Маленькие рассказы

[Zubeyr]

Ленин и дети

Мне было 7 лет, когда в руки попал справочник практического врача. Открыв наугад, читаю по слогам:

- Им-по-тен-ци-я?

Сразу побежал к маме. (врачу)

- Мам, а что такое импотенция?

Мама в ужасе. В далёком уже 80-м это слово в устах ребёнка было сродни порнографии.

- А где ты услышал?

- В твоей книге прочитал.

- А-а, ясно. Ну, знаешь, это когда у человека детей не может быть.

Мой следующий вопрос сразил от смеха и маму, и папу.

- Значит у Ленина была импотенция?

Меня в детстве очень волновал вопрос почему у Ленина нет детей.

[Zubeyr]

Первое предательство

Впервые с предательством я столкнулся очень рано. Мне было лишь четыре года.

Здесь я немного отступлю, чтобы сказать, что обладаю удивительной памятью. Иногда я рассказываю вещи, которые по словам моей мамы помнить не могу, так как мне не было и двух. Так что, пожалуйста, не удивляйтесь, что помню тот эпизод в мельчайших подробностях.

Хотя нет, кажется, свою память я перехвалил. Имя главного героя этого события не помню. Толи Натик, толи Намик. что-то на Н, кажется. Но это неважно.

Дело было в садике. Было лето. А лето в Баку - это жара, море, и конечно, фрукты. Персики, абрикосы, вишня, черешня... Нам всем родители в садик давали с собой пакетик с фруктами. Несли мы эти пакетики на прогулку. Гуляли мы по приморскому бульвару. По каким-то соображениям, наверное из-за того, что прогулка была сразу после завтрака, есть фрукты сразу нам не разрешали. Все нащи пакетики собирали, и клали на скамеечку. Мы бегали, прыгали, резвились. Через некоторое время нас рассаживали по скамейкам и давали наши фрукты.

Так было и на этот раз. И вот я, как и все, играю в наши детские игры. И вдруг подходит ко мне этот Натик(или Намик) и говорит:

- Давай пойдём фрукты поедим?

- Давай, а как?

- А воспитательница отошла в сторону, и около скамейки никого нет. Пойдём?

- Пойдём.

Скамейка стояла в аллее и была скрыта от всех листвой дерева. Мы подошли к скамейке, стали открывать пакетики и есть всё подряд: вишню, черешню. Запретный плод сладок: я всегда дома ел фрукты без ограничения, но того вкуса не испытал до сих пор. В какой-то момент я заметил, что стою один. "Сейчас доем этот абрикос и вернусь ко всем"- подумал я. И вдруг услышал голос:

- Вот он.

Обернувшись я увидел такую картину:

Стоит воспитательница, держит за руку Натика (Намика). Перстом другой руки он указывает на меня.

А за спиной этой пары несколько деятков пар глаз, с ненавистью смотрящих на человека, бесстыдно пожирающего их фрукты.

Моё нравственное падение было таким низким, что я немедленно заплакал в три ручья. Намик же смотрел на меня с таким искренним возмущением, что я даже не осмелился сказать и о его немалом участии в этом преступлении.

Часто по жизни я встречался после этого с предательством. Но никакое другое не производило на меня такого впечатления. Так что, если этот Намик, или как его там, вдруг прочтёт этот рассказ и узнает себя в нём, пусть примет мою благодарность за первый в моей жизни преподнесённый урок.

[Zubeyr]

Как я ходил за хлебом

Мне было пять, когда отец решительным тоном сказал матери:

- Всё, хватит. Растим какого-то парникового человека. (тогда слово парниковый у меня связалось со словом парень). Пусть сам идёт за хлебом.

Мама была в ужасе. Но после короткого диалога верх в споре взял папа.

Делать нечего, мать стала собирать меня в дорогу. Наверное, Юрий Гагарин перед первым космическим полётом не получил такого инструктажа. Мне было строго-настрого запрещено сходить с тротуара, заговаривать с чужими людьми на улице и так далее.

Жили мы в старом квартале Баку, такие дома называют «дворовой системой». Если кто знает Баку, то это прямо за театром АзДрамы. Прошло более тридцати лет, Баку изменился , вырос. Но те места остались всё такими же. Будто время остановилось. К чему это я ?

Ах да, мне надо было идти за хлебом, не сходя с тротуара. Для этого я должен был выйти со двора, пройти тупик, спуститься вниз по нашему переулку, завернуть за угол, пойти метров 50 по нижней улице, ещё раз завернуть за угол, и там была булочная. Этот маршрут я проделывал ежедневно, но не один. Теперь на подвиг я шёл в гордом одиночестве.

Надо сказать, что в детстве я был очень послушным. Слово родителей – жёстий закон. Мысль об ослушании считалась ужасной ересью и даже не имела права на существование.

Итак, я пошёл на штурм хлебного магазина. Полный решимости я прошёл часть пути без приключений. Всё шло как по маслу. Переулок закончился, я завернул за угол прошёл метров 10 и остановился. На тротуаре припарковался автомобиль. Как сейчас помню – запорожец. Зелёный. Я попытался протиснуться между ним и стеной дома – тщетно. Машина отстояла от стены не более чем сантиметров на 5. (Тогда, конечно, о сантиметрах я ничего не знал). Другая сторона машины находилась на мостовой. Не сходя с тротуара пройти дальше было невозможно. Я стоял в нерешительности. Наконец, я повернулся и пошёл обратно домой.

Мама в волнении стояла у дверей.

- Что случилось? А где хлеб?

Я рассказал о своей дилемме. Мама собиралась отменить задание, но папа был настроен решительно:

- Осторожно сойди с тротуара, обойди машину, возвращайся на тротуар и иди дальше.

Таким образом перепрограммированный (тогда такого слова не знал не только я, но и никто другой) я начал вторую попытку. На этот раз я преодолел препятствие в виде запорожца, дошёл до дверей булочной и вновь остановился. На земле сидела нищенка. Часто гуляя с мамой, я обращал внимание, что она всегда подаёт нищим. Иногда даже она давала мне монету и я, радостный, относил её. Пройти мимо нищенки, не подав, я не мог. Но денег у меня было ровно 30 копеек. На буханку хлеба.

Не долго думая, я повернул в сторону дома.

Дома меня ждали уже все: мама, папа, старший брат. Во дворе стояли заинтересованные в развязке этой истории соседи.

- Что опять? Где хлеб?

- Я не знаю что мне делать. Деньги нищей дать или хлеб купить.

Под смех всех присутствующих мама дала мне ещё 10 копеек и я был вновь отправлен покорять неприступную булочную.

На этот раз всё прошло благополучно. Если не считать, что прямо перед дверьми дома я уронил хлеб на землю. Об этом я сразу же честно признался маме, выразив желание пойти в четвёртый раз. Но всему приходит конец. В том числе и моим похождениям. Мама просто отряхнула хлеб, немного подержала над огнём газовой плиты.

Весь остаток дня я ходил гордый своим подвигом. Во время обеда поминутно спрашивал:

- Ну как, хороший я хлеб купил? А если бы я не купил, что бы Вы все сейчас кушали?

P.S. Что меня заставило вспомнить эту историю?

Недавно я со своей семьёй отдыхал в пансионате. Жили мы на пятом этаже. Лифт барахлил и я запрещал своему пятилетнему сыну пользоваться им одному. Как-то мы все собирались на ужин. Сын был уже одет и что-то расшалился в номере. Я сказал ему:

- Иди вниз. Столовая пока закрыта. Ты посиди у дверей.

Он ушёл. Черз пять минут вернулся взмыленный и запыхавшийся.

- Что случилось?

- Ты сказал, что столовая будет закрыта. А она уже открыта. Что делать?

- А зачем ты так запыхался?

- Ты лифтом не разрешаешь ездить. Я пешком прибежал.

Генетика, однако!

[Zubeyr]

Никакой личной жизни

Чингиз проснулся от того, что жена легонько трясла его за плечо:

- Чина, а Чина. Проснись.

- Что такое, Сева?

- Посиди с ней. Мне в ванную надо.

Он струдом продрал глаза. Жена стояла перед кроватью с дочкой на руках.

- Хорошо, давай её сюда.

- Надень футболку.

Она протянула ему футболку, Чингиз с трудом сел и натянул её на себя.

Сева оставила ребёнка и вышла из комнаты.

- Хоть в субботний день я имею право выспаться?- негромко заворчал он, так чтобы жена не слышала. Но у неё был прекрасный слух.

- Не ворчи. Всю неделю я с твоими детьми вожусь, хоть в выходные помоги мне.

- Я тоже не игры играю на работе. И, вообще, почему с моими? Что, дети не твои? Они у меня от первого брака чтоли?

- Ладно, подожди пять минут. Я её возьму, ты высыпайся.

Медина никак не хотела спокойно сидеть на кровати. Она только научилась ползать и стремилась уползти с кровати вниз головой. Чингиз схватил её за ногу. Она недовольно захныкала. Он посадил её к себе на живот, делая последние попытки оставться в горизонтальном положении. Медине не понравилось это. Она пустила пробный визг и посмотрела на отца.

«Вставай, а то сейчас начну»- словно говорил её взгляд.

- Не встану, - сказал он

«Как хочешь», - наверное, подумала она и завопила в голос.

Жена отозвалась сразу.

- Неужели трудно посмотреть за ребёнком пять минут? Что ты за человек такой?

Он рассердился:

- А я что по-твоему делаю? Чай пью?

- Сделай так, чтобы он не плакала. Встань походи с ней.

Он тяжело вздохнул, встал с постели, взял дочь за обе руки. Она неуклюже заковыляла, при этом с победным видом посмотрев на Чингиза.

«Ну что, чья взяла?», -сказала бы она, умей разговаривать

- Заткнись, - огрызнулся он.

Она повела его по квартире. Чингиз с трудом успевал за ней.

Жена, наконец, вышла из ванной.

- Вы гуляете? Тогда я быстро позавтракаю, пока она не плачет. Я всю ночь её кормила.

«Так, - подумал Чингиз, - Выспаться не придётся»

Они были женаты уже семь лет. Медина- второй ребёнок. Первому Джабиру уже шесть. Жена весь день занималась детьми: мыла, кормила, одевала, готовила, гладила. Он зарабатывал на хлеб. Вечером по возвращении с работы тоже включался в бытовой круговорот: покупал, таскал, чинил, водил гулять. Младшая девочка не слезала с рук. Старший требовал, чтобы с ним играли, гуляли, отвечали на вопросы. В последнее время жена стала ворчать целый день: этого ты не сделал, а то сделал не так, а тут вообще ничего не надо было делать. Он терпел до поры до времени, потом взрывался, они ругались, но через некоторое время снова мирились.

Она жаловалсь на отсутствие времени на себя:

- С твоими детьми я ни на концерт не могу сходить, ни с подругами увидится. Никакой личной жизни!

Он отвечал:

- А я целый день по концертам хожу? Я с тех пор как мы поженились сколько раз на футбол ходил? Я даже по телевизору на смотрю. А в чайхане с друзьями когда в последний раз был?

- Недавно был

- Когда недавно?

- Не помню.

