Башмак

Блэкаут в США 2003 года: как два сервера обвалили энергосистему⁠⁠ Крупнейший в истории США блэкаут, случившийся в 2003 году — это один из тех случаев, когда едва ли не ведущую роль в развитии аварии сыграли неисправности ПО. Хотя хватает там и того, что все мы любим в любых авариях: халатность, нарушение протоколов или их отсутствие, несогласованность действий и полный шок, когда ситуация выходит окончательно из под контроля. В общем заваривайте чай, у нас очередной технодетектив. Пара слов о том, почему линии электропередач могут отключаться Энергосистема - это довольно сложный организм, состоящий из множества узлов генерации электроэнергии и узлов потребления, соединённых между собой линиями электропередач. Когда-то на заре энергетики электростанции были маленькими и находились рядом с потребителями, а потому были соединены напрямую. Но со временем станции становились больше, возникала задача транспортировки электроэнергии на всё большие расстояния, что требовало усложнять тракт передачи. Как вы должны помнить из школьного курса физики, при протекании тока по проводу тот нагревается. Энергия, которая тратится на нагрев проводника – это потери, а терять электричество – это терять и деньги. Потери на нагрев определяются по формулам: Соответственно, чтобы снизить потери на нагрев мы можем увеличить напряжение в проводнике или его сечение, причём, так как напряжение у нас в квадрате, то увеличение его оказывает гораздо больший эффект на величину потерь, чем площадь сечения проводника. Отсюда вывод: надо делать для передачи на дальние расстояния линии с большим напряжением. Но при этом чем выше напряжение – тем больше размеры оборудования и требования к безопасности, а значит для потребителей в большинстве случаев придётся сохранять низкие значения напряжения. Это приводит к тому, что энергосистема выстраивается по следующему принципу: есть ЛЭП высокого напряжения, которые осуществляют транзит больших мощностей на большие расстояния, есть линии меньшего напряжения, которые дублируют их и распределяют энергию между более мелкими узлами потребления, и есть линии низкого напряжения в распределительной сети, к которой подключают потребителей Принципиальная схема сетей США Но у нагрева проводов есть и ещё одно следствие. Опять же, вспоминаем школьный курс физики: при нагреве проводник расширяется, т.е. удлиняется, что вызывает ещё больший рост потерь. Провод из-за удлинения провисает и может либо оборваться, либо задеть какие-то объекты внизу, например ветку дерева, что вызовет замыкание. Худший случай – это перехлёст двух или трёх проводов, что вызовет междуфазное короткое замыкание. Поэтому перегрузку линии током (термическую перегрузку) требуется жёстко ограничивать по значению и длительности. Ключевая проблема провисания ЛЭП в одной картинке: в данном случае при провисании до 38 футов ветер в 5 узлов может привести к касанию дерева; при 36 — уже даже в отсутствии ветра может произойти касание; при 34 — критический провис по механической прочности самого провода Что такое короткое замыкание? Электрический ток, как вода, течёт по пути наименьшего сопротивления. Из двух линий больший ток и мощность потекут по той у которой меньшее сопротивление. Короткое замыкание случается, когда сопротивление линии внезапно резко падает по одной из озвученных выше причин, и по линии начинает протекать гораздо больший ток, чем допустимо. Ток короткого замыкания может быть в сотни раз больше, чем номинальный, что может привести к повреждению оборудования электростанций и подстанций. Поэтому короткое замыкание требуется как можно скорее устранить, пока оно не нанесло вреда, путём отключения повреждённого элемента энергосистемы. После отключения повреждённого элемента электрическая мощность, которую мы должны передать потребителям, распределится между оставшимися в работе элементами. Обычно отключение даже одной ЛЭП высокого напряжения не должно оказывать существенного влияния на состояния системы. Тем не менее, из-за изменившихся потоков мощности становится возможна термическая перегрузка отдельных элементов энергосистемы и для исключения их отключения требуется вмешательство оперативно-диспетчерского управления. Этих знаний нам будет достаточно для понимания процесса развития аварии. Предпосылки Любая авария в энергосистеме - это сочетание множества факторов. Как бы ни была сложна система передачи электроэнергии, она обычно имеет достаточный запас надёжности по отказам, а также большую инерцию из-за чего даже в случае неблагоприятного стечения обстоятельств обычно есть время провести компенсирующие мероприятия. Но проблема в том, что для начала опасную для энергосистемы ситуацию нужно вовремя распознать, а с этим в 14 августа 2003 в Северо-Восточной энергосистеме США случились большие проблемы. Начало аварии положило незначительное на первый взгляд происшествие: в 13:30 остановился блок №5 ТЭЦ Eastlake мощностью 680 МВт. Причина аварии крылась в неправильных действиях персонала, приведших к выходу из строя регулятора возбуждения турбины. Само по себе это происшествие было некритичным: да, возник локальный дефицит мощности, но его компенсировало увеличение перетоков мощности по линиям из других частей энергосистемы. Перетоки мощности между сетями энергокомпаний перед аварией Вторым фактором стало отключение в 14:02 линии 345 КВ Stuart-Atlanta: из-за незначительной перегрузки провода провисли и произошло касание с деревьями, растущими под ЛЭП. Опять же, и этот инцидент не должен был значительно повлиять на состояние энергосистемы при внимательном наблюдении за режимом оператором диспетчерского пункта. Но именно с этим у энергообъединения First Energy Corporation (FE), в чьей зоне ответственности и происходили описанные события, в этот момент случились проблемы.

