Мы из Мегри

Инженерная школа, вошедшая затем в состав Национальной военной школы, Военно-железнодорожная школа в Баку и Школа фельдшеров в Шуше. Работу по созданию армии на уровне требований времени и в то же время с учетом национальных особенностей отмечали иностранные дипломаты и журналисты. Так, английский журналист Скотланд Лиддел в сентябре 1919 г. писал: «Днем приехал в Баку и на хорошем фаэтоне отправился в отель. Со мной ехал молодой азербайджанский офицер. По пути мы встречали солдат азербайджанской армии, которые, козыряя, отдавали честь. Я был поражен. Это были новые люди… дисциплинированные, молодые, сильные и отважные. Азербайджанская армия быстро создана и стремительно приходит в надлежащий вид. Азербайджан понимает, что без дисциплины армии быть не может. Большинство людей молоды, раньше они не служили и не почувствовали разлагающую пропаганду большевиков, разваливших русскую армию старого режима. В Азербайджане существует железная дисциплина. Такая, какой нет даже в России». Далее журналист указывает: «При русских царях азербайджанцы на военную службу не призывались… Азербайджанские офицеры учат людей обращаться с оружием, и при необходимости весь народ будет защищать страну. Вечером, после работы можно слышать, как поют национальные песни: «Вперед, вперед, азербайджанский аскер». В очередной заметке, отправленной в Лондон, Лиддел описывает церемонию похорон девяти азербайджанских солдат, погибших при подавлении большевистского мятежа на Мугани. О серьезности тех событий говорит тот факт, что у мятежников были изъяты 2 аэроплана, 22 пушки, 32 пулемета, 3 грузовика, более 4 тыс. снарядов и огромное количество стрелкового оружия. Журналист писал: «…Я очень редко встречался с такой внушительной церемонией. В длинной линии идущих за гробами людей были представители всех министерств и общественных организаций… Улицы… полны народу. Такое число людей… объясняется любовью к азербайджанской армии. Если бы не гробы и траурный марш… выправка офицеров и солдат позволила бы предположить, что здесь идет парад». Первоначально боевым знаменем воинских частей служил трехцветный государственный флаг, а 18 декабря 1919 г. Генштаб утвердил проект специального Боевого знамени, для этого использовались образцы знамен азербайджанских ханств XVIII в. Флаг имел надписи арабской графикой «Азербайджан» и «Помощь от Аллаха и победа близка» (сура из Корана). С целью поднятия духа населения в дни государственных и народных праздников в Баку и Гяндже было проведено минимум семь военных парадов, в том числе 4 января 1920 г. по случаю признания независимости Азербайджана европейскими странами. Вот как описывал военный парад Лиддел: «Умение и дисциплина, моральное состояние армии выше всяких похвал. Иностранные послы ошеломлены созданием такой организованной армии в условиях нехватки всего необходимого. Большая часть населения плакала от чувства гордости». За короткое время в условиях отсутствия необходимых запасов и резервов были созданы вооруженные силы числом в 30 тыс. человек. К 1920 г. были сформированы две пехотные дивизии, два отдельных пехотных полка и отдельный пехотный батальон. Кавалерия была представлена конной дивизией и отдельным конным дивизионом. Артиллерия состояла из двух бригад, отдельного мортирного дивизиона и отдельной гаубичной. Армия имела три бронепоезда, автоброневой взвод (6 бронеавтомобилей), несколько гидропланов и аэропланов. Морской флот состоял из двух канонерских кораблей, трех посыльных катеров и инфраструктуры военного порта. В создании армии АДР неоспорима заслуга выдающихся полководцев — военного министра генерала от артиллерии С.Мехмандарова, его заместителя, генерала от артиллерии А.Шихлинского, начальника Общего штаба генерал-майора Г.Салимова, начальника Генерального штаба генерал-лейтенанта М.Сулькевича, командиров дивизий Т.Новрузова, Дж.Шихлинского, И.Усубова и многих других. По материалам историка Сабухи Ахмедова

В регионе действовали военные и полувоенные формирования, некоторые из которых представляли опасность для народа в целом. Часть этих формирований получала поддержку из охваченной Гражданской войной России. Провозглашение независимой АДР было чисто политическим актом и на первых порах не внесло существенных изменений в ситуацию. Остро нуждавшаяся в нефти Советская Россия, поддерживавшая созданный большевиками Бакинский совет, отвергала идею государственности Азербайджана. Имея в своем распоряжении Красную гвардию, Бакинский совет стремился достичь своих целей военным путем. Одновременно армянские национальные партии («Дашнакцутюн», «Гнчак» и др.), проводившие в жизнь идею создания армянского государства через аннексию территорий Азербайджана, опирались на армянские вооруженные дружины, созданные еще царскими властями для использования в Первой мировой и «прославившиеся» массовыми убийствами и погромами на территории Турции в 1915-1916 гг. Теперь же эти отряды проводили этнические чистки коренного азербайджанского населения Западного Азербайджана (позднее «Армения»), Зангезура, Карабаха и Нахчывана. В ходе событий конца 1917 — начала 1918 гг. большевики и дашнаки сомкнулись для уничтожения социальной базы партии «Мусават», имевшей поддержку большей части населения Азербайджана, сначала в Баку, а затем и на всей территории республики. В общей сложности погибли около 35 тысяч человек. После провозглашения 28 мая 1918 г. АДР Баксовет во главе со Степаном Шаумяном, подчинявшиеся которому военные силы насчитывали более 18 тыс. человек с артиллерией, бронепоездами, бронеавтомобилями, флотом и авиацией, повел наступление на южные и западные области Азербайджана. Большевики с дашнаками захватили Лянкяран, Кюрдамир, Уджар, Гейчай и стали продвигаться к Гяндже — первой столице АДР. Мартовские события и последующее наступление войск Бакинского совета наглядно показали, что отсутствие национальных вооруженных сил ставит под угрозу само существование азербайджанского народа, и 26 июня 1918 г. было объявлено о создании Азербайджанского корпуса, который стал костяком вооруженных сил Азербайджана. По договору с османским правительством из азербайджанских бойцов (5 тыс. человек) и турецких добровольцев (6 тыс. человек) была сформирована Кавказская исламская армия, во главе которой стояли турецкий генерал Нури паша и азербайджанский генерал А.Шихлинский. В тяжелых боях летом 1918 г. были разбиты большевистско-дашнакские отряды, затем вытеснены части английского корпуса под командованием генерала Денстервиля, в сентябре был освобожден Баку. Однако в ноябре по условиям Мудросского перемирия территорию Азербайджана покинул последний турецкий солдат, и теперь АДР предстояло самостоятельно защищать свою независимость и территориальную целостность. Сформированные воинские части достойно проявили себя, хотя с самого начала им приходилось участвовать в упорных боях. Военное министерство во главе с С.Мехмандаровым и А.Шихлинским было вынуждено решать многочисленные вопросы, связанные с формированием, комплектованием, снабжением, обучением воинских частей, и одновременно вести боевые действия. В мае-июле 1919 г. на северных границах АДР были созданы мощные укрепления, во многом предотвратившие нашествие белой армии Деникина; в августе того же года на Мугани был подавлен большевистский мятеж и восстановлена южная граница республики. В сентябре-ноябре 1918 г., августе-ноябре 1919-го и марте-апреле 1920 г. были предотвращены попытки агрессии со стороны Армении. Наконец, в мае-октябре 1920 г., уже после падения АДР, силами военных был поднят ряд крупных восстаний против оккупационного режима Советов. Одной из основных проблем, с самого начала вставшей перед руководством АДР, была нехватка национальных офицерских кадров. К июню 1918 г. 65% офицеров составляли русские. Незнание ими языка и местных особенностей, а также отток в Россию к генералу Деникину создавали огромные трудности в обучении солдат в военном строительстве в целом.Создание Национальной военной школы, действовавшей в марте-ноябре 1918 г. в Гяндже, после чего переведенной в Баку, позволило частично решить проблему. В начале 1919 г. были открыты

1918: Рождение армии Азербайджана и освобождение Баку Говоря о военной истории Азербайджана XIX-ХХ вв., необходимо отметить, что азербайджанцы служили в российской армии еще со времен подписания Гюлистанского мирного договора 1813 г., по которому Северный Азербайджан оказался в составе Российской империи. Так, в русско-персидской войне 1828-1829 гг. участвовали 4 конно-мусульманских полка и Эриванский мусульманский пехотный полк, состоявшие исключительно из азербайджанцев и снискавшие самую высокую репутацию за доблесть и отвагу в боях. В 1830 г. из азербайджанцев был создан Закавказский конно-мусульманский полк. В Крымской войне 1853-1856 гг. участвовали 4 конно-мусульманских полка, Бекская дружина из кенгерлийских всадников и отряд из 300 конных разведчиков, состоявший из азербайджанцев. Положение изменилось после Загатальского восстания 1863 г., подавленного царскими властями с большим трудом в значительной мере потому, что многие его участники прошли военную подготовку. Мусульман перестали призывать на военную службу, хотя было разрешено создавать добровольческие части. В русско-турецкой войне 1877-1878 гг. участвовали Бакинский, Елисаветпольский, Закатальский, Эриванский конно-иррегулярные полки, причем Закатальский полк был награжден почетным знаменем. Историк П.Зубов в ХIХ в. отмечал: «Азербайджанцы с большой легкостью владеют оружием, отличные кавалеристы, храбры и неустрашимы, что доказали на опыте в последние войны». Российский офицерский корпус издавна был многонационален по составу, и видное место в нем занимали азербайджанцы. Достаточно заметить, что еще до Первой мировой войны в русской армии было около 20 генералов-азербайджанцев. В 1769-1917 гг. высшим военным орденом Российской империи — орденом св. Георгия было награждено 68 мусульман, в том числе 19 азербайджанцев, а 16 азербайджанцев наградили «Золотым оружием», приравниваемым к ордену св. Георгия. Кроме того, генерал от артиллерии Самед бек Мехмандаров был награжден «Бриллиантовым оружием». В годы Первой мировой высокие должности в русской армии занимали генерал от кавалерии, генерал-адъютант Гусейн хан Нахичеванский — командир гвардейского кавалерийского корпуса, генерал от артиллерии С.Мехмандаров — командир 2-го Кавказского армейского корпуса, генерал-лейтенант Али-ага Шихлинский — командующий 10-й армией. Во время войны отличился сформированный из азербайджанцев Татарский конный полк в составе Кавказской конной туземной дивизии («Дикая дивизия»). Полк принимал участие в боях на юго-западном и румынском фронтах, в том числе в знаменитой Брусиловской операции. Октябрьский переворот 1917 г. привел к значительным геополитическим изменениям; Азербайджан стал предметом противоборства стран Антанты и Тройственного союза. В условиях практического отсутствия дееспособной политической власти, усугубившегося послевоенными трудностями, реальная власть находилась у тех, кто имел оружие и умел им пользоваться.

Гаджи целыми днями собирал любителей сцены, тратил недели на подготовку спектакля, а некоторые члены нашего Человеколюбивого общества отстранились от этого дела; даже отказались чтить любителей- актеров своим присутствием. Все они исчезли». Полным лжи является и описание в статье «Армянский вклад…» начала предпринимательской деятельности Тагиева. «Появление Тагиева в бизнесе было курьезом. Он был ремесленником, каменщиком и, по неизвестным причинам, стал компаньоном братьев Багдасара и Погоса Саркисян; они заплатили 14,961 руб. и стали совладельцами 20 участков». Взявшись за написание очерка по истории нефтепромышленности Баку, армянские авторы не могли не знать, что, несмотря на бедное происхождение, Тагиев в середине XIX в. занялся торговлей мануфактурными изделиями, а в конце 60-х — нефтепродуктами. В 1870 г. он имел один завод с двумя котлами по выработке керосина. Дмитрий Менделеев, близко знакомый с нефтяной индустрией Баку, писал следующее: «Первое после Кокорева место здесь занимают правительственные мероприятия и усилия деятелей: …в Баку Бурмейстера, Гаджи Тагиева, Ленца и Л.Э.Нобеля». Почему великий ученый не называет в этом списке ни одного армянина? Где же Мирзоевы, Вермишевы, Цатуровы и др., которых в статье возносят чуть ли не как пионеров и главных двигателей нефтеиндустрии Баку? Можно ли при всем вышеперечисленном считать включение Тагиева в бизнес курьезом? Тагиев действительно был компаньоном бр. Саркисовых. Однако известно, что на участке, приобретенном им с торгов 1872 г., долгое время не было нефти, и армяне-компаньоны отказались от участия и продали паи Тагиеву. Тот с удивительной для окружающих уверенностью продолжал бурение, проявляя завидную настойчивость и трудолюбие, с самого утра до позднего вечера сам участвовал в работах. И в 1878 г. на его промысле забил долгожданный фонтан. В том же году Тагиев внес соответствующую долю в Торговый дом «Бр. Саркисовы», который был преобразован в Торговый дом «Г.З.Тагиев и бр. Саркисовы». Именно под таким названием фирма участвовала в 1882 г. в проходившей в Москве Всероссийской промышленно-художественной выставке и была удостоена бронзовой медали за произведенный керосин. Авторы же статьи, списав со счетов Тагиева, указали на участие в выставке лишь Саркисовых. В середине 80-х гг. Тагиев разделился с бр.Саркисовыми, выкупил свою долю и образовал собственный торговый дом «Г.З.Тагиев». Статистические данные конца XIX в. подтверждают, что нефтяная фирма Тагиева была не просто крупнейшей в Баку, но и в различные годы опережала многих других. По общей нефтедобыче в 1892 г. (кризисном году) она уступала только фирме Рыльских, но опережала Манташева, Лианозова, Нобеля, Ротшильда и др. Средняя добыча на одну скважину у названных фирм не достигала 1 млн пуд. в год, а у Тагиева составляла 1404 тыс. пуд. В 1896 г., опережая в общей нефтедобыче самую крупную фирму Нобелей (28,6 млн пуд.), фирма Тагиева по среднегодовой добыче нефти на одну скважину достигла рекорда в 3 млн пуд. Авторы статьи уделили много места деятельности одного из крупных бакинских нефтепромышленников Александра Манташева, охарактеризовав его как «человека, без которого невозможно составить представление о сущности армянина, его предприимчивости и трудолюбии». Так вот, этот сущий армянин жертвовал многомиллионные суммы, полученные с бакинской нефти, армянской партии «Дашнакцутюн» для совершения ею террора против мирного азербайджанского и турецкого населения. Манташев числился «вспомогательным членом» или «сочувствующим», не входя непосредственно в структуру партии, но помогавший «Дашнакцутюн» материально. Подводя итог вышеизложенному, хочется сказать, что независимо от национальной принадлежности тех, кто занимался в Баку нефтяным бизнесом, их деятельность способствовала развитию индустрии. Бакинская нефть в XIX в. предоставила возможность тысячам людей найти здесь свой заработок, разбогатеть. Они были разных национальностей и вероисповеданий, но нельзя выпячивать одних и подчеркнуто принижать других. Абсурдно и неверно как с исторической, так и с географической точки зрения звучит фраза «армянская нефть», употребленная в статье. Тогда получается, что современные соотечественники Нобелей должны говорить «шведская нефть», Ротшильдов — «французская», Вишау — «английская», Рыльских — «польская»? К сожалению, армянские ученые, публицисты, журналисты, политики и далее продолжали придерживаться линии фальсификации, чрезмерного возвеличивания роли армян в истории, доходящего порой до крайне уродливых форм. До тех пор, пока подобная линия будет сохраняться, армянская наука и общественное мнение останутся далеки от объективности и будут строиться лишь на нерациональных измышлениях, лопающихся, как мыльный пузырь, от первого прикосновения. Использованы материалы доктора философии по истории Фархада Джаббарова

