Ратмир

Не все. Некоторые равнее других. Это избранные свыше.

Декор Багировского моста. Фрагмент с фото В.Сапунова В легенде много неточностей. Например, мост строился не один год, а два. Об этом говорят цифры, выбитые с двух сторон от моста: 1953 и 1955. Суд над Багировым состоялся не через два года после окончания строительства моста, а через год – в 1956-м. Но на самом деле в ДК им. Дзержинского, который опять же на самом деле строили немецкие военнопленные. Но самое главное: вряд ли Багиров был первым, кто понял: в этом месте жизненно необходимо построить путепровод, чтобы избавиться от огромных заторов на железнодорожном переезде. И вряд ли он, спеша на аэродром, стоял бы на переезде: проезд Первого секретаря на вылет в Москву в любые годы и в любой республике согласовывался с железнодорожным управлением и ему давался зеленый свет. Хотя, конечно, Багиров мог быть инициатором постройки путепровода. Еще одна легенда утверждает, что в форме и декоре моста Багиров велел зашифровать букву «М». В принципе, при желании эту букву можно увидеть и в резном декоре, и в самой форме моста. Известна и одна байка, связанная с Багировским мостом. Старожилы утверждали, что во времена Хрущева некий ответственный работник велел повесить на мосту плакат: «Догоним и перегоним Америку». Плакат сделали и повесили. Прямо под знаком «Обгон Запрещен». В 2007-2009 годах Багировский мост был реконструирован. К путепроводу добавилось еще два пролета, за счет чего увеличилась полосность проспекта Гейдара Алиева. Любопытно, что название «Багировский мост» и в XXI веке продолжало фигурировать на картах. Багировский мост. Фото конца 1990-х годов Реконструированный Багировский мост. Фото 2009-2010 года

…Движение затихало только на минуту перед очередным взрывом. Зеки работали в четыре смены. Первая смена в авральном ритме долбила шурфы в камне и потом вывозила обломки, вторая в изнеможении лежала тут же. Потом менялись местами… Солдаты, стоящие в оцеплении, глохли от взрывав. Пыль и дым круглосуточно клубились над стройкой и висели такой «шапкой», что видно было из любого конца города. На большинстве строек в городе работа либо сбавила обороты, либо затихла вовсе. Но мост был готов в срок. А через два года Багирова судили. Судили открытым судом в ДК им. Дзержинского, который был построен по личному распоряжению Багирова немецкими пленными. Сослали в лагеря. Уже в 60-х по мосту, который был назван Багировским, прошел состав с лесом с Колымы. Когда на Баку-товарной стали разбирать бревна, на одном из них увидели стесанный ствол, а на нем надпись: Багиров жив!» Московский проспект и Багировский мост. Фото конца 1960-х годов С.Кулешова и Р.Нагиева Фрагмент с фото В.Сапунова

Багировский мост. Фото конца 1960-х годов И.Рубенчика Ее очень образно поведал в своем рассказе Дмитрий Купянский: «…Мирджафар Багиров сидел в своей машине уже второй час. Сидел не по своей воле. Переезд был закрыт. Маневровый паровоз толкал туда-сюда составы с цистернами, платформами и пульманами. Да, Баку это кладовая страны и стране сейчас как воздух нужно топливо, то, что дает Азербайджан. Но это не означает, что можно вот так часами стоять у переезда. Тем более если тебе давно пора улететь. В Кремле шутить не любят». Багирову очень не понравилось это ожидание, и он отдал своему заму строжайший приказ к его возвращению, которое ожидалось через две недели, подготовить проект моста. И якобы проект был готов в положенное время, потому что с Багировым шутки плохи. Пишет Д.Купянский: «Министр связи Азербайджана любил вспоминать: когда вызывали к Самому, никогда не знал, вернешься назад сам или тебя уведут, но не домой…» Согласно легенде, Багирову удалось «выбить» в Москве опытных специалистов и материалы. Он велел построить мост за год. Стройка началась. На ней, кроме рабочих, якобы трудились зэки с зоны и немецкие военнопленные. Мир Джафар Багиров (в центре) Продолжает Д.Купянский: «Поднимались по готовности мотострелковые и саперные подразделения. А утром раздался первый взрыв. Задача оказалась весьма сложной, почти невыполнимой. Разобрать пути и остановить движение поездов невозможно. Это почти единственная артерия, связывающая Баку-товарный и выезд из города. Нагрузка такая, что сегодня час пик на Рублевке, в пятницу, кажется детской шалостью. Машинисты, наплевав на семафоры, тянут составы впритык друг к другу. На постройку моста над рельсами времени не хватит, однозначно. Делать подкоп под пути? Но тут скальный грунт!