Мы уже тренируемся над этим:

Запахло порохом : неужели война ? - ПОДЫТОЖИМ

Президент Словакии Зузана Чапутова записала обращение к военным РФ на русском языке: "Российские солдаты, командиры и все причастные. Если вы еще чувствуете в себе остатки человечности - оживите ее и покончите с этой ужасной войной. Ведь с каждым днем вы только увеличиваете армию израненных душ и тел женщин, детей, невинных людей".

Как россияне разворовывают экспонаты в музеях Русские мародерствуют и в области искусства, разворовывая музеи. Впрочем, цивилизованный мир отвечает на бесчинство рашистов, арестовывая дорогие шедевры подсанкционных русских толстосумов.

"Донбасс используют как расходный материал!" Известный командир раскрыл неприятную правду

Дагестанец рассказывает про бандеровцев и нацистов!

Пора закрыть Россию за железный занавес. Всё зло оттуда. Каков царь, таковы и опричники.

Так называемый "русский мир" есть ни что иное, как завуалированный национал-фашизм. Это гибельный путь. И время доказало это.

Лукашенко: Я не понимаю, что такое «Русский мир» Президент Беларуси Александр Лукашенко дал интервью Радио Свобода, Еврорадио и TUT.by. Лукашенко назвал идею «Русского мира» «глупостью», вброшенной российскими идеологами. Он сказал, что эта идея настораживает людей в Беларуси и, по его мнению, неуместно звучит в Казахстане.

"Русский мир" разрушает квартиры столичных многоэтажек Еще три недели назад в этих многоэтажках звучал смех и текла привычная жизнь, но вчера их стены разрушила российская ракета. Помочь жителям разобрать последствия атаки оккупантов пришли люди с ближайших микрорайонов. Вместе с ними работают и коммунальщики. Как живут киевляне после очередной бомбежки российской армии

