Down - Рай

[Che Guevarra]

Без предисловия. Просто – Down Рай. Так и читайте.

Искренне Ваш

Самит Алиев.

Мне демократия дала

Свободу матерного слова

Да и не надо мне иного

Чтобы воспеть её дела....

Неизвестный автор, но до чего ж верно сказано.....

Серое, сырое, хмурое утро, ванная комната, новая квартира, в которой я уже успел обжиться, то бишь завалить угол кучей всякой фигни, теплый пол, душ, плевок в раковину, сморк туда же, а теперь снова на работу. Из зеркала на меня глядела слегка осунувшаяся, небритая, но в целом вполне благопристойная физиономия, бывают и хуже, моя физиономия, и благопристойности в ней хоть лопатой грузи и на международные рынки выбрасывай. Не разделяете моего оптимизма и завышенной самооценки?

По вашему, синяки, под глазами это не следствие размышлений и активной мозговой деятельности, а результат гиперактивных посиделок и не менее активных полежалок и кувыркалок в ночь с субботы на воскресенье? И это вы говорите мне? Кто сказал «со стороны виднее»? Какой такой «глас народа – глас Божий»? Какой глас? Что-то я давно от народа ничего не слышал, не говорит со мной народ, не делится самым, понимаешь, сокровенным. Я народ, да наверное, не тот, вот для меня и исключение, потому как все прочие правильно голосуют и восторженно рукоплещут подсчитанному. И вообще, чтоб народ опасных вещей не слушал, уши АНСом зальют, глаза Спейсом засыпят, а самым непритязательным АзТв покажут, короче, будет вам зрелище, так оxyеете, что долго потом хлеба не захочется. Римляне, наследники цивилизации и античности, с древними банями, с еще более старыми тазами и прочими акведуками. А, чуть не забыл, вы же все в Бога верите, до первого толстозадого моллы.

Да вы усаживайтесь поудобнее, не стесняйтесь, все свои, по глазам вижу, по душам поговорим, пообщаемся, вас выслушаю, своё скажу, а о чем сочту нужным умолчать – извиняйте, есть вещи, о которых не рассказывают никому, даже следователю на допросе, во всяком случае до того, пока он костоломов не позвал, а когда костоломы явятся, то все как на духу выложишь, и что было, и что не было, и от кого услышал, и кому передал, и кому собирался, и для чего надо, и о чем думал, и что планировал, и кто сообщники, и где собутыльники. Жизнь поствыборная – жизнь трамвайная, кто-то сидит, кто-то трясется, бунт холопов подавлен, кадры показаны, деструктивные силы заклеймены, нос по ветру, хвост пистолетом, власть-монархия, старец живее всех живых, асфальт кровью умылся, дождем смыло, разбитые стекла заменили, переломы вот-вот срастуться, апатия, ети её, демократия, жри её, в три горла, да про запас спрячь за пазуху и набей карманы, потому что жизнь наша восточная, жизнь наша непредсказуемая, и если карты из разрушенного домика лягут рубашкой вверх, то скоро и её не станет, а будет нам сапогом по скрюченным, вцепившимся в асфальт пальцам, от всей полицейской души, спи спокойно, обыватель, за тебя все сделают, а тебя и не спросят, потому как недорос еще, и покойный старик в количестве одной единицы будет снова и снова продолжать водить за нос восемь миллионов сказкой о своем прекрасном самочувствии, успешно продолжающемся лечении и телевезионном шоу, после просмотра которого начинаешь думать, какой же ты слепой гандон, что не видишь всего добра, им сделанного, а миллионы прекрасно понимают, что все это брехня наглая, столько не живут даже президенты, и не делают даже гении, но по инерции будут продолжать слушать, молчать, хлопать ушами, веками и ладонями, терпеть и позволять, а по завершении представления охотно поверят в его смерть от сердечной недостаточности, раз пара сотен придворных все равно не разрешит остальным восьми миллионам делать то, и жить так, как этим миллионам хочется, и наследник силен и славен, и даже говорит по английски, и отец его все равно вечен, и учение у них верное, и глаза у них честные, и тысячи детей будут мыть стекла иномарок на перекрестках, на заднем сидении которых сидят точно такие же дети, только разве что малость пооткормленнее, и крестьяне в полицейских куртках будут продолжать избивать точно таких же крестьян, подобных курток не имеющих, но посмевших и дерзнувших, и десятки тысячи дешевых проституток не будут отличаться от сотен тысяч блRей подроже, причем половая принадлежность в данном контексте не играет никакой роли, потому как не те блRди, кто хлеба ради дает спереди и сзади. И на фоне этой общенациональной вакханалии, помноженной на восточное безумие маленький мальчик будет горько плакать на сломанной игрушкой в своем разрушенном до фундамента Детском Мире на тридцать третьем году жизни в одном южном городе на берегу одного моря.

