Лезгин-999

Более 10 лет Кири Буба был некоронованным королем на территории Юго-Восточного Кавказа. Его «резиденции» располагались в Баку, Петровске, в Дербенте, в селах Кюринского округа и в Самурской долине Лучше всего его деятельность видна из рапорта начальника Кюринского округа подполковника Б. Кушелева Военному губернатору Дагестанской области "Считаю своим служебным долгом доложить Вашему Превосходительству о положении Кюринского округа нижеследующее: за последнее время шайка разбойников икринца Бубы около 20 человек, становится с каждым днем все более дерзкой. Буба свободно разгуливает по почтовым дорогам, останавливает проезжающих, обирает, кого пожелает, открыто нападает на селения и спокойно уезжает. Буба даже и не скрывается, он настолько силен, что ему некого бояться. За последнее время команды Дагестанского конного полка имели две перестрелки с шайкой Бубы, обе безрезультатные, хотя и было выпущено по несколько сот патронов в каждый. Не было еще случаев ограбления почт, но лишь потому, что Буба не считает это для себя выгодным, удобным. Не только охрана из двух всадников милиции не может гарантировать безопасность почты, но если бы даже назначить для сопровождения 10 и более человек, то и они не смогли бы противостоять организованной и вооруженной шайке Бубы, да пожелали ли бы всадники милиции стрелять и сопротивляться разбойникам. Буба также щадит и проезжающих служебных лиц. Были случаи, что он их останавливал, опрашивал и затем отпускал. Население округа, видя полное бессилие власти, изуверилось в помощи начальства и верит в свою безопасность только через разбойников. Люди неблагонадежные охотно теперь пристают к шайке разбойников, умножая и усиливая их до нескольких десятков человек, а главари шайки имеют в запасе оружие и патроны для вооружения их. Люди состоятельные ищут покровительства шайки, становясь укрывателями и соучастниками разбойников. Положение властей в округе приниженно и унизительно. Мы сознаем, что разбойники, не трогая нас, делают нам одолжение; положение чинов администрации, разъезжающих по делам службы безвыходное… Каждый из нас сознает, что если шайка разбойников смело вступает в перестрелку с командой конного полка, прекрасно вооруженного, то, что значит для таких разбойников наш конвой из милиционеров, которые и сопротивляться не могут. При таком положении серьезное отправление службы немыслимо. Мы чувствуем свою полную беззащитность. Считаю своей обязанностью, доложить Вашему Превосходительству сущую правду как она есть. В последнее время до меня начали доходить упорные слухи, что Буба со своей шайкой в отместку за поставленную в его родное селение Икра экскуцию хочет напасть на окружное управление, выпустить арестованных и разгромить управление. Я не допускаю этого только потому, что верю в ум и благоразумие Бубы, но сознаю, что, ни риска, ни неуспеха в этом предприятии для него нет… Ввиду этих слухов, я потребовал от начальника конного полка, расположенного в Касумкенте, чтобы в Управление на ночь назначался караул, который и ночует в помещении канцелярии Окружного Управления. Всадники дагестанской милиции для каких-либо активных действий против разбойников негодны. Они служат для почт и для нас, служащих, охраной только в том смысле, что разбойники, не желая подвергать риску и ответственности своих земляков - милиционеров, не желая враждебным отношением к всадникам (милиции) восстановить против себя население округа, щадят сопровождаемую милиционерами почту и нас, служащих. Эти мотивы унизительны для власти. Были случаи, что разбойники при встрече с всадниками первый залп давали вверх, как бы предупреждая всадников уходить, и всадники не стреляли, а незаметно ускользали от разбойников. Конный полк не только не приносит пользы, но еще и подрывает в населении веру в силу и авторитет власти, так как народ видит, что вооруженная правительственная сила не может справиться с шайками разбойников, что разбойники не боятся ее, и это дает разбойникам нахальства и дерзости, возвышает их в глазах населения и способствует приумножению шаек.

Кири Буба – лезгинский «Робин Гуд» «Горный аул. Девятнадцатый век. Дикие нравы, но чистые помыслы». В период борьбы с завоевателями и угнетателями лезгинский народ выдвинул из своей среды немало храбрых народных мстителей. Одним из таких смелых отважных абреков был Буба из селения Кири (Икра). Он родился в конце 1870-х годов в бедной семье. Уже юношей отличался от своих сверстников статным телосложением, могучей энергией, добрым нравом и смекалкой. Буба полюбил красивую девушку по имени Шага. Буба едет в Баку на заработки для проведения свадьбы и устраивается на работу к лавочнику-старьевщику. Ребята собирали по всему городу старую утварь, посуду. Хозяин был скупым и часто обижал работников. Буба заступался за товарищей. А когда лавочник обидел Бубу, дело дошло до потасовки. Горец, ударом кулака в темень свалил хозяина. Тот не приходя в себя, умер, а молодой человек, вместо свадьбы попадает в тюрьму. Кири-Буба не хотел такого исхода: он расстроен и пишет письмо своей возлюбленной. Вот как отразил народ их переживания: Письмо к возлюбленной красавице Джигитом молодым отправлено. Темнее ночи жизнь покажется, Когда надежды не оставлено… …Джигит любимый, несравненный мой, В саду вишневом ты мне грезишься. Зачем судьба нас развела с тобой? За что, Аллах, на меня сердишься? Односельчане, проживающие в Баку, и друзья не оставили Бубу в беде. Они постоянно наведывались к нему, собирали деньги для его освобождения. Вскоре им это удается и Буба выходит на волю. Но здесь он узнает, что к Шаге сватается другой. Он встречается со своим соперником и просит отказаться от задуманного. По дороге домой в село Кири молодые люди стали выяснять отношения с помощью кинжалов. Соперник гибнет, а Бубу ссылают в Сибирь. Начальник тюрьмы, где находился Кири Буба, очень любил лошадей. Пытаясь приручить несколько молодых лошадей, он, как к кавказцу, обращается к Кири Буба за помощью. Самую норовистую лошадь Буба приручает за несколько часов. В дальнейшем примерное поведение Кири Буба приводит к тому, что начальник тюрьмы пишет ходатайство о досрочном освобождении молодого лезгина и его отпускают на свободу раньше положенного срока. Через некоторое время Буба возвратился в родное село. В один из дней, после джума-намаза он обращается к землякам с исповедью о том, что понес заслуженное наказание, но теперь будет вести себя примерно и просит простить его. Народ прощает ему. Однако начальник Кюринского округа снова ссылает его в Сибирь. Не было для Бубы места среди людей. Все пути были отрезаны. Теперь он видел единственный выход - путь абрека. Расправившись с двумя охранниками в тюрьме, вооружившись, он убегает. Возвратившись в родные края, Буба объявляет открытую войну царской администрации, ее местным приспешникам, облагает данью всех богачей в Дербенте, Баку, рыбопромышленников каспийского побережья. С оружием в руках он наводит ужас на местную знать, но щедр с бедными. И в народе его называют Кири-Буба – заступник бедных. Вот лишь несколько эпизодов из его жизни. На нефтепромыслах Баку рабочие жили в бараках. В основном это были приехавшие со всего Кавказа на заработки бедняки. Жизнь их была тяжелой и нищенской. Кири Буба неоднократно целыми чемоданами приносил деньги и раздавал им. Суммы были немалые - на каждого приходилось по сто и более рублей. Такие деньги нельзя было заработать и за несколько лет! Бакинская милиция боялась Кири Бубу и только делала вид, что пытается поймать его и его сподвижников. Однажды Кири-Буба наказал инженера, который ведал рыбными промыслами на Восточном Кавказе. Тот обкрадывал горцев на крупные суммы. Кири-Буба взял в заложники сына инженера и заставил произвести полный расчет с рыбаками-отходниками. Народ реагировал на это событие следующими словами: Но был наказан поделом скупец: Все золото его Буба отнял: И, точно сыновьям родной отец, Он рыбакам богатства все раздал.