В общем, вполне исчерпывающее объяснение тому, какими методами армянский капитал занял доминирующее положение в ряде отраслей экономики, в том числе нефтепромышленности Азербайджана. При всем этом следует учитывать, что в конце 1870-х гг. удельный вес азербайджанского капитала в добыче нефти возрос: по данным 1878 г., суточная производительность скважин у фирм, представляющих азербайджанский капитал, составляла 4,2%, азербайджано-армянский — 8%, а русско-азербайджанский — 1,6%. Гораздо шире азербайджанский капитал был представлен в нефтеперерабатывающей промышленности. В начале 1870-х гг. из 46 владельцев керосиновых заводов в Баку 25 — азербайджанцы (54%). К тому же к авторам статьи возникает резонный вопрос: разве лишь количественные показатели могут отражать значимость того или иного события и факта? А как тогда быть с Товариществом бр. Нобель — получается, они внесли меньший вклад в развитие нефтяного Баку только потому, что шведский капитал был представлен одной фирмой, а армянский десятками? Или же наоборот: вклад азербайджанцев, русских, армян следует свести на нет из-за того, что в начале ХХ в. основные позиции в нефтепромышленности Баку занял иностранный капитал? История ведь тогда и является наукой, когда пишется объективно и с учетом причинно-следственных связей. В противном случае она становится дилетантством, чем и занимаются армянские авторы, превознося свою роль и принижая роль азербайджанских предпринимателей, не объясняя при этом истинных причин более сильных позиций армянского капитала в азербайджанском городе Баку. Перечисляя армянские фирмы, участвовавшие в торгах 1872 г., авторы отнесли к ним компанию «Соучастники», хотя в действительности там было 23 учредителя, в том числе инженеры-полковники А.Бурмейстер, И.Колобов и Н.Сапаров, капитан В.Клейгельс, а также Г.З. Тагиев и др., т.е. эта фирма не может считаться армянской. К тому же, вопреки утвердившемуся мнению, Тагиев участвовал в торгах 1872 г. не только в качестве компаньона бр. Саркисовых. Кстати, о крупнейшем представителе азербайджанской буржуазии — Г.З. Тагиеве — авторы одиозной статьи высказали такие же одиозные соображения. Человек, известный своей широкой благотворительностью далеко за пределами Азербайджана, еще при жизни называемый «отцом нации», «богом Кавказа», неоднократно награжденный высшими правительственными титулами и наградами, удостоенный личной благодарности царей, упомянут в статье только в контексте зависимости от армян: «Тагиев… переняв опыт у армян, стал попечителем ряда мусульманских учебных заведений и построил здание Бакинского театра». Оказывается, меценатству тоже учили армяне… Приведем все-таки два эпизода, показывающих, кто был истинным благотворителем, а кому следовало бы поучиться. Один из учеников Бакинского Алексеевского среднетехнического училища Николай Лазарянц 30 января 1905 г. из-за отсутствия средств продолжать учебу обратился к директору с просьбой ходатайствовать перед почетным попечителем училища Тагиевым (не к армянским предпринимателям!) об оказании ему материальной помощи. Ответ директора училища: «Перед господином почетным попечителем ходатайствовать не могу, т.к. он и без того много делает, а перед армянами не стану, т.к. они ничего для своих же армян не делают. Что и объявить ученику Н.Лазарянцу». Следующий источник приводится без сокращений и каких-либо комментариев, т.к. здесь говорят сами бакинские армяне, опубликовавшие письмо в армянской газете «Мегу» (N34, 1884 г.): «Уважаемый редактор! Своим природным богатством Баку составляет исключение по отношению ко всем городам Кавказа, и никто не сомневается в этом. Однако если мы скажем, что некоторые бакинские тюрки со своей добродетельностью превосходят армян — членов нашего Человеколюбивого общества, то это вызовет сомнения и возражения со стороны членов общества. Чтобы доказать справедливость нашего замечания, приведем самые свежие факты: 9 марта сего года в новом построенном театре Г.З. Тагиева, с помощью Исмаила Тагиева, под руководством и при непосредственном участии г. Тер-Давтяна выступила группа молодых персов. За исключением одного-двух неизвестных, эти любители сцены по национальности и по вероисповеданию были магометане. Они ставили спектакль — комедию Мирза Фатали «Сараби» на азербайджанском языке. Спектакль прошел успешно, превзойдя наши ожидания. Чистый доход от спектакля составил 332 руб. Разделили эту сумму на две равные части: 166 руб. отдали в пользу бедных учащихся Реальной школы, а 166 руб. — в пользу Армянского человеколюбивого общества для покрытия дефицита кассы. Цель постановки спектакля была указана в афише. Будучи последователями мусульманского вероисповедания, они старались помогать Армянскому обществу — своим противникам по вероисповеданию. Тагиев, будучи поглощен множеством дел, находил время помогать в этом благородном деле морально и материально.

Однако это, скорее всего, мало интересует апологетов армянской предприимчивости, иначе чем объяснить их следующее умозаключение: «Аренда бакинских нефтяных земель с 1850 г. свидетельствовала о том, что обогатившиеся за счет разных подрядов представители армянского торгового капитала, стремясь найти новые сферы для инвестиций и проявляя предусмотрительность, переориентировались и перешли в находящуюся еще в зачаточном состоянии нефтяную промышленность, которую они сами и должны были развить». Оказывается, вот какая миссия лежала на армянском капитале — развить нефтяную промышленность Баку! Не в счет усилия азербайджанцев — Г.З.Тагиева, М.Нагиева, Ш.Асадуллаева, М.Мухтарова, русских — В.Кокорева, П.Губонина, К.Зубалова, шведов Нобелей и многих представителей других национальностей, в том числе Ротшильдов, Рыльских, Вишау, вложивших свой капитал и труд в становление нефтепромышленности Баку. Кстати, армянские авторы так увлеклись самовосхвалением, что приписали себе такие заслуги, которые не имели к ним никакого отношения. Перечисляя основателей керосиновых заводов в Баку, они каким-то странным образом указали на Дж.Меликяна, хотя общеизвестно, что создателем завода в 1863 г. был не некий Дж.Меликян, а азербайджанец Джавад бек Меликов. Именно он впервые в мировой истории нефтепереработки применил в процессе перегонки холодильники. Кроме того, армянин О.Мирзоян указан как первый основатель в 1868 г. в Сураханах двух керосиновых заводов, тогда как общеизвестно, что создателями первого керосинового завода в 1859 г. были русские В.Кокорев и П.Губонин, положившие начало нефтеперерабатывающей промышленности в Баку. Авторы статьи попытались отвлечь внимание читателей на численные показатели участников первых после отмены откупной системы нефтяных торгов, указав на 12 русских и 11 армян и подчеркнув участие лишь двух азербайджанцев — Агабека Селимханова и Г.З. Тагиева. При этом замалчивается причина, по которой армяне заняли одно из лидирующих мест в нефтяном бизнесе. Армянская буржуазия начала формироваться раньше, чем азербайджанская, была более экономически сильной, обладала политическим опытом, овладела важными позициями во многих отраслях экономики Азербайджана. Но как она достигла всего этого? Ответ на этот вопрос можно почерпнуть у беспристрастного российского писателя и публициста XIX в. Василия Величко: «Хитрость, лукавство — необходимые качества непросвещенных, а тем более торговых народов, — свойственны армянам: всякий обман считается ими позволенным в покупке и продаже, всякая мера для приобретения — законной. Они овладели торговлей Тифлиса и всего Закавказья; исполняют всякого рода поручения, содержат почти все откупы, принимают все подряды, исполняют обязанности комиссариатских и провиантских там комиссий. Они — переводчики, докладчики, факторы; словом, где есть возможность получить прибыль, там непременно находятся армяне. Корысть — первый движитель всех их помышлений и поступков». Величко дал очень яркую характеристику армянским нефтепромышленникам. И она также проливает свет на вопрос армянского «вклада» в развитие нефтепромышленности Баку: «Пионерами нефтепромышленности в крае были сперва русские, но скоро и их след простыл, потому что они не умели прибегать ни к армянским способам обогащения, ни к армянским же способам вытеснения конкурентов, — посредством уголовщины, стачек и интриг в присутственных местах всевозможных ведомств. Состояния в несколько десятков миллионов стали возникать с головокружительной быстротой. Вчерашний амбал, носильщик, нагрузчик с пристани, мелкий приказчик или более-менее заведомый контрабандист, получив от «своих людей» клочок украденной у казны нефтеносной земли, через несколько месяцев мог иногда купить совесть десятков служилых людей, не обеспеченных, изолированных, лишенных нравственной и материальной поддержки…»

Широко цитируемый же труд М.Хоренаци по истории армян так охарактеризован известным специалистом по истории Р.Томпсоном: «написанное (Хоренским) — есть компиляция, составленная во второй половине V в. Полный же текст этой компилятивной работы, ее самая древняя рукопись датируется между XII-XVIII вв. и находится в частной коллекции. Работа загадочна не только потому, что она составляет странную смесь запомнившейся традиции и выдуманной легенды. Она также имеет место на нескольких языках, в различных редакциях, многие из которых не исходят от имеющейся армянской версии». Завершив изложение «аргументов» об армянском следе в древней истории Баку, авторы упомянутой статьи переходят к непосредственной теме бакинской нефти. Верно заметив, что завоевание в начале XIX в. Россией Южного Кавказа открыло широкие возможности для экономического развития, они пишут: «Осуществление экономической деятельности в регионе происходило посредством трех основных народов Закавказья: армян, грузин и татар (т.е. современных азербайджанцев)». Это предложение могло не привлечь внимание, если речь шла бы о современности. Но говорить о начале XIX в. и причислять армян к основным народам Южного Кавказа, причем расставлять эти народы в такой последовательности…. Любой профессиональный историк знает, что армяне — народ на Южном Кавказе пришлый, никогда не превалировавший по численности. Массовым заселением здесь они обязаны политике Российской империи, переселявшей их с территории Персии и Турции. Русский исследователь Н.Шавров констатировал, что из проживавших на Южном Кавказе в конце XIX в. 1,3 млн армян 1 млн — это переселенцы. Более откровенно и убедительно высказался Б.Ишханян: «Армяне, проживающие в Карабахе, частью являются аборигенами — потомками древних албанцев, а частью беженцами из Турции и Ирана, для которых азербайджанская земля стала убежищем от преследований и гонений». Беспристрастная статистика конца XIX — начала XX вв. доказывает, что азербайджанцы всегда составляли абсолютное большинство населения на Южном Кавказе. По данным Кавказского календаря, на 1 января 1917 г., в регионе жили 2,455,315 азербайджанцев, 1,859,653 армянина, 1,652,094 грузина. Второго места армяне добились лишь в XIX в., массово расселяясь на азербайджанских землях — в Эривани, Карабахе и Нахчыване. Характеризуя откупную систему в нефтяной промышленности Баку, применяемую российским правительством до 1872 г., авторы статьи пишут: «В 1813-1825 гг. добыча нефти и соли была отдана на откуп, принося казне ежегодный доход в 130 тыс. руб. … В 1825 г. правительство стало самостоятельно распоряжаться нефтепромыслами, но потерпело неудачу — доходы снизились до 76 тыс. руб. На следующий год государство отказалось от своей монополии и отдало нефтяные земли в аренду азербайджанцам. В 1826-1832 гг. доход, полученный местными жителями, был настолько мизерным, что правительство вновь самостоятельно занялось нефтедобычей. Но снова неудачно: ежегодный доход с нефтяных скважин и соляных копий составлял в среднем 100 тыс. руб., и это вынудило государство с 1850 г. полностью отказаться от добычи и перейти на систему подрядов. В 1850-1854 гг. крупнейшими подрядчиками стали тифлисские купцы Кукуджанян, Бабанасян и генерал Тер-Гукасян, выплачивая по 110 тыс. руб. ежегодной аренды. В 1854-1863 гг. крупнейшим подрядчиком был Тер-Гукасян со 117 тыс. руб., в 1863-1867, гг. — Ов.Мирзоян со 162 тыс., а в 1867-1873 гг. — тот же Мирзоян, но уже со 136 тыс. руб. платы». Как видим, авторы делают ударение на «особых» предпринимательских способностях армянских откупщиков и «нерадивости» азербайджанцев. Надуманность этих доводов очевидна. Во-первых, в 1826-1832 гг., когда нефтяные земли были вне государственного управления, откупщиками, кроме азербайджанца Ахмедаги Мамедова, были армяне Каспар Ягубов, а позже некий Гамазов. Во-вторых, переход нефтяных колодцев в 1832 г. в ведение государства отнюдь не был связан с мизерными доходами, а обусловлен отсутствием желающих взять их на откуп. С такой практикой российские власти уже сталкивались в 1825 г.