Терпение, читатель, терпение, если ты безропотно терпел все вышепрочитанное, то не помрешь, немного подождав того, о чем я собираюсь тебе поведать, а пока пауза, перерыв на обед, и пусть время летит быстро, словно пленка кассеты, поставленной на быструю перемотку. Пара звонков, обмен рукопожатиями, проверка в машинном отделении, низкие потолки, переборки, перила трапов, об которые то и дело больно ударяешься ребрами, и наконец все, домой, раз рабочий день закончен и объявлена демократия. Теперь можно многое, если не все. Можно сдуру, по затяжной и продожительной болезни, по долгу службы, злому умыслу или скудоумию радоваться достижениям, славословиям, новым зданиям, очередным баррелям, новым трубам, добрым дядям и дешевым блRдям. Можно. Можно многое. Даже щекой об асфальт можно, и яйцами об угол табуретки, и в космос можно, и бабе под юбку можно, можно выпить на пробу уксусной кислоты, и вскрыв вены ржавым лезвием, брызнуть красненьким на впечатанные в ржавчину буквы «Zolingen», а потом водить им по чистому листу бумаги формата А4, выдавая за новое слово в живописи, и тем самым снискать славу художника, видящего мир по своему, можно сделать живой марионетку, прочитав над нею заклинание Никола Фламеля, который по слухам, поднимал мертвых из гробов своей алхимией, и укладывал живых в такие же гробы своей медициной, можно отслужить обедню святого Cиkария, более известную как черная месса, и окрестив жабу Иоанном, потребовать у нее исполнения желаний, можно зарыть в землю лунный луч, и оставить завещание своим праправнукам, строго-настрого приказав чтобы они откопали его через триста лет, для того, чтобы посмотреть, что же там получилось, а можно просто торчать весь день на углу своего дома, стреляя сигареты у прохожих, и гордясь собственными понятками, засовывать нос в чужие сехбяты, взяв на себя нелегкое, но бесполезное бремя бесплатного фитва-веряна, по-четвероногому выносящего суждение о каждом двуногом, живущим по соседству.

Я помню этот сон, преследовавший меня почти целый год, я ощущал дыхание громады новостроек на небритой щеке, чувствовал мозолями шероховатую поверхность бесшовных труб, вдыхал запах газовой смеси водолазных комплексов, вонь кухонь Домов Торжеств и выхлоп верениц иномарок, которые всей кодлой вытесняли старушек, копающихся в мусорных баках в микрорайоны и далее, потому как весь ваш город все же несколько больше Площади Фонтанов, хотя и потусклее огней бутиков, а вся эта Страна Соскочинцев, Разочарованцев, Непуганных Хапуг, и Восхваляющих Мудрость Сидя в Палатках - тем более, только не стоит забывать, что на каждую новостройку есть свой пожар, и пожарные машины с короткими лестницами, которые никогда не достанут верних этажей, не говоря уже о пентхаузах, из чего следует на первый взгляд парадоксальный вывод о том, что 02 все-таки сосёт вместе с 911, и когда это все запылает, и по Муганской Степи будет разливаться свист, и веселые проголодавшиеся люди с лихо заломленными на бок шапками с гиканьем ворвуться в стены города, и вот тогда вода в пожарном управлении обязательно кончиться, у врачей больше не останется обезболивающих препаратов, а аппаратов искусственного поддержания жизни на всех обязательно не хватит, и уж если солдаты выбросят автоматы, а менты отшвырнут дубинки, сразу из-за сцены появиться толстая крашеная под блондинку официантка с распутно горящими глазами и безобразно толстыми ляжками, которая обдав вас струей вонючего воздуха из пропасти рта, медленно скажет: «С вас ровно очень много евро». С вас, со всех тех, кто при галстуках, декольте и в кабриолете, потому как вы слишком долго тыкали дураку в нос дипломами, а нищему – кредитными карточками, морда у вашей власти шире самого джипистого из джипов, глазищи вечно несытые, и злобы хоть отбавляй, вот и делай выводы, насчет можно ли тут без фаустпатрона разобраться, прах есть, и в прах войдем, на танках пришли, танками и убирать надо. Ладно. Описанного выше я все равно не увижу, если это и случится, то только после моей смерти.

