Rasstrelli

России и Азербайджану больше не по пути? Строительство ключевого участка международного транспортного коридора "Север–Юг" — железнодорожной линии Решт-Астара — переходит в стадию практической реализации. Иранские власти сообщили о выкупе 34-километрового отрезка железной дороги, необходимого для начала строительных работ по данному направлению. Это событие знаменует собой продвижение одного из важнейших элементов многомодального маршрута, соединяющего Россию, Иран и Индию. Судьба МТК "Север-Юг" повисла на волоске Тем не менее дальнейшая судьба западного сегмента транспортного коридора "Север-Юг", равно как и реализация других проектов, связанных с развитием экономического взаимодействия между Россией и Ираном, включая строительство газопровода, напрямую зависит от состояния российско-азербайджанских отношений. Азербайджан играет ключевую роль в обеспечении устойчивости маршрутов, пересекающих территорию Южного Кавказа. Согласно опубликованным данным, за январь-август 2025 года товарооборот между Россией и Азербайджаном увеличился на 13,5 процента, составив 3,34 миллиарда долларов США. Поставки азербайджанской продукции в Россию выросли на 6,7 процента и достигла 818 миллионов долларов, а импорт из России в Азербайджан увеличился почти на 16 процентов - 2,5 миллиарда долларов. Все эти цифры, даже несмотря на очевидные сложности в политических отношениях между двумя странами, свидетельствуют о сохранении активной экономической взаимосвязи на треке Азербайджан-Россия. Вместе с тем возникает вопрос: возможно ли наращивание внешнеэкономической активности на фоне системного ослабления политического и делового взаимодействия по ключевым направлениям двусторонней повестки? В данном контексте необходимо рассмотреть существующие интерпретации текущего кризиса в российско-азербайджанских отношениях. В экономике все в полном порядке Кризис преимущественно отражает тактический выбор обеих сторон в условиях внешнеполитического давления. До рубежа 2025 года отношения между Россией и Азербайджаном развивались практически по эталонной модели. Однако в нынешней геополитической конфигурации Москва и Баку на высшем политическом уровне вошли в режим охлаждения отношений. Формальным поводом для изменения тональности во взаимодействии стало крушение самолета авиакомпании AZAL, что, по мнению части экспертов, лишь ускорило процесс перехода к новому формату. Для Баку эта пауза в отношениях открывает возможности для перезапуска стратегического диалога с Вашингтоном, который не велся более десяти лет. В рамках данной логики кризис в азербайджано-российских отношениях не означает отказ от экономических связей, хотя сопровождается переформатированием отдельных направлений. Торговые потоки сохраняются, но политические контакты, в том числе на уровне элит, временно переводятся в режим «замедленного диалога». В логике этого сценария кризис рассматривается как вынужденная, но полностью контролируемая фаза, на выходе из которой возможно восстановление прежнего уровня координации. Подобный подход предполагает наличие временных издержек, но не ставит под сомнение стратегическую ценность двустороннего сотрудничества. Азербайджан стремится выйти из-под влияния Москвы, сделав ставку на многовекторность и выравнивание плотности взаимодействия с различными партнерами — Турцией, странами ЕС, Китаем и США. Азербайджан постепенно выходит из-под влияния России Извинения российской стороны за инцидент с самолетом и возможная компенсация не изменят фундаментальных установок Баку. В условиях растущей субъектности Азербайджан стремится минимизировать зависимость от России, включая такие сферы, как безопасность, энергетика и торговля. Происходит демонтаж устоявшихся механизмов взаимодействия, прежде всего, в рамках неформального «диалога элит», охватывающего широкий спектр направлений — от энергетического трейдинга до параллельного импорта. Под пересмотр попадает также гуманитарная повестка. Аналогичный процесс наблюдается и с российской стороны. Налицо перераспределение ролей в рамках двусторонней повестки и отказ от ряда механизмов прежнего взаимодействия без оглядки на реакцию Баку. Очевидно, что нам предстоит стать свидетелями целой серии новых решений, дипломатических шагов и экономических сигналов, по которым можно будет судить о глубине и направлении трансформации российско-азербайджанских отношений.