- Потому что давно это было. Года два уже.

- Ага, два года, как же!

- А когда?

- Не помню. В следующий раз записывать буду.

Такие диалоги преобладали теперь в их доме.

Иногда, улучив минутку, он садился за компьютер, или перед телевизором. Сразу появлялся Джабир.

- Папа, пойдём домино играть.

- Джабир, я только сел. Дай пять минут посидеть.

- А пять минут это долго?

- Нет.

- А до скольких считать?

- До ста три раза.

И Джабир начинал отсчёт, тут же рядом с Чингизом.

- Раз, два, три...

- Не здесь считай.

- А где?

- В своей комнате..

Он уходил, и уже из комнаты громко продолжал:

...одинадцать, двенадцать, тринадцать...

Чингиз закрывал компьютер (выключал телевизор, откладывал газету) и шёл играть.

Или вдруг плакала Медина

- Чина, возьми её. Пусть не плачет. Я квартиру убираю. Вы все всё разбрасываете, а я за вами убираю. Так хоть дайте спокойно прислуживать Вам. Я не могу больше её плач слышать.

Он брал её на руки. Но Медина отбрыкивалась и требовла мать.

Сева сердилась:

- Дай её мне, дай сюда.

Она брала ребёнка, кормила грудью и снова вручала Чингизу со словами:

- Пусть не плачет. Оставь свой компьютер. Смотри за ребёнком.

- Причём тут компьютер? Она голодная была, а ты мне суёшь. Конечно, будет плакать.

- Не знаю. Пусть не плачет.

Сева дозавтракала.

- Чина, пожалуйста, ещё немного подержи её, я ей кашу приготовлю.

Кормление детей - отдельная сказка. Сева пихала в Медину ложку за ложкой, та отчаянно отбивалась, а Чингиз, чтобы хоть как-то отвлечь её, устраивал one man show (театр одного актёра). Иногда они менялись ролями. Потом измазанные в каше с головы до ног шли мыть ребёнка.

Потом просыпался Джабир. Надо было уговорить его встать и пойти умываться. Потом начиналось его трапеза. Тут был свой хит:

- Жуй, глотай.

Как-то они оставались на даче у родственников. Сорокалетний хозяин дачи тогда сказал:

- Я за всю жизнь столько не слышал слов жуй и глотай, как за эти дни.

Наконец, завтрак закончился. Чингиз вывел детей во двор. Гуляли часа два. Джабир руками трогал всё, что возможно потрогать. В перерывах между бегом, лазаньем куда-то, копанием в грязи он задавал уйму вопросов и просил попить, жвачку или что-то ещё. Медина всячески пыталась вылезти из коляски. Поначалу Чингиз развлекал её игрушками, потом ветками. В конце она выдавала свой фирменный плач и он брал её на руки.

После прогулки он отводил детей домой. Жена готовила обед, кормила фруктами детей, укладывала спать Медину. Чингиз шёл по магазинам и рынку, отоваривался на неделю вперёд.

Потом снова кормёжка, прогулка, уложить спать ту, почитать этому.

Поздно вечером, когда все уже заснули, Чингиз сел перед компьютером. Включил, ждёт загрузки. Глаза смыкаются.

«Ничего, проверю почту – и спать»

Вдруг он слышит голос:

- Слушай иди спать, уже час целый здесь сидишь.

Он очнулся- действительно час проспал перед экраном, не успев даже почту проверить.

«Да ну её. Завтра посмотрю».

Он лёг в постель. Ткнулся носом в мягкую шею жены.

- Отстань, -сказал она, но не отстранилась

- Спокойной ночи!

- Спокойной ночи!

Он тихо засыпал. Через надвигающийся сон слышал.

- Год уже маникюр не делала.

- Завтра пойди.

- А дети?

- Я посижу.

- Тебе надо машиной заняться.

- Займусь.

- Одежда твоя вся старая, надо купить

- Куплю.

- С этими детьми никакой личной жизни

- Никакой.

Они помолчали.

- Я тебя люблю

- Я тебя тоже.

Она засыпала. Уже через сон сказала:

- Хорошая вещь - спать.

- Да, -тоже засыпая, согласился он.

Но Медина была другого мнения:

«Между прочим, жизнь не малина», - наверное подумала она и яростно заревела.

- Ты возьмёшь? Я ещё всю ночь кормить буду.

- Ага

- Надень футболку.

- Ага

- Никакой личной жизни

- Ага.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Короче говоря: они были счастливы!

[Maestro]

Большое спасибо!

рассказы-этюды из жизни. многое так знакомо,спасибо что озвучили...

продолжайте,будем следить!

[Flash]

Особенно понравилась последняя история. Написать интересно про папашу двоих детей сможет не каждый. Тут талант

нужен.

[Zubeyr]

Большое спасибо!

рассказы-этюды из жизни. многое так знакомо,спасибо что озвучили...

продолжайте,будем следить!

Спасибо за отклик.

[Zubeyr]

Особенно понравилась последняя история. Написать интересно про папашу двоих детей сможет не каждый. Тут талант

нужен.

Мне приятно, что Вам понравилось. Надо самому побывать в шкуре этого папаши.

[Суфий]

Очень и очень понравилось! Я давно уже не получал такого удовольствия от чтения..))

Действительно, очень много похожего.. Последний рассказ очень сильный и и очень трогательный... Продолжайте писать, у вас очень хорошо получается...

[Skorpionn]

отличные рассказы )

жду что-то новое

[Zubeyr]

Это на закуску. По сезону.

Как выбрать хороший арбуз. Научный метод

Арбуз – вещь хорошая. Вкусно и полезно, что само по себе уже избавляет от необходимости сделать тяжёлый выбор.

Но хороший арбуз – это ещё лучше. Существует множество методик выбора хорошего арбуза. Если серьёзно взяться за это можно написать диссертацию.

Несчастный арбуз перед покупкой проходит множество испытаний.

Его оценивают во-первых на цвет. Кто-то считает, что он должен быть светлее, кто-то наоборот. Кто-то ищет очень полосатые, кто-то однотонные. Мировая общественность не пришла ещё к единому мнению

Во-вторых, люди отрывают от арбуза торчащую веточку.

Тут тоже одного мнения нет. Если веточка отрывается с трудом и не сухая – риск, что арбуз незрелый. Если же наоборот – старый.

В-третьих, внимательно осматривают сторону противоположную этой веточке для определения пола арбуза. Предпочтение отдаётся девицам.

Арбуз выстукивают, сжимают, слушают, оценивают вибрацию.

Есть и простой, но по-моему варварский способ – его режут. Я решительно против этого кровавого метода. Он негигиеничен и не эстетичен. Так нечестно!

В общем, за то удовольствие и пользу, которую дарит нам арбуз, человечество отвечает чёрной неблагодарностью – арбуз мучают.

Но этим мучениям арбуза можно положить конец, если взять на вооружение метод, изобретённый моим двоюродным братом. Я предлагал ему запатентовать этод метод и заняться пропагандой его, но идея эта не получила продолжения.

Итак, приступим к описанию метода. Точнее, сначала к описанию всей логической цепочки.

Мой двоюродный брат (звать его Энвер) арбузы любит. В смысле поесть. Использование всех вышеописанных методов к 100-процентному результату не приводили. Арбузы иногда оказывались незрелыми, или наоборот, перезрелыми, мягкими, с противной полостью внутри. Его пытливый ум не мог смириться с такой ситуацией. Не знаю, проводил ли он испытания, или пришёл к этому выводу логически – но он доподлинно выяснил что хороший арбуз в воде плавает. Незрелый – тонет. Перезрелый – всплывает.

Этот вывод явился исходной точкой дальнейших размышлений. С физикой Энвер, технарь по образованию, дружит. Вывод – плотность хорошего арбуза равна плотности воды, то есть 1000 килограмм на кубометр.

Дальше дело техники – выяснить объём арбуза и взвесить его. Небольшой подсчёт, и дело в шляпе.

Объём шара равен четыре третьих пи эр в кубе. Взвешиваем арбуз. Допустим он весит 10 килограммов. Значит, объём его должен быть 10 литров. Не мучая читателей дальнейшим расчётом, приведу окончательный результат: радиус равен примерно 14 сантиметров, длина окружности – 84 см

Далее составляется таблица. Примерно такая:

8 кг – 77 см

10 кг – 84 см

12 кг -108 см

Теперь у нас в руках есть таблица. Дальше мы берём ленту с разметкой. Ну ту, которой портные пользуются. И вооружившись этой лентой, идём на базар.

Подходим к продавцу. Просим его выбрать арбуз и взвесить. Потом мерим лентой окружность.

- Не пойдёт. Давай другой.

На третьем арбузе вокруг нас собирается народ. Мнения разделились.

Часть толпы считает нас психами. Другая – проверкой. Одна старушка сказала:

- Он нитраты меряет.

Продавец отказывается продавать нам арбуз. Но нас это не смущает. Переходим к другому продавцу. Толпа следует за нами. Наконец, арбуз, соответствующий нашей таблице найден.

Арбуз принесён домой. Наступает самый ответственный момент – разрезания.

Нож с хрустом врезается в ягоду. Арбуз распадается на два полушария...

- Мои поздравления, профессор, - говорю я. - Ваш метод полностью прошёл испытание.

Поскольку способ этот всё ещё не запатентован, можете пользоваться.

На здоровье.

[Суфий]

)))))) Класс!))

[Zubeyr]

Суфий,

Спасибо Вам за Ваши отклики.

[Zubeyr]

отличные рассказы )

жду что-то новое

Постараюсь.

[Maestro]

А в конце рассказа добавило бы изюминки,если бы арбуз оказался незрелый!

мораль-жизнь не всегда шагает в ногу с научным подходом

[Zubeyr]

А в конце рассказа добавило бы изюминки,если бы арбуз оказался незрелый!

мораль-жизнь не всегда шагает в ногу с научным подходом

Мысль такая была. Это было бы смешнее. Но, боюсь, Энвер увидит и обидится.

Спасибо.

Изменено 23 августа, 2011 пользователем Zubeyr

[Maestro]

зачем обижаться?патента -то пока нет....

[Zubeyr]

Базар

Одно из впечатлений детства – поход на базар с отцом.

На базар мы ходили втроём: я, отец и старший брат.

Отец был большим любителем этого дела. Вообще он слыл гурманом. Любил всё что связано с едой: купить, приготовить что-то особенное, поесть (хотя ел немного), почитать. Одной из его любимых книг была «Москва и москвичи» Гиляровского и он часто цитировал её. Особенно места с описанием трапезы.

Помните это: «Селяночку — с осетриной, со стерлядкой… живенькая, как золото желтая, нагулянная стерлядка, мочаловская» Слюнки текли от этого.

К базару отец относился особенно. Мама говорила:

- Bazar? g?r?nd? el? bil ?zizini g?r?rs?n (При виде базара ты словно видишь родного человека).

Полная противоположность – брат. На базаре он откровенно скучал. Он слонялся, то и дело теряясь из виду. Отец говорил ему:

- Кто для твоей семьи будет покупки делать?

- Я на должности буду, водитель будет. Его буду посылать.

