Вся активность

.. А у вас ?

Джинсы и 3дуйме рубашка) в школе бываете?

Вот) Что у вас лежит на столе?

Конец терпению: Вашингтон бьет по «сердцу» российской экономики Впервые за время своего второго президентского срока Дональд Трамп решился на шаг, которого от него ждали давно и в который, похоже, в Москве до последнего не верили. Соединенные Штаты ввели наконец санкции против двух крупнейших российских нефтяных компаний: «Роснефти» и «Лукойла». При этом Трамп подчеркнул: если Владимир Путин «образумится и проявит здравый смысл», ограничения могут быть сняты столь же быстро, как и введены. Этот шаг стал громом среди ясного неба даже для тех, кто привык к непредсказуемому стилю американского лидера. Санкции против российской нефти - не просто экономическая мера, а политический сигнал, который в Кремле прочли однозначно: эпоха сдержанного отношения к Москве закончилась. Реакция Владимира Путина была мгновенной. Он поспешил заявить, что российская экономика «устоит» и что «последствия в первую очередь ощутят американские потребители». «Новые санкции против России существенно не скажутся на экономическом самочувствии страны», - произнес он почти привычно, но на этот раз в его тоне ощущалась нота тревоги. Путин подчеркнул, что санкции США - «попытка давления», а «ни одна уважающая себя страна никогда не делает ничего под давлением». Но за риторикой уверенности проскальзывало то, что Кремль осознает масштаб удара. Американцы бьют прицельно - по опорам российской экономики. «Роснефть» и «Лукойл» - не просто крупнейшие компании, они обеспечивают почти половину экспорта нефти и свыше 15% бюджета России. Именно на эти деньги финансируется война, поддерживается рубль и затыкаются дыры в бюджете. И если раньше санкционные пакеты касались «окружения Путина» или «военной промышленности», то теперь удар нанесен по энергетическому ядру. Тому самому «сердцу военной машины», о котором говорила глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Сам Дональд Трамп пояснил: «Посмотрим через шесть месяцев - цифры скажут сами за себя». Эта фраза прозвучала как вызов: холодный, уверенный и рассчитанный. По сути, Трамп демонстрирует, что его стратегия - не хаотичное давление, а игра на истощение. Если Москва не изменит курс, последствия будут накапливаться, превращаясь из экономического давления в политическое. О серьезности ситуации свидетельствует и неожиданный визит в Вашингтон спецпредставителя президента России Кирилла Дмитриева. Этот визит не рядовая дипломатическая миссия, а скорее разведка боем. Дмитриев, человек из узкого круга с устойчивыми контактами в американских деловых и политических структурах, появился в США именно тогда, когда Кремль оказался под финансовым ударом. Москва явно ищет пути, чтобы смягчить последствия, а возможно и протестировать готовность Вашингтона к переговорам. Не исключено, что следом последует телефонный разговор Путина и Трампа, и, скорее всего, инициатива будет исходить из Москвы. Возникает закономерный вопрос: что было бы, если бы Трамп не тянул с санкциями, а ввел их сразу еще в начале своего второго срока? Тогда Россия только приходила в себя после предыдущих экономических шоков, резервы были не полностью восстановлены, а экспорт в Азию лишь перестраивался. Ранний удар мог стать для Кремля куда разрушительнее. Сейчас Москва адаптировалась, но не настолько, чтобы выдержать полномасштабное давление со стороны США и ЕС одновременно. Для американской экономики последствия этих мер будут, но они не носят системного характера. Да, нефтехимия и авиастроение почувствуют рост издержек, отдельные компании потеряют контракты. Но это издержки масштаба сотен миллионов, тогда как ущерб России будет измеряться десятками миллиардов долларов и стратегическими потерями в энергетике. Вашингтон действует хладнокровно. Цель — не обрушить российскую экономику одномоментно, а ослабить способность Кремля вести долгую игру — финансировать войну, поддерживать оккупированные территории и демонстрировать устойчивость. Если эффект будет достигнут, это станет, пожалуй, самым результативным применением санкционной политики США за последние двадцать лет. И, возможно, именно сейчас становится очевидным, почему Трамп ждал. Он выждал момент, когда санкции станут не просто реакцией, а инструментом стратегического давления. Москва может сколько угодно говорить о «стойкости» и «самодостаточности», но, как метко выразился сам Трамп, «через шесть месяцев цифры скажут сами за себя».

