24-е апреля - День всемирного армянского блефа!

[Басмач]

правильнее освобождение

Армянам не хватает кропопускания. Тявкать за спиной русских ваш удел.)))

[Лезгин-999]

Смена ориентиров: Армения обижается, грозит и идет к пропасти

 

Выскажу предположение, что в 2011 году в Армении резко увеличится потребление спиртных напитков, посредством распития которых рядовые граждане этой страны будут пытаться уйти от реалий. Слишком уж суровы и беспросветны они, эти самые реалии.

Судите сами. С каждым днем все явственнее обнаруживается, что время, когда "армянский фактор" использовался мировыми державами для решения их собственных проблем и задач, уступает прагматизму, который советует этим державам всячески искать сближения с динамично развивающимся и экономически перспективным Азербайджаном, а не с экономически очень проблемной и бесперспективной Арменией.

Первые доказательства смены ориентиров мировое армянство могло увидеть еще в конце прошлого года, когда лопнули надежды на принятие в 2010 году Конгрессом США резолюции о "геноциде армян". В итоге, по команде армянские СМИ принялись обвинять небезызвестную Нэнси Пелоси, которая, по сообщению армянских же изданий, попала в Конгресс "благодаря армянам, которые еще в 1993 году способствовали ее победе в Сан-Франциско". Пелоси обвиняют в том, что она "семнадцать лет лгала, уверяя, что Палата представителей Конгресса США признает "геноцид армян"".

Дальше последовала демонстрация культурного уровня "обманутых", выразившаяся в том, что Нэнси Пелоси была названа "70-летней мошенницей, долгие годы умело конвертировавшей армянские надежды в миллионы долларов от армянской диаспоры, обеспечившей ей обеспеченную старость". После чего прозвучало традиционное для армянских террористов умозаключение, согласно которому "за такие деньги с легкостью можно было нанять с десяток умелых парней, которые бы ввергли Турцию в шок и страх своей умелой работой". И, чтобы было яснее, уточняется – "куда целесообразнее было бы тратить деньги не на подкуп дряхлой американской дамы", а на теракты.

Уверен, что такого рода точка зрения будет все более укореняться, ибо новый состав Конгресса США на протяжении ближайших двух лет вряд ли вынесет резолюцию о "геноциде армян" на повестку дня. По крайней мере, об этом в интервью газете "Hurriyet" заявила одна из приближенных к новому спикеру Конгресса Джону Бонеру конгрессмен от штата Северная Каролина Вирджиния Фокс.

Она заявила, что в период республиканского большинства в Конгрессе 2005-2006 году резолюция о "геноциде армян" никогда не выносилась на повестку дня законодательного органа. "Одна из причин, по которой армянское лобби давило на прежний состав Конгресса, заключалась в том, что оно знало, что при республиканцах этот вопрос на повестку Конгресса не будет вынесен", - сказала Фокс.

"Я с полной уверенностью могу сказать, что ни новый спикер Джон Бонер, ни новый глава Комиссии по внешним связям Ирена Рос Лайтинен не дадут возможности рассмотрения этого вопроса", - сказала Фокс. Из этого вполне логично вытекает, что мировое армянство может вновь попытаться прибегнуть к террору – своему историческому оружию, начав поиск "умелых парней". И именно к этой угрозе необходимо приковать внимание мирового сообщества.

Что до самих граждан Армении, то им лишь приходится констатировать - рушится надежда на получение хоть каких-то преференций от признания Конгрессом США мифического "геноцида армян". А тут еще и президент США Барак Обама назначил Мэтью Брайзу послом США в Азербайджане, хотя данному назначению всячески пыталось воспрепятствовать армянское лобби США. Не вышло. Наоборот, было в который раз продемонстрировано, что США все более отдают предпочтение налаживанию отношений с Азербайджаном, а не с Арменией.

У развития азербайджано-американских взаимоотношений есть прочная, основанная на взаимных интересах, база для углубления сотрудничества. Противопоставить этому Армения ничего не может. Понимают это и граждане этой бесперспективной во всех отношениях страны. Максимум, что они могут сделать в сложившихся условиях, так это утопить свое горе на дне бутылки. Или же просто уехать из Армении раз и навсегда.

Тут было бы уместно вспомнить статистику, приведенную армянскими СМИ, согласно которой в американских тюрьмах находится большое количество армян. Интересно, что власти США предлагали освободить некоторых из них при условии, что они вернутся домой. Но армяне отклонили это предложение, предпочтя американские тюрьмы свободе в Армении. И то правда – чего ради туда возвращаться? Чтобы быть свидетелями слабости своего государства и все растущих экономических проблем граждан Армении?

Доказательством первого является то, что не только США, но и Европа все меньше считается с интересами мирового армянства. В конце прошлого года авторитетная французская газета Le Monde опубликовала открытое письмо французского журналиста армянского происхождения Ара Тораняна, громко озаглавленное "Париж бросает армян".

В публикации сопредседатель Координационного совета армянских организаций Франции и редактор журнала Les Nouvelles d'Armenie Торанян, основываясь на последних разоблачениях сайта WikiLeaks, пишет о том, что президент Франции Николя Саркози, дававший армянской общине во время предвыборной кампании 2007 года щедрые обещания о поддержке ратификации законопроекта о признании "геноцида армян", спустя месяц после избрания через своего посетившего Анкару советника гарантировал властям Турции, что сделает все для предотвращения ратификации этого законопроекта Сенатом. В той же публикации Ара Торанян обратился к еще одному, более раннему разоблачению WikiLeaks, которое касалось Нагорного Карабаха. Согласно этой информации, некий высокопоставленный чиновник французского МИД признался министру обороны США в том, что "наличие большой армянской общины во Франции препятствует выдвижению определенных предложений, которые могли бы способствовать решению карабахского конфликта".

"Однако возникает вопрос: что это за мирные предложения МИД Франции, которые могут вызвать подобный протест французов армянского происхождения?" - вопрошает Торанян. В ответ посоветую Тораняну почитать базовые Мадридские принципы и вспомнить заявления президентов США, Франции и России, сделанные в Аквиле и Мускоке. В этих заявлениях ничего не говорится о возможности отделения Нагорного Карабаха от Азербайджана, тогда как освобождение оккупированных территорий и возвращение перемещенных лиц и беженцев сформулированы вполне однозначно.

Это и есть единственно возможная и справедливая точка зрения на процесс урегулирования армяно-азербайджанского нагорно-карабахского конфликта, все более громко озвучиваемая в США и Европе. Так, на днях МИД Польши призвал своих граждан не совершать визиты в Нагорный Карабах без согласия властей Азербайджана.

"В соответствии с международным правом Нагорный Карабах является неотъемлемой частью Азербайджанской Республики, и въезд на оккупированные территории Азербайджана без предварительного согласования с властями в Баку будет представлять собой нарушение государственной границы Азербайджанской Республики", - говорится в сообщении МИД Польши, размещенном на сайте посольства этой страны в Азербайджане. Это – очередное доказательство повсеместного и будущего продолжаться ослабления позиции Армении, которое приведет к принуждению оккупанта к справедливому миру.

Тем временем, и в самой Армении ситуация становится все более критической. В течение прошлого года внешний долг Армении в ВВП страны с 13% увеличился до 40%. В этом году этот процент, судя по всему, еще более увеличится. Ведь, руководство Армении в 2011 году и далее планирует увеличить сумму внешнего долга с более трех миллиардов долларов до уровня 4,4 млрд. долларов. Отдавать эти долги будет не обладатель пяти миллиардного состояния Роберт Кочарян и не нынешний президент Армении Серж Саргсян, состояние которого приближается к указанной цифре, а будущие поколения граждан этой страны. Так что, вовсе не удивительно, что число желающих быть гражданами государства-должника, становится все меньше.

А тут еще и в продовольственной и сельскохозяйственной организации при ООН заявляют, что мировой экономике грозит "ценовой шок" на продукты питания, который потом может вылиться в продовольственный кризис. Заявление последовало после того, как индекс сельскохозяйственных товаров FAO вырос в декабре до номинального рекорда, превысив уровень 2007-2008 годов, когда в мире был зафиксирован продовольственный кризис: тогда "голодные" бунты прошли в 30 бедных странах.

Присоединится ли к числу таковых Армения? Вполне может быть. Для Армении этот кризис может стать последним.

Акпер Гасанов

[Platon-1961]

Пограничный вопрос: чем в Ереване собираются "затмить" проблемы Армении

С приближением, так называемого дня памяти жертв "геноцида армян", то есть 24 апреля, вновь становится актуальной проблема нормализации армяно-турецких отношений. Дело в том, что возможность принятия резолюции о признании "геноцида армян" в Конгрессе США все еще существует. Основная причина возможности принятия резолюции - это кризис в процессе нормализации армяно-турецких отношений, инициированный, прежде всего, США.

Еще в апреле прошлого года во время встречи с президентом США Бараком Обамой президент Турции Абдулла Гюль заявил, что "геноцид" является не политическим и правовым вопросом, а вопросом истории. Он напомнил, что в 1915 году, когда Османская империя воевала на четыре фронта, армяне внутри страны действовали при подстрекательстве иностранных сил: "В этих событиях мы потеряли много человеческих жизней. Турция понесла очень большие потери. С Балкан, Кавказа были изгнаны миллионы мусульман. Однако Турция не говорит об этом, чтобы не воспитывать новые поколения в духе ненависти. Жаль, что армянская диаспора в политических целях постоянно держит этот вопрос на повестке. Мы хотим, чтобы этот вопрос решили историки, специалисты. Политики и парламентарии не могут решать, кто прав, а кто виноват. Должна быть создана совместная комиссия. Какое решение она примет, мы к этому готовы. Мы открыли свои архивы, каждый может их посмотреть, хотим хороших отношений с нашими соседями. С этой целью мы начали переговоры с Арменией и ожидаем, что они завершатся положительно. На Кавказе начинается новый этап. Мы также хотим, чтобы решилась проблема между Арменией и Азербайджаном и в регионе установилась атмосфера сотрудничества".

Но как видно, тогдашний призыв турецкого президента не был в достаточной степени понят или был просто проигнорирован.

Призыв турецкого президента не был в достаточной степени понят или был просто проигнорирован

Буквально на днях в Ереване посол США в Армении Мари Йованович заверила армян, что проблема нормализации армяно-турецких отношений все еще остается на повестке американской внешней политики. Что примечательно, она подчеркнула, что не имеет значения как, будь-то посредством ратификации протоколов или каким-либо другим способом, но граница между странами должна быть открыта, чтобы обеспечить свободное перемещение людей, развитие отношений.

Для США, как она отметила, важно, чтобы страны продвинулись вперед в процессе и ратифицировали подписанные в Цюрихе в октябре 2009 года протоколы. "Мы продолжаем поддерживать стороны в этом направлении, а до тех пор, пока этого не произошло, мы реализуем разные программы, в рамках которых встречаются представители гражданских обществ двух стран. Это поможет узнать друг друга, просто как людей, а не как представителей того или иного государства, нации. Участники таких программ начинают понимать, что с людьми на той стороне границы у них есть много общего", - заключила Мари Йованович.

Начнем с того, что сегодня, как показывает практика, только лишь одной реализацией разных программ, в рамках которых встречаются представители гражданских обществ, проблем, существующих между двумя странами, решить не возможно. Тем более, когда эти проблемы носят глобальный характер. И, главное, какие "другие способы" имела в виду американский посол, говоря, что граница между Турцией и Арменией должна быть открыта?

Какие "другие способы" имела в виду американский посол, говоря, что граница между Турцией и Арменией должна быть открыта?

Безусловно, сегодня "армянский вопрос" стал для многих стран козырем в политической торговле с Анкарой. Для Турции тема "геноцида" армян до сих пор один из самых болезненных вопросов. Анкара тратит огромные ресурсы, чтобы доказать свою правоту в том далеком конфликте.

Тема "геноцида" в последнее время на международной арене вышла из разряда гуманитарных тем, превратившись в удобный инструмент политического шантажа. В европейских резолюциях и требованиях к Турции "армянский вопрос" периодически то появляется, то исчезает. Одним словом, все зависит от текущей ситуации и отношений с Анкарой. Говоря иначе, вопрос сводится лишь к политической целесообразности или не целесообразности конфронтации с Турцией по этому поводу.

И для Вашингтона "геноцид армян" также уже долгие годы является серьезным рычагом давления на Анкару, которая начала вести на Ближнем Востоке слишком самостоятельную политику. Практически ежегодно Турция оказывается перед угрозой признания "геноцида" со стороны США, и каждый раз вынуждена предпринимать шаги для того, чтобы доказать свою правоту.

С другой стороны, тема "геноцида" ставит под серьезный удар американо-турецкие стратегические отношения, американские интересы и операции НАТО на Ближнем Востоке и Центральной Азии. А учитывая роль Турции в наведении мира и стабильности в Ираке, Афганистане, а теперь и на Ближнем Востоке, здравомыслящие американские политики считают опасным не то что признать, но и даже выводить на обсуждение резолюцию по "геноциду армян".

Так что "способы", о которых говорила Мари Йованович, скорее всего, будут применены не к Анкаре, а к Еревану.

Что касается Турции, то Анкара изначально поняла, с кем имеет дело. И кризис в переговорах между двумя странами должен был наступить сразу же, потому что все с самого начала пошло не так.

Тайные переговоры между Турцией и Арменией проводились при посредничестве Швейцарии - страны, где в законодательстве существуют положения об уголовной ответственности за отрицание "геноцида армян".

В ходе этих переговоров и до подписания протоколов не были оговорены проблемы, которые стояли перед Турцией и Арменией, - это граница, Карабах и "геноцид".

Армения не признает границ Турции, продолжает оккупацию Нагорного Карабаха и, совершенно не соотносясь с исторической действительностью, продолжает обвинять ее в совершении "геноцида". А ведь именно эти три проблемы как раз таки обусловливали наличие закрытой границы и отсутствие какой-либо нормализации отношений между Турцией и Арменией.

Именно эти три проблемы как раз таки обусловливали наличие закрытой границы и отсутствие какой-либо нормализации отношений между Турцией и Арменией

Процесс нормализации отношений между двумя государствами, который отвечал бы нормам международного права, логике и основам добрососедских отношений, во многом зависел от изменения позиции Армении по вышеназванным проблемам. Но этого не произошло и, скорее всего, не было и до подписания протоколов.

Турция подписала протокол, хотя знала, что Армения не отступилась от своих позиций. Ведь в протоколе напрямую не проводится связь с Карским договором, который определил современные границы между Турцией и Арменией, но так и не был признан последней после провозглашения ее независимости. А это давало повод Армении в будущем развернуть международную дискуссию на тему границ Турции.

Армения и после подписания протоколов считает часть турецких провинций своей территорией, что наглядно отражено в национальной конституции Армении и Декларации о независимости. Эти два документа Армения менять не собирается.

Подписанный протокол также не содержал никаких сведений относительно судьбы Нагорного Карабаха. Правда, Турция изначально отмечала невозможность нормализации армяно-турецких отношений и открытия границ без решения карабахского конфликта, то есть армяно-турецкие отношения и карабахский конфликт всегда являлись одним единым пакетом, и их решение в отдельности практически невозможно. И кто может представить себе, что официальный Ереван может потребовать у диаспоры отказаться от международного признания "геноцида армян" в Османской империи. Кроме того, международное признание "геноцида армян" является одной из составляющих стратегии национальной безопасности Армении. Международное признание "геноцида армян" - только начало. Как считают в Армении, официальное признание "геноцида армян" со стороны Анкары - это не конец, а начало пути. Турецкое общество, по их мнению, в свою очередь должно признать этот исторический факт. После признания "геноцида армян" должна последовать некая "материальная компенсация" армянскому народу. Кстати, суммы компенсации назывались астрономические, многомиллиардные.

Более того, армянская диаспора выступает против переноса вопроса так называемого "геноцида" из политической плоскости в научную. У многих армянских экспертов и политиков вызвало "тревогу" положение парафированных армяно-турецких протоколов о создании одной из подкомиссий. Для армянства "геноцид" является фактом и обсуждению не подлежит. Многие годы из диаспоры поступали большие суммы, выделенные для работ по международному признанию "геноцида". Теперь же получалось, что одна из межправительственных подкомиссий по изучению исторических событий и архивов может воспринять факт "геноцида" как предмет анализа и, таким образом, приостановить процесс его признания, то есть деньги на ветер.

Армянская диаспора выступает против переноса вопроса так называемого "геноцида" из политической плоскости в научную

С другой стороны, само армянское общество психологически не было готово к открытию армяно-турецкой границы. Во всяком случае, армянские политики неоднократно утверждали, что "пока мы не откроем границу в наших умах, реальная армяно-турецкая граница никогда не будет открыта". Раз открытие армяно-турецкой границы для армян в первую очередь является психологической проблемой, то это может означать только одно: население страны, которая имеет подобного рода проблемы, находится в состоянии разочарования, отрицательной социальной оценки и самооценки, нервно-психического потрясения, неуверенности в себе, крайней досады, озлобленности, подавленности, неограниченного самобичевания. Все перечисленное приводит к неспособности человека в частности и общества в целом адекватно оценивать реальную ситуацию, с одной стороны, и возможность предвидения выхода из ситуации - с другой.

Одним словом, как показали события, принятие или подписание такого значимого документа, как "протоколы", вовсе не означало, что проблемы в одночасье будут решены. Наоборот, вопрос нормализации армяно-турецких отношений после "протоколов" более усложнился.

И, наконец, в последние дни в среде политических сил Армении участились разговоры о судьбе оппозиции и дальнейшей судьбе правящего режима. Возвращение темы "армяно-турецкой" границы как раз поможет предать забвению саму Армению со своими многочисленными проблемами и затмит ее судьбу судьбой железной дороги из Армении в Турцию.

Тогрул Велиханлы

[Platon-1961]

Сабир Рустамханлы: "Армяне боятся исчезнуть как нация"

Интервью с депутатом Милли МеджлисаСабиром Рустамханлы

- Как, по-вашему, почему армянская сторона в последнее время заметно активизировалась в вопросе так называемого "геноцида армян"?

- В последние годы Турция очень серьезно занималась поднимаемой армянами темой так называемого "геноцида". Турция вытащила на Божий свет все имеющиеся в ее архивах по этому поводу материалы. И на эту тему было издано немало книг. Турция пригласила весьма известных историков для исследования того периода. Им были представлены все документы, они ознакомились с сожженными мечетями и порушенными домами того периода.

Невзирая на это, в Армении и многих странах мира никак не откажутся от муссирования этой надуманной темы. Тому есть несколько причин. Первая – у Армении как у государства до сих пор нет какой-либо нормальной национальной идеологии. Вся их история, идеология, система образования построены вокруг одной лишь идеи – "турки нас уничтожали". Было это на самом деле, или нет, об этом они предпочитают не думать. Это уже вошло в армянскую систему воспитания.

У Армении как у государства до сих пор нет какой-либо нормальной национальной идеологии

Поэтому армяне думают, что, забыв про "геноцид", они не смогут существовать, исчезнут как нация. Вся их национальная энергия основана на ненависти к туркам. Только на этом они держатся.

А Европа, западная общественность, давно занимает проармянскую позицию и в вопросе Карабаха. И события 1915 года оцениваются ими не как факт войны, а так, будто в мирной спокойной обстановке турки ни с того ни с сего начали переселять армян и осуществили против них геноцид. А на самом деле все было не так. 200 тысяч армян вооружили по приказу Николая II, и они воевали против Турции. В турецкой армии тоже было много армян, и те передавали все военные секреты России. У турков не оставалось другого выхода, кроме как переселить армян со своих территорий близ Кавказа в центр империи, на территорию нынешней Сирии.

Во время этого переселения были, конечно, и жертвы, и грабежи, и потери. Интересно, что общие потери армян, определявшиеся первоначально в 300 тысяч человек, в конце 20-х годов вдруг выросли до 500 тысяч, а еще через 10 лет – до 1 миллиона. Так было до 80-х, а теперь армяне говорят уже о 1,5-2 миллионах жертв. Такое ощущение, будто у них и мертвые способны размножаться. Это уже просто смешно. Кого интересует правда – тот ее знает. Еще в 1918-19 годах была создана спецкомиссия, которая пришла к выводу, что никакого геноцида в действительности не было.

Но армяне и Запад продолжают использовать этот термин с целью давления на Турцию. На этом же "основании" Турцию отказываются принимать в ЕС. И то, чего не смогла в свое время добиться Западная Европа в открытой войне с Ататюрком, сегодня она пытается достичь дипломатическим путем. Хочет загнать Турцию в тупик. И все это - месть за то, что когда-то турки дошли до Вены и являлись мировой державой. Другого объяснения этому найти невозможно.

То, чего не смогла в свое время добиться Западная Европа в открытой войне с Ататюрком, сегодня она пытается достичь дипломатическим путем

И Европа, которая все время учит всех свободе слова, теперь принимает законы об уголовной ответственности за то, что человек открыто не соглашается с тем, что в Турции имел место какой-то "геноцид". Это смешно, это парадокс. Значит, можно говорить любую ерунду в Европе, а вот за выражение своего мнения по историческому вопросу там могут арестовать и осудить! После этого мы слушаем их, что означает "демократия".

То есть, тема "геноцида армян" - это вовсе не чья-то попытка восстановить историческую справедливость, а самый настоящий политический инструмент для давления на Турцию.

- Почему визит Эрдогана в Москву вызвал столь сильное волнение в Армении? Дошло даже до митингов молодежи...

- Мне кажется, что в последние годы между Россией и Турцией складываются весьма хорошие отношения. Развиваются и экономические, и политические связи. Армения помешать этому не может, потому что Турция – большое самостоятельное государство. В прошлом они враждовали, но теперь оба государства осознают свое соседство, понимают, что должны жить в мире и сотрудничестве. Сейчас через Черное море в Турцию пролегает газопровод, и это подтверждает сказанное мною.

Думаю, армяне тут напрасно опасаются, потому что Турция при строительстве своих отношений не держит камня за пазухой. И к армянам у турков никаких враждебных чувств нет. Напротив, армянское лобби в Турции развивается даже получше, чем азербайджанская община. Армяне там успешно работают, действуют, пользуются всеми свободами. Но Эрдоган и Медведев не станут советоваться с армянской молодежью, можно ли им встречаться, или нет. Возможно, эти выступления были сделаны под чью-то диктовку.

Но Эрдоган и Медведев не станут советоваться с армянской молодежью, можно ли им встречаться, или нет

- Серж Саргсян ответил на обвинения в убийстве армянским снайпером азербайджанского ребенка. Как известно, он так и не признал вины армянских военных и извинений не принес…

- Это не ответ руководителя государства, силами которого были сделаны выстрелы и погиб ребенок. Он мог бы по-человечески отнестись к этому, предпринять какой-то нормальный шаг. Но ничего такого там нет. Только утверждения, что армянский народ "не такой", мол, "вы не знаете армян", "поспрашивайте у людей, и вы увидите, какие мы добрые и хорошие". Как-то не совпадает это с Ходжалинским геноцидом, с десятками тысяч погибших, с пропавшими без вести и с оккупацией 20% земель соседнего государства. Значит, ругать армян нельзя, зато их снайперам можно уничтожать наших солдат, мирных граждан, детей. Это просто абсурд.

- В Армении начинают сворачивать свою деятельность различные фонды и компании, которые принадлежат армянам-иностранцам, диаспоре. Что будет, если и эти деньги уйдут из Армении?

- Во-первых, вся индустрия Армении находится в руках России. Во-вторых, нет у этой страны своих больших экономических резервов и потенциала. А если и диаспора перестанет помогать Еревану, тогда армяне обнищают окончательно. Однако я не думаю, что информация о полном уходе бизнеса диаспоры из Армении верна. Потому что диаспора всегда поддерживает Армению, и не только ее, а также и армян в Нагорном Карабахе.

Если б не это, наверняка давно уже Армения пошла на мирное соглашение с нами, и вопрос Карабаха разрешился бы справедливо

Но, к сожалению, Ереван продолжает поддерживаться экономически Тегераном и Москвой. Если б не это, наверняка давно уже Армения пошла на мирное соглашение с нами, и вопрос Карабаха разрешился бы справедливо. То есть, Армения еще как-то держится, и даже несмотря на всю слабость ее экономики, там продолжают расти коррупция, взяточничество, другие негативные явления

Фархад

[SUMGAYIT]

Никакого Геноцида

Интервью с профессором Бернардом Льюисом

ежедневная газета "Dalia Karpel Haaretz", Иерусалим

http://my.mail.ru/co...8860E734D3.html

"Поскольку я - не турок, не армянин, и я не имею никакой приверженности к какой-либо из этих групп. Я - историк, и мои привязанности к правде. Понятие{концепция} геноцида было определено юридически. Этот термин использовался ООН, и Нюрнбергские суды использовали его также. Я использую слова, которые обозначают строго конкретное понятие. При моих взглядах вольное и неоднозначное использование слов недопустимо. "Геноцид есть запланированное уничтожение религиозной и этнической группы", а насколько мне известно, до сих пор нет никакого свидетельства в пользу утверждений армян. Отрицающие холокост евреев имеют цель: увековечить нацизм и возвратиться к нацистскому строю. Турки не хотят возвращаться к младотурецкой традиции и строю, присущему Османской Империи. А чего хотят армяне?

Они хотят извлечь двойную выгоду. С одной стороны, они говорят с гордостью о своей борьбе против "деспотизма" Османского режима, в то время как с другой стороны, они сравнивают свою трагедию с еврейским холокостом. Я не принимаю этого. Я не могу сказать, что армяне не страдали вообще. Но я нахожу достаточно причин, для пресечения их попыток манипулировать "армянской резней" чтобы уменьшить в свою пользу значение еврейского холокоста".

ИСТОРИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ ДОКАЗЫВАЮТ, ЧТО НЕ БЫЛО НИКАКОГО АРМЯНСКОГО ГЕНОЦИДА

Сегодня Армяне заявляют, что они жертвы геноцида, совершенного Османами в 1915 году. Армяне обвиняют Турцию несмотря на то, что Турция стала республикой только по прошествии 8 лет после начала кампании "фальшивых" претензий со стороны Армян. Историческая правда заключается в том, что Армянский геноцид ни что иное, как выдумка их богатого и бурного воображения в попытке получить что-то ни за что. Армяне создали "индустрию геноцида" по одной очень простой причине: обманом, надувательством, мошенничеством выручить миллиарды долларов от Христианского мира. Выслушайте действительную историческую правду:

Термин "геноцид" был разработан и впервые использован для описания попыток немецких нацистов уничтожить всю Еврейскую расу во время Второй мировой войны, начиная с середины 1930-х вплоть до 1945 года. Рафаель Лемкин из Польши ввел термин "геноцид" в 1944 для описания уничтожения Нацистами отдельной группы людей косвенными или прямыми убийствами во время Второй мировой войны. Попытки нацистов уничтожить всю Еврейскую расу начались в Германии, а затем и во всех захваченных и оккупированных странах. Террор, который спланировали и осуществили Нацисты, получил известность как Холокост Геноцид. Ужасные кампании Нацистов против Евреев стали основой для разработки понятия международного преступления в 1951. Фальшивые заявления армян о "резне" в 1915 году не имеют ничего общего с принятыми в 1951 международными нормами, несмотря на лживые заявления армян сегодня.

Нет никаких исторических оснований для сомнения в том, что Германские нацисты осуществили геноцид Евреев и в том, что они осуществляли на протяжении десятилетий кампании по уничтожению всех Евреев, которые попадали к ним в руки. Адольф Гитлер был злым гением, который сочинил теорию, по которой Арийская раса была высшей расой людей, а все неарийские расы считались низшими.

Армяне заявляют, что их предки пострадали от первого "геноцида" в 20 веке несмотря на то, что их обвинения начались за 29 лет до того, как слово "геноцид" было изобретено. Кроме того, нельзя сравнивать многочисленные акты Нацистов во время Второй мировой войны, продолжавшиеся в течение десятилетия по всей Европе и одно событие во время первой мировой войны в 1915 году в Османской империи.

Армяне предъявляют претензии к тому, что Османское правительство удалило нелояльных Армян оттуда, где они совершали многочисленные акты предательства за спиной Османской армии, на другую территорию в пределах империи. Давайте обратимся к историческим свидетельствам, которые и способствовали возникновению слова "геноцид", и сравним то, что испытали Армяне в 1915 с тем, что делали Нацисты в период с 1935-1945, для определения того может ли предательство Армян быть названо геноцидом по сравнению с тем, что испытали Евреи во время Второй мировой войны.

[SUMGAYIT]

We could write the book about Armenian`s lies and meanness.

[Garlem]

We could write the book about Armenian`s lies and meanness.

In time you must prevent of lie, then could be late .)

Геноцида в отношении армян не было

http://www.peoples-r...armyan-ne-bylo/

Интервью с турецким писателем, юристом, историком, сотрудником Стамбульского университета Мехметом Перинчеком.

- Вы занимаетесь исследованием проблемы взаимоотношений между турками и армянами в начале прошлого века. Некоторые государства признали, что был осуществлен геноцид армян. Но Ваша точка зрения скорее противоположна.М.П.: Я занимаюсь с архивными российскими материалами, на основе которых можно сделать несколько выводов. Это был не геноцид, а взаимная резня. Царская Россия и империалистические страны натравливали армян против Турции. В тот момент Турция защищала свою страну. Перед Первой мировой войной турецкие армяне – подданые Османской Империи создали добровольческие батальоны, которые воевали в российской армии, т.е. граждане Турции выступали на враждебной стороне. А империалистические страны подбивали армян создать Великую Армению. Для ее создания нужно было изменить соотношение населения на территории Турции, где проживали армяне. Поэтому армяне устраивали резню против мусульман. Даже российские царские военные суды признали этот факт. Хотя царская армия использовала армян против турок, они ужасались от того, что творили армянские дружины. Из-за этого много армянских офицеров было приговорено к смертной казни. После этого турецкая власть решила депортировать армян из тыловых частей на юг государства. Так что говорить о геноциде не правомочно. Да, взаимная резня была, геноцида не было.Я работаю с документами царской и советской эпохи. Не только российскими, но и армянскими. Первый премьер министр независимой Армении Ованес Качазнуни после войны признал, что они поверили империалистическим странам, но были обмануты. Он сам был дашнаком, армянским националистом и подтвердил, что ради химеры Великой Армении они пожертвовали своим народом. Он признал вину армянских националистов и подтвердил, что они были объектом воздействия империалистических стран, а не субъектом истории.Еще в документах царские авторитеты писали, что Запад использовал армянский вопрос для разжигания войны между Россией и Турцией на пользу Запада. Тогда бы им было легче контролировать и Ближний Восток и Среднюю Азию, которые являлись стратегически важными для Европы. Царские военные объяснили это стратегией Запада, чтобы лишить и Турцию и Россию союзников. Не так давно представители около трехсот турецких организаций подали в парламент Турции письмо с просьбой о признании геноцида турок со стороны армян.М.П.: Это тоже неправильно. Я повторюсь, это была взаимная резня. Вопрос в том, кто был ее организатором. А это были империалистические страны – Англия, Франция, которые хотели разделить Турцию для своих целей. Их тактика была – разделяй и властвуй, поэтому суть проблемы и лежит не между армянами и турками, а между турками и империалистическими странами. А дашнаки и армянские дружины были лишь инструментом против Турции. Вы упомянули проект Великой Армении.М.П.: Если на карте Турции провести линию от Антакии вверх Черному морю, то правая сторона до Каспия считается армянской территорией. Но этот проект противоречил не только Турции, но и царской России, так как некоторые земли тоже должны были отойти к Великой Армении. Этот план был создан западными странами, чьи агенты и предложили армянам создать большую великую страну, но для этого нужно было заключить своего рода пакт и послужить этим странам. Конечно же, Запад понимал, что Великая Армения – это химера. Например, как и Великий Курдистан, Великая Чечня или Великий Туркестан. Такие проекты всегда актуальны, так как они они используются в целях сепаратизма против различных стран Евразии. Сегодня – США, раньше Англией и Францией. Термин «геноцид» был придуман в 1943 г., а в международное право введен в 1948 г. Правомочно ли использовать его для событий, который состоялись раньше, ведь закон не имеет обратной силы.М.П.: Когда я учился на юридическом факультете на одном из первых занятий первого курса нас учили, что закон не имеет обратной силы. Опять же, юридически геноцидом считается, что одно государство истребляет определенную группу населения по расовым, религиозным или этническим признакам. Но в данной ситуации депортация армян была проведена только по отношению к тем, кто жил в тылу. И еще армяне всегда жили в Турции лучше чем турки и курды. И мусульманская власть Оттоманской империи никогда не имела расистских намерений по отношению к армянам. Ранее на государственной службе в Турции армяне занимали высокие посты, вплоть до визиря (типа премьер министра). Однако геноцид по отношению к представителям своего государства сейчас требуют признать многие – и президент Украины, и азербайджанцы Нагорного Карабаха.М.П.: Сегодня все вопросы связанные с геноцидом нужно рассматривать исключительно в политической плоскости. Просто определенные силы хотят заработать на этом дивиденды. Конечно, идея исходит из США. По отношению к Турции они хотят реализовать ближневосточный проект, а для этого нужно ослабить и Турцию и Россию, которые являются главными силами этого региона. Поэтому США и используют так называемые «геноциды» – украинский против России, армянский против России и Турции, чтобы создать почву вмешательства во внутренние дела этих стран. Например, в Северном Ираке США создали марионеточную страну Курдистан, а через армянский геноцид это так называемое государство может быть расширено за счет Турции. А база США против России сегодня – Украина и через нее Америка ведет борьбу против России политическими средствами. Исторически голодомор в Украине нельзя считать геноцидом. Но историческая сторона сегодня особой роли не играет. Для США жертвы то ли резни то ли голода не имеют никакого значения. Их это не интересует. Они просто используют подобные события и небольшие народы против какой-то страны исключительно в своих целях. Так что украинский и армянский «геноциды» играют одну и ту же роль. Хотя Армения и лоббирует вопрос геноцида в международных инстанциях, так же как и Украина, надо понимать, что не Армения и не Украина влияют на США и Запад по вопросу принятия таких законов. Заяц не может повлиять на льва. В этом вопросе США играют главную роль. Что касается стран, которые признали геноцид, подчеркну, что эти решения принимали парламенты, т.е. какое –то количество людей из политических структур подняло руки за принятие этого решения. Некоторые украинские историки выражают мнение, что многие советские архивыные материалы были сфальсифицированы. Поскольку Вы приехали со стороны и работали в других странах, какое Ваша мнение на этот счет?М.П.: В российских архивах хранятся документы двух эпох – царской и советской. Царская Россия была врагом Турции, соответственно ни о какой симпатии не может быть речи. Но даже в царских документах есть подтверждение тому, что геноцида не было. Множество докладов офицеров было посвящено жестоким действиям армянских добровольцев по отношению к мирному населению и они боролись с этой проблемой. По сути, тогда армяне мешали порядку, истребляли курдов и турок. Что касается советской эпохи, тогда независимая Армения являлась буферной зоной между Кемалистской Турцией и Советской Россией. Это был плацдарм Англии и США против российской и кемальской революций. Тогда обе страны сотрудничали и провели военную операцию против дашнакской Армении. Советские лидеры очень хорошо поняли суть армянского вопроса. Было проведено много исследований и доказано, что армянский вопрос являлся инструментом Запада по расколу Турции. В любом случае можно провести экспертизу документов – поддельные они или нет.

[Лезгин-999]

АРМЕНИЯ, АРМЯНЕ, АРМЯНСТВО

Эпиграф

«… Корыстолюбие, интриги, клятвопреступления, продажность, низкопоклонство кажутся главными национальными особенностями этого племени …, ибо у горожанина – армянина нет родины, которой он гордился бы, а только горькое сознание, что его народ уже 1300 лет – раб и всеми ненавидимый паразит».

Из справки прокурора Эчмиадзинского Синода армяно-григорианской церкви А. Френкеля, представленной им в 1907 году императору Российской Империи, в качестве прокурора он работал с 1892 года.

ВВЕДЕНИЕ

В 1988 году весь мир был взбудоражен конфликтом вокруг Нагорно-Карабахской Автономной области Азербайджанской ССР, который через два года перерос в неприкрытую агрессию Армении против Азербайджана. И вот уже четырнадцатый год продолжается эта необъявленная война.

Используя активную идеологическую поддержку и военную помощь Москвы, а также информационную блокаду Азербайджана правительством Советского Союза, наши соседи начали претворять в жизнь свою давнюю мечту о создании «Великой Армении». Все средства массовой информации бывшего СССР и каналы центрального телевидения включились в поддержку «борьбы карабахских армян за независимость». Результатом такой политики стало расширение военных действий на территории Азербайджана и оккупация армянскими вооруженными формированиями отдельных населенных пунктов нашей республики. Деревни, в которых проживали испокон веков азербайджанцы, сжигались, их жители подвергались зверским пытками, бесчеловечным издевательствам и уничтожению. 26 февраля 1993 года силами 366-го полка Российской армии, дислоцированного в Степанакерте, и армянских вооруженных формирований за одну ночь был стерт с лица земли город Ходжалы, безоружное население которого, включая детей, стариков и женщин, было безжалостно истреблено. В течение двух лет Армения, всесторонне поддерживаемая союзными российскими войсками, захватила Нагорный Карабах и 20 % территории Азербайджана. Это вылилось в разрушение и разграбление шести прилегающих к НКАО районов Азербайджана, более одного миллиона жителей которых стали беженцами на родной земле.

