Мы из Мегри

Россия, исповедуя внешнеполитическую доктрину «разделяй и властвуй», решила сыграть на конфликте между карабахским ханом и меликами, продолжая ставшую традиционной со времен Петра I политику покровительства христианам в мусульманских странах. Далекая от объективности информация об «Армении» и Южном Кавказе, предоставленная И.Аргутинским и И.Лазаревым, показалась Суворову заманчивой, и он заявил, что в вопросе «воссоздания армянского государства» «Россия намерена предпринять серьезные шаги». А.Иоаннисян, так комментируовал докладную записку Лазарева: «В этой докладной записке указывалось, что хотя Армения еще несколько веков назад лишилась государственности, однако карабахцы и поныне остаются независимыми и в случае какого-нибудь начальника из своей нации весьма легким способом Армения может таки восстановиться. Если бы по выбору народа или по высочайшему соизволению случилось быть из нации одному начальнику, довольно бы было на первый случай, чтоб он мог утвердиться в Дербенте и сделана бы была ему помощь овладеть Шемахою и Гянджею, тогда из Карабаха и Сигнага, кои без сомнения, присоединятся, собрав достаточное число войска, может легко овладеть Иреваном и прочими городами. Для этого необходимо лишь первое пристанище и двухгодовое содержание для войска не более двух или трех тысяч. По овладении же всеми этими провинциями армянский «начальник» может доходами от них содержать «немалое число войска»: однако и в будущем он должен иметь в своем распоряжении некоторое количество русской пехоты, а также артиллеристов для обучения национальной армии «знаниям регулярства». Все это предприятие может быть легко осуществлено и послужит не только к славе России, но и к немалому угнетению Турецкого государства и Персии, так как в будущем Армения после дальнейшего расширения своих границ сможет собственными доходами содержать от 15 до 20 тысяч войск, а в случае войны против турок или кого-либо другого в состоянии выставлять армию более чем в 60 тысяч человек». В проекте И.Лазарева была отражена идея создания на землях азербайджанских ханств армянского государства под протекторатом России. Что касается содержащихся в проекте фантастически преувеличенных данных, то это была всего лишь уловка, дабы прельстить русские власти. Проект И.Лазарева не ограничивался одним только созданием армянского государства за счет азербайджанских земель, а предусматривал и его расширение в будущем: Лазарев «прямо намекал на возможность дальнейшего расширения границ Армении очевидно уже за счет турецких владений». Активным поборником идеи создания армянского государства на чужих землях выступал архиепископ армянской церкви в России, выпускник монастырской школы в Эчмиадзине Иосиф Аргутинский (Ховсен Аргутян). В 1773 г. он был направлен в Россию в качестве настоятеля епархии, и воспринимался правительственными кругами как официальный представитель армян. Проект И.Аргутинского был представлен российским властям сразу после русско-турецкой войны 1768-1774 гг. и основан на использовании плодов войны. Следует отметить, что после победы 1774 года в России заметно усилился интерес к Южному Кавказу, а в 1779 году был принят план военного похода в этот регион. В феврале 1780 г. в Петербурге при стечении русского высшего света во главе с князем Г.А.Потемкиным состоялось открытие новой армянской церкви, названой в честь св. Екатерины. Выступая на нем с проповедью, заранее переведенной на русский язык, отпечатанной и розданной всем присутствующим, архиепископ И.Аргутинский дал обзор истории армянского народа, сделав упор на «плачевных и ужасных временах». В начале 70-х годов XVIII века в Мадрасе под руководством Шамира Шаамиряна действовала группа, пропагандировавшая освобождение населенных армянами земель и создание независимого армянского государства. Шаамиряном, армянином из Индии, был подготовлен проект, посвященный вопросам политического устройства этого государства: во главе будущего независимого армянского государства должен стоять царь, оно подписывает вечный договор с Россией и открывает постоянное представительство в Петербурге. В своей книге, вышедшей в свет в 1773 году, Ш.Шаамирян в сильно приукрашенном виде изложил историю и географию армянского народа. В письмах эчмиадзинскому католикосу и карабахским меликам он призывал их к активному участию в деле создания армянского государства. Шаамирян отправил католикосу Симеону послание с изложением программы действий для борьбы за освобождение земель, населенных армянами. В послании особое внимание привлекают указание на «необходимость добиться прежде всего единения грузинского царя Ираклия и карабахских меликов» и предложение написать специальное обращение к русской императрице. Католикосу предлагалось «произвести учет армянского населения, собирать денежные пожертвования для финансирования освободительной борьбы и проводить обучение военному делу, т.е. подготовку восстания». Ш.Шаамирян вел переписку и с христианскими меликами Карабаха. Албанскому католикосу Иосифу вместе с письмом, по содержанию аналогичным посланию армянскому католикосу, послал в подарок ружья и пистолеты. Идея Ш.Шаамиряна предусматривала на средства церкви организовать восстание на всех землях, населенных армянами, имея в виду главным образом земли востока Малой Азии, северного Ирана и некоторые районы Иреванского ханства. Учитывая малочисленность армянского населения Южного Кавказа, он планировал привлечь к борьбе также албанского католикоса и христианских меликов Карабаха. В Российской империи он видел единственную силу, которая могла помочь армянам в реализации их замыслов. Шаамирян расценивал принятие Картли-Кахетинского царства под протекторат России как благоприятный шанс для осуществления своих планов. Стоит заметить, что, начиная с эпохи Петра I, армянские деятели с целью создания армянского государства часто использовали подкуп влиятельных лиц. Среди дорогих подношений русским и грузинским деятелям были приобретенные различными путями драгоценности, некогда принадлежавшие мусульманским тюркским правителям. В 1784-1785 годы Ш.Шаамирян через католикоса Гукаса отправил карабахским меликам и Ираклию II работы с изложением своих идей и планов, в том числе изданную им карту задуманного армянского государства. Для создания армянского государства на исконно азербайджанских землях Шаамирян стремился наладить контакты с высшими правительственными кругами России. Он даже предлагал армянам Мадраса переселиться в Кизляр и принять российское подданство.

XVIII в.: планы создания армянского государства на азербайджанских землях Гюнтекин Наджафли В 60-х годах XVIII века Иосиф Эмин, армянин из Хамадана, выступил с проектом создания «объединенного армяно-грузинского государства». По проекту, христианские мелики Карабахского ханства представлялись как «единственные наследники армянской государственности», выдвигалась идея создания армяно-грузинской армии во главе с грузинским царем Ираклием II. Для реализации идеи И.Эмин в 1758 г. добился встречи с Вильямом Питтом, фактическим главой британского правительства, но подержки не нашел, поскольку проект не отвечал интересам Британии. Как отмечает Ж.Ананян, для Англии важнее было сохранение союзнических отношений с Турцией и Ираном. Не получив поддержки на Западе, И.Эмин по примеру своего предшественника Исраэла Ори решил обратиться к России. При поддержке российского посла в Англии в ноябре 1761 г. он прибыл в Россию и был принят канцлером графом Воронцовым при участии посла Англии Роберт Кейта и грузинского царя Теймураза II. Проект о «создании объединенного грузиноармянского государства под протекторатом могущественной Российской империи как важного гаранта безопасности этих двух маленьких народов», вызвал интерес у Воронцова. Императрица Елизавета одобрила проект, заметив, что создание на Южном Кавказе армянского государства, особенно в условиях войны с Турцией, имеет для России весьма важное значение. И.Эмин с рекомендацией Воронцова отправился к Ираклию II. Весной 1763 г. И.Эмин был принят царем Картли-Кахетии Ираклием II, царем Имеретии Соломоном, а также гандзасарским (албанским) патриархом, наладил контакты с некоторыми христианскими меликами Карабаха и армянами из Иреванского ханства. Однако эти встречи не дали результата Ираклий II не мог ради армян пойти на конфликт с Османской империей. Надежды Эмина на создание «федеративного армяно-грузинского государства под протекторатом России» потерпели крах. Стоит отметить, что упор на Картли-Кахетинское царство, сделанный И.Эмином в плане создания «единого грузино-армянского государства», лишний раз свидетельствует о малочисленности в этот период на Южном Кавказе армянского населения, которое могло бы послужить базой для создания собственно армянского государства. После победы в русско-турецкой войне 17681774 гг. и подписания Кючюк-Кайнарджийского мира (июль 1774) на выгодных для себя условиях, Россия активизировала восточную политику. В период войны среди армян Астрахани, Петербурга и Москвы широко пропагандировались идеи владельца ткацкой мануфактуры в Астрахани, армянина Моисея Сарафова (Мовсес Сарафян) об «освобождении Армении» с помощью России. В 1769 г. М.Сарафов совместно с группой состоятельных армян представил в Коллегию иностранных дел России проект «освобождения Армении» и «создания армянского государства под протекторатом России»: организация военного похода в «Армению и Грузию» при участии наряду с русскими войсками и грузинскими силами также армянских добровольческих отрядов. Этот план отвечал намерениям России, активизировавшей завоевательную политику на Южном Кавказе и нуждавшейся как в материальной поддержке армян, так и их посредничестве. Покровитель армян в России Иван Лазаревич Лазарев (Ованес Агазарович Лазарян), сумевший получить дворянский титул, был в близких отношениях с главой армянской церкви в России архиепископом Иосифом Аргутинским, а также добился расположения ряда высокопоставленных лиц России, в том числе князя Г.А.Потемкина, генерала А.В.Суворова, канцлера А.А.Безбородко. Он активно пропагандировал идею «создания армянского государства при помощи и под протекторатом России». 5 августа 1779 г. И.Аргутинский и И.Лазарев прибыли из Москвы в Петербург, где заканчивалось строительство армянской церкви. Г.А.Потемкин беседовал с ними два часа, а на следующий день в Преображенской церкви представил их Екатерине II. В начале января 1780 года И.Аргутинский и И.Лазарев были приглашены к генералам Ивану Горичу и Александру Суворову для обсуждения «важных секретных государственных дел» и предоставили русскому командованию, готовившемуся к походу в прикаспийские области, сведения о городах Южного Кавказа и Ирана, расстояниях между ними, численности войск отдельных правителей. 10 января 1780 г. И.Лазарев представил А.В.Суворову докладную записку «Политическое положение на территории проживания армян и мероприятия по воссозданию армянского государства». В ходе обсуждения идеи «создания отдельного армянского государства в Иревани и воссоздания Великой Армении» на этой встрече князю Г.А.Потемкину была представлена карта под названием «Древняя армянская территория». Наличие на карте подписи А.В.Суворова показывает, насколько серьезно правящие круги России относились к «армянскому вопросу». 13 января Лазарев и Аргутинский рассказали А.Суворову о «карабахских меликах и их политическом положении».