(Сейчас сам ходит, как миленький)

Я занимал промежуточное положение между этими двумя противоположностям. Мне тоже нравилось это дело. Но, как Вы знаете, дети любят подражать старшим братьям. Вот и я делал вид, что не люблю эти походы на базар, но сам получал удовольствие. И отец это чувствовал.

- Ты не то что твой брат, хозяйственным будешь.

Итак, приступим к описанию процесса. Базаров в Баку много. Но папа выбирал один из трёх: Пассаж, Тезе базар или Арменикендский (ныне Насиминский). Каждый из них имел свою особенность, и иногда отец даже сочетал их в один день.

Пассаж был ближе всего к дому, но самый дорогой. Тезе Базар подешевле, и выбор был гораздо больше. Арменикендский был ближе к дому тёти, с которой жила наша бабушка. Туда мы шли, если планировали и к ним зайти.

Базарлыг (что-то вроде продуктового шоппинга) начинается с круиза между прилавками. Первый час отец ходит, смотрит, трогает, спрашивает цену. Но ничего не покупает. Это ознакомление. Брат постепенно теряет терпение. Он изнывает. Отец ходит быстрым шагом. Я еле успеваю. Брат постоянно теряется из виду. Отец тогда останавливается, мы находим брата. Отец его отчитывает и мы идём дальше.

Здесь отец заговаривает со многими продавцами. Это самое интересное. На базаре представители разных регионов Азербайджана, каждый со своим диалектом, акцентом. Папа по своей работе часто бывал в провинциях, потому отлично знает названия сёл и неплохо подражает акценту. Всё с шутками, как говорят в Азербайджане, с солью.

- Почём эти 30-копеечные помидоры? – спрашивает отец у прилавка, где написано 50 коп.

- Для тебя 40, невозмутимо отвечает продавец.

Отец отворачивается и уходит. Ему вслед кричат:

- 2 килограмма- 70! 3 килограмма – рубль.

-Отец поворачивается и решительно говорит:

- 30!

-Сколько возьмёшь?

- 4 кило.

- Бери.

Теперь начинается процесс выбора. Продавец стремится подложить товар похуже. Отец кладёт на место то, что выбрал тот и выбирает сам. Всё это ужасно долго. Я внимательно слежу. Брат ушёл куда-то в сторону. Наконец, помидоры выбраны. Отец достаёт из кармана внущительную пачку денег и расплачивается. Со стороны можно подумать, что он скуп. С такой пачкой денег выторговал какие-то 40 копеек. Но это не скупость. Это кайф от торговли.

Идём дальше:

Узбек продаёт «шорденек». Если кто не знает – засоленные абрикосовые косточки.

Отец покупает и спрашивает у него:

- Ака (это так узбеки друг к другу обращаются. В Баку мы узбеков так и называем.), что такое «хырпылдама»? – это слово из песни «Яллы»

- Не ломайся.

Проходим мимо баклажанов.

- Баклажан – импортный, фирменный, джинсовый!

- Слушай, почему импортный!

- Из Масаллы привёз.

- А почему джинсовый?

- Посмотри какой цвет!

- А почему фирменный?

- Смотри! - и он показывает наклейку «Moroc», бесцеремонно снятую с апельсина и наклеенную на баклажан.

Хочется пить. Покупаем квас.

Отец пробует

- По-моему в этот раз ты и квас сюда добавил?

Смотрим картофель

- Откуда привёз?

- Кедабек.

Отец покупает, но говорит:

- Хороший картофель, но не Кедабекский.

- Клянусь тебе, Кедабекский.

- Не клянись, это из Товуза.

- Нет дядя, клянусь из Кедабека.

- Слушай, я уже купил, скажи правду, из Товуза?

Продавец оглядывается и тихо признаётся.

- Из Товуза, но Кедабекский сорт. Клянусь он даже лучше.

Сейчас я иду на базар один. Но всегда вспоминаю отца. Я повторяю его шутки. Копирую его манеры. Отчаянно торгуюсь.

Мне не хватает тебя, папа!

[Суфий]

Если так вспоминаете отца, то значит он всегда с вами рядом....

Повторюсь, вы очень хорошо пишите... и стиль лёгкий... Удачи вам на этом поприще.

[Zubeyr]

Do you speak English?

Что приносит нефть странам в которых она есть?

Кому-то достаток и благополучие. Кому-то сильную экономику. Кому-то разленившееся население. Кому-то иностранную арессию. За нефтью по пятам бродят такие акулы, как инфляция, голландский синдром, коррупция, экологические катастрофы.

Тургут Озал, большой турецкий реформатор говорил примерно так: "Я благодарю Аллаха за то, что он не дал нам нефти!" А один арабский мудрец, несмотря на всё материальное благополучие его страны сказал: «Лучше бы мы нашли воду, а не нефть»

Не обделил Аллах нефтью и нас. Чего больше для нас в этом – добра или зла – судить не берусь. Я, во всяком случае, в этой сфере работаю уже давно, не жалуюсь.

Но рассказ этот не про нефть, и не про экономику, и, упаси Бог, не про политику. Он про английский язык. Дело в том, что после обретения независимости Азербайджаном, богатство нефтью нашей страны привело к тому, что к нам нахлынули «буржуины», то есть иностранный капитал. Мы в Баку раньше иностранцев часто не встречали, разве что студентов из Вьетнама, или какого-нибудь Буркина-Фасо. Теперь же по Баку разгуливают самые настоящие американцы, англичане и прочие представители стран загнивающего капитализма. В таких условиях все (в том числе и Ваш покорный слуга) бросились изучать великий и могучий English только за то, что на нём разговаривал... нет, не Ленин, а как раз наоборот, те кого, вопреки предсказаниям Ленина, пролетариат не похоронил.

Сейчас в этом мы достигли великих успехов. По-англицки говорят в магазинах, такси, ресторанах. Многие молодые люди говорят на этом языке даже лучше, чем на родном. Но поначалу случалось много ляпов и смешных историй. Именно об этом я и хотел рассказать.

Начну с себя. Эту историю я уже писал в одной рецензии. Думаю не грех повториться.

Как-то я по телефону должен был объяснить иностранцу как пройти куда-то. Для этого нужно было узнать где он. И я спрашиваю: How are you? (как Вы?) вместо Where are you? (где Вы?). Он будучи очень вежливым отвечает: I'm fine! And you? (Отлично! А Вы?) Я удивляюсь и говорю:Also fine. And how are you? (Тоже отлично. А как Вы?), надеясь теперь узнать его «локейшн» (то есть месторасположение). Но он снова, не теряя терпения: Айм Файн. Анд ю? Я подумал, что имею дело с идиотом. И снова говорю: Thank you. I am ok. Please tell me how are you? (Спасибо. Я в порядке. Пожалуйста, скажите как Вы?). На том конце провода молчание. И снова, но уже раздражённо: I am fine. And You?

Тут я заметил смех стоящего рядом сотрудника. Не нашёл ничего лучше как дать отбой.

Другой случай произошёл с одним очень хорошим человеком. Работал он у нас инженером по технике безопасности. (Safety по-ихнему). Парень он был видный, под два метра ростом, крепкий. Надо сказать, что наши имена нелегко даются иностранцам, поэтому они его стали называть «Big Guy», что означает «Большой парень». Ему это понравилось, и, постепенно, так стали называть его мы все. На касках у нас у всех были написаны имена, а у иностранцев зачастую прозвища, или даже шуточки, ну вроде тех, что на майках пишут. Вот и герой наш решил написать на каске своё новое имя. Да только с грамматикой Englishа у него было слабовато и вместо: “Big Guy” у него на самом видном месте красовалось “Big Gay”. Эта буква кардинальным образом поменяла смысл. Теперь «Большой парень» открыто всем демонстрировал свою нетрадиционную сексуальную ориентацию. Все считали, что имеют дело с большим геем. Видя как все смеются и показывают пальцем на его каску, он ничего не мог понять. До тех пор пока к нему не стал приставать принявший его за своего филиппинец, предпочитающий однополую любовь. К чести парня надо сказать, что узнав, наконец, о своей ошибке, он отнёсся к этому с юмором, и даже часто шутил об этом впоследствии.

Работал у нас рабочим паренёк из провинции, английский вообще не знавший, но пытающийся изучить. С чего начинается изучение: как звать? сколько лет? Спасибо. Пожалуйста. Так что, теперь на вопрос: «How old are you?»(Сколько тебе лет?), он уверенно отвечал «Twenty five» (двадцать пять).

Как-то в конце рабочего дня начальник посылает его еа склад за огнетушителем, который должен был стоять в его офисе. Зная, что с английским парень не в ладах, он написал на бумаге слово «extinguisher». Парень пришёл на склад и предъявил бумажку. Складчик спрашивает: How many? (Сколько?). Наш герой, не моргнув глазом, выпалил своё любимое: «Twenty five».

Теперь представьте себе лицо его начальника утром зашедшего себе в кабинет и обнаружившего там 25 аккуратно стоящих огнетушителей.

И напоследок опять о себе в порядке самокритики. При приёме на работу все должны были пройти медкомиссию. Поскольку предполагалась работа в море среди прочих тестов был также психологический. Его мы взяли из советских источников. Считая себя достаточно хорошо владеющим языком, и вооружившись словарём я решил сам перевести его. Перевод получился неплохим. Но одна ошибка в него вкралась. Один из вопросов был таким: кем бы Вы мечтали работать? И среди вариантов ответов был капитан корабля. Я так и перевёл: «Каптейн оф шип». Только слово шип можно написать как “ship”, и тогда это будет, действительно, корабль, а можно “sheep”, тогда это уже не корабль, а совсем наоборот – баран. Ошибку эту никто не заметил до тех пор пока один иностранец не написал нам: I will never work captain of sheep, even if they pay me big money. (Ни за какие деньги не буду работать капитаном баранов)

Так что с инглишем нам помучиться пришлось.

[Суфий]

Да... одна буква много чего поменять может..))

[Zubeyr]

Па-Ро-Ход

Памяти моего деда посвящается

Девушка в регистратуре была новой. Мурада она не знала. Тогда он достал из внутреннего кармана пиджака свою книжку ветерана войны и предъявил. Девушка, поискав по полкам, довольно быстро нашла нужную карточку.

- К какому врачу?

- К ухо-горло-носу.

Она написала что-то в карточке и отдала её Мураду.

- Пройдите в 12-ый кабинет.

- Доктор Касум сегодня?

- Нет, его нет, - она сказала это как-то нерешительно.- Там новая врач. Доктор Велиева. Доктор Касум...он не работает больше.

- На пенсию вышел?

- Нет, дядя. Он...скончался.

- Что ты говоришь такое, дочка? Когда?

- Уже недели 3, наверное.

- Ай-яй-яй! Как я не узнал об этом. Надо сходить, соболезнования семье выразить. Сорока дней ещё не было?

- Нет кажется.

Мурад отошёл от окошка.

«Жаль Касума. Хороший человек был. Сколько ему было? Он на два года старше меня. Значит семьдесять шесть»

Мурад был в том возрасте, когда смерть уже не очень удивляет. Поэтому, он, сохраняя спокойствие, направился в сторону кабинета, на приём нового врача.

