Одишелидзе.

Доклад свой я резюмировал (закончил) определенно высказанной мыслью, что мы офицеры русские и остались в Эрзеруме не для того, чтобы прикрывать своим именем и мундиром разбойные армянские зверства над беззащитным населением; м№ остались служить России, преданные долгу и послушные своим начальникам; остались служить русскому делу, а не армянской-резне и хищничеству и пачкать свое имя на весь свет намерения не имеем ни в коем случае; а пока мы здесь, мы требуем, чтобы армянские безобразия были прекращены, иначе нам надо будет настаивать на том, чтобы нас отпустили немедленно.

Высказанные после меня другими офицерами мысли (л. 1— 43) подтвердили мои заявления. Андраник ответил в том смысле, что армянский народ обязан бесконечно России, что он часть-русского большого народа и сейчас хочет только помочь России, не мечтая об отделении от нее. Что резня есть следствие вековечной вражды армян с турками, что все безобразия и насилия будут решительно прекращены, что в дальнейшем не может быть и мысли о возможности насилий над мирным населением, что для того он и приехал сюда, чтобы положить конец безобразиям и если ему не удастся сделать этого — он первый уйдет отсюда. Весь разговор шел через переводчика. На поднятый вопрос о том, могут ли желающие офицеры уйти из Эрзерума, он ответил, что если уйдут слабые духом, то это будет лучше для дела и что он “постарается” не препятствовать уходу их.

Полковник Зинкевич убеждал всех присутствующих, что дело, которому мы остались служить, всецело дело русское и что сам он взялся за него, глубоко веря в это.

В заключение офицерами было высказано пожелание, или„ намерение, подождать семь и даже десять дней, чтобы посмотреть, как пойдет дальше дело, верны ли обещания Антраника и как велика их ценность, а в дальнейшем действовать по обстановке.

Это было 20 или 21 февраля. После этого заседания полковник Долуханов высказал мне вскоре мысль, что он поражен той ненавистью к армянам, которую он встретил в русских офицерах и недоумевал, за что они их так ненавидят. Высказывал он: это и другим офицерам.

(л. 1—44) Андраник отдал приказ о том, что всякий, без различия национальности, будет отвечать одинаково за каждое уоий-ство, будет ли убийца армянин или мусульманин. По городу были расклеяны объявления, приглашавшие жителей не бояться,. открывать лавки, заниматься мирным трудом: объявлялось, что за убийство каждого взятого на работу турка весь сопровождающий конвой его будет отвечать своими головами и т. д.

После этого на другой день я проезжал верхом по улице около городского управления. Вместе со мной был один из моих командиров батальонов, армянин штабс-капитан Джанполадянц. Увидев кучку турок, читавшую объявление, мы остановились. Ш-к. Джанполадянц по-турецки объяснил собравшимся людям, что начальство принимает все меры к тому, чтобы не допускать насилий над мирным турецким населением со стороны армянских солдат и что если жители сами не поднимут бунта, то с ними ничего плохого сделано не будет.

Жители ответили, что вот уже само время два года свидетельствует о том, что никакого бунта они не делают, не хотят и не сделают и просят только не обижать их беззащитных.

Я попросил ш-к. Джанполадянца объяснить жителям, что я, русский командир артиллерийского полка, и все русские офицеры всегда были и будут защитниками мирного безоружного турецкого населения и что мы принимаем все меры к недопущению насилий, насколько можем это сделать; будем требовать и впредь этого от властей.

Из толпы многие подтвердили, что знают это (л. 1—45) и тут же сейчас два или три человека засвидетельствовали толпе, что я их спас от смерти. 7 февраля ш-к. Джанполадянц принимал участие в работе армянского комитета.

На втором заседании общего собрания офицеров из посторонних присутствовал только доктор Завриев. Тут было высказано, что 2-й Эрзерумский Крепостной артиллерийский полк вовсе не армянский, каким его хотят считать армяне, а только имеющий солдат армян. Что никто из нас в наемники к армянам не поступал и поступать не желает. Что ни подписки с обязательством служить в армянских войсках мы не давали, ни контракта об этом не подписывали. Что необходимо, чтобы правительство точно установило—какой это полк—русский или армянский; если русский — чтобы прислали нам русских солдат; если армянский — чтобы отпустили желающих офицеров уйти в русский корпус, а нежелающих служить вовсе на Кавказском фронте -отпустили бы к воинским начальникам, не считаясь с осадным положением, которое одно только и было формальным препятствием.

В случае же если Закавказье отложится от России, а до нас уже доходили вести, что это ожидается на днях, то чтобы нас немедленно отпустили бы, так как мы при таком положении дела становимся в Закавказье иностранцами. Выяснено было, что согласно существующим декретам и приказам, каждый имеет право подать рапорт об увольнении его к воинскому начальнику или о переводе в русский корпус.

(л. 1—46). Я объявил, что рапортов, которые будут поданы мне об этом, задерживать не буду, а буду представлять их с ходатайством об исполнении.

На этом заседании офицер 7 Квк. горного артиллерийского. дивизиона штабс-капитан Ермолов сообщил обществу офицеров, что он, не желая оставаться на службе во вновь формируемом: армянском дивизионе, подал рапорт об увольнении его; его сначала уговаривали остаться, а когда он решительно заявил, что не останется — полковник Морель отдал письменный приказ, что ш-к. Ермолов увольняется в распоряжение штаба фронта “по несоответствию”, т. е., иначе говоря, как совершенно негодный и вредный для службы офицер. Кроме того, ему было дано предписание убраться из Эрзерума в течение 24 часов.

Так поступили с боевым офицером, отлично знающим свое дело и имеющим несколько боевых наград; опорочили его только-за то, что он на самом законном основании не пожелал вступить на службу в армянскую войсковую часть и имел неосторожность публично сказать полковнику Морелю несколько слов, уличавших его в чрезмерной приверженности к армянам.

Доктор Завриев на этом заседании уверял общество офицеров, что оставаясь в Эрзеруме офицеры делают чисто русское дело и только на пользу России, а вовсе не армянское; что армянский народ бесконечно обязан России и впредь может существовать только под покровительством России; что отделяться от России армяне не намерены никоим образом; что армянский народ — это часть народа русского; что экономические (л. 1—47) и политические интересы самой России настоятельно требуют нашего нахождения в Эрзеруме до заключения мира; что мы нравственно, как граждане России, не можем сказать: “Вы — армяне и турки сводите свои счеты. Режетесь? И режьтесь! Черт с вами, это ваше домашнее дело; а нам русским здесь делать нечего”.

Наконец, если мы так человеколюбивы и так настойчиво требуем прекращения убийств мирных жителей, то это самое человеколюбие обязывает нас продолжать оставаться в Эрзеруме,. чтобы не допустить озверевшую армянскую чернь произвести ” Эрзеруме резню мусульманского населения.