Легенды Багировского моста в Баку О.Буланова Багировский мост. Или, если выражаться научно, путепровод. Мощный, каменный, с ажурными чугунными литыми перилами, с каменной резьбой в советском стиле, двадцатиметровой ширины, он был виден издалека. Построили этот памятник транспортной архитектуры в бывшем поселке им. Монтина. Кто такой Монтин, сейчас конечно уже мало кто помнит. А вот кто такой Мирджафар Багиров, чьим именем называют мост, знают, наверное, все: Первый секретарь ЦК компартии Азербайджана в сталинские времена. Мост построен очень красиво. По мосту шла железнодорожная ветка, по которой двигались, в основном, товарные поезда. До постройки моста «железка» шла по земле и Московский проспект постоянно перекрывался шлагбаумом. Несмотря на то, что этот мост был построен в советское время, он, как никакой другой окружен легендами. Одна из легенд рассказывает о том, как Багировский мост проверялся на прочность. В стародавние времена человек, который проектировал в каком-нибудь городе мост, обязательно вместе со всеми строителями во время пуска в строй своего сооружения вставал под мостом. Этим он доказывал, что гарантирует его прочность. Говорят, что в сталинские времена эта старое правило снова было пущено в ход. В частности, когда в 1955 году открывали Багировский мост, проектировщики и строители по приказу партийных властей стали под мост. Правда это или нет, но факт, что Багировский мост стал одним из самых прочных путепроводов Баку. Этот каменный железнодорожный путепровод начал строиться в 1953 году. Причина его появления – еще одна городская легенда. Багировский мост. Фото 1955-1956 года Съезд под Багировский мост. Фото начала 1960-х годов И.Рубенчика

Не знаю я армян порядочных

Город рос, расширялся, здесь возникали исторические кварталы, сады Далма, был выстроен великолепный ханский дворец, семь мечетей, строились дома мусульманской знати, бани-хаммамы, базары, ремесленные кварталы… И всё это время Иреван оставался мусульманским, точнее, азербайджанским городом. Армянская история Иревана начинается 1, по новому стилю, 14 октября 1827 года. В этот день русские войска под командованием генерала Паскевича, которому предстояло стать «графом Эриванским», взяли Иреванскую крепость. Это событие отображено на картине Франца Рубо, и здесь можно разглядеть панораму вполне «мусульманского» города с куполами и минаретами, где не просматривается ни одной церкви. Более того, Паскевич в своей свите имел переводчиков с «татарского», как тогда называли азербайджанский язык, но никак не армянского. Позже новый территориальный расклад был закреплён Туркманчайским договором. На его основе и началось переселение этнических армян из Персии и Османской империи на исконно азербайджанские земли Эриванского и Карабахского ханства. Почему выбор пал именно на Иреван и Карабах, в общем-то понятно. России был нужен управляемый христианский форпост на границе с Османской империей. А ещё — контроль над горным узлом в Карабахе и Зангезуре, с которого было очень легко перерезать торговые пути между Азербайджаном и всё той же Османской империей. Российскую империю заботили свои территориальные аппетиты и извечная мечта о выходе к Босфору и Дарданеллам, где армянам отводилась роль важного инструмента. Как следует из истории, сколачивать на месте Иреванского ханства «Армянскую область» Николай I начал ещё в 1828 году. Но потом проект вынуждены были закрыть. Ещё в начале XX века Иреван представлял собой азербайджанский город, а «армянской столицей» на Кавказе считался Тифлис. Столицей Армении Иреван стал уже в 1918 году в результате территориальной уступки властей Азербайджанской Демократической Республики. Но всё же в новообретённом «Ереване» армянская верхушка чувствовала себя не ахти как уверенно. В городе каждый уголок напоминал о его исторических азербайджанских корнях. И в результате из Еревана планомерно выдавливалось коренное азербайджанское население — взамен сюда привозили этнических армян из-за рубежа, в основном с Ближнего Востока. «Этническая чистка» завершилась уже после начала открытых претензий Армении на Карабах. Одновременно, начиная с двадцатых годов прошлого века, в Ереване продолжается процесс планомерного уничтожения исторической застройки города: разрушены ханский дворец, Иреванская крепость, шесть из семи мечетей, дома, медресе — словом, всё, что хоть как-то напоминает о реальном, не придуманном прошлом Иревана. С лица земли стирали город, который по своей архитектуре и красоте вполне мог соперничать с Самаркандом. Уже сейчас «добивают» сады Далма и квартал Тепебаши. Зато в качестве бутафории выстроен на окраине новодел под названием «древняя крепость Эребуни». Уже в нынешнем веке в Армении спохватились: у Еревана нет исторического центра и «старого города»! Причём спохватились после того, как в Азербайджане отметили 500-летие основания Иреванской крепости. Ереванские городские власти решили спешно создавать старый город. По плану предполагалось «передвинуть» и собрать в одном районе дома постройки XIX — начала XX века. Найти в «древнем Эребуни» что-нибудь постарше Туркманчайского договора и немусульманское оказалось невозможным. О том, что «старый город» вообще-то складывается исторически, а не собирается по принципу конструктора LEGO, разумеется, подумать забыли. А теперь — апофеоз. День города в Ереване отмечают во вторую субботу октября. В чёткой хронологической увязке с взятием войсками Паскевича Иреванской крепости. Такое вот нечаянное и красноречивое свидетельство, что армянская история Еревана начинается с его российского завоевания. А ещё — невольное признание, насколько зыбкими были и остаются исторические права Армении на собственную столицу. Город с стёртой памятью и разрушенным историческим центром сам по себе превращается в улику, в «вещдок преступления», особенно красноречивый на фоне учинённого Арменией урбициду на азербайджанских землях, оккупированных в ходе первой Карабахской войны. Более того, в нынешней ситуации, когда Армения сама отказалась признавать советские границы и инициировала их силовую перекройку, под вопросом вполне могут оказаться и политические права. Иреван, напомним, уступили Армении в обмен на отказ от других территориальных претензий, и это условие Армения не выполнила — ни тогда, в 1918 году, ни сейчас. И да, праздник отшумит, воздушные шары улетят, а неудобные исторические реалии останутся.