Хотя руководство Российской Федерации постоянно цинично утверждают, что не имеет отношения к оккупации армянскими вооруженными силами территории суверенной Азербайджанской Республики, однако факты вещь упрямая и они говорят об обратном.

Во-первых, в самой разгар боевых действий Россия заключила военный союз с Армянской Республикой;

Во-вторых, в 1993 году в России официально зарегистрировано общество «Ветеранов Карабахской Войны». Так, если россияне не участвовали в военных действиях на армянской стороне, так зачем ей создавать это общество ветеранов войны?

В-третьих, где это видано, что одна из воюющих сторон являлась-бы сопредседателем урегулирования конфликта!

Чтобы добиться справедливого решения Карабахс кого конфликта, прежде всего необходимо рассказать всему миру историческую правду, раскрыть истинные причины возникновения этого конфликта и научно обосновать неправомерность территориальных притязаний армян, кото рые вот уже около пятнадцати лет ведут по всему миру оголтелую широкомасштабную идеологическую пропа­ганду, используя в своих корыстных целях печатные средст ва массовой информации, радио, телевидение, с целью оправдать свои притязания на исконно исторические земли азербайджанского народа.

К сожалению, до настоящего времени нашими учеными не подготовлено ни одного значительного труда, полностью охватывающего все стороны, исторические кор ни и предысторию возникновения и развития «армянского вопроса», составляющей которого является конфликт вокруг Нагорного Карабаха.

Обладая определенным опытом и навыками научного исследования, автор решился внести свой вклад в научно – обоснованное изобличение армянских идеологов и их приспешников.

Работа над книгой «Армения. Армяне. Армянство» ведется, начиная с 1992 года. В ходе исследования переработано более трех тысяч исторических документов, книг, статей и только те из них были использованы, которые соответствовали научной истине и тематике изучаемой проблемы. Глубина поиска дошла до истоков первоначального формирования армян как отдельного этноса. В книге освещены вопросы, касающиеся понятий «Армения», «Армяне», «Армянство».

В 2001-2002 годах главы этой книги были опубликованы в 30 номерах республиканской общественно-политической газеты «Вышка» под одноименным названием «Армения. Армяне. Армянство».

Эпиграфом книги мы сделали цитату из справки прокурора Эчмиадзинского Синода армяно-григорианской церкви российского немца А. Френкеля, представ ленной им в 1907 году императору Российской Империи, в которой имеются и другие суждения, показывающие истинное лицо армян.

«…Учитывая будущее выгоды от избрания в като ликосы квази - правительственного кандидата, упускали из виду, что имеют дело с лукавыми азиатами, испорченными рабством и которых только поверхностно коснулась цивилизация, не говоря уже о том, что нельзя было ожидать никаких реальных выгод от армян, презираемых и ненавидимых всем христианским и мусульманским Вос током.

…Доказали полную несостоятельность этого народа в деле восприятия истинных начал высшей цивилизации, так как на протяжении нескольких тысячелетий история не за писала ни одного имени в рядах светил науки и искусств. …»

Неоценимую помощь в сборе исторических доку ментов и материалов, без которых не было бы возможности завершить этот труд, оказала Фатма ханум Юсифзаде – юрист по профессии, патриот своей родины, борец за ее независимость, высокообразованный человек, посвятившей свою жизнь разоблачению лжи армянских идеологов.

ГЛАВА I. АРМЕНИЯ

Прежде всего постараемся внести ясность в вопрос, что же такое "Армения". Во-первых, "армина" это древне персидс кое, т.е. тюркское слово, и означает оно высокогорье. Кроме того, как пишет известный английский публицист Эрих Файгл в книге "Правда о терроре", "...армяне потеряли национальный суверенитет, который, впрочем, существовал в течение всего нескольких десятилетий, две тысячи лет тому назад. Их последние полунезависимые княжества, такие как Ани, были раздавлены византийцами (1045 г.) или завоеваны мамлюками (Киликия в 1375 г.). Даже в эпоху, когда османы (турки) только приступили к завоеванию Анатолии, не существовало ни одной провинции, где бы они располагали этническим большинством или даже тенью независимости. Тем, что они выжили как лингвистическая и религиозная общность, армяне были обязаны лишь религиозной и национальной терпимости османов".

И армянский ученый Патканов утверждал, что "Армения" всего лишь географическое понятие, а не страна.

Об Армении впервые заговорил американский миссионер Эли Смит, прибывший в Анатолию в 1830 — 1831 гг. В своих "Путевых записках" он писал, что Туркоманию (страну туркманов) на географических картах и в книгах надо заменить на Армению, с тем чтобы "в дальнейшем Европа пользовалась названием Армения вместо Туркомания."Необходимо отметить, что на изданной в тот период в Берлине географической карте Генриха Киперта (1818 — 1899 гг.) нет названия "Армения". Но с возникновением "армянского вопроса" в книгах и на картах, а также в изданном в Лейпциге в 1880 году "Большом атласе" "Армения" стала упоминаться. В связи с этим одна из немецких газет от 16 ноября 1890 года писала: "Название "Армения" не имеет никакого значения в историческом и географическом отношении. Она настолько распространена, что мусье Киперт будет затрудняться определить ее границы".

Если верить историкам (армянским), то армяне — древний и очень культурный народ. Так почему же их так мало? Как мы уже отмечали выше (для наглядности повторим — автор), армянский народ сформировался из остатков разгромленных соседями халдеев, арамеев, мушков, анаидов и аккадцев в ХVI — ХI вв. до нашей эры. Как выяснилось, большинство их соседей были тюркскими народами, и всякий раз, когда армяне начинали создавать даже зачатки своей государственности, их громили тюркские соседи, уводя в рабство, а те, кто спасался, скитались по огромным пространствам Междуречья Тигра и Евфрата, а также по горам нынешней Малой Азии. Скитались они и по Балканам и по Западной Европе, Индии и по Кавказу. В те далекие времена, т. е. за две тысячи лет до нашей эры, они дважды создавали свою государственность (см. книгу английского публициста Эриха Фаигла "Правда о терроре" и статью в газете "Вышка" от 13, 20, 27 апреля и 25 мая 2001 года "Историческая родина армян, или Троянский конь в армянском исполнении"). "Их последние полунезависимые княжества, такие как Ани, были разгромлены византийцами (1045 г.) или завоеваны мамлюками (Киликия в 1375 г.), которые состояли в основном из тюркских народов. Уцелевших армян продавали в рабство. Даже в эту эпоху, когда османы только приступили к завоеванию Анатолии, не существовало ни одной провинции, где бы они располагали этническим большинством или даже тенью независимости. Тем, что они выжили как лингвистическая и религиозная общность, армяне были обязаны лишь религиозной и национальной терпимости османов". Пребывание в рабстве основной части армян являлось одной из главных причин отсутствия прироста населения у армян.

Однако причина не только в этом. Величко в книге "Кавказ", 1904 г., стр. 66 — 67, пишет, что... "Были у армян и невольные, насильственные скрещения с другими народами. И персидские полчища, и азербайджанцы, и турки, и грузины, и горцы, очевидно, не церемонились с женщинами народа, давно утратившего государственность и связанные с нею способы гордой, мужественной самозащиты".

Действительно, разделенные между собой большими расстояниями отдельные группы постоянно скитавшихся армян, несомненно, не могли никак защищать своих женщин от домогательств темпераментных, агрессивных и сильных мужчин соседствующих с ними тюркских народов. Здесь возникает интересный и резонный вопрос. Почему соседние народы не терпели крупных объединений армян и не давали возможности им создавать свои государственные или даже полугосударственные объединения? Дело в том, что природа армян такова, что когда они чувствуют у себя силу и их становится больше, то у них появляется чувство превосходства над всеми их окружающими предста вителями других народов, а также агрессивность и потребность издеваться, истязать и убивать их. Этому учит их григорианская вера. Так, армянская церковь присвоила армянским террористам, подорвавшимся вместе с безвинными жертвами во время теракта в Лиссабоне (Португалия) в 1983 году, статус "вечных мучеников".

Проповедником убийства и террора был католикос армян Иосиф еще в V веке. Эта пропагандистская деятельность армянской церкви сделала армян генетическими террористами и убийцами. Вот почему их никогда никто из соседей не переносил.

Тысячелетнее пребывание в положении рабов и скитальцев породило у армян глубокую ненависть не только к тюркским, но и другим народам.

Однако вернемся к причинам, породившим их малочис ленность, — "...невольным, насильственным скрещениям с другими народами..." Одной из существенных причин этого является утверждение одного из основоположников научного коммунизма Ф. Энгельса в труде "Происхождение семьи, частной собственности и государства", 1979 г., Политиздат, Москва, Избран. произведения К. Маркса, Ф. Энгельса, том 3, стр. 366 о том, что "...армянки являются первыми проститутками мира".

В книге "Организм женщины", выпущенной в свет в Санкт-Петербурге в 1836 году в главе "Гостеприимная проституция" отмечается, что ..."у древних армян, как и у некоторых северных, индийских и африканских народов, существовал такой обычай, когда гость должен был переспать с женой, дочерью или хотя бы со служанкой, отказ воспринимался как оскорбление хозяина". Видимо, этот древний обычай пришелся по нраву армянам, и они практикуют его и по сей день.

В 1988 году подполковник Ракитин говорил, что в Ереване предлагали им не только деньги, наркотики, но и женщин ("Ветеран", приложение к газете "Труд" № 41, 1988 г.). Это постоянное скрещивание приводит к непрерывному обновлению армянской нации, но зачастую в новоиспеченных армянах преобладают не армянские гены, и эти люди в конце концов ассимилируются с другими нациями. Кроме того, армяне и армянки больше других охотно женятся или выходят замуж за представителей иных народов.

То, что автор "Обозрения российских владений за Кавказом" (СПб, 1836, стр. 197 — 199) называет "бесхарактерностью армян", точнее назвать умением по внешности ассимилироваться, воспринимать чужие имена, одежды и обычаи. В Грузии много армян приняли фамилии с окончанием на "швили", в мусульманских провинциях появились Юсуф-беки, Ибрагим-ханы и тому подобные прикрытые армяне, в России появились не только имена с армянским корнем и русским окончанием, но даже Красильниковы, Сапожниковы, Лисицины, Сергеевы, Поповы, Ивановы... Ассимиляция, как впоследствии оказалось, была весьма поверхностной и временной. Армянство держало за пазухой камень обособления, и этот камень рос, сперва незаметно, а во вторую половину ХIХ века — с наглядной, головокружительной быстротою...

Все это говорит о том, что армяне во все времена своей истории ассимилировались с другими народами, иногда временно, а в основном навсегда. Очень много армян перешли в греки, французы, русские, грузины, арабы, турки и т. п.

В начале 60-х годов двадцатого века более 300 тыс. армян влились в грузинскую нацию, поменяв в паспортах свои фамилии, имена и национальность на грузинские.

В турецкой газете Son Нavadis ("Последние известия") от 3 марта 1997 года на 6-й странице в статье под заголовком "Пусть армяне просят прощения у турок" ее автор, американец армянского происхождения Эдвард Татчы пишет: "Не турки должны просить извинения у армян, а армяне у турок”. Кстати, эти слова были сказаны им в Нью-Йорке на конференции, посвященной турецко-армянским отношениям, организованной Турецко-американской женской ассоциацией.

"Армянские историки — историки мести, то, что они не договаривают, я вам скажу. Мне хотят заткнуть рот, но я сказал, что мой отец и моя мать были османскими армянами. Отец мой сдал в виде дара в Национальную библиотеку Анкары большую коллекцию нот турецких песен, музыки, т. е. все то, что написано турецкими армянами на турецком языке, а также большую коллекцию колье, бус, браслетов, изготовленных из драгоценных металлов с гравировкой турецкого полумесяца.

Армянская церковь на протяжении последних лет не учит ничему, кроме ненависти (к туркам). Если в душе турка имеется любовь, то в душе армянской молодежи только ненависть.

Геноцид для армян — это как медаль, как почетное звание, чем они гордятся. Я непосредственно из уст своей матери-армянки слышал, что никогда не было никакого геноцида. Авторами геноцида являются члены комитета партии "Дашнакцутюн". Это они все сделали для того, чтобы во время первой мировой войны совместно с русской армией с тыла армяне наносили удары в спину по турецкой армии. Не турки у армян, а армяне у турок должны просить прощения, потому что они являются предателями".

Вот так... "Строго говоря, интеллигентные армяне давным-давно осознают, что репутация у их племенного имени — нелестная..., что в течение веков они стяжали себе плохую репутацию, от которой хотели бы избавиться всеми средствами, включая и безвозвратное бегство из армянства" ("Кавказ", Величко, 1904 г.).

В те далекие и недалекие времена, как только их количество возрастало и они начинали причинять неудобства соседям, те нападали на них, тех, кто сопротивлялся — уничтожали, оставшихся в живых угоняли в рабство, а затаившиеся разбредались по огромным пространствам.

Вот почему этот народ так долго — две тысячи лет — не мог собраться вместе и создать свою государственность. Это постоянное скитание по просторам Малой Азии, Балкан, Европы, Кавказа, Индии вошло в привычку. Постоянный скитальческий образ жизни не дал возможности армянам создать свою собственную самобытную культуру. А ту "культуру", если ее можно назвать таковой, которая у них сейчас имеется, они позаимствовали, вернее стяжали, у народов, среди которых они постоянно скитались. У христианских народов Ближнего Востока и Кавказа присвоили себе историю, письменность, памятники архитектуры, археологические памятники истории, исторические рукописи, архивные материалы, а также атрибуты исторической культуры тюркских и мусульманских народов. Очень много они позаимствовали, точнее стяжали, у азербайджанцев — музыку, песни, танцы, музыкальные инструменты, имена, фамилии, свадебные обряды, обычаи и церемонии, кухню, проведение торжеств. Естественно, армяне создали и свои собственные обычаи и ритуалы, среди которых особо выделяется церемония похорон, которая скрупулезно описана в российской газете "День" от 5 августа 1992 года. "Офицеры 7-й гвардейской армии России, дислоцированной в Армении, готовые отвечать перед любым трибуналом, писали: "...В России армяне распространяют мифы о себе как о древнем и цивилизованном народе, рассказывая о зверствах азербайджанцев. Однако армяне творят свои собственные подлости и зверства. В последнее время у них, считающих себя христианами, вошло в моду человеческое жертвоприношение на могилах погибших в карабахской войне. Делается это при стечении односельчан, женщин, детей. Связанному пленному на могиле погибшего выковыривают глаза, вырезают язык, гениталии, а затем перерезают горло, кровь жертвы течет на могилу погибшего. Собравшиеся громко это одобряют...".

Бесстыдное, наглое присвоение музыки и песен выдаю щихся азербайджанских композиторов современ ности продолжается и сейчас. В московских подпольных студиях видеозаписей, контролируемых армянами, тиражируются на аудиокассетах музыка и песни азербайджанских компо зиторов, которые выдаются за музыкальные произведения Восточной Армении (Азербайджана).

Вызывают несомненный интерес методы фальси фикации и искажения истории, применяемые армянами. Классическим примером искажения и фальсификации истории в пользу обоснования бредовой идеи народа-скитальца, о создании "Великой Армении от моря до моря" является рассказ, входящий в книгу Джованни Боккаччо, вышедшую в 1353 году под названием "Декамерон". В Московском издании 1992 года на стр. 228 — 231 есть рассказ под весьма длинным названием: "Теодоро любит Виоланту, дочь своего господина, мессира Америго; Виоланта зачала от Теодоро; Теодоро хотят повесить и плетьми гонят на место казни, но тут его узнает отец; Теодоро освобождают, и он женится на Виоланте".

В этом рассказе говорится о том, "что с Востока прибыли галеры генуэзских корсаров, которые, идя вдоль берегов Армении, захватили много мальчиков, полагая, что это турки, кое-кого из них купили, и все оказались пастухами, но был среди них один, по имени Теодор, отличавшийся от всех благородством и красотою черт лица...” И далее на стр. 230: "...Путь осужденного Пьетро, которого плетьми гнали на место казни, лежал, как то заблагорассудилось стражникам, мимо гостиницы, где в то время стояли трое знатных армян, — царь армянский послал их в Рим на предмет переговоров с папой о делах первостепенной важности, сопряженных с предстоявшим крестовым походом..." и далее: "...Услыхав, что мимо них кого-то ведут, армяне выглянули из окна". (Интересный перевод — они стояли у гостиницы и вдруг выглянули в окно — прим. автора).

А не смахивает ли весь рассказ на дешевую армянскую фальсификацию во время работы над переводом? Если есть фантазия, то ее надо обосновать любой ценой. Для этого им нужно подвести доказательства, ведь эта мифическая "Великая Армения от моря до моря" очень велика и охватывает территории Южного Кавказа, Северного Кавказа аж до Ростова-на-Дону и до Воронежа, включающая в себя бывшее Ираванское ханство, Грузию, в частности Ахалкалаки, Аджарию, Борчалы, Северный Азербайджан вместе с Карабахом, Нахчываном, часть территории Турции, а именно Восточной Анатолии, вплоть до берегов Средиземного моря и, конечно же, Северной части Южного Азербайджана, включая озеро Урмия.

Однако в нашей эре армяне не имели никаких государственных, полугосударственных или других независимых образований. См. книгу английского публициста и историка Эриха Фаигла "Правда о терроре", где он пишет, что "...даже в ту эпоху, когда османы только приступили к завоеванию Анатолии, не существовало ни одной провинции, где бы они располагали этническим большинством или даже тенью независимости... армяне потеряли национальный суверенитет, который, впрочем, существовал в течение всего нескольких десятилетий две тысячи лет тому назад".

Все это говорит о том, что армяне и здесь добились фальсификации и, вероятно, эта подтасовка была осуществлена армянами в русском переводе "Декамерона" уже после возникновения "армянского вопроса" в последней четверти ХIХ века или уже в советское время. Этому нетрудно найти подтверждения, лишь сравнив ее с более ранними изданиями в оригинале — на итальянском языке или с предыдущими изданиями на русском языке.

Армяне не гнушаются и такими методами подтасовок, как подмена подписей под фотографиями в газетных материалах. Так, например, 24 декабря 1988 года на 1-й странице газеты "Правда" были помещены фотографии беженцев из Армении и Азербайджана с подмененными пояснениями под фотографиями. Под армянами, хорошо одетыми, указано, что это азербайджанцы, а там, где избитые и изуродованные, измученные, босые на снегу, изгнанные зверскими методами азербайджанцы, стоит подпись — это армяне. Бедный обыватель!

Он же не знал, что зверским образом изгоняли азербайджанцев из Армении в 1988 — 1989 годах, и они, полуголые, босые, избитые, перебирались по заснеженным горным вершинам Азербайджана. А вот армяне из Баку были выпровождены на паромах, хорошо одетые, с пожитками в руках, а многие из них успели хорошо продать свои дома и домашний скарб задолго до накаления страстей и спокойно переехать на просторы бывшего Советского Союза!

Для подготовки мирового общественного мнения к признанию "геноцида армян 1915 года" 22 апреля 1986 года телевидение Кельна (ФРГ) показало 45-минутный телефильм "Армянский вопрос забыт", приуроченный к рассмотрению вопроса "геноцида" армян в Европарламенте. В этом фильме доказательством геноцида армян (почему-то не в 1915 году, а в 1916 — 1917 гг.) служит известная картина русского художника В. Верещагина "Апофеоз войны", написанная им в 1871 году. Сам же художник умер в 1904 году. Этот факт вопиющего подлога был опротестован митрополитом Ортодоксальной русской церкви Дюссельдорфа (ФРГ), историком, бывшим экскурсоводом по Турции, узником гитлеровских лагерей в Польше Паулусом, который назвал фильм пропагандой, подобной геббельсовской. Приведу только два пункта протеста из десяти. "В 20-х годах писатель-армянин Арам Андонян стал манипулировать копией телеграммы (подлинник якобы утерян) турецкого правительства, согласно которой якобы был осуществлен геноцид армян. Эта телеграмма была признана фиктивной на всех уровнях, куда бы она ни представлялась. Во-первых, в ней отсутствовало изначальное слово "бисмиллах", во-вторых, до 1925 года Турция пользовалась мусульманским летосчислением (хиджри). Автор "телеграммы" не учел этого обстоятельства и потому перекинул "геноцид" с 1915 на 1916 год. В телефильме написанная в 1871 году картина известного русского художника Верещагина "Апофеоз войны" использована как доказательство геноцида армян в 1916 — 1917 годах..."

Кроме того, известный французский журналист и ученый Жорж де Малевил в своей книге "Армянская трагедия 1915 года", вышедшей в Париже, пишет, что ужасающие сведения о якобы имевшем место массовом истреблении армян в Турции носят явно спекулятивный характер, что число жертв армянского геноцида 1915 года с каждым годом все увеличивается. Если верить последним данным армянских историков, то получается, что к началу ХХ века армяне составляли... больше половины населения Турции.

Вот почему число жертв "геноцида" армян, которое поначалу исчислялось от 300 до 600 тыс. (согласно первой Большой советской энциклопедии:"Около трехсот тысяч убиты, столько же погибло от болезней в пути депортации” (БСЭ, т.3., 1930г., стр. 437), вдруг стало возрастать: сперва до миллиона, потом эта цифра составила полтора миллиона, а теперь уже 2 миллиона.

В статье "Контрреволюционный "Дашнакцутюн" и империалистическая война 1914 — 1918 годов" А. Лалаян называет число жертв: "Около миллиона из полутора миллионов армян" (журнал "Революционный Восток" № 2-3, Москва, 1938, стр. 94). В книге Н.М. Лагова "Армения", изданной в Петербурге в июне 1915 года, говорится, что согласно переписи, произведенной патриархом в 1913 году, число армян в Турецкой Армении составляет 1018 тыс. Французский ученый Пьер Дюмон утверждает, что всего в пределах Османской Турции и Российской Империи проживало 1,4 млн. армян. И потому остается загадкой, как можно подвергнуть геноциду 2 млн. армян, если их было всего 1,5 млн.?

А теперь возьмем другую сторону вопроса. Неужели армяне во время войны сложа руки встречали свой "геноцид"? Или их "высокая культура и интеллигентность" не позволяли им убивать людей, как они это делают теперь, в мирное время? Нет, это их традиционный почерк. Вот выдержка из статьи А. Лалаяна: "Я уничтожил турецкое население в Басар-Кечаре (один из районов Армении — А.Л.), не разбираясь ни в чем, — хвастался дашнакский головорез. — Самое верное средство против этих собак, чтобы после боя собрать всех уцелевших, переполнить колодцы ими и сверху добить тяжелыми камнями, чтобы их больше не стало на свете..." (стр. 92 — 93).

Другой известный французский ученый, директор Института восточных исследований в Страсбурге Пьер Дюмон в своем заявлении, адресованном сенату США и распространенном многими зарубежными газетами в конце ноября 1989 года, не только отрицает геноцид армян, а наоборот считает, что в результате тотальной террористической деятельности вооруженных до зубов армянских боевиков было убито 60 тыс. курдов и турок. Исследовав архивы Турции, он приходит к выводу, что жертвы среди мирного курдского, турецкого и армянского населения явились результатом боевых действий с обеих сторон с участием оккупационных войск, своим присутствием обострявших обстановку, а потому не могут считаться геноцидом.

Сколько еще предстоит хлопот будущим поколениям, всему человечеству, чтобы "армянский вопрос" перестал существовать и цивилизованный мир обрел покой? Ни один воевавший народ не спекулировал, как это делают армяне, своими жертвами, чтобы заработать капитал для подкрепления идеи создания мифической "Великой Армении".

Почему в таком случае не рассматривается геноцид азербайджанцев в Армении, начатый в 40-х гг. и завершенный в 1989 году? Приведу один пример из письма гвардии старшего лейтенанта О. Чтенова, в котором говорится, что в ночь с 23 на 24 марта 1990 года армянские "боевики" в форме военного образца с применением (обратите внимание!) минометов, автоматов, карабинов обстреляли село Баганис-Айрум Газахского района Азербайджанской ССР, ворвались в него, выгнали скот, вынесли имущество и, облив дома бензином ведрами из специально для этого пригнанного бензовоза, подожгли их. Жители, не успевшие покинуть село, были убиты или сожжены, в том числе женщины и двухмесячный ребенок. Признаюсь честно, мне, прошедшему Афганистан, было страшно. Страшно видеть старика, ползающего на коленях по пепелищу и собирающего куски тела своего брата, женщин с перерезанным горлом, младенца с размозженной прикладом головой... Пойманные с поличным "боевики" были переданы Ноемберянскому РОВД Армянской ССР, откуда их отпустили с миром, даже не сделав никаких записей".

Сожжение живыми, убийство младенцев, садистские истязания перед смертью, надругательство над трупами и другие преступления, которые совершают армянские экстремисты, носят массовый характер. Не должны ли эти действия быть осуждены на международном уровне как геноцид?

Эту тему хочу продолжить обращением председателя Общества защиты осужденных хозяйственников и экономических свобод г-на Сокирко Виктора Владимировича (Москва), который 24 мая 1992 года обратился к российской армянофильской интеллигенции по случаю падения азербайджанских городов Шуши и Лачина, заявив следующее: "С 1969 года, с первого туристического путешествия в Армению, я числю себя в активных армянофилах. Созданные тогда звуковые диафильмы "Арарат", "Североармянские монастыри", "Армения-69", просмотренные и оцененные личной приязнью Капутикян, были показаны многим сотням людей на протяжении двух десятков лет. Наши диафильмы вливали в людей армянскую боль о вековечных мусульманских притеснениях, о великом геноциде и армянскую мечту о возвращении Арарата. В 1988 году, услышав о Карабахской забастовке, мы посетили Карабах и Ереван и в двух новых диафильмах излили на слушателей все ту же армянскую боль и мечту об отмщении. В тот год, конечно, мы были сдержаннее, надеемся, уже не допустили бестактностей по отношению к азербайджанцам. Но, может, именно установка на уравновешенность и объективность не понравилась друзьям-интеллигентам, и наши фильмы и тексты, направленные в орган печати, не получили ни малейшего отклика. В российском обществе уже действовал давно и прочно заведенный армянофильский стереотип.

И вот сегодня наступил час расплаты, но не своей, а азербайджанской кровью: полностью изгнанное из Армении азербайджанское население, разгром российскими войсками Баку, десятки жертв погромов с обеих сторон, сбиваемые над Карабахом азербайджанские вертолеты, уничтожение азербайджанских деревень вплоть до физической ликвидации населения городка Ходжалы. Ходжалинские события подтвердили, что зверствам армян нет предела.

Годами пропагандируя армянскую историческую боль и месть, я подготовил победу сегодняшних армянских героев, смерть и унижение культуры ненавидимого ими народа. Будь я проклят за эту свою дурость и трусость, что не посмел осудить армянскую месть из чувства жалости к их страданиям в прошлом! А кстати, кто виноват больше всех за армянские страдания в прошлом? Разве не Россия с ее подзуживанием христиан-армян в Турции то к революционным восстаниям, то к национальной борьбе? А сегодня кто держал русский полк в Карабахе и держит русскую армию в Армении фактически как заложников и пособников армянских побед и территориальных расширений? Рано или поздно христианский мир узнает правду об армянах. Достаточно вспомнить, что Российская империя, сочувствовавшая армянам-христианам, ложно представившимся православными, взяла их под свою защиту. Как оказалось, в течение почти 100 лет армяне обманывали православную церковь, не упоминая при богослужении ни имени императора, ни его императорский дом. На первом месте был католикос, после него христиане-григориане, а все остальные, как иноверцы считались еретиками и неверными, подлежащими проклятию ("Военно-исторический журнал", № 8, Москва, 1993 г.).

Нужно отметить, что большую работу в исследовании так называемого армянского геноцида проделала Фатма ханум Юсуфзаде, статья которой "Где же истина?" была опубликована в газете "Вышка" от 4 мая 2001 г. В начале ХХ века В.Л. Величко писал: "...Об армянах издревле сложилось плохое мнение, и это, само собой разумеется, не лишено основания, т. к. оно не могло возникнуть у разных народов и притом в разные времена" ("Кавказ", Санкт-Петербург, 1904г.). А немецкий путешественник Альфред Кортье в своих "Анатолийских эскизах" утверждал: "Если вас где-нибудь в Анатолии обманут, — то значит вы имели дело с армянами". И еще... "Когда я уславливаюсь относительно дела с турком, то обхожусь без письменного контракта, — ибо его слова достаточно. С греком или иным левантийцем заключаю письменное условие, ... с армянами же и на письме никаких дел не веду, потому что от их лживости и интриг не ограждает даже письменное условие".

Поневоле вспоминаются слова французского писателя Ромена Роллана: "Ложь развращает того, кто ею пользуется, горазде раньше, чем губит того, против кого она направлена".

ГЛАВА II. АРМЯНЕ

Представляем читателям интересный материал начала ХХ века, содержащий глубокий анализ армянских исторических архивных документов, литературы, уклада жизни, а также действительности. Его автор прокурор Эчмиадзинского Синода А. Френкель. Будучи в должности российского прокурора при армяно-григорианской церкви с 1892 года, в Справке, представленной Святейшему Российскому Синоду для передачи ее императору Российской Империи, он характеризует состояние армяно-григорианской церкви в 1907 году т.е. после 15 лет его пребывания в должности прокурора армяно-грегорианской церкви. Попытаемся прокомментировать эту справку, где отражены актуальные для сегодняшнего дня вопросы (см. "История Азербайджана по документам и публикациям" под редакцией академика З.М. Буниятова, АН Азерб. ССР, изд-во "Элм", 1990 г.).

"...Разделенные под властью победителей различные области прежней Армении жили, развивались и вырабатывали свои специальные и церковные отношения применительно к условиям и государственному строю своих обладателей мало--помалу теряя между собой связи; в силу этих обстоятельств каждая область, продолжая отстаивать чистоту и неприкосновенность догматов армяно-григорианства, сильно денационализировалась, в языке, нравах и обычаях. Не говоря уже об армянах турецких, египетских, персидских и индийских, — если взять только наше Закавказье, — то встретим весьма любопытный факт: армяне тифлисские (грузинское влияние), армяне акулисские, елизаветпольские и карабахские (персидское влияние) и армяне ахалцихские, ахалкалакские (турецкое влияние) — почти не понимают друг друга и браки между ними редки".

Да, разделенные под властью более сильных народов Востока, да и в сопредельных с Востоком странах, армяне прозябали. Часть их, которая спаслась от участи народа-раба, постоянно скиталась по просторам мифической "Великой Армении", куда, по утверждениям армян, входила территория, равная девяти миллионам квадратных километров. Их рассеянность по этой огромной территории исключала контакты между собой. Поэтому соплеменники почти не понимали друг друга. Армянство в них сохраняла лишь общая армяно-григорианская церковь, которая везде отстаивала неизменную чистоту и неприкосновенность своих догматов. Однако каждая отдельная армянская диаспора перенимала нравы, обычаи, слова, кухню и прочее того народа, в чьей стране жили ее представители. Так, до первой четверти ХIХ столетия у армян не было даже общего для всех литературного языка, и они почти не понимали друг друга.

Далее автор делает единственно возможные научные выводы: "...Исторические судьбы армянского народа дока зали с неопровержимой точностью полную неспособность этого народа к образованию самостоятельного государства, государственного организма, доказали полную несосто ятельность этого народа в деле восприятия истинных начал высшей цивилизации, т. к. на протяжении нескольких тысячелетий история не записала ни одного имени в рядах светил науки и искусств. Старая "Великая Армения" не оставила после себя ни одного Кодекса национальных законов, если не считать Сборник законов ученого-монаха Мхитара Гоша, представляющий жалкую компиляцию законов Моисея, византийских и кое-каких албанских народных обычаев..."

Действительно, как может народ, который только и думал о том, как отомстить всем соседям за то, что он был у них в рабстве, дать человечеству что-нибудь новое, полезное, нужное? Ведь одаренные представители армянского народа только и бьются над тем, как доказать, что у них было множество своих никогда не существовавших государств: "Великая Армения", "Западная Армения", "Восточная Армения", "Армянское царство", "Государство Багратидов". Хотя истории известны только полунезависимые крошечные княжества "Ани" и "Киликия", у ко

[Лезгин-999]

Первая треть ХIХ столетия, отмеченная пробуждением национального самосознания многих мелких народов, не могла пройти бесследно и для армян, тем более что после ряда удачных войн России против Турции и Персии, окончившихся отторжением нескольких провинций с армянским населением (так как составлявшее большинство мусульманское население этих провинций бежало в глубь этих стран (прим. авт.), у армян не могли не возникнуть надежды на окончательное освобождение от мусульманского ига. (Ничего себе иго с местным самоуправлением армян! (прим. авт.)

Пробудившееся среди армян чувство национального самосознания приняло направление, сходное у всех порабощенных иноземцами народов. Патриоты и общественные деятели прежде всего обратили внимание на восстановление и создание литературы, национального театра и искусства, возбуждение народной гордости путем воспитания юношества на примерах (хотя бы апокрифических) доблести предков и т. д. Затем, естественно, в программу должна была войти и активная борьба с правительством, в данном случае турецким, т. к. в России тогдашние армяне видели спасительницу.

Сообразно с этим все тайные и явные армянские национально-религиозные общества позапрошлого столетия (ХIХ век) можно разделить на две группы: 1) армянские сообщества в России имели по отношению к русскоподданным армянам чисто религиозно-просветительный характер. Все их стремления были направлены на создание не существовавшего раньше литературно-разговорного общего для всех армян языка, национальных школ для народа и увеличение престижа католикоса как главы народа, избранного всей нацией. Будучи безопасны в России, эти сообщества находились в тесной связи с подобными организациями в Турецкой Армении, помогая осуществлению их революционных предприятий против турецкого правительства.

Армянские сообщества в Турции носили прямо революционный характер. Их не столько занимали отдаленные результаты просветительской деятельности, сколько активная борьба с турецким правительством, в особенности, когда армяне заручились фактическим содействием европейских революционных организаций в Лондоне, Лозанне, Женеве, а главное, нашли сочувствие у младотурок. Есть основание полагать, что наше правительство в период с 30 до 80-х гг. прошлого (ХIХ) столетия по меньшей мере игнорировало (а может быть, находило выгодным) тесную связь армянских организаций в России и Турции. Из пределов России беспрепятственно направлялось в Турцию оружие, боевые припасы и широкая помощь деньгами и добровольцами-армянами.

Политические беженцы — армяне находили верный приют в наших пограничных областях и в настоящее время этих беженцев накопилось на Кавказе свыше 50000. Половина этих непрошеных гостей не имеет легитимации. Большинство преступников на Восточном Кавказе — турецкие армяне. Равнодушие к солидарности русских и турецких армянских организаций принесло и другие опасные плоды. В течение 70 лет 3 — 4 поколения армянской молодежи воспитывались в идеях сопротивления правительству (хотя бы турецкому), получали политическое воспитание, приучались к мысли о возможности и законности борьбы с властью. Масса армянской молодежи после закрытия армянских школ на Кавказе направилась в Швейцарию и Германию, откуда большей частью возвращались готовыми специалистами. Пропаганда социализма была плодотворна среди армянского городского населения, ибо у горожанина-армянина нет родины, которой он гордился бы, а только горькое сознание, что его народ уже 1300 лет — раб и всеми ненавидимый паразит.

При таком историческом наследии и национальном багаже очень легок переход к интернационализму, к проповеди соединения пролетариев всех стран. Нашелся повод для армянских революционеров. В 80 — 90-х годах было обращено внимание на вредное направление препо давания в армянских школах, была замечена оче видная связь между Эчмиадзинским патриархом и туземными и иностранными революционными организациями, а также установлены дефекты в управлении церковными и монастырскими армянскими имуществами и т. п.

Эти обстоятельства в связи с общим направлением политики тогдашнего Кавказского начальства вызвали появление известных распоряжений о закрытии армянских школ, лишении права патриарха вершить единолично дела брачные, о языке, присяге, отобрание церковных имуществ и т. д. Этого было достаточно, чтобы поднять массу армянского народа против русского правительства. Армянские революционные силы уже к этому времени имели достаточную подготовку, и моральную, и материальную. В прокламациях слово "Турция" было заменено "Россией". И подобно тому, как несколько лет назад русскоподданные армяне везли в Турцию оружие и добровольцев, так и теперь турецкие армяне "фидан" стали переходить русскую границу.

В настоящее время все политические группы армянских деятелей разделены на 2 группы: 1) националисты (старые дашнакцакане). Их идеал — сохранить армянское племя, язык, религию, возможность осуществить культурно-племенные задачи под эгидой сильного правительства; 2) новые дашнакцакане — все левые армянские фракции, от социал-демократов до анархистов. Они истинные хозяева дел и направления Эчмиадзинского патриархата.