То, что мы наблюдаем сейчас ежедневно: массовое согласие российского населения со своими властями. И в этом явлен не только страх наказания, хотя и страх, разумеется, тоже. Здесь больше работает принцип внутреннего, психологического отождествления, дающий каждому, и самому жалкому индивиду, шанс почувствовать себя неким «особенным» существом, разделяющим со своим предводителем часть его сакрального блеска. Но что еще важнее, этот индивид мучительно хочет кому-то довериться, в ком-то забыться, чтобы избавиться наконец от своей первобытной, животной подозрительности, с которой он и его предки веками смотрели на мир. Удивительно, но ни супружеские, ни родительские отношения не дают такого растворяющего, наркотического эффекта доверия, как в случае отождествления с вождем. И чем с большей опаской человек оглядывается на окружающее бытие, чем нервичнее его животная настороженность, тем родственнее становится ему вождь, как «крепость среди бурь». Возможно, именно хроническое недоверие к миру и есть та особенная русская черта, от которой и все остальное. Не любознательность, не желание проверить свои силы определяют русское сознание и бытие, а подозрительность, так свойственная первобытным племенам, которых не коснулась цивилизация. Не вызывает же подозрений лишь то, к чему привыкли, что стало рутиной, конвейерным производством. И русский «особый путь» оказывается не чем иным, как желанием сохранить свое привычное положение в пространстве и времени. А также вернуть назад то, к чему привыкли. Наш парадокс состоит в том, что русский человек столько веков имел с цивилизацией самый прямой контакт, столько имел возможностей для того, чтобы сродниться с высокими образцами универсальных конструкций. И порою родство возникало и нередко давало совершенно гениальные эффекты, но всегда лишь на уровне исключения, погрешности, которой, по сути, всегда и являлась русская интеллигенция. Сам же русский мир в своем целом так и не впустил цивилизацию внутрь себя. Он не создал ни государства, ни политического разнообразия, на котором основаны все права и свободы. Он по-прежнему смотрит вокруг с опаской и недоверием, как и его далекий предок, некогда осевший в глухих древлянских лесах и топях. Однако в том, что происходит с русским миром сейчас, на наших глазах начался еще небывалый доселе эксперимент истории. Прежде, со времен призвания варягов, большой мир всегда старательным образом пытался достучаться до нас. Из той же любознательности, унаследованной от античности, или же просто от желания проверить свои силы в новых, непознанных еще местах — европейские торговцы, монахи, воины и ученые бывали здесь частыми гостями. Иногда несли войну, много чаще — торговый или брачный договор, но всегда — перспективы. А со времен петровских открыли совершенно и с удовольствием все свои таинства искусств и наук. Большой мир широко растворил свою дверь для русского мира. И даже железный занавес советских времен не сделался радикальной преградой. А вот теперь все это закончилось. Наше архаическое протогосударство было измерено, взвешено и найдено «нерукопожатным». Большой мир как будто наконец увидел, что все его инвестиции в русский мир больше не ведут к перспективам. Но зато ведут к весьма реальной опасности ядерного конца. Причем конца, возможно, для всех вообще. Русский мир отключен от цивилизации и предоставлен исключительно самому себе. Отдан в распоряжение этой своей «особенной» подозрительности и недоверию. Вот он, с месяц назад еще не представлявшийся возможным великий эксперимент истории! Разумеется, не сейчас, не на пике «спецоперации», но позже цивилизация станет с интересом наблюдать за тем, на что русский мир окажется сам по себе способен. Наверное, к интересу прибавится и естественное сочувствие. Но ведь и вопрос стоит, действительно, между бытием и ничто.