Отряды «Арабо» и «Арамо» забрали все оружие, захваченное в тот день — семьдесят восемь винтовок и тысячи боеприпасов, они также опустошили деревенский склад, чтобы вытащить тонны упакованной пшеницы для продажи. После разграбления они сожгли деревню. В течение двух дней в Гарадаглы и вокруг него были убиты в общей сложности 53 азербайджанца, по сравнению с тремя убитыми по армянской стороне… Начальник районной школы Нобил Зейналов, военный офицер Ханали Гусейнов и боец подразделения добровольной обороны Алтай Гасанов охраняли первый блок. Бои были очень тяжелыми. Женщины села перевозили боеприпасы и пищу бойцам под интенсивным огнем, оказывали первую помощь раненым и помогали им вернуться в строй. Продолжая героически сопротивляться под огнем, бойцы первого блокпоста не сдавали свои позиции до самого конца. Ожесточенная битва продолжалась пять дней. В последний день боеприпасы защитников Гарадаглы должны были закончиться. Несмотря на их призыв о помощи, никакой помощи так и не поступило. Почувствовав, что жители села Гарадаглы отстреливаются последними пулями, армянские террористы приблизились к штаб-квартире и начали кричать по-русски в мегафоны: «Выходите, бросайте оружие». Таким образом, деревня Гарадаглы была оккупирована, несмотря на героическое сопротивление своих жителей. Свидетельство Ильгара Гусейнова (освобожден из армянского плена): 15 февраля 1992 года, с 6 часов ночи со всех четырех сторон, армянские террористические подразделения атаковали нашу деревню. В деревне было 118 человек, из которых 11 — женщины, остальные — мужчины. Началось сражение. У нас не было военной техники, но мы достойно отбивались. С нашей стороны было убито 8 человек, несмотря ни на что, мы продолжали сражаться, используя свои небольшие возможности. 16 февраля армяне вновь начали атаковать деревню. Они напали при помощи военной техники, и мы не смогли выдержать. С их стороны большинство бойцов были наемниками. Их командиром был Манвел, по некоторым сведениям, армянин, приехавший из Франции. Когда мы достигли места под названием «Бейликбаджи», из наших расстреляли еще 32 человек. Армяне не успокоились и отрезали головы убитым, а затем собрали их головы в сумки. Тела убитых людей были сброшены в силосные ямы. Показания Тевона Тагиева (освобожден из армянского плена): В конце 1991 года село Гарадаглы было окружено армянами, которые жили в окрестных деревнях. Транспортное сообщение села было отрезано. Начиная с января 1992 года, с помощью вертолетов, мы начали вывозить детей и женщин из деревни. Нападения не прекращались. В феврале вертолеты перестали летать, и контакты Гарадаглы с внешним миром были полностью отрезаны. С 14 по 17 февраля нападения армян не прекращались. Мы смогли защитить деревню до 17 февраля. Со стороны не было никакой помощи. Наконец, пули закончились, и армянские вооруженные силы оккупировали деревню. Они собрали тела армян, которые погибли во время нападения перед колхозом, и сняли их. Одна женщина-журналист готовила программу. Она «рассказала» всему миру, что это люди, которые были убиты азербайджанцами во время нападения на армянскую деревню. 177 жителей деревни были собраны в два грузовика — молодые люди и взрослые отдельно — и их привезли в Ханкенди. В месте под названием «Бейликбагы», которое находится в 2 км от деревни, они остановили машин на расстоянии приблизительно 50-60 метров. В «Бейликбагы» играли и танцевали армянские женщины и дети. Они остановили нашу машину рядом с ними и приказали спуститься с грузовика. Молодые люди не хотели спускаться с грузовика, поэтому по ним они открыли огонь и убили нескольких. Люди вынуждены были спуститься. На глазах играющих и танцующих армянских женщин и детей молодые люди из Гарадаглы были выстроены в ряд и расстреляны. Мой сын Тельман вытащил гранату, закричал и двинулся к армянам. Граната взорвалась, Тельман убил себя и 10 армян вместе с собой. В «Бейликбагы» армяне убили 33 жителей Гарадаглы. Затем они бросили тела в силосную яму и закопали. В 5 км от Ханкенди они вытащили всех людей из грузовика и сняли с нас всю теплую одежду. Они пешком привели нас в Ханкенди. По пути гражданские армяне бросали в нас камни и плевали нам в лицо. Все эти жестокости, бесчеловечные поступки совершили армянские террористы, которые на весь мир кричат о том, что они бедный и несчастный народ, переживший «геноцид». И все это происходило в конце ХХ века, на глазах у всего мирового сообщества. По материалам The Jerusalem Post

Одной из неисследованных глубинных страниц истории Азербайджана являются события кровавой резни и актов геноцида, в деревнях и регионах, где проживали азербайджанцы, в ходе армяно-азербайджанского нагорно-карабахского конфликта. Во время этих событий армянские оккупанты уничтожали многочисленные исторические памятники, а также осуществляли этнические чистки против азербайджанцев. В современной истории события, подобные трагедии Гарадаглы, происходили в разных частях света, и международное сообщество хорошо их понимает и осознает. Например, в июле 1995 года этнические сербские националисты массово убили более 10 тысяч боснийцев города Сребреница в возрасте от 17 до 70 лет, люди поголовно уничтожали и создавали массовые захоронения. Массовые убийства были увековечены против боснийцев в 13 населенных пунктах Боснии в этот период. Более 200 тысяч невинных людей были убиты, тысячи раненых и 2 миллиона стали беженцами в результате этих событий. 28 ноября 1985 года известный армянский террорист, лидер армянской террористической организации ASALA (Армянская секретная армия за освобождение Армении) Монте Мелконян был приговорен к 6 годам лишения свободы во Франции. Он освободился из тюрьмы в 1990 году, после чего немедленно отправился в Армению и для продолжения террористической деятельности был отправлен в Нагорный Карабах. Необходимо отметить, что профессиональный террорист Мелконян, являвшийся одним из лидеров террористической армянской организации АСАЛА, совершил десятки терактов, приведших к гибели турецких дипломатов в разных странах мира. Мелконян в течение многих лет воевал в различных «горячих точках», в частности против Израиля в Ливане, в долине Бекаа и был неуловим для израильских спецслужб. Во время оккупации Ходжавандского района Азербайджанской Республики он был командиром армянской террористической группы. Именно в этот период началась горячая фаза армяно-азербайджанского нагорно-карабахского конфликта и в регион боевых действий стали проникать международные армянские террористические группы, отличавшиеся невиданной жестокостью к мирному населению. В феврале 1992 года под руководством Монте Мелконяна вооруженные силы Армении и специально обученные террористические подразделения «Арабо» и «Арамо» (подготовленные в Сирии и Ливане) одновременно атаковали со всех сторон село Гарадаглы Ходжавендского района Азербайджанской Республики. Расследования показывают, что солдаты и офицеры 366-го российского полка, как в известной Ходжалинской кровавой резне, также принимали участие в оккупации Гарадаглы. Армянские войска наемников Арамо, Арабо и Аво (Монте-Мелконян), опираясь на огневую поддержку 366-го мотострелкового полка СНГ, дислоцированного в Ханкенди, захватили стратегически важное село Гарадаглы 17 февраля 1992 года и учинили там геноцид против мирного азербайджанского населения. Армянами были захвачены в плен, жестоко убиты и заживо сожжены около 145 человек (15 женщин и 13 детей) азербайджанских жителей Гарадаглы. Спустя всего каких-то девять дней армянские террористические отряды «Арабо» совершили геноцид против мирного населения Ходжалы, в котором принимали участие известный армянский террорист Монте Мелконян, Серж Саргсян, Сейран Оганян и другие армянские головорезы. Эти преступники убили 613 человек, среди них много женщин, детей, стариков и гражданского населения, свыше 1000 человек стали инвалидами на всю оставшуюся жизнь. Единственная вина этих людей состояла в том, что они были азербайджанцами, и армянские террористы никого не пожалели — ни детей, ни женщин.

Современный армянский фашизм: резня в азербайджанском селе Гарадаглы Арье Гут, эксперт в области международных отношений Холокост — это страшная и невыносимая для памяти еврейского народа трагедия. Это — боль, страдания, унижения, оскорбления, зверство, варварство, массовое уничтожение еврейского народа со стороны озверевшего и оголтелого фашистского режима. Представители еврейского народа, который пережил самую страшную трагедию в своей истории как Холокост, всегда сопереживал и сопереживает трагедиям других народов, переживших подобные удары судьбы.