Вывод из этой краткой записки: 1) армянский народ в своей массе совершенно не революционен и ограничивается минимальными экономическими требованиями; 2) армянский народ и армянское общественное мнение терроризированы небольшой кучкой смелых, дерзких революционеров, захвативших прессу, Эчмиадзинский партриархат и представительство в Думе; 3) угодливость и ласкательство по отношению к патриарху, компрометируя власть, приносит положительный вред".

Следует особо подчеркнуть, что, как отметил выше А. Френкель, несмотря на то, что первая треть ХIХ столетия отмечается бурным пробуждением национального самосознания многих мелких народов, на пробуждение самосознания армянского народа огромную роль сыграла российская политика науськивания этого народа против турецкого правительства. Эта политика толкнула турецких армян на борьбу с властями Турции, ради того чтобы добиться создания на ее территории армянского государства. Кроме того, русские хотели руками турецких армян создать смуту в Османской империи, расшатать ее устои и военным путем отторгнуть от нее наиболее богатые провинции, населенные значительным меньшинством армян. Одновременно это преследовало цели очищения этих территорий при активном участии армян от мусульманского местного населения, как в Закавказье, так и на отвоеванных у Турции землях. Но русские в каком-то смысле просчитались. Об этом метко отметил Величко на стр. 106: "...В Турции не было территории и она искусственно создается в Закавказье. Десятки тысяч турецких эмигрантов вторгаются в наши пределы, а наши воины не решаются стрелять в эти "мирные" шайки, потому что армяне выдвигают вперед женщин и детей. Никаких турецких "зверств" нет и в помине, а турецкое правительство не принимает обратно беглецов... Закавказские армяне — простолюдины, нравы которых сравнительно умягчились за несколько десятилетий пребывания в России, считают приход турецих сородичей великим бедствием". (До 1820 года в Закавказье почти не было армян — они составляли 1-2% от общего его населения и были переселены Россией).

"Людям нужна земля — и все, что есть на Кавказе и в русских столицах доступного армянским воздействиям, предназначает эту землю армянам и противится русской колонизации, даже не взирая на то, что начальник края с Высочайшего соизволения открыто включил ее в свою программу. На нашем языке противиться — значит возра жать; на Кавказе же у этого слова значение страшное, ди кое, заставляющее волосы становиться дыбом... (стр. 107).

Что такое значит по армянски "противиться", про то знают жители погибшего русского поселка в Тертере Елизаветпольской Губернии. Рассказ одного из оставшихся в живых переселенцев произвел на слышавших такое впечатление, что все ужасы турецкой резни бледнеют пред холодною, сатанинскою жестокостью "мирных" и "культурных" армян в деле извода русских из территории, завоеванной русской кровью".

О том, кого Российская империя впустила на свои кровью завоеванные территории, хорошо сказано в статье "Ахалцихская нетерпимость" (газета "Кавказ", № 94, 1897 г.): "Теперешний Ахалцихский уезд составляет значи тельную часть Верхней Карталинии, занимавшей главным образом бассейн верхнего течения Куры и бассейн Чороха. Страна эта исконно населена была грузинами и входила с отдаленных времен в состав грузинского царства.

С ХIХ века Верхняя Карталиния именуется Саатбаго, 1828 год составляет эпоху в судьбе значительной части старинного Саатбаго. В этом году, 16 августа, русские войска, предводимые Паскевичем, после блистательной победы, одержанной над турецкими войсками, взяли штурмом Ахалцих. В 1829 году по Андрианопольскому миру, Россия, между прочими приобретениями, получила от Турции и Ахалцихский пашалык, который был вскоре обращен в Ахалцихский уезд, сначала Кутаисской, а затем Тифлисской губернии. Взятие русскими войсками Ахациха, считавшегося туземцами неприступным пунктом, навело панический страх на мусульман: масса туземного населения так и хлынула в Турцию. Зато в течение каких-нибудь 5 — 6 месяцев к нам пожаловало свыше 106.000 армян.

Уже в 1831 году ахалцихские армяне-эмигранты подали прошение графу Паскевичу из 10 пунктов, главные из них: чтобы с армянами-григорианами не были поселены другие народности; чтобы ахалцихские армяне имели право учредить свой особый "национальный суд"; чтобы им предоставили право свободной и беспошлинной торговли и т. п. Но не таков был граф Паскевич: ясное дело, он отверг все эти наглые требования.

Русская веротерпимость и благодушие в вопросах религиозных известны. Как же отвечают на это благодушное отношение армяне и во главе их армянское духовенство, этот всесильный двигатель и направитель отношений армян-эмигрантов к России? А вот как.

При распланировке новой части города Ахалциха отве де ны были участки для постройки церквей: Армяно-Григо рианской — 2.128 кв. саж. и армяно-католической — 1.352 кв. саж., а в центре между ними и для православной церкви.

Первые две церкви давно уже существуют, и только православные лишены счастья до настоящего времени иметь свою церковь...

Для удовлетворения религиозно-нравственных потреб ностей православного населения приспособлена покинутая турецкая мечеть, обращенная в православный храм!..

...В феврале 1893 года был возбужден вопрос... постройки в новой части города православной церкви на том самом месте (ю.-в. часть общественного сада), которое отведено под таковую еще при распланировке новой части города Ахалциха. План, на котором было нанесено место для постройки православной церкви, был передан инженерным ведомством в городское полицейское управление, а последнее передало его в ахалцихскую городскую управу, которая поступила в высшей степени предусмотрительно: утеряла план. Узнав о намерении православных построить церковь в ю.-в. части общественного сада, ахалцихское городское самоуправление немедленно разрешило постройку, но... увы, не церкви, а летнего помещения для городского клуба — "ротонды". Городской общественный клуб (поголовно состоящий из армян) немедленно приступил к постройке, и 1 июня, т. е. через два месяца, последовало открытие "летнего помещения ахалцихского городского общественного собрания"...

Этот наглый "захват", это дерзкое самоуправство совершено ахалцихскою городскою думою, также состоящей поголовно из армян, с единственной целью: во что бы то ни стало не допустить постройки православной церкви в центре города.

А вот и подробности этого проявления "права (!) собственности". Узнав о том, что правление городского клуба приступило самовольно к постройке "ротонды" на участке, отведенном под православную церковь, начальник Ахалцихского уезда подполковник Аландер приказал приостановить постройку “ротонды”. Но на указание, переданное приставом Куюмчибашевым, заведующий работами старшина общественного собрания С. Меписов (бывший начальник Артвинского округа) приказал рабочим продолжать работу, так как уездный начальник не смеет останавливать работы.

Бывший случайно в городском саду помощник начальника тифлисского жандармского управления ротмист Тарановский, видя критическое положение пристава Куюмчибашева, как власть в глазах собравшейся публики обратился к уездному начальнику, который приказал составить протокол об оказанном Меписовым сопротивлении властям. Работы были прекращены, но на другой же день, 15 апреля, таковые были возобновлены и уже непрерывно продолжались до окончания постройки. Между тем ахалцихская городская дума в заседании своем

16 апреля единогласно решила: "Отказать православному населению г. Ахалциха в просьбе отвести место в городском саду для постройки православной церкви и предложить построить таковую в одном из 5 указанных думою мест".

Из указанных городскою думою участков три находятся в конце города над оврагом, куда свозятся жителями разные нечистоты, четвертое место — за городом, на земле, отведенной военному ведомству для необходимых построек, и пятое место — в конце города под горою. Такое отношение к господствующей в государстве церкви глубоко оскорбило все православное население г. Ахалциха и вызвало в сердцах их чувство жгучей боли и справедливый ропот.

Следовало бы немедленно снести этот увеселительный балаган и на его месте построить православный собор, который да послужит вечным памятником того, что на земле, на которой стоит г. Ахалцих, нет ни единой пяди земли, не политой кровью русских чудо-богатырей. Меписовым, этим потомкам армян-эмигрантов пашалыков: Баязетского, Карского и т. д., да послужит он вечным напоминанием, что России они обязаны всем: она обеспечила им жизнь, имущество и создала их теперешнее завидное благосостояние. Наиболее благоразумные армяне сами отлично знают, к чему приведет их наклонная плоскость, по которой они движутся с такой быстротой, — они сами понимают, что этому "движению" может быть только один конец, сами, зажмурившись от страха, ждут последнего толчка, решительной минуты — беспощадной ревизии. Ведь Артвинский округ, во главе которого стоял тот же г. Меписов, даст обширный материал для выяснения, например, вопроса, куда девались аборигены страны, турки, и как их заменили армяне-эмигранты? Они были уничтожены переселившимися армянами. (ЦГАР) 8 апреля 1897 г. г. Тифлис. Статистика переселения армян в Закавказье детально отражена в книге Н.И. Шаврова "Новая угроза русскому делу в Закавказье: предстоящая распродажа Мугани инородцам". Санкт-Петербург, 1911 г. (стр. 59-61).

Автор приводит фактический официальный статис тический материал о переселении армян в Закавказье. "Нашу колонизаторскую деятельность мы начали не с водворения в Закавказье русских людей, а с водворения инородцев. Прежде всего мы переселили в Закавказье в 1819 г. 500 семей "вюртембергских немцев..." и из этих колонистов мы образовали колонии в Тифлисской и Елизаветпольской губерниях. Конечно, колонистам были отведены лучшие земли казны и даны различные льготы. Затем, с 1828 по 1830 год мы переселили в Закавказье свыше 40.000 персидских и 84600 турецких армян и водворили их на лучшие казенные земли Елизаветпольской и Эриванской губерний, где армянское население было ничтожно, и в Тифлисском, Борчалинском, Ахалцихском и Ахалкалакском уездах (где до этого в основном жили грузины и азербайджанцы). Для поселения им было отведено более 200.000 десятин казенных земель и куплено более чем на 2 млн. рублей частновладельческих земель у мусульман (азербайджанцев): Нагорная часть Елизатветпольской губернии (Нагорный Карабах) и берега озера Гокчи (Севан) заселены этими армянами. Необходимо иметь в виду, что из 124.000 армян, официально переселенных, переселились сюда и множество неофициальных, так что общее число переселившихся армян значительно превышает 200.000 человек. После Крымской кампании опять вселяется некоторое число армян, в точности не зарегистрированное. Период с 1864-го по 1876 г. ознаменовывается нашей усиленной деятельностью по заселению Черноморского побережья армянами и греками, привозившимися на казенный счет из Малой Азии, а затем эстами, латышами, чехами. Новоселам отводились лучшие казенные земли.

Счастливо окончившаяся турецкая война 1877- 1879 гг. одарила нас целым потоком малоазиатских новоселов: в Карскую область вселено около 50 тыс. армян и около 40 тыс. греков, и сразу пустовавшая область получает довольно многочисленное инородческое население. (Здесь необходимо отметить, что опустение Карской области произошло из-за полного уничтожения местного мусульманского населения армянскими вооруженными бандами и казаками). Кроме того, генерал Тер-Гукасов выводит в Сурмалинский уезд 35 тыс. кибиток турецких армян, которые остаются у нас (это составляет около 180.000 человек). После этого начинается непрерывный поток армян из Малой Азии, переселяющихся сюда семьями и отдельными лицами.

Далее Шавров пишет, что "...из 1 млн. 300 тыс. душ, проживающих ныне в Закавказье армян, более 1 млн. не принадлежит к числу коренных жителей края и поселены нами. В цифрах вселение (самовольное) и водворение в Закавказье инородцев выражается так: армян около 1.000.000 душ обоего пола, поляков около 17264 душ обоего пола, чехов и т. п. — 20041, латышей — 5561, молдован — 2724, греков — 82043, евреев — 30890, эстонцев — 5241, айсор — 5028. Итого — 1147972.

Широко использовав лжесвидетельство, армяне из безземельных пришельцев захватили огромные пространства казенных земель".

Ценность приведенного материала заключается в том, что в нем даны характерные для армян методы их действий, направленных на создание своего государства.

Во-первых, с помощью русской армии они переселяются на исконно тюркские земли, уничтожают мирное тюркское местное население, выживают инородцев, а также обязательно строят в центре городов свои армяно-григорианские церкви, чтобы потом сказать, что эта территория исторически принадлежит армянам. Кроме того, это показывает, как армяне благодарят русских за все, чем они им обязаны.

А вообще-то, ничего более лучшего нельзя ожидать от народа, "испорченного 1300-летним пребыванием в рабстве", писал еще в 1907 году российский прокурор Эчмиадзинской армяно-григорианской церкви А. Френкель.

Об отношении армян к местным азербайджанцам очень убедительно сказано в статьях, опубликованных в газете "Азербайджан" № 134 от 29 июня 1919 года и в последующих номерах газеты, отрывки из которых мы решили привести ниже.

Газета "Азербайджан" № 134, 29 июня 1919 г.

«Положение мусульман в Армении - Сведения, сообщенные одним интеллигентным мусульманином, при бывшим из Эривани, о положении тамошних мусульман».

Положение мусульман в Армянской Республике трагично. Большинство лучших домов и садов в Эривани принадлежало мусульманам. Три четверти славившихся на весь Кавказ эриванских фруктов выращивалось мусульманами. В области торговли мусульмане также занимали не последнее место и с каждым днем расширяли свою деятельность. Ими были налажены коммерческие связи с крупными торговыми центрами России, Персии, Турции и Германии. Было основано несколько крупных торговых фирм, среди купцов было несколько миллионеров. Купцы-мусульмане имели всевозможные склады и магазины и успешно конкурировали с армянами, считавшимися до сих пор лучшими коммерсантами на Кавказе. Одновременно с торговлей мусульмане уделяли должное внимание и просвещению. Среди них в продолжение последних лет появились образованные женщины и много лиц, получавших высшее образование".

Целью внесения этой статьи в это исследование является содержащаяся в ней красноречивая информация о положении азербайджанцев в Армянской Республике, отношение правительства Армянской Республики к своим неармянским гражданам. А вся деятельность армянского правительства и его внутренняя политика была направлена на вытеснение азербайджанцев, да и всех представителей других народов. Далее в статье говорится о методах выживания и извода азербайджанцев. "...В 1918 году, когда турки приблизились к Эривани, мусульмане города, боясь чего-то и не давая себе отчета, спешно побросали свои жилища, имущество, посевы, сады и выехали из Эривани.

Их места были заняты армянскими беженцами из Турции, присвоившими дома и имущество бежавших мусульман. После ухода турок с Кавказа находившиеся в окрестностях жители-мусульмане пожелали вернуться на свои места, но встретили громадное сопротивление со стороны армянского правительства. Им приходилось переносить всевозможные бедствия, и они терпеливо ждали получения пропуска на родину. Мусульмане, признавшие власть Армянской Республики, по пути на родину грабились дочиста вооруженными армянскими бандитами. Ограбленные и лишенные всего, они добирались до города, но и тут находили свои дома, занятыми армянами, не впускавшими их в их же собственные жилища. На жалобы мусульман никто не обращал внимания. Таким образом, люди, владевшие богатейшими садами, прекрасными домами, принуждены были начиная с зимы и до сих пор ютиться в мечетях. (В то время в Ереване было 20 мечетей).

Многие из них не пережили всех лишений, начались болезни, унесшие много жертв. Такое положение сохраняется и сейчас. Мусульманский базар в Эривани весь выгорел, товар полностью расхищен. Кое-как уцелевшие магазины растаскиваются теперь по частям: уносят двери, рамы, окна и др. То же самое делается и с мусульманскими домами, занятыми армянами. Двери, окна, рамы не занятых комнат сжигаются или продаются. Таких домов насчитывают сотни. Варварски уничтожаются фруктовые сады, виноградники и цветники мусульман. Мусульмане настолько беззащитны и вне закона в Эривани, что среди бела дня, не говоря уже о ночи, даже в мусульманской части города, с них снимают одежду, если она более или менее цела. Точно так же отбираются у мусульман деньги и ценности. К двум — трем уцелевшим купцам и торговцам ежеминутно предъявляют требования о выдаче денег. В случае отказа их на месте же расстреливают.

Не избегают грабежа и насилия и частные дома му сульман, откуда армянские молодцы, вооруженные до зу бов, уносят "лишние" вещи. Масса зажиточных семейств разо рены и нищенствуют. Еще до захода солнца каждый мусульманин спешит домой и наглухо запирает окна и двери.

Все это происходит и поныне в столице Армении — Эривани. Армянское правительство под разными предлогами оттягивает выдачу пропусков и заставляет тысячи разоренных, голодных, больных мусульман жить под открытым небом. Никто не входит в положение мусульманских беженцев из Эривани, их жалобы, их мольбы ни до кого не доходят. Единственная их надежда — это Азербайджан, они от него ждут нравственной и материальной поддержки". Вот такими циничными и бесчеловечными методами, которые ничем не отличаются от прямого физического уничтожения азербайджанцев, Армянская Республика в 1918-1921 гг. старалась увеличить в Армении армянское население, чтобы, очистив территории, создать себе родину. Однако, как показала история, на чужом несчастье счастья не построишь. Создав некогда моноэтническое государство, армяне не нашли там счастья и сегодня бегут из искусственно воссозданной родины. Что посеешь — то и пожнешь.

В № 135 газета "Азербайджан" напечатала продолжение указанной статьи, и мы решили ознакомить наших читателей и с ней.

"...Благодаря притеснениям армян в Эривани торговцы и купцы-мусульмане лишены возможности заниматься своим делом. Товары их расхищают из лавок. Если мусульмане прячут товары дома, то армяне, как только узнают об этом, врываются в их дома и забирают все. Мелкие торговцы, арендаторы небольших будок принуждены на ночь перетаскивать весь свой товар домой, утром же вновь переносят его в лавку. С таким трудом и опасностью эриванские мусульмане зарабатывают свой насущный хлеб. Многие зажиточные купцы за невозможностью продолжать свою торговлю почти совсем разорились и постепенно распродают свои вещи и на вырученные деньги кормятся. Если кто-либо из мусульман Эривани хочет вести торговлю, то он волей-неволей должен найти себе компаньона армянина, независимо от того, пользуется ли этот армянин его доверием или нет.

Положение мусульманской интеллигенции Эривани еще хуже, чем купцов. Ни один интеллигент-мусульманин не допущен армянским правительством на какую-либо должность. Пять человек членов парламента не избраны народом, а назначены армянским правительством и представляют из себя пешек в руках назначивших. Благодаря "демократической" политике демократического правительства Армении положение мусульманской интеллигенции и купцов в Эривани стало невыносимо. Нельзя без слез наблюдать их жалкое существование. Невзгоды, пытки и мучения, перенесенные мусульманами Эривани, не поддаются описанию. Многие не выдерживают и сходят с ума, другие раньше времени состарились. Армяне, захватившие дома мусульман, приютившихся в мечети, только по получении крупных сумм возвращают эти дома их владельцам.

Армянское правительство сознательно и нарочно поселило армян-беженцев в мусульманских квартирах и домах. Столовая для беженцев открыта в мусульманском районе и в мусульманском доме, и благодаря этому обстоятельству зараза распространяется и в мусульманской части города.

Таково положение мусульман в городе, еще печальнее положение мусульман в Эриванской области, да и вообще в пределах Армении. Крестьяне района Зенгибасара и Герибасара, большинство которых мусульмане, после признания власти Армянской Республики принуждены были принять насильно навязанных им армян-беженцев. У них беспощадно реквизируется продовольствие, отнимается последний скот, вымогаются под разными предлогами деньги.

Мусульманское население почти поголовно голодает и требует немедленной помощи. Еще плачевнее положение населения Гекчинского и Дарчичагского районов, оно побросало после всяких столкновений свои посевы и весь свой скот на произвол судьбы. Жители этих районов покинули свои очаги, не выдержав напора организованных воинских частей теперешнего военного министра Армении “генерала Саликова”. Большинство этих беженцев нашли приют у жителей Зенгибасарского и Герибасарского районов, у которых было кое-какое продовольствие. Но когда и эти районы постигла та же печальная участь, что и гекчинцев и дарчичагцев, то жить здесь стало еще труднее, и мусульмане стали целыми партиями стекаться в Эривань с ходатайством вернуть их на свои старые пепелища. В ожидании же ответа все они приютились в мечетях. Голодные, изнуренные, они целыми партиями толпятся перед армянскими учреждениями и ничего не могут добиться”.

Вот как армяне вели себя по отношению к азербайджанцам, являвшимся аборигенами, коренными, в отличие от армян, жителями этой земли, претворяя в жизнь политику очистки территорий от местного тюркского населения.

ГЛАВА III. «ГЕНОЦИД» АРМЯН

Для выяснения сути армянского вопроса и понятия “геноцид армян” мы приведем ряд выдержек из книги известного французского историка Жоржа де Малевила “Армянская трагедия 1915 года”, изданной на русском языке в бакинском издательстве “Элм” в 1990 году, и постараемся прокомментировать ее. В главе I “Истори ческие рамки событий” он пишет: “...географически великая Армения составляет территорию с неопределенными границами, приблизительным центром которой являлась гора Арарат (5.165 м) и которая была ограничена тремя большими озерами Кавказа: Севаном (Гейча) — с северо-востока, озером Ван — с юга-запада и озером Урмия в иранском Азербайджане — с юго-востока. Более точно определить границы Армении в прошлом невозможно из-за отсутствия достоверных данных. Как известно, сегодня на центральном Кавказе существует армянское ядро — Армянская ССР, 90% населения которой, по советской статистике, составляют армяне. Но так было не всегда. “Шесть армянских провинций” оттоманской Турции (Эрзерум, Ван, Битлис, Диярбекир, Эльазиз и Сивас) до 1914 года были населены большим числом армян, которые, тем не менее, не составляли ни в коей мере большинства. Сегодня же в Анатолии более армяне не проживают и именно их исчезновение и вменяется в вину турецкому государству”. Однако, как пишет Жорж де Малевил на стр. 19, “... с 1632 года граница была изменена в результате вторжения русских на Кавказ. Стало ясно, что политические планы русских состояли в аннексии берега Черного моря. В 1774 году договор в Кучук-Кейнар подтвердил потерю оттоманами господства над Крымом. На восточном берегу Черного моря по договору 1812 года, заключенному в Бухаресте, к России отошли Абхазия и Грузия, аннексированные, впрочем, с 1801 года. Война с Персией, начавшись с 1801 года, окончилась в 1828 году передачей России всех территорий Персии к северу от Аракса, а именно Эриванского ханства. По Туркменчайскому договору, подписанному в марте, у России появилась общая граница с Турцией, и, оттеснив Персию, она получила господство над частью территории Армении (которой там никогда в истории не существовало — прим. авт.).

Месяцем позже, в апреле 1828 года, армия Лорис-Меликова, которая пришла завершить армянскую кампанию, оккупировала турецкую Анатолию в рамках операций пятой русско-турецкой войны и впервые устроила осаду перед крепостью в Карсе. Именно во время этих событий впервые армянское население Турции выступает в поддержку армии России, состоявшей из добровольцев, набранных в Эривани, доведенных до фанатизма католикосом Эчмиадзина и призванных терроризировать мусульманское население, поднимая армянское население Турции на мятеж. Тот же сценарий невозмутимо разыгрывался в течение девяноста лет каждый раз, когда российская армия совершала очередной прорыв на той же территории, с тем лишь нюансом, что со временем российская пропаганда совершенствовала свои методы, и, начиная с того момента, когда “армянский вопрос” стал объектом постоянного ажиотажа, российская армия была уверена, что может рассчитывать на турецкую территорию и на тылы турецкой армии, т. е. на содействие банд вооруженных мятежников, которые в ожидании прорыва российской армии будут изматывать турецкую армию и попытаются разрушить ее с тыла. После этого были еще русско-турецкие войны в 1833, 1877 гг. Прошло 36 лет до очередного конфликта, который начался объявлением войны 1 ноября 1914 года. Однако долгий промежуток времени не был ни в коей мере мирным для турецкой Анатолии. Начиная с 1880 года впервые за свою историю турецкая Армения пережила мятежи, бандитизм и кровавые беспорядки, которые оттоманская держава без особого успеха пыталась пресечь. Мятежи происходили по хронологии, которая не была случайной: систематически возникали беспорядки, и пресечение их, необходимое для установления порядка, вызывало в ответ устойчивую ненависть.

На всей территории, заключенной между Эрзинджаном и Эрзерумом — на севере и Диярбекиром и Ваном — на юге, в течение более чем двадцати лет осуществлялись подстрекательства к мятежу со всеми последствиями, которые отсюда могут вытекать, в регионе, отдаленном от центра и трудноуправляемом”. Сюда, как свидетельствуют российские источники, рекой текло оружие из России.

“Первого ноября 1914 года Турция была вынуждена вступить в войну”, — продолжает Жорж де Малевил. Весной 1915 года турецкое правительство решило переселить армянское население восточной Анатолии в Сирию и в горную часть Месопотамии, которые тогда были турецкой территорией. Нам доказывают, что речь якобы шла об избиении, о мере по замаскированному уничтожению. Мы попытаемся проанализировать, так это или нет. Но перед тем, как излагать и изучать эти события, необходимо рассмотреть расположение сил по линии фронта во время войны. В начале 1915 года русские без ведома турок предпринимают маневр и, обойдя Арарат, спускаются к югу вдоль персидской границы. Именно тогда и вспыхнул мятеж армян, населяющих Ван, который повлек за собой первую значительную депортацию армянского населения во время войны. На этом следует остановиться более подробно.

Телеграмма губернатора Вана от 20 марта 1915 года сообщает о вооруженном восстании и уточняет: “Мы полагаем, что мятежников более 2000. Пытаемся подавить это восстание”. Усилия были, впрочем, тщетными, поскольку 23 марта тот же губернатор сообщает, что мятеж распространился на близлежащие деревни. Через месяц ситуация стала отчаянной. Вот что телеграфировал губернатор 24 апреля: “В регионе собралось 4000 мятежников. Мятежники отрезают дороги, нападают на близлежащие деревни и подчиняют их. В настоящее время множество женщин и детей остались без очага и дома. Не следует ли перевезти этих женщин и детей (мусульман) в западные провинции?” К сожалению, тогда этого сделать не смогли, и вот каковы последствия.

“Кавказская армия России начинает наступление в направлении Вана, — сообщает нам американский историк Стенфорд Дж. Шоу. (Шоу С.Дж.т.2., стр. 316). — Эта армия включает большое количество армянских добровольцев. Выступив из Еревана 28 апреля, ...они достигли Вана 14 мая, организовали и осуществили массовое избиение местного мусульманского населения. На протяжении двух последующих дней в Ване было установлено армянское государство под защитой русских, и казалось, что оно сможет удержаться после исчезновения представителей мусульманского населения, убитых или обращенных в бегство”.

“Армянское население города Ван до этих трагических событий составляло только 33.789 человек, т. е., всего 42% от общего количества населения”. (Шоу С.Дж. с. 316). Количество же мусульман составляло 46.661 человек, из которых, видимо, армяне уничтожили около 36.000 человек, что является актом геноцида (прим. авт.). Это дает представление о масштабе избиений, осуществленных над безоружным населением (мужчины мусульмане были на фронте) с простой целью освободить место. В этих действиях не было ничего случайного или неожиданного. Вот что пишет другой историк, Валий: “В апреле 1915 года армянские революционеры овладели городом Ван и установили там армянский штаб под командованием Арама и Варелу (двух лидеров революционной партии “Дашнак”). 6 мая (возможно, по старому календарю) они открыли город российской армии после очищения района от всех мусульман... Среди наиболее известных армянских лидеров (в Ване) был бывший член турецкого парламента Пасдермаджян, известный под именем Гарро. Он возглавил армянских добровольцев, когда начались столкновения между турками и русскими”. (Felix Valyi “Revolutions in islam”, Londres, 1925, р.253).

18 мая 1915 года царь, к тому же, выразил “благодарность армянскому населению Вана за их преданность” (Гюрюн, стр. 261), а Арам Манукян был назначен русским губернатором. Шоу продолжает описание событий, последовавших за этим.

“Тысячи армянских жителей Муша, а также других важных центров восточных районов Турции начали съезжаться в новое армянское государство, и среди них были колонны беглых заключенных... В середине июня в районе города Ван было сосредоточено по крайней мере 250.000 армян... Однако в начале июля оттоманские части оттеснили русскую армию. Отступающую армию сопровождали тысячи армян: они спасались от кары за убийства, которые допустило мертворожденное государство” (Шоу С. Дж., стр. 316).

Армянский автор Хованесян, настроенный неистово враждебно по отношению к туркам, пишет: “Паника была неописуемая. После месяца сопротивления губернатору, после освобождения города, после установления армянского правительства все было потеряно. Более 200.000 беженцев убегало вместе с отступающей русской армией в Закавказье, потеряв самое светлое, что у них было, и попадая в бесконечные ловушки, расставленные курдами” (Нovannisian, “Road to indeрendence”, р. 53, cite рar Shaue).

Автор оценивает число армян, убитых во время этого отступления, в 40.000 человек.

Мы столь подробно остановились на событиях в Ване, поскольку они, к сожалению, являются печальным примером. Во-первых, ясно видно, до какой степени распространенными и опасными были вооруженные восстания в регионах со значительным армянским меньшинством для оттоманских войск, которые сражались против русских. Здесь совершенно очевидно и явно речь идет о предательстве

[Лезгин-999]

1. Создание в пределах Турецкой империи Армении, управляемой на автономных началах.

2. Сохранение суверенитета Турции, который выражался бы только в утверждении султаном генерал-губернатора, избранного державами, и в сохранении флага. Какое-либо вмешательство во внутренние дела Армении или содержание там турецкого войска не было бы допущено.

3. Протекторат над Арменией со стороны трех держав — России, Англии и Франции.

4. Территорию Армении, которая обнимала бы шесть армянских вилайетов (исключая периферические части на западе и юге, населенные почти исключительно мусульманами) и Киликию с портом на Средиземном море в Александретте, исключая весь Александрийский залив с Юмурталиком («Международные отношения в эпоху империализма», т. VII, ч. II, стр. 457). Тем самым это соглашение сводится к созданию в составе Турецкой империи «автономной» Армении, с тем, чтобы под прикрытием этой «автономии» Российская империя прибрала к рукам ряд богатейших районов Турецкой империи, осуществляя идею Лобанова-Ростовского, выраженную в циничной формуле, добиться «Армении без армян». Россия намеревалась установить над «автономной» турецкой Арменией свой протекторат, что шло вразрез с политикой союзников, в первую очередь — Франции, интересы которой господствовали в Киликии. Поэтому русская дипломатия маневрировала. Так, сразу же после дашнакско-русских переговоров в Петрограде МИД России советует дашнакам самим защищать выработанный проект решения армянского вопроса “перед Англией и Францией”.

В особенности, в части, касающейся присоединения Киликии к вилайетам Восточной Анатолии, по мнению русских дипломатов, должны были выступать только лишь представители от армян. Вот почему друг министра иностранных дел Российской империи Нератов, известив русского посла в Лондоне Бенкендорфа и посла в Париже Извольского о выезде в Париж и Лондон дашнакского деятеля Завриева «с целью расположить правительство и общественное мнение в названных странах в пользу осуществления армянских вожделений», так лестно охарактеризовал перед послами личность Завриева. «Завриев известен министерству с наилучшей стороны, поэтому, — пишет Нератов, — необходимо ввести его в политические круги и оказать ему покровительство» («Международные отношения в эпоху империализма», т. VII, ч. II, стр. 455). Однако, несмотря на это, Завриев со своей просьбой в Париже «иметь в виду чаяния армян и включить Киликию в пределы будущей армянской области» провалился. «Ему, — как говорится в сообщении Министерства иностранных дел, — было отказано, что мы не можем поддерживать такого положения, ввиду господства в Киликии французских интересов» (там же, стр. 471 — 472). И здесь Российская дипломатия не удержалась от цинизма как по отношению к армянам, так и к союзникам.

Организованное партией «Дашнакцутюн» в 1912 году армянское национальное бюро накануне мировой войны 1914 года приступает к широкой кампании по привлечению армян к активному участию в войне на стороне Российской империи. Состав «Национального бюро» был следующим: епископ Месроп — вождь и руководитель тифлисской армянской диаспоры и любовник жены царского наместника на Кавказе Воронцова-Дашкова, активный деятель партии «Дашнакцутюн», затем А. Хатисов — глава дашнакского правительства 1918 — 1920 гг., доктор Завриев — заведующий иностранными делами «Дашнакцутюн», Самсон Арутюнов, Дро, военный диктатор «Дашнакцутюн» и авантюрист Андраник.

“Национальное бюро” незамедлительно берется за дело. Прежде всего оно обращается к католикосу всех армян Геворку V с просьбой передать царю Николаю, что армяне — «его верные сыны», и просить царя «положить конец страданиям наших братьев, живущих на территории Турции». «Дашнакцутюн» и его орган «Национальное бюро» входят затем в переговоры с царским наместником на Кавказе Воронцовым-Дашковым о формах участия армян в войне.

«Дашнакцутюн» и «Национальное бюро», разумеется, не удовлетворились тем, что много солдат и офицеров из армян уже находятся в регулярных царских войсках как подданные империи. Они еще организуют широкую кампанию в пользу царя. Им удается выжать из карманов трудящихся армян свыше 2 миллионов рублей и отдать эту сумму в распоряжение Кавказской армии. Наряду с этим «Дашнакцутюн» и прочие армянские организации мобилизуют армян для санитарного обслуживания Кавказской армии и т. д. Более того, «Национальное бюро» в начале империалистической войны договаривается с царской властью об организации добровольческих отрядов из армян. Лео в своей работе «Из прошлого» следующим образом описывает переговоры:

«Заведующий иностранными делами «Дашнакцутюн» доктор Завриев, который успел побывать везде, появляется в Тифлисе и, представляясь Воронцову-Дашкову, дает ему многозначащие обещания. «Дашнакцутюн», по выражению доктора Завриева, ставит свои силы в распоряжение Воронцова-Дашкова; армянский народ может за свой счет организовать добровольческие отряды. Соглашение почти уже было заключено. Но Воронцову-Дашкову хотелось придать этим переговорам широкий объем.

Поэтому он пригласил кроме доктора Завриева еще руководящий круг тифлисской палаты: епископа Месропа, Самсона Арутюнова и

А. Хатисова, — здесь предлагалось правительству — Воронцову-Дашкову — в случае войны с Турцией из армян организовать четыре добровольческих отряда, по 400 человек каждый, под командованием дашнакских хмбапетов. Непосредственная задача этих отрядов должна заключаться в роли разведчиков, руководящих лиц, а при необходимости также выполнить роль передового охранения».

«Дашнакцутюн» непосредственно после этого совещания начинает в своей печати широкую кампанию в пользу добровольческого движения и с помощью «Национального бюро» переходит к непосредственной организации добровольческих отрядов. При этом надо отметить, что в то время, как в переговорах численность армянских отрядов была установлена в 1600 человек, “Национальное бюро” с целью скорейшего завоевания восточных вилайетов Турции сформировывает отряды в количестве 10.000 человек. Оно собирает своих хмбапетов и передает им командование этими отрядами, поручив им безжалостно уничтожать турецкое население и тем самым завоевать себе «славу» в Кавказской армии.

Нет сомнения, что все эти мероприятия «Национального бюро» и его вдохновителя «Дашнакцутюн» с большим удовлетворением принимались со стороны Воронцова-Дашкова. Последний не раз выражал благодарность «Дашнакцутюн» и не раз высказывал свое «армянофильство». Он еще и еще раз подтверждал свое обещание, касающееся создания «автономной Армении» из вилайетов Восточной Анатолии и Киликии, и тем самым обеспечивал дело организации «добровольческих» отрядов из армян.

Но дело организации «добровольческих» отрядов из армян в помощь царской армии не ограничивается Закавказьем. «Дашнакцутюн» и другие армянские партии повели широкую кампанию в пользу организации «добровольческих» армянских отрядов также в самой Турции. Им удалось заглушить протест недовольных турецких армян и поставить их массы на службу русскому военно-феодальному империализму. Дашнако-гнчакские элементы стали организовывать отряды «добровольцев» из турецких армян и поставили об этом в известность царскую власть.

Так, например, в начале 1915 года уполномоченные зейтунских армян Мави Нахудян, Микаел Явордян и Гаспарян со стороны партии «Гнчак» дают командованию Кавказской армии обещание выставить против Турции 15.000 бойцов из армии Киликии. Они указывают на таких лиц, как, например, Тохаджян, Енидюнян, Суренян, Якубян, и других, которые могут быть руководителями движения армян в Киликии в пользу союзников.

Об организации зейтунских армян против Турции Воронцов-Дашков 20.02.1915 г. телеграфно сообщает министру иностранных дел следующее:

«В настоящее время в Штаб Кавказской армии прибыл представитель армян Зейтуна, заявивший, что около 15 тысяч армян готовы напасть на турецкие сообщения, но не имеют ружей и патронов. Ввиду расположения Зейтуна, по сообщению турецкой Эрзрумской армии, крайне желательно необходимое количество ружей и патронов доставить в Александретту, где они будут взяты армянами...»

Таким образом, «Дашнакцутюн» совместно с гнчакской партией развертывал организацию «добровольческих» отрядов из армян как в Закавказье, так и в самой Турции. Более того, они даже предлагали царизму услуги армян, находившихся в Америке, которых союзники, по предложению «Дашнакцутюн», могли вооружить и перебросить против Турции».