О няди эля?) тучи видите с окна?)

А ничего невозможно делать. Надо жить этим и автоматически сам тоже станешь таким ) везиййет пусджады?)

Щас открой Я в депрессии Мне надо отвлечься ))

Анонс. Завтра открою горячую тему. Держим кулачки )))

Я свое место знаю в жизни) меня в таких местах не бывает) а так о гядяр илан-гурбага йемишик ки Как можно отличить русского от украинца?))

Значит как я читаю стихи тоже вам не нравится) СР

Неделю назад продала этот сервиз на 12 персон за 96тыс 1120 баксов дали и забрали Еще на 12 персон есть такой же, но я пользуюсь на повседневке потому продавать уже не буду..

Не дай Бог! Какая кровь? Это сопли текут, тот гриппа) И то и другое, в том-то и дело, она ловила тузов.

Островский виртуозно изобразил в своей пьесе меркантильность и сущность мужчин Мне кажется эта книга должна быть настольной книгой любой молодой девушки И ведь он показал разных мужчин,из разных сословий и разного уровня как интеллектуального так и морального Но их всех обьединяет одно: они все чего то хотят всегда от женщины Кто то просто сорвать ,понюхать и выкинуть Кто то просто чтоб кичиться а кто то просто из любопытства Прочел эту пьесу и вот тебе как на ладони что такое мужчина Мы,женщины,не настолько подлые,все же.. Наша меркантильносьь имеет границы Мужская же границ не знает --- Из тех книг о которых говорят "завидую тем кто еще не читал"

А по теме : я подсела на кофе и не могу без него В чистом виде кофе не пью,только с молоком я поэтому хотела отказаться от кофе потому что хочу отказаться от молока Вообщем решила просто перейти на альтернативное и продолжать пить кофе Но я и не перебарщиваю Могу один раз в 12 примеоно часов выпить и второй вечерком Обычно одним обхожусь.. Но за чаем разговор не идет так как за кофе ) Я это заметила Кофе - на поговорить ,посидеть с друзьями И кофе мне нравится когла я одна где тт гуляю в парке Ну или если одна сижу в кафе где то и просто отключаюсь от всего на полчасика С чаем мне не удается поймать тот вайб..

Нет) Носите обручальное кольцо?

там тоже есть) в Браво покупала дочка

разные есть и очень полезно а у нас в Азербайджане растет голубой цикорий про него Авиценна в своих книгах рассказывал Напиток: Из обжаренного и измельченного корня цикория готовят напиток, который иногда используют как заменитель кофе.

вяссалам))) гёр нейнирсян дя))) чыхым гедим буралардан))

переходите на цикорий) очень полезно можно пить и бадьёй )а кофе вредно столько пить)я по себе знаю в одно время ваще день и ночь пила мне аромат кофе очень нравится ) иногда в турке варю кофе и начинается кофе-тайм с соседками)

Глава МИД Литвы Кястутис Будрис про транзит грузов в оккупированный Königsberg «Мы сохраняем за собой возможность закрыть транзит, если это необходимо для обеспечения нашей безопасности. Конечно, это будет сделано в координации с институтами ЕС и государствами-членами. Решение о закрытии транзита станет возможным при подтверждении причастности России к инциденту с воздушными шарами, перевозившими контрабанду».