Одиночество в Пути: абреки 3 Романтизация образа абреков в традиционном сознании горцев Кавказа – еще одно измерение темы абреков. Художественная литература, произведения кавказских авторов – Керашева, Базоркина, Амирэджиби, Кешокова и др. – отражает представления, которые существовали в местной среде. Хеджрет. Рисунок второй половины XIX века. Из "Тетрадей Ибрагима Наврузова", 20-е гг. ХХ века. Ибрагим Наврузов - основатель и первый директор Адыгейского областного музея. Из фондов Национального музея Республики Адыгея. Публикуется впервые. Примечание. хаджиретами называли также бывших или действующих абреков. Интересно, что в народной памяти почти не зафиксированы те сюжеты, где абреки вели бы себя не в соответствии с идеальным образом. Хотя известны и такие случаи, когда именно та община, из которой ушел абрек, становилась объектом его нападений – сожженные аулы, угнанные юноши и девушки, разоренные хозяйства были тоже на счету абреков. Юрий Ботяков в этой связи пишет, что осетинский абрек Соста «волком стал для своих и для чужих. Начал он выслеживать лучших мужей своего рода…». Представления, в которых абреки воспринимались как идеальные герои, заступники, покровители слабых, люди с обостренным чувством справедливости, были гораздо более устойчивы и распространены. Абрек Абдул-Керим, описанный в повести Чинского «Зелимхан», грабил только чужих и не трогал своих односельчан. Он посадил на семь суток в коровник старшину-взяточника и обещал, что расправится с ним строже, если тот не перестанет обирать односельчан. Об абреке Махмуде Кушхове, проживавшем в начале ХХ века в одном из аулов Адыгеи, до сих пор говорят как о справедливом человеке, который грабил богатых и раздавал добро бедным. В одной из многочисленных историй об абреке Кушхове говорится, что, спасаясь от погони, он вынужден был отобрать лошадей у проезжающего возницы, но при первой же возможности – ведь абрек всегда верен своему слову – вернул ему лошадей. Отношения общины с абреком складывались по строго определенным канонам – в случае необходимости ему предоставляли помощь, крышу над головой и поддержку. Общественное мнение осуждало выдачу абреков имперским властям или его кровникам. В одном из документов 1830 г. по Кабарде есть сведения, что казачий офицер, преследовавший абрека, довел преследование до аула князя Кучмазукова, в котором скрылся всадник. Владелец аула, вопреки ожиданиям офицера, не помог ему в поимке абрека, а приказал всем жителям аула вооружиться, и сам не остался в стороне, готовый дать отпор преследователям своего гостя. Нередко абреку помогали и местные старшины селений, предупреждая о грозящей опасности. Неслучайно имперская власть, борясь с абречеством, оказывала давление прежде всего на общину, создавая условия, при которых выдача абреков оставалась единственным преодолением конфликта. Абрекам приписывали почти что мистическую силу, бессмертие и чуть ли не эзотерические способности. О черкесском абреке Казбиче говорили, что в жарких сражениях с неприятелем он даже после смерти не раз чудился черкесам на белом коне и в белой одежде. Абреки обладали не просто храбростью, они испытывали судьбу, их не брали ни выпущенные залпом пули, ни кинжал, молва приписывала им заговоренность, чуть ли не способность контактировать с потусторонними силами. Знаменитый Дата Туташхиа уходил от погони сквозь шквал пуль – «солдаты в него палят – только заряжать успевают. И пули все потратили, а попасть не смогли». Однако закрытость, одиночество абрека, его отстраненность от общины вызывали у соплеменников противоречивые чувства, даже чувство ужаса – в реальной жизни человек не хотел бы встретиться с абреками один на один. Сегодня романтизированный образ абреков периодически переносится на людей, преступающих закон, это своего рода компромисс между суровыми реалиями жизни и представлениями, которые присутствуют в народной памяти. В Кошехабльском районе Адыгеи еще лет много лет назад можно было услышать о Ципинове, уроженце этих мест, осужденном за грабежи и рекет, такую историю: один пожилой человек поймал машину, чтобы доехать в больницу к больной жене и по пути разговорился с водителем, рассказывая, что ему не хватает денег на лечение жены, да еще и Ципинов может ограбить. Водитель привез его к больнице, дал большую сумму денег и на прощание сказал: «Ципинов – это я». Ходили даже слухи ( а слухи, как известно, вторая и часто самостоятельно живущая реальность, порожденная нашей жизнью и на нее же влияющая), что адвокат в своем защитном слове назвала Ципинова адыгским Робином Гудом и вообще использовала тему абречества в защите.

Хасуха Магомадов - последний абрек в СССР. Чеченец по национальности. В официальных советских документах того периода назывался "государственный преступник" и "политбандит". По данным МВД ЧИАССР, Хасуха Магомадов участвовал в 194 нападениях и лично совершил свыше тридцати убийств. Среди убитых Магомадовым - начальник Советского районного отдела КГБ, работники партийно-советского актива, органов госбезопасности и милиции. Вплоть до своей гибели в 1976 году Хасуха находился на нелегальном положении, проведя, таким образом, в абреках большую часть своей жизни - свыше 35 лет. В марте 1976 года от жителей села Беной поступила информация о том, что Магомадов находится в ущелье неподалёку от села. В операции по поимке Магомадова, которому шёл 71-й год, принимали участие сотрудники КГБ, МВД и в/ч 3394. В результате операции Хасуха Магомадов был убит выстрелом в голову. При нём были обнаружены пистолет ТТ, винтовка Мосина, две гранаты и большое количество патронов. От пули абрека погиб один из дружинников - Чабдарханов Саид-Селим. Место захоронения абрека по сей день неизвестно. В период существования Чеченской Республики Ичкерия Хасуха Магомадов был посмертно награждён орденом "Честь нации".

Гатыр Мамед - азербайджанский Робин Гуд , красный комиссар и просто «гачаг». Гатыр Мамед Был судим царским правительством за набеги на беков и помещиков, сослан в Сибирь, на каторгу. Но бежал и присоединился к повстанцам, которые скрывались в горах. .С небольшим отрядом он снова продолжал разорять власть имущих, наводя на них ужас. В начале 20 века Гатыром Мамедом, за которым, сбиваясь с ног, охотилась полиция и который был так популярен в народе, заинтересовались большевики. Подпольная организация Гянджи начала искать контакта с ним. Гатыр Маед воевал не только против царской власти, он также воевал против мусаватистов, и еще больше - против советской власти. Это был борец-одиночка, который выступал против любой власти вообще. В те годы так называемое гачагское, или крестьянское движение было широко распространено в Азербайджане.

Газиев Хамид (Хамад) по кличке "Мулла". С 1944 по 1956 год он совершал акции против власти в среднеазиатских городах: Ташкенте, Чимкенте, Джамбуле, Фрунзе, Алма-Ате. Удивительно то, что в течение 12 лет мало кто знал его имя и фамилию. Оно получило широкую огласку, когда группа захвата КГБ в 1968 г. убила его при штурме жилья в с.Чемульга, находящегося южнее ст.Ассиновской. Тогда в газете "Грозненский рабочий" появилась статья "Кровь на белой чалме" и нам стало известно, что его зовут Газиев Хамид (Хамад).

Одиночество в Пути: абреки 2 Абрек Кири Буба – лезгинский "Робин Гуд". Я писала о символизме Гор и Леса как пространстве пребывания абреков в 19 веке, а не в 21 веке. И, по-моему, это подтверждается вообще символикой гор в кавказском фольклоре – герои нартского эпоса (разные версии которого характерны для многих народов Кавказа) пребывающие на горе, всегда отличаются своим нравственным превосходством, в легендах и мифах только в горах происходят самые героические события и свершаются самые справедливые возмездия. В горах кровники встречаются на равных, именно горы абреки выбирают как свою территорию. У питерского этнолога Юрия Ботякова нашла такое интересное противопоставление «Черного» и «Белого» всадников (текст – осетинский): «На черном шиферном утесе, на вороном коне .. стоял Черный всадник.. На самой вершине горы, среди вечного снега, в страшном величии, стоял неподвижный всадник.. Он был на белом коне». Так и Лес в традиционном кавказском сознании тоже символичен – это необжитое человеком и, значит, опасное пространство. Леса на Северо-Западном Кавказе были местами коллективных и личных языческих молений и были случаи, что оставались таковыми, например, на побережье Черного моря вплоть до 20-х гг. ХХ века, несмотря на существование в то время исламской традиции. Путешественник Ксаверио Главани в XVIII веке описывает на адыгском материале некое большое лесное дерево, на ветвях которого развешивались дары, а преступники, которые находили его в лесу, счастливым образом освобождались от наказания. Современный журналист и политолог Руслан Курбанов свою статью, посвященную эволюции вооруженного подполья на Кавказе, так и назвал - «Эволюция Леса». Что это, как не наименование нового явления (т.е. боевиков) через использование традиционных для сознания схем?