Были разрушены, сожжены и разорены 211 азербайджанских сел в Эриванской губернии, 92 — в Карсской области. В одном из многочисленных обращений эриванских азербайджанцев указывается, что в этом исторически тюркском городе и вокруг него в короткий срок было разрушено 88 сел, сожжено 1 920 домов, убито 131 970 азербайджанцев (по данным газеты «Ашхадавор» («Труженик»), N231 от 2 ноября 1919 г.). Бойней мирного населения руководил Степан Шаумян, назначенный 16 декабря 1917 г. Советом народных комиссаров РСФСР чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа. После советизации Армении в 1920 г. кровавым войнам предыдущих лет на длительное время был положен конец. Теперь в Эривани не могли открыто поставить вопрос о границах. Больше не было прямых поводов для высылки или уничтожения азербайджанцев, поскольку стало ясно, что такими мерами уже нельзя передвинуть границы или завоевать новое жизненное пространство. В то же время конфликтный потенциал предыдущих лет продолжал сохраняться и временами выплескивался. Теперь он больше выражался в форме морального унижения тюркского населения Армении (до принятия Конституции Азербайджанской ССР 1937 г. азербайджанцы назывались тюрками). Армянские власти, используя различные методы притеснения, по-прежнему демонстрировали свое пренебрежительное отношение к азербайджанскому населению, не скрывая, что рассматривают их второсортными жителями республики. Ярким примером этому являются обнаруженные в архивах документы, датируемые концом 20-х — началом 30-х гг. прошлого века. Это период, когда в Советском Союзе начал набирать темпы процесс коллективизации сельского хозяйства, сопровождавшийся борьбой с кулачеством. Проведение данной репрессивной акции дало удобный повод переодевшимся в коммунистическую личину армянским националистам, прикрываясь борьбой с классовым врагом, заодно свести счеты и с тюркским населением, компактно проживавшим на землях своих предков. По данным переписи населения, проведенной в 1926 г., в Армянской ССР проживали 84 тысячи азербайджанцев. В обзоре о политическом положении в трех республиках Южного Кавказа — Азербайджанской ССР, Армянской ССР и Грузинской ССР на 1 января 1929 г., подготовленном Главным Политическим управлением (ГПУ) при Совете Народных Комиссаров Закавказской Федерации и направленном секретарям ЦК АКП(б) А.Караеву и Л.Мирзояну 30 января 1929 г., имеются интересные сведения о положении тюркского населения в Армянской ССР. Так, в обзоре говорится о росте переселенческих настроений среди тюрок, проживающих в районе Агбаба, Лори-Памбакского, Ленинаканского, Ново-Баязетского и Эчмиадзинского уездов Армянской ССР. Среди основных причин возникновения подобных настроений у населения указываются проблемы, связанные со школьным образованием, медицинским обслуживанием и обеспеченностью средствами сельского хозяйства. В районных партийных комитетах не хватало инструкторов-тюрок, которых заменяли армяне, слабо знающие азербайджанский язык и потому грубо обращавшиеся с местным тюркским населением. Кроме того, прибывающие из Турции в Армянскую ССР беженцы-армяне размещались не только в тюркских селениях, но и в тюркских семьях, которые вынуждены были их содержать. Отмечаются неискренность местных армянских властей по отношению к тюркам и ведение против них дашнакской пропаганды. Как видно из обзора ГПУ, в тюркские селения прибывали шовинистически настроенные армянские эмиссары, которые предлагали населению покинуть Армению, угрожая в противном случае жестокой расправой над ними. Подобные угрозы вынуждали азербайджанцев направляться в сторону Нахчывана, а население селений Таги, Назрав и Парт Эчмиадзинского уезда готовилось переселиться на территорию Турции. Переселенческие настроения среди тюркского населения продолжают усиливаться в связи с началом в 1930 г. сплошной коллективизации сельского хозяйства. Слабость работы местных организаций, допущенные при проведении хлебозаготовок перегибы, продовольственные затруднения, неурегулирование землепользования вкупе с традиционным национальным антагонизмом между азербайджанским и армянским населением значительно способствовали усилению переселенческих настроений среди азербайджанцев. Наиболее пораженными переселенческими тенденциями являлись Курдукулинский, Эчмиадзинский, Гамарлинский и Агбабинский районы. Причем характерно, что переселенческими настроениями был охвачен значительный процент бедноты и середнячества. Как становится известно из сводки Закавказского Главного Политического Управления (ЗакГПУ) от сентября 1931 г., кроме переселившихся в июле месяце сего года 160 человек, карательными органами было выявлено еще 222 хозяйства, готовящихся к переселению в Турцию. Общее количество азербайджанских хозяйств, готовившихся к переселению в Турцию, в этих районах достигало пятисот. Помимо переселений в Турцию среди азербайджанцев, проживавших в Армении, наблюдалось стремление переселиться в Нахчыванскую автономную республику. Как следует из оперативных сводок ЗакГПУ, «объяснялось это прежде всего недостаточностью внимания в отношении тюрок со стороны работников-армян. Ответственных работников среди тюрок в Армении нет. Низовые же работники слабы». За июль и август 1931 г. из Курдукулинского, Эчмиадзинского и Гамарлинского районов Армянской ССР переселилось в Нахчыванскую республику 204 хозяйства. Кроме того, к переселению готовились еще 200 хозяйств. Имелись случаи переселения в Нахчыван почти половины населения сел. Так, например, в селе Арбат из имеющихся 50 хозяйств переселилось 40; в селе Чобонкара из 90 хозяйств переселилось 30. Значительная часть переселившихся оседала в районах Нахчыванской республики, граничивших с Ираном. Видимо, переселенцы, опасаясь за возможное применение против них со стороны властей репрессивных мер за самовольное оставление сел, не исключали в дальнейшем переход на территорию Южного Азербайджана. Использованы материалы Ильгара Нифталиева, turkelpress.com, 1905.az и ochagsamara.wordpress.com

Аналогичный процесс был точно так же реализован после завершения войн с Турцией (в 1828-1829 гг. и в 1877-1878 гг.). Так, согласно историческим источникам, в 1829-1830 гг. на Кавказ были переселены 40 тысяч персидских и 84,6 тысячи турецких армян, и они были размещены в Нахчыване, Карабахе и Эривани. Одновременно с этим, во время военных действий были уничтожены сотни сел, населенных азербайджанцами, убиты тысячи людей, а остальные вынуждены были покинуть родные места. Во второй половине XIX в. армяне для реализации своей националистической, шовинистической идеи создания «Великой Армении» путем захвата определенных территорий Турции, Грузии, Азербайджана стали формировать организационные структуры. Были созданы, что важно отметить, в основном за рубежом, партии «Гнчак» (1887 г., Женева), «Дашнакцутюн» (1890 г., Тифлис), организация «Союз армянских патриотов» (1895 г., Нью-Йорк). Однако, несмотря на все эти попытки, в конце XIX в. Эриванская губерния занимала на Кавказе третье место по количеству населения азербайджанцев — после Бакинской и Елисаветпольской губерний (Елисаветполь — название Гянджи в те времена). По данным проведенной первой в Российской империи переписи населения, в 1897 г. в Эриванской губернии проживали 313,178 азербайджанцев. Дальнейшие события начала XX столетия показали, что такая ситуация и послужила причиной продолжения трагедий в истории азербайджанского народа. Воспользовавшись революционными процессами в России в 1905-1907 гг., армяне совершили планомерные акты национальной резни, массового выселения азербайджанцев в Баку, Шуше, Зангазуре, Эривани, Нахчыване, Ордубаде, Эчмиадзине, Джаваншире и Газахе. В 1905-1906 гг. армянами были разгромлены 200 азербайджанских сел в Эриванской и Елисаветпольской губерниях, и 75 сел в уездах Шуша, Джебраил, Зангезур. В последующие годы после событий 1905-1907 гг. процессы массовых репрессий против азербайджанцев были продолжены в скрытой форме, о чем свидетельствуют статистические данные. Эти данные за 1916 г. показывают, что численность населения пяти уездов Эриванской губернии на 1916 г. по сравнению с 1831 г. увеличилась в 40 раз, т.е. от 14,300 до 570,000 человек, но в то же время увеличение азербайджанцев составило только 4,6 раза, достигнув 246,600 человек. Или другой пример: если в 1886-1897 гг. абсолютное увеличение населения составляло 40 тысяч человек, то в 1905-1916 гг. эта цифра была равна 17 тысячам, хотя в 1905 г. население было на 61 тысячу человек больше, чем в 1886 г. Эти вопиющие цифры говорят о шовинистической политике, проводимой армянскими националистами во время правления царской России. Они свидетельствуют о конкретной реализации плана по изгнанию азербайджанцев и создания «Армении без турок», как армяне называют азербайджанцев. Несмотря на депортацию и притеснения, все равно в Эриванской губернии проживали 247 тысяч азербайджанцев, что составляло 45 процентов всех ее жителей. Первая мировая война, разразившаяся в 1914 г., и последовавший за ней Октябрьский переворот 1917 г. создали благоприятные условия для возобновления притязаний к Азербайджану. В начале 1915 г. армянское население северо-восточных провинций Турции начало провокации против Османского государства и осуществило массовую резню и депортацию турок. В ответ на это Османское правительство издало указ о массовом переселении армян с данных территорий. Вместе с армянскими военными отрядами с территории Турции в Эриванскую губернию, Зангезур и Карабах переселилось огромное число армян. Опиравшиеся на русскую армию, армяне вначале в Нахчыване и Эривани, а затем в Карабахе и других регионах Азербайджана жестоко расправлялись с мирными жителями. Это был пиковый период претензий армян на «Великую Армению». Пользуясь неразберихой и предъявляя территориальные претензии к грузинам и азербайджанцам, армянские националисты в первые месяцы 1918 г. начали с особой жестокостью массовые погромы от Дербента до Лянкярани, от Зангезура до Баку, от Борчалы до Карабаха. Бакинская коммуна под лозунгом борьбы с контрреволюционными элементами с марта 1918 г. приступила к осуществлению преступного плана, преследующего цель ликвидации азербайджанцев по всей Бакинской губернии. Совершенные армянами в те дни преступления навсегда запечатлелись в памяти азербайджанского народа. Лишь в силу своей национальной принадлежности были уничтожены тысячи и тысячи мирных азербайджанцев. Армяне поджигали дома, предавали огню живых людей, в том числе детей и женщин. Ими были разрушены национальные азербайджанские памятники истории, являвшиеся архитектурными сокровищами, школы, больницы, мечети и другие сооружения, превращена в руины значительная часть Баку. Чего стоит один только такой факт: армянская артиллерия прямой наводкой била по зданию Исмаилия, в котором сначала размещалось Мусульманское благотворительное общество, первое на Востоке, а во время Первой мировой войны — госпиталь, пункты раздачи пищи и т.п. благотворительные организации. В результате случившегося пожара здание очень сильно пострадало. С особой жестокостью геноцид азербайджанцев осуществлялся в Бакинском, Шемахинском, Губинском уездах, в Карабахе, Зангезуре, Нахчыване, Лянкяране и других районах Азербайджана. На этих землях в массовом порядке было истреблено мирное население, сожжены деревни, разрушены и уничтожены памятники национальной культуры. В марте-апреле 1918 гг. в Баку, Шемахе, Губе, на Мугани, в Лянкяране армяне убили свыше 50 тысяч азербайджанцев, разграбили их дома, изгнали десятки тысяч человек из родных мест. Только в Баку около 30 тысяч азербайджанцев были убиты с особой беспощадностью, в Шемахинском уезде разрушено 58 сел, убиты около 7 тысяч человек, в том числе 1 653 женщины и 965 детей. Были сравнены с землей 122 мусульманских села в Губинском уезде, варварски разрушены более 150 азербайджанских сел в нагорной части Карабаха, 115 сел в Зангезурском уезде; над населением, без различия пола и возраста, учинена жесточайшая расправа.