Кто на свете всех Милее? Два года назад, когда ультраправый «анархо-капиталист» Хавьер Милей одержал победу на президентских выборах в Аргентине, набрав 56 процентов голосов, многие восприняли это как случайность — этакий политический сбой, ошибка демократии, нелепое совпадение. Казалось, что феномен Милея исчезнет так же быстро, как возник. Но события показали обратное. 27 октября в Аргентине были объявлены результаты промежуточных парламентских выборов, по итогам которых возглавляемый Милеем альянс La Libertad Avanza («Свобода идет вперед») получил 40,7 процента голосов, опередив левоцентристских перонистов на десять пунктов. Стало очевидно, что Хавьер Милей — не эпизод, а устойчивое явление. Формально обновлялась половина Палаты депутатов и треть Сената, но по сути это был референдум доверия ультраправому курсу. Против ожиданий и социологических прогнозов партия Милея не только не утратила позиции, но и укрепила их. Те, кто рассчитывал на «здравый смысл народа» и верил, что аргентинцы отвергнут политику радикального популизма, ошиблись. Эти выборы показали не просто силу одного политика, а закономерность, имеющую глобальное значение. Современная западная демократия окончательно превратилась в механизм «милеизации» — массового производства харизматичных лидеров, использующих отчаяние и усталость общества для демонтажа самой идеи государства. История Аргентины изобилует трагическими страницами. Во времена Изабель Перон власть фактически принадлежала создателю аргентинского антикоммунистического альянса Хосе Лопесу Реге, прозванному «Колдуном». В 1976 году военные свергли ее правительство, начав так называемую «Грязную войну», длившуюся шесть лет. Но то время отличалось от нынешнего: легендарные леворадикалы из движения «Монтонерос» и другие организации продолжали борьбу. Сегодня же нет никакого сопротивления ни самому Милею, ни его политике. Президент, восторженно цитирующий Илона Маска и Дональда Трампа, пришел к власти с бензопилой в руках — символом разрушения старого порядка. Разочарованный народ не простил перонистам десятилетий провалов. К 2023 году 40 процентов населения жили за чертой бедности, а 14 процентов — в условиях нищеты. Страна находилась в состоянии социального взрыва, но революция не произошла, потому что не было революционеров, не было идеологии, организации и авангарда. Как писали братья Стругацкие: «Там, где торжествует серость, к власти всегда приходят черные». Впрочем, в случае Аргентины — коричневые. Вакуум идей и смыслов заполнили пиарщики и маркетологи, создав «продукт» — голограмму альтернативы по имени Хавьер Милей. Если полвека назад Чили при Аугусто Пиночете стало лабораторией неолиберализма, то нынешняя Аргентина превращается в полигон нового эксперимента — полного демонтажа государства. Как писал философ Иштван Месарош, перед человечеством стоит дилемма: «или социализм, или, если повезет, варварство». Теперь варварство перестает быть угрозой — оно становится нормой. Милей, провозглашающий себя либертарианцем и анархо-капиталистом, последовательно выполняет обещания, данные обедневшему населению. Он клялся легализовать наркотики и проституцию, разрешить свободную продажу оружия, отменить субсидии и систему социальной защиты, сократить министерства. Став президентом, он ликвидировал девять из восемнадцати ведомств, включая министерства здравоохранения, труда, науки и по делам женщин. Он объявил о намерении упразднить Центральный банк, разорвал дипломатические отношения с Кубой, Никарагуа и Венесуэлой, назвав их диктатурами, и даже публично высказывался за легализацию торговли человеческими органами. Милей оправдывает преступления военной диктатуры, отрицает факт исчезновения 30 тысяч человек и утверждает, что американский доллар должен стать национальной валютой, а государственная роль сведена к минимуму. После его прихода к власти 50 тысяч госслужащих были уволены, отменены субсидии на электроэнергию, транспорт и социальные программы, урезаны расходы на образование, здравоохранение и науку. Все это происходит под лозунгом No hay plata — «денег нет». Но Хавьер Милей не просто эксцентричный политик. Он — продукт новой глобальной реальности, в которой личность лидера создается медиатехнологиями, а политическая идеология заменяется маркетинговым брендом. Его фигура — результат симбиоза социального отчаяния и цифровых алгоритмов. И то, что этот симулякр власти смог получить поддержку в одной из самых образованных стран Латинской Америки, свидетельствует о глубине системного кризиса. Победа Милея, обеспеченная демократическим голосованием, поражает и одновременно пугает. Она показывает, что демократия в ее нынешнем виде способна приводить к власти разрушителей самой демократии. Логика событий подсказывает, что правление Милея закончится либо фашизмом, либо внутренним взрывом. Судя по всему, первый вариант реален, второй — нет. Милей — лишь первый прототип нового типа лидеров. Эксперимент над обществом продолжается, и впереди череда новых клонов, рожденных из того же алгоритма. Человечество - усталое, обманутое и пассивное - превращается в лабораторный материал для глобальных инженеров, которые создают новых «Милеев», под аплодисменты тех, кто все еще верит, что голосует за свободу.