Заболтался я что-то с вами, товарищи, а тем временем котенок сидит около монитора, водит туда-сюда мордочкой и с обеспокоенным любопытством взирает на меня голубыми глазками. С укоризной взирает, да с такой укоризной, что на вышеупомянутые глазки аж слеза набежала. Во взгляде пушистого дармоеда явственно читается немой упрек в том, что я совсем не умею играть, общаться и обращаться с маленькими котятами, и вообще, человек в общежитии довольно тяжелый, если не сказать больше. «У тебя даже могут быть большие-пребольшие неприятности, и вообще, царапины» - читаю я в его взгляде настоятельную рекомендацию взяться за ум в самое ближайшее время. Ну уж извини, друг, не стану ж я бегать по квартире с веревкой и привязанной к ней бумажкой, и все ради твоего удовольствия, придется тебе как-нибудь обойтись без этого, изыскивая, так сказать, внутренние ресурсы. Так, я сказал «внутренние ресурсы», имея ввиду твой собственный хвост, с ним и играй, волчком вращаясь, а не мою пачку сигарет, её лохматить нечего, за такие номера хвост оный с корнем вырву или в подъезд нах выселю. А вот гадить на пол, брат, совсем недопустимо (верите ли, наcpал, бесстыжий, за телевизором, да столько, что вполне на меня подумать могли бы, одно спасло – я за телевизор не помещаюсь, и это невооруженным взглядом видно, а так - объемно нагадил, другому б задницу от такого количества к чертям разорвало б, а этому – хоть бы хны, правда, за это он был нещадно пихан мордочкой в сие безобразие, я для такого дела тумбочку с телевизором отодвинул, и впредь рад стараться). Некрасиво поступаешь, ушастый, ты ж по сути наcpал мне на голову (образно выражаясь, образно, сделал бы ты буквально – сшил бы я из тебя шапку, благо, цвет твоей шкурки мне нравится). Я тебя, паршивца, из клетки выкупил (святая правда, кошара был куплен на Тязя Базаре, у какого-то золотозубого дяденьки, который держал котят в клетке и бессовестно ими спекулировал, и вообще, не удивлюсь, если непроданных пушистиков он потом во всякие лаборатории оптом продавал, больно рожа у него, у торгаша меньшими братьями, злобная была), выкупал, искупал, в смысле (невзирая на вопли, когти, зубы и прочие акции протеста, столь нетипичные для нашего брата азербайджанца, которого можно в кипяток живым опускать, и даже ларьки, то бишь будки коммерческие из асфальта с корнем выдирать, все равно иряли с алиллуйей громко голосить станет, и на выборах послушно проголосует полупустым желудком, в надежде досыта нажеваться лапши, которая в изобилии висит у него на ушах, за что земной поклон демократии и власть предержащим). В общем, котенок был самым что ни на есть сиамским, хоть и проживал на территории АР с самого рождения, ваш покорный слуга его накормил (никаких «Вискасов», мяннян артыг дейл, что я недоел, тем честно с ним поделился, ибо неxyй с малолетства приучать кота к чуждому нам образу жизни и буржуйским выкрутасам, «Вискас», йох бир, может тебе еще «Жилетт» и прокладки на каждый день для твоих подружек?), спать уложил (ах, какая у него славная корзинка была, была, потому как в ней спать он наотрез отказался, почему и пришлось его в срочном порядке класть в коробку из под обуви, а корзинка на самом деле была красивая, хоть куда, я б сам в такой отсыпался бы не без удовольствия, с храпом, зёвом и потягиваниями), и короче, за все вот эти благодеяния он решил раскулачить мои сигареты. Хм... с таким ярко выраженным чувством благодарности все мои надежды на то, что в случае моей скоропостижной смерти котенок, заливаясь слезами будет идти за моим гробом, а потом, вечером, по телевизору, сдерживая рыдания расскажет зрителям о том, какой я был хороший, добрый и мудрый - пошли прахом. Уууу, харя неблагодарная, настоящий неазербайджанец, потому что настоящий азербайджанец всегда найдет за что поблагодарить просвещенное и заботливое правительство, хотя бы за то, что оно не раздело его догола, для приличия оставив хотя бы штаны на его заду, ведь могло бы быть и хуже, а так – сплошная стабильность в вопросе прожиточного минимума, утерянных земель и палаточных лагерей, потому что других слов, заканчивающихся на «ность» я не знаю, так как эпоха гласности миновала, оставив за собой растерзанную одну шестую, а до новомодных слов вроде «транспарентность» да «политкорректность» я не охотник, и вообще, традиционалист, потому что не настолько глуп, чтоб считать себя умнее своего деда, а вы себе как хотите, ваше дело вообще маленькое, а моё еще меньше, потому что вас, как ни крути, больше, и как минимум набить мне морду вы всегда сумеете, и это называется демократией, большинство всегда право, слушается старших, и потому по-конвейерному счастливо, хотя каждый из них по отдельности – глубоко несчастен и по жизни обломан, а те, кто считает все происходящее вокруг пиром бандитов, захвативших целую страну - в лучшем случае люди неблагонамеренные, и подлежат осмеянию и изгнанию подобно Кефли Искендеру, человеку пьянственному и недалекому, препаскудно живущему в холодильной установке среди трупов в морге Медицинского Университета, а соседство с ходячими, лежачими и приговоренными кадаврами вызывает настоятельную потребность напиваться в дребадан почти каждый вечер, с целью дезинфекции внутренних органов, чтоб трупную заразу не подцепить.

Миллят учюн аглайян гёз кёр олар, бу миллят учюн агламайан инсан ися гёт олар, а у нас, слава Аллаху, зрячих полно, и самый мелкий шрифт на доске офтальмолога они читают без малейшего напряжения, и насчет мыслей они приглаженные, и насчет подраться они мирные, вот и делаю выводы печальные и соответствующие, что нам и этого мало. Не видим, не можем, не хотим, вот и получаем заслуженное, а раз так – то все там будем, и всё нам там будет, нальют, закусим, сплюнем в уголь, а кому милость выпадет – тот и на бережку посидит в приятной донельзя компании, где на восемь граждан приходится пять охранников, натасканных на собственный народ в турецком жандармском училище...

...стоит только прочитать сказку в более зрелом возрасте, как тут же находишь много чего нового, написанного между строк...

Из беседы с пьяной собеседницей.

Кай играл с кубиками, оставленными ему Снежной Королевой, но из четырех ледяных кубиков с выбитыми на них буквами «о», «а», «ж», и «п» слово «вечность» никак не складывалось. Хоть тресни, хоть лопни, хоть . То ли букв в наличии не хватало, то ли льдинка в сердце и глазу мешала разглядеть другие кубики, слившиеся в блеске с зеркальным покрытием пола. Еще один вариант: может быть, ему больше улыбалась перспектива трахнуть Снежную Королеву, нежели лапать неразвитые сиськи маленькой Герды (там максимум второй размер был, с большой-пребольшой натяжкой, насколько я мультик помню), в противном случае с какого ума и какого черта Кай слинял от соплячки в ледяные чертоги? Или парню просто на время захотелось зрелого женского тела (при чем тут осколки какого-то зеркала, какие, там к чертям, льдинки? Мне ж тоже когда-то было шестнадцать, а в этом возрасте халашечьи сиськи весьма и весьма будоражат воображение), королевского, желательно, вот он и начал дурачком прикидываться, розы ему не понравились, видите ли. И вообще, увидев королеву, а тем более её попробовав, немудрено начать воротить нос от нигяр да наташек, живущих по соседству. Ну чего я у них не видел-то? Правильно, все было рассмотрено с усердием, достойным лучшего применения, а когда везло, то даже тщательно ощупано на предмет.. ну... этого.. того самого.. вот еще, никак нужного слова подобрать не могу, или не слова, а целого ряда слов, хотя тут все и так ясно, а, вспомнил – определения пригодности с целью дальнейшего использования. Тоже survey в некотором роде.