Успеха речь доктора Завриева не имела. Сам же он после-этого заседания высказал мне, что дело безнадежно и что все; офицеры, наверное, уйдут.

После взятия Эрзерума турками, дней через десять, я имел случай прочесть документ, из которого увидел, что подозрения наши насчет устройства русскими офицерскими руками армянской автономии были вовсе не безосновательны; в документе этом доктор Завриев вполне определенно говорит о стремлении создать автономную Армению. Документ относится ко времени до приезда доктора Завриева в Эрзерум.

В своей оценке настроения общества офицеров доктор Завриев не ошибался. Действительно, определенное желание уйти было на лицо. Ясно было видно чего хотят армяне и для чего им нужн

Изменено 28 марта, 2003 пользователем Серый Волк

[Серый Волк]

Часть 2...

Тут мы узнали, что Россия заключила с Турцией мир. (л. 1—68) По дороге туда и обратно, а также в последующие дни, многие жители на улицах бросались ко мне, целовали мне руки и всячески выражали свою благодарность. Так же относились и к другим русским офицерам, справедливо рассуждая, что если бы в Эрзеруме не было бы русских офицеров, то турецкие войска едва ли застали в нем столько живых жителей, сколько они застали их придя.

Теперь, узнав, что успели наделать в Эрзеруме армяне перед своим бегством и сколько человек безоружных стариков, женщин и детей они погубили, я благодарю Бога за то, что обстоятельства сложились не дав мне уйти с теми, про кого еще древне-римский историк Петроний писал: “Армяне тоже люди, но дома ходят на четвереньках” и которых русский поэт Лермонтов метко охарактеризовал в стихе: “Ты раб, ты трус, ты армянин”.

16/29 апреля 1918 г. Эрзерум

Вр. и. д. Начальника артиллерии Укрепленной позиции Эрзерума и Деве-Бойну и Командир 2-го Эрзерумского крепостного артиллерийского полка, военнопленный Подполковник Твердохлебов (подпись)

[Fhuval]

ty by esche "Kapital" Karla Marxa zdes' raspechatal

a ob "intellekte" avtora mozhno sudit' khotya by po etoy fraze:

и которых русский поэт Лермонтов(!) метко охарактеризовал в стихе: “Ты раб, ты трус, ты армянин”.

vo pervykh ne Лермонтов, a Pushkin, vo vtorykh ne v "в стихе", a v poeme, a v tret'ikh, dlya neobrazovannikh chitayte sami poemu Pushkina "Tazit" i delayte vyvodu, chto khotel skazat' Pushkin etoy frazoy! Chestno govorya mne uzhe nadoeli eti primitivnye tsitirovaniya Pushkinskikh slov...

ТАЗИТ

Не для бесед и ликований,

Не для кровавых совещаний,

Не для расспросов кунака,

Не для разбойничей потехи

Так рано съехались адехи

На двор Гасуба старика.

В нежданной встрече сын Гасуба

Рукой завистника убит

Вблизи развалин Татартуба.

В родимой сакле он лежит.

Обряд творится погребальный.

Звучит уныло песнь муллы.

В арбу впряженные волы

Стоят пред саклею печальной.

Двор полон тесною толпой.

Подъемлют гости скорбный вой

И с плачем бьют нагрудны брони,

И, внемля шум небоевой,

Мятутся спутанные кони.

Все ждут. Из сакли наконец

Выходит между жен отец.

Два узденя за ним выносят

На бурке хладный труп. Толпу

По сторонам раздаться просят.

Слагают тело на арбу

И с ним кладут снаряд воинский:

Неразряженную пищаль,

Колчан и лук, кинжал грузинский

И шашки крестовую сталь,

Чтобы крепка была могила,

Где храбрый ляжет почивать,

Чтоб мог на зов он Азраила

Исправным воином восстать.

В дорогу шествие готово,

И тронулась арба. За ней

Адехи следуют сурово,

Смиряя молча пыл коней...

Уж потухал закат огнистый,

Златя нагорные скалы,

Когда долины каменистой

Достигли тихие волы.

В долине той враждою жадной

Сражен наездник молодой,

Там ныне тень могилы хладной

Воспримет труп его немой...

Уж труп землею взят. Могила

Завалена. Толпа вокруг

Мольбы последние творила.

Из-за горы явились вдруг

Старик седой и отрок стройный.

Дают дорогу пришлецу —

И скорбному старик отцу

Так молвил, важный и спокойный:

«Прошло тому тринадцать лет,

Как ты, в аул чужой пришед,

Вручил мне слабого младенца,

Чтоб воспитаньем из него

Я сделал храброго чеченца.

Сегодня сына одного

Ты преждевременно хоронишь.

Гасуб, покорен будь судьбе.

Другого я привел тебе.

Вот он. Ты голову преклонишь

К его могучему плечу.

Твою потерю им заменишь —

Труды мои ты сам оценишь,

Хвалиться ими не хочу».

Умолкнул. Смотрит торопливо

Гасуб на отрока. Тазит,

Главу потупя молчаливо,

Ему недвижим предстоит.

И в горе им Гасуб любуясь,

Влеченью сердца повинуясь,

Объемлет ласково его.

Потом наставника ласкает,

Благодарит и приглашает

Под кровлю дома своего.

Три дня, три ночи с кунаками

Его он хочет угощать

И после честно провожать

С благословеньем и дарами.

Ему ж, отец печальный мнит,

Обязан благом я бесценным:

Слугой и другом неизменным,

Могучим мстителем обид.

*

Проходят дни. Печаль заснула

В душе Гасуба. Но Тазит

Всё дикость прежнюю хранит.

Среди родимого аула

Он как чужой; он целый день

В горах один; молчит и бродит.

Так в сакле кормленный олень

Всё в лес глядит; всё в глушь уходит.

Он любит — по крутым скалам

Скользить, ползти тропой кремнистой,

Внимая буре голосистой

И в бездне воющим волнам.

Он иногда до поздней ночи

Сидит, печален, над горой,

Недвижно в даль уставя очи,

Опершись на руку главой.

Какие мысли в нем проходят?

Чего желает он тогда?

Из мира дольнего куда

Младые сны его уводят?..

Как знать? Незрима глубь сердец.

В мечтаньях отрок своеволен,

Как ветер в небе...

Но отец

Уже Тазитом недоволен.

«Где ж, — мыслит он, — в нем плод наук,

Отважность, хитрость и проворство,

Лукавый ум и сила рук?

В нем только лень и непокорство.

Иль сына взор мой не проник,

Иль обманул меня старик».

*

Тазит из табуна выводит

Коня, любимца своего.

Два дни в ауле нет его,

На третий он домой приходит.

Отец

Где был ты, сын?

Сын

В ущелье скал,

Где прорван каменистый берег,

И путь открыт на Дариял.