«День Еревана»: чужая столица с придуманной историей В Ереване торжественно празднуют «день города» — по традиции, его отмечают во вторую субботу и воскресенье октября. Накануне здесь прошёл винный фестиваль, народные гуляния, по Северному проспекту прогулялся мэр армянской столицы Тигран Авинян с семьёй. В Апаране провели соревнования по маунтинбайкингу, и в них даже отметился, правда, вне общего зачёта, премьер-министр Армении Никол Пашинян собственной персоной. С площади Республики в Ереване запустили большие воздушные шары. Ну и, конечно, по очередному кругу озвучиваются штампы насчёт «древнего Эребуни», «Еревана, который старше Рима» и т.д. и т.п. А что на самом деле? На самом деле клинописной таблички с буквами «р», «б» и «н» для воплей о «древнеармянском Эребуни», будем реалистами, слишком мало. Тем более что нет доказательств, что это именно «Эребуни», а не, скажем, «Арбан» или «Ирбун» (гласные буквы в клинописном письме пропускаются). Для того чтобы с помпой рассуждать о «древности» того или иного города, нужна самая малость — преемственность. Что было на месте нынешнего Иревана во времена Урарту, пусть разбираются историки, но в течение 1200 лет никакого населённого пункта с таким названием на этом месте не было вообще. А в 1510 году шах Исмаил I Сефеви приказал своему визирю Реван-гулу хану возвести на берегу реки Зенги крепость. Первоначально в честь Реван-гулу-хана крепость называли Реван-кала, а со временем оно трансформировалось в Иреван.