Впрочем, Герда оказалась весьма настырным созданием, нашла-таки вконец отбившегося от рук Кая, и в отместку за то, что он её когда-то бросил, выбила из него весь рок-н-ролл вместе с осколками зеркала, волосами Снежной Королевы на плечах и запахом ментоловой пасты её губ, и прочим постмодерном, а по слухам, даже приучила его мыть посуду, аккуратно бриться через каждые два дня, и регулярно выносить мусор, здороваясь с соседями, короче, тешила самолюбие как могла, пока он не стал всеми уважемым профессором какого-то университета, членом правящей партии, и не завел себе любовницу из числа молоденьких аспиранток. Сделала мечтателя-астронома добропорядочным гражданином-жителем-обывателем типичнымпредставителемэлектората (новое слово, и вовсе не опечатка), жертвой политтехнологий, а ведь все начиналось с невинного восхищения красными розами из «Аг Чичяим», и вот тебе закономерный результат – толстая , с высокомерно-крикливо искривленными тонкими губами женщина по имени Герда, отличающаяся от своей маленькой и скромной тезки минус двадцать пять лет назад ровно настолько, насколько ей полагается отличаться от самой себя по прошествии четверти века. А её соперница, Снежная Королева вовсе не была фригидной стервой и охотницей за молодыми и перспективными, как могло бы подуматься, Снежная – это эпитет, ярлык, и не более того, а Королева - просто красивая, несчастная и одинокая женщина, которой каждый встречный считал своим долгом предложить пойти к нему на квартиру, чтобы послушать музыку и похлeбать «Бейлиса» (на поверку оказывавшимся дешевым молдаванским вином), некоторые даже норовили набиться к ней в альфонсы, переехать к ней жить и примеряли корону принца-консорта, по-nидарасьи жеманно вертясь вокруг осколка её зеркала. А наглость некоторых простиралась столь далеко, что они сразу звали её прямо в сауну. Правда, они обещали взять на себя все расходы, начиная от такси «туда», заканчивая такси «обратно», и хотя бы поэтому уже были на голову выше желавших помимо постели, раскрутить её на сигареты. Одинокая женщина с жилплощадью – это такой соблазн для соблазнителя, и перед ним, перед соблазном, сможет устоять далеко не каждый, и порой глубину собственного падения можно измерить зарплатой и основными фондами, находящимися во владении твоей женщины. Ну, женщины с которой ты сейчас, на данный момент. Продаться, конечно, можно, только не стоит забывать, что если тебя купили, то с тобой могут делать всё, что угодно, потому как за тебя деньги плачены, а значить, когда тебя попросят полизать – плакать и упираться будет поздно. Кай это прекрасно осознавал, но все же порой без зазрения совести пользовался королевскими аппартаментами, сервированным ужином и хрустящими простынями, а вот насчет всего остального Ганс который Христиан предпочел умолчать, ну мы и сами с усами, можем и домыслить, но право, из этого не выйдет ничего хорошего, а разве что одна тоска и сплошное разочарование по поводу «еще одной детской картинки, смытой в раковину, и право же, утратив очередную иллюзию, мы становимся беднее». Волшебницы – они вообще на многое способны. Не-волшебницы, как показывает практика, способны на еще большее..

- Why azeri women are so stupid?

- How can you know, if you never seen the proper one? Judge about cheap sluts from “Caledonia” and “Universal”, but even they are wiser, than one can think. Cause you pay them and eat them out, instead of making them to suck you dry, as long as they are paid.

Под дружный хохот покрасневший и опозоренный инглис убирается нах, а меткий ответ Вугара избавляет нас от необходимости бить инглиса смертным боем. А вот неxyй muffdiving практиковать, особенно если блRдям деньги платишь, потому как пара веряндя – гёт вермяздяр. Перерыв...

Когда сравнительно недавно ко мне постучалось мое прошлое почти десятилетней давности, я сдуру слегка приоткрыл дверь, чтоб впустить её, но безжалостно выставил вон, едва только заслышал первые ноты порядком подзaeбавшей меня десять лет назад мелодии. Потом мне на голову свалилось другое прошлое, тоже довольно нахальное, которое даже намеревалось с комфортом расположиться в кресле, но вскорости было изгнано под торжественные звуки «Child in time» который мы когда-то слушали на даче после диванорасшатывающего и насебяпростынинаматывающего двадцатидвухлетнего траха. Потом ко мне, как шайтан к ахунду, завалилось другое прошлое, правда, посвежее да помоложе двух первых, но ничем особенным от предыдущих не отличавшееся, и тоже с восторженными глазами и сумасбродными идеями насчет «попробовать все сначала». Вы что, сговорились, дамочки, что ли? Простите, милые прошлые, самолет уже оторвался от взлетной полосы, я давно не по дороге в аэропорт, и наше прошлое не даёт вам билета на настоящее, а тем более на будующее, вы пойнты своевременно не набрали, поздно спохватились, кисы, сейчас вам не тогда, и поэтому брысь отсюда. Обратно, на пыльные полки памяти, в чулан, на антресоли, в забытые и пожелтевшие от времени тетрадки, наx, короче, наx, да побыстрее, я же вам претензий не предъявляю, и по ночам не снюсь, а если и приснился, так то не моя вина, сны – они от Аллаха, и моя душа, покидающая тело по ночам может летать туда, куда ей вздумается, хоть к вам под юбку, хоть в Форт-Нокс, минуя новейшие системы сигнализации, а будет на то воля Божья – то к самой Брук Шилдс в ванную комнату для ознакомления с прыщами на ее заднице и складками на гладеньких голливудских боках, подвергнутых неоднократной липосакции...

Знаю, лирик скривится горько Критик ринется хлыстиком выстегать...