Отец

Что делал там?

Сын

Я слушал Терек.

Отец

А не видал ли ты грузин

Иль русских?

Сын

Видел я, с товаром

Тифлисский ехал армянин.

Отец

Он был со стражей?

Сын

Нет, один.

Отец

Зачем нечаянным ударом

Не вздумал ты сразить его

И не прыгнул к нему с утеса? —

Потупил очи сын черкеса,

Не отвечая ничего.

*

Тазит опять коня седлает,

Два дня, две ночи пропадает,

Потом является домой.

Отец

Где был?

Сын

За белою горой.

Отец

Кого ты встретил?

Сын

На кургане

От нас бежавшего раба.

Отец

О милосердая судьба!

Где ж он? Ужели на аркане

Ты беглеца не притащил? —

Тазит опять главу склонил.

Гасуб нахмурился в молчанье,

Но скрыл свое негодованье.

«Нет, — мыслит он, — не заменит

Он никогда другого брата.

Не научился мой Тазит,

Как шашкой добывают злато.

Ни стад моих, ни табунов

Не наделят его разъезды.

Он только знает без трудов

Внимать волнам, глядеть на звезды,

А не в набегах отбивать

Коней с ногайскими быками

И с боя взятыми рабами

Суда в Анапе нагружать».

Тазит опять коня седлает.

Два дня, две ночи пропадает.

На третий, бледен, как мертвец,

Приходит он домой. Отец,

Его увидя, вопрошает:

«Где был ты?»

Сын

Около станиц

Кубани, близ лесных границ

— — — — — — —

Отец

Кого ты видел?

Сын

Супостата.

Отец

Кого? кого?

Сын

Убийцу брата.

Отец

Убийцу сына моего!..

Приди!.. где голова его?

Тазит!.. Мне череп этот нужен.

Дай нагляжусь!

Сын

Убийца был

Один, изранен, безоружен...

Отец

Ты долга крови не забыл!..

Врага ты навзничь опрокинул,

Не правда ли? ты шашку вынул,

Ты в горло сталь ему воткнул

И трижды тихо повернул,

Упился ты его стенаньем,

Его змеиным издыханьем...

Где ж голова?.. подай... нет сил...

Но сын молчит, потупя очи.

И стал Гасуб чернее ночи

И сыну грозно возопил:

«Поди ты прочь — ты мне не сын,

Ты не чеченец — ты старуха,

Ты трус, ты раб, ты армянин!

Будь проклят мной! поди — чтоб слуха

Никто о робком не имел,

Чтоб вечно ждал ты грозной встречи,

Чтоб мертвый брат тебе на плечи

Окровавленной кошкой сел

И к бездне гнал тебя нещадно,

Чтоб ты, как раненый олень,

Бежал, тоскуя безотрадно,

Чтоб дети русских деревень

Тебя веревкою поймали

И как волчонка затерзали,

Чтоб ты... Беги... беги скорей,

Не оскверняй моих очей!»

Сказал и на земь лег — и очи

Закрыл. И так лежал до ночи.

Когда же приподнялся он,

Уже на синий небосклон

Луна, блистая, восходила

И скал вершины серебрила.

Тазита трижды он позвал,

Никто ему не отвечал...

*

Ущелий горных поселенцы

В долине шумно собрались —

Привычны игры начались.

Верьхами юные чеченцы,

В пыли несясь во весь опор,

Стрелою шапку пробивают,

Иль трижды сложенный ковер

Булатом сразу рассекают.

То скользкой тешатся борьбой,

То пляской быстрой. Жены, девы

Меж тем поют — и гул лесной

Далече вторит их напевы.

Но между юношей один

Забав наездничьих не делит,

Верхом не мчится вдоль стремнин,

Из лука звонкого не целит.

И между девами одна

Молчит уныла и бледна.

Они в толпе четою странной

Стоят, не видя ничего.

И горе им: он сын изгнанный,

Она любовница его...

О, было время!.. с ней украдкой

Видался юноша в горах.

Он пил огонь отравы сладкой

В ее смятенье, в речи краткой,

В ее потупленных очах,

Когда с домашнего порогу

Она смотрела на дорогу,

С подружкой резвой говоря —

И вдруг садилась и бледнела

И, отвечая, не глядела

И разгоралась, как заря —

Или у вод когда стояла,

Текущих с каменных вершин,

И долго кованый кувшин

Волною звонкой наполняла.

И он, не властный превозмочь

Волнений сердца, раз приходит

К ее отцу, его отводит

И говорит: «Твоя мне дочь

Давно мила. По ней тоскуя,

Один и сир, давно живу я.

Благослови любовь мою.

Я беден — но могуч и молод.

Мне труд легок. Я удалю

От нашей сакли тощий голод.

Тебе я буду сын и друг

Послушный, преданный и нежный,

Твоим сынам кунак надежный,

А ей — приверженный супруг».

[Fhuval]

А для тех, кто не понял - подробный комментарий.

Герой поэмы Тазит изгнан отцом из аула:

Поди ты прочь - ты мне не сын,

Ты не чеченец - ты старуха,

Ты трус, ты раб, ты армянин.

Будь проклят мной! поди - чтоб слуха

Никто о робком не имел.

Из текста следует, что Тазит (а вместе с ним и я, армянин) еще и старуха, робкий человек. А все потому, что он целых два дня пропадал в горах. "Что делал там?" - спрашивает отец Гасуб. "Я слушал Терек", - отвечает сын.

"А не видал ли ты грузин иль русских?" - спрашивает Гасуб, которого так возмутили слова сына о том, что он слушал природу. Сын отвечает: "Видел я, с товаром тифлисский ехал армянин". Армянин ехал без стражи, один, а Гасуб попрекает сына: "Зачем нечаянным ударом не вздумал ты сразить его." Потому и не сразил, и не ограбил Тазит, что он, по Гасубу, старуха, трус, раб и армянин.

Тазит опять два дня и две ночи пропадал в горах и встретил бежавшего раба. "Где же он? Ужели на аркане ты беглеца не притащил?" - спрашивает Гасуб. Потому и не тронул Тазит бежавшего раба, не связал его и не притащил обратно в аул, что он, по Гасубу, старуха, трус, раб и армянин.

Он только знает без трудов

Внимать волнам, глядеть на звезды,

А не в набегах отбивать

Коней с нагайскими быками

И с боя взятыми рабами

Суда в Анапе нагружать, -

сетует Гасуб.

Тазит способен внимать волне, глядеть на звезды и не способен разбойничать. Чем, спрашивается, не армянин? Я бы сказал, хороший армянин. А по Гасубу - еще и раб, еще и трус.

И, наконец, третье испытание. Тазит опять два дня и две ночи пропадает в горах и встречает убийцу брата. Отец восклицает:

Убийцу сына моего!..

Приди!.. Где голова его?