Сюда он уже ходил больше сорока лет. В основном из-за уха. Он прошёл почти всю войну. Был ранен, демобилизовался. Ранен он был в ногу. Осколок так там и остался . Он лишь немного прихрамывал. Вообще в жизни это ему не очень мешало. Поэтому и по врачам много не ходил. Вот только после этого ранения звон у него в правом ухе появился. И уже много лет не проходил. Заложенность какая-то. И слышал этим ухом плохо.

А так он был здоров. Конечно, в последние годы и сердце пошаливает, так за 70 уже. Ещё бы, при такой жизни не шалило.

Когда ему было всего 17, в 37-ом отца арестовали. Первое время он писал письма откуда-то из Сибири, а потом пропал.

На нём осталась забота о матери, старшей сестре и брате.

Мурад пошёл работать. Работал курьером. Подрабатывал где придётся. Потом война. Сам ушёл на войну. И брата забрать хотели. Но нашёлся сердобольный человек в медкомисси и пожалел семью. Брата оставил дома. Тому 18 лишь в сорок четвёртом исполнилось, под конец войны.

После войны, раненый он снова начал работать. Работы никакой не брезговал – торговал чем придётся, таскал что-то. Между тем и в институт поступил. И женился рано. В скором времени он и мать с братом кормил и свою семью. И брат, и сестра выучились. Сами в люди выбились

А сам он строителем стал работать. По регионам ездил с семьёй. Квартирантом жил.

В конце концов, всего сам добился – и кваритрой хорошей обзавёлся, и машиной. И брат, и сестра достойными людьми стали. И дети свои все выучились.

Сейчас он уже овдовел, на пенсии был. Советская власть рухнула. Пенсионеры, старики - все остались не удел. Влачили нищенское существование. Только не Мурад. Не тот это был человек, чтобы сидеть и на судьбу плакаться. Дети хотели помогать ему материально, но Мурад отказался. Походя по инстанциям разным, добился он разрешения магазин открыть. И открыл небольшой ларёк. Торговать стал чем придётся. Коммерческая жилка у него, видимо, в крови была. Так что, зажил он неплохо. И сам детям помогать стал ещё.

Неплохо он жил. Вот только ухо его это замучило. Пятьдесят лет никак не вылечит. Кстати, этим он тоже неплохо пользовался. Иногда делал вид, что не слышит ничего. Это его излюбленная шутка была. (Пошутить старик любил) Например, звонит ему дочка, говорит:

- Папа, в ветеранском магазине золото продают. Мне как раз нужна цепочка.

Он прекрасно расслышал, но говорит:

- Не слышу. Что нужно?

- Цепочка!

- Что? Бочка? Капусту солить будешь?

«Бедный Касум, весёлый мужик был»

Мурад Касума ещё до войны знал. На танцах познакомился. Даже подрались, кажется, из-за чего-то. Этого Мурад точно не помнит. После войны, через несколько лет, когда он пришёл в эту поликлинику, увидел там Касума. Тот и стал лечить Мурада. Лечил не очень хорошо. Не помогало. Вообще, Касум человек был отменный. Шутник – бесценный. Но врачом был слабоватым. Все это знали. Но Мурад всё равно год за годом только к нему приходил.

- Здравствуй, Касум.

- О-о, Мурад, дорогой, заходи. Садись, родной. Чай будешь?

- Спасибо, Касум. Не помогают твои капли. Не слышу ничего.

- Другим ухом слышишь?

- Другим слышу.

- Тогда слушай такой анекдот...

Анекдотов Касум знал великое множество. Ему бы артистом работать, а не врачом. И байки всякие врачебные рассказывать любил.

- Молодым врачом я тогда работал. Сижу в кабинете. Заходит аксаккал один. «Здравствуй, доктор» А я пишу что-то, отвечаю ему «Здравствуйте», и дальше писать продолжаю. Старику это не понравилось Он хотел, чтоб я встал, сам за руку взял и посадил бы в кресло, наверное. Он и говорит: «Доктор, обнаглел ты тут на моих деньгах» Я удивился: «Дядя, когда это ты мне деньги давал» А он мне: «Так потерпи немного, дам ещё»

И они с Мурадом смеялись. Потом он снова какие-то капли выписывал и Мурад уходил.

В другой раз:

- Ай Касум, не слышу я ничего.

- А видишь как?

- Вижу хорошо.

- Зары (игровые кости) нормально видишь?

- Нормально.

- Ну давай садись тогда в нарды поиграем.

И они играли до самого закрытия поликлиники.

- Касум, совесть имей. Вылечи меня. Не слышу ничего.

- Мурад, счастливый ты человек. Разве в наше время что-нибудь хорошее услышишь? Давай я тебе лучше историю расскажу. У нашего хирурга, Башира, пациент есть. Его сын занимается каким-то там моделированием. И вылил в унитаз остатки керосина. А он сидит в туалете, курит. Окурок бросает в унитаз. Там огонь. Он вскакивает и головой об дверь. Знаешь какой наш Башир ему диагноз поставил?

- Какой?

- Ожог правого полу.опия с сотрясением мозга.

Так сорок лет он и ходил к Касуму. Ходил не за лечением. Просто ходил пообщаться.

А теперь вот новая кто-то.

«Может мне домой лучше вернуться. Что мне ухо это лечить? Как говорил Касум покойный, разве что-нибудь хорошее сейчас услышишь?»

Дверь кабинета открылась. Молодая, симпатичная девушка спросила:

- Вы ко мне?

- Да, дочка, к тебе.

- Проходите.

«Красивая девушка. Только молодая очень. Как бы не испортила мне ухо совсем»

- На что жалуетесь?

- Да вот в правом ухе заложено. Не слышу ничего.

- Давно?

- Давно. Почти 50 лет уже. После того как снаряд около меня разорвался.

- Дайте посмотрю.

Она осмотрела его. Затем принесла резиновую грушу с трубкой и наконечником. Засунула наконечник в праву ноздрю. Левую зажала пальцем.

- Дядя, скажите по слогам громко: Па-Ро-Ход

- Па- Ро- Ход

На последнем слоге она сжала грушу. Воздух с шумом ворвался куда-то в правое ухо. Звон исчез.

- Ну как?

Он слышал этим ухом! Впервые за последние 50 лет. Заложенность пропала.

- Отлично. Спасибо, дочка.

- Я Вам ещё капли пропишу. И неделю каждый день приходите. Будем продувать.

- Спасибо, дочка. Дай Аллах тебе здоровья.

Мурад вышел из кабинета

« Да помилует тебя Аллах, ай Касум! Сколько лет я к тебе с этим ухом ходил.»

Он невольно улыбнулся, вспомнив Касума.

«Надо сходить, соболезнование выразить.»

[Суфий]

Хитрый доктор Касум...общаться хотел...))

[Zubeyr]

Обычное утро

Яичница была с горелым запахом. Рамиз ненавидел подгоревшую еду. Терпеть не мог. С детства. Он мысленно примерил расстояние от стола к мусорному ящику. Если быстро встать, сделать большой шаг, опрокинуть тарелку в ящик и вернуться на место, пока Егяна стоит спиной к нему и лицом к плите, может она и не заметит. Но удивится, как он так быстро съел. Может всё же рискнуть?

Егяна обернулась:

- Что не ешь? Опять что-то не так? Что?

- Нет, Егяна, всё в порядке.

- А почему не ешь?

- Да ем я, ем.

И Рамиз отправил в рот кусок яичницы. Боже, до чего это было невкусно. Кусок был крепкий, словно резиновый, пах гарью, да ещё и недосоленный. Рамиз взял солонку и густо посолил содержимое тарелки. «Может соль пербьёт этот запах»

- Разве недосоленно?

- Немного маловато соли. На мой вкус.

- Ну ты придира! Господи, как я только живу с тобой!

- Егяна, не кипятись. Что в этом такого? Я хочу немного солёного.

Егяна молча взяла кусок у него из тарелки и попробовала

- Прекрасная яичница. Что тебе ещё надо? Не свет не заря встаю, чтобы приготовить тебе завтрак. Нет чтобы спасибо сказать. Вечно придирки, недовольство.

- Что я сказал тебе?

- Говорить ничего не надо. Посмотри в зеркало на себя. Ешь как отраву какую-нибудь.

- Не выдумывай. Нормальная яичница, - с этими словами Рамиз взял ещё кусок. С трудом поворачивая его во рту, он попытался изобразить удовлетворение на лице. Егяна неотрывно смотрела на него.

Так под этим взглядом он доел до конца. Запил чаем. Чай был холодный, невкусный. Но после яичницы он показался довольно-таки сносным.

- Спасибо, Егяна, очень вкусно всё было. Я побежал. Пока.

Рамиз торопливо вышел из дома. На улице он вдохнул воздух полной грудью. Как он любил эту минуту! Выходя утром из дому он понимал, что чувствовал Эдмон Дантес, граф Монте-Кристо, сбежав из замка Иф после многолетнего заключения. «Но граф был счастливчиком. Ему не пришлось возвратиться туда. Я же вернусь в мой Иф сегодня вечером».

Вот с такими мыслями шёл он работу. Рамиз был врачём, работал он в поликлинике неподалёку, поэтому всегда на работу ходил пешком. Эта прогулка была необходима ему, как воздух. Только на улице он чувствовал себя свободным, достойным уважения человеком. Работу свою он ненавидел. Зарплата низкая, обстановка ужасная. Главврач требует ежемесячную мзду с завотделения. Тот с врачей. Рамиз не брал и не давал. Потому и пациентов не получал. На зарплату врача семью не прокормишь. Вот и приходилось ему после работы бегать по частным пациентам. В основном не как врач. Скорее как фельдшер: укол сделать, капельницу поставить.

Дома же его ждала ещё худшая обстановка. Он уже не помнит когда это началось, но так получилось, что для жены Рамиза не было в мире худшего человека, чем он. Она ворчала, ругалась на него целый день. Попрекала его малым заработком. Кусок хлеба не давала, не отравив его попрёками. Рамиз каждый день с тяжёлым сердцем переступал порог своего дома и только и мечтал о минуте, когда заснёт.

И только утром, выйдя из дома Рамиз был счастлив. Он вспоминал свою прежнюю жизнь: детство на даче, беззаботную студенческую пору, первые счастливые годы брака.

«Как это я докатился до такой жизни? Где ошибку совершил? Ведь всё как хорошо было. Учился отлично. Работу свою любил. Женился по любви. Может из-за того, что детей у нас нет? Так ведь здесь моей вины нет. Наоборот, другой бы на моём месте новую семью завёл»

Он дошёл до перекрёстка и стал переходить улицу.

«А может ещё не поздно?»

Рамиз так был захвачен своими мыслями, что не заметил как ступил на дорогу на красный свет.

«Мне только сорок. Зачем я себе жизнь порчу.»

Визг тормозов вернул его к действительности. Прямо на Рамиза летел автомобиль. «Ноль седьмой» - подумал он. Время как-будто остановилось. Мысли работали чётко. «Новую жизнь начать не удастся.» Умирать не хотелось. Перед глазами встало лицо Егяны. Странно, но это было даже приятно. «Не такая он уж и стерва» Машина ударила куда-то в бок, опрокинула на землю. Рамиз ударился головой обо что-то твёрдое. Мир погрузился во тьму и тишину. «Вот как оно бывает» - эта была его последняя мысль.