В.Маяковский

«Владимир Ильич Ленин»

.......они молча лежали, пялясь на несвежий потолок, её голова покоилась на его руке, и они ни о чем не говорили очень давно и практически никогда. Им было понятно молчание друг друга, бывают моменты когда слова могут только испортить настроение, моменты, когда хочтся просто лежать молча, или молчать лежа, потому что все и так понятно и ясно без слов. Травинки не впивались им в спины, не кололи через одежды, ничего вокруг не пахло свежестью, над головами не расстилалось синее, до боли в глазах синее небо, облака никуда не плыли, потому что их не бывает видно сквозь крышу, солнечный луч не заставлял их прищуриться, было слишком много «не», но это все в конце концов не так уж и важно, ведь глаза всегда можно прикрыть, и представить себе, как это могло бы быть на самом деле, с травой, с запахом, свежестью и облаками, плывущими в далекую и прекрасную страну, где несть ни печали ни воздыхания, ни президентов, ни полиции, ни таможни, ни налоговой. Он позвал её глазами, она откликнулась, прочитав его желание во взмахе ресниц, склонилась над его туловищем, и тут я опущу занавес стыдливости и благопристойности, потому что описывать прикосновение женских губ к мужскому члену – занятие неблагодарное, сразу же захочется это испытать снова и снова, и причем немедленно, а мне в обеденный перерыв на работе никто отсасывать не станет, поэтому обойдусь без деталей и цветного изложения сей сцены, мне только эрекции без последующего удовлетворения не хватало, я к таким обломам не привык, потому как избалован донельзя. Скажу только одно - он не постанывал, а она не всхлипывала, и я не знаю, можно ли было назвать все происходящее между ними любовью, и питали ли они что-либо друг к другу помимо всесжигающей страсти, короче говоря, это была прекрасно, идеально подходящая друг другу пара прыщавых подростков из школы для глухонемых детей, трахавшихся на кухонном столе в пищеблоке, который вряд ли соответствовал самым мягким санитарным нормам и стандартам. Вы думали это любовь? А мне это казалось обычным трахом в необычном месте, раем уродов и торжеством абсурда над реальностью, который изо всех сил воткнул в нее свое орудие, разорвал какие-то влагалищные связки и теперь наслаждается её стонами. Абсурд в реальность, а парень в девушку. Хотя, допускаю возможность того, что на этот раз вы правы, в любом случае простите если что не так, им мое мнение без разницы, ваше – тем паче, у них свой, особый язык, глаз и жестов, эта угловатая пластика пятнадцатилетних, эти невыдавленные угри, это неумение предохраняться и вовремя вытащить, они были счастливы, рады своим судорожным фрикциям, запаху изо рта, еле уловимой вони пота и подмышечным впадинам, покрытым не так чтоб уж очень густым покровом волос. Ну как оно в пятнадцать лет бывает? Верно, совсем не так как в двадцать, сильно отличается от того, как в двадцать пять, а с двадцатью девятью вообще не идет ни в какое сравнение. Их пальцы сплетались и расплетались, сходились снова, вновь расходились, и со стороны было не совсем понятно, ласкают они друг друга или разговаривают на языке, которым владеют сурдопереводчики, да и это не важно, для них было важно то, что сейчас они вместе, а для вас и для меня... ну какое нам дело, кто кого и как дерет на столе, где пару часов назад резали картошку и лук не самого лучшего качества?

Нам подфартило, мы можем наблюдать за ними через дырку в фанерной перегородке, нам повезло, мы не росли в интернате, мы счастливы, мы не глухонемые, мы не дефективные, хотя мало ли что о нас могут подумать, мы чисты, наши угри почти исчезли, мы рады, и нам никогда больше не будет пятнадцать.. А при чем тут фанерная перегородка и почему именно она? Не знаю даже, надо же было хоть что-то написать, а вообще-то, сквозь дыру в фанерной перегородке наблюдать удобнее всего, с этим может сравниться разве что умение читать мысли собеседника, предварительно просверлив или пробив дырку в его черепе. Беседа с мертвецом имеет свои преимущества. Он не сумеет возразить или как-либо опровергнуть ваши стройные логические доводы. Он будет слушать вас тихо-тихо, внимательно-внимательно, и вы расстанетесь с ним, получив удовольствие от содержательного разговора с умным и тактичным собеседником. В крайнем случае от него будет пахнуть формалином, но к этому запаху можно очень быстро привыкнуть, и научиться его не замечать, как мы научились не замечать многое из происходящего вокруг. Так, наверное, лучше. Кто-то её слышит и не говорит, мы, впрочем, тоже. Вот уж воистину, теперь сиди и думай, кто в натуре калека, а кто уже умер. Ооо, мой добрый друг Кефли Искендер, как же ты был прав в своем крике, обращенном к живым...

- Ты красива, ты очень красива, наверное, ты самая красивая девушка в нашем интернате (сказал он одними глазами).

- Зачем ты это говоришь? Я же знаю, что это не так (так же беззвучно, не разжимая губ, ответила она).

- Для чего мне врать? Минет ты мне уже сделала.

- А может быть ты еще хочешь, вот и обманываешь?

- Давай закроем глаза.

- Зачем?

- Меня всегда интересовало, как этим занимаются слепые.

- А им, наверное, интересно как это делают глухонемые.

- Нам еще повезло, мы можем видеть, а каково им приходится? Я вижу твой лобок, твои бедра, твои губы, а они лишены этой возможности.

- Я почему-то подумала о кастратах.

- Ну и дура же ты.

- А почему ты больше не делаешь мне комплиментов?

- Зачем? Ты же их все равно не услышишь.

- Все равно говори. Говори что я тебе нужна, что ты скучаешь, что я самая нежная, и что тебе ни с кем не было так хорошо как со мной. Даже если это неправда.