Тазит!.. Мне череп этот нужен.

Дай нагляжусь!

А сын отвечает на это:

Убийца был

Один, изранен, безоружен.

Тазит не смог обезглавить израненного, безоружного врага . Потому и не смог, что он, по Гасубу, армянин (как тот, которого он не ограбил), раб (как тот, которого он пожалел), трус , старуха и робкий нравом человек. А Гасуб очень хотел иметь сына-разбойника и головореза. Кстати, Тазит целых тринадцать лет воспитывался в другом ауле, у другого чеченца, видать по всему, доброго человека. Был бы Тазит убийцей, Гасуб не назвал бы его армянином (христианином-иноверцем). И был бы, между прочим, прав.

Нет, вам, все-таки, как ни крути-верти, все-таки нужно начинать поднимать ваш уровень образования с азов, то бишь с "Му-му". Пушкина вам не дано понять, не вашего это ума дело, и вы в этом не виноваты.

[Серый Волк]

Фхувал,

какого черта стихи приводишь ? Какое они отношение имеют к теме, ты еще "Евгения Онегина" скопируй, а насчет неточности с Лермонтовым, прочитай внимательне -

""“Очерки” подполковника Твердохлебова очень интересный документ и мы сочли необходимой его публикацию, сохраняя стиль и манеру написания"""", это означает, что никто ничего не менял (у нас нет такой привычки). Кстати военному для очерков, не нужен "высокий уровень итнеллекта" это же не научный труд, он просто записал то ,что видел и честно поведал об этом, вот и вся история.

Впредь знай, здесь не клуб любителей скопированной поэзии . Удачи "поэт".

p.s. похвально, ты слышал о Пушкине .

[Rubo]

Интересное повествование. Можно было минут 20 читать эту муру, да слава богу

на глаза попалась ссылка на первоисточник.

http://karabakh-doc.gen.az/

И все стало на свои места. Только одно не понятно, что Серый Волк хотел доказать

этой статьей?

[Fhuval]

ты еще "Евгения Онегина" скопируй

не присваивай чужие мысли, воришка...

""“Очерки” подполковника Твердохлебова очень интересный документ и мы сочли необходимой его публикацию, сохраняя стиль и манеру написания"""", это означает, что никто ничего не менял (у нас нет такой привычки). Кстати военному для очерков, не нужен "высокий уровень итнеллекта" это же не научный труд, он просто записал то ,что видел и честно поведал об этом, вот и вся история.

а откуда он вообще узнал о такой поэме? может быть ты ему подсказал?

Впредь знай, здесь не клуб любителей скопированной поэзии

а также не клуб любителей скопированной запискологии...

...ты слышал о Пушкине ...

в отличие от тебя...

[Slavik]

В архиве Отдела изучения военной истории и стратегии Генерального штаба Турецкой республики (Шкаф Первой мировой войны, полка 401, дело 1578. л. 1—24, 1—67)

Турецкая Республика заинтересованная сторона, и соответственно этот документ доверия не вызывает.

16/29 апреля 1918 г. Эрзерум

Вр. и. д. Начальника артиллерии Укрепленной позиции Эрзерума и Деве-Бойну и Командир 2-го Эрзерумского крепостного артиллерийского полка, военнопленный Подполковник Твердохлебов (подпись)

О обличения русского офицера: в сталинских застенках люди и не такое писали...

Но даже этот, видимо в конец зачморенный, офицер пишет следующее:

Декретом от 18 декабря 1917 г. Комиссариат объявил, что вместо ушедшей армии будет сформирована новая армия; в основу формирования клался национальный признак; должны были быть сформированы корпуса — русский, грузинский, армянский, мусульманский и части войск от других, мелких национальностей — греческие, айсорские, осетинские и другие

Как видите, присутствуют практически все нации региона за исключением азербайджанцев (видимо 16/29 апреля 1918 г. о такой нации слыхом не слыховали даже турки)...

И так, в очередной раз столкнулись со следующим: наши противники, даже в откровенно подтасованных документах, умудряются свидетельствовать против себя же...

[Серый Волк]

Rubo,

почему тебе кажется, что я пытаюсь что-то доказать? Может это просто информация к размышлению? Чем тебя не устраивает первоисточник, только тем, что он не армянский?

Правда по-твоему может быть только у армян? Обоснуй пожалуйста.

[Rubo]

Дело не в том что правда может быть у кого то конкретно, а дело в том что этот источник не может

быть достоверным в силу свой заинтересованности.

[Тигран]

В архиве Отдела изучения военной истории и стратегии Генерального штаба Турецкой республики (Шкаф Первой мировой войны, полка 401, дело 1578. л. 1—24, 1—67) хранится “Очерк положения 2-го Эрзерумского Крепостного артиллерийского полка со дня его формирования и до занятия Эрзерумя турецкими войсками 27 февраля/12 марта 1918 года”, написанный 16/29 апреля 1918 г. взятым в Эрзеруме в плен подполковником царской службы Твердохлебовым, исполнявшим должность начальника артиллерии укрепленной позиции Эрзерума и Деве-Бойну и командира 2-го Эрзерумского Крепостного артиллерийского полка (необходимо заметить, что в этом и других архивах Турции хранятся многочисленные интересные для нашей истории и историографии подлинные документы на русском языке).

Действительно, документы, хранящиеся в архивах Турции по вопросам, касающимся армян, должны вызывать подозрение по определению. Особенно, если их приписывают пленному офицеру. Чего стоит обнаружить в настоящем архиве анкетные данные убитого в бою офицера, при котором были документы и написать от его имени? А если он действительно был в плену и сам писал их, где гарантии, что он делал это не под пытками? Наконец, где были изданы эти документы, из какого печатного источника взяты сведения, размещенные в Интернете? Без печатного источника сведения эти представляются еще более сомнительными.

Что касается свидетельств русских офицеров о поведении армян в боях с турками, то об этом, например, можно прочесть в изданной в Москве книге "Казаки на Кавказском фронте 1914-1917. Ф.И. Елисеев. Записки полковника Кубанского казачьего войска в тринадцати брошюрах-тетрадях", М.: Воениздат, 2001.

**

Армянский отряд и армянские добровольческие дружины.

...В Араратский отряд входили:

1. Закаспийская отдельная казачья бригада...

2. Кавказская конно-горная батарея подполковника Иванова (4 орудия)...

3. Конная сотня пограничников ротмистра Королькова...

4. Рота сапер.

5. Три армянские добровольческие дружины: 2-ая - Дро, 3-я - Амазаспа и 4-я - Кери.

...Дружинники были отлично экипированы. Они носили защитного цвета длинные кители с большими карманами, брюки. Все - добротного качества. Говорилось, что все это "американское". Вооружены были русскими винтовками, и очень у многих длинные револьверы системы "Маузер" с деревянными кобурами-футлярами к ним, как ложа винтовки для стрельбы на дальную дистанцию.