. Характерные черты: деление на «своих» и «чужих», акцент на безопасности, недоверие к внешнему миру, который по умолчанию подозревается во враждебности. Из потестарных ценностей на первом месте сохранение стабильности в том, что уже стало привычным и, следовательно, безопасным, а также несокрушимая сила и авторитет правителя, который желанную стабильность гарантирует. Прямая, физически неотвратимая сила государя в лице его представительных лиц, его слуг — на этом все держится. Причем определять то, что является безопасностью и стабильностью, — это тоже прерогатива государя. Есть еще один термин, подходящий русскому миру и синонимичный понятию потестарности: «протогосударство». Это политическое образование, где отделенная от населения власть обладает абсолютной верховностью и суверенностью. Она не договаривается с населением, а принуждает его к выполнению своей воли; назначает и меняет все правила общежительства, перераспределяет ресурсы. По сути, существуют лишь два основных класса — правители подданные, чьи отношения узаконены общей идеологией. Важнейшую функцию исполняет жречество, в задачу которого входит сакральное обоснование неизбежности такого порядка вещей. Классические примеры протогосударств, имевшие место в ранней истории: деспотии Шумера, Ассирии, Египта. Довольно часто протогосударство называют «вождеством» (англ. chiefdom), так как вся система собрана вокруг фигуры вождя, а управление лежит на его приближенных. Ключевым моментом в управляющей иерархии являются личные или родственные связи: чем ближе к вождю, тем выше статус. Основное внимание вождь направляет на силовую поддержку своего верховного положения — на армию и внутреннюю полицию. Исполнительная и судебная власть не институциализированы и не разделены; они находятся под контролем приближенных вождя, но ключевые решения принимает только он сам. Когда же, со временем и под влиянием гипнотического авторитета жрецов, личность вождя входит в стадию обожествления, это исключает любое сопротивление ему со стороны подданных. При взгляде на современный нам русский мир трудно сказать, что принципиально отличает его политический облик от какой-нибудь древней вавилонской деспотии.

Та же история, с которой мы сейчас привычно отождествляем себя, то есть история неудержимой централизации власти и непререкаемого ее авторитета, начинается значительно позже. Это история уже совсем другой, Московской эпохи, князья и цари которой эффективно переняли у своих патронов, у Великой Орды, все методики репрессивного менеджмента. «Ханская ставка была перенесена в Кремль», — сказал об этом историк и философ Георгий Федотов. Дальше — больше. Пока окончательно не утвердилось в головах населения: государева воля — это и есть русское бытие. И вот в этой нашей привычной истории можно видеть разное, но только не становление того государства, как понимали его в античности или в Европе. Скажем так: русский мир вообще не пошел по пути государства; он не знал ни общественного договора, ни гражданского права, ни тем более свобод. Русское слово «воля» указывало скорее на нечто стихийно-чувственное, чем на нечто политическое. Характерно, как свод законов Соборного уложения 1649 года указывает статусы (сословия) населения в российском царстве: «тяглые», «податные» и «служилые» люди. Все определены по своим обязательствам к властям, но и речи не идет о том, что эти люди — граждане. По сути, формированием сословий занималась власть, потому они различались не столько правами, сколько обязанностями по отношению к ней. Их права вообще не были законодательно закреплены. Не имелось и той коллегиальной сословной сплоченности, что так характерна для Европы и что была активной почвой для европейских гражданских движений, этой основы развитой государственности. Интересно, что Соборное уложение, принятое в эпоху Московской Руси, действовало у нас почти два столетия, вплоть до 1832 года, в то время как европейский, да уже и американский мир давно примерял на себя конституции и билли о правах человека. * * * То, как можно определить соотношение властей и населения в русском мире, больше всего соответствует политологическому термину «потестарность», (от лат. potestas — власть, мощь). Это форма организации жизни свойственна практически для всех первобытных, доклассовых и раннеклассовых обществ

Уместно ли вообще говорить здесь о государстве — как его понимает цивилизованное сознание? Общим местом в определении всякого государства является то, что оно есть консенсус, общественный договор разнородных социальных сил, научившихся сосуществованию. Его предназначение — подвигать людей к согласию, смягчать их естественную враждебность друг к другу. Отсюда верховенство закона, охрана прав и свобод, как личных, так и коллегиальных. Очевидно: для реализации такого предназначения должна быть представленность всех сколько-нибудь заметных социальных акторов, и тогда государство — это место для их спора, для столкновения и контакта интересов и умозрений. Так были устроены те общества, где государство впервые осозналось как идея, сделалось предметом для рефлексии: древнегреческая полития, древнеримская республика. Именно там оно и становится чем-то куда большим, чем простая, первобытная сила власти вождя. Оттуда, из античности, идея государства постепенно прокладывает себе путь в устройстве жизни европейских народов, сменивших на исторической сцене греков и римлян. Через восстания, реформы, революции, договоры государство утверждается в качестве подвижной системы общественной эволюции. Что же касается русского мира, если идея государства-консенсуса и существовала в нем некогда, то лишь очень давно, в период Киевской Руси. И хотя до нас так и не добралось античное наследие, общественный договор все-таки вызревал из свойственной всем варварским народам военной демократии. Этот период можно по праву считать едва ли не самой свободной эпохой нашей истории. Земельная собственность принадлежала общинам и племенам, права крепостного не существовало в помине. Князья-правители имели право на заранее обговоренную дань, но никак не на личность и не на земли своих подданных. В городах же на страже своих изначальных свобод всегда стояло вече, и волю его очень трудно было не учесть. Невозможно представить, что кто-нибудь из киевских князей говорит на манер московского царя Ивана IV: «А жаловать своих холопов мы всегда были вольны, вольны были и казнить».