Характерно, что вовлечение армян в водоворот войны «Дашнакцутюн» объявлял делом всенародным, делом «революционным». Дашнаки не перестают и после войны говорить о «революционно-освободительном значении» своего участия в войне. Так, например, духовный отец партии «Дашнакцутюн» Ов. Качазнуни в своей книге «Дашнакцутюн» больше нечего делать» считает, что формирование армянских добровольческих отрядов и их выступление против турок осенью 1914 года «являлось естественным и неизбежным результатом той психологии, которой пропитывался армянский народ (!) почти четверть века, целое поколение». Эта психология должна была найти свое воплощение, и нашла.

Кровавая политика «Дашнакцутюн» приписывается армянскому народу. Реакционное «добровольческое» движение объявляется результатом психологии «народа».

Уже знакомый нам «Уйсабер», говоря о роли своей партии в первой империалистической войне, фабрикует следующую небылицу:

«...Благодаря своим добровольческим отрядам «Дашнакцутюн» выручил (!) военную часть армян и объединил их сердца и мозги вокруг одного вопроса (армянского вопроса — А.Л.). Он собрал все жизнеспособные элементы из армян под одним знаменем и направил их на единственный освободительный путь(?) борьбы и самозащиты».

Дашнакской лжи нет пределов. В самом деле, известно, что свыше 40 лет дашнаки вели и ведут борьбу за завоевание богатейших районов Турции (А сейчас уже более ста лет. — Прим. авт.). «Наше сердце, — говорится в обращении «Дашнакцутюн» к Николаю II в начале империалистической войны, — переполнено горячим желанием, чтобы это выпавшее на долю нашей дорогой родины испытание завершилось новой славой русского оружия и разрешением исторических задач России на Востоке. Пусть свободно взвивается русское знамя на Босфоре и Дарданеллах. Пусть Вашей волей, Великий государь, получают свободу (!) народы, оставшиеся под игом Турции».

Известно, что в 1915 году кавказский наместник Воронцов-Дашков был смещен. На его место был поставлен великий князь Николай Николаевич. При нем «Дашнакцутюн» еще в большей мере стал мобилизовать добровольцев, еще активнее способствовала беспощадному истреблению турецких женщин и детей, стариков и инвалидов в районе.

«Вчера в Тифлис прибыл его императорское высочество наместник царя на Кавказе великий князь Николай Николаевич... — пишет дашнакская газета. — По нашему глубокому убеждению великий князь своей твердой волей и решительностью раз и навсегда покончит с существованием турецкого правительства. С такой верой и мы приветствуем приезд на Кавказ любимого (!) б. главнокомандующего русской армией, говоря ему: «Добро пожаловать» («Айреник» — орган «Дашнакцутюн», № 2 от 24 сентября 1915 года).

Мы выше писали о формировании «добровольческих» частей дашнаками и о выступлении против Турции дашнакских отрядов, которые, по выражению «Дашнакцутюн», призваны были «освободить своих братьев, живущих в Турции». Если бы это в самом деле было так, то, разумеется, турецкие армяне должны были приветствовать эти мероприятия партии «Дашнакцутюн». Но, как известно, ничего подобного не было. Как русские армяне, так и армяне в Турции категорически выступили против так называемого «добровольческого» движения. В Ване, Эрзруме и других городах Турции армяне на своих собраниях выносили постановления против «добровольческой» кампании «Дашнакцутюн». Понимая, что «добровольческие» отряды им ничего хорошего не принесут, армяне Турции особой делегацией, направленной в Тифлис, просили партию «Дашнакцутюн» и ее орган — Национальное бюро не допускать армян к участию в войне против Турции и распустить «добровольческие» отряды. Но Национальное бюро и «Дашнакцутюн» в целом, вопреки мнению основной массы русских и турецких армян, продолжали проводить свою политику.

Мы выше отметили, что за время с осени 1914 года и до конца 1915 года «Дашнакцутюн» организовала 10.000 добровольцев и выставила их против Турции. Но прекращается ли этим военная деятельность этой партии? Разумеется, нет.

Партия «Дашнакцутюн» пополняет царскую армию на Кавказе добровольческими отрядами не только в 1915 году, но и в 1916 и 1917 гг. После низвержения царизма «Дашнакцутюн» всемерно способствует мероприятиям Временного правительства и выставляет против Турции уже не отдельные «добровольческие» отряды, а целые корпуса, пытаясь во что бы то ни стало выполнить свою «миссию» — завоевать «Великую Армению». Уже в 1918 году «Дашнакцутюн» издает постановление о мобилизации всех граждан до 35-летнего возраста. Его печать угрожает «изменникам» смертной казнью, призывая всех, «кто имеет совесть», хотя бы сейчас выполнить свою обязанность — записаться в добровольцы и направиться на фронт (газета «Арек», № 46 от 1 марта 1918 года, орган «Дашнакцутюн», Баку).

Командующий армянским корпусом Назарбеков в июне 1918 года обращается к «армянскому народу» со следующими словами: «Армянский народ, если вы желаете освободить свои семьи... то вы все, кто только способен применять оружие, приходите... Приходите с вашим оружием и патронами, беря с собой съестные припасы на 5 дней...

Пожертвуйте для армии хлеба, картошки и других продуктов...» (газета «Арек», № 109, 11 июня 1918 года).

Ничто не помогает дашнакской банде, ни ее угрозы и варварские репрессии в отношении уклоняющихся, ни ее шовинистическая агитация не приостанавливают бегства из армянских полков. Все старания «Дашнакцутюн» были тщетны. Превращение сотен тысяч армян в пушечное мясо не дало армянскому народу «Великой Армении от моря до моря». Составленная дашнаками карта «новой Армении» осталась на бумаге и в последующие годы — годы диктатуры «Дашнакцутюн», когда последняя вела регулярную войну с Турцией, меньшевистской Грузией, мусаватистским, а затем и советским Азербайджаном и оказывала помощь белым генералам в их борьбе против советской власти.

Турции удалось не только отбить наступление так называемых армянских полков, но и завоевать ряд городов и районов Армении. В 1918 году в течение каких-нибудь 4 — 5 месяцев дашнакская «непобедимая» армия, которая призвана была завоевать Восточную Анатолию, сдала своему «противнику» Эрзрум, Трапезунд, Карс, Александрополь и другие города.

В 1920 году Турция, отразив наступление «непобедимой» армии «Дашнакцутюн», кроме Александрополя заняла еще и Караклисский, Амалинский и другие районы, оставив дашнакской Армении три уезда.

Когда дашнакское правительство в 1919 году в качестве правительства «союзной» страны претендовало на компенсацию своих потерь, то получило пощечину от англо-французского империализма. Отношение Антанты к правительству «независимой» Армении может быть довольно ярко проиллюстрировано беседой, которая произошла 07.03.1919 года между главным начальником союзных войск на Кавказе генералом Ферестье Вокером и министром — председателем дашнакского правительства Качазнуни.

В этой беседе Качазнуни весьма робко и в лакейском тоне говорил о страданиях армянского народа, о том, что армяне принимали участие в войне, став на сторону держав согласия, что они «героически дрались с немцами и турками в Сирии, Месопотамии, на западном фронте, а также на Кавказе и в России. Поэтому армяне как союзники имеют право на большее внимание». Далее Качазнуни умолял генерала относиться к армянам как к своим союзникам и просил его для уничтожения враждебных настроений к Антанте среди армянского народа оказать армянам материальную помощь взамен их службы державам согласия.

Генерал Вокер в своей ответной речи в резком тоне напал на своего лакея — премьер-министра — за его «дерзость». Он заявил, что ему доклад Качазнуни «вовсе не понравился», что о «плохом тоне» доклада он донесет куда следует, в результате чего будет очень плохо Армянской республике». Далее генерал дает главе дашнакского правительства почувствовать, что он не считает армян союзниками и что когда «вообще посылают хотя бы кое-что, чтобы помочь (?) народу, то надо быть благодарным и за это».

Премьер-министр «независимой» Армении Качазнуни, испугавшись угроз «союзного генерала, просил извинения, заявив, что сомнения народа в союзниках быть может не обоснованы» (Центральный государственный архив Армении, фонд 65, дело 12, стр. 14 — 50).

Очень ценная информация, проливающая яркий свет на темные места деятельности «Дашнакцутюн», имеется в сведениях царской охранки. Она касается периода 1905 — 1906 гг. Ниже мы предлагаем читателю эту неординарную информацию.

Сведения об организации и деятельности Армянской революционной партии «Дашнакцутюн» «1905 — 1906 года прошли на Кавказе весьма бурно и ознаменовались пото ками крови, явившимися результатом вековой ненависти между армянами и татарами» (азербайд жанцами).

В этой борьбе «Дашнакцутюн» показала свое могущество, противопоставив неорганизованным татарским бандам вполне обученные, правильно организованные и воспитанные в строгой дисциплине отряды».

«В этот период революционного выступления «Дашнак цутюн» от партийного террора погибли много лиц, занимающих административные должности, а именно генерал Алиханов, Бакинский губернатор князь Накашидзе, Елисаветпольский вице-губернатор Андреев, уездные начальники: Богуславский, Шмерлинг, Нещанский, Павлов, полицмейстер Сахаров, приставы Джавахов и Шумкевич, полковник пограничной стражи Быков и многие другие.

Кроме того, ими была отчасти достигнута и другая цель: размежевание на территории Закавказья армян от татар и освобождение земель, занятых последними, для заселения их армянскими переселенцами из Турции и отчасти Персии».

«Группа «Младодашнакцакамов» выделилась и впос ледствии (1908 г.) слилась с партией социалистов-революционеров и как самостоятельная партия прекратила свое существование».

«В 1906 году после прекращения армяно-татарской резни оставшиеся без жалованья дашнакцаканские зинворы, деморализованные предшествовавшей деятельностью, стали выступать в качестве простых грабителей и вымогателей, прикрываясь вместе с тем именем «Дашнакцутюн...»

«...Ныне «Дашнакцутюн» в России и на Кавказе ведет свою деятельность исключительно в революционном направлении, для достижения своей конечной цели — низвержения существующего в государстве общественного строя и учреждения армянской демократической республики федеративной с Российской, и для достижения этой цели прибегает ко всем мерам, до террора включительно».

«Местонахождение центральных комитетов «Дашнак цутюн» частью установлены. К нахождению же остальных, хотя и нет документов, но почти с уверенностью можно указать города, где они существуют. Эти города, на Кавказе: Баку — «Восканапад», Тифлис — «Большой город», «Медз — Кагак», Батум — «Наваганкист», «Карс — «Джараперт», Эривань — «Миркастан», Александрополь — «Кар» и Шуша — «Апарадж». Всего 7. В Персии — Тегеран и Тавриз. В армянской Турции, в Малой Азии — Эрзрум и Ван. Все эти 13 или 14 (а может, и больше) центральных комитетов находятся под надзором, но не в подчинении высшего учреждения — «Восточного бюро», находящегося в Тифлисе.

Каждый центральный комитет уже обладает автономией, конечно, не выходя из пределов руководящей программы, и является как бы совокупностью всех наших губернских учреждений вместе с судом, полной властью, т. е. до смертной казни включительно. При нем же издается партийный листок.

Группой центральных комитетов распоряжается на правах вроде генерал-губернаторских «ответственный» орган из 5 — 6 человек; однако число этих органов, сформированных только в прошлом году, неизвестно. Можно только с уверенностью сказать, что один находится в Тифлисе для управления Закавказским краем.

«Вероятно, что существует (центральные комитеты «Дашнакцутюн») в городе Баку для Северного Кавказа, Бакинской губернии и восточной части Елисаветпольской, второй в Карсе и Эривани для управления частью уже свободной Армении (центральные комитеты: Карс, Эривань, Нахичевань, Шуша)».

Кроме главных органов партии, имеются еще допол нительные, преимущественно специального назначения, которые по степени своей важности, сообразно взглядам партии, находятся в зависимости или под руководством того или другого основного органа. К дополнительным относятся: «Профессиональные и сельские союзы», орган Красного Креста, «Ученическая организация», «Между партийный орган», «Орган исследования», «Организация прессы», «Культурно-просветительное общество», «Пато рик», «Вспомогательные члены», «Комитеты самообо роны», «Организация устрашения» и две «Студенческие организации».

Профессиональные союзы организуются низшими агентами партии и первоначально вербуются в профессиональные хумбы по роду занятий; здесь вербованные получают свое политически-революционное воспитание, а потом их зачисляют в соответствующий союз, преследующий уже специально экономическую борьбу, но не на кооперативных началах, а на началах открытой борьбы и политически-революционного просвещения, кооперации же могут вестись только попутно. Каждый союз руководствуется выработанным «бюро» уставом, а тактикой его руководит Центральный комитет. Устав преподается с соответствующим агитационным материалом в хумбах, которые и носят название по своим специальностям или назначениям в партийной деятельности. К первой категории относятся хумбы аптекарские, приказчиков, парикмахеров, виноделов, хлебопашцев, шелководов, мушей, кузнецов, слесарей и т. д., смотря по роду занятий. Ко второй категории принадлежат: хумбы Красного Креста, террористов, Дели, самообороны и зинворов (солдат).

Хумбы Красного Креста хотя и находятся в ведении подкомитета, но распоряжается ими комитет или Центральный комитет. Подкомитет ведет только обучение и воспитание. Цель Красного Креста — всякого рода сбор денег для заключенных и вообще потерпевших, сосланных, снабжение арестантов пищей, деньгами, революционной литературой, передача переписки, ходатайство по делам, принятие всех мер, могущих способствовать освобождению арестованных, как через подкуп или нравственное воздействие на администрацию или суд, так и при помощи побега из мест заключения, вплоть до открытого нападения вооруженной силой. Последние действия выполняются сообща с другими органами. Следующая организация, имеющая свое особое устройство и пользующаяся некоторой автономией, — это ученическая. Она состоит в ведении Центрального комитета. Устройство ее следующее: она образует собственные хумбы: пропагандистов, дружинников и подготовительные. Представители от хумбов (хумбалеты) составляют подкомитет. Собрание подкомитетов выбирает из 4 — 6 человек комитет (ентикитите); общее собрание из делегатов выбирает одного представителя «Контроико-комитет» в Центральный комитет и «исполнительный руководящий орган», при последнем находится редакция журнала. Все сношения с местными органами партии ведутся непосредственно. Цель ученической организации содействовать всякими способами движению целей партии «Дашнакцутюн» и воспитывать в своей среде будущих интеллигентов и уже подготовленных руководителей.

Более интеллигентными органами и зависящими только от ответственного «органа» или «бюро» стоят «Международный орган» и «Орган исследования» Оба они возникли в последнее время. Первый, имеющий весьма важное значение в революционном деле, обязан во что бы то ни стало устранять все возникающие несогласия и раздоры между революционерами...

Имеются свои типографии, редакции, книжные магазины, библиотеки и книгоиздательство.

Совершенно в стороне стоят две организации «Дашнак цутюн»: русских и европейских студентов. И та и другая занимаются вербовкой и пропагандой среди своих студентов в национально-революционном духе, а среди остальных — в общереволюционном, космополитическом. Связь с организацией поддерживается только предста вителями в районные собрания и на Общий съезд.

Также не связаны с организацией так называемые «Вспомогательные члены», в числе каковых может быть всякий, кто разделяет стремление «Дашнакцутюн» и помогает ей материально и посильной помощью в деле пропаганды или в каком-либо направлении. Такие члены только могут быть иногда приглашаемы на совещания в организациях, сообразно их способностям, и им могут даваться поручения, хотя в их числе находятся лица разные по положению: от последнего рабочего или разбойника до миллионеров и людей, занимающих видные государственные посты, как, например, известный французский депутат и вождь социалистов Жорес.

Кроме всех перечисленных как основных, так и вспомогательных органов и организаций, которых можно назвать «мирными», есть еще одна организация, подчиненная только «Союзному совету», действующая на психику армян в другой области, а именно религиозной — это духовная партия «Паторик» при Эчмиадзинском синоде. После проклятия русского царствующего дома и всех русских в 1903 году «Паторик» действует через католикоса на паству «кондаками», т. е. такими церковными поучениями, которые разрешают армянам не только исполнять постановления правительства, но и идти против них.

Из боевых групп партии известны: «самооборона», «организация устрашения», «террористический подготовительный комитет», «ответственный деятельный комитет» и «Дели».

«Самооборона» — это государственная милиция, и возникла она во время последних беспорядков на Кавказе. В милиционеры вербуются волонтеры из всех вообще армян, с соблюдением условий иметь свое собственное оружие. Хумбы милиционеров собираются периодически для занятий под руководством дашнаков, и им преподается умение действовать оружием. Милиция имеет свои подкомитеты и комитеты, стоящие в сношениях с Центральным комитетом. Высшее учреждение «Центральный комитет самообороны» состоит под наблюдением «Ответственного органа». “Самооборона” выступает в случае народных волнений и массовых столкновений.

Остальные боевые организации существуют для активного и законспирированного выступления партии, преимущественно убийств.

Общий съезд назначает трех человек, ведающих всей террористической деятельностью партии. Эти три человека и называются «Подготовительный террористический комитет». Они подчинены только «Совету союза» и непосредственно заведуют и формируют исполнительные функции: «деятельные комитеты» и «организацию устрашения». В ее обязанности входит, главным образом, исключительно убийство высших чинов самой организации в случае их обвинения «ответственными» или каким-либо другим высшим органом. Террористические деятельные комитеты состоят по одному при центральных и находятся в их непосредственном распоряжении. Высшее руководство и подготовка террора, как уже сказано, принадлежат «Подготовительному комитету». «Деятельный комитет» имеет свои подкомитеты и террористические хумбы, формируемые из прочих хумбов. «Деятельный комитет» по приказанию Центрального приводит в исполнение террористические приговоры только над низшей администрацией и местным населением. Поручения более серьезного свойства выполняет по приказу «ответственного органа». На обязанности же «деятельных комитетов» лежит заготовление и приобретение как взрывчатых веществ, так и оружия. Впрочем, партия завела с этой целью свои собственные фабрики и мастерские. Как дополнение к террористическому «деятельному комитету» при Центральном комитете существует законспирированная организация «Дели», или разведчики. Ее специальная обязанность — устанавливать, преимущественно при помощи чинов полиции, чинов охранных отделений, жандармских управлений, а также тех вообще лиц, коих деятельность вредит «Дашнакцутюн», и вести за ними наблюдение. Более никаких сведений об этой организации, как и ее составе, не имеется.

«Дашнакцутюн», преследуя восстановление «Великой свободной Армении» и ставя одним из способов достижения этого вооруженное восстание, не рассчитывает, что с народной милицией можно достичь независимости, и поэтому основала, вопреки всем общереволюционным программам и своей, собственную регулярную армию. Начало к формированию армии из зинворов (солдат) положено было в 1892 году на I съезде. Вербовка и параллельно вооружение на средства партии шли непрерывно, но дело было в руках большею частью неопытных, поэтому, как показали последствия, армия оказалась невысокого качества в смысле политической благонадежности и дисциплины. Во время вспыхнувших в России революционных проявлений «Дашнакцутюн», не особенно разборчиво мобилизуя свою армию, довела ее численность до 100.000 человек. При этом, согласно революционной программе, что каждый солдат-зинвор должен получить за время сбора под знамена определенное жалованье, а именно 30 рублей в месяц, было издержано, по агентурным сведениям, на содержание армии 10 миллионов рублей.

Восстановление Армении не произошло потому, что в России попытки к восстанию были быстро подавлены, русская армия в общем осталась на стороне правительства, и началась вместе с тем реакция. В это же время на Кавказе армяне не могли удержать своей скрытой ненависти к мусульманам, и здесь началась междоусобица. Мусульман было перебито, по-видимому, большое число, и от них очищена часть территории, а часть размежевана. Неизвестно еще, чем бы все это закончилось, если бы партия не понесла на содержание своей армии таких огромных расходов, которые стали угрожать истощению революционного фонда. Задержка в жалованье зинворам привела к тому, что из последних стали формироваться разбойничьи банды, ставшие грабить и убивать не только лиц других народностей, но и самих армян. Вследствие этого авторитет «Дашнакцутюн» стал быстро падать. В то же время в верхах военной иерархии увидели, что при таком общем состоянии дела открытое восстание будет сломлено и армяне попадут в тиски между Россией и Турцией. Не желая допустить этого, некоторые военачальники решили пренебречь постановлениями III съезда об активном наступлении на Россию и прикрыться снова маской лояльности, выразившейся в том, что они стали организовывать из оставшихся верных знаменам «Дашнакцутюн» зинворов «Зеленую гвардию», которую предоставили как бы в распоряжение русских властей для искоренения разбойничьих и грабительских шаек. Чтобы придать себе авторитет, объявлена была военная диктатура.

Таким образом, была сделана попытка к захвату власти. Организация реагировала на это IV съездом в начале 1907 года. Съезд немедленно ответил сформированием «организации устрашения», объявив террор, и приговорил к смертной казни как вожаков военной диктатуры, так и тех начальников и зинворов, которые не станут подчиняться постановлениям съезда. Вместе с этим, однако, организациям был отдан приказ: грабителей и разбойников ловить и уничтожать своим судом. Весь 1907 год ознаменовался повсюду длинным рядом убийств армян по постановлению партии. Мятеж был подавлен. Грабители и разбойники уничтожаются и до сих пор. Вместе в объявлением террора сделано и преобразование в вооруженных силах на новых началах. В рядах регулярной армии оставлены только вполне дисциплинированные зинворы, преимущественно из людей, отбывших воинскую повинность. Зинвор обязан работать, и если состоятелен, то приобретает оружие на свои средства. Вооружение зинворов вполне современное, и имеются партийные арсеналы, из коих центральный в Эривани. Жалованье зинворы получают только во время похода или войны. Незадолго до съезда в Болгарии было основано училище, которое в 1907 году выпустило 53 офицера. В училище проходятся следующие предметы: выслеживание, военная разведка, хирургия, администрация, стратегия, тактика, полевая служба, дивизионная служба, артиллерия, минная служба, военная история, география, армянская история, революция, военная организация, взрывчатые вещества, педагогика, стрельба, геометрия, грим и военная дисциплина.

Офицерский состав также подготавливается в военных училищах в Америке. Во главе вооруженных сил — «Главный военный совет» из 7 лиц, преимущественно офицеров, уже участвовавших в сражениях регулярных войск. При «Главном совете» имеется «генеральный штаб» из 5 лиц. Более низкая инстанция управления — «военные советы» на территориях центральных комитетов. Последние состоят из собрания командиров «сотен». «Сотня» — автономная тактическая и хозяйственная единица. Низшая иерархия — сотенный командир, совет при нем из полусотенных; далее полусотенный и десятник; последний заведует и обучает 10 зинворов, которые, в свою очередь, набираются из добровольцев, прошедших школу «хумба».

Процветание и функционирование всего армянского государственного механизма держится на соответствующих законоположениях. Законоположения или уставы и инструкции разрабатываются в строго согласованном духе с директивами, данными съездами и отчасти районными.

«В настоящее время, после недавнего открытого выступления, партия снова перешла на конспирацию во внутренних становлениях, но в отношении пропаганды, в особенности помощи прессы, действует совершенно открыто и в самых широких размерах. Вместе с этим до высшей степени усилены как деятельность всех дашнаков, так и строгость дисциплины, а также репрессии против правительственных чиновников России и Турции, что ознаменовалось уже многими убийствами. Партийная пресса подчинена строгой цензуре.

На содержание государственного механизма, армии и вооружения, ведение пропаганды и вообще для достижения своих целей нужны деньги, и поэтому у «Дашнакцутюн» существует своя финансовая система. Прежде всего всякий поступивший в организацию, а также вспомогательный член платит не менее... из своего заработка или доходов. Далее в фонд идет с лекций, спектаклей, лотерей, благотворительных вечеров, базаров и т. д. сбор пожертвований, обложение всего армянского населения 2%-м сбором за ведение дел в своих судах, вместо правительственных с волокитой и подкупом и на защиту их как от мусульман, так и от всевозможных притеснений, эксплуатаций и простых грабителей».

«К населению отношение изменено согласно политической обстановке в примирительном на вид смысле, а пропаганда проведена в духе той же политики, отличающейся постоянным иезуитизмом. Иезуитизм политики выражается в смысле внутренних действий в том, что вся пропаганда для армян ведется с национальной окраской, а для других — общесоциалистическая, т. е. космополитическая, которая сопровождается разрушением главных государственных и нравственных устоев: веры, царя и отечества, а вместе с тем и семьи.

Этот же иезуитизм или, попросту, провокация, наблюдается вообще в действиях «Дашнакцутюн».

Так, например, после произведенных в декабре 1908 года в Тифлисе арестов членов «органа устрашения», некоторых видных членов «Ответственного органа устрашения» и «Восточного бюро» последним выпущена прокламация, в которой «бюро», призывая армянский народ к революционной борьбе с правительством, указывает на принятые последним в отношении армян репрессивные меры, выразившиеся массовыми арестами и высылками армянской интеллигенции, объясняя народу эти действия правительства намерением его возвратиться к прежней политике насильственной русификации армян путем закрытия школ, отобрания церковного имущества и ограничения прав католикоса, подобно тому, как в 1903 году главари «Дашнакцутюн», истолковав народу в извращенном виде закон о передаче в управление казны имущества армянских церквей, использовали этот факт как могучий материал для возбуждения ненависти армян ко всему русскому, так и в данном случае, оставаясь верным своей провокационной политике, «Дашнакцутюн» намеревается аресты своих партийных членов сделать вопросом общеармянским и видит в этом не борьбу правительства с революционной партией, к как

[Лезгин-999]

Я полагаю, государь, что теперь настало время вернуться к исконной русской политике покровительства турецким армянам и настоятельно необходимо изыскать лишь те формы, в которые оно должно в данный момент вылиться. По моему крайнему разумению, нам предстояло бы сделать категорическое заявление Порте, с ссылкой на Берлинский трактат, об обеспечении армянам безопасности от курдов. Нельзя, по-моему, упускать инициативу заступничества за армян из наших рук, а между тем в газетах уже появилось, быть может, ложное сведение об обращении некоторых армянских политиканов к графу Берхтольду с просьбой о вмешательстве Австрии. Если бы мы не взяли на себя этого почина и он возник от другой великой державы, этим был бы нанесен непоправимый ущерб престижу России среди малоазийских христиан, а наше молчание на мольбы армянского народа в данный момент было бы, пожалуй, сочтено им за указание оставить навсегда надежды на его доселе единственного венценосного покровителя — русского царя и искать защиты в будущем вне России. Необходимо такое открытое выступление в защиту турецких армян, особенно в данное время, чтобы не отталкивать от себя, а вперед подготовить себе сочувствующее население в тех местностях, которые, при современном положении вещей, волей-неволей легко могут оказаться в сфере наших военных операций.

Делая это категорическое выступление, в то же время мы должны, по-моему, особенно подчеркнуть, что оно отнюдь не вызывается стремлением к территориальным приобретениям от Турции, чтобы не смущать умов не только турок, но и армян, жаждущих их присоединения к России. Действительно, приобретение так называемой Турецкой Армении, населенной по преимуществу дикими курдами, в данное время могло бы быть только вредным для нас, создавая огромные заботы по управлению страной с пестрым, враждующим между собой фанатичным населением.

В заключение не могу скрыть от вашего величества, что проектируемое мною дипломатическое заступничество за турецких армян преисполнило бы сердца их русских единоплеменников чувствами верноподданнической любви и преданности к их монарху, под эгидой которого они искренне желали бы благоденствия всему армянскому народу.

Вашего Императорского величества верноподданный граф Воронцов-Дашков.

В архиве Отдела изучения военной истории и стратегии Генерального штаба Турецкой Республики (Шкаф первой мировой войны, полка 401, дело 1578, л. 1 — 24, 1 — 67) хранится «Очерк положения 2-го Эрзрумского Крепостного артиллерийского полка со его дня формирования и до занятия Эрзрума турецкими войсками 27 февраля/12 марта 1918 года», написанный 16/29 апреля 1918 г. взятым в Эрзруме в плен подполковником царской службы Твердохлебовым, исполнявшим должность начальника артиллерии укрепленной позиции Эрзрума и Деве-Бойну и командира 2-го Эрзрумского Крепостного артиллерийского полка (необходимо заметить, что в этом и других архивах Турции хранятся многочисленные интересные для нашей истории и историографии подлинные документы на русском языке).

«Очерки» подполковника Твердохлебова — очень интересный документ, и мы сочли необходимой его публикацию, сохраняя стиль и манеру написания.

ОЧЕРК положения 2-го Эрзрумского Крепостного артиллерийского полка со дня его формирования и до занятия Эрзрума турецкими войсками 27 февраля/12 марта 1918 года (л. 1 — 24). В половине декабря 1917 года Кавказская русская армия ушла самовольно с фронта без разрешения и согласия Командующего армией и Главнокомандующего.

Вместе в армией ушел и Эрзрумский крепостной артиллерийский полк. Из Эрзрумской артиллерии остались одни офицеры управления артиллерии укрепленной позиции Эрзрума и Деве-Бойну и около 40 офицеров от ушедшего артиллерийского полка.

Эти офицеры остались по долгу службы при своих пушках, брошенных русскими солдатами. Остальные офицеры ушли. Пушек осталось на укрепленной позиции свыше четырехсот штук. Сил для вывода пушек не было, пушки были таким образом привязаны к позиции, а офицеры по долгу совести и службы были привязаны к пушкам и остались ожидать, когда им Командующий армией прикажет уйти или даст новых солдат.

Одновременно с уходом первого полка вместо него был сформирован из оставшихся офицеров 2-й Эрзрумский крепостной артиллерийский полк.

С уходом с фронта армии в Эрзруме составился революционным путем армянский союз, назвавший себя «союзом армян-воинов». Этот союз дал тогда Командующему армией для нового артиллерийского полка около 400 совершенно необученных армян. Часть этих людей сейчас же разбежалась, а остальных хватило только для занятия караулов и для охраны батарей позиции.

Несколько ранее ухода с фронта армии, а именно, когда на Северном Кавказе началась гражданская война и Закавказье оказалось отрезанным от России, в Тифлисе образовалось временное правительство, назвавшее себя Закавказским комиссариатом. (л. 1 — 25) Комиссариат этот объявил, что не представляет из себя отдельного самостоятельного правительства, а только заменяет собой временно центральную Российскую власть впредь до восстановления порядка, и что Закавказье продолжает оставаться частью России.

Декретом от 18 декабря 1917 года комиссариат объявил, что вместо ушедшей армии будет сформирована новая армия; в основу формирования клался национальный признак; должны были быть сформированы корпуса — русский, грузинский, армянский, мусульманский и части войск от других, мелких национальностей — греческие, айсорские, осетинские и другие.

До выяснения вопроса, к каким из национальных войск должна быть отнесена артиллерия укрепленной позиции Эрзрума и Деве-Бойну, артиллерия эта оставалась смешанной. Командный состав был почти весь русский, а солдаты были армяне. Начальник артиллерии, командир полка и основной офицерский кадр были русские, и потому никто не мог считать эту артиллерию армянской. Приказа о том, что эта артиллерия армянская, никто не отдавал; она продолжала носить свое прежнее русское название. Все мы служили в ней, как в Российской артиллерии, содержание получали из Российского казначейства, подчинялись Российским командующему армией и главнокоман дующему, при полку имели церковь русскую, а не армянскую, и русского священника.

Прошло уже почти два месяца со времени ухода русских войск. За это время пополнения не прибывали, войска других национальностей тоже не пришли в Эрзрум. Дисциплина в полку не создавалась, солдаты продолжали дезертировать, занимались грабежами (л. 1 — 26) мирного населения и уже стали угрожать офицерам и открыто не повиноваться им.

Начальником гарнизона города Эрзрума был назначен полковник Торком; как я слышал, он — болгарский армянин.

Около половины января этого года несколько солдат одной из армянских пехотных частей устроили ночью грабеж дома одного из именитых и весьма уважаемых турецких граждан города Эрзрума и убили этого жителя; фамилии убитого турка я не помню.

Командующий армией генерал Одишелидзе собрал к себе всех командиров отдельных частей и резко потребовал, чтобы убийцы были найдены в трехдневный срок. При этом он сказал офицерам армянам, что такие поступки солдат армян позорят весь армянский народ, и что честь армянского народа требует отыскать виновных. Вместе с тем он потребовал, чтобы решительно были бы прекращены всякие бесчинства и насилия, иначе он будет вынужден раздать мусульманскому населению оружие для самозащиты. Полковник Торком обидчиво ответил, что весь армянский народ вовсе не таков, что несколько негодяев грабителей не должны приниматься за весь народ и не могут служить упреком для чести всего народа.

Командиры частей просили Командующего армией ввести дисциплинарный устав, полевой суд и смертную казнь. Командующий армией ответил, что не в его власти сделать последнее, а об установлении дисциплинарного устава он уже возбудил ходатайство.

Нашли убийц или нет — я не знаю. (л. 1 — 27) В конце января, если не ошибаюсь, 25 числа, полковник Торком устроил парад войскам гарнизона с торжественным молебном и салютом в 21 пушечный выстрел; он объснял это необходимостью поддерживать дух гарнизона и показать жителям города силу гарнизона. На параде в присутствии Командующего армией генерала Одишелидзе он прочел по записке на армянском языке какую-то речь, которой мы, конечно, не зная языка, не поняли вовсе.

Оказалось, что в этой речи полковник Торком, как мне говорили, провозгласил автономию Армении, а себя — царствующим правителем ее. Командующий армией, узнав это, удалил его вон из Эрзрума. Из этого мы поняли, что власти не допускают и мысли о какой бы то ни было самостоятельности армян. Не раз я слышал, как армянские руководители получали разъяснения от чинов Штаба Командующего армией о том, что все имущество, которое принято армянами от русской армии во всевозможных складах Эрзрума, его окрестностях и на фронте, вовсе не передано в собственность армянам, а только временно вследствие отсутствия других войск сдается им в заведывание и на хранение и сбережение.

Одновременно с этими событиями до нас дошли слухи о том, что в Эрзинджане армяне вырезают мирное население со всевозможными зверствами и затем бегут от наступающих на Эрзинджан турецких войск. По сведениям Командующего армией и по рассказам пребывающих русских офицеров, было вырезано до 800 человек турок, а из армян пострадал при турецкой самообороне только один. Стало известно, что в селении Илидже, вблизи Эрзрума (л. 1 — 28), тоже вырезаны безоружные мирные жители.

7 февраля после полудня я обратил внимание на то, что по улицам милиция и солдаты забирают и уводят куда-то целыми отрядами мужчин турок. Мне на мои вопросы объяснили, что это собирают на работы по расчистке железнодорожного пути, занесенного снегом.

Около трех часов дня мне по телефону один из русских офицеров моего полка — подпорудчик Липский — доложил, что в казарме моего полка солдаты армяне схватили шесть человек турок с улицы, загнали их в угол двора, избивают их и, вероятно, кончат убийством. Помочь им он сам не мог, так как солдаты угрожали ему оружием за намерение освободить турок, бывший там офицер армянин отказался противодействовать солдатам.

Я тотчас собрал ближайших к моей квартире трех русских офицеров и отправился освобождать схваченных турок. Вблизи казармы меня встретили докладывавший мне по телефону офицер и представитель Эрзрумского городского управления г. Ставровский, искавший своего знакомого турка, тоже схваченного армянами на улице.

Они сообщили, что солдаты оружием препятствуют им войти во двор казармы. Пошли дальше. Когда мы подходили к казарме, из ворот ее выбежали около двенадцати человек перепуганных турок, разбежавшихся в испуге во все стороны. Одного из них нам удалось задержать, но без переводчика мы не могли опросить его. Во двор казармы я вошел беспрепятственно. Потребовал от солдат указать мне, где находятся схваченные на улице жители (л. 1 — 29). Мне доложили, что никого из жителей в казарме нет. Начав обыск помещений, я сейчас же обнаружил более семидесяти человек турок, запертых в бане при казарме и страшно перепуганных. Немедленно произвел краткое расследование, арестовал шесть человек солдат, на которых указали почти все как на руководителей, а всех задержанных турок сейчас же отпустил.

Тут же узнал, что рядом с казармой на одной из крыш в этот день был убит ружейным выстрелом из казармы неизвестным солдатом армянином нищий больной мирный житель безо всякой причины.

К сожалению, протокол обо всем этом с именами освобожденных мною жителей пропал вместе со всеми другими бумагами управления артиллерии при взятии Эрзрума 27 февраля турецкими войсками. Кто был там тогда схвачен из жителей, можно установить путем опроса населения, так как я и теперь ежедневно встречаю на улицах города освобожденных мною людей, которые неизменно выражают мне при встречах свою признательность и благодарность за спасение жизни. Знает их и переводчик Али-бей Пепенов, служивший письмоводителем при г. Ставровском, так как он тогда составил списки их для протокола.