Целая броня перекрестных патронташей на груди и поясе придавала армянским дружинникам очень воинственный вид. Головным убором их были черные кавказские, почти сплошь каракулевые папахи, что сближало их с нами, казаками.

При дружинах была сотня конных разведчиков на очень хороших, сильных и прытких, как козы, карабахских скакунах, в хорошем физическом состоянии. Все - на казачьих седлах.

Их доблестные вожди были штатскими национальными армянскими политическими деятелями в России. Одеты и вооружены они были, как и их дружинники, но только без винтовок. Все были без погон, но их дисциплина и суть воинского движения, построенного на добровольческих началах, были основаны на глубочайшем национальном энтузиазме, с главной целью - освобождение Армении от турок.

Они были очень ценными помощниками казачьему отряду в этой операции. К тому же дрались они фанатично, и ни турки, ни курды армян, как и армяне их, в плен не брали. Они уничтожали друг друга в бою безжалостно.

**

Мужество армян русские отмечали и в Кавказскую войну:

Князь Мещерский. Кавказский путевой дневник. СПб., 1887.

“Теперь в рядах Кавказской армии выдающийся русский или выдающийся грузин — это редкость. Все армяне: Лорис-Меликов, Лазарев, Шелковников, младший Лорис-Меликов, Тергукасов, Алхазов.”

“Армян на военное поприще никто не выдвигает. Их выдвигают каждого отдельно проявления в них замечательных дарований и способностей и затем собственный пример храбрости и неустрашимости... Армянин, пробивший себе дорогу и стяжавший себе имя в Кавказской армии, можно это наверное сказать, ни эту дорогу, ни это имя даром или фуксом не приобрел.”

М. Приемский. Армяне и события на Кавказе. М., 1907.

“Офицеры, полковники и генералы из армян не редкость. Они участвовали во всех русских войнах на Кавказе и отличались храбростью.”

Например об одном из них, генерал-адъютанте Лазареве, герое кавказской и турецкой войны в статье "Просто Лазарев" Владимир Шигин пишет:

**

Особенностью Лазарева была его беспримерная храбрость. Никогда он не оставался сзади своих солдат, а всегда сам вел их в бой. О бесстрашии молодого офицера ходили легенды. Популярность Лазарева была велика не только среди своих, но и среди чужих.

Вот что пишет о боевых делах и личной популярности Лазарева один из его дореволюционных биографов: "Он пользовался как в рядах кавказской армии, так и у горцев такой завидной репутацией благородства и мужества, что Шамиль, осажденный в Гунибе, просил для переговоров о сдаче прислать к нему не кого иного, как Лазарева, зная, что на его слова можно положиться. Лазарев отправился к Шамилю в Гуниб один без конвоя и после беседы с имамом привел его к князю Барятинскому".

Память о сыне армянского народа и верном солдате России Иване Давидовиче Лазареве долго хранилась в кавказских войсках. Ныне его блестящие операции стали уделом историков и научных монографий. Будем помнить его и мы - сурового, справедливого и отважного.

**

А что касается турок, в отличие от некоторых азербайджанцев, они относились к воинским качествам армян несколько уважительнее. Например, в предисловии к стенографическому отчету "Судебный процесс Талаат Паши" немецкий офицер, участник санитарной миссии в Турции, Армин Т. Вернер пишет:

"...того самого армянского народа, о солдатах которого Энвер-паша (военный министр Турции - Т.) еще несколько месяцев тому назад заявил, что они в высшей степени отличились на полях сражений и их верность и смелость вызвали огромное восхищение в турецкой армии". А после Сардарапатского сражения, когда армянское ополчение нанесло поражение отборным, намного превосходящим их по численности и вооружению турецким войскам, кто-то из высших турецких офицеров сказал, что армяне показали себя лучшими в мире воинами.

[Меркурий]

Ну ребята чего им тут обяснять все равно есть регламент.

А по регламенту надо постить тут максимум количества дезы, чушьи фальсификаций.

Про армянских маршалах можно читать в книгах о военном истории России (так как в основном там служили армяне за последние 200 лет), также не поленитесь и прочитайте про Маршала и зятя Наполеона Бонапарта, маршала Франции Мюрата (кстати родился в Гарабахе).

Можете прочесть и о министре морской флатилии США Пол Игнатейшне.

О Византийских генералов и начальников войск. Кстати в Византии армяне считались самыми боеспособными.

Плюс можете прочитать о 12-и адмиралах армян. Кстати за последнии 1000 лет у Армении не было моря.

Можете прочитать про армянскую Айрудзи о котором легенды ходят.

____________

Кстати советую прочесть не армянские источники, так как в армянских источниках не так много информации о них.

[Меркурий]

Славик джан чему тут удевляться.

Ты ведь должен был об этом знать когда ходил сюда?

Ну ребята только только начали учиться у своих братьев фальсификациям.

Вон те 600 лет фальсифицируют и до сих пор слошной кикс.

А сдешние всего навсего 80 лет. Чего ты от них хочешь?

[Rubo]

Интересно, почему не видно возражений с азербайджанской стороны?

Господа, это вам не присвоение музыки или долмы, тема которые вы очень любите

и мусолите вот уже сколько времени. Речь идет об очень важном именно для вас обстоятельстве -

об умении или неумении армян воевать!!! Так слушаем вас...

[Albans]

Но эта истина устанавливается не на форумах, а на фронте ....

Но если спрашиваете - я ( я знаю что эта точка зрения одно время доминировала, но не уверен, что ее все разделяют) могу сказать, что армяне храбрые солдаты и часто выигрывают битву.... но потом с помощъю негибкой политики превращают победу в поражение, еще худшее положение, чем до войны... Что им не хватает в политике - можно долго спорить, но если судить, так сказать по результатам - налицо ... см. территорию нынешней Армении.

Изменено 31 марта, 2003 пользователем Albans

[Серый Волк]

Интересно, почему не видно возражений с азербайджанской стороны?

Господа, это вам не присвоение музыки или долмы, тема которые вы очень любите

и мусолите вот уже сколько времени. Речь идет об очень важном именно для вас обстоятельстве -

об умении или неумении армян воевать!!! Так слушаем вас...

Возражать в принципе некому, одну туфту гонят, старые армянские песни . А вообще я подожду когда все армяне выскажутся и пройдусь основательно по постам, а так каждого затыкать времени и желания нет.

Удачи.

[Rubo]

,

Но если спрашиваете - я ( я знаю что эта точка зрения одно время доминировала, но не уверен, что ее все разделяют) могу сказать, что армяне храбрые солдаты и часто выигрывают битву.... но потом с помощъю негибкой политики превращают победу в поражение, еще худшее положение, чем до войны... Что им не хватает в политике - можно долго спорить, но если судить, так сказать по результатам - налицо ... см. территорию нынешней Армении.