Одиночество в Пути: абреки Абреки – самые загадочные персонажи кавказской традиции, «особый любопытный тип людей», по выражению знаменитого историка Кавказской войны В.Потто. Об абреках в русских источниках особенно активно писали русские офицеры, служившие на Кавказе в середине XIX века. Кавказская война называется современными исследователями «золотым веком абречества». Кто такие абреки – обычные разбойники и изгои, лишившиеся покровительства своего рода и ушедшие в горы, люди, для которых воровать или жить – одно и тоже? Заступники, помогавшие бедным и обездоленным, как знаменитый чеченский абрек Зелимхан? А, возможно, абреки – вообще носители высокой идеологии и культуры наездничества? Здесь не может быть прямых и однозначных ответов. Современный кавказовед Владимир Бобровников в своей статье «Абреки и государство: культура насилия на Кавказе» пишет о том, что само абречество тоже изменялось с течением времени. Человек, ставший абреком, всегда порывал с родственниками – он мог быть изгнан своей общиной за какой-то проступок – предательство, трусость на поле битвы, убийство кровного родственника. Изгоняться из общины могли и просто неординарные люди, чье присутствие провоцировало конфликт и соперничество внутри общины. «Ты юношей дразнишь отвагою властной/Ты в волчьи сердца их вселяешь страх/…Покинь же страну, что тебя не взлюбила,/ Пускай в ней царят наши право и сила», - поется в одном из чеченских илли. Человек мог и сам выйти из общины, опасаясь кровной мести. В очерке осетинского публициста и политика начала ХХ века Ахмеда Цаликова «В абреки» табунщик, убивший в ссоре своего напарника на пастбище, размышляет о том, что, даже если бы он продал все имущество всех своих родственников, то и тогда у него не хватило бы средств заплатить за кровь. «Только один выход оставался для спасения от беспощадной мести - подлежащий кровному мщению мог покинуть свою деревню и объявить себя абреком». Часто уход в абреки был ответом на угрозу потери Имени (Имени не как наименования лица, а как символа достоинства) и внутренней свободы. Абрек, исключенный из круга родственных связей, всегда маргинален, одинок и предельно самодостаточен. Выход из общины, отсутствие защиты со стороны семьи создавали для него дополнительные угрозы и вынуждали быть особенно мобильным. Для абрека основная задача – выживание и месть своим врагам. Кто был объектом мести – не столь важно, это могла быть община, которую абрек покидал добровольно, или община, изгнавшая своего соплеменника. Абрек, пишет самый известный исследователь этой темы Ю. Ботяков, «был носителем престижной в народе идеологии борьбы за идею, личного героизма». В народном сознании всегда существовал и культивировался идеальный образ абрека, который далеко не всегда совпадал с реальным образом. Но образ, в свою очередь, влиял и на поведение абрека, «дотягивая» его до высокой планки. В фольклоре народов Северного Кавказа существует аналогичный абреку образ Черного всадника («Когда черная ночь свой опустит покров… На коне выезжает из черных темнин») - образ, одновременно притягательный и отталкивающий. Люди никогда не желали встретиться с Черным всадником, но одновременно испытывали к нему чувство уважения. Символическое пространство пребывания абрека – Лес и Горы, а время его действия – время ночи. Лес в культуре народов Кавказа считался опасным пространством, неосвоенным человеком. Жертвоприношения в лесу, например, на Западном Кавказе встречались вплоть до начала ХХ века. Тюбу де Мариньи, 1823. Черкесы совершают жертвоприношение в священном лесу.28 июля 1818 г. Иллюстрация из книги Б. Едыджа "Черкесы адыги в рисунках европейских художников XVII -XIX веков". Майкоп,2009 В начале XXI века уход в абреки по «классическим правилам» – явление практически невозможное, но все же образ абрека присутствует в нашей жизни и сегодня

Институт аманатства

Расцвет и деградация аманатства Самым знаменитым аманатом в истории Кавказа был сын имама Шамиля Джамаллудин – мальчик был выдан своим отцом и отправлен в Петербург, где он стал и воспитанником императора, и заложником политической ситуации, в которую оказался вовлеченным его отец. Американка Лесли Бланш в своей давней книге «Сабли рая» пишет о Джамаллудине: «Царь лично установил над мальчиком попечение, присматривая за ним со всем тщанием. Он из собственного кошелька покрывал расходы, связанные с его воспитанием, по несколько раз в неделю приглашал его к себе в Зимний и вообще следил, чтобы был он, сколь это возможно в изгнании, благополучен и счастлив. И лишь в одном отношении царь был непреклонен. Никто не имеет права говорить с мальчиком о его прошлом, о Кавказе, об отце; точно так же воспрещается ему до времени общаться с многочисленными черкесскими и прочими кавказскими князьями, которые, дав присягу верности российской короне, часто бывали при дворе, служили в гвардейских частях либо назначались адъютантами великих князей». Лесли Бланш, как и француженка Александра Лапьер в своей недавно вышедшей книге «Вся честь мужчин», пишут о Джамаллудине как о человеке, оторванном от своей привычной среды, пережившем в детстве психологический шок и от большого города, и от нового непривычного быта, и от разлуки с близкими. Джамаллудина вернули в свою семью после долгих усилий его отца – в 1855 г. вблизи укрепления Куринского в долине р. Мичик состоялся обмен, в ходе которого Шамилю были выданы Джамалуддин, 16 пленных горцев, находившихся в то время в Кумыкском владении, и 40 тыс. руб. серебром. Взамен Шамиль освободил взятых им в плен членов семейств Чавчавадзе и Орбелиани и 16 пленных грузин. Историк Хаджимурат Доного пишет, что Шамиль охладел к своему вернувшемуся сыну, сам Джамаллудин был психологически надломлен, и между ними уже никогда не было настоящего понимания. Из других кавказских аманатов стоит назвать осетин Кази-Магомета Тулатова, Бимболата Тулатова, Тасо Гайтова, Асламурзу Есиева. Пожалуй, самыми знаменитыми осетинами-аманатами были генералы Асланбек Туганов и Мусса Кундухов. Все они детьми были отправлены в Петербург, учились в кадетских корпусах, дослужились до высоких военных чинов и наград. Туганов командовал Собственным Его Императорского Величества Конвоем, а Кундухов - Кавказским Конно-горским дивизионом. Можно только предполагать, что аманатство как политическая практика (уже, естественно, потерявшее черты социального лифта, характерные для XVII-XIX веков) процветало в период гражданской войны на Кавказе. Родственники политических противников удерживались одной из воюющих сторон, тем самым обеспечивая возможность переговоров и политического торга. Конечно, такое «аманатство» было уже лишено документального оформления, взаимных обязательств и существовало уже не как политический институт, а, скорее, как способ психологического воздействия и революционного террора. Сегодня на Кавказе, конечно, нет уже никакого аманатства – никто, да еще по официальному договору, не забирает детей из семей боевиков в обмен на политическую лояльность вооруженного подполья, никто не учит их в лучших военных институтах и не дает им возможности для блестящей военной карьеры. Однако в региональных политических играх тема жесткого воздействия на родственников используется, и весьма активно. "Черные ястребы" в КБР в своих видеообращениях угрожали родственникам боевиков Вооруженные группировки в Дагестане, Ингушетии, Чечне, т.н. «эскадроны смерти», расправляются с родственниками боевиков. В КБР не так давно внезапно объявились и также внезапно исчезли оказавшиеся проектом силовиков «Черные ястребы». Они сразу же заявили, что будут убивать жен, детей, родителей боевиков, чтобы они почувствовали «как это больно».. Одна из известных акций «ястребов» - нападение в Нальчике на дом Астемира Мамишева, которого подозревают в причастности к ряду громких убийств, а именно к убийствам лидера Духовного управления мусульман КБР Анаса Пшихачева, сотрудника УФСИНа Альберта Алтуева, коммерческого директора канатных дорог Приэльбрусья Юсупа Таукенова и сына бывшего руководителя республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы Тимура Мечукаева. В дом Мамишева летели бутылки с зажигательной смесью, а когда пожар потушили, в доме нашли записку с угрозами в адрес родственников: "Если ваш сын еще раз убьет жителя Кабардино-Балкарии, вас уничтожат. Черные ястребы-антиваххабиты ". Угрозы могут исходить и от якобы родственников силовиков, пострадавших от боевиков. Осенью 2009 года в Дагестане неизвестные разбросали возле мечети на улице Котрова листовки с угрозами "пособникам боевиков" — в списке пособников значились 250 человек - известные журналисты, адвокаты и правозащитники. В подписи под обращением значилось: "Родственники убитых милиционеров".