Расследование указало на причастность к этому делу прикомандированного от пехоты к артиллерийскому полку офицера армянина прапорщика Карагадаева, который по показаниям освобожденных турок руководил обыском их и забрал себе некоторые отнятые солдатами вещи. (л. 1 — 30) Карагадаев был также тогда арестован и посажен на гаупвахту до суда над ним.

Вечером все было доложено Командующему армией в присутствии комиссара области г. Глотова и помощника его г. Ставровского.

В течение этого дня в городе было совершено армянами несколько одиночных убийств и устроен пожар одного из базаров. Вообще, в этот период поступали из разных мест города и его окрестностей сведения об одиночных убийствах армянами безоружных мирных жителей турок. Вблизи укрепления Тафта по моему приказанию был арестован и сдан коменданту города армянин солдат, убивший турка.

Жители турки говорили, что из отправленных на работы турок многие не возвращаются вовсе, а куда-то пропадают. Об этом городские старшины докладывали Командующему армией.

На следующий день после освобождения мной схваченных армянами жителей мы, старшие артиллеристы, начальник артиллерии, я и заведующий мобилизационной частью управления артиллерии, подали Командующему армией рапорт с просьбой разрешить всем артиллеристам укрепленной позиции Эрзрума уйти из Эрзрума, так как в боевом отношении мы здесь не могли принести никакой пользы и не были нужны; противодействовать зверствам армян были бессильны, а прикрывать своим именем бесчинства армян не хотели ни одной минуты.

От Командующего армией мы узнали, что Коман дующий турецкой армии генерал Вехиб-паша известил его радиотелеграммой о своем распоряжении войскам занять Эрзинджан и двигаться вперед (л.1 — 31) по территории, занятой русскими по праву войны, до встречи с русскими войсками, так как армяне зверствуют и вырезают в этих областях мирное турецкое население.

На это движение Закавказский комиссариат предложил Турции заключить мир. По радиотелеграфу был получен ответ Командующего турецкой армией, что он и его армия с большой радостью приняли предложение мира, но что решение этого вопроса зависит от Турецкого правительства, которому он и представил предложение Закавказского комиссариата.

По нашей просьбе Командующий армией переговорил по телеграфу с председателем Комиссариата г. Гегечкори и Главнокомандующим генералом Лебединским. В ответ ими было сообщено, что для установления порядка среди армян высылаются в Эрзрум доктор Завриев и Андраник; что армянскому национальному совету поставлены ультимативные требования прекратить немедленно творящиеся безобразия, и у него есть силы для исполнения этого требования; что окончательные указания будут даны по получении окончательного ответа от турецкого правительства о мире, а до тех пор нам оставаться в Эрзруме. В заключение ими было сказано: «Приносим вам и всем офицерам глубокую признательность за ваш общий подвиг; мы останемся в полном убеждении, что вы и все ваши сотрудники сделаете еще одно героическое усилие и останетесь на ваших постах, что особенно важно теперь, когда России угрожают новые бедствия».

После этого командующий армией письменно отдал приказ оставаться всем на своих постах (л.1 — 32) как часовым, что у него слишком много власти, и что он, пользуясь своей властью, не даст ни одному из нас погибнуть понапрасну.

Таким образом, мы опять остались в Эрзруме по требованию русских властей и для пользы России.

В это время стало известно, что Турецкое правительство согласилось вести с Закавказским комиссариатом переговоры о мире; местом переговоров назначен Трапезунд, а начало переговоров назначено на 17 февраля.

На словах Командующий армией разъяснил нам, что мы должны оставаться в Эрзруме до заключения мира, а потом в зависимости от условий мира должны будем либо эвакуировать из Эрзрума всю нашу артиллерию со всеми запасами, либо сдать ее на месте турецким войскам, если по условиям мира это нужно будет сделать. В случае же, если мир не состоится, мы должны будем взорвать и уничтожить все пушки и уйти из Эрзрума, так как никаких боев под Эрзрумом Командующий армией давать не собирается; о необходимости же сделать это мы будем извещены им за семь дней, при первых признаках наступления регулярных турецких частей.

Вообще же до окончательного решения так или иначе вопроса о нашем нахождении в Эрзруме мы должны будем отбиваться от могущего быть налета на Эрзрум со стороны курдов, так как еще при заключении перемирия Турецкое правительство объявило, что курды ему не повинуются и оно не может принудить их повиноваться. (л. 1 — 33) С этой целью еще в конце января, по распоряжению Командующего армией были высланы на этапы по линии Эрзрум — Эрзинджан орудия, чтобы отгонять курдов, начавших нападать на этапы для добычи себе пропитания из складов. Таких орудий было выслано несколько — по одному, по два на этап, при офицерах. Орудия эти отступили вместе с отступившими от Эрзинджана войсками, состоявшими из армян преимущественно.

Около 10 февраля с той же целью отбивать нападение курдских шаек, было приказано Командующим армией выставить на Беюк-Киремитли, над Трапезундскими воротами и на Сурб-Нишан (Абдуррахман-Гази) по две пушки. Впоследствии число этих пушек было увеличено добавлением еще нескольких пушек в разных местах городской ограды, и предполагалось выставить пушки в промежуток между Карсскими и Харпутскими воротами, на случай появления курдов со стороны Палан-Текена.

Все эти пушки ставились только против курдов, ставились совершенно открыто, и бороться с регулярными войсками, снабженными артиллерией, конечно, не могли бы, так как, естественно, были бы сбиты противником после двух-трех выстрелов; отбивать же налеты курдов они могли с успехом при таком расположении и при той прислуге, которую мы имели.

В половине февраля были вынуты изо всех орудий на дальних участках позиции замки и обтюрирующие части и свезены в склад внутри главной ограды; с ближних участков из орудий (л. 1 — 34) были вынуты обтюраторы и на очереди была работа по удалению замков; с Палан—Текена также было приказано доставить замки и обтюраторы; эти работы выполнить не успели. Оставались с обтюраторами только те полевые пушки, которые были предназначены для отбития нападения курдов. Наступление регулярных турецких войск не ожидалось вскорости.

Турецкие войска считались деморализованными и неспособными к большому переходу и наступлению раньше лета. 12 февраля на вокзале толпа вооруженных с ног до головы армянских солдат расстреляла десять или двенадцать безоружных жителей турок. Случайно бывшие на вокзале два русских офицера сделали попытку воспрепятствовать этому зверству, но озверевшая толпа ответила им угрозой расправиться и с ними таким же способом. Задержать никого не удалось.

13 февраля Командующий армией ввел в Эрзруме осадное положение и полевой суд по старому, дореволюционному, уставу, т. е. с применением смертной казни. Он назначил полковника Мореля комендантом Эрзрумской крепости и председателем трибунала из армян, сам же в этот день уехал. Вместе с ним уехал и начальник артиллерии укрепленной позиции генерал-майор Герасимов, чтобы подготовить базу на случай эвакуации артиллерии. Я остался исполнять обязанности начальника артиллерии позиции.

Штаб у полковника Мореля был в большинстве из русских офицеров. Начальником штаба был Генерального штаба капитан Шнеур. (л. 1 — 35). Полковник Морель сразу же по отъезде Командующего армией взял другой тон. Он заявил, что гарнизон Эрзрума будет держаться в нем и защищать его до последней возможности, что никого из офицеров и всех способных носить оружие мужчин он не выпустит.

В первый же день по отъезде Командующего армией, когда я на совете у полковника Мореля сказал, что среди офицеров есть желающие уйти — отрядный Эрзрумский интендант чиновник Согомонян, армянин, позволил себе заявить публично и шумно, что он как член трибунала не выпустит ни одного русского офицера и сам расстреляет каждого, кто попытается уйти; что в Гасан-Кале и Кепри-Кее выставлены сильные заставы, которые будут всех, не имеющих записок от него и пытающихся уйти, задерживать и возвращать в трибунал.

Я увидел, что мы попали в западню, из которой трудно будет выбраться. Стало видно, что осадное положение и полевой суд направляются больше против русских офицеров, чем против зверствующих армян.

Насилия в городе не прекращались. Русские офицеры неизменно оставались защитниками безоружных и беззащитных мирных жителей турок. Были случаи, что подчиненные мне офицеры силой освобождали хватаемых на улицах и ограбляемых турок. Заведующий лабораторией чиновник Караев однажды стрелял по убегавшему от него армянину-солдату, грабившему турка на улице среди дня (л. 1 — 36). Обещания казнить негодяев, убивающих безоружных жителей, не исполнялись. Назначенный полевой суд не действовал — боялся угроз армянских солдат. Ни один виновный армянин не был повешен, как это было обещано армянами до введения полевого суда. А между тем на введении полевого суда настаивали все время главным образом и усиленно сами же армяне.

Турки жители определенно говорили, что никогда армяне не казнят армянина. Мы видели тоже, что оправдывается в этом деле русская пословица: «Ворон ворону глаз не выклюет». Здоровые, способные носить оружие армяне уезжали сопровождать свои бегущие семьи.

Арестованный прапорщик Карагадаев был выпущен без моего ведома и согласия. На мой вопрос, почему он выпущен, полковник Морель ответил, что было произведено дознание и по дознанию он оказался невиновен; между тем на этом дознании не был опрошен никто из нас; не опрашивали и других офицеров, хотя мы были главными свидетелями этого дела. Независимо от этого я все же приказал производить свое дознание в полку и поручил это полковнику Александрову. Возбудил ходатайство об откомандировании прапорщика Карагадаева обратно в пехоту.

[Лезгин-999]

Арестованный мною убийца на Тафте тоже не привлекался к суду; по крайней мере мне ничего о его привлечении к суду известно не было.

Полковник Морель стал опасаться восстания мусульманского населения города Эрзрума. (л. 1 — 37) 17 февраля прибыл в Эрзрум Андраник. С ним приехал помощник генерал-комиссара завоеванных областей доктор Завриев.

Так как мы никогда не интересовались историей армян и их внутренней политической жизнью, то никто из нас и не знал, что Андраник турецкоподданный, считается турецким правительством за разбойника и приговорен к смертной казни. Все это я узнал только из разговора с Командующим турецкой армией 7 марта.

Андраник приехал в форме русского генерал-майора, с боевыми орденами св. Владимира 4-й степени, Станислава 2-й степени и солдатским Георгиевским крестом 2-й степени. Вместе с ним прибыл в Эрзрум начальник его штаба Генерального штаба русской службы полковник Зинкевич.

Накануне приезда Андраника от него из Гасан-Кале была получена полковником Морелем и опубликована телеграмма, гласившая, что по приказанию Андраника в Кепри-Кее выставлены пулеметы, которые будут расстреливать всех трусов, бегущих из Эрзрума.

Приехавши, Андраник вступил в должность Коменданта крепости; полковник Морель стал подчиняться ему, а мы все по-прежнему остались в подчинении у полковника Мореля.

В день приезда Андраника мне один из моих офицеров донес, что на одном из боевых участков вверенной мне артиллерии, а именно в селении Тапа-Кей, армяне вырезали поголовно все безоружное мирное население без различия пола и возраста (л. 1 — 38). Об этом я сказал Андранику сейчас же, при первом же знакомстве с ним. Он в моем присутствии отдал распоряжение послать в Тапа-Кей двадцать всадников и добыть хотя бы одного виновного. Было ли это исполнено и что из этого вышло, я до сих пор не знаю.

Появился опять полковник Торком. Через день или два после Андраника прибыл в Эрзрум полковник артиллерии Долуханов, армянин. Сначала мне было объявлено им, что он назначается инспектором артиллерии и будет моим начальником. После моего заявления о том, что я сам имею права начальника дивизии и не нахожу возможным учреждения надо мной опекунов, — иначе мне надо будет уйти немедленно — был отдан приказ, что полковнику Долуханову поручается постановка артиллерийского дела крепости Эрзрум.

Он занял порученную ему роль и распоряжения мне уже отдавал не от себя, а от имени Андраника.

Командир батальона моего полка, армянин штаб-капитан Джанполадянц, пытался тоже вмешиваться в дела моего управления артиллерией; так, узнав, что предполагается орудия по возможности эвакуировать, а электроосветительные двигатели и прожектора попорчены, он заявил, что не позволит вывезти ни одного орудия; останутся, русские офицеры или нет, говорил он, армяне все равно останутся и орудия им будут не нужны.

Стало очевидно, что армяне, прикрываясь желанием служить на пользу России, хотят захватить в свои руки всю распорядительную власть, а русским офицерам предоставить исполнительную черную работу (л. 1 — 39).

Становилось видно и чувствовалось, что дело явно клонится не ко благу России, а к созданию самостоятельности армян руками русских офицеров; но этого всеми силами старались не показывать открыто, так как при таком положении вопроса все русские офицеры артиллеристы, или большинство их, ушли бы немедленно, а своих у них нет.

Ухода артиллеристов армяне боялись невообразимо. Так, например, мне известен был от временно командовавшего 7-м Кавказским горным дивизионом капитана Плата такой случай: 7 февраля предполагалось отправить в Сарыкамыш из Эрзрума горную артиллерию. Армянские руководители, узнав это, 5 февраля в панике схватили и арестовали командира парка горного дивизиона, по приказанию Командующего армией офицер этот был освобожден, после этого его хватали еще три раза, угрожая залить кровью весь Эрзрум, если горная артиллерия попытается уйти из Эрзрума. Кровь предполагалась, конечно, русских офицеров. Каждый раз арестованного выпускали по распоряжению русских штабных офицеров. Отправление горной артиллерии Командующий армией отменил.

Этот случай впоследствии заставил меня войти в соглашение с временно командовавшим 7-м горным дивизионом. Предвидя возможность физических насилий над нашими русскими офицерами артиллеристами по отъезде из Эрзрума Командующего армией, мы условились взаимно выручать силой друг друга, если армяне осмелятся поднять руки на нас или на наших офицеров с целью принудить служить армянским интересам (л. 1 — 40). Естественно, что соглашение это было секретное. Реальной силой в наших руках были пушки, пулеметы и русские офицеры.

Тогда же, по моему совету, временно командовавший дивизионом сгруппировал своих офицеров ближе к своей и к нашим квартирам. Сам же я еще с самого начала формирования полка стал сосредоточивать все в полку ближе к управлению артиллерии, находившемуся в мусульманской части города с самого дня вступления русских войск в Эрзрум.

С прибытием Андраника в Эрзрум в штабе полковника Мореля значительно усилилась боязнь восстания жителей города. Эта боязнь ежедневно усиливалась. Дня через три после приезда Андраника я получил приказание от полковника Мореля назначить опытных офицеров для стрельбы по мусульманской части города с форта Меджидийе в том случае, если при аресте вожаков предполагаемого восстания действительно вспыхнет восстание. Нам же всем было приказано выселиться из мусульманской части города в армянскую.

Мы, русские офицеры, прожившие в Эрзруме бок о бок с мусульманским его населением почти два года и знавшие отлично его, не верили в возможность восстания и открыто высмеивали армянскую трусость.

Офицеры артиллерии, конечно, открыто заявили, что стрелять по городу они отказываются, так как служат не для расстреливания из орудий мирных жителей, женщин и детей, а для честного боя с неприятелем; при существовавшем же положении нам очень (л. 1 — 41) легко было ожидать, что армяне от страха или по другим соображениям увидят вооруженное восстание там, где его вовсе нет, и потребуют открытия огня.

Из мусульманской части города мы не выселились, во-первых, потому, что невозможно было физически выселиться в назначенный короткий срок, во-вторых, потому, что выселение наше развязывало бы руки армянам в смысле свободы для резни в этой части города по Эрзинджанскому образцу, и, в-третьих, потому, что с выселением в армянскую часть города мы окончательно были бы в руках армян, верить которым уже не позволяли факты. Также отказались и офицеры горной артиллерии, не входившей в состав артиллерии укрепленной позиции. В конце концов дело было предоставлено самим армянам. Нечего и говорить, что арест воображаемых вожаков восстания прошел безо всякого восстания.

Распоряжение полковника Мореля о возможной стрельбе из орудий по городу вызвало возбуждение офицеров и побудило меня устроить общее собрание подчиненных мне офицеров артиллерии.

Общее собрание офицеров состоялось в два приема, с перерывом между ними в один день. На первом заседании присутствовали офицеры артиллерии укрепленной позиции Эрзрума и Деве-Бойну, офицеры артиллеристы всех прочих частей гарнизона, два офицера англичанина, бывшие в это время в течение нескольких дней в Эрзруме, затем полковник Морель, полковник Зинкевич, полковник Долуханов, полковник Торком, Андраник и доктор Завриев. (л. 1 — 42) Англичане были приглашены как люди, свободные от армянских влияний и могущие по отъезде своем через несколько дней осведомить тыл штаба фронта и иностранные военные миссии о настроении общества офицеров артиллерии и отношении их к армянским кровавым замыслам.

Особенно потому, что в моем распоряжении не было ни почты, ни телеграфа и я не мог быть уверенным, что мои депеши будут переданы по назначению. Вернее, я был совершенно уверен, что мои депеши переданы не будут.

На заседании я обстоятельно изложил обстановку и причины, поведшие к нахождению в Эрзруме русских артиллерийских офицеров, подробно осведомил собрание обо всех армянских бесчинствах и зверствах, известных мне из личных наблюдений, из докладов и рассказов других лиц и из рассказов Командующего армией генерала Одишелидзе.

Доклад свой я резюмировал (закончил) определенно высказанной мыслью, что мы, офицеры русские, остались в Эрзруме не для того, чтобы прикрывать своим именем и мундиром разбойные армянские зверства над беззащитным населением; мы остались служить России, преданные долгу и послушные своим начальникам; остались служить русскому делу, а не армянской резне и хищничеству, и пачкать свое имя на весь свет намерения не имеет ни в коем случае; а пока мы здесь, мы требуем, чтобы армянские безобразия были прекращены, иначе нам надо будет настаивать на том, чтобы нас отпустили немедленно.

Высказанные после меня другими офицерами мысли подтвердили мои заявления (л. 1 — 43). Андраник ответил в том смысле, что армянский народ обязан бесконечно России, что он часть русского большого народа и сейчас хочет только помочь России, не мечтая об отделении от нее. Что резня есть следствие вековечной вражды армян с турками, что все безобразия и насилия будут решительно прекращены, что в дальнейшем не может быть и мысли о возможности насилий над мирным населением, что для того он и приехал сюда, чтобы положить конец безобразиям, и, если ему не удастся сделать этого, он первый уйдет отсюда. Весь разговор шел через переводчика. На поднятый вопрос о том, могут ли желающие офицеры уйти из Эрзрума, он ответил, что если уйдут слабые духом, то это будет лучше для дела, и что он «постарается» не препятствовать уходу их.

Полковник Зинкевич убеждал всех присутствующих, что дело, которому мы остались служить — всецело дело русское, и что сам он взялся за него, глубоко веря в это.

В заключение офицерами было высказано пожелание или намерение подождать семь и даже десять дней, чтобы посмотреть, как пойдет дальше дело, верны ли обещания Андраника, и как велика их ценность, а в дальнейшем действовать по обстановке.

Это было 20 или 21 февраля. После этого заседания полковник Долуханов высказал мне вскоре мысль, что он поражен той ненавистью к армянам, которую он встретил в русских офицерах, и недоумевал, за что они их так ненавидят. Высказывал он это и другим офицерам. (л.1-44) Андраник отдал приказ о том, что всякий, без различия национальности, будет отвечать одинаково за каждое убийство, будет ли убийца армянин или мусульманин. По городу были расклеены объявления, приглашавшие жителей не бояться, открывать лавки, заниматься мирным трудом: объявлялось, что за убийство каждого взятого на работу турка весь сопровождающий конвой его будет отвечать своими головами и т. д.

После этого на другой день я проезжал верхом по улице около городского управления. Вместе со мной был один из моих командиров батальонов, армянин штабс-капитан Джанполадянц. Увидев кучку турок, читавшую объявление, мы остановились. Штабс-капитан Джанполадянц по-турецки объяснил собравшимся людям, что начальство принимает все меры к тому, чтобы не допускать насилий над мирным турецким населением со стороны армянских солдат и что если жители сами не поднимут бунта, то с ними ничего плохого сделано не будет.

Жители ответили, что вот уже само время два года свидетельствует о том, что никакого бунта они не делают, не хотят и не сделают и просят только не обижать их, беззащитных.

Я попросил штабс-капитана Джанполадянца объяснить жителям, что я, русский командир артиллерийского полка, и все русские офицеры всегда были и будут защитниками мирного безоружного турецкого населения, и что мы принимаем все меры к недопущению насилий, насколько можем это сделать; будем требовать и впредь этого от властей.

Из толпы многие подтвердили, что знают это (л.1-45), и тут же два или три человека засвидетельствовали толпе, что я их спас от смерти. 7 февраля штабс-капитан Джанполадянц принимал участие в работе армянского комитета.

На втором заседании общего собрания офицеров из посторонних присутствовал только доктор Завриев. Тут было высказано, что 2-й Эрзрумский Крепостной артиллерийский полк вовсе не армянский, каким его хотят считать армяне, а только имеющий солдат армян. Что никто из нас в наемники к армянам не поступал и поступать не желает. Что ни подписки с обязательством служить в армянских войсках мы не давали, ни контракта об этом не подписывали. Что необходимо, чтобы правительство точно установило — какой это полк — русский или армянский; если русский — чтобы прислали нам русских солдат, если армянский — чтобы отпустили желающих офицеров уйти в русский корпус, а не желающих служить вовсе на Кавказском фронте отпустили бы к воинским начальникам, не считаясь с осадным положением, которое одно только и было формальным препятствием.

В случае же если Закавказье отложится от России, а до нас уже доходили вести, что это ожидается на днях, то чтобы нас немедленно отпустили бы, так как мы при таком положении дела становимся в Закавказье иностранцами. Выяснено было, что согласно существующим декретам и приказам, каждый имеет право подать рапорт об увольнении его к воинскому начальнику или о переводе в русский корпус.

(л.1-46) Я объявил, что рапортов, которые будут поданы мне об этом, задерживать не буду, а буду представлять их с ходатайством об исполнении.

На этом заседании офицеров 7-го Кавказского горного артиллерийского дивизиона штабс-капитан Ермолов сообщил обществу офицеров, что он, не желая оставаться на службе во вновь формируемом армянском дивизионе, подал рапорт об увольнении его; его сначала уговаривали остаться, а когда он решительно заявил, что не останется: полковник Морель отдал письменный приказ, что штабс-капитан увольняется в распоряжение штаба фронта «по несоответствию», т. е., иначе говоря, как совершенно негодный и вредный для службы офицер. Кроме того, ему было дано предписание убраться из Эрзрума в течение 24 часов.

Так поступили с боевым офицером, отлично знающим свое дело и имеющим несколько боевых наград, опорочили его только за то, что он на самом законном основании не пожелал вступить на службу в армянскую войсковую часть и имел неосторожность публично сказать полковнику Морелю несколько слов, уличавших в чрезмерной приверженности к армянам.

Доктор Завриев на этом заседании уверял общество офицеров, что, оставаясь в Эрзруме, офицеры делают чисто русское дело и только на пользу России, а вовсе не армянское, что армянский народ бесконечно обязан России и впредь может существовать только под покровительствои России, что отделяться от России армяне не намерены никоим образом, что армянский народ — это часть народы русского, что экономические (л.1-47) и политические интересы самой России настоятельно требуют нашего нахождения в Эрзруме до заключения мира, что мы нравственно как граждане России не можем сказать: «Вы, армяне и турки, сводите свои счеты. Режетесь? И режьтесь! Черт с вами, это ваше домашнее дело, а нам, русским, здесь делать нечего».

Наконец, если мы так человеколюбивы и так настойчиво требуем прекращения убийств мирных жителей, то это самое человеколюбие обязывает нас продолжать оставаться в Эрзруме, чтобы не допустить озверевшую армянскую чернь произвести в Эрзруме резню мусульманского населения.

Успеха речь доктора Завриева не имела. Сам же он после этого заседания высказал мне, что дело безнадежно, и что все офицеры, наверное, уйдут.

После взятия Эрзрума турками, дней через десять, я имел случай прочесть документ, из которого увидел, что подозрения наши насчет устройства русскими офицерскими руками армянской автономии были вовсе не безосновательны; в документе этом доктор Завриев вполне определенно говорит о стремлении создать автономную Армению. Документ относится ко времени до приезда доктора Завриева в Эрзрум.

В своей оценке настроения общества офицеров доктор Завриев не ошибался. Действительно, определенное желание уйти было налицо. Ясно было видно, чего хотят армяне и для чего им нужны русские офицеры.

Мы же все были всегда только солдатами и политикой заниматься желания не имели (л.1-48). Партизанскую войну армян своим делом тоже считать не могли.

Обещания Андраника остались только обещаниями. Жители им не верили. Базары были закрыты. Все боялись. На улицах в мусульманской части города была мертвая пустота. Только вблизи городского управления открывалось несколько лавок, и среди дня собиралось немного мусульман. Ни один армянин казнен не был: «Нет виновных; укажите виноватого, и он немедленно будет привлечен; как же мы можем карать, не зная, кто виноват».

На это им немедленно отвечали, что русские офицеры слишком достаточно указывали им виновных, которые до сих пор остаются безнаказанными, что русские офицеры вовсе не обязаны быть армянской сыскной полицией и что, если армяне на самом деле добросовестно захотели бы найти виновных, то давно и непременно нашли бы их множество.

Лицемерие армян только еще сильнее отталкивало от них. Отдельные насилия над мирными жителями не прекращались, только делалось это более тайно. Деятельность свою армяне перенесли из города в селения вокруг города, куда наши глаза не доставали. Из ближайших к городу селений турки исчезли; не знаю только как и куда; а в дальних стали обороняться оружием.

В городе под видом противодействия восстанию стали усиленно производить аресты жителей. На мой вопрос полковнику Морелю, в какой степени безопасности находится жизнь арестовываемых, и намек, не клонятся ли эти аресты к тому (л.1-49), чтобы устроить организованную резню людей, как баранов, на подобие Эрзинджанской, он мне ответил, что арестованные главари предполагавшегося турецкого восстания будут под надежным конвоем в целости вывезены в глубокий тыл, в Тифлис, а частью будут держаться как заложники в самом Эрзруме в виде прочной гарантии против восстания.

Ко мне стали поступать донесения о незакономерных действиях армянских довольствующих учреждений; так, например, если подавалось требование на масло для довольствия людей полка, то в выдачах отказывали; если же требование писалось для электророты и шел получать по нему фельдфебель этой роты, бывший в каких-то хороших отношениях с Андраником, то масло непременно выдавалось; заведующий продовольственным магазином чиновник армянин не выдавал полку по требованию сахар на том основании, что будто бы Андраник сахар весь сосредоточил у себя при квартире и сам регулирует выдачу его; письменное подтверждение чиновник дать отказался.

Прибывавшие из тыла через этапы офицеры жаловались, что русскому офицеру на этапах нет возможности ни покормиться, ни отдохнуть. Для армян же есть и еда, и теплое помещение.

В половине февраля офицеры артиллерии получили по распоряжению штаба армии две вагонетки и вывезли на них в тыл часть своего имущества и часть семейств. Для вывоза остальных семей и имущества требовалось еще три вагонетки, на которые разрешение штабом армии было дано еще до отъезда штаба из Эрзрума (л.1-50). Назначение этих вагонеток после отъезда штаба затягивалось. Наконец полковником Зинкевичем было сделано письменное распоряжение о наряде вагонеток. Получив эту бумагу, чиновник или офицер армянин, заведовавший назначением вагонов, обещал через два дня не назначить вагоны, а только сказать, когда они будут назначены. Беженцы же армяне имели перед нами предпочтение в этом отношении.

Отправить семьи и имущество на подводах, без себя, не имея достаточного числа русских людей при обозе, мы опасались, так как дорога и этапы в тыл были запружены хорошо вооруженными армянскими беженцами и дезертирами. Безопасной ее нельзя было считать никоим образом, потому что армяне, трусливо и гнусно убегающие с поля сражения от настоящих солдат, чрезвычайно храбры и беззаветно отважны в нападениях толпою на одиночных безоружных, стариков, женщин и детей.

За это время пополнения из тыла подходили очень слабо. Имевшаяся налицо пехота была совершенно деморализована и не повиновалась ни старшим, ни младшим своим начальникам. Роты раньше, до прибытия Андраника, отказывались отправляться на позиции и не отправлялись; теперь отправлялись, но с фронта позорно убегали. Андраник ездил и лично загонял их обратно на позиции шашкой и кулаками. Получалась мелкая и четническая авантюра, в которой насильно держали русских офицеров.

Не знаю, может быть, Андраник и очень сведущ в военном деле, но распоряжения его по артиллерийской части, передававшиеся мне полковником Долухановым (л.1-51), поражали меня зачастую дикостью и нелепостью.

Видно было, что все надежды армяне с Андраником во главе возлагают на русские пушки и русских артиллерийских офицеров, нисколько не считаясь ни с технической стороной дела, ни с тем, что к этим позиционным пушкам нужны обученная прислуга, хороший состав низших командных чинов, солдат и прежде всего достаточное количество хорошей и сильной пехоты.

Главное стремление было очень ясно: это при бегстве закрыться пушками. Так оно вышло и на самом деле.

Начало мирных переговоров в Трапезунде все откладывалось. Сначала оно было назначено на 17 февраля, затем на 20-е и, наконец, на 25 февраля по старому стилю. Такие сведения мы имели через штаб Эрзрумского отряда или крепости. Своей телеграфной связи у меня не было. Штабы мои находились оба в противоположной части города. Телефонная связь со штабом крепости почти никогда не действовала, а если иногда и действовала, то из рук вон плохо; из-за этого мне приходилось бывать в штабе крепости лично по два раза в день.

[Лезгин-999]

Тогда же, по моему совету, временно командовавший дивизионом сгруппировал своих офицеров ближе к своей и к нашим квартирам. Сам же я еще с самого начала формирования полка стал сосредоточивать все в полку ближе к управлению артиллерии, находившемуся в мусульманской части города с самого дня вступления русских войск в Эрзрум.

С прибытием Андраника в Эрзрум в штабе полковника Мореля значительно усилилась боязнь восстания жителей города. Эта боязнь ежедневно усиливалась. Дня через три после приезда Андраника я получил приказание от полковника Мореля назначить опытных офицеров для стрельбы по мусульманской части города с форта Меджидийе в том случае, если при аресте вожаков предполагаемого восстания действительно вспыхнет восстание. Нам же всем было приказано выселиться из мусульманской части города в армянскую.

Мы, русские офицеры, прожившие в Эрзруме бок о бок с мусульманским его населением почти два года и знавшие отлично его, не верили в возможность восстания и открыто высмеивали армянскую трусость.

Офицеры артиллерии, конечно, открыто заявили, что стрелять по городу они отказываются, так как служат не для расстреливания из орудий мирных жителей, женщин и детей, а для честного боя с неприятелем; при существовавшем же положении нам очень (л. 1 — 41) легко было ожидать, что армяне от страха или по другим соображениям увидят вооруженное восстание там, где его вовсе нет, и потребуют открытия огня.

Из мусульманской части города мы не выселились, во-первых, потому, что невозможно было физически выселиться в назначенный короткий срок, во-вторых, потому, что выселение наше развязывало бы руки армянам в смысле свободы для резни в этой части города по Эрзинджанскому образцу, и, в-третьих, потому, что с выселением в армянскую часть города мы окончательно были бы в руках армян, верить которым уже не позволяли факты. Также отказались и офицеры горной артиллерии, не входившей в состав артиллерии укрепленной позиции. В конце концов дело было предоставлено самим армянам. Нечего и говорить, что арест воображаемых вожаков восстания прошел безо всякого восстания.

Распоряжение полковника Мореля о возможной стрельбе из орудий по городу вызвало возбуждение офицеров и побудило меня устроить общее собрание подчиненных мне офицеров артиллерии.

Общее собрание офицеров состоялось в два приема, с перерывом между ними в один день. На первом заседании присутствовали офицеры артиллерии укрепленной позиции Эрзрума и Деве-Бойну, офицеры артиллеристы всех прочих частей гарнизона, два офицера англичанина, бывшие в это время в течение нескольких дней в Эрзруме, затем полковник Морель, полковник Зинкевич, полковник Долуханов, полковник Торком, Андраник и доктор Завриев. (л. 1 — 42) Англичане были приглашены как люди, свободные от армянских влияний и могущие по отъезде своем через несколько дней осведомить тыл штаба фронта и иностранные военные миссии о настроении общества офицеров артиллерии и отношении их к армянским кровавым замыслам.

Особенно потому, что в моем распоряжении не было ни почты, ни телеграфа и я не мог быть уверенным, что мои депеши будут переданы по назначению. Вернее, я был совершенно уверен, что мои депеши переданы не будут.

На заседании я обстоятельно изложил обстановку и причины, поведшие к нахождению в Эрзруме русских артиллерийских офицеров, подробно осведомил собрание обо всех армянских бесчинствах и зверствах, известных мне из личных наблюдений, из докладов и рассказов других лиц и из рассказов Командующего армией генерала Одишелидзе.

Доклад свой я резюмировал (закончил) определенно высказанной мыслью, что мы, офицеры русские, остались в Эрзруме не для того, чтобы прикрывать своим именем и мундиром разбойные армянские зверства над беззащитным населением; мы остались служить России, преданные долгу и послушные своим начальникам; остались служить русскому делу, а не армянской резне и хищничеству, и пачкать свое имя на весь свет намерения не имеет ни в коем случае; а пока мы здесь, мы требуем, чтобы армянские безобразия были прекращены, иначе нам надо будет настаивать на том, чтобы нас отпустили немедленно.

Высказанные после меня другими офицерами мысли подтвердили мои заявления (л. 1 — 43). Андраник ответил в том смысле, что армянский народ обязан бесконечно России, что он часть русского большого народа и сейчас хочет только помочь России, не мечтая об отделении от нее. Что резня есть следствие вековечной вражды армян с турками, что все безобразия и насилия будут решительно прекращены, что в дальнейшем не может быть и мысли о возможности насилий над мирным населением, что для того он и приехал сюда, чтобы положить конец безобразиям, и, если ему не удастся сделать этого, он первый уйдет отсюда. Весь разговор шел через переводчика. На поднятый вопрос о том, могут ли желающие офицеры уйти из Эрзрума, он ответил, что если уйдут слабые духом, то это будет лучше для дела, и что он «постарается» не препятствовать уходу их.

Полковник Зинкевич убеждал всех присутствующих, что дело, которому мы остались служить — всецело дело русское, и что сам он взялся за него, глубоко веря в это.

В заключение офицерами было высказано пожелание или намерение подождать семь и даже десять дней, чтобы посмотреть, как пойдет дальше дело, верны ли обещания Андраника, и как велика их ценность, а в дальнейшем действовать по обстановке.

Это было 20 или 21 февраля. После этого заседания полковник Долуханов высказал мне вскоре мысль, что он поражен той ненавистью к армянам, которую он встретил в русских офицерах, и недоумевал, за что они их так ненавидят. Высказывал он это и другим офицерам. (л.1-44) Андраник отдал приказ о том, что всякий, без различия национальности, будет отвечать одинаково за каждое убийство, будет ли убийца армянин или мусульманин. По городу были расклеены объявления, приглашавшие жителей не бояться, открывать лавки, заниматься мирным трудом: объявлялось, что за убийство каждого взятого на работу турка весь сопровождающий конвой его будет отвечать своими головами и т. д.

После этого на другой день я проезжал верхом по улице около городского управления. Вместе со мной был один из моих командиров батальонов, армянин штабс-капитан Джанполадянц. Увидев кучку турок, читавшую объявление, мы остановились. Штабс-капитан Джанполадянц по-турецки объяснил собравшимся людям, что начальство принимает все меры к тому, чтобы не допускать насилий над мирным турецким населением со стороны армянских солдат и что если жители сами не поднимут бунта, то с ними ничего плохого сделано не будет.

Жители ответили, что вот уже само время два года свидетельствует о том, что никакого бунта они не делают, не хотят и не сделают и просят только не обижать их, беззащитных.

Я попросил штабс-капитана Джанполадянца объяснить жителям, что я, русский командир артиллерийского полка, и все русские офицеры всегда были и будут защитниками мирного безоружного турецкого населения, и что мы принимаем все меры к недопущению насилий, насколько можем это сделать; будем требовать и впредь этого от властей.

Из толпы многие подтвердили, что знают это (л.1-45), и тут же два или три человека засвидетельствовали толпе, что я их спас от смерти. 7 февраля штабс-капитан Джанполадянц принимал участие в работе армянского комитета.

На втором заседании общего собрания офицеров из посторонних присутствовал только доктор Завриев. Тут было высказано, что 2-й Эрзрумский Крепостной артиллерийский полк вовсе не армянский, каким его хотят считать армяне, а только имеющий солдат армян. Что никто из нас в наемники к армянам не поступал и поступать не желает. Что ни подписки с обязательством служить в армянских войсках мы не давали, ни контракта об этом не подписывали. Что необходимо, чтобы правительство точно установило — какой это полк — русский или армянский; если русский — чтобы прислали нам русских солдат, если армянский — чтобы отпустили желающих офицеров уйти в русский корпус, а не желающих служить вовсе на Кавказском фронте отпустили бы к воинским начальникам, не считаясь с осадным положением, которое одно только и было формальным препятствием.