Открыв глаза, Рамиз увидел белый потолок. В нос бил специфический больничный запах. «Я выжил, видимо». Он пошевелил пальцами рук, потом ног. Приподнял голову и посмотрел на себя. «Вроде всё на месте. Ничего не болит». Странно, но он чётко помнил все обстоятельства аварии. «Интересно, сколько я здесь пролежал». Рамиз посмотрел налево. На соседней койке спиной к нему лежала женщина, прямо в одежде. Рамиз кашлянул. Женщина встрепенулась и вскочила на ноги. Это была Егяна. Увидев его она в радости кинулась к его кровати.

- Рамиз! Ты очнулся! Как ты себя чувствуешь?

- Не знаю. Вроде ничего не болит.

- У тебя ничего не сломано. Только сильное сотрясение было.

- Сколько я здесь лежу?

- Восемь дней уже.

- Ты всё время здесь была?

- Конечно, куда я тебя брошу? Я позову врача.

Через некоторое время она вернулась с врачом. Он осмотрел Рамиза, померил давление, посмотрел в зрачки.

- Значительно лучше уже.

- Спасибо, доктор.

- Благодарите жену свою. Она восемь дней просидела около Вас. И только и твердила: «Рамиз, я люблю тебя. Рамиз, милый не умирай». Мы ничего не обещали. Я думаю, это Всевышний пожалел её и вернул Вас к жизни.

Рамиз посмотрел на Егяну. Она была вся в слезах.

Врач вышел.

- Егяна, я не думал, что ты ещё любишь меня.

- Рамиз, разве кроме тебя у меня кто-то есть? Ты – вся моя жизнь. Я знаю, я тебя совсем заела своей сварливостью. Клянусь, я изменюсь. Мы будем жить по другому.

- Егяна...

- Не говори ничего. Тебе нельзя. Я поговорю. А ты помолчи. Я тут думала, давай ребёнка возьмём из детдома. Или сразу двух, мальчика и девочку.

- Я не смогу содержать семью.

- Аллах вернул тебя мне. Он и даст пропитание всем.

Масло в масленице пахло сыром. Сколько раз он просил её не класть сыр рядом с маслом. Рамиз отложил в сторону бутерброд.

- Почему не ешь?

- Не хочу.

- Опять что-то не так?

- Всё нормально.

- Не ври. Ты опять хочешь к чему-то придраться.

- Я ничего не хочу.

Рамз отпил чай. Чай был явно несвежий. Даже мутноватого цвета. Рамиз поморщился.

- И чай ему не нравится. Господи, когда это всё кончится.

- Егяна, неужели я не заслужил хоть свежий чай.

- Заслужил? Чем? Не смеши меня. Я целый день кручусь, как белка в колесе. А заслужил он. Чем тебе чай не понравился?

Она отпила из его стакана.

- Нормальный чай. Какой купил, такой и заварила.

Рамиз быстро попрощался и вышел из дома.

[Kamilfo]

Первое предательство

Впервые с предательством я столкнулся очень рано. Мне было лишь четыре года.

Здесь я немного отступлю, чтобы сказать, что обладаю удивительной памятью. Иногда я рассказываю вещи, которые по словам моей мамы помнить не могу, так как мне не было и двух. Так что, пожалуйста, не удивляйтесь, что помню тот эпизод в мельчайших подробностях.

Хотя нет, кажется, свою память я перехвалил. Имя главного героя этого события не помню. Толи Натик, толи Намик. что-то на Н, кажется. Но это неважно.

Дело было в садике. Было лето. А лето в Баку - это жара, море, и конечно, фрукты. Персики, абрикосы, вишня, черешня... Нам всем родители в садик давали с собой пакетик с фруктами. Несли мы эти пакетики на прогулку. Гуляли мы по приморскому бульвару. По каким-то соображениям, наверное из-за того, что прогулка была сразу после завтрака, есть фрукты сразу нам не разрешали. Все нащи пакетики собирали, и клали на скамеечку. Мы бегали, прыгали, резвились. Через некоторое время нас рассаживали по скамейкам и давали наши фрукты.

Так было и на этот раз. И вот я, как и все, играю в наши детские игры. И вдруг подходит ко мне этот Натик(или Намик) и говорит:

- Давай пойдём фрукты поедим?

- Давай, а как?

- А воспитательница отошла в сторону, и около скамейки никого нет. Пойдём?

- Пойдём.

Скамейка стояла в аллее и была скрыта от всех листвой дерева. Мы подошли к скамейке, стали открывать пакетики и есть всё подряд: вишню, черешню. Запретный плод сладок: я всегда дома ел фрукты без ограничения, но того вкуса не испытал до сих пор. В какой-то момент я заметил, что стою один. "Сейчас доем этот абрикос и вернусь ко всем"- подумал я. И вдруг услышал голос:

- Вот он.

Обернувшись я увидел такую картину:

Стоит воспитательница, держит за руку Натика (Намика). Перстом другой руки он указывает на меня.

А за спиной этой пары несколько деятков пар глаз, с ненавистью смотрящих на человека, бесстыдно пожирающего их фрукты.

Моё нравственное падение было таким низким, что я немедленно заплакал в три ручья. Намик же смотрел на меня с таким искренним возмущением, что я даже не осмелился сказать и о его немалом участии в этом преступлении.

Часто по жизни я встречался после этого с предательством. Но никакое другое не производило на меня такого впечатления. Так что, если этот Намик, или как его там, вдруг прочтёт этот рассказ и узнает себя в нём, пусть примет мою благодарность за первый в моей жизни преподнесённый урок.

))))Развеселили))))

[Kamilfo]

e name='Zubeyr' timestamp='1313916742' post='2705764']

Как я ходил за хлебом

Мне было пять, когда отец решительным тоном сказал матери:

- Всё, хватит. Растим какого-то парникового человека. (тогда слово парниковый у меня связалось со словом парень). Пусть сам идёт за хлебом.

Мама была в ужасе. Но после короткого диалога верх в споре взял папа.

Делать нечего, мать стала собирать меня в дорогу. Наверное, Юрий Гагарин перед первым космическим полётом не получил такого инструктажа. Мне было строго-настрого запрещено сходить с тротуара, заговаривать с чужими людьми на улице и так далее.

Жили мы в старом квартале Баку, такие дома называют «дворовой системой». Если кто знает Баку, то это прямо за театром АзДрамы. Прошло более тридцати лет, Баку изменился , вырос. Но те места остались всё такими же. Будто время остановилось. К чему это я ?

Ах да, мне надо было идти за хлебом, не сходя с тротуара. Для этого я должен был выйти со двора, пройти тупик, спуститься вниз по нашему переулку, завернуть за угол, пойти метров 50 по нижней улице, ещё раз завернуть за угол, и там была булочная. Этот маршрут я проделывал ежедневно, но не один. Теперь на подвиг я шёл в гордом одиночестве.

Надо сказать, что в детстве я был очень послушным. Слово родителей – жёстий закон. Мысль об ослушании считалась ужасной ересью и даже не имела права на существование.

Итак, я пошёл на штурм хлебного магазина. Полный решимости я прошёл часть пути без приключений. Всё шло как по маслу. Переулок закончился, я завернул за угол прошёл метров 10 и остановился. На тротуаре припарковался автомобиль. Как сейчас помню – запорожец. Зелёный. Я попытался протиснуться между ним и стеной дома – тщетно. Машина отстояла от стены не более чем сантиметров на 5. (Тогда, конечно, о сантиметрах я ничего не знал). Другая сторона машины находилась на мостовой. Не сходя с тротуара пройти дальше было невозможно. Я стоял в нерешительности. Наконец, я повернулся и пошёл обратно домой.

Мама в волнении стояла у дверей.

- Что случилось? А где хлеб?

Я рассказал о своей дилемме. Мама собиралась отменить задание, но папа был настроен решительно:

- Осторожно сойди с тротуара, обойди машину, возвращайся на тротуар и иди дальше.

Таким образом перепрограммированный (тогда такого слова не знал не только я, но и никто другой) я начал вторую попытку. На этот раз я преодолел препятствие в виде запорожца, дошёл до дверей булочной и вновь остановился. На земле сидела нищенка. Часто гуляя с мамой, я обращал внимание, что она всегда подаёт нищим. Иногда даже она давала мне монету и я, радостный, относил её. Пройти мимо нищенки, не подав, я не мог. Но денег у меня было ровно 30 копеек. На буханку хлеба.

Не долго думая, я повернул в сторону дома.

Дома меня ждали уже все: мама, папа, старший брат. Во дворе стояли заинтересованные в развязке этой истории соседи.

- Что опять? Где хлеб?

- Я не знаю что мне делать. Деньги нищей дать или хлеб купить.

Под смех всех присутствующих мама дала мне ещё 10 копеек и я был вновь отправлен покорять неприступную булочную.

На этот раз всё прошло благополучно. Если не считать, что прямо перед дверьми дома я уронил хлеб на землю. Об этом я сразу же честно признался маме, выразив желание пойти в четвёртый раз. Но всему приходит конец. В том числе и моим похождениям. Мама просто отряхнула хлеб, немного подержала над огнём газовой плиты.

Весь остаток дня я ходил гордый своим подвигом. Во время обеда поминутно спрашивал:

- Ну как, хороший я хлеб купил? А если бы я не купил, что бы Вы все сейчас кушали?

P.S. Что меня заставило вспомнить эту историю?

Недавно я со своей семьёй отдыхал в пансионате. Жили мы на пятом этаже. Лифт барахлил и я запрещал своему пятилетнему сыну пользоваться им одному. Как-то мы все собирались на ужин. Сын был уже одет и что-то расшалился в номере. Я сказал ему:

- Иди вниз. Столовая пока закрыта. Ты посиди у дверей.

Он ушёл. Черз пять минут вернулся взмыленный и запыхавшийся.

- Что случилось?

- Ты сказал, что столовая будет закрыта. А она уже открыта. Что делать?

- А зачем ты так запыхался?

- Ты лифтом не разрешаешь ездить. Я пешком прибежал.

Генетика, однако!

очень понравилось ))

[Zubeyr]

Camilfo,

Спасибо за отклики

[Kamilfo]

Никакой личной жизни

Чингиз проснулся от того, что жена легонько трясла его за плечо:

- Чина, а Чина. Проснись.

- Что такое, Сева?

- Посиди с ней. Мне в ванную надо.

Он струдом продрал глаза. Жена стояла перед кроватью с дочкой на руках.

- Хорошо, давай её сюда.

- Надень футболку.

Она протянула ему футболку, Чингиз с трудом сел и натянул её на себя.

Сева оставила ребёнка и вышла из комнаты.

- Хоть в субботний день я имею право выспаться?- негромко заворчал он, так чтобы жена не слышала. Но у неё был прекрасный слух.

- Не ворчи. Всю неделю я с твоими детьми вожусь, хоть в выходные помоги мне.