Притворялись не только те, кто властвовал над страной. Мелкие и не мелкие менеджеры, учителя и преподаватели, спортсмены и городские депутаты — все они притворялись носителями универсума. Понятно, что не все, но — в целом. И в этом своем целом российская идентичность всегда оставалась «не от мира сего». Втайне всегда ощущала идею своего «особого пути», который, впрочем, был вполне синергетичен конспиративным идеям «особого отдела». Ее внутренняя убедительность была пропорциональна ее изолированности. Но вот принято решение нарушить устоявшийся баланс имитаций и наконец явить себя миру. Показать и утвердить уже без всяких масок. Мы слишком долго терпели и были незаметны, но мы — великое племя, и всякое средство хорошо, чтобы заставить мир считаться с нами. Сначала поупражнялись на внутренней территории, устранив всех, кто по-настоящему верил во «всечеловеческое». А затем приступили к тому, что снаружи. Началась «спецоперация», цель которой явно противоположна «всечеловеческому», но зато безудержно подогревает племенную гордость. И конечно же, гордость племенного вождя. Когда говорят о русской политике, как внешней, так и внутренней, — все отмечают гипертрофированную роль государства, поглощающего практически каждое явление общественной жизни. «Государство пухло, народ хирел» — так характеризовал это историк Василий Ключевский. Государство есть инициатор и великих свершений, и злодеяний. Соответственно, за события наших дней главный ответчик тоже оно. Но, глядя сейчас на отрешенно-спокойное настроение большинства русских людей, а то и на их радостный энтузиазм, возникает сомнение: действительно ли в том, что обнажается сегодня, надо видеть лишь государственную злую волю?

Русский мир: куда нас привел «особый путь» Как недоступная для мирового разума загадка русской души обернулась «спецоперацией» Каждый мыслящий, кто нашел в себе силы выйти из неизбежного оцепенения последних дней, уже задался вопросом: как теперь называть российскую политическую реальность? Очевидно, самым подходящим словом будет «крушение». Причем не какого-то отдельного политического проекта, а чего-то гораздо более глобального. Всего вероятнее, речь идет о жестком, обвальном крушении моральной цены нашего русского бытия, простоявшего на историческом горизонте столько веков. Крушение надежд на то, что некогда и мы выйдем на свет из своих бескрайних пустошей и сделаемся частью универсума. Как у Достоевского: «Быть русским — значит быть всечеловеком!» Но, помимо крушения, в происходящем теперь с нами есть еще одно. Это обнажение, раскрытие нашей коллективной природы, нашей естественной идентичности. И вот это обнажение невыносимее всего. Столько веков подавать знаки, намекать всему миру на особую свою тайну, на глубинную и недоступную для разума загадку русской души. А загадка обернулась «спецоперацией». * * * Во все времена русская идентичность черпала устойчивость в том, что старательно отгораживалась от окружающего большого мира. Сначала скрывала себя за железным занавесом, потом — за имитациями и масками. Надевала маски цивилизованности, просвещения, демократии и говорила: смотрите, я тоже часть всеобщего! Но она притворялась.