Аманаты - политические заложники Обычай отдавать или забирать аманатов был частью политической практики при взаимоотношениях российских властей с народами, либо вступающими в ее подданство, либо уже проживающими на ее южных границах. Аманатов забирали или выдавали на протяжении XVII-XIX веков. Кабардинцы, ногайцы, калмыки, чеченцы, осетины, казахи и башкиры отдавали представителей своих аристократических фамилий российским властям на несколько лет в знак подтверждения достигнутых политических договоренностей. Получить аманата – это значит поставить символическую точку во взаимоотношениях, ведь часто подписанных сторонами документов было недостаточно, чтобы соглашения соблюдались, и аманаты считались наиболее надежной гарантией. Аманаты, однако, были не просто заложниками, а полномочными представителями феодальной аристократии народов, входящих или уже вошедших в подданство России. Аманаты – дети или родственники горских князей или ногайских мурз – обладали высоким социальным статусом, поэтому им оказывались особые знаки внимания. Историк Илья Торопицын, исследовавший институт аманатства в XVII-XIX веке, в своей работе приводит инструкцию коменданту Кизлярской крепости, в которой предписывалось «обходиться с ними осмотрительно, осторожно, справедливо, приветливо, с умеренною ласкою, но не раболепно». В источниках отмечается, что аманаты производили впечатление гордых, честолюбивых, высокомерных и даже коварных молодых людей. Поэтому, например, кизлярскому или терскому воеводам не рекомендовалось идти у них на поводу, не допускать по отношению к ним уступок и послаблений. Сын Шамиля - Джамалуддин - самый знаменитый аманат Кавказа Аманатов содержали в крепостях – в Уфе, Астрахани, Терской или Кизлярской крепостях. Государство содержало аманатов за свой счет – в XVII веке такой пансион был недешев и обходился казне в среднем в 60 рублей в год. Отношение к аманатам – размер их содержания – менялось в зависимости от политической конъюнктуры. Если какие-то «горские владельцы» вдруг нарушали свои договоренности о верности, то расходы на содержание аманатов снижались. Количество аманатов от каждого народа было неодинаковым – в разное время в качестве аманата мог быть либо один человек, иногда каждая аристократическая группа от какого-то народа могла посылать свого представителя. Иногда один аманат заменялся другим – как правило, власти не возражали против их замены, однако вопрос доверия имел принципиальное значение – иногда за представителей аристократических фамилий выдавались крестьянские дети. «Нарядя в хорошее платье крестьянского или пленного мальчика, оного на обмен настоящего отдавали и потом от верности и послушания отставали», - приводит цитату П.Г. Буткова И. Торопицын. В аманатах могли находиться очень долго – до 13 и даже до 20 лет. Сведения о характере содержания аманатов противоречивы. Одни источники сообщают, что аманаты могли свободно общаться с родственниками и земляками, принимали гостей, получали посылки, сохраняли право ношение оружия. Весной 1829 года из печати вышли “Записки во время поездки из Астрахани на Кавказ и в Грузию в 1827 году” Николая Александровича Нефедьева – астраханского чиновника, путешественника. Он был здесь, на Кавказе, с одним из друзей А. С. Пушкина Н. В. Всеволожским и его супругой. В начале своего описания автор отмечает, что через Терек построен “на каменных столбах длинный и высокий мост. …Ров и земляной вал составляют здесь цитадель. Внутри ее помещаются каменные казармы, церковь, дом коменданта и много других казенных зданий; в том числе дома для приезжающих и для аманатов. Местоположение Владикавказа весьма приятное. В форштадте дома офицеров и солдат окружены цветущими палисадниками. В самой крепости есть небольшой садик и липовая аллея, заменяющая бульвар, где видел я гуляющих аманатов. Это маленькие дети владельцев или старшин горских народов, залог их верности. Несмотря, однако же, на сих заложников, здесь небезопасно; все живут, как в блокаде, и никто не смеет отлучаться отсюда на самое близкое расстояние”. Статья “Поездка из Москвы на Кавказ”, опубликованная в “Тифлисских ведомостях” (№ 56, 1830 г.) содержит такие сведения: “В крепости небольшой деревянный домик с железными решетками наполнен аманатами, данными горскими народами. Это оборванные, грязные ребятишки, обреченные вечному невежеству, ибо во Владикавказе их ничему не учат, а содержат, как пленников. Какая была бы польза, если бы учредить для них училище и по окончании курса учения отпускать в домы, а вместо их набирать других: сколько от этого выиграло и правительство, и человечество вообще”. Аманаты были ограничены в свободе передвижения – они не имели права покидать без разрешения местных властей города и крепости, где их содержали. За ними постоянно надзирали – либо специальный караул, либо особые доверенные лица. В исключительных случаях аманатов могли переводить в города, находящиеся на большом расстоянии от их родных мест. Торопицын, анализируя смысл таких перемещений, пишет, что это был способ давления на феодалов, проявляющих попытки самостоятельной внешней политики, даже несмотря на то, что их родственники находились в аманатах. Если аманат умирал, а его родственники отказывались выдавать нового в заложники, то в инструкциях рекомендовалось захватить какого-нибудь влиятельного представителя этой фамилии. Конвой Его Императорского Величества - один из институтов, воспроизводящих аманатство Школы для аманатов – особое явление в истории Северного Кавказа. Впервые они стали открываться во второй половине ХVIII века. В таких школах аманаты учились русскому языку, русской грамоте, а сами школы являлись одним из способов формирования имперской лояльности. Известный исследователь Жан Шарль де Бесс писал об одной из аманатских школ: “Легкость, с которой учатся эти дети, необычайна, самый старший из них читал предо мною русскую книгу очень бегло и внятно, хотя пробыл в школе всего один год – срок, после которого родители забирают своих детей, чтобы прислать на их место других”.