О геноциде азербайджанцев и политике их переселения О.БУЛАНОВА Армяне, как известно, на весь мир кричат о якобы геноциде, который опять же якобы был осуществлен в их адрес сначала турками, а затем азербайджанцами. Однако на деле все происходило с точностью до наоборот. На протяжении всей истории осуществлялся геноцид против азербайджанцев, и осуществлялся он в результате русско-армянского партнерства. Таким простым и весьма эффективным путем Российская империя хотела закрепиться на Южном Кавказе, а Армения, пользуясь покровительством России, считавшей армян единоверцами (что на самом деле не соответствует действительности), желала захватить исконные азербайджанские земли и построить на них «Великую Армению». После заключения со шведами Ништадтского мирного договора в 1721 г. царь России Петр I обратил свои имперские стремления на Кавказ, на прикаспийские территории, что привело к захвату города Баку в 1723 г. Видя недовольство и сопротивление местного населения, в основном являющегося мусульманами, для осуществления своих замыслов Петр I запустил в действие «армянскую карту», считая необходимым «во что бы то ни было размещение в Гилане, Мазандаране, Баку и Дербенде армян и христиан». И эта политика, заложенная Петром I, была продолжена другими правителями России. Так, в 1768 г. Екатерина II издала указ о своем покровительстве армянам. В 1802 г. император Александр I в своем письме Н.Д. Цицианову писал: «Во что бы то ни было армяне должны быть использованы … в тех или иных ханствах Азербайджана». Армяне, являясь инструментом в реализации этой политики, выгодно пользовались имперскими стремлениями России для продвижения идеи создания своего государства, которого они не имели на протяжении IV-XIX столетий. Так начался период оккупации азербайджанских земель Российской империей. Гюлистанский договор (12 октября 1813 г.) и Туркменчайский договор (10 февраля 1828 г.), заключенные в конце двух войн между Россией и Персией (первая в 1804-1813 гг., вторая в 1826-1828 гг.), сыграли трагическую роль в истории азербайджанского народа и привели к разделению Азербайджана: северная часть Азербайджана была завоевана Российской империей, южная его часть оказалась под правлением Персидского государства, что ускорило процесс арменизации азербайджанских земель. Сразу же после Туркменчайского договора император Николай I своим указом от 21 марта 1828 г. образовал на территории Эриванского и Нахчыванского ханств «Армянскую область», в состав которой вошел и город Эривань, в котором на тот период проживали 7,331 азербайджанцев и 2,369 армян, т.е. всего лишь одна четверть от общего населения. По сути это стало фундаментом будущей Армении, созданной за счет исторических азербайджанских земель. Вслед за этим, согласно 15-му пункту Туркменчайского договора, было осуществлено массовое переселение армян из Персии в Эривань, Карабах и Нахчыван, в земли, исконно населенные азербайджанцами. Это привело к выживанию местного азербайджанского населения из родных мест.

Житель села Зангиляр Султан-Али Намазов в беседе с колхозниками села сказал: «Я был в селе Каракышлаг, где представитель ЦК партии на собрании заявил, что нас, азербайджанцев, из Армении переселяют для того, чтобы на наших местах разместить армян-репатриантов». Это не было слухами. Один из упомянутого выше постановления Сталина гласил: «Разрешить Совету Министров Армянской ССР освобождаемые азербайджанским населением постройки и жилые дома в связи с переселением их в Кура-Араксинскую низменность Азербайджанской ССР использовать для расселения зарубежных армян, прибывающих в Армянскую ССР». «В связи с этим, — продолжает Григорьян, — многие колхозники названного села перестали выходить на работу, и на вопрос председателя колхоза, почему они не выходят на работу, ответили: «Для чего и для кого мы должны работать, если нас армяне переселяют из Армении». Жительница села Бахгиляр Гюли Юсубова : «Нас думают переселять, а наше имущество и скот передать армянам-репатриантам. Некоторые жители уже начинают продавать и резать скот. Я тоже продала свою корову». В селах Ибиш, Дашкерин и Чивинли колхозники Байрам Мамедов, Али Аллахвердиев и Джаар Мамедова, а также другие разрушают свои дома и распродают строительные материалы. В селе Гей-Гумбат колхозники Аббас Алиев и Исмаил Рагимов: «Напрасно мы работаем в колхозе. Все наши труды останутся армянам. Вообще с армянами трудно жить, так как они притесняют нас и даже в колхозе нам подходящей работы не дают». Житель села Ранчпар Ибрагим Насиров: «Из Армении до 1950 года обязательно переселят всех азербайджанцев. Это делается потому, что Советская власть, боясь нападения турок, не доверяет азербайджанцам проживание вблизи от границы с Турцией. Это, во-первых, и, во-вторых, Советская Армения намерена собрать всех зарубежных армян для того, чтобы создать независимое от Советского правительства государство… По плану бывшего секретаря ЦК КП(б) Армении А.Ханджяна, со всех концов мира должны были приехать все армяне и должны были присоединить Нахичевань к Армении, а всех азербайджанцев переселить из Армении в Азербайджан. И вот теперь здесь осуществляется мечта Ханджяна. Недавно я слышал о том, что правительство Армении потребовало присоединения Нахичевани к Армении, но азербайджанское правительство отказало». Житель села Сарыджалар Халил Халилов: «Напрасно наши колхозники платят налоги, все равно нас переселят. Советское правительство окончательно ограбило народ. Политика большевиков построена на обмане, и мне кажется, что нас переселят не в Азербайджан, а в Сибирь, и все наше имущество пойдет в пользу государства». Житель села Зангиляр Сейфулла Сулейманов: «Жить нам в Армении больше не стоит. Если начнется война, то армяне нас всех перережут, уж лучше нам поскорее переселиться в Азербайджан». В селе Даргалу Арташатского района, где проживают 20 семей азербайджанцев, все заявили так: «Что бы то ни было с нами, мы ни при каких обстоятельствах из села Даргалу не выедем». В селе Ахунд Баованд того же района азербайджанцы также заявляют «Никуда отсюда не поедем, и пусть нас убивают здесь, на месте». Товарищ Григорьян зафиксировал в справке и другие настроения и разговоры: «Житель города Еревана Ерванд Месропян в беседе со своим соседом говорил: «Надо азербайджанцев выселить не только из Армении, но также из Нахичеванской АССР и ее присоединить к территории Армении». Приезжий из Франции… по имени Смбат, проживающий в городе Кировакане, в присутствии группы армян заявил: «Дашнаки в свое время ставили вопрос о присоединении Нахичеванской АССР к Армении, но это не удалось. А теперь время поставить этот вопрос, так как в Армении земли мало». Аналогичные высказывания со стороны отдельных лиц зафиксированы и в городах Ереван, Ленинакан и других». Удивительная справка! Незашоренные армянской пропагандой западные и российские историки однозначно должны быть благодарны товарищу Григорьяну за эти факты, скрупулезно зафиксированные в официальном документе. Армяне могут протестовать сколько угодно, но документ, составленный их соплеменником, является по сути смертным приговором их политике. Очередной острый этап в истории насильственного переселения азербайджанцев из их родных мест — это 1988-1991 гг. В 1991 г. последний азербайджанец вынужден был покинуть свои исконные земли на территории нынешней Республики Армения. Использованы материалы Ильгара Нифталиева, сайтов turkelpress.com, 1905.az и ochagsamara.wordpress.com

Так, 3 мая 1948 г. министр внутренних дел Армянской ССР генерал-майор Григорьян отправил в Москву справку «О настроениях среди азербайджанского населения Армении в связи с предстоящим его переселением в Азербайджанскую ССР» под N 01/3745 и грифом «Совершенно секретно». Справка начиналась словами, что настроения эти «абсолютно отрицательные». Азербайджанцы не желали уезжать из исконных, родных мест. В справке читаем: «Еще задолго до официального объявления решения правительства о переселении азербайджанцев из Армении в Азербайджанскую ССР слухи об этом стали циркулировать среди населения Армянской ССР и вызвали всякого рода неправильные толкования цели этого мероприятия. Нами были зафиксированы многочисленные факты высказываний азербайджанцев об их нежелании переезжать…, посещения некоторыми из них кладбищ, где они оплакивали могилы родных и молились о том, чтобы их не переселили. Были отмечены также факты невыхода колхозников на полевые работы, вырубания ими своих фруктовых садов, разрушения жилых домов и подсобных строений. Поступали данные и о том, что вражеский элемент использует эти отрицательные настроения, ведя антисоветскую агитацию и толкуя переселение как акт недоверия Советской власти к азербайджанцам на случай войны СССР с Турцией… Некоторые антисоветски настроенные элементы, имеющие родственные связи за кордоном, проявляя свое недовольство переселением, высказывают намерение нелегально перейти в Турцию». Разговоры о предполагаемой войне с Турцией возникли не на пустом месте: в 1945 г. СССР предъявил Турции территориальные претензии на Карс и Ардаган. Конфронтация в отношениях между странами сохранялась вплоть до смерти Сталина. До 1953 г. продолжалась подготовка к обоснованию этих претензий, и важным шагом стало решение Сталина предложить зарубежным армянам переехать в Советскую Армению (репатриироваться). В советских планах по вовлечению Турции в сферу влияния СССР Советская Армения занимала наиболее выгодное военно-географическое положение на восточном рубеже Турции. Потенциально нелояльные, по мнению советского руководства, азербайджанцы могли стать «пятой колонной» в случае ожидаемого конфликта с Турцией, а потому Сталин и решил депортировать азербайджанское население из Армении. Но вернемся к справке. Далее товарищ Григорьян приводит многочисленные высказывания азербайджанцев, совершенно не думая о том, что эти высказывания лучше любых исторических исследований показывают всю гнусность политики, проводимой армянской властью по отношению к исконному населению «Армении». Например, житель села Малый Тапакой Кафар Ахмед оглу в беседе со своими односельчанами заявил: «Нас, азербайджанцев, всех переселят из Армении, а наше хозяйство отдадут зарубежным армянам». Житель того же села Исмаил Ахмедов : «В Ленинакане многие говорят, что нас, азербайджанцев, должны выселить в Казахстан в течение 24 часов, но когда — пока ничего неизвестно…». Житель села Кузукенд Хан Ахмед Исмаилов в беседе с колхозниками сказал: «Говорят, что переселение будет на добровольных началах. Это неправда. С нами поступят так же, как поступили с азербайджанцами в Ахалкалаки: посадят в железнодорожные вагоны и вывезут в Казахстан. Чтобы не попасть врасплох, надо быть готовым…».

О насильственном выселении азербайджанцев из Армении О.БУЛАНОВА Ко второй половине 30-х гг. переселенческие настроения среди тюркского населения Армении пошли на убыль, однако в ходе кровавого террора 1937-1938 гг. нависла прямая угроза физического уничтожения. Исход тюркского населения из Армении вступил в новую фазу после Второй мировой войны. Первым наиболее острым этапом стал период 1948-1953 гг., возникший в результате подписанного Сталиным 23 декабря 1947 г. постановления о переселении азербайджанцев из Армении. Об этом периоде сухим официальным языком говорят документы (составленные, кстати говоря, самими армянами).

