Только получила уведомление. Пришло время новой зарисовки. А то совсем сбились с панталыку, родные и не родные. Там кто то кого родил, вырастил, дал образование, одел, обул, пиццей накормил, на Кипр отдыхать отправил, дачу обустроить помог, хату в центр поменять, новые платья, штаны, побрякушки купить-и все - Муж! Как хорошо иметь мужа. Который все может. Исполнять. Танцевать, прыгать, плясать вприсядку и пить водку в Ессентуках вприглядку.
Но, сколько верёвочке не виться, а все тайное становится явным. Когда рубеж перейден, появляется речка. А по речке плывет лодка, полная с нечистотами. И падают в лодку и хата в центре, и туфли от Гуччи, и кофточки от Версаче, и парики от Шанель, и перчатки от Манель. Остаётся рифма Панель, вот она, перед глазами. Берите, как Пушкин сказал.
Писаное пером не вырубишь топором. Слово-не воробей, вылетит-не поймаешь. А что в руках? Помойка с тремя головами в одном лице, со старухой-бабкой с румынским ликёром, со старой девой с фото из мебельного магазина подруги-продавщицы, с портретом Мона Лиза Да Винчи-в молодости, с ехидным ханжи- шишом, в пустом кармане, ипотека сдохла, с густым, тупым соевым маслом, доезжающим до смысла через полстраницы.
Курите, люди, если доживете до понедельника. Как в том кино. Эх, где настоящие таланты, одни пьяные гимназисты-переростки. Но с какими амбициями! Потому и опасные.