- Мне же всего пятнадцать, у меня и не было никого кроме тебя. Правда.

- Тебе просто не с кем сравнивать?

- Мне просто не с кем трахаться.

- Тебе нравится быть полным подонком?

- С чего ты взяла?

- Ты только что меня оскорбил.

- Когда?

- Ты сказал, что тебе просто не с кем больше трахаться. Точнее, я прочитала это в твоих глазах.

- Я этого не говорил, ты неправильно прочитала.

- Я неграмотная?

- Ты невнимательная.

- И чего я не заметила?

- Ты заметила, а точнее прочитала то, чего не было.

- Там была тайнопись.

- Молоком на бумаге как дедушка Ленин?

- Ну.. зачем ты все пытаешься обратить в шутку?

- Целее буду.

- Временно (зарывается лицом ему в грудь)

- Таким же как Ленин, чтоб не обижал, таким же как Ленин, чтоб тихо лежал?

- При чем тут Ленин?

- А и вправду, ни при чем, ну его, лысого.

- И тебе то же самое будет.

- Мавзолей, что ли? (с радостью)

- Нет, лысина.

- (разочарованно) Жаль... Мне так нравятся стены из гранита..

Ну не знаю, не знаю, читатель, я, конечно не ручаюсь за то, что они говорили именно об этом, я просто строю догадки, пытаюсь считать данные из их глаз, линии тел, и рисуков на деревянном столе, пытаюсь смоделировать их беседу... Хотя, о чем это я говорю? Стол в пищеблоке не был деревянным, он был пластмассовым, какие сотнями стоят в чайханах большого и малого размера по всем нашим бульварам, мяхяллям, улочкам и кафешкам.

Буду учиться читать синтетику, дело нужное, всегда пригодится, а с чего бы вы думали, пластинки в семидесятых делались именно из винила? То-то же, это понимать надо, раз уж прочувствовать не получается, да и кому в голову придет чувствовать бездушный пластик, кроме такого же бездушного и пластикового создания, питающегося консервированной продукцией, с нанесенным на неё штрих-кодом, и отоваривающегося в близлежащем супермаркете. Это я не про тех, кто сейчас на столе возлежит, от интерната до супермаркета очень далеко, дорога неблизкая с массой пересадок и редкий воспитанник до него доберется, это я так, мыслю вслух, рассуждаю от безделья, подглядываю да подслушиваю, и все больше прихожу к мысли, что бездушие и целлулоидность – понятие внеполовое, безнациональное и надклассовое...

А жизнь в городе шла своим чередом, и никому в целом мире не было до них никакого дела, а городу – так ему было наплевать не только на них. Кто-то спешил по своим благовидным и не особенно делам, кто-то брал взятки, кто-то их давал, кто-то просто брал, а кто-то просто, соответственно, наоборот, кто-то жрал в «Скалиньи» а кто-то в дешевой гальян(алте? не, алте, а алты) так и сделаем, «алты» (не склоняется, меня русскому языку евреи учили, а значить, можете в орфографический словарь не заглядывать. Хотя, могу даже поспорить. Долларов на пятьдесят, местной валюты не предлагать. С женщин я денег не беру, но найду чем это простительное чудачество возместить да компенсировать, так что, не расслабляйтесь), кому-то драный «ширван» казался благом, а кому-то было мало зарплаты в пятьсот зелененьких, кто-то шел к любимой, а кто-то от любовницы, в общем, всякой твари по паре, и все на шесток, и не дай Бог сверчку не на тот усесться. Сразу на шест голой жoпой насадят, потому как борьба за выживание, и свалим все на Дарвина, он привыкший, ему можно. Им, впрочем, тоже не было интересно чем занимаются все прочие, в их возрасте город, да и весь мир может замкнуться в одном человеке в той единственной комнате, в том самом подъезде из того самого дома. Даже если это всего-навсего интернат, отдел для девочек, и пищеблок. Интернат не курорт, сами понимаете, снабжение хуже чем в армии, ну, раз в год расщедрится толстосум какой-нибудь, или компания иностранная, дадут торжественный обед, созовут телевидение да радио, и в газетах потом свои толстые пуза да эпиллированные ноги в окружении облагодетельствованных воспитанников созерцать станут (причем затраты на новые платья себе да респект масс-медиа чуть ли 3\4 бюджета благотворительной акции составят, Отчизны, что ли, не знаешь, кто тут без денег жoпу с кресла поднимет? Правильно, никто). Потом пуза с ногами укатят обратно, к себе, а воспитанники останутся, и получат то, что дирекция да воспитатели не растащить не успеют, а постольку зарплата у них, бедолаг, не ахти и не совсем, прикинув xyй к носу, посчитай да подумай, много ли на долю воспитуемых после того как воспитатели нажрутся, останется. Вру, говорите, да головами осуждающе качаете, мол, как же это ты смеешь, на честных людей поклепы возводить да на основы покушаться? Они ж макаренки с ушинскими, а ты – клеветник и вечно всем недовольный кривоносый брюзга. Ну если и есть бессовестные обиралы, то их мало, процентов десять или пять от общего числа. Нет, читатель, ублюдков среди них, по-моему, процентов семьдесять пять. Держал ли я свечку, жрал ли я вместе с ними и помогали ли разгружать мешки около их дома? Ха, если б я жрал, держал да разгружал, я б не о семидесяти пяти процентах, а обо всех девяноста восьми тебе поведал бы. На ушко, чтоб крышующие не услышали, потому как я труслив безмерно. Так ты их (уши, уши) поудобней расставь (не развешивая, не надо кажому моему слову верить, я совру за недорого) да раскрой глазки пошире, поому что я снимаю предыдущий слайд, и вставляю (не настораживайтесь, я не об этом) в старый диапроектор новый, повествование продолжается, уроды, сироты и дауны счастливо улыбаются, бодро маршируют, продолжают размножаться клонированием, и клонироваться размножением, потому что земля необширна, порядком и не пахнет, варяги совсем заворовались, хотя с виду все очень даже благопристойно, и мы с тобой порой в сей натюрморт никак не вписываемся, и за все грехи наши тяжкие всяк нас пнуть да от кормушки отпихнуть норовит. А хвосты, рожи да кожи с мясами вокруг – просто загляденье. Ладно, декадентски – бредово – истерическое отступление закончено, и нате вам, пожалуйста, история следующая...