И вот тут появляется «фантастическая», на первый взгляд, версия о сознательном «переводе стрелок» от атаки по национальному признаку к пожарам на нефтяных вышках. Так, ряд экспертов обратили внимание на резко увеличившееся в августе 1905 г. «представительство» в Баку рабочих-персов. Очевидец событий А.Айвазов отмечал, что в этот августовский период «было много каких-то пришельцев, по-видимому, из селений и Персии». Но ведь наличие персов, пусть даже и специально присланных в Баку, не означало, что они сразу же начнут активничать. Но повод появился сразу же: «ночью 22 августа армяне со стороны дворов проникли в лавки, принадлежащие иранским мусульманам, и разграбили их», как писал М.С.Ордубади. И вот здесь «пришлый» «персидский фактор», как представляется, мог сыграть «свою» роль в дестабилизации ситуации в качестве «исполнителя» ответных антиармянских мер. А при грамотном управлении возникших столкновений направить озлобленных людей на нефтепромыслы не составляло труда. Тем более, бросив клич в массы армян и азербайджанцев, кому по национальному признаку принадлежат нефтепромыслы. Поэтому горели все площади, а «под шумок» и «объекты» Нобеля и Ротшильда. Однако, очевидно, что сами по себе даже несколько «партий-проводников» ничего не смогли бы предпринять в вышеуказанном ключе. Аналогичные «проводники» должны были быть на местах и в центре. И вот тут вновь возникает вопрос. А что же наместник Кавказа? Представляется, что роль И.Воронцова-Дашкова, являвшегося к тому же главнокомандующим войсками Кавказского военного округа, в этих событиях изучена далеко не полностью. Чем он занимался в те дни, имея неограниченные полномочия на Кавказе? Мягко говоря, странным выглядит тот факт, что февральские армяно-азербайджанские столкновения в Баку «ограничились» «исключительно» войной «друг против друга», а августовские беспорядки, проходившие при нахождении «у власти» в регионе с мая 1905 г. И.Воронцова-Дашкова, беспрепятственно затронули основу экономики России? Как бы то ни было, политика российских властей, направленная на переселение армян Ирана и Османской империи на Юж.Кавказ как средство укрепления христианского элемента на стыке с мусульманским Востоком, привела в конечном итоге к совершенно иному результату. Именно действия армянской стороны в угоду Западу подвели в 1905 г. российскую экономику к плачевным результатам. В то же время лидеры «армянского движения» начали успешно формировать общественное мнение России и Запада по отношению к происшедшим в Кавказском регионе событиям в антиазербайджанском духе. Как отмечалось в московской газете «Русское слово» от 25 марта 1906 г., «русские армяно-григорианские комитеты вырабатывают в настоящее время для предоставления будущей конференции в Гааге замечательные памятные записки о последних событиях в некоторых местностях России». Какие это могли быть записки, можно судить по одному из жандармских донесений: «Армяне как народ, знающий способы приемов революционной борьбы, хотя и являлись нападающей на мусульман стороной, но ловко маскировали это и свою враждебность к правительству, убеждая агентов его, что все это есть результат проявления панисламизма, проникшего в край из сопрелегающих мусульманских государств, в этом же духе появились статьи и в армянской прессе». Т.е. реальная роль «Дашнакцутюна» в событиях 1905 г., направленная на ослабление изнутри России в интересах Запада, начала затушевываться изначально.

К этому времени Баку стал «бурлить» до такой степени, что даже небольшой инцидент мог привести к кровопролитию. Естественно, повод не заставил себя ждать. Как обычно случается во время межнациональных столкновений, на первый взгляд, все произошло довольно случайно, хотя дальнейший ход молниеносно развернувшихся событий однозначно свидетельствует о готовности армянской стороны к факту армяно-азербайджанского противостояния. В середине августа в Баку забастовали водители-армяне конок, места которых заняли солдаты. 20 августа трое армян обстреляли конку, в результате чего погиб солдат-кучер и азербайджанские пассажиры. Почти одновременно послышался колокольный звон с армянской церкви, явившийся как бы сигналом к кровопролитию. Лавочники-армяне открыли стрельбу в городе. Появились первые жертвы. Московская газета «Русское слово» лаконично сообщила: «20 августа в Баку началась стрельба между татарами и армянами; есть убитые». Загорелись нефтепромыслы. Город оказался во власти стихии и огня. Та же «Русское слово» констатировала: «Вся площадь Балаханы, Сабунчи, Романинская выгорели, Бибиэйбат весь горит. Большой пожар в самом городе Баку… Пожары начались по отдельным местам, очевидно, от поджогов». А вот свидетельство члена городской управы г.Одессы П.Котляревского: «26 авг.: В Баку и его окрестностях…все нефтяные промыслы и склады сожжены. Нефти нет, и топливо для фабрик страшно вздорожало… война внутренняя в полном разгаре… 31 авг.:На Кавказе…сожжена вся нефть, нечем топить фабрики». Итогом пожаров явилась почти полная ликвидация бакинских нефтепромыслов: было уничтожено 3/4 промыслового имущества, сгорело 57% всех производительных скважин, 61% бурившихся и углублявшихся. Общий размер убытков достиг 40 млн. руб. Экспорт нефтепродуктов из России упал с 119,2 миллиона пудов в 1904 г. до 51,44 миллиона в 1905 г. На этом фоне «Стандард ойл» вернула себе утерянные рынки. Таким образом, основным пострезультатом августовских столкновений явился невосполнимый ущерб нефтяной промышленности России. Как писала по горячим следам газета «Русь»: «Беспорядки зрели исподволь, создалось разбойничье гнездо, которое поджигало промыслы… Нефть горит — горят миллионы. В казну ежегодно от бакинских промыслов поступало 100 млн. рублей». В связи с вышеизложенным возникают вопросы: каким образом межэтнические столкновения перешли в плоскость поджога нефтяных вышек? И кем это было осуществлено? В контексте этих вопросов выдвигаются различные версии, из которых наименее правдоподобной представляется определение «пожарной атаки» на нефтепромыслы «всего лишь» следствием межнациональных столкновений. Вполне естественно, что «обвинения» в происшедшем «могут пасть» на азербайджанскую сторону. Однако в тот период азербайджанская интеллигенция шла к совершенно иным целям. Так, 17 августа было проведено первое совещание по организации земских учреждений в Бакинской губернии. Собрание назначило проведение уездных совещаний на 28 августа, а 19 августа гласные Бакинской городской думы наметили представителей на губернское совещание (9-13 сентября), утвердить которых предстояло 22 августа. Т.е. задачи, решавшиеся азербайджанской стороной на этом этапе, никоим образом не преследовали создания дестабилизационной ситуации в Баку. Не располагала никакими силами для столь активной акции и организация «Гуммет». Однако в контексте указанных выше шагов Запада по использованию «Дашнакцутюна» в качестве одной из сил по ослаблению России изнутри роль дашнаков в происшедшем не может не просматриваться. Естественно, «армянское движение» не было столь мощной силой, способной просчитать весь ход событий самостоятельно. Но, как один из «проводников», «Дашнакцутюн» вполне мог справиться с заданием инициировать беспорядки, что, как представляется, партия успешно осуществила, начав антиазербайджанские акции в Шуше, а позже инспирировав стрельбу в Баку. Правда, в таком случае возникает следующий вопрос: каким образом противостояние приняло «пожарное» направление?

На основе подписанного «Колдоговора» нефтяников финансовые уступки нефтепромышленников составляли 150 тыс.руб. в месяц. В-третьих, российские власти смягчили свой антиармянский настрой на Кавказе. 1 августа 1905 г. Николай II подписал указ о возвращении армянской церкви конфискованного имущества; одновременно разрешалось вновь открыть армянские национальные школы. Анализ вышеизложенных фактов позволяет прийти к выводу о незаинтересованности Петербурга в инициировании августовских беспорядков в Баку, а проармянские шаги властей свидетельствуют, что основной «дестабилизационный фактор» на Кавказе был известен российским силовым структурам. Тем не менее именно «Дашнакцутюн» оказался одним из проводников Запада по реализации ставившихся задач для ослабления России. А в качестве начального шага для обострения ситуации в нефтяном Баку дашнаки использовали межнациональный фактор. Именно от этого следует отталкиваться при оценке того, что произошло в Баку в августе-сентябре 1905 г. Второй этап столкновений Официальное Российское телеграфное агентство сообщало в те дни: «16 августа в Шуше армяне внезапно напали на мусульман, живущих и торгующих в армянской части города, и всех их вырезали. Армяне подожгли затем целый поселок в 40 домов у Эриванских ворот… Мусульмане, в числе 100 человек, имея во главе бывшего владетельного хана и председателя комитета по умиротворению Джеванширского уезда, прошли в армянскую часть, чтобы успокоить население, но армяне, напав на них, ранили многих, а остальных взяли в плен». Все дороги в Шушу были перерезаны, и азербайджанцы остались без связи с внешним миром. Вполне естественно, что указанная информация дошла до Баку. Однако И.Воронцов-Дашков отказался принять в Тифлисе делегацию в составе шейх-уль-ислама, муфтия и др., фактически санкционировав дальнейшее нагнетание обстановки.

Однако прежде всего следует иметь в виду принятые незадолго до начала столкновений инициированным извне в 1904 г. в Париже совещанием российских оппозиционных партий решения, вслед за которым «Дашнакцутюн» перешел к этапу «вооруженной борьбы с самодержавием» (т.е. источник вооружения армян находился в иной «стороне»). Конечно же, не все армянское население поддерживало дашнаков, да и не было однозначно настроено антиазербайджански. Но лидеры «движения» инспирировали «националистический угар» и у «лояльных» армян. В.Маевский пишет: «Могу свидетельствовать, что на поприще этого пролития армянской крови тайные армянские организации (служившие идее создания возможно большей смуты, на возможно большем пространстве), проявили столько бесчеловечности и жестокосердия по отношению своих же братьев-армян, что приходилось прямо сомневаться в существовании у них каких бы то ни было человеческих чувств вообще». Естественно, что антиармянские акции самих же дашнаков преподносились как действия азербайджанской стороны. На таком фоне завершился первый этап столкновений, политическим пострезультатом которых стало восстановление Кавказского наместничества, возглавленного И.Воронцовым-Дашковым. Между февралем и августом 1905 г. Подоплека второго этапа армяно-азербайджанского противостояния имела совершенно иной оттенок. В 1883 г. завершилось строительство ж/д из Баку в Батум, что дало России возможность экспортировать абшеронскую нефть. В том же году «заработал» морской маршрут Одесса-Владивосток. Постепенно бакинский керосин стал вывозиться во все регионы мира, и российская нефтяная промышленность стала реальным конкурентом господствовавшей на мировом «нефтяном поле» рокфеллеровской Standard оil. Неоднократные попытки Рокфеллера «войти» на Абшерон заканчивались безрезультатно, что привело к началу «экономической войны» между США, Англией и Россией. Тем более что завершались строительство Великого Сибирского пути, соединяющего Дальний Восток с Россией и с Европой, и прокладка КВЖД. И на фоне становления России как крупнейшей мировой нефтяной державы в империи инициируется революционное движение, усилившееся в 1903-1905 гг. В этот же период Петербург оказывается втянутым в русско-японскую войну. Весной 1905 г. военное ведомство Японии приняло решение ассигновать на нужды вооруженного восстания в России миллион иен. Однако вопрос о восстании внешние «управленцы» планировали «легализовать» посредством его озвучивания российской оппозицией. Именно под этим углом зрения можно рассматривать итоги второй конференции российских революционных партий (Женева, апрель 1905 г.), определившей сроки восстания. Начальными пунктами готовившихся выступлений были определены Петербург и Кавказ, в связи с чем западными «кураторами» особая роль отводилась «Дашнакцутюну». Подтверждает «западный след» в «японском» спонсировании российского вооруженного восстания Борис Савинков (в 1904 г. заместитель террористической «Боевой организации эсеров»): «Член финской партии… Жонни Циллиакус сообщил ЦК (эсеров), что через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров в размере миллиона франков, причем американцы ставят условием, чтобы деньги эти, во-первых, пошли на вооружение народа и, во-вторых, были распределены между всеми революционными партиями без различия: На американские деньги решено было снарядить нагруженный оружием корабль, который должен был доставить свой груз революционным партиям». Следовательно, свою «долю» (денег и вооружения) получали и дашнаки. Б.Савинков отмечал, что в число главных задач входило «приготовить квартиры для складов оружия в Петербурге, изыскать возможность приобретения оружия в России, получить от армян, членов партии «Дашнакцутюн», транспорт бомб, нам ими уступленный». Таким образом, вышеизложенные факты отчетливо свидетельствуют об инициировании обострения ситуации в России в 1905 г., в т.ч. и в Азербайджане, извне. Свидетельством не «властного следа» августовских беспорядков в Баку является также следующее. Во-первых, было восстановлено Кавказское наместничество, что позволяло властям оперативно реагировать на возможные события. Во-вторых, царская администрация локализовала противостояние между рабочими и «финансовым капиталом».