В случае же если Закавказье отложится от России, а до нас уже доходили вести, что это ожидается на днях, то чтобы нас немедленно отпустили бы, так как мы при таком положении дела становимся в Закавказье иностранцами. Выяснено было, что согласно существующим декретам и приказам, каждый имеет право подать рапорт об увольнении его к воинскому начальнику или о переводе в русский корпус.

(л.1-46) Я объявил, что рапортов, которые будут поданы мне об этом, задерживать не буду, а буду представлять их с ходатайством об исполнении.

На этом заседании офицеров 7-го Кавказского горного артиллерийского дивизиона штабс-капитан Ермолов сообщил обществу офицеров, что он, не желая оставаться на службе во вновь формируемом армянском дивизионе, подал рапорт об увольнении его; его сначала уговаривали остаться, а когда он решительно заявил, что не останется: полковник Морель отдал письменный приказ, что штабс-капитан увольняется в распоряжение штаба фронта «по несоответствию», т. е., иначе говоря, как совершенно негодный и вредный для службы офицер. Кроме того, ему было дано предписание убраться из Эрзрума в течение 24 часов.

Так поступили с боевым офицером, отлично знающим свое дело и имеющим несколько боевых наград, опорочили его только за то, что он на самом законном основании не пожелал вступить на службу в армянскую войсковую часть и имел неосторожность публично сказать полковнику Морелю несколько слов, уличавших в чрезмерной приверженности к армянам.

Доктор Завриев на этом заседании уверял общество офицеров, что, оставаясь в Эрзруме, офицеры делают чисто русское дело и только на пользу России, а вовсе не армянское, что армянский народ бесконечно обязан России и впредь может существовать только под покровительствои России, что отделяться от России армяне не намерены никоим образом, что армянский народ — это часть народы русского, что экономические (л.1-47) и политические интересы самой России настоятельно требуют нашего нахождения в Эрзруме до заключения мира, что мы нравственно как граждане России не можем сказать: «Вы, армяне и турки, сводите свои счеты. Режетесь? И режьтесь! Черт с вами, это ваше домашнее дело, а нам, русским, здесь делать нечего».

Наконец, если мы так человеколюбивы и так настойчиво требуем прекращения убийств мирных жителей, то это самое человеколюбие обязывает нас продолжать оставаться в Эрзруме, чтобы не допустить озверевшую армянскую чернь произвести в Эрзруме резню мусульманского населения.

Успеха речь доктора Завриева не имела. Сам же он после этого заседания высказал мне, что дело безнадежно, и что все офицеры, наверное, уйдут.

После взятия Эрзрума турками, дней через десять, я имел случай прочесть документ, из которого увидел, что подозрения наши насчет устройства русскими офицерскими руками армянской автономии были вовсе не безосновательны; в документе этом доктор Завриев вполне определенно говорит о стремлении создать автономную Армению. Документ относится ко времени до приезда доктора Завриева в Эрзрум.

В своей оценке настроения общества офицеров доктор Завриев не ошибался. Действительно, определенное желание уйти было налицо. Ясно было видно, чего хотят армяне и для чего им нужны русские офицеры.

Мы же все были всегда только солдатами и политикой заниматься желания не имели (л.1-48). Партизанскую войну армян своим делом тоже считать не могли.

Обещания Андраника остались только обещаниями. Жители им не верили. Базары были закрыты. Все боялись. На улицах в мусульманской части города была мертвая пустота. Только вблизи городского управления открывалось несколько лавок, и среди дня собиралось немного мусульман. Ни один армянин казнен не был: «Нет виновных; укажите виноватого, и он немедленно будет привлечен; как же мы можем карать, не зная, кто виноват».

На это им немедленно отвечали, что русские офицеры слишком достаточно указывали им виновных, которые до сих пор остаются безнаказанными, что русские офицеры вовсе не обязаны быть армянской сыскной полицией и что, если армяне на самом деле добросовестно захотели бы найти виновных, то давно и непременно нашли бы их множество.

Лицемерие армян только еще сильнее отталкивало от них. Отдельные насилия над мирными жителями не прекращались, только делалось это более тайно. Деятельность свою армяне перенесли из города в селения вокруг города, куда наши глаза не доставали. Из ближайших к городу селений турки исчезли; не знаю только как и куда; а в дальних стали обороняться оружием.

В городе под видом противодействия восстанию стали усиленно производить аресты жителей. На мой вопрос полковнику Морелю, в какой степени безопасности находится жизнь арестовываемых, и намек, не клонятся ли эти аресты к тому (л.1-49), чтобы устроить организованную резню людей, как баранов, на подобие Эрзинджанской, он мне ответил, что арестованные главари предполагавшегося турецкого восстания будут под надежным конвоем в целости вывезены в глубокий тыл, в Тифлис, а частью будут держаться как заложники в самом Эрзруме в виде прочной гарантии против восстания.

Ко мне стали поступать донесения о незакономерных действиях армянских довольствующих учреждений; так, например, если подавалось требование на масло для довольствия людей полка, то в выдачах отказывали; если же требование писалось для электророты и шел получать по нему фельдфебель этой роты, бывший в каких-то хороших отношениях с Андраником, то масло непременно выдавалось; заведующий продовольственным магазином чиновник армянин не выдавал полку по требованию сахар на том основании, что будто бы Андраник сахар весь сосредоточил у себя при квартире и сам регулирует выдачу его; письменное подтверждение чиновник дать отказался.

Прибывавшие из тыла через этапы офицеры жаловались, что русскому офицеру на этапах нет возможности ни покормиться, ни отдохнуть. Для армян же есть и еда, и теплое помещение.

В половине февраля офицеры артиллерии получили по распоряжению штаба армии две вагонетки и вывезли на них в тыл часть своего имущества и часть семейств. Для вывоза остальных семей и имущества требовалось еще три вагонетки, на которые разрешение штабом армии было дано еще до отъезда штаба из Эрзрума (л.1-50). Назначение этих вагонеток после отъезда штаба затягивалось. Наконец полковником Зинкевичем было сделано письменное распоряжение о наряде вагонеток. Получив эту бумагу, чиновник или офицер армянин, заведовавший назначением вагонов, обещал через два дня не назначить вагоны, а только сказать, когда они будут назначены. Беженцы же армяне имели перед нами предпочтение в этом отношении.

Отправить семьи и имущество на подводах, без себя, не имея достаточного числа русских людей при обозе, мы опасались, так как дорога и этапы в тыл были запружены хорошо вооруженными армянскими беженцами и дезертирами. Безопасной ее нельзя было считать никоим образом, потому что армяне, трусливо и гнусно убегающие с поля сражения от настоящих солдат, чрезвычайно храбры и беззаветно отважны в нападениях толпою на одиночных безоружных, стариков, женщин и детей.

За это время пополнения из тыла подходили очень слабо. Имевшаяся налицо пехота была совершенно деморализована и не повиновалась ни старшим, ни младшим своим начальникам. Роты раньше, до прибытия Андраника, отказывались отправляться на позиции и не отправлялись; теперь отправлялись, но с фронта позорно убегали. Андраник ездил и лично загонял их обратно на позиции шашкой и кулаками. Получалась мелкая и четническая авантюра, в которой насильно держали русских офицеров.

Не знаю, может быть, Андраник и очень сведущ в военном деле, но распоряжения его по артиллерийской части, передававшиеся мне полковником Долухановым (л.1-51), поражали меня зачастую дикостью и нелепостью.

Видно было, что все надежды армяне с Андраником во главе возлагают на русские пушки и русских артиллерийских офицеров, нисколько не считаясь ни с технической стороной дела, ни с тем, что к этим позиционным пушкам нужны обученная прислуга, хороший состав низших командных чинов, солдат и прежде всего достаточное количество хорошей и сильной пехоты.

Главное стремление было очень ясно: это при бегстве закрыться пушками. Так оно вышло и на самом деле.

Начало мирных переговоров в Трапезунде все откладывалось. Сначала оно было назначено на 17 февраля, затем на 20-е и, наконец, на 25 февраля по старому стилю. Такие сведения мы имели через штаб Эрзрумского отряда или крепости. Своей телеграфной связи у меня не было. Штабы мои находились оба в противоположной части города. Телефонная связь со штабом крепости почти никогда не действовала, а если иногда и действовала, то из рук вон плохо; из-за этого мне приходилось бывать в штабе крепости лично по два раза в день.

По тем осведомлениям, которые я получал от полковника Мореля и его штаба, должно было считать, что мы имеем на фронте дело вовсе не с регулярными войсками Турции, а с шайками курдов и с восставшими жителями окрестных селений, среди которых должно было быть много обученных аскеров, оставшихся тут при отходе турецкой армии от Эрзрума в 1916 году (л.1-52). Предполагалось, что эти курдские шайки, местные жители и имеющиеся среди них аскеры организованы для самозащиты и подучены военному делу прибывшими сюда несколькими турецкими офицерами и солдатами инструкторами.

Пушек считалось у наступавших только две — русских, горных, брошенных армянами при их отступлении от Эрзинджана. По данным разведки, курды должны были наступать с Фамского, Эрзинджанского и Олтинского направлений. Ожидались и с тыла, с Карского шоссе и Палан-Текена. Полковник Морель почему-то рассчитывал, что главная опасность будет с Олтинского направления.

Разведка, на мой взгляд, велась армянами отвратительно. Конница была больше занята ограблением и уничтожением жителей в селениях, угоном скота от сельчан, а вовсе не делами разведки. В донесениях зачастую просто лгали.

Если поступало донесение о том, что на отряд наступают две тысячи противника, то в действительности оказалось, что там меньше двухсот человек.

Когда доносилось, что отряд в триста — четыреста человек окружен превосходящими силами и ему удалось пробиться, то оказывалось, что отряд потерял одного убитым и одного раненым.

Однажды днем мне офицер армянин по телефону донес, что на боевой участок артиллерии, где он квартирует с солдатами сторожами для охраны орудий, движется отряд в четыреста вооруженных жителей. На деле оказалось, что из противоположного селения вышли два безоружных человека и вскоре вернулись обратно.

(л.1-53) За все время от оставления армянами Эрзинджана и до занятия Эрзрума турецкими войсками разведчиками был захвачен из турецких наступавших сил, насколько мне до сих пор известно, только один сувари. Я сам его не видел, но сильно склонен думать, что этот несчастный был или с отмороженными ногами или вообще человеком, лишенным способности двигаться без посторонней помощи.

После второго общего заседания офицеров было подано мне несколько рапортов об увольнении из полка в русский корпус, к воинским начальникам и в другие национальные части.

Я доложил полковнику Морелю, что, вероятно, очень многие русские офицеры, а то, пожалуй, и все, уйдут из Эрзрума. Он вспылил и заявил, что не допустит этого силой и полевым судом. Я ответил ему на это, что пушки еще в руках моих офицеров, что на насилие ответ может быть сделан из пушек, и что уход каждого офицера при существующих условиях составляет законное право каждого, основанное на распоряжении правительства.

Я пояснил, что никто из офицеров самовольно уходить не хочет; каждый желает получить законное разрешение воспользоваться своим правом; иначе считают, что разницы между нами, оставшимися по долгу службы, и теми, которые ушли раньше самовольно, не будет никакой. Обстановка же сейчас сложилась так, что совесть и долг чести не позволяют оставаться.

Полковник Морель ответил, что никакого законного права на уход нет и каждому уходящему он даст такую же аттестацию, какую дал штабс-капитану Ермолову (л.1-54).

После моего возражения, что нет необходимости принуждать оставаться нежелающих, тогда как, по словам полковника Долуханова, в Тифлисе и Батуме имеется множество желающих офицеров, полковник Морель сказал, что он просил у приезжавших английских офицеров выслать в его распоряжение для Эрзрума шестьдесят английских офицеров артиллеристов, и это было ему обещано. Почти одновременно с этим разговором мне стало известно, что служивший в Эрзруме на станции железной дороги по вольному найму начальником станции солдат, русский или, кажется, поляк, не захотел оставаться служить ни за какие деньги; его арестовали и силой принудили остаться.

Я отдал приказ командирам батальонов поселиться самим и поселить всех офицеров возможно ближе к управлению артиллерии и сгруппировать их каждого около себя для удобства передачи приказаний и на всякий другой случай, чтобы в случае чего не оказаться разрозненными и в западне.

Уехавшего штабс-капитана Ермолова я перед его отъездом просил зайти в Сарыкамыше к начальнику штаба армии генералу Вышинскому, рассказать ему, в каком положении мы здесь находимся, и просить командующего армией скорей освободить нас из нашего ложного положения среди армян. То же просил передать и начальнику артиллерии генералу Герасимову. Ермолов уехал 25 февраля.

Кажется, 24 февраля над Эрзрумом появился турецкий аэроплан, сделал разведку и вернулся обратно. Из этого я заключил, что турецкие регулярные войска должны находиться сейчас в Эрзинджане или даже в Мамахатуне (л.1-55).

Около этого времени полковник Морель говорил мне, что турки прислали «прокламацию» с требованием очистить Эрзрум. После взятия Эрзрума из разговора с командиром корпуса Кязим-беем Карабекиром я узнал, что это была вовсе не прокламация, а самое настоящее его письмо за подписью его, командира турецкого регулярного армейского корпуса.

Если на прокламацию у нас принято и должно смотреть как на анонимное, подпольное письмо, то, во всяком случае, считаю, что полковник Морель не имел права и не должен был вводить меня в заблуждение и называть официальное письмо прокламацией, скрывая, что оно подписано крупным начальником турецких военных сил.

За 24 и 25 февраля, по сведениям штаба крепости, положение на фронте не было угрожающим. Известно было, что около Теке Дереси обнаружилось скопище курдов, которое удерживается высланным туда отрядом. Около Илиджи наступавшие от Эрзрума силы отбросили противника будто бы на несколько верст назад.

26 февраля стало известно, что вышедший из Эрзрума к Теке Дереси армянский отряд окружен, разбит и остатки его позорно бегут, что Илиджинский отряд отступает тоже, почти что бегом. Было получено мною словесное распоряжение от полковника Мореля открывать огонь по наступающим. Но наступающих нигде не оказалось. С Харпутского шоссе бежали в панике расстроенные толпы отступающих армян; по Трапезундскому шоссе (л.1-56) отступали спокойно, как на походе, колоннами, не останавливаясь и не разворачиваясь.

После полудня выяснилось, что противник уже в шести верстах, около селения Гезя, и стали видны сами наступающие, которых оказалось, на мой взгляд, не более полутора тысяч.

Количество было ничтожное, но они не произвели на меня впечатления совершенно необученной курдской шайки. Видно было, что они обучены, и ими твердо управляют. Только небольшое количество пеших и избыток кавалерии позволяли думать, что это не регулярные войска, а организованные курды.

Отступающие же производили жалкое и возмутительно гнусное впечатление. Они то рассыпались около шоссе в коротенькие жидкие цепи, то опять собирались; видно было, что главные их чувства — страх и боязнь двинуться вперед. Андраник выехал вперед развернувшейся все же жидкой цепи; они поднялись, немного прошли было вперед, но снова залегли и уже больше не поднимались.

Орудийный огонь продолжался у нас до вечера и был прекращен с наступлением темноты. Само собой разумеется, что с началом обороны от нашествия курдов, каким все мы считали это дело, всякие разговоры об уходе отошли в сторону и каждый офицер честно выполнял все, что требовалось от него боевой обстановкой. Каждому было ясно, что уходить теперь — это значило навсегда приобрести себе имя труса и предателя. Необходимо было сначала покончить с нападением.

В этот день я увидел, как армянские войска понимают назначение артиллерии и как держат себя с нею в бою (л.1-57). Пушки мои на укреплении Беюк Киреметли были на версту впереди пехоты, которая вся прижалась к Харпутским воротам и дальше двигаться вперед, чтобы прикрыть артиллерию, никоим образом не хотела.

Обратил я внимание в этот день также и на то, что солдаты, бежавшие в паническом ужасе от Теке Дереси, все же не забывали забирать с собой и угонять скот жителей из попутных деревень и убивать попадавшихся на пути безоружных одиночных местных жителей.

Наступление противника на город произошло, по-видимому, неожиданно для штаба. Диспозиции для боя никакой издано не было; а может, и была, не могу уверять, но ко мне она не попала. Раньше я слышал, что составлялось расписание занятия пехотой главной городской ограды на случай тревоги извне, но и это расписание ко мне не попадало.

Задача моя была проста: держать курдов на дистанции орудийного выстрела от линии укреплений города. В поле же с пехотой были горные пушки, в мое подчинение не входившие.

Весь этот день и накануне милиция собирала по городу мужчин турок, не только годных к работе, но и стариков и калек. На вопросы объясняли, что набирают рабочих для расчистки занесенного снегом железнодорожного пути.

Вечером я узнал, что один из таких патрулей под командой студента армянина пытался днем в мое отсутствие из дому вломиться в мою квартиру, чтобы произвести, как он заявил, обыск; хотя на дверях была прибита моя визитная карточка и студент не мог не знать, кто живет в этом доме (л.1-58). После решительного протеста со стороны моих домашних и резкого отпора студент этот как самый последний хам наговорил моей жене грубостей и убрался со своей командой прочь, не осмелившись все же забрать моего домохозяина старика турка и рабочих курдов. По словам студента, безобразие это творилось во исполнение распоряжения Андраника.

Узнав это, я распорядился, чтобы домохозяин мой устроил от себя ход ко мне в квартиру для возможности перебраться под мою защиту в случае, если армяне явятся забирать жителей. Он это сделал и устроил еще и от соседа ход ко мне.

Вечером в этот день меня вызвали на военный совет в квартиру Андраника. Я отправился туда вместе с заведующим технической и мобилизационной частью капитаном Жолткевичем, которого я последнее время всегда приглашал с собою, чтобы иметь свидетеля моих отношений к штабу Андраника и моих действий.

Когда я прибыл туда, то узнал, что совет уже состоялся без меня. Очевидно, моим мнением не сочли нужным интересоваться. В комнате находились Андраник, доктор Завриев, полковники Зинкевич, Морель, Долуханов и несколько других лиц. Полковник Зинкевич прочел мне телеграмму командующего армией. Этой телеграммой генерал Одишелидзе сообщал, что командующий турецкой армией генерал Вехиб-паша радиотелеграммой известил его о своем приказании турецким войскам начать наступление на Эрзрум и занять его; тут же генерал Одишелидзе приказал уничтожить все орудия укрепленной позиции и отступить (л.1-59).

Мне было дано письменное приказание за подписью Андраника уничтожить орудия. Генерал Одишелидзе исполнил свое обещание дать приказ об уничтожении орудий, но приказание это опоздало: часть орудий уже нельзя было уничтожить, так как наступающими они были уже отрезаны от нас; все же в наших руках оставалось еще более половины всех наших орудий, которые мы еще могли испортить; в наших руках были также все замки и все обтюраторы от орудий уже отрезанных, и мы также могли привести их в негодность. Для этого нужно было иметь два-три дня сроку.

Андраник все время по-армянски кричал, ругался и проклинал кого-то. Доктор Завриев старался его успокоить и переводил нам, что Андраник проклинает и ругает тех руководителей и деятелей армянского народа, которые засели в тылу, которые имели возможность выслать в Эрзрум несколько десятков тысяч солдат и выслали до сих пор только три — четыре тысячи, которые не хотят ни за что идти на фронт и которые продали армянский народ и армян.

Наконец Андраник объявил свое решение: два дня еще держаться в Эрзруме. За это время эвакуировать все, что возможно, и тогда отступать. После этого он, не стесняясь нисколько нашим присутствием, при нас тут разделся, умылся, надел ночное белье и лег спать, как будто бы нас и не было вовсе. (л.1-60) Я осведомил доктора Завриева о том, что в городе начались поджоги и пожары, указал ему, что сам видел только что по дороге целый ряд горевших лавок, которые никто не тушил. Он ответил, что пожары уже приказано затушить и уже приняты меры.

Затем я спросил его, для какой надобности милиция собирает и уводит куда-то мусульман жителей. Он сказал, что для расчистки железнодорожного пути, а на выраженное мной недоумение, почему сбор этот производят сейчас, в темноте, ночью, и ведут преимущественно негодных к работе стариков и калек, он ответил, что ему об этом ничего не было известно, но он узнает.

После всех тех разговоров, которые мы вели раньше с доктором Завриевым по вопросу о насилиях над мирным населением я считал, что сказанного мною достаточно для того, чтобы возбудить в нем беспокойство и заботу о недопущении насилия и резни, тем более, что он всегда как член правительства требовал и старался добиться самого безупречного и закономерного отношения к мусульманскому населению со стороны армян.

Такое отношение я наблюдал не только с его стороны, но и со стороны других лиц из армянской интеллигенции, находившейся в Эрзруме. Я не знаю, конечно, что было у них на уме и в душе и каковы были действия их, но слова этих некоторых лиц всегда производили впечатление искреннего, благородного стремления не допустить безобразий и резни. (л.1-61) Инстинкты прочих армян доктор Завриев должен был знать лучше меня и не мог не знать их.

Когда Андраник стал готовиться ко сну, мы все перешли в другую комнату, выяснили между собой необходимые вопросы, связанные с выполнением поставленной Андраником задачи, и разошлись.

Задание держаться в течение двух дней не представляло из себя ничего сверхъестественного или чрезвычайного, так как, имея перед собой проволочное заграждение с отличными окопами, далее городскую крепостную ограду долговременного профиля и, наконец, вдвое, если не втрое, большие силы оборонявшихся, можно было свободно и легко держаться не два, а сорок два дня и не против курдского набега, а против регулярных войск.

[Лезгин-999]

Отправить семьи и имущество на подводах, без себя, не имея достаточного числа русских людей при обозе, мы опасались, так как дорога и этапы в тыл были запружены хорошо вооруженными армянскими беженцами и дезертирами. Безопасной ее нельзя было считать никоим образом, потому что армяне, трусливо и гнусно убегающие с поля сражения от настоящих солдат, чрезвычайно храбры и беззаветно отважны в нападениях толпою на одиночных безоружных, стариков, женщин и детей.

За это время пополнения из тыла подходили очень слабо. Имевшаяся налицо пехота была совершенно деморализована и не повиновалась ни старшим, ни младшим своим начальникам. Роты раньше, до прибытия Андраника, отказывались отправляться на позиции и не отправлялись; теперь отправлялись, но с фронта позорно убегали. Андраник ездил и лично загонял их обратно на позиции шашкой и кулаками. Получалась мелкая и четническая авантюра, в которой насильно держали русских офицеров.

Не знаю, может быть, Андраник и очень сведущ в военном деле, но распоряжения его по артиллерийской части, передававшиеся мне полковником Долухановым (л.1-51), поражали меня зачастую дикостью и нелепостью.

Видно было, что все надежды армяне с Андраником во главе возлагают на русские пушки и русских артиллерийских офицеров, нисколько не считаясь ни с технической стороной дела, ни с тем, что к этим позиционным пушкам нужны обученная прислуга, хороший состав низших командных чинов, солдат и прежде всего достаточное количество хорошей и сильной пехоты.

Главное стремление было очень ясно: это при бегстве закрыться пушками. Так оно вышло и на самом деле.

Начало мирных переговоров в Трапезунде все откладывалось. Сначала оно было назначено на 17 февраля, затем на 20-е и, наконец, на 25 февраля по старому стилю. Такие сведения мы имели через штаб Эрзрумского отряда или крепости. Своей телеграфной связи у меня не было. Штабы мои находились оба в противоположной части города. Телефонная связь со штабом крепости почти никогда не действовала, а если иногда и действовала, то из рук вон плохо; из-за этого мне приходилось бывать в штабе крепости лично по два раза в день.

По тем осведомлениям, которые я получал от полковника Мореля и его штаба, должно было считать, что мы имеем на фронте дело вовсе не с регулярными войсками Турции, а с шайками курдов и с восставшими жителями окрестных селений, среди которых должно было быть много обученных аскеров, оставшихся тут при отходе турецкой армии от Эрзрума в 1916 году (л.1-52). Предполагалось, что эти курдские шайки, местные жители и имеющиеся среди них аскеры организованы для самозащиты и подучены военному делу прибывшими сюда несколькими турецкими офицерами и солдатами инструкторами.

Пушек считалось у наступавших только две — русских, горных, брошенных армянами при их отступлении от Эрзинджана. По данным разведки, курды должны были наступать с Фамского, Эрзинджанского и Олтинского направлений. Ожидались и с тыла, с Карского шоссе и Палан-Текена. Полковник Морель почему-то рассчитывал, что главная опасность будет с Олтинского направления.

Разведка, на мой взгляд, велась армянами отвратительно. Конница была больше занята ограблением и уничтожением жителей в селениях, угоном скота от сельчан, а вовсе не делами разведки. В донесениях зачастую просто лгали.

Если поступало донесение о том, что на отряд наступают две тысячи противника, то в действительности оказалось, что там меньше двухсот человек.

Когда доносилось, что отряд в триста — четыреста человек окружен превосходящими силами и ему удалось пробиться, то оказывалось, что отряд потерял одного убитым и одного раненым.

Однажды днем мне офицер армянин по телефону донес, что на боевой участок артиллерии, где он квартирует с солдатами сторожами для охраны орудий, движется отряд в четыреста вооруженных жителей. На деле оказалось, что из противоположного селения вышли два безоружных человека и вскоре вернулись обратно.

(л.1-53) За все время от оставления армянами Эрзинджана и до занятия Эрзрума турецкими войсками разведчиками был захвачен из турецких наступавших сил, насколько мне до сих пор известно, только один сувари. Я сам его не видел, но сильно склонен думать, что этот несчастный был или с отмороженными ногами или вообще человеком, лишенным способности двигаться без посторонней помощи.

После второго общего заседания офицеров было подано мне несколько рапортов об увольнении из полка в русский корпус, к воинским начальникам и в другие национальные части.

Я доложил полковнику Морелю, что, вероятно, очень многие русские офицеры, а то, пожалуй, и все, уйдут из Эрзрума. Он вспылил и заявил, что не допустит этого силой и полевым судом. Я ответил ему на это, что пушки еще в руках моих офицеров, что на насилие ответ может быть сделан из пушек, и что уход каждого офицера при существующих условиях составляет законное право каждого, основанное на распоряжении правительства.

Я пояснил, что никто из офицеров самовольно уходить не хочет; каждый желает получить законное разрешение воспользоваться своим правом; иначе считают, что разницы между нами, оставшимися по долгу службы, и теми, которые ушли раньше самовольно, не будет никакой. Обстановка же сейчас сложилась так, что совесть и долг чести не позволяют оставаться.

Полковник Морель ответил, что никакого законного права на уход нет и каждому уходящему он даст такую же аттестацию, какую дал штабс-капитану Ермолову (л.1-54).

После моего возражения, что нет необходимости принуждать оставаться нежелающих, тогда как, по словам полковника Долуханова, в Тифлисе и Батуме имеется множество желающих офицеров, полковник Морель сказал, что он просил у приезжавших английских офицеров выслать в его распоряжение для Эрзрума шестьдесят английских офицеров артиллеристов, и это было ему обещано. Почти одновременно с этим разговором мне стало известно, что служивший в Эрзруме на станции железной дороги по вольному найму начальником станции солдат, русский или, кажется, поляк, не захотел оставаться служить ни за какие деньги; его арестовали и силой принудили остаться.

Я отдал приказ командирам батальонов поселиться самим и поселить всех офицеров возможно ближе к управлению артиллерии и сгруппировать их каждого около себя для удобства передачи приказаний и на всякий другой случай, чтобы в случае чего не оказаться разрозненными и в западне.

Уехавшего штабс-капитана Ермолова я перед его отъездом просил зайти в Сарыкамыше к начальнику штаба армии генералу Вышинскому, рассказать ему, в каком положении мы здесь находимся, и просить командующего армией скорей освободить нас из нашего ложного положения среди армян. То же просил передать и начальнику артиллерии генералу Герасимову. Ермолов уехал 25 февраля.

Кажется, 24 февраля над Эрзрумом появился турецкий аэроплан, сделал разведку и вернулся обратно. Из этого я заключил, что турецкие регулярные войска должны находиться сейчас в Эрзинджане или даже в Мамахатуне (л.1-55).

Около этого времени полковник Морель говорил мне, что турки прислали «прокламацию» с требованием очистить Эрзрум. После взятия Эрзрума из разговора с командиром корпуса Кязим-беем Карабекиром я узнал, что это была вовсе не прокламация, а самое настоящее его письмо за подписью его, командира турецкого регулярного армейского корпуса.

Если на прокламацию у нас принято и должно смотреть как на анонимное, подпольное письмо, то, во всяком случае, считаю, что полковник Морель не имел права и не должен был вводить меня в заблуждение и называть официальное письмо прокламацией, скрывая, что оно подписано крупным начальником турецких военных сил.

За 24 и 25 февраля, по сведениям штаба крепости, положение на фронте не было угрожающим. Известно было, что около Теке Дереси обнаружилось скопище курдов, которое удерживается высланным туда отрядом. Около Илиджи наступавшие от Эрзрума силы отбросили противника будто бы на несколько верст назад.

26 февраля стало известно, что вышедший из Эрзрума к Теке Дереси армянский отряд окружен, разбит и остатки его позорно бегут, что Илиджинский отряд отступает тоже, почти что бегом. Было получено мною словесное распоряжение от полковника Мореля открывать огонь по наступающим. Но наступающих нигде не оказалось. С Харпутского шоссе бежали в панике расстроенные толпы отступающих армян; по Трапезундскому шоссе (л.1-56) отступали спокойно, как на походе, колоннами, не останавливаясь и не разворачиваясь.

После полудня выяснилось, что противник уже в шести верстах, около селения Гезя, и стали видны сами наступающие, которых оказалось, на мой взгляд, не более полутора тысяч.

Количество было ничтожное, но они не произвели на меня впечатления совершенно необученной курдской шайки. Видно было, что они обучены, и ими твердо управляют. Только небольшое количество пеших и избыток кавалерии позволяли думать, что это не регулярные войска, а организованные курды.

Отступающие же производили жалкое и возмутительно гнусное впечатление. Они то рассыпались около шоссе в коротенькие жидкие цепи, то опять собирались; видно было, что главные их чувства — страх и боязнь двинуться вперед. Андраник выехал вперед развернувшейся все же жидкой цепи; они поднялись, немного прошли было вперед, но снова залегли и уже больше не поднимались.

Орудийный огонь продолжался у нас до вечера и был прекращен с наступлением темноты. Само собой разумеется, что с началом обороны от нашествия курдов, каким все мы считали это дело, всякие разговоры об уходе отошли в сторону и каждый офицер честно выполнял все, что требовалось от него боевой обстановкой. Каждому было ясно, что уходить теперь — это значило навсегда приобрести себе имя труса и предателя. Необходимо было сначала покончить с нападением.

В этот день я увидел, как армянские войска понимают назначение артиллерии и как держат себя с нею в бою (л.1-57). Пушки мои на укреплении Беюк Киреметли были на версту впереди пехоты, которая вся прижалась к Харпутским воротам и дальше двигаться вперед, чтобы прикрыть артиллерию, никоим образом не хотела.

Обратил я внимание в этот день также и на то, что солдаты, бежавшие в паническом ужасе от Теке Дереси, все же не забывали забирать с собой и угонять скот жителей из попутных деревень и убивать попадавшихся на пути безоружных одиночных местных жителей.

Наступление противника на город произошло, по-видимому, неожиданно для штаба. Диспозиции для боя никакой издано не было; а может, и была, не могу уверять, но ко мне она не попала. Раньше я слышал, что составлялось расписание занятия пехотой главной городской ограды на случай тревоги извне, но и это расписание ко мне не попадало.

Задача моя была проста: держать курдов на дистанции орудийного выстрела от линии укреплений города. В поле же с пехотой были горные пушки, в мое подчинение не входившие.

Весь этот день и накануне милиция собирала по городу мужчин турок, не только годных к работе, но и стариков и калек. На вопросы объясняли, что набирают рабочих для расчистки занесенного снегом железнодорожного пути.

Вечером я узнал, что один из таких патрулей под командой студента армянина пытался днем в мое отсутствие из дому вломиться в мою квартиру, чтобы произвести, как он заявил, обыск; хотя на дверях была прибита моя визитная карточка и студент не мог не знать, кто живет в этом доме (л.1-58). После решительного протеста со стороны моих домашних и резкого отпора студент этот как самый последний хам наговорил моей жене грубостей и убрался со своей командой прочь, не осмелившись все же забрать моего домохозяина старика турка и рабочих курдов. По словам студента, безобразие это творилось во исполнение распоряжения Андраника.

Узнав это, я распорядился, чтобы домохозяин мой устроил от себя ход ко мне в квартиру для возможности перебраться под мою защиту в случае, если армяне явятся забирать жителей. Он это сделал и устроил еще и от соседа ход ко мне.

Вечером в этот день меня вызвали на военный совет в квартиру Андраника. Я отправился туда вместе с заведующим технической и мобилизационной частью капитаном Жолткевичем, которого я последнее время всегда приглашал с собою, чтобы иметь свидетеля моих отношений к штабу Андраника и моих действий.

Когда я прибыл туда, то узнал, что совет уже состоялся без меня. Очевидно, моим мнением не сочли нужным интересоваться. В комнате находились Андраник, доктор Завриев, полковники Зинкевич, Морель, Долуханов и несколько других лиц. Полковник Зинкевич прочел мне телеграмму командующего армией. Этой телеграммой генерал Одишелидзе сообщал, что командующий турецкой армией генерал Вехиб-паша радиотелеграммой известил его о своем приказании турецким войскам начать наступление на Эрзрум и занять его; тут же генерал Одишелидзе приказал уничтожить все орудия укрепленной позиции и отступить (л.1-59).

Мне было дано письменное приказание за подписью Андраника уничтожить орудия. Генерал Одишелидзе исполнил свое обещание дать приказ об уничтожении орудий, но приказание это опоздало: часть орудий уже нельзя было уничтожить, так как наступающими они были уже отрезаны от нас; все же в наших руках оставалось еще более половины всех наших орудий, которые мы еще могли испортить; в наших руках были также все замки и все обтюраторы от орудий уже отрезанных, и мы также могли привести их в негодность. Для этого нужно было иметь два-три дня сроку.

Андраник все время по-армянски кричал, ругался и проклинал кого-то. Доктор Завриев старался его успокоить и переводил нам, что Андраник проклинает и ругает тех руководителей и деятелей армянского народа, которые засели в тылу, которые имели возможность выслать в Эрзрум несколько десятков тысяч солдат и выслали до сих пор только три — четыре тысячи, которые не хотят ни за что идти на фронт и которые продали армянский народ и армян.

Наконец Андраник объявил свое решение: два дня еще держаться в Эрзруме. За это время эвакуировать все, что возможно, и тогда отступать. После этого он, не стесняясь нисколько нашим присутствием, при нас тут разделся, умылся, надел ночное белье и лег спать, как будто бы нас и не было вовсе. (л.1-60) Я осведомил доктора Завриева о том, что в городе начались поджоги и пожары, указал ему, что сам видел только что по дороге целый ряд горевших лавок, которые никто не тушил. Он ответил, что пожары уже приказано затушить и уже приняты меры.

Затем я спросил его, для какой надобности милиция собирает и уводит куда-то мусульман жителей. Он сказал, что для расчистки железнодорожного пути, а на выраженное мной недоумение, почему сбор этот производят сейчас, в темноте, ночью, и ведут преимущественно негодных к работе стариков и калек, он ответил, что ему об этом ничего не было известно, но он узнает.

После всех тех разговоров, которые мы вели раньше с доктором Завриевым по вопросу о насилиях над мирным населением я считал, что сказанного мною достаточно для того, чтобы возбудить в нем беспокойство и заботу о недопущении насилия и резни, тем более, что он всегда как член правительства требовал и старался добиться самого безупречного и закономерного отношения к мусульманскому населению со стороны армян.

Такое отношение я наблюдал не только с его стороны, но и со стороны других лиц из армянской интеллигенции, находившейся в Эрзруме. Я не знаю, конечно, что было у них на уме и в душе и каковы были действия их, но слова этих некоторых лиц всегда производили впечатление искреннего, благородного стремления не допустить безобразий и резни. (л.1-61) Инстинкты прочих армян доктор Завриев должен был знать лучше меня и не мог не знать их.

Когда Андраник стал готовиться ко сну, мы все перешли в другую комнату, выяснили между собой необходимые вопросы, связанные с выполнением поставленной Андраником задачи, и разошлись.

Задание держаться в течение двух дней не представляло из себя ничего сверхъестественного или чрезвычайного, так как, имея перед собой проволочное заграждение с отличными окопами, далее городскую крепостную ограду долговременного профиля и, наконец, вдвое, если не втрое, большие силы оборонявшихся, можно было свободно и легко держаться не два, а сорок два дня и не против курдского набега, а против регулярных войск.

Отбивать же нападение курдов мы были вполне вправе, так как турецкое правительство при заключении перемирия объявило, что курды ему не повинуются и что принудить их не воевать оно не может, следовательно, забота об охране и обороне нас от курдов возлагалась на нас самих.