Город рос, расширялся, здесь возникали исторические кварталы, сады Далма, был выстроен великолепный ханский дворец, семь мечетей, строились дома мусульманской знати, бани-хаммамы, базары, ремесленные кварталы… И всё это время Иреван оставался мусульманским, точнее, азербайджанским городом. Армянская история Иревана начинается 1, по новому стилю, 14 октября 1827 года. В этот день русские войска под командованием генерала Паскевича, которому предстояло стать «графом Эриванским», взяли Иреванскую крепость. Это событие отображено на картине Франца Рубо, и здесь можно разглядеть панораму вполне «мусульманского» города с куполами и минаретами, где не просматривается ни одной церкви. Более того, Паскевич в своей свите имел переводчиков с «татарского», как тогда называли азербайджанский язык, но никак не армянского. Позже новый территориальный расклад был закреплён Туркманчайским договором. На его основе и началось переселение этнических армян из Персии и Османской империи на исконно азербайджанские земли Эриванского и Карабахского ханства. Почему выбор пал именно на Иреван и Карабах, в общем-то понятно. России был нужен управляемый христианский форпост на границе с Османской империей. А ещё — контроль над горным узлом в Карабахе и Зангезуре, с которого было очень легко перерезать торговые пути между Азербайджаном и всё той же Османской империей. Российскую империю заботили свои территориальные аппетиты и извечная мечта о выходе к Босфору и Дарданеллам, где армянам отводилась роль важного инструмента. Как следует из истории, сколачивать на месте Иреванского ханства «Армянскую область» Николай I начал ещё в 1828 году. Но потом проект вынуждены были закрыть. Ещё в начале XX века Иреван представлял собой азербайджанский город, а «армянской столицей» на Кавказе считался Тифлис. Столицей Армении Иреван стал уже в 1918 году в результате территориальной уступки властей Азербайджанской Демократической Республики. Но всё же в новообретённом «Ереване» армянская верхушка чувствовала себя не ахти как уверенно. В городе каждый уголок напоминал о его исторических азербайджанских корнях. И в результате из Еревана планомерно выдавливалось коренное азербайджанское население — взамен сюда привозили этнических армян из-за рубежа, в основном с Ближнего Востока. «Этническая чистка» завершилась уже после начала открытых претензий Армении на Карабах. Одновременно, начиная с двадцатых годов прошлого века, в Ереване продолжается процесс планомерного уничтожения исторической застройки города: разрушены ханский дворец, Иреванская крепость, шесть из семи мечетей, дома, медресе — словом, всё, что хоть как-то напоминает о реальном, не придуманном прошлом Иревана. С лица земли стирали город, который по своей архитектуре и красоте вполне мог соперничать с Самаркандом. Уже сейчас «добивают» сады Далма и квартал Тепебаши. Зато в качестве бутафории выстроен на окраине новодел под названием «древняя крепость Эребуни». Уже в нынешнем веке в Армении спохватились: у Еревана нет исторического центра и «старого города»! Причём спохватились после того, как в Азербайджане отметили 500-летие основания Иреванской крепости. Ереванские городские власти решили спешно создавать старый город. По плану предполагалось «передвинуть» и собрать в одном районе дома постройки XIX — начала XX века. Найти в «древнем Эребуни» что-нибудь постарше Туркманчайского договора и немусульманское оказалось невозможным. О том, что «старый город» вообще-то складывается исторически, а не собирается по принципу конструктора LEGO, разумеется, подумать забыли. А теперь — апофеоз. День города в Ереване отмечают во вторую субботу октября. В чёткой хронологической увязке с взятием войсками Паскевича Иреванской крепости. Такое вот нечаянное и красноречивое свидетельство, что армянская история Еревана начинается с его российского завоевания. А ещё — невольное признание, насколько зыбкими были и остаются исторические права Армении на собственную столицу. Город с стёртой памятью и разрушенным историческим центром сам по себе превращается в улику, в «вещдок преступления», особенно красноречивый на фоне учинённого Арменией урбициду на азербайджанских землях, оккупированных в ходе первой Карабахской войны. Более того, в нынешней ситуации, когда Армения сама отказалась признавать советские границы и инициировала их силовую перекройку, под вопросом вполне могут оказаться и политические права. Иреван, напомним, уступили Армении в обмен на отказ от других территориальных претензий, и это условие Армения не выполнила — ни тогда, в 1918 году, ни сейчас. И да, праздник отшумит, воздушные шары улетят, а неудобные исторические реалии останутся.

«День Еревана»: чужая столица с придуманной историей В Ереване торжественно празднуют «день города» — по традиции, его отмечают во вторую субботу и воскресенье октября. Накануне здесь прошёл винный фестиваль, народные гуляния, по Северному проспекту прогулялся мэр армянской столицы Тигран Авинян с семьёй. В Апаране провели соревнования по маунтинбайкингу, и в них даже отметился, правда, вне общего зачёта, премьер-министр Армении Никол Пашинян собственной персоной. С площади Республики в Ереване запустили большие воздушные шары. Ну и, конечно, по очередному кругу озвучиваются штампы насчёт «древнего Эребуни», «Еревана, который старше Рима» и т.д. и т.п. А что на самом деле? На самом деле клинописной таблички с буквами «р», «б» и «н» для воплей о «древнеармянском Эребуни», будем реалистами, слишком мало. Тем более что нет доказательств, что это именно «Эребуни», а не, скажем, «Арбан» или «Ирбун» (гласные буквы в клинописном письме пропускаются). Для того чтобы с помпой рассуждать о «древности» того или иного города, нужна самая малость — преемственность. Что было на месте нынешнего Иревана во времена Урарту, пусть разбираются историки, но в течение 1200 лет никакого населённого пункта с таким названием на этом месте не было вообще. А в 1510 году шах Исмаил I Сефеви приказал своему визирю Реван-гулу хану возвести на берегу реки Зенги крепость. Первоначально в честь Реван-гулу-хана крепость называли Реван-кала, а со временем оно трансформировалось в Иреван.