О «вкладе» армян в развитие нефтяной промышленности Баку О.БУЛАНОВА На протяжении долгих лет апологеты армянства пытаются обосновать свои территориальные притязания к Азербайджану, искажая историю Кавказского региона, доказывая свою автохтонность на Южном Кавказе, древность своей государственности, принадлежность исконно азербайджанских земель мифической «Великой Армении». Все эти попытки сфальсифицировать историю — результат болезненного самолюбия, нетерпимости, коварства, агрессивности по отношению к соседям, стремления любыми способами возвеличить все армянское. Истинные же факты свидетельствуют совершенно об обратном. Например, известный армянский историк, арменовед К.Патканов в труде «Ванские надписи и их значение для Передней Азии» (1875) писал: «Армяне никогда не играли особой роли в истории человечества. Это не есть политический термин, а название географической области, в которой разбросаны отдельные поселения армян. Армяне всегда были плохими хозяевами земель, на которых обитали, но они всегда умело прислуживали сильным, продавая своих близких…». Объективный ответ на армянские методы «удревления» истории был дан еще в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона (XIХ в.): «…Армения в своем полном объеме почти никогда или только кратковременно находилась, как целое государство, под управлением одного государя… Древняя история страны почти неизвестна… История же, обработанная нынешними армянами, не опирается на древнеармянские национальные памятники. Они связывают свою древнюю историю с рассказами Ветхого Завета, что доказывает ее позднейшее христианское происхождение». Таким образом, армянские домыслы о древности своего народа, его особой миссии, величии и преимуществах над остальными народами Кавказа есть не что иное, как плод болезненной фантазии, популистских стереотипов, господствующих на протяжении многих веков среди армянства. Продолжая и сегодня строить свою национальную идеологию на таких стереотипах, армяне направили свои притязания на Баку, выпячивая роль предпринимателей-армян в развитии нефтяной промышленности в конце XIX — начале ХХ вв. Этой теме была посвящена обширная статья, озаглавленная «Армянский вклад в становление Баку, как одного из нефтяных центров современного мира», опубликованная в армянских СМИ. Конечно, попытки доказать особую роль армян в развитии нефтяного Баку имели место и ранее. На заре армяно-азербайджанской войны, 4 октября 1990 г. газета «Голос Армении» писала: «Мы имеем право представить счет и на Баку. Ведь этот интернациональный (еще недавно) по населению город застроен в первую очередь руками и на средства армян. Баку, как промышленный центр дореволюционного Кавказа, стал таковым тоже благодаря весомому вкладу в развитие города армянского капитала. Кому не известно, что столица нынешнего Азербайджана на заре века была отстроена на деньги не только Нобеля и Ротшильда, но и крупных армянских промышленников Манташева, Тер-Гукасова, Арамянца…». Используя Интернет, армянская пропагандистская машина пыталась доказать, что в становлении Баку как центра нефтяной промышленности предприниматели-армяне сыграли чуть ли не ведущую роль. При этом авторы сознательно принижали и искажали вклад представителей других народов и, главным образом, азербайджанцев. Начинается статья с «оригинального», истинно армянского стиля изложения. Одно из первых предложений: «Время появления армян в Баку, как, впрочем, и основание самого города, точно не известны». Странно, что, предваряя историю нефтяного дела в Баку, историю самого города, авторы выводят в первую часть предложения не вопрос о возрасте Баку, а о том, когда здесь появились армяне. Получается, что для понимания роли Баку как центра мировой нефтяной промышленности одной из главных проблем является эта. Однако при дальнейшем прочтении становится ясным, почему делается такое ударение на время появления армян в Баку. Авторы опять идут по традиционному для армянской лженауки пути — подчеркнуть древность своего народа (а отнюдь не нации) и выдать желаемое за действительное. Чего стоят смехотворные вымыслы, что древнеармянские источники первыми упоминают Баку, что в VIII в. в городе были армянские церкви, а следовательно, население было армянским. Следуя давно утвердившейся в армянской историографии концепции, авторы статьи причисляют исконно албанскую область Пайтакаран к территории Армении, делая тем самым далеко идущий вывод: «Анания Ширакаци (VII в.) в своем знаменитом «Ашхарацуйце» («Географический атлас мира») среди 12 областей провинции Пайтакаран — одной из 15 областей Армении, упоминает Алти-Багаван, в котором автор перевода К.Патканов усматривает нынешний Баку. Он (Анания Ширакаци) также указывает на полезные ископаемые и природные богатства этого района или Большого Айка: железо, уголь, нефть, салак, дзихк, кокс, дымчатый кварц, мышьяк, соли, горячие минеральные источники». По поводу этой выкладки можно сказать, что цитируемые в статье армянские средневековые источники (Мовсес Хоренаци, А.Ширакаци) — это труды, гиперболизированно изображающие мощь Армении, ее «государственность». Несостоятельность постановки вопроса о пребывании Пайтакарана и других областей Албании в составе Армении аргументировано доказано в труде азербайджанского историка Фариды Мамедовой «Политическая история и историческая география Кавказской Албании» (1986). На обилие фальсификаций в армянских источниках неоднократно обращали внимание и зарубежные ученые. Так, французский историк Марк Ферро писал: «…Армения, много раз терпевшая поражения, охотно возвеличивает свою историю, придает ей светлый образ мученичества».

Накануне распада Закавказской Республики в 1918 г. Население современной Армении, включая армянских беженцев, составляло 1271200 чел. (931,000 армян, 290,000 мусульман). В Армянской республике политические деятели установили государственную власть не с целью управления страной, а для истребления мусульманского населения и захвата их имущества. В армянском правительстве даже существовала должность министра по погромным делам. (Б. А. Борян. Армения, международная дипломатия и СССР. М.; Л., 1928. Т. II. С. 81, 82, 195). В искоренении мусульман участвовали не только банды головорезов, но и правительственные войска. В течении трехлетнего правления дашнаков население Армении к концу 1920 г. составляло всего 722,000 чел. (691,000 – армян, 10,000 – азербайджанцев). Людские потери Армении в 1918-1920 гг. составляли 549,000 чел., в том числе 280,000 мусульман, 240,000 армян и 29,000 остальных не мусульман (русских, греков, езидов и прочих). Среди основных причин смерти была беспрецедентная по своей целенаправленности политика армянских вождей по уничтожению и истреблению мусульман. Только в Зангезуре (в границах 1914 г.) в 1918-1920 гг. погибло около 65 тыс. мусульман. Таким образом, большая часть Ираванской губернии, части Газаха и Зангезура Гянджинской губернии и Агбабинский участок Карсской области были старательно очищены армянами от азербайджанцев и курдов. Армянам нужна была территория с чисто армянским населением, на которой можно было бы создать армянское государство. Так оно и вышло. При территориальном размежевании закавказских республик, которое проводилось назначенными из Москвы представителями, Азербайджану было навязано решение «О границах Азербайджана и Армении». В результате, территориальные границы Армении были образованы по этническому принципу в пределах тех земель, которые дашнаки успели очистить от азербайджанцев и обармянить их. После советизации Армении и установления дружеских советско-турецких отношений, 70 тыс. азербайджанцев и 3 тыс. курдов из Азербайджана, Ирана и Турции возвратились на родные земли. В 20-40-х гг. удельный вес азербайджанцев в населении Армении оставался стабильным – 10-10,3%. Но уже в 1937 г., сразу после обострения советско-турецких отношений в 1936 г. по причине несогласия Турции с требованием Советского Союза о совместном контроле черноморских проливов, курды-мусульмане из приграничных с Турцией районов Армении были депортированы в Казахстан. Территориальные претензии к Турции на Карс и Ардаган, официально выдвинутые СССР в апреле 1945 г., сохранялись вплоть до смерти В. Г. Сталина (до 1953 г.). в советских планах аннексии турецких территорий Советская Армения занимала наиболее выгодное военно-географическое положение на востоке Турции. Очищение Армении от азербайджанцев-мусульман с целью укрепления армянского плацдарма входило в планы советского правительства. Накануне депортации азербайджанцев из Армении в 1948-1953 гг. их численность в республике составляла примерно 110-115 тыс. чел. (10,2% от всего населения). Начавшаяся с 1935 г. откровенная антиазербайджанская политика армянского правительства, которая ярко проявилась в массовой замене азербайджанских топонимов армянскими, особенно усилилась с 60-х гг. ХХ века. Выселение азербайджанцев сказалось на уменьшении их численности и снижении удельного веса в 50-80-х гг. с 6,1% до 5%. Несомненно, агрессивная и националистическая политика армянских властей сказывалась на динамике численности азербайджанцев. Со второй половины 60-х гг. возросла их миграция за пределы Армении. Если за 1959-1970 гг. азербайджанское население возросло на 40,000 чел., то за 1970-1979 гг. – всего на 14,000 чел. За тот же период темпы роста у армян были в три раза быстрее. По сравнению с Арменией, в соседней Грузии депортация 1944 г. коснулась незначительного числа азербайджанцев, жителей Ахалкалакского уезда (Джавахетии) и Аджарии. В отличии от Армении азербайджанцы Грузии, большей частью живущие вдоль армяно-грузинской границы в Борчалинской провинции, имели постоянный абсолютный и относительный прирост. В 1926-1959 гг. удельный вес азербайджанцев возрос с 3,4% до 3,8%, а к 1989 г. достиг 5,7%. По переписи 1926 г. численность азербайджанцев Армении и Грузии была одинаковой – по 90-91 тыс. чел. В обоих республиках азербайджанцы на 93-94% являлись сельскими жителями. Среди азербайджанских жителей трех закавказских республик самым высоким естественным приростом отличались армянские азербайджанцы. Кроме депортированных азербайджанцев – граждан Армении и Грузии, возвращавшихся назад, миграция сюда азербайджанцев-уроженцев других республик СССР, практически отсутствовала. Таким образом, при изначально схожих условиях демографического положения азербайджанцев обоих республик, их численность к концу 80-х гг. достигла в Армении максимум 173-178 тыс. (на начало 1988 г. — оценка автора), в Грузии же – 308 тыс. чел. (на январь 1989 г., перепись), увеличившись за период 1926-1988/1989 гг. соответственно в 1,9 и 3,4 раза. Эта диспропорция связана с депортацией и массовой миграцией армянских азербайджанцев. Свидетелями поголовного изгнания с исконно азербайджанских земель в Армении около 200 тыс. азербайджанцев и курдов, которое сопровождалось насилием и убийством сотни человек, мы стали и в 1988 году. Как было указано выше, за первые три года своего существования армяне реализовали часть своих территориальных притязаний – за счет земель Азербайджана образовали Республику Армении площадью около 30 тыс. кв. км. Под их влиянием в 1921 г. Армении из состава Азербайджана был передан Зангезур, а в 1923 г. Там же была создана автономная область для армян Карабаха. Однако, на протяжении всего советского периода армяне выражали недовольство масштабами своих территориальных приобретений. И в советский период оставаясь привилегированной нацией, армяне не раз поднимали вопрос о передаче Армении азербайджанских земель Нахчывана и НКАО. Хорошо спланированная и организованная акция по отторжению НКАО началась в 1987-1988 гг. Очередной армянский эксцесс разразился в армяно- азербайджанский конфликт. Армяне выступили под лозунгом «миацум» — «собирание армянских земель», азербайджанцы – под лозунгом защиты Родины. Отношение великих держав к этой проблеме, по разным причинам, полностью совпадали. По вполне объективным причинам, симпатии как Кремля, во главе с М. Горбачевым, так и Вашингтона, были на стороне армян. Как в течении последних 200 лет, азербайджанцы, менее других адаптированные к коммунистической идеологии, в очередной раз стали жертвой чужих интересов. Все дело в том, что действия армянской стороны отвечали интересам и реформистам из Кремля, и Белого дома, так как действия азербайджанцев, боровшихся за родную землю, невольно были направлены на сохранение, а действия армян – на разрушение существующей системы. Подобные процессы, по мнению реформаторов во главе с Горбачевым, должны были привести к разрушению партийно-номенклатурной власти, а Запад, во главе с США, надеялся, что, стимулируя их, добьется разрушения страны. Финал разваленной страны под названием СССР оказался катастрофическим. В наследство союзным республикам, в одночасье превратившимся в независимые государства, достались войны и разрушения. Азербайджан стал одной из республик, понесших наибольшие потери. Так, в результате переселения армян в Азербайджан, начатого 200 лет тому назад, и искусственно созданного великими державами армянского вопроса, а позднее и Армянского государства, Азербайджан потерял в 1918-1921 годах 30000 кв. км своей территории. В 1988-1994 гг. к этим потерям добавились захваченные Арменией – 15,000 кв. км. По материалам журнала IRS Наследие