Между искренней помощью и политическим трюкачеством Краткий итог: флотилия, профинансированная ХАМАС, перехвачена, все суда конвоируются в порт Ашдод, куда были перенаправлены десятки яхт. Обошлось без жертв и мордобоя, Грета во второй раз сумела попасть в Израиль. Весь европейский пар солидарности с палестинцами «ушел в свисток»: то, что начиналось как акт гражданской солидарности, в итоге выродилось в грубый фарс провинциального театра, где подлинное страдание Газы служит лишь декорацией для самовыражения западных активистов. Пока испанские фрегаты курсируют где-то рядом, демонстрируя «глубокую озабоченность» Евросоюза, а европолитики произносили пламенные речи, прилавки в Рафахе по-прежнему пусты. Под аккомпанемент риторики о «гуманитарной катастрофе» и «военных преступлениях» мы наблюдаем тщательно спланированную медийную кампанию. И создается впечатление, что единственный груз, который эта флотилия собиралась доставить по назначению, - моральное самоудовлетворение ее организаторов. Ирония заключается в том, что, спекулируя на боли палестинцев, участники этого плавучего карнавала добились лишь одного: они окончательно размыли грань между искренней помощью и политическим трюкачеством. Ирония и трагедия здесь сплелись воедино и пришли к своему неизбежному итогу: идея поддержки палестинцев, некогда чистая и понятная, была безжалостно упакована в целлофан пиар-кампаний и превращена в разменную монету в большой игре европейских политиков, алчущих симпатий влиятельной ныне леворадикальной части европейского истеблишмента. Это уже не миссия вовсе, а дорогостоящее хобби для профессиональных борцов за все хорошее, где палестинцы – лишь статисты в тщательно отрежиссированной пьесе под названием «Посмотрите, какие мы моральные». Трагедия, повторенная дважды, становится фарсом. Первые «Флотилии свободы» были вызовом, брошенным с риском для жизни. Это были не медийные туры, а акты гражданского неповиновения, где участники всерьез готовились к худшему – к столкновению с одним из сильнейших флотов мира. Тень «Мави Мармары», на палубе которой в 2010 году пролилась реальная кровь, была не метафорой, а суровым предупреждением. Тогда ставки были подлинными. Активисты везли не только цемент и лекарства, но и груз личной жертвенности. Арест, тюремное заключение, а то и пуля – вот настоящая валюта, в которой тогда оценивалась солидарность. Это была миссия, где хэштег #FreePalestine мог стать твоим последним постом. Контраст с нынешним карнавалом разителен. Что мы увидели? Тщательно отработанный показушный ритуал. Отрежиссированный и абсолютно безопасный спектакль, где у каждого актера есть своя роль. Израиль – грозный, но предсказуемый антагонист, который обязан, по сценарию, сыграть свою партию и «перехватить» флотилию. Европейские правительства – хор сочувствующих статистов, вещающих с безопасного расстояния. Участники – не искренние диссиденты, готовые отдать жизнь за свои убеждения, а туристы с щитом из собственной медийности, совершающие паломничество в эпицентр самого модного конфликта сезона. Причем весь этот хорошо отрепетированный балет разыгрывается в нейтральных водах при полном соблюдении мер безопасности и под прицелом объективов. Сама идея прямого действия, жертвенности и гражданского мужества была выхолощена и превращена в безопасный ритуал для «белых воротничков» от псевдополитического активизма. «Мави Мармара» была трагедией. Нынешняя флотилия – это ее пошлый сиквел, снятый для телевизора. И, что актуальнее, видосика для TikTok. Так называемая «Флотилия свободы» поставила окончательный диагноз не Израилю, а ее организаторам. Вспомним кадры, облетевшие мир: израильский военный вежливо передает Грете Тунберг куртку и воду, а МИД Израиля с почти отцовской заботой сообщает, что «Грета и ее друзья здоровы». Где тут образ жестокого оккупанта? Его нет. Есть тщательно прописанный сценарий провинциального театра, где даже «главный злодей» вынужден играть вполсилы, чтобы не испортить кадр. Отказавшись от проверенных каналов доставки помощи и отвергнув логику дипломатии, организаторы флотилии доказали: их цель - не спасение палестинцев, а эскалация, сознательное превращение себя в инструмент пропаганды. Реальная солидарность измеряется результатом. Фарс - медийным шумом. И по этому показателю нынешняя флотилия – просто лабораторно чистое подтверждение того, что вся пропалестинская активность в Европе, США и даже на Ближнем Востоке – не более чем дешевый спектакль. В котором палестинцы с их реальными проблемами лишь фон, инструмент. На котором политические очки зарабатывают совсем другие люди.

Известная тиктокерша получила срок за вовлечение в занятие проституцией Завершилось судебное разбирательство по делу тиктокерши Махиры Марандской, обвиняемой в вовлечении в проституцию. Как сообщает Vesti.az со ссылкой на Qafqazinfo, процесс проходил в Абшеронском районном суде. По материалам дела, в числе потерпевших признаны несколько женщин, среди которых, как утверждается, были и студентки. Согласно обвинению, блогер привлекала своих знакомых женщин к интимным отношениям с различными людьми за деньги. На время следствия Махира не находилась под стражей — с учетом того, что у нее есть несовершеннолетний ребенок, был избран альтернативный вид меры пресечения. Суд признал ее виновной и приговорил к двум годам лишения свободы за вовлечение в проституцию с целью получения дохода. Однако исполнение наказания было отложено до достижения её ребёнком 14-летнего возраста. Напомним, деятельность тиктокерши ранее была раскрыта Главным управлением по борьбе с торговлей людьми МВД Азербайджана.