Первые армяно-азербайджанские столкновения в Российской Империи Т.Атаев Советская и мировая историография отмечала, что основным «виновником» армяно-азербайджанских столкновений в Российской империи являлись царские власти. Однако анализ в открытых источниках материалов свидетельствует о несколько иных «направляющих» событиях 1905 г. в целом по России. Как усматривается, армяно-азербайджанское противостояние 1905 г. делилось на два этапа: февраль и август-сентябрь. Если на первом роль царизма в провоцировании бойни просматривается отчетливо, то подоплека второго периода имеет значительно иной подтекст, геополитический. Естественно, в рамках одной статьи эти аспекты возможно рассмотреть лишь контурно. Баку. Февраль 1905 г. Слишком рьяное исполнение лидерами «армянского движения» «внешних» решений об ослаблении России подвело царские власти к инициированию в начале 1905 г. армяно-азербайджанских столкновений. Как указывал доктор медицины Э.Эриксон, «в нынешнем злополучном для России году вспыхнула между ними …вражда в Бакинской, Елизаветпольской и Эриванской губерниях, и начались резня и перестрелка с сотнями человеческих жертв с той и другой стороны». Московская газета «Русское слово» констатировала, что в Баку «происходит форменная война: поминутно раздаются выстрелы; убитые и раненые насчитываются сотнями». Понимание инициирования происходившего со стороны царизма имело место уже с самого начала. Член Русского Нацсовета в Баку в 1918-1919 гг. Б.Байков отмечал: «Будучи свидетелем этих столкновений, могу сказать с полной уверенностью, что они были инспирированы русской правительственной властью». Почти все исследования на данную тему определяют события как резню, причем, с оттенком гибели большего числа армян. Реально же все выглядит совершенно по-другому. 5 февраля 1905 г. был убит житель бакинского с.Сабунчи Агарза Бабаев. Параллельно, как отмечал сотрудник Российского независимого центра национальных объединений и межнационального сотрудничества П.Шехтман, «с промыслов вызвали телеграммой знаменитого фидаина Никола Думана. Одновременно действовали группы под командой Вардана Ханасори, Мурада Себастаци, Амазаспа». Согласно данным Института по правам человека НАН Азербайджана: «9 февраля…после совершенных массовых убийств преступники собрались в домах состоятельных армян (Балабека Лалаева, Артема Бабаянца, Исая Тер-Осипова и др.) и с окон и крыш зданий открыли огонь по улицам города, забрасывая их бомбами, гранатами». В свою очередь, русский публицист А.Шмаков писал: «Армянские священники…во главе же военных отрядов… шли с винтовкой и патронами, лично распоряжаясь избиением татарского населения». Очевидец событий, азербайджанец Аббас Айвазов рассказывал: «Мне пришлось оказывать содействие тогда в спасении вещей грузину Лолуа…я призвал человек 10 солдат… солдаты отвечали: «не приказано нам разгонять»…войска вообще бездействовали…стояли и смотрели только на то, что происходило… Полицейских я вовсе не видел». Никаких мер для предотвращения или локализации столкновений власти не предпринимали. Деятельность силовых структур в вышеуказанном ключе однозначно свидетельствует о санкционированности столкновений, перекинувшихся из Баку в районы Азербайджана. П.Шехтман приводит данные, что «после бакинских кровавых событий армяне начали в Эриванской губернии убивать по одиночке в глухих местностях татар (азербайджанцев),.. Враждебные чувства их к мусульманам дошли до того, что они стали в Нахичеванском уезде открыто убивать мусульман… Подверглось разгрому… с.Карабулах. Ваган Папазян… с 50 бойцами ночью окружил село, и утром армяне открыли убийственный огонь с окрестных высот. Татары, с криками метавшиеся по улицам, были безжалостно перебиты. Армяне вошли в заваленное трупами село и начали поджигать дома». Такого рода действия армянской стороны свидетельствуют о наличии вооружения у армянской стороны, о чем писал А.Шмаков: «Армяне… были прекрасно вооружены и снабжены… кроме своей вооруженной милиции располагали двумя собственными эскадронами регулярной кавалерии — около 300 человек и двумя батальонами пехоты — около 800 человек… у татар не было «Дашнакцутюна», и защищались они беспорядочно… Татарские отряды представляли дурно и чем попало вооруженные толпы«». Следовательно, к событиям «армянское движение» подошло готовым в вооруженном плане. Данный факт нередко объясняется таким образом, что «Дашнакцутюн»… получала огромные деньги на борьбу с мусульманами от добровольных и вынуждаемых жертвователей армян. Эти пожертвования стали особенно щедрыми после начала настоящей гражданской войны между армянами и татарами на Кавказе в 1905 г., как писал российский историк П.Крусанов.

Абаз (аббаси) Кубинского ханства Как видим, российская администрация на Кавказе предпринимала системные меры не только для того, чтобы силой оружия подчинить себе ханства Северного Азербайджана в военнополитическом отношении, но и через применение мер экономического регулирования максимально эффективно интегрировать их хозяйство в экономику империи. Северный Азербайджан (или Восточное Закавказье) в начале XIX столетия по уровню своего социально-экономического развития качественно превосходил области Западного Закавказья или Южного Азербайджана, находившиеся в то время на патримониальной стадии развития общества и национальной государственности. Развитость дифференцированной по ханствам денежной и соответствующей ей финансово-фискальной системы красноречиво доказывает это. Каждый хан – дербентский, кубинский, ленкяранский, сальянский, ширванский был настолько самостоятелен от Тебриза и Тегерана, что мог не только чеканить собственную монету, но и определять ее стоимость, исходя не столько из доли содержания в ней драгоценного металла, сколько задействуя для этого макроэкономические – товарноденежные и валютно-обменные инструменты, нередко играя для своей выгоды на курсовой стоимости собственного абаза во внешнеторговых операциях. По сути, ханства Северного Азербайджана в начале XIX века уже жили по правилам буржуазной экономики, тогда как их северный и южный соседи – Российская и Персидская империя существовали в условиях феодального хозяйства. Благодаря развитости фискально-денежной системы ханства Северного Азербайджана в экономическом отношении оказались обособленны от прочих ханств, входивших в состав Персидской империи южнее Араза. В пользу такого утверждения говорит тот факт, что ленкяранские и сальянские абазы не имели широкого хождения в денежном обращении Карабаха, Нухи, Ширвана, областей южного Дагестана, хотя были известны там, а поэтому очень редко попадали в хранилища российского казначейства с налогами с этих территорий. Возможно, что ограничение оборота этих монет имело внеэкономические причины и являлось следствием политики протекционизма, которую проводили местные ханы (в первую очередь Ширвана и Карабаха) по защите внутреннего рынка своих владений от экономической экспансии с Юга. Если так, то это лишний раз доказывает, что наряду с политическим антагонизмом между Каджарами и Джаванширами, существовали и сугубо экономические резоны для добровольного перехода Карабахского, Ширванского и Шекинского ханств сначала под протекторат, а затем под власть Российской империи в начале XIX столетия. Вышесказанное заставляет задуматься над вопросом о том, что в реальности представляла собой Персия Фетх-Али-шаха в начале XIX столетия, и какое место занимали в ее государственной структуре ханства Северного Азербайджана. По материалам О.Кузнецова, из журнала IRS Наследие

На основе такого официального курса с ханов и населения стали взиматься налоги, а российским солдатам и офицерам на время войны с Наполеоном начало выплачиваться жалование. Одновременно было введено ограничение на оборот российских денег в Закавказье: военно-окружные начальники и коменданты получили предписание на нужды управления и на снабжение войск сначала тратить местные деньги, и только по их полному израсходованию – российские, причем в первую очередь надлежало израсходовать имеющиеся в наличии шамахинские абазы, вслед за ними – кубинские и дербентские. Эта мера, по условиям военного времени имевшая экстраординарный характер, в реальности еще больше обособила и даже изолировала хозяйство ханств Северного Азербайджана от прочих регионов Персии, сориентировав его на удовлетворение нужд и потребностей российских войск и администрации по фиксированным (фактически плановым) расценкам. Одновременно с этим, начиная с 1812 года, «в присоединенных от Персии областях» получили хождение монеты номиналом в половину, один и два абаза, отчеканенные российской администрацией на Тифлисском монетном дворе, что стало новым шагом в монетарной политике Российской империи в азербайджанских ханствах. Основные принципы этой политики были определены еще в 1810 году. Высочайшими манифестами от 20-го и 29 августа, согласно которым для денежных расчетов с местным населением вводилась региональная монета с курсовой стоимостью обмена в 10 копеек за 1 абаз. Для изготовления этих денег должны были использоваться монеты прежней местной чеканки, а прочая местная разменная и иностранная монета в обороте запрещалась, вследствие чего, как было сказано в утвержденном Н.Ф.Ртищевым 11 июня 1812 года представлении Казенной экспедиции, «запрещение хода здесь прежних ханских монет зависеть будет уже от благоусмотрения начальства». В связи с этим следует акцентировать внимание читателей на одно принципиальное обстоятельство: для Грузии и других областей Закавказья, присоединенных де-юре к России (Гянджи, Памбака, Шурагеля) на Тифлисском монетном дворе чеканились монеты одного вида (так называемые «грузинские абазы»), для ханств Северного Азербайджана, находившихся под ее протекторатом, – другого, что говорит в пользу инвариантности политики российской администрации в отношении христианских (западных) и мусульманских (восточных) областей Закавказья.Однако к 1812 году достаточного количества монеты для Восточного Закавказья отчеканено не было, поэтому при денежных расчетах продолжали использовать прежние ханские абазы. Но и это дело не обошлось без дополнительных административных регламентаций: 3 июля 1812 года главноуправляющий на Кавказе Н.Ф.Ртищев распорядился «промен» местных денег «на червонцы и серебряную монету делать не иначе как по тому курсу, который в Кубе существовать будет на момент выдачи».