Согласен, так часто было в прошлом, такое возможно в будущем, но это не аксиома.

Время покажет ...

[Меркурий]

Албанс джан. Истину говориш!

Но на ошибках учатся!

По крайнемере за последние 15 лет серьезных ошибок не сделали.

Один правда попытался, но тут же стал экспрезидентом!

[Benson]

А для тех, кто не понял - подробный комментарий.

-------------------------------------------------------------------

Слышь, комментатор)))

Ты кому комментируешь?)))

Может, у папуасов из Новoй Гвинеи этот комментарии и прокатит, а нам-то не надо объяснять, ЧТО ЛЕРМОНТОВ ИМЕЛ ВВИДУ

Изменено 31 марта, 2003 пользователем Benson

[NOVRUZ EMI]

Серый волк их же не переубедишь на то они армяне.На счет маршала меркурий это одноухий андроник маршал?Умора........Сонра да хер чындыра баш гошма.

[Fhuval]

Benson,

Слышь, комментатор)))

Ты кому комментируешь?)))

Может, у папуасов из Новoй Гвинеи этот комментарии и прокатит, а нам-то не надо объяснять, ЧТО ЛЕРМОНТОВ ИМЕЛ ВВИДУ 

ну вот, очередной неуч...

ЛЕРМОНТОВ говоришь? , не-а, скорее всего Хемингуей

а так, каждый понимает (то есть хочет понять) в меру своей испорченности...

[Rubo]

NOVRUZ EMI

Во первых пойди научись разговаривать со существу и нормально, это раз.

Одноухие- это ваши командиры, которые солдат как пушечное мясо использовали, это два.

А насчет маршала, возьми почитай историю Великой Отечественной войны, там все

подробно описано..

[Slavik]

Albans, дело не в негибкой внешней политике (я думаю ты это имел ввиду), а в уродливой внутренней (IMHO).

[Benson]

ЛЕРМОНТОВ говоришь?

эээ...((( тебе объяснять, почему я написал "ЛЕРМОНТОВ" да ещё большими буквами?

[Меркурий]

Рубо джан не надо обращять внимание на таких экземпляров.

[Fhuval]

Benson,

эээ...((( тебе объяснять, почему я написал "ЛЕРМОНТОВ" да ещё большими буквами?

а ты подрудись

[Серый Волк]

Привет Тигран.

Из всех армянских, только этот постинг заслуживает небольшого внимания.

Начнем...

(((((((Действительно, документы, хранящиеся в архивах Турции по вопросам, касающимся армян, должны вызывать подозрение по определению. Особенно, если их приписывают пленному офицеру. Чего стоит обнаружить в настоящем архиве анкетные данные убитого в бою офицера, при котором были документы и написать от его имени? А если он действительно был в плену и сам писал их, где гарантии, что он делал это не под пытками? Наконец, где были изданы эти документы, из какого печатного источника взяты сведения, размещенные в Интернете? Без печатного источника сведения эти представляются еще более сомнительными.))))) quote

Что касается печатного источника откуда конкретно взята эта статья, если тебе действительно интересно можешь связаться с админом сайта (я давал ссылку), и узнать точный источник.

((((Что касается свидетельств русских офицеров о поведении армян в боях с турками, то об этом, например, можно прочесть в изданной в Москве книге "Казаки на Кавказском фронте 1914-1917. Ф.И. Елисеев. Записки полковника Кубанского казачьего войска в тринадцати брошюрах-тетрадях", М.: Воениздат, 2001.))))quote

Понимаешь, я с тем же успехом опровергну твою информацию, почему?

Годы издания этой книги период Перв. Мировой войны (если помнишь 1914-18 г), насколько мне известно Турция и Россия в этой войне были врагами - Антанта (в которую входила Россия и Тройственный Союз с Османской Империей) так вот, даже младенцу ясно, что Россия всегда в своей политике на Кавказе опиралась на Армению и брошюры типа "Армяне доблестные воины" и т.д. не вызывают у меня какого-либо доверия, это всего лишь хорошо спланированная пропаганда, которая нужна была в первую очередь самой России для раскола Турции изнутри, вас в очередной раз использовали, обидно? ты поверил в доблесть армян? извини, не хотел задевать за живое.

((((((( А что касается турок, в отличие от некоторых азербайджанцев, они относились к воинским качествам армян несколько уважительнее. Например, в предисловии к стенографическому отчету "Судебный процесс Талаат Паши" немецкий офицер, участник санитарной миссии в Турции, Армин Т. Вернер пишет:

"...того самого армянского народа, о солдатах которого Энвер-паша (военный министр Турции - Т.) еще несколько месяцев тому назад заявил, что они в высшей степени отличились на полях сражений и их верность и смелость вызвали огромное восхищение в турецкой армии". А после Сардарапатского сражения, когда армянское ополчение нанесло поражение отборным, намного превосходящим их по численности и вооружению турецким войскам, кто-то из высших турецких офицеров сказал, что армяне показали себя лучшими в мире воинами.)))))))quote

Доказать можешь что это именно его слова?

Не верится, что турок (если он не пьян) может сказать такое про армян. Не верю и все

Все остальное написанное тобой, поверь не заслуживает комментариев, расписывать вооружение и длину пистолетов, конечно интересно, но какой смысл это обсуждать, оставляю без комментариев.

Итог поста: доказываешь свои источники, потом продолжим. До встречи

p.s. Rubo, по теме есть что сказать, или так и будешь прятаться за более образованными, и вызывать на чужую дуэль ?

[Rubo]

Понимаешь, я с тем же успехом опровергну твою информацию, почему?

  Годы издания этой книги период Перв. Мировой войны (если помнишь 1914-18 г), насколько мне известно Турция и Россия в этой войне были врагами - Антанта (в которую входила Россия и Тройственный Союз с Османской Империей) так вот, даже младенцу ясно, что Россия всегда в своей политике на Кавказе опиралась на Армению и брошюры типа "Армяне доблестные воины" и т.д. не вызывают у меня какого-либо доверия, это всего лишь хорошо спланированная пропаганда, которая нужна была в первую очередь самой России для раскола Турции изнутри, вас в очередной раз использовали, обидно? ты поверил в доблесть армян?  извини, не хотел задевать за живое.

Ты не заметил что год издания этой книги 2001 г, книга основывается не на каких то официальных пропагандический источниках Российской империи, а на записках,

вроде той, которую ты привел. И раз ты сомневаешься в истинности этих записок, то

я 10 раз больше сомневаюсь в истинности приведенных тобой. Ведь ты кроме вот этого

не привел никаких других более или менее убедительных доказательств..

Верить или не верить в доблесть армян это личное дело каждого,

но ты ответил на пост опять таки через строки.