Не виноваты Токаев с Мирзиёевым. Россия не может предложить Boeing На полях 80-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке были заключены две знаковые сделки. Казахстан подписал соглашение с американской компанией Wabtec Corp. на поставку 300 локомотивов стоимостью 4,2 миллиарда долларов. Узбекистан заключил контракт с Boeing на приобретение до 22 самолетов Dreamliner общей стоимостью более 8 миллиардов долларов. 4 миллиарда долларов за локомотивы, 8,5 миллиарда — за самолеты. Эти цифры, озвученные на полях Генассамблеи ООН, звучат как четкий ответ на вопрос о том, куда движется Центральная Азия. Для Казахстана и Узбекистана сделки с General Electric и Wabtec Corp. — это инвестиции в модернизацию критической инфраструктуры. Для Вашингтона — стратегический прорыв в регионе, долгое время считавшемся «ближним зарубежьем» Москвы. Казахстану нужны локомотивы нового поколения. Может ли Россия их предложить Токаеву? Для России эти контракты — больше чем упущенная выгода: это сигнал тревоги, прозвучавший на фоне мраморных стен ООН. Сигнал о том, что эпоха патернализма и монополии на влияние безвозвратно ушла. Когда один партнер не может предложить технологии уровня Boeing или условия крупнейших мировых финансовых институтов, его место закономерно занимает другой. И этот «другой» не скупится, покупая не просто самолеты, а будущие векторы развития целого региона. На фоне мраморных стен штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке разыгрывается сцена, глубоко символичная для понимания современных реалий на пространстве бывшего СССР. Подписание Казахстаном и Узбекистаном многомиллиардных контрактов с американскими корпорациями — это не просто сухая бухгалтерия международной торговли. Это красноречивый жест, который заставляет вспомнить исторические моменты смены геополитических ориентиров. Подобно тому, как в прошлом великие державы с тревогой наблюдали, как их сателлиты один за другим сходят с орбиты, сегодня Кремль сталкивается с аналогичным вызовом. Пока — не с открытым разрывом, а с тихой, но неумолимой переориентацией, где прагматизм берет верх над политической лояльностью. Узбекистану нужны самолеты нового поколения. Может ли Россия их предложить Мирзиёеву? Безусловно, Россия остается в Центральной Азии ключевым игроком, связанным с регионом узами истории, языка и многомиллионными потоками мигрантов. Но отныне — лишь одним из. Ее монополия лежит в руинах. Центральная Азия больше не выбирает между Востоком и Западом — она виртуозно жонглирует их интересами, превращая геополитическое соперничество в топливо для собственного рывка в будущее. И этот рывок, судя по нью-йоркским сделкам, все отчетливее направляется американскими и китайскими - а отнюдь не российскими двигателями. И здесь мы сталкиваемся с главным, почти шекспировским, противоречием современной геополитики: бывшие достижения в нынешнем мире мало что значат. Sic transit gloria mundi — «так проходит мирская слава» — эта средневековая максима Фомы Кемпийского обретает в отношениях России с Центральной Азией зловещую актуальность. Общая история, героическое (и трагическое) советское прошлое, языковая и культурная близость — все это бесценный символический капитал. Но мир стал безжалостно прагматичным. На былых заслугах далеко не уедешь — особенно если твой поезд тронулся с опозданием, а локомотивы будущего предлагает кто-то другой. Она выбирает не того, с кем делила прошлое, а того, с кем сможет построить будущее Российская доктрина в регионе во многом все еще опирается на образ прошлого — на имперскую и советскую общность, на память о совместных победах и стройках. Однако ностальгия — плохой конкурент цифровым платформам, а риторика о «братских народах» проигрывает в битве за инвестиции конкретным контрактам на десятки миллиардов. Пока Кремль апеллирует к общей истории, Вашингтон и Пекин предлагают прорывные технологии будущего — будь то «умные» железные дороги, авиация следующего поколения или зеленая энергетика. Горькая справедливость этого положения дел для России заключается в том, что ее исторические заслуги признаются, если не отрицаются на официальном уровне, их эрозия носит растянутый по времени характер, но они более не являются определяющими при подписании стратегически важных экономических контрактов. У России сегодня — статус чемпиона мира по шахматам прошлого века. Уважение к титулу Каспарова или Карпова, безусловно, есть, но новый турнир начинается с чистого листа, а блеск «золота» прошлых побед с каждым годом тускнеет. И счет будет вестись заново. У России сегодня — статус чемпиона мира по шахматам прошлого века России еще предстоит в полной мере ощутить последствия этой новой жестокой арифметики. Процесс, запущенный нью-йоркскими сделками, необратим. Центральная Азия, как и Южный Кавказ, ведомая инстинктом выживания, все менее готова оплачивать издержки за поддержание чужой геополитической славы. Она выбирает не того, с кем делила прошлое, а того, с кем сможет построить будущее. И в этом безжалостном выборе — главный вызов для Москвы, который невозможно встретить одними памятниками прошлому. Требуются реальные проекты общего завтра, конкурентоспособные на мировом рынке. А вот здесь у России — блистательная, оглушающая пустота.

Голод в Газе? Голливуд отдыхает.