Однако аманатство практиковалось и в качестве регулятора политических отношений как между самими кавказскими народами, так и между ними и российской администрацией. Бурная внутриполитическая жизнь на Кавказе актуализировала такую форму аманатства, как заложничество. Практику использования аманатов в качестве заложников широко применял Шамиль. В указанном значении рассматриваемый термин неоднократно фигурирует и на страницах периодической печати XIX в. В то же время в Закавказье, в частности, у грузинских горцев, в указанном значении термин не фиксируется. Аманатство как инструмент политического влияния Российской империи на Северном Кавказе в своем развитии прошло две стадии. Первая, или начальная стадия, по времени совпадающая с периодом установления тесных сношений между Россией и Северным Кавказом, характеризуется отсутствием явно выраженных элементов принуждения, тогда как его вторая стадия - это насильственное отбирание аманатов и заложников. Аманатство в этой стадии представляет собой не что иное, как заложничество - инструмент обеспечения лояльности горской знати новой политико-административной системе. Принимая присягу на верноподданство Российской империи, горские общества обязывались выдавать аманатов. При этом практика выдачи аманатов из влиятельных горских феодальных, узденских и старшинских фамилий для сохранения верности России касалась практически всех горских народов региона. Так, например, в апреле 1808 г. шеф Владикавказского гарнизонного полка ген.-м. И.К. Ивелич рапортовал главноуправляющему в Грузии ген.-фельдм. И.В. Гудовичу: «На каковыя их (тагаурских старшин. - С.К.) уверения положиться не можно и если не будут удержаны в Тифлисе из фамилий Есеновых, Мансуровых, Тулатовых и из Маклова, по одному из рода аманатов, то по возвращении их в ущельях шалости чиниться не перестанут...» [1, с. 219]. Эта практика использовалась и в Дагетане.«25 генваря 1735 г. (генерал Левашов. - С.К.) взял присягу от бунтующего усмия Ахмет-Хана кайтакского в принятии его со всем народом по прежнему в российское подданство и взял от него в крепость Святого креста в аманаты Заузана, племянника Усмиева, внука джангутейского Чапал-Бека, родного дядя Усмиева. Еще взяты тогда аманаты: из Губдени,деревни подвластной шамхалу, в коей владеют князья и уздени, Елдаров внук Гамизай. Кяфир - кумыкский Чаук Бекеев, который умер при терском редуте 28 декабря 1736 года. Ерпелинские или Ирпели деревни (в соседстве Анцуга) жители (муганского поколения) Паташ Акламов и Перебудак Будаев Карабудакский, Алхас Фадеев, Бутнакский Алхас Атажукеев. От Буйнака также были у нас аманаты с 1729 и в 1734 году. Аманаты были 1735 г.: От Большой Кабарды 11, Малой 4. От кумыкских владельцев Аксайских - 1, Эндерийских - 4, Чеченских- 2» [3,128-129] Практика выдачи аманатов касалась и балкарских таубиев, первое упоминание о выдаче детей которых в аманаты исследователи относят к 1822 г. [10,с. 218-220]. Аманаты от северокавказских горцев содержались в Терках, Святом Кресте, Кизляре, Моздоке, Астрахани: в Терках в начале XVIII в. аманатов было 14 человек, в Святом Кресте в 1733 г. - 18 человек, в Кизляре в 1760 г. - 20 человек [9, с. 193], все в возрасте от 3 до 26 лет. Горским аманатам выдавалось жалование, размер которого был обусловлен социальным происхождением аманата. Дети кабардинских, аксайских и кумыкских князей получали в год 147 руб. 60 коп.; узденьские дети - 49 руб. 20 коп., дети старшин - от 15 руб. 60 коп. до 48 руб. [2,с. 194]. Сроком пребывания в аманатах формально считался один год, по истечении которого аманат подлежал освобождению, а его место - замещению новым аманатом. Однако освобождение аманата к формально установленному сроку почти никогда не происходило. Многие горские аманаты содержались настолько долго, что успевали окончательно обрусеть, и навсегда оставались в России. Те же, которые по освобождении возвращались на родину, оставались настроенными пророссийски, являясь, по сути, проводниками иной культуры в местной среде [9, с. 195]. В русских пограничных крепостях существовали даже специальные аманатские школы. 1 февраля 1829 г. по указанию начальника Кавказской области, командующего войсками на Кавказской линии Г.А. Эммануэля была открыта аманатская школа в крепости Нальчик. Предписывалось, «чтобы находящиеся от разных горских народов в залог покорности их аманаты занимались по мере письменным учением, как на турецком, ровно и на русском языках» (цит. по: [10,с.218-219]). И несмотря на то что история аманатской школы оказалась недолгой, ее роль в формировании пророссийской ориентации представителей местной знати была весьма значительной. Судя по специальным исследованиям деятельности аманатской школы в Нальчике, «курс» обучения в ней прошло около 20 детей в возрасте 9-13 лет (см.:[10,с.219]). Однако все эти дети были выходцами из знатных балкарских и осетинских фамилий. В течение всего периода административно-политического освоения Северного Кавказа российская администрация активно использовала практику аманатства, видя в детях-аманатах не только заложников, но и проводников российской культуры и общественного устройства. В то же время в условиях Кавказской войны институт аманатства служил достаточно эффективным механизмом поддержания стабильности на Центральном Кавказе и содержания в покорности горских обществ. Таким образом, сложный комплекс социальных, хозяйственно-экономических и природно-географических факторов обусловил появление на Кавказе института аманатства, который играл важную роль в стабилизации общественных отношений, гарантируя индивиду или группе защиту и покровительство со стороны чужого социума. Ко времени окончания Кавказской войны и наступлением нового этапа российско-северокавказских отношений в административно-правовой и социокультурной сферах запускается интеграционный механизм, что ведет к изживанию института аманатства, переставшего уже играть роль важного регулятора внутренних социально-экономических и политических отношений между правительственной администрацией и горскими народами

Однако при всей напряженности борьбы за северокавказские территории решающим этапом в истории Северного Кавказа стала вторая половина XVIII в. В этот период Россия не только ставит перед собой задачу охраны и укрепления южных рубежей, но и предпринимает реальные шаги, направленные на включение Северного Кавказа в состав Российской империи, что не могло не вызвать противодействия со стороны Турции, поддерживаемой западноевропейскими державами. Это противостояние привело во второй половине XVIII в. к русско-турецкой войне 1768-1774 гг., которая окончательно изменила расстановку сил в регионе в пользу России. Подписанный 10(21) июля 1774 г. в русском лагере у селения Кючук-Кайнарджи мирный договор [12,с.24-41] положил основание новому устройству Северного Кавказа [10, с.104]. В соответствии с условиями международного права Российская империя получала санкционированную договором возможность распоряжаться Центральным Кавказом. Статья 21 договора передавала России Большую и Малую Кабарду (см.: [4,с. 204-205, 286]), что резко изменило положение на Кавказе в пользу империи, которая могла уже официально заняться административным обустройством этой территории и укреплением южных границ. Подтверждение права России на Кабарду означало косвенное признание принадлежности к ней также и Осетии, ряд обществ которой находился в зависимости от Кабарды. С конца XVIII в. начинается период фактического поглощения Северного Кавказа и утверждения российских государственных порядков. Внедрение Российской империи в политическое и социокультурное пространство Северного Кавказа трансформировало многие традиционные институты регулирования социальной жизни местных народов. При этом помимо откровенного подкупа горской социальной знати империя нередко прибегала к использованию ряда традиционных институтов для внеполитического влияния на местные сообщества. Одним из них стал институт аманатства, широко привлекаемый администрацией в отношениях с традиционными элитами. Проблема аманатства интересна сама по себе, но, к сожалению, совершенно недостаточно изучена в литературе о Кавказе. Исключение составляют отдельные работы, посвященные бытованию института аманатства у ряда кавказских народов [8;6;2]. Обобщая работы исследователей по проблеме, можно уверенно утверждать, что аманатство - это явление общекавказского масштаба, отмечаемое как на Северном Кавказе (в Дагестане, Ингушетии, Балкарии, Кабарде, Осетии), так и в Закавказье (азербайджанцы, грузины). Более того, ареал распространения этого института гораздо шире географических границ Кавказа: он существовал у арабов, персов, крымских татар, украинцев и др. Обращаясь к понятию «аманат», следует отметить его арабское происхождение. Само оно означает «вещь, отданную на хранение», «что доверяется», «заложник». Судебник царя Вахтанга VI, а также документы того периода указывают, что «аманати» - вещь неодушевленная, отданная на хранение [6, с. 9]. Что можно сказать относительно арабского происхождения термина «аманат»? Тяжелый гнет арабского ига не прошел бесследно для Закавказья, в частности, для Грузии. Но по сей день остается неясным, каким же образом задело горный регион Грузии утвердившееся на равнине арабское владычество, где удостоверяется торможение процесса феодализации и сближение западной и восточной ее частей. Периодическое ослабление центральной феодальной власти способствовало консервации у горцев некоторых форм общинного быта [6, с. 11]. Однако открытым остается вопрос относительно сохранности термина «аманат» в регионе проживания горцев восточной Грузии (в западной Грузии, в частности, в ее горной части, термин «аманат» не фиксируется). Здесь заслуживает внимания такой момент, как вывод автора статьи «amanat» в последнем английском издании «Энциклопедии Ислама» (см.: [6, с. 11]) об изначальных истоках происхождения понятия aman-amanat в мире древнего семитизма. Резюмируя рассуждения исследователя, следует считать, что «amanat» происходит от «aman», что означает «безопасность», «укрытие», «покровительство». Посредством этого института человек, очутившийся вне закона и вне своей группы, принимает протекцию (защиту) посторонней ему группы, что часто подразумевает и защиту со стороны «святого места», почитаемого данной группой [6, с. 12]. Следовательно, понятие «aman» по своему значению относится к социально-религиозному миру. Таким образом, аманатство как социальное явление прошло сложный и длительный путь. С одной стороны, сохранность его и утверждение в горном регионе Кавказа естественно, если учитывать арабское влияние, с другой же стороны - представляется возможным исключить заимствование термина «аманат» из мира собственно арабского, т.е. не приурочивать его к эпохе арабского владычества, а соотнести со значительно более ранними контактами разноэтничных патриархальных социальных групп. Впрочем, нельзя полностью отрицать заимствование горцами термина «аманат» в период (или позднее) арабского владычества. Однако все же основное значение аманатства в жизни кавказских горцев сводится к стремлению горца, оставшегося в своей общине вне закона, восстановить свой законный статус в общине чужой. Что же вынуждало горца покинуть свой родной кров и идти в аманаты? В аманаты горец шел лишь в крайнем случае, лишившись права оставаться в своих родных местах по причине кровничества. Таким образом, основной причиной аманатства становится убийство со своим неизбежным и тяжелым последствием - кровной местью. Изгнание убийцы из родных мест предусматривалось и государственным законом. Шестой параграф законов царя Георгия Блистательного гласил о неминуемом изгнании убийцы. Лишь по истечении определенного срока и уплаты пострадавшему цены крови (композиции) убийце разрешалось вернуться в свою исконную обитель [3, c. 106]. Фиксируются еще такие причины, как клевета, кража, нанесение оскорбления, нарушение брачного запрета - все это квалифицируется как неподчинение внутреннему порядку, установленному в общине [6, с. 20]. Таким образом, основной смысл аманатства поначалу сводился к принятию покровительства чужого социума, что делает этот институт специфической разновидностью искусственного родства, истоки которого следует искать в недрах поздних родовых общин. Его социальные функции в подобной форме бытования заключались в регулировании хозяйственно-экономических и социальных связей и отношений между принимающим социумом и той группой или индивидом, которые брались под его покровительство (см.: [6, с. 13]).