Ты не заметил перечисление армянских полководцев периода Русско-Турецкой войны

(Лорис-Меликов, Лазарев, Шелковников, младший Лорис-Меликов, Тергукасов, Алхазов)

как по твоему это тоже пропаганда? Их выдумали в целах пропаганды? Или их произвели

в разные чины ради пропаганды? В военных действиях кроме пропаганды нужно

умелое управление войсками, так что только ради пропаданды этих людей никто бы не допустил к конадованию Русской кавказкой армией.

  Доказать можешь что это именно его слова? Не верится, что турок (если он не пьян) может сказать такое про армян. Не верю и все

Можешь не верить твое дело. Кoнечно же нельзя точно доказать чьи это слова, точно

так же как нельзя доказать достоверность приведенных тобой записок.

А теперь попробуй опровергни сие факты, или приведи свои.

полная статья по этой ссылке

http://www.redstar.ru/2002/08/10_08/4_01.html

На фронтах Великой Отечественной войны в 1941-1945 гг. против фашистских захватчиков сражались

          более 600 тыс. сынов и дочерей армянского народа. Плечом к плечу с русским и другими народами СССР

          армяне героически обороняли Москву и Ленинград, бились за Брест и Киев, Одессу и Севастополь,

          сражались у стен Сталинграда и на просторах Северного Кавказа, громили врага на Курской дуге и на

Днепре, освобождали Украину и Белоруссию, прибалтийские республики и Молдавию, принимали участие в разгроме

империалистической Японии.

        Созданные в ходе войны армянские национальные формирования (было сформировано 5 стрелковых дивизий) с

тяжелыми боями прошли от предгорьев Кавказа до Берлина и Балкан, покрыв свои боевые знамена немеркнущей

славой. Особо отличилась 89-я трижды орденоносная стрелковая дивизия, которой за участие в освобождении

Таманского полуострова было присвоено почетное наименование Таманской. Под командованием генерал-майора

Нвера Сафаряна после взятия Берлина, у стен последнего оплота гитлеровцев - рейхстага, воины-армяне с оружием в

руках и с песней на устах под звуки зурны танцевали свой победный танец кочари.

        За проявленное в боях мужество и отвагу более 70 тыс. воинов-армян были награждены боевыми орденами и

медалями. 26 рядовых воинов стали полными кавалерами ордена Славы, 106 человек были удостоены высокого

звания Героя Советского Союза. Первым Героем из числа армян стал Карапет Симонян в финскую войну (1939-1940

гг.). Уже в мирное время список Героев замкнул нынешний вице-спикер Госдумы РФ Артур Чилингаров.

        Звания дважды Героя Советского Союза в боях с фашистами был удостоен легендарный летчик, герой балтийского

неба подполковник Нельсон Степанян (среди 6 морских авиаторов, удостоенных высшей награды дважды, есть и

армянин). Памятник погибшему летчику установлен в столице республики.

        Маршалом авиации в годы войны стал Сергей Александрович Худяков (Ханферянц Арменак Артемович, 1901-1950

гг.). Среди военачальников Советской Армии было 60 генералов и адмиралов - армян. Первое место среди них по

праву принадлежит дважды Герою Советского Союза Ивану Баграмяну. Именно он, как командующий, 24 июня 1945

года на Параде Победы на Красной площади возглавил воинов 1-го Прибалтийского фронта.

Одним из организаторов Военно-Морского Флота СССР и зачинателей научного направления в области истории

военно-морского искусства был первый Адмирал Флота Советского Союза Иван Исаков (Тер-Исаакян). Приставка

«Тер» к фамилии означала, что предки адмирала были церковнослужителями, а окончание «ян» в условиях царской

службы часто менялось на «ов». Во время войны Иван Степанович потерял ногу. За доблесть и храбрость,

проявленную в тот период, адмиралу было присвоено звание Героя Советского Союза.

        В рядах маршалов-армян свое почетное место занимает и Герой Советского Союза главный маршал

бронетанковых войск Амазасп Бабаджанян (1906-1977 гг.). Амазасп Хачатурович участвовал в финской войне. В 1942

г. командовал механизированной бригадой. Командиром гвардейского танкового корпуса (1944-1945 гг.) участвовал в

Висло-Одерской и Берлинской операциях. После войны окончил Академию Генерального штаба. В 1959-1967 гг.

командовал войсками Одесского военного округа. В 1967-1969 гг. Бабаджанян возглавлял Академию бронетанковых

войск им. Р.Я. Малиновского, а в 1969-1977 гг. был начальником танковых войск Советской Армии.

        Армянский народ был достойно представлен высшими командирами во всех родах войск. Навсегда вошли в

историю генерал-полковник артиллерии М. Парсегов, генерал-лейтенант артиллерии А. Елоян, генерал-лейтенант

танковых войск В. Тамручи (Дамручан), генерал-лейтенант авиации С. Микоян и многие другие.

  Но Победа советскому народу далась ценой больших потерь. Каждый второй армянин - участник войны не

вернулся домой. Потери только армянского народа составили почти столько, сколько американской армии в целом -

более 300 тыс. человек.

И так дорогой мой, здесь ты сможешь увидеть сколько

героев Советского Союза, сколько маршалов, генералов, адмиралов, сколько орденосцев

которые были армянами. Конечно в статье есть такой коммунистичекисй привкус, но это отнюдь не умаляет достоинств воинов воевавших за свою страну. Если можешь доказать что что то тут неправда? - валяй.

И под конец. Итог карабахской войны думаю говорит сам за себя.

Ты бы мог привести сколько угодно записок и тому подобного, но

лучше один раз увидеть, чем 100 раз услышать.

Твои записки на этом фоне выглядят просто смешными, потому как если армяне такие трусы,

вывод очень неутешительный для азери, значит они трусее трусов.

И не говори тут про русских у тому подобное. Участие русских солдат с обоих, подчеркиваю с ОБОИХ сторон ограничивалось участием наемников (летчиков, экипажей танков, и т.д)

[NOVRUZ EMI]

Rubo зачем обижаешся на правду.Ведь андронику Турецкий Паша (жаль имя не помню земля ему пухом)ухо отрезал а не я.Так что на меня не злись.

А как разговаривать ,по сушеству или нет армян у тебя совета спрашивать не буду.Так что заткнулся...

[Меркурий]

Боже мой сколько надо обяснять!

не Андроник а АндрАник.

И никто никому ухо не отрезал.

А вот бояились его турки прилично.

Да так, что заранее зная , что скоро придет Андраник с войсками бежали целыми полками.

[Серый Волк]

Боже мой сколько надо обяснять!

не Андроник  а АндрАник.

И никто никому ухо не отрезал.

А вот бояились его турки прилично.

Да так, что заранее зная , что скоро придет Андраник с войсками бежали целыми полками.

Мне очень интересно, можешь рассказать про Андраника, и есть факты бегства турок от него? Или это фуфло очередное?