Внимание, я рассказываю вам совершенно правдивую историю, поведанную мне коллегой по работе. Товарищ он невредный, простой, любит перед окружающими дураком прикинуться, и все только потому что умен, как бес, и вечно мы друг друга подкалываем да ржем в перерывах, да и не только...

- Ну, тогда я работал в «Хайате», и мы организовали праздничный ужин для больных детей. Для сирот-даунов, знаешь, такой детский дом есть.

- Хе, проснувшаяся совесть схватила капиталистов за самые яйца?

- Надоел ты со своими дурацкими комментариями.

- Молчу, гялят элямищям, продолжай.

- В общем, на детей без слез смотреть нельзя было, зрелище не для слабонервных. Ну, а после ужина им пакеты раздали, знаешь, сникерсы – марсы, конфеты всякие, что больному ребенку нужно-то?

- Баздыг, гардаш. От хорошего секса все болезни как рукой снимает (каков скот, а! Это я про себя, любимого).

- Самит, эщщяйлиювя салма да.

- Всё, сохдум ичимя, больше не буду, йолдаш ямяйин тяхлюкясизлий узря мютяхяссиз.

- Беля горхасан, остурах.

- Шалварым истанды, алями ий басды, богуласан сяни гёрюм.

- Да, раздали пакеты, а я тогда ночным аудитором был, ну, проверил кое-что, и спустился вниз, покурить.

- (в моем взгляде светится насмешка, мол, «ха, шишка на ровном месте, комиссар продовольствия, большой xер в окружении фаллосов поменьше») Сяни довшан есин, бизим вязифяли джанаб аудитор!

- Да, понимаю, двенадцать часов прошло, поэтому башува хава гялиб. И подходит ко мне тетка, солидная такая, башдан-айага брильянт, тяк-гаш зад, бармаглара бахмаг олмур, блеском ослепляет.

- Бирдян чашыб бир кянддян оласыныз (моя издевательская реплика игнорируется, и правильно, я не в обиде).

- Ты слушай сюда, что она мне сказала. Мол, зачем вы дали эти пакеты детям, а не передали работникам? Сорушурам ния, ай ханым? А она мне: «Мян бу ушаг евинин директоруям, мяня уже бир беш ишчимиз яхынлашыб дейр, бяс биз евимизя бу шоколадлары неджя апараджуг, ахы ушаглар онлары ейяджяйляр».

- (это даже у меня отбило охоту ерничать, я замер, к горлу подступил комок, я только и смог прохрипеть) Ня?

- А я затянулся поглубже, дым в сторону выпустил и овечаю, мол: «Ай ханум, сянин олю ановын гёзюня тёкюм, дур гед cиkдир бурадан, йохсам валлах, бу дяйигя сяни гётбаш эляйиб дагыдарам».

- Халады. Ераз олдугуву сюбут элядюн? Ня эджяб узюня дурмамысан сонра?

- Биринджиси, адам олдугуму герсятдим. Икинджиси ися – хавальник завали. Потом поднялся я наверх, и ребятам на смене говорю: «Пусть дети сладости прям здесь съедят, ужин надо часа на два продлить». Инглис менеджеримиз вар ийди, пис адам дейл ийди, вязийяти баша салдым, о этираз этмяди. О джындырлара додиба сохдум. Неджя дя о чёряй богазларында галмыр?

- Мяни башга шей марагландырыр. Сонра няджис онларын далыннан неджя дя чыхыб дямяйлярини джырмыр?

В очередной раз притихшая страна, светящийся, словно выложенный радиоактивным цезием город, недорогая сауна, бильярдный стол, деревянные стены, холодный бассейн. Она

[YYY]

(вслух) Уфф... наконец-то прочла..... Слова уффф и наконец-то из-за большого объема работы и звонков)) что прерывали меня от чтения рассказа, которому достойны слова - интересный, как и всегда живой, заставляет задуматься, что я больше всего ценю в искусстве

(про себя) завидую таланту ))

[ОГОГО]

Да уж ... хочешь плачь , хочешь еб..и называеться...

[Chyjaya]

Bolshe i silnee napisanogo ne skajy, poetomy vozderjys.....

[LANA]

Я не знаю, делится ли рай на категории - ну, что из них ап, что даун, и кому из нас положено где быть. Но знаю одно - попытка воевать с прошлым - это своего рода месть. За то, что рай не получился. Или кривобокий вышел. Или вообще не вышел. Всё может быть - не я сказала. И, если месть – это попытка воевать с прошлым, в этой твоей войне ты изначально обречен на фиаско. Прошлое можно победить только в одном случае – став его частью. Но, с другой стороны - война с прошлым - это война за своё настоящее.

Тут одной мотивации "хочу, как лучше" явно недостаточно. Если твоё прошлое - это то, что ещё стелется в памяти - затереть можно, наслоить новое. Если это вещи - выкинуть и делов. Если - люди, то сложнее.

Всё это будет биться в закрытую, казалось бы, дверь во веки вечные, обрекая нас на приступы малодушия и рефлексии по поводу - " Б-г свидетель, я хотел, как лучше. Но меня не слышат, не поняли..."