Об этом негативном явлении часто писалось в прессе того времени. Наступление России на Кавказ в начале XIX в. нарушило сложившийся сотни лет назад этнодемографический баланс Чухурсаада и других сопредельных ему провинций Азербайджана. Нежелание подчиняться новой власти, ущемлявшей права аборигенов края, положило начало массовому исходу азербайджанцев со своих земель. В течении 1801-1813 гг. в Памбаге и Шурагеле опустело около 140 азербайджанских сел. В Ираван и Карс ушло 3000 семей памбагцев и 3300 семей шурагельцев. На их места в 1804-1810 гг. и 1823 г. переселилось 1500 семей ираванских и карсских армян. На основе данных русских переписей 1805-1805, 1826 и 1829-1932 гг., перечневых ведомостей армянского духовенства и с учетом миграций 1801-1823 гг. был определен этнический состав Памбаг-Шурагеля на 1801 г. Тогда среди 51000 чел. всего населения азербайджанцы составляли 87,3%, армяне – 12,7%. К 1826 году доля азербайджанцев снизилась до 27,5%. Русская перепись 1829-1832 гг. зафиксировала в Чухурсааде 196450 чел., в том числе в Памбаг-Шурагеле 32,000 чел. (из расчета 16641 душ мужского пола). Сопоставление с данными переписей 1886 и 1897 гг. выявило разную степень недоучета жителей в камеральных описаниях (фискальных переписях) 1832, 1842, 1852, 1863 и 1873 гг. Степень погрешности в недоучете жителей Чухурсаада переписью 1832 г. составила 45% всего населения, а в Памбаг-Шурагеле даже 50%. Несмотря на то, что после переселения с 1932 г. армяне по численности стали преобладать в Чухурсааде, причем за счет сплошной арменизации Памбаг-Шурагеля, все же в провинциях Ираван и Нахчыван азербайджанцы составляли 50% и 65% соответственно. В XVIII-XIX вв. Кавказ, оказавшийся в сфере военно-политических интересов России, испытывал не только политические, но и постоянные демографические изменения, неизменно следовавшие за продвижением России в чужеродных ей мусульманских землях. Из военно-стратегических соображений многотысячные потоки заграничных армян были направлены на пограничные мусульманские земли и расселены на важнейших операционных направлениях: Ахалцихском, Шурагельском, Ираванском, Нахчыванском и Карабахском. Коренной перелом в демографическом балансе Чухурсаада произошел в 1827-1831 гг. В течение 1827-1828 гг. погибло и эмигрировало до 78000 мусульман. В Иран ушло 5,7 тыс. азербайджанских и 2,3 тыс. курдских семей, остальные в Турцию, в том числе 1 тыс. Азербайджанских и 2,6 тыс. курдских семей. Вместо них в 1828-1831 гг. в Чухурсаад переселилось до 140 тыс. армян (62 тыс. из Ирана и 78 тыс. из Турции), что составляло 2/3 от числа всех армянских переселенцев на Южный Кавказ. А это – не менее 200000 чел. (75000 из Ирана и 130000 из Турции). Анализ размещения армянских переселенцев на территории Южного Кавказа показал, что на стыке Памбаг-Шурагеля, Лори, Газаха и Иравана образовалась компактная этническая территория армян, которая в будущем, а именно в 1918-1921 гг. стала базой для образования и расширения армянского государства до нынешних пределов. Современная Армения образовалась за счет азербайджанских провинций Иравана (без Сурмали и Садарака), Памбаг-Шурагеля, Даралагяза, Агбабы, Зангезура (большая часть), Газаха (горная часть) и Лори. В 1826 г. азербайджанцы и курды составляли 70%, армяне – 30% населения территории нынешней Армении. По материалам переписи 1932 г. с учетом мусульманских потерь и армянских переселенцев представилась возможность вычислить этнический состав провинций нынешней Армении. В 1801-1826 гг. мусульмане по провинциям составляли следующую пропорцию: 76% — в Ираване, 87 % — в Памбаг-Шурагеле, 100% — в Агбабе, 97% — в Даралагязе, 26% — в Лори, 40% — в Зангезуре и 12 % — в Газахе. Примерно 80% всей территории Армении населяли азербайджанцы. В связи с коренным изменением этнического состава в 1827-1831 гг. доля армян повысилась в Ираване до 59%, в Памбаг-Шурагеле – до 96%, в Даралагязе – до 41%, в Зангезуре – до 69% и в Лори – до 90%, а в целом по Армении до 66%, при снижении доли мусульман до 33% (З. Коркотян. Население Советской Армении за последние сто лет (1831-1931 гг.). Эривань, 1932. С. 164-167 (на арм. яз.)). В период русского владычества на Кавказе два фактора – армянский капитал и русский протекционизм способствовали засилью армян в промышленности, торговле, финансовой и административной системе края. В политическом аспекте чувство превосходства над другими народами и развитие армянского национализма шовинистического толка будоражили Кавказ. Постоянными восклицаниями – «Мы – кавказцы!» — армяне внушали себе и окружающим свою автохтонность на этой земле. Часто теряя голову, они провозглашали весь Кавказ древнеармянской землей, призывая мир поверить их инсинуациям и фальсификациям. Аборигенов края не могло не задеть такое вызывающее поведение. Неуважение отдельных групп и прослоек армянского общества к кавказским традициям и пренебрежение к нормам местной этнопсихологии нарушали вековое экологическое равновесие, этническое добрососедство и взаимное уважение на Кавказе. На Берлинском конгрессе в 1878 г., при активном вмешательстве великих держав во внутренние дела слабеющей Османской империи, впервые всплыл армянский вопрос (К. Гюрюн. Армянское досье / Пер. с тур. И. Ахундова. Баку, 1993. С. 134, 156). Началось создание армянских террористических организаций. Эти общества, комитеты и партии применяли оружие всех известных, пронизанных нигилизмом, тайных организаций: ложь, предательство и террор. Тайная паутина опутала армянские общины мира. Эти организации с негативным мироощущением, творившие зло и бесчестие, убивали ведь не только мусульман, но и своих соплеменников. Наиболее кровавыми преступлениями отмечена деятельность партий «Гнчак» и «Дашнакцутюн». В политический оборот вошло новое понятие – Армения. К концу XIX в. Турецкая и Русская Армения были теми местами, которые все больше и больше считались армянами их «родиной», хотя они составляли большинство населения только в небольших района этих территорий. И для их слияния воедино понадобилась смерть 2,5 млн. мусульман восточной Турции и 0,6 млн. мусульман Азербайджана.

Исторический взгляд на переселение армян и захват азербайджанских земель Рафиг Сафаров, этнолог Среди причин продвижения России на юг были стратегические цели, включая торговлю. В первой четверти XVIII в. Россия вступила в «эпоху петровских преобразований». Петр I, потрясенный как достижениями культуры и техники, так и размахом европейского колониализма, заимствовал чуждую России систему ценностей – европоцентризм. Верхом петровских деяний, опасных для национального единства России, была европеизация – полное культурное и духовное порабощение России Европой. Не свойственный России национализм, привнесенный Петром как элемент европеизации, пагубно отражался на взаимоотношениях с другими народами, подтачивая тем самым устои многонационального Российского государства. Азербайджан, пройдя пик этнического подъема, в XVII в. вступил в фазу надлома. В период политического и хозяйственного упадка государства восставшие афганские племена в 1722 г. захватили половину страны, ввергнув Азербайджан в политический кризис, вылившийся после правления Надир шаха Афшара в гражданскую войну и распад державы. Тогдашняя Россия была на подъеме и расширение ее территории шло во всех направлениях. Воспользовавшись политическим кризисом, Россия заняла прикаспийские провинции Азербайджана. Первые попытки армян заложить основы для образования своего государства на землях Азербайджана были предприняты во время персидского похода (1722-1735 гг.) Петра I, окончившегося выводом на терскую границу одной тысячи армян и грузин. Эти попытки стали претворяться в жизнь и после вторичного прихода Российской империи на Кавказ в начале XIX в., создавшей все возможные условия для этнической консолидации русских армян. Армяне, оказавшись на перепутье русской экспансии в мусульманских землях, стали главной опорой России на Южном Кавказе. В то же время, армянский национализм, взращенный католическими и протестантскими миссионерами, стал орудием в руках европейских держав против османского и русского государств. После распада монгольского государства Хулагуидов возрождение и становление обновленного Азербайджана происходило в условиях османского натиска. Новая держава расширалась до пределов Евфрата и Аму-Дарьи на востоке и Кавказа, и Персидского залива на юге. Однако, османам удалось захватить восточную часть Малой Азии и Месопотамии и вплотную приблизиться к кавказским владениям Азербайджана. Часть территории Азербайджана, которая в XIX в. называлась Ираванской губернией, а в XX в. превратилась в Армению, со второй половины XIV в. вошла в историю под названием Чухурсаад. Эта область сформировалась из бывших владений Двинских и Анийских Шеддадидов (X-XII вв.) и Азербайджанских Ильденизидов (XII в.). С начала XV в. Чухурсаад включал провинции Ираван, Шурагель, Кагызман, Карс, Памбаг и Лори, к которым в начале 30-х гг. XVII в. были присоединены Нахчыван и Маку. В результате османской экспансии Карс, Кагызман и западная часть Шурагеля по мирным договорам 1555 г. и 1639 г. отошли от Азербайджана к Османской империи. С того времени Чухурсаад оказался в положении пограничной области. То, что Чухурсаад располагался в центре азербайджанского этнического ареала, простиравшегося от Анкары до Тегерана, уже само по себе имеет важное историко-географическое значение для азербайджанского народа. Достоверно известно, что в XI-XIX вв. во всех областях азербайджанского государства, в том числе и в кавказских владениях, армяно-григориане составляли явное меньшинство. На нынешней территории Армении армяне также составляли явное меньшинство. Здесь они были представлены как армянами, так и обармянившимися албанами, населявшими Нахчыван, Зангезур, Лори, предгорные зоны Карабаха, Гянджи и Газаха. По данным фискальных переписей, составленных во время османской оккупации, население Чухурсаада (с учетом укрывавшихся шиитов) в 1590 г. насчитывало 120,000 чел. (провинции Ираван и Нахчыван), а в 1728 г. – 183,000 чел. (те же провинции + Шурагель). В 1590 г. азербайджанцы составляли здесь 77,5%, армяне- 22,5%, в 1728 г. соответственно – 76,5% и 23,5% всего населения. По подсчетам, в Шурагеле проживало 27,000 азербайджанцев и 2,700 армян… В составе населения Карабахской области (провинции Карабах, Гянджа, Шамшадиль и Лори) в 1728 г. азербайджанцев было 74%, армяно-григориан – 26%. Суть русской колониальной политики была выражена в указе Петра I от 1724 г., где говорилось: «…всячески стараться, чтобы армяне селились в Гиляне, Мазандаране, Баку, Дербенте и прочих, а персиян (здесь – политоним, читай – азербайджанцев. – Р. С.) при случае даже выселить». Практически после каждого прихода на Кавказ русские цари составляли подобные указы и инструкции. Сразу после первых территориальных приобретений на Южном Кавказе в 1801 г. Александр I направил тамошнему русскому правителю инструкцию о политике в здешнем крае, 11-й пункт которой гласил: «…привлекать к себе нацию армянскую всякими обласканиями. …к утверждению вообще поверхности христиан». По инициативе России во всех мирных договорах с Турцией и Ираном присутствовала статья, разрешавшая переселение христиан в Россию и выселение мусульман из нее. Эти два аспекта русской колониальной политики энергично осуществлялись и в мирное, и в военное время. Плоды этой политики превзошли все ожидания.Численность армян в России составляла 133 тыс. чел. В начале XIX в. к 1914 г. уже достигла 1685 тыс. чел. Если прежде в России жило только 7,2% всех армян мира, то спустя более ста лет здесь проживало 47,5% армян. Иными словами, в русские пределы перешло 540-560 тыс. турецких и около 100 тыс. иранских армян. Не меньшее число от этой суммы являлось их потомками, родившимися в России. Сюда прибывали не только армянские крестьяне. Было немало террористов, убийц, бандитов и преступников иного рода, находивших пристанище на Кавказе.