РОЛЬ ИНСТИТУТА АМАНАТСТВА В КАВКАЗСКОЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ (XVIII – ПЕРВАЯ ТРЕТЬ XIX В.) Ввиду своего географического положения Северный Кавказ был важным стратегическим регионом и всегда находился в центре экономических и геополитических интересов соседних государств. Связывая бассейны Черного, Каспийского и Азовского морей, он находился на пересечении торговых путей между странами Ближнего и Среднего Востока и Россией. Не только уникальное положение этого региона, но и залежи полиметаллических руд, удобные для земледелия и скотоводства предгорные равнины делали его привлекательным объектом внешней экспансии и предметом жесткого военного соперничества сопредельных держав. Если до начала XVIII в. Северный Кавказ являлся ареной борьбы между Сефевидским Ираном и Османской империей, то на рубеже XVII-XVIII вв. в борьбу за Северный Кавказ включается третья держава - Россия. Для Российской империи, не имевшей доступа к южным морям, Северный Кавказ представлял важнейшую стратегическую базу, овладение которой снимало вековую проблему выхода к морским побережьям и открывало транскавказские пути в Азербайджан, Армению и Грузию. Однако помимо военно-стратегического, Кавказ имел для России еще и самостоятельное политико-административное значение прежде всего как перспективный объект экономического освоения. Обширные и плодородные территории степного Предкавказья, полиметаллические рудные богатства в горах Центрального Кавказа по обе стороны хребта представляли несомненный интерес для внутреннего российского рынка [7, с.166]. В середине 30-х гг. XVIII в. соперничество держав за обладание Кавказом вступает в новую фазу, отмеченную заметным изменением соотношения их сил. В Иране, наконец, восстановилось единовластие: фактическим правителем страны стал Надир - талантливый полководец, рассчитывавший поправить государственные дела новыми завоевательными войнами, одним из объектов которых стал Кавказ. Он начал борьбу с Оттоманской Портой за возвращение ранее принадлежавших Ирану территорий, отторгнутых от него Петербургским от 12(23) сентября 1723 г. и Стамбульским от 12(23) июня 1724 г. соглашениями. Завоевательные планы Надира, в сущности, продолжали политическую линию, которой традиционно придерживались Сефевиды, - он не только стремился к восстановлению прежних позиций Ирана в прикаспийской зоне, но и пытался проникнуть вглубь Северного Кавказа, совершая в 30-40-х гг. XVIII в. опустошительные нашествия на Дагестан [5,с 418-426]. Опасаясь угрозы совместных ирано-турецких действий на Кавказе, российское правительство выводит свои войска из прикаспийских областей, тем самым пытаясь превратить Иран из потенциального противника в союзника. Обнаружив в лице Надира серьезного конкурента, Россия предпочла пойти на территориальные уступки Ирану, заключив с ним Рештский 21(1февраля) января 1732 г. [12, с.194-202] и Гянджинский 10(21) марта 1735 г. договоры [12, с.202-208]. Подписание этих трактатов по-своему удовлетворяло обе стороны: Россия, отказываясь в пользу Ирана от полученных ранее прикаспийских областей, заручалась его поддержкой в случае войны с Портой, что позволило ей несколько смягчить в свою пользу напряженную политическую обстановку; Надир же восстанавливал таким образом «статус-кво», существовавший до подписания Петербургского соглашения. Естественно, Порта не могла не отреагировать на российско-иранские договоры, она всячески противилась усилению Надира и пыталась военным путем вернуть себе территории, отошедшие Ирану в соответствии с российско-иранским трактатом. Реализуя свои геополитические планы в этом регионе, Россия предпочитала использовать дипломатические переговоры, так называемую тактику «приласкания» кавказских владетелей и старшин. Так, в указе императрицы Елизаветы Петровны от 20 апреля 1742 г. верным России горским владетелям постанавливалось выделять сверх жалованья «в прибавок по 500 рублей в год», оказывать им тайную поддержку, «при всяких случаях пристойным образом по-прежнему ласкать и от протекции Е.И.В. не отлучать... под оной искусным образом стараться содержать» [11, с. 107]. Эти действия, конечно же, не могли сравниться с шахскими и султанскими методами устрашения и насилия и выгодно отличали Россию в представлениях местных сообществ, обеспечивая ей лояльность со стороны их социальных верхов..

Давно позабытый социальный институт аманатства гораздо глубже и больше, нежели его понимали когда то на Руси, и совсем не понимают в современной России. Аманатство наполнено высокой духовностью, где переплетаются честь, доверие, гордость и стержень личности.

В словаре русского языка Владимира Даля читаем: «аманат (арабск.) – заложник; человек, взятый в залог, в обеспечение чего-либо, верности племени или народа, подданства покоренных и пр. Казаки говорят: аманатчик.

После громких заявлений представителей Баку и Еревана министр обороны РФ Сергей Шойгу на заседании общественного совета при военном ведомстве подчеркнул, что российские военные являются гарантом сохранения мира в регионе и за время их пребывания в Карабахе «не допущено ни одного серьезного инцидента». Претензии Еревана к Москве говорят о попытках армянского руководства передать инициативу по урегулированию армяно-азербайджанских отношений Западу. При этом сам Ереван сделал всё, чтобы «ключи от урегулирования» оказались не у Москвы, заявил NEWS.ru руководитель отдела Кавказа Института СНГ Владимир Новиков: Новиков считает, что правительство Пашиняна добивается выхода из-под российского влияния, пытаясь воспользоваться украинским кризисом. Именно в этих целях Ереван часто заявляет, что Москва «не оказывает нам помощь по своим союзническим обязательствам». Пашинян, по словам эксперта, намерен переложить на Россию ответственность за провалы армянской стороны в этом урегулировании и получить гарантии безопасности от Вашингтона и Брюсселя. Даже в Армении эксперты удивлены непоследовательностью, которая сопровождает действия Пашиняна. Суд по всему, Ереван при этом рассчитывает на полную и безоговорочную поддержку Москвы в вопросе урегулирования отношений с Азербайджаном. Ради этого Пашинян и его соратники вспоминают всякий раз про членство Армении в ЕАЭС и ОДКБ, угрожая покинуть эти организации. Но они упускают из виду, что Москва не может себе позволить одностороннего подхода и для этого остается нейтральным арбитром. Но Ереван желает получить максимум выгоды, поэтому его не устраивает взвешенная позиция России и он обращается за поддержкой к западным странам, ведь США и ЕС вполне способны поддержать лишь одну из сторон конфликта, преследуя при этом свои цели. Одна из них, как уже не раз заявлял российский МИД, — выдавить Россию из Закавказья.