На обратном пути я увидел, что пожары, о которых я гово рил, действительно притушены, и распространение их огра ничено. В городе по наружному виду все еще было спокойно и не вызывало опасений за возможность вспышки резни.

Вернувшись в управление артиллерии, я тотчас сделал все распоряжения о приведении в негодность орудий. За два дня можно было бы уничтожить их. Ко мне поступили донесения от моих офицеров, что (л.1-62) пехота уходит с поля, пользуясь темнотой. Мне удалось после долгих хлопот все же вызвать к телефону полковника Мореля и доложить ему о полученных донесениях. Он ответил мне, что против этого меры уже приняты, высланы резервы и подкрепления и положение не внушает тревоги.

Домой я вернулся около часу ночи и прилег отдохнуть. Между двумя и тремя часами ночи я услышал в городе частую ружейную стрельбу, слышал, как где-то ударами бревна выламывали двери, слышал топот и голоса проходивших по улице небольших армянских отрядов, вроде, ходивших днем и забиравших жителей. Криков о помощи нигде слышно не было. Складывалось впечатление, что армяне производят усиленно аресты среди населения, а может быть, и подготовляют уже резню.

Сопоставив и взвесив обстоятельства, я пришел к заключению, что, во-первых, в то время, когда мы в честном бою сражаемся с наступающими и грудью своей прикрываем Эрзрум, за нашими спинами армяне, эти кровожадные и трусливые «борцы за свободу», уже начинают резать беззащитных стариков, женщин и детей, нисколько не заботясь о том, что этим они подло обманывают нас и позорят не только себя на весь мир, но и позорят имя русских офицеров, про которых неосведомленные могут подумать, что они согласились помогать армянам делать их гнусное дело, а во-вторых, что среди наступающих могут быть сейчас турецкие регулярные силы; а если их и нет еще, то они могут к утру или днем подойти (л.1-63), бой же с турецкими регулярными силами вовсе не входит в планы Командующего армией и в нашу задачу ни по его предложениям, ни по существующим условиям перемирия.

В соответствии с этим я принял решение: с рассветом отправиться к полковнику Морелю и предложить ему потребовать от армян немедленного прекращения резни. Если же он бессилен добиться этого, то предложить повернуть часть пушек против армян и угрозой, а если понадобится, то и стрельбой, принудить их сделать это. Затем прекратить боевые действия, выслать парламентеров и условиться с наступающими о том, что Эрзрум будет очищен в течение двух дней без кровопролития.

Для гарантии же целостности мусульманского населения при отступлении армян выработать какой-нибудь план, например, собрать самостоятельный отряд из русских офицеров и немногих оставшихся русских чиновников и солдат; или дать в помощь русским офицерам и в их распоряжение небольшой отряд турок и т. п.

На рассвете я с капитаном Жолткевичем отправился к полковнику Морелю. По дороге около артиллерийского полевого склада я узнал от заведующего им прапорщика Багратунянца, что приказ об отступлении уже есть и что он хочет взорвать склад, но полковник Морель сказал, чтобы со складом поступили так, как скажу я.

Я был удивлен таким заявлением, так как склад этот мне вовсе не подчинялся, а был в ведении полковника Долуханова. ( л.1-64) Прапорщику Багратунянцу я объяс нил, что взрыв склада я считаю ненужной и бесцельной жестокостью по отношению к мирному населению города и преступным предательством в отношении нас — русских артиллеристов, так как нам еще ничего не известно о приказе отступать. Все мы находимся сейчас вблизи склада и неминуемо при взрыве должны будем погибнуть бесцельно. Это подействовало, и склад остался невзорванным.

Подъезжая к штабу Мореля, я увидел, что все уже бегут. Стоящий напротив штаба дом американского консульства, в котором помещались какие-то армянские учреждения, горит и весь уже в пламени. Перед штабом стояли готовый к отходу, загруженный до последней возможности, грузовой автомобиль и несколько нагруженных повозок. Полковник Морель и Торком сидели верхом на лошадях, готовые к отъезду. Было около семи часов утра.

На мой вопрос, в каком положении дело и что предполагается делать сейчас, полковник Морель ответил, что еще в пять часов утра отдал приказ отступать, и выразил удивление, что я не получил до сих пор этого приказа.

Случилось именно то, чего я опасался: бежали, прикрываясь русскими офицерами и пушками. В то время, когда русские офицеры в бою своими руками заряжали и наводили орудия, удерживая наступающего противника, армянские «воины» благополучно за их спиной резали безоружных и безопасно удирали. Если бы я сам не приехал, то так никто из нас и не узнал бы, что приказ об отступлении отдан уже давно.

Раньше, в случаях гораздо менее важных, меня извещали о распоряжении, часто присылая даже офицеров (л.1-65), а тут не сумели сделать этого.

Первым моим движением было отправиться на укрепление Меджидийе и оттуда шрапнелью хорошо «отблагодарить» бегущих по Карсскому шоссе, забронированных в куртки и жилеты из ружейных патронов армянских героев за то, что обманули нас, не дали мне и моим офицерам выполнить возложенную на нас задачу испортить орудия, за то, что устроили за нашей спиной отвратительный разбой и за то, что обманули и опозорили и меня, старого боевого офицера, и моих подчиненных офицеров.

Удержало меня только лишь сознание, что среди них невинно пострадают люди, к этому делу совершенно непричастные: в Эрзруме оставалось еще порядочно русских людей, лиц разных других национальностей, женщин и детей.

Мы отправились немедленно обратно в управление артиллерии. Улицы в городе уже были запружены толпами бегущих в панике обезумевших армянских солдат. Офицеров я не видел. Дорога была сплошь усеяна брошенными в бегстве вещами: шинелями, амуницией, продуктами.

Проехать через лавину бегущих людей и повозок не было возможности. Хотели мы объехать другими улицами: повернули в сторону, но тут нас встретили жестокая ружейная стрельба и человеческие вопли.

Что делалось в улице, нам не было видно: мешал поворот улицы. Видно было только, что на повороте вся улица залита по снегу кровью. Полагая, что тут идет бой, я приказал повернуть обратно. Доехав опять до перекрестка, мы бросили свой экипаж и пошли пешком с полдороги. (л.1- 66) В это время из улицы, где слышались стрельба и вопли, выехал верхом армянин, начальник городской милиции, и я понял, что там было. Впоследствии мое предположение подтвердилось.

Вернувшись в управление, я приказал передать на батареи мое приказание отступать вместе с пехотой. Приказал также подавать обозы для выезда офицеров артиллерии. Через небольшое время мне доложили, что обоз управления артиллерии вследствие небрежности командира нестроевой роты весь убежал еще ночью, а полковой обоз, на котором ночью дежурил офицер, разбежался сейчас, при выезде с обозного двора; конюхи, не доезжая управления артиллерии, поворачивали в сторону Карсских ворот и вскачь удирали.

Бегущие в безумном страхе по улицам, одетые с ног до головы в патроны, армянские солдаты хватали эти фургоны, насаживались на них и гнали дальше. Пристяжных лошадей отпрягали, садились по двое и в панике мчались вон из города.

Оставленный мною по дороге экипаж пытались тоже отнять и угнать; когда кучер стал сопротивляться – в него стреляли, ранили одну лошадь, но экипажа все же не взяли.

Изо всего обоза, имевшего до пятидесяти повозок, удалось задержать два-три фургона. Этими повозками воспользовались несколько офицеров, наскоро погрузились и уехали.

Оставалось еще две подводы и два фаэтона; ими можно было бы попытаться воспользоваться и уехать, но в это время последние бегущие армяне открыли в панике бессистемную, частую и беспорядочную (л.1-67) стрельбу вдоль по оставленным или пустым улицам; нам по неволе пришлось оставить это намерение и скрыться в доме. Жители турки гарантировали нам и нашим семьям безопасность от курдов.

Оказалось впоследствии, что если бы невзирая на ружейный огонь армян по городу, мы и попытались бы проехать, то все равно не смогли бы, так как Карские ворота в это время уже были отрезаны; штабс-капитан Митрофанов пытался сделать это, но принужден был вернуться с дороги обратно, несмотря на то, что квартировал недавно недалеко от этих ворот.

Вскоре стало известно, что в город вступили уже турецкие войска и тут только я узнал, что мы имели дело не только с курдами, но и с регулярными войсками. Выяснилось, что храбрая пехота, ночью, под прикрытием темноты, почти вся сбежала с поля боя и бросилась спасаться по Карскому шоссе. Бегство носило характер урагана. Ураган не мог так скоро очистить Эрзерум от армян, как очистили его они сами.

Факт, что на линии обороны и в городе не оставалось почти совсем не убитых, ни раненных армян, лучше всего говорит о том, как спокойно они оборонялись и как долго сопротивлялись; а другой факт, что в Эрзеруме захвачены в плен почти одни только русские офицеры артиллеристы, не хуже свидетельствует о высоте доблести и благородства армян.

Узнав, что в Эрзерум вступили регулярные войска, я с адъютантом отправился заявить о своем нахождении здесь. Тут мы узнали, что Россия заключила с Турцией мир.

[Лезгин-999]

В этом описании событий, происходящих в Эрзеруме в то далекое смутное время начала XX века, подполковник русской армии Твердохлебов очень четко отметил все «доблестные достоинства» армянского воинства, которые также проявились и во время продолжающегося военного конфликта между Азербайджаном и Арменией, и, если бы не вмешалась российская сторона в этот конфликт на стороне Армении, то армянское воинство в такой же панике очистило бы все оккупированные с российским участием земли Азербайджана.

Однако, хотя мы и нашли новые очень интересные исторические материалы, ярко показывающие сущность армянского менталитета, хотелось бы подвести итоги нашего исследования и, основываясь на неопровержимых исторических фактах, почерпнутых нами в русских и иностранных, заслуживающих доверия, солидных источниках, кратко и четко очертить понятия - Армения-армяне-армянство.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. «Арек», газета № 46 от 01.03.1918 г., орган «Дашнакцутюн», Баку № 109 от 11.06.1918 года.

2. «Айреник» журнал, орган «Дашнакцутюн» № 2 от 02.09.1915 г.

3. «Армения» книга Н.М.Лагова, Санкт-Петербург, 1915г.

4. «Армяне», М. Александропулос, Москва,1990г.

5. «Армянская трагедия»1915г., Жорж де Малевил,Баку 1990г.

6. «Американская энциклопедия», 1956 г., глава «Армения» стр 267.

7. «Большой атлас», Лейпциг, 1880г.

8. «Большая советская энциклопедия», том 3, 1930 г.,стр 437.

9. «Военно-исторический журнал», Москва № 8, 1993 г.

10. «Вышка», газета, статья «Где же истина» Фатимы Юсуфзаде, г Баку, 04.05.2001г.

11. «Азербайджан» газета, № 134-135 от 29.06.1919., статья «Положение мусульман в Армении».

12. Газета «Кавказ», статья «Ахалцихская нетерпимость», № 94, 1897г.

13. Газета «Правда», Москва, от 24.12.1988г.

14. Газета «Son Havadis»,(Последние известия), Турция, от 03.03.1997г., стр. 06, статья «Пусть армяне просят прощения от турок», автор-американец армянского происхождения, ЭдвардТатчи.

15. «День», газета, от 05.08.1992 г., и от 09.08.1992г.

16. «Декамерон», автор Джаванни Бокаччо (1353 год) переиздано в Москве.1992., стр. 228-231.

17. Газета «Труд», приложение «Ветеран» № 41, 1988г.

18. Журнал « Революционный Восток», Москва, 1936г, № 2, стр. 36-37, № 3, стр. 76-99.

19. «История Азербайджана по документам и публикациям», Баку издательство «Элм», 1990г., под редакцией академика З.М.Буниатова.

20. «История древнего мира. Ранняя древность», под редакцией И.М.Дъяконова, В.Д.Неронова, И.С. Свентицкой, Москва, издательство «Наука» АН СССР, 1989 год, издание III, исправленное и дополненное, лекции В.А. Якобсона «Месопотамия в ХVI-X вв. до н.э. (стр 198-211), Г.Г. Георгадзе «Ранняя Малая Азия и Хетское государство» (стр 212-234), а также Н.В. Янковская «Ашшур, Миттане, Арранхе» (стр 174-197).

21. «Историко-философский журнал» АН Армянской ССР, № 3/54, 1971г, статья Крачковского и академика Пиотровского, директора Ленинградского эрмитажа.

22. Khiebok journal de Guerra du 2-e Regiment d’artillere cite par Durun p,272.

23. «Кавказ. Русское дело и межплеменные вопросы» Баку, «Элм», 1990г. (печаталось по изданию 1904г)

24. «Контрреволюционный «Дашнакцутюн» и империалистическая война 1914-1918гг, статья А. Лалояна, журнал «Революционный Восток», Москва, № 2-3,1938г.

25. «Международные отношения в эпоху империализма» том 2, часть 2, стр 216., том 2, часть 1, стр 181.

26. «Международные отношения» том 7, часть 2, стр. 455-456 (документы из архива царского и Временного правительства), стр 471-472.

27. Обозрения российских владений за Кавказом», СПБ, 1836 г, стр197-199.

28. «Организм женщины», Санкт-Петербург, 1836г., глава «Гостеприимная проституция».

29. «Правда о терроре», Эрих Файгл.

30. «Путевые заметки» Эли Смит, Нью-Йорк, 1932г.

31. «Правда о терроре», Баку, газета «Вышка», 13-20-27 апреля и 25 мая 2001 года, Историческая родина армян или Троянский конь в армянском исполнении.

32. Происхождение семьи, частной собственности и государства», 1979г, Москва, Политиздат, Избранные сочинения К.Маркса, Ф.Энгельса, том 3, стр 366.

33. Пирумов «Дашнакцутюн за рубежом», 1935г, стр 93-95, Москва.

34. Трехцветный флаг Армении, журнал «Наука и жизнь», 1993 г, № 2, стр 5-7, статья В. Сапрыкова.

35. Твердохлебов. Из записок вр.и.о. начальника артиллерии укрепленной позиции Эрзерума и Деве-Бойну, 1918г.

36. Felix Galyi «Revolutions in islam», Londres, 1925, р253

37. ЦГАР, 8 апреля 1897 года, Тифлис, «Статистика переселения армян в Закавказье».

38. ЦГАР, Д-Т, № 13.

39. ЦГАОР Аз.ССР, Ф 894, Д-10104.(Листы1-3).

40. Центральный государственный архив Армении, фонд 65. дело 12, стр 14-50.

41. Чавчавадзе И. «Армянские ученые и вопиющие камни», СПБ, 1902г, Тбилиси.

42. Шавров Н.И. «Новая угроза русскому делу в Закавказье: Предстоящая распродажа Мугани инородцам», Санкт-Петербург, 1911г., стр 59-61.

43. Hovannisian “Road to independencе», P 53, cite par. Shane, 1936.

44. Шоу Стенфорд Дж., Шоу Э.К. «История Османской империи и современной Турции», Лондон, Издание «Кембридж Юниверсити Пресс, 1979г.,том 2, стр 314-317.

Изменено 23 апреля, 2011 пользователем Лезгин-999

[деньги]

Геноцид армян был, и это отрицать бессмысленно и омерзительно, одновременно как и то что творилось в Ходжалы когда уже армяне осуществили акт геноцида

Еслибы бл геноцид армян в то время,то эта нация исчезлабы с лица земли ))))

[Гость vitya]

сабака кусается когда боится. армяни тоже боятся, по этому хотьят опередит турции. нада было турция еше тогда когда была оброзована армения предьявит армянам притензии о геноциде армянами против турского насалении.

прочем сегодня тоже не поздьна.

[Madatov]

Все это называется просто - обыкнавенный фашизм

Фамилия Ромм, не о чем не говорит?

Хотя о чем это я!

[Суфий]

Все это называется просто - обыкнавенный фашизм

И это говорит представитель мононациональной Армении...))

Может тебе скинуть материальчик по оголтелому армянскому фашизму?

Пока притензии армян к туркам не обоснованны в суде, им нельзя давать какого либо определения... Их "геноцид" никем не доказан и ни кем не подтверждён в рамках юриспруденции.... А пока это просто пустой шум с отмывкой грязных денег армянской диаспорой.... Кстати, сейчас дела их диаспоры проверяются в США, после махинаций армян с здравоохранением в США.... Просто интересно, кто первым добьётся успеха в расследовании международных махинаций армянской диаспоры...США или Россия...ведь у них есть соответствующие договора в этой области...и извечная конкуренция..)

[агностик]

Да, сама эта хохма начинается со сложных арифметических оппераций: как доказать, что при истреблении 1,5 -млн. армянского населения Османской Турции погибло 2 млн. армян и на развод еще несколько сот тысяч осталось?

[агностик]

Действительно, сколько проживало армян перед началом Первой мировой Войны в Турции и какой процент населения они там составляли?

Смотрим сюда:

http://upload.wikime...on_map_1896.jpg

И вот сюда:

http://upload.wikimedia.org/wikipedia/ru/f/fd/Карта_распределения_армянского_населения_в_Турецкой_Армении_и_Курдистане_с_пояснительною_запискою%2C_1895.jpg

Изменено 11 ноября, 2011 пользователем агностик

[Platon-1961]

http://rus.ruvr.ru/2011/12/21/62626712.html

[Sirdash]

В этом описании событий, происходящих в Эрзеруме в то далекое смутное время начала XX века, подполковник русской армии Твердохлебов очень четко отметил все «доблестные достоинства» армянского воинства, которые также проявились и во время продолжающегося военного конфликта между Азербайджаном и Арменией, и, если бы не вмешалась российская сторона в этот конфликт на стороне Армении, то армянское воинство в такой же панике очистило бы все оккупированные с российским участием земли Азербайджана.

Однако, хотя мы и нашли новые очень интересные исторические материалы, ярко показывающие сущность армянского менталитета, хотелось бы подвести итоги нашего исследования и, основываясь на неопровержимых исторических фактах, почерпнутых нами в русских и иностранных, заслуживающих доверия, солидных источниках, кратко и четко очертить понятия - Армения-армяне-армянство.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. «Арек», газета № 46 от 01.03.1918 г., орган «Дашнакцутюн», Баку № 109 от 11.06.1918 года.

2. «Айреник» журнал, орган «Дашнакцутюн» № 2 от 02.09.1915 г.

3. «Армения» книга Н.М.Лагова, Санкт-Петербург, 1915г.

4. «Армяне», М. Александропулос, Москва,1990г.

5. «Армянская трагедия»1915г., Жорж де Малевил,Баку 1990г.

6. «Американская энциклопедия», 1956 г., глава «Армения» стр 267.

7. «Большой атлас», Лейпциг, 1880г.

8. «Большая советская энциклопедия», том 3, 1930 г.,стр 437.

9. «Военно-исторический журнал», Москва № 8, 1993 г.

10. «Вышка», газета, статья «Где же истина» Фатимы Юсуфзаде, г Баку, 04.05.2001г.

11. «Азербайджан» газета, № 134-135 от 29.06.1919., статья «Положение мусульман в Армении».

12. Газета «Кавказ», статья «Ахалцихская нетерпимость», № 94, 1897г.

13. Газета «Правда», Москва, от 24.12.1988г.

14. Газета «Son Havadis»,(Последние известия), Турция, от 03.03.1997г., стр. 06, статья «Пусть армяне просят прощения от турок», автор-американец армянского происхождения, ЭдвардТатчи.

15. «День», газета, от 05.08.1992 г., и от 09.08.1992г.

16. «Декамерон», автор Джаванни Бокаччо (1353 год) переиздано в Москве.1992., стр. 228-231.

17. Газета «Труд», приложение «Ветеран» № 41, 1988г.

18. Журнал « Революционный Восток», Москва, 1936г, № 2, стр. 36-37, № 3, стр. 76-99.

19. «История Азербайджана по документам и публикациям», Баку издательство «Элм», 1990г., под редакцией академика З.М.Буниатова.

20. «История древнего мира. Ранняя древность», под редакцией И.М.Дъяконова, В.Д.Неронова, И.С. Свентицкой, Москва, издательство «Наука» АН СССР, 1989 год, издание III, исправленное и дополненное, лекции В.А. Якобсона «Месопотамия в ХVI-X вв. до н.э. (стр 198-211), Г.Г. Георгадзе «Ранняя Малая Азия и Хетское государство» (стр 212-234), а также Н.В. Янковская «Ашшур, Миттане, Арранхе» (стр 174-197).

21. «Историко-философский журнал» АН Армянской ССР, № 3/54, 1971г, статья Крачковского и академика Пиотровского, директора Ленинградского эрмитажа.

22. Khiebok journal de Guerra du 2-e Regiment d’artillere cite par Durun p,272.

23. «Кавказ. Русское дело и межплеменные вопросы» Баку, «Элм», 1990г. (печаталось по изданию 1904г)

24. «Контрреволюционный «Дашнакцутюн» и империалистическая война 1914-1918гг, статья А. Лалояна, журнал «Революционный Восток», Москва, № 2-3,1938г.

25. «Международные отношения в эпоху империализма» том 2, часть 2, стр 216., том 2, часть 1, стр 181.

26. «Международные отношения» том 7, часть 2, стр. 455-456 (документы из архива царского и Временного правительства), стр 471-472.

27. Обозрения российских владений за Кавказом», СПБ, 1836 г, стр197-199.

28. «Организм женщины», Санкт-Петербург, 1836г., глава «Гостеприимная проституция».

29. «Правда о терроре», Эрих Файгл.

30. «Путевые заметки» Эли Смит, Нью-Йорк, 1932г.

31. «Правда о терроре», Баку, газета «Вышка», 13-20-27 апреля и 25 мая 2001 года, Историческая родина армян или Троянский конь в армянском исполнении.

32. Происхождение семьи, частной собственности и государства», 1979г, Москва, Политиздат, Избранные сочинения К.Маркса, Ф.Энгельса, том 3, стр 366.

33. Пирумов «Дашнакцутюн за рубежом», 1935г, стр 93-95, Москва.

34. Трехцветный флаг Армении, журнал «Наука и жизнь», 1993 г, № 2, стр 5-7, статья В. Сапрыкова.

35. Твердохлебов. Из записок вр.и.о. начальника артиллерии укрепленной позиции Эрзерума и Деве-Бойну, 1918г.

36. Felix Galyi «Revolutions in islam», Londres, 1925, р253

37. ЦГАР, 8 апреля 1897 года, Тифлис, «Статистика переселения армян в Закавказье».

38. ЦГАР, Д-Т, № 13.

39. ЦГАОР Аз.ССР, Ф 894, Д-10104.(Листы1-3).

40. Центральный государственный архив Армении, фонд 65. дело 12, стр 14-50.

41. Чавчавадзе И. «Армянские ученые и вопиющие камни», СПБ, 1902г, Тбилиси.

42. Шавров Н.И. «Новая угроза русскому делу в Закавказье: Предстоящая распродажа Мугани инородцам», Санкт-Петербург, 1911г., стр 59-61.

43. Hovannisian “Road to independencе», P 53, cite par. Shane, 1936.

44. Шоу Стенфорд Дж., Шоу Э.К. «История Османской империи и современной Турции», Лондон, Издание «Кембридж Юниверсити Пресс, 1979г.,том 2, стр 314-317.

Уважаемый брат Лезгин!Родной,прелесть,вы очень сильный человек,настоящий КАВКАЗЕЦ!Спасибо!

[Лезгин-999]

Уважаемый брат Лезгин!Родной,прелесть,вы очень сильный человек,настоящий КАВКАЗЕЦ!Спасибо!

Благодарю за тёплые слова, дорогой Сирдаш!

Через два дня начнётся всемирный скулёж армянского шакалья.

[Лезгин-999]

Сухой остаток

Фархад АГАМАЛИЕВ

Большим диссонансом прозвучало неожиданное заявление одного молодого астраханского журналиста о том, что, оказывается, Иосиф Сталин в 20-х годах прошлого века взял и просто подарил Карабах Азербайджану, отчего и происходили все последующие бедствия, разведшие армян и азербайджанцев по разные стороны баррикад. А началось все с геноцида армян, завершил он драматически.

«С чего ты это взял?» – опешив, спросил я. «Ну это же всем известно», – последовал безапелляционный ответ. Позже в приватном разговоре выявился настоящий источник «информации» молодого коллеги – его собственная мама является, как было объяснено, «наполовину армянкой».

Эту историю можно было бы считать еще одним глупым казусом, каких в жизни в изобилии, и забыть. Но не получается, и именно сейчас, когда пишутся эти строки. Ибо через пару дней наступит очередное 24 апреля, и с подачи армянских идеологов в разных краях мира вновь взовьются витийственные речи, будут опубликованы тюркофобские письмена, раздастся вселенский вой о том, чего не было, – о геноциде армян в 1915 году в Турции.

Скоро век, как эта ложь обволакивает людские мозги в Старом и Новом Свете. Притом не только слабые мозги обывателей, с попугайской бездумностью талдычащих, что «это все известно», потому что якобы «об этом все знают». Это утверждали и продолжают утверждать и люди вполне, казалось бы, интеллектуально состоятельные, кому ничего не стоит обратиться к подлинной «истории вопроса», ознакомиться хотя бы с малой частью огромной исторической и публицистической литературы, камне на камне не оставляющей от кликушеской армянской пропаганды относительно, как его называют ее адепты, «первого геноцида ХХ века», в чем невозможно не усмотреть малопочтенного стремления вытеснить на задний план еврейский Холокост.

Лично же меня, азербайджанца, эти мифологемы не могут оставить равнодушным еще и потому, что с легкостью необыкновенной армяне экстраполируют их на азербайджанскую историю и судьбу.

Так вот, существует огромный материк исследовательской литературы, написанной серьезными авторами – от дипломатов до историков, предельно достоверно и объективно раскрывающей суть событий, происходивших почти столетие назад в период распада Османской империи. Нет возможности, да и нужды, в газетном материале хотя бы линейно обозначить их. Пришлось бы писать о заинтересованности тогдашних великих держав в разделе мира после Первой мировой войны, о, деликатно выражаясь, неблаговидной политике России и Запада, использовавших так называемый «армянский вопрос» в качестве военного аргумента для осуществления своих аннексионистских планов. В «сухом остатке» всех исторических экскурсов и рассуждений остается вот что. Тут я приведу цитату из книги «Армянский геноцид – миф и реальность», изданной в 1987 году в Вашингтоне Ассамблеей турецко-американских ассоциаций: «...Армянская измена достигла апогея в начале Первой мировой войны в решении… отказаться служить своему государству, Османской империи, и оказывать помощь оккупационным русским войскам. Они надеялись на то, что за участие в достижении успеха русскими будут вознаграждены независимым армянским государством, состоящим из турецких территорий».

То была продажная измена. Армяне десятками тысяч дезертировали из армии, выжигали и вырезали турецкие села, расчищая путь наступавшей русской армии. Реакцией турок на эту кровавую вакханалию и было решение о переселении предателей в глубь страны, подальше от путей следования русской армии. Эти события в армянских пропагандистских клише получили название «депортация», хотя все-таки правильнее называть переселением по причине коллаборационизма и предательства. Все сказанное – по части причин. Что же касается следствий, то, вопреки армянским измышлениям, они тоже выглядят совершенно иными. Американский демограф, профессор Джастин Маккарти, всесторонне исследовав статистику того периода, заключает, что число армян, погибших в войне 1912–1922 годов, было не 1,5 или 2 миллиона, как часто утверждают, а намного меньше. И добавляет: «Необходимо учитывать также и число погибших мусульман… погибло 2,5 миллиона анатолийских мусульман, в большинстве своем турок».

Вот это все, в отличие от высказываний полуармянской матери моего астраханского коллеги, действительно давно известно, поскольку и исследовано, и обнародовано. Помимо цитировавшейся книги есть и много других – «Армяне и тюрки», «Армянская трагедия 1915 года», авторы которых – европейцы и американцы. Только что в Баку увидела свет книга «Рапорт генерал-майора Болховитинова о деятельности армянских вооруженных отрядов в Турции и Закавказье в Первую мировую войну». Исключительно важное место в ряду рассматриваемых работ занимает совсем недавно изданное в московском издательстве «Лаборатория книги» исследование Мехмета Перинчека «Армянский вопрос». Этот труд чрезвычайно ценен еще тем, что основан только на документах, их 120 числом, из российских государственных архивов. Вот только два из них. «Турция должна быть разделена на части – она должна погибнуть, распасться и на ее обломках должны возвыситься новые государства…» – это из статьи редактора дашнакской газеты «Мшак» Амбарцума Араксляна, опубликованной 20 сентября 1914 года. И – телеграмма военного губернатора Подгурского в Сарыкамыш полковнику Григолия и начальникам округов Ардаган, Ольты, Кагызман: «Примите самые решительные меры по прекращению грабежей и мародерства со стороны христианского населения над мусульманским». Внимательное изучение этих материалов сулит много открытий о методах внедрения армянскими идеологами в мировое общественное сознание мифа о геноциде, каковой вследствие особой изощренности и стал «общеизвестным». Или вот еще образчик их пропаганды. Множество армянских публикаций о «геноциде» иллюстрировалось фотографией горы человеческих черепов, принадлежащих, по их утверждению, жертвам турецких убийств. В действительности это фоторепродукция картины русского художника Василия Верещагина «Апофеоз войны», написанной в 1871 году и экспонирующейся ныне в Третьяковской галерее в Москве. Этот шулерский трюк весьма показателен для методов армянской пропаганды, можно сказать – фирменный.

Изучение этих документов обнаруживает еще один весьма примечательный момент. Выясняется, что отправной точкой армянских мифов о «геноциде» были лжесвидетельства посла США в Турции с 1913 по 1916 год Генри Моргентау. Показания последующих послов США в той стране, других высокопоставленных дипломатов и общественных деятелей разных стран убедительно доказывают лживость измышлений Моргентау. В связи с чем не могут не возникать вопросы: что способствовало укреплению именно лжесвидетельств Генри Моргентау в общественном сознании и как вследствие их обнародования трансформировался его личный банковский счет, если, конечно, дашнаки не платили ему наличными?

А за всем вышеизложенным маячит вопрос, нередко всплывающий в наших разговорах на эти темы и почти никогда не звучащий в СМИ. Почему так живучи абсурдные мифы и какой смысл в достоверных, честных исторических изысканиях, если в итоге живучи как раз такие абсурдные мифы? Я не знаю односложного ответа на этот вопрос. Я только знаю, что племя фальсификаторов и лжесвидетелей точно победит тогда, когда честные исследователи решат, что их работа не имеет смысла.

http://www.azcongres...rticle.php?5569

[Лезгин-999]

Вот факты, а всё остальное - хайская вонь!

[Ледокол]

Arif Yunus, политолог-конфликтолог:

Ну, эти душераздирающие истории из серии страшилок и мифов в ходе конфликтов. Прочитайте, что сейчас пишут армяне или наши, к примеру, о депортации из Армении, там столько же мифов и страшилок, которые к реальной истории не имеют отношения. Вот и в случае с 1915 годом много мифов создано было армянской историографией. Реально же в 1911 году, когда вовсю шла подготовка к мировой войне или точнее было ясно, что в воздухе пахнет войной, османы подписали договор с лидерами Дашнакцутюн о том, что та будет сотрудничать с властью и сделает все, чтобы армяне были лояльны к империи. Именно на этом основании армян после начала войны призвали в армию, чего раньше не делали османы. Но сразу после начала войны османы вдруг узнали, что дашнаки, а также руководство Гнчак вступили в контакт с Россией и еще до начала войны, с 1912 года стали тайно сотрудничать и снабжать русских агентурной информацией. На этом основании 24 апреля 1915 г. османы провели в Стамбуле аресты членов Дашнакцутюн и Гнчак, в общей сложности в тот день турки арестовали по обвинению в шпионаже и сотрудничестве с Россией около 2 300 человек. Из них чуть позже по решению военно-полевого суда около 200 армян было повешено, а остальные получили различные сроки тюремного заключения. В армянской историографии под влиянием дашнаков все это переврали и создали мифы, которые живут по сей день. Менялись лишь цифры: сначала армяне говорили о 600 арестованных, которых турки якобы убили, позже стали говорить об аресте 800, из них 8 человек уже остались живы. И это преподнесли как арест интеллигенции, чтобы так сказать ослабить армянский дух. На деле в тот день, который стал «днем геноцида», было арестовано намного больше, чем армянская официальная пропаганда указывает, арестованы они были как агенты России, т.е. 24 апреля в Стамбуле прошла полицейская акция в отношении членов Дашнакцутюн и Гнчак. Затем туркам стало известно о восстаниях вооруженных армян в тылу османской армии (было ведь призвано до 60 тыс. армян и им дали оружие), которые при этом часто переходили на сторону русских. А в г.Ване вообще была устроена резня мусульман и погибли тысячи мусульман (курды и турки). Особенно много погибло курдов. Турки долго думали, как быть с восстаниями армян в прифронтовой зоне. Тогда с такой проблемой столкнулись почти все воюющие страны и потому многие страны развернули депортации с линии фронта нежелательных народов в глубь территории. Тогда в 1915 году вначале рассматривался т.н. русский вариант: русские в тот период тысячи нелояльных к ним мусульман (в основном из Грузии и современной Армении) погнали, но не в глубь своей территории, а в сторону линии фронта к туркам. Турки не были оповещены об этом и в итоге открыли огонь, тысячи мусульман погибло тогда. Вот вначале в Стамбуле хотели повторить этот вариант русских и погнать армянское население в прифронтовой зоне в сторону русских. Но отказались от этой идее, немцы были против, указав, что погибнет много людей и в Европе поднимется шум, а немцам этого не хотелось. И тогда было решено депортировать армян в Месопотамию с линии фронта. То есть, депортация касалась лишь тех армян, которые жили в Анатолии и воспринимались как «опасные и нелояльные» в условиях войны население. Был издан указ о депортации – кто подпадает под нее, на каких условиях, все имущество и в том числе недвижимость, подвергалось описи, под подпись, сдавалось государству, которое в свою очередь давало документ, что на сумму, что государство взяло у депортируемых армян, та даст им в Месопотамии средства соответствующие. Было создано 8 колонн и 702 тысячи армян в сопровождении вооруженных сил и полиции двинулись в путь. Но вскоре в Стамбул стали поступать сведения, что на колонны депортируемых армян стали нападать кочевые племена, особенно зверствовали курды, которые припомнили армянам погром в Ване. Кстати, арестованный лидер ПКК Оджалан как-то в до ареста в интервью российским «Известиям» признал факт этот, но оправдывался, что курдов армяне много мол убили, чуть ли не 600 тысяч человек (это конечно слишком уж завышенные цифры, на деле погибло несколько тысяч в Ване и прилегающих местах курдов). Поэтому из Стамбула поступил приказ об изменении маршрута и в итоге 3 колонны полностью дошли до Месопотамии, ну а пять сильно пострадали и дошли с большими потерями. Вот и все вкратце. Все это есть в архивах, причем не только турецких, но и вывезенных англичанами в Лондон в 1920 году еще.

Кстати, армянам мы вообще-то где-то должны сказать спасибо, ибо турки сейчас взялись серьезно за эти документы и стали их печатать – некоторые заново, а некоторые впервые. Есть для меня лично прекрасные документы. Вот недавно приобрел документы: материал переписи населения Османской империи 1914 года и там очень много материалов о том, где и в каком количестве жили армяне (и не только конечно они), какие именно армяне (были и католики-армяне) и т.д.

[Sirdash]

Уважаемый Ледокол. День 24 апреля геноцида провоцирован советским правительством .Они дали добро на строительства в Ереване мемориала «геноцида армян» ,заранее зная ,что геноцида не было .Им это надо было для того чтобы разжечь пожар ненависти христианского населения Кавказа против Турции ,так как их не покидает желание овладеть Станбулом – исполнить заветы Петра Великого .Но они не учли того что ,кроме хайской фашистской диаспоры существуют и простой армянский народ ,который судя потому что, они большой массой покидают форпост России. И очень скоро там останутся вынужденно дислоцированные российские оккупационные войска. Этот факт является свидетельством пассивного сопротивления армянского народа против насилия со стороны РФ. И я верю ,придет день и к памятнику геноцида не подойдет ни один патриот армянского народа, поняв наконец ,что это ловушка настоящего будущего геноцида для всей армянской нации.

[Ледокол]

простой армянский народ

всей армянской нации.

Народ? Громко сказано. Больное общество, цыганьё недобитое. Нации нет.

[Sirdash]

Народ? Громко сказано. Больное общество, цыганьё недобитое. Нации нет.

То,что больное общество,согласен,цыганьё согласен по отнощению к их диаспоре.А факт сформировавщигося народа на культурных ценностях тюрков не могу отрицать,к тому же не малый процент из них является с тюркскими корнями.

[AZERMAN]

Одного не могу простить туркам - что не добили эту армянскую цыганскую заразу до конца и позволили этой заразе выжить в Азербайджане и потом опять поднять голову.

Даже у молодой АДР был шанс и время выжечь армянскую бациллу и навсегда избавить будущие поколения от грязных цыган.