В июне 1918 года Андраник направляется через Джульфу в Нахчыван, уничтожая на своем пути мирное тюркское население. Только в селе Яйчы было убито 2500 человек, их трупы были сброшены в Араз («Сообщение Закавказского краевого комитета российской коммунистической партии (большевиков)», №6-7, июнь-июль 1919 года, Тифлис). Андраник в своих кровавых акциях умело использовал местное армянское население. Вся молодежь, способная держать в руках оружие, призывалась в вооруженные формирования, а тех, кто отказывался участвовать в преступлениях, ждала жестокая расправа. В сентябре 1918 года в Сисиане Андраник предал огню мусульманское село Гарагышлаг, а оставшиеся в живых вынуждены были спасаться бегством, включая детей и женщин. В другом селе Вагуди 400 человек были согнаны в мечеть и сожжены заживо. Отказавшиеся принять христианство мужчины села Агуди были забиты насмерть, а женщин в селе Багирбейли превратились в пылающий костер. 28 апреля 1919 года уездный начальник вновь сообщает гянджинскому губернатору, что «кровожадный генерал-разбойник от Гаракая до Араза, от Минкенда до Базарчая и Нахчывана свершает бесчеловечные преступления». (Там же, лист 32). В Зангезурском уезде бандитские формирования Андраника разграбили и предали огню 115 населенных пунктов. При этом было убито 3257 мужчин, 2276 женщин, 2196 детей, 1060 мужчин, 794 женщин, 485 детей стали инвалидами или получили увечья различной тяжести. Всего в уезде было убито и ранено 10,068 человек. Главной целью Андраника было изгнание с захваченных территорий мусульманского населения и расселение в этих местах армян, бежавших из Турции после подавления очередного мятежа. Не вызывает сомнения, что в своих преступлениях Андраник опирался на поддержку стран Антанты, которые видели в армянах верных союзников в войне против Турции. Английское военное командование в Закавказье знало о преступлениях Андраника. Выступавшие на словах «за мир и безопасность» в регионе представители англо-французской миссии взяли своеобразное опекунство над взбесившимися дашнаками. В одном из своих писем Андраник откровенно признается, что «в основном по настоянию английской миссии вынужден оставаться здесь» (газета «Вперед», 26 февраля 1918 года). Азербайджанское правительство обратилось к правительству Армении с вопросом: действует ли Андраник по вашим указаниям или он занимается самодеятельностью? Армяне ответили, что никаких контактов с Андраником не имеют. Они сами хотят избавиться от него, но не обладают для осуществления цели достаточной военной силой. Только посланные в сентябре 1918 года части Кавказской исламской армии заставили уйти банды Андраника из Шуши и Зангезура. Но в ноябре 1918 года, после заключения Мудросского соглашения, когда турецкие войска покинули Закавказье, банды Андраника вновь активизировались. Только в Зангезуре тогда было полностью сожжено 30 азербайджанских сел. Об отношении местного армянского населения к преступлениям, Андраника свидетельствуют следующие строки: «великий» покровитель навлек не только проклятия азербайджанских тюрок, ставших изгоями на своей древней родине. Мы много раз слышали и мольбы армян. Они мечтают о том времени, когда появится правительство, которому удастся изгнать «доблестного генерала» с занятых им территорий» (газета «Наш путь», 17 января 1919 года). В одном из писем Андраник признается, что местное армянское население «равнодушно, недоброжелательно, иной раз враждебно относится к его отряду». Он пишет: «Настали очень трудные времена, когда наш отряд вошел в Карабах. В войсках не было дисциплины, солдаты устали и расстроены…». Андраник полностью зависел от государств Антанты. Это подтверждают слова народного комиссара по иностранным делам СССР Г.В.Чичерина: «После Брест-Литовского мира турецкая армия атаковала Батум, Карс, Ардаган, затем другие города и тогда только генерал Назарбеков оказал туркам сопротивление. После того как он сошел с поля, борьбу продолжил агент Антанты Андраник. Он старался соединиться с экспедиционным отрядом генерала Денстервиля, потому делал попытки прорваться с Кавказа в Урмию (Южный Азербайджан). Но турецкие войска раньше Денстервиля оккупировали Урмию и Тебриз и вынудили его отступить» («Бакинский рабочий», №107, 14 мая 1924 года). Открытая поддержка англичан Андранику проявилась 11 декабря 1918 года, когда по требованию англо-французской миссии, отряды самообороны азербайджанских крестьян покинули занятые позиции и вернулись в свои дела. Воспользовавшись случаем, Андраник ворвался в беззащитные деревни. Армяне не щадили ни детей, ни женщин, ни стариков. 12 декабря многие деревни были преданы огню. Погромы и убийства продолжались и в начале 1919 года. 6 января из Зангезура на имя гянджинского генерал-губернатора отправлена телеграмма: «несмотря на прибытие в Горис представителей англо-французской миссии, армяне в уезде перешли в широкомасштабное наступление. Они вырезают население, грабят имущество, разрушают села». Начальник управления Зангезурского уезда Махмудбеков с тревогой пишет губернатору Гянджи 26 января 1919 года: «Как только приступил в выполнению своих обязанностей, получил сообщение о том, что несколько сотен армян из отряда Андраника окружили села Киратаг, Бахарлы, Киш, Дашбашлы… об этом я поставил тотчас в известность представителей британской миссии в Шуше и Горисе, а также парламент Азербайджанской Республики и министра внутренних дел» (ЦГААР, раздел 894). Мусульманское население Шарура обращается к губернатору Гянджи со следующими словами: «Вооруженные армянские формирования, осуществившие кровавую резню в Гамарли, Садараке, Демирчиляре и других селах, теперь направляются в нашу сторону. Женщины и дети Шарура спасаются бегством. От имени населения просим вас обратиться к великим государствам, прежде всего Англии и Америке. Пусть они положат конец зверствам армян и как можно быстрее спасут нас от неминуемой смерти» («Азербайджан», январь 1919 года). Андраник пытался втянуть в свои националистические интриги армянское население Зангезурского уезда, которое мирно жило с азербайджанцами. В листовках, печатавшихся в армянской типографии, он запрещал оказывать азербайджанским селам помощь горючим и продовольствием, а непокорным угрожал смертью. В официальном сообщении, опубликованным в издававшейся в Тбилиси газете «Грузия» говорится, что уничтожены населенные пункты в Сисианском районе. Воспользовавшись революционными событиями февраля и октября 1917 года, армяне под флагом большевизма развязали этническую чистку азербайджанского населения в Бакинском, Шамахинском, Губинском уездах, Карабахе, Зангезуре, Нахчыване. Мирное население подвергалось неслыханным издевательствам. Нариман Нариманов по этому поводу писал: «Это была продуманная до мельчайших деталей кровавая акция против азербайджанцев. Под флагом большевизма армяне подвергают мусульман невиданным притеснениям. Армяне толпами сгоняют мусульман и по дороге в свой штаб расстреливают и убивают. Дело дошло до того, что расправляются даже с большевиками-мусульманами. Говорят: «Для нас нет разницы – большевик ты или кто. Достаточно того, что ты – мусульманин, другого нам не надо». Кого хотят убивают, грабят, раздевают, уносят имущество».

Кровавые деяния Андраника в Азербайджане Теймур АХМЕДОВ Сразу после провозглашения в 1918 году независимой Армянской республики начались попытки армян претворения в жизнь идеи «Великой Армении». Ярким примером тому стали военные действия, направленные на захват азербайджанских земель – Карабаха, Нахчывани, Ахалкалаки, Борчалы и другие регионы. В 1918-1920 годах правительство Армении вело активную политику экспансионизма и геноцида против азербайджанского народа, вследствии которой наши соотечественники подвергались гонениям и преследованиям – катастрофически росло число беженцев. Такие как Андраник, Амазасп, Гайк, Дро, Нижде, возглавляющие разбойничьи шайки, совершали не укладывающиеся в сознании преступления: жестоко пытали и убивали мирное население, превращали сотни населенных пунктов в руины. В журнале «Шейпур» от 14 ноября 1918 года читаем: «И в самом деле, совесть – хорошая вещь. Если человек страдает ее отсутствием, то жди от него беды… Один из самых бессовестных людей – главнокомандующий Армянской армией – Андраник. Он вновь объявился в Карабахе и занялся истреблением мусульманского населения. А правительство Армении закрывает глаза на творимые Андраником бесчинства. Оно заявляет, что на Кавказе нет места Грузии и Азербайджану. Весь Кавказ должен принадлежать Армении, или же все должны быть подчинены Армении». В те годы правительство Азербайджанской Демократической Республики не могло контролировать события, происходившие в Шуше, Карягине, Джаваншире, Зангезуре и других горных уездах. Армяне в этих уездах не признавали азербайджанское правительство, проявляли враждебное отношение к мусульманской части населения. Появление здесь вооруженных формирований Андраника еще более осложнило ситуацию. В газете «Азербайджан» от 17 мая 1919 года читаем: «Воинские части Араратской Республики перешли в наступление против мирного населения Ени Баязидского уезда Гейчинского района. Цель – освободить от мусульман восточную и северную области Гейчи. В настоящее время 22 селения сожжено, разграблено, а 60,000 людей убиты. Такое жестокое обращение армянского правительства с гражданами-мусульманами приводит человека в ужас. Солдаты и офицеры армянской армии подвергают попавших в плен мусульман бесчеловечным пыткам, убивают молодых, стариков, женщин, детей, а их имущество делят между собой…». Другая цитата из этой же газеты: «преследуемое армянскими бандитами население пряталось в заснеженных горах Гянджинского уезд.… Отныне в районе Гейчи нет мусульманского населения. В уезде Ени Баязид разрушено 84 мусульманских сел, из них 24 превращено в руины, тысяча их жителей-азербайджанцев бежали, оставив все свое имущество. Оно досталось армянам: разграбленное имущество оценивается в миллионы, а может, и в миллиарды рублей». Одним из организаторов массовых убийств мирного населения в 1918-1919 годах был Андраник Озанян – национальный герой Армении. Кто же он — Андраник Озанян? Андраник Озанян Тороси родился 25 февраля 1865 года в селе Шапин-Гарагисар в Турции. Получил образование в Мушегянской школе. Вначале служил в Турции. В 1894-1896 годах Андраник примкнул к армянским мятежникам, участвовал в диверсиях в горах Сасуна в составе террористических отрядов. Во время первой Балканской войны в 1912-1913 годах вступил в болгарскую армию, воевал против турок. Ему было присвоено высокое воинское звание. В годы первой мировой войны, уже в составе русской армии, во главе 1-го армянского добровольческого отряда сражался против турецких войск в направлении Салмас-Башгала-Ван. После поражения русских под Сарыкамышем в 1914 году резко возросла активность армянских добровольческих отрядов на Кавказе. Одним из них командовал Андраник, руки которого по локоть были обагрены кровью мирного населения. Доблестные дружинники бесчеловечно обращались с турками и курдами, грабили имущество, ровняли с землей целые населенные пункты. «Это армяне в 1915-1918 годах под видом мести за смерть соотечественников истребили в восточных областях Турции более 600 тысяч курдов» (Камуран Кюр. «Армянское досье», Анкара, 1985, стр. 260). В 1917 году Российское верховное главнокомандование присвоило Андранику Озаняну звание генерал-майора. Интересно, что, Андраник был недоволен деятельностью дашнаков в Турции и Закавказье, даже делал попытки порвать с ними связь. В октябре 1917 года в печати появилось заявление генерала Андраника: «Не объясняя причины, сообщаю своим товарищам-дашнакам, что покидаю ряды «Дашнакцютун» (журнал «Армянский вестник», 1917 год. №41-42, стр. 23). Причиной этого было недовольство тем, что дашнаки были, по его мнению, недостаточно агрессивными. 4 июня 1918 года в боях под Эрзурумом турецкие войска нанесли сокрушительное поражение армянским добровольческим частям, которые отступили в направлении Сарыкамыш – Карс – Александрополь. Это вынудило дашнакское правительство Армении заключить в Батуме мир с Турцией, что вызвало гнев Андраника. Он начал выступать за продолжение войны с Турцией и предпринимать попытки пробраться в Урмию, чтобы объединиться с частями, которых возглавлял английский генерал Денстервиль. По словам народного комиссара по иностранным делам СССР Г.В.Чичерина, турецкие войска раньше генерала Денстервиля оккупировали Урмию и Тебриз, что вынудило Андраника отказаться от намеченных планов («Бакинский рабочий», 14 мая 1924 года).