Миротворцы недееспособны? Ереван опять недоволен Москвой Взвешенная позиция РФ по мирному урегулированию армяно-азербайджанского конфликта не находит понимания в Ереване, стремящемся вовлечь в игру Запад В Армении все активнее заявляют о недовольстве действиями России, причем говорят об этом на самом высоком уровне. Премьер-министр Армении Никол Пашинян выступил с критикой российских миротворцев, размещенных в Карабахе. На заседании правительства 22 декабря армянский лидер заявил, что миротворцы не выполняют свою миссию. А днем ранее спикер парламента Республики Армения (РА) Ален Симонян осудил выступление представителя РФ на заседании Совбеза ООН, собравшегося по инициативе Еревана. По словам спикера, «союзник мог бы сделать более адресное обращение» по поводу ситуации в Лачинском коридоре. В Ереване считают, что к урегулированию кризиса нужно привлекать представителей ООН и ОБСЕ, а также — Европы и США. Если это произойдет, Россия неминуемо потеряет свое влияние и авторитет в глазах партнеров. Москва пока реагирует сдержанно. Так, по поводу заявления Пашиняна о российских миротворцах российская сторона лишь выразила удивление. Официальный представитель Кремля Дмитрий Песков напомнил, что Россия действует в полном соответствии с трехсторонними договоренностями РФ, Армении и Азербайджана. Впрочем, разъяснения Москвы в Ереване не особо слушают. Накануне заседания правительства Армении спикер парламента Ален Симонян критически отозвался о выступлении российского представителя на заседании Совбеза ООН, касавшегося армяно-азербайджанских отношений в связи с ситуацией в Лачинскогом коридоре. Ряд стран — членов ООН, среди которых были США, Великобритания, Франция, Индия, поддержали Армению. Однако резкие выводы и жёсткие обвинения во время встречи Совбеза были только в выступлении армянского представителя, остальные официальные лица подчеркивали, что важно найти дипломатическое решение проблемы. В такой тональности было выдержано и выступление заместителя постоянного представителя РФ в ООН Анны Евстигнеевой. Как отметила российский дипломат, Москва исходит из того, что все спорные вопросы между Арменией и Азербайджаном должны решаться исключительно политико-дипломатическими средствами, а в части, касающейся пограничных вопросов, — в рамках работы двусторонней комиссии по делимитации армяно-азербайджанской границы при консультативном содействии России. Однако в Ереване не стали скрывать, что ожидали от представителя Москвы не дипломатических призывов, а конкретных требований в адрес Баку. По его словам, столь слабой реакцией Россия пытается снизить свою ответственность за присутствие в Карабахе. Азербайджанская сторона отвергла обвинения Армении. Постоянный представитель Азербайджана при ООН Яшар Алиев заявил, что Ереван искусственно создает проблему по вопросу Лачинского коридора, активно используя дорогу в военных целях, в частности для переброски оружия и ротации личного состава армянских подразделений. При этом, напомнил дипломат, Лачинский коридор и Карабах — это международно признанная территория Азербайджана, на которой армянская сторона продолжает устанавливать мины и добывать полезные ископаемые, причем с нарушением экологических норм.

Понятное дело, что столь неожиданный поворот пришелся не по вкусу не только ненасытным на земли армянам, но и стал триггером, запустившим удар по репутации «миротворческой» России. Впрочем, вернемся к ситуации на дороге Шуша-Ханкенди. Удивительно (хотя чему тут удивляться), но так сошлись звезды, что в этом вопросе в наглядной форме дал о себе знать одно из столпов диалектики: единство противоположностей. Из-за войны в Украине ярые антагонисты -Запад и Россия- в вопросе «угнетения несчастных армян» стали солидарны. К примеру, «говорящая головка» МИД России Мария Захарова по поводу акции протеста на дороге Шуша-Ханкенди ничтоже сумняшеся заявила следующее. «Мы обеспокоены блокировкой Лачинского коридора. Оно вызвано разногласиями сторон по вопросу разработки рудных месторождений. Минобороны России и российский миротворческий контингент все эти дни активно работают над деэскалацией обстановки. Мы рассчитываем на восстановление полноценного транспортного сообщения в самое ближайшее время», — заявила Захарова. Она отметила, что при подписании трехстороннего соглашения (от 9 ноября 2020 года) стороны (Армения, Россия и Азербайджан) взяли на себя обязательства, которые должны неукоснительно соблюдаться. «Отдельно вынуждены прокомментировать голословные обвинения и провокационные действия в отношении российских миротворцев. Откуда бы они ни исходили, мы считаем их недопустимыми и контрпродуктивными. Российский миротворческий контингент эффективно выполняет свои задачи, выступая гарантом стабильности в регионе», — подчеркнула Захарова. Как говорил Шерлок Холмс, гениально и непостижимо. Захарова в слово в слово повторяет армянские тезисы, не заморачиваясь о том, что речь идет о территории Азербайджана. Армянский агитпроп всеми неправдами пытается внедрить в сознание международного сообщества мысль об очередном «геноциде» армян, и Захарова косвенно с этим соглашается. Хотя, лачинская дорога вообще-то перекрыта именно российскими «миротворцами». Поразителен еще и тот факт, что сами власти Армении открестились от происходящих событий, а вот России все неймется. Да, премьер-министр Никол Пашинян, глава МИД Арарат Мирзоян что-то промямлили про «гуманитарную катастрофу», но в реалии, второй раз в огонь возможной войны они войти не хотят. Помнят еще о «железном кулаке» азербайджанского воина. Пожалуй, наиболее искренним и близким к реалиям был депутат правящей партии Армении «Гражданский договор» Гагик Мелконян. «Мы не можем вмешиваться в этот вопрос, Лачинский коридор – не наше дело, гарантом безопасности «народа Карабаха» (кавычки «Зеркало») являются миротворцы, пусть и они защищают этот народ», — сказал он. Коротко и ясно. Созданная проблема-то оказывается русско-армянским замыслом. И напрасно «говорящая головка» МИД РФ пытается сдуть пушок с рыльца: все на виду. А над извечными вопросами, над которыми до сих пор ломают головы «светлые умы» России, в Азербайджане давно уже нашли решение этой незамысловатой задачки. Мы точно знаем, что делать, а уж тем паче, нам прекрасно известно, кто виноват…

Власти Армении открестились от происходящих в Лачинском коридоре событий, а вот России все неймется Об акции протеста на дороге Шуша-Ханкенди писалось и говорилось немало. Подход к этому событию был с разных ракурсов, и это естественно. Сыр-бор, возникший вокруг всей этой катавасии на вышеупомянутом участке дороги известен, но вновь напомнить не было бы лишним. Тем более, что истина от повторения не тускнеет. Итак, в окрестностях города Шуша у поста российских миротворцев продолжается акция протеста азербайджанских активистов и членов экологических неправительственных организаций (НПО) с требованием положить конец экологическому террору в Карабахском экономическом районе. В результате проведенных 3 и 7 декабря 2022 года переговоров с командованием российского миротворческого контингента, делегация, состоящая из специалистов министерств экономики, экологии и природных ресурсов, Государственной службы по вопросам собственности при Минэкономики и закрытого акционерного общества «AzerGold» должна была провести предварительный мониторинг незаконной эксплуатации месторождений полезных ископаемых на территории Азербайджана, где временно размещены миротворцы, а также связанных с этим экологических и других проблем. Однако из-за бездействия миротворцев мониторинг не состоялся. Понятное дело, азербайджанская сторона, основываясь на нормах международного права, выступала с объективных позиций. Вроде бы все понятно и ясно, как Божий день, но не тут-то было. Армяне интерпретируют реальность в стиле сюр. Совсем как художники-абстракционисты, которые видят мир иными глазами. В больном воображении армян в сложившейся ситуации виновны все: азербайджанцы, русские, папуасы, марсиане, но только не «многострадальные» армяне. Но давайте рассмотрим картину событий с человеческой точки зрения, отбросив чуждый цивилизованному миру армянский аспект. Сегодня извечные вопросы, будоражившие российскую общественность на протяжении столетий, но и так и не нашедшие ответа, ребром встают и в азербайджанской среде. В России пытались, но так и не смогли найти ответа на простые вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?». В разрезе армяно-азербайджанского конфликта русские «умники», особо не заморачиваясь, в своих изысканиях ударились в слишком далекое прошлое, взяв за основу принцип «разделяй и властвуй». Стоит признать, что данный метод манипуляции до поры, до времени был эффективен, но 44-дневная война полностью разрушила «русский дом на армянском песке». Азербайджан, благодаря победе в Отечественной войне, сумел создать новую геополитическую конфигурацию в регионе.