- Я тоже не игры играю на работе. И, вообще, почему с моими? Что, дети не твои? Они у меня от первого брака чтоли?

- Ладно, подожди пять минут. Я её возьму, ты высыпайся.

Медина никак не хотела спокойно сидеть на кровати. Она только научилась ползать и стремилась уползти с кровати вниз головой. Чингиз схватил её за ногу. Она недовольно захныкала. Он посадил её к себе на живот, делая последние попытки оставться в горизонтальном положении. Медине не понравилось это. Она пустила пробный визг и посмотрела на отца.

«Вставай, а то сейчас начну»- словно говорил её взгляд.

- Не встану, - сказал он

«Как хочешь», - наверное, подумала она и завопила в голос.

Жена отозвалась сразу.

- Неужели трудно посмотреть за ребёнком пять минут? Что ты за человек такой?

Он рассердился:

- А я что по-твоему делаю? Чай пью?

- Сделай так, чтобы он не плакала. Встань походи с ней.

Он тяжело вздохнул, встал с постели, взял дочь за обе руки. Она неуклюже заковыляла, при этом с победным видом посмотрев на Чингиза.

«Ну что, чья взяла?», -сказала бы она, умей разговаривать

- Заткнись, - огрызнулся он.

Она повела его по квартире. Чингиз с трудом успевал за ней.

Жена, наконец, вышла из ванной.

- Вы гуляете? Тогда я быстро позавтракаю, пока она не плачет. Я всю ночь её кормила.

«Так, - подумал Чингиз, - Выспаться не придётся»

Они были женаты уже семь лет. Медина- второй ребёнок. Первому Джабиру уже шесть. Жена весь день занималась детьми: мыла, кормила, одевала, готовила, гладила. Он зарабатывал на хлеб. Вечером по возвращении с работы тоже включался в бытовой круговорот: покупал, таскал, чинил, водил гулять. Младшая девочка не слезала с рук. Старший требовал, чтобы с ним играли, гуляли, отвечали на вопросы. В последнее время жена стала ворчать целый день: этого ты не сделал, а то сделал не так, а тут вообще ничего не надо было делать. Он терпел до поры до времени, потом взрывался, они ругались, но через некоторое время снова мирились.

Она жаловалсь на отсутствие времени на себя:

- С твоими детьми я ни на концерт не могу сходить, ни с подругами увидится. Никакой личной жизни!

Он отвечал:

- А я целый день по концертам хожу? Я с тех пор как мы поженились сколько раз на футбол ходил? Я даже по телевизору на смотрю. А в чайхане с друзьями когда в последний раз был?

- Недавно был

- Когда недавно?

- Не помню.

- Потому что давно это было. Года два уже.

- Ага, два года, как же!

- А когда?

- Не помню. В следующий раз записывать буду.

Такие диалоги преобладали теперь в их доме.

Иногда, улучив минутку, он садился за компьютер, или перед телевизором. Сразу появлялся Джабир.

- Папа, пойдём домино играть.

- Джабир, я только сел. Дай пять минут посидеть.

- А пять минут это долго?

- Нет.

- А до скольких считать?

- До ста три раза.

И Джабир начинал отсчёт, тут же рядом с Чингизом.

- Раз, два, три...

- Не здесь считай.

- А где?

- В своей комнате..

Он уходил, и уже из комнаты громко продолжал:

...одинадцать, двенадцать, тринадцать...

Чингиз закрывал компьютер (выключал телевизор, откладывал газету) и шёл играть.

Или вдруг плакала Медина

- Чина, возьми её. Пусть не плачет. Я квартиру убираю. Вы все всё разбрасываете, а я за вами убираю. Так хоть дайте спокойно прислуживать Вам. Я не могу больше её плач слышать.

Он брал её на руки. Но Медина отбрыкивалась и требовла мать.

Сева сердилась:

- Дай её мне, дай сюда.

Она брала ребёнка, кормила грудью и снова вручала Чингизу со словами:

- Пусть не плачет. Оставь свой компьютер. Смотри за ребёнком.

- Причём тут компьютер? Она голодная была, а ты мне суёшь. Конечно, будет плакать.

- Не знаю. Пусть не плачет.

Сева дозавтракала.

- Чина, пожалуйста, ещё немного подержи её, я ей кашу приготовлю.

Кормление детей - отдельная сказка. Сева пихала в Медину ложку за ложкой, та отчаянно отбивалась, а Чингиз, чтобы хоть как-то отвлечь её, устраивал one man show (театр одного актёра). Иногда они менялись ролями. Потом измазанные в каше с головы до ног шли мыть ребёнка.

Потом просыпался Джабир. Надо было уговорить его встать и пойти умываться. Потом начиналось его трапеза. Тут был свой хит:

- Жуй, глотай.

Как-то они оставались на даче у родственников. Сорокалетний хозяин дачи тогда сказал:

- Я за всю жизнь столько не слышал слов жуй и глотай, как за эти дни.

Наконец, завтрак закончился. Чингиз вывел детей во двор. Гуляли часа два. Джабир руками трогал всё, что возможно потрогать. В перерывах между бегом, лазаньем куда-то, копанием в грязи он задавал уйму вопросов и просил попить, жвачку или что-то ещё. Медина всячески пыталась вылезти из коляски. Поначалу Чингиз развлекал её игрушками, потом ветками. В конце она выдавала свой фирменный плач и он брал её на руки.

После прогулки он отводил детей домой. Жена готовила обед, кормила фруктами детей, укладывала спать Медину. Чингиз шёл по магазинам и рынку, отоваривался на неделю вперёд.

Потом снова кормёжка, прогулка, уложить спать ту, почитать этому.

Поздно вечером, когда все уже заснули, Чингиз сел перед компьютером. Включил, ждёт загрузки. Глаза смыкаются.

«Ничего, проверю почту – и спать»

Вдруг он слышит голос:

- Слушай иди спать, уже час целый здесь сидишь.

Он очнулся- действительно час проспал перед экраном, не успев даже почту проверить.

«Да ну её. Завтра посмотрю».

Он лёг в постель. Ткнулся носом в мягкую шею жены.

- Отстань, -сказал она, но не отстранилась

- Спокойной ночи!

- Спокойной ночи!

Он тихо засыпал. Через надвигающийся сон слышал.

- Год уже маникюр не делала.

- Завтра пойди.

- А дети?

- Я посижу.

- Тебе надо машиной заняться.

- Займусь.

- Одежда твоя вся старая, надо купить

- Куплю.

- С этими детьми никакой личной жизни

- Никакой.

Они помолчали.

- Я тебя люблю

- Я тебя тоже.

Она засыпала. Уже через сон сказала:

- Хорошая вещь - спать.

- Да, -тоже засыпая, согласился он.

Но Медина была другого мнения:

«Между прочим, жизнь не малина», - наверное подумала она и яростно заревела.

- Ты возьмёшь? Я ещё всю ночь кормить буду.

- Ага

- Надень футболку.

- Ага

- Никакой личной жизни

- Ага.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Короче говоря: они были счастливы!

По-моему все семьи,где есть маленькие дети похожи друг на друга, Благодаря Вашему рассказу вспомнились былые дни)))

[Zubeyr]

Карьера

- Эльшад-муаллим, Вам звонит Ваш отец. Соединить?

Эльшад очень удивился. Отец ещё никогда не звонил ему на работу. Откуда он только телефон раздобыл?

- Не надо. У меня важное совещание. Я сам перезвоню попозже.

Конечно, он не будет перезванивать, просто секретаршу вовсе необязательно посвящать в семейные дрязги. Незачем ей знать, что Эльшад вот уже более двадцати лет не говорит с отцом. Много раз тот делал попытки примириться, но Эльшад был неприступен.

Он раздражённо забарабанил пальцами по столу.

«Этот человек всегда не вовремя. Почему именно сегодня он должен был мне звонить сюда? В такой день»

Сегодня Эльшаду предстояло знакомство с министром. Его рекомендовали на должность генерального директора государственной компании. В принципе, он уже несколько недель выполнял эти обязанности, заменяя предыдущего директора, оказавшегося в опале и снятого с должности. Теперь же, если министру понравится его кандидатура, Эльшад будет назначен официально.

Сколько сил Эльшад потратил на то, чтобы пробиться сюда! Как непросто было парню из простой семьи ползти вверх по служебной лестнице, пробираясь сквозь дебри кабинетных интриг, среди «папенькиных сынков»! Сколько раз приходилось переступать через себя самого, отказываться от принципов ради достижения цели!

Эльшад своим незаурядным умом и деловой хваткой очень понравился прежнему директору, Гасанову. Тот, постепенно приближая его к себе, вскоре взвалил на него всю работу, полностью доверившись Эльшаду. И действительно, дела шли неплохо. Компания была рентабельной. Директор был доволен своим заработком, да и Эльшад не бедствовал. Но в какой-то момент директор повздорил с министром. Тот решил сразу избавиться от Гасанова.

В один прекрасный день Эльшаду позвонили из министерства.

- Сколько Вам нужно времени, чтобы принять все дела?

- А сколько времени есть?

- Очень мало. Один день. Успеете?

- Успею, - не колеблясь ответил Эльшад.

- Приступайте. Завтра Гасанова не должно быть там.

Директор ожидал, что Эльшад уйдёт вместе с ним. И даже хотел предложить ему совместный бизнес. Но Эльшад решил иначе. Уходя Гасанов сказал ему:

- Я ещё раз убедился, что нельзя никому доверять. Но вряд ли мне это станет уроком. Кто учится играть в сорок лет, заиграет в могиле.

За эти несколько недель Эльшад развернул интенсивную деятельность. Создавалось впечатление, что компания обрела новую жизнь. У него было много задумок, которыми он не делился с прежним директором, а сейчас резко стал претворять их в жизнь. Он знал, что в министерстве довольны его деятельностью. Осталось только понравиться самому министру.

И вот, в такой день, когда он полностью настроен на встречу, звонит ему этот человек. Звонит, чтобы вывести из себя.

Эльшад называл отца как угодно, но только не «отец». Он считал, что этого слова тот не достоин. Отец бросил его с матерью, когда Эльшаду уже было четырнадцать. Это явилось большим потрясением для мальчика. Но первые пару лет они продолжали общаться.

Потом мать Эльшада сильно заболела. У неё обнаружили опухоль. Несколько месяцев они бились за жизнь. Отец навещал их каждый день. Последний месяц мама постоянно бредила, и всегда вспоминала отца. Она перестала узнавать Эльшада, который буквально не отходил от неё ни на шаг, взвалив на свои юные плечи весь груз ухода за больным человеком. А говорила только об отце, спрашивала о нём, звала его к себе. Даже умерла она с его именем на устах. Это бесило Эльшада. После смерти матери он объявил отцу, что не желает знать его.

Эльшад остался совершенно один. Помощь отца он отвергал. Работал где придётся, зарабатывал на жизнь и на учёбу. Какая-то жёсткость появилась в нём после смерти матери. Не было у него ни друзей, ни девушки. Закончив институт, он устроился в государственную компанию и, благодаря своей чёткости, исполнительности, а также прекрасному ориентированию в подковёрной борьбе, он быстро делал карьеру.