Но.... уже ничего не поделать. Ситуация такова какая есть. Остаётся собрать волю и силу в кулак и УНИЧТОЖИТЬ ДО ЕДИНОГО ВСЮ АРМЯНСКУЮ ТЕРРОРИСТИЧЕСКУЮ ЗАРАЗУ - ДО ЕДИНОГО. Надо помнить - ХОТЬ ОДИН АРМЯНИН, НО И ОН ИСТОЧНИК ЗАРАЗЫ. ВЕШАТЬ, РАССТРЕЛИВАТЬ, СЖИГАТЬ Н.ЛМОМ.

Пример Великой Османской Империи нам в помощь!!!!

[Лезгин-999]

Великая ложь: миф об армянском геноциде.

Что на самом деле произошло 24 апреля 1915 года?

Давно замечено, что большинство людей предпочитают верить мифам, сочиняемым для них опытными и изощренными манипуляторами из СМИ, а не реальным фактам. Подобное можно легко проследить относительно целого ряда событий ХХ века и, в частности, того, что стало общепринято называть «геноцидом армян». Некоторые пропагандисты ради подтверждения своих обвинений в «первом геноциде современности» бессовестно лгут, заявляя, что турки всегда жестоко обращались со всеми немусульманами, в том числе и с армянами. Ведь иначе им просто нечем объяснить тот неоспоримый факт, что оба народа на протяжении столетий прекрасно ладили друг с другом, а потом вдруг турки ни с того ни с сего якобы «озверели» и начали резать всех армян подряд. Многочисленные исторические свидетельства говорят о том, что в Османской империи (халифате) к народам различных вероисповеданий относились с беспрецедентной терпимостью, вытекавшей из философии, основанной на сострадании и уважении общечеловеческих ценностей, созданной такими великими мыслителями, как Юнус Имре и Джалаледдин Руми. В Османском халифате относились одинаково ко всем 72 различным народам, населявшим его, а чужеземцев приветствовали словами: «добро пожаловать, кем бы вы ни были и во что бы вы ни верили». Такое отношение разительно контрастирует с той жестокостью, с которой христианские правители нередко вершили правосудие среди христиан и людей иных конфессий, не говоря уже о нехристианах, таких, как мусульмане и евреи. Можно, например, вспомнить о преследовании Византией григорианских армян, обращение венецианских дожей с православным населением Мореи и Эгейских островов, о гонениях на богомилов в Венгрии. В Османской империи на протяжении долгих лет армянская община росла и процветала благодаря свободе, дарованной им султанами. Армяне внесли солидный вклад в турецко-османскую культуру, образ жизни и систему управления государством. Они пользовались особым доверием султанов, и их даже прозвали «верной общиной». Османские армяне были богатыми банкирами, торговцами и промышленниками, некоторые из них даже занимали высокие посты в правительстве. Так, в XIX веке 29 армян удостоились самого высокого государственного звания паши. В империи было двадцать два армянских министра, включая министра иностранных дел, министра финансов и торговли. Тридцать три армянина избирались в парламент, сформированный в 1826 году, семь армян были послами, одиннадцать - консулами. Армяне сыграли значительную роль и в развитии турецкого, османского искусства. Они произвели непревзойденных мастеров искусств, являющихся гордостью и достоянием как турецкого народа, так и армян. Гарантированные свободы и великая терпимость халифата (Османской империи) в отношении немусульман были настолько широко известны в Европе, что империя султанов превратилась в убежище для всех, кто спасался от религиозных и политических преследований, начиная с тысяч евреев, спасшихся там после изгнания их из Испании в 1492 году. Евреи также бежали в Османскую империю от постоянных погромов в Восточной Европе и России. Находили приют у османов и католики с протестантами, причем они часто поступали на службу к султанам и участвовали в военной и правительственной жизни страны. Многие политические беженцы в период реакции в Европе после революций 1848 года тоже искали и находили приют в Османской империи. Таким образом, всякие разговоры о жестоком обращении с немусульманами и, в частности, с армянами, совершенно беспочвенны и не подтверждаются реальными историческими фактами. Как писал английский историк Филипп Маршалл Браун, которого трудно заподозрить в необъективности и протурецких симпатиях: «Несмотря на свои великие победы, турки щедро предоставляли всем народам покоренных стран право на самоуправление по своим собственным законам и традициям». Любопытно, что, когда Наполеон Бонапарт вознамерился поднять восстание среди армян в Палестине и Сирии для поддержки его вторжения в 1798-1799 гг., тогдашний французский посол в Стамбуле Себастиани ответил ему: «Армяне настолько довольны своей жизнью здесь, что это просто невозможно». Как же случилось, что в конце XIX века в Османской империи возник «армянский вопрос»? Почему «верные» армяне начали борьбу против османского правления? И что привело к тому, что назвали «геноцидом армян»? Понятно, что ответы на эти и ряд других смежных вопросов требуют многостраничного исследования, здесь же нам представляется необходимым указать лишь на самое главное - на то, без чего нельзя понять печальных событий 1915 года. Надо прямо сказать, что к возникновению «армянского вопроса» приложили «руку» как царская Россия, так и западные державы - Англия и Франция, стремившиеся под маской защитников христиан к разрушению Османской империи и усилению своего влияния на принадлежавших ей территориях. Так, ради того чтобы установить контроль над Средиземноморьем и иметь доступ к открытым морям, Российская империя поддерживала националистические амбиции подданных султана из числа христианских народов, в частности тех, с кем она разделяла общее православное религиозное наследие - греков и славян на Балканах, а также армян. Русско-турецкая война (1877 - 1878 гг.) пробудила мечты армян о независимости. В 1880 году в Восточной Анатолии образовалось несколько армянских революционных групп. Однако они имели мало влияния, поскольку армяне по-прежнему жили в мире и процветании и не имели никаких реальных претензий к османской администрации. Поэтому спустя несколько лет армянские националисты перенесли центр своих организаций за пределы халифата: комитет «Хунчак» был учрежден в Женеве в 1887 году, а комитет «Дашнак» - в Тифлисе в 1890 году. Обе организации считали, что «агитация и террор способствуют поднятию духа народа». Армянский историк К.С.Папазян писал об обществе «Дашнак»: «Целью «Дашнак» является достижение политической и экономической свободы Турецкой Армении посредством восстания: терроризм был впервые принят Дашнакским комитетом Кавказа в качестве метода достижения своих целей». А один из дашнакских учредителей и идеологов признавал: «Правда состоит в том, что партия «Дашнакский комитет» управлялась олигархией, для которой частные интересы партии были важнее, чем интересы народа и нации. Они (дашнаки) проводили сборы пожертвований среди буржуазии и крупных торговцев. Наконец, когда эти средства закончились, они обратились к терроризму...» Армянские авторы не скрывают, что целью их обществ являлось разжигание революции, а их методом был террор. Именно армянских революционеров следует считать родоначальниками современного терроризма. В конце XIX - начале XX вв. «Хунчак» и «Дашнак» осуществили множество терактов в Османской империи, несколько мятежей и бунтов, попытку покушения на султана Абдул-Хамида XI. Все эти откровенно террористические акции выдавались армянскими революционными обществами в Европе и Америке как убийства «мирных армян» турками, из-за чего они привели к сильному взрыву эмоций среди христианских народов, поднявшихся на защиту «невинных жертв мусульманской жестокости». Тем не менее было немало честных западных дипломатов, сообщавших правду о происходившем: они прямо писали, что армянские провокаторы осуществляли восстания, убийства и массовую резню, чтобы обеспечить европейское вмешательство на своей стороне. Так, британский посол в Стамбуле Карри сообщал в Лондон: «Целью армянских революционеров является возбуждение беспорядков, чтобы османы отреагировали на насилие, и тем самым заставить великие державы вмешаться». Аналогичного мнения придерживался и британский консул в Эрзуруме Грейвс: «Цель революционных комитетов - возбудить общее недовольство и заставить турецкое правительство ответить насилием, привлекая тем самым внимание иностранных держав к мнимым страданиям армянского народа, и заставить их действовать для исправления ситуации». Отвечая на вопрос корреспондента «Нью-Йорк Геральд»: «Произошли бы эти столкновения, если бы армянские революционеры не прибыли в страну из заграницы?», тот же Грейвс искренне ответил: «Конечно, нет. Я сомневаюсь, что хоть один армянин был бы убит». Российский генеральный консул генерал Маевский честно писал в 1912 году: «Дашнакские революционные общества стремятся создать ситуацию, при которой мусульмане и армяне будут нападать друг на друга, тем самым прокладывая путь русскому вмешательству». По мнению большинства историков, «причиной армянских бунтов была не бедность, не угнетение и не желание реформ, они явились просто результатом совместных усилий армянских революционных комитетов и Армянской церкви, действовавших совместно с западными державами и Россией, чтобы подготовить почву для разрушения Османской империи». В ответ на бунты Османское государство реагировало в точности так же, как и остальные государства в подобных обстоятельствах, посылая вооруженные силы против мятежников для восстановления порядка. Как правило, удавалось довольно быстро справиться с этой задачей, поскольку лишь небольшая часть населения поддерживала революционеров и оказывала им помощь. Однако для европейской публики и прессы, взбудораженных фантастическими измышлениями, распространявшимися самими революционерами, каждое восстановление порядка считалось «резней» христиан, причем тысячи убитых мусульман игнорировались, и автоматически принимались в расчет только армянские претензии к мусульманам. Можно уверенно сказать, что еще тогда, до Первой мировой войны, армянские националисты хорошо знали, как манипулировать общественным сознанием, и умело использовали для этой цели средства массовой информации. Начало Первой мировой войны и вступление в нее Османской империи на стороне Германии и Австро-Венгрии против сил Антанты, по мнению армянских националистов, открывало для них широчайшие возможности. Историк Л.Налбандян в своей книге, вышедшей в США, замечает, что «армянские революционные комитеты посчитали наиболее благоприятным моментом для начала общего восстания и достижения своих целей время, когда Османская империя находилась в состоянии войны», что ослабляло ее способность противостоять внутренним нападениям. Еще до своего вступления в войну османские лидеры встретились с дашнаками, надеясь заручиться их поддержкой. Примечательно, что дашнаки заявили им, что, будучи законопослушными гражданами своей страны, готовы исполнить воинский долг. Но, как известно, они не сдержали своего слова. Как только Россия объявила войну Османской империи, в официальном печатном органе дашнакского общества «Горизонт» появилось следующее утверждение: «Армяне выступили на стороне государств Антанты без малейшего колебания; они предоставили все свои военные силы в распоряжение России и начали создавать батальоны добровольцев». Дашнакский комитет также отдал приказ своим группам, готовившим восстание внутри Османской империи: «Как только русская армия перейдет границу, а османская армия начнет отступление, необходимо повсеместно поднимать восстания. Таким образом, османская армия окажется между двух огней: с одной стороны - наступление русских, с другой - армянские солдаты в составе османской армии должны уйти из своих подразделений, захватив оружие, чтобы сформировать партизанские отряды и объединиться с русскими». В одной из инструкций армянских националистов говорилось: «Нам следует использовать все возможные средства для оказания помощи государствам Антанты, бросить все силы в борьбе за победу в Армении, Киликии, на Кавказе и в Азербайджане в качестве союзника стран Антанты и, в частности, России». Даже армянский представитель в османском парламенте от вилайета Ван Папазян превратился в партизанского лидера, выступившего против своей страны. Он опубликовал воззвание, в котором были такие слова: «Отряды армянских добровольцев на Кавказе должны готовиться к сражениям. Они должны стать передовыми подразделениями русской армии, чтобы помочь русским захватить ключевые позиции в районах проживания армян и продвинуться в Анатолию для соединения с уже созданными там армянскими подразделениями». Армяне дезертировали из османской армии и переходили к русским. Разве можно было рассматривать этот шаг иначе, чем предательство? Многие из армян также создавали бандитские формирования, используя вооружение и боеприпасы, которые они годами собирали и прятали в армянских церквях и школах. Они совершали набеги и грабили османские склады вооружений и продовольствия. Через несколько месяцев после начала войны армянские партизанские отряды стали совершать варварские нападения на турецкие города, поселки и деревни на востоке страны, безжалостно уничтожая мирное население. Одновременно они саботировали военные действия османской армии, разрушая дороги и мосты, нападая на караваны с грузами. Зверства армянских добровольцев, присоединившихся к русской армии, настолько поражали своей жестокостью, что русское командование было вынуждено выводить их из боевого состава и переводить в арьергард. Воспоминания многих русских офицеров того времени полны описаний отвратительных преступлений, совершенных армянами. Русским было трудно поверить в то, что «бесчеловечность может оказаться поистине беспредельной». Надо сказать, что зверства армян коснулись не только турок и других мусульман. Армянские партизаны не щадили ни греков, ни евреев. В Трабзоне и его окрестностях ими были убиты тысячи греков, а в районе Хаккари они окружили и истребили всех евреев, оказавшихся в их власти. Основной целью этих злодейств было сохранить только армян на территориях, на которых планировалось создание нового армянского государства. Все остальные жители либо безжалостно истреблялись, либо были вынуждены спасаться бегством. Как заметил один русский офицер, «нет ничего глупее, чем ждать пощады от армян». Бывший парламентский представитель от Эрзурума Карекин Пастирмасьян, присвоивший себе новое революционное имя Армен Каро, руководил первыми армянскими формированиями, пересекшими османскую границу вместе с русскими войсками. Другой бывший османский парламентарий Нампарсум Боясян по кличке Мурад возглавлял партизан, уничтожавших турецких крестьян за линией фронта. Ему принадлежит приказ: «Убивать всех турецких детей, ибо они представляют опасность для армянской нации». Бывший член османского парламента Папазян направлял армянские партизанские силы, терроризировавшие районы Вана, Битлиса и Муша. В марте 1915 г. русские войска начали продвигаться к Вану. Сразу же, 11 апреля 1915 г. вооруженные армяне Вана подняли восстание, уничтожив всех турок на близлежащих территориях, чтобы обеспечить быстрый и легкий захват города русскими. Неудивительно поэтому, что царь Николай II послал телеграмму армянскому революционному комитету Вана 12 апреля 1915 г., в которой «благодарил их за службу России». В сложившихся обстоятельствах, когда армия противника вела широкое наступление на востоке, а армянские партизаны сеяли смерть и разрушение и одновременно атаковали османские армии с тыла, властями Османской империи было принято решение о депортации армян из районов военных действий. Очевидно, что оно было вполне обоснованным и полностью оправданным и законным средством самозащиты. 24 апреля 1915 г. армянские революционные комитеты были закрыты. Аресту подверглись 235 лидеров комитетов, обвинявшихся в действиях, направленных против государства. Дата проведения этих арестов ежегодно отмечается армянскими националистами по всему миру как день поминовения погибших во время «резни», якобы произошедшей в тот день. Но вопреки мифу, упорно распространяемому врагами не только турок, но и всех мусульман, никаких массовых убийств «несчастных армян» не происходило ни 24 апреля, ни в любое другое время в период войны. Факты свидетельствуют о том, что Османское правительство, несмотря на великую опасность, угрожавшую империи, проявило особую заботу в отношении депортируемых лиц. С ними обращались вежливо и даже с состраданием. Османский Совет министров издал следующий указ: «Когда армяне, проживающие в вышеуказанных городах и деревнях, которые должны быть депортированы, будут перемещаться в места их нового жительства, им необходимо обеспечить в пути всевозможные удобства, защиту жизни и собственности; после прибытия их питание должно оплачиваться из ассигнований для беженцев до тех пор, пока они окончательно не расселятся в своих новых домах. Им должны быть выделены земли и собственность в соответствии с их прежним финансовым положением и текущими потребностями; для тех из них, которые нуждаются в дополнительной помощи, государство должно построить дома, обеспечить земледельцев и ремесленников семенами, инструментами и оборудованием». Далее подчеркивалось: «Этот указ необходимо исполнить таким образом, чтобы избежать массовой резни как мусульман, так и армян. Лагеря для переселяемых лиц должны находиться под постоянным надзором; необходимо принять меры для жизнеобеспечения эмигрантов и обеспечить порядок и безопасность. Обеспечить достаточное питание нищих эмигрантов и предоставить врача для ежедневного контроля состояния их здоровья. Больные, бедные, женщины и дети должны быть отправлены железнодорожным транспортом, прочие - на мулах, в повозках или пешим ходом в зависимости от степени выносливости... В случае нападения на эмигрантов либо в лагере, либо в пути необходимо принять все меры для немедленного отражения нападения». Армяне из южной Анатолии депортировались в основном в Сирию и Палестину, а прибывшие с севера - в Ирак. Всего было депортировано около 700 тысяч человек. Естественно, что среди них имелись определенные потери в результате как происходивших военных операций, так и бандитизма в стране, охваченной пламенем сражений. К тому же следует учитывать, что депортация и расселение армян происходили в условиях, когда халифат страдал от острого недостатка топлива, продовольствия, медикаментов и других ресурсов, а также от массовых эпидемий чумы и других болезней. Не стоит забывать и о том, что в те дни целая османская армия, насчитывавшая 90 тысяч бойцов, погибла на востоке из-за тяжелейших лишений, а в течение войны умерли три-четыре миллиона османских граждан, принадлежавших к различным вероисповеданиям. Несомненно, что и тысячам армян, подвергшихся депортации, пришлось перенести множество бед и лишений, и немало из них умерли в пути из-за болезней и тягот переезда в другие края. Тем не менее говорить о происшедшем как о «первом геноциде двадцатого века», якобы совершенном турками против армян, по меньшей мере неверно и несправедливо, ибо это является бесстыдной ложью и откровенным искажением исторических фактов. На сегодняшнем русском жаргоне подобное называется «набрасыванием лапши на уши». Помимо того, изготовителям мифа о «геноциде армян» следовало бы знать на всякий случай определение геноцида, сформулированное Организацией Объединенных Наций еще в 1948 году. В нем ясно и недвусмысленно сказано, что понятие «геноцид» не может применяться тогда, когда не идет речь об «умышленном намерении уничтожить» частично или полностью ту или иную группу людей. Доказать же наличие такового намерения у османских властей никто не был в состоянии ни раньше, ни теперь. Именно поэтому, вероятно, будет куда лучше как для армянских националистов, так и для всех остальных, поверивших в их измышления, если они найдут в себе мужество и откажутся от своих беспочвенных притязаний. Настало время прекратить им бессмысленное и болезненно-мазохистское копошение в уже довольно давнем прошлом, пытаться переделать его в соответствии с собственными национально-эгоистическими понятиями и представлениями. Вместо этого следует раз и навсегда решительно выбросить «за борт истории» миф о геноциде, которого - если следовать историческим реалиям, а не лживым и злокозненным выдумкам - никогда и не было.

Академик Коробов В.И.

[Sirdash]

Великая ложь: миф об армянском геноциде.

Что на самом деле произошло 24 апреля 1915 года?

Давно замечено, что большинство людей предпочитают верить мифам, сочиняемым для них опытными и изощренными манипуляторами из СМИ, а не реальным фактам. Подобное можно легко проследить относительно целого ряда событий ХХ века и, в частности, того, что стало общепринято называть «геноцидом армян». Некоторые пропагандисты ради подтверждения своих обвинений в «первом геноциде современности» бессовестно лгут, заявляя, что турки всегда жестоко обращались со всеми немусульманами, в том числе и с армянами. Ведь иначе им просто нечем объяснить тот неоспоримый факт, что оба народа на протяжении столетий прекрасно ладили друг с другом, а потом вдруг турки ни с того ни с сего якобы «озверели» и начали резать всех армян подряд. Многочисленные исторические свидетельства говорят о том, что в Османской империи (халифате) к народам различных вероисповеданий относились с беспрецедентной терпимостью, вытекавшей из философии, основанной на сострадании и уважении общечеловеческих ценностей, созданной такими великими мыслителями, как Юнус Имре и Джалаледдин Руми. В Османском халифате относились одинаково ко всем 72 различным народам, населявшим его, а чужеземцев приветствовали словами: «добро пожаловать, кем бы вы ни были и во что бы вы ни верили». Такое отношение разительно контрастирует с той жестокостью, с которой христианские правители нередко вершили правосудие среди христиан и людей иных конфессий, не говоря уже о нехристианах, таких, как мусульмане и евреи. Можно, например, вспомнить о преследовании Византией григорианских армян, обращение венецианских дожей с православным населением Мореи и Эгейских островов, о гонениях на богомилов в Венгрии. В Османской империи на протяжении долгих лет армянская община росла и процветала благодаря свободе, дарованной им султанами. Армяне внесли солидный вклад в турецко-османскую культуру, образ жизни и систему управления государством. Они пользовались особым доверием султанов, и их даже прозвали «верной общиной». Османские армяне были богатыми банкирами, торговцами и промышленниками, некоторые из них даже занимали высокие посты в правительстве. Так, в XIX веке 29 армян удостоились самого высокого государственного звания паши. В империи было двадцать два армянских министра, включая министра иностранных дел, министра финансов и торговли. Тридцать три армянина избирались в парламент, сформированный в 1826 году, семь армян были послами, одиннадцать - консулами. Армяне сыграли значительную роль и в развитии турецкого, османского искусства. Они произвели непревзойденных мастеров искусств, являющихся гордостью и достоянием как турецкого народа, так и армян. Гарантированные свободы и великая терпимость халифата (Османской империи) в отношении немусульман были настолько широко известны в Европе, что империя султанов превратилась в убежище для всех, кто спасался от религиозных и политических преследований, начиная с тысяч евреев, спасшихся там после изгнания их из Испании в 1492 году. Евреи также бежали в Османскую империю от постоянных погромов в Восточной Европе и России. Находили приют у османов и католики с протестантами, причем они часто поступали на службу к султанам и участвовали в военной и правительственной жизни страны. Многие политические беженцы в период реакции в Европе после революций 1848 года тоже искали и находили приют в Османской империи. Таким образом, всякие разговоры о жестоком обращении с немусульманами и, в частности, с армянами, совершенно беспочвенны и не подтверждаются реальными историческими фактами. Как писал английский историк Филипп Маршалл Браун, которого трудно заподозрить в необъективности и протурецких симпатиях: «Несмотря на свои великие победы, турки щедро предоставляли всем народам покоренных стран право на самоуправление по своим собственным законам и традициям». Любопытно, что, когда Наполеон Бонапарт вознамерился поднять восстание среди армян в Палестине и Сирии для поддержки его вторжения в 1798-1799 гг., тогдашний французский посол в Стамбуле Себастиани ответил ему: «Армяне настолько довольны своей жизнью здесь, что это просто невозможно». Как же случилось, что в конце XIX века в Османской империи возник «армянский вопрос»? Почему «верные» армяне начали борьбу против османского правления? И что привело к тому, что назвали «геноцидом армян»? Понятно, что ответы на эти и ряд других смежных вопросов требуют многостраничного исследования, здесь же нам представляется необходимым указать лишь на самое главное - на то, без чего нельзя понять печальных событий 1915 года. Надо прямо сказать, что к возникновению «армянского вопроса» приложили «руку» как царская Россия, так и западные державы - Англия и Франция, стремившиеся под маской защитников христиан к разрушению Османской империи и усилению своего влияния на принадлежавших ей территориях. Так, ради того чтобы установить контроль над Средиземноморьем и иметь доступ к открытым морям, Российская империя поддерживала националистические амбиции подданных султана из числа христианских народов, в частности тех, с кем она разделяла общее православное религиозное наследие - греков и славян на Балканах, а также армян. Русско-турецкая война (1877 - 1878 гг.) пробудила мечты армян о независимости. В 1880 году в Восточной Анатолии образовалось несколько армянских революционных групп. Однако они имели мало влияния, поскольку армяне по-прежнему жили в мире и процветании и не имели никаких реальных претензий к османской администрации. Поэтому спустя несколько лет армянские националисты перенесли центр своих организаций за пределы халифата: комитет «Хунчак» был учрежден в Женеве в 1887 году, а комитет «Дашнак» - в Тифлисе в 1890 году. Обе организации считали, что «агитация и террор способствуют поднятию духа народа». Армянский историк К.С.Папазян писал об обществе «Дашнак»: «Целью «Дашнак» является достижение политической и экономической свободы Турецкой Армении посредством восстания: терроризм был впервые принят Дашнакским комитетом Кавказа в качестве метода достижения своих целей». А один из дашнакских учредителей и идеологов признавал: «Правда состоит в том, что партия «Дашнакский комитет» управлялась олигархией, для которой частные интересы партии были важнее, чем интересы народа и нации. Они (дашнаки) проводили сборы пожертвований среди буржуазии и крупных торговцев. Наконец, когда эти средства закончились, они обратились к терроризму...» Армянские авторы не скрывают, что целью их обществ являлось разжигание революции, а их методом был террор. Именно армянских революционеров следует считать родоначальниками современного терроризма. В конце XIX - начале XX вв. «Хунчак» и «Дашнак» осуществили множество терактов в Османской империи, несколько мятежей и бунтов, попытку покушения на султана Абдул-Хамида XI. Все эти откровенно террористические акции выдавались армянскими революционными обществами в Европе и Америке как убийства «мирных армян» турками, из-за чего они привели к сильному взрыву эмоций среди христианских народов, поднявшихся на защиту «невинных жертв мусульманской жестокости». Тем не менее было немало честных западных дипломатов, сообщавших правду о происходившем: они прямо писали, что армянские провокаторы осуществляли восстания, убийства и массовую резню, чтобы обеспечить европейское вмешательство на своей стороне. Так, британский посол в Стамбуле Карри сообщал в Лондон: «Целью армянских революционеров является возбуждение беспорядков, чтобы османы отреагировали на насилие, и тем самым заставить великие державы вмешаться». Аналогичного мнения придерживался и британский консул в Эрзуруме Грейвс: «Цель революционных комитетов - возбудить общее недовольство и заставить турецкое правительство ответить насилием, привлекая тем самым внимание иностранных держав к мнимым страданиям армянского народа, и заставить их действовать для исправления ситуации». Отвечая на вопрос корреспондента «Нью-Йорк Геральд»: «Произошли бы эти столкновения, если бы армянские революционеры не прибыли в страну из заграницы?», тот же Грейвс искренне ответил: «Конечно, нет. Я сомневаюсь, что хоть один армянин был бы убит». Российский генеральный консул генерал Маевский честно писал в 1912 году: «Дашнакские революционные общества стремятся создать ситуацию, при которой мусульмане и армяне будут нападать друг на друга, тем самым прокладывая путь русскому вмешательству». По мнению большинства историков, «причиной армянских бунтов была не бедность, не угнетение и не желание реформ, они явились просто результатом совместных усилий армянских революционных комитетов и Армянской церкви, действовавших совместно с западными державами и Россией, чтобы подготовить почву для разрушения Османской империи». В ответ на бунты Османское государство реагировало в точности так же, как и остальные государства в подобных обстоятельствах, посылая вооруженные силы против мятежников для восстановления порядка. Как правило, удавалось довольно быстро справиться с этой задачей, поскольку лишь небольшая часть населения поддерживала революционеров и оказывала им помощь. Однако для европейской публики и прессы, взбудораженных фантастическими измышлениями, распространявшимися самими революционерами, каждое восстановление порядка считалось «резней» христиан, причем тысячи убитых мусульман игнорировались, и автоматически принимались в расчет только армянские претензии к мусульманам. Можно уверенно сказать, что еще тогда, до Первой мировой войны, армянские националисты хорошо знали, как манипулировать общественным сознанием, и умело использовали для этой цели средства массовой информации. Начало Первой мировой войны и вступление в нее Османской империи на стороне Германии и Австро-Венгрии против сил Антанты, по мнению армянских националистов, открывало для них широчайшие возможности. Историк Л.Налбандян в своей книге, вышедшей в США, замечает, что «армянские революционные комитеты посчитали наиболее благоприятным моментом для начала общего восстания и достижения своих целей время, когда Османская империя находилась в состоянии войны», что ослабляло ее способность противостоять внутренним нападениям. Еще до своего вступления в войну османские лидеры встретились с дашнаками, надеясь заручиться их поддержкой. Примечательно, что дашнаки заявили им, что, будучи законопослушными гражданами своей страны, готовы исполнить воинский долг. Но, как известно, они не сдержали своего слова. Как только Россия объявила войну Османской империи, в официальном печатном органе дашнакского общества «Горизонт» появилось следующее утверждение: «Армяне выступили на стороне государств Антанты без малейшего колебания; они предоставили все свои военные силы в распоряжение России и начали создавать батальоны добровольцев». Дашнакский комитет также отдал приказ своим группам, готовившим восстание внутри Османской империи: «Как только русская армия перейдет границу, а османская армия начнет отступление, необходимо повсеместно поднимать восстания. Таким образом, османская армия окажется между двух огней: с одной стороны - наступление русских, с другой - армянские солдаты в составе османской армии должны уйти из своих подразделений, захватив оружие, чтобы сформировать партизанские отряды и объединиться с русскими». В одной из инструкций армянских националистов говорилось: «Нам следует использовать все возможные средства для оказания помощи государствам Антанты, бросить все силы в борьбе за победу в Армении, Киликии, на Кавказе и в Азербайджане в качестве союзника стран Антанты и, в частности, России». Даже армянский представитель в османском парламенте от вилайета Ван Папазян превратился в партизанского лидера, выступившего против своей страны. Он опубликовал воззвание, в котором были такие слова: «Отряды армянских добровольцев на Кавказе должны готовиться к сражениям. Они должны стать передовыми подразделениями русской армии, чтобы помочь русским захватить ключевые позиции в районах проживания армян и продвинуться в Анатолию для соединения с уже созданными там армянскими подразделениями». Армяне дезертировали из османской армии и переходили к русским. Разве можно было рассматривать этот шаг иначе, чем предательство? Многие из армян также создавали бандитские формирования, используя вооружение и боеприпасы, которые они годами собирали и прятали в армянских церквях и школах. Они совершали набеги и грабили османские склады вооружений и продовольствия. Через несколько месяцев после начала войны армянские партизанские отряды стали совершать варварские нападения на турецкие города, поселки и деревни на востоке страны, безжалостно уничтожая мирное население. Одновременно они саботировали военные действия османской армии, разрушая дороги и мосты, нападая на караваны с грузами. Зверства армянских добровольцев, присоединившихся к русской армии, настолько поражали своей жестокостью, что русское командование было вынуждено выводить их из боевого состава и переводить в арьергард. Воспоминания многих русских офицеров того времени полны описаний отвратительных преступлений, совершенных армянами. Русским было трудно поверить в то, что «бесчеловечность может оказаться поистине беспредельной». Надо сказать, что зверства армян коснулись не только турок и других мусульман. Армянские партизаны не щадили ни греков, ни евреев. В Трабзоне и его окрестностях ими были убиты тысячи греков, а в районе Хаккари они окружили и истребили всех евреев, оказавшихся в их власти. Основной целью этих злодейств было сохранить только армян на территориях, на которых планировалось создание нового армянского государства. Все остальные жители либо безжалостно истреблялись, либо были вынуждены спасаться бегством. Как заметил один русский офицер, «нет ничего глупее, чем ждать пощады от армян». Бывший парламентский представитель от Эрзурума Карекин Пастирмасьян, присвоивший себе новое революционное имя Армен Каро, руководил первыми армянскими формированиями, пересекшими османскую границу вместе с русскими войсками. Другой бывший османский парламентарий Нампарсум Боясян по кличке Мурад возглавлял партизан, уничтожавших турецких крестьян за линией фронта. Ему принадлежит приказ: «Убивать всех турецких детей, ибо они представляют опасность для армянской нации». Бывший член османского парламента Папазян направлял армянские партизанские силы, терроризировавшие районы Вана, Битлиса и Муша. В марте 1915 г. русские войска начали продвигаться к Вану. Сразу же, 11 апреля 1915 г. вооруженные армяне Вана подняли восстание, уничтожив всех турок на близлежащих территориях, чтобы обеспечить быстрый и легкий захват города русскими. Неудивительно поэтому, что царь Николай II послал телеграмму армянскому революционному комитету Вана 12 апреля 1915 г., в которой «благодарил их за службу России». В сложившихся обстоятельствах, когда армия противника вела широкое наступление на востоке, а армянские партизаны сеяли смерть и разрушение и одновременно атаковали османские армии с тыла, властями Османской империи было принято решение о депортации армян из районов военных действий. Очевидно, что оно было вполне обоснованным и полностью оправданным и законным средством самозащиты. 24 апреля 1915 г. армянские революционные комитеты были закрыты. Аресту подверглись 235 лидеров комитетов, обвинявшихся в действиях, направленных против государства. Дата проведения этих арестов ежегодно отмечается армянскими националистами по всему миру как день поминовения погибших во время «резни», якобы произошедшей в тот день. Но вопреки мифу, упорно распространяемому врагами не только турок, но и всех мусульман, никаких массовых убийств «несчастных армян» не происходило ни 24 апреля, ни в любое другое время в период войны. Факты свидетельствуют о том, что Османское правительство, несмотря на великую опасность, угрожавшую империи, проявило особую заботу в отношении депортируемых лиц. С ними обращались вежливо и даже с состраданием. Османский Совет министров издал следующий указ: «Когда армяне, проживающие в вышеуказанных городах и деревнях, которые должны быть депортированы, будут перемещаться в места их нового жительства, им необходимо обеспечить в пути всевозможные удобства, защиту жизни и собственности; после прибытия их питание должно оплачиваться из ассигнований для беженцев до тех пор, пока они окончательно не расселятся в своих новых домах. Им должны быть выделены земли и собственность в соответствии с их прежним финансовым положением и текущими потребностями; для тех из них, которые нуждаются в дополнительной помощи, государство должно построить дома, обеспечить земледельцев и ремесленников семенами, инструментами и оборудованием». Далее подчеркивалось: «Этот указ необходимо исполнить таким образом, чтобы избежать массовой резни как мусульман, так и армян. Лагеря для переселяемых лиц должны находиться под постоянным надзором; необходимо принять меры для жизнеобеспечения эмигрантов и обеспечить порядок и безопасность. Обеспечить достаточное питание нищих эмигрантов и предоставить врача для ежедневного контроля состояния их здоровья. Больные, бедные, женщины и дети должны быть отправлены железнодорожным транспортом, прочие - на мулах, в повозках или пешим ходом в зависимости от степени выносливости... В случае нападения на эмигрантов либо в лагере, либо в пути необходимо принять все меры для немедленного отражения нападения». Армяне из южной Анатолии депортировались в основном в Сирию и Палестину, а прибывшие с севера - в Ирак. Всего было депортировано около 700 тысяч человек. Естественно, что среди них имелись определенные потери в результате как происходивших военных операций, так и бандитизма в стране, охваченной пламенем сражений. К тому же следует учитывать, что депортация и расселение армян происходили в условиях, когда халифат страдал от острого недостатка топлива, продовольствия, медикаментов и других ресурсов, а также от массовых эпидемий чумы и других болезней. Не стоит забывать и о том, что в те дни целая османская армия, насчитывавшая 90 тысяч бойцов, погибла на востоке из-за тяжелейших лишений, а в течение войны умерли три-четыре миллиона османских граждан, принадлежавших к различным вероисповеданиям. Несомненно, что и тысячам армян, подвергшихся депортации, пришлось перенести множество бед и лишений, и немало из них умерли в пути из-за болезней и тягот переезда в другие края. Тем не менее говорить о происшедшем как о «первом геноциде двадцатого века», якобы совершенном турками против армян, по меньшей мере неверно и несправедливо, ибо это является бесстыдной ложью и откровенным искажением исторических фактов. На сегодняшнем русском жаргоне подобное называется «набрасыванием лапши на уши». Помимо того, изготовителям мифа о «геноциде армян» следовало бы знать на всякий случай определение геноцида, сформулированное Организацией Объединенных Наций еще в 1948 году. В нем ясно и недвусмысленно сказано, что понятие «геноцид» не может применяться тогда, когда не идет речь об «умышленном намерении уничтожить» частично или полностью ту или иную группу людей. Доказать же наличие такового намерения у османских властей никто не был в состоянии ни раньше, ни теперь. Именно поэтому, вероятно, будет куда лучше как для армянских националистов, так и для всех остальных, поверивших в их измышления, если они найдут в себе мужество и откажутся от своих беспочвенных притязаний. Настало время прекратить им бессмысленное и болезненно-мазохистское копошение в уже довольно давнем прошлом, пытаться переделать его в соответствии с собственными национально-эгоистическими понятиями и представлениями. Вместо этого следует раз и навсегда решительно выбросить «за борт истории» миф о геноциде, которого - если следовать историческим реалиям, а не лживым и злокозненным выдумкам - никогда и не было.

Академик Коробов В.И.

Уважаемый Лезгин-999. Вашими устами глаголет истина .Конечно трезво мыслящий армянин и даже хай поймет ,что они надоели своим скулением ни только нам ,а всему миру. Ведь есть в жизни, красивая сторона жизни - справедливость, ведь она в конце концов восторжествует .

[Platon-1961]

Я неоднократно писал о различных грязных приемах, к которым прибегает армянская пропаганда с целью очернить Азербайджан и азербайджанцев, а также с целью исказить реалии Карабахского конфликта в свою пользу.

В этой статье хочу коснуться вопроса использования подставных фотографий с армянской стороны.

http://gulustanblog.com/2012/03/16/armenian-propaganda/#more-962

[Самарканд]

http://smi2.ru/Rizva...seynov/c641985/