Абаз (аббаси) Шекинского ханства Выяснилось, что на территории находящихся под властью Российской империи закавказских областей имеют свободное хождение сразу пять видов абазов – дербентские, кубинские, ленкяранские, сальянские и шамахинские, и это не считая грузинских и гянджинских, к тому времени в основной своей массе выведенных из торгово-фискального оборота. По сути, почти каждое из ханств Северного Азербайджана в начале XIX столетия чеканило собственную монету, что свидетельствует о высоком уровне хозяйственноимущественного развития и наличии у них широкой административной автономии во взаимоотношениях с персидскими властями. При этом российские источники отмечают, что местные монеты чеканились разного достоинства – наряду с ординарными абазами в казначейство при сборе налогов поступали «полуабазовики» и «двухабазовики» монеты достоинством в половину абаза и в два абаза (последние на польский манер российские власти именовали билонами). Сам факт наличия столь развитой денежной системы и многообразия платежных средств позволяет сделать вывод о том, что почти каждое ханство Северного Азербайджана на начало XIX века имело собственный монетный двор и казначейство, вело собственную камеральную и фискальную политику и осуществляло самостоятельную внешнеторговую деятельность, что само по себе является доказательством не только наличия товарного хозяйства в регионе, но и хозяйственного суверенитета каждой области. Все перечисленные выше монеты содержали разную массовую долю серебра, а потому имели разную покупательную способность, что стало еще одним неприятным открытием для российской администрации на Кавказе, до этого считавшей все абазы деньгами одного достоинства. В результате проверки на Тифлисском монетном дворе выяснилось, что кубинские абазы были 66-й пробы (т.е. содержали две трети серебра и одну треть лигатуры – меди и олова), шамахинские – 56-й пробы, а дербентские – 83-й пробы. На практике это означало, что реальная покупательная способность рубля официальными властями по незнанию местных реалий была искусственно сильно занижена на одну пятую (в сравнении с дербентскими абазами) и даже на одну треть (в сравнении с шамахинскими). Иными словами, в пересчете на драгоценный металл российские власти в первые годы своего присутствия в Закавказье по собственному невежеству не добирали с северо-азербайджанских ханств от четверти до трети налогов. Панабади Карабахского ханства Что касается определения пробы и, соответственно, покупательной способности ленкяранских и сальянских абазов, то ее достоверно установить не удалось, поскольку в распоряжении казначейства в тот момент времени не оказалось достаточного количества этих монет (проба определялась по среднему арифметическому показателю содержания серебра в серии из пяти монет). Получив эту неприятную новость, российские власти решили диверсифицировать обменный курс местных денег по отношению к российскому рублю в зависимости от массовой доли содержащегося в них серебра. 11 июня 1812 года главноуправляющий на Кавказе Н.Ф.Ртищев, утвердив представление Казенной экспедиции Верховного грузинского правительства, установил стоимость абазов в пересчете на российские деньги. Дербентский абаз был оценен в 10,25 копеек серебром, кубинский – в 9,25 копеек, шамахинский – в 6,85 копеек.

В этих условиях новые владения в Северном Азербайджане в административном и хозяйственном отношении должны были быть как минимум автономны и самодостаточны, чтобы не ложиться дополнительным бременем на государственный бюджет. Единственной возможностью получения такого эффекта было сохранение и приумножение потенциала уже имевшейся хозяйственно-торговой инфраструктуры, которая в целях максимально успешного управления подлежала описанию и оценке. Абаз (аббаси) Гянджинского ханства Для этого Казенная экспедиция Верховного грузинского правительства (так официально именовалось учреждение имперской администрации в Закавказье, ведавшее вопросами управления хозяйственной жизнью края) в 1811-1812 гг. провела люстрацию (хозяйственно-фискальное описание) ханств Северного Азербайджана, на основании которой была начата их поэтапная интеграция в экономику России. Результаты люстрации отражены в документах V тома «Актов, собранных Кавказской археографической комиссией»,которые дают объективное представление о социально-экономическом состоянии этих областей, на основании которого можно сделать ретроспективную реконструкцию их политикоправового статуса накануне и в первые годы присоединения к России. Следует оговориться: по состоянию на середину лета 1812 года ханства Северного Азербайджана (за исключением Гянджинского, преобразованного сразу после завоевания в 1803 году в Елисаветпольский уезд) де-юре еще не были включены в состав Российской империи и находились от нее в вассальной или ленной зависимости как данники и сателлиты, сохранив при этом административную автономию и самоуправление. Правители ханств были лишены политической самостоятельности, а их лояльность по отношению к империи гарантировало присутствие в их владениях воинских частей российского Грузинского корпуса, но во всех остальных вопросах – финансовых, фискальных, судебных и проч. – они были полностью независимы от имперской администрации. Российско-азербайджанские отношения в те годы фактически сводились к сбору налогов в денежной форме, провианта и фуража для войск – в натуральной, причем известные материалы фискальной практики дают богатый фактический материал для понимания повседневной жизни тогдашних азербайджанцев и соседствовавших с ними народов Закавказья. В июле 1812 года командир Троицкого пехотного полка и военно-окружной начальник Кубинской и Дербентской провинций генералмайор Н.М.Хотунцов поставил перед главноуправляющим на Кавказе генерал-лейтенантом Н.Ф.Ртищевым вопрос о способах выплаты жалования войскам на Кавказе и закупки для них продовольствия и фуража в условиях начавшегося наполеоновского вторжения. Ранее этот вопрос не был актуален, так как на эти цели регулярно поступала российская серебряная монета, для которой был установлен официальный обменный курс с местными ханскими абазами, равный 1:10, т.е. 10 копеек серебром за один абаз. Начавшаяся война с Наполеоном прекратила поступление денег из России, и поэтому имперская администрация на Кавказе оказалась вынуждена использовать местные денежные ресурсы и платежные системы, благо за 8 лет своего присутствия в регионе ей удалось скопить в хранилище тифлисского казначейства достаточное количество местной золотой и серебряной монеты. Генерал Хотунцов был первым из высокопоставленных чиновников российской администрации, кто обратил внимание на разницу в официальном и рыночном курсе размена рублей на абазы: оказалось, что русские солдаты у менял на рынке в Кубе за 1 рубль получают не 10, а 13 абазов. Следовательно, официальный курс рубля по отношению к абазу был занижен как минимум на треть. Это неприятное открытие заставило российские власти перепроверить на Тифлисском монетном дворе реальную стоимость ханских абазов, исходя из массовой доли содержащегося в них серебра и лигатуры. Результаты оказались, мягко скажем, неожиданными.

«Делать деньги»: как азербайджанские ханы обсчитывали всю Российскую Империю Подписание Гюлистанского договора положило конец русскоперсидской войне 1804-1813 гг. Согласно его условиям в состав Российской империи вошли ханства Северного Азербайджана, за исключением Иреванского и Нахчыванского ханств. Одним из существенных аспектов понимания роли и места Гюлистанского трактата в исторической судьбе азербайджанского народа является ответ на вопрос, что реально представляли собой ханства Северного Азербайджана в политико-правовом и государственно-административном отношении накануне своего включения в состав Российской империи. Переход ханств Северного Азербайджана под юрисдикцию Российской империи случился не одномоментно по факту подписания мирного договора с Персией, а представлял собой достаточно протяженный во времени процесс, растянувшийся на полтора десятилетия, с 1803 по 1818 год, начавшись с завоевания Гянджи и кончившись демаркацией новой границы между Россией и Персией. Вполне очевидно, что интеграция вновь приобретенных земель в состав России не могла происходить без учета специфики существовавших к тому времени местных сословно-имущественных, административно-фискальных и прочих правоотношений. Иначе могла быть разрушена хозяйственная жизнь региона, вследствие чего он из готового источника государственных доходов превратился бы в еще одну «бездонную яму» государственных расходов, позволить себе которые Россия в то время объективно не могла. Не стоит забывать, что Россия на протяжении первых 15 лет XIX века практически беспрерывно вела войны на нескольких фронтах – от Скандинавии до Закавказья, пережила в 1812 году опустошительное нашествие Наполеона Бонапарта и последовавшую вслед за ним эпидемию холеры, свирепствовавшую в западных губерниях страны весь 1813 год.

Посол Франции во временно оккупированном Западном Азербайджане Оливье Декотиньи недолго помирал от скуки на старом посольском диване и всё же рискнул и посетил в сопровождении старпёров из разведывательно-наблюдательной миссии ЕС условную границу с Северным Азербайджаном в районе Башкенд. Поступок смелый, ничего не скажешь, и где то напоминает прошлогодний и не менее дерзкий визит к входным вратам Лачинской дороги бессменной королевы парижских крыс Анюты Идальговны ............янц с целой фурой круассанов для зажравшихся сепаратистов. Но накормить ненасытных не удалось, пришлось развернуть караван обратно до славного (некогда) города Парижу. А тем временем, посол Оливье (пока ещё не салат) заявил, что село находится всего в 4-х километрах от линии соприкосновения с Азербайджаном. «Присутствие европейских наблюдателей придает уверенности изолированному и уязвимому населению», - отметил Декотиньи. Ублажать трусливых - дело глупое и бесполезное. Всё равно сбегут после первой канонады с востока и юга. По его словам, евромиссия служит свидетельством того, что о них «не забывают», и армяне могут спать спокойно. Но только до поры до времени. Так что, особо расслабляться не надо. Отметим, что ранее ряд армянских экспертов заявляли о том, что евронаблюдатели являющиеся представителями стран НАТО, в частности Германии и Франции, – разведчики. И их основная миссия – собирать сведения о российском военном присутствии на месте и слежка за Ираном. Наверняка не каждый из них мечтает получить картечью по яйцам, но возможно всё. Граница условная всё таки, разметок нет. И потому, нечего шастать по горам, как козёл.