Шушинские педагоги и литераторы прошлых лет О.Буланова Определенные выдающиеся личности в конце XIX и в самом начале ХХ в. очень много сделали для культуры и просвещения в Азербайджане. Этих четырех людей объединяет ряд факторов: они все родились или работали в Шуше, стали педагогами, а также писателями или поэтами, и скончались 2 декабря в разные годы. Это Бахшали бек Магеррамбеков (1856-1913), Фарадж бек Султанов (1860-1914), Мухтар бек Мурадов (1863-1931) и Гусейнали бек Рустамбеков (1878-1920). К сожалению, в наши дни о них вспоминают не столь часто, как они, подвижники своего времени, того заслуживают. Бахшали бек Гусейнкули бек оглу Магеррамбеков Этот азербайджанский педагог и поэт, писавший под псевдонимом «Малул», родился в Шуше и прожил насыщенную событиями жизнь и проявил себя на самых разных поприщах, а не только в педагогике. Бахшали бек Магеррамбеков окончил в Шуше русско-татарскую школу и продолжил учебу в Баку. Затем служил в звании прапорщика и в должности участкового пристава Шушинского уездного управления Елисаветпольской губернии. Позже судьба занесла его в Тифлис, где он стал полицмейстером, дослужился до чина надворного советника. Позднее он переехал в Борчалы, где основал Русско-мусульманскую школу. С целью привлечь детей в школу проводил активную и обширную агитационную работу, читал публичные лекции и доклады по обучению и воспитанию, а также по повышению квалификации учителей и другим вопросам. Фарадж бек Султанов Фарадж бек Султанов Этот выдающийся педагог, писатель и активный общественный деятель родился в селе Сараджык Джебраильского уезда Елисаветпольской губернии. После окончания местной русско-мусульманской школы он поступил в Закавказскую учительскую семинарию в грузинском городе Гори, где в 1876 г. как раз открылось татарское отделение. В 1878 г. он блестяще окончил семинарию и с 1880 г. продолжил учебу в Тифлисском (Александровском) учительском институте. С 1880 г. Фарадж бек Султанов стал активно проявлять себя в революционном движении, вступил в рабочий социал-демократический кружок. Он считал, что новое демократическое устройство сможет искоренить отсталость и косность простого народа, послужит на пользу его просвещению. Он являлся членом тайной организации «Камчатка», а с 1897-го по 1903 г. — членом Тифлисского комитета РСДРП. Из-за его революционной деятельности Фарадж бек Султанов имел неприятности с полицией. Во времена членства в «Камчатке» тогда еще студент Ф.Султанов, обладая литературными талантами, активно участвовал в создании листов «Народной воли», сочинял прокламации типа «Русскому рабочему народу» и т.п. В 1882 г. его и другую прогрессивно настроенную молодежь Тифлиса некий Н.Трухачев выдал тифлисскому полицмейстеру, представив в качестве доказательств листы «Народной воли», прокламации, а также письма членов тайной организации, в том числе письма Ф.Султанова. Помимо перечисленных документов Трухачев передал полиции много письменных и устных сведений о действиях тифлисских смутьянов, сообщил, что у одного из них часто собираются товарищи, которые ведут длительные диспуты. Все члены кружка, в том числе Ф.Султанов, были арестованы. Но на допросах держались стойко, не признали ни один пункт обвинения. Это и обусловило относительную мягкость наказания. «Я полагал бы полезным, — писал прокурор, — не давать этому делу хода в судебном порядке; воспитанников Александровского учительского института Давида Николаева Кадагидзе и Фарадж бека Султанова, выдержав под арестом две недели, отдать затем под надзор полиции на один год». В дальнейшем Фарадж бек Султанов практически отошел от революционной деятельности, направив все свои усилия на педагогическую деятельность, до 1888 г. работал учителем в Нахчыване. Свои литературные произведения публиковал в различных, в основном, тифлисских, изданиях. С 1890 г. служил в управлении Закавказской железной дороги в Тифлисе. Затем вернулся в Шушу и до конца дней преподавал. Мухтар бек Ширин бек оглу Мурадов Этот педагог, просветитель и поэт родился в Шуше. Начальное образование получил в Реальной школе Шуши. Проявив блестящие способности и тягу к знаниям, после окончания школы был направлен за казенный счет в Закавказскую учительскую семинарию в городе Гори, а после ее окончания, с 1 июля 1884 г., работал учителем в Карягинской школе и в ряде других школ Карабаха. Затем, в 1887 г., Мухтар бека Мурадова пригласили преподавать богословие и азербайджанский язык в его альма-матер — в Закавказскую учительскую семинарию в Гори. После первой русской революции 1905 г. Мухтар бек Мурадов занимался на территории Азербайджана просветительской деятельностью, печатал научно-популярные, литературно-критические и публицистические статьи в газетах «Каспий», «Прогресс» и других изданиях. В 1905 г. Мухтар бек Мурадов был одним из организаторов нелегальной партии «Дифаи» («Защита»). В 1918 г. он переехал в Карягино и работал в управлении Закавказской железной дороги — руководил строительством путей Баку — Джульфа. После советизации Азербайджана Мухтар бек Мурадов проявил себя на партийной работе, был даже вторым секретарем Карягинского райкома КПСС и председателемИсполнительного комитета Карягинского уездного Совета. Советскую власть он полностью принял, считая, что она будет способствовать просвещению народа, и активно трудился на этом поприще. Гусейнали бек Рустамбеков Этот прекрасный педагог, журналист и поэт родился в Шуше. Начальное образование получил в Реальной школе Шуши, затем окончил Эриванскую учительскую семинарию. Всю дальнейшую жизнь Гусейнали бек Рустамбеков посвятил педагогике и журналистике. В сентябре 1895 г. он лично открыл в Шуше особую школу III уровня. В двуклассных школах такого типа ученики в ходе двухгодичного обучения превосходно овладевали азербайджанским и русским языками. Из архивов газеты ЭХО

История крепостей Иреванского ханства М.Сулейманов На территории бывшего Иреванского ханства в прошлом существовали две мощные крепости. Первая из них – Иреванская крепость, построенная еще в начале XVI века, а вторая – Сардарабадская, возведенная по приказу хана Гусейна и названная в честь хана, который носил титул сардара – командующего иранской шахской армией. Обе были возведены азербайджанцами. Сардарабадская крепость находилась на широкой равнине у подножья горы Алагез, в 24 верстах от монастыря Эчмиадзин. Такое расположение обеспечивало широкий обзор, что было важно во время осады. Крепость имела четырехугольную в плане форму, обнесена двумя рядами высоких стен с высокими башнями по углам. В стенах были устроены широкие ворота. Крепость имела почти двухтысячный гарнизон, на стенах было установлено 14 орудий. Сардарабадская крепость относилась к числу самых неприступных укреплений того времени. Она оказалась твердым орешком и для российских войск, предпринявших наступление на Иреванское ханство. Сардарабадская крепость. Фрагмент гравюры художника В.Машкова. 1828 год Иреванская крепость была не только старее, чем Сардарабадская, но и превышала ее по размерам. Крепость имела стратегически выгодное расположение на крутом правом берегу быстрой реки Зенгичай, упираясь в берег западной стеной. Иреванская крепость имела почти четырехугольную в плане форму, если не считать дугообразной формы западной стены, которая тянулась вдоль высокого берега реки. Стены были возведены из камня и сырого кирпича. Внешняя стена имела 5 саженей в высоту, по некоторым данным, в ней имелось 17 башен. Внутренняя стена, отстоявшая от внешней метров на 50-60, была выше и также имела несколько башен, имевших в плане форму полукруга. Таким образом, осаждающие в случае преодоления внешней стены оказывались в тесном пространстве между двумя рядами стен, что затрудняло им возможность маневра и облегчало задачу гарнизона. Крепость имела двое ворот: Тебризские с южной стороны и Ширванские с северной. Ворота были изготовлены из толстых досок и обиты железными листами. Проемы были устроены таким образом, чтобы затруднить проход повозок. Ворота охранялись караульными, которые размещались в специальных комнатах на внешней стене. Вблизи обоих ворот внешняя и внутренняя стены крепости соединялись промежуточными стенами. Нужно отметить, что стены Иреванской крепости были весьма мощными и выдерживали попадание артиллерийских снарядов. В крепости имелся скрытый водопровод, что позволяло гарнизону выдерживать длительную осаду. Во время второго штурма российские войска обнаружили этот водовод и разрушили его. Вид на Иреванскую крепость со стороны реки Занги. XIX в В целом Иреванская крепость имела репутацию самой неприступной из всех, имевшихся в азербайджанских ханствах, и ее фортификационные достоинства не раз отмечали в своих рапортах российские генералы. Во многом именно благодаря этой крепости Иреванское ханство было завоевано Россией последним из азербайджанских ханств. Первый штурм, предпринятый еще в 1804 году российскими войсками под командованием П.Д.Цицианова, оказался неудачным. В 1808 году последовало новое наступление российских войск, на этот раз под командованием генерал-фельдмаршала И.Гудовича, но и в этот раз российская армия потерпела поражение, и Гудовичу пришлось распроститься с постом командующего российскими войсками на Кавказе. Лишь в октябре 1827 года российская армия, применяя дальнобойные орудия, сумела-таки завладеть этой неприступной твердыней, и по этому поводу 8 ноября в церкви Зимнего дворца было устроено молебствие с участием самого императора. Интересно, что вокруг Иреванской крепости были отрыты два пруда, которые располагались ступенчато и серьезно осложняли открытый штурм. Вблизи северных ворот крепости находился так называемый верхний пруд, вода в который подавалась по глиняному водотоку от реки Гырх-булаг. Лишняя вода по такому же глиняному водотоку стекала в нижний пруд. Верхний пруд поддерживался плотиной, укрепленной бревнами, острый конец которых был закопан в землю. План Иреванской крепости. Составлен русским военным командованием в 1827 году В XVII веке французский путешественник Ж.Шарден, описывая Иреванскую крепость, указывал, что протяженность стены ее составляет 4 тысячи шагов и что в крепости 800 домов. По свидетельству путешественника, население крепости состояло только из азербайджанцев, армяне же приезжали сюда по торговым делам, и в крепости имелось несколько армянских лавок. Днем армяне занимались в городе торговлей, а вечером уезжали. Застройка в крепости была характерная для восточного градостроительства: узкие улочки, на которые выходили высокие глухие стены домов, закрывающие обзор жилища и двора. По свидетельству декабриста Е.Лачинова, участвовавшего в последнем походе российской армии на Иреванское ханство, в крепости имелись две мечети, хотя в других источниках указывается на четыре мечети, старейшая из которых была построена еще в период закладки самой крепости – в 1510 году по приказу шаха Исмаила Сефеви. Вблизи ханского дворца находилась пятничная мечеть, заложенная при шахе Аббасе I. При этой мечети имелись библиотека, медресе и гостевые помещения. Безусловно, архитектурной жемчужиной Иреванской крепости являлся ханский дворец – «Сердар-сарай», который закладывался одновременно с самой крепостью, но в последующий период был существенно перестроен и стал одним из самых величественных строений своего времени. Иреванская крепость. Фрагмент гравюры художника В.Машкова. 1828 год В этом плане необходимо отметить работу зодчего Мирзы Джафара в конце XVIII века, при хане Гусейнали и его сыне Магомеде. В результате этой перестройки дворец превратился в законченный архитектурный ансамбль и один из блестящих образцов азербайджанского зодчества. Тот же Е.Лачинов дал яркое описание дворца «Сердар-сарай», в том числе ханского покоя, убранного, как отмечает русский офицер, с бесконечным вкусом и мастерством, на стенах покоя были развешаны портреты и рисунки. Напротив находился летний приемный покой хана, убранный и обставленный не менее изысканно. На одной из стен этого покоя были развешаны рисунки иранского шаха Фатали, восседающего на троне, и принца Аббаса Мирзы, на другой – последнего хана иреванского Гусейна с братом Гасаном, а также двух бойцов-курдов. Сам город Иреван был заложен с северной стороны крепости, на некотором расстоянии от крепостных стен. Такая дистанция также служила задачам обороны. Сегодня от некогда величественной и неприступной твердыни, каковой была Иреванская крепость, не сохранилось даже обломков. Это строение постигла участь других архитектурных памятников.