Французы в Карабахе Согласно поступившей информации, достигнута договоренность о вводе в начале следующего года французских миротворцев на освобожденные территории Азербайджана, находящиеся под контролем МС РФ. Специальные части французской армии будут прибывать параллельно выводу россиян на 10 лет с возможностью продления. Ереван и Баку уверены, что французы внесут вклад в стабильность и мир в регионе. Нейтральная позиция Парижа высоко оценивается как армянской, так и азербайджанской сторонами. Поддержку прибытию французских подразделений выразили и «власти Степанакерта», мнение которых учитывается участниками мирного урегулирования, в том числе официальным Баку. Предусмотрена культурная программа. Концерт в «Степанакерте» 30 февраля 2023 года готовят Шер и Шарль Азнавур. Доклад о разрушении мусульманскими варварами культурного наследия «Гарабаха» по итогам миссии ЮНЕСКО сделает глава организации Одри Азуле. Обсуждается визит президента Макрона, который с премьер-министром Пашиняном откроет благотворительный бал. Погодите минутку… Шер то, может, и рада приехать, но Азнавур вроде как помер? Как глава ЮНЕСКО сделает доклад, если оценочной миссии не было? В феврале нет 30-ого! Макрон в Ханкенди попасть не может. С каких пор Баку прислушивается к требованиям недобитков в Ханкенди? Какие, к черту, французские миротворцы?! Галалы, что ты куришь!!!??? Некурящий я. Даже кальян, не говоря о сигаретах. Почти не пью. Шансы прибытия французских миротворцев в Азербайджан равны шансам Азнавура выступить на концерте по случаю их приезда. Макрон в Ханкенди может попасть только из Баку при согласии азербайджанской стороны. В том, что этому лидеру Франции такое согласие могут дать, я сильно сомневаюсь. Разве что Азуле готова выступить с докладом до оценки реального положения дел. Ей все ясно – армяне ничего никогда не разрушали, это все азербайджанцы. И с ней все тоже ясно. Кого интересует мнение этой дамы и возглавляемого ею дряхлеющего – благодаря ее же стараниям – отростка французского МИДа, в который превратился ЮНЕСКО? К мысли о написании абсурдного сценария подтолкнули муссирующиеся в определенных армянских кругах мысли о необходимости ввода французских миротворцев на освобожденные территории. Я, конечно, понимаю, что колоссальные фиаско политики Макрона в Центрально-Африканской Республике и Мали надо как-то ретушировать, как и рухнувшую коалицию по Сахелу. Как и проваленное миротворчество – или миропритворство? – Франции по Украине. Одна девятилетняя малийская сага обошлась французской казне в миллиарды долларов и десятки французских жизней, не говоря уже о тысячах погибших малийцев. Какой конфуз! Но только нашу землю в качестве базы отдыха для бравых французских вояк, отправленных восвояси из Африки, мы предоставлять не собираемся. Короче, армянские стратеги, массово нуждающиеся в психиатрической помощи: дырку от бублика вам, а не французских миротворцев на земле Азербайджана. При всех наших претензиях к МС РФ, они ни в какое сравнение с ребятами из страны открыто проармянского горячечного бреда господина Микрона…извините, Макрона, не идут. Ничего не забыл? Ах да, а как же бал? Спросите Пашиняна. Он раз уже сплясал в Азербайджане. На Джыдыр дюзю. Говорят, его после того танца до сих пор ноги не держат.

Экоактивисты и представители НПО Азербайджана продолжают акцию протеста у поста российских миротворцев на дороге Шуша-Ханкенди. К месту проведения акции протеста азербайджанских активистов решили направиться около десяти агрессивно настроенных армян, которые собрались на дороге, ведущей в город Шуша. Их цель - открыть дорогу, перекрытую российскими миротворцами.

Азербайджанские экологи и журналисты - soft power в жёстком противостоянии

Видя все это, азербайджанские протестующие на Лачинской дороге изменили свои требования. Отныне они настаивают на том, что территории в Карабахском регионе, где проживают армяне и дислоцирован РМК, должны контролироваться совместно с российскими миротворцами и госорганами Азербайджана. Говоря конкретнее, требуется восстановить в зоне временной ответственности РМК контроль всех госструктур Азербайджана, в том числе МВД, Госпогранслужбы, Госкомтаможни. Это важно уже сейчас, когда зафиксированы, как я уже указал, факты препятствия работе СМИ со стороны российских миротворцев. Наличие рядом с протестующими журналистами представителей МВД поможет отрезвить российских миротворцев, если они в очередной раз вздумают повредить технику, принадлежащую тому или иному отечественному СМИ или НПО. Это же поможет более тщательно фиксировать, что ввозится в Ханкенди и что оттуда вывозится, если уж РМК не в состоянии этого делать. Вне всякого сомнения с той же самой целью важно, чтобы на границе с Арменией в Лачинском направлении были установлены отдельные посты Госпогранслужбы и Госкомтаможни АР. Московский засланец Рубен Варданян при покровительстве руководства РМК вывозил все незаконно добытое в Армению. Не забывая себя, любимых, естественно. Я уже не говорю о том, что такого рода контроль со стороны Азербайджана лишит армянскую сторону возможности ввозить в Ханкенди и в окрестности оружие. Плюс, благодаря данному контролю очень легко и просто будет доказать ложь армянской пропаганды про «120.000 жителей Карабаха, находящихся в блокаде». Нет там такого числа людей. Реально там проживает, по нашим данным, не более 50.000 человек. Другое дело, что в моменты, когда нужно было продемонстрировать «массовость» акций протеста, из Армении в Ханкенди по Лачинскому коридору завозились «протестующие». Все это оплачивалось Рубеном Варданяном и на все это закрывало глаза руководство РМК. Собственно, потому, в том числе, и закатывают истерику карабахские сепаратисты и примкнувшие к ним российские армяне! На воре и шапка горит. На его пособниках — тоже. И не только на воре. В конце ноября стало известно, что 27 граждан Ирана прибыли в Ханкенди двумя группами. Иранская сторона до сих пор не разглашает информацию о них. Предполагается, что они прибыли в Карабах с целью подготовки незаконных вооруженных формирований. Это означает, что дорога фактически не контролируется со стороны РМК. Или же руководство РМК осознанно оказывает содействие такому развитию событий. Третьего не дано. Плюс, 14 декабря около 18 часов в Военную прокуратуру Кяльбаджарского района поступила информация о том, что в районе села Чыраг Кяльбаджарского района восемь человек подорвались на мине. Огромное число азербайджанцев, уже после окончания 44-дневной войны, стали жертвами минного террора. И у нас есть сведения, что мины эти завозятся к карабахским сепаратистам и боевикам из РА при молчаливом согласии и РМК. Естественно, такое положение вещей не устраивает Азербайджан. И потому митингующие требуют положить этому конец, предлагая восстановить в зоне временной ответственности РМК контроль всех госструктур Азербайджана, в том числе МВД, Госпогранслужбы, Госкомтаможни. Требования азербайджанской стороны обоснованы. И акции протеста, проходящие на азербайджанской земле с участием азербайджанских граждан, будут продолжены.

Фиксация, фиксация и еще раз фиксация… Акция протеста представителей азербайджанских неправительственных организаций в зоне временной ответственности российских миротворцев в Карабахе продолжается уже четвертый день. До сих пор российская сторона не выполнила прежние требования протестующих. Как известно, в первых числах декабря группа специалистов Министерства экономики Азербайджана, Министерства экологии и природных ресурсов, Государственной службы по вопросам недвижимости при Министерстве экономики и ЗАО AzerGold провела встречи с руководителем российского миротворческого контингента, генерал-майором Андреем Волковым. Он обещал обеспечить доступ азербайджанской стороны для мониторинга, но своего обещания не выполнил. Более того, он до сих пор так и не объявился на месте событий. Наоборот, нашей стороной зафиксированы случаи препятствия работе журналистов, освещающих ход акций протеста, со стороны российских миротворцев. А главное — руководство российского миротворческого контингента, временно дислоцированного в регионе, препятствует проведению мониторинга азербайджанской стороной. Оно не допускает азербайджанскую сторону в Ханкенди. Оно блокирует Лачинский коридор.