Дальновидные деятели убеждались, что политика интервенции не принесла желаемых результатов. Ллойд-Джордж признал интервенцию бесперспективной: «Мысль подавить большевизм военной силой — чистое безумие«. Более того, мнение Ллойд-Джорджа о необходимости пригласить русских представителей в Париж поддержал Вильсон, подтвердив, что американские войска не пойдут против большевиков и предложил переговорить с советскими представителями. Вопреки позиции Франции и Италии, Ллойд-Джордж выступил с предложением начать переговоры с большевиками ввиду явной невозможности сбросить их силой. Но при этом срабатывали пресловутые двойные стандарты: ведя переговоры с представителями Советской России одновременно «подпитывали» противников, помощь русскому белому движению не прекращалась. Изменение военно-политической обстановки в мире тут же ощутили представители азербайджанской делегации. Это явствует из сообщения А.Топчибашева в ноябре 1919 года: «…сейчас политическая ситуация меняется с такой головокружительной быстротой, что положительно трудно остановиться на какой-нибудь определенной комбинации… печать полна, особенно английская, сведениями, касающимися изменения, и, по-видимому, радикального, отношения Антанты к советскому правительству России. Сначала в английском Парламенте, а потом в печати Лондонской и Парижской…уже обсуждаются условия мира (или перемирия), предложенные большевиками». Обстановка, складывавшаяся к концу 1919 года в мире, в частности, на Кавказе внесла серьезные коррективы в планы союзников, изменив их позицию по отношению к новым республикам. Положение в Кавказском регионе становилось чрезвычайно тяжелым. Части Красной армии приближались к Кавказскому хребту, а XI армия уже была на подступах к Азербайджану. 4 января 1920 года Омский правитель отказался от власти, Иркутск перешел в руки большевистского ревкома, Деникин на Северном Кавказе терпел поражение и для союзников «русский вопрос» был снят с повестки дня. Англия и другие страны Антанты склонялись к прекращению вооруженной борьбы с советской Россией. В январе 1920 года Верховный совет принял решение о снятии блокады с большевистской России. 10 января по предложению Великобритании была созвана сессия Верховного Совета мирной конференции. Выступая с докладом, лорд Керзон обрисовал ситуацию на Кавказе, где успехи большевиков становились реальной угрозой. Поддержав британского представителя, премьер-министр Франции Клемансо предложил включить в повестку дня следующего заседания вопрос о признании независимости Азербайджана и Грузии. И 11 января 1920 года Верховный Совет принял решение, согласно которому союзные государства признают правительства Азербайджана и Грузии «де-факто». 15 января 1920 года в МИД Франции были приглашены А.Топчибашев, М.Магеррамов, А.Церетели, 3.Авалов и первый секретарь министерства Жюль Камбон официально уведомил их о решении конференции признать де-факто Азербайджан и Грузию. Признание Антанты было бесспорной заслугой энергичной деятельности, напряженной работы всех членов азербайджанской делегации. Благодаря их усилиям, «общественное мнение Европы и Америки в достаточной степени уже ознакомлено с Азербайджаном, который уже не является «terra incognita», как это было в начале прошло-го года». Азербайджанская Демократическая Республика получила хоть и половинчатое, но все-таки признание «де-факто» мировым сообществом, несмотря на то, что дипломатам и политикам Антанты хорошо было известно, что только «де-юре» по международному праву дает полное официальное признание, устанавливающее факт вступления в международное сообщество нового государства. Вопрос этот беспокоил и членов азербайджанской делегации, вынудив их в конце марта выехать в Лондон ходатайствовать «о признании «de jure» уже признанной «de facto» независимости Азербайджана». В меморандуме министра иностранных дел Азербайджанской Республики Ф.Хойского, направленном представителям союзных держав на Парижской мирной конференции пророчески прозвучали слова: «…гражданская война в России достигла своего апогея, и она со всеми своими ужасами докатилась почти до границ Азербайджанской Республики…азербайджанский народ очень в скором времени может оказаться лицом к лицу с грозной опасностью, надвигающейся на него с Севера«. 22 апреля 1920 года был принят закон, второй пункт которого гласил: «Упразднить…учрежденную постановлением правительства от 28 декабря 1918 года азербайджанскую делегацию на Парижской мирной конференции». 27 апреля 1920 года Парламент, приняв ультиматум Временного Революционного Комитета, сложил свои полномочия. Пала первая Азербайджанская Демократическая Республика. А признание независимости, которого так добивались А.Топчибашев, М.Гаджинский, Дж.Гаджибеков, М.Магеррамов, М.Мехтиев и А.Шейхульисламов, не по их вине, получено было слишком поздно. По материалам книги “Посланцы Азербайджана на Парижской мирной конференции”

Для установления торгово-промышленных связей и более детального ознакомления с регионом Южного Кавказа, в частности, с Азербайджаном, по инициативе и при активном участии всех членов делегации, в Париже был организован комитет «Франция — Кавказ». 9 августа 1919 года парижская префектура зарегистрировала комитет, первый параграф устава которого гласил: «Комитет создан с целью содействия развитию экономических связей между Францией и республиками Закавказья: Азербайджаном и Грузией». Президентом комитета был избран французский дипломат и востоковед Эдмон Иппо. Вице-президентом от Азербайджана Мирягуб Мехтиев, от Грузии — М.Сумбатов. 28 августа 1919 года состоялось совместное заседание представителей Азербайджана и Грузии, в повестке дня стоял один вопрос — деятельность франко-кавказского общества. Азербайджан представляли А.Топчибашев, М.Гаджинский, М.Магеррамов и М.Мехтиев. Это заседание еще раз продемонстрировало, как тесно были связаны на Парижской конференции вопросы экономики и политики. Быстро обговорив необходимость установления почтово-телеграфного сообщения с Кавказом, участники заседания вместе с членом общества Лабри и присутствовавшим здесь де Мози перешли к обсуждению политических проблем. Лабри высказался за поддержку национальностей, отделившихся от России. Мози говорил, что хотя «он относится скептически к национальному вопросу, но он сильно сочувствует кавказским государствам, в частности Азербайджану, как мусульманской стране для поддержания политической вариации в исламском мире». Обсуждение вылилось в предложение депутату де Мози выступить в парламенте во время обсуждения мирного договора с запросом по поводу отношения Франции к Азербайджану и Грузии. Ответ министра иностранных дел Пишона на запрос депутата был опубликован в СМИ, как сообщает в своём донесении А. Топчибашев от 22/25 сентября, из него следует, что «французское Правительство не признаёт нас ни юридически, ни фактически, хотя мы фактически существуем, хотя они питают к нам симпатии и хотят с нами завязать торговлю и, вообще, экономические связи«. В комитете М.Магеррамов, М.Мехтиев и Дж.Гаджибеков вместе с грузинами подготовили ответ по поводу выступления министра Пишона. Комитет «Франция — Кавказ» и по своей идее, и по своим целям имел большое значение для развития экономических связей Азербайджана и Франции. Официальный орган азербайджанского правительства газета «Азербайджан» писала, что этот комитет «… должен… заинтересовать наши торгово-промышленные круги», которые окажут должную поддержку названному комитету. Для азербайджанской делегации, борющейся за признание независимости своей республики, острым оставался «русский вопрос», его разрешение союзными державами. К началу 1920 года картина стала проясняться, и Антанта, державшая, как хороший актер, долгую «паузу», вынуждена была признать рокировку на полях сражений в пользу Советской России.

Из письма А.Шейхульисламова и М.Магеррамова своим товарищам по партии в Баку, известно, что они как представители этих стран были приняты Пишоном. Из письма также известно, что на товарищеском обеде присутствовали видные руководители социалистического движения Франции — Кашен, Лонге, Ренодель, Северанн, Пуассон и др. В ходе обмена мнениями выяснилось, что французские социалисты — за создание федерации государств, единодушно выступили против вмешательства союзников во внутренние дела России. Встречи свидетельствовали о полном понимании французскими социалистами политических проблем и задач молодых национальных республик. 1 августа 1919 года в Швейцарии в городе Люцерн предстояло открытие конференции социалистов, на которую социалисты Азербайджана не смогли попасть ввиду отсутствия партийного мандата. Конференция наметила на 1 февраля 1920 года открытие всемирного конгресса социалистических партий, к которому А.Шейхульисламов и М.Магеррамов активно начали готовиться, собирая необходимую документацию. В бюро конгресса европейские коллеги относились «очень сочувственно к азербайджанским социалистам и обещали полную поддержку в предстоящем конгрессе». Представители социалистов Украины, Литвы, Кубани, Эстонии и Белоруссии объединились для совместного издания журнала, который издавался на двух языках тиражом в 3,000 экземпляров. Издатели предполагали рассылать журнал «всем крупным политическим организациям и лицам всего мира» и как сообщал А.Шейхульисламов, «в первом номере журнала помещена наша декларация к социалистам Франции. Во втором номере помещено наше прошение в Интернационал«. Здесь же он сообщает, что «армяне были против принятия нас в Интернационал, указывая на отсутствие у мусульман социалистических организаций«. А.Шейхульисламов настоятельно просил бакинских коллег переслать документы, газеты «Пробуждение», «Ал байраг», «Заря» для представления в Интернационал как доказательство существования в Азербайджане социалистических организаций, а также фотографии и материалы для участия в издании журнала. Защищая интересы Азербайджана, добиваясь признания мировым сообществом своей молодой республики, А.Шейхульисламов и М.Магеррамов прибегли к помощи и поддержке своих европейских товарищей-социалистов. Направляя делегацию в Париж, правительство АДР предоставляло ей право заключать также и экономические, торговые, финансовые договоры. Этим объясняется, что при разрешении важнейших политических проблем члены азербайджанской делегации изыскивали возможность для решения и чисто экономических вопросов. Промедление с международным признанием государственности молодых республик порождало расстройство экономической, финансовой и торговой жизни, создавая чрезвычайно тяжёлое положение. Держа руку на пульсе жизни Азербайджана, члены делегации чутко реагировали на экономическое положение своей страны. Начиная с 19 июня 1919 года, делегация предпринимала серьёзные шаги «практического характера по приобретению разных товаров для Азербайджана, главным образом, от американцев, а может быть, и от французов». Ведение переговоров было возложено на М.Гаджинского, который вместе с А.Топчибашевым заключил 16 сентября соглашение с гражданином США Максом Робиновым о назначении его финансовым советником азербайджанской делегации на Парижской конференции. Ведя переговоры с азербайджанской делегацией о приобретении товаров, представители американских деловых кругов настоятельно советовали послать в Америку «несколько лиц, чтобы рассеять впечатление, произведённое пропагандой армян против нас с обвинениями в массовых убийствах армян…«.