Нахчыванские дипломаты прошлого: Ибрагим Абилов И.Гаджиев, Э.Кябизаде Ибрагим Абилов — видный азербайджанский дипломат начала XX века. Родился он в 1882 году в городе Ордубаде. Поступил в школу «Эхтар», открытую видным азербайджанским просветителем Магомедом Таги Сидги. Однако последовавшая вскоре кончина отца поставила Ибрагима перед необходимостью помогать семье. Он отправился в Петропавловск (Махачкала). Спустя некоторое время Абилов приехал в Баку и начал работать рабочим, А в 1903 году включился в левое революционное движение. Вскоре он стал активным членом азербайджанской социально-демократической партии «Гуммет», созданной в 1904 году. В рядах этой партии он становится близким сподвижником Наримана Нариманова. В 1907 году Абилов явился одним из организаторов забастовки моряков бакинского Каспийского торгового флота. В 1912 году некоторое время был главным редактором газеты «Бакы Хаяты». Многократно подвергался арестам, а в 1913 году был сослан в Астрахань. Как раз в это время Н.Нариманов был членом городской Думы. Это совпадение стало отправной точкой для серьёзного сближения двух видных деятелей азербайджанского левого движения. После Февральской революции Абилов приехал в Тифлис, а в конце следующего 1918 года был избран депутатом парламента молодой Азербайджанской Демократической Республики, став членом Социалистической фракции. После советизации Азербайджана в 1920 году Абилов был назначен заместителем наркома внутренних дел Азербайджанской ССР. В середине того же года на проводившемся в Баку Первом Съезде Народов Востока он, по рекомендации Нариманова, был избран первым секретарем пропагандистско-агитационного совета народов Востока. 21 мая 1921 года на заседании Политбюро и Оргбюро ЦК КП Азербайджана Абилов вместе с Г.Мусабековым и М.Кахиани был избран в состав делегации на III Конгресс Коминтерна. Одновременно в Москве нашел положительное решение вопрос его отправки в Турцию в качестве полпреда АзССР. В августе И.Абилов прибыл в Тифлис, а 21 сентября в Батуми сел на итальянское судно «Рено», следовавшее в Стамбул. По пути он провел встречи в ряде турецких городов. Абилов встретился с видными представителями азербайджанской эмиграции, включая бывшего начальника Управления контрразведки Азербайджанской Демократической Республики Наги Шейхзаманлы, военного министра первого правительственного кабинета, а затем генерал-губернатора Карабаха Хосров-бека Султанова, командира кавалерийского полка Хосрова Мирзу Бахмана Каджара. 11 октября Абилов прибыл в Анкару, а на следующий день побывал на приеме у министра иностранных дел Юсуфа Кемала. На этой встрече он добился решения ряда важных вопросов, в том числе открытия азербайджанских консульств в причерноморских городах Трабзон и Самсун. 14 октября Абилов встретился с основателем Турецкой Республики Мустафой Кемалем Ататюрком, которому заявил , что победы турецкой освободительной армии вызвали энтузиазм в Азербайджане и во всём мусульманском мире. В ответ Ататюрк сказал: «Наша нация счастлива слышать подтверждение этого факта из уст представителя Азербайджана. Народ Анатолии и Румелии знает, что сердца азербайджанцев бьются в унисон с ними. Горе азербайджанцев наше горе, а радость наша радость». 22 октября Абилов вручил Ататюрку свои верительные грамоты. 18 ноября в Анкаре состоялась торжественная церемония поднятия флага над постпредством Азербайджанской ССР. На церемонии присутствовал и Ататюрк. Абилов провел в Турции весьма плодотворную дипломатическую работу, и даже сумел стать одним из ближайших друзей Ататюрка, другом его семьи. Ататюрк был среди участников банкета устроенного по случаю рождения второй дочери Абилова, и даже нарек ее Анадолу и объявил своей символической дочерью. Благодаря дипломатической деятельности Абилова, между Турцией и советскими республиками был подписан ряд двусторонних и многосторонних договоров. В 1921 году на советско-турецких переговорах Абилов вместе с главой делегации Азербайджанской ССР Бехбудом Шахтахтинским подписывал Московский и Карсский договора, положившие международно-правовой фундамент под автономию Нахчыванского края. Однако столь высокий уровень азербайджано-турецких отношений, как это не раз бывало на различных отрезках истории, явно не устраивал определенные круги. В частности, такое положение дел не на шутку встревожило армянских националистов, издавна служивших орудием в руках Российской Империи. Это беспокойство явно проявилось в Баку и в Москве в декабре 1921 года, когда начали функционировать полпредства Азербайджана в Анкаре. В этот период началась кампания чисток коммунистов-мусульман в окружении Нариманова. Чистка, развязанная в Бакинском горкоме партии была направлена, прежде всего, против трёх видных азербайджанских дипломатов Б.Шахтахтинского, А.Ширвани и И.Абилова. Естественно, что для Абилова, посвятившего жизнь служению революции и советскому режиму, весть об исключении из рядов Компартии стала тяжелым ударом. Видя, как высокие идеалы, которым он с таким энтузиазмом служил, стали разменной картой в нечистоплотной политической игре, он отреагировал на эту черную неблагодарность тоже искренне естественно, как до этого верил в революционный идеалы, служил им. Вот что писал об этом секретарь полпредство РСФСР в Турции Михайлов в письме на имя Г.Орджоникидзе: «Видя, как этот поседевший партийный работник, отстраненный из рядов партии, сидит и плачет, я помянул нецензурно всех партийных формалистов». Ататюрк (в центре) и И.Абилов (справа от Ататюрка) Только после поручительства Н.Нариманова Абилов был восстановлен в рядах партии. После этого, Нариманов в письме Абилову заметил: «Ваша линия поведения до сих пор была правильной. Надеюсь, что и впредь не допустите ошибок. Мы не должны забывать одно: со стороны России и Турции есть определенные люди, которые хотят мутить воду. Теперь выясняется, что все контрреволюционеры Закавказья сошлись на этой мысли, хотят опять превратить прекрасный Кавказ в море крови». Не стесняясь в средствах, враги организовали отравление Ибрагима Абилова на одном из приемов в Измире, где он как дипломатическое лицо должен был находиться под охраной. По возвращении из банкета он почувствовал резкие боли в желудке и кишечнике. Абилова прооперировали врачи Ататюрка, причём он сам пришел в больницу, не желая оставлять друга одного. Однако все усилия врачей оказались напрасными, и Абилов умер 23 февраля 1923 года. Тело его было предано земле в Баку. Дочь азербайджанского дипломата Анадолу-ханум вспоминала: «В то время это никому не пришло в голову, но теперь мне кажется, что отца, возможно, отравили армяне. Они сделали это, испугавшись его влияния и достигнутых им успехов. Они же писали ему анонимные письма…» Да, недоброжелателей у Ибрагима Абилова было немало. Ведь он достигал того, что не удавалось другим. Он кропотливо и целенаправленно работал над укреплением азербайджано-турецкой дружбы. Известно, что история всё расставляет по местам. С другой стороны, после начала Великой Отечественной войны дочери Абилова добровольно отправились на фронт. Анадолу Абилова в качестве медсестры дошла до Берлина. Не достигли своих грязных целей те, кто пытался использовать факт отравления И.Абилова в Турции для того, чтобы посеять семена розни между двумя народами. Красноречивый факт: заклятые враги продолжали мстить Ибрагиму Абилову уже после его смерти. В одном из своих интервью его дочь Анадолу Абилова сообщила: «После войны я вернулась в Баку с врачом Искендером Исмаиловым, с которым мы поженились на фронте. Когда мы отправились проведать могилу отца, то застали ее разрушенной и разоренной… Несмотря на все поиски, так и не удалось найти его мумифицированные остатки, которые были погребены в железном гробу. Похоже, даже могила Ибрагим-бека пугала его недругов. Не будь этого… Кто мог совершить такое варварство, кроме армян?!» В 1981 году на Аллее почетного захоронения в Баку могила видного государственного деятеля и дипломата Ибрагима Абилова была символически восстановлена по указанию Гейдара Алиева. По материалам книги Нахчыванские дипломаты

При знакомстве с материалами уголовного дела о террористическом акте в бакинском автобусе маршрута № 106 складывается впечатление, что и Вартанов, и Малаховский будто и не задумывались о том, что станет с ними после осуществленного ими взрыва. Они вели себя в чем-то по-детски беззаботно, явно не ожидая, что после террористического акта их будут искать и обязательно найдут. Вартанов, например, не потрудился убрать со своего двора три оказавшихся ему ненужными после изготовления пиротехнической смеси обода от шасси самолета, а Малаховский выбросил на свалку бытовых отходов рядом с домом обрезки проводов, упаковку из-под эпоксидного клея и другие улики, нимало не заботясь о том, что они могут быть там обнаружены оперативниками. Будто он не детонатор для самодельного взрывного устройства собирал, а ремонтировал проводное радио для пенсионерки-соседки. Следствие установило и причину столь странного поведения преступников: Генрих Вартанов оказался клиническим шизофреником, а Игорь Малаховский стремился ему во всем подражать, наивно считая своего приятеля, как это сказано в тексте приговора, «человеком слова, а не дела». Данное обстоятельство предопределило решение суда: приговором Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Азербайджанской ССР от 15 мая 1985 года Вартанов, являвшийся организатором и исполнителем террористического акта, был освобожден по данному преступлению от уголовной ответственности, т.к. был признан невменяемым, с назначением нему принудительного лечения в психиатрической больнице специального типа, а Малаховский осужден к 15 годам лишения свободы с отбыванием первых пяти лет в тюрьме, а остальной части наказания – в исправительно-трудовой колонии усиленного режима. Суть данного преступления террористической направленности «в сухом остатке» сводится к следующему: армянский националист Генрих Вартанов подговорил русского Игоря Малаховского, студента электромеханического факультета Азербайджанского политехнического института, изготовить электродетонатор к самодельному взрывному устройству, которое он впоследствии сам изготовил и привел в действие. Из показаний Малаховского на суде известно, что он заранее знал, что участвует в изготовлении бомбы, предназначенной, как записано в приговоре, для «убийства большого количества людей», что подрыв данного самодельного взрывного устройства Вартанов планировал именно в автобусе, но не придал словам об этом большого значения, сочтя их шуткой. Председательствовавший на судебном заседании судья А.Зейналов, составлявший текст приговора, дважды и очень подробно обращается к описанию этого вопроса в судебном акте: первый раз – когда описывает предъявляемые обвинения, второй – когда описывает содержание судебного следствия. Оба раза Малаховский подтверждает, что ему с самого начала были известны намерения Вартанова подорвать изготовленное ими самодельное взрывное устройство в месте массового скопления людей – метро, автобусе или даже чайхане, но вместо того, чтобы остановить своего безумного приятеля, он предпочел наблюдать со стороны, что в конечном итоге из всего этого получится. При внимательном прочтении текста приговора легко убедиться, что Вартанов на протяжении нескольких месяцев с маниакальным упорством шел к своей цели заказывал изготовление корпуса бомбы, покупал необходимые компоненты для изготовления взрывчатого вещества, а Малаховский наблюдал за всем этим, как за своеобразной игрой, опасной и захватывающей. Но произошла трагедия, в результате которой погибли и пострадали люди, Вартанов и Малаховский стали соучастниками преступления, однако судьба каждого из них оказалась разной: Малаховский был осужден на 15 лет тюрьмы и колонии, а Вартанов признан невменяемым и освобожден от уголовной ответственности с направлением на принудительное лечение. Дело Вартанова – Малаховского очень характерно и даже показательно с точки зрения анализа доминант массового сознания советских граждан в отношении к экстремизму и терроризму. Если армянин Генрих Вартанов с обостренным осознанием своей этничности и связанной с ней самобытности готовится убивать людей и в конечном итоге делает это, то русский Игорь Малаховский воспринимает это как опасную игру, вырабатывающую адреналин, финал которой обязательно будет позитивным или хотя бы не столь трагичным. Мы не оспариваем вывод суда о том, что Вартанов был невменяемым шизофреником, но в наличии ума ему не откажешь: не умея самостоятельно собрать электродетонатор к самодельной бомбе, он как бы исподволь знакомится с Малаховским, студентом-электромехаником, входит к нему в доверие и втягивает в свои преступные замыслы. Искал ли он Малаховского специально или до этого знакомился со всеми подряд, пытаясь найти нужного ему человека, но эта встреча состоялась и явно была не случайна. Вартанов последовательно шел к своей цели – взорвать бакинский автобус, Малаховский же для него был всего лишь удобным инструментом в ее достижении, и его дальнейшая судьба, как представляется, Вартанова интересовала мало. В этом смысле, отнюдь не оправдывая Малаховского, мы можем считать его в каком-то смысле жертвой совершенного при его активном соучастии террористического акта: жестокость экстремизма, которой он содействовал, вернулась к нему не менее жестокой карой закона. Источник: Приговор Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Азербайджанской ССР от 15 мая 1985 года по делу Малаховского И.М. // Архив Верховного суда Азербайджанской Республики. Д. 43-1985. Л. 373-379. По материалам журнала IRS Наследие

Корпус самодельного взрывного устройства по инициативе Малаховского был сделан из чугуна – «наиболее хрупкого и легко раздробляющегося металла» (цитата из текста приговора). Изготовил его по чертежу токарь опытно-экспериментального завода «Нефтемаш» В.Ф.Халковский, которому Вартанов 3 сентября 1984 года заплатил за работу 15 рублей. Корпус представлял собой стакан высотой в 200 мм, наружным диаметром 100 мм, с толщиной стенок 8 мм и толщиной дна 10 мм. Парадоксально, но факт: токарь Халковский изготовил корпус бомбы на заводском оборудовании в рабочее время и из казенных материалов, но никто в цеху не задался вопросом, зачем молодому человеку понадобилось столь странное изделие. Самого же токаря, судя по всему, интересовал исключительно гонорар, а все остальное его мало волновало. 6 сентября корпус бомбы был готов, и до момента террористического акта осталось меньше двух суток. Продолжаем цитировать текст приговора: «Получив 6 сентября 1984 года готовый корпус, Вартанов вечером того же дня изготовил взрывчатую смесь, использовав для этого опилки от диска, содержащего магний, кристаллический марганец и серу от спичек, а затем собрал взрывное устройство, засыпав в чугунный корпус взрывчатую смесь, на которую уложил электромеханическое приспособление. Об изготовлении взрывного устройства Вартанов тут же, 6 сентября 1984 года, уведомил Малаховского, сообщив, что взорвет его в автобусе». «Электромеханическое приспособление» – электродетонатор был изготовлен Малаховским заранее, еще в августе, когда сообщники только намечали свой зловещий замысел. Для этого он, как следует из текста приговора, «использовал имевшийся у него механический будильник «Слава», микропереключатель типа МП-11, бумажный конденсатор типа КВТ-4, провода марки МГШВ и ИВ, а также три гальванические элемента типа 373, предоставленные ему Вартановым. Изготовив электродетонатор, Малаховский дважды испытывал его на срабатывание по времени и, экспериментально убедившись в надежности работы, передал его Вартанову для использования во взрывном устройстве». Описание самого террористического акта в тексте приговора заняло один абзац: «8 сентября 1984 года примерно в 12 часов Вартанов завел и поставил часы электромеханического приспособления взрывного устройства на срабатывание через два часа, закамуфлировал его в два экземпляра газеты «Правда» от 30 августа 1984 года и поехал на конечную остановку автобусов, расположенную около колхозного рынка пос. Монтина г. Баку, где положил подготовленное к взыву устройство между сиденьями 5-го и 6-го рядов двухсалонного пассажирского автобуса марки «Икарус-28001» маршрута № 106, государственный номерной знак 90-11 АГТ. Примерно в 13 часов 50 минут на проспекте Нариманова, напротив здания политехнического института, когда в салоне автобуса № 90-11 АГТ находилось 19 человек, а в первом салоне, куда было подложено изготовленное Малаховским и Вартановым взрывное устройство, 12 человек, произошел взрыв, в результате которого пассажир Сурхалидзе Ф.И. скончалась от полученных телесных повреждений, пассажирам Мансуровой Г.Д. и Мехтиевой Т.Х. были причинены менее тяжкие телесные повреждения, а пассажиру Зорину Е.С. – легкие телесные повреждения». Результаты оперативно-следственных мероприятий показали возможность двух взаимоисключающих вариантов развития событий, если бы реакция вовлеченных в них людей была бы адекватной. Террористического акта можно было бы избежать, если бы Ф.И.Сурхализде, ставшая его единственной жертвой, проявила бы должную осторожность и смекалку, однако беспечность стала для нее роковой. Дело в том, что она не погибла на месте взрыва, а скончалась позднее от полученных ран и ожогов в больнице, успев перед этим дать показания, что видела газетный сверток, оставленный кем-то из пассажиров, и даже села рядом с ним на сиденье, чтобы поинтересоваться, что в нем находится. Но, увидев под газетой какие-то технические приспособления, женщина потеряла к ним интерес, подписав себе тем самым смертный приговор. Жертв теракта могло быть значительно больше, если бы токарь Халковский сделал бы корпус бомбы точно по заданному Вартановым эскизу. Однако он решил не утруждать себя буквальным исполнением заказанных параметров и сделал «стакан» самодельного взрывного устройства «на глазок», немало не заботясь о качестве своей работы, при этом оставил (к счастью для себя) переданный ему Вартановым рисунок. Уже в начале октября 1984 года, т.е. уже через месяц после взрыва Халковский был привлечен к расследованию по уголовному делу в качестве свидетеля, поскольку оставшиеся на месте преступления фрагменты корпуса самодельного взрывного устройства указывали на него как на его изготовителя. Тип материала – чугун марки СЧ 15 1412-79 – и размер корпуса бомбы точно соответствовали заготовкам, использовавшимся для производственных нужд на ОЭЗ «Нефтемаш», а найти среди его работников того, кто приложил руку к изготовлению «адской машинки», было делом оперативного мастерства. От токаря Халковского ниточка расследования потянулась к Вартанову, а от него – к Малаховскому, и вскоре криминальный дуэт оказался в предварительном заключении. Из текста приговора следует, что 18 октября 1984 года по заданию следствия производилась дополнительная комплексно-взрывотехническая экспертиза, призванная подтвердить показания Малаховского об обстоятельствах изготовления им электромеханического детонатора для бомбы. Это значит, что к тому времени он не просто был арестован и помещен под стражу, но и начал активно давать показания, требующие своего процессуального закрепления. Халковскому грозила перспектива при определенном стечении обстоятельств превратиться из свидетеля в полноценного фигуранта по уголовному делу, но от такой участи его спасло собственное разгильдяйство. Как показала комплексная криминалистическая экспертиза сохранившихся фрагментов корпуса бомбы, «сам корпус взрывного устройства и крышка не соответствуют эскизу, представленному им же, толщина спинки увеличена в 1,6 раза, толщина дна стакана увеличена в 2,3 раза, а толщина стенки крышки увеличена на 0,6 мм. Допущенные отклонения от эскиза явились причиной разрушения корпуса СВУ (т.е. самодельного взрывного устройства – прим. авт.) на две части. При соблюдении же изготовителем СВУ всех заказанных размеров в результате взрыва могли образоваться осколки, способные нанести находящимся в зоне из поражения людям телесные повреждения различной тяжести». В результате вопиющего технического волюнтаризма токаря Халковского поражающая способность бомбы оказалась снижена в несколько раз, что позволило избежать многочисленных жертв, а сам он избежал уголовной ответственности. Ясно, что отнесись он к этому заказу более серьезно, последствия были бы совершенно иными…