И вот, наконец, он в шаге от заветной цели. Эта должность – новый этап его жизни. Теперь он будет в элите этой страны. Перед ним открыты все двери. Конечно, он не такой дурак, как Гасанов, чтобы пойти в лобовой конфликт с министром. Но кто знает, может и министра он, Эльшад, переживёт ещё и подвинет в сторону. Уж он-то знает с кем надо дружить, а под кого можно и подкопаться.

Эльшад спустился на лифте вниз. При Гасанове никто кроме него не пользовался лифтом в трёхэтажном здании. Остальные ходили пешком. Эльшаду всегда это казалось глупым. Нет, это не тот метод, которым начальство должно показывать своё превосходство. Эльшад сразу отменил этот запрет, чем вызвал широкое одобрение коллектива. Он ввёл и некоторые другие изменения, в результате которых людям стало казаться, что грядут реформы.

Сев в машину, Эльшад коротко сказал водителю куда ехать. Он пока не поменял водителя Гасанова. Но и попытки многоречивого шофёра завязать панибратские отношения с новым шефом решительно пресёк.

В министерстве ему сказали ждать. Министра не было, но он должен был появиться с минуты на минуту. В ожидании Эльшад открыл свою папку и стал штудировать документы.

Зазвонил мобильный. Это была его жена.

- Да, Айтен, слушаю.

- Как дела?

- Нормально. Говори быстро. Я очень занят.

- Тебе звонили из больницы скорой помощи. Говорят...он... ну, в общем твой отец в больнице. В реанимации.

- Что с ним?

- С сердцем что-то. Он дал наш номер. Просил срочно приехать.

- Мне некогда.

- Эльшад, но...

- Мне некогда! Я занят. Пока!

- Подожди, Эльшад. Это всё-таки твой отец. Может пойдёшь? Подумай, ты ведь не простишь себе потом.

- Ты всё сказала?

- Да. Всё.

- Спасибо. Прошу впредь не вмешиваться в мои дела.

- Я думала у нас общие дела.

- Это тебя не касается. Этот человек никто для меня. Значит, и для тебя. Всё. Разговор окончен. Я, действительно, занят.

- Может тогда хоть я схожу?

- Как хочешь. Мне всё равно. Пока.

Он в раздражении дал отбой. Конечно, ей легко быть такой доброй. Ей не пришлось пережить того, что пережил он. Она девочка из благополучной семьи. Что она понимает в его жизни? Что она знает о том каково пробиваться самому? Она всех жалеет, всем хочет помочь. Кто ему помог, когда он был один? Кто его пожалел?

Эльшад постарался сконцентрироваться на бумагах. Время ожидания тянулось долго. Начался и закончился обеденный перерыв, прошло ещё пару часов, министра всё не было. Вдруг в коридоре почувствовалось оживление.

- Идёт!

Все кто был в коридоре быстро юркнули по кабинетам. Эльшад остался один. Двери лифта открылись. Министр, маленького роста, тучный человек в сопровождении ещё нескольких людей вышел и направился в сторону кабинета. Из «предбанника» выскочила секретарша и встала у дверей. Не обращая внимания ни на кого, министр зашёл к себе. С ним вместе вошёл только ещё один человек. Через минуту секретарша суетливо вносила в к нему поднос с чайником, стаканом и сладостями. Эльшад прождал ещё не менее получаса, пока, наконец, замминистра не вышел из кабинета.

- Сегодня не получится встретится с ним. Но у меня хорошие новости для Вас.

- Да? И какие же?

- Он решил утвердить Вас. Завтра будет приказ. Так что, продолжайте работать. Познакомитесь через месяц, на коллегии.

Сердце Эльшада забилось быстрее. «Вот он, момент истины!- почему-то подумал он.» Уже потом, когда он спускался вниз по лестнице, Эльшаду пришла в голову мысль, что министр просто пренебрёг встречей с ним. Но он не очень расстроился от этого. «В конце концов, это министр. Представитель правительства. Времени в обрез. С каждым не встретишься.»

Эльшад сел в машину. Рабочий день подходил к концу. На работу он сегодня уже не поедет.

- Домой! – коротко скомандовал Эльшад водителю. Машина тихо поползла по дорожным пробкам вечернего города.

Снова позвонила жена.

- Эльшад, я звоню из больницы.

- Ты всё-таки пошла?

- Да.

- И что?

- Он умер.

- Умер?

- Да.

- Когда?

- Только что. Меня пустили к нему на пять минут. Он был без сознания. Потом вдруг пришёл в себя. Спросил кто я. Я сказала, что твоя жена. Он спросил меня: «Эльшад тоже здесь?» Я сказала нет. Он сказал мне: передай ему, что я всегда любил его и горжусь его успехами. Потом опять потерял сознание. Через десять минут он умер.

- Я еду туда.

- Хорошо. Но я уже уезжаю домой.

- Подожди меня.

- Нет, Эльшад, я ухожу.

Она повесила трубку. Эльшад был подавлен. В волнении он совсем забыл, что не сказал водителю поменять маршрут. Очнулся только у дома.

- Поехали в БСМП (прим.- Больница скорой медицинской помощи).

В больнице Эльшад подписал какие-то бумаги. Увидеть отца желания он не изъявил. Труп стали готовить к выдаче. Эльшад остался ждать в вестибюле. По телефону он стал улаживать все вопросы с транспортом, похоронами.

Эльшад стоял у окна, когда на плечо его легла чья-то рука. Обернувшись, он увидел своего бывшего начальника, Гасанова.

- Прими мои соболезнования, Эльшад.

- Спасибо, Фарид Гасанович. Как Вы узнали?

Гасанов немного помолчал. Потом промолвил:

- Я знал твоего отца. Мы были друзьями. Даже дальними родственниками.

- Никогда не знал об этом.

- Он просил не говорить тебе об этом.

- Вы знали, что я сын Вашего друга?

- Конечно, знал. Твой отец обратил моё внимание на тебя. Он всегда спрашивал о тебе. Интересовался тобой. Он очень сильно переживал разрыв с тобой. Сколько раз я хотел поговорить с тобой, но он не позволял мне. Боялся повредить твоей работе.

Эльшад молча сел. Он не знал, что сказать. Все эти годы он отказывался от помощи отца, но, в конечном итоге, именно отец помог ему в его карьере. Помог молча. Так, что Эльшад и не почувствовал этого. Так, как может помочь только близкий, любящий человек.

- Я рад, что в конце концов Вы помирились. Он сказал мне об этом сегодня утром, когда звонил, чтобы узнать твой рабочий номер. Сообщил, что в больнице.

Слёзы навернулись на глаза Эльшаду. Даже умирая. отец подумал о нём. Не хотел, чтобы перед Гасановым Эльшад предстал плохим сыном. Вся ненависть к отцу, которая годами сидела в груди у Эльшада куда-то испарилась. Перед его глазами встал человек , который много лет незримо находился рядом с ним, в то время когда Эльшад считал себя совершенно одиноким.

Наконец, тело вынесли. Эльшад подошёл, откинул простыню и посмотрел в лицо отца. Он очень постарел и похудел за все те годы, что они не виделись. Мысленно он представлял себе отца совсем другим. Эльшад снова накрыл тело простынёй, помог санитарам вынести носилки и погрузить в машину.

Домой он вернулся за полночь. Айтен не спала.

- Ты ел что-нибудь?

- Нет. И не хочу.

- Когда похороны?

- Завтра.

- Ты пойдёшь?

- Да.

- Зачем? Занимайся своими делами. Теперь ему это не нужно.

- Прекрати.

- Почему? Разве я не права? Ты нужен был ему живому. Мёртвому это ни к чему.

- Я не мог приехать.

- Почему?

- У меня была назначена встреча с министром.

- Ты бы мог сказать ему, что твой отец при смерти.

- Я не должен оправдываться перед тобой.

- Встретился с министром?

- Нет

- Ты не встретился с человеком, который мечтал об этом, ради встречи с человеком, который не захотел тебя видеть.

- Я не хочу больше это обсуждать.

- И не надо. Обсуждать больше нечего.

- Давай спать.

- Давай. Только ещё одно хочу тебе сказать.

- Говори.

- Я ухожу от тебя. Завтра утром. Навсегда. Я хотела уйти вечером. Но решила дождаться тебя. Ты переночуешь на диване или я?

- Может не будем спешить?

- Именно надо поспешить. Через некоторое время я привыкну к этому, буду считать, что всё нормально. Чувства притупятся. Нет, я не хочу привыкать. Я поняла, что ты – чудовище. Ты не способен к прощению, к состраданию. Я знала, что твоя карьера важнее всего для тебя, но не знала, что это так далеко зашло. Я не хочу стать такой же. Слава Богу, у нас нет детей.

- Всё не так как ты думаешь. Ты многого не знаешь.

- Может быть. Но я видела твоего отца. Видела его взгляд, полный надежды, что он увидит тебя. И видела, как эта надежда умерла в нём. Увидела его потухшие глаза.

- Я очень устал и не хочу говорить об этом.

Эльшад пошёл спать на диван. Заснуть он не мог. Перед глазами стояла мать. Он вспоминал, как мать умирала, называя имя отца. Вспомнил, как отец обнял его за плечи, когда мать испустила дух, и как он, грубо оттолкнув его, выбежал из комнаты.

Утром Айтен уехала на такси. Эльшад сам помог спустить чемодан. Отговаривать её он не стал.

На похороны пришло много людей. В основном сотрудники Эльшада, его многочисленные знакомые. Люди, которых Эльшад никогда и не видел, но которые не могли упустить возможность выразить соболезнования такой значимой персоне. К вечеру приехал сам замминистра с целой свитой менее мелких чиновников. Коротко выразив соболезнования и задав несколько ожидаемых вопросов о возрасте отца и причине смерти, он заговорил о новой должности Эльшада. Потом разговор перешёл на привычное обсуждение новых назначений. Эльшад лично проводил замминистра.

На следующий день Эльшад вышел на работу. Начался обычный рабочий день. Ещё через несколько дней вернулась Айтен.

Чувства притупились. Всё было нормально. Жизнь продолжалась.

[Суфий]

Очень прочувствованный рассказ... как с чьей то жизни... У вас очень хорошо получается.

[Marusia]

Очень нравится))) Большое спасибо))

[Maestro]

Печально...

[Zubeyr]

Всем спасибо за отклики

[Zubeyr]

Худые и толстые.

Сказка

Давным - давно, высоко в горах, далеко от всех других была одна маленькая страна. Жили в этой стране обычные люди. Самые обыкновенные. С двумя руками, двумя ногами, одной головой. В общем, люди как люди.

Только имена у них были необычные. Как зовут людей в других странах? Иван, Али, Джон, Гюльчатай, Шарль, Анжелика, Мубарак, Ким, ну и так далее. А в этой стране людей звали так: Высокий, Низкий, Смелый, Наглый и так далее. Иногда людей переимёновывали. Например, был человек здоровый, так его так и звали – Здоровый. А потом он вдруг заболел. Тогда и имя его меняли. Теперь его звали Больным.