В рай (любой) нельзя попасть, не умерев. Рай на земле и для живых - это из копилки для бедных. Тот рай, что описал - там же не живут...Так? Но нельзя себе мстить за это. Ведь лучший способ отомстить - отобрать у человека жизнь. Хотя, иногда - это самое гуманное.

И ещё, знаешь - непоправимы окончательно только смерть и прошлое. Невозможно исправить то, чего не существует.

А умирать рано или поздно все равно придется. Рано или поздно? До тех пор, пока эта разница критична, точно нужно изо всех сил жить.

Даже, если вокруг Down Рай. А лучше - назло и вопреки.

Я прочла и меня задело. Я прочла и пару раз краснела. Я прочла и поняла, что я знаю, где купить туда билеты. Я прочла и поняла, что я хочу жить.

Спасибо, Че. Рассказ - что называется нью лук.

[Сенека]

Сильно,грустно....местами за державу обидно.....

Спасибо,Че!

[Не_вечная*)]

А жизнь в городе шла своим чередом, и никому в целом мире не было до них никакого дела, а городу – так ему было наплевать не только на них. Кто-то спешил по своим благовидным и не особенно делам, кто-то брал взятки, кто-то их давал, кто-то просто брал, а кто-то просто, соответственно, наоборот,

_________________

Все дороги ведут в Рим...как ни крути, у нас все по-прежнему и практически нет надежд на просветление...

Мне не понравился только первый диалог...неприятный какой-то, хотя может я чего-то не понимаю*)В целом, просто отлично*)

Жму руку*)

[Spiegel]

На кривой кобыле в рай не заедешь. Счастливого пути!

[Многоточие]

...дочитала...

больше всего впечатлило:

Ты красива, ты очень красива, наверное, ты самая красивая девушка в нашем интернате (сказал он одними глазами).

- Зачем ты это говоришь? Я же знаю, что это не так (так же беззвучно, не разжимая губ, ответила она).

- Для чего мне врать? Минет ты мне уже сделала.

- А может быть ты еще хочешь, вот и обманываешь?

- Давай закроем глаза.

- Зачем?

- Меня всегда интересовало, как этим занимаются слепые.

- А им, наверное, интересно как это делают глухонемые.

- Нам еще повезло, мы можем видеть, а каково им приходится? Я вижу твой лобок, твои бедра, твои губы, а они лишены этой возможности.

- Я почему-то подумала о кастратах.

- Ну и дура же ты.

- А почему ты больше не делаешь мне комплиментов?

- Зачем? Ты же их все равно не услышишь.

- Все равно говори. Говори что я тебе нужна, что ты скучаешь, что я самая нежная, и что тебе ни с кем не было так хорошо как со мной. Даже если это неправда.

- Мне же всего пятнадцать, у меня и не было никого кроме тебя. Правда.

- Тебе просто не с кем сравнивать?

- Мне просто не с кем трахаться.

- Тебе нравится быть полным подонком?

- С чего ты взяла?

- Ты только что меня оскорбил.

- Когда?

- Ты сказал, что тебе просто не с кем больше трахаться. Точнее, я прочитала это в твоих глазах.

- Я этого не говорил, ты неправильно прочитала.

- Я неграмотная?

- Ты невнимательная.

- И чего я не заметила?

- Ты заметила, а точнее прочитала то, чего не было.

- Там была тайнопись.

- Молоком на бумаге как дедушка Ленин?

- Ну.. зачем ты все пытаешься обратить в шутку?

- Целее буду.

- Временно (зарывается лицом ему в грудь)

- Таким же как Ленин, чтоб не обижал, таким же как Ленин, чтоб тихо лежал?

- При чем тут Ленин?

- А и вправду, ни при чем, ну его, лысого.

- И тебе то же самое будет.

- Мавзолей, что ли? (с радостью)

- Нет, лысина.

- (разочарованно) Жаль... Мне так нравятся стены из гранита..

...................

так поверишь в телепатию))

[Maestro]

Самит, как всегда..ты оправдываешь наши ожидания..

трогает

спасибо

[Гость Delisha]

Уууу, харя неблагодарная, настоящий неазербайджанец, потому что настоящий азербайджанец всегда найдет за что поблагодарить просвещенное......

Че, пополизство не является отличительной чертой Азербайджанца. Такие есть у всех, независимо от нации. Мяним зяннимджя, беля шейляри оз дилимиздя язсаг, даха дюз олар, беля ки, на'тямиз адамларын вя дюшмянлярин дилиня озюмюз сёз салырыг. Настoящий Aзрбайджанец обладает совсем не теми качетвами, которые описал ты.. Ты сам являешся одним из представителей этой нации, которому эти качетва не присущи!

А в остальном всё понравилось (впрочем, как всегда) и поздравляю тебя с осущетвлением мечты завети котёнка (вот она самостоятельная жизнь)

[bryunetka]

Делиш, ты не поняла, кого он имеет в виду))

[Гость Delisha]

Я поняла, брю, сама их терпеть не могу, но их можно и по другому назвать и не пачкать всю нацию. Hе хочу, что бы о моей нации так писали. Можно было бы взять в кавычки слово “настоящий”. ИМХО

[Sterling]

В очередной раз притихшая страна, светящийся, словно выложенный радиоактивным цезием город, ....

И щас тоже самое...

Спасибо Че!

[Samir]

hella good Че )

[Ангел_Хранитель]

грустно стало *) интересантО)

[Mmv1]

Сценки нашей жизни и нашего воображения...Где реальность,а где фантазия?Мы смотрим на мир в солнечный день совсем по-другому,чем в ветренный дождливый...Главное -правда,наверное это чувствуешь,что все это происходило или могло происходить...Спасибо.