Армянский терроризм в Баку: взрыв на пр. Нариманова в 1984 О.Кузнецов Армянский терроризм в СССР проявил себя и в Азербайджане. В частности, речь идет о о террористическом акте, совершенном в столице советского Азербайджана Баку 8 сентября 1984 года. В этот день около 13:50 в салоне маршрутного автобуса № 106 (государственный номер «90-11 AГТ») произошел взрыв самодельного взрывного устройства. В результате было ранено 6 человек, один из которых впоследствии скончался в больнице. Расследование этого преступления, получившее в документах КГБ Азербайджанской ССР название «операция “Автобус”», было достаточно скорым, хотя и многотрудным, и завершилось полным успехом: преступники были выявлены, изобличены и 15 марта 1985 года осуждены судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда Азербайджанской ССР. В результате оперативно-розыскных мероприятий было установлено, что террористический акт подготовили два человека, своего рода интернациональный дуэт в составе армянина Гехриха Суреновича Вартанова и русского, уроженца Баку Игоря Михайловича Малаховского, первый из которых привел в действие самодельное взрывное устройство. Следствие собрало исчерпывающий комплекс доказательств по делу, проследив буквально каждый шаг преступников, выявив всех, кто невольно содействовал им, не зная истинных целей готовящегося злодеяния. Все это было подробно и даже скрупулезно изложено в тексте приговора, явившегося для настоящей статьи важнейшим источником информации. Первый шаг на пути к сентябрьской трагедии 1984 года был сделан в июле на Приморском бульваре Баку, где Вартанов познакомился с Малаховским и посвятил того в свои планы, как сказано в тексте приговора, «из мести совершить убийство людей путем изготовления и подрыва самодельного взрывного устройства». Для успешного воплощения в жизнь своего намерения он оборудовал в подвале собственного дома механическую мастерскую, в которой собрал из заранее изготовленных деталей бомбу и испытывал работоспособность ее составных частей. Иными словами, именно Вартанов был не только идейным вдохновителем преступления, но создал необходимую техническую инфраструктуру для подготовки и последующего совершения террористического акта. Конструкция самодельного взрывного устройства, изготовленного Вартановым и Малаховским, демонстрирует их весьма эклектические представления о минно-взрывном деле. Иными словами, они были дилетантами, а не профессиональными террористами, действовали спонтанно, по наитию, без достаточных знаний. Например, изначально в качестве детонирующего вещества Вартанов предполагал использовать серу от спичек, однако Малаховский предложил усилить их действие добавлением марганца и стружки магния, которая была получена соучастниками в результате обработки напильником ободов колес шасси самолета ТУ-134 «Б», приобретенных обманным путем у работников аэропорта «Бина». Чтобы проникнуть на территорию аэропорта и познакомиться с его техническим персоналом, имевшим по должности доступ к деталям самолетов, Малаховский и Вартанов представлялись им ответственными комсомольскими работниками. 18 августа 1984 года преступникам удалось ввести в заблуждение техников В.Ф.Тунина и А.Т.Айрапетяна, которые отдали им 4 (!) обода колес самолета, не поинтересовавшись даже, для чего они нужны «ответственным комсомольским работникам», и вдобавок подтвердили, что ободья содержат магний в большой процентной концентрации сплаве. Впоследствии на суде Малаховский утверждал, что эти детали были приобретены Вартановым за деньги, но подтверждения эта версия в материалах следствия не получила. Данный момент может служить красноречивой иллюстрацией того, с какой беспечностью в советское время осуществлялась охрана объектов авиатранспортной инфраструктуры не только в Азербайджанской ССР, но и по всей стране в целом. Остается только удивляться тому, что два молодых человека, представившись представителями «аппарата», смогли беспрепятственно проникнуть в аэропорт, причем не в его пассажирскую, а в техническую зону, не предъявляя каких-либо документов. Не меньше удивляет и та безалаберность, с которой в те годы велось хозяйство, когда два авиационных техника, чуть ли не подобрав с земли дорогостоящие детали, отдали (или продали?) их незнакомым людям, любезно пояснив им при этом, из какого материала те сделаны. Если факт продажи ободов колес шасси все-таки имел место, то вряд ли авиационным техникам могло прийти в голову, что за несколько рублей они становятся пособниками жестокого убийства ни в чем не повинных людей. Стоит ли удивляться после всего этого, что планам доморощенных террористов было суждено так легко сбыться?

Когда после вторжения России на север Ирана армянские банды развязали террор против мусульманского населения, иранский автор А.Кесреви задался вопросом, что побудило христиан, которые всегда жили дружно с мусульманами, взяться за оружие и проливать кровь соотечественников, как только в страну вошли иноземные войска. Наместник Кавказа в начале XX века И.И.Воронцов-Дашков, известный своими проармянскими симпатиями, в своём докладе императору Николаю II признал, что армянская партия «Дашнакцуктюн» преследует цель создать в регионе территории, населённые только армянами, и тем самым создать почву для требований об армянской автономии. Османский историк Гусейн-паша в своей книге «История армянских смут» отмечал, что созданный в 1887 году кавказскими армянами Аветисом Назарбеком и Марианом Варданяном комитет «Гнчак» ставил задачу вначале провозгласить «турецкую Армению», а затем объединить ее с «русской Арменией» и «персидской Арменией» и создать независимое армянское государство. В 1907 году Российская и Британская империи заключили договор о разделе Ирана на зоны влияния, и в соответствии с этим документом южная часть страны была занята британскими войсками, а северная — российскими. Хотя с началом первой мировой войны Иран заявил о своём нейтралитете, территория страны стала театром боевых действий на Кавказском фронте между воюющими державами — Великобританией и Россией с одной стороны, Османской империей — с другой. Правившая в Иране династия шахов Каджаров не в состоянии была защитить страну. К тому же часть окружения шаха служила Британии, другая — России, сам же шах Ахмед считал, что победит Германия. После октябрьского переворота 1917-го года в Петрограде российские войска покинули Иран. В этих условиях британское командование с целью как-то восполнить образовавшийся на Кавказском фронте вакуум сформировало из армян и ассирийцев азербайджанских городов Салмас и Урмийе отряды под началом русских и французских офицеров. Общее командование этими силами осуществлял армянин Ага Петрос, а политическое руководство — ассирийский лидер Буньямин Маршинун. Эти силы совершили марш из Салмаса в Урмийе, где устроили погром местных азербайджанцев. Армяне врывались в их дома, грабили и убивали, не щадя ни женщин, ни детей, ни стариков. По некоторым данным, было сожжено дотла 500 домов. В эти трагические дни город не получил помощи ни из Тегерана, ни от наместника Азербайджана и наследника престола Мохаммеда Гасана Мирзы Каджара, находившегося в Тебризе. В результате, как писал А.Кесреви, только за один день армянские боевики убили 10 тысяч человек. Массовые погромы азербайджанцев были устроены также в городах Маку и Хой. В мае 1918 года 5 тысяч армянских боевиков во главе с печально известным дашнакским командиром Андраником Озаняном атаковали Хой, однако столкнулись с упорным сопротивлением жителей города. Узнав о приближении османских войск, Андраник счёл за благо уйти. Перейдя Араз, он учинил резню азербайджанцев в Нахчыване и Карабахе. В своей статье «Судьба первого советского правительства в Баку», посвященной кровавым мартовским событиям 1918-го года, видный деятель азербайджанского движения в Иране Сеид Джафар Пишевари, в частности, писал: «Я своими глазами видел зверства дашнаков, видел, как убивают и сжигают в караван-сараях тела бесчисленного множества безвинных людей, особенно непричастных к событиям иранцев. Это была страшная, вызывающая отвращение акция. Преступления дашнаков, вызванные одной только ненавистью и враждой, сжимали сердце всякого». Следует заметить, что Бакинский совет, в котором заправляли большевики и дашнаки во главе с С.Шаумяном, повинен в массовых убийствах азербайджанцев не только в Северном, но и Южном Азербайджане. Постановлением военно-революционного комитета Бакинского совета в российских военных частях, дислоцированных по линии фронта от Каспийского до Чёрного морей, — в городах Энзели, Урмийе, Джульфа, на станции Шахтахты, вблизи озера Ван, в городах Эрзерум, Эр-зинджан, Сарыкамыш и Трабзон — были созданы военно-революционные комитеты. Большевики, среди которых было немало армян, вели также активную агитацию в российских военных частях, расквартированных в Тебризе, Казвине, Сеферхане, Дилмане, Салмасе и других городах Южного Азербайджана. Результатом этой агитации явилось безразличное отношение русских военных к погромам азербайджанцев, а в некоторых случаях — их активное участие в зверских расправах над мирными людьми, чинившихся в южноазербайджанских городах Урмийе, Хой, Салмас, в ряде городов и сёл Северного Азербайджана. В последствии, в Иране был издан ряд книг и статей о массовых убийствах азербайджанцев армянскими националистами в XX веке. В этом контексте следует отметить книги Самеда Сардаринийа «Геноцид мусульман по обеим сторонам Араза», «Иреван был городом с мусульманским населением», «Карабах в потоке истории». Как видно, история повторяется — армянские националистические группировки, пользуясь поддержкой и покровительством определённых влиятельных кругов великих держав мира, продолжали проводить политику захвата и арменизации земель соседних народов. По материалам журнала IRS Наследие

Армянские преступления в Южном Азербайджане в 1918 году В.Абышов С конца XIX века в повестке дня международной политики встала надуманная проблема «великой Армении от моря до моря». Западные державы и Россия, используя эту искусственно созданную проблему для достижения своих стратегических целей в Кавказском регионе, немедленно поднялись на «защиту армянского народа». Во время первой мировой войны Великобритания обещала способствовать возвращению армянам независимости. Хотя, как заметил в своём выступлении в палате общин лорд Йорк, проблема здесь состоит в том, что в областях, которые Лондон планировал передать в состав армянского государства, армянского населения нет. Выдающийся азербайджанский писатель и государственный деятель Юсиф Везир Чеменземинли, комментируя позицию великих держав в «армянском вопросе», писал: «С прошлого века на обращения армян о христианстве, во имя единоверной солидарности европейцы давали обещания, говорили приятные для слуха вещи, но вопрос так и не решился. Взамен выяснилось, что британский флот не в состоянии занять гору Арарат; Бисмарк не согласился променять одну кость любого германского солдата на все армянство, русские же помышляли не о спасении армян, а о захвате Армении». Тот же автор указывает, что гипотетическое армянское государство должно было занимать весьма обширную территорию, омываемую Чёрным, Средиземным и Каспийским морями. В книге русского автора начала XX века И.Н.Канадеева «Очерки закавказской жизни» имеется карта «армянского мира», охватывающая всё Закавказье и азиатскую часть Турции. В целом планы создания в начале XX века армянского государства охватывали большую часть Южного Кавказа, Малую Азию и северозападные области Ирана (Южный Азербайджан). Эти планы пользовались весьма активной поддержкой ряда великих держав — Великобритании, Франции и России.