Жили люди в этой стране не богато и не бедно. Еды всем хватало, ну и слава Богу. Худых не было. Толстых тоже. Все жили примерно одинаково. Все работали. Вспахивали землю, сажали хлеб, держали скот. Как распределяли доходы? А никак не распределяли. Собрал урожай, надоил молока, зарезал скотину – вот тебе и доход. Хорошо поработаешь – хорошо поешь. Нормальная была страна.

А главного в этой стране не было. Ни тебе президента, ни премьер-министра. «Как это так»- удивитесь Вы. «А вот так» – ответим Вам тогда мы. Не было и всё. Работа была, еда была, а президента не было. «Так не бывает» – скажите Вы. Но вот, представьте себе, что в этой стране так и было. Был правда один старик, его звали Мудрый. Был он очень стар и мудр, сидел он в своём маленьком домике, пил зелёный чай, читал умные книжки. И ни во что не вмешивался. Поэтому, наверное, его и звали Мудрым.

А ещё жил в этой стране молодой человек. Звали его... Впрочем, неважно как его звали раньше. Имя у него было простое какое-то. Не помню какое. Жил он также как все. Работал как все. Ел как все. Как-то раз шёл он по улице. Проходил мимо большого грушевого дерева и видит как кто-то срывает с дерева спелые груши и собирает в корзину.

- Куда ты несёшь эти груши?

- Как куда? Домой.

- Зачем?

- Как зачем? Понесу и съем.

Это показалось ему несправедливым. Да, кстати, вспомнил! Его же вначале нашей сказки так и звали: Справедливый.

- А они твои?

- Нет.

- Тогда оставь их.

- Они общие. Значит и мои.

- Оставь, говорю. Если они общие, значит кто-то тебе их должен дать.

- А кто?

- Ну кто-то кто должен их собрать и раздать.

- А кто?

- Ну, я не знаю. Надо собраться и решить кто.

Так в голове у нашего героя появилась мысль. В стране нужен кто-то старший. Кто-то кто будет распределять общие вещи. А то что творится такое? Чёрт знает что. Если каждый будет срывать с дерева груши и нести себе домой – это что же такое начнётся – думал он. Это же какой-то беспредел.

Вообще-то слово беспредел в той стране не знали. Так что подумал он какое-то другое слово. Не знаю точно какое.

А не подумал он о том, что грушевых деревьев в стране было много, и груш хватало на всех. А если бы и подумал, то сам себе сказал бы: дело не в грушах, а в порядке, в справедливости.

И он решил действовать. В стране этой все люди собирались на большой поляне раз в месяц, чтобы обсудить разные вопросы. Но обсуждать обычно было нечего. Поэтому, они просто мирно болтали и расходились по домам. И вот, на очередном собрании Справедливый выходит на середину поляны и говорит.

- Братья и сёстры. Столько лет мы живём как какие-то дикари. Никакого порядка. Никакой дисциплины. Возьмём, к примеру, груши. Захочу я и соберу все груши и съем. И никому другому не достанется. Разве это справедливо?

Жители этой страны очень любили груши. Поэтому, мысль, что они останутся без этих спелых плодов никому не понравилась.

- Нет, не справедливо.- дружно закричали все, - А что делать?

- Надо выбрать одного кто будет раздавать...

- Груши! – крикнули все.

- Нет. То есть да, груши. Но не только груши, но и всё остальное. Будем собирать всё вместе. А потом этот кто-то будет раздавать. Кто лучше работает – получит больше. Кое-что будем собирать в запас. В общем наведём, наконец, порядок.

Мысль эта всем понравилась. И все сразу подумали какая замечательная начнётся жизнь. И удивлялись, как они жили раньше.

Только одному не понравилась эта идея. А подумал он так: нормально жили до сих пор без этих глупостей. Так он всем и сказал. Но слушать его не стали.

- Что ты? Разве мы дикари какие? Нужен главный.

- Но, послушайте...

- Не будем мы тебя слушать. Глупый ты.

После этого у него даже имя поменялось. Его сразу переименовали, стал он теперь Глупый.

Стали выбирать главного. Был среди них один по имени Хитрый. Он сразу подумал так: «Справедливый это придумал неспроста. Какую-то он с этого выгоду будет иметь. А если сейчас его поддержать, то может и мне что-то перепадёт». Вот Хитрый и говорит:

- Давайте выберем главным того кто всё это и придумал, то есть Справедливого. Он будет самым справедливым главным.

Справедливый весь покраснел от гордости и проникся к Хитрому большой любовью и уважением.

Началось голосование.. Выбрали единогласно. Хотя нет, один был против. Тот самый, которого теперь Глупый звали. Сразу этого Глупого наш Справедливый невзлюбил.

Голосование закончилось. Люди ещё немного поболтали и разошлись по домам.

И вот началась у них новая жизнь. Вначале всё было как прежде. Только с общих деревьев собирали фрукты и несли в дом к Справедливому. Тот всё взвешивал, подсчитывал дневную норму на человека, и вечером раздавал всем. Раздавал справедливо. Только Хитрому давал плоды немного повкуснее и послаще, а Глупому похуже. Себе поначалу вообще ничего не оставлял.

Нравилось ему очень главным быть. Люди стали уважать очень. Проходя мимо все норовили поздороваться поласковей. О здоровье спрашивали. Долгих лет жизни желали. И благодарили все беспрестанно. Один художник даже портрет его написал и на своём доме повесил. Справедливому так это понравилось, что он и ему теперь плоды получше и поспелее накидывал.

Так прошёл месяц. Собрались снова люди на поляне. Стали обсуждать жизнь. Все рады, все довольны. Особенно Хитрый и Художник стараются.

Хитрый говорит:

- Люди, Справедливый из-за нас так старается, столько работает, что на себя уже и времени не хватает. Давайте так сделаем: каждый из своего урожая немного будем давать ему, чтоб и его труд оплатить.

Все сразу согласились. На этот раз даже Глупый за проголосовал. Надоело ему неспелые груши есть.

А Хитрый продолжает:

- И вообще, давайте каждый половину урожая, и молока, и мяса будем сдавать Справедливому, а он поровну будет всё распределять. И запасы уже пора делать на чёрный день.

И снова все согласились. А Справедливый за такое предложение Хитрого переименовать предложил. Теперь его Умным стали называть.

Тогда Художник сразу предложил Справедливого переименовать. Новое имя его стало Великий.

Ещё решили, что Справе... тьфу, то есть Великому помощник нужен. И тот выбрал себе в помощники Художника.

Стали все приносить Великому половину своего урожая. Он всё собирал, взвешивал, раздавал одну часть людям, часть оставлял себе и Художнику, остальное в запас. Со временем себе и Художнику стал оставлять всё больше. А потом и запас он стал считать своим. Думал он так: «Я заслужил это. Ведь что это страна представляла из себя до меня? Стадо баранов. А теперь это организованное общество. А кто всё это сделал? Я!»

А люди стали любить его всё больше. И всякие услуги ему делали. Кто дом отремонтирует, кто одежду новую подарит. Да и Великий в долгу не оставался. Платил за услуги щедро: кому кусок пожирнее, кому тыковку покрупнее. Кто больше старался, тому больше и доставалось. И стали некоторые люди в стране толстеть, а некоторые, наоборот, худеть. А самым толстым стал сам Великий. Глупый даже хотел предложить переименовать его в Толстого, но не решился: он и без того так похудел, что одежда с него падала.

Прошло ещё несколько месяцев. Худые люди уже были недовольны происходящим. Работали они как раньше, а ели намного меньше. И вот как-то раз на собрании один совсем уже худой человек говорит:

- Так мы совсем околеем. Давайте менять главного. Пусть теперь кто-то из нас худых будет главным.

Тут и Великий, и Художник, и Умный сразу испугались. И думали они уже, что настал конец их удовольствиям. Но спасение пришло от самих худых. Один из них и говорит.

- Что Вы? Разве можно менять сейчас Великого? Посмотрите каким он толстым стал. Он уже сытый, ему ничего не надо. А если мы сейчас голодного и худого выберем? Это же что с нами станет пока он потолстеет? Уж лучше пусть эти толстые доходы распределяют.

И все с ним согласились. И остался Великий главным. И всё осталось как раньше. Только собрания Великий отменил на всякий случай. И в самом деле, чего народ зазря будоражить? Всё равно ничего путного не решат. Кто тут может самому Главному и Великому советы давать. Сам разберётся.

А еды в стране становилось всё меньше. Ведь толстые теперь совсем не работали. Они только Великого со всех сторон обхаживали, песни про него сочиняли, да дом его охраняли. Худые тоже работать меньше стали: и сил не хватало, да и интереса не было. Работай , не работай – всё одно: еды не хватает.

И начался в стране голод. Еды уже и толстым не хватало. А есть они привыкли много. Стали и они недовольство проявлять. И как-то ночью набросились они на амбар с запасами, чтобы наесться – да амбар пуст оказался. Пошли они к Великому – а того и след простыл. Поговаривали люди, что в другую страну убежал. И Художник с ним вместе, и Умный (тот который раньше Хитрым был). Рассердились люди. Порвали портреты Великого. И имя ему поменяли. Теперь его по-разному называли: кто Подлым, кто Гадким, а кто вообще Сволочью.

Ну да ладно, с ним всё ясно, а что со страной-то стало? Собрались снова люди на поляне. И стали ругаться. Худые толстых ругают, те друг друга. Поругались немного, подрались и стали думать, что дальше делать. Тут Глупый и говорит:

- А давайте пойдём у Мудрого спросим.

Про Мудрого-то все и забыли. А жил он всё также в своём домике, сам себе еду добывал, был не толстым и не худым, пил свой зелёный чай и ведать не ведал о том, что в стране той творилось.

Пришли, значит, все к мудрому, рассказали всё как есть и стали совета спрашивать: что, мол, делать.

Подумал Мудрый и говорит:

- Плохо Вы всё придумали. Раньше нормально все жили.

- Значит, будем как раньше жить?

- Не получится. Работать уже разучились. И те кто потолстел за это время уже не захотят по старому жить.

- Что же нам делать?

- Не знаю. Выберите себе главного, чтоб и работать заставлял, и честно распределял всё. Только запомните две истины. Во-первых, если человек толстеет, то и желудок у него растёт, и есть он всё больше хочет. А во-вторых, никогда не выбирайте главным того кого люди называют справедливым, ибо люди никогда не ведают истинной справедливости.

[A...]

Выберите себе главного, чтоб и работать заставлял, и честно распределял всё. Только запомните две истины. Во-первых,  если человек толстеет, то и желудок у него растёт, и есть он всё больше хочет. А во-вторых, никогда не выбирайте главным того кого люди называют справедливым, ибо люди никогда не ведают истинной справедливости.

ваша сказка конфликтует сама с собой в конце -)

Справедливый не мог одному дать больше,другому меньше....даже за "дело". Справедливые они справедливы во всем.Выборочно справедливого человека я еще не встречала.

ваш Справедливый не был таковым.Он пытался им стать.Не получилось у него...

в целом ,все так и есть по жизни.

Понравилось,как и все что вы пишете.Знаете что мне нравится в вашем творчестве ? простота и естественность.Вы не пытаетесь умничать ,как многие начинающие -)