Жду...

[Rubo]

Вот тебе про Андраника

Л. Троцкий.

                                  АНДРАНИК И ЕГО ОТРЯД

На свете существует немало людей с судьбой исключительной, непригодных для мирного, обычного

отправления жизни. Конечно, жизнь сильнее их. И когда она входит надолго в берега, им тоже приходится

приспособляться к однообразным требованиям ее порядка. Они поступают на службу, содержат семью,

жалуются на ревматизмы и вообще увядают. Но когда история снова вступит в период беспокойства и хаоса,

они оживают, по первому зову ее надевают ботфорты и оставляют в неурегулированном виде свои счета.

Во главе добровольческого армянского отряда, сформированного в Софии, стоял Андраник, герой песни и

легенды. Он среднего роста, в картузе и высоких сапогах, сухощавый, с проседью и морщинами, с жесткими

усами и бритым подбородком, с видом человека, который после слишком затянувшегося исторического

антракта снова нашел себя.

Андранику 46 лет, родом он из турецкой Армении, когда-то был столяром. С 1888 года начал революционную

работу в Сивасском вилайете, в 1892 году примкнул к армянской партии "Дашнакцутюн". Еще со времени

русско-турецкой войны, т.-е. с конца 70-х годов, в турецкой Армении приобретает большую популярность идея

вооруженного восстания против турецко-курдского владычества, при чем восстание должно было, по мысли

революционеров, вызвать вмешательство держав, в первую голову - России. Агенты петербургской

дипломатии стремились тогда привлечь на свою сторону и приручить армянских революционеров. Эта

полоса, впрочем, продолжалась не долго, с начала царствования Александра III политика пошла уже другая... В

кругу карбонарски-дипломатических идей и расчетов сложилась политическая мысль Андраника.

В 1894 году происходит в Сасуне избиение армян. Дашнакцутюн направляет туда вооруженную дружину,

которая располагается в Мушской равнине, у подножья Сасунских гор. Здесь Андраник получает свое боевое

крещение. Во главе армянской четы он затем в течение 1895-1896 г.г. обороняет армянские деревни, перевозит

оружие, вооружает население, сражается с курдами и с небольшими регулярными турецкими отрядами. В

середине 1897 г. он приезжает на Кавказ, вступает в непосредственные сношения с центром партии и

возвращается в Армению - с широкими полномочиями и с большим транспортом оружия.

К 1899 году перебито несколько лучших четнических воевод. Андранику поручается руководство всеми

дружинами Сасунского округа, лучшего в Бетлийском вилайете по природным условиям для партизанской

войны. Под его командой - 38 деревень, населенных воинственным полунезависимым армянским

крестьянством. Тут развертывается андраникова эпопея.

В 1900 году курдский ага Бшаре-Халил, состоявший на турецкой службе, убил одного из самых выдающихся

армянских революционеров, Сиропа. Население величало его Сироп-пашой, так как он добился почти полной

независимости Сасуна. За этот подвиг Бшаре-Халил-ага был награжден султанским орденом. Через 8 месяцев

Андраник совершил свое дело мести: настиг со своей дружиной Халила, убил его и с ним семнадцать курдов и,

в качестве трофея, унес с собой орден Абдул-Гамида. В женевском архиве Дашнакцутюн султанский орден

хранится и по сей день.

Андраник получает большое имя. Армяне ему подчиняются, турки его боятся, султанские войска преследуют

его по пятам. В ноября 1901 года Андраник со своими 47 четниками, обстрелянными в постоянных стычках,

был окружен в монастыре Апостолов, в часе от Муша. Целый полк из пяти батальонов, во главе с

Ферих-пашой и Али-пашой, обложил хорошо укрепленный монастырь. После долгих и бесплодных

переговоров, в которых принимают участие армянское духовенство, мушский городской голова и иностранные

консулы, Андраник решает прорваться. В платье убитого раньше турецкого унтер-офицера он обходит всю

стражу, объясняется с ней на прекрасном турецком языке, велит не спать и в то же время указывает путь своей

дружине.

Новый период стычек, погонь, нападений... "С мирным турецким населением у меня никогда никаких

враждебных действий не было, боролся только с беками и администрацией".

Через два с лишним года происходит самое большое дело в жизни Андраника. Было ему тогда 38 лет. Два

турецких батальона при 8 крупных пушках осадили его весной 1904 года в Сасунских горах. Под командой

Андраника состояло 200 вооруженных скорострельными ружьями дружинников и 800 крестьян с

собственными кремневыми ружьями. Две недели длились переговоры. 13 апреля началась бомбардировка

армянских деревень. Дружинникам, занимавшим горные позиции, пушки почти не причиняли вреда. Как

всегда в таких случаях, карательная экспедиция имела своей главной целью довести до отчаяния крестьянское

население и вызвать в нем озлобление против революционеров, изолировать таким образом дружину и

обессилить ее. 8 дней продолжалась непрерывная перестрелка. Турки потеряли сотни убитых, трупы которых

четники сбрасывали в озеро. Сасунские деревни были покинуты населением: около 4.000 душ отступало под

прикрытием отряда, другая половина разместилась по деревням Диарбекира. Отступая и отстреливаясь, дошел

Андраник до Ванского озера, захватил три парусных судна и перевез свои четы на остров Ахтамар, в

монастырь, а через три дня на тех же судах перебрался ночью в Ван. В Константинополь дали телеграмму, что

город в руках Андраника. В дело вмешался английский консул. "Уходите лучше, - сказал он ему, - сейчас

русско-японская война, внимание Европы отвлечено, вмешательства дипломатии не будет". А кругом пошла

резня в армянских деревнях. Андраник решил покинуть Армению. Шел с дружиной только по ночам. На 7-й

день прибыл в Персию, оттуда на Кавказ и, через Россию, в Вену. Жил некоторое время в Женеве, потом в

Египте и, наконец, обосновался в Софии. Тут он сблизился с македонскими революционерами, столь

родственными ему по психологии и приемам борьбы. "Я - не националист, - говорит он в объяснение своего

похода, - я признаю только одну нацию: нацию угнетенных".

полная статья на

http://magister.msk.ru/library/trotsky/trotm124.htm

[Меркурий]

Спасибо Рубо джан мне время сэкономил.

[Серый Волк]

Rubo,

спасибо за информацию, со многим не согласен, отвечу сразу на 2 твоих поста (если ты помнишь предыдщущий тоже пока неотвечен).

пока

[Rubo]

спасибо за информацию, со многим не согласен, отвечу сразу на 2 твоих поста (если ты помнишь предыдщущий тоже пока неотвечен).

ПОжалуйста.

Я бы очень удивился если бы ты согласился с информацией, ведь это бы поставило твой пост

в интересное положение. Ну жду твоих постов

посмотрим